BORN TO LOVE

      Чимин прибыл к месту назначения. Он смотрел на большое здание, каждый этаж в котором выполнял определённые задания, но ему нужен был тот, который отвечает за него… За их страшные грехи. Там был главный, следивший за этим всем и слишком много себе позволявший, этот ангел начинал судить их за это. На самом деле, в тех списках опасных мафиозников и Доберманы есть, но они убивают мусор, не гражданских, поэтому ещё и не были замечены правительством, лишь в том, что хотят истребить одно плохое зло. Чонсын.       Чимин зашёл внутрь, в этом здании людей было как мурашек. Он хотел знать, за какой этаж отвечает Мин Юнги, как к нему добраться, поэтому подошёл к админу, чтобы всë разузнать. Но Чимин мог и сам справиться, дав себе волю и воспользовавшись нюхом, чтобы найти запах ангела, его крылья дико пахли, потому он бы и сам мог найти, но, чтобы не задохнуться в его крыльях, от его запаха, был вынужден держать себя в руках и как следует узнать информацию, чтобы вновь не оказаться на спине от рук омеги, который тут тоже может свою власть показать.       — Мне нужен отдел по особо серьезным преступлениям черного бизнеса, — альфа упёрся в стойку, за которой сидел симпатичный омега, увидевший того, кто и сам является серьезным преступником в черном бизнесе, омега не растерялся, ведь был готов видеть его здесь, так как Мин Юнги предупредил.       — На двенадцатом этаже, пройдите, пожалуйста, к лифту, как доберётесь, зайдите в главную залу за прозрачными дверьми, там будет тот, кого вы ищите, — Чимин ему лишь улыбнулся, провёл пальцами по стойке и медленно направился к лифту посередине здания.       В руках он держал кожаную сумку для бумаг, взяв от Намджуна нужные документы, которые их сторона хочет, чтобы правительство подписало, ведь не им только свои ультиматумы ставить. Альфа зашёл в лифт, нажал нужную кнопку, внутри уже было несколько человек, которые косо пялились на его шею. Естественно, там же была татуировка пса, им всем известен клан, в которым кто-то отвечает за поиск на них информации о преступлениях. Чимин вышел на своëм этаже сам, никто ему компанию составить не захотел, хоть альфа и успел рассмотреть документы у омеги, что он именно из этого отдела. Да, он Оборотень, но не кусается днём.       Чимин увидел те самые двери, в которые ему админ сказал зайти, сразу не заходил, наблюдал, желал его увидеть, чтобы не упасть уже внутри на ровном месте, увидев его. В отделе было много людей, все были заняты документами, сидели за компьютерами. У Чимина голова кружилась от его красоты, и ему нужна была доза, чтобы стабилизировать свое состояние, всё, что ему нужно было — увидеть его, услышать голос его и хотя бы коснуться, попробовать, тогда он выживет. Чимин увидел это сияние. Он увидел его крылья, которыми он взмахнул, и ветер запахом его альфе повеял. Альфа замер, не смог двигаться, глядел на это чудо, хотел его заполучить, был уже не против вновь от его рук у его ног полежать, чтобы и с такого ракурса на него взглянуть, полюбоваться. Альфа ощутил себя творцом, который создал это божество и сейчас с такой любовью смотрит на это, желая никому больше не показывать, ведь черные глаза чужих захотят тоже это прекрасное создание себе присвоить, но творец не даст, это ведь его небо, его облако, которое он кровью своей нарисовал…       Омега, наверное, тоже увидел за своей спиной сияние, а может, и горячий взгляд почувствовал, который сжигал его спину, нет, сжирал. Творец, который сам же и создал этого ангела, сжирал его глазами, но и зубами хотел, но ночь не наступила, поэтому и Оборотень спал. Но придёт время, и этот ангел сделает так, что Оборотень будет просыпаться и утром, жить днём, оставаться вечером и действовать ночью, наверное, просто лучше, чем при дневном свете. Омега, держа в руках документы, заметил гостя, которого ждал ещё с ночи, желая услышать хорошую новость. Но если он стоит перед ним сейчас такой довольный, спокойный, с приоткрытыми губами, которые он так хочет облизывать, чтобы ощутить там вкус омеги, попавшего на его губы с помощью ветра, значит, что-то всё-таки он принёс, это он и заметил потому, что в его руках была деловая сумка. Юнги приподнял губы, думая о том, что этот альфа справился быстрее, чем он себе представлял. Омега направился к нему, видя, что этот альфа вряд ли сможет сейчас и слово выдавить, шаг хоть сделать, ведь после ночи он совсем уже с головой не дружит. Юнги вышел в коридор, перед этим оставив на столе в отделе документы.       — Надо же, а контузия тебе на пользу, так шустро справился, надеюсь, порадуешь меня новостью? — омега сложил руки на груди, видя, как альфа едва слюну сдерживает, он уже был готов удавиться ей, но не пустить перед ним её.       А всё потому, что этот ангел был уже не в той форме, что и ночью, он был ещё лучше. В деловом костюме, черные брюки клёш, короткий пиджак и рубашка, на платформе лоферы, пара пуговиц были расстёгнуты, и альфа глазами их хотел все расстегнуть. Конечно же, омега понимал, отчего альфа так себя ведëт, но слышать не мог о том, что какой-то пёс по кличке Оборотень его хочет, при том — они будущие партнёры, а Юнги принципиально ненавидит служебные романы, а тут ещё и преступник, не широкого масштаба, но всё же. Омега работает для того, чтобы их утихомирить, но не так, как делает этот альфа.       — Порадую, — так быстро произнёс, не сводя с него глаз, держа их на его лице, хотя опустить ниже, но держится, чувствуя, что и Оборотень дня просится, желая управлять своим хозяином так же, как и ночью.       — Тогда пойдём в мой кабинет, дурик, — улыбнулся омега, следуя по коридору, ведя за собой и альфу, который так и стоял за его спиной, смотря на его походку, не мог с места двинуться, услышав то, как он его назвал, и что в свой кабинет позвал, чтобы он его порадовал.       И теперь Чимин себя пытался понять и омегу, как он должен его радовать, не разрешал себе думать о глупом, чтобы не сорваться и не обрадовать так, что окажется в его ногах за то, что полез туда, куда не надо. Это его «дурачок», «дурик», альфу до дрожи доводит, каждый раз по-новому, он готов быть его дуриком, ведь он его таким и делает, своей красотой, своей сексуальностью. Что ночью в форме он выглядит так горячо, что сейчас в этом деловом, который сорвать Оборотень ночью зубами хотел, и злился, что не умеет днём так себя вести, ведь на цепи был и ночи ждал. Он ведь его пригласил в кабинет, там бы и зубы свои показал и себе этот костюм забрал, чтобы на тело ангела посмотреть, какое оно на самом деле.       Чимин сорвался с места, едва ногами перебирая ушел за ним, потеряв омегу за дверью, ускорился и за ним зашёл в кабинет. Омега уже приготовил нужные документы, которые стоит альфе подписать для сотрудничества. Но и Чимин тоже свои имел, и от Монстра. Чимин присел на стул напротив его стола. Альфа свои документы из сумки достал, подавая их омеге, который был уже наготове, поэтому и решил, что пойдёт на все их условия, лишь бы быть в этом деле и помочь им с Чонсыном.       — Это от Монстра, ты должен подписать соглашение о том, что вы только выполняете только роль массовки и не лезете туда, куда мы не разрешали, делаете всё, что мы скажем, — Чимин суёт листик по столу ему, омега приподнимает уголки губ недовольно, услышав все требования, однако он был обязан на это пойти, чтобы стать участником в их деле. Это не потому, что он был не уверен в силе Монстра и его псов, что они не справятся с этой операцией или как Намджун говорит «его делом, его местью». Мин Юнги хотел помочь, они уже наконец хотели прикрыть его, ликвидировать того, кто зашёл слишком далеко.       — В раздел «Делать всё, что вы скажете» не входит интим? Я и мои люди в этом борделе вариться не будут, но я был готов к этому, поэтому и в своих документах тоже имею пунктик, — омега тоже свой документ ему по столу провел, пальцем показывая тот пункт, который альфа прочёл и в улыбке расплылся. «Член держать при себе».       — Наш бордель легальный, каждый омега попал туда без капли насилия, всё по обоюдному согласию, — Чимин пробежал глазами по остальным пунктам и дошёл до подписи, взял свою ручку из кармана пиджака и подписал, ожидая того же и от омеги.       — Этот пункт для тебя, придумал его сразу же, когда твою голодную морду увидел, там ещё был пунктик, который ты так быстро прочёл и подписал документ, надеюсь, всё понял, и не посмеешь протягивать ко мне свои грязные руки, — Мин Юнги руками упёрся в стол, нагнулся над альфой, смотря в его глаза, которые тоже голодом пахли, имея в виду тот пункт, говорящий о том, что будет разрешено ему делать, если хоть кто-то к нему коснётся из этих зубатых псов. Чимин — мазохист, он не против. Ему настолько понравился его бросок через бедро, что альфа бы ещё хотел полежать в его ногах и посмотреть в таком положении на своего ангела.       — А что если я хочу, чтобы ты меня контузил каждый раз, когда я к тебе пытаюсь прикоснуться? — Чимин этим ему доказывает, что не против, что готов принимать его пытки на завтрак, обед и ужин. Вот только на ужин просыпается Оборотень, и уже ужинает он… Альфа опëрся на спинку стула, чтобы удобнее было смотреть на омегу в таком положении, когда он упёрся в стол и над ним стоял, слыша, как горит тело альфы от этой близости.       — Тогда получай удовольствие от боли молча, дурачок, — Юнги высокомерно произнёс, закатив глаза, отстранился от стола, потянулся за ручкой, чтобы подписать и его договор, но альфа опередил и ухватил его руки, потянул на себя, усадив себе на колени. Этим он хотел получить первое удовольствие от боли, но омега и не среагировал, упал на его грудь, руками ухватился за пиджак от ожидаемого действия альфы. Юнги был на работе, поэтому и не был на старте того, чтобы сопротивляться, он это умеет хорошо, но чтобы начать уничтожать альфу, решил поддаться.       — У меня много имён: Оборотень, Сантьяго, Пак Чимин, но то, которым ты меня прозвал, мне больше всех нравится, — Чимин держал слегка омегу за талию, а второй рукой держался за его ноги с верхней стороны.       Альфа был удивлён, почему же омега не делает того же, что и ночью, когда он пытался его ухватить, а сейчас так покорно сидит на его коленях, разрешая себя касаться, хоть и в пункте обозначил, что жалеть никого не будет, кто к нему хоть палец протянет. Юнги умный и хитрый, никогда бы не позволил себе завести роман с тем, кто в преступном мире вяжется, но поиздеваться был бы не против, сейчас этим и занимается, зная, что этот альфа хочет его, вот и играет с его чувствами, покорно сидя на его коленях, чувствуя его руки на своих ляжках и на талии. Омеге интересно, сможет ли он придерживаться правил, он ведь не простой человек, может получить всё, что захочет, но полезет ли туда, куда запретили?       — Я тебя так не называл, глупыш, ты им и родился, — Юнги и свои руки решил в ход пустить, руками обхватил его шею, острым маникюром водил по его татуировке, читая его прозвище, не понимая, что оно обозначает, ведь Оборотня ещё не увидел. Чимин лишь в балдеже таял, в шее выгибался, принимая его сладкие касания, ещё хотел, не боялся его игр, знал, что это что-то чёрное, что-то, что его убивает, но он ведь мазохист, был готов к этому, хотел всего, что он ему покажет, ведь сначала приятно, а то, что ждёт после этого удовольствия, его не интересовало, возможно, там ещё лучше.       — Сам угрожал, что не потерпишь близости от меня, а сам меня мучишь, — Чимин по его спине одной рукой блуждал, опускаясь ниже, его руку заблокировал омега, крепко сжав запястья, такими суровыми глазами приказывая остановиться.       — Что-то я не пойму твоей собачьей клички, Оборотень. Он ведь ночью показывается, но ночью я увидел того же дурика, что и сейчас, в чём секрет тогда? — Юнги опустил руку альфы, вторая ещё лежала на ногах у него, Чимин думал над тем, как бы ему показать этого Оборотня, чтобы он понял, в чём секрет.       — Ночью покажу, — хотя у альфы горела шея от его касаний, нежных пальцев и острых ногтей, и он был готов показать сейчас, но они слишком близко, и альфа мог бы полезть дальше, находясь в этой обстановке.       — А сейчас слабо? Или на ночь ты что-то принимаешь, чтобы спрятать свою контузию и быть тем, как тебя обычно описывают? — Юнги показал своему зверю красный флаг, Чимин обязан сделать то, что горит. Альфа обеими руками взялся за его талию, приподнял омегу, усадил его на стол, спускаясь по бедру ниже, вдыхая его шею, после чего поднялся к его губам, взяв их в свои зубы, жадно кусая, пролезая глубже.       — Тебя глотаю, чтобы им стать, тигр мой, — рычит ему в губы. Омега руками упёрся в стол, ногами его торс окольцевал и к себе притянул, чтобы заблокировать и отвлечь от того, что хотел бы сделать за эту выходку альфе.       — Разве сила Оборотня в этом? Похотливый альфа, — омега руку одну приподнял и полез ею к его шее вновь, той, что была ранена, альфа всё так же дышал в его губах, ощущая, как тот спокойно принимал все его действия, что заставляло Чимина задуматься, в чём его секрет? К чему же эти его разрешения. К аду? Зачем же новый создавать, если сейчас он и есть, куда ещё хуже?       — Я же говорил, что ночью, — произносит альфа, дав ему знать, что это не было тем, что ожидал от него увидеть омега, это было лишь желание альфы, которое он наконец-то наполнил жарой и вкусом омеги. Юнги добился своего, он увидел, что этот альфа легко может вырваться из своих цепей и наброситься на него, поэтому был готов использовать тот пунктик, которым так красиво угрожал альфе, на что он согласился быть мазохистом своего садиста.       — Доживи до ночи, — омега опустил руки с его шеи, остановился на его галстуке, ухватился за него, потянул вновь на себя, дав альфе немного коснуться своих губ, но этим он его обманул, ведь второй рукой уже достал пистолет и приставил к его шее, ноги расслабил и уже поменял позу, одной ногой упираясь в его пах, пытаясь этим трюком делать ему больно. Удалось. Но Чимин терпел, смеяться начал, но остался довольным, ведь губы влажными остались от его губ прекрасных.       — Мин Юнги, на ваш эмейл Монстр отправил всю информацию о своей операции, он допустил нас ко всем данным и… — зашедший внутрь альфа так хорошо начал, ведь взглядом был полностью погружён в информацию в планшете, смотря на пришедшие данные от Монстра, но когда поднял глаза, чтобы увидеть своего босса, замер от увиденного, опустив глаза в пол.       — В следующий раз будешь заходить со стуком в дверь, ты меня понял? — вылез из хватки альфы омега, поправляя свой наряд, взял ручку и подписал документ Чимина, который так и стоял в том положении, недовольно блуждая глазами по столу, стоя спиной к тому, кто всё испортил и вызвал шипение со стороны альфы, ему ведь были интересны следующие действия омеги, он ведь обещал ему быть его мазохистом.       — Да, Мин Юнги, — напарник виновато поднял глаза, видя уже перед собой и черные и злые глаза альфы, который стоял напротив, держа руки в карманах брюк, так убийственно смотря на того, кто помешал им. Юнги присел за компьютер, зайдя на почту и увидев сообщение от Монстра.       — Осталось ждать, когда он начнёт пускать сопли, тогда можно кинуть ему руку помощи, которая пахнет его смертью, — довольно смотря на процент продаж его сайтов, произнёс омега, чувствуя на себе глаза альфы, который горел от такого омеги, хитрость его альфу дразнила, и он хотел этого лиса.       — Как твоя рука? — Чимин все думал о ней, сразу хотел поинтересоваться, но омега его собой отвлёк.       — В порядке, тебя убить сможет, — омега облизал губы, ощутив вкус крови, поднял пальцы к ним, убедившись в том, что губы искусаны. Теперь омега понял, в чём секрет. Уже ощутил на себе зубы Оборотня, теперь ждёт ночи, чем же его удивлять ещё этот дурик будет, интересно ему.       — Скажи, чтобы приготовили мне машину с нашими, а то ночью нынче опасно в доме Оборотня блуждать, — тот, кто стоял на пороге помещения, сразу же вышел, когда услышал порученное себе задание. Юнги начал собирать в сумку нужные документы и вещи, не забыв о пистолете.       — Ты поедешь со мной, — Чимин подошёл к нему, так и держа руки в брюках, видя лицо омеги, которое было не в настроении от услышанного.       — Не стоит, ведь я убью тебя, — Юнги направился к выходу, слыша, что и за ним последовал альфа, не оставляя желания ехать вместе с ним в одной машине.       — Не страшно, — Юнги вышел из кабинета, остановившись у двери в ожидании альфы, достав из сумки маленькое зеркальце, смотря на свои красные губы, ещё и покусанные.       — Тебе идёт такой цвет помады, — любуется альфа, увидев свою работу, на своих тоже его кровь ощущает, но не облизывает, ждёт ночи.       — Ночью ты меня другой уже будешь доставать? — омега закрыл зеркало, опустив глаза на его пах, но всё равно был не уверен в этом, после того, как зажал его ногой.       — Так ты не только мне прозвище, оказывается, уже дал? — довольно поднимает губы альфа, шагая вперёд по коридору, оставляя омегу за собой.       — Какой же ты всё-таки… — не успев договорить, его перебил альфа, который успел далеко отойти в темном коридоре.       — Дурик? — Юнги остался стоять на месте, смотря на его спину, в его сумке зазвонил телефон, и он его достал, приняв звонок, получив информацию о том, что машина готова и ждёт его у входа.       — Я поеду с ним, можете следовать за ними, — отключившись, не получив ответа, омега последовал да альфой.       Юнги его догнал и молча шёл за ним. Оазавшись на первом этаже, омега продолжил следовать за альфой, чтобы тот вывел его к своей машине, ещё не зная того, что он решил всё-таки поехать с ним. Чимин вышел наружу, ключами нашёл свою машину, на расстоянии разблокировал её, направился к ней, слыша и шаги омеги за собой.       — Этой ночью Монстр едет домой, поэтому работаешь со мной у меня только ты, — предупреждает альфа, получив от Намджуна недавно сообщение о том, что он хочет проверить камеры в доме, которые установил везде в особняке перед уездом к Чимину.       — Я не зря пистолет взял, оказывается? — спрашивает сам себя, опережает альфу и садится в машину, теперь этот зверь ещё довольнее.       — Мне не страшны пули, — у Чимина много шрамов от них, от разных людей, но иметь пару пуль от этого ангела против не был бы. Если бы он ещё зубами и губами его раны потом залечивал.       — Сегодня точно Чонсын обо всём узнает, поэтому даём ему время позлиться, а ночью предлагаем помощь, заманивая в логово, — Юнги закинул ногу на ногу, поднимая глаза на зеркало дальнего вида, чтобы ещё раз взглянуть на свои губы.       — Главное, чтобы он первым к нам не явился с оружием, — Чимин завёл машину и выехал с парковки, видя позади хвост, поняв, что это люди Юнги, поэтому альфа был вынужден дать газу, чтобы оторваться.       — Они всё равно знают адрес, — Юнги упал на спинку сиденья, смотря на дорогу, чувствуя, как альфа набирает темп, желая оторваться от хвоста, который и так уже знает, куда ехать.       — А мы не туда едем, — резко сворачивая, удивляет омегу Чимин.       — Постой, если ты подумал, что если ты разок меня взял за губы, то я теперь весь твой, то ты ошибаешься, я никогда в жизни не позволю себе быть с таким, как ты, и зайти тебе дальше поцелуя, — Юнги не любит злиться, он привык не давать эмоциям брать верх, но этот альфа его поражал, но он не хотел злиться и тратить нервы на преступника.       — Я хочу тебя добиваться, — в лоб произносит, не хотя больше слышать его слов, ведь в любом случае альфа будет делать по-своему, он будет его добиваться. Он хочет своего ангела.       — Ты просто меня хочешь, последнее слово здесь лишнее, ты такой же, как все, вы не умеете добиваться, вы хотите брать, хочет это вторая сторона или нет, — после слов омеги Чимин поменялся в глазах, единственное, что он не любит, это когда его сравнивают с кем-то, что сейчас и делает Юнги, думая, что если альфа уже мафиозник, значит, такой, как и все другие, кто в этом мире тоже крутится.       — В этом и есть секрет Оборотня, он не такой, с кем ты меня сейчас сравнивал, он умеет всё, и если хочет, то не берёт, а просит, будет до последнего скулить, выпрашивать, добиваться, чтобы получить желаемое, — Чимин ещё больше скорости добавлял, для таких, как он закона, не существовало, поэтому и не боится, что когда-нибудь за превышение скорости позади машины будет слышен звук полицейской сирены.       — Но я дал знать, что я тебе не позволю этого, добивайся, это время в убыток. Я не хочу предавать свою должность, людей, которых спасаю от таких как ты, поэтому не надейся, что когда-нибудь ты сможешь ещё раз меня усадить на стол так, как сделал это в моём кабинете, — Чимин всё равно знал, что и в следующий раз он ему это позволит, ведь и сегодня он не сопротивлялся, сам играл с ним, тянулся к его шее, губам, позволял трогать его талию и ножки.       — Но тогда я посмею тебя огорчить, малыш, ты уже их предал, когда подпустил меня к своим губам, дал право трогать тебя, дышать тобой и пробовать тебя на вкус, — это альфа ещё молчал о то, что услышал ночью от омеги. Он ведь разрешил ему его отшлёпать, если привезет согласие от Монстра.       — Куда мы едем? — больше на его слова не отвечает, не спорит, он ему дал знать, что с преступниками не вяжется, только по нужным делам, которые будут полезны для общества.       — В мою приватную клинику, у тебя выступила кровь на ране, нужно вмешаться, — Юнги после слов альфы взглянул на руку, закрытую рукавом пиджака, который пропитался кровью.       Омега снял пиджак, закатывая рукав и белой рубашки, которая тоже окрасилась кровью. С ночи он не спал, сразу поехал в отдел, ожидая ответа от Монстра, но явился Пак Чимин, помня ведь, что омега обещал, что разрешит его отшлёпать, если получит от Монстра согласие сотрудничать. Поэтому вмешательство было обязательным, ведь туда не смотрел омега ещё с ночи.

* * *

      — Ты такой горячий, когда злишься, ну же, давай ещё, — Чонгук упёрся в балюстрады на втором этаже, откуда открывался вид на первый, где на диване сидели Джин с Хосоком, слушая их.       — Тебе нравится злить меня? Ты совсем без чувств, урод грязный, — омега был не в том состоянии, чтобы промолчать, обычно он никогда не молчит, но может, а когда в таком положении, то он вообще опасен для общества.       — Грязный? Да это ты меня таким делаешь своим вонючим запахом, я задыхаюсь из-за тебя, дышать не могу, о противогазе мечтаю с того времени, когда услышал эти дурацкие розы! И ты что-то говоришь о чувствах? Я бездушный, ведь я — убийца, я не могу что-то чувствовать, сожалеть кому-то, я умею только брать, брать, брать, понимаешь? — Чонгук опустил голову ниже, упёрся животом в ограждение, пытаясь хоть снизу воздуха вдохнуть, ведь омежий был слишком чистым для его и правда грязной души.       — Так проблема уже во мне? Я думал, ты хочешь меня, и запах мой тебе нравится, и вообще альфы без ума от течных омег, — Тэхён опустил глаза на плитку, скрывая своё огорчение, ведь всё это время думал, что он нравится альфе. А Чонгук держал себя в руках, чтобы показать ему, что он на самом деле хочет его, что тоже без ума от его запаха, от его правда чистого запаха. Он готов себя назвать самым грязным альфой, подтвердить его слова, лишь бы на колени упасть и подползти к нему, попросить ласки, попросить его ангельское тело и научить его не брать, а пробовать, так бережно и со всем вкусом.       — Твой запах самый ужасный, не думаю, что другие альфы посмотрят в твою сторону, услышав его, поэтому можешь ходить спокойно, и охрана тебе не нужна, — Чонгук замер после того, что только что произнёс.       Он уже себя за это ненавидел. Он чувствовал, как этим безумно обидел омегу. Он и правда грязный, бездушный. Вот он, Дьявол. Такой ревнивый, что начал его красоту ущемлять, чтобы он никому больше себя не отдал. Теперь Чонгук чувствует себя уродом, грязным альфой, который не отмоется от этой грязи, которой полил омегу. Даже Хосок, услышав это, постеснялся посмотреть в глаза Джину, который сжал зубы, не ожидая такого услышать от Чонгука.       — Но почему-то своим запахом я тебя возбуждаю, ублюдок, ты дышать не можешь, потому что трахнуть меня хочешь, а мне говоришь обратное, ведь боишься показать чувства, которые у тебя есть, они хотят наружу, но ты не пускаешь, потому что ты трус, омегу боишься, — расплывается в улыбке омега, не получив от последних слов альфы удара в сердце, он раскусил его, к чему он говорит в таком тоне, почему спиной к нему стоит, боится ведь смотреть на красоту омеги, его прекрасными розами душить себя, шипами давиться, когда хотел бы его телом.       Чонгук кусал губы, слыша правду в его словах, но не соглашаясь со словами омеги насчёт труса, он ведь не того боялся, он боялся контакта, который угробит их обоих: это ведь адом будет, Дьявол восстанет, они не смогут больше выбраться. Чонгук грубый, а этого ангела нужно беречь. К тому же, альфа наговорил грязи, от которой должен на коленях перед омегой отмываться, вымаливая грехи, выпрашивая прощение. Но Тэхён это близко не воспринимал, он хотел лишь лицо альфы увидеть, чтобы ещё раз сказать, что он трус, не умеющий взять всё в свои руки, посмотреть правде в глаза, что он хочет этого всего, а прикрывается тем, что нападает на омегу словами грязными, которые он не хотел произносить, но страх украсть этого ангела и попробовать делал всё за него.       — Трус, — разворачивается альфа, глядя в его глаза, полные желания так же альфу угробить, как недавно он его, но Тэхёну уже было не интересно, когда Чонгук соглашался с его словами.       Чонгук принимал удары, ведь заслужил, ведь сделал недавно некрасивыми словами ещё неприятнее омеге, хоть и Ким не принял их в обиду, но Чон всё равно за это себя возненавидел, ведь не понимал, как он мог на того, кого он так безумно желал, полюбил столько грязи вылить. Как мог обозвать его самый прекрасный запах, эти розы, от которых он задыхается, потому что не позволяет себе вдохнуть их, боясь, что сорвётся, захочет взять омегу, окунуться в его ангельском теле? Потому что трус. Понял. Он боится сорваться с цепи, он сам боится Дьявола. Боится сам себя. Боится сделать неприятно, больно ангелу. Принцессы ведь для любви, они не должны страдать. Трус, потому что сам себя боится, своих действий, цепей, которые рваться хотят, слыша эти розы, разрывающие его вены, пуская кровь, дав и омеге её запах услышать, желая большего, глубже пробраться, где крови больше.       — Ты умеешь только убивать, ты и чувства свои убиваешь, так и не дав им свободы. Мой запах так на тебя влияет? Не думаю, ведь я знаю, что ты от него без ума, а противогаз тебе нужен для того, чтобы свои зубы держать на цепи, чтобы не сорваться и на меня не наброситься, но чего же ты боишься? Омегу, которого ты так хочешь? Или Монстра, который тебе яйца оторвёт, если ты меня тронешь? — Чонгук уже спиной упирался в ограждения, немного отстраняясь от него, медленно подходя к омеге, который стоял и ждал своего Дьявола, будил его, хотел, чтобы он не прятался, не боялся, показывался уже, показал свой голод, свои зубы и чувства.       — Нет, принцесса, я боюсь взять тебя силой, но ты меня заставляешь, я не хочу делать тебе больно, но твои прекрасные розы меня манят. Твоя кожа, твое тело — всё. Все на тебя смотрят, все тебя хотят, я это ещё в клубе заметит и понял, что этот омега — мой, и я не должен позволить кому-то ещё любоваться этим ангелом, а когда убил твоего ухажёра бывшего, понял, что ты автоматически должен быть моим, но узнав, чей ты, я заковал себя в цепи, поняв, что ты ангел, который создан не для меня. Не для Дьявола, который умеет только брать, но не чувствовать. Но сейчас моя душа пустая знает, что сможет с тобой что-то почувствовать, и именно сейчас так тебя я хочу, готов себя убить, лишь бы не тронуть тебя, малыш, но так тяжело, я горю, я сопротивляюсь себе. Я не хочу грешить, я не хочу быть насильником, вот, чего я боюсь, — Чонгук так близко возле него, дышит его шеей, так тяжело, его так трясёт, омега его чувствует, его влажную от пота одежду, он и правда горит, так упирается себе, так не хочет делать зло, но Дьявол не спит.       Дьявол проснулся и хочет попробовать Ангела.       Теперь Тэхёну всё понятно. У него есть хорошая новость для него. Он не будет насильником, омега ведь того же хочет, до этого момента сам омега думал, что он этим насильником станет, так хотел альфу, прямо в машине хотел взять, на руль сесть, остановить машину, а потом на альфу сесть и приказать его успокоить, утихомирить, хоть тогда он и молчал. Сейчас им обоим не помешает успокоиться. Чонгуковы руки тряслись, он так хотел их к омеге протянуть, взять его за талию, к себе притянуть, он шипел, рычал, держа их на месте, и свою шею на цепи держал, хотел ближе опуститься к его губам.       — Так возьми и почувствуй, — они были так близко, омега видел, что альфа не может к нему прикоснуться и дышать им вплотную, поэтому Тэхён сам решился его уха губами коснуться и прошептать. Чонгук тяжело выдохнул со стоном грубым, он кровью напился, когда это услышал, он не знал, как успокоиться, искал в себе эту красную кнопку, чтобы все прекратилось. Он в груди чуял, как черная душа рвалась наружу, как Дьявол прорывался, хотел ангела, хотел украсть чужую душу, попробовать её, зубами взяться и её собой осквернить.       — Не дразни меня, я едва держусь, чтобы не согрешить, а ты так играешь со мной, так уничтожаешь. Да, я заслужил этот ад, но, пожалуйста, лучше зайди в первую попавшуюся комнату, пока я не сделал что-то плохое, — Чонгук отошёл на шаг, рукой по лбу прошёлся, вытирая кровавый пот, налитыми кровью глазами смотрел на омегу, который не уходил, он приближался к нему, покоя не давал, продолжал дразнить, как думал альфа, но Тэхён ведь его тоже хотел. Хотел, чтобы он наконец-то брал и чувствовал. Это не будет насилием, это будет гораздо хуже, когда оба друг друга насилуют.       — Я не дразню тебя, я приказываю, чтобы ты взял меня и почувствовал, Дьяволёнок глупый, — омега подошёл вплотную, ухватился грубо за его губы, так, как альфа любит, так, как альфа хочет.       Омега опустил руки ниже, через шорты взялся за его член, притягивая к себе, слыша, его рычание. Чонгук сдался. Он пропустил в этот мир Дьявола. Он разрешил ему выйти и создать тут ад. Сам омега это приказал сделать. Чонгук теперь мог свои руки угостить, и он их к омеге протянул, уложил на талии, так сильно сжал, опускаясь ниже, сжимая его ягодицы в ладонях, чувствуя, как омега сжимал в своих пальцах его твердый член. Чонгук жадно целовал его, рычанием своим его кормил, все же дрожал, ведь был в плену в пальцах омеги, который продолжал его держать на цепи.       Ему можно, он ведь тут повелитель души Дьявола.       Он держал его на цепи, которую прозвал пальцами, и принимал от альфы его рычания в глотку. Тот языком к его шее тянулся, там розами пахло безумно, он её вылизывать начал, желая его полностью измазать языком, но пока омега его в плену держал, не разрешал самому действовать. Чонгук руки под его наряд пустил, пальцами отодвигая его трусики, пытаясь просунуть дальше, где было так горячо и мокро.       — О нет, Дьяволёнок, не спеши, я хочу сперва твой язык, — омега поднял глаза на своего подопечного, который теперь обязан выполнять его все приказы, ведь тот ухватился за главное и командует. Дьявол будет повиноваться своему Ангелу. Он обязан.       — Слушаюсь, моя принцесса, — Чонгук руки убрал, ещё тяжелее начав дышать, пытаясь вдохнуть кислорода, чтобы здраво мыслить, но в его организм лишь розы попадали и они его безумным делали, голодным, сумасшедшим.       У него уже слюна текла, так хотел попробовать его. Альфа взялся вновь за его талию, поднял на руки, усадив на живот, а омега ногами прижался к его спине, окольцевал и талию, и шею, кусая его всего, желая содрать эту футболку и его плотью уже питаться. Чонгук прошёл только пару шагов, ведь в этом помещении с видом на первый этаж был огромный круглый стол посередине, на котором стояла огромная ваза с цветами, красными розами… Но те, которые были в Тэхёне, Чонгуку больше нравились, их запах впивался в его губы, в его поры, в его глотку, он хотел больше, ведь его язык тоже хотел. Его плоть хотела тоже розы попробовать.       Альфа уложил омегу на этот стол, на что Тэхён задел вазу спиной, и она упала на пол, разбившись, и розы укрыли шипами пол. Главное, чтобы им удобно было. Они даже и не услышали этот громкий звук. Чонгук зубами стягивал одежду с омеги, а тот мучился на столе, выгибался от желания и не мог дождаться. Чонгук отошёл на шаг, когда оставил на столе полностью обнаженного омегу. Творец решил отойти на шаг, чтобы посмотреть на свою работу, которую ещё завершать будет. Он замер, красными глазами на свое смотрел, поражался красоте ангела, так хотел его, но от его божественности и шага не мог сделать, любовался им, красотой его. Омега ныл, умирал, проклинал альфу за то, что оставил его, сам любуется, удовольствие получает, а его пытками кормит, заставляя смотреть на его футболку и шорты.       Чонгук облизал губы, ловя свои слюни кровавые, медленно пытаясь подойти к нему и губами попробовать его тело. Он коленями коснулся его ног, омега лежал на спине, смотря на украшенный в стиле барокко потолок, задрожал, на локти привстал и потянулся к альфе, стягивая с него эту ненужную ткань, сперва футболку, потом шорты, оставляя его в белье, вновь уложился на спину, в ожидании действий от альфы, который уже не боялся сделать ему больно, он хочет и его научить любить грубо. Чонгук налетел на его, как голодный пёс. Начал блуждать жадно по его телу, каждый кусочек кожи кусать, каждый уголок вылизывать, опускаясь ниже, добрался к нему влажно, пробираясь туда языком. Омега издал протяжный стон, впервые получая такие эмоции, его ноги тряслись, пока альфа доводил его до ада. Он ангела манил в ад, он его им кормил.       Чонгук глотал его, его ещё влажнее делал, вкус его пробовал, ещё больше заводился, твердее становился, так умирал от этого, но исцелялся, когда язык глубже тянул, так медленно, так нежно, что омега не понимал, почему альфа так боялся ему сделать больно. Но скоро альфа начал трахать его своим языком, омега его шею ногами душил, с обеих сторон, его глубже в себе топил, стонами его кормил. После чего отодвинул его от себя, ногой в плечо его упёрся и заставил на колени упасть, Дьявол покорно присел, тяжело дыша, с при открытыми губами влажными на него смотрел, у него вокруг рта все запачкано омегой было, Тэхён на локти встал, осмотрел альфу, после чего начал водить ногой по его губам, а тот начал её целовать, каждый пальчик высасывать, выцеловывать.       Альфа свои пальцы начал об свои губы мазать, после чего поднялся и коснулся его, начал водить, омега сидел и голову задирал, руками водя по телу альфы, пока тот пропускал в него свои пальцы. Медленно вошёл двумя, растягивая его, глубже проникая, на что омега вскрикнул, а альфа второй рукой закрыл ему рот. Тэхён слабо кусал его ладонь, тяжело дышал в нее, рычал от нехватки воздуха, стонал от приятных ощущений, от действий альфы. Тот трахал его пальцами, уже не медленно, быстро и грубо, кусая его ключицы. Тэхён сам на это подписался, сам подписал смертный приговор с Дьяволом, сам согласился на это насилие, а сейчас кричал в ладонь альфы, кусая его, желая, чтобы он сменил пальцы членом и сделал так, чтобы он голос сорвал. Тэхён хотел увидеть его грубость.       Чонгук уложил его на спину, разводя его ноги, протянул два пальца, которыми недавно вытрахал его, к нему, водя по шее, по губам, проникая в его рот, глубоко вводя их ему, запихивая в самую глотку, почти доводя его до рвотного состояния. Чонгук кормил его тем, что и сам недавно пробовал, давал омеге себя попробовать, а тот покорно подчинялся альфе. После чего Ким взялся за его руку, притянув его же пальцы к его губам, заставив тоже самое сделать, и Чонгук послушался, облизал свои пальцы. Этими же пальцами и свой член измазал, упёрся в стол над омегой, водя по его промежности, от этого Чонгук застонал грубо, дав ощутить себе его тепло, его влагу, а вскоре и его нутро. Он чувствовал каждую дрожь, каждую кровинку в организме, каждый орган, пульс, сердце, дыхание. Он умел это. Он ощущал его тепло, влагу, тело, вкус на губах, на зубах, на языке, в себе. Но Дьяволу было мало, он был голоден. Жаднен. Опасен.       Чонгук немного вошёл в него, смотря ему только в глаза, чтобы видеть эмоции своего ангела, которого лишал чистоты Дьявол. Омега громко застонал, ощутив в себе далеко не размеры пальцев, он начал ещё тяжелее дышать, от дикой боли ухватился ногами за торс альфы, этим просунув в себя альфу глубже, пока не желая этого, ведь хотел привыкнуть к тому, что уже в себя пропустил, но своим действием сделал только хуже. Омега закричал, взялся за спину альфы, чувствуя, как горячие слезы побежали по его щекам, Чонгук напугано опустил глаза, увидев капли крови на мраморе стола. Чонгук запаниковал, совсем не хотел этого, в таких ситуациях ещё не был, и это его заставляет думать о том, что он насильник, что плохо подготовил омегу, сделав ему больно, все нарушив. Он поднял напуганные глаза на омегу, который чувствовал невыносимое возбуждение сквозь боль, успел привыкнуть к альфе в себе, но всё равно продолжал плакать. Альфа видел его стеклянные от слез глаза, начал медленно выходить из него, чтобы не сделать хуже, но омега не разрешил, схватил его за ягодицы и наоборот в себя его тянул.       — Я не делаю приятно тебе, я тебя калечу, Тэхён, — рычит альфа, так хочет остаться в нём, но не может, видит на столе эту кровь и боится дальше заходить, делая омеге больно.       — Мы слишком далеко зашли, чтобы остановиться, ты покалечишь и меня и себя, если остановишься, — Тэхён его в себя глубже заводил, в спине изгибаясь, совсем не зная, чего альфа испугался и почему решил остановиться. Чонгук не крови боялся, он боялся того, что и её захочет слизать.       — Тэхён, я рву тебя, не делаю приятно, — Чонгуку настолько в нём нравилось, он шёл против себя, начинал двигаться в нем, дрожать стоя и от солнца умирать, которое на столе выгибалось, прося ещё и ещё для себя альфу. Вот чего Чонгук боялся. Чистого Ангела, которого он осквернит кровью из-за своего голода. В каком-то смысле он тоже был чист, ведь опыта с девственными омегами не имел, он спал только с опытными омегами, которые и научили его грубости, а сейчас он так хочет быть нежным, но не умеет.       — Я хочу этого, Чонгук, я хочу, чтобы ты рвал меня, я люблю твою грубость. Полюбил её ещё с самого начала, все время, находясь рядом с тобой мечтал, чтобы ты вытрахал меня до слёз и криков. Вот и сам пытался быть грубее, чем нужно, чтобы ты захотел меня взять, поэтому закрой рот и возьми меня уже, — омега злился из-за того, что он ему ещё больнее делал тем, что дразнил его лишь, оставаясь в нём целиком, набухший и твердый, и медленно двигался.       Тэхён привстал вновь, чтобы успокоить его своими губами, но хотел удержать в себе альфу, не сумел дотянуться, успел увидеть лишь капли крови под собой, он на мгновение замер, поняв, что остановило такие прекрасные действия альфы. Тэхён протянул пальцы к себе, тронув и его член, из-за чего альфа немного глубже вошёл от его касания, заставив омегу довольно стонать, желая ещё этого, вот только увереннее и грубее, но Тэхён знал, как его заставить. Он видел по его глазам, что тот безумно хочет, но его останавливала эта кровь, и он думал, что это не удовольствие, это пытки.       Омега вернул свои пальцы к себе, видя на них кровь, Тэхён совсем не испугался, ему больно было раз и лишь на мгновение, боль быстро прошла, когда он привык к Чонгуку и захотел, чтобы он начал двигаться. Омега протянул к нему пальцы, блуждая ими по его губам, пуская их ему в рот, заставляя вылизывать, их обоих заводило это извращение, они лишали друг друга ума своими действиями. Чонгук глотал его пальцы, чувствуя его кровь на языке, которую сам же ему и пустил.       — Ты вылизал всю мою смазку, голодный альфа, а я слышал от твоего брата, что ты всухую ничего не делаешь, обманул меня? — похотливо улыбается омега, убирая свои пальцы от него, видя вновь его голодным, этого Тэхён и добивается, чтобы тот слюной давился и хотел его, не только взглядом его жрал, но и телом.       — Не делаю, но когда голодный, я забываю обо всём, — Чонгук взялся за ягодицы омеги, двигаясь в нем, смотря на его щеки, видя там сухие следы от слез, больше их там не будет, если только он попросит об этом, тогда Дьявол не сможет устоять от такого удовольствия.       Чонгук сильнее начинал, настойчивее, как омега и просил. Он его кровью напоил, теперь он и пробудился. Чонгук приподнял его тело, на весу вытрахивая, слыша звуки удовольствия со стороны омеги. Чонгук шатал стол, двигаясь в омегу бешеным темпом, они оба умирали друг от друга, такие ненасытные, быстрее хотели, горячее. Он омегу до дрожи доводил, до криков наслаждения. Альфа громко рычал от каждого своего рывка, от каждого его изгиба и стона. Он на его губы открытые смотрел и закатывающиеся от удовольствия глаза, целовать их хотел, кислород там искать.       Альфа опускался каждый раз за дозой к его губам, шее, а омега успевал и языком пройтись по его торсу, груди. Чонгук вышел из него, чтобы лишь сменить позу, но омега уже ненасытно ныл, умирал, хотел его, тёк без него и ощущал боль во всём теле, желая, чтобы альфа помог ему избавиться от пыток, создав ад. Тэхён поднялся и упёр его в стол, глазами приказывая сесть, после чего омега сел на него. Чонгук держался за его ягодицы, насаживая его на себя, смотря на его тело, имея возможность целовать его, кусать, тянуться к его соскам и оттягивать их своими зубами, пока Тэхён изгибался на нём, скакал на его члене, получая от альфы ещё и шлепки по ягодицам, краснеющим, оставляя на них следы от пальцев. Принцесса свое место нашла. Свой трон пробует, испытывает. А Дьявол новый ад создавал. Вместе с Ангелом. Тэхён руками блуждал по его телу, поднимаясь к шее, опускаясь, и недавнюю его мечту осуществлял, кусал его шею, оставляя свои зубы, новые метки для альфы.       Чонгук приподнялся, взяв его руками за спину, к себе прижимая, обнимал, на ноги поднялся, на весу двигаясь, целуя его всего, кусая его ухо, чувствуя, как омега за его волосы мокрые держался.       — Я хочу тебя в постели, — рычит ему в губы альфа, неся его на себе в направлении своей комнаты.       — Тогда не заставляй меня ждать, — тянется к его губам, чувствуя его в себе. Альфа зашёл в свою комнату, путь к кровати был невыносимо долгим, он положил его на спину и сверху навис, продолжая двигаться, ощущая его влагу, его возбуждение.       — Такую категорию порно я ещё не смотрел, — Хосок бросает карту на стол, а омега ходит своей, молча поднимает на него глаза, не зная, что и сказать на это всё, что они услышали. После того, как они поняли, что происходит сверху, Чон принёс настольные игры, в то время как наверху шла намного взрослее игра. Они слышали каждый стон, каждое рычание, шлепок и поцелуй этих двоих. Бета уже успела по новой пару раз ужин переделать, но никто не хотел есть, Чонгук был голоден, но он питался плотью, а Хосоку ничего в горло не лезло, ведь он тоже плоти хотел.       Чонгук лежал в джакузи в своей комнате, обнимая спину омеги, который выгибался на нем, целуя его тело, они и без горячей воды были горячие и мокрые.       Два усталых тела, которые ещё хотели друг друга, едва дышали, но омега всё равно держал его на цепи и заставлял стоять, все последние силы высасывал из Дьявола. Чонгук сделал пару грубых рывков и разложился на стенке джакузи, снял с себя омегу, и тот разрешил ему кончать. Альфа прижал к себе его, омега упал на его грудь, устало целуя губами его ключицы. Альфа вышел из воды, вынося омегу на руках, положил его на постель, ложась рядом, укутываясь в его шею, слыша свой любимый запах.       — Я же говорил, что моим будешь, — устало шепчет на ухо, крепко обнимая омегу, прижимая к себе.       — Не помню, чтобы ты такое говорил, — слегка улыбается Тэхëн, задирая голову, чтобы увидеть альфу, который дышал его волосами.       — Теперь будешь знать, — видя его прекрасные усталые глаза, хрипит Чонгук, зная, что не он его присвоил, а Ангел — Дьявола.

* * *

      — Просыпайся, принцесса, нам нужно кое-куда поехать, — альфа его поцелуями будил, водя губами от шеи и до пальцев ног.       — Почему так рано, — Тэхён растягивался на постели, мигом открыв глаза, хотя узнать, куда альфа хочет его отвезти.       — Куда поехать? — Тэхён принял сидячее положение, видя напротив себя альфу, сидящего на коленях, который упирался кулаками в матрас и целовал колени омеги.       — Одевайся, поедем в больницу, — альфа провёл пальцами по его бедру, после чего накрыл его белоснежное тело простынëй.       — Зачем? — омега встал на ноги, видя открытую гардеробную альфы, в которую он уже успел и его вещи разложить.       — Ты из-за этой ситуации переживаешь? Чонгук, всё же хорошо. Я себя прекрасно чувствую, не стоит, — поняв, в чём дело, омега укрылся простынëй, подходя к альфе, который был уже одет в черный деловой костюм.       — Я жду тебя в машине, — Чонгук опустил глаза на его тело, которое просвечивалось из-под простыни белой. Его всё ещё трясло от него, манил сладкий запах, которым теперь альфа болен, ведь весь им пропитался.       — Какой упрямый Дьявол, — омега направился в гардеробную, из которой альфа половину своих вещей убрал, чтобы для Тэхёновых было место. Время было ещё раннее, омега надел белый костюм-двойку — брюки и приталенная жилетка. Омега вышел в коридор, смотря на стол, на котором уже стояла новая ваза и новые цветы, всё было убрано. Дьявол замёл следы.       Омега спустился на нижний этаж, увидев за стойкой на кухне пьющего кофе Хосока, Тэхён решил подойти, чтобы воды попить и спросить, когда они с Джином прибыли и где их носило допоздна, хотя омеге с Чонгуком это было на руку, они ведь думают, что те не попали на то, что эти двое вечером творили. Тэхён присел за стойку, взяв графин с водой и налив в стакан, опустошив его, кинув глаза на альфу, который спокойно что-то читал в планшете, держа в руке чашку кофе, он был в очках для зрения, он плохо видеть начинал тогда, когда рядом его красавца не было, когда он появлялся, то сразу глаза светиться начинают, чтобы рассмотреть его красоту.       — Вы поздно приехали? — Тэхён ставит пустой стакан на место, встав с барного стула, чтобы уже поспешить к альфе, который ждал его в машине во дворе.       — Это ты просто интересуешься или хочешь узнать, не слышали ли мы, что вы творили буквально над нашими с Джином головами? — Хосок наконец-то глаза поднял на омегу, с таким спокойным лицом смотрел, видя изменение на лице омеги, который приподнял губы, издав тихий смешок, опуская глаза вниз.       — Не смей сказать Намджуну, он нас прикончит, — просит Тэхён, не хотя, чтобы об этом знал брат, ведь тот и так заведён из-за последних событий, а это будет долго принимать, что близкий для него человек уже успел оприходовать его брата.       — Да на вас посмотреть достаточно и понять можно всё, ты видел шею Чонгука? А теперь на своё тело взгляни, — Хосок пальцем на расстоянии показывает на его шею, губы, руки, опуская ниже, где были видны синяки от зубов, засосов, на его ключицах были видны зубы Чонгука, тоже было и у альфы.       — Если Джин будет меня искать, скажешь, что я с Чонгуком по делам, — Тэхён направился к выходу, осматривая тело своё, чтобы убедиться в том, правда ли это всё так видно.       — Принимать экстренную контрацепцию? — вслед ему альфа произносит, видя неоценивший шутку взгляд омеги.       — К таким дьяволятам, как он, я ещё не готов, — Тэхён скрылся за дверью, видя своего Дьявола, который стоял возле машины в ожидании своего омеги, в зубах держал сигарету, а в пальцах поджигал газовую зажигалку, ведь ломка была, так хотел его ягодицы помять, вот и отвлекал себя другим.       — Ты знал, что внизу была публика, когда трахал меня сверху? — Тэхён подошёл к нему, убирая агрессивно сигарету из его губ, хотя, чтобы они касались лишь его, чтобы он пах не их запахом, а его розами.       — От Хосока узнал утром. Вчера я был занят тобой, чтобы унюхать лишние тела, — Чонгук знал, чем заменить сигарету, которую омега вырвал у него, поэтому положил руки ему на талию, к себе прижав, немного приподнял, чтобы быть наравне с его губами, взялся зубами за них, оттягивая на себя, но омега остановил его, отстраняясь, подошёл к двери машины.       — Хосок сказал, что по нам слишком всё видно, поэтому не кусай, брат увидит — и нам крышка, — Чонгук знал, что он это когда-нибудь скажет, но скрывать это у него намерений не было, он в открытую ангела хотел, прятаться не желал, он достаточно в норах пробыл, сейчас лишь в его сердце дорогу метит, там будет спать.       — Пускай видит, — альфа открыл ему дверцу, но омега, услышав слова Чонгука, пока не садился.       — Тогда будь готов, что Монстр тебе голову отгрызёт, — омега сел в машину, за ним и альфа, довольный, сел за руль, завёл машину и выехал со двора, следуя в направлении клиники, заняв там место для омеги ещё тогда, когда проснулся ночью, после того он лишь лежал рядом с Тэхёном, храня его сон.       — Разве меня это когда-нибудь пугало? — Чонгук кидал постоянно взгляд на омегу, не мог сосредоточиться на дороге, его манили ключицы Тэхёна, вызывающе выглядывали из-под жилетки, на них красиво лежали его укусы, приобретающие фиолетовый цвет.       — А может, никуда не поедем? — Тэхён потянулся к Чонгуку, положил свою руку ему на ногу, сжимая её, поднимаясь выше, следуя к паху, взялся за его член, сжал его, наблюдая в это время за его эмоциями, на что он начал задирать шею, слыша её хруст, терять контроль и над собой, и над рулём, желая куда-то свернуть и наказать проказника за его выходки.       — Мне стоит вновь тебя так привязать, как в ту ночь в машине? — Чонгук опустил глаза на свой ремень, а потом на руку омеги, пугая его этим, но тот не воспринимал его слова всерьез, продолжал его дразнить и с цепи срывать.       — Ты снимешь его не для этого, Дьяволёнок, — Тэхён потянулся к его ремню, хотя его расстегнуть и получить желаемое, но альфа ловко взял его за руку, отодвигая, он дико хотел этого, его безумно он вынуждал на это, но сейчас нельзя было.       — Мы едем в больницу, забыл? — Чонгук сначала хотел решить дела о его состоянии, потом всё остальное, не имел права тронуть его, если не узнает, всё ли хорошо.       — Пускай как раз и тебя проверят, — Тэхён уселся на место, задирая голову на спинку, закрыв глаза от солнца, светящего в лобовое стекло.       — Это ты на что намекаешь, принцесса? — приподнимает хитрые губы альфа, взглянув на омегу, увидев лучи солнца на его прекрасном лице, он опустил ему солнцезащитный козырек, чтобы тот мог спокойно смотреть.       — Думал, что ты захочешь мне доказать обратное, — на слова омеги Чонгук лишь улыбнулся, понимая, чего же этот ненасытный добивался. Альфа тоже такой же, он и заснуть не смог, ведь уже хотел его, утром, сейчас, в этой машине. Добрались к клинике они за полтора часа, омега спал; уже когда услышал громкий город проснулся, альфа припарковался возле здания, вышел из машины и последовал к омеге, открыв ему двери.       — Тебе на второй этаж в шестой кабинет, я буду ждать тебя на первом, туда мне нельзя, кем бы я ни был, ведь тут все служат Чимину, это его приватная клиника, — альфа подал ему руку, чтобы помочь выйти, но тот проигнорировал, услышав, что это место Чимина, омега держал путь ко входу, Чонгук последовал за ним.       — Ещё бы этого не хватало, — омега вошёл внутрь, следуя в сторону лифта, зная, что у Чимина сейчас дела важнее и вряд ли его можно было бы здесь встретить.       Чонгук ушёл в сторону комнаты ожидания, присел на диван, провожая прозрачный лифт, а в нём своего ангела, который даже оделся подобающе. Через пару минут лифт спустился, и из него вышел ещё один омега, на него Чонгук не мог не обратить внимание, он был не в настроении, шёл на встречу каким-то двум альфам, говоря, что не был к таким планам готов, постоянно кого-то обвинял и смотрел на свою раненую, перемотанную руку. Эти люди передали в пакете ему что-то, альфа подумал, что это одежда, ведь на омеге была рубашка в крови, после чего он развернулся и направился обратно в лифт, но остановился сразу же, увидя на пути того, кого он в этом и обвинял.       — Я тебя видеть не хочу, мы должны были ночь работать у тебя, а ты меня куда закрыл? — омега хотел обойти альфу, но тот не давал.       — А чего ты ожидал? Столько не спать, работать, а потом на сутки вырубиться под капельницей, ещё и рану запустил со своей работой, тебе нужен был этот отдых, и меня в этом не обвиняй, не выключился бы здесь, сделал бы это у меня дома, и поверь, это тебе бы ещё больше не нравилось, ломал бы себя, что дома у преступника уснул, — альфа был спокоен, он знал, что это случится, глаза врача ведь всё видят.       Привёз утром омегу в больницу, он заново обработал ему рану, решив, что омеге не мешало бы прокапаться, чтобы очистить кровь, тот был этому не рад, но после угроз альфы, что если он это не сделает, то ему отрежут руку (тот, конечно же, утрировал), омега сразу согласился, но не был готов к тому, что после пяти минут отключится, а проснётся на утро следующего дня, хотя должен быть дома у альфы и строить планы на Чонсына. Ещё больше его злило, что он не знал о нынешней ситуации о нём, ведь всё проспал.       — Дай мне переодеться, и по дороге к тебе ты мне расскажешь всё, что изменилось по ситуации, когда я спал, — Чимин отошёл от лифта, дав ему проход, ожидая его на первом этаже. Чонгук увидел Чимина, успел увидеть ту самую красотку, альфа нервно закусил губы, не хотя подставлять Тэхёна, который не хотел бы, чтобы сейчас Чимин его увидел, поэтому Чонгук пересел на другой диван, оказавшись спиной к нему, но Пак его всё равно заметил, костюм его выдал, такие только Дьявол носит, такая коллекция есть только у Чонгука дома и у его дизайнера.       — А он тут какого хрена? — альфа был в рубашке, в руках держал свой пиджак с галстуком, ведь дышать ночью было сложно, когда он хранил сон тигра своего. Чимин подошёл к нему, стоя за его спиной, зная, что этот гад давно заметил его, но продолжал делать вид, что позади себя никого не чувствует.       — Почему не позвонил? Или что-то важное? — почему-то альфа подумал, что Чонгуку нужна с ним личная встреча, вот и явился сюда что-то обсудить. Знал бы Чимин, что Чонгук, ой как этого не хотел, сейчас сидит, слыша за собой Пака.       — А он красивый, — со спины ему произносит, молясь, чтобы Тэхён задержался там.       — Ты пришёл на него посмотреть? Я жадный, Чонгук, ты же знаешь, — Чимин уже глаз положил на тигра своего, ни с кем делиться не будет.       — Мне зубов Тэхёна хвататет, пускай тебя этот красавец грызёт, — Чонгук руками поднял воротник рубашки, чтобы скрыть шею, на которой можно было разглядеть синие пятна.       Он лицом развернулся к Чимину, встав на ноги, поднял глаза на лифт, который начал спускаться, а Чон молил, чтобы там не было Тэхёна, тот ведь этого не хотел бы, но альфа бы что-то придумал, сказав, что у омеги мигрень, что он решил его сюда привезти на осмотр, но этот жук найдёт ведь врача, начнёт искать всю информацию о его здоровье, анализы, чтобы и самому лично убедиться, что с этим ангелом всё хорошо. Но чтобы помочь Тэхёну, который не хотел светиться в этом, альфа бы что-то придумал. Альфа выдохнул, когда из лифта вышел белоснежный омега, на которого глаз Чимин положил, он держал путь в их направлении.       — А вот и Дьявол собственной персоной, — Юнги остановился рядом с альфами, осматривая Чонгука, который безразлично делал то же и с омегой.       — Слышал, Вас ранили? Этот врач, надеюсь, хорошо поухаживал за Вами, — Чонгук поменял своё лицо, довольно осматривая омегу, видя, как Чимин бесился от Чонгуковой манеры.       — Надо же, почему же Оборотень так не умеет? — поражается омега, переводя глаза на рядом стоявшего альфу, которого привык называть дуриком.       — Вы, наверное, ночью с ним встретились, он в эту пору плохой альфа, — Чонгук косил на Чимина, который смотрел на него убийственными глазами, видя, как тот нагло кокетничал с его тигром, хоть альфа просто проявлял уважение к незнакомцу, желая узнать того, кто напросился к ним в клан, и об этой грязной операции мести.       — Можно на ты, мы ведь теперь сотрудничаем, — Чонгук слушал одновременно и омегу и проверял глазами всё вокруг, чтобы дать заметить Тэхёну их, если он будет спускаться, чтобы тот быстро среагировал и пропал из поля зрения, но вокруг ходили лишь доктора в белых халатах, среди них альфа не видел своего ангела, который тоже в белом, но светится намного ярче.       — Господин, Вы сказали сообщить Вам о ситуации и хочу сказать, что переживать не стоит, разрыв несерьёзный, но лучше первое время удержаться от половых связей, все нужные препараты и как их принимать я написал, — неожиданно появился возле Чонгука врач, который проверял Тэхёна и всё в лицо выдал альфе, на что он закрыл на секунду глаза, поджав губы, подняв глаза, видя ещё и идущего в его сторону Тэхёна.       — О чём он? Какой разрыв блять? — Чимин начал в непонимании от услышанного блуждать по лицу Чонгука, пытаясь понять, что только что имел в виду врач, о каких половых связях и прочем. Чимин заметил застывший взгляд Чонгука за своей спиной, повернулся туда, видя Тэхёна, замершего на месте, увидев Чимина.       — Чёрт… — шипит Тэхён, подняв глаза на Чонгука, который с него глаз не сводил, слыша просыпающийся запах Оборотня.       — Что ты с ним сделал, урод?.. — вернув глаза на Чонгука, прорычал Чимин, сжимая кулаки, смотря в его наглые и голодные глаза. Юнги не понимал, в чём дело, смотрел на омегу, который подбежал к Чимину, увидев, что тот начал злиться, не зная, куда деть свои кулаки.       — Разве ты не услышал врача? — Чонгук в его злые глаза смотрел, и Чимин не смог себя контролировать, накинулся на альфу, ударив его, чувствуя руки Тэхёна на своей спине. А Юнги пытался понять Чимина, который пристает к нему, а сейчас бьёт друга за другого. Хоть и во власти, знает о семье Монстра всё, но его брата не узнал, уж слишком красивый омега.       — Чимин, успокойся, и пойми, что мы взрослые люди и имеем право на свои желания, — омега оттянул от Чонгука альфу, который стряхивал кулак от крови Чона, вытирающего от неë свою губу пальцами.       — Взрослые люди понятия не имеют о смазках? Или Дьявол захотел насухую попробовать? — Чимин успокоился немного, услышав от Тэхёна, что это было их желание, но всё же злился, что вылилось в такие последствия от их контакта, альфа знал грубость Чона, но не думал, что он проявит её и к омеге, с которым сначала нужно нежно.       — Чимин, может тебе ещё рассказать, в каких позах мы это делали или ты успокоишься? Мне неловко и без этого перед тобой, — Тэхён отстранил руки от плеч альфы и подошёл к Чонгуку, достав из его верхнего кармана пиджака белый платок, начал бережно вытирать кровь на его губе.       — Прости, но я всё равно зол на него, идиота, добавил бы, но не хочу, чтобы злился на меня ты, — альфу злило то, как нежно ему зализывал рану Тэхён, в то время как Дьявол совсем так не умеет.       — Чимин… — прося тоном прекратить, Тэхён наконец-то заметил омегу рядом, на которого сначала даже не обратил внимание от этой ситуации.       — Не знал, что ты делишь одного омегу с Дьяволом, — Юнги был поражен его извращению, но вторым быть не хотел, хоть у него уже и появился интерес к этому дурику, которого он так далёко пытался спрятать и от него, и от себя, чтобы самого себя не предать, но Чимин правду сказал, что он это уже сделал тогда, когда позволил себя коснуться преступнику. Чонгук приподнял бровь, услышав это от омеги, ведь думал, что он всё знает, ведь имел все данные о них. У Чимина было такое же лицо как и у Тэхёна, совсем не понимающее.       — Это один из братьев Монстра, а ты неправильно всё понял, — спокойно произнес альфа, на что Юнги поменялся в лице, перевёл глаза на омегу, чувствуя себя глупо после сказанного перед всеми.       — Прошу прощения, даже если бы это и было так, я не должен был это вслух произносить, — Юнги вежливо слегка склонил голову перед омегой, чувствуя за собой вину.       — Какой успех, тигр ревнует меня, — расплывается в губах альфа, а Тэхён пытается понять, что за омега напротив с Чимином.       — Мне нет дела до тебя, — отрицает омега, подходя к Тэхёну, видя его глаза, которые пытались понять, что происходит, он сложил кровавый платок и положил обратно в карман пиджака альфы, видя омегу с протянутой рукой напротив.       — Мин Юнги, сотрудничаю в одном деле с твоим братом и альфой за моей спиной, только сейчас увидел и Дьявола, который является, как я понял, твоим альфой, ещё раз прошу прощение за свои мысли, — Тэхён принял его руку, взглянув на Чонгука после слов омеги «является твоим альфой», который довольно слегка улыбался, с гордо поднятой головой. Чимин лишь тяжело вдохнул.       — Ким Тэхён, можете не брать в голову, о нашем с братом существовании никто не знает, поэтому разное можно подумать, увидев нас рядом с этими альфами, даже родным альфой, — омеги пожали друг другу руки, после слов Тэхёна Юнги спокойно отступил назад к Чимину, а Ким кинул на Пака взгляд, подмигнул на омегу, облизав губы, говоря этим: «Хорошенький», на что альфа довольно заулыбался.       — Прими всё то, что выписал врач, его к себе не пускай, на пару недель забудьте о похоти. Если будет приставать — разрешаю убить. Нам нужно быстро кое-что решить, и мы с Намджуном приедем к вам, ему я не скажу, сами этим займётесь, взрослые люди, — Чимин подошёл к Тэхёну и обнял его, искоса на Чонгука смотря, который сдерживал уголки губ, зная, что это омегу к нему подпускать нельзя, который слова врача проигнорирует и продолжит на обратном пути то, что начал в машине.       — Он послушный Дьявол, не переживай, — Тэхён забыл добавить, что непослушный тут лишь он, но и Чимин знает, какой в скобочках послушный его Дьявол. — Был рад знакомству, Юнги, возможно, ещё увидимся, — Чимин отстранился от омеги, следуя к Юнги, который приподнял губы, будучи не против новой встречи.       — Голоден? Заедем в ресторан, до дома далеко, — провожая взглядом Чимина с омегой, произносит Чон, чувствуя, как Тэхён взялся пальцами за его подбородок, смотря на его рану на губе.       — Ты хорошо знаешь, чего я хочу, — Тэхён опустил руку ему на грудь, сжимая в пальцах его пуговицу рубашки.       — Нельзя. Или мне Чимина с врачом позвать? — угрожает альфа, пряча улыбку, получая невероятные эмоции от такого сладкого омеги.       — Я не выдержу эти «пару недель», — Чонгук тем более.       — Врач сказал лишь о «некотором времени», не думаю, что это пару недель, — альфа взял его за руку, пальцами которой он теребил его пуговицу рубашки, повёл к выходу, желая позавтракать и заехать ещё в аптеку, чтобы взять всë, что назначил врач.       — Для меня и это звучит так долго, — следуя за альфой, скулит Тэхён, выходя из здания, альфа так и не блокировал машину, даже после случая с Тэхёном в ней, открыл двери для омеги, сел за руль, не успел завести, как тот потянулся к нему, сев на него, сгибая колени на его сиденьи, садясь выше.       — Мне всё-таки стоит тебя привязать? — Чонгук откинул голову на спинку, чтобы лучше рассмотреть омегу в этой позе, потянулся к ремню, чтобы напомнить Тэхёну, как он когда-то его приковал, но тот положил руку свою на его, остановив его.       — Твой ремень снимется лишь для того, чтобы…       — Отшлёпать твои прекрасные ягодицы? Это я могу, может, послушнее станешь, — перебивает его альфа, приковав свои руки на его талии, опускаясь к ягодицам, сжимая их в ладонях, на что омега потянулся к его губам, целуя его рану, ухватился руками за щёки; медленно двигая бедрами на альфе, омега тёрся об его член.       — Намджун ведь просил тебя, чтобы ты не обижал меня, я буду жаловаться о сексуальном домогательстве с твоей стороны, — отстраняясь от его сладких губ, альфа приподнял омегу, не давая ему действовать дальше.       — Да что ты? — похотливо губы приподнимает, спиной упираясь в руль. Альфа губы облизал, которые омега ему исцелил поцелуем, теперь рана сойдёт быстрее. Теперь Чонгук был полностью пропахшим Тэхёном. Он окунулся в его плоть, почувствовал его, ощутил всё то, о чём так мечтал, когда только глянул в его глаза. Дьявол попробовал на вкус Ангела. Теперь он подчиняется ему.

Дьявол познал Ангела.