Антитеза

      — Хотите сказать, что это пламя не единственное?! — по-детски обиженно воскликнул Гокудера, подскочив с места так, что чуть не опрокинул стул.       — Быть не может, — простонал Савада, кажется, едва удержавшись от желания ткнуться лбом в стол. — Неужели всё было зря?       Остальные Хранители сохранили присутствие духа, но не спокойствие. Хром вот едва не уронила трезубец, который стала держать ещё крепче после битвы в Кратере, а Ямамото устало склонил голову, буркнув себе под нос что-то явно нецензурное.       Фран ожидал более бурной реакции на обещания худшего. Хранители ещё неплохо выдержали. Старшие офицеры Варии вот на крики не поскупились, когда Бельфегор притащил их к Франу и заставил выслушать предсказания на будущее. Хорошо хоть сейчас по второму кругу не стали дарить доброе и светлое окружающим, хватило и того, что после первого оглашения новостей юноше пришлось вернуться на временную базу, чтобы больше не беспокоить врачей.       — Как посмотреть, Тсунаёши, — усмехнулся Мукуро, откинувшись на спинку стула. — Худшая проблема сейчас запечатана, остальное так, мелочи.       — Какой вы оптимист, учитель. Откуда только взялось, — протянул Фран, скосив взгляд на Рокудо и очень пожелав наслать на него иллюзию-другую, чтобы сбить усмешку с тонких губ. — Напомню, что запечатано оно во мне. И это не очень приятно. А второе пламя находится там, куда никто ещё не возвращался после изгнания. Я бы не особо радовался.       — Врой, тут правда за Тесси, дела херня, — скривился Скуало, потерев переносицу. — Это вы, мелочь, Центр видели в последний раз в детстве, если видели вообще, а мы из него в осознанном возрасте вылезли. Миром нас туда не пустят. А на объявление войны покажут пушки.       — Ши-ши-ши, и не только их, — усмехнулся Бельфегор, сидевший рядом с Франом и покачивавший очередной клинк. — В пыль обратят — пикнуть не успеете.       — Предвещая вопросы, дорогие, да, мы пытались, — отозвался Луссурия, оторвавшись от подливания виски Занзасу, после таких новостей ставшему пить только больше. — Вышло не очень, никому из нас не понравилось. А тогда с нами ещё был Мармоша. Белюшку уже потом прихватили, но, при всём уважении к твоим талантам, дорогуша, не думаю, что это особенно повлияло бы на бой.       — Вас бы ещё активнее расстреливали, ши-ши-ши, — рассмеялся Потрошитель, словно бы нисколько этим осознанием не задетый. — Клан на передовой охоты за пустошной добычей. И очень в этом хорош.       И всё же Фран заметил больше, чем остальные. Например, то, как дёрнулась нога Бельфегора, чуть задев колесо инвалидного кресла, в которое юношу посадили, чтобы он поменьше тревожил ещё свежие раны. И то, как чуть громче Потрошитель выдохнул, когда упомянул семью. Фран потянулся ногой к его ноге, пихнув в намёке на поддержку. Бельфегор не показал, что заметил это, но чуть выпрямился и, кажется, приободрился.       После боя в Кратере их заигрывания стали очевиднее. Фран флиртовал без стыда и сомнений, напрашиваясь на грубоватую ласку. На успех обычно не надеялся, принимая как данность и то, что мог это делать в целом. Каждый раз получал её в полном размере. Словно Бельфегору и вовсе не было сложно показывать такие чувства. Словно лягушачьи нежности не тяготили его.       Об этом юноше думать нравилось больше, чем о будущем. Снова, как раньше. Но сейчас отвлечься надолго не получилось — сквозь гомон Хранителей, попытавшихся составить план действий, прорвался девичий голос, слишком спокойный для такого совещания:       — Извините… Но вы ещё упоминали Аркобалено. Не могли бы подробнее рассказать, как они связаны с этой новостью?       Юни Джиглио Неро большую часть собрания скромно сидела по правую руку от Савады и в разговор не встревала. Маленькая, меньше даже Хром, истощённая и бледная до того, что лицо её сливалось бы со стенами, не будь черные волосы собраны в низкий хвост, она казалась призраком. И вела себя соответствующе. Фран и вовсе подумал бы, что девушка ушла в себя, не склоняй она иногда голову к ближайшему подручному и отцу, Гамме, чтобы шепотом обсудить сказанное.       — Спасибо, что вспомнили об этом, — саркастически протянул он, окинув долгим взглядом остальных, погрязших в ссорах. — В первые дни пламя показывало мне их историю. В самых поздних воспоминаниях Аркобалено уходили от Кратера. Очень живыми и с кольцами.       Савада даже подскочил от этих слов, словно его кольнуло в спину ножом. Выражение лица юного босса, и до того не особо уверенно, сделалось совсем уж печальным, а глаза вмиг влажно заблестели. Впрочем, старшие офицеры Варии тоже не стали скрывать эмоций. Фран ожидал крика от Скуало и возмущённого шипения от Бельфегора, но уж точно не взгляда алых глаз и грозного:       — Почему молчал об этом, мусор?       — Во-первых, я не знал Аркобалено лично и не мог подтвердить, что это они, — решил быть откровенным Фран. — А во-вторых, в целом не мог подтвердить, правда это или нет. Не думаю, что кому-то интересно было бы слушать бредни вчерашнего центровского мальчишки про Аркобалено, которых он никогда не видел, в самый разгар проблем с Мельфиоре.       — И правильно думал, — махнул на него рукой Занзас, подхватив стакан с виски и отхлебнув. — Хоть один с мозгами нашёлся. Ещё бы проблем от тебя меньше было, мусор.       — Врой, а я тебе чем не с мозгами?! — возмутился Скуало, сидевший рядом с боссом. — Ты мне их ещё не выбил, как ни старался!       Наверняка они по новой начали бы свой флирт, не особо отличавшийся по «нежности» от того, что показывали Фран и Бельфегор, но Юни наконец нашлась с ответом:       — Не ругайте вашего офицера, господин Ноно. На самом деле, я тоже смолчала о том, что знала. Фран Тесси, спасибо за информацию. Позвольте подтвердить её часть.       — Юни? — удивлённо выдохнул Савада. — Ты знала что-то о том, что случилось с Реборном и остальными?       — Тупой мусор. Она Аркобалено неба, — усмехнулся Занзас, одарив Тсунаёши хмурым взглядом, от которого Гокудера, сидевший рядом с боссом, вытянулся. — Если у неё есть эти силы, значит, Ария мертва. Это было понятно ещё когда она себя проявила.       — Так точно, господин Ноно, — кивнула Юни, понурившись. — Я знала, что моей матери не стало, ещё с тех пор, как получила силы. Но, Тсунаёши, она болела. Проблемы со здоровьем просто могли подкосить её в пути, я говорила вам об этом. О том, что случилось с остальными, никому из нас так и не удалось узнать. То, что я скрывала… Это наш последний разговор. Матушка связалась со мной перед тем, как они выдвинулись к Кратеру.       — Уточню, что после мы сообщений не получали, — поддержал дочь Гамма, всё ещё не оправившийся, такой же бледный, как и она, но готовый защищать Юни до конца. — Поэтому предполагали, что Аркобалено отказались от этой затеи, раз уж с той стороны ничего не изменилось.       — Спасибо, Гамма, — подчёркнуто вежливо ответила Юни, впрочем, найдя в себе силы выпрямиться. — Да, после этого сообщения поступать перестали, а потом и матушка умерла… В любом случае, когда мы в последний раз связывались, Аркобалено думали привлечь к решению вопроса Центр. Мечтали о его технологиях, возможности воздвигнуть над Кратером купол и ещё ненадолго удержать пламя, если оно на самом деле пробуждалось.       Это был бы хороший план… Будь у него шанс сработать. Фран не стал говорить, что первородное пламя легко прорвалось бы сквозь купол, как сделало во время Вспышки. Толку от этого не осталось, кроме признания того, что Аркобалено пожертвовали собой напрасно. А что Центр их не в гости пригласил после этих слов Юни стало неоспоримо.       Фран едва удержался от желания приложить ладонь к занывшему виску. Прав был Мукуро, ему стоило отдохнуть. Но картина, которую они с самого утра собирали в гостиной домика Рокудо и странных, вырисовывалась в настолько мрачных тонах, что на отдых времени не оставалось.       Так выходило, что Центр что-то делал с пламенем. Так выходило, что Аркобалено ушли туда и исчезли, не оставив ни следа. Так выходило, что за стенами скрывалась очередная тайна этого мира, грозившая положить и так едва вставшее на колени человечество окончательно.       — И они не вернулись, — подтвердил его худшие мысли Занзас, прикрыв глаза и только что ноги не закинув на обеденный стол, за которым они собрались. — Если подохли не в Кратере, значит, там. И не на подступах, тел мы не нашли. Значит, мусор, у нас проблемы. Если Центр затащил тела бродяг, которых за прокажённых считает, за стены, они им были нужны.       — Для изучения пламени. Как минимум, — поддержала его Юни, вновь чуть осев, словно марионетка, ниточки которой чуть отпустили. — Думаю, они и в самом деле этим занимаются. Я уже говорила вам, Тсунаёши, но озвучу и сейчас, уже для всех — у Бьякурана был союзник. Я никогда его не видела и он не появлялся ни в Джиглио Неро, ни в Кратере. Бьякуран звал его Шо-чан. Шоичи. Его зовут Шоичи. Я думала, он из культистов…       — Но Мукуро подтвердил, что он житель Центра. Судя по фамилии, родственник кого-то из тех, кто выходил в пустошь для исследований ещё когда это не вызывало проблем. И общался со Спейдом, — выдохнул Савада, наконец собравшись с мыслями и даже сумев вернуть лицу спокойное выражение. — Мы не нашли Бьякурана после битвы в Кратере.       — Потому что он улетел, да-да, — поторопил его Скуало, который сам и давал отчёт об этом, очень ругаясь, что никто из бойцов Варии не смог подстрелить ублюдка пламенем. — Что, новые сведения до нас как обычно доходят с опозданием?       — Не злись, Скуало, мы сами только недавно всё сопоставили, — поднял руки в попытке защититься Ямамото. — После боя некоторые группировки, базы которых находятся на пути к Центру, отчитывались, что видели в небе оранжевую вспышку, похожую на всполох пламени. Позавчера нам удалось подтвердить, что это был Бьякуран.       — Вы упустили его? — протянул Фран, не сумев скрыть удивления.       Хранители дружно потупили взгляды на радость старшим офицерам Варии. Бельфегор гаденько захихикал, себе под нос бросив что-то про неумёх, не способных даже такие важные дела выполнить без ошибок, а Занзас едко усмехнулся, опустив стакан с виски. Фран не видел в этом повода для злорадства. Скорее, для наказания Хранителям за беспечность.       У них была одна задача — держать Бьякурана, чёртового адепта чёртового пламени. И они мало того, что феерично её просрали, о чём Франу сказали ещё на вчерашней встрече со старшими офицерами Варии, так ещё и позволили добраться до Центра?! Гнев с такой силой всколыхнулся в груди юноши, что Савада всё же получил хмурый взгляд и бросок угольком для письма.       — Ай! — дёрнулся он. — Тесси, не смотрите так. Взрыв отбросил и нас тоже. Мы сделали, что могли.       — Если под всем вы подразумеваете то, что позволили Бьякурану улететь в Центр, вы это сделали, — ответил Фран, не отведя от него хмурого взгляда. — И, судя по всему, он в него попал.       — Это ещё не точно. Он мог не добраться, — попытался оправдаться Тсунаёши, всё же сжавшись.       — Сами-то в это верите? — не стал жалеть его юноша. — У него был помощник, который, как вы сами сказали, связан с теми, кто пламя уже исследовал. Центр что-то делает с пламенем. Аркобалено пропали в Центре, когда хотели запросить у него поддержки. Мне стоит доводить мысль до логичного заключения или вы от выводов в обморок упадёте?       Не то что бы сейчас для переговоров требовалась грубость. На самом деле, стоило бы себя придержать и попробовать получить от Савады поддержку. Все пути вели в Центр, и силами одной Варии, какой бы мощью не обладали её бойцы, попасть туда казалось невозможным. Имелись сомнения, что и силами всей пустоши, однако Вонгола так или иначе была ключом к этой загадке. Но… Чёрт, они упустили Бьякурана! Позволили ему улететь прямиком в очаг нового появления пламени.       Едва ли Центр остановился бы без него, но с ним то, что они делали, становилось в разы опаснее. Фран не хотел даже представлять, зачем Бьякуран искал другое пламя — для того, чтобы вернуть первородного или чтобы пробудить новое и так исполнить цель божества.       — Ши-ши-ши, Савада, ты прямо мастер. Довести лягушку, чтобы он такое лицо скорчил — это ещё постараться надо, — рассмеялся Бельфегор, впрочем, повторив за Франом и пихнув того ногой под столом. — Бездари. Ну что, вашими усилиями проблем стало на одну больше. Похлопаем!       И он на самом деле похлопал. Медленно и не переставая улыбаться во все тридцать два. Гокудера от такого даже зубами заскрежетал и разве что не набросился на Потрошителя. Может, и решился бы, не схвати его Савада за руку.       — Да, это наша вина, — не стал увиливать он. — И мы берём на себя обязательство разобраться с ней.       — И как же? — засмеялся Бельфегор, откинувшись на спинку стула так, словно хотел качнуться на нём. — Допустим, за стенами вам сможет помочь Вария. У Скуало связи в Корпусе, у меня — вплоть до верхушек Центр, и я легко смогу их вернуть. И, так уж и быть, в долг вам мы даже поможем. Но туда-то вы как планируете пробраться?       На это у Савады ответа не нашлось. Как не мог предложить его никто из собравшихся. Босс Вонголы обвёл взглядом сначала Хранителей, понадеявшись видно, что кого-то из них осенит на подсказку, потом перевёл его на офицеров Варии, отдельно задержавшись на Занзасе, у которого с Центром, кажется, имелись свои счёты, подарил беглый даже снова притихшим Юни и Гамме… И наконец остановил его на Фране. В карих глазах было столько стыда, печали, но вместе с тем — решимости, что юноша всё же выдохнул. Гнев от этого никуда не делся, но он сумел ответить спокойнее:       — Не смотрите на меня так. Понятия не имею, как вернуться в Центр. Иначе давно уже был бы там.       — Все мы, — бросил Занзас, одарив Саваду ещё одной усмешкой. — Твои тоже, мелкий мусор. Спроси у старой швали, что он делал, чтобы остаться в Центре и как потом рвался обратно. Но все мы здесь, как бы ни пытались вернуться. И Центр всё ещё наблюдает за нами, как за крысами в клетке.       — Хорош подпиваться, тебе уже хватит, если до таких сравнений дошёл, — недовольно сморщился Скуало. — Но, к вашему сведению, мелочь, сравнение точное. Когда вы в последний раз видели коптеры Центра?       Похоже, Саваде и Хранителям очень не хотелось отвечать на этот вопрос. Настолько, что даже Гокудера разве что скривился и опустил взгляд в стол, хотя в обычное время разошёлся бы на подробнейший ответ. Ямамото постарался сохранить небрежность в образе, но и его улыбка дрогнула, а ладони сжались в кулаки. Честностью отличился только Рехей. Окинув товарищей взглядом, он упёрся руками в стол и как на духу выпалил:       — Перед тем, как отправиться к Кратеру. Они подлетели экстремально близко к домам. Снимали, как культисты громят наши укрепления. Но после к нам не лезли. У Кратера их тоже не было, за это могу ручаться.       — Вот вам и доказательство того, что верхушка Центра о наших проблемах знала, — усмехнулся Бельфегор. — Ши-ши-ши, швали показали сказку о злых-злых бродягах, сцепившихся за ресурсы и влияние, а главное не показали, чтобы вопросов у них поменьше было. Желаете прогноз? Без разницы, всё равно дам — там нас встретят.       — А значит, лезть на Центр — верная смерть, — сказал, как припечатал, Скуало.       — Тем более, что купол сведёт пламя на нет, — напомнил о главном Луссурия. — Не то чтобы кто-то проверял, но он подавляет пламя. А раз так, даже если нам удастся провести туда шпионов, этим бедняжкам останется полагаться только на собственные силы.       Не то что бы купол работал так. Не то чтобы пламя было чем-то посторонним. Фран и сейчас мог увидеть огни не только каждого из присутствовавших, но и фермеров, живших в соседних домах. Однако даже из слов Кавахиры выходило, что купол над Центром не позволял пламени проявляться. А значит, Луссурия правильно сказал — в его пределах бойцы окажутся совершенно беспомощны. Против целой армии хорошо вооружённых солдат. Расклад из разряда смертельных.       В этом и была главная проблема — Бьякуран находился в выгодных условиях, тогда как им оставалось искать обходные пути. У него под рукой имелся целый Центр, у них же — только собственные силы, которых против укреплённых стен и бойцов за ними, вооружённых лучшим в мире оружием, не хватало и прежде.       — Центр до сих пор стоит не просто так, Савада, — добавил Фран, чтобы уж совсем задавить и без того стушевавшегося босса Вонголы. — Бьякуран прекрасно знал, куда уходить в случае чего. Проблема только в том, что кое-кто ему это позволил. Я бы посмотрел на себя, но напротив меня не зеркало стоит.       — Но что-то же можно сделать и теперь! — воскликнул Савада, совершенно раздавленный и правдой, и обвинениями. — Не может всё быть безнадежно.       — Как будто у вас до этого надежды на будущее много было, ши-ши-ши, — рассмеялся Бельфегор, наконец швырнув клинок, но не в Саваду, а в приготовившегося встать на его защиту Гокудеру. — Вы и за первый долг ещё не расплатились. Не рановато ли новых набирать? Цена будет высока, вонголята.       — На кону стоит судьба всех живущих, а тебя только выгода волнует?! — рявкнул Гокудера, легко увернувшись от клинка. — Вас всех она одна волнует?!       — Меня ещё моя жизнь волнует, — протянул Фран, состроив невинное выражение лица. — Но, кажется, это относится к личной выгоде.       Милосердие и неравнодушие в пустоши не ценились. Только эгоизм и расчёт помогали выжить там, где предательство таилось в руках у каждого, а смерть шагала рука об руку с сотнями тварей, обитавших среди холмов. В Варии эту правду отлично понимали, а вот в Вонголе, похоже, только частями. По крайней мере, Ямамото попытался успокоить Гокудеру, покрасневшего от гнева, Хром сморщилась, но спорить не стала, а Савада качнул головой, согласившись с неприятными словами. Первым от возмущений, впрочем, устал Мукуро. Покачав головой, он собрался создать иллюзию и угомонить разбушевавшегося Хранителя урагана, собрав вокруг него туман… Но поддержка пришла, откуда не ждали:       — Хаято, выгода — главная валюта пустоши, — произнесла Юни, сложив руки на коленях. — Вы просите людей рискнуть жизнью. И у каждого своя оценка её стоимости. Может, вы и готовы делать что-то бескорыстно, но большинство людей — нет. Особенно если это грозит такими проблемами.       — Это и ваши проблемы тоже! — распалился лишь больше Гокудера.       — Поэтому мы здесь, мусор, а не оставили вас разбираться с проёбом своими силами, — в тон ему ответил Занзас, потянувшись к пистолетам. — Будешь верещать, как пустошная блядь, отправишься к стене в первых рядах. Хочешь большего — найди, как за это заплатить. Это простая истина, и если даже она тебе не по уму, заткни пасть и возвращайся к братцу. Глядишь, он как раз очнётся и расскажет, чего стоит бескорыстие.       — А платить вам особо нечем, — заулыбался только шире Бельфегор. — Честно скажу, не будь это связано с лягушкой, я бы здесь не сидел. Награда если и будет, то подстать вам — мелкая, задача из разряда невыполнимых, сил придётся потратить много… Перспективы так себе, ши-ши-ши.       — Благодарю, Бел-семпай, за такую высокую оценку, — очень даже искренне выдохнул Фран. — Но у старших найдутся свои причины тут быть, я ведь прав?       Занзас только усмехнулся и ещё раз потянулся к стакану. Луссурии пришлось подняться, чтобы вновь подлить ему виски, а остальным — подождать, потому что без порции алкоголя босс говорить не стал.       — Есть у этой помощи цена, да, — усмехнулся он, одарив сжавшегося в комок и что-то судорожно зачертившего на клочке бумаги Саваду взглядом, от которого в комнате, кажется, стало холоднее. — Мусор, благодари Мельфиоре, что Джотто выжил. Не будь его, ты бы уже не это решал, а куда приткнуться в пустоши. Что ты можешь предложить за участие в такой авантюре? Подумай об этом на досуге.       На этом Занзас, кажется, посчитал встречу оконченной. Залпом допив виски, он хлопнул стаканом по столу, поднялся и не совсем твёрдой походкой направился прочь. Хранителям осталось только проводить его взглядами и дружно выдохнуть. На оставшихся старших офицеров Варии они смотреть не стали — понимали, что те разделили мнение босса. Да и Юни не задержалась. Поняв, что больше Хранителям сказать нечего, а вопрос требовал времени для решения, она поднялась с места. Гамма последовал за ней. Поклонились они синхронно и достаточно низко, но тон Юни был сдержан, когда она произнесла:       — Спасибо за гостеприимство, Мукуро, Хром. Тсунаёши, на ваши плечи упал ещё один тяжёлый вопрос. Как Аркобалено небо, смею заверить, я останусь на вашей стороне и продолжу оказывать помощь, как смогу. Фран… Вам же я могу лишь пожелать удачи.       И, не став ожидать ответов, девушка удалилась. Шаг её был медленным и осторожным, а кроме того, под руку её поддерживал Гамма, что лучше всяких слов говорило о том, насколько Мельфиоре истощили силы последней Аркобалено. Надеяться на неё не приходилось.       Впрочем, и от Вонголы больших свершений не ожидали. Занзас дал им намёк так ясно, что не понять его было невозможно, но они, кажется, сделали это. Саваду, по крайней мере, явно куда больше встревожила затаившаяся в словах босса Варии угроза, а не тень снисхождения, что тот ему подарил. Впрочем, желающие объяснить нашлись. Как минимум Ямамото попытался сделать это, но Мукуро его опередил, откинувшись на спинку стула и в притворном ужасе сказав:       — Да, Тсунаёши, похоже, союзников ты найти не сумел. Что же будет, когда мы огласил эти новости на широкую публику?       — Катастрофа, — простонал Савада, едва не схватившись за голову. — Вся эта ситуация катастрофа.       — Хотя бы на этом мы сошлись, — протянул Фран, повернувшись к Бельфегору. — Как насчёт засчитать это за достижение и закончить встречу?       — А, Фран-кун!.. — дёрнулась Хром, до того разве что наблюдавшая за остальными. — Не хотел бы ты остаться на чай? Скоро придёт Кен с продуктами. Он обещал принести фрукты.       Печаль нашла отражение и в чертах её лица, и в том, как она вжала голову в плечи, став словно бы ещё меньше. Фран понятия не имел, за что она себя винила. Он ещё в прошлый раз говорил Хром, что она отлично проявила себя в битве с пламенем. Может, девушка на свой счёт приняла пикировку в сторону Савады?       Фран хотел бы сказать, что ей не стоило винить себя. Что все они сделали, что могли, а он просто злился на неудачу. Ещё раз напомнить, как сильно она и Мукуро поддерживали его, особенно в последние месяцы перед боем, когда он думал, что умрёт и искал тепла и надежды на будущее у всех подряд. Но времени было мало. И, как бы он ни хотел посидеть за чашкой чая, перебрасываясь грубостями с Кеном и слушая истории Хром, тратить его стоило с умом.       — Предложение отличное, но на вечер у меня уже есть планы, — ответил Фран, выразительно склонив голову в сторону Бельфегора, как раз поднявшегося со стула.       — Лягух, мной не оправдывайся. Хочешь валяться в кровати и в потолок смотреть — так и говори, — без тени сомнений подставил его Бельфегор, впрочем, всё равно взявшись за ручки кресла.       — Намёки вы понимаете так же хорошо, как Савада, — выдохнул юноша, подняв взгляд на Потрошителя. — Предлагаете при всех сказать, чего я хотел бы этим вечером?       — Ши-ши-ши, а если и да? — усмехнулся Бельфегор, склонившись к нему и улыбнувшись так, что Хром покраснела.       — Белатри, заигрывания проводите вне моего дома, а ещё лучше — подальше от людей — напомнил о приличиях Мукуро, как раз взявшийся сверять что-то с напряжённым донельзя Савадой.       Взгляд его оказался достаточно выразительным, чтобы лишних слов не потребовалось. Впрочем, даже без него у Франа на такую откровенность имелось мнение.       — Я всё равно не стану. Слишком уважаю Хром, чтобы при ней говорить то, что обычно говорю вам, — продолжил он игру, чуть приподнявшись. — Но, думаю, тут и без слов всё очевидно?       — Примерно всем вокруг, — огрызнулся Скуало, уже успевший уйти в прихожую. — Кролики ебливые. Луссурия, твою мать, ну ты им ещё посуду помой!       — Ой, ну не злись так, Скуалушка, уже иду! — отозвался с кухни Луссурия, застучав чашками. — Дай только стакан сполосну.       Скуало так пнул стойку для обуви, что чуть не пробил ею стену, за что тут же получил возмущённый оклик М.М из другой комнаты:       — Не смейте нам ничего ломать! Заплатите мне лично!       — Ещё чего! Пока все цело, ни монеты не дам! — в тон ей ответил Скуало.       Раньше Фран ненавидел шум и гам. Для него они ассоциировались с чем-то вне дома — классом, где у него никогда не было друзей, или группой, в которой он так и не прижился. Только в тишине и одиночестве юноша мог почувствовать себя хорошо, и то относительно, потому что в темноте квартиры его настигали мысли о мире и месте в нём. Но здесь и сейчас шум не заставил его сморщиться и попытаться уйти. Наоборот — Франу захотелось остаться. Ещё немного побыть в этой со всех сторон странной, но родной компании.       Здесь был его дом. И пусть люди, в которых он нашёл новый смысл, все как один отличались сумасшествием и беспокойством, юноша не променял бы их ни на кого. Скажи ему кто это когда он только оказался в Варии, Фран покрутил бы пальцем у виска. Сейчас же — позволил уголкам губ дёрнуться вверх.       — Что, лягух, совсем крышей съехал на радостях? — шепнул ему в самое ухо Бельфегор, покатив кресло на выход, пока Скуало из прихожей отправился на кухню, на все лады матеря Луссурию и успевая перекрикиваться с Мукуро и М.М. — Улыбаешься, как нормальный человек.       — Что-то вроде того, — протянул Фран, чуть склонив голову, чтобы прижаться виском к его щеке. — Почувствовал себя дома.       — Странная семейка тебе досталась, ши-ши-ши, — рассмеялся Потрошитель, отстранившись. Нежности всё ещё были не в его вкусе, как бы Фран ни пытался привнести их в отношения.       — Зато весёлая. Меня устраивает, по крайней мере, — не стал навязываться юноша, сочтя за проявление привязанности и то, что Бельфегор спустил его по лестнице, причём аккуратно. — Может, мне и в самом деле выжгло мозг. Но я не особо о нём жалею. Если такова цена того, что я прижился в пустоши — туда ему и дорога.       — Он так и так тебя оставил бы, — напомнил Потрошитель, остановившись на лужайке у дома. — Но ты, жаб, упрямый. Даже в такой жопе нашёл что-то хорошее. Сказал бы, что ты странный, не будь таким сам. Вария ненормальное местечко, но когда привыкаешь к психам вокруг, роднее них никого уже не представляешь.       — Говорит такой же псих, — не остался в долгу Фран.       — От уехавшей лягушки слышу! — хохотнул Бельфегор, стукнув его по голове так, что юноша чуть вжал её в плечи.       И всё же, несмотря на это, после возвращения из мира Кавахиры с ним стало… Проще. Потрошитель не был обучен нежности, да и любить, кажется, не умел, но рядом с ним Фран чувствовал себя именно что любимым. Может, всё ещё битым, однако к этому он привыкнуть успел. А к чему не успел, так это к прорывавшимся сквозь грубости чувствам. Каждое казалось ему огоньком, обжигавшим внутренности, и заставляло жмуриться и полагаться на кольцо Ада, чтобы не так заметно проявлять чувства. Каждое напоминало, что он всё же нашёл путь к Бельфегору — тому, чувства к кому считал проклятием.       Что ж, если они им были, Фран сумел и его обернуть себе на пользу.       Жаль только, что его дому и близким и сейчас угрожала опасность. Буквально жила в нём и только ждала часа уничтожить всё, что стало юноше так дорог. И, как бы он ни скрывал мысли об этом, люди вокруг него дураками не были, всё знали и понимали. Может, даже разделяли их. Бельфегор вот, торопливо глянув на дом, в котором шум едва стал затихать, снова склонился к Франу и без привычной насмешки спросил:       — Так что за планы на вечер, лягушка? И не ври про секс, тебе и после прошлой попытки нежности проявить ожоги по новой обрабатывать пришлось.       — Ничего опасного, — честно ответил юноша, подняв взгляд к серым небесам, в которых Солнце лишь едва пробивалось сквозь облака. — Хочу связаться с незримым наблюдателем.       — Опять? В прошлый раз как-то не пошло, — чуть расслабился Бельфегор. — Девчонка пыталась сбежать вчера.       — Не опять, а снова. Про неё могу сказать то же самое, — выдохнул Фран, прикрыв глаза.       Он пытался пообщаться с Кавахирой с тех пор, как понял, что запечатать пламя правильно не удалось, но, кажется, одного кольца Ада не хватало для связи с ним без его на то желания. А остальные Мукуро предпочёл забрать, чтобы держать их подальше от сущности в теле юноши. Фран и не рвался. Хватало ему пламени, пока ещё спавшего, но нет-нет, а пытавшегося прорваться сквозь печать.       Надежд на Кавахиру Фран не питал. Сотню лет тот не мог достучаться до мира вне туманов пустоши и разве что ждал идеального носителя. А сейчас даже ему не отзывался. И И-Пин не желала помогать. Может, не могла, но то, как она силилась сбежать, наталкивало на другие мысли.       И всё же юноша продолжал пытаться. Им требовалась любая помощь, особенно такая, как Сноходец. Если существовал хоть малейший шанс её получить, Фран собирался стараться и дальше. Особого вреда от этого не было, как и рисков. Фран лишь ещё разок убеждался, что ситуация складывалась плохо, а это он не то что бы не понимал и без указаний. Значит, юноша мог и потерпеть. Тем более, что никто ему в этом не мешал. Тоже понимали — пустошь нуждалась в поддержке, если хотела продержаться ещё немного.       В любом случае, Скуало наконец вышел из дома, в последний раз крикнув Саваде:       — Думай, бездарь мелкий! Это мы тебе помогаем считай за просто так, остальным что-то большее понадобится! И лучше бы тебе это найти! Не хочу однажды проснуться от новой Вспышки.       Дверь он захлопнул прежде, чем получил ответ. Впрочем, как будто тот был нужен. У них у всех не оставалось выбора. У Савады как у босса Вонголы и Франа как идеального тела пламени просто в большей степени. В какой-то мере юноша ему даже сочувствовал. Но это не мешало ему грубить, напоминая, что любая ошибка сейчас вела к непоправимому. Особенная такая, как та, что совершила Вонгола.       Скуало ворчал весь путь до отеля. Они с Бельфегором перекидывались шуточками на грани оскорблений, словно худшее осталось позади, но даже в них нет-нет, а проскальзывали тревожные нотки.       — Никогда не думал, что придётся задуматься о возвращении в Центр, — посмеивался Скуало, смотря на вонгольские дома.       — Часть тебя и так на подступах к нему, ши-ши-ши, — усмехнулся Бельфегор, лениво перебиравший ногами и опиравшийся на кресло Франа.       — Врой, рука без хозяина не считается! — наигранно возмутился старший офицер Суперби. — Даже если я швырнул её в кого-то из тех, кто наш штурм сворачивал.       — Ты бы знал, как Сильвер верещал в тот момент — со смеху бы помер, — засмеялся вместо него Потрошитель. — Клан ваш штурм до самого моего побега поминал, а с этой истории смеялся отдельно.       — Вот ублюдки, — сморщился Скуало, одёрнув рукав плаща на правой руке, вместо которой он, как Фран давно уже понял, носил протез. — Добраться бы до твоей семейки…       — И-ши-ши, только после меня! — воскликнул Бельфегор, при этом так дёрнув кресло, что Франу пришлось ухватиться за ручки. — И если кто-то останется. У меня богатая игровая программа для родственничков, ещё мероприятия туда не впишутся.       — Чувствую вашу кровожадность даже отсюда и глядя в другую сторону, — протянул Фран, до этого не особо хотевший вмешиваться в разговор, который его не касался. — Отвернитесь, мне некомфортно снова чувствовать вашу жажду крови.       — А было время отвыкнуть? — пихнул его в макушку Бельфегор. — Тебе не нравится, ты и отворачивайся. И вообще, а сам-то? Расиэля до истерики ты доводил. И уж точно не сожалел ему. Я бы даже сказал, ловил кайф с того, как ему страшно. Та фраза про Принца мне особенно понравилась.       — Она не вам предназначалась, — и бровью не повел Фран. — А что мне понравилось… Может, я вас на его месте представлял, не думали?       — После того, как стонал подо мной и просил трахать тебя глубже и сильнее? Тогда ты ещё хуже, чем я думал, мазохист конченый, — подловил его Бельфегор.       — Все наши отношения — мазохизм чистой воды, — не стал отпираться Фран. — Мне казалось, в этом суть.       — Суть в том, уроды болтливые, что если вы не перестанете обсуждать свои постельные игрища при мне, то на тот свет вас отправит не пламя, — огрызнулся Скуало, попытавшись хлопнуть Бельфегора по голове.       Тот легко нырнул вниз, да так, что ладонь не задела и чуть топорщившихся волос. Смех его стал только громче, когда Потрошитель, повторяя интонации Франа, протянул:       — Что, старший офицер Суперби, вас никто не того и не этого? Попробуйте подойти к боссу без бумаг, глядишь, он вам вставит. Не стаканом по голове хоть раз за два года.       — Ах ты ж скотина! — уже вполне искренне возмутился Скуало. — Тебе давно по голове за всё хорошее не вставляли!       Кажется, он захотел это исправить. Впрочем, Бельфегор не позволил себе промедления — отсалютовав Скуало, он покрепче ухватился за ручки кресла Франа и сорвался с места так же быстро, как в Шимон. Как будто старший офицер Суперби стал бы догонять его при всей Вонголе. Может, где-нибудь ещё да, но не посреди города, на который Вария ещё не потеряла планы. Поэтому даже с утяжелителем в виде юноши в кресле Потрошителю легко удалось скрыться среди домов, задорно хохоча и позволяя прохладному ветру зарываться в вихрастые волосы. Фран любовался тем, как он улыбался, и не мог не думать о том, как же всё-таки полюбил этого безумца. Сейчас, кажется, даже больше, потому что он остался с ним. Не оставил ни в бою у Кратера, ни после него, ни даже сейчас.       Мимолётная радость закончилась, едва они оказались у отеля «Вонгола». Шум внешнего мира ворвался в их единение, вернув к реальности, в которой Леви за руку тащил упиравшуюся И-Пин, наполовину обратившуюся в туман, к дверям.       — Опять попыталась сбежать, — специально для Франа подметил Бельфегор перед тем, как крикнуть: — Ты бы её хоть подсёк! Ши-ши-ши, сейчас сбежит прямо из рук!       И-Пин наверняка так и хотела, но, заметив Франа, хмуро глянувшего на неё из кресла, в котором при всём желании не мог выглядеть внушительно, присмирела. Кажется, устыдилась очередной попытки побега. Почему-то она всегда останавливалась именно при Фране. Словно его недовольство ею что-то значило.       — С этой девчонкой одни проблемы, — буркнул Леви, не пожелав признавать, что не мог справиться с девочкой-подростком ниже него на голову, если не на полторы. — Почему мы ещё не заперли её в подвале?       — Потому что тогда она точно сбежит, — протянул Фран, сам подкатив к сжавшейся, словно нахохлившаяся птица, девушке. — А пока ещё только проверяет пределы терпения.       — Они подходят к концу, — скривился Леви, направившись к дверям отеля. — Сам и разбирайся с ней, если смысл в этом видишь. Я её больше останавливать не стану.       И-Пин только того и ждала, кажется. Но сегодня ей не повезло. Как не везло и до этого. Фран не мог сказать, почему девушка не ушла на самом деле, хотя в любой момент могла обратиться туманом и улететь не на край Вонголы, а в другое измерение. Наверное, только потому, что учитель попросил её помогать юноше. В любом случае, оставаться ей не особо хотелось.       Что И-Пин показала ещё выразительнее, когда Бельфегор и Фран повели её в комнату в дальней части отеля, где девушку никто не смог бы потревожить. И-Пин хмурилась так, словно хотела ударить кого-то из них и сдерживалась разве что огромным усилием воли. Фран чувствовал угрозу весь путь по коридорам, но не реагировал на неё. Удивительно, но Бельфегор тоже.       Почему Фран понял, когда он с притворной галантностью открыл дверь в комнату, затолкнул туда И-Пин и произнёс, отвесив юноше шутливый поклон:       — Разбирайтесь. Так уж и быть, оставлю вас. Говорите, сколько вздумается.       — Спасибо за возможность, Бел-семпай, — ответил на его игривый настрой Фран, проехав в комнату. — Заглушку всё равно поставлю.       — Вот гадость квакающая, — рассмеялся Потрошитель, впрочем, закрыв дверь и громко потопав, чтобы показать, что ушёл.       Фран в любом случае не стал ставить заглушку: скрывать ему было нечего и не от кого. Особенно от Бельфегора, который знал о его проблемах почти столько же, сколько и Мукуро.       Так или иначе, юноша полностью сосредоточился на И-Пин, севшей на кровать и одарившей его гневным взглядом.       — Не поможет, — сразу указал Фран, устроившись в кресле поудобнее. — Понимаю, тебе не особо хочется оставаться в этом дурдоме на выезде. Мало кому хочется. Но условия нашего расставания я уже указал. Повторю на всякий случай: скажи, где Кавахира и как с ним можно выйти на связь, и сегодня же сможешь уйти.       Девушка не ответила ему, как не отвечала и прежде. Не то чтобы она это умела, но сейчас и жестом не выдала, что хотела что-то сказать. Взгляд её тёмных глаз остался таким же тяжёлым, а выражение лица — хмурым.       — Снова не хочешь? Ожидаемо, — протянул Фран, тоже не двинувшись с места. — Нам нужна помощь, И-Пин. Не люблю просить о ней, но сейчас всё сложилось так, что задание твоего учителя кажется невыполнимым.       Юноша поднял правую ладонь, на которой сейчас не было кольца. Он снял его, чтобы огненное гало не дёргало лишний раз остальных, но связанные с ним проблемы никуда не делись. Татуировки помогали не сорваться, не больше.       — Оно всё ещё здесь, и ты это знаешь, — продолжил наседать Фран, прекрасно понимая, что это не поможет, как и прежде. — Его теперь даже больше. В Центре что-то делается. И нам нужно туда попасть, если Сноходец не хочет, чтобы его опасения сбылись.       Как и прежде, И-Пин вжала голову в плечи и надула губы. Как и прежде, с ответом не нашлась. Словно уже сказала всё, что хотела, а больше ничего не знала. Но это было не так. Единственное, что она сделала — взяла одно из колец Ада, подержала его в руках и вернула Франу. Что это значило не поняли ни юноша, ни Мукуро.       — Вонгола не сможет помочь, — признал Фран. — Никто не сможет. И я не смогу использовать силу полностью, если не хочу запустить вторую Вспышку. Сейчас самое время позвать того, кто всё это сделал.       И-Пин подняла голову и одарила его возмущённым взглядом. Ладони её ударились об острые коленки, а губы шевельнулось к неразборчивом «не может». Впрочем, Фран скорее это додумал. Но не смолчал:       — Не может или не хочет?       И-Пин замотала головой так, что косички растрепались. Наверное, это значило «ни то, ни то». А может, что-то другое. Понимать немую и так было сложно, но когда она сама не желала эту работу упрощать — особенно.       — Не хочешь говорить — не говори. Время у меня есть. Пока ещё, — решил напирать до конца Фран. — И, так уж и быть, я проведу его с тобой.       Как вчера, как позавчера, как прежде… Лишь бы всё же получить не столько ответ, сколько надежду.       Плевал Фран на Центр. Ляжет в руины — пусть так. Готов он был пожертвовать и собой — смирился уже, что долго ему не жить, и груз обречения с себя так и не снял, решив наслаждаться каждым днём, что у него остался. Но в пустоши жили люди, к которым он привязался. Те, кто дал ему дом. И Фран не хотел разделить обречение с ними.       Для этого нужно было попасть в Центр. Всего-то проникнуть в самое охраняемое место в новом мире, люди в котором по сравнению с ними казались Богами — наделёнными технологиями, оружием и куполом, подавлявшим единственное преимущество жителей пустоши. Всего-то.       Ответом на его ожидания стало молчание. Снова, как прежде. Очередное признание того, что пробиваться в Центр придётся своими силами.