Fault || Вина

Коридор был пуст. Она ожидала, что охрана тут же набросится, как только они выйдут из камеры. Хорошо, что ничего такого не произошло. Она повернулась назад, отдавая приказ своим подопечным. Мальчики послушно последовали за ней. Дверь захлопнулась за троицей, оставив в ловушке лавандововолосого охранника. Они шли по длинным вытянутым коридорам, незаметным строем двигаясь в противоположном направлении. Вдоль стен тянулся ряд металлических дверей с навороченными системами безопасности. Похоже, у Туббо была одна из самых сложных, но, скорее всего, тому причиной был Протесилай. Еще поворот, и коридор закончился. Коренастый охранник выпрямился по стойке смирно. Розалинда не узнала его; он выглядел так, словно, вероятно, еще не окончил колледж. Едва ли старше заключенных, стоящих за ней. На металлической двери сбоку был напечатан длинный номер, и она неторопливо порылась в карманах в поисках соответствующей ключ-карты. «Кто такие?» - спросил он с южным акцентом. Розалинда назвала ряд цифр, жестом указав на Томми, и немного замешкалась. Она не помнила номер Туббо. Ну да ладно. Она повторила номер Томми, изменив несколько последних цифр. Если она не смогла вспомнить его, то и охранник, скорее всего, тоже. Он медленно кивнул, затем остановился, прищурившись на Томми. «Красные руки», - пробормотал он. «Пардон?» «Кажется, я... для этого были особые указания, я это помню. Что-то о...» - его брови хмуро сдвинулись. Затем они вернулись на место, и он воскликнул. «О, точно! Приказано было, если оно совершает побег, бежать с ним как можно дальше и найти место, где можно спрятаться. Говорили, что за ним следует какой-то страшный зверь». Охранник оглянулся на Туббо. «Не похоже, что это он. Рассказывали, что от него потом кошмары снятся». «И никакого побега не происходит», - добавила Розалинда. «Ага», - рассеянно согласился он. «Хорошо. Какова ваша цель?» «Отвожу их для эксперимента», - ответила она монотонным голосом. Краем глаза она заметила, как Томми с Туббо невольно вздрогнули: блондин попятился чуть назад, а антенна брюнета резко выпрямилась. Какое прекрасное напоминание о том, что Фонд выделывал с ними. «Вы одна отводите?» «Они практически безвредны». Он фыркнул. «Это крыло "I"». «Да, но их держат здесь из-за ерунды с контрактом». Он нахмурился. «Но у Красного был особый приказ». «Прятаться с ним, а не бежать как угорелому. Как я уже сказала - контрактная чепуха». Она закатила глаза и насмешливо хмыкнула для пущей убедительности, а затем провела по сканеру ключ-картой. Прибор засветился утвердительным зеленым цветом. «Ну да, не знаю, зачем мы вообще делаем все это... когда они здесь заперты, какая разница, верно? Хм...» Охранник нахмурился, перелистывая несколько страниц на своем планшете. «У вас не назначено?» Розалинда наклонилась, чтобы бросить любопытный взгляд на планшет. «Что?» Он перевернул его, чтобы показать ей. Она быстро просканировала записи, почувствовав облегчение, когда увидела, что сегодня планировалось передвигаться не так много людей, по крайней мере, в этой части Фонда. Дверь все еще тянулась вверх, поднявшись примерно до высоты коленей. Боже, они были такими медленными. «Я думаю, они назначили тест впопыхах, кто-то порвал свой лабораторный халат. Но если они не предупредили... ух, какая пустая трата времени. Зачем они отправили меня в крыло I, если не собирались выпускать обратно? Я не хочу быть здесь». Охранник усмехнулся. «Даже не трудись жаловаться. Я дежурю на рубильнике». Это означало, что если он умрет, Фонд перейдет в режим повышенной готовности. Устранение охраны - первый признак нарушения сдерживания. Стоять у рубильника мертвеца - все равно что быть покойником или, как минимум, тем, кто обречен на эту судьбу. Еще одна жертва, немного другая, но, тем не менее, жертва. «По крайней мере, я точно знаю, что неважно, какой ϻ̶̥͇̦̈̀ǎ̷̞͊͆φ̷̻̩̣̐͐́̄ф̶̜̐ϗ̷̖͇͚̓̄ͅн̷̨̻͕͕̰̇̂ выскочит, в конечном итоге я буду изрешечен пулями. Об этом мне известно больше, чем другие могут сказать». Он сказал это с полусмехом, широко улыбаясь, но немного нервозно. Будто все еще пытался убедить себя, что был готов умереть. Ей было больно видеть, как такой молодой человек пытался отшучиваться от бремени своей жертвенной роли. Она была не единственной, кого Фонд пометил смертной меткой. Но у нее было задание. Дверь поднялась до уровня бедер. Насекомые незаметно проскользнули под ней, торопясь закрыть следующий ряд камер. «Как ты только с этим справляешься?» Люди всегда любили жаловаться. Она провела рукой по волосам, чувствуя себя не в своей тарелке, когда они попусту теряли время. Как будто она не была готова к действию. Дверь все продолжала медленно ползти вверх. Розалинда старалась не выглядеть слишком напряженной. Обычная рутинная работа. Все было в порядке. Может быть, она была немного раздражена, но это не было чем-то необычным. «На самом деле это очень скучно. Но, знаешь, всегда есть вероятность, что один из этих м̵͇͚̓̂͗͝а̷̩̹̱͔̇͋͊͠͠ф̴͚̦̉̈́͗͆ф̷̤̼̙̭̯́̕͝и̶̯̪͈̫̲̍͊̏н̶̢̪͐́͒͋̅о̷̣͚̬͈̎͆͝͠в̷͈̄̽̈́ вырвется и убьет меня. Держу завещание на всякий случай, надеюсь, моя душа не будет п̶̧̨͍̓ͅр̴̛̰̤̀͆̾̀о̴̪̝̪̃͒̚̚м̷͈̩͎̜͑̅а̴͇͆ф̴̞̕ф̸̩̄̈́̓и̵̫̒͐н̷̧̻̥̕͝н̴͚͈̘̓͜а̸̰̗̑̃͒̽, когда я помру». Розалинда понимающе кивнула. Дверь все поднималась, край ее почти достиг пояса. «Я даже больше не беспокоюсь о своей страховке. Они не афишируют показатели смертности, но они ведь должны быть высокими, верно? Я здесь уже три месяца, и не могу сосчитать всех людей, которых знал лично, даже по пальцам рук и ног». «Это действительно ужасно», - искренне согласилась Розалинда. «И двери такие медленные, и связь ужасная». «Вот именно! Нет возможности обновить расписание в цифровом виде из-за этой м̸̞̫͂а̸͔̟̳̩̣̏̄̐̑ф̷̪̭̌ф̵̞͍̹͆̆̑̉и̴̡͉̩͔̥͋̍̈́̀н̸̡̣̤͈̜̌о̴̢͔͓̑͜й̴̢̢̖̲͑́͋̽ ошибки-404! Мне однажды попалась такая, когда я залез в свой телефон. Это выглядело дико. Все зеленые пиксели почернели, а затем он просто переводит тебя на страницу "Не Найдено", но ты все равно не можешь заставить его перезагрузиться. Я думал, это из-за того, что связь тут вырубают, чтобы мы не проносили телефоны в целях безопасности, но мне кажется, это было больше похоже на проделки одного из объектов. После этого у меня просто сломался телефон». «Они заплатили за ремонт?» «Нет. Конечно, нет. У меня его вообще не должно было быть, но, к счастью, проблем это не доставило. Хотя они забрали его на опыты. Отстой. А ведь это была последняя модель». «Как жалко. Этот монстр все так усложняет... Черт», - начала она, как будто невзначай вспомнила об этом - словно эта мысль не составляла значительную часть ее текущего беспокойства. «Мне придется объясняться со всеми охранниками дальше по пути. Отсутствие связи - это просто ужас. Разве что... ты мог бы как-то разрешить изменить расписание? Или хотя бы помочь мне найти способ подправить его». «Ну, у меня нет такого высокого допуска, но я посмотрю, что можно сделать...» - он пролистал свой планшет, пока не нашел полупустую страницу. Проверив обратную сторону и убедившись, что она была пуста, парень нацарапал синими чернилами короткое сообщение. Потом резким движением он вырвал лист из планшета. «Спасибо», - она взглянула на его бейджик. «Маркус». «Без проблем! Надеюсь увидеть тебя еще тут...» «Изабелла», - добавила она. «Надеюсь, ты освободишься от обязанностей мертвеца, в хорошем смысле этого слова». «Хах, мне стоит начать покупать лотерейные билеты, если это произойдет». В этот момент дверь поднялась достаточно высоко, чтобы девушка могла пройти через нее, и ее друзья последовали за ней, чуть пригнувшись. Они успели пройти всего несколько шагов, как дверь с грохотом захлопнулась. Розалинда смяла неровный край листа, сложив его несколько раз, а затем слегка облизнула. Она начала осторожно отрывать шерохую полоску для более аккуратного отреза, надеясь, что так бумага будет выглядеть более официально. «Как ты думаешь, если Томми будет держать это в своих руках, у них будет меньше желания проверять его из-за Красного, или это будет подозрительно, что лист у заключенного?» - спросил Туббо. «Думаю, желания будет только больше. Но тут много людей работает, верно? Они вряд ли знают Маркуса, и могут предположить, что он какая-то важная персона. Томми, а ты что думаешь?» Она бросила на него короткий взгляд. Он странно ерзал на месте, багрянец скользил по его предплечьям. «Почему он нас пропустил? Это было слишком просто, разве не должно было что-то случиться?» «У нас есть ключ-карты и униформа. Это поможет продвинуться гораздо дальше, чем ты можешь себе представить». Кроме того, предполагалось, что любой, кто уже находился в здании, должен был там находиться. Охрана была больше сосредоточена на пресечении буйства, а не на допросе сотрудников с безобидным сопровождением. «Но продвинет ли это нас достаточно далеко?» «Ну, по статистике это уже сработало один раз, верно?» - прожужжал Туббо. «Уже хоть что-то». Шанс их был ничтожен, но они должны были им воспользоваться. Что угодно, лишь бы выбраться.

***

Бетонный пол шел вверх слегка под уклоном. Коридор тянулся дальше, серебристые двери поблескивали в искусственном свете. Стены были покрыты странными пятнами и тусклыми кляксами сероватого цвета. Их очертания были самых разных форм - всплески, узоры, эллипсы. Туббо начал называть, на что они были похожи, например, уродливая шляпа или фейерверк. Томми тоже поглядывал на них краем глаза, провожая взглядом некоторые из них, когда проходил мимо, но забаву Туббо не поддерживал. Внезапно инсектоид замолчал, кивком указывая на коридор Томми, который тоже резко притих. Из-за угла показалась пара вооруженных до зубов охранников. Пчелы последовали за ними, не решаясь упустить возможность прикрыть побольше камер. Сокрытие их местоположения играло им только на пользу. Туббо трижды хмыкнул. Это был код, который они добавили, помимо простого согласия и отрицания, означавший, что берег был чист, но нужно быть начеку. По смыслу код был ближе к понятию "безопасно". В этом смысле, это был своего рода обман. Они ни в коем случае не могли быть в безопасности, и у них не было никакой защиты или гарантии, что они будут свободны. Но говорить такое вслух - только вредить моральному духу. «Почему ты замолчал?» - спросила Розалинда. Томми закатил глаза. «Я не планирую получать тумаки сегодня, большое спасибо». «Да, что за странный вопрос?» - фыркнул Туббо. «Ты не будешь болтать в коридорах, это просто глупо». Томми отрывисто кивнул в знак согласия. Желудок Розалинды рухнул камнем. Как она могла пропустить столько предупреждающих знаков? Ей пришлось самой пострадать, прежде чем она поняла, насколько ужасен был Фонд. Она была ослеплена идеалами, отвергая намеки Томми, как нелепую жалобу подростка. Это было страшно глупо. Пятнистые стены проносились мимо них, когда Розалинда погрузилась в воспоминания, о которых ей следовало получше задуматься. Томми полностью остановился на углу перекрестка. Светло-серое пятно расплывалось в форме буквы "v" в месте соприкосновения стен. «M̴̹̙̘̮͂̽̌̌̆ǎ̷̞͊͆φ̷̻̩̣̐͐́̄ф̶̜̐ϗ̷̖͇͚̓̄ͅн̷̨̻͕͕̰̇̂. Я помню этот зал». «Они одинаковые», - любезно подметил Туббо. «Нет, я серьезно». Его пальцы раздвинулись, не решаясь коснуться метки. «Я узнаю его». Туббо уставился на пятно. «Это похоже на глаз. Видишь? Центр темнее. Или может, это часы». «Галстук-бабочка», - предложила Розалинда. Томми уставился на серый развод, а потом взглянул на женщину. «Куда нам дальше идти?» Розалинда указала прямо перед ними. Память была немного рассеянной, но она была совершенно уверена, да и дорога продолжала подниматься вверх. В конце концов, врата из Ада всегда находились на самой высокой точке. Томми пошел вперед, и, чуть погодя, она последовала за ним. Туббо остался глядеть на пятно. «Как ты думаешь, что это, Томми?» - спросил Туббо. «Я думаю, там пробили чью-то голову. Она раскололась пополам, и парень умер мгновенно». Томми не оглядывался. Его голос был монотонным, ничего не выражающим. Инсектоид снова посмотрел на пятно. Он сделал шаг вперед, потом два, не отрывая взгляда от пятна. Голова поворачивалась, чтобы не сводить глаз от стены, пока шея больше не могла сгибаться. А потом он пошел дальше.

***

«О, привет! Розалинда!» Что-то в ней слегка екнуло. Было ощущение, что часть ее отрешенности была разрушена, слои между поддельным образом и ею самой затрещали. Ложь придется выбирать более тщательно, чтобы она соответствовала предыдущей легенде, что ограничивало ее возможности. Она старалась идти ровным шагом, приближаясь к следующему контрольному пункту, держа улыбку в ответ на улыбку. Она показала записку и ключ-карту. Охранник кивнул ей, седеющие волосы были коротко подстрижены. У него были острые глаза, окольцованные снизу результатом недосыпания, а также лицо, побитое временем. Нечасто приходилось видеть тут пожилых охранников, поэтому она была уверена, что узнала его, но имя стерлось из памяти из-за масштабов всего происходящего. «Здравствуйте, мистер...» - только и вырвалось у нее на кончике языка. «Луазо. Отсканируй карту». Она так и сделала, испытывая облегчение от того, что не придется снова перечислять номера своих подопечных. «Сколько времени прошло! Ходили слухи, что ты... ах... больше не выйдешь на работу». Его улыбка была мрачной. Розалинда была достаточно хорошо знакома с профессиональным жаргоном. Некоторые считали, что лучше использовать мягкие фразы, как будто эвфемизмы могли скрыть пятна крови. Возможно, если бы Фонд официально записал ее в список погибших, их план был бы обречен. Но сокрытие данных о смертности было слишком важным условием для руководства. Все работники низшего звена подозревали, что показатели были астрономически высоки, но пока не было официальной статистики, им не нужно было знать точную вероятность своей гибели. Мистер Луазо выделялся среди других по некоторой причине: он был единственным здесь человеком старше 65 лет, которого знала Розалинда. Огромная текучка кадров позволяла их плану держаться на плаву. Было слишком много новых лиц, чтобы следить за ними, никто не знал наверняка, когда умер тот или иной работник, и это означало, что Розалинда могла остаться незамеченной. Просто еще одна тень в толпе. Это означало, что ложь было гораздо легче выдавать за правду. Слишком много заключенных, слишком много охранников. Единственной проверкой для них было слово людей и безопасность технологий. Масштабность Фонда делала человека незначительным, но в этом была и своя доля безопасности. Еще один изъян в системе. «Нет. Нет, я в порядке, просто простудилась. Но меня все равно перевели на уровень выше и сделали охранником». «Приятно слышать! Тот Лоуренс, с которым ты трудилась, настаивал, что ты в полном порядке, но остальные не были так уверены. Я не хотел говорить тебе об этом раньше, но большинство людей, которые начинают с Подстрекателя, не слишком преуспевают в дальнейшем. Работа с ним слишком легкая, почти никакой реальной подготовки для большинства объектов». Томми выглядел возмущенным таким пренебрежением к себе, но прикусил язык. «Так что за дело?» Мистер Луазо ткнул большим пальцем в сторону ее подопечных. «Эксперимент». Чем меньше было информации, тем лучше. «О? А зачем вам тогда нужен Подстрекатель? Оно было здесь дольше, чем я, и мы уверены, что знаем о нем все». Что-то неприятно кольнуло Розалинду, когда она услышала местоимение, выбранное для Томми. Оно заставляло его казаться менее человечным... или даже обезличенным. И мистер Луазо говорил так, будто подросток вообще не стоял рядом. «Да, но этот», - она жестом указала на Туббо, - «новенький и еще ни на кого не нападал. Наблюдатели хотят, чтобы это изменилось». Все это было правдой, и в правдивом контексте. Томми пообещал, что эта ложь сработает, но отказался объяснять почему. Брови охранника приподнялись. «И они транспортируют их вместе? Конечно, Подстрекатель больше не пытается ничего выкинуть, но это кажется неразумным». Розалинда пожала плечами. «Это не мое решение, я просто делаю то, что мне было поручено, не то чтобы они потрудились позвать кого-то еще, но что поделать? Кроме того, я не думаю, что он нападет». Ужасно было говорить так, словно Томми там не было, но она должна была сделать все правильно. Она старалась не называть имен, полагая, что этого будет достаточно. Но это было не так. Острые глаза мистера Луазо прищурились. «Ты думаешь, что оно не нападет», - поправил он. Она замерла. «Точно. Оно. Конечно». Он вздохнул. «Слушай. Это именно то, что я имел в виду, говоря о том, что Подстрекатель был слишком легким. Оно усыпляет тебя ложным чувством безопасности. Жаль, что тебя повысили так быстро, им следовало бы сначала показать тебе Красный тест, чтобы вылечить эту эмпатию. Но я дам тебе совет». Он положил большую, крепкую руку ей на плечо, слова были добрыми, но твердыми, отчего у нее забурчало в животе. «Перестань думать об объектах как о людях. В конечном счете, это только погубит тебя, и поверь мне, я знаю, что это значит. Некоторые из них не желают зла, я понимаю. Но это не значит, что они не причиняют его, и большинство из них намеренно. Они опасны по своей природе, даже если, по счастливой случайности, не хотят этого. Вот почему мы делаем то, что делаем. Защищаем человечество. Ты не можешь этого сделать, если не распознаешь угрозу». Розалинда слабо улыбнулась и кивнула ему, не в силах согласиться вслух. Она не могла представить, какой была бы его реакция, если б по ошибке она использовала одно из их имен. Ей нужно было тщательнее следить за своими словами. Если бы мистер Луазо не запомнил ее лично, недостаток доверия мог бы стать решающим фактором. «Я не думаю, что оно нападет», - повторила она. «Конечно, нет, оно уже усвоило урок». Его взгляд переместился на Туббо. «Но вопрос в том, нападет ли этот?» Туббо, который скорее отрубит себе руку, чем причинит ей боль. Сама идея была смехотворной. «Поэтому и проводят эксперимент. Нет смысла беспокоиться, если оно до сих пор сопротивлялось». «А что если оно улетит?» «Не сможет, крылья слишком маленькие», - заверила она мужчину. Она буквально почувствовала взгляд Туббо, устремившийся на нее, но это было сделано для прикрытия. «Ну, я бы все равно связал их, просто для уверенности. Никогда не знаешь, что скрывают эти твари, а сюрприз в половине случаев приводит к преждевременной "отставке"». «Так и сделаю при первой возможности», - пообещала она. Разговор, как и дверь, тянулся медленно. Розалинда была слишком напряжена, чтобы сидеть и болтать с мистером Луазо на невинные темы. На секунду она подумала, что Туббо был готов обменяться историями о внуках, когда его тело странно передернуло, как это происходило всякий раз, когда кто-то из членов Улья хотел поделиться чем-то уникальным, но Томми бросил на мальчика пристальный взгляд, и он воздержался, быстро вернувшись к своей обычной позе. Ах да. Наказание за болтовню. Как же тогда сотрудники могли осознать свою ошибку, что своими действиями пытали заключенных, если им даже не давали говорить от своего лица? Все было подстроено с самого начала. Охранник пропустил их через дверь, добродушно помахав вслед рукой. Розалинда замешкалась у порога, пытаясь дать пчелам еще немного времени на побег. «О, и Розалинда?» «Да?» - ответила она с тревогой. «Они должны идти рядом с тобой, чтобы не могли убежать слишком далеко или напасть сзади. Ты только недавно начала, поэтому я не виню тебя, но тебе нужно быть более осторожной. Может быть, найдешь по дороге кого-нибудь, кто поможет тебе в транспортировке. Я понимаю, что ты нервничаешь из-за первого раза, но не теряй головы». Она резко кивнула, губы вытянулись в подобие улыбки, которая, как она была уверена, не была по-настоящему убедительной. Дверь захлопнулась перед ее носом, отсекая пожилого охранника и еще дюжину Туббо.

***

Верхняя часть дверной рамы имела резкий малиновый оттенок. Определенно, следы Томми. Мальчик застыл, глядя на ворота, как олень, застигнутый в свете фар. Рубиновая рука протянулась к двери, проведя по металлу, но не оставив следа. Однако были и другие отметки. Глубокие пятна, как и раньше, покрывали выемки на стенах - очертания людей, выжженных в коридоре. Розалинда, конечно, видела их и раньше, но никогда не связывала эти образы с породившим их насилием. А вот Томми, очевидно, делал это. «Я действительно ненавижу эту м̶̧͇̲̲͔͒̑а̴̞̰͇̺̙͋̀ф̸͎͙̊ф̵͖͎̻̪̪̎̋͌͒̾и̶͓̩̭͌̄́н̵̗͙̭̔̌̐̕с̵̳̪̜̬͆̊̐̚к̴͇̭͉͗̌͆̑̾у̷̯̠͖̽͋ю̵̨̰͕̬͛ комнату», - проговорил он. Он осмотрел зал, глядя на отпечатки сражения, оставленные в память о том, что здесь когда-то произошло. Конечно, он был здесь не первый раз, но, возможно, последний. «Это не повторится. Не должно», - сказал он себе. «Конечно, нет. Мы собираемся выбраться отсюда», - подтвердила его слова Розалинда. Он бросил на нее неверящий взгляд. Ну и ладно. Ей не нужна была его вера в то, что все получится. Она просто должна была иметь достаточно веры для них обоих. Томми отвел взгляд, изучая нанесенный ущерб. В последний раз впитывая образы. Наверное, это было не очень хорошо, если подумать. «Нам следует поторопиться», - тихо сказала она. Томми рассеянно кивнул. Следы кровавой бойни тянулись вверх, усеивая стены и трещины на полу. Осознание того, что каждое странное пятно и выжженная вмятина были мертвым человеком, ошеломляло. Ужас бурлил в животе, пока пальцы нещадно теребили волосы. Много раз Розалинда проходила по этому коридору, но никогда не понимала, что означали его уродливые пятна. Единственные боевые шрамы, о которых могли заявить мертвые. Камера Томми осталась вдалеке, почти неотличимой от всех остальных однообразных дверей, за исключением повреждений, тянувшихся к ней, и ярко-малиновой рамы. Кровь проливалась чрез порог, чтобы отпугнуть ангела смерти. Или это был просто подросток, который хватался за дверную раму, отмечая каждый вход и выход. Пусть она и знала правду, картина все равно вырисовывалась мрачная и запутанная в непреднамеренных аллегориях. На перекрестке следы уводили ниже по коридору. На секунду Томми приостановился, а затем повернулся в их сторону. Прозвучали осторожные, нерешительные шаги по направлению к глубинам Фонда, по шлейфу разрушения, тянущегося вглубь подземелья. «Томми», - позвала она. Мальчик остановился, не оглядываясь на нее. «Мы не можем идти туда». «Почему нет?» - потребовал он. «Я знаю, вы, ребята, ненавидите его, но я не могу так. Вы не знаете его так, как я его. Это не...» - он махнул рукой на разрушения. «Это не весь он. Вы, ребята, не видели ничего хорошего, поэтому вам и легко. Я знаю, что я ему больше... не нужен или что-то в этом роде, но это не значит, что это все, чем он является. Он не просто чел, который перебил кучу народу и послал в ϻ̶̥͇̦̈̀ǎ̷̞͊͆φ̷̻̩̣̐͐́̄ф̶̜̐ϗ̷̖͇͚̓̄ͅн̷̨̻͕͕̰̇̂ Томми. Я клянусь. Фил не плохой». Его плечи были жесткими, напряженными. Голос звучал настойчиво, когда мальчик отчаянно пытался убедить своих друзей увидеть в человеке то, что видел он сам. Туббо неловко сдвинулся с места, обменявшись взглядом с Розалиндой за спиной Томми. Его лицо омрачила тень. Сейчас действительно было не время спорить о старом... друге Томми. На самом деле, им вообще не следовало останавливаться, но подростку казалось, что ему нужно было выговориться. Туббо всегда более открыто выражал свою честную неприязнь к Филзе после того, как узнал, что он был виновником срыва Томми. И Розалинда придерживалась аналогичного мнения по данной ситуации. Очень опасный тип, который обладал странной связью с Томми? Это вызывало подозрения с самого начала. Даже расспросить о нем было непросто, высокопоставленные и холодные сотрудники пытались отговорить ее от того, чтобы узнать о заключенном хоть какие-то данные. А когда подросток был исключен из его так называемой "Коллекции", это просто ввело в ступор. Все это казалось... неправильным. Это не имело смысла во многих значениях. Зачем такому опасному и могущественному существу вообще было интересоваться Томми? Она видела часть договора. Филза отдал так много своей свободы только ради своего Собранного. Это наводило на кое-какие мысли, но идея о слабости данной связи не была одной из них. Филза казался преданным до самопожертвования. И вдруг, год спустя, он разрушил их отношения без предупреждения, насколько сам Томми мог судить. Теперь она знала, чем занимался здесь Фонд, и могла представить, чего это стоило. Логично было бы попытаться избавиться от слабого звена. Но эта мысль никак не вязалась с образом того человека, который взял на себя данное бремя. Осознавал ли он всю тяжесть контракта? Почему он не сделал этого раньше? Это просто не имело смысла. Проблема, к которой постоянно возвращалась Розалинда, заключалась в том, что она просто не знала его. Филза представлялся туманным персонажем, и она не могла быть уверена, какой была мотивация, которая побуждала его к подобным действиям. Или, в принципе, к действиям. Это была всего лишь подпись в документе, но Томми разбился вдребезги на мелкие кусочки. Трудно было представить, что Фил просто взял и поставил эту подпись - настолько холодный жест, что никогда не узнать, что же привело к такому поступку или что за этим стояло. Горячие действия всегда оставляли ожоги, раскрывающие правду об истинных намерениях. Все стены были покрыты такими доказательствами. След разрушения затихал по мере достижения обители Томми. Ни больше, ни меньше. Это должно было что-то значить и показывало странную и ужасающую привязанность - с этим сложно было поспорить. Это означало, что Филза действительно был предан Томми; либо эмоционально, либо юридически; и что он был из тех, кто заботился о любом из них, даже пробираясь через трупы. Резня описывала картину некой движущей силы, стоящей за этой личностью, пусть и ужасающей по своей природе. Пока что у нее было два обстоятельства: преданность Томми и отсутствие таковой в разрушении их связи. Поступки говорили громче слов, и коридор был оглушительным доказательством по сравнению с одним единственным подписанным словом. Но факт оставался фактом: Филза совершил и то, и другое. Он каким-то образом должен был быть и тем, и другим, а Розалинда совсем не знала его, чтобы понять, насколько ожидаемы были его действия. Томми явно так не считал, и именно поэтому это причиняло ему такую боль. Коридор и контракт, оба ужасные и в то же время несовместимые друг с другом свидетельства, принадлежали одному и тому же существу. Она никак не могла понять, имело это смысл или нет. Розалинда знала только реакцию других, знала только то, как расстроился Томми, и как был зол Туббо; сама же она была в замешательстве, и разговоры об этом приводили к тому же результату. Она видела, как праведный гнев Туббо кипел от имени его друга. Розалинда бросила на него смиряющий взгляд. Сейчас было не время для спора, каким бы оправданным он ни казался каждой из сторон. Она понимала чувства Туббо, знала, как его терзала тоска Томми. Но у них не было на это времени. Туббо смягчился, гнев улетучился. Он наклонил голову в знак примирения. «...Да, мы полагаем, это не было бы так тягостно, если бы он правда был плохим». Жесткость в Томми ослабла, поскольку ожидаемых нападок не последовало. Он сделал еще один шаг в коридор, ведущий в сердце Фонда. Туббо навис над его плечом, и Томми оглянулся с мрачным выражением лица. «Мы не можем забрать его», - сказал Туббо. «Мы не можем его спасти». «Он может сбежать, если захочет», - настаивал Томми. Еще одно его убеждение, настолько твердое, что в него почти хотелось верить. Его некогда Коллекционер был возведен на пьедестал, доставая до самых облаков, к большому огорчению Туббо. «Почему же он не сделал этого?» - искренне спросил Туббо, склонив голову набок. Томми моргнул, полностью остановившись. Его охватило озадаченное выражение. Раскрылась еще одна странность, касаемая Филзы. Его личность казалась слишком неопределенной. В любом случае, им нужно было бежать. «Он прав, Томми. Мы не можем пойти за ним». Мальчик ощетинился. «Что? Это тебе решать? А в чем же разница между нами? Почему мы можем быть свободными, а он нет?» «Э-э-э. Не в этом смысле. Я имела в виду... У меня просто нет ключ-карты, чтобы туда пройти», - неловко пролепетала Розалинда. «...Оу». Его уши покраснели, несмотря на устойчивый уровень багрянца, держащийся на его предплечьях. «М̶͉̖͍̋̆́͝͝ǎ̷̞͊͆φ̷̻̩̣̐͐́̄ф̶̜̐ϗ̷̖͇͚̓̄ͅн̷̨̻͕͕̰̇̂. Рози. Начинай сразу с этого в следующий раз, прежде чем из меня полезут эмоции и прочий м̶̡̹̙͒͒̽а̴͈͙̳̔φ̴̢̟̘̬̈́́̎φ̶̼̯̥̳̩̉и̶̡̣͕̐̂͠ͅͅн̸̗̪̘̳͖͂̀̔͘. Я думал, что смогу хотя бы... ну. Мы все равно не сможем…так что не имеет значения». «Ты... хочешь поговорить об этом?» Очевидно, это имело значение. У Томми, похоже, была дурная привычка принижать собственные чувства, считая их неважными. «Иди в ϻ̶̥͇̦̈̀ǎ̷̞͊͆φ̷̻̩̣̐͐́̄ф̶̜̐ϗ̷̖͇͚̓̄ͅн̷̨̻͕͕̰̇̂. Мы разве не должны валить отсюда как можно скорее?» По крайней мере, Томми осознавал срочность ситуации. Она должна была воспользоваться этим. Так вся троица вернулась на правильный путь, не запятнанный присутствием смерти. Они миновали металлические двери. Группа шла плотным рядом, или, как выразился мистер Луазо, тактическим строем. На лице подростка все еще сохранялось озабоченное выражение. Розалинда и Туббо тоже разделяли его, молча следуя вперед. Она подняла руку (все-таки мальчик был выше ее) и провела пальцами по его вьющимся волосам. На ощупь они были немного грубоваты и длиннее, чем обычно бывали у мужчин, вероятно, отросшие за время пребывания в заключении. Томми застыл. Нет. Это было не то слово. Он замер, но в теле не чувствовалось жесткости. Совсем наоборот. Через несколько секунд он тупо моргнул, словно осознавая происходящее, и голубые глаза перевели взгляд на нее. «Что ты, м̶̡̹̙͒͒̽а̴͈͙̳̔φ̴̢̟̘̬̈́́̎φ̶̼̯̥̳̩̉и̶̡̣͕̐̂͠ͅͅн̸̗̪̘̳͖͂̀̔͘, думаешь, ты делаешь?» - спросил он твердым голосом. На лице застыло нечитаемое выражение. Розалинда вздрогнула. Ах. Наверное, так не стоило делать. «Ты выглядел напряженным?» - предложила она в качестве оправдания. Это всегда помогало ей чувствовать себя лучше, но, очевидно, Томми был другого мнения. Он ничего не ответил. Хорошо. Время идти дальше. Конечно, не раньше, чем она быстро потреплет его за волосы. Мальчик вскрикнул и отшатнулся от нее. Туббо захихикал. Розалинда невинно улыбнулась ему, и подросток надулся в ответ. Он провел алыми пальцами по золотистым волосам, расправляя пряди так, как было раньше. На макушке остались странные рубиновые полосы. Как только он вернул прическе нормальный вид (что заняло больше времени, чем было необходимо), Томми хмуро уставился на нее, но во взгляде не чувствовалось настоящего жара. «Я тысячу раз говорил тебе не возиться с моими волосами», - пробормотал он. Розалинда приподняла бровь. «Разве? Вообще-то не говорил». Это был первый раз, когда она так сделала. Его глаза немного округлились. Смущение проскользнуло в его чертах, и он отвел взгляд. «О ком ты подумал?» - с любопытством спросил Туббо. Томми издал страдальческий звук. «Кто возился с твоими волосами?» - озадаченно спросила Розалинда. Он издал еще один болезненный звук - странное подобие хрипа и стона, объединенных в одно звучание. Он посмотрел на ожидающие лица своих друзей и с отвращением вздохнул. На мгновение Розалинда подумала, что на этом все и закончится. Они миновали горстку дверей, и она решила, что тема заглохла. Но потом Томми сдался, едва слышно пробормотав: «...моя мама». Туббо и Розалинда разразились смехом, хотя смешок Туббо был ближе к жужжащему гоготу. «Эй!» - запротестовал Томми. «Она тоже постоянно трепала мои волосы! Я не виноват, что меня окружают люди, не уважающие чужой стиль!» «Думаю, я бы хотела встретиться с ней, когда мы выйдем», - предложила Розалинда. «И дать вам двоим поиздеваться надо мной? Ну, уж нет. Мои волосы не переживут такой встречи», - резко отверг ее Томми. Смех повторился, и Томми хмыкнул. «По крайней мере, Фил не портил мне волосы», - проворчал он. «Он всегда их поправлял, в отличие от некоторых людей». Впервые имя не разрушило расцветающее веселье.

***

Его длинные, дугообразные крылья были скованы толстыми металлическими цепями. Они змеились вокруг его худощавого тела, сдавливая грудь. Крылья свисали на пол под тяжестью веса, время от времени смещаясь во вражеской железной клетке. Тусклые перья цвета черного дерева торчали под неправильными углами. Между ними мелькали неестественные зазоры, и они выглядели почти ободранными. Дверь была примерно по щиколотку, двое дежурных охранников разговаривали тихим комфортным шепотом. Один из них был высок и усеян шрамами, а другой - громоздкого телосложения. Заключенный возвышался над ними обоими, царственной и внушительной персоной. Существо было гораздо выше, чем мог бы быть человек, и его пропорции были соответствующие. Длинное эбеновое ухо дернулось в сторону Розалинды и ее подопечных, и долговязый демон повернулся. На них взглянули сияющие белые глаза, с бесконечной склерой без видимой радужки и зрачка. К его груди скользнула щуплая рука с когтями, и демон приветливо помахал им рукой, незаметно для охранников. Он одарил троицу доброй ухмылкой полной зубов на приветливом лице. Его хвост, тонкий и колючий на конце, стелился по земле, напоминая Розалинде довольного кота. Краем глаза она заметила, как Томми слегка занервничал, но Туббо ответил существу яркой улыбкой. Розалинда сделала то же самое, и на лице демона появилось легкое замешательство. Однако его ухмылка стала только шире. Охранники, стоящие у выключателя, казалось, были заняты разговором, но остановились, когда один из них махнул Розалинде рукой, чтобы она предъявила свои карточки и документ. Она представилась Изабеллой, и охранник у поста сказал, что они могут пройти вместе с ними, не утруждая себя ожиданием повторного открытия двери. Он казался более увлеченным своим разговором с коллегой и возобновил его, не обращая особого внимания на группу Розалинды. Похоже, они жаловались на одного сотрудника. В какой-то момент Розалинду тоже чуть не вовлекли в обсуждение, но она извинилась, сказав, что не знала человека, о котором шла речь, и о ней вскоре забыли. Дверь была примерно на уровне колен. Несколько пчел пролетели под ней, и демон заинтригованно проследил за ними. Охранники ничего не заметили, Розалинде даже не понадобилось отвлекать их, как в прошлые разы. Демон внезапно поднял голову, поймав взгляд Розалинды. Ее лицо приняло мягкое выражение. Недоумение пересекло лик дьявола, и сияющие глаза устремились на нее. Она поймала его взгляд, невидящие зрачки стали мертвецки-белого цвета, как яйца пауков. Розалинда моргнула, и по краям черного лица заиграла улыбка. Казалось, черты существа были склонны к ухмылкам, но у нынешней был какой-то победный вид. Ох. Она проиграла игру в гляделки. Упс. Она тупо глядела еще около минуты. Нужно ли было ему вообще моргать? В глазах щипало от одного только взгляда на него. О, нет, вот и оно. Похоже, ему все-таки нужно было моргать, только намного реже, чем людям. Томми выглядел глубоко встревоженным. Из другой части зала, за углом, донеслось эхо пары шагов. Одно было странно тяжелым. Почти бьющимся. Выражение лица демона застыло, острые уши повернулись в сторону звука. Словно в трансе, он сделал шаг вперед. Его охранник не заметил движения. Улыбка сползла с лица заключенного, и блестящие глаза прищурились. Из-за угла появилась пара. Один был невысоким, атлетически сложенным охранником. Другой был скелетом. Ну. Вроде как. По виду он напоминал скелет, но кости состояли из неровных, мерцающих драгоценных камней. По их граням пробегали трещины, паутина покрывала грудь, дуги света простреливали лазурную пасть. Из черепа и плеч торчали хрустальные столбы, полупрозрачные обелиски, скошенные и сверкающие, как лед. Казалось, пара просто проходила мимо, через перекресток. Розалинда вернула свое внимание на дверь перед собой. Демон сделал еще один шаг вперед, закованные крылья зазвенели на полу. Светящиеся глаза были широко раскрыты, на темных чертах застыл ужас. «Скеппи!» - завыл он. Томми и Туббо резко повернули головы, чтобы взглянуть на демона, как только он заговорил, паника отразилась на их лицах. Охранник со шрамом, сопровождающий демона, небрежно поднял руку и ударил кулаком в брюхо своего подопечного. Плата за то, что он посмел говорить. Заключенный упал на землю, задыхаясь, а лучистые глаза все еще глядели в сторону алмазного голема, который стоял на перекрестке с лицом, застывшим в вечной улыбке. «Скеппи, что они с тобой сделали?!» - заскулил демон, ужас смешался с томительной болью. Охранник со шрамом поднял руку, чтобы ударить снова, но тонкий хвост дьявола обвился вокруг его запястья, резко отшвырнув в стену. Мужчина крупного телосложения достал дубинку, но демон врезался в него головой, вцепившись длинными рогами в жилет охранника. Демон быстро вскинул головой, и охранник полетел, с грохотом врезавшись в землю. Тот, что был у стены, развернулся, доставая электрошокер, но демон крутанулся, сбив с ног охранника своими пернатыми крыльями. Электрошокер вылетел из его рук, проскользив по полу. На лице охранника остались царапины от удара металлических цепей. Томми вскочил, бросившись к электрошокеру. Розалинда проследила за его движением и краем глаза заметила, как охранник голема побежал за подкреплением. Алмазный скелет взмахнул рукой вверх, и гигантские столбы зазубренных кристаллов выросли, образуя непроницаемую стену. Противник оказался в ловушке, и его быстро поймали в удушающий захват. Туббо резво достал тряпку с хлороформом и садовый инструмент. Упавший охранник поднялся, схватившись за дубинку, а затем бросился на дьявола, нанеся ему болезненный удар в бок. Существо ахнуло, отступая назад. Двое охранников стояли, прижавшись спиной к стене, в окружении врагов. Крупный сотрудник взглянул на своего коллегу и кивнул. Человек со шрамом кивнул в ответ, и они вместе бросились в атаку. Тот, что крупный, набросился на высокого демона, ударяя металлическим прутом по темной плоти, а второй набросился на Туббо. Пока демон боролся с постовым охранником, инсектоид размахивал совком, нанося неглубокие царапины на руках мужчины. В ответ охранник, усеянный шрамами, с силой ударил Туббо в бок. Туббо отскочил в воздух, используя маневры для нанесения новых ударов. Вскоре на сотруднике запестрели различные царапины, новые травмы накладывались на старые. Охранник нанес еще один удар по лодыжке Туббо, и тот вскрикнул, отлетая в сторону. «Не двигайся, ϻ̶̥͇̦̈̀ǎ̷̞͊͆φ̷̻̩̣̐͐́̄ф̶̜̐ϗ̷̖͇͚̓̄ͅн̷̨̻͕͕̰̇̂», - прорычал Томми, направляя электрошокер на сотрудника, ранившего Туббо. «Следи за языком!» - воскликнул демон, сверкнув глазами (в буквальном смысле), заслужив удар дубинкой по ноге за невнимательность. В ответ он ударил когтями по вражеской руке, заставив мужчину выронить оружие. Томми слегка цокнул, но не выпустил электрошокер. Охранник замер на месте, медленно подняв руки. Розалинда тоже замерла. Она не ожидала, что произойдет еще одна попытка побега. Это не входило в их план, и даже не было одним из обсуждаемых вариантов. Должна ли она была помочь? Или она должна была по-прежнему вести себя как охранник? Что давало им больше шансов на побег? Видеокамеры не имели значения, но рабочие могли запомнить ее лицо. Она всегда ненавидела импровизацию. Выбор был отнят у нее, когда большой острый кулак столкнулся с ее затылком. Розалинда попятилась вперед, боль вспыхнула в ушибленном черепе. Мир расплылся по краям. «Эй!» - крикнул Томми, мотая головой по сторонам. «Не трогай ее!» Он взмахнул электрошокером, чтобы нацелить его на кристаллического голема. Охранник со шрамами воспользовался случаем и сделал выпад за электрошокером. Томми удивленно вскрикнул и отпрянул от мужчины, который схватил подростка за руку, пытаясь вырвать у него оружие. Томми запаниковал и ударил его по лицу, отчаянно вертя головой. Охранник резко развернулся, полностью оставив Томми в покое, и бросился на скелета из драгоценных камней. Лицо мужчины исказилось в ярости, на изрезанной челюсти мелькнули карминовые отпечатки костяшек пальцев. Он ввязался в бой с кристаллическим големом, ударив кулаком по его конструкции, но, похоже, даже не расколол его украшенное драгоценными камнями тело. Глаза Томми округлились. Электрошокер задрожал в его руке. Ярко-красный цвет поднялся до локтей, и отмеченный охранник стал еще более жестоким в своих атаках. Кожа на его костяшках пальцев разошлась, оставляя розоватые пятна на ярко-лазурных кристаллах. Пара сцепилась, силы сравнялись. Туббо создал вокруг человека рой, пытаясь ослепить его, но, похоже, это мало чем помогло, разве что позволило лазурному скелету нанести еще несколько ударов, которые разъяренный человек с красными отметинами проигнорировал. Постовой охранник воспользовался возможностью и ударил демона головой в живот. Затем он помчался к Розалинде, спиной к ней, как ранее к настоящему охраннику. Ожидая подкрепления. Розалинда моргнула, прогоняя звезды, ползущие по краю ее зрения. Глаза мужчины оценивающе прыгали по противникам. Он оглянулся на нее, снова кивнув, пытаясь получить поддержку. Был ли какой-то код, который должны были знать охранники? Ну, она не была одной из них. Розалинда не дала ответного жеста. Вместо этого она немного отодвинулась назад, выхватила пистолет, одолженный у лавандововолосого охранника, и направила мужчине между глаз. Ее голова раскалывалась. Не сбавляя темпа, она отступила назад, чтобы увеличить расстояние между ними. На лице мужчины отразилось замешательство. Когда пистолет остался направленным на него, он поднял руки вверх, его лицо исказила гримаса предательства. Розалинда просто смотрела на него сквозь дуло пистолета. На самом деле она не была полностью уверена, как им пользоваться, но решила, что фильмы, вероятно, были достаточно близки к реальности, чтобы имитировать действия героев боевиков. Она следила за тем, чтобы ее хватка на спусковом крючке была легкой, не зная, насколько сильного давления будет достаточно, чтобы убить мужчину. Даже как-то не верилось, что какое-то легкое нажатие могло вышибить кому-то мозги. Эта возможность заставила ее нервничать еще больше. «Предатель. Ты предатель человечества», - прошипел он. Все тело отдавало болью. Живот ныл, голова раскалывалась. И что. Что он пытался сказать? Что она каким-то образом предала человечество? Как? Помогая другим существам? В каком мире сочувствие считалось грехом? Может, он хотел сказать, что Фонд служил человечеству? Розалинда, конечно, тоже так думала, когда только вступила в Фонд. Она думала, что их силами обеспечивалась безопасность мира. Они сдерживали зло. Защищали человечество. Но она понятия не имела, как то, чему она стала свидетелем, могло хоть как-то служить человечеству. Жертвоприношения и пытки не могли быть способом защиты. Это не только не помогало людям, но и пренебрегало идеей человеческой порядочности. Зло не могло быть путем к спасению человечества. Розалинда отказалась это принимать. «Это ты забыл о своей человечности», - холодно отрезала она. «О, другое дело! Классная фраза!» - хмыкнул Туббо. Розалинда поморщилась. Предполагалось, что фраза должна была запугивать, чтобы охранник купился на ее угрозы. Что ж - утешала она себя - по крайней мере, Туббо счел это достаточно грозным, чтобы прокомментировать, хоть это и разрушило всю атмосферу, которой она добивалась. «Туббо, я заставляю человека выбирать между жизнью и содействием. Не самое подходящее время». Постовой охранник пристально взглянул на Розалинду из-под ствола. «Если ты меня убьешь, здесь поднимется тревога», - с вызовом бросил он. Розалинда увидела механизм, встроенный в его пуленепробиваемый жилет - рубильник мертвеца, который был у каждого постового охранника. Как только его сердце остановится, все будет кончено. Она не могла угрожать ему смертью. Либо это будет пустая угроза, либо это уничтожит их шанс на спасение. Секунды шли за секундами, пока она искала решение. Голем наконец сдержал отмеченного яростью охранника, хотя тот все еще сопротивлялся. Томми, понимая, что тот ничего не мог сделать, начал успокаиваться, и карминовая краска немного поубавилась. «Томми!» - позвала она. Он поднял голову. Его глаза расширились, но он слабо улыбнулся. «Держи его в заложниках», - приказала она. Подросток кивнул и направил электрошокер на постового охранника. Руки дрожали, но с задачей он справлялся. Розалинда не была до конца уверена, что электрошокер не активирует рубильник, но это казалось менее вероятным, чем пистолет. По крайней мере, это немного смягчало угрозу. Вот. Проблема решена. Туббо принялся вырубать охранника тряпкой с хлороформом. Это займет некоторое время. Дверь была почти полностью открыта. Она потерла затылок в том месте, куда ее приложил кулаком кристаллический скелет. На месте ощущалась шишка, и прикосновение вызывало боль. Демон бросил на Розалинду неловкий взгляд, а затем на Туббо и Томми. «Что с ней?» - спросил он. «Роз - в команде хороших ребят», - коротко пояснил Томми, оговорившись, когда чуть было не назвал ее настоящее имя. Она не просто так использовала вымышленное имя. Розалинда решила, что чем скрытнее она будет, тем труднее Фонду будет понять, что произошло. «Это забавно, но вы, ребята, прервали нашу попытку побега, устроив свою собственную», - добавил Туббо. Темный дьявол принял сожалеющее выражение лица, почесывая за длинным острым ухом. «О, мои извинения! Я не собирался ничего такого делать, но потом я увидел...» Его жемчужные глаза распахнулись. Он повернул голову и посмотрел в коридор. Демон и голем осторожно шагнули навстречу друг другу, а затем долговязый дьявол пустился в бег, как и голем к нему. Они встретились в крепком объятии в центре коридора. Стражник со шрамом все еще бился в руках каменного скелета, и два существа неловко посмотрели друг на друга, пока алмазная твердыня не угомонила охранника, встав ему на спину. Очевидно, он был обманчиво тяжелым, несмотря на тонкую скелетную форму, и сотрудник распластался на полу, все еще пытаясь бороться. Заключенные обняли друг друга. Демону пришлось пригнуться, несмотря на то, что лазурный голем прибавил в высоте, стоя на поверженном человеке, а дьявол, похоже, не возражал против осколков драгоценных камней, которые наверняка впивались в его изрезанную плоть. Они разошлись, держась на расстоянии вытянутой руки, длинные черные когти обхватили хрустальные плечи, а алмазные пальцы крепко вцепились в темные запястья. Охранник царапал лодыжки рослого демона, но тот, казалось, не обращал никакого внимания. «Что с твоими крыльями?» - спросило хрустальное существо. Его рот не двигался, выражение лица было заключено в неподвижную гримасу. Его лик застыл в глупой ухмылке, несмотря на явное беспокойство, звучащее в голосе. «Это не важно! Скажи мне, почему ты теперь такой скелет!» «Сел на диету». «Скеппи!» - горячо возмутился демон. «Если ты действительно хочешь знать, они продолжали откалывать от меня кусочки на продажу, и, ну... Они просто делали это некоторое время, и теперь я выгляжу вот так. Не знаю, почему они выбрали форму человеческого скелета, но я думаю, это выглядит довольно круто!» Он уловил мрачное выражение своего друга. «Но! Они больше не смогут этого сделать, потому что мы выберемся отсюда». «Хорошо, но... чуть погодя, ладно? Я не видел тебя годы». «Десятилетия», - мягко поправил голем. «Прошли десятилетия, Хало». Смятение охватило демона. «Что? Нет, я... что? Нет, этого не может быть...» «Добро пожаловать в 21 век, Хало. Мне не терпится показать тебе все». Медленно, темный дьявол засиял в улыбке. В буквальном смысле. Из его рта исходили лучи, которые рассыпались сквозь кристаллы его друга, искажаясь через призмы и отражаясь радугой на стены. Туббо ахнул при виде ярких красок, широко раскрыв глаза. Украшенный драгоценными камнями скелет - Скеппи - улыбнулся. Хоть выражение его лица и не сменилось, теперь его улыбка казалась более искренней. Темные осколки сделали ее огромной и зияющей, за исключением кучки рубинов в виде карикатурного языка. «Давай сначала освободим твои крылья». Он поднял острый кулак, но Розалинда остановила его. «У них должны быть ключи от цепей», - сообщила она. Скеппи поднял человека, которого прижимал к полу, и покопался в его карманах, вытащив россыпь ключ-карт, а затем вернул мужчину под свои тяжелые ноги. Одна из них отличалась от остальных и была обозначена как "Дьявол". Не теряя секунды, голем принялся освобождать своего друга с помощью нее. Это заняло некоторое время из-за множества цепей, но было заметно быстрее, чем то же открывание дверей. Через пару минут Хало был свободен. Он вытянул длинное пернатое крыло. Оно выглядело крайне потрепанным, эбеновые перья были тусклыми и рваными. Он пошевелил ими и не смог скрыть гримасы. «О, как давно я не управлялся ими...» На его темном лице промелькнула дрожь, когда он полностью расправил одно из крыльев. Перья торчали неоднородными кучками, в прорехах виднелись драные проплешины. Казалось, они вообще были не способны на полет. «Они держали тебя все это время закованным!» - возмущенно воскликнул Скеппи. «Нет, они выпускали меня время от времени, в ином случае они бы полностью зачахли. И все-таки...» «Обещай мне. Первый вулкан, который мы найдем? У тебя будет почетное право сбросить цепи в его жерло». «Вообще-то, я думаю, они могут нам понадобиться», - вдруг сказала Розалинда. «Это будет лучше поддерживать нашу легенду. Я не думаю, что кто-то поверит, что я сопровождаю вас всех четверых, так что разделиться может быть лучшим вариантом, если вы планируете сражаться». Хало хмуро сверкнул глазами. «Если ты только помыслишь о том, чтобы сковать ими кого-либо...» «Временно! И Туббо не нужны крылья, чтобы летать». «Да, дерзай», - согласился Туббо. «У нас небольшая проблемка, этот парень до сих пор не отключился, а прошло уже около семи минут. Мы думаем, у тряпки испаряется эффект». «До ваших камер отсюда далеко? Как вы думаете, за вами часто там наблюдают?» «Моя недалеко. Меня ждут в другом месте, так что наблюдать за пустой комнатой никто не станет - она может сгодиться на какое-то время. До камеры рукой подать, нам даже не придется проходить какие-либо контрольные пункты». Скеппи поднял охранника с пола, заключив его в свою твердую хватку. Его ноги почти не касались пола, невольно покачиваясь. «Хотя я могу просто вырубить его, как того, другого», - предложил Скеппи. Хоть упомянутый низкорослый охранник, что сопровождал кристаллического голема в самом начале, и лежал теперь в коридоре без чувств, Розалинда не думала, что он еще долго пробудет в отключке. Шею отмеченного багрянцем мужчины заломили в изгибе руки из зазубренных драгоценностей. Его ногти зацарапали по алмазной плоти, сдирая до крови подушечки пальцев. Томми оцепенело наблюдал за ним, застыв на месте. Розалинда осторожно подошла к мальчику. «Ты не должен смотреть», - прошептала она. Томми не двигался, электрошокер все еще был нацелен на охранника, которого Туббо наконец удалось усыпить. Розалинда двинулась вперед, закрывая вид второго охранника. Карминовая рука поднялась вверх и аккуратно коснулась горла юноши. Синяки были темнее, приобретя глубокий винный цвет. Послышались отдаленные звуки борьбы, и мальчик судорожно задышал. Багровый цвет поднялся до локтей. Он все еще мог видеть охранника за ее головой. Будь проклят ее маленький рост. Она потянулась вверх, притягивая его лицо к себе. «Посмотри на меня». Его глаза все еще были устремлены на охранника позади нее, зрачки широко глядели. Под ее пальцами ощущалась слабая дрожь в его теле. Томми не дышал, его плечи тяжело висели, он словно каменел в ее ладони. «Хватит», - приказала Розалинда. «Не нужно, мы просто... мы просто заберем его. Вы же сможете его унести? Так будет лучше». Звуки борьбы прекратились. Ноги громко опустились на пол. Пчелы роились вокруг, проверяя, нет ли еще оружия, но ничего не нашли. Хало пошел вперед, неся на одном плече парня с рубильником мертвеца, а на другом - охранника Скеппи. Кристаллическое существо тащило неугомонного человека с багровой меткой. Розалинда протянула пистолет, и небольшой рой забрал его, передав оружие Туббо, который присоединился к процессии. Глаза Томми имели какой-то затравленный вид. «Вдохни, выдохни». Он подчинился, выравнивая дыхание. «Ты в порядке?» Он кивнул. «Точно?» Он уставил на нее резкий взгляд. Девушка ответила ему тем же. Не время дерзить. Выражение его лица немного остыло. Томми глубоко вздохнул. «Точно». Это была ложь, но она надеялась, не слишком большая. Здесь было небезопасно, но скоро они смогут это исправить. Как только они выберутся, у них будет все время мира, чтобы все наладить. Однако первым шагом к исцелению было искоренение проблемы, и пока они не окажутся на свободе, они не смогут этого сделать. Раны в Фонде не затягивались, они только гноились. Розалинда надеялась, что в конце концов ей удастся подавить инфекцию, но это была проблема будущего дня. «И тебе не стоило этого делать. Не надо прикасаться ко мне. Это рискованно». В ответ она слегка грустно хмыкнула, не упустив возможности наклониться к ребенку, почти коснувшись его неугомонными пальцами. Как человек, знакомый с голодом, она могла легко распознать ненасытный проблеск в молодых глазах. Но, опять же, единственным спасением было избавление. Она последовала за группой, и Томми пошел вслед за ней. Туббо вытаскивал различные предметы из карманов охранников, забирая удостоверения личности и ключ-карты. Хало открыл дверь, и ватагу сотрудников затолкали внутрь. Взмах алмазной руки, и их окружила стена из кристаллов. Двери захлопнулись, полностью заперев охранников. «Не знаю, сколько времени пройдет, пока кто-нибудь их тут обнаружит...» - забеспокоился Хало. «Нет, мы посадили пчел на камеры. До сих пор это работало», - пояснил Туббо. «Мы также пошлем парочку пчел с вами, для поддержки». «И тем не менее. Никто из нас не появится на тесте, исследователи непременно это заметят». «И уж точно заметят, как мы будем пробиваться через коридоры», - сказал Скеппи, помогая Туббо запутаться в толстых цепях, под хмурый взгляд Хало. Его крылья подергивались в знак солидарности. Туббо передал небольшую коллекцию карточек алмазному скелету. «Вероятно, вам все равно придется драться, но с этим будет немного легче». «Идите в сторону, где меньше цифр, они обычно ведут на поверхность», - добавила Розалинда. Разобравшись с различными ключ-картами, голем кивнул и повернулся к демону. «Готов?» На мгновение Хало замер, неуверенность исказила темные черты. Но затем он выпрямился, засияв в белоснежной улыбке. Томми аж вздрогнул. «Давай сделаем это!» Пара помчалась прочь, медоносные пчелы устремились следом. Оставался только один путь, учитывая стену из кристаллов, перекрывшую противоположный конец зала. Подозрительно, конечно. Но ничего не поделаешь. Розалинда, Туббо и Томми прошли через неохраняемые ворота. Дверь не закрылась за ними. Инсектоид на миг вернулся внутрь, чтобы осмотреть защитный механизм. Он покачал головой, а затем присоединился к товарищам снаружи. Ворота остались открытыми. В животе Розалинды забурлило беспокойство. «Правильно ли мы поступили? Вдруг они причинят кому-то вред?» Побеги всегда несли смерть, по крайней мере, так говорилось в учебном видео, которое, казалось, она видела целую жизнь назад. Конечно, Розалинда знала, что ее группа этого не сделает, но это не гарантировало, что другая пара воздержится от массовых убийств. «Нет. Они не станут», - поручился Томми. «Почему ты так уверен?» Он выглядел немного неловко. «Ну. Когда кто-то не хочет… ну, знаете, убивать людей, к делу привлекают меня, чтобы исправить это. Наблюдатели хотят знать, на что способен каждый из них, чтобы понять, как от этого защищаться. Или им просто нравится смотреть, как люди умирают, я не знаю…Но... Я видел того демона. Смертоносный, прям ϻ̶̥͇̦̈̀ǎ̷̞͊͆φ̷̻̩̣̐͐́̄ф̶̜̐ϗ̷̖͇͚̓̄ͅн̷̨̻͕͕̰̇̂. Одним своим хвостом перерезал кучу народу. Однажды вырвал кому-то горло зубами. Довольно... довольно жуткое зрелище». Розалинду слегка замутило. «Что?...Томми, и как это может быть аргументом в защиту его безвредности?» «Нет-нет, в том-то и дело. Я видел его, сколько, десятки раз? Большинство, кого мне приходилось... убеждать, сопротивлялись всего раз или два, прежде чем подчиниться, но этот мутный тип просто продолжал отказываться». Она задумалась над его словами. Это звучало почти обнадеживающе, в каком-то странном смысле. Неважно. На большее надеяться не приходилось. «Хех», - произнес Томми, когда лицо озарилось прозрением. Не самым радужным выводом. «Думаю... нууу, если бы ты, Туббо, продолжил отказываться убивать Розалинду, они бы привлекли меня. Но я бы просто взорвал тебя, и это бы их заинтересовало еще больше, я думаю». «Эй, а ты прав! Так что даже если бы с вентиляцией ничего не вышло, мы бы все равно встретились в конечном итоге!» - хмыкнул Туббо. «Да... но только ты не учитываешь, что я бы тебя взорвал». «Ну, ты бы остановился, как только бы понял». «Нет, Туббо, они бы не дали мне остановиться», - настаивал Томми. «Даже если бы я сопротивлялся, они просто взяли бы образцы и наказали бы нас обоих в любом случае. Заставили бы Розалинду самой использовать Красный или что-то в этом роде, я не знаю. Они предпочитают, чтобы ты делал это сам, но это не... в конце концов, они получают, что хотят». «Но сейчас они об этом не знают и не узнают», - вмешалась Розалинда. На лице Томми промелькнуло странное выражение, как тихое осознание. Они совершали побег. Фонд больше не мог заставить их ничего сделать. «О. Верно».

***

Тревожность давала о себе знать. «Эти охранники знают, как я выгляжу. Они поймут, что я не работаю с Фондом». «А еще они знают, как выглядим мы с Томми, и мы бы сказали, что мы так-то позаметнее будем», - предложил Туббо. «Все равно я... ну, вообще, я не думаю, что у нас есть какие-то варианты, чтобы улучшить маскировку. Ничего, что могло бы продлить маскировку чуть больше, чем на несколько секунд». «Мы могли бы покрасить твои волосы в красный цвет», - неловко пошутил Томми. «А еще они не узнают тебя, если ты выстрелишь в Туббо первой. Туббо, наверное, переживет пуль восемь, верно?». «Минимум, девять», - фыркнул Туббо. «Мы не настолько хилые». «Если это поможет, я уверена, что ужасно стреляю», - успокоила она. «Спасибо за предложение, но я не думаю, что красный мне подходит». «Красный подходит всем», - настаивал Томми. «Тссс», - скомандовал Туббо, и все замолчали. Одинокий охранник промчался по коридору. Туббо дал сигнал двигаться дальше, но тут же отозвал его. Охранник вернулся и остановился рядом с группой. Он с подозрением оглядел подопечных Розалинды, и, поймав взгляд Туббо, прищурил глаза. Крылья инсектоида нервно трепетали, звеня цепями, что сковывали их. Охранник посмотрел на нее. «Это тот объект, что портит камеры своими мошками?» Розалинда нахмурилась и посмотрела на Туббо. «Я не знала, что оно так может». «Я проверил залы. Беглецов нет, и этот выглядит лучшим кандидатом». Нет-нет. Их не могли так быстро... они должны были пробиться гораздо дальше. И теперь из-за них шансы на побег Хало и Скеппи уменьшатся. Она думала, что они... неважно. Они предусмотрели все возможные варианты, и пока у нее есть хотя бы половина плана, она могла справиться. Охранник по-прежнему стоял, нависая над ней, и ей нужно было ответить, как и подобало работнику. Она и так слишком долго колебалась. Либо перестать защищать двух других, либо навлечь подозрения на свою голову. Этот выбор ей не нравился, но у них был план, которому она должна была следовать. Розалинда ухмыльнулась, зыркнув в сторону Туббо. «Что ж», - медленно проговорила она, копируя тон доктора Блейк. «Я уверена, что наблюдателям будет невероятно интересно узнать об этой способности». Туббо отпрянул от нее, как они и репетировали. Его лицо не искажалось маской полного ужаса, но вполне ему соответствовало. Пчелы устремились к нему, притихнув. Охранник потребовал подробностей, и Розалинда изложила историю их прикрытия. Он пригрозил написать начальству и (впоследствии) лишить ее премии, но Розалинда так слезно умоляла, что он согласился списать все на мелкое происшествие. Розалинда представилась вымышленным именем, и они разошлись каждый своей дорогой. Туббо кивнул, и колени Розалинды превратились в желе. Но она держалась достаточно долго, и это было все, что имело значение.

***

Женщина-охранник косо глядела на бумагу, а потом выхватила ее из рук Розалинды. Сотрудница поднесла листок к своему холодному глазу; второй глаз полностью отсутствовал. Раны не было видно; скорее, ее просто не было. Розалинда избегала смотреть на это место, как из вежливости, так и потому, что от этого зрелища у нее кружилась голова. «Н-да, представляю, как должно быть весело, когда не можешь дождаться чьего-то разрешения. Проходите». Работница протянула фальшивый листок обратно, улыбаясь. «Приятно познакомиться. Меня зовут Мария Мур». «Изабелла. Очень приятно». Розалинда провела карточкой по сканеру, пока охранница оглядывала спутников Розалинды. В бледной радужке глаз зажглось узнавание, и по лицу поползла улыбка. Что-то в ее выражении заставило Розалинду нервничать. «Эй, я помню этого!» Глаза Марии были прикованы к Туббо, который старательно сохранял безучастное выражение лица. «Я дежурила какое-то время назад на его тестировании. Эксперимент с удушьем. Оказалось, что ему не нужно дышать! Довольно забавно, правда? Нужно только, чтобы оставалось достаточно пчел, чтобы поднимать конечности вверх». Розалинда застыла, стараясь не выдать своего ужаса. Томми выглядел разъяренным, а сам Туббо по-прежнему тщательно скрывал эмоции. Мария, казалось, не заметила реакции, ни первой, ни второго. Вместо этого ее внимание привлекла отсутствующая рука Туббо, глаза загорелись в жутком очаровании. Она схватила конечность, чтобы осмотреть раненый конец запястья. Большим пальцем она раздавила краешек раны, который раскололся на маленькие шестиугольники. Туббо издал полусформированный звук, где-то между криком и всхлипом. Темные глаза зажмурились, и он задрожал от боли. У Томми был такой вид, будто он был в паре секунд от того, чтобы наброситься на сотрудницу. «Ооо! Это что-то новенькое! Что произошло?» Дверь находилась на уровне икры. Слишком далеко до того, чтобы избежать разговора. «Тест на регенерацию», - коротко ответила Розалинда, стараясь, чтобы в ее словах не сквозил ужас от лицезрения случайной пытки. «Ах, и ему отрубили руку? Превосходно! Вы были там? Вы видели это?» Странная напряженность наполняла ее слова. «Да. Я...» Сохраняй спокойствие. Она не могла все испортить. Одноглазой охраннице нужно было услышать мнение, согласное с ее собственным. Спорить - означало удивить ее. Удивить - означало привлечь к себе внимание. Привлечь внимание - значило поставить под угрозу их побег. Марии не составило бы труда разрушить их планы. Это была попытка, которая могла сработать только один раз. «...помогала». Слово было мерзким на вкус, и она старалась не морщиться, когда произнесла его. «Подождите, это была та рука, которую доктор Блейк держала в канистре? Позвольте мне сказать вам, дорогая, вам так повезло, что вы там были». Томми яростно сжал кулаки и нахохлился. Он ничего не мог с этим поделать. «И что за эксперимент намечается? Должно быть интересный, раз такой срочный». Розалинда выдала заготовленную ложь. К ее ужасу, работница начала хмуриться. Нет. Это должно было убаюкать ее чувство безопасности. Правдивые детали - рецепт хорошей лжи, не так ли? Почему же тогда Мария выглядела такой недовольной? Розалинда запустила дрожащие пальцы в прядь своих волос. «Отказывается нападать? Что за... нет. Этого не может быть». Розалинда нахмурилась. Это была единственная правда, которую она знала. «Ну, это так», - коротко ответила она. «И они перевозятся вместе?» «Разве ему не нужен высокий уровень страха, чтобы использовать свои способности?» - попыталась Розалинда. Не похоже, чтобы Мария знала подробности. «Раз так, то опасности нет». «Нет. Нет, эти монстры действуют не так. Всегда есть опасность. Они даже не будут колебаться. Им плевать на человеческие жизни, и ты хочешь сказать, что этот отказывается?» Охранница фыркнула. «Они как люди, все разные. Некоторые, э-э, большинство могут, но не этот», - попыталась Розалинда. Найди золотую середину, не оспаривай мнение полностью, но и не подрывай ложь. В единственном бледном глазу Марии зажегся огонь. «Это уловка. Оно заманивает тебя в ложное чувство безопасности. Это чудовище, Изабелла. Единственное, чего они хотят, это причинить нам боль». Нет. Розалинда знала по собственному опыту, что это была неправда. Но, возможно, охранница не знала этого. Может быть, она никогда не встречала заключенных, похожих на Туббо, Томми, Хало или Скеппи. Может быть, она встречала кого-то вроде Протесилая, которого, похоже, не очень-то заботила совершенная им резня, а может быть, кого-то и похуже. Розалинда прекрасно знала, что создания, которые содержались в тюрьме, были опасны, и она знала, что они будут использовать это качество против тех, кто держал их в плену. У женщины, стоявшей перед ней, полностью отсутствовал глаз, словно стерли само его существование. На ее шее виднелись слабые шрамы. У других охранников тоже были подобные следы повреждений, все они были покрыты различными воспоминаниями о старых ранах. Она видела отпечаток того, что сделал Филза, даже если Томми утверждал, что он был хорошим. Розалинда точно знала, что заключенные были смертельно опасны. Она понимала, почему Мария настаивала на своей точке зрения, даже если Розалинда знала, что ее мнение ошибочно, даже если это было мировоззрение, которое не предполагало сочувствия к целой группе разумных существ. Она могла понять охранника, даже если знала больше. Вот только... что, если бы она этого не знала? Что, если бы Розалинду не познакомили сначала с Томми и Туббо? Что, если бы она столкнулась с гораздо более злобными заключенными? Нашла бы она в себе то же отчаянное желание помочь им? Она подозревала, что ответ будет отрицательным, и не знала, что это значило для нее самой. Изначально ее миссия заключалась в помощи людям, которая переросла в помощь другим существам, но что, если бы этого не произошло? Если бы она сочла заключенных угрозой, и сострадание никогда бы не развилось по отношению и к ним? Розалинда оказалась перед треснувшим зеркалом и не знала, что это должно было значить. Ей было бы так легко стать такой же, как Мария. Все другие охранники приходили к аналогичным выводам. Казалось, система была разработана для достижения одного и того же результата. Всех заключенных, которые могли бы поменять их мнения, Фонд заставлял причинять людям боль. Охранники привыкали, что к заключенным жестоко относятся, и поэтому сами плохо обращались с заключенными, что только больше нагнетало ненависть к каждой из сторон. Пленникам даже не разрешалось разговаривать в коридорах, что исключало любой шанс как-то оспорить внедренные порядки. Они пресекали любую возможность общения, подавляя разговор насилием. Прогресс не мог развиваться в такой среде. Неизбежный цикл. Нет. Нет, это было неправильно, и поэтому они сбегали и собирались разоблачить Фонд. Они собирались разорвать этот порочный круг. Внезапно успех их операции заимел особую важность. Помимо собственного благополучия, существовал реальный шанс того, что им удастся помочь другим заключенным, охранникам и просто... всем. Но сначала ей нужно было разобраться с Марией. Молчание затянулось из-за ее нерешительности. На лице Розалинды появилось неуверенное выражение. Она посмотрела на Туббо, и на ее лице изобразилось недоверие. Она немного отстранилась от товарищей, подыскивая подходящие слова. «...О. Я не думала, что они... достаточно умны, чтобы обмануть нас». Вот так. Нас, чтобы обобщить их как группу. Союзников. Плюс случайный намек на оскорбление - намек на то, что пленники даже не были достаточно разумны, чтобы считаться за людей. Признание в отсутствии собственного опыта, дающее Марии чувство превосходства, которое, как она наделялась, затмит любые ошибки Розалинды и заставит их показаться простой наивностью. В конце концов, люди любят побыть экспертами в любой ситуации. «Едва ли, но достаточно, чтобы хватило на коварство», - нахмурилась Мария. Крылья Туббо затрещали в цепях, антенны судорожно задергались, но он все еще производил впечатление бесстрастного существа, которое жаждало оказаться буквально в любом другом месте, кроме того, в котором оно находилось. Лицо Томми помрачнело, когда Розалинда подалась мнению, яростный взгляд заострил его черты. «Вам действительно лучше бы иметь двух охранников или, по крайней мере, еще одного человека в придачу. Никогда не знаешь, в какой момент одного из них одолеет жажда крови. Они просто не могут удержаться, понимаете ли». Дверь находилась почти на уровне груди. Розалинда издала неуверенный согласный звук. На лице подростка проступило возмущение, скрежеща зубами, он искрил яростью в глазах. «Да пошла ты в ϻ̶̥͇̦̈̀ǎ̷̞͊͆φ̷̻̩̣̐͐́̄ф̶̜̐ϗ̷̖͇͚̓̄ͅн̷̨̻͕͕̰̇̂», - прошипел он. Над дверью зажглась лампочка, вспыхнув сердитым багровым цветом. В коридоре послышался топот быстрых шагов по бетонному полу. Но все проигнорировали это. Выражение лица Марии передернулось, и она отвесила пощечину Томми. Он увернулся, отпрянув назад. Вслед за этим она резко ударила его в живот. Томми упал на землю, кашляя. Она не стала продолжать атаку, удовлетворенная тем, что уже было сделано. «Томми!» - одновременно закричали Туббо и Розалинда, охваченные ужасом. (Грохот бешеных шагов становился ближе - группа людей, которые, судя по всему, мчались к ним). Недоумение, неверие, презрение и множество других эмоций быстро пронеслись по лицу Марии, прежде чем остановиться на гневе. «Ты только что назвала его по имени?!» Розалинда замерла, поймав на себе злобный взгляд бледного глаза. Она чувствовала себя зажатой в углу, практически лицезря, как весь их план шатался на грани, но не могла сдвинуться с места, не зная, сможет ли она остановить полный крах или только подтолкнет их к гибели. Она перевела взгляд с женщины на своих друзей. Туббо проверял состояние Томми, стараясь не прикасаться к нему, но явно желая помочь. Кашель Томми утихал. Она взглянула вниз. Ее руки путались в волосах, почти с болью оттягивая кожу головы, но она не могла остановиться, даже не понимая, когда это началось. Шаги приближались. Розалинда оглянулась на яростный взгляд. «Я... я... я просто...» - начала она, пытаясь вымолвить объяснение, но ее разум был совершенно пуст. Взгляд прервался, когда под дверь просунулась голова. Охранник ускорился, перейдя на равномерный спринт. Затем из-под двери высунулась следующая голова, потом еще одна. Охранник за охранником пробирались через медленно поднимающуюся дверь, каждый из них был вооружен до зубов и несколько измотан. Около дюжины промчались мимо по коридору. Последний, кудрявый мужчина, немного запыхался, переводя дыхание. «Нарушение сдерживания, второй уровень на данный момент», - рявкнул он, обращаясь к постовой охраннице. Мария кивнула, отвлекаясь на более важные дела, и помчалась к остальным, сжимая в руках оружие. Запыхавшийся охранник вздохнул и побежал следом, а маленький рой скрытно пристроился рядом. Придется изменить маршрут, пусть времени и было в обрез. Бегство из опасной ситуации было хорошим предлогом, чтобы ускориться. Группа беглецов стала шустрее продвигаться по коридорам, их шаги становились быстрее от волнения и тревоги. Пчелы потоком разлетелись от Туббо, проскальзывая через залы в самые дальние, доступные ему, уголки Фонда. По плану он должен был создать отвлекающий маневр, что будет не так просто, но не воспользоваться возможностью было бы глупо. «M̶̨̛̻̯̬͔͊̏͋а̸͍͎͓̊ф̴͙̈́ͅф̴̥̱͕̫̀͋̎̕̕и̸̞̇н̴̮͍̲͍̺̈́̿̒͛͝», - внезапно зашипел Туббо. «Они преследуют Скеппи и Хало. Они убегают, но мы не думаем... нет». Туббо посмотрел на них, неуверенность и страх омрачили его черты. «Неужели нас так скоро вычислят?» Розалинда чувствовала, как внутри нее все похолодело. Если уйти слишком рано, их могут обнаружить гораздо раньше, чем предполагалось, что вызовет опасные подозрения. Если не сделать этого, можно обречь на гибель других беглецов. Ее мысли закручивались в вихре, не желая приходить к какому-либо выводу. «Сделаем это. Если мы не сделаем этого и их схватят, это будет наша вина. Мы должны хотя бы попытаться», - решил Томми. Выбор был сделан без нее. Наверное, это было к лучшему. Туббо закрыл глаза, рот дернулся в сосредоточенном хмуром выражении. До того, как его отчитали, Туббо охватывал камеры только в той области, где они непосредственно находились. Одну или две камеры из миллионов других можно было легко не заметить. А вот что было не так легко проигнорировать, так это кучу попорченных камер, залепленных небольшими стайками медоносных пчел. Не все подряд камеры, нет, но Туббо отслеживал различные разветвления сетей, насколько ему это удавалось на протяжении всего похода. Возможно, это не полностью уничтожило систему наблюдения Фонда, но, несомненно, это была приличная помеха. При нарушении сдерживания большинство охранников, предположительно, могли быть заняты поиском точного местонахождения любого количества предполагаемых беглецов. Все они были бы крайне бдительны, но без камер не могло быть уверенности в том, чего конкретно следовало сторожиться. Спиралевидная лестница вела их в аналогичный коридор. На выходе с лестницы горел красный свет, заполняющий комнату и прыгающий по их лицам, пока они покидали ее. Розалинда не знала, сколько еще уровней здесь могло быть. В таком однообразном лабиринте невозможно было ощутить чувство знакомости. Но вот. Клин перед самым потолком. Окно. Его закрывали прочные металлические решетки, и она не думала, что даже ребенок мог бы протиснуться через них. Но это было хоть что-то. Всего лишь маленький прямоугольник сумеречного света, но это означало, что они почти пришли, еще один лестничный пролет, и они окажутся на первом этаже. Почти свободны. В груди Розалинды вспыхнула искра теплой надежды, и тугие тиски напряжения немного поослабли. Она и не подозревала, как далеко они пробрались. Еще один уровень вверх, и они окажутся на уровне земли. Почти у цели. Все трое на мгновение застыли, глядя на кусочек внешнего мира. «Я забыл, какое оно... большое. Просто до бесконечности большое», - прошептал Томми. «Там птица. Туббо, посмотри на нее!» Маленький темный силуэт прорезал полумесяц сквозь яркую охру. Туббо кивнул в знак признательности. «Слишком далеко, чтобы понять, что это было», - хмыкнул он. Они продолжили путь, надежда прибавила им скорости. Розалинда начала изучать двери, которые попадались им на пути. Не двери от камер заключенных, а те, что вели к офисам и рабочим помещениям. «Держу пари, это был сокол», - заявил Томми, его голос звучал тихо, но в словах сквозило волнение. «Неа. Не та форма», - отмахнулся Туббо. «Тогда орел! Или что-то вроде того, один из тех крутых, которые пикируют на людей». «Голубь», - саркастично заметил Туббо. «Самая опасная из птиц». «О да! Очень величественная!» - прощебетал Томми. И весьма... искренне. Розалинда и Туббо обменялись взглядами. Розалинда сдалась первая, слегка фыркнув. «Голубь - величественный?» Томми немного замер. «Как М̶͉̖͍̋̆́͝͝а̸͍͎͓̊ф̴͙̈́ͅф̴̥̱͕̫̀͋̎̕̕и̸̞̇н̴̮͍̲͍̺̈́̿̒͛͝. Или я его перепутал с кем-то другим? Ребята, вы не можете так со мной поступать, я слишком легко путаюсь. Это как издеваться над пожилым». «Ты здесь уже десять месяцев и почти забыл, как выглядят голуби?» - Туббо изогнул бровь и перекосил лицо. «Это были очень напряженные десять месяцев», - деликатно заметил Томми. «И мне уже давно не приходилось думать о птицах». «С кем из них ты его перепутал?» - озадаченно спросила Розалинда. «Ястреб». «Это даже не близко», - вклинился Туббо. «Та же буква на конце! Спорим, если бы вы пробыли здесь столько же, сколько я...» Но Туббо резко заставил их замолчать. Разговор тут же затих. Мимо прошла пара людей, один в форме охранника, а другой в оранжевой форме с надписью "D-класс". Никто никогда не объяснял Розалинде, чем занимался персонал D-класса, но комбинезон почему-то напомнил ей тюремную одежду. Туббо издал тройной гул безопасности, когда незнакомцы миновали их через какое-то время. «...Если бы вы пробыли здесь так же долго, как я, держу пари, вы бы забыли и про другие бесполезные вещи...» - продолжил Томми, но его снова прервал Туббо. Конечно же, опять группа рядовых сотрудников, на этот раз в лице озабоченной троицы, один из которых, двигаясь спешным шагом, потягивал то, что пахло как ужасная попытка приготовить кофе в мини-столовой, с поистине угрожающей скоростью. Туббо не подал знака, потому что вскоре мимо прошла еще одна группа - пара наблюдателей низкого уровня, которые не удостоили их даже мимолетным взглядом, пока они мчались в безопасное место. Томми даже не успел пожаловаться, когда они свернули по коридору в большой зал, забитый битком. Розалинда быстро развернулась и повела товарищей прочь от толпы людей, взбудораженных как в муравейнике. Более высокие этажи, предназначенные для работников и полностью лишенные камер заключенных, не позволили бы им долго оставаться без внимания. Неохраняемые объекты, независимо от того, сбегали ли они на самом деле или нет, были бы слишком заметны. Хотя здесь больше не будет проверок безопасности, если только они не попытаются получить доступ к вещам более высокого класса безопасности; входы в здание тщательно контролировались и, скорее всего, их не пропустили бы без предварительного разрешения. Глаза Томми зажглись искрой озарения, и он молча указал на уборную. Туббо кивнул в знак того, что коридор свободен, и Томми бросился к женскому санузлу. Он слегка приоткрыл дверь, и в нее проскользнула пчела. Туббо трижды хмыкнул, и Томми шагнул внутрь, приостановившись у входа. «Подождите, а сюда вообще можно заходить?» - неуверенно спросил он своих товарищей. «Неважно, все равно мы тут ненадолго», - напомнила ему Розалинда. «Здесь работает не так много женщин, поэтому здесь безопаснее всего спрятаться». Томми скорчил гримасу, быстро просканировав другие кабинки, прежде чем они все трое вошли. Они выбрали кабинку посередине. «Я надеялся, что ты забудешь об этой части», - пробормотал Томми. «Неважно. Небольшая цена за то, чтобы выбраться из этой дыры». Розалинда проверила запертую кабинку снаружи. «Одному из вас нужно поднять ноги. Обоим, если получится. Не будет ли отсутствие обуви слишком большой уликой...?» Загремели цепи, и ноги Туббо исчезли из виду. «Не поднимай антенну слишком высоко, ее видно сверху. Можно ли как-то приглушить жужжание?» «Некоторым из нас всегда нужно летать, иначе тело просто свалиться на пол». «Хорошо, постарайся изо всех сил. Надеюсь, это не будет слишком долго, и, учитывая происходящее, никто не рискнет зайти в туалет». Парочка пчел запуталась в ее волосах, когда она вышла из уборной, шагая уверенной походкой.

***

Проблема с главным выходом заключалась в том, что он был обеспечен гораздо большим уровнем безопасности, чем контрольно-пропускные пункты. Как только вы оказывались в Фонде, считалось, что вы должны были там находиться продолжительное время. Выезд с зоны, по ее опыту, сопровождался утомительной проверкой. Уход с заключенными, по ее мнению, вызывал проблемы посерьезнее. Конечно, они все еще будут находиться на территории Фонда, но уже снаружи, что гораздо менее отвечало желательным условиям безопасности. Выход был крайне охраняем, возможно, был самым высоким приоритетом из всех, с которыми ей лично приходилось сталкиваться. Размахивание ключ-картами и щеголяние в униформе не помогло бы; ей нужно было официальное авторитетное разрешение. Поэтому, воспользовавшись суматохой, возникшей после нарушения условий сдерживания, Розалинда планировала заполучить такое разрешение. Проблема с открытием двери в кабинет доктора Блейк (самого высокопоставленного человека, которого она знала, и, следовательно, было наиболее вероятно, что бумагу от ее имени сочтут достаточной) заключалась не в том, что доктор Блейк сама находилась в своем кабинете. Конечно, нет - тут было слишком опасно, а сотрудница была важной персоной. У всего руководствующего состава были специальные убежища для случая кризисных ситуаций. На вопрос, была ли доктор внутри, Туббо ответил нерешительным "нет". Его неуверенность была ее ошибкой, поскольку вопрос касался конкретно одного человека. Это оказалась достаточно приятная комната: удобное кресло за аккуратным столом с изящным комплектом мониторов. По всем стенам стояли шкафы с документами, что немного настораживало. Казалось, что в комнате ощутимо не хватало личных вещей, но, по крайней мере, на стене не висела голова какого-нибудь несчастного заключенного или что-нибудь столь же жуткое. В кабинете почти разочаровывающе отсутствовала атмосфера злобы, что было немного удивительно, учитывая его владелицу. Однако, к общей досаде, он не был пуст, что она сразу же поняла, когда рыжая голова обернулась, чтобы посмотреть на нее. Мужчина снял очки, протерев их о свой лабораторный халат, чтобы затем надеть их снова. «Розалинда?» - недоумевающе спросил Лоуренс. «Что ты здесь делаешь?» «Пришла за документами», - быстро ответила она. По ее интонации это скорее походило на вопрос. Она судорожно пересмотрела свой план. Правильно. Веди себя так, будто знаешь, что делаешь. Она прошла за рабочую сторону стола. Небольшое движение мышкой, и экран загорелся: к счастью, система была включена. Скорее всего, у доктора не хватило времени на выход. Розалинда начала открывать различные файлы, пытаясь найти какую-нибудь форму, которая сгодилась бы для работы. «Где ты была?! Мистер Луазо предположил, что ты погибла, и прошло уже больше недели с тех пор, как я видел тебя в последний раз». В его голосе звучало странное искреннее беспокойство. Лучше, чем подозрения, подумала она, но все же уровень интереса был не идеальным для того, кто пытался его избежать. Розалинда пролистала еще несколько папок и нашла одну, которая выглядела подходящей. Пустой отчет об эксперименте, с разрешением на транспортировку. Отлично. Она начала заполнять все поля, какие только могла придумать. «Получила повышение». Она ткнула большим пальцем в свой пуленепробиваемый жилет. «И поэтому тебя вообще никто не видел?» «У меня был более... занятый рабочий день. Честно говоря, у меня почти не было времени выйти подышать воздухом. Думаю, сейчас все разрешилось, я почти закончила». Ложь становилась все легче, чем больше она к ней прибегала, слова все быстрее подбирались и все более плавно срывались с ее губ. Она быстро набирала текст, пытаясь придумать более официальную версию их и без того туманного прикрытия. Затем Розалинда обнаружила, что ей нужна была конкретная информация о пленниках, которых она перевозила, и начала просматривать длинные пронумерованные списки заключенных, отсортированные по времени. Ни один из них не походил на Туббо. Нет, подождите, вот. Опылитель. Она вернулась к предыдущему окну, копируя нужную информацию. Занятие казалось гораздо более трудоемким, чем хотелось бы в данной ситуации, но сигналы тревоги все еще звучали, так что у нее, по крайней мере, еще оставалось немного времени. Пусть пульсирующий красный свет и спутывал все мысли, его наличие немного успокаивало. «Если честно, я думал, ты меня избегаешь», - признался Лоуренс. «Не то чтобы я винил тебя, если бы это было так, ведь мы особо не знали друг друга, а потом я взял и напал на тебя из-за этого проклятого монстра». У нее не было на это времени. Ее взгляд ненадолго задержался на часах. Немного за восемь. Вероятно, это означало, что люди вот-вот поменяются сменами, и ночная команда заступит на смену. Ей нужно было торопиться, а не заниматься демагогией. Неважно. Соберись. «Конечно, нет!» - заверила она, не пожалев секунды на зрительный контакт, чтобы это выглядело искренне. «Дело совсем не в этом. Меня попросили присмотреть за недавно захваченным объектом после периода, проведенного с Томми. Вот для чего я получаю документы, это эксперимент с ними обоими». Вот так, маленькие вкрапления правды в историю их легенды. Розалинда могла почти считать, что ей удалось соблюсти заготовленный обман. Лоуренс нахмурился. «Так значит они привели его руки в норму? Я предполагал, что это недолго продержится, раз уж оно вернулось к своему обычному состоянию, но я почувствовал такое облегчение, когда то красное вещество исчезло. Я даже подумал, что им удалось полностью нейтрализовать угрозу. Надеюсь, они смогут найти способ сделать это постоянным, ты не поверишь, как это было ужасно - бездумно нападать на кого-то». О, ну конечно. Она была тем, кто действительно пострадал от его рук, и ситуация была ужасной для него. В том, что Томми считал его болваном, определенно был смысл. Она удивилась собственной горечи. Возможно, Лоуренс был прав, и она в самом деле была обижена на него. Что-то в коллеге просто провоцировало ее на злобу. Нет. Нет. Это не имело значения, у нее были гораздо более важные дела, она просто стрессовала из-за отвлекающих факторов и всего того, что происходило вокруг. Они были так близко. Розалинда издала неопределенные звуки согласия, хмуро глядя на компьютер. Документ требовал подписи доктора, планирующего провести эксперимент. Ее мозг бился над этой проблемой, пока она переключала вкладки, открывая файлы Томми для перекрестной ссылки. На экране резко высветилось сообщение ошибки-404 "Страница не найдена". Она попыталась перезагрузить файл. Безуспешно. Розалинда вернулась к другой своей проблеме, проверяя различные ящики и просматривая остальные файлы. Вот, документ с подписью доктора Блейк. Какой-то недавний эксперимент над объектом, номер которого она не узнала. Оглядев комнату, она нашла копировальный аппарат. Быстро отсканировав бумагу, она помчалась обратно к компьютеру, чтобы заняться документом в программе редактирования. Почему все должно было быть таким сложным? По крайней мере, программы, необходимые для подделки подписи, были у нее под рукой. Она не знала, что бы она делала в противном случае. «Честно говоря, я здесь только из-за тебя. Никто не видел тебя, и я собирался узнать у доктора Блейк, не уволилась ли ты или еще чего», - продолжал болтать Лоуренс, словно пытаясь заставить себя поверить в собственный бред. «Я бы не слишком беспокоился, но кое-что из сказанного Томми меня зацепило. Он сказал, что мы одноразовые, ты можешь в это поверить? Я знаю, что это были просто слова монстра, который пытается заставить меня усомниться в Фонде, но они все равно зацепили меня. Я имею в виду, очевидно, что это неправда, и с тобой все в порядке. В конце концов, мы люди, у нас есть ценность. Не какой-то там расходный материал». Как же он ошибался. Ей почти хотелось рассмеяться. Она едва удержалась от смеха, но была близка. Было приятно, что он заботился о своих коллегах, но неприкрытая ненависть к заключенным не располагала к их настоящей дружбе. Все сотрудники, которых она встречала, обладали тем же качеством: подавляющее большинство были добры, старались быть полезными, даже если половина их слов в корне противоречила ее пониманию мира. Почти как секта. Розалинда поставила подпись на своих фальшивых документах. Лоуренс встал, держась за спинку кресла для гостей, но явно собираясь уходить. «Полагаю, раз с тобой все в порядке, у меня нет причин беспокоить доктора Блейк. Я могу остаться, если тебе нужна компания, или убраться с глаз долой». У Розалинды было слишком много дел, которые требовали решения. В голову пришла прекрасная идея. Это не совсем вписывалось в план, но, вспомнив недавнее нападение Лоуренса, она решила, что они смогут сбежать от него, когда придет время. Делегирование задач. Хорошая мысль. «Вообще-то, мне бы не помешала помощь», - сказала она, одарив его напряженной улыбкой. «Нигде не могу найти информацию о Томми. Я думаю, она где-то в файлах дела, не мог бы ты проверить?» Лоуренс с благодарностью подчинился. Розалинда выскочила из комнаты в коридор и снова зашла в уборную. Томми и Туббо встретили ее у входа: Туббо видел, как она подходила. Впопыхах объяснив свою идею, она получила их подтверждение на изменение плана. Когда вся троица вернулась в кабинет, Лоуренс неловко держал в руках папку с файлами, нахмурившись при виде ее свиты. Она отмахнулась в ответ на его беспокойство и, забрав папку, добавила необходимую информацию в свой отчет о фальшивом эксперименте. Принтер медленно распечатал документы. Розалинда быстро провела пальцами по волосам, слегка вздрогнув. Внезапно сигналы о нарушении сдерживания прекратились, и паника кинжалом ударила ей в живот. Ну вот. Хало и Скеппи, похоже, были пойманы, движение не будет полностью незаметным из-за свидетелей, а доктор Блейк может вернуться в любой момент, поскольку она, похоже, планировала встречу с Лоуренсом. Томми и Лоуренс перебрасывались хмурыми взглядами, и, честно говоря, Туббо тоже испытывал неприязнь к конопатому парню. Он всегда плохо обращался с его другом. По крайней мере, Томми и Туббо нашли кого-то, кого можно было единодушно недолюбливать от имени подростка. Бумага была еще теплой, когда она схватила ее с подставки, и группа спешно удалилась из офиса. «У тебя есть какие-нибудь неотложные дела?» - проговорила Розалинда. «Честно говоря, я была бы рада компании, так как давно никого не видела». Лоуренс задумчиво склонил голову. «Технически, я скоро должен был кормить этого», - сказал он, ткнув большим пальцем в сторону Томми. «Но полагаю, раз его забирают на эксперимент, в расписании какая-то ошибка. Может, он недолгий?» Он бросил любопытный взгляд на нее. «Довольно быстрый», - подтвердила она, ведя их к выходу. Высокие перегородки разделяли дорогу, чтобы загнать людей в удушливое скопление и дополнительно контролировать все выходы. Слова Протесилая и мистера Луазо о количестве охранников, окружающих каждого заключенного, не давали ей покоя. Лоуренс не был вооружен (к их счастью), но он определенно был еще одним человеческим лицом, и она надеялась, что это усыпит бдительность охраны. Сила в количестве и все такое. Для выхода на улицу, независимо от уровня угрозы, полагался более высокий уровень проверки. Один сотрудник в сопровождение, вероятно, не был возможен, как говорила Мария, и не похоже, что у Розалинды было много вариантов. С тем же успехом можно было использовать Лоуренса в качестве реквизита. Любой клочок доверия, который она могла получить, должен был быть использован. Люди начали приходить в себя, возвращаясь к обычной рутине после нависшей угрозы смерти. Трудно вернуться к заполнению отчетов после того, как вам сообщили, что опасное чудовище прокладывает путь через ваше рабочее место, но сотрудники справились. Розалинда передала подделанные документы, и охранник усадил их за набитый бумагами стол. Ну, в основном набитый. Вокруг короткого ряда кнопок имелся безопасный кружок свободного пространства. Большая желтая тревожная кнопка также выделялась на месте. Сотрудник начал листать документацию, проверяя, все ли было в порядке. «Вы следуете в исследовательский центр низкого уровня в крыле С?» - спросил он. Его голос был глубоким и имел акцент, который она не могла определить. Розалинда подтвердила место назначения и назвала цифры, которые мужчина у нее запросил. В основном это было то же самое, что она сообщала другим охранникам, но чуть подробнее. Лоуренс стал полноценным исследователем, а не просто стажером. Он слегка нахмурился из-за некорректной информации, но Розалинда лишь улыбнулась ему и передала охраннику свои ключ-карты, так как их выдавали и забирали при входе и выходе, чтобы обеспечить более строгую безопасность. Это мало что давало, когда вы находились снаружи, но тем не менее. Мужчина убрал карточки в соответствующие ячейки. «С каких пор я помогаю проводить эксперимент?» - потребовал Лоуренс, нахмурив рыжие брови. «Ну. Ты же согласился мне помочь». «Но он спрашивал не об этом». «Моя ошибка. Хотя, наверное, это не имеет большого значения». Лоуренс бросил на нее тревожный взгляд, но промолчал. Время тянулось слишком долго, по ее мнению. По другую сторону ворот послышался спор пары людей. Один из голосов был слишком знакомым к неудовольствию Розалинды: «Клянусь, их было больше, чем двое! Я перевозил этого дьявола десятки раз, и ни разу он не нападал!» Глубокий голос вздохнул. «Слушай, все камеры сейчас к м̶̤̼͈͙͋а̶̨̧̊͒͂̚ф̸̧̂͑ф̵̝̜̦̬̞̒и̶̩̜̭̝̱̅͌н̷̡̡͎̪͗͐̈́̾͜у̷͉̮͕̿͜ испорчены, но мы все равно поймали этих беглецов. Там были только Голем и Демон, больше никого. Я был там, когда они взорвали последнюю хрустальную комнату, которую создал Голем, там были только эти двое». «Нет! Там были, по крайней мере, еще трое, я знаю это. Можешь спросить Тамиса и Джонса, они были там». «Все еще слабо верится. Это только твои слова, Оруэлл. Мне кажется, ты просто хочешь раздуть из мухи слона, чтобы оправдать себя. Слушай, я понимаю, тебя, наверное, разжалуют, но, по крайней мере, ты остался жив!» «Я не вру! Там был этот жучий урод! И кровавый парень! И еще с ними был работница, ее звали Изабель или как-то так!» Другой мужчина усмехнулся. «Предатель? Слишком неправдоподобно. Придумай более убедительную историю. Типа, собака съела твой электрошокер или что-то в этом роде». Спор становился все мягче и тише по мере того, как они продвигались вперед в очереди, вероятно, имея более высокий приоритет. Лоуренс нахмурился. «Что там за эксперимент, ты говорила?» Она не говорила, но все же выдала припасенную легенду. «Но... разве тогда они не должны были перевозиться раздельно?» «Объект активен только при нахождении в высоких температурах», - пояснила Розалинда. Для Марии это вроде как сработало. Но Лоуренс не успокоился, нервно глядя на руки Томми. «Нет, это не так». «Нет-нет, я про Тубб- Опылителя», - оговорилась она, пытаясь поправить его. Лоуренс посмотрел на Туббо, который неловко ему улыбнулся. «Зачем жуку...?» Розалинда пожала плечами. «Ты же знаешь, насколько специфичными они могут быть». «Нет, вообще-то не знаю». Верно. Он был слишком зелен, чтобы иметь такой опыт. «Ну, просто доверься мне. Все хорошо», - успокаивала она. В ее груди закрался мороз, но с ним можно было справиться. Парень поправил очки, нахмурив брови, но ничего не сказал. Охранник вернулся, отдав обратно ей поддельные документы и вручил набор карточек-ключей для надземных уровней. Розалинда приняла их с улыбкой. Охранник принялся разбираться с другой группой. Большая тяжелая дверь начала сдвигаться вверх, мягкий запах улицы проникал внутрь, вытесняя химический воздух. Томми жадно вдохнул. «Ты теперь охранник, да?» - неожиданно спросил Лоуренс. «Да?» «Тогда почему именно ты составляла отчет об эксперименте?» «Это просто бумажная работа, на самом деле, ничего особенного». «Но во время нарушения сдерживания? Разве ты, как охранник, не должна была помогать другим?» Она смерила его ровным взглядом. «Я работаю охранником только неделю. Спасибо за уверенность в моих способностях, но она неуместна». Она думала, что легкая колкость заставит его смутиться и отступить, но этого не произошло. «Может быть, но подниматься наверх, чтобы заниматься бумажной работой? Это опасно. И явно не то, из-за чего стоит рисковать своей жизнью, конечно, если только... если только... ох». Выражение лица Лоуренса с ужасом прояснилось. Тяжелое прозрение - такое, от которого захватывало дух, когда наконец становилось ясно, что изображали все правильно расставленные кусочки головоломки. «...Если только это не имело никакого риска для твоей жизни». «Прости, что?» - попыталась она, чувствуя, что ситуация начала выходить из-под контроля. Это была ложь. Все это время она танцевала на краю, но на самом деле она чувствовала, что ее положение медленно скатывалось и начинало стремительно падать. «Жучий урод», - пробормотал Лоуренс, указывая пальцем на Туббо, прямо между его большими сегментированными глазами. Потом он указал в сторону багровых рук Томми. «Кровавый парень...» И, наконец, указательный палец остановился на Розалинде. Казалось, он почти не хотел заканчивать мысль. «Предатель». «Нет. Это не то, чем кажется». «Тогда что же это?» «Я просто новичок в этом деле», - попыталась она, лед полз по краям ее сознания. «Это все просто неопытность». «Разве это не означает, что более опытный сотрудник должен был помогать тебе? Провести обучение, прежде чем давать работу? Я знаю, что они бросили нас в генштаб без особых проверок, но сопровождающий охранник - это очень важная позиция». Розалинда замерла в улыбке, у нее была припасена еще одна ложь, но ее язык застыл на месте. Она не рассчитывала на такой вариант событий. «Ты помогаешь им бежать, не так ли?» - мягко сказал Лоуренс. Нет. Они помогали друг другу спастись. Розалинда была в такой же ловушке, как и они. Лоуренс догадался о следствии, но не знал о причине. Шанс спастись еще оставался, он еще ничего не сделал, чтобы помешать им. И он даже мог бы по-настоящему помочь, если бы только понял ее мотивы. «Ты видел, что Фонд делает с людьми», - заявила она. Выражение лица Лоуренса ожесточилось. Нет. Нет, это должно было вызвать сочувствие, а не убить его в зародыше. «Я видел, что чудовища делают с нами», - холодно проговорил он. Все еще не выше бормотания, все еще не лишая надежды. Лоуренс ничего не разрушил, пока. Лоуренс оглядел всю группу. У Томми было измученное выражение лица, уставшее за почти год плена, надежда была лишь шепотом воспоминаний. Он ближе всех находился к двери и был очарован видом внешнего мира, когда дверь неуклонно ползла вверх, достигнув, может быть, высоты груди. Казалось, он уже мысленно хоронил этот образ у себя в голове, как будто был уверен, что видел его в последний раз. «Пожалуйста», - прошептал Туббо, голос был едва слышен. Оба мальчика слишком хорошо усвоили, что если они заговорят вслух вне заключения, то будут наказаны. Они даже не могли молить о своей жизни. Лоуренс посмотрел на нее. Розалинда постаралась, чтобы тяжесть ее жертвенной натуры не отразилась в ее взгляде. Они были так близко, так близко. «Из-за тебя они умрут», - умоляла она. Он посмотрел между ней и тревожной кнопкой на столе охранника, что светилась ядовито-желтым светом. Лоуренс снова посмотрел на нее и поправил очки. «Не в первый раз», - бросил он и рванул к столу, ударив кулаком по кнопке с медовым оттенком. Загорелись красные огни, и беглецы помчались к двери. Ворота стремительно рухнули вниз, и Томми в последний момент проскользнул под ними, вырвавшись на свободу, когда дверь захлопнулась с сильным грохотом. Туббо налетел на серебристый металл, бесплодно стукнув по нему. Розалинда поспешила присоединиться к нему, развернувшись так, чтобы встать спиной к двери. Она уже видела, как поднимались охранники с оружием наизготовку в поиске угрозы. «Я не скажу им», - устало промолвил Лоуренс. «Ну же. Может, ты и поддалась врагу, но никто не должен об этом знать». Розалинда лишь бросила на него презрительный взгляд и повернулась к Туббо. «Мы будем биться?» - пробормотал она. Инсектоид осмотрел границы Фонда, насколько хватило его миллионов глаз. «Мы не победим, но ϻ̶̥͇̦̈̀ǎ̷̞͊͆φ̷̻̩̣̐͐́̄ф̶̜̐ϗ̷̖͇͚̓̄ͅн̷̨̻͕͕̰̇̂, так просто мы им не дадимся». «Хорошо», - только и проронила она в согласии. Лоуренс кричал, привлекая к себе внимание охранников. Розалинда подняла пистолет, нацеливая серебряный ствол на первого, кто вышел из-за угла. К воротам главного входа стали сбегаться новые люди, и она замахала оружием, встречая каждого из них. Море охранников нахлынуло к ним, закрывая единственный выход. Они были в меньшинстве. Охранники, для уточнения. Против них возвышался легион - небольшой, но все же целый пчелиный батальон. В комнате потемнело, когда насекомые хлынули в зал, отчаянно пытаясь защитить Улей, сгруппировавшись, чтобы перекрыть искусственный свет. Потолок почернел и замерцал от колышущегося потока жуков над головой. Шум стоял почти оглушительный. «Забавный факт», - запел зал голосом сотен тысяч насекомых. «Вас тут семьдесят человек, и чтобы умереть одному, понадобится всего тысяча укусов. Какой бы выбор вы ни сделали, в конце мы все равно будем стоять на ногах. Мы не можем сказать того же о вас». Туббо крепко сжимал совок в одной руке, широко улыбаясь, и темные шлейфы медоносных пчел струились из угрожающей ухмылки, закручиваясь в воздухе. «Отпустите нас или мы вас заставим», - прогромыхал Туббо. Их последний шанс. Она надеялась, что к нему никогда не придется прибегать, но у них остался только один вариант. Пустая угроза. В основном пустая. Люди вели себя довольно забавно, когда их загоняли в угол, но Фонд даже не удосуживался считать их за людей. Если они хотели называть их монстрами, им придется иметь дело с репутацией, которую несло за собой данное имя. Ты называл меня собакой до того, как у тебя появилась причина. И раз уж я собака, то остерегайся моих клыков. Толпа немного продвинулась вперед, но сильно не стала приближаться. Это был тупик. Яд был ужасен. Улыбка Туббо (или ее отсутствие) излучала опасность. Томми говорил, что намерение убить должно было быть ясным как день, и у Туббо это вроде как получалось, но не так, чтобы это было очевидно. Черты его лица были чужими и нечитаемыми. И вместе с тем - непредсказуемыми. Опасность заключалась в неизвестности и пустой улыбке. Розалинда и сама могла почти поверить его словам, если бы не знала того, кто стоял с ней плечом к плечу, так хорошо, как можно было узнать только пройдя через Ад вместе. Выживание оставляло мало места для фальши, и она подозревала, что всегда сможет распознать обман на лице Туббо. Если до этого дойдет, Туббо был полностью готов атаковать. Не убить, хоть он и не мог гарантировать этого. Это была ложь. Едва ли. Но тем не менее ложь. Она сжала рукоятку пистолета, но не курок. Пчелы кучковались под потолком, темными тучами подлетая все ближе и ближе к людям. Охранники отступали, оружие было нацелено ровно, а внимание не ослабевало. По войскам пронесся негромкий ропот, и мир замер. Яркое пламя надежды загорелось в ее груди. Дикий огонь, почти неконтролируемый и непредсказуемый. Едва ли это можно было назвать планом, но, все равно, это был курс действий, которому только и оставалось следовать. К этому моменту решение уже не зависело от них. На этот раз парализованной оказалась не Розалинда, а Фонд. Она наслаждалась ощущением того, что в кои-то веки одержала верх. Кто-то пробирался сквозь толпу, протискиваясь вперед. Розалинда проследила за движением ствола своего огнестрельного оружия. Туббо взглянул на нее, улыбка сползла с его лица. Мальчик заерзал так, будто его охватил нервный приступ, ноги невольно подскочили с пола в воздух. Пистолет Розалинды направился выше. Когда из толпы наконец выступил человек, представ перед беглецами, Розалинда поняла тревогу Туббо. Ее собственная уверенность потухла в тот же миг. «Это была угроза?» - с недоумением спросила доктор Блейк. Коварное удовлетворение сквозило в каждом ее слоге, ухмылка была острой, даже под дулом пистолета Розалинды. «Это все, что тебе понадобилось, чтобы кого-то убить? Чтобы наконец-то сделать то, что тебе говорили?» Туббо вцепился в свою некогда крепкую браваду. Она сильно пошатнулась. «Вы не оставляете нам выбора», - прожужжал он. «Вообще-то, выбор на твоей совести. Поставил нам ультиматум, да? И теперь выходит, что на самом деле решение оставляется нам. Как... интересно. Напоминает мне, ну, меня. Хотя, возможно, во мне говорит честолюбие. Скорее, напоминает Фонд в целом. Видно, мы вам поднадоели. Это не заняло много времени». Туббо вздрогнул от такого сравнения. Розалинда поежилась от явного ощущения, что их шансы неуклонно падали, будто из-под их ног выдернули ковер. Она подозревала, что им никогда не удастся восстановить свою твердую позицию. Просто не хватало времени. Жертва и Опылитель тревожно переглянулись. Доктор Блейк позволила им немного потянуть время, прежде чем наклонилась вперед с ядовитой ухмылкой, заговорив мягким голосом, полным напускной доброжелательности: «Убийство нас не спасет вас, вы это знаете. Могу заверить. Вы все равно застрянете здесь в ловушке. Прибудет подкрепление, которое заменит нас всех. Заменит меня. Жаль, что я не смогу извлечь из вас все эти увлекательные данные, но, полагаю, не стоит поддаваться эгоизму. Даже если бы мне выпала честь узнать о вас все... Ну что ж. В любом случае, убив всех в этом зале, вы не добьетесь того, чего желаете». Она сделала шаг вперед. Розалинда в упор следила за каждым ее движением. Пчелы зависли в воздухе темным нечетким облаком. «Подозреваю, вы это понимали. Мой совет: если вы собираетесь предложить вариант, оба сценария должны быть выгодны вам». «Тогда этот выбор становится бесполезным. Проигрышный сценарий», - прошипела Розалинда. «Это не бесполезно. Иллюзия выбора никогда не бывает бесполезной. Если вы оставляете решение за врагом, то вам лучше знать, какой выбор он сделает, или же следует проследить, чтобы оба варианта приносили вам пользу. Вы не сделали ни того, ни другого, поэтому проиграли». «Убейте нас», - уверенно решила доктор Блейк с улыбкой на губах. В ее глазах, как огонь, мерцала маниакальная решимость. Сотрудники Фонда, стоявшие за ее спиной, переглянулись. Недоверие светилось на их лицах, но они все равно приготовились к нападению. Его так и не последовало. Туббо посмотрел на жертву, боль окрасила его черты. «Ḿ̴͎̻̔͘͘а̴͈͙̳̔φ̴̢̟̘̬̈́́̎φ̶̼̯̥̳̩̉и̶̡̣͕̐̂͠ͅͅн̸̗̪̘̳͖͂̀̔͘. Не думали, что они выберут это». Ее сердце замерло, мороз вцепился в ее плоть, когда их последний план развалился в руины у их ног. «Не волнуйся. Я тоже думала, что все получится. Просто в следующий раз нам придется постараться чуть лучше». Они обменялись взглядами. Ни один из них не верил, что такой раз им действительно представится. «По крайней мере, Томми выбрался», - хмыкнул Туббо. Это было хоть что-то. Утешение. Она выполнила свое обещание, данное Протесилаю. «Ну что ж, начинайте», - дразняще произнесла доктор Блейк. «Вы хотели ультиматума. Я сделала выбор. Действуйте согласно ему. Убейте меня. Вы сказали, что сделаете это, сказали, что убьете всех нас». Беглецы кивнули друг другу. Они не собирались побеждать. Это не было даже отдаленной возможностью. Они собирались пойти ко дну, но, право слово, они не будут делать это молча. «Значит, это была ложь? Какое разочарование». «Пошла в м̶͍̫̭̏̓а̸͍͎͓̊ф̴͙̈́ͅф̴̥̱͕̫̀͋̎̕̕и̸̞̇н̴̮͍̲͍̺̈́̿̒͛͝», - категорично заявил Туббо. И тут же пчелиная орда спустилась на землю, затуманив зрение толпы противников. Несколько человек закричали, но гораздо больше слепо бросились по сторонам, загоняя себя в тупик. Розалинда карабкалась вдоль стены, пробиваясь сквозь толпу, ничем не отличаясь от остальных, кроме того, что зрение ее не было заблокировано. Она пробиралась через людской поток, двигаясь вверх по течению к панели управления. Достигнув конца зала, работники стали выхватывать оружие, пытаясь найти мишень для прицеливания. Но Туббо взлетел ввысь, крылья инстинктивно застучали по железу, которое на самом деле не мешало ему поднять в воздух свое пустое тело. Прижавшись к стене, игнорируя боль от заработанных синяков, Розалинда перепрыгнула через окно в кабину управления, бешено рыская глазами в поисках какой-нибудь таблички, которая могла бы ей помочь. Кроме желтой тревожной кнопки, мало что еще могло пригодиться. Она слышала, как доктор Блейк выкрикивала инструкции, ее знания о слабостях Туббо давали ей больше полномочий, чем она заслуживала. Инструкции касались баллонов с конкретными газами, и Туббо нахмурился, посылая все больше пчел, чтобы сильнее ослабить тех, кто спешил выполнить ее приказ. Одними попытками ограничить зрение и случайными пинками, которые мало что давали, Туббо едва ли мог их остановить. Наплыв охранников становился только больше, хоть и медленно; руки шаркали по стенам, пока перед глазами мельтешили насекомые. Туббо висел под потолком, веки были плотно закрыты, а на лице читалась сосредоточенность. Переключение случайных рычагов и нажатие случайных кнопок (хоть это вряд ли поможет) - это было лучше, чем ничего, решила она, стряхнув с себя нерешительность. Однако из этого мало, что давало заметный эффект. Ряд из четырех кнопок недалеко от тревожной кнопки привлек ее внимание, и она выбрала третью слева. Сигнальная тревога вдруг стала более яростной, свет замигал в два раза быстрее, чем раньше, а тональность увеличилась. Крики сотрудников (которые постепенно пытались рассредоточиться, чтобы определить местоположение врага) стали громче, вопли вырвались наружу, и единое построение с трудом поддерживалось. Обладающие более высоким авторитетом сотрудники отдавали приказы и начали доставать оборонительное оружие, тогда как раньше оно было ближе к средствам захвата. Упс. Не очень удачный выбор. Отдаленно она узнала в нем сигнал тревоги "Кетер". Розалинда отступила назад и нажала следующую кнопку. Сигнализация вернулась на предыдущий уровень. Она поспешно нажала на первую из трех, и тревога полностью отключилась. «В рубке управления!» - выкрикнул какой-то солдат. Розалинда была парализована видом хорошо вооруженного охранника, который настойчиво лез в окно. Один из его ботинков с грохотом перелетел через всю кабину, вдребезги разбив панель управления. Руки в перчатках потянулись к Розалинде. Беги. Нет смысла управлять разрушенной машиной. Она оттолкнула стул и бросилась через небольшую комнату, заставленную экранами камер из различных контрольных пунктов. Несколько человек ввалились внутрь через окно, один из них слепо врезался в шкаф, случайно опрокинув его, и миллионы карточек рассыпались по полу. Она увернулась от хватающих рук, когда солдаты помчались за ней, пока она пробиралась через различные атрибуты рабочей мебели, держа на хвосте кучку потрепанных людей. Дверь в конце рубки распахнулась, и в нее ввалилось еще больше ослепленных рабочих, зажав ее между группами, шедших к ней на звук. Рука схватила ее за локоть, а потом за плечо. «Я держу его!» - воскликнул кто-то. Масса нахлынула, навалилась на голос, повалив Розалинду наземь. Острая боль взорвалась от впившихся в нее локтей и коленей, вес слишком большой толпы придавил ее к полу, почти раздавив. «Я поймал его!» - снова закричал охранник. «Я поймал монстра!» «Я не монстр!» - прохрипела Розалинда. «Отвалите, я пыталась закрыть двери и не могла увидеть нужные кнопки из-за пчел!» Куча-мала начала ослабевать, люди стаскивались, отцепляясь от нее. Только еще несколько человек нависали над ней, ожидая, пока освободится место для движения. «Я узнаю этот голос! Это Изабелла, она работает с ними! Это предательница, не дайте ей уйти!» - отрезала женщина. Гнев в ее словах звучал знакомо... Мария Мур первой последовала собственному приказу, опрокинувшись на скопление охранников, чтобы удержать всех оставшихся. Розалинду, несмотря на ее протесты, в конце концов подняли на ноги, ее руки сдерживали слишком много людей, жаждущих доложить, что они помогли поймать предателя. Продвижение к выходу было медленным, поскольку она единственная могла видеть, а к ее мнению почему-то никто не прислушивался. Как только они выбрались из кабины управления, кто-то позвал доктора Блейк, которая, хоть и не являлась высшим руководством, была лично знакома с ситуацией, или, по крайней мере, больше, чем кто-либо другой. Розалинда не могла точно разглядеть лицо доктора Блейк из-за густого роя, окутавшего ее голову, но она могла предположить, что ее черты украсила какая-то злодейская улыбка. Она надеялась, что несколько медоносных пчел залетят ей в рот, но это имело все шансы на случайные укусы и, соответственно, ее смерти, чего Туббо никогда бы не сделал. Жалить кого-то было очень больно, а поскольку опыт был совместным, то ситуация была не идеальной. Розалинда уже представляла себе, как Туббо и так был разбит и забит до смерти. Хотя... если это означало, что доктор Блейк больше не сможет говорить... Как бы то ни было, к сожалению, это не помешало ей принять официальный тон, чтобы снова и снова выкрикнуть номер заключенного Туббо. Насколько Розалинда могла видеть, Опылитель вытряхнул из обрубка руки тряпку с хлороформом, вытащив из нее садовый инструмент. Осторожно открутив крышку вентиляционного отверстия, пчелиный мальчик медленно поставил решетку на пол. Проделать это без шума не удалось, но звук, конечно, был несравнимо тише в отличие от целого роя Туббо. Он завис в нескольких футах над головой Розалинды, приложив указательный палец к своему зияющему рту в знак молчания. Доктор Блейк нахмурилась, когда не получила ответа. Человек в нейтральной рабочей одежде догнал ее и шепотом поведал ей о снаряжении, которое они принесли. В его руках были зажаты несколько черных цилиндров. Судя по обеспокоенному выражению лица Туббо, Розалинда была уверена, что содержимое было ему известно. «У вас есть выбор, вы знаете это. Вы можете выбрать побег. Это будет временно, и мы, разумеется, найдем вас в конечном итоге. Но, конечно, это тоже вариант. И пока вы будете прятаться столько, сколько сможете, ваша подруга D-класса займется своими другими обязанностями. А именно, проходить тесты с другими монстрами, которые не так разборчивы в своей добыче». Доктор Блейк дала своим словам прозвучать тяжело и окончательно, а затем продолжила более легким и убедительным тоном. «Или вы можете спокойно сдаться. Вы оба вернетесь в свою камеру, продолжив на прежних условиях. Я не могу обещать, что наказания не последует, но, конечно, оно будет меньше, чем в случае успешного побега. В любом случае, вы окажетесь у нас на содержании, но в подчинении есть свои плюсы». Туббо хмуро сдвинул брови, но когда он заговорил, голос был почти хрупким, полым по сравнению с его обычным тоном. Кроме того, он находился на полпути через все помещение, на высоте двадцати футов в воздухе. Хитрый Туббо, с гордостью подумала Розалинда. «Какие у нас есть гарантии?» Ухмылка доктора обострилась, и она прошептала инструкции сотруднику, вооруженному таинственным гаджетом. «Разве я не всегда выполняла свои обещания? В отличие от вас. Я выполняю их». «А еще ты половину времени коверкаешь смысл хитрыми словечками», - коротко прожужжал Туббо, протягивая руку, чтобы Розалинда приготовилась. Она коротко кивнула в знак согласия. Пару пчел скользнуло в ее карман, вытаскивая все до последнего садовые инструменты и картошку. «Уверяю вас, я не ввожу вас в заблуждение, а лишь предлагаю варианты действий, как я их вижу. Ну. Точнее не вижу. Никто из нас ничего не видит благодаря вам. Довольно умно. В любом случае, если хотите, я могу улучшить условия сделки. Я изменю характер одного из моих прошлых предложений, и возобновлю график питательных веществ». Туббо выглядел абсолютно не убежденным, полный недоверия к предлагаемой сделке, но голос казался заманчивым. «Обещаешь?» «Конечно», - промурлыкала доктор Блейк. «Только пройдемте с нами мирно». «...хорошо», - тихо проговорил Туббо, приближая массу пчел к земле. «Очистите пространство под нами, и медленно подходите, когда мы приземлимся...» Охранники под фальшивым скоплением Туббо подчинились. Как только голос стал почти долетать до земли, бессвязно произнося фразы, безымянный служащий приступил к действию, схватив одну из канистр, пока из нее не повалило резкое облако дыма. Голос Туббо пропал во мгле. «Отлично! Теперь, когда с его телом разобрались...» - начала доктор Блейк, не зная, что ее прервал резкий кивок Туббо. Рой поднялся и врезался в охранников, сдерживающих Розалинду, избивая их точеными садовыми инструментами и швыряя в них картофелины. Она ударила одного сотрудника ногой, пытаясь вырваться. Туббо потянул ее за собой, со всей силы подняв в воздух. Это почти сработало. Они могли выбраться в воздух, сбежав через вентиляцию, встретиться с Томми и бежать наутек до конца своих дней. Они могли бы раскрыть все грехи Фонда, освободить бесчисленное множество других пленников, попавших в такую же ловушку. Но это не сработало. Розалинда ударила ногой по толстой руке, что держала ее за лодыжку - последняя цепь, приковывающая к земле. Сильные пальцы начали тянуть ее вниз, а потом еще больше рук стали хватать ее, и тонкие конечности, обнимающие ее грудь в отчаянной попытке взлететь, не смогли сравниться с их хваткой. В последнем усилии весь Улей бросился на борьбу, сотни тысяч пчел бились за победу. Но они не одержали ее. Медовые руки, державшие Розалинду, отпустили девушку на произвол судьбы. Находясь в центре густого черного облака, она не видела, как Туббо взлетел в воздух и скрылся, но она была уверена, что именно это и произошло. Но затем ядовитые шлейфы стали темнее, черные клубы дыма от выпущенной канистры заполонили пространство. Люди начали кашлять. Выпускалось все больше и больше испарений, газ захватывал все помещение. Пчелы начали падать, гулкое облако вокруг тела уменьшалось в объеме. Неистовый полет Туббо становился все более медлительным, и вот он врезался в стену. Одна рука ухватилась за раму вентиляционного отверстия, пытаясь подтянуть остальное тело. Пальцы Туббо соскользнули, и он упал на пол скомканной кучей.

***

Возвращение в белые стены клетки Туббо ощущалось почти физической болью. Розалинду вместе с Туббо бесцеремонно бросили между двумя рядами. Дюжина или около того охранников выстроились внутри, держа оружие наизготовку. Карсон был одним из них, на его лице застыл гнев. Розалинда сидела рядом с бессознательным Туббо. Из его тела в разных местах выходили струйки дыма, просачиваясь через рот, нос и различные отверстия в плоти. Она зыркнула на доктора Блейк, что со скучающим видом наблюдала за происходящим, ожидая, когда Туббо придет в себя. Где-то по пути ей передали хирургическую пилу и стеклянную емкость угрожающего размера. Она не удосужилась объяснить потребность ни в том, ни другом. Розалинда была всего лишь пешкой, которую можно было использовать против Туббо, не было нужды обсуждать с ней что-либо. Не то чтобы она хотела слышать гнусные слова из уст этой женщины. В течение следующего получаса или около того из разных мест привозили все больше и больше пчел, сваливая насекомых в большие кучки. Таких насчитывалось уже шесть. Всякий раз, когда дверь ненадолго открывалась, в коридоре пахло химическим составом. Вероятно, им пришлось бы обработать газом весь Фонд, чтобы собрать всех пчел, и даже тогда, она подозревала, что куски Туббо где-нибудь да останутся. Они не смогут многого добиться, учитывая их малочисленность, но все же это будет хоть какая-то победа. Время тянулось, в комнату доставлялось все больше и больше Туббо. Процесс выглядел немного нелепо, на самом деле, учитывая количество поездок, предпринятых для достижения данной цели. Розалинда все еще была уверена, что они и близко не подошли к тому, чтобы захватить весь Улей. В конце концов, Туббо начал потихоньку двигаться. Он застонал, поднявшись в сидячее положение, и схватился за голову. Мальчик издал что-то вроде кашля, выдыхая остатки газа наружу. Из естественных щелей вырывались клубы дыма. Комната продолжала стоять в ожидании, пока Туббо отказывался отвечать, ожидая полного пробуждения, прежде чем прошипеть слова, прерывая монолог доктора Блейк. Казалось, она была искренне впечатлена некоторыми способностями Туббо и постоянно употребляла слово "интересный", от которого у Розалинды всякий раз бегали мурашки по коже. «Что ж, это могло закончиться и лучше», - обратился Туббо к Розалинде. Она кивнула. «Похоже, у вас есть привычка не держать свое слово, но...» - снова начала доктор Блейк. «Правда? Не можем представить, почему же». Туббо наклонил голову в сторону, широко раскрыв глаза в саркастическом изумлении. Один из глаз доктора Блейка дернулся от явной дерзости. «...Но я выполню свою часть сделки. Я изменю характер одного из моих прошлых предложений и возобновлю график питательных веществ». «Это два разных предложения, не так ли?» - уточнила Розалинда. «Буквально». «Да, должно быть так и есть. Часть ее коверканного языка», - решил Туббо. Доктор Блейк нахмурилась, чувствуя, что ее авторитету не отвечают вниманием. «Как я уже говорила, вам больше не придется убивать D-класс в обмен на еду». «Но?» - резко спросил Туббо. «Никаких "но"», - твердо бросила раздраженная исследовательница. Возможно, нервировать человека, который в руках держал пилу, было не самой лучшей идеей. Но неудача была кислой на вкус. Какая разница, их слова все равно не изменят ситуацию. «Как я уже сказала, я изменю прошлую сделку. Если вы помните, вам дали выбор между ее жизнью и вашей рукой...» «Вообще-то выбора нам не давали, потому что ты и тогда нас обманула», - вставил Туббо. «...и поэтому данный вариант изменится. Теперь выбор будет между убийством ее и...» «Что? Потерять вторую руку? Отрубить все до плеча? Может быть, обе руки, так что мы даже не сможем подбирать питательные батончики?» Маленькие стайки набирали высоту, начиная кружиться по камере. Охранники беспокойно задвигались. Туббо тоже начинал волноваться, несмотря на его тусклые речи, которые не походили на насмешки, а были гораздо ближе к искренним вопросам. Он знал, что жертвоприношение было неминуемо, и понимал, что мало, что мог предпринять, чтобы остановить это. За жизнь Розалинды придется заплатить. Доктор Блейк прочистила горло, уняв гневный голос. Нет, какая-то ехидная идея зажглась в ее чертах уродливым энтузиазмом. Возможно, это будет месть или наказание, но Розалинда подозревала, что доктор Блейк просто ждала, дабы предложить обратный выбор. Большая стеклянная емкость определенно наводила на эту мысль. «Ее жизнь или ваша голова», - выплюнула она. Туббо полностью замер, по крайней мере, его тело. По комнате пчелиные массы с новой силой закружились в вихре. «...что?» - тихонько прогудел он. «Ее жизнь или ваша голова. Действительно, сегодня вы доказали, что не так уж глупы. Как вы сказали? Всего тысяча укусов, чтобы покончить с чьей-то жизнью?» Туббо начал дрожать. «Что? Нет. Мы не можем... Мы умрем. Мы... нет, это убьет нас». «Хммм. Что ж. Тогда это ваш выбор», - только и хмыкнула доктор Блейк. «Нет. Нет!» - закричал Туббо, поднимая в воздух руки. Дюжина пистолетов последовала за движением. Голова инсектоида дернулась вверх, уставившись в темные стволы. Он неудержимо трясся, страх сковал его лицо, которое всего несколько мгновений назад выдавало маску уверенности. Стоимость была слишком высока. Рои в бешенстве закружились по комнате. Ураган с Туббо, Розалиндой и доктором Блейк в эпицентре. Охранники обернулись к границам мельтешащих медоносных пчел. Опылитель повернулся к жертве - обсидиановые глаза были широко раскрыты и полны страха. Одна рука держалась за горло, другая не могла повторить тот же жест. Странным было то, что вокруг было так тихо. Казалось, все звуки растворились в белом шуме, вибрации затихли. Ее зрение плыло вместе с Ульем, пока оно тоже не пропало. Ее мозг просто перестал обрабатывать образы, перестал понимать, что происходило. Словно на землю опустилась пелена, затуманившая уши, глаза и мысли. Был только голос. Или его подобие. Он был отчаянным и полным ужаса, он что-то говорил, она знала, что он говорил, но слова просто не соединялись в значение. «--- --- Розалинда? - --- --- ---!» О. Она знала это слово. Это было ее имя. Туман рассеялся, отступая, когда была задействована древняя связь с ее существом. Пятна складывались в образ, эхо - в звук. Это было так громко, настоящая какофония, гремящая подобно раскату грома; торнадо, несущееся вокруг зоны. Ее мозг вяло собрался и, спотыкаясь, она вышла из ступора. «Розалинда, мы не можем... мы не можем этого сделать, мы не...» Слова метались по комнате, истошно крича. Туббо сделал шаг ближе к ней. «Розалинда, мы не хотим умирать, пожалуйста, мы не можем этого сделать. Мы не можем больше жертвовать». Она уставилась на него в пустоту, не вполне осознавая окружающий мир и существо перед собой. Воспоминания были, она логически понимала, что происходило, но сформировать хоть одну мысль было невозможно. Туббо предстояло сделать выбор. От него требовалось принести одну из жертв, и Туббо не мог вынести тяжесть второй. Она собиралась... Она вообще не могла думать. Она не могла двигаться. Она даже не была уверена, что могла дышать. «Мы не можем... пожалуйста. Пожалуйста, просто... доверься нам. Пожалуйста, просто доверься нам. Ты не умрешь. Ты не умрешь, не совсем, просто пожалуйста, Розалинда. Все будет хорошо», - прожужжал Туббо, голос петлял по комнате, накладывая слова и вторя самому себе. Фразы повторялись, обрывки наплывали друг на друга, их едва можно было разобрать. Рука сжала ее плечо. Розалинда не чувствовала ее касания, только увидела жест. Губы Туббо дрожали, хотя для того, чтобы говорить, движения рта не требовались. Они дрожали в подобии улыбки, даже когда слезы заливали глаза, блестящими и золотыми каплями. «Хочешь ли ты присоединиться к Улью?» - спросил Туббо. Голос сосредоточился вокруг ее головы, медоносные пчелы кружились, как ореол, изливая песню на человеческом языке. Розалинда замерла. Туббо изо всех сил старался улыбаться. Она не понимала, почему он так за это боролся, и вообще, зачем это делал. «Пожалуйста», - умолял Туббо. «Это единственный выход. Единзззтвенный выход. Все будет хорошо - тебе не придется умирать, не совсем, все будет хорошо. Пожалуйста, Розалинда, все будет хорошо, если ты нам доверишься». Какой-то глубинный инстинкт велел ей бежать, но она не находила в себе сил для этого. Ее словно приковали к земле. Какая-то часть ее хотела сказать "да", но она не могла этого принять. Какое-то чуждое внушение, голос сирены, призывающий ее разбиться об острые скалы. Она отшатнулась, почувствовав тошноту от принуждения дать согласие. Туббо крепче сжал ее руку, умоляя. Розалинда пыталась вынырнуть из тумана и вернуть контроль над телом. Она не хотела умирать. «Единзззтвенныййй выхооод». Ее язык казался тяжелым, заполняя рот и отказываясь двигаться. Ее челюсть была сжата, зубы почти болели от давления. «Нет», - только и смогла она прошептать. Туббо вздрогнул, почти отшатнувшись. Наступила настоящая паника, все, что было до этого, было лишь бледной тенью настоящего ужаса. Туббо дернулся в воздух. Десятки стволов поднялись, вслед за движением. Заключенный корчился в страшных конвульсиях, его била странная дрожь, а крылья бесполезно бились о цепь. Ногти больно впились в ее плечо. «Нет. Нет, нет, это не... нет, ты не ззлышала назз. Ты должна поззлушать, Розззалинда, это единззтвенный выход. Мы попробуем еще разз. Х-хочешь ли ты приззоединиться к Улью?» Слов было слишком много для них обоих. Для Туббо они рассыпались по комнате, перебивая друг друга и завывая обрывками, которые едва можно было собрать воедино. Для Розалинды они вообще отказывались выходить изо рта. Она беззвучно покачала головой. Туббо задрожал еще сильнее, заметно развалившись и став бессвязным. Охранники беспокойно мешкались в захваченной роем комнате. Доктор Блейк с опасным интересом, выступившим на ее лице, отложила пилу для костей и начала делать записи. Туббо наконец отпустил Розалинду, прижав руки к груди и полностью отступив вглубь вихря. Взор темных глаз остановился на канистре доктора Блейк. Розалинда проследила за взглядом инсектоида. Она представила себе его голову внутри емкости, тусклые и безжизненные, широко раскрытые глаза с нейтральным выражением лица, полностью лишенные той жизни, которой Туббо так старался излучать своими инопланетными чертами. В комнате воцарилась тишина, на этот раз по-настоящему. Насекомые сели, покрыв стены, потолки и картофельные ряды. Картина выглядела даже более жуткой по сравнению с громогласной паникой жуков. Туббо смотрел на нее, антенны стояли торчком, а на лице застыло глубокое чувство вины. «...мы соззззжалеем», - горько исторгнул Туббо. Нет. Нет, он не мог, должен был быть другой вариант. У них был план, у них была надежда, но когда она смотрела на Туббо, то не видела даже капли некогда огромного океана. Он испарился в тот момент, когда доктор Блейк поставила новый ультиматум. «Прозззти, прозззти, прозззз, прозз…проззз-тии». Слова повторялись снова и снова, пока Туббо спускался обратно к земле. Он споткнулся о твердый пол, шатко приближаясь к девушке. «Пожалуйста...» - пролепетала она разбитую мольбу остановиться. Она не могла даже бежать. Пчелы как один все закричали. Каждый аспект Туббо пел в какофонической, диссонирующей ноте. Звук все нарастал и нарастал, пока она не поверила, что ее уши вот-вот лопнут. Это послужило достаточным катализатором, чтобы подстегнуть Розалинду к движению, и она зажала уши руками, но звук только усилился, странным эхом отдаваясь в ее черепе. В ее голове зазвучала неземная песня, и она попыталась заглушить ее. Все тело дрожало от вибраций и страха, ноги грозили подкоситься. В груди нарастало давление, тиски сжимали ее до тех пор, пока она едва могла дышать. Затем напряжение ослабло, и появилось ощущение, что грудь стала полнее, чем обычно, какое-то легкое спокойствие, ощущение тепла, гостеприимства и радушия, успокаивающее (а может, просто заглушающее) ее боль. Жужжание стихло, и наступил почти покой. Внезапно она почувствовала, как будто что-то колкое выдернули из центра ее груди. Ужасный холод охватил ее, ледяной иней протянулся по венам. Тупая боль пульсировала в сердце, как будто само ее сердце вырвали из межреберья. На его месте образовался горький ледник, заморозивший кровь в венах и мысли в черепе. Леденящий ужас сковал ее в буквальном смысле. «Нам очень жаль», - прошептал Туббо в последний раз. Пчелы сели на нее, полностью покрыв тело. Розалинда окаменела, не в силах пошевелиться, пока рой покрывал ее плоть. Она ожидала боли. Именно так должны были ощущаться сотни укусов. Мучительная агония, которая, вероятно, остановит сердце ядом. Если Туббо будет милосерден - пусть это и не может быть безболезненно, ни в коем случае - но он мог сделать это быстро. Это было все, о чем она могла просить, лишь бы все закончилось быстро. Голодание было медленной гибелью. Если у нее был выбор, Розалинда надеялась, что это произойдет в один момент. А может, и нет, может, она просто убеждала себя, что это было предпочтительнее. В любом случае, она не была готова. Ее рука замерла в нескольких дюймах от лица, до этого прижимавшая уши. Розалинда смотрела, как ладонь исчезала под роем насекомых. Они ползали по ее руке, но она не двигалась, даже когда они пробирались по ее коже, наполняя ее ужасом и отвращением. Она все ждала боли, но ее не последовало. Насекомые на ее руке поднялись вверх, оставив пустоту после себя. Ее руки больше не было. И это должно было быть больно, пчелы каким-то образом украли ее плоть, мышцы и кости, и даже кровь, которая должна была пролиться на пол. Но они забрали и нервы, и боль, и на месте руки осталось ужасное ничто. Алые струйки скатывались по ее руке, быстро стекая до белого пола. Насекомые преследовали падающую кровь, поглощая ее и поднимаясь снова, забирая все без остатка. Технически, это было справедливо. Рука за руку. Равноценный обмен во всех смыслах. Это можно было назвать справедливостью, если бы Туббо остановился на этом. Но он не остановился - не остановился бы, как бы она ни молила о пощаде. Розалинда кричала. Это было все, что она могла сделать. Кровь хлынула из обрубка ее руки, а потом она перестала ее видеть - медовые пчелы заслонили вид, переползая на рану и растворяя ее. Насекомые корчились под ее кожей, зарываясь в конечность. У нее не было руки, потом не было предплечья, а потом и целой конечности, и пчелы разбрелись по ее груди, и она замерла, окаменев, крича, когда ее тело разрушалось вокруг нее. Онемение распространилось на вторую руку и ноги. Розалинда, спотыкаясь, направилась к Туббо. Онемение разъело ее колено, и вдруг она пошатнулась, вес ее тела надавил на нижнюю часть ноги, сделав одну ногу намного короче другой, изменив ее походку. Затем под слишком сильным давлением нога раскололась, и она рухнула на пол. Она поползла вперед, оставляя за собой кусок голени. Жуки покрыли ее расчлененную ногу, и ее тоже скоро не стало. Кровь растекалась в том месте, где нижняя часть отсоединилась от остальной ноги, когда Розалинде удалось вытянуть себя вперед, а потом исчезла и она. Даже следа не осталось, чтобы отметить ее продвижение. Насекомые заползли в обрубок ее колена, а затем растворилась и другая нога, и она не смогла даже подползти ближе к плачущему мальчику, все еще извергающему тысячи извинений. Она впилась ногтями в мягкий пол, отчаянно пытаясь подтащить себя ближе. Розалинде удалось пройти несколько сантиметров, прежде чем она почувствовала, как пчелы заплясали между ее пальцами. И все же она протянула к Туббо единственную оставшуюся руку. Может быть, она заклинала бы его остановиться, умоляла бы его, но она просто не могла перестать кричать. Затем рука распалась в пчелином рое, застывшая в поиске хоть какого-то утешения или спасения. Насекомые ползали в ее волосах, пожирая их клочьями и длинными прядями каштановых кудрей. У нее не было конечностей, и ее грудь, последняя холодная и пустая крепость - единственный бастион против нападения - тоже растворилась. Ее лицо было вдавлено в пол, но она ничего не могла сделать, чтобы исправить это, поскольку это было все, что у нее осталось. Даже слезы были украдены. А потом Розалинда даже не смогла кричать, потому что у нее больше не было горла. Пчелы облепили ее шею, проползая через то, что осталось от гортани. Вскоре у нее даже не осталось глаз, чтобы наблюдать за своей гибелью. Насекомые пробрались в ее череп, а потом не стало и его. Она была никем, но каким-то образом продолжала существовать, хотя ни одна из ее частичек больше не существовала. Ее мысли застыли и погрязли в пустоте, но они все еще были. Гул сотен тысяч крыльев по-прежнему слышался, но больше ничего не было, она не могла чувствовать, видеть и что-либо ощущать, кроме стрекотания полчища насекомых. Но потом она смогла видеть, и она увидела все и сразу. Миллионы глаз в фиолетово-желтом мире, дубликаты всех точек зрения. Это было слишком, она почти утопила свое самоощущение в изобилии разумов. Людям никогда не должно было быть подвластно такое всевиденье. Это было похоже на зал зеркал, мир повторялся бесконечное число раз, смещаясь и искажаясь в каждой итерации. Фракталы образов, перспективы, создающие бесчисленную ложь из одной и той же единственной правды. Все развернулось перед ней, она знала каждую деталь комнаты, каждую жилку на живых листьях, каждый волосок на человеке, и даже больше: темные вентиляционные отверстия и петляющие залы, вся карта Фонда предстала перед взором, топя ее в море видений. Она нашла что-то почти нормальное, почти полное зрение, и боролась за осколок нормальности в море запредельных взглядов. Она пыталась отгородиться от остальных, но они продолжали пробираться в ее мозг, словно лианы, что пытались оплести ее мысли, мерзкие сорняки, проникающие в ее сознание и блокирующие его. Она снова могла кричать, хотя это звучало для нее странно, искаженно и с шипением сквозь дрожащие крылья. Но это было все, что она могла делать, потому что мир вокруг нее был чужим и неправильным, а ее собственное тело не принадлежало ей. В ее груди не было ни теплоты, ни холода, ни жара. Только пустота, пугающая тьма. Приятное тепло разлилось внутри, прогоняя пустошь, заполняя ее жизнью. Отголоски биения сердца укоренились в ее сущности. Розалинда почувствовала покой, ощущение наполненности, разжатые когти всепоглощающего ужаса. Она почти перестала кричать, почувствовав теплое спокойствие, волна нахлынула и заглушила ее панику, пока она не поняла, что это была всего лишь еще одна фальшивая эмоция, призванная удержать добычу от борьбы. Теплота росла, становясь все выше и выше, пока не запылала в ее груди, огонь охватил и опалил сердцевину. Многогранный мир расплылся в янтарное ничто, слезы стали жгучими и горячими. Ее тело выгнулось без ее контроля, вжимаясь в себя. Она схватилась за голову, запустив пальцы в волосы так сильно, что стягивали кожу головы - вот только пальцев у нее было всего пять, а волосы не были волнистыми, и что-то твердое дергалось и выгибалось под ее рукой, сбрасывая хватку. Ощущения тянулись дальше, чем должны были - чувствительные и острые к вибрации, исходящие над головой - и она могла двигать ими каким-то совершенно чуждым ей способом. Информация о гравитации, феромонах, вибрациях и миллионах других ощущениях, с которыми ее человеческая сущность никогда не должно было сталкиваться, хлынула в ее сознание, пытаясь утопить ее, как и все остальное. Мир был полон данных, решительно настроенными уничтожить ее полнотой реальности. Розалинда могла видеть все, а значит, могла видеть, что ее там не было. Ее тело полностью исчезло, не осталось даже одежды. Розалинда подняла голову и посмотрела на то место, где она была. Не было даже брызг крови. Туббо забрал все, что было у нее. И, поскольку она могла видеть все - ошеломляющим, непостижимом и ужасающим образом - Розалинда увидела, что это не ее исчезнувшая голова повернулась, чтобы созерцать пустоту, где она некогда находилась. Это был Туббо. Она кричала, но не одна. Все они кричали. Розалинда, Туббо, все они, потому что их было много и они сгорали в агонии. Огонь пылал инферно в ее полом основании. Она рухнула на колени, сжимая горящую грудь. В ее центре словно взорвалась звезда. Их центре. Она была мертва, была жива, была никем и всем одновременно - все было связано нитями лавы, которые прожигали само ее существо, удерживая ее в полусостоянии и опаляя ее душу, пока она боролась с горящими оковами. И Туббо - ибо она им и была - закричала.