Сказка о змеях и птицах

Ещё одна страна, которую Гермиона мечтала посетить, — Шотландия. Правда, повод для поездки был не самым радостным. Столица встретила её мелким дождём и лужами на дорогах. Осматривать окрестности совсем не хотелось. Мысли Гермионы были заняты предстоящей встречей с таинственной Шарлоттой Пинкстоун, и она не обращала внимания на окружающее. К тому же, мысль о том, что где-то там мучился и медленно умирал Том, точнее, Волдеморт, не способствовала хорошему настроению. Она крутилась в голове всякий раз, когда Гермиона заставляла себя ненавидеть Тёмного Лорда, и вызывала в девушке чувство жалости, несмотря на то, что именно такой участи он и заслуживал. «А мог ли он измениться?» — не раз задумывалась Гермиона, вспоминая всё, что произошло за три месяца заточения в том доме. Ведь если в самом начале Том вёл себя отстранённо, то чем больше они проводили времени вместе, тем откровеннее он становился. Если это была игра и притворство, то Гермиона должна признать, что порой это было очень убедительно. Может быть, именно поэтому она так легко поверила ему. Ответов не было, как и уверенности в том, что её чувства к Тому были настоящими, а не вызванными магией. И желание разобраться во всём было причиной её небольшого путешествия. Гермиона очень надеялась, что Шарлотта поможет ей. Сама же Шарлотта Пинкстоун жила за городом, в частном секторе с множеством защитных заклинаний, через которые Гермионе с трудом удалось проникнуть. Магия не пропускала её одну, а только в сопровождении молодого человека, который встретил девушку в аэропорту. Всю дорогу он молчал, лишь изредка поглядывая на задумчивое лицо Гермионы, которая, не отрываясь, смотрела в окно. В руках она теребила письмо, ранее переданное ей Драко. Он почему-то был уверен, что оно от Тёмного Лорда, однако, когда Гермиона его открыла, сразу поняла, что оно ему не принадлежит. Почерк был слишком аккуратный, характерный для женщины-перфекционистки. Каждый завиток был настолько идентичен другому, что казалось, использовали магию копирования при написании. Буквы ровные. Письмо гласило:

«Прости меня, дитя! Я возложила на тебя непосильную ношу и даже не оставила подсказок, и это привело к тому, чего я никак не ожидала. Нам обеим по-своему небезразличен Том, поэтому я жду тебя».

К письму прилагался билет на самолёт. Гермиона, не раздумывая, собрала вещи и отправилась в путь. Дом миссис Пинкстоун в Шотландии представлял собой точную копию дома в Норвегии, где в тот момент умирал Волдеморт. На пороге дома сопровождающий молодой человек оставил её и исчез в неизвестном направлении. Однако уже через мгновение на пороге появилась светловолосая девушка с улыбкой на лице. — Здравствуйте, — сказала она. — Меня зовут Агата, а вы, должно быть, Гермиона? Рада познакомиться с вами, входите. Гермиона последовала приглашению и вошла в дом, удивляясь поразительному сходству не только внешнего облика дома, но и его внутреннего убранства. Она сразу же обратила внимание на коридор справа. Несколько недель назад именно из такого коридора она бежала, спасаясь от чудовища. Но вместо ожидаемого страха она почувствовала нечто иное — предвкушение. Предвкушение встречи с ним. — Его здесь нет, — раздался хриплый голос. — Но вы можете его увидеть. Гермиона обернулась и увидела ту, кто наложил проклятие на Волдеморта. Шарлотта — пожилая женщина, едва способная передвигаться самостоятельно, осторожно спускалась по лестнице, опираясь на трость. На ней было тёмно-зелёное платье в пол, украшенное золотой тесьмой в виде кружевных узоров. Старость и слабое здоровье не мешали ей сохранять величественность и грацию. — Как это возможно? — Мы находимся по ту сторону мира, дорогая. Это своего рода астральная проекция... — Зеркальная, — перебила её Гермиона. — Всё, что происходит там, отражается здесь, но не наоборот. — Умная девочка, — улыбнулась Шарлотта. Она наконец спустилась и направилась в сторону холла, где стояли два дивана. Гермиона сделала шаг к ведьме и хотела задать главный вопрос, но хозяйка дома опередила её: — Вы были связаны с ним. В ответ на невысказанный вопрос «Почему я?», прозвучавший в мыслях Гермионы, старушка произнесла: — Я не ясновидящая и не легилимент. У людей в моём возрасте есть другой навык, который может заменить магические способности — это логика в совокупности с жизненным опытом. Ты ведь и сама это знаешь. Магия — не единственный способ достичь цели. С этим утверждением Гермиона была согласна. Шарлотта устроилась на диване, и Гермиона последовала её примеру, сев напротив ведьмы, которая тут же закурила сигарету. — Что значит «связаны»? — Его вещица была у тебя. Ты думала о нём, а он о ней. В результате возникла эта случайная связь. Я искала чистую душу и нашла её в тебе. Медальон Салазара Слизерина был единственной вещью Волдеморта, которая побывала в руках Гермионы и, честно говоря, до сих пор оставалась у неё. Когда Рон и Гарри уничтожили крестраж, она почему-то посчитала нужным оставить его у себя, хоть и был он уже бесполезен. Гермиона намеревалась оставить себе все уничтоженные крестражи в качестве напоминания о том, что они победили Волдеморта, но, к сожалению, медальон был последним, что им удалось найти, а после Тёмный Лорд исчез, и Гарри перестал его чувствовать. — Чего вы хотели добиться? — слишком резко спросила Гермиона. — Если я скажу, что его смерти, то это будет не совсем честный ответ. Видишь ли, разум говорит мне, что ничего другого, как умереть, он не заслужил, но сердце велит мне пощадить его, дать шанс на искупление. Но мы обе знаем Тома, сам он никогда не искупится. В своей жизни он боролся лишь с двумя вещами: со смертью и чувствами. Мне вдруг стало интересно, чего же он боится больше? Для него чувства равносильны смерти, — произнесла Шарлотта. — Абсолютно согласна, — кивнула Гермиона. — Но я дала ему выбор. Он в любом случае погибнет, исход неминуем, вопрос лишь, когда и во имя чего? — На её лице отобразилась коварная улыбка. — Давай проверим, что в нём сильнее: жажда к жизни или к разрушению. Шарлотта затянулась сигаретой и выдохнула облако серого дыма прямо в лицо Гермионы. Лишь на секунду дым заполонил всё вокруг, а когда рассеялся, то Гермиона оказалась в другом месте. Она стояла в зале, где играла спокойная музыка, в воздухе пахло алкоголем, сигаретами и парфюмом. Женщины и мужчины сидели за круглыми маленькими столиками, на которых помещалась разве что пара бокалов и пепельница. Все их взгляды были устремлены на человека, стоящего на сцене. Он что-то отсчитывал, а затем прокричал: «Продано!» и захлопал в ладоши. Гермиона догадалась, где она оказалась. Это был аукцион. Девушка повернулась и вопросительно посмотрела на Шарлотту. Та язвительно улыбалась, смотря куда-то в одну точку. В тот же миг Гермиона проследила за направлением её взгляда, и сердце пропустило удар, когда она узнала юношу, сидящего через нескольких столиков от них. — Том Реддл, — прошептала она. — Да, совсем юный, но уже настолько гнилой. Гермиона не отводила взгляда от Тома, любуясь его статностью и красотой. Он отлично вписывался в общество аристократов. Если бы она не знала, никогда бы не подумала, что он злодей-полукровка, а не благородный аристократ. Она вдруг вспомнила, как Том выглядит сейчас, и не могла поверить, что это один и тот же человек. Том поднялся, пряча что-то в потайном кармане на груди, и двинулся между столиками, пересаживаясь за другой, к парочке, которая стала обладателями какого-то старинного предмета. Гермионе подумалось, что это его знакомые, но Том слишком угрожающе посмотрел на мужчину, а затем его взгляд застыл на девушке. В какой момент обстановка изменилась, Гермиона не заметила, но в одну секунду зал опустел, за исключением столика, где сидел Том. Та девушка, которая минуту назад была Гермионе совсем не знакома, вдруг обрела похожие на её черты лица. — Что происходит? — с ужасом спросила Гермиона, не поворачиваясь к Шарлотте, которая всё курила и курила, выпуская огромные клубы дыма. — Это его сознание играет с ним. Мы здесь в качестве зрителей, так что смотри и делай выводы. Гермиона продолжала наблюдать, едва удерживаясь на месте, поскольку происходящее было похоже на один из её кошмаров. Она видела себя, точнее, свою тёмную и жестокую версию. Та Гермиона схватила мужчину и приставила палочку к его виску, намереваясь отнять жизнь. — Хочешь, я убью его для тебя? Твоя вещь лежит в его правом кармане. Ты ведь ради неё сюда пришёл? — отчётливо услышала она и ахнула от испуга, узнавая собственный голос. — Убийство уничтожит твою душу, — пробормотал Том, и его плечи опустились. Гермионе почему-то стало его жалко. То, с какой печалью он произнёс эти слова, заставило её подняться с места и медленно направиться к ним. — Когда-то тебя это не остановило. — Сколько же тьмы и безумия было в её тёмной стороне. — Ты не поможешь ни ей, ни ему, — заявила Шарлотта. Гермиона хотела было посмотреть на старушку, но его слова вновь задели за душу. — Ты — абсолютно другая. Ты не я и не хочешь мною стать. Слышать это было так же странно, как и видеть тёмную себя. Всё случилось очень быстро. Мужчина, что сидел с ними неподвижно, вдруг вскочил и ударил другую Гермиону локтем, и та упала. Следом бросился Том, его взгляд заметался, словно он решал, что делать дальше. И решил он неправильно... Том молниеносно достал палочку и наставил её на мужчину, тот от страха изменился в лице. Гермиона всем нутром чувствовала, что сейчас Реддл убьёт беднягу, но за что? За то, что он защищался, почуяв опасность? Она была уверена, что мужчина хотел просто вырваться от двух безумцев и спастись. — Он тебя не услышит, — пояснила Шарлотта, вставая со своего места. — Посмотри на него, он убийца, безжалостный и жестокий. Убить для него ничего не стоит, как и любая чужая жизнь. Он печётся только о своей. Эх, как жаль, что мой эксперимент не помог ему. Гермиона смотрела на Тома не отрываясь, мысленно взывая к нему, чтобы тот одумался и не совершал этого преступления. — Ты не такой, — произнесла она вслух, едва сдерживая слёзы. Неужели она напрасно провела время с ним в том доме? Неужели он ничего не почувствовал? Ей показалось, что он услышал её, потому что его голова чуть дёрнулась в сторону, будто он прислушался. — Ты не такой, — повторила Гермиона, но было уже поздно. Мужчина, стоявший перед ней, отчётливо напоминал Волдеморта, скалившего гнилые заострённые зубы и усмехавшегося над девушкой на полу. Он видел самого себя и своё отношение к другим. И что-то подсказывало Гермионе, что Тому Реддлу это не нравилось. Даже самого себя убивать было неправильно, считала она, а потому сказала: — Ты не должен этого делать. Но Том не собирался её слушать и тем более делать, как она велела. Тело его напряглось, собирая всю мощь магии, которой он обладал. Рука, держащая палочку, дрожала, и Том прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Неведомая сила потянула Гермиону встать перед ним и закрыть собой Волдеморта, который в тот же миг исчез. — У тебя всегда есть выбор, Том, — сказала она и выпрямилась, готовая принять удар на себя. А когда Том открыл глаза, то перестал дышать, но волшебное древко он так и не опустил. Леденящий ужас отразился в его зрачках, когда зелёная стрела вылетела, с точностью попадая в грудь. А Гермиона только и успела зажмурить глаза в ожидании боли... Но ничего не почувствовала, за исключением резкого запаха дыма тлеющей сигареты, ударившего прямо в нос. Распахнув ресницы, она обнаружила, что находится всё в той же комнате в доме Шарлотты в Шотландии. Её ладонь была крепко прижата к груди, и Гермиона не торопилась отнять её, поскольку боялась увидеть дыру, ровно так она ощущала себя после увиденного. В густом облаке дыма, клубившемся на уровне её глаз, Гермиона узрела, как Том подхватил её на руки и горько рыдал, прижимая к себе. — Его чувства к тебе не столь сильны, как он полагает, — заключила Шарлотта. — Тьма, что давно поселилась в его душе, куда могущественнее. Так что, девочка, ни у тебя, ни у меня не получилось исправить его. Растроганная увиденным, Гермиона мысленно не согласилась с ней, но что-то подсказывало ей не признаваться в этом Шарлотте. — Что с ним будет? — только и спросила она. Старушка глубоко вздохнула и взмахом руки рассеяла дым. — Его дни сочтены. — Приговор прозвучал слишком холодно, так что у Гермионы пробежали мурашки по спине. — Я дам ему насладиться твоим обществом ещё какое-то время, а потом заберу остатки его души. Уверена, сейчас он этого желает больше всего. — Нет, — вырвалось у Гермионы. — Должен быть другой вариант. — А она ещё спрашивала: «Почему я?» — усмехнулась Пинкстоун. — Поэтому, девочка, поэтому.

***

Портключ мгновенно перенёс Гермиону в Норвегию, прямо к границе барьера, который защищал дом. На той стороне её уже ждал Фил. — Фил рад, что госпожа вернулась. Она же пребывала в сомнениях и потому только кивнула, пересекая границу. Фил взял её за руку и трансгрессировал в поместье, из которого она не так давно бежала. При появлении Гермионы Драко Малфой вскочил с дивана и уставился на неё глазами, полными удивления и мольбы. Он выглядел ужасно: небритый, волосы взъерошены, рубашка заляпана. — Он наверху, — проговорил Малфой и плюхнулся обратно, подхватывая наполненный бокал, наверняка с виски. Каждый шаг до покоев Гермиона совершала, борясь с сомнениями, которые одолевали её, но интуиция продолжала вести девушку вперёд. Она считала, что он заслужил смерти за все преступления, совершённые за долгие годы жизни, но сердце ей подсказывало, что, несмотря на его тьму, он должен получить шанс на искупление. Этот шанс заслуживали все, кто оступался. В случае с Томом — Волдемортом — он никогда не видел другой жизни, не видел доброты, любви и заботы. Никто не показал ему, как нужно прожить свою жизнь, и он прожил её как умел. Замерев перед дверью, Гермиона прислушалась, опасаясь услышать стоны от мук, которые доставляло ему проклятье. Точнее, Шарлотта. Её жестокости не было предела, и чем она была вызвана, Гермиона так и не смогла выяснить. Скорее всего, миссис Пинкстоун рассказала ей не всё. За деревянной дверью была гробовая тишина, и Гермиона на секунду подумала, что опоздала, поэтому быстро открыла дверь и ужаснулась. Он лежал посреди комнаты в одних брюках, в тех же, что были в ту ночь с ней. От оборотного зелья, которое он принимал на протяжении всего времени, не осталось и следа. Это был не Томас Родели и даже не Том Реддл, это был Волдеморт, только ещё страшнее: впалые черты лица сильнее уродовали его образ, почти прозрачная кожа отдавала болезненным зелёным оттенком. Потрескавшиеся сухие губы подрагивали, словно в судорогах. Он что-то бормотал, но звук едва ли доходил до слуха Гермионы. Оказавшись в одном шаге от Волдеморта, она остановилась, анализируя всё, что сделала за последние несколько часов. Правильность её выбора всё ещё была под сомнением, однако внутренний голос словно на репите повторял: «Спаси его!» Преодолев разделяющее их расстояние, Гермиона присела на край кушетки, вспоминая слова Шарлотты. «Коснись его, когда будешь готова». Неспешно протянула руку к его предплечью и осторожно коснулась бледной кожи. Она ждала его немедленного пробуждения, но Том не отреагировал, и тогда она попыталась снова и снова. Волдеморт продолжал лежать безжизненно. Гермиона подумала, что Шарлотта её обманула, но затем в голову пришла безумная мысль: может, поцелуй вернёт его из мучительного сна. Взглянув на его иссохшие губы, она поморщилась и отбросила эту мысль. — Сколько можно? — раздался хриплый голос, когда Гермиона, отчаявшись, отвела взгляд в пол и размышляла, как разбудить Волдеморта. — Ненасытная старуха. — Том? — Просто убей меня, ты ведь за этим пришла. — Что? — переспросила Гермиона, чуть наклоняясь к нему ближе. — Нет, я здесь, чтобы спасти тебя. — Когда я воскресну, я уничтожу тебя, Шарлотта, обещаю. Он всё ещё был во сне, по крайней мере, так думал. Как же сильно она мучила его, если он не мог отличить сон от реальности. — Том, проснись! — потребовала Гермиона, слегка тормоша его. — Открой глаза, посмотри на меня. Он неохотно повиновался её просьбе и приоткрыл веки, концентрируя взгляд на ней. Прошло чуть больше минуты, прежде чем его глаза полностью распахнулись, и во взгляде показалась осознанность. — Ты вернулась. — Да, я вернулась, чтобы дать тебе ещё один шанс. На этот раз он будет последним, Том. — Говорила Гермиона и почему-то верила, что он им воспользуется. — Ты по-прежнему будешь привязан к этому месту, но теперь не я буду способом выйти отсюда, а ты сам. — Я умру здесь… — прохрипел Волдеморт. — Нет. Ты найдёшь в себе всё необходимое, чтобы выйти отсюда, и кто знает, может, судьба вновь сведёт нас. На счёт последнего Гермиона очень сомневалась.