Love me, kill me

      ― А сейчас, леди и джентльмены, молодой господин семьи Ким исполнит для нас «Лебединое озеро», ― заявив об этом, ведущий благотворительного бала уходит со сцены под аплодисменты гостей.       Девятилетний мальчик уверенной походкой выходит на сцену и с бесстрастным выражением лица, заведя руку за спину, галантно кланяется. Далее он садится за рояль.       Каждое его движение сопровождается тихими перешёптываниями и восхищёнными вздохами. Все были просто в восторге от того факта, что сейчас собственными глазами увидят и ушами услышат исполнение истинного гения — Ким Тэхёна.       Он был одет в ангельски белый костюм, гладкие светлые волосы зализаны назад, а серо-голубые глаза сосредоточены на нотах.       Длинные детские пальцы изящно стучат по клавишам величественного инструмента. В огромном зале начинает звучать светлая, местами грустная мелодия. А молодой пианист продолжает чувственно, и без единой фальши, играть на рояле.       — Превосходно… — ахает одна из гостей, слушая с замиранием.       — Вы правы, — соглашается сопровождающий её мужчина и затем обращается к госпоже и господину Киму, которые с гордостью наблюдали за исполнением сына. — Непревзойдённый талант и умение! Вам очень повезло с сыном.       — Благодарю, но Вы преувеличиваете, — со сдержанной улыбкой отвечает госпожа семьи Ким — Доён.       Затем вместе с супругом за чем-то отходит в сторону. А к этому мужчине подходит один из иностранных гостей-бизнесменов.       ― Добрый вечер, ― вежливо приветствует американец на ломанном корейском.       ― Приветствую Вас. Можете говорить на английском, ― улыбнувшись, отвечает он, на что американец тут же отзеркаливает улыбку и кивает.       ― Прошу прощения за мою неосведомлённость. Я только недавно сменил отца в нашем деле, ― поясняет. ― Но мне бы очень хотелось узнать об этом талантливом молодом пианисте подробнее, и о его, как видно, знаменитой в Корее семье Ким, ― на английском говорит бизнесмен.       ― Неужели Вы и вправду никогда не слышали о семье гениев?! ― удивлённо восклицает женщина рядом.       ― К сожалению, раньше не особо интересовался миром творчества и музыки, ― пожимает плечами американец.       На что мужчина, переглянувшись со своей спутницей, кивает и начинает рассказывать:       ― Семья Ким — широко известна в Корее, да и во многих других странах, как семья гениев, из-за того, что практически каждый её член является выдающимся творческим человеком. Известные музыканты, композиторы, художники, балерины, танцовщицы и оперные певцы. В их семье уже рождаются с талантом истинные гении! Отец этого мальчика — Ким Маншик — умелый скрипач-дирижёр, а мама — мировая пианистка — Ким Доён.       ― Так это была сама Ким Доён?! ― округляет глаза американец и бросает на упомянутую женщину восхищённый взгляд. ― Невероятно!       ― Ещё рано что-то говорить, ибо самое невероятное я оставил напоследок, ― останавливает его мужчина, и продолжает, ― мальчика, который сейчас играет на рояле, и их сына, зовут Ким Тэхён. В таком юном возрасте он уже без единой фальши исполняет Чайковского, ещё фехтует, пишет картины, владеет языками и математикой. Напоминаю, этому мальчику всего девять лет! И я уверен — это ещё не предел, кто знает, насколько гениальным он станет, когда вырастет? Я уже многие годы восхищаюсь и интересуюсь их семьёй, поэтому с уверенностью могу сказать, что ни один из предков молодого господина Кима даже близко не доходил до его уровня.       ― А вот это воистину невероятно! ― не переставая удивляться, восклицает американец.       ― С этим нельзя не согласиться, ― улыбается женщина и они все трое переводят глаза на мальчика на сцене.       Музыка наполняется нотками надежды на свет. Пальцы Тэхёна ускоряются, ударяясь о клавиши всё твёрже и чаще. А тот самый лучик надежды рассеивается и зал окутывают ноты, полные зла и тёмных эмоций.       Словно Пётр Чайковский этой композицией хотел показать борьбу зла и добра. То, как они обычно идут рука об руку, как в мире, так и в людях. Но…

      Иногда тьма в человеке превосходит свет.

***

      Ровно в семь часов утра, ни на минуту позже или раньше, одетые до иголочки, члены семьи Ким садились за большим столом для завтрака.       ― Приятного аппетита, ― синхронно желают и, поклонившись, удаляются все слуги, кроме дворецкого, который разливает по бокалам напитки. Пока господа и госпожи этого особняка берутся за столовые приборы и принимаются за пищу.       У Маншика и Доён есть ещё один ребёнок помимо Тэхёна, это его двойняшка ― Ким Тиён.       Так как Маншик единственный кровный наследник рода Ким, он был обязан завести ребёнка, несмотря на то, что ни он, ни его любимая супруга не любили детей и не горели желанием их иметь. Поэтому, когда у них родился не один, а целых два ребёнка, они не сильно обрадовались. Первым родился Тэхён ― ангельски красивый, нежный и спокойный малыш. Второй — Тиён — плаксивый и капризный младенец с обычной внешностью.       Когда Тэхёну и Тиён исполнилось три года, госпожа Доён посадила их за пианино. И если мальчик послушно учился играть, девочка даже несмотря на крики и физическое принуждение матери упрямилась и не хотела музицировать. Такую же реакцию родители встретили, когда Маншик пытался научить её игре на скрипке.       В изучении языков и науки у неё тоже всё было непросто. Уровень её развития был совершенно обычным и ничем не примечательным, особенно по сравнению с её одарённым братиком.       Поэтому, если до пяти лет родители и пытались хоть как-то развивать дочь, после этого они просто сдались и вернули всё своё внимание к сыну.       Теперь о существовании второго ребёнка семьи Ким почти никто не знал, её не брали с собой на мероприятия, не упоминали в интервью, и вообще нигде. Она живёт словно приёмная дочь, для которой няня роднее матери. А когда ей исполнится восемнадцать Маншик собирается отправить Тиён за границу на учёбу и дальнейшую жизнь.       ― Братик, ― шёпотом зовёт Тиён, толкнув мальчика ногой под столом.       Тэхён спешно проверяет, не услышали ли её родители и, удостоверившись, что нет, прижимает указательный палец к губам и кивает на еду, намекая молча есть.       Когда завтрак подходит к концу, Тэхён вместе с сестрой выходит из-за стола и кивает родителям:       ― С вашего позволения.       И, прежде чем мальчик покидает зал, Маншик окликает его.       ― Вчера на балу твоё исполнение было неплохим, ― холодно начинает мужчина.       ― Мы хвалим тебя, ― договаривает Доён, даже не подняв глаза на сына.       ― Благодарю, ― с бесстрастным выражением лица отвечает Тэхён, ибо в их семье эмоции — это непозволительная роскошь.       Затем дворецкий провожает детей до машины, и когда они уже едут в школу, Тэхён подаёт голос:       ― Тиён-а, сколько раз тебе говорить, родители будут ругаться, если мы будем общаться!       На самом деле, если бы они сейчас были не в машине, которую водил добрый водитель Чон Бэкхён, а в любом другом месте, Тэхён бы не посмел заговорить с сестрой, ибо весь особняк кишит доносчиками.       Маншик и Доён твёрдо верят, что окружение способно сильно влиять на любого человека, и поэтому строго контролируют каждый шаг сына и не позволяют дружить с детьми не его «уровня», и в эту категорию попадает даже его родная сестра.       ― Знаю, прости пожалуйста, я просто иногда забываю… ― опускает голову девочка.       ― Ничего, ― потрепав младшую по голове, мягко улыбается Ким. ― Что ты мне хотела сказать?       Пока они доезжают до школы, они общаются на разнообразные темы. В основном, как обычно, говорит Тиён, которой до безумия не хватает внимания и провождения времени с братом. Тэхён же, в свою очередь, внимательно слушает любой бред, который рассказывает младшая и временами отвечает на вопросы или поддакивает.       Затем за стенами учебного заведения они начинают вести себя как незнакомцы. И в этот раз это приказали не родители, а сама Тиён. За всю жизнь ей и так безумно больно, от того, что родители без конца сравнивали и сравнивают её с двойняшкой, так если это ещё и в школе будут делать, она просто не выдержит.       А Тэхён, как хороший брат, выполняет её просьбу. К тому же, это нетрудно, ибо они учатся в разных классах. Он ― в специальной группе для одарённых детей, а Тиён в обычной.       Если в школе каждый учитель относился к Тэхёну с глубоким уважением и симпатией, а ученики восхищались и мечтали подружиться, у Тиён дела обстояли, мягко говоря, хуже.       Войдя в класс, она в очередной раз замечает, что её парту обрисовали оскорблениями, а на доске изобразили её страшный портрет.       Девочка тяжело вздыхает и до прихода учителя принимается оттирать «шедевры» своих одноклассников под их же усмешки и перешёптывания.       Затем на перемене её вновь зажимают в туалете завистливые девочки.       ― Ты же вроде говорила нам, что не знаешь Ким Тэхёна! ― раздражённо начинает одна из задир и больно пинает Тиён по животу, отчего она припечатывается к стене.       Её глаза наполняются слезами, а место удара охватывает боль, но она старательно сдерживает порывающийся плач и терпит.       ― Тогда почему вы каждый день приезжаете на одной машине?! ― кричит другая и хватает её за волосы.       ― Просто… т-так вышло, ― бормочет Тиён и жмурится от страха.       Задиры ещё какое-то время осыпают её оскорблениями и под конец, влепив пощёчину, уходят. И как только за ними захлопывается дверь, девочка заходит в одну из кабинок туалета и, прикрыв лицо руками, даёт волю эмоциям.       Она плачет долго и сильно. Грудь в очередной раз сковывает глубокая обида на свою судьбу. Просто потому что она не такая же одарённая, как Тэхён, родные родители игнорируют её существование, а одноклассники и одноклассницы без конца задирают.       Немного придя в себя, она осматривает себя в зеркале. Глазки покраснели, левая щека опухла, а волосы и одежда растрепались. Она старательно приводит себя в порядок и остаток учебного дня проводит в туалете, чтобы опухлость ушла, и чтобы вновь не расплакаться, уже у всех на виду.       По дороге в особняк, несмотря на все попытки Тэхёна разговорить сестру, она продолжает молчать и уныло глядеть в окно.       ― У тебя что-то случилось, сестрёнка? ― обхватив ладошку девочки своей ручкой, осторожно спрашивает Ким.       В ответ Тиён качает головой и снова отводит взгляд. Тэхён же обеспокоенно переглядывается с водителем через зеркало заднего вида, после чего тот подаёт голос:       ― Молодая госпожа, вчера Вам очень понравились клубничные конфеты, хотите ещё?       Хоть Тиён и молчит в ответ, но Бэкхён замечает, как девочка оживляется и поэтому, по-доброму усмехнувшись, достаёт из кармана конфетки с розовой обёрткой и протягивает детям.       ― Спасибо, дядюшка Бэкхён! ― широко улыбнувшись, поочерёдно благодарят они.       В этот момент на окна машины начинают падать первые капельки дождя.       ― Дядюшка, там дождь! ― счастливо восклицает девочка. ― Можно нам выйти на минутку?       ― Но-о, ― заколебавшись, протягивает водитель и вопросительно смотрит на Тэхёна.       ― Ничего страшного, если мы опоздаем на пару минут, я сам объяснюсь дворецкому, ― отвечает на его взгляд Ким.       Бэкхён неуверенно кивает и паркуется на обочине, к тому времени дождь уже усиливается. Тиён первой выпрыгивает из машины и начинает звонко смеяться от того, как капельки щекочут её нежную кожу.       Тэхён, который не меньше Тиён обожает дождь, тоже подхватывает её смех. Он снимает с кистей тонкие перчатки и вместе с ней разводит руки в стороны и поднимает голову к небу.       Однако есть кое-кто, кого Тэхён любит больше дождя, и даже больше всего на свете — это свою прекрасную сестру, которая так радостно улыбается и очаровывает весь мир своим смехом.

***

      ― Ещё раз! ― строго произносит Доён, расхаживая взад и вперёд с прутом в руках.       Изнурённый от многочасовой игры на рояле мальчик, тяжело дыша, вновь укладывает дрожащие пальцы на клавиши и начинает исполнять «Турецкий марш» Моцарта.       Сердце уже бешено бьётся, ощущаясь в рёбрах, а в глазах внезапно плывёт, отчего он невольно берёт не ту ноту. Тэхён нервно прикусывает нижнюю губу, надеясь, что мама не заметила, но когда она грозно говорит: «Стоять», он понимает, что это было наивно.       Тэхён покорно выставляет тыльную сторону рук старшей и прикрывает глаза.       ― Открой глаза, ― строго приказывает мать. — Ты должен уметь совладать со своими эмоциями. Член семьи Ким не имеет право показывать ни свой страх, ни свою боль.       Доён недовольно сводит брови к переносице и со всей силы бьёт по и без того кровоточащей от недавних порок коже. Мальчик вонзает зубы в губу, отчего та тоже лопается, и, показывая безэмоциональное лицо, стойко выдерживает адскую боль.       Отвесив по два резких удара прутом на каждую руку, женщина бросает сыну:       ― Десять минут, ― и покидает комнату для занятий фортепиано.       Как только мальчик остаётся один, он поднимается с места, чтобы налить себе воды из графина, который стоял на подоконнике, но тут же больно падает на колени, ибо ноги становятся ватными.       Он опускает голову на свои окровавленные руки, на которых алой полосочкой отпечатались удары прутьев.       ― Теперь появятся новые шрамы, ― шепчет Тэхён, после чего замечает, как на пол падают две крупные капли, и лишь спустя время до него доходит, что это течёт с его глаз.       В это время его ушей достигает радостный смех Тиён и голос её няни. Мальчик собирается с силами и подходит к окну, чтобы взглянуть на них. Сестрёнка играла в салочки с няней.       В отличие от Тэхёна, у Тиён есть хоть какое-то детство. Она свободно играет, веселится, может ребячиться вдали от родительских глаз. Ей не нужно беспрерывно учиться, музицировать, скрывать эмоции и вести себя как взрослый. Она может позволить себе быть ребёнком, кем она, собственно, и является.       Все только и делают, что восхваляют Тэхёна, называя его многочасовой, многодневный, многолетний, в конце концов, труд ― талантом!       Да, его любят. Им восхищаются. Многие даже поклоняются как божеству.       Но нужно ли всё это ему? Кто-нибудь удосужился хоть раз спросить, нуждается ли Тэхён во всём этом?!       В груди расплывается до боли родное и одновременно ненавистное чувство, именуемое завистью. Он завидует Тиён. Почему он родился таким «одарённым»? Почему он был таким покладистым? Ему следовало, как и сестрёнка, быть упрямым, своевольным и обычным…       Может, в таком случае его бы тоже оставили в покое…

***

      Ровно в восемь часов вечера двойняшки, как положено, расходятся по своим спальням и ложатся спать. Однако Тиён никак не удаётся уснуть и поэтому она берёт свою любимую книжку и на цыпочках покидает свою комнату.       К счастью, комната брата находилась прямо за коридором, не на другом конце особняка, как родительская. Осторожно и бесшумно передвигаясь, девочка внимательно смотрит по сторонам, дабы случайно не наткнуться на дворецкого, слуг или, не дай бог, родителей.       Но, несмотря на все свои старания, как только она поворачивает, сразу ударяется о служанку. И только она собирается вскрикнуть от неожиданности, как та прикладывает ладонь к её рту:       ― Тихо, не кричите, госпожа, не то господин с госпожой накажут Вас! ― приложив указательный палец другой руки к губам, шикает служанка, лицо которой она не сразу разбирает в полутьме.       Удача сегодня определённо на стороне Тиён, ибо это оказалась жена дядюшки Бэкхёна ― Чон Юна. Она тоже была очень доброй и всегда прикрывала двойняшек.       ― Я хотела на минутку заглянуть к братику, ― шёпотом сообщает, но голосом словно просит разрешить.       ― Я Вас не видела, ― тепло улыбнувшись, кивает Юна, которая была переодета в свою одежду. Очевидно, уже собиралась домой. ― Спокойной ночи.       ― Безопасной дороги, тётушка Юна, ― отзеркалив улыбку, машет ручкой Тиён и продолжает свой путь.       Дойдя до нужной двери, девочка тихо стучится, ибо знает, что брат сразу поймёт кто за ней, и притихает как мышонок. Как и ожидалось, Тэхён осторожно открывает дверь и жестом приглашает внутрь.       ― Что ты здесь делаешь? ― потирая полусонные глазки, спрашивает мальчик.       ― Я разбудила тебя? ― робко тоже спрашивает она.       ― Я ещё не спал… ― зевает Тэхён, который, в отличие от сестры, весь день только и делал, что почти без перерыва учился, играл на инструментах и занимался фехтованием, и сейчас очень сильно хотел поспать. ― Что стряслось, Тиён-а?       ― Мне никак не спится… может, ты почитаешь для меня? ― с надеждой в голосе протягивает книжку девочка.       ― Но… ― колеблется Ким. Завтра будет такой же трудный день, полный тренировок и страданий, поэтому было бы славно выспаться и хотя бы ночью отдохнуть. Однако Тиён лишена какого-либо внимания со стороны родителей и друзей, у неё, насколько Тэхён знает, друзей и нет. И вряд ли он совсем развалится, если уделит ей полчасика или час. ― Хорошо, идём.       Старший ведёт её за ручку в свою кровать и они вместе взбираются на неё, устраиваясь поудобнее.       Небольшая книжка, которую каждый раз просила прочитать Тиён, была про дружную семью, в которой всегда царила тёплая атмосфера и искренняя любовь. Она была про любящих и ласковых родителей и их детей-двойняшек, мальчика и девочку.       В ней не были указаны имена, но по описаниям внешности персонажей любому стало бы понятно, что речь идёт о семье Ким. Страниц было всего пятнадцать, в них была описана обычная повседневная жизнь обычной семьи, и вот тут-то и было главное отличие этой книги от реальности.       В ней не было безразличия родителей, жестокости окружающих, бесконечных тренировок и одиночества. На строках этой книжки ощущались только любовь и теплота. Коротко говоря, идеализированный «добрый» мир и семья.       Однажды шестилетняя Тиён подошла к братику и сказала:       ― Сегодня тётушка Юна и дядюшка Бэкхён привели в особняк своего сына… Я видела, как они общаются между собой, как обращаются к тому мальчику… ― глазки девочки были полны слёз, она часто прерывалась на всхлипы. ― И, знаешь, братик, их семья так сильно отличается от нашей. Тому мальчику можно смеяться, упрямиться и даже плакать перед родителями. Тётушка целовала его в щёки, а дядюшка трепал по голове… Почему у нас не так? Будут ли мама с папой так же любить нас однажды?       Тогда Тэхёну стало настолько больно и обидно за любимую сестрёнку и за себя, что у него ещё целую неделю с глаз не сходила эта болезненная картина того, как Тиён плачет и рассказывает всё это.       Он понимал, что в ближайшие годы у него не получится ничего изменить в их жизни и поэтому, чтобы хоть немного облегчить её терзания и боль, он придумал и написал для неё эту книжку.       ― Они прожили долгую счастливую жизнь, конец, ― с этими словами Тэхён заканчивает читать.       — Прекрасно, — ложившись на спину, с мечтательной улыбкой выдыхает девочка. Тэхён же устраивается рядом и приобнимает её.       — Однажды мы с тобой уедем далеко-далеко отсюда и будем жить так же, как описано в этой книге, — приподняв уголки губ, бормочет сонный Тэхён, который уже из последних сил противостоял сонливости.       ― Только я и ты? ― приподнявшись, укладывает подбородок на плечо мальчика Тиён.       ― А кого бы ты ещё хотела взять? ― с трудом открывает тяжёлые веки.       ― Няню, дядюшку Бэкхёна, тётушку Юну и их сына Ча… Чу… Чонгука, вроде? ― задумавшись, перечисляет она.       ― А зачем тебе их сын? Ты же его всего один раз видела, и то три года назад, ― удивлённо вскидывает бровь Тэхён. А затем про себя бормочет. ― И как ты вообще запомнила его имя?..       ― За тем, что им будет грустно без Чонгука! Он же их сын, ― как бы само собой разумеющееся строго напоминает Тиён. После чего что-то вспоминает и, поникнув, вновь обнимает брата. ― Как ты думаешь, маме с папой тоже будет грустно, без нас?..       Тэхён хмурится, ибо сердце от этого вопроса иглы пронзают. Он грустно улыбается и негромко отвечает:       ― Конечно… они любят нас, и особенно тебя… ― в горле ком застревает. ― Просто не умеют это показывать.       ― Раз они не умеют… я не буду обижаться на них, это же не их вина, ― тоже начинает улыбаться Тиён.       — Вот и умничка. А теперь тебе пора спать, завтра рано вставать, ― говорит Тэхён, после чего берёт её за ладошку и они вместе идут в её комнату.       Уложив в постель, он заботливо укрывает её тёплым одеялом и одаривает ещё более тёплым и согревающим сердце поцелуем в лоб.       ― Спокойной ночи, братик, ― в этот раз уже сонная и счастливая, ложится спать девочка.       ― Сладких снов, сестрёнка, ― шёпотом желает Тэхён и выключает свет. И когда уже прикрывает дверь, добавляет. ― Я заберу тебя из этого ада.

***

      Поздно ночью, наконец вернувшись домой с работы, женщина осторожно прикрывает за собой дверь и идёт на кухню, в которой горел свет.       ― Дорогая? ― окликает Бэкхён, перемешивая какой-то суп в кастрюле, на что Юна угукает в ответ и обнимает мужа со спины.       ― Запах просто восхитительный! ― укладывает подбородок на его плечо.       ― По моему новому рецепту, ― обернувшись в кольце рук, Бэкхён протягивает её ложечку с супом, который с удовольствием выпивает женщина. ― Ну как?       ― Очень вкусно, ты превзошёл сам себя, ― широко улыбнувшись, искреннее хвалит. ― А ты продолжаешь придумывать новые блюда для нашего меню?       ― Когда мы откроем свой собственный ресторан, мы не должны опозориться перед гостями обычной едой, а должны подать что-то своё. Только в этом случае мы будем успешны! ― как всегда, повторяет свою фразу Чон.       ― Ты прав, скорей бы это случилось, ― чувствуя огромную усталость от сегодняшней уборки в особняке, негромко отвечает Юна.       ― Тогда ты пока умойся, а я накрою стол, ― чмокнув жену по холодным от ночной прохлады губам, говорит Бэкхён.       ― А Гук-и не плакал без меня? ― перед уходом обеспокоенно вспоминает женщина.       ― Он пару раз звал, но в этот раз уже не плакал.       Юна несильно кивает и направляется в ванную. Быстро приняв душ и переодевшись, она осторожно заглядывает к сыну в комнату. И внезапно, неожиданно для неё, она слышит, как младший приподнимается и зовёт:       ― Мамочка?       ― Прости, сыночек, я разбудила? ― женщина подходит к нему и садится на край кровати.       Чонгук качает головой и мягко обнимает маму, по которой очень соскучился в течение дня. Они и раньше ненадолго виделись в будни, а в последнюю неделю и вовсе перестали из-за работы мамы.       ― Ты так поздно возвращаешься… я соскучился и поэтому решил тебя дождаться… ― сонно бормочет мальчик, чувствуя, что от родного материнского запаха веки начинают тяжелеть.       ― Прости, малыш, на этой неделе у госпожи Ким проводила много приёмов, поэтому работы стало больше. Со следующей всё изменится, обещаю, ― она вновь укладывает на кровать и прикрывает одеялком с изображением зайчиков. ― Я дома, ты меня дождался и теперь тебе пора спать.       Мальчик послушно кивает и, прикрыв веки, бормочет:       ― Спокойной ночи, мамочка…       ― Сладких снов, зайка, ― нежно поцеловав сына в обе щеки, желает Юна и покидает спальню.       Она вместе с мужем садится за стол и принимается уплетать вкусный тёплый суп, обсуждая все новости.       ― В садике сказали, что у них с завтрашнего дня намечается ремонт на месяц, ― сообщает Бэкхён, отчего женщина расширяет глаза и замирает.       ― А как же Чонгук? Уже ведь поздно отправлять его к бабушке с дедушкой, ― начинает паниковать она.       ― Не переживай, я уже спросил у господина Кима, можно ли будет приводить Гук-и в особняк ближайший месяц.       ― И что он ответил?..       ― Госпожа и господин Ким уезжают на месяц и поэтому он разрешил, с условием, что наш Гук-и не должен будет попадаться на глаза и общаться с молодым господином, ― успокаивает её мужчина.       ― Слава богу, ― с облегчением выдыхает Юна, после чего немного задумывается и добавляет. ― Тогда он может играть с молодой госпожой. Думаю, она очень обрадуется новому другу, как и наш Гук-и.

***

      К превеликому счастью двойняшек, родители и дворецкий уезжают в другую страну в командировку на неизвестный срок. За главного оставляют служанку, которая была главной после дворецкого ― Чон Юну. Такой шанс, казалось, выпадал раз в столетие, поэтому дети безумно радовались.       И так как тётушка не возражала, Тэхён позволяет себе немного отдохнуть в саду, в перерывах между игрой на рояле. Слуги накрывают стол лёгкими закусками и временами заполняют пустую чашку молодого господина чаем, который в полном спокойствии наслаждается тем, что может хоть немного расслабиться.       Увидев, что к нему со всех ног бежит сестра, Ким живо отсылает в дом слуг и любого другого свидетеля их взаимодействий, который может донести родителям, и ещё предварительно даёт им побольше поручений.       ― Братик! ― издалека начинает окликать Тиён.       ― Не беги так быстро, поранишься, ― ворчит мальчик и, выйдя из-за стола подходит к ней. ― Что такое?       ― Я видела котёнка! ― радостно восклицает младшая и даже подпрыгивает на месте. ― Но он убежал куда-то, надо найти его. Ты мне поможешь?       Тэхён мягко улыбается и кивает.       ― Ты ищи в этой части сада, а я в этой, ― указывая на два противоположных места, говорит мальчик, на что Тиён как солдат отвечает: «Есть!» и убегает.       Он смотрит везде, где только идёт, под цветами и травами, на деревьях и кустарниках. Проходит порядка десяти минут, сад кончается стенами, но котёнка всё ещё нигде не было. Ким уже было решает, что в этих местах его нет и сворачивает назад, как вдруг его взгляд цепляет оранжевый комочек, который лежал на травке под кустарником.       Выдохнув радостное: «Наконец-то», он идёт в сторону котёнка, но, когда подходит достаточно близко, он замечает какого-то мальчика, которому на вид было лет шесть-семь. Он сидел рядом с животным и сосредоточенно что-то рисовал.       Тэхён бесшумными шагами идёт к нему и встаёт у мальчика за спиной, с любопытством заглядывая в его блокнот.       ― Красиво, ― подаёт голос Ким, отчего тот мальчик вскрикивает, прижимая рисунок к груди. ― Ох, прости, что напугал.       Посмотрев в лицо Тэхёна, мальчик расширяет глазки и заворожённо застывает.       ― Ангел?.. ― негромко бормочет он.       От того, что это было последнее, что Ким ожидал услышать, он не удерживается от весёлого смеха. Этот мальчик до жути или до умиления был похож на котёнка. Даже больше, чем тот, что в данный момент лежал на траве.       Большие блестящие глазки, полные неподдельного восхищения, пушистые реснички, мягкие на вид медово-коричневые волосы и милая родинка под нижней губой.       ― Если я ангел, то ты котёнок, ― широко улыбнувшись, отвечает Тэхён, чем вызывает улыбку и у младшего. ― Меня зовут Ким Тэхён, ― протягивает руку.       ― Ч-чон Чонгук… ― смущённо пожимает его ручку мальчик.       ― Где-то я уже слышал это имя, ― задумывается Ким, так и застыв с его рукой в своей. ― Точно! Ты случайно не сын дядюшки Бэкхёна и тётушки Юны?       ― Т-ты знаешь, моих родителей? ― удивлённо и всё ещё очень смущённо спрашивает он.       ― Конечно, мы с Тиён очень любим их, они хорошо к нам относятся. Так, значит, ты с ними, ― последнее уже про себя произносит. ― Можно мне присесть?       Младший робко кивает и весь сжимается от неловкости. И, не найдя ничего лучше, чем продолжить рисовать, он возвращает свой взгляд к блокноту и дорисовывает тюльпан.       Тэхён же в это время не может оторвать свой взгляд от нежного личика мальчика. Он был очень красивым и милым, что хотелось смотреть и смотреть. В один момент Чонгук тихо чихает, забавно сморщив носик, а Ким снова начинает смеяться.       ― Ну точно котёнок! ― сквозь смех говорит старший. ― Будь здоров.       ― Спасибо… ― почесав пальцем нос, отвечает Чон. ― Ты что-то сказал до этого?       ― Говорю, ты очень красиво рисуешь, особенно для своих лет. Ты же ещё в садике, верно? ― уточняет Тэхён и получает кивок в ответ.       ― Тебе правда нравится? ― весь загорается от счастья младший и словно перестаёт сжиматься, уже забыв о неловкости. ― А мои друзья говорят, что мне не следует рисовать, потому что это «уродство» …       ― Какие у тебя странные друзья, ― хмурится Тэхён. ― У меня, конечно, никогда не было друзей, но я знаю, что они не должны так поступать.       Почему-то Чонгука больше всего из его слов цепляет то, что у Тэхёна, оказывается, нет друзей. Он немного грустнеет и о чём-то недолго думает, затем робко спрашивает:       ― А хочешь… я буду твоим другом?       Ким округляет глаза и несколько секунд удивлённо смотрит на его искренние и добрые глазки, после чего расплывается в счастливой улыбке:       ― Очень хочу.       ― Тогда давай будем встречаться в этом месте каждый день, пока я не уеду? ― предлагает Чон, радуясь новому другу, как и Тэхён первому в своей жизни.       ― Договорились!

***

      Как оказалось, родители уехали на целый месяц, и теперь двойняшки могли пару часов в день без страха играть. Тиён от такой новости была в восторге и, не теряя ни минуты, выжимала все соки из Тэхёна своими играми, но он и не был против.       Затем, ближе к обеду, она настолько устала от непривычки, что заснула прямо в саду, на мягком коврике, который они накрыли для игры в чаепитие. И впервые в жизни Тэхён с удивлением обнаружил, что был немного рад прерваться от времяпрепровождения с ней.       Ибо уже подходило время его ежедневной встречи с Чонгуком, которую он с нетерпением ждал. Конечно, он мог познакомить младшего с сестрой и тогда Тэхёну не пришлось бы общаться с ними по отдельности.       Но какая-то невидимая сила каждый раз останавливала Кима. Почему-то ему совсем не хотелось рассказывать кому-либо о новом друге и делить с кем-то его внимание. Чонгук очень приятный и интересный мальчик, с которым хотелось говорить часами напролёт, на него хотелось смотреть, с ним хотелось улыбаться…       Не так, как с сестрой. Вроде бы очень похожие описания чувств. Но с Чонгуком он ощущал всё это совсем по-другому.       Сегодня Тэхён подготовил для него особенный подарок, который не преподносил ещё никому. Поэтому он с волнением надеялся, что всё пройдёт гладко и он не облажается.       ― Ангел Тэ, ― внезапно подкрадывается сзади Чон и кидается на его спину.       Но, к его удивлению, вместо того, чтобы упасть с ним на мягкую травку, Чонгук обнаруживает, что Тэхён удержался на ногах и сейчас, крепко удерживая его за ноги, поднимает.       ― Шалунишка, ― смеётся мальчик и осторожно опускает его на землю.       ― Почему ты никогда не пугаешься? ― немного разочарованно спрашивает Чонгук.       А Тэхён задумывается о том, чтобы в следующий раз всё-таки подыграть бедняге, который уже в который раз пытается вернуть ему должок.       ― Хорошо, в следующий раз испугаюсь, ― серьёзно отвечает он.       — Это же не так работает, ― теперь уже Чон начинает смеяться.       Они садятся под высоким, красиво срезанным деревом, и Чонгук принимается показывать ему свои новые рисунки. Затем, дойдя до того самого тюльпана, он начинает ворчать, что у него никак не получается сделать её реалистичной, и Тэхён неожиданно предлагает:       ― Хочешь, я научу тебя?       ― А ты умеешь? ― удивлённо спрашивает Чон, а когда мальчик в ответ кивает, то с радостью протягивает блокнот.       Недалеко отсюда Тэхён находит тюльпан и, сорвав его, снова садится рядом с другом. Не проходит и десятка минут, как он начинает расслабленно, уверенно, а главное очень профессионально рисовать. А когда заканчивает то протягивает рисунок тюльпана, который был даже более реалистичный, чем настоящий.       ― Готово, ― невозмутимо произносит Ким, пока Чонгук удивляется, уже до невозможности рассматривая этот шедевр со всех сторон.       ― Есть что-то, что Вы не умеете, молодой господин Ким?! ― поражённо спрашивает он. — Это невероятно! Не даром все называют тебя гением.       ― Не зови меня так, ― немного помрачнев, просит Тэхён, который надеялся, что всё это не дойдёт хотя бы до ушей Чонгука. ― К тому же, мои картины обычные, безжизненные и холодные, в то время как твои наполнены эмоциями, теплотой и жизнью. У тебя и вправду замечательно получается, котёнок Гук-и, ― искренне и с тёплой улыбкой на лице говорит он.       ― Спасибо… ― шмыгнув носиком, отводит взгляд в сторону младший, и, как он думает, незаметно вытирает слезинку. Похвала от Тэхёна была лучше мнения миллионов выдающихся критиков мира.       ― Кстати, у меня есть для тебя подарок, ― сообщает Ким, по-доброму усмехнувшись его милой реакции на свои слова, и поднимается на ноги, после чего помогает и мальчику.       ― Правда? Какой?! ― оживляется младший и начинает радостно прыгать на месте.       ― Он в особняке, поэтому дойдёшь, увидишь, ― подмигивает Тэхён и мягко берёт его нежную ручку в свою.       ― А разве мне можно туда? ― неуверенно идёт за ним Чон.       ― Мы проберёмся незаметно.       Они так и делают. Для Тэхёна эта задача оказывается очень лёгкой, ибо ему с Тиён частенько приходилось передвигаться вместе скрытно. Проходя по огромным коридорам особняка, Чонгук то и дело тормозит с приоткрытым ротиком, любуясь роскошью каждого уголочка.       Спустя время они доходят до нужной комнаты. Чонгук с предвкушением сжимает ладошку старшего, пока тот открывает дверь. Это оказывается комната для музицирования. В центре стоял величественный рояль, на стенах висели скрипки, а на полках лежали нотные тетради, грамоты и книги по фортепиано и скрипке.       ― Вау, ― заворожённо выдыхает Чон, глядя на фортепиано.       ― Вчера ты говорил, что хотел бы однажды увидеть, как я играю на рояле, ― отпустив его руку, Тэхён садится на банкетку рояля и указывает младшему на место рядом. Чонгук послушно усаживается и внимательно слушает его. ― Поэтому я решил устроить тебе сюрприз.       ― Э-это лучший подарок в моей жизни! ― широко улыбнувшись, восклицает Чон. ― Спасибо.       ― Ещё рано так говорить, ― хихикает старший и открывает клап. ― Итак, я сыграю для тебя «Людовико Эйнауди ― ночь»       Глянув на заранее подготовленные ноты, Тэхён медленно начинает стучать по клавишам, отчего начинает звучать спокойная, загадочная и местами грустная мелодия.       Увидев в первый раз Тэхёна, Чонгук подумал, что перед ним предстал сам ангел. Светлые волосы, пушистые ресницы, серо-голубые глаза и изящные движения. Никогда бы Чонгук не подумал, что в мире существует настолько божественно прекрасный человек.       И сейчас, видя, как Тэхён непринуждённо, свободно и профессионально играет на рояле, ему вновь начинает казаться, словно сам ангел очаровывает его своей музыкой, гипнотизирует, заставляя хотеть слушать бесконечно, любоваться и тонуть в захлестнувших его чувствах.       В эту минуту Чонгук твёрдо осознаёт, что это тот человек, которым он будет восхищаться всю жизнь. Человек, которого он хочет быть достоин…

***

      Месяц пролетает безжалостно быстро. За этот промежуток времени Тэхён и Тиён словно впервые за свою жизнь ощущают себя по-настоящему живым и счастливым.       Двойняшки проводили много времени вместе, играли и веселились, ели и делали всё, что душе угодно, и всё это благодаря тётушке Юне. А когда Тиён засыпала под обед, Тэхён с нетерпением бежал к своему новому и единственному другу.       С Чонгуком он гулял по саду, разговаривал обо всём на свете, рисовал и просто лежал на мягкой траве, любуясь милым личиком младшего. С Чонгуком ему было слишком хорошо и комфортно, из-за чего теперь прощаться невыносимо больно.       ― Завтра мои родители и дворецкий вернутся в Корею… ― грустно произносит Тэхён.       Солнце уже садилось, а Чонгука у машины уже ждали Юна с Бэкхёном, чтобы забрать домой.       ― А мне нужно возвращаться в садик, ― подняв глазки, полные влаги, бормочет Чон.       Тэхён несильно кивает и тянет ручки к младшему, который тут же падает в его объятия. Крепко прижимая близкого к сердцу человека, Тэхён, как и Чонгук, не удерживается от слёз. Они тихо плачут, не желая отпускать друг друга, ведь тогда им придётся расстаться на долгие-долгие мучительные годы.       ― Однажды… я найду тебя, ангел Тэ, ― лепечет своим сладким голосом Чонгук.       На его заявление Ким расширяет свои глаза и чувствует новый порыв плача. На его губах расплывается грустная улыбка.       ― Тогда я буду ждать тебя, котёнок Гук-и…