Антитеза

      Фран попытался уйти. Едва кольца Генкиши оказались у него на пальцах, как юноша повернулся к кромке кратера — далёкой, отделённой от него мутантами, пусть и занятыми бойцами какой-то мелкой группировки — и, не обернувшись к Варии и не став даже искать И-Пин, сделал шаг к новому бою.       Ещё один ему не позволили. Фран прикусил губу, когда в спину знакомо ударили клинки. Один застрял в плече, второй — оцарапал спину чуть ниже лопаток, третий больно вонзился в поясницу, а четвёртый царапнул бедро. Это определенно было не предупреждение. Бельфегор очень злился. Свой шанс сбежать без объяснений юноша упустил.       Он сделал вид, что его это ни капли не смутило. Потянулся к плечу, выдернул из него нож, даже не сморщившись, и повернулся, как будто так и хотел. И всё же выдох сорвался, когда Фран увидел Бельфегора, издевательски-медленно приближавшегося к нему. Чёрная куртка, полосатая кофта, его заметно побледневшее и осунувшееся лицо — всё было залито мутантской кровью. Проблески алого в россыпи чёрного намекали, что выгорание Потрошителя уже настигло, но разум пока не повредило. Это делало его ярость, заметную в каждом движении и особенно в улыбке-оскале, лишь сильнее. Клинки, зажатые между тонких, испещрённых ожогами пальцев, полыхнули алым, когда Бельфегор поднял руку. Фран качнул головой.       — Бел-семпай, не надо меня убивать, — протянул он, играючи подбросив клинок Потрошителя, словно не его подмывало подойти к наставнику и так убедиться, что этот прекрасный вид не был иллюзией Генкиши, насланной перед тем, как снести сопернику голову. — Мне лестно, что вы настолько не забыли о гадкой лягушке, что сейчас от гнева лопните, но давайте без кровопролития. Его сегодня и без меня хватит. А в своё оправдание могу сказать, что всё пошло не очень хорошо и уйти мне пришлось. Похищение считается хорошим предлогом оставить меня в живых?       — А? Что ты там говоришь, лягушка поганая? — едва сдерживая ярость выдохнул Бельфегор, даже не подумав притормозить. — Слышу только кваканье, через которое иногда прорывается «убейте меня, Бел-семпай, я заслужил».       — О, а ваши слуховые галлюцинации прогрессируют, — попытался состроить удивление Фран, подняв руки в примирительном жесте. — Ладно, ладно, я понял, вы хотите мести. Но меня убивать нельзя. Сейчас я единственное оружие против вот того, что в Кратере посиживает. Так уж вышло, что я пустоши нужен, поэтому, можно сказать, нашёл путь сюда с того света и…       Договорить ему не дали: Бельфегор последними шагами преодолел разделявшее их расстояние и со всего размаху дал Франу в живот. Благо, клинки убрал. Всё же пожалел гадкую лягушку, сбежавшую от него раз и попытавшуюся сделать это снова. Легче от этого не стало. Кашлянув, Фран согнулся. Боль он так и не полюбил, но эта невольно заставила уголки губ дёрнуться вверх.       — Ау, Бел-семпай, — протянул он, подняв взгляд на Потрошителя, занёсшего руку для нового удара. — Ну, в целом, я заслужил, да.       Вместо того, чтобы уйти, юноша подставил лицо под кулак. В конце концов, Генкиши так и не удалось ранить его… Стоило исправить, негоже было Франу ходить по пустоши без синяков, даже если последние минуты перед боем с пламенем.       Однако ни удара, ни даже пощёчины не последовало. Бельфегор зашипел так зло, словно приготовился хорошенько отпинать Франа не только за эти почти три месяца исчезновения, но и за все грехи, которые тот совершил в пустоши… А потом его пальцы ухватили юношу за ворот куртки. Рывок заставил того выпрямиться, несмотря на боль в животе. Не то чтобы он сопротивлялся.       Удивленный вздох сорвался с губ Франа, когда Бельфегор ещё раз дёрнул его на себя и поцеловал. Не этим его должны были наградить за исчезновение и внезапное появления посреди хаоса битвы с Мельфиоре. И уж точно не при всём честном народе. Но Бельфегор сделал это. Вжался губами в его губы — зло, больно, словно ударил — и сразу же укусил, да так, что Фран ощутил вкус крови. Юноша едва сдержал довольный полустон, когда язык Бельфегора скользнул по ранке, подарив внезапную нежность после ожидаемой боли. Поддался, когда ладони легли на пояс и сжали, притянули ближе, так, что кости, кажется, захрустели, словно Потрошитель хотел сделать его частью себя. Наконец, сам обвил руками шею Бельфегора, и вовсе не желая уходить. Холод, преследовавший его весь бой с Генкиши, отступил перед жаром, от которого в голове, кажется, замутилось.       Это было личное. Но на них смотрели. Все бойцы Варии, что оказались рядом, изумлённо замерли, чтобы понаблюдать за тем, как Потрошитель, безумец, которого в пустоши не боялись только глупые или неосведомлённые, целовал притащенного им с пустоши мальчишку, а тот разве что поддавался. Прямо как в старых слухах. Кто-то даже отметил иронию этого:       — А я говорил, говорил! И кто теперь прав?!       — Заткнись, пока о тебе не вспомнили, — шикнул второй голос, тут же перекрыв шипение первого аплодисментами и громким: — С возвращением, старший офицер Тесси!       Остальные офицеры закричали и захлопали вместе с ним. Словно поздравили их двоих с откровением, которое если и должно было произойти, то точно не здесь. Фран наплевал и на голоса, и на то, как не к месту произошёл этот поцелуй. Только смешок вырвался из его горла, когда Бельфегор отстранился и слизнул каплю крови, оставшуюся на его губах.       — Я ожидал, что вы меня убьете. Но такой способ наказания мне нравится больше.       — Ши-ши-ши, это ещё не наказание, лягушка, — усмехнулся Потрошитель, сжав ладони на боках Франа так, словно намеревался оставить синяки даже через одежду. — Наказание ты получишь, когда всё закончится. А сейчас я хочу убедиться, что ты, жаба, мне не кажешься.       — Я вполне настоящий. Но если вы так настаиваете… — выдохнул Фран, потянувшись за вторым поцелуем.       Наверное, они продолжили бы цепляться друг за друга, забыв и про бойцов Варии, с каждой секундой шептавшихся всё более неловко, и даже про бой, шум которого словно бы стал тише, едва они оказались так рядом друг к другу. Но Скуало не позволил им вновь забыться. Вынырнув из толпы растерянных бойцов, он взмахнул рукой с мечом так, что чуть не порезал кого-то, и рявкнул, перекричав даже сотрясший землю грохот выстрела:       — Врой, хорошо сосаться, у нас тут бой в самом разгаре! Потом выясните, кто, кого и куда, а здесь и сейчас я жду объяснений, старший офицер Тесси!       — Ши-ши-ши, Скуало, как насчёт нахер пойти? — скривился Бельфегор, неохотно повернув голову к старшему офицеру Суперби. — Доорёшься — я его заберу и свалю.       — Заманчивое предложение, — протянул Фран, невольно представив, как Бельфегор закидывает его на плечо и уносит к чертям подальше и от Варии, и от пламени, и от судьбы заодно. — Но сейчас правда за старшим офицером Суперби.       И всё равно отстранился юноша неохотно, с трудом найдя в себе силы выпутаться из цепких пальцев, дальше от тепла, разгонявшего мертвенный холод, источаемый кольцами Ада. Признаться, тут же захотел вернуть всё, как было. Бельфегор, кажется, тоже, потому что не позволил ему отойти. Схватив Франа за запястье, он повернулся, потянув его за собой, и с довольной усмешкой произнёс:       — Лягух от меня теперь и на метр не отойдёт.       — Врой, — выдохнул Скуало, правой рукой хлопнув себя по лицу. — Вот не знаю даже, что хуже — ты обычный или ты влюблённый? В любом случае с ума меня сводишь.       — Тогда, кажется, значения это не имеет, — вырос рядом со старшим офицером Суперби юноша.       Фран с трудом узнал в нём Гаррета. Не только потому, что лицо парня залила мутантская кровь, от которой даже его волосы слиплись, но и потому, что вчерашний неудачник подстать лягушке из первых дней в Варии теперь тянул на опытного бойца. По крайней мере, меч он держал даже лучше, чем во время их спарринга, и казался куда увереннее.       — Ты вообще помолчи, — шикнул Скуало, пихнув Гаррета в плечо так, что тот пошатнулся. — Собери бойцов на этом фланге. Если надо, зови на подмогу Инга и Ви.       — Мне хватит и Найта, — усмехнулся Гаррет, послушно шагнув к наконец пришедшим в себя бойцам. — Ещё раз с возвращением, старший офицер Тесси. Рад видеть вас живым. Надеюсь после этого боя встретиться где-нибудь с кружкой горячительного. Хочу ещё раз поблагодарить за всё.       Не позволив юноше ответить, Гаррет нырнул в толпу и махнул рукой. Рядом с ним тут же вырос, недовольно ворча, Найт. Раньше Фран скривился бы, лишь завидев его на горизонте. Теперь же встретил взгляд парня и виноватое выражение на его лице кивком. Он не простил и не забыл, но злиться на этого мальчишку сейчас, после всего, казалось глупостью. Пошёл Найт к чёрту. Жизнь его в любом случае, кажется, не пожалела, потому что главой отряда и доверенным лицом старших стал не он, а заморыш-Гаррет. Впрочем, приказ Найт выполнил удивительно смирно. Может, потому, что хотел сбежать от взгляда Франа. А может, наконец прижал хвост и научился не выпендриваться там, где этого не ждали.       Плевать, Франу было абсолютно на это плевать. И стало наплевать ещё больше, когда Бельфегор сжал ладонь на его запястье и цокнул языком.       — Куда смотришь, жаб? Кажется, цель тебе уже дали. Давай, рассказывай, как вернулся и на кой.       — О, не ревнуйте, Бел-семпай. Вам стоит сказать Найту спасибо, я благодаря нему впервые задумался о вас не только как о маньяке, — съязвил Фран, так постаравшись задавить желание отмолчаться. — И вообще, а где вопросы о том, куда я делся и почему?       — Найта за это следует понизить в должности. И выпороть ещё желательно, чтоб сидеть месяц не смог, — фыркнул Скуало, впрочем, кажется, оценив шутку. — А на ложь о том, куда ты делся, можешь не расходиться, Рокудо раскололся ещё в первые часы, как тебя потерял.       Даже кольца Ада не смогли удержать Франа от того, чтобы сморщиться. Взгляд невольно скользнул к Бельфегору. Он стоял рядом, держал его за запястье и смотрел. О, Фран чувствовал, он не сводил с него взгляда. Вот почему так злился. Вот почему поцеловал. Неужели действительно… Волновался о нём? Осознание опалило щёки юноши жаром и заставило повести плечом.       — Вот же учитель предатель, — протянул он, очень пожелав найти Мукуро и хорошенько дёрнуть его за собранные в хвост волосы. — И что он сказал? Хочу понимать, с чего начинать.       — Что ты, идиот такой, уродился идеальным телом пламени, но вместо того, чтобы сказать это и начать решать с нами всеми решил сдохнуть, — не сдерживая гнева процедил Бельфегор. — Придурь лягушачья. Ши-ши-ши, только подумал, что ты мозгов набрался, и тут же на мне, подарок такой.       — Решать там было нечего, спасения не наблюдалось даже в теории, — буркнул Фран, понимая, как нелепо звучало это правдивое оправдание. — Либо я, либо вся пустошь, выбора оставалось немного. Я выбрал пустошь. Звучите так, будто вас это огорчило.       — Мелочь, ты не представляешь даже, насколько, — усмехнулся Скуало. — Этот придурок весь отель разнёс и потом ещё месяц с отрядов по твоему поиску не вылезал. Клянусь, он…       Клинки зазвенели, когда Бельфегор одним движением вытянул их из кармана куртки и швырнул в старшего офицера Суперби. Тот двигался не медленнее Потрошителя, да и характер его знал, но всё равно заработал ссадину на щеке, прошедшую в опасной близости от глаза. Фран покосился на наставника. В груди словно что-то сжалось, когда Бельфегор качнул головой и шикнул чуть изменившимся голосом:       — Заткнись к чёртовой матери, Скуало. Тебя вообще не спрашивали.       — Ну, теперь ему даже не нужно говорить, — протянул Фран, всё же выдернув запястье из захвата Бельфегора, но тут же коснувшись его напряжённых пальцев своими. — Я тоже скучал, Бел-семпай. И, если вас это порадует, хотел как лучше. Чтобы всё… Закончилось правильно.       — Правильно оно закончится, когда я тебя прирежу за слишком длинный язык и тупость, лягушка, — скривился Бельфегор, впрочем, даже не попытавшись одёрнуть руку. — А тогда ты поступил как идиот. Квакающий король драмы. Куда тебя ноги унесли?       — Не совсем ноги… И не совсем по доброй воле, — кашлянул Фран, одновременно и благодарный за возможность уйти от неловкой темы, и пожелавший наконец услышать прямое подтверждение своим мечтам.       Он знал, как странно это должно было прозвучать, но всё равно рассказал о Сноходце. Умолчал о его испытании, тайне появления пламени и в особенности о том, чем грозило использование колец Ада на полную, но основное передал, как и то, что теперь хотел найти Мукуро. Бойцы Варии под руководством Найта и Гаррета дали им время и прикрыли от пошедших в наступление мутантов. Пламя ревело и трещало, твари кричали, гремели взрывы, однако уловить суть Скуало и Бельфегору это не помешало. По окончанию короткой речи Франа оба они перестали скрывать удивление, а Потрошитель поёрничал:       — Ши-ши-ши, вот в чём ты точно совершенства достиг, так это в сборе неприятностей. Жертвенная лягушка. И продолжаешь это делать. Вонгола с Рокудо пробились в Кратер.       — Что, минутки скепсиса не будет? — спросил Фран, ни капли не удивленный тому, что его первая цель оказалась предельно близка ко второй.       — Мы сейчас находимся в эпицентре боя с культистами, во главе которых находится какая-то чертовщина, которая умеет оживлять очень мёртвых наёмников из Центра, — усмехнулся Бельфегор. — Быть реалистом не значит быть слепым и недалеким. А не признать правду теперь значит отказать себе в уме вовсе.       — К тому же, даже если мы не особо верим, вариантов не много, — поддержал его Скуало, напряжённо наблюдавший за бойцами под руководством Гаррета, теснившими мутантов к рубежам культистов. — Что бы там в Кратере ни сидело, действует оно эффективно.       Они даже не представляли, насколько. Никто из них не слышал угроз, не видел тени разрушения во снах, не знал её желаний. А вот Фран не сомневался, что даже бой, на который собралась, казалась, вся пустошь, не мог остановить пламени. Поэтому мысленно поблагодарил напарников за скорость мысли и произнёс:       — Раз так, то как насчёт отложить наказание на потом? Обещаю принять любое, но после того, как закончим с этим.       Кольца помогли сдержать даже намёк на эмоции, когда Бельфегор пихнул его плечом и зло шикнул:       — Предлагаешь отпустить тебя? Ши-ши-ши, да ни за что! Ты же убьёшься, едва от тебя взгляд отведут! Один раз уже отпустили — почти всю зиму по сугробам искали.       — Отпустили? — усмехнулся Скуало. — Отпустил, уж себе не пизди! Но да, мелочь, раз уж попался даже не надейся отвязаться. С тобой пойдёт отряд. Будут прикрывать. Бел, командуешь.       — Я бы предпочел, чтобы вы делали своё дело, пока я делаю своё.       Фран не нуждался в поддержке. Даже с двумя кольцами Ада он ощущал себя сильнее, чем когда-либо, а с четырьмя и вовсе потерял ощущение границ. В том числе и тела. Его пламя выходило из-под контроля. Фран чувствовал — оно билось, подобно штормовым волнам, пытаясь освободиться от оков. Холод стал не просто ощущением, обжигавшим руку, а частью него. Юноша мог сам добраться до Кратера. И хотел, чтобы никто, в особенности кое-кто очень безумный и, кажется, привязавшийся к нему, не догадался, что смерть не удалилась, а стала ближе. Что бы Бельфегор ни говорил про честность, как бы ни ненавидел предательства, в вопросах жертвенности Фран не собирался откровенничать. Знал — его попытаются остановить. И он этого захочет. Другого выхода всё равно не было. Так к чему лишние надежды?       Но Бельфегор определенно считал иначе. Ладонь его легла на ворот куртки Франа, сжала его и дёрнула так, что стало тяжело дышать.       — Твоё дело — перестать рваться на тот свет. А моё — выбить из тебя это желание.       — Было бы что выбивать, — кашлянул Фран, чуть привстав на цыпочки, чтобы ворот не так душил.       — Ши-ши-ши, тогда не юли и принимай помощь, пока её дают, жабка, — тряхнул его Бельфегор. — Всё равно никуда не денешься.       Юноша давно запомнил — Потрошитель делал только то, что сам хотел. Сейчас он хотел последовать за Франом и проследить, чтобы он не убился. Как будто мог пойти против самой судьбы. Как приятно было бы, если бы мог.       Времени придумать хорошую отговорку ему не дали. Гаррет закричал «у нас прорыв» — и его голос сразу же перекрыл рёв озверевших от ярости мутантов. Чертыхнувшись, Скуало кинулся на подмогу бойцам. Меч его сверкнул голубым пламенем, когда он взмахнул им. Напоследок старший офицер Суперби бросил Франу и Бельфегору:       — Врой, отставить обсуждения! Ты, он — идёте к Кратеру! На отряд уже не хватит ни времени, ни возможностей, но оставлять вас по одному я точно не стану. Мелочь, делай, что должен! Бел, крой его! Всё, конец разговора!       И на этом он скрылся в толпе мутантов, вместе с бойцами Варии принявшись сокращать их ряды. Бельфегор поддержал его, швырнув пару клинков в тварь, что решилась кинуться на Скуало. Под шумок Фран попытался уйти, оставив вместо себя иллюзию, но Потрошитель не позволил ему сделать и шага: ещё один нож вонзился копии в голову, развеяв её ещё до того, как Фран скрылся в невидимости.       — Нет, лягушка, — во все тридцать два улыбнулся Бельфегор. — Ши-ши-ши, ты от меня не отвяжешься, даже не надейся.        — Очень обрадуетесь, если скажу, что надеюсь лишь остаться с вами? — протянул Фран, вложив в признание больше правды, чем во все оправдания.       — Настолько, что изобью похлеще, чем на тренировках, а потом трахну так, что ты на всю Варию орать будешь, — благосклонно принял эту неловкую попытку флирта Бельфегор. — Пойдём, лягушка. Пусть это обещание греет твой грязный умишко.       Ох, знал бы он, насколько оно его согрело… Хотя, похоже, догадывался, потому что, поравнявшись с Франом вновь, отвесил ему подзатыльник, но вместо того чтобы сразу убрать ладонь, зарылся пальцами в и без того растрёпанные волосы. Вечно холодные пальцы его показались юноше горячими, словно угли. Словно огонь, зажёгшийся в его груди, когда иллюзии одна за другой соткали новую реальность, в которой мутантам не осталось ничего иного, как стать причудливыми украшениями на ветвях туманных деревьев.       Их рёв затмил шелест ненастоящей листвы. Чёрная кровь закапала на землю дождём. Кроны дубов взмыли к самым небесам, реальные до того что даже листва их в свете Солнца просвечивала, как настоящая. Алое пламя разогнало тени. Всполохи его скользнули по иллюзорной траве, не разрушив её, но создав настоящий пожар. Для такой иллюзии Франу даже не потребовалось обращаться к якорю больше обычного. Кольца Ада действительно были большой силой.       Жаль лишь, что от каждой новой иллюзии пламя разгоралось сильнее и рвалось прочь из тела активнее. Не будь этого, Фран превратил бы всё поле боя в одну сплошную ловушку. Просто чтобы пламя знало — за каждую ночь, проведённую в страхе, юноша собирался отомстить. Впрочем, даже тех иллюзий, что он создал, хватило, чтобы ввергнуть культистов и мутантов в хаос. В том числе и потому, что у него была поддержка.       Потрошитель легко влился в новую игру. Не спросил, где лягушка научился создавать такое и чем за это платил, не одёрнул его, а отправился в новый бой с привычным рвением. Живое пламя вновь сформировалось на его руке и заплясало меж деревьев, останавливая тех мутантов, которых не поймали деревья. Культисты пытались направить тварей, но пламя кидалось на них так яростно, что сжигало до угольков ещё до того, как те успевали атаковать в ответ. Жизнь тех, кому повезло больше, оканчивалась в тот же миг, как клинки вспыхивали алым и впивались в тела. Туманный лес, полный теней, заполнили треск пламени и крики.       Фран смотрел на это со стороны. Любовался Бельфегором, как и прежде, но, пожалуй, даже больше. Ловил каждое его движение — как обычно точное, выверенное, полное грации, разившей наповал. Наблюдал за игрой Потрошителя и тем, как он ей наслаждался. Запоминал детали, чтобы воспроизвести их, когда окажется по ту сторону границы мироздания. Сноходец создавал себе уютный уголок. Пил ненастоящий чай в ненастоящем доме. А раз так, Фран мог создать свой уголок покоя, раз уж на большее ему надеяться не приходилось.       Иногда культисты пытались достать Бельфегора пламенем. Разноцветные всполохи мелькали между деревьев, целясь в Потрошителя, превращавшего поле боя в сцену кровавого шоу. Фран не сомневался, он мог увернуться и сам, но всё равно отражал большую часть этих нелепых атак. А когда иллюзорные скалы поглощали пламя, его создатели умирали. О, Фран был не менее изощрён в убийстве культистов, чем наставник. От некоторых не оставалось живого места, настолько много клинков полосовало их тела. Других земля поглощала так быстро, что они даже вскрикнуть не успевали. Третьих хватали свешивавшиеся с деревьев лианы, душа или переламывая, чего юноше хотелось больше.       Вместе с Бельфегором Фран создал настоящий парк ужасов. Путь до земляных валов усеяли тела мутантов и культистов. Они так постарались, что часть врагов разбежалась, увидев, какая сила пришла по их душу. Иные остались и даже попытались дать отпор, но были сметены яростным натиском Потрошителя ещё до того, как Фран успел вступить в бой. Земляные валы стали совсем близки, а сила иллюзий так и осталась изведана культистами лишь наполовину.       — Бел-семпай, вы не даёте мне и шанса, — протянул юноша, когда очередного культиста поглотило алое пламя. — Может, прервётесь на подавитель и дадите мне поугрожать им?       — Ши-ши-ши, только потому, что у тебя наконец получается делать что-то увлекательное, — усмехнулся Бельфегор, на самом деле отойдя к одному из деревьев и вытянув из кармана куртки колбу с подавителем.       Фран поравнялся с ним, хотя до этого держался чуть в стороне, позволяя наставнику развлекаться. Признаться, юноше не нужно было и стараться — туман настолько вышел из-под контроля, что новые иллюзии возникали сами собой, стоило только подумать о них. Но он всё равно приложил все силы, чтобы повеселить наставника.       Очередных культистов, попавших в ловушку продолжавшего шириться леса поглотила трава. Фран намеренно сделал её медленной, но колючей. Наверняка это было больно. По крайней мере, культисты крутились и рвались, как ненормальные, а один даже приказал мутанту убить себя прежде, чем трава добралась до пояса. Лучшая смерть чем та, что получили его товарищи.       Мутантам, впрочем, участь досталась не лучше. Другие культисты, видно, решили не повторять судьбу товарищей и отправили сражаться их, но не смогли даже подвести к врагам. Град лиан обрушился с ветвей деревьев. Они сложились в узор, подобный паутине. И на конце каждой нити оказалось по мутанту — изорванному, изломанному даже больше, чем прежде.       Наверное, Франу стоило удивиться таким открытиям в себе. Наверное, нужно было вспомнить о видениях Кавахиры и подумать, куда делся тот мальчишка из Центра, который уж точно не наслаждался убийствами так откровенно. Но он ни удивился, ни задумался. Фран давно уже изменился. Может, так и не полюбил смерть во всех её проявлениях, однако совсем забыл о сомнениях, терзавших его в первые дни в пустоши. Это был просто бой. Ещё один перед тем, как он достигнет пламени. Эти мелкие пешки не могли даже дать ему отпор, о каком азарте шла речь? Другое дело, что его попытка показать мастерство понравилась кому-то другому…       — Неплохо, лягушка, — усмехнулся Бельфегор, выпрямившись и утерев кровь из-под носа. — У тебя наконец появляется вкус. Так ещё через год, глядишь, станешь достойным иллюзионистом.       — Правда, Бел-семпай? — состроил недоумение Фран. — А если так?       Очередного мутанта прорвавшиеся из земли скалы изорвали, словно куклу, и поглотили в кокон. От него остались только кровь и лапа с тонкими когтями, похожими на паучьи лапки, шлёпнувшаяся в траву.       — Через два, — съязвил Бельфегор, хлопнув его по плечу. — Всё, заканчивай упиваться властью, ещё наиграешься с ними, когда до дна Кратера доберёшься.       И вновь они отправились вперёд. На этот раз путь до земляных валов у кромки Кратера не прервало ничто. Поняв, кто двигается по их душу, культисты постарались сбиться и встретить врага достойно, но это не помогло. Мало того, что их зажали силы Вонголы и ещё какой-то группировки, так они ещё и подставили товарищей внизу, тоже собравшихся на огневом рубеже, решив, видно, что на остальных прорыва пока не намечается. Вонгола накрыла их шквальным огнём из пламени дождя такой силы, что даже земля затряслась. Тех культистов, что попытались подняться и сбежать, встретило пламя Потрошителя и иллюзии Франа.       У них не осталось ни шанса. И всё равно они стояли до последнего. Упрямые твари. Как будто не понимали, что все старания ни к чему не вели. Их укрепления стали для них могилами. Кто-то слился с землёй, обратившись пеплом, иных же буквально поглотило грязью, третьи кубарем полетели в Кратер, когда валы поднялись под их ногами новыми холмами. И даже так культисты у края Кратера кричали не то же, что те, кто терялся в лесу из тумана. Эти, видно, были самыми верными, потому что даже перед смертью возносили молитву своему Богу:       — Он примет нас! Он заберёт вас! Он жаждет тебя!       — Тц. Вот же фанатики, — сморщился Бельфегор, когда от бойцов на их пути не осталось ничего, кроме напоминаний в виде белевших тут и там одежд. — Сколько не убивай, а всё равно много.       Он был прав. Да, поступь Потрошителя и его тени порядком сократила ряды культистов, но только перед ними. Те, что сражались с другими группировками, остались. И, поняв, куда нацелился главный враг, устремились к нему. Фран мог косить их и дальше, но это заняло бы время. Драгоценное, так нужное и важное. А пламя было рядом. Фран уже чувствовал его энергию, что шла из руин исследовательского центра. Стоя на краю Кратера, он видел отблески пламени, поднимавшиеся от остатков главного здания. Прямо как в иллюзии Кавахиры.       — Хочешь уйти, — правильно понял его молчание Бельфегор.       — Не хочу, — качнул Фран головой, направившись к укреплению культистов. — Но времени мало. И эти явно не очень настроены пускать нас туда так быстро.       — Ши-ши-ши, плевать, на что они там настроены, — усмехнулся Потрошитель, позволив пламени обвить его плечи. — Так уж и быть, лягушка, на сегодня ты прощён. Иди, а я прикрою.       У них не было времени на раздумья. Но Фран всё равно остановился, так и не перебравшись через земляной вал, и обернулся. Взгляд его скользнул по Бельфегору, чтобы отыскать подвох. Пламя на плечах Потрошителя полыхнуло сильнее и сбило хвостом первый выстрел пламенем грома от кого-то из культистов.       — Не смотри на меня, а иди, — цокнул Бельфегор языком, не отвернувшись от Франа. — Отпускать тебя дело рисковое, но если будем пробиваться вместе, застрянем надолго. Так что, давай, вали, пока я не передумал.       А он и вправду мог, Фран видел это не только в том, как полыхало пламя, явно нервничая, но и в том, как Потрошитель держался — спрятав руки в карманы, словно бы чуть нахохлившись, как недовольная птица. Юноше тоже не хотелось прощаться. Язык жгло несказанное, душу — неоконченное. Бельфегор ненавидел предательства… Но на него Фран и собирался пойти. Как в прошлый раз, но ещё хуже, потому что на этот раз знал, что наставник его не забудет. Как будто был выбор. Как будто он мог сказать нет. Но хотел…       — Не боитесь, что вы меня сейчас отпустите, а я там умру? — высказал сокровенное Фран в очередной остроте, от которой самому стало гадко.       — Ши-ши-ши, попробуй только, лягушка, — скривился Бельфегор, показав ему веер из клинков. — С того света достану.       Как приятно это звучало. Как уверенно и легко, словно на самом деле было возможно. Фран ещё раз глянул в сторону Кратера. Если всё получится, он останется там. Если всё получится, Бельфегор окажется избавлен даже от выгорания. Это была достойная цель и прекрасное обещание. Но куда больше юноше хотелось забыть обо всём и оказаться в объятиях, способных разогнать снедавший изнутри холод.       Он хотел воспользоваться предложением Бельфегора и уйти без сожалений. Так было бы проще, насчёт этого Фран не передумал. Но всё равно не удержался.       Бельфегор сам попытался уйти, чтобы сойтись в бою с подбиравшимися культистами, которых пламя ещё гоняло, но не так активно. Не успел. Выдохнув, Фран преодолел разделявшее их расстояние и обнял его. Пальцы до боли вцепились в полы плаща, а сам юноша уткнулся лбом в плечо Бельфегору. Короткая исповедь получилась сбивчивой и хаотичной, но Фран вложил в неё всё, что ещё чувствовал:       — Наверное, я сейчас окончательно закреплю за собой статус сумасшедшей лягушки, но… Спасибо, Бельфегор. За шанс, который ты мне дал, за жизнь, которую направлял. За то, что привёл в Варию. Я полюбил всё это. И в особенности… В особенности я полюбил тебя. Может, это было больно и страшно, может, от меня прежнего ничего не осталось, но я не жалею.       — Да, ты определенно звучишь как псих, — усмехнулся Бельфегор, впрочем, ответив на объятия. Фран даже зажмурился, когда он прижался к его макушке щекой. — Не поверишь, но я тоже не жалею, что тогда подобрал тебя. Ты чертовски проблемный, язвительный, надоедливый, и всё же… Никуда от тебя не денешься, всё с ног на голову перевернул. И я чертовски хочу посмотреть, что ещё ты сможешь изменить. Так что, Фран…       Бельфегор всё же отпихнул юношу, хотя и сам не особо этого хотел. Пальцы его сжали плечи Франа так, что тому стало больно, а взгляд, кажется, остановился на его лице — всё ещё спокойном из-за действия кольца, но раскрасневшемся от холода. Усмешка тронула губы Потрошителя. Фран напрягся и только поэтому не упал, когда его со всего размаху пихнули в грудь и подбодрили насмешливым:       — Задай этой кратерной твари. Ши-ши-ши, не смей опозорить Варию. И меня в особенности.       — О, можете не бояться, я покажу ваше учительское мастерство всей пустоши, — протянул Фран не менее язвительно.       Смешок они разделили на двоих. Мгновение — и Бельфегор повернулся к культистам, а Фран рванул к земляному валу. Безумный смех и треск пламени донёсся до слуха юноши, когда он скользнул по покатой стене Кратера, с помощью иллюзии создав себе если не лестницу, то какую-никакую горку.       Ему и самому захотелось вторить Бельфегору. Показать пламени, как близка оказалась его гибель и как это радовало её вестника.       Сегодня пустошь увидит грандиозный бой. И победителем из неё выйдет человечество.