Fault || Вина

Пчелы уже начали падать на землю, но слабый шипящий звук еще продолжался. Туббо кивнул работнице, резко отдав честь. Улей и человек подошли к входной двери. «Увидимся через час», - прожужжал он. «Удачи». Розалинда резко улыбнулась. Прошло около трех дней после дня рождения Томми. Она крепко сжала садовые инструменты, полная решимости. Женщина потянулась, готовая действовать. Она слегка подпрыгнула на носочках. «Обойдусь». «Серьезно? Это и есть…твоя коронная фраза?...Отстооой». Зевок исказил его речь и лицо. Настроение ее слегка упало. «Что? Я должна была подготовить еще и реплику? Ну, простите, этого не было в плане». «Это... как бы предполагалось... ты не смотрела боевики что ли? Вообще... никогда?» - пробормотал Туббо. «Неважно. Будь осторожна». «Осторожность - мое второе имя». «...звучит не лучше...» «Да, правда, не лучше. Эээ. В голове это звучало круче. Можем повторить еще раз? Или, может, с другой фразой получится лучше». «...неее...момент...момент упущен...» Голова Туббо опустилась на грудь, а затем свалилась набок. Точно. Время шоу. Вот же ж! Это могло быть бы хоть немного круче. Розалинда прочистила горло, смрадный туман оседал в ее легких. Она переступила через порог, пригнувшись, чтобы уйти с линии дыма, клубящегося над головой. Он щипал глаза, зудел в горле, но работница не обращала на него внимания, мысленно повторяя план снова и снова, пока он не запечатлелся в ее сознании. В любую минуту... Дверь распахнулась, скрывая женщину от вошедшего. Она зацепилась ногой за дверь, ожидая, пока коллега пройдет внутрь. Розалинда проследила за движением захлопнувшейся двери, успев засунуть тонкие грабли между тяжелым полотном и рамой, чтобы дверь оставалась приоткрытой. Охранник бросил рассеянный взгляд на бессознательного Туббо, а затем осмотрел комнату, переминаясь с ноги на ногу. Он явно не спешил. Потом он оглянулся назад, и ядовитые глаза цвета виридиана округлились. Работник уклонился в сторону, едва избежав удара в глазницу острым секатором. Крутанувшись на месте, охранник отпрыгнул в сторону, когда Розалинда ударила металлическим совком. Сотрудники Фонда чуть замешкались, а затем начали борьбу. Мужчина нацелился ей в лицо, тряпка с хлороформом сжималась в кулаке. Розалинда рванула влево, нанеся удар секатором в бок, прямо под пуленепробиваемый жилет. Охранник вздрогнул. Она подалась вперед, полоснув боковой стороной совка по его лицу. Красная линия пересекала его высокую скулу, кровь просочилась и немного капнула вниз. Не слишком большая, но более глубокая царапина, чем она рассчитывала. Она замахнулась еще одним ударом по его горлу, диким и размашистым движением, чтобы дать ему время увернуться. А потом еще раз. И еще. Мужчина отступал все дальше от нее, от двери и от Туббо. Насколько она позволяла ему. Охранник напрягся, а затем бросился в сторону и побежал к Туббо. Она пересеклась с ним, перегородив путь секатором, сделав широкий замах, чтобы освободить пространство. Розалинда зарычала на мужчину. Томми был хорошим наставником. Он практиковал увороты и выпады. Одним из преимуществ, как заверял ее Томми, было поддержание дистанции с помощью оружия. Бей издалека. Враг не сможет победить, если не будет доставать до тебя. Розалинда, честно говоря, сначала не думала, что наставления Томми сильно помогут, но советы и практика, похоже, работали. Самый лучший совет касался обманных маневров. В конце концов, в этом и состояла основа поединка, а Томми досконально знал разницу между простым гневом и убийственной яростью. Он мог точно определить границу, где жестокость переходила в намерение убить. Где стиль боя сменялся дикими атаками, бешеными ударами и защитой, отброшенной в сторону жажды крови. Это не было настоящей стратегией Розалинды, но она должна была казаться убедительной. Притвориться, что она сражается яростнее, чем на самом деле; притвориться, что ее удары должны были быть нацелены на причинение боли, а не на отвлечение. В этом и заключалась реальная разница, усвоенная во время тренировок. Она с размаху опустила оба садовых инструмента охраннику на голову. Он отпрыгнул назад, прямо в ряд картофеля. Его руки взметнулись, и он чуть было не свалился, но сумел удержать равновесие. Какой позор. Ей пришлось врезать сапогом ему в голень. Охранник упал. Не так-то просто драться со мной, когда я не голодаю, да? - злобно подумала она. Розалинда воткнула секатор в мягкую почву, едва не задев его левое ухо. Яркие зеленые глаза мужчины слегка расширились, и он резво откатился вбок, перебираясь на другую сторону ряда. Она выдернула инструмент из земли и встала на грунтовую платформу. Высоко прыгнув, она яростно замахнулась на охранника, который резко отшатнулся к стене. Отлично. Бежать было некуда. Улыбка жертвы заострилась, Розалинда надеялась, что она выглядела достаточно безумной, зубастой и агрессивной. Охранник попытался нанести еще один замах тряпкой с хлороформом, и женщина отбила удар предплечьем. Было больно, но она постаралась это скрыть. Другой рукой она зацепила секатором мягкую ткань, пытаясь выдернуть ее из рук мужчины. Он вцепился в нее крепче. Розалинда ударила ногой по его уже ушибленной голени, одновременно вырывая ткань из его руки. Она ослабила хватку, позволяя секатору соскользнуть, пока в ее руке не осталась только тряпка с хлороформом. Розалинда прижала ткань к лицу охранника, как он проделывал это с ней так много раз. Один, два, три, четыре... Его кулак врезался ей в живот, и она постаралась, чтобы ее вздох не был слишком громким, когда дыхание вырвалось из ее легких, и боль расцвела в животе. Розалинда прижала острый окровавленный край садовой лопатки ему к горлу, надавив на челюсть. «Прекрати бороться или я перережу тебе горло», - прошипела она. Это был поворотный момент. Момент, от которого зависело, будет ли их план иметь хоть какие-то шансы на успех. Хлороформ подействует, но на это уйдут драгоценные минуты. Он должен был поверить, что она действительно его убьет. Розалинда посмотрела в ядовитые глаза своего коллеги, обнажив зубы в острой улыбке, больше похожей на оскал. Все дело в глазах, говорил Томми. Полностью сосредоточенные, слепые к миру, кроме одной-единственной жизни и ее конца. Все остальное - агрессия, поза, слова - все это можно было принять за гнев или притворство. Глаза сузились с обещанием непременной гибели. Чистая злоба. Зеленые глаза глядели в ответ. Ярко кислотный цвет, пробиравший до костей, метался в попытке понять, правдива ли угроза. Внезапно они сузились, и он вонзил локоть в ее бок, распустив боль во внутренних органах. В ответ Розалинда сильнее прижала лезвие. Легкий порез, и импровизированное оружие резко крутанулось, чтобы вернуться на прежнее место. Неглубокий, через толстую кожу между челюстью и непосредственно горлом. Ее последняя карта. Кровь брызнула из шеи, но не потекла водопадом, как Томми говорил о перерезанной яремной вене. Крови было довольно много, но не смертельно. Нутро сжалось, но она стиснула зубы, отказываясь дрожать, и еще раз надавила на его пропитанное кровью горло. «Хочешь попробовать еще раз?» - прошипела она. Он с вызовом уставился на нее, однако ничего не предпринял. Его ядовитое выражение ослабевало, угасая с каждой секундой. Напряжение покидало его, пока охранник не уперся в стену, сползая на мягкий пол. Розалинда нахмурилась, прижимая ткань еще ближе. «Ты думаешь, я на это поведусь?» Его глаза тут же открылись. Она точно знала, сколько времени это занимало, считая каждый раз, пока ее мысли не зацикливались в беспамятстве. По ее расчетам, должно было пройти еще две минуты, прежде чем он действительно потерял бы сознание. Но теперь он больше не сопротивлялся. Он верил, что у него оставался только один выход. Ее ложь сработала. Время шло. Охранник полностью обмяк. Кровь стекала по его шее, слабо струясь из пореза, и уже замедлялась, почти полностью останавливаясь. Точно. Пора действовать. Перво-наперво Розалинда украла его униформу. Ее собственный изорванный лабораторный халат не годился для маскировки. Униформа в целом не слишком хорошо сидела: плечи широкие, брюки чересчур длинные, а пуленепробиваемый жилет был ужасно тесным, но жаловаться не приходилось. Жилет оказался невероятно тяжелым, чего она никак не ожидала. Она пошарила по карманам и нашла пару аккуратно помеченных карточек-ключей. Точнее, они были обозначены длинным рядом цифр, но на обратной стороне черным маркером было подписано назначение для каждой из них. Несколько карточек контрольно-пропускного пункта, а также две с надписями "свинья" и "пчелиный чулан". Она схватила последнюю и потащила потерявшего сознание охранника в знакомую комнату, в которой они всегда просыпались. Карма действительно была весьма забавной штукой. Запихнув работника в адскую дыру с цементными стенами, Розалинда захлопнула дверь. Отлично. Теперь осталось только ждать. Она не думала, что появятся еще люди, но, опять же, обычно она лежала без сознания. Хлороформ действовал недолго, но стены были звуконепроницаемыми, так что это не имело большого значения. Нужно было только подождать, пока Туббо проснется, чтобы приступить ко второй части плана. Адреналин кипел в ее теле. Все еще покалывал, даже если время для активных действий прошло. Она только что обезвредила охранника. Она действительно это сделала! Вот это да! Не то чтобы он, как и она, имел реальную боевую подготовку, но все же! Взрослый мужчина! Сбитый с ног! Вот это была бы история, чтобы рассказать друзьям. К черту маску секретности Фонда, она собиралась рассказать всем. Им не могло сойти это с рук. Она собиралась разоблачить их мерзкие делишки. Розалинда пританцовывала на носочках, на ее лице расплылась задорная улыбка. Она вскинула руки, издавая негромкие возгласы. Внутри нее все бурлило от восторга. Затем она вернулась к делу. Розалинда проверила дверь, убедившись, что она все еще была открыта. Отлично. Она схватила несколько наименее подходящих инструментов, в качестве дополнительного оружия, и запихнула их в свои недавно приобретенные брюки. Грабли, лопата, пара совков и маленькие ножницы пополнили ее арсенал. Она добавила несколько припрятанных картофелин, ранее оставленных в мешке с землей. Снаряжение, припасы, все, что могло понадобиться. Она перебрала другие варианты. Больше ничего полезного на испачканном медом столе не нашлось. На миг в голове мелькнул образ Туббо, стоявшего перед ней на коленях с отсеченной рукой. Ладно. Хватит об этом. Она активно пыталась исправить последствия, чтобы выровнять жертвенный баланс. Кроме того, конечность немного подросла. У него уже была примерно половина ладони, вся в шестиугольниках и капельках меда, но, тем не менее, это была практически целая рука. По плану Томми должен был начать двигаться через вентиляцию, предупрежденный оставшимися в сознании пчелами Туббо. Это заняло бы некоторое время, поскольку он находился невероятно далеко и должен был двигаться особенно скрытно. Если это произойдет в течение часа, когда Туббо проснется, то все будет в порядке. Оставалось только подождать и убедиться, что ничего не случится. Она расположилась рядом с приоткрытой дверью и присела на корточки, чтобы защититься от густого смога. Розалинда старалась не обращать внимания на хлынувший стресс из-за возложенной на нее ответственности. Все будет хорошо. У них все получится. Должно получиться. Стук в третью дверь заставил ее вздрогнуть. Это была не та дверь, из которой вышел охранник (а когда-то и она сама, как ей показалось, целую жизнь назад), и не со стороны каморки, в которой он теперь лежал без сознания. Розалинда осторожно подошла к металлической двери. Как ни странно, считыватель ключей находился с ее стороны двери. Значит, кто бы ни находился по ту сторону, он был тем, кто содержался, как объект. «Привет? Что за ээээ... в чем дело?» Голос был глубоким и мужским, странно хрипящим, приглушенным дверью. Паника на мгновение отключила ее разум. Точно! Фермер должен был прийти, а значит, его охранник должен был заметить, что что-то пошло не так! Все не могло быть так просто, не так ли? «Карсон? Ты здесь?» Розалинда взглянула в сторону смежной комнаты. Только что названный Карсон, скорее всего, еще даже не проснулся. У нее не было заготовлено никакой лжи. Никто из них не думал о последствиях визита фермера, кроме того, что это была их единственная возможность контактировать с работниками. Молчание затянулось, пока она искала хоть какое-то решение. Если они не предвидели этого, то что еще они могли пропустить? Внезапно она поняла, как не велики были их шансы. Сомнения омрачили недавнюю победу. «Что происходит?» - потребовал голос. Розалинда судорожно придумывала оправдание. «...он сегодня заболел. Какой-то желудочный вирус. Я его... заменяю. Сейчас, я открою дверь». Она нащупала единственную ключ-карту, которую не узнала. Она была гораздо более вычурной, чем все остальные, которые она видела. На одной стороне было написано "Доступ в комнату 16552", на другой - "свинья". Странно. Еще на карте была маркировка, указывающая, в каком направлении ее нужно было сканировать. Розалинда развернула ее вверх ногами и задом наперед. К ее радости, сканер засветился ярким рубином и издал неодобрительный писк. «Похоже, не работает», - торжественно объявила она работнику на той стороне. «Б’рааах. Попробуй еще раз». Розалинда так и сделала, проведя картой той же неправильной стороной. Машина сердито отказалась принимать ключ, издав раздраженный звук робота. Она сделала это еще раз для убедительности. «Ну что ж, видимо, придется перенести встречу. Жаль. Может, мне дали не ту карту? Вот блин. Двери-то односторонние. Что вы можете сделать? Может, придете завтра? Когда Карсону станет лучше?» Она старалась быть искренней, но не была уверена, что ей это удавалось. «Знаешь...», - начал голос, в нем прозвучала странная нотка, которая вселяла беспокойство, разрушая атмосферу непринужденности, которую она с трудом пыталась сохранить. «Согласно контракту, ты не можешь остановить визит. Но если ты хочешь быть тем, кто нарушит условие...» - что-то опасное таилось в глубоком голосе, частично скрытое за поверхностными фразами. Человек за дверью хрипло засмеялся, и от этого смеха у нее сжались все внутренности, а волосы встали дыбом. Убийственное намерение, которое она пыталась изображать, было бледной тенью по сравнению с той убийственной гарантией, которую вызывал один лишь этот голос. Розалинда нерешительно попятилась назад. Что за... Не такую реакцию она ожидала услышать. «...ну, хех, я не против порвать. Не контракт. Тебя». Прошло тяжелое мгновение, в котором Розалинда просто стояла застывшим столбом. Ее мысли смешались в беспорядочном вопле. Во что она ввязалась? «...Э-э. Ну, технически, контракт тоже, но... Ты же понимаешь, о чем я, да? Типа, раз ты не пустила меня в огород, я не обязан оставлять тебя в живых. Ясно? Понятно?» Формальность полностью исчезла, и стоявший по ту сторону человек начал что-то бормотать. «Итак, я предлагаю», - голос грохотал подобно грому, снова погружаясь в речь, отчего у нее по коже побежали мурашки. «Попробовать тебе еще раз, потому что, уверяю, тебе не понравится быть тем, кто стоит между мной и моей картошкой». Какое-то время Розалинда оставалась в оцепенении, пока все не прояснилось. Она громко выдохнула, прислонившись к двери для опоры, когда ее ноги превратились в желе. «Слава Богу, я думала, ты охранник! Иисус, Мария, Иосиф и верблюд». «...Хэх???» «Ты не представляешь, как я рада узнать, что ты всего лишь фермер». Розалинда прислонилась к полотну двери, облегчение растопило ее. «Всего лишь фер...? Подожди, кто ты? Ты не их сотрудница что ли?» Ну. Это был очень сложный вопрос. Она точно не подавала заявления на увольнение. Но сказать, что она по-прежнему оставалась работницей, казалось хорошим способом быть убитой. На самом деле, общение с фермером в принципе казалось ужасной идеей, но им нужна была любая помощь. И по всей вероятности, признаться о своей должности было не лучшей тактикой, чтобы добиться его расположения. В то же время слово "заключенная" тоже не совсем подходило. Оно не казалось неправильным, но подразумевало, что она не являлась человеком, что только ввело бы в заблуждение фермера. Розалинда задумалась, нахмурив брови. «Я... жертва». Это было ближе всего к истине, которая была ей известна. Фонд, доктор Блейк, хотели чтобы она умерла, дабы узнать побольше о Туббо. И это было единственное определение, которое она могла придумать, чтобы охватить суть ее роли в Фонде. Уже не сотрудница, но и не заключенная - лишь побочный продукт смертельно опасного поиска знаний. Она была кошкой, которую сгубило ненасытное любопытство. Она не хотела признавать эту правду. Она бы с радостью отказалась от этого титула. Но пока оно служило для того, чтобы объяснить ее положение фермеру. «Мило! Для кого же?» В тоне собеседника была какая-то странная легкая серьезность, которая не давала ей расслабиться - дикое ощущение от нахлынувшего стресса. Честно говоря, она не могла понять, было ли этой шуткой или нет, но надеялась, что это было так. «Для Туббо, который, конечно же, отказался, и поэтому меня заперли здесь вместе с ним. Доктор Блейк сказала, либо Туббо убьет меня, либо мы будем голодать до смерти. Он выбрал последнее, но потом у нас появилась картошка. И стало не так ужасно». Она опустилась в сидячее положение, внимательно следя за главным входом. «Полагаю, это был ты. Спасибо, кстати. Ты действительно спас нас». По ту сторону раздался странный шаркающий звук, а затем глухой стук. Уровень голоса упал примерно до высоты обычного человека, стоящего на ногах. «Нет проблем. Мне просто нравится заниматься садоводством, понимаешь? Хоть какое-то занятие. Становится скучно, и я не могу с этим справиться. Я просто не создан для такого». «И тем не менее. Я хочу поблагодарить вас, мистер... фермер. Как твое имя? Мы так и не представились. Я Розалинда». «...ухххх. Это…ммм. Да, они называют меня... э-э-э... Протесилай». Она похлопала глазами. «Это у тебя в свидетельстве о рождении так написано?» «Пффф, ты думаешь, у меня такое есть? Я нигде не числюсь законным гражданином. Правительству не слишком нравится мое существование. И, если честно, это взаимно». Розалинда уставилась на белые стены. «Интересно, почему же». «Уклонение от уплаты налогов». Она не смогла удержаться от хрипящего смеха. Из-за затянувшегося адреналина все казалось таким напряженным. «Значит. Я так понимаю, мой час садоводства отменяется? Не похоже, что ты работаешь на Фонд, мисс Жертва», - ворчливо проговорил голос. Она опустила взгляд на ключ-карту в своей руке. Верно. Есть еще вариант. Однако она хотела подождать, пока ее друзья будут там, чтобы убедиться, что они будут согласны с таким серьезным изменением плана. «Мы вроде как... совершаем побег», - объяснила она. «Сидя здесь и болтая со мной? Немного странный метод, но уважаю». «Ну, мне нужно подождать, пока проснется один, а другой прибудет сюда. Небольшая задержка. Они не... кто-нибудь приходит сюда проверять во время твоего садоводства, или мы свободны в течение часа или около того?» «Нет, они держат камеру наглухо запертой. Даже если я всех убью, ключей от входа не будет. Наверное, это значит, что кто-то должен прийти и выпустить Карсона». «Верно. Спасибо, каждая крупица информации помогает в разработке плана». Всегда лучше сузить круг ожидаемых событий, чтобы устранить любую неопределенность. Если бы она могла спланировать все до секунды, она бы это сделала. «Итак, где Карсон?» «Тут есть небольшая комната, в которой нас держат, пока мы без сознания. Она заполнена дымом, но он никогда не оказывал на меня опасного воздействия, так что, предположительно, он безопасен для людей». Может быть, фермер дружил с охранником? Он казался достаточно милым, а Туббо и Томми подружились с ней, так что это было вполне реально. «Мне просто интересно, потому что у меня не так много людей, с которыми можно поговорить, и которые не следят за каждым моим шагом. Конечно, все мои шутки были потрачены на него впустую, поскольку в разговоре он не лучше кирпичной стены, но даже такой собеседник может быть дружелюбным время от времени. Мне ли не знать, я разговаривал со многими стенами за время моего пребывания здесь. Было бы немного отстойно, если б он умер, потому что тогда мне пришлось бы по новой начинать взаимодействие с каким-нибудь другим парнем». «Нет! Нет, он жив. Не волнуйся, никто из нас никогда бы так не поступил». «...Я не беспокоился о нем», - сказал он равнодушно. «Но теперь я вроде как беспокоюсь о вашей попытке побега». «Мы справимся». Заключенный задумался. «...ты не кажешься такой уж опытной в этом деле, так что я дам тебе пару советов, если хочешь». «Во что бы то ни стало, прошу продолжай». Им нужна была любая помощь, которую они могли получить. «Иди без них. В одиночку это сделать проще. Поверь мне, бежать всегда легче в одиночку». В его словах чувствовалась какая-то усталая тяжесть - мрачная серьезность, говорящая о многом. На какое-то ужасное мгновение она представила себе это. Она была человеком, в униформе. Она могла бы спокойно выйти и никогда не оглядываться. Никто бы и глазом не моргнул. «...нет. Нет, я не могу уйти сама. Я не могу бросить их». «Полагаю, обстоятельства бывают разные. Поверь, если бы я мог вытащить своих людей, я бы сделал это в одно мгновение. Но без них будет проще, и если я смогу выбраться достаточно надолго, чтобы нарушить Завет... как я уже сказал, обстоятельства бывают разные». Она перевернула в руках ключ-карту. Потом еще раз. Однажды Туббо подробно описал ей сцену, которую он обнаружил после буйства фермера, пытаясь хоть немного выкинуть образ из головы. Описывал все формы органов, наполовину покрытых грязью. Заключенный, сидевший прямо за дверью, за единственной преградой, разделяющей их, был невероятно опасен. Но Протесилай казался милым. Это мало о чем говорило, но даже так. Он слишком легкомысленно относился к убийству, но вместе с тем казался достаточно умным, чтобы воспользоваться случаем. О том, как легко он мог кого-то убить, она пока не могла судить трезво. «...У меня есть ключ-карта», - призналась она. «Я так и думал. Должно было быть что-то, что сканер мог бы отклонить, верно?» «Твоя ключ-карта конкретно. От этой двери. Я... нам, вероятно, понадобится помощь. Большая. И я... я бы хотела сначала спросить своих товарищей, и будут определенные правила, но... но ты бы мог присоединиться к нам». Заключенный затих на минуту. Движение и звук полностью исчезли с другой стороны. «Знаешь, в последнее время я стараюсь воздерживаться от попыток побега». Он сказал это почти так же, как говорили о сигаретах или шоколаде. Почти. Слова не были достаточно легкими, в них ощущался слишком большой вес. «Они никогда не срабатывают?» «О, нет, я отлично умею сбегать. Я делал это годами. Проблема в том, чтобы оставаться свободным. Побег приводит к некоторым... довольно плохим последствиям для конкретных людей, которые...» - голос стал осторожным, немного неловким и тягостным. «В общем, мне… мне не очень нравится получать... эти последствия. Понимаешь?» «Если ты присоединишься к нам, может, их и не будет?» «...на самом деле это не так работает. Но прошло уже несколько месяцев, голоса в моей голове начинают беспокоиться. Так что я в деле». Розалинда ущипнула себя за переносицу. Итак, трое из пяти заключенных, о которых она знала, страдали психическими расстройствами. Значило ли это, что Томми был статистическим отклонением? Неважно. Фермер был согласен. Или, по крайней мере, с идеей, если не с планом. «Ладно, правило первое - не убивать нас». Существо тут же застонало. «Ты знаешь, как трудно это обещать? Например, я не вижу причин убивать тебя, но также если ты нападешь на меня, я не могу нести ответственность за свои действия, понимаешь? Это будет самозащита». «...мы не собираемся нападать на тебя. Это противоречит логике - причинять вред союзнику. Но если это поможет, это будет одним из наших правил. Или просто взаимное условие "не нападать друг на друга"». Заключенный обдумал ее предложение и согласился, хотя и с важным уточнением, что если они нарушат сделку, он не будет за это отвечать. «Кроме того, обещание не ударить кому-то в спину тоже учитывается». «Второе правило - никого не убивать». Протесилай фыркнул. «Серьезно?! А что мне тогда по-твоему делать??!» «Это не так уж и сложно», - нахмурилась Розалинда. «Я вообще за всю свою жизнь никого не убила». «Мои соболезнования». «Просто выруби их. Я прекрасно справилась». «Мммм. Видишь ли, у меня нет выбора. Например, если один из них выстрелит в меня, я не могу просто так это оставить». «В тебя не будут стрелять». «Ты явно никогда раньше не пробивалась сквозь ряд вооруженных охранников. Совет профессионала? Будет много стрельбы. Это вроде как неизбежное следствие». «Нет. Мы не будем пробиваться с боем. Мы ни за что не справимся с этим. Никто из нас не создан для этого. Мы собираемся... ну, я одета как охранник, так что я собираюсь провести их. У меня есть допуск, это может... это должно сработать». «Какой у тебя... у тебя же есть уровень допуска? Какой у них уровень безопасности?» «Второй, у обоих. Э-э. Ну. У одного из них есть файл третьего уровня, поэтому мне назначили такой уровень допуска. Нужно было получить некоторые документы для него». «А если говорить про, э-э-э, те странные названия, которые дает Фонд?» «Они Евклиды. Вообще-то, я думаю, что один из них частично считается Таумиэлем, при определенных обстоятельствах, но, если повезет, это никак не повлияет». «Таумиэли - полезные объекты для поимки, насколько я знаю. Ты должна быть осторожна, Фонд очень заботится об их сдерживании». Отлично. Еще больше преград на пути к свободе. Но теперь она знала, что нужно быть осторожной. Фермер, похоже, имел богатый опыт, и, насколько она могла судить, у него не было недостатка в том, чтобы присоединиться к ним. «Они выглядят безобидными?» - спросил заключенный. «Определенно. Они просто... так молоды. Они этого не заслуживают». Он фыркнул. «Ты не услышишь от меня обратного мнения про кого-либо из застрявших здесь. В конце концов, мы не без причины пытаемся сбежать. Честно говоря, у меня никогда не было союзников в этом деле, но из того, что я могу сказать, ваш план выглядит довольно сносным». «Спасибо, Протесилай. Ты мне очень помог». «Эй, если кто-то намеревается выбраться отсюда, я не могу остаться в стороне. Если только...» Ее нутро немного сжалось при изменении тона. Голос казался немного более тяжелым, более напряженным, чем раньше. «Если только что?» «Ну, если я присоединюсь к вам, ребята... Я определенно не выгляжу безобидным. И если ты не выглядишь так же устрашающе (в чем я сомневаюсь, просто говорю), никто не купится на то, что ты меня сопровождаешь. Если только у тебя нет около тридцати близких товарищей, которых ты можешь посвятить в план псевдо-охраны». Вроде как таких не было. Лоуренс? Это просто смешно. Она также смутно знала некоего мистера Л. (очевидно, потому что не помнила его имя), который помог ей получить повышение, чтобы заполучить файлы Томми. Он казался достаточно милым и отзывчивым человеком. С другой стороны, он был довольно стар, и вряд ли захотел бы предать Фонд, так долго будучи им верен. Было еще несколько человек, которых она могла бы считать знакомыми, но Розалинда ни в коем случае не могла бы им настолько довериться, чтобы надеяться на смену их лояльности. Она знала не так уж много людей в Фонде, и не было никого, от кого бы можно было ожидать помощи. «Я... я на самом деле не знаю». «Уф. Ну, есть еще один вариант: вы идете в одну сторону, я - в другую. Они, вероятно, будут немного отвлечены мной, и охраны, может, поубавится. Почти уверен, что все невооруженные люди уйдут с дороги. Ты можешь сказать, что они из соседнего сектора. Вас вряд ли отправят обратно, если для вас это будет опасно». Розалинда обдумала предложение. Это был более безопасный для них вариант, поскольку Протесилай, похоже, был готов к настоящему бою. И, если случилось бы худшее, хорошо вооруженные охранники были бы заняты преследованием фермера, а значит, они были бы в гораздо лучшем положении в том случае, если бы все пошло наперекосяк. Это также давало гарантию, что заключенный вдруг не передумает и не убьет их, или, по крайней мере, вероятность этого уменьшалась. В целом, это казалось отличной идеей. «Звучит неплохо. Но только если мои друзья согласятся. Тогда сделка». После этого разговор ненадолго погрузился в молчание, Розалинда по-прежнему выполняла роль наблюдателя, а фермер не стремился нарушать тишину. Время тянулось медленно. Туббо, казалось, лежал все так же без сознания. Она подошла проверить его, осторожно переступив через несколько упавших пчел, выстилавших тропинку. Розалинда присела рядом с телом инсектоида. В камере царила полная тишина, и, похоже, парень не собирался двигаться в ближайшее время. Она вернулась к частично приоткрытой двери, подняв инструмент, и насторожилась в ожидании чьего-либо прихода. Газ вытекал наружу, распространяя полупрозрачные миазмы по коридору. Она не думала, что кто-нибудь мог бы заметить это, если только не был очень внимателен. Шипение давно прекратилось, так что, по крайней мере, в камеру больше ничего не поступало, и дым потихоньку рассеивался. Если б не ее чуткий слух и не знакомые ее ушам звуки, она могла бы пропустить момент появления Томми. Честно говоря, она была потрясена тем, как незаметно ему это удалось. Эффект был разрушен стуком в вентиляционную решетку. «Роз! Мои пчелы-Туббо заснули!» Розалинда встрепенулась. Они заранее позаботились о том, чтобы определить необходимый минимум пчел для маневра с совком, дабы оставить их с Томми. Если пчелы заснули, значит, он не мог выбраться из вентшахты. «Что? Как же так?» «Откуда мне знать? Поторопись и вытащи меня. Здесь ужасно воняет. Последние три часа я с трудом сдерживаю кашель». Туббо всегда отказывался от варианта с вентиляционными отверстиями, но, похоже, это было весьма справедливо. Газ, должно быть, задерживался внутри, а значит, Туббо не смог бы им помочь. Розалинда взглянула на стену. Высота до вентиляционного отверстия составляла примерно четыре метра. Ох. Она сложила оружие, оставив у себя лишь совок, и морально приготовилась. «Прошло меньше часа», - ответила она. «У тебя так плохо со временем». «Ты этого не видишь, потому что я так далеко и высоко, но сейчас я показываю тебе средний палец». «Хорошо, Рапунцель. Заткнись и сбрось свои волосы». Розалинда ухватилась за конец совка и начала свое восхождение по стене. Щели между панелями были крайне мелкими, и она едва могла за них ухватиться. Расстояние между ними было огромным, но, по крайней мере, равномерно распределенным. «Эй! Мои волосы не светятся», - запротестовал Томми. «Только моя очаровательная харизма. А еще мои глаза, иногда». Розалинда закатила свои, потянувшись к следующей трещине. Пришлось напрячься, чтобы достать до нее. Ее рука соскользнула, и равновесие было нарушено. Розалинда быстро нашла новую опору. Не спеши. Попробуй еще раз. Вторая ее попытка была более успешной, и она начала подтягиваться. А теперь еще раз. Снова и снова. Она медленно продвигалась к вентиляционному люку, наконец, закрепившись на месте. Ну, настолько, насколько это было возможно. На стене по-прежнему едва хватало места для ее рук и ног. Она взяла совок и потянулась к ближайшему к ней шурупу. «Как... ты делаешь это... каждый день?» - задыхаясь, спросила она. «Практика. Еще мне помогает то, что я невероятно высок». Розалинда подумала, что его молодость, вероятно, была более важным фактором, но она не могла отрицать, что он был на целую голову выше нее. Она просто не была создана для этого. «Мои предки... смеются надо мной, я уверена... в этом». «Они идиоты, от которых тебе достались плохие гены, не то чтобы они действительно могли что-то сказать в свою защиту». Розалинда сосредоточилась на том, чтобы вытащить винт. Он был закручен не особенно туго, но угол был неудобным. Мышцы в икрах начали гореть. Ну, они и так горели, но к тому моменту ощущения были гораздо ближе к поверхности солнца. А затем и руки начало сводить судорогой. Нет. Нет. Еще немного... Первый винт упал на землю. Она вздохнула с облегчением, что, честно говоря, было довольно плохим решением, поскольку это привело к тому, что одна из ее ног соскользнула. Розалинда поспешно ухватилась за вентиляционную решетку. Острые прутья впились ей в пальцы, но этого оказалось достаточно, чтобы предотвратить падение. К сожалению, за это пришлось поплатиться инструментом, упавшим на землю. Ее ноги и руки просто пылали. Она не думала, что сможет спуститься и снова подняться. Она даже не была уверена, что сможет спуститься обратно. «Я... нет. Я не могу». «Тебе лучше не оставлять меня здесь. А то моим легким, скорее всего, придет м̶͍̫̭̏̓а̸͍͎͓̊ф̴͙̈́ͅф̴̥̱͕̫̀͋̎̕̕и̸̞̇н̴̮͍̲͍̺̈́̿̒͛͝». «Если я упаду... и сверну шею... мы тоже не сможем выбраться». Она осторожно потянулась вниз одной ногой, на ощупь подыскивая углубление. Было подозрение, что спускаться будет ничуть не легче, но лучше было вернуться назад сейчас, когда у нее оставались хоть какие-то силы. Когда она снова оказалась на земле, она решила позволить телу полностью предаться ей. Обессиленная, Розалинда распласталась, лежа на спине. «Это все... карма. За то, что я никогда не занималась спортом после школы». Она дала себе клятву начать заниматься, как только выберется наружу. Или... ну, может быть, йогой. Это казалось более доступным. Дыхание было слишком тяжелым. Сверху доносилось приглушенное покашливание. «Блин, не могу представить, как это все терпел Туббо. К 25 годам он, наверное, будет звучать как курильщик». «Это... это не... не так работает. У него нет легких. Или голосовых... связок». «Подожди! Значит, Туббо может свободно курить? Потому что мне мама постоянно говорила, что курить нельзя, иначе легкие испортятся. Но раз у него их нет...?» «Он также не может... вдыхать. Ничего... из этого». Ну. Она так полагала? Не то чтобы он действительно не мог дышать без легких. Она не была уверена, но чувствовала, что у нее было моральное обязательство, как у взрослого человека, вразумить Томми, какими бы ни были его намерения. «Но выглядело бы это круто. Кроме того, что курение - не есть хорошо, и люди не должны таким заниматься», - заявил он, приняв роботизированный тон. «Отлично. Теперь мы не будем плохим примером для детей». «Единственный ребенок здесь... это ты, Томас». Она практически почувствовала жар его испепеляющего взгляда, даже через расстояние и металлические прутья между ними. «ОЧЕНЬ прошу, не говори так больше никогда, ты не представляешь, как это ужасно звучало. Клянусь, если ты меня так назовешь еще раз, я приду и зарежу тебя». «Хорошо. Том». Розалинда перевернулась, чтобы снова проверить дверь. У них еще оставалось лишнее время до того, как проснется Туббо. Она успокоила дыхание. Вдох, два, три, четыре. Выдох, два, три, четыре. Ноющая боль напомнила о предыдущей схватке, пронзив живот. Дышать стало тесно и тяжко. Он простонал. «Нет!» «Томати». «Никогда больше не говори со мной, пожалуйста и спасибо». «Как пожелаешь. Но прежде чем я замолчу, Томас, я оставлю тебе прощальный подарок: у нас есть возможный союзник». Томми издал смущенный звук. «Что? Что это значит?» Она не ответила, как он и пожелал. «Рози? Роз? Роз-Рози-Роз? Что это значит?» Она оглядела комнату, молча подбирая свои инструменты. Ее дыхание вернулось к нормальному ритму, даже если нутро все еще ныло. «Розалиииииндааа. Розалинда. Кто это? О ком ты говоришь?» Некоторые пчелы начали подергиваться, поднимаясь в воздух. Небольшая кучка пританцовывала вокруг Розалинды, делая круги вокруг нее и облепляя ее подбородок - излюбленное место Туббо. Он говорил, что ему нравилось ощущать колебания речи, когда она заставляла подпрыгивать мир вверх и вниз. «Ах, ты проснулся! Отлично. Итак, Туббо, кое-что случилось. Судя по всему, фермер сидит буквально за той дверью, а у меня есть ключ-карта от нее». «Что?» - воскликнул Томми. «Я с тобой не разговариваю, помнишь?!» - отозвалась Розалинда, с ухмылкой на губах. «В любом случае, Туббо, он кажется довольно милым. Его зовут Протесилай, и он пообещал не причинять нам вреда. Даже предложил кое-какую помощь в нашем побеге, причем довольно серьезную. Он может устроить некоторый дебош, который отвлечет от нас внимание». «Подожди-ка, убийцу зовут Протесилай? Его что, родители не любили?» «Я разговариваю с Туббо, так что будь добр, не мешай нам, благодарю!» «Он даже не может ответить тебе», - проворчал Томми. «Ну, а я могу. В общем, Туббо, мне кажется, мы можем доверять ему, по крайней мере, частично. Очевидно, он уже много раз сбегал, и у него есть несколько полезных советов. Конечно, я думаю, мы должны решать это вместе». «Я голосую за! Пусть он поможет!» - объявил Томми. «Не к тебе был вопрос, но учту! Что такое, Туббо? Я помню про картофельную резню... да, но... но я не думаю, что он причинит нам вред. К тому же, он разрешил нам взять картошку, как только узнал, что мы в ней нуждаемся. Нам бы туго пришлось, если бы не Протесилай». Поднялось еще больше пчел, довольно тихо, как бы размышляя. Через пару минут небольшой сформированный рой, покачивалась, прожужжал один раз. «Он сказал "да"!» - воскликнул Томми. «Это значило "да"!» «Я поняла! Нетрудно догадаться! Вы делаете вид, что это какая-то невероятная тайна, но на самом деле это не так!» - крикнула Розалинда, закатив глаза и слегка улыбнувшись. Томми заворчал себе под нос. Рой собрался, наконец достигнув массы, необходимой для того, чтобы орудовать совком. Туббо приступил к работе по вызволению Томми из вентшахты. Розалинда подошла к двери заключенного. «Хорошие новости! Ты в команде, Протесилай». «Как называется ваша команда?» «Команда "Не хочу здесь оставаться"». «У меня будет сувенирная майка? Должен предупредить, в этом L-размере должно быть минимум 24 "икса", чтобы она мне подошла». Розалинда покопалась в своих одолженных брюках, доставая ключ-карты. Она резко оглянулась, когда решетка с грохотом свалилась на пол. Томми спустился вниз с ловкостью, вызвавшей у нее легкую зависть, алые пятна были потерты хорошо отработанной техникой Туббо. Обычно он ждал его ухода, но лучше было перестраховаться. В конце концов, это был не совсем обычный визит. «Не волнуйся, их сделают на заказ. Что хорошо, потому что я даже представить не могу, как правильно пишется твое имя». Вот. Ключ-карта. Она вставила ее нужным образом, раздался одобрительный роботизированный писк, и сканер замигал зеленым. Металлическая дверь начала подниматься. «Да, это настоящее проклятие. Кто еще есть в команде?» «Ты, я, Туббо и Томми». Пока она говорила, тело Туббо начало подергиваться, после чего он наконец сел, слегка потянувшись. Томми подошел к нему, чуть было не предложив свою руку, но быстро воздержался. Инсектоид принял вертикальное положение, поставив босые ноги на мягкую поверхность. «Подожди. Томми?!???» Что-то похожее на неверие проскользнуло в низком голосе фермера. Его тень вырвалась из щели медленно открывающейся двери, заполнив весь порог. «Ну да?» «Светловолосый парень, выглядит как пацан, который ворвался на фабрику красок и явно имеет предпочтения к красному цвету?» Какое... меткое описание. Фермер определенно умел обращаться со словами. Странный способ, конечно, но способ. «Подожди, его что, каждый заключенный знает?» Сначала Туббо, потом Протесилай. Она чувствовала очень странную закономерность. (И честно говоря, его знали действительно многие. Как нестираемый из памяти ночной кошмар. Просто еще один инструмент, который Фонд использовал, дабы сломать их. Не физически, нет, но это был другой вид мучений, разрушающий дух). «Ты бежишь с Томми? Удачи. Она тебе понадобится». Недоумение омрачило ее лицо. Что это должно было означать? В одном предложении чувствовалось столько истории, что она не знала, с чего начать. Они с Томми вместе раньше пытались сбежать? Но он говорил, что сбегал раньше. Значило ли это, что Томми тоже выбирался и был повторно схвачен? Или... подождите, Протесилай говорил, что Фонд очень бережно относился к Таумиэлю. Мог ли он знать, почему Томми была дана такая классификация? Или что-то другое? Что такого знал фермер? «Протесилай, почему нам понадобится уда...» Раздался звук, которого она так боялась. Краем глаза она увидела, как Томми, будучи на полу, спрятался за возвышающимися рядами. Туббо тоже лег, прикрыв глаза. Среди листвы мелькали пчелы. Входная дверь с грохотом распахнулась. Розалинда поспешно сунула ключ-карту в карман, незаметно прижимая к себе садовые инструменты и тряпку с хлороформом. Другой сотрудник вошел в комнату, позволив двери захлопнуться за собой. Ужасное напряжение поселилось в животе, когда она заметила, что грабли все еще были зажаты в пороге, не давая закрыться двери. Хорошо. У них оставался выход. Сотрудник тоже был одет в униформу охранников. Он растерянно оглядел комнату. Черты его лица были резкими, а волосы окрашены в успокаивающий лавандовый цвет. «Почему дверь была открыта?» «Правда? Странно», - отозвалась Розалинда, стараясь звучать невозмутимо. «Где Карсон?» «Заболел». «Что? Я видел его сегодня утром». «Да, его что-то прихватило резко. Кажется, это была мигрень, но он был уверен, что это простуда или вроде того». Розалинда приблизилась к нему, неторопливо и естественно. Как она надеялась. Ее пальцы нервно дрожали, но не могли добраться до волос, поскольку она должна была быть готова в любой момент схватиться за оружие. Охранник кивнул. «Он всегда находит любой предлог, чтобы свалить. Честно говоря, не могу его винить. Я был на уборке последних бедолаг, которые застряли с работой в этой камере». Розалинда сделала сочувственное выражение лица. Все еще находясь слишком далеко, ей потребовалось бы несколько секунд, чтобы подбежать к нему. «Блин, боюсь представить, что за зверюга стоит за этой дверью», - продолжил он, дернув головой в сторону медленно поднимающегося барьера. Там было, может быть, около метра в проеме. Двери в Фонде всегда открывались медленно, стремясь как можно сильнее затормозить любой побег. Глаза охранника сузились, и он смахнул свою бледно-лиловую челку, чтобы получше разглядеть. «Эй, погодите-ка... это дверь там поднимается?» «Неужели? Странно», - нервно повторила Розалинда. На какое-то ужасное мгновение все застыло. «Что за ϻ̶̥͇̦̈̀ǎ̷̞͊͆φ̷̻̩̣̐͐́̄ф̶̜̐ϗ̷̖͇͚̓̄ͅн̷̨̻͕͕̰̇̂! Это кровь на полу?!» «Знаешь, трудно сказать», - промолвила Розалинда, голос стал высоким. Затем рой окутал лицо охранника, блокируя его зрение. Очевидно, Туббо решил, что прикрытие не сработает. Розалинда вытащила свой арсенал. Лавандововолосый мужчина помчался вперед, чтобы сбежать от Улья, лишь на долю секунды сумев вынырнуть из него. Его взгляд остановился на панели управления. Рука взметнулась вверх, ствол пистолета сверкнул в искусственном свете. Розалинда замерла. Его палец нажал на спусковой крючок, и звук оглушил ее. Пчелы уплотнили массу, снова лишив его зрения. Он начал вслепую выпускать пулю за пулей в пустоту. Розалинда обернулась. Сканер для карт была раскрошен на металлолом, и выстрелы усеяли пространство вокруг него. Дверь начала быстро опускаться, но тут ее подхватили два массивных... столба из слоновой кости. Розалинда вздохнула с облегчением и повернулась лицом к охраннику. Он не стрелял в нее. Конечно, не стрелял. Он не собирался причинять вред своей коллеге. Работник промчался мимо нее, все еще слепо отбиваясь от пчел. И, будучи ослепленным, он неизбежно споткнулся о картофельный ряд. Розалинда погналась за ним и попыталась прижать его к земле. Он боролся под ее хваткой, вырываясь и быстро отстраняясь от нее. Розалинда бросилась ему на спину, и он снова упал. Топнув ногой по его руке, она выбила пистолет из рук. «Туббо!» - позвала она. Пчелы взлетели, и она бросила им тряпку с хлороформом. «Туббо вырубит тебя. Если ты не угомонишься, это сделаю я», - сказала она и ткнула пистолетом в его лавандовые локоны для пущей выразительности. Она надеялась, что угрозы будет достаточно, или, по крайней мере, достаточно, чтобы убедить его подчиниться. Туббо занял свое место, закрыв охраннику нос и рот. Она кинула ему лишнюю лопатку. «Если это займет меньше пяти минут, он притворяется». Туббо кивнул. Розалинда покопалась в своих карманах и бросила лишнюю лопатку с ножницами в сторону Томми. «Томми, следи за дверью». Его голова появилась в нескольких метрах от того места, куда она глядела. Почти угадала. Он выглядел потрясенным, но все же поднял садовые инструменты и выполнил указание. Розалинда поспешила за фермером. Две широкие, изогнутые кремовые глыбы удерживали дверь, хоть и с трудом. Пока она смотрела, дверь уже опустилась на несколько сантиметров. Розалинда встала на колени, упершись руками в прочный металл двери, пытаясь потянуть полотно вверх. В животе вспыхнула тупая боль, вызванная прошлыми стычками. Она приложила всю свою силу и еще немного. Дверь опустилась еще на сантиметр. Розалинда увидела под дверным проемом то, что могло быть рукой. Она была больше ее головы, с четырьмя большими черными когтями: два средних были длиннее, чем вся ладонь, остальные когти были меньше и растопырены, как большие пальцы. Или нет, не совсем так. По форме они больше походили на копыта, чем на что-либо другое. Вокруг руки (возможно, ноги?) виднелся мягкий белый мех, похожий на мохнатые щетки на ногах тяжеловесных лошадей. Пока она смотрела, пол внизу пошел трещинами под давлением конечностей. Хватка усилилась, что казалось невозможным; от напряжения под коротким красноватым мехом, выглядывающим из-под белых кудрей, проступили кости. Это явно был не человек. И никто, или ничего, что она могла бы придумать. «Я не думаю, что сильно помогаю», - призналась она отрывистыми фразами. «Да не, ты делаешь практически больше половины работы», - прокряхтел он. Теперь, когда голос не заглушала дверь, слова звучали в разы громче. Грохочущий рокот. Дверь опустилась еще на сантиметров десять. От открытой щели почти ничего не осталось. Розалинда мысленно прокляла разработчиков механизма, из-за которого дверь захлопывалась при разрушении панели управления. Как будто они специально пытались заманить людей в ловушку. Так бесцеремонно. «Я собираюсь... отпустить», - предупредил ее Протесилай. Розалинда мигом отдернула руки. Странные костяные конструкции (может быть, бивни? Они напомнили изображения мамонтов) резко выскользнули из-под двери, полностью отцепившись. «Черт. Ладно. Пообещай мне кое-что», - полушепотом пропыхтел он. Казалось, их сотрудничество было обречено. Чувство вины защемило нутро Розалинды, которое она постаралась подавить. Он говорил, что может сбежать сам. С ним все будет в порядке. «Что именно?» «Вытащи Томми отсюда. Бери его и беги. Как можно дальше. Тебе нужно продержаться всего месяц, возможно, уже меньше. Если справишься, у вас будет подмога. Обещай мне». Голос звучал невероятно настойчиво. «Почему месяц?» «Есть Завет. Ты не единственный его союзник, все хорошо, но есть правила, по которым мы должны работать. Я могу выйти или не выйти в ближайшее время, но пусть это будет месяц, и вы получите всю необходимую помощь. А до тех пор вы сами по себе. Обещай мне», - приказал он. «Клянусь, Протесилай. Я вытащу его». «Хорошо. Хорошо. Славно. Понял. Удачи». Из его шепота ушла некоторая напряженность. Розалинда прижала руку к металлической двери. «Спасибо», - пробормотала она. Вдох, два, три, четыре. Выдох, два, три, четыре. Пошатываясь, она поднялась на ноги. Хорошо. Отсутствие помощи фермера было определенным ударом по плану, но он и изначально не включал ее и мог сработать. Туббо все еще сдерживал охранника, который, к счастью, не сопротивлялся. Она заметила, как его глаза начали опускаться. Если Туббо не спал, то Карсон точно был в отключке. Вероятно, они не могли бы поместить второго пленника к первому. Возможно, у них было пятнадцать минут до того, как проснется лавандововолосый охранник. А может быть и меньше. Они должны были спешить. Туббо поднялся, снимая резинку для волос с перевязанной культи руки. Он вытащил свернутый кусок лабораторного халата Розалинды. Рука была частично сформирована: небольшой мостик, переходящий через конечность, и основание большого пальца. Туббо колебался не долго, а затем осторожно вложил в свою руку садовую лопатку. Он вздрогнул, лицо приняло неприятное выражение, но, кажется, он все же смог нести с собой вынужденное оружие. Туббо отбросил в сторону обрывок лабораторного халата, вместо него использовав ткань с хлороформом, чтобы закрыть рану. «Больно?» - спросил Томми. «О, да. Голова тоже побаливает, когда мы об этом думаем». Туббо сделал несколько быстрых круговых движений рукой. «О! Слышишь, как она гремит! Иди сюда, это звучит круто». Томми подошел, прислонив ухо к Туббо. «У тебя такой хрипящий голос. Как у змеи. Или! Туббо, ты робот!» «Да, ϻ̶̥͇̦̈̀ǎ̷̞͊͆φ̷̻̩̣̐͐́̄ф̶̜̐ϗ̷̖͇͚̓̄ͅн̷̨̻͕͕̰̇̂! Мы есть робот! Давай захватим Землю». Туббо заулыбался как маньяк. «Мы можем оставить захват мира в свободное от плана время», - вмешалась Розалинда. Остальные согласно кивнули, и Томми опустил свои садовые инструменты в лейку с водой. Розалинда достала их и засунула в карманы. Она положила пистолет в кобуру, отказываясь думать о том, где он мог им пригодиться. «Ладони в центр, ребята. Моральный дух команды». Туббо положил свой обрубок руки на ее протянутую руку, как маленький наивный болван. Томми тоже присоединился, багровые пальцы зависли на безопасном расстоянии. «Три, два, один... вперед!» Она откинулась вверх, подбросив в воздух свою и Туббо руки. Томми повторил движение с небольшой заминкой. «Мы справимся». «Да!» - воскликнул Туббо. Томми не ответил, но она и не ждала от него этого. По крайней мере, он пытался. Сотни тысяч пчел собрались вокруг Туббо, проскальзывая в естественные щели. Еще тысячи остались снаружи, не в силах подняться, но это была жертва, которую ему пришлось принести. Ватага из нескольких сотен пчел незаметно выскользнула наружу, заслонив камеру в зале снаружи, как и планировалось. Туббо одобрительно кивнул. Розалинда распахнула дверь, казалось бы, впервые за всю жизнь выбравшись к свободе.