Танец Бронзового Дракона

      Драконье Логово, во истину, можно назвать одним из Рукотворных чудес света, ведь оно невероятно огромно. И тут речь даже не о надземной части обиталища драконов, а о её подземной части. На склоне холма вырыты длинные подземные туннели, которые впятеро больше чем те, что находятся сотворены Богами на Драконьем Камне. Все они ведут в яму, окруженную трибунами, которые могут вмести около восьмидесяти тысяч человек, и оканчиваются сорока массивными каменными сводами с толстыми железными воротами, расположенными и со стороны склонов холма Рейнис.       Дейгона до сих пор поражают эти исполинские подземелья. Шутка ли, но Мейгор Жестокий и король Джейхейрис рассчитывали, что когда-то в Драконье Логово сможет вместить не менее сорока драконов, не уступающим размерам Балериону или Вхагар. Однако, принц прекрасно знает, что драконы лучше всего растут на воле и, быть может, когда-нибудь его Вермитор станет таким же огромным, как Чёрный Ужас. Однако, для этого придётся либо переселиться на Драконий Камень, либо вступить во владение Рунным Камнем, если его всё-таки туда отправят.       «Быть может, после войны с Триархией, стоит согласиться на это? — посещает мысль Дейгона, едва железные ворота закрываются за ним, Широй и Драконоблюстителем Эргором, который весьма охотно отвечает на все вопросы, что срываются с языка принцессы. — Мне будет полезно вникнуть в правление собственными владениями и отношениями с вассалами и сюзереном. Если что-нибудь случится в Королевской Гавани, я всегда могу на Вермиторе полететь в столицу, чтобы помочь Эйгону. К тому же, находясь в Долине, я смогу послужить своему королю, убедив лордов поддержать его претензии на престол, когда придёт время.»       Шаги и разговоры разносятся весьма ощутимым эхом по туннелю, точно слышимым драконом, что сейчас дремлет в глубине. Два факела, Дейгона и Эргора, освещают относительно небольшую часть полноценной пещеры, потолок которой теряется где-то высоко над ними, недостижимый для тщедушного людского огня. Принц помнит, что через несколько десятков шагов будет ощущаться горячее дыхание Вермитора, а ещё через десяток уже будет слышно и его самого. Юноша не может сдержать предвкушающей улыбки, ведь он не так часто навещает своего чешуйчатого друга, как хотелось бы, будучи вовлечённым в различные придворные дела. Но скоро, совсем скоро, они будут вместе каждый день, пусть обстоятельства, конечно, будут не самыми приятными.       «Надеюсь, у меня получится прилететь в столицу, когда Хелейна будет рожать, — с тёплой улыбкой думает принц, надеясь, что у него получится до отбытия в Сумеречный Дол провести чуть больше времени с любимой супругой, сейчас мирно спящей в их покоях. — Она уверена, что подарит мне близнецов, пока я буду воевать на Ступенях. Даже имена им уже придумала. Эйгор и Вейрра. Мне бы её уверенность. Всё-таки Боги слишком любят пошутить над людьми.»       — Сир, а правда, что здесь когда-то обитал Балерион? — с искренним любопытством в голосе спрашивает Шира, уверенно шагая между Эргором и Дейгоном и оглядываясь по сторонам, видимо, желая разглядеть что-то необычное в логове Бронзового Гнева. — И он питался также, как питается дракон моего брата?       — Прошу прощения, принцесса, — вымученно вздыхает Драконоблюститель, перекладывая факел в другую руку, чей свет причудливо отражается от лакированных чёрных доспехов, — но великий Чёрный Ужас, дракон вашего дяди, обитал в другой пещере. Бронзовый Гнев ест меньше, чем Балерион, который мог отобедать четырьмя быками за один раз, моя принцесса. Однако, в последние годы Чёрный Ужас весьма обленился, предпочитая больше дремать, поэтому приёмы пищи стали реже.       «Быть может, у нас получится как-то уговорить Рейниру на новый Великий Совет? — Дейгон вновь возвращается к размышлениям о том, что произойдёт ещё весьма не скоро, если Боги дадут королю Визерису такую же долгую жизнь, как и Джейхейрису Первому. — Или убедить в его необходимости дядю? Рейнира слишком хочет править и отказываться от Железного Трона не намерена. Впрочем, её заинтересованность никак не проявляется, если не считать вражду между ней и Алисентой. Она никак не пытается изменить состав Малого Совета на верных ей людей. По сути, у неё в Совете есть лишь два человека — лорды Лионель Стронг и Лиман Бисбери, правда, посаженные на эти места не ей, а её отцом.»       — Мой принц, — предупреждающе произносит Эргор и юноша, вывалившийся в пещеру из мыслей, тут же ощущает тёплый, почти горячий, воздух, пробирающийся под его одежду. Чуть помедлив, принц обходит Драконоблюстителя, ведя их маленькую процессию к уже пробудившемуся огненному ящеру, недовольно рыкающего где-то впереди, во тьме.       — Nykeā pyrys jēdri iksos daor nykeā bōsa jēda, — полностью отдаваясь связи с Вермитором, начинает петь Дейгон, не сводя взгляда с постепенно расступающейся тьмы перед его факелом. — Nykeā pyrys cenures rēbagon ondoso isse nykeā syt zirȳ, — под ногами хрустят чьи-то, обглоданные огнём, кости, но принц идёт дальше, давно не обращая на это внимание.- Se tegon chaged, sīr gōntan se ānogar, Se zaldrīzoti umptan uchagerȳ.       Вермитор откликается нежным, высоким, тоном, будто бы заинтригованный в песне, что слетает с уст его всадника. Шелест драконьей чешуи и взмах хвоста легко доносится до принца, чуть замедлившего шаг. И тут же раздаются шаги Бронзового Гнева, едва ли не сотрясающие немаленькое логово.       — Nyke draed bē zirȳ, bē rōvēgrie rōwer, Bona rūsīr bēsom vil iksos ksat hen, — голос Дейгона разносится эхом по пещере, а крылатый друг принца отвечает звонкой трелью и, будто бы, движется быстрее, стремясь к всаднику. — Sōvegon issa zaldrīzes, — наконец, из тьмы, сверкая бронзой, постепенно выплывает рогатая голова Вермитора, его ноздри шумно вдыхают воздух и дракон, почуяв запах принца, снова тонко поёт, приветствуя друга. — Sōvegon rȳ se sōudes, — Таргариен протягивает ладонь, постепенно подходя к Бронзовому Гневу, наклонившему голову практически к земле. — Bisa iksos sepār īlva bantis, — когда Дейгон касается его морды, чувствуя, насколько шкура чудовища горяча, он встречается взглядом с двумя омутами расплавленной бронзы и до него доносится весьма довольное урчание дракона. — Nyke naejot ūndegon ao tolī, issa Vermithor.       — Мой принц, — тихо произносит Эргор, с благоговением наблюдая за тем, как Бронзовый Гнев, уступающий размерами лишь Вхагар, ластится к ладони Таргариена, ласково гладящего того по морде и шее. Разменяв не первый десяток лет на службе Драконоблюстителем, мужчина всё никак не может привыкнуть к тому, как драконы относятся к своим наездникам, ведя себя, порой, как кошки или собаки. С другой стороны, настолько нежные, как у принца Дейгона и Вермитора, отношения он видел у Сиракс и Рейниры, у Солнечного Огня и Эйгона, а также у Пламенной Мечты и Хелейны. Когда Вермитор, издавая звуки, крайне похожие на мурчание кошки, почти кладёт свою огромную голову на пол пещеры, чтобы принцу было удобнее гладить не слишком мягкую шкуру, Эргор даже забывает, что хотел сказать, чувствуя, что на лице появляется непрошенная улыбка. Тем не менее, едва дракон слабо пихает мордой принца, слишком задорно фыркнув, мужчина продолжает, не забывая поглядывать на маленькую принцессу Ширу, показывающую всем своим видом, что она тоже хочет погладить Бронзового Гнева, — мы проверили ваше седло этим вечером, полагая, что вы изволите сегодня полетать на нём. Мы также заменили цепи и штыри на ручках управления.       — Это сделал ты и твой брат? — тут же уточняет юноша, мягко шлёпнув Вермитора, уже закатившего глаза от поглаживаний, по шее, проходя дальше, к крыльям, где виднеется верёвочная лестница, позволяющая подняться на спину чудовища.       — Да, — отвечает просто Эргор, подходя вместе с Широй к голове дракона, который провожает их весьма пристальным взглядом, но тут же заинтересованно урчащего, едва ощущает запах Среброкрылой, которую девушка навещала несколькими минутами раньше. — К сожалению, Элберт и Таррик не принимали участия, так как ухаживали за Пламенной Мечтой вашей супруги.       — Ничего страшного, — Дейгон легко и просто взбирается по лестнице, едва ли не мгновенно оказываясь в седле и проверяя пока расслабленно болтающиеся ремни на луке седла. — Я знаю, что вы двое выполняете работу за четверых. И я премного благодарен тебе и Мергору за вашу преданную службу Дому Таргариен. К тому же, благодаря вам, я достаточно быстро укрепил нашу с ним связь.       — Ну, упражняться в многословии с вашим батюшкой было весьма интересно, — довольно ухмыляется Драконоблюститель, изредка поглядывая на Вермитора, что смотрит на него одним глазом слишком уж внимательно. — Признаться, за те два года я научился ходить по острию Тёмной Сестры, стараясь заговорить принца Деймона, пока вы с Вермитором по ночам летали в Королевский лес и обратно.       — Да, отец скор на гнев, — усмехается Дейгон, немного ослабляя дополнительные ремни, чтобы закрепить потом в лежачем положении Ширу, а также обматывая ручки для удержания тела запасными ремнями для удобства сестры. Затем он осторожно наматывает поводья на нижние ручки управления, при этом блокируя передние, чтобы его сестра не могла ими воспользоваться. Вермитор всё это время не издаёт ни звука, предпочитая молча глядеть на Ширу и Эргора. — Зато я, возвращаясь в Красный Замок, старался преуспеть в тренировках с отцом, чтобы он не отколошматил меня деревянным мечом. А бьёт он, к слову, больно.       — Раз мы с вами здесь регулярно встречаемся, то, видимо, вы преуспели, — Драконоблюститель хрюкает, чем вызывает недовольное фырчание у Вермитора, убирающего морду подальше от мужчины. — Прошу прощения, но я давно не видел принцессу Рей и её дракона здесь, она хорошо себя чувствует?       — Вполне, — Дейгон достаёт пояс кожаный пояс из небольшой сумки в основании лука седла и закрепляет его на себе, затем по очереди вдевая в металлические кольца четыре цепи, закрепляя их штырями в форме полумесяца. — Сестрёнка занята приготовлениями к будущей свадьбе с Артором Селтигаром, племянником лорда Бартимоса. Хотя, честно сказать, не представляю, что можно подготавливать к событию, которое произойдёт не раньше, чем через два года. А вообще, она сейчас вместе с Лунной Плясуньей живёт у Веларионов, воспитываясь принцессой Рейнис. Рей, кстати, писала, что подружилась с бастардами Лейнора Велариона. Кажется, их зовут Аддам и Алин. Я даже представления не имею о том, как Рейнира отреагировала на внезапных детей своего супруга.       — Думаю, ваша кузина, скорее, удивилась, — дипломатично замечает Эргор, постепенно подводя Ширу к лестнице, не забывая поглядывать на дракона, который, кажется, потерял всякий интерес к двум человечкам, сопровождающим его друга. — Вы всё-таки решили лететь в Риверран?       — Думаю, что да, — кивает Дей, про себя удивляясь, что его сестра сейчас слишком уж какая-то молчаливая, ведь обычно она без умолку болтает, совершенно игнорируя хоть какой-то этикет, как их отец. — Я нахожусь в хороших отношениях с лордом Гровером и его семейством. По началу, я думал отправиться в Девичий Пруд, но, скажем так, лорд Джонах Мутон симпатизирует Рейнире. Если говорить о Холлардах и Челстедах, то я крайне сомневаюсь, что их замки выстоят, если моя матушка решит обрушить весь свой гнев тех, кто помог нам четверым.       — Думаете, Риверран выстоит перед праведной яростью леди Ройс? — с хрюкающей усмешкой спрашивает Драконоблюститель, смотря снизу вверх, пока принцесса, сосредоточенно пыхтя, забирается по лестнице к брату. — Она одним взглядом сможет изничтожить замок Талли до самого основания, не оставив даже и камушка.       — Ну, я надеюсь, что счастье Ширы обезоружит матушку, — едва сестра оказывается в седле, усевшись перед Дейгоном, тот деловито закрепляет её ноги ремнями так, чтобы она не могла ими двигать, мешая ему, а затем, практически положив её на лук седла, затягивает на её спине ещё два ремешка, лишая девочку какой-либо возможности выпасть из седла, впрочем, получив на эту чрезмерную опеку лишь раздражённый вздох. — Внешние ворота открыты? Inkot geptot, Vermithor!       — Разумеется, — кивает мужчина, подбирая с пола факел принца и крайне быстро отходя назад, пока Бронзовый Гнев, издав довольный рык, пробирающий до самых костей, медленно разворачивается в ту сторону, откуда пришёл. Каждое движение чудовища полно мощи, способной сокрушить любую преграду на его пути. И принц Дейгон прекрасно управляет этой силой так, что, порой, Эргору кажется, что юноше и не нужно отдавать команды дракону, который понимает даже малейший его жест. — Удачи, мой принц.       — И тебе, Эргор. Если наша матушка ещё до петухов примчится в Драконье Логово, постарайся спрятать всех драконов, иначе, клянусь, она оседлает даже Каннибала, — Дейгон, уже не слыша ответа стража, бросает взгляд на сестру, крепко вцепившуюся в ручки на вершине лука, и усмехается, слыша её натужное сопение. — А я говорил, что тебе пора перестать выкобениваться и летать с седлом, Шира. Я не буду вечно летать с двумя драконами, — и пока девочка собирается что-то ответить, он обращается к Бронзовому Гневу, закончившему поворачиваться. — Gevi, Vermithor! Jās aderī!       — Просто Вермитор слишком большой! — доносится приглушённый ответ сестры, едва дракон, набирая скорость, начинает двигаться вперёд так, что бедной девочке кажется, будто бы она сейчас вывалится из покачивающегося седла и шмякнется прямо под мускулистую лапу бронзового чудовища, чьи движения она чувствует всем телом. — Среброкрылая меньше него!       — Ненамного, — Дейгон крепко держится за нижние ручки управления, стараясь не дёргать поводьями, обмотанными вокруг них, чтобы не сбить дракона. — К тому же, это не мешает тебе летать на ней без седла. А, если ты хочешь выполнять пируэты, какие мы делаем с Вермитором, то ты обязана научиться летать с седлом. Тем более, что Эймонд, пока я буду на войне, приложит все усилия для этого.       — Не хочу замуж, — ворчит крайне недовольная Шира, кажется, ещё сильнее вцепившаяся в рукояти лука, едва впереди замаячил выход на склоны холма, подсвечиваемый лунным светом. — Так и скажу перед септоном!       — Отступать уже поздно, милая сестра, — весело смеётся принц, чуть прижимаясь к спине девочки, едва дракон, громко заревев, стал двигаться ещё быстрее, преодолевая расстояние до выхода за считанные мгновения. — Sōvēs, Vermithor!       Бронзовый Гнев, едва выбравшись из пещеры, оглашает весь город мощным и громогласным рёвом, вставая на задние лапы, показывая, что вот он. Великолепный, сильный, всемогущий дракон, готовый покарать всех врагов его всадника и защитить тех, кто верен юноше, как он. Когда же ему откуда-то с неба отвечает более тонким рёвом ещё один дракон, Вермитор, отталкиваясь лапами от земли, взмахивает мощными крыльями, легко поднимаясь в воздух, пока внизу, на склоне, бушует маленькая буря, тут же быстро исчезающая, стоит чудовищу подняться выше, к пролетающему прямо над ним золотому дракону.       — Я не виноват, что он любит покричать! — тут же оправдывается Дейгон, едва почувствовав осуждающий взгляд Эйгона, летящего вместе с Эймондом, который ещё сильнее привязан ремнями к седлу, на Солнечном Огне, заметно уступающем в размерах Вермитору.       — Просто кое-кто любит выпендриться, как и его всадник, — доносится до юноши ворчание принца, почти перекрываемое взмахами крыльев двух драконов. Но, видимо, не только для него. Вермитор, повернув голову в сторону почти поравнявшегося с ним Солнечного Огня, выпускает из зубастой пасти клубы тёмно-бронзового дыма, заставляя Эйгона, вцепившегося в поводья и рукоятки, испуганно завопить. — Dohaerās, Qeldlie! Lykirī, Qeldlie!       Но у Золотого, видимо, даже и какого-либо желания пугаться или нападать на собрата не было, а потому он, ничуть не отклоняясь, спокойно пролетает через клубы, пристраиваясь рядом с Бронзовым, который летит чуть медленнее, чтобы младший собрат не устал так быстро в полёте. Дейгон, слишком плохо сдерживая улыбку, лишь поглядывает на кузена, пытающегося как-то избавиться от сажи, приставшей к нему, а Шира, разумеется, сдавленно смеётся в лук седла, не в силах хоть как-то посочувствовать принцу.       -Shijetra issa, Vermithor! — вытирая черноту с лица, извиняется парень, безнадёжно запачкав рукава котты вместе с шёлковыми полосками. — Ao issi nykeā sȳz zaldrīzes! — попутно он пытается ещё и как-то очистить хотя бы лицо Эймонда, который, будучи связанным, куда быстрее избавляется от грязи, вытираясь о золотистый шёлк лука и мстительно ухмыляясь. — Эймонд, Седьмое Пекло!       — Не дразни дракона, брат, иначе он подпалит тебе задницу! — раздаётся от младшего, явно наслаждающегося отчаянием Эйгона, теперь уже ругающегося на то, что шёлк, обшивающий седло, испорчен и его придётся менять на новый.       — Заткнись!       — Надо было захватить ту одежду, кузен! — кричит задорно Дейгон, не в силах убрать улыбку, подставляясь под потоки прохладного воздуха и наслаждаясь полётом на Вермиторе, который, видимо, испытывает схожие чувства, коротко проревев Золотому, на что тот отвечает утробным клёкотом, чуть довернув влево. — Теперь ты самый настоящий Чёрный Принц!       — Иди в Пекло! — беззлобно огрызается Эйгон, но потом тоже смеётся, совсем по-мальчишески, громко, будто бы он снова ребёнок, натворивший какую-то маленькую шалость. — Лучше скажи, куда мы летим-то? В Девичий Пруд?       — В Риверран! В Риверран! И будем на свадьбе петь и веселиться! Помнишь ту песню, которую мы распевали на нашей с Хелейной свадьбе?       — Была моя любовь прекрасна, словно осень, — мгновенно находится всадник Золотого и кажется, что на его губах появляется печальная улыбка, будто бы он о чём-то сожалеет.       — И локоны её, как золото листвы, — вторит Дейгон, невольно возвращаясь мыслями и воспоминаниями к тому памятному дню на Драконьем Камне, к его прекрасной Хелейне, готовой отдать себя без остатка ему, Бронзовому Принцу, укутавшему девушку в рунный плащ, поверх её, с красным трёхглавым драконом. Он помнит их поцелуй, наполненный кровью и любовью. И её прекрасные серебристые локоны, шуршащие по чёрному сатиновому дублету с золотистыми рунами. — Была моя любовь, как снег прекрасна.       — И волосы её — как свет луны.