Неосторожные желания

Колечки сизого дыма маленькими облачками поднимались вверх и растворялись в ночном воздухе. Горькие нотки табака достигали Элины, и она немного хмуро сморщила курносый нос, а затем чихнула. Демон лишь с полуулыбкой наблюдал за ней из-под густых ресниц, делая очередную затяжку. Он стоял рядом, опираясь спиной на одну из балок, которые составляли крепление для широкой садовой лавки-качели. На самой качели сидела Эля, угрюмо сопела и обнимала колени, пытаясь держать себя в руках. Молчание длилось не меньше пяти минут. Ей нужно было переварить всю плачевность своего положения — чужая забава стала её реальностью. Так легко и резко. Асмодей всё подробно объяснил, как так получилось. Он рассказал о своём проигрыше в карты и о том, что его демонический друг Астарот, изрядный шутник, случайным образом выбрал человека, загадывающего в тот момент желание. Этим человеком, собственно, и оказалась Элина. Просто подарить зверюшку, в понимании демонов, оказалось крайне скучно, поэтому Астарот решил исхитриться: теперь Асмодею предстояло играть роль пушистой зверушки с увольнениями на ночное время — с десяти вечера до пяти утра. А для пущего развлечения в карточный долговой уговор были вписаны ещё несколько условий, среди которых: 1. Освободиться от своей роли Асмодей может исключительно в двух случаях:       а) после естественной смерти хозяйки. Это значит, что он сам не имеет права вредить ей или как-либо способствовать её гибели.       б) если Эля поддастся его соблазну и добровольно возляжет с ним. В данном случае насилие также строго запрещено. 2. Пока демон находится в состоянии енота, им запрещено разделяться дальше, чем на десяти километров. Однако, когда он принимает человеческий облик, радиус ограничивается ещё сильнее — не дальше, чем на пятнадцать метров. Вот девчонка и сидела, грызя ногти на руках. Таращила глаза в траву перед собой и нервно вздыхала. Надо же было так вляпаться, а мама всегда ей говорила, что она совсем неосторожная. Ещё с детства, когда каждый поход на улицу заканчивался синяками да царапинами. Только если тогда виной всему была детская неугомонность, то сейчас, что так способствовало ситуации, — неизвестно. — Ну так что? Заставить я тебя не могу, но выдержишь ли ты моё будничное общество надолго? — насмешливо хмыкнул Асмодей, выпуская в воздух новую порцию сигаретного дыма. — К тому же у меня полно работы, и частенько придётся проводить ночи в Преисподней или ещё где-нибудь, по делам шататься, — деловито добавил он, плюхнувшись рядом. — В смысле в Преисподней?! В Аду, что ли? — тревожно встрепенулась Элина, едва не свалившись с качели. Жилистая бледная рука вовремя схватила её за шиворот, предотвращая падение. Мужчина усадил беднягу обратно. — Ну что тут непонятного? — усмехнулся он, стряхивая пепел в сторону. Руку демон не убрал, только переместил на её медные длинные кудри и принялся незатейливо накручивать их на пальцы кольцами. — У меня ведь тоже есть дом, только в самой Преисподней. И работа там имеется, обязанности всякие. Отпуск, безусловно, мне не претит, однако я не могу засиживаться здесь надолго, увы, — он снова деловито затянулся, набирая в легкие побольше дыма. Эля поёжилась сильнее, боясь шелохнуться. Украдкой она подметила, что, на удивление, от него приятно пахло полевыми травами, но вот когти на пару с нечеловеческими глазами всё ещё жутко пугали. — А если я не хочу? — жалобно спросила она. Асмодей рассмеялся, тут же выпуская горький дым ей прямо в лицо, склоняясь ближе. Девушка закашлялась, зажмуриваясь. Её передёрнуло от ответа так, будто бы шибанули током. — А кто сказал, что я буду спрашивать? — усмехнулся он, потрепав Элину по щеке. — Хочешь не хочешь, но раз уж так, то придётся таскаться со мной. — А если тебе надоест? — хрипло прозвучал закономерный вопрос. Слабо верилось, что демон захочет таскаться с непутёвой девчонкой до конца её лет. — Так уж я тебе не мил, что засматриваешься на долгосрочность перспективы провести жизнь в моей компании? — склонил он голову на бок. — Не проще ли согласиться на моё деловое предложение по доброй воле? Поразвлечься да забыть случившееся как страшный сон, — прищурился мужчина. — Задумайся, ведь пока я рядом, к тебе не подпущу ни других парней, ни девушек. В общем, на романтический аспект своей маленькой жизни у меня под носом даже не надейся. Либо я, либо одиночество, — самодовольно пожал он плечами. Эля возмущённо распахнула глаза. — Но ты не имеешь права, это нечестно! — зашипела она, отдирая чужую руку от себя. — Жизнь, мой котёнок, в целом вещь несправедливая. Советую смириться, — усмехнулся Асмодей, выпуская новую струйку дыма ей в лицо. Девушка вновь закашлялась, зажмуриваясь от едкого дыма. — Придурок, — фыркнула Элина и мгновенно осеклась, заметив недобрый взгляд. Мужчина резко вздёрнул её за подбородок тонкими пальцами, больно впиваясь в кожу когтями. — Дам ещё один совет: следи за языком и помни, что его целостность не входит в условия Астарота, — хмыкнул он. — А уж если будешь слишком надоедать, то, что ж, придётся мне потерпеть наказание за нарушение уговора. Жаль будет прощаться столь скоро, однако таких забавных глупышек в мире ещё достаточно, — весьма холодно произнёс демон. Намёки в его словах оказались слишком явными, и Эля нервно сглотнула подступивший ком тревоги, не сводя взгляда с холодного прищура салатовых глаз. — Прости, — пискнула она сиплым голосом. Асмодей тут же улыбнулся, одобрительно провёл большим пальцем по её щеке. — Так-то намного лучше. Люблю понятливых, — оценил он её сообразительность и выпрямился, откинувшись на спинку качели. Ввысь вновь вздымались колечки дыма. Они таили в ночной тишине и исчезали, оставляя горькое послевкусие. Девушка в оцепенении сидела рядом, слушая гулкое биение собственного сердца. Только сейчас она окончательно осознала всю безнадёжность своего положения, ведь как такового выхода из ситуации попросту не существовало. Если не решиться переспать с ним, то демону точно надоест возиться с Элиной рано или поздно. — Хватит трястись. Иди к себе, обдумай всё и ложись спать. В конце концов, утро вечера мудренее, — скомандовал мужчина, взглянув на неё скучающим взглядом. — Если умрёшь от сердечного приступа прямо сейчас, то это будет ещё скучнее, — слабо усмехнулся он, вновь поднося к губам почти догоревшую сигарету. — А ты? — нервно поинтересовалась Эля, медленно сползая с качели. — Это приглашение в постель? — насмешливо уточнил Асмодей, сжав в руке окурок. Девушка резко замотала головой, так сильно, что едва не потеряла равновесие. Он рассмеялся. — Мне не нужен сон, не переживай. Я вернусь, когда приблизится час моего второго облика. Спи спокойно, — отмахнулся демон, отпустив её взглядом. Это знание хоть немного облегчило тяжесть ситуации. Элина робко пробормотала нечто вроде “спокойной ночи” и, под его насмешливый взгляд, поспешно ретировалась в дом. В коридоре она споткнулась о кошку, которая всё это время мирно дремала в каком-то углу, но сейчас выбралась на ночной дожор. — Еня, блин, тоже мне защитница от злых сил, — фыркнула себе под нос Эля, поднимая недовольную толстую кошку на руки. Та негромко забурчала, но безвольным комком шерсти повисла у хозяйки на руках, позволяя себя утащить на второй этаж. Трёхмастная черепаховая кошка, как говорится, считалась талисманом от нечисти. Еня иронично обнюхала место, где до этого сидел енот-демон, и, не обнаружив ничего подозрительного, улеглась там же, свернувшись клубочком. Эля, наблюдая за ней, судорожно выдохнула. Она подняла с пола треснувший крест и спрятала его в прикроватную тумбочку. Правда, неизвестно зачем — всё равно не поможет, как она уже выяснила на горьком опыте. А повторять его уж очень не хотелось, особенно после того, как Асмодей дал ясно понять, что злить его не стоит. Голова гудела от тревожных мыслей, а живот начал ныть от волнения. В закромах рабочего стола удалось найти упаковку успокоительного. Приняв таблетку, Элина беспомощно распласталась на кровати, а затем свернулась в калачик на боку. Мысли о вероятной близости с кем-то, кого она даже толком не знала, жутко пугали её, возвращая давно забытые, но всё ещё мерзкие воспоминания о некогда пережитой грязи. С уголка глаза скатилась тёплая слеза, и сознание погрузилось в забытьё, подальше от злых мыслей и горьких воспоминаний.