Скрытые. Тени Лондона.

20 ноября 1918 год, Лондон. После кровопролитной и долгой войны, наконец, настал мир, о коем так грезили люди. Наконец настало время, когда над городом более не летают вражеские самолёты: когда больше не нужно поднимать голову ввысь от едва заметной тени, боясь, что начнётся очередная бомбардировка. Не нужно было бояться, что обычный выход на улицу может обернуться для тебя и твоих близких чем-то ужасным и бесповоротным. То было время, когда люди должны были бы вздохнуть полной грудью, пусть весть об окончании войны и дошла до них сравнительно недавно... Но что бы не говорили официальные представители, на то, чтобы залечить оставленные противником и не только раны нужно было куда больше времени: слишком уж те были свежи и глубоки. Но как нестранно, не только это не давало покоя обычным людям, но и попросту то, что даже после окончания этого кошмара, самым страшным зверем остаётся как раз таки не чудовище с собачьей головой из местного фольклора, а человек. После войны, как и во время неё, всегда находились те, кто начинал считать себя безнаказанными: те, кто возомнил себя королями мира. Ужасные, отвратительные нелюди, что отбирали у голодающей семьи последние шиллинги, лишали бедняка добытого чуть ли не в бою куска хлеба, лишали чести молодых девушек и женщин просто из своей прихоти и осознания вседозволенности. Издревле человек грабил и убивал, вот только именно в такие моменты и можно понять, какова истинная натура того или иного человека. И когда экономика, можно сказать, рухнула окончательно, нечто подобное только продолжало набирать рост и становиться всё более и более явным... Но не смотря на всю эту грязь, в подворотнях Лондона в связи с некоторыми... изменениями можно было встретить «индивидов» и похуже подвыпивших ублюдков... Прижимая худощавую фигуру женщины к стене, мужчина прильнул к её шее, сминая грязными руками такие её места, что внутри той всё встрепенулось от отвращения; в нос ударила резкая вонь чужого перегара и сгнивших зубов. Отвратительно – единственное, что крутилось в её голове. И всё же та не остановила грубые руки: всё таки сейчас деньги нужны были как никогда. И эта сумма поможет продержаться ей и её семье хотя бы ещё один день. Но на мгновение мелькнувшая где-то позади чужой туши тень заставила напрячься: Что это? – пронеслось в голове, но тут же отпало, когда рука этого пьяницы скользнула ниже, к юбке. – Неважно. Теперь в трущобах и переулках Лондона было столько бедняков, что люди уже попросту перестали обращать на них внимание. Те были подобны... мусору: ненужному, бесполезному и уже незаметному людям хламу, на который даже не смотрели. И она точно не хотела для себя подобной участи. Ни сейчас, когда на пороге стоит зима, ни когда бы то ни было вообще. Пусть ради этого и придётся немного... потерпеть. Но уже спустя всего какие-то мгновения, не успел этот ублюдок расправиться со своим ремнем, позади него послышались шаги. А затем же показалась та самая фигура. И почему-то при одном лишь её виде женщине стало не по себе: было в ней нечто... устрашающее, отталкивающее даже во тьме подворотни. Что-то... неестественное, несвойственное. Что-то, что ощущалось уже в этой тяжёлой, словно пьяной походке. Человек издал весьма странный звук: что-то напоминающее смех. Но такой хриплый, словно кашляющий, задыхающийся. Голова его дернулась из стороны в сторону, будто в нервном тике – по спине женщины пробежала дрожь. И несомненно, этот «смех» не остался неуслышанным и для её «кавалера». Что, развернувшись и увидев чужую фигуру, презрительно прыснул, увидев свисающие с неё лохмотья: – Чего тебе, урод? – фыркнул тот: язык заплетался от количества выпитого в пабе. Но в ответ ничего: фигура лишь чуть согнулась, словно бы... готовясь к чему-то. И этот ответ был не тем, чего ожидал мужчина. – Проваливай отсюда: не видишь? Я занят. Пошёл прочь! – он кинул в чужую сторону несколько шиллингов, что ударились о его, человека, грудь и лицо, вынуждая прикрыться рукой. После чего те со звоном упали на каменную плитку под их ногами. Относительную тишину пронзил неприятный звон. Но фигура даже не взглянула на чужой «подарок». – Ты что? Идиот или... Но не успел тот договорить, как фигура сорвалась с места, подобно сжатой до предела пружине: всего один прыжок – и она оказалась вплотную к мужчине; лицо девушки и стену за ней окропило красным – по улице пронёсся громкий крик... А за ним некий клекот, который даже отдалённо не мог напоминать нечто человеческое. «Зверь» закрывал лицо длинными руками, в то время как мужчина же сжимал теперь уже окропившееся чужой кровью лезвие. Но не прошло и пары секунд, как последовал новый удар – женщина закричала, повалившись на каменную плитку: удар пришёлся по её сопровождающему. Она попыталась встать: Чёртовы каблуки! – попросту скинув их с себя, женщина кинулась прочь, слыша позади чужую ругань, крики, клекот вперемешку с рычанием и... несколько выстрелов. Раздался пугающий звук, что точно давал понять – этого некто подстрелили. И хоть это было так, ноги понесли быстрее. Женщина думала, что ещё немного – и она окажется в безопасности, когда добежит до гостиницы: всего пара поворотов, несколько мгновений... Но её ожидания тут же оборвались, когда позади послышались торопливые шаги, а за ним и тяжёлое, словно собачье дыхание – ключицу прорезала боль, на языке появился металлический привкус: тишину улиц пронзил женский крик. Который, к сожалению, так и потонул в глубине тёмных подворотен...