Антитеза

      Долго маленькая радость Франа не продлилась. Бельфегор устал играть заботливого партнёра минуты через три и, спихнув юношу с себя, ушёл. Позволил ему развалиться на сбитой кровати, прикрыть глаза и хорошенько обдумать не только произошедшее, но и предложенное.       Он определённо сделал глупость. Близнец наставника был чертовски силён — таким же Принцем, но ещё и сверх меры одаренным пламенем. Ни одно оружие его не брало, потому что кнуты принимали удары даже лучше, чем направленное пламя Бельфегора. Весь он поражал своей яростью и тем, как использовал её. Один раз Расиэль Белатри уже продемонстрировал себя, и тогда Фран едва успел унести ноги. Стоило ожидать, что в следующую встречу он слабее не станет. Как и Бельфегор — сдержаннее рядом с ним.       Но и оставлять пародию на Потрошителя в живых казалось непозволительной слабостью. Им точно ещё доведётся встретиться, когда пламя поведёт адептов на Вонголу. Тогда Расиэль сможет навязать свою игру — последнюю в жизни Потрошителя и его тени. Нет, его стоило устранять сейчас, пока пламя не успело набраться сил и разделить их с доверенными лицами. Как бы безумно и глупо ни было тягаться с подобной мощью.       Вся жизнь Франа в пустошах состояла из безумств. Одним больше, одним меньше, подумаешь. Да и что значит очередная сумасшедшая выходка, если на жизнь осталось в лучшем случае ещё пару месяцев? Умрёт сейчас или потом — для Франа это не имело значения. Зато он мог дать Бельфегору желаемое. Порадовать его эго, вознести на пьедестал, оставить единственным Принцем пустошей… Каким он был и каким заслуживал быть и дальше, пока пламя не решит обратного.       К вечеру Фран окончательно убедил себя в правильности этого предложения. Не то чтобы у него была возможность передумать, но хоть какой-то уверенности в очень неопределенной ситуации хотелось. И, обретя её, юноша наконец собрался с силами, чтобы подняться. Признаться, это оказалось не так просто. Бельфегор хорошенько его измотал — настолько, что Фран едва смог встать на ноги и не упасть. Дойти же сначала до ящика с вещами, а потом и до ванны, чтобы ополоснуться и переодеться, оказалось тем ещё испытанием. Юноша прошёл его исключительно небывалым упрямством. Зато после такого утомительного занятия, как секс, горячая ванна показалась ещё приятнее. Настолько, что юноша даже уснул, привалившись к бортику. Проснулся только от грохота двери и крика старшего офицера Суперби:       — Врой, мелочь! Какого чёрта вы с Белом опять задумали?! Я говорил держать его, а не на очередные выходки подталкивать!       — А он сразу пошёл просить разрешения на вылазку, значит, — выдохнул Фран, потерев глаза, сев и плеснув себе в лицо уже остывшей воды. — Сейчас выйду. Подождёте минут… Пять? Может семь, ноги меня сейчас не очень твёрдо держат.       — Чем вы тут занимались?! — рявкнул только громче Скуало, словно и не услышав юношу.       — А по состоянию постели непонятно? — поёрничал Фран, кое-как поднявшись и едва не упав обратно в воду.       Возмущения старшего офицера Суперби смолкли на самой высокой ноте. Кажется, он на самом деле понял. И настолько удивился, что молчал, пока Фран не вышел из ванны — едва передвигая ногами, держась за поясницу, с налившимися синевой следами от укусов на шее. Юноша готов был поклясться, что у Скуало дёрнулся глаз, когда он удивительно тихо для себя спросил:       — Ты… Вы что… Вашу ж мать. Мелочь, ты как живой остался?       — Этот вопрос направьте Бел-семпаю. У него сегодня был приступ поразительного благодушия, — протянул Фран, дёрнув повыше ворот накинутой на плечи рубашки, чтобы скрыть хотя бы засосы.       — Да уж вижу! Такого благодушия, что ты сейчас не разгибаешься, — скривился Скуало, окинув юношу взглядом. — Невероятно… Ты чертовски упрямый, Тесси. Добиться Бела, надо же.       — Сам удивлён, — признался Фран, кое-как добредя до кровати и упав в развалы одеяла, не в силах менять постельное бельё. — А ещё больше тем, что он сегодня и вас уважил. Мне думалось, обсуждение вылазки останется за мной.       — Не зря думалось, Бел обычно до такого не доходит, — постарался уйти от сомнительной темы Скуало, всё равно не отведя взгляда от юноши. — Ты с ним прямо чудеса творишь. Не предложи эту херню, сегодня же выписал бы тебе премию.       — Ну вот… Первую премию, и ту упустил. Могли бы и сжалиться после всего, что я сделал для Варии, — шутливо протянул Фран, притворившись оскорблённым до глубины души.       Его шутка сработала не так, как должна была. Нет, юноша ожидал, что Скуало ей не обрадуется, но думал, что наказание придёт в виде крика. Вместо этого старший офицер Суперби активировал кольцо и собрал на ладони шар из пламени дождя — маленький, но и такого хватило бы, чтобы окончательно обездвижить растерявшего ловкость мальчишку. Фран только выдохнул и раскинул руки, подняв взгляд к потолку.       — Да, я предложил эту идею. Да, она безумная, — признал юноша, решив перестать играть. — Но почему нет? Мельфиоре на месте не сидят. Вы и без меня знаете, как они стали действовать после победы в Шимон. Такими темпами коалиция продержится недолго. Как и её участники.       — Продержимся столько, сколько потребуется, уж не сомневайся. Но только если объединим силы и не станем расходиться по пустоши на радость культистам, — разозлился только больше Скуало. — Предлагаешь такую убийственную глупость, а сам трусишь? Или что-то знаешь?       — Я иллюзионист, старший офицер Суперби, — протянул Фран, повернув голову. — Я многое знаю о том, что такое Мельфиоре и какие за ним стоят силы. А даже если бы не знал, как будто наше не очень хорошее положение не очевидно. Когда там в последний раз приходили поставки оружия из Варии? А мелким группировкам что удавалось доставить без потери половины боевого состава и продовольствия?       Скуало скривился, но крыть это ему было нечем. После Шимон и целого августа бесконечных нападений, от которых изнывали даже крупные группировки, и самым отчаянным стало понятно, насколько Мельфиоре сильны. В отличии от прочих жителей пустоши, они не боялись смерти, а скорее ждали её. Искали способа достичь Бога, собиравшего их тела в Кратере, даже если это значило обратиться мутантами. Эта вера в пламя делала их отчаяннее самых безумных бойцов группировок. Позволяла выходить за пределы без малейших сомнений.       У Скуало имелась голова на плечах. Он занимался налаживанием поставок в Вонголу, он же встречал постоянно запаздывавшие отчёты от Луссурии и Леви, в которых ничего хорошего никогда не находилось. Кому как не ему было знать, в насколько большие проблемы встряла вся пустошь? Франу лишь оставалось давить на это дальше.       — Нам стоит ослабить их хоть как-то, — уже серьёзнее произнёс юноша. — Сейчас у них, при всём уважении к коалиции и её полезности, неоспоримое преимущество. Культисты постоянно пополняют армию мутантов. А ещё у них та девушка-Аркобалено. И её подручные говорили, что она неплохой источник пламени. Оставлять это без внимания — так себе затея. И кому как не Потрошителю и его тени искать способы отправить культистов на тот свет?       — Болтаешь складно, мелочь. Ещё бы я не понимал, зачем всё это, — недовольно выдохнул Скуало, судя по всему, едва сдержав гнев.       — Исключительно всей пустоши ради, — протянул Фран, состроив невинное выражение лица.       Голубая вспышка ударилась в стену над его головой. Всполохи её обратились каплями, но развеялись ещё до того, как коснулись лица юноши. Он только прикрыл глаза. Стоило ожидать, что это не сработает. Попытки играть добродетельного мальчика едва ли впечатляли после того, как он проявил себя в Варии. Особенно старшего офицера Суперби, который с большинством его выходок разбирался.       — Заткнись! — рявкнул тот, ещё и лязгнув мечом в ножнах. — Знаю я, зачем вы двое в пустошь пойдёте! Не потому, что культистов гонять хотите, а потому, что, чёрт вас обоих дери, Расиэль там ходит и стилетов одним своим существованием просит!       — Вы слишком проницательны, старший офицер Суперби, — протянул Фран, сложив руки на груди.       Тот прошёл к кровати, чеканя каждый шаг, и склонился над ним. В тёмных глазах плескался такой гнев, что впору было накрыться одеялом и притвориться, что никого здесь нет. Фран и взгляда не отвёл.       — У меня под руководством больше сотни человек, среди которых Бел, воплощение проблемности, и ты, подражающий ему все старательнее, — выдохнул Скуало едва ли не по слогам. — И моя главная задача — чтобы никто из вас Варию не опозорил, а по возможности ещё и ноги не протянул раньше времени. Угадаешь, сообразительный ты наш, кто этому усиленно мешает, или всё же сказать?       — Вы этих кого-то особенно подчеркнули, не понять трудно, — спокойно ответил Фран, не ощутив и тени страха. — А говорили, что с моим появлением проблем стало меньше.       — Погорячился. Но я и подумать не мог, что ты, крысёныш с жаждой жить не хуже потрошительской жажды убивать, предложишь это. Можешь ничего не говорить. Я знаю, что Бел не успокоится, пока Расиэль жив, что ему надо за ним пойти, что он с ума окончательно сойдёт, если этого засранца упустит. Но именно поэтому я не хочу его отпускать.       — Тоже волнуетесь, как бы он не умер? — ответил Фран, вложив в слова достаточно правды, чтобы они наконец звучали искренне. — Отцовское нытьё вам не к лицу.       На этот раз клинок всё же показался из ножен. Острие его ткнулось Франу в грудь — не вжалось, но коснулось достаточно уверенно. Юноша только вздохнул и толкнул меч выше, к горлу.       — Вот так точнее будет. И мне привычнее, — протянул он, едва удержав очередную усмешку, которых сегодня и так хватило.       — Врой, — сквозь зубы процедил Скуало. — Сломанная мелочь. Это не шутка в стиле Бела, а предупреждение. Вы задумали идиотство. А я не хочу потерять ураган, тем более такой, как Бельфегор, на грани скорой войны.       — К вашему сведению, если потеряете ураган, туман тоже сгинет, — поправил его Фран. — Он ведь не один там будет. Без тени Принцы не ходят, если уж умудрились её себе найти.       — Ещё лучше! — рявкнул Скуало, вжав острие клинка в шею юноши сильнее. — Переговорщик из тебя хреновый, Тесси. Лучше заткнись и откажись, потому что я разрешения на эту миссию не дам, пока ты не приведёшь убедительные аргументы, зачем она нужна. Очень сомневаюсь, что тебе это удастся.       Фран не сомневался — не удастся. Он давно уже заметил, насколько внимательно старший офицер Суперби относился ко всему, связанному с Бельфегором. На самом деле покровительствовал ему, если не как сыну, то как младшему брату. Наверняка сам понимал, насколько нелепо это было.Бельфегору не помешал бы контроль, но не такой… Откровенный. И уж точно не в приказной форме, которую он ненавидел, если только сам ею не пользовался.       Здесь и сейчас Принцу требовалось другое. Контроль, поддержка, но шанс на месть. Иначе не ровен час он снова сбежит, но на этот раз — с концами. Фран сомневался, что сможет остановить его. В основном и главном потому, что его к тому времени могло не стать. А пока жил он и его связь с пламенем, жила и возможность дать одному из подопечных кратерной твари достойный отпор.       Наверное, это было слишком нагло для вчерашнего центровского заморыша, но Фран считал, что его иллюзии могли дать Бельфегору то, чего он так желал. Поддержать невероятную силу, прикрыть слабости, уничтожить тот разрыв, что Расиэлю Белатри дало покровительство первородного пламени.       Чем бы это ни кончилось для самого юноши, он собирался попробовать. Сделать всё, чтобы месть Бельфегора свершилась.       — А я не стану и пытаться, — протянул Фран. — Не люблю убеждать. В моём стиле действовать.       — И как же ты собираешься действовать без моего одобрения? — скривился Скуало, и так наверняка прекрасно поняв намек.       — Ну, Бел-семпаю удалось сбежать и самому… Думаю, вам не стоит говорить, насколько эффективнее это его искусство станет с иллюзиями, — пожал плечами Фран, не сдержав притаившейся в уголках губ усмешки. — Старший офицер Суперби, вопрос этой вылазки решён. Она случится, не сейчас и не со мной, так в одиночку.       — Мелочь… Ты слишком говорливый для того, кто лежит без оружия с мечом у горла, — прервал его Скуало.       — Скажите, что не понимаете этого. Я не поверю, — протянул юноша в ответ, заглянув старшему офицеру в глаза. — Вы и без моих намеков понимаете, что так просто семпай это дело не оставит. Сами говорили, насколько это для него важно. Что это дело чести. А я видел ещё и то, как он за его исполнение цепляется. Нет, Бел-семпай не отступит.       — Тесси… — прорычал Скуало последнее предупредительное.       — Он попробует снова, если вы запретите сейчас, — не внял этому Фран. — Для него ведь не существует запретов, вы это лучше меня знаете. И знаете, что к тому моменту он будет ещё несдержаннее. Может, сбежит один. Что лучше — одобрить вылазку сейчас и дать ему поддержку в моем лице или позволить уйти убиться о его копию?       Скуало прищурился и оскалился, но со словами не нашёлся. Фран продолжил пронзать его взглядом, дав время подумать, найти аргументы, попробовать перебить правду, хотя прекрасно понимал, что этот раунд спора за ним. Понял это и старший офицер Суперби. Одёрнув клинок, он качнул головой так, что светлые волосы упали на лицо, и произнёс:       — Засранец же ты мелкий! Знаю я, что он сбежит! Расиэль ему что красная тряпка для быка. Чёртова гордость наёмника. Но он — проблема. Огромная такая культистская проблема, из битвы с которой вы в прошлый раз выбрались подгоревшими и разосравшимися.       — Потому что тогда это было внезапно, — оправдался Фран, впрочем, позволив себе нахмуриться. — Но в этот раз мы знаем, с чем столкнёмся. И дадим ему бой, которого он заслуживает.       Даже если ради этого придётся распечатать кольцо Ада, даже если потребуется выжечь себя без остатка… Это юноша придержал при себе. Но, кажется, выражение лица его оказалось достаточно серьёзным, чтобы слова сработали. Скуало убрал меч в ножны — неохотно, медленно, не сводя взгляда с Франа. Испытывал его уверенность, проверял, хватит ли ему сил не дрогнуть перед осуждением. Но единственный Бог юноши сейчас гулял где-то в отеле. Ждал шанса отомстить и утвердить своё величие. И ради него Фран готов был на всё.       Даже если его самого это спасти не могло.       — Это дело чести, старший офицер Суперби, — добавил Фран совсем тихо. — Ему нужна месть, а мне нужно, чтобы он жил как можно дольше и этой жизни радовался, как делал прежде. Если понадобится, я лично изрежу его братца в клочья и притащу ему на добивающий удар.       — А сил хватит? — едко усмехнулся Скуало.       — Хватит, — выдохнул юноша, не дрогнув перед осознанием того, что собирался сказать. — Я знаю дьявола, старший офицер Суперби. И готов отдать ему душу и тело, если это даст Бельфегору желаемое.       Пламя ещё посмеется над этим. Найдёт новый повод поиздеваться, назвать его идиотом, которым Фран, очевидно, и был. Ещё раз убедит, что он безумец, которому в этом мире не осталось место. Но всё это не будет значить ничего перед улыбкой во все тридцать два и шелестящим смехом.       Кажется, Скуало наконец понял. Прочувствовал уверенность юноши, увидел его решимость. А может, проблеск тени в зелёных глазах. Так или иначе, он отступил. Ещё раз окинул Франа — едва одетого, с синей от укусов шеей и растрёпанными чёрными волосами, безоружного, но не готового отступить, — взглядом и всё же произнёс:       — Псих. Такой же, но даже отчаяннее. Твой омут, мелочь, даже поглубже будет. Так и знай, раньше, чем через месяц, вы отсюда не выйдете. И Бел это время проведёт в больнице, чтобы ни ты на него влиять лишний раз не мог, ни он на тебя.       — Сам собирался это предложить, — честно ответил Фран. — И запросить у вас поддержку в проработке плана и сборе провизии.       — Врой, наглая ты жаба! — рявкнул Скуало, впрочем, уже не так зло. — Будет вам поддержка! Всё, лишь бы вы двое не сдохли и не опозорили Варию ещё раз.       Опозорили Варию, как же… Мог бы просто сказать, что волновался за двух офицеров, бесконечно бесивших его всё время, что были в Варии, но за которых он чувствовал ответственность. Не Франу было судить кого-то за лживость.       Это не Скуало скрывал, какую опасность нёс пустоши, и не он собирался положить голову на алтарь чужого эго, не сказав этого виновнику лягушачьего жертвоприношения.       В конце концов, признать, что тебе небезразличен безумец, было не так уж просто. Скуало вот этого так и не сделал. Ещё раз качнув рукой и чертыхнувшись себе под нос, он пошёл прочь… И только у выхода остановился. Фран заранее напрягся в ожидании того, что его за упрямство и говорливость накажут. Но вместо этого Скуало сжал дверную ручку и тихо произнёс:       — Бел никогда не притаскивал ничего хорошего с пустошей. В этот раз смог. Принять тебя в Варию было глупым решением, но правильным.       И только сказав это он наконец ушёл. Дверью не хлопнул, топать не стал, просто оставил юношу наедине с его решением и с тем, какие последствия оно могло дать. Фран выдохнул и закрыл глаза.       Знал бы Скуало, кому он это говорил… Юноша вот сомневался, что это было правильно. Что его жизнь в пустоши имела смысл, что уж говорить о позитивном. Но, может, только может, одному человеку он подарит торжество… Остатки его дней должны были иметь смысл. Фран не хотел уходить, не отомстив этому миру за все неудачи. Пусть это казалось мелочно, но он хотел дать ярости выход. И почему бы жертвой её не стать пособнику пламени? Почему бы не принять её тому, кто когда-то спас его и так обрёк на что-то ещё более жуткое?       Фран открыл глаза. Поднял руку с кольцом Ада. Взглянул на печатку и три шестерки на ней.       — Ты меня не получишь, — усмехнулся он тому, что за ним крылось.       Что ж, коль оно ждало его смерти, Фран собирался сделать её незабываемой для всей пустоши.