Антитеза

      К двадцатым числам августа на пустошь опустилась прохлада. Небо заволокло сероватыми облаками, с холмов на равнину, где расположилась Вонгола, налетел ветер. Для собравшихся в городе это стало настоящим подарком. Сидеть на бесконечных заседаниях в прохладе давалось легче, чем в выжигающую разум жару.       — Мы потеряли ещё двух бойцов. В общей сумме у меня под руководством осталось десять человек, — с нескрываемым недовольством в голосе отчитался очередной руководитель мелкой группировки, оправив рукава костюма. — Скоро мне будет просто некем воевать. Как предложите пополнять боевой состав в нынешних условиях?       — Мы предоставим отряд поддержки, чтобы вы могли пополнить состав бойцами, оставшимися на вашей базе, — всё ещё уважительно произнёс Савада, хотя это была пятнадцатая рассматривая им жалоба за этот час. — Если вы, конечно, того пожелаете.       — И рад бы сказать «желаю», но если я вырву с базы ещё хоть пяток бойцов, следующее нападение для неё станет последним, — чуть сбавил тон мужчина. — Мельфиоре не дают нам покоя. При всём уважении, босс, нужно что-то делать. У таких компактных группировок, как моя, просто не остаётся сил давать отпор.       На это Саваде ответить было уже нечего. Он разве что выдохнул и покивал. Правда, что-то из слов просителя всё равно попросил записать. Гокудера явно не хотел этого делать, но боссу подчинился. Фран мог его понять. Даже слушать эту тягомотину давалось с трудом, а Вонголе приходилось с ней разбираться. Так себе задачка. Как, впрочем, и сидеть в полном людей зале, наблюдая за этим цирком. Унижения не радовали, если происходили ранним утром и незапланированно.       Изначально Вария пришла не на выслушивание обращений, а на собрание с высшим руководством Вонголы. Их, как и всех остальных, вызвали обсудить очередной план борьбы с Мельфиоре — финальную редактуру финальной редактуры прошлого точно-точно последнего плана. Но что-то пошло не так. Начиная какой-то задержкой со стороны Тимотео и заканчивая опозданием Ямамото с последними донесениями из пустоши.       Савада хотя бы не стал держать всех за дверями. Возможно, потому, что распределение опять могло вызвать хаос. А так собравшиеся и места получили, и мотивацию для обсуждения планов. Потому что все запросы руководителей мелких группировок сводились к одному.       — Босс, это уже одиннадцатая атака Мельфиоре на патрули с нашего возвращения. Мы теряем боевой состав, — вот и новый просящий об этом заговорил. Как будто все до него не на это жаловались. — Мои бойцы нуждаются в отдыхе. Я запрашиваю отпуск для них.       — Пусть так, — кивнул Савада, вновь махнув рукой Гокудере.       Скуало усмехнулся и буркнул что-то про «да этих отпускать — ничего не терять, всё равно пользы как от пива после самогона», но Фран только пониже сполз на стуле и поднял взгляд к потолку. Без острот Бельфегора собрание казалось ещё более утомительным, чем десяток предыдущих. В том числе и потому, что юноша не мог даже закрыться капюшоном и сделать вид, что спит, погрузившись в размышления.       Как будто они не знали этих проблем и жалоб. Каждый собравшийся сталкивался с ними. Победа в Шимон дала Мельфиоре уверенность, что ответа не будет. И она заставила их порядком обнаглеть. Настолько, что каждый выход в пустошь заканчивался встречей с их отрядами. А вместе с тем — и потерями. Тишина, которую Мельфиоре держали до, перешла в наступление. И, как и в Шимон, бои не приносили успехов.       Франа больше тревожило другое. Казалось, что его одного.       Как Варии не было дела до проблем Вонголы, так и ее руководство мало интересовали внутренние распри соперников. Побег Бельфегора и то, что он до сих пор не вернулся, их не волновали. Впрочем, Варию тоже. Скуало побегал день и плюнул на своенравного Потрошителя, младшие офицеры разве что выдохнули, а босс если и обратил на это внимания, то не сказал ни слова. «Вернётся» — молча согласились все. Потрошитель умел справляться с проблемами. Жил безрассудно, но мог себе это позволить.       Фран не сомневался в нём. Но и в Мельфиоре тоже. Впрочем, ни один из отрядов на Бельфегора так и не наткнулся… Ни на живого, ни на мёртвого. Так что, возможно, он ушёл дальше. И, возможно, всё ещё был жив. Фран начинал каждый новый день с этой надеждой. Якорь, который он вызывал чаще, чем стоило, благосклонно уверял, что всё с ним в порядке и он не оставит лягушку в покое так просто… Но это было лишь самовнушение.       Которое помогало переживать одно утомительное собрание за другим. Как, впрочем, и кое-кто ещё.       Вот и сейчас по макушке его словно камешек стукнул. Фран неохотно выпрямился и поймал иллюзию, которая сложилась в скомканную бумажку. Юноша не стал даже разворачивать её, а вместо этого поднял взгляд на того единственного, что мог так напомнить ему о приличиях. Мукуро улыбнулся ученику с вонгольской половины стола. Как его туда пустили до сих пор оставалось загадкой, но в последнее время он сидел рядом с Хром. Скучал, как и Фран, но скрывался всё же лучше. Вот и сейчас он, подперев голову рукой, слегка постучал себя пальцем по виску. Напомнил, что так сидеть было удобнее и внимания привлекалось меньше.       Вместо того, чтобы последовать совету, Фран показал язык и снова откинулся на спинку стула. Учитель покачал головой. Юноша почти услышал его недовольное цоканье, которое слышал теперь слишком часто — каждый раз, когда уходил искать покоя в дом странных. За своеволие его наказали: спину кольнула иллюзорная игла, вылезшая из спинки стула, заставив сесть ровнее. Рокудо всё ещё умел получать желаемое. С Бельфегором это было веселее. Впрочем, учителю стоило сказать спасибо уже за то, что он старался поддерживать ученика.       И ещё большее «спасибо» заслуживала Хром. Сейчас она занималась обращениями, как и все Хранители Вонголы, но Фран не сомневался, что изначально идея поддержать его принадлежала ей. Уж слишком много внимания девушка уделяла юноше, беспокойным духом блуждавшему по базе в поисках покоя.       Но даже совместные старания учителя и Хром не особо помогали. Фран скучал по другому человеку. И волновался за него лишь больше после каждого нового сообщения о нападениях Мельфиоре.       Благо, на сегодня они иссякли. У руководителей группировок ещё было что сказать, но после возвращения очередного просителя на место дверь распахнулась и в зал вошла… Признаться, целая толпа. Во главе её, как и ожидалось, шёл Тимотео, поддерживаемый Ёмитсу, а вот люди за ним оказались не так ожидаемы. Ладно Ямамото, который ввёз каталку с Энмой Шимон, выжившим, но так и не вставшим на ноги, однако следом за ним ведь вбежал и маленький Хранитель Грозы, втянув в зал собрания высокого, но согнувшегося мужчину со светло-зелёными кудрявыми волосами, одетого в костюм Вонголы. Его появление подняло среди собравшихся такой ропот, что Фран даже отвлёкся от мыслей и прислушался. Впрочем, стараться что-то узнавать ему не пришлось, Скуало порадовал ответом:       — Лампо?! Вот же ж, на самом деле живой! Везучий идиот.       — Выглядит как ещё больший мусор, — бросил Занзас, который ради такого даже проснулся.       На этот раз не он один так думал. Было почему — этот Лампо казался совершенно нездоровым. Под глазами у него залегли такие синяки, что Фран позавидовал, а кожа стала похожа на лист бумаги — сухой и белой. Даже шёл он только благодаря мальчику, который вечно дёргал его за руку, заставляя неловко передвигать ногами и сгибаться только больше, и кричал, словно ни в чём не бывало:       — Давай же, пап, быстрее! Я знаю, ты можешь! Ещё шаг, ещё шажок — и будем мы у цели!       Он улыбался, но выглядела эта сцена до боли жалко. Настолько, что Фран отвернулся. Остальные участники встречи опустили взгляды, но шепотки их стали только выразительнее. Скуало сморщился и ругнулся вслух. Зачем Вонгола вообще вывела такого Хранителя на важное собрание? Он был болен, если совсем не лишился рассудка, и это даже не попытались скрыть. Что, унижений не хватало? Савада заслужил уважение, так ему замену нашли?       — Помнится, я не давал разрешения напрягать пациента сверх меры. — и не только Франа удивило это явление прошлого величия Вонголы.       Мукуро даже поднялся из-за стола и прошёл Лампо на встречу. Ёмитсу попытался остановить его, но Рокудо ускользнул от руки. Да и мальчика, попытавшегося закрыть отца собой, отпихнул, словно собачонку — древком трезубца. Мукуро сам повёл Лампо. Ещё раз показал, что без помощи тот двигаться не мог. И вообще — плохо осознавал, где находится.       Вместе с Хром они усадили Хранителя Грозы на место Мукуро. Лампо тут же свесил голову и поник, словно тряпичная кукла. И мальчик, вновь оказавшийся рядом и схвативший отца за руку с жалостливыми увещеваниями, что он в порядке, ничуть того не пробудил. Рокудо так и остался стоять, положив ладони на спинку стула. Взгляд его скользнул по всей верхушке Вонголы, от прошедших на места Тимотео и Ёмитсу до сжавшихся Хранителей.       — Никто не ответит? Тогда я задам вопрос прямо — почему Лампо здесь? — уже строже произнёс он, впрочем, не перестав улыбаться. — Мне понадобилось много времени, чтобы хотя бы к такому состоянию его привести. Попрошу не сводить его на нет своими поразительными решениями.       — Никаких поразительных решений, Рокудо Мукуро, — наконец ответил Тимотео, остановившись у своего места и оперевшись на трость. — Мы очень благодарны за помощь, которую ты оказал Лампо, но здесь и сейчас хотели бы показать всем, что может сделать Мельфиоре даже с сильнейшими из нас. Это важно для собрания, которое мы сейчас проведём.       — Как будто и так непонятно, что Мельфиоре — угроза, — хмыкнул Рокудо. Улыбка его на мгновение дрогнула. — Хотите узнать получше, насколько — спросите любого их тех, кто бился за Шимон. А если совсем точно — моего ученика, который познакомился с их иллюзионистом. Этого хватит, не сомневайтесь, Тимотео.       — Может и хватит. Но нам нужно всё, — качнул рукой старик, так закончив разговор. — Призываю к молчанию. Собрание начинается.       Мукуро был не из тех, кто так просто отступал от желаемого. Вот и сейчас он открыл рот, чтобы сказать ещё что-то… От дальнейших разборок Вонголу спасла Хром. Она встала рядом с учителем и, кажется, дёрнула его за рукав кителя. А когда он повернулся к ней, одними губами шепнула что-то наверняка примирительное. Мукуро качнул головой. Ещё раз окинул взглядом собравшихся. Задержал его на Тимотео — возвышавшемся над собравшимися, не готового отступать. Перевёл на Лампо — безвольного, неподвижного, слепо смотревшего в стол и даже не держащего усевшегося ему на колени ребёнка. Кажется, он вздохнул. Так или иначе, уступил.       — Дело ваше, — отмахнулся Рокудо, не перестав улыбаться. — Но могли хотя бы выделить ему место.       — Я планировал уступить его, — ответил Савада, потупив взгляд. — Спасибо, что так заботишься о Хранителе, Мукуро.       Учитель на это ничего не ответил, только одарил Тсунаёши очередным взглядом, который лёгкая улыбка подчеркнула только больше. Фран знал и этот взгляд, и эту ауру. Мукуро очень злился. Кому-то после собрания достанется. Могло бы и сейчас, будь у Рокудо больше поддержки, а не уверенный статус около-культиста. А так все собравшиеся, продолжив коситься на Лампо, прислушались к Тимотео.       — Лето выдалось сложным, — начал он с самой очевидной фразы, которую мог себе позволить, заставив Занзаса хмыкнуть себе под нос что-то наверняка грубое. — Все мы испытываем на себе влияние бедствия, имя которому — Мельфиоре. Они стучатся в наши дома, нарушают поставки продовольствия, наконец, уничтожают наших соседей и союзников. Многие из вас уже успели познакомиться с их мощью.       Дрогнувшей рукой он обвёл зал, задержав внимание на Энме, коляску которого поставили рядом с Савадой, и на Лампо. Ещё раз напомнил, что кто-то пострадал даже больше.        — Что говорить, если от одной из сильнейших группировок пустоши — Шимон — на данный момент осталось не больше двадцати человек? — продолжил Тимотео. — Что говорить, если из Джиглио Неро до нас смогло добраться только двое, и те сейчас боятся носа показать из-под стен и крыш, опасаясь, как бы с неба к ним не пришла кара за побег? Что говорить, если каждый день мы теряем новых и новых людей?       Его голос, сначала тихий и мягкий, стал сильнее, загремев под потолком комнаты. Заставил собравшихся нет-нет, а прислушаться. Скепсис сохранила разве что Вария. Они были в том бою. И они не верили Вонголе. А Фран знал даже больше и не верил вдвойне. В любом случае, недоверие сейчас ничего не решало — Тимотео держал речь, взывая к гневу собравшихся, и они откликались.       — Юный босс уже говорил, но мы не имеем права оставить это так, — продолжил Тимотео. — Иначе всех нас ждёт уничтожение. Мельфиоре нужны силы, и на достигнутом они не остановятся, это мы наблюдаем уже сейчас. Увидеть, что ждёт нас, вы можете на примере прошлого Хранителя Грозы Вонголы. И это лучшая судьба.       — Лучшая судьба в этом случае — смерть, — поправил его Мукуро с самой беспечной улыбкой. — А худшую все здесь видели. Даже убивали тех, кого она постигла.       Фран едва сдержал смешок, скрыв его за тихим кашлем. Как Тимотео ни старался, а учитель переплюнул его по влиянию на людей одной фразой. Вот у кого Саваде стоило поучиться. Впрочем, он и так неплохо справлялся. Пока деда рядом не было. А как он появлялся, так сразу притихал и превращался в себя прошлого — низко опустившего голову, постукивавшего пальцами по столу и пытавшегося разговорить Энму, бросая ему фразы, на которые отвечали через раз.       Фран сразу понял, что прозвучит дальше — очередное предложение объединиться, чтобы бороться с Мельфиоре любой ценой. Других вариантов у них всё равно не было. Либо бороться, либо сдаться — вот два пути, что предлагало пламя. Ни один из них не обещал спасения. Вполне вероятно, что, решив бороться, они могли разве что отсрочить погибель. Но это был шанс. Надежда, которую не давало смирение.       Фран позволил этому разговору идти так, как он и должен был. А чтобы не бросаться в глаза, поступил, как посоветовал Мукуро — подпёр голову рукой, как будто и вправду слушал, а не смотрел в стол и думал о безрадостном будущем, которое пламя рисовало даже мрачнее, чем его представлял сам юноша.       Очевидную фразу Тимотео «давайте объединим силы сегодня ради общего завтра» прервал истошный крик.       Лампо забился на стуле в судорогах настолько сильных, что скинул сидевшего на его коленях мальчика. Тот шлёпнулся на пол, но даже не пискнул, во все глаза уставившись на Хранителя. Вены и сосуды под бледной кожей того вмиг проступили так, словно кровь в них вскипела. Ногтями Лампо впился в кожу лица, раздирая её. Мукуро попытался ухватить его за руки, Хром навалилась сбоку, чтобы не дать мужчине упасть со стула, но судороги его были так сильны, что даже вдвоем они не смогли его удержать. На и так искусанных губах Хранителя выступила кровавая пена. Взгляд тёмных глаз заметался по залу и остановился на чём-то напротив…       Фран вытянулся, когда понял, на чём — на кольце Ада, тускло поблескивавшем на пальце руки, которой он подпёр голову.       К счастью, в суматохе никто этого не заметил. Собравшиеся заохали и заахали, кто-то позволил себе крик. Скуало подорвался с места, даже опрокинув стул. Как, впрочем, и Савада. Пока Гокудера крикнул кому-то из Хранителей «заканчиваем собрание, выводи их», он кинулся к Лампо, едва не запнувшись о стулья товарищей, но даже этого не заметив.       — Тсуна, стой! — попытался одернуть его Ёмитсу, тоже кинувшись на подмогу Хранителю. — Разберитесь с гостями, мы поможем Лампо!       Савада только бросил на отца и деда, навалившегося на трость, тяжёлый взгляд, качнул головой и подошёл к Рокудо — уже спокойнее, но всё ещё запинаясь на ровном месте.       — Что с ним, Мукуро? — спросил он, словно и не заметив пронёсшихся мимо Ямамото и Рёхея, начавших с двух сторон увещевать собравшихся разойтись.       — Самому бы знать, — бросил Рокудо, ухватив Лампо за правую руку и подняв её так, чтобы коснуться сиявшего зелёным кольца. — Я предупреждал, что он нестабилен. Никто из нас с таким не сталкивался. Я делаю, что могу. Постарайся и ты, забери ребёнка.       — Что с папой? — словно очнувшись от сна запричитал мальчик. — Тсуна, он в порядке?       Савада только беспомощно посмотрел на ребёнка, поднял его на ноги и, в последний раз глянув на Лампо, отошёл в сторону. Что произошло дальше Фран упустил — к Варии подошёл Ямамото с вежливым, но настойчивым «подите прочь, ситуация вышла из-под контроля». Скуало попробовал поставить бывшего ученика на место, но Занзас только усмехнулся.       — Как будто хоть что-то у вас под контролем, мусор, — произнёс он, поднявшись с места. Взгляд его остановился на Тимотео, которому силы, похоже, изменили, настолько он сгорбился. — Недолго осталось до исполнения договора. Жди, падаль. Живи в страхе до того дня.       И, как и прежде, он первым направился прочь — уверенным шагом, с высоко поднятой головой, нисколько не потревоженный гвалтом других руководителей и затухавшими криками Лампо. Скуало, чертыхнувшись, рванул за ним, на ходу крикнув, что они не могут так это оставить. Никто его не послушал. Как никто не заметил, что Фран за ними не пошёл. Только у выхода Скуало опомнился и глянул на туманника, так и оставшегося сидеть на стуле, словно примерный школьник — вытянувшись и не отводя взгляда от Мукуро, что-то делавшего с кольцом Лампо.       — Старший офицер Тесси, за мной! — рявкнул он, когда юноша не обратил на него внимания.       — Я останусь, старший офицер Суперби, — промедлил с ответом Фран, всё же поднявшись из-за стола. — Помогу учителю. Если найдётся, чем.       Не собирался он помогать. Всё, чего ему хотелось — понять, не ошибся ли он с догадкой. Мукуро на мгновение отвлёкся от борьбы с притихшим, но всё ещё дёргавшимся Лампо, на ученика. И, кажется, что-то понял, потому что криво усмехнулся и произнёс:       — Найдётся, конечно. Хром я не заставлю подносить воду и перетаскивать Лампо.       — Приступы доброты не оправдываются. Вы же понимаете, что я это только из уважения к вам предложил? — с притворной тяжестью вздохнул Фран, ещё раз выразительно глянув на скривившегося Скуало. — Ладно уж, побуду на побегушках.       — О, я буду очень рад. Иди сюда. Будешь держать, — поманил его Мукуро.       Фран сделал вид, что его это предложение очень опечалило, но поплёлся к учителю. У Скуало были другие дела, кроме как нянчиться с ним. Занзас ушёл, бросив очередной вызов Вонголе, и с этим стоило что-то сделать. Что-то более спокойное, чем мог предложить босс в нынешних условиях.       Так или иначе, Франа оставили разбираться с этой ситуацией. И юноша ни капли не пожалел о своём решении, потому что, едва он оказался рядом с Лампо, как тот тяжело мотнул головой в его сторону и зашевелил губами, хрипя через каждый вдох.       — Мукуро-сама, он пытается что-то сказать, — шепнула Хром, первой заметившая это.       — Знаю. Кажется, понимаю, почему, — в тон ей ответил Мукуро, снова посмотрев на Франа, вставшего рядом с девушкой и качнувшегося с пятки на носок. — Дождёмся, пока все уйдут, и попробуем понять, что.       Долго ждать не пришлось — Ямамото и Рёхей отлично справились с уговорами руководителей. Некоторые упирались, но очаровательные улыбки в сочетании с напором сработали. В конце концов в зале остались только представители Вонголы, и Фран, кое-как прикрывший кольцо Ада иллюзией. Лампо к тому времени совсем успокоился. Вены его потемнели, а под кожей словно собралась влага, настолько одутловатым стало лицо. Только подрагивание красных от крови губ и часто-часто вздымавшаяся грудь выдавали, что он ещё боролся.       Едва Ямамото захлопнул дверь в зал, как Тимотео постучал тростью по полу и спросил, не особо удачно скрыв тревогу в дрогнувшем голосе:       — Как он, Рокудо? Вы сможете что-то с этим сделать?       — Я делаю, что могу, — ответил Мукуро. — Что-то спровоцировало в нём пробуждение пламени. Но в его состоянии это верный путь к выгоранию. Я пытаюсь удержать его с нами, но он очень слаб. Не могу сказать, получится или нет.       — Получится! — воскликнул мальчик, высунувшись из-за заговаривавшего ему зубы Савады. — Папа сильный, у него точно получится!       К удивлению всех, Лампо с трудом закрутил головой, сглотнул и выдохнул достаточно громко и точно, чтобы его поняли:       — Лам… Бо. Он… Здесь?       — Мы все здесь, Лампо, — ответил за мальчика Тимотео, с трудом похромав к нему. — Ты дома, в Вонголе. Мы рядом и поможем тебе.       Мукуро правда пытался. Туман окутывал его пальцы, на лбу выступил пот, а улыбка сменилась мрачностью. Хром поддерживала его, прижимая Лампо иллюзией на случай, если того снова начнёт трясти. Даже Франу нашлось дело — учитель направил его держать руку Хранителя в одном положении, чтобы тот не разорвал контакт к кольцом в случае чего. Они делали, что могли. И, кажется, в какой-то степени это помогало. По крайней мере, Лампо ещё держался. И ему даже хватило сил собраться с мыслями и продолжить говорить:       — Я… Жертва. Я… Послание… Продержите меня… Ещё немного. Я скажу, что должен.       — Ку-фу-фу, если ты не будешь напрягаться и мешать мне работать, я тебе ещё лет десять обеспечу, — выдохнул Мукуро, лишь крепче сжав камень на кольце Хранителя.       — Лампо, Мукуро прав. Дай ему помочь, — отвлёкся от удержания ребёнка Савада, передав того подоспевшему Рёхею.       — Нет… Тсуна, меня послал Джотто. Я должен, — выдохнул Лампо.       Хром и Франу пришлось навалиться на него с двух сторон сразу, чтобы не дать выпрямиться. Они даже чуть не столкнулись лбами, когда мужчина дёрнулся особенно сильно, попытавшись вырваться. Мукуро шумно выдохнул, кажется, едва не потеряв связь с кольцом. Хранители Вонголы направились было помочь ему, но Рокудо только махнул второй рукой.       — Кто-нибудь, сходите за медиком. Меньше людей — меньше проблем мне, — едва удержав привычную небрежность произнёс он.       Ёмитсу дважды просить не пришлось — он, и так стоявший с того момента, как Лампо закричал, вмиг скрылся за дверью. Судя по звукам, едва не сшибив кого-то, оставшегося за ней. Услышав это, Гокудера вслух выругался и последовал за ним — разгонять любопытных. Без двух внимательных взглядов и тревожных голосов и вправду стало проще. Ещё бы Лампо перестал дёргаться, а ребенок — плакать, стало бы совсем хорошо. Но Хранитель упрямо продолжил говорить, словно не заметив, что публики поубавилось:       — Мы… Лишь искали Аркобалено. Но нашли его. И их. Мельфиоре и пламя. Оно… Пробуждается. Нет, уже проснулось. Жаждет. Ему не хватает сил. Они ищут их. Больше, ещё больше… Ему нужно больше.       — Можешь не стараться, мы уже знаем, — оборвал его Мукуро, сделав туман на пальцах плотнее. — Мельфиоре уже здесь. И если ты угомонишься, то ещё сможешь побороться с ними.       Но Лампо не угомонился. Собрав остатки сил, он дёрнулся так, что Хром всё же упала. Держать буйного Хранителя остался только Фран. Для этого ему пришлось почти улечься мужчине на колени, поверх иллюзорного камня, и схватить его за вторую руку, чтобы кулак не влетел в его и так ещё синий нос.       — Оно живое! — выдохнул Лампо прямо ему на ухо таким тоном, что Франа холодок пробрал, несмотря на то, что он и так прекрасно знал, насколько живым было спавшее в Кратере существо. — Оно наблюдает за нами! Тогда, сейчас… Всегда. Оно яростное, такое яростное… Выжигает всё, до чего дотянется. Мы пытались бороться… Но оно поймало нас. Всех, каждого до единого… Вытянуло из нас пламя.       Трость Тимотео застучала по полу чаще. Кто-то из Хранителей крикнул «осторожнее» и, судя по всему, удержал его за мгновение до падения. Фран услышал, как Савада дёрнулся и всё же запнулся о стул. Он ему понадобился, потому что это было далеко не последнее откровение Лампо.       — Когда я бежал… Они были живы. Кнакл и Асари на грани, но… Мы держались. Они нужны живыми… Как источники сильного пламени.       На этот раз Тимотео на самом деле пришлось усадить, потому что держаться на ногах дальше он не смог. Судя по голосу, вокруг него забегал Ямамото, призывая не нервничать. Савада же опёрся на стул, о который запнулся, и выдохнул:       — Джотто… Жив?       — Оно ищет способ стать сильнее. Хочет знать больше. Выжечь всё, — не услышал его Лампо. Фран почувствовал, как на волосы ему закапала кровь, но не отпустил Хранителя. — Мельфиоре… Они помогают ему. Верны, как и прежде, но ещё больше. Они идеальны… Лучшие солдаты.       — Черти тебя покусай, Лампо, мы знаем это, — шикнул Мукуро, всё же сорвавшись. — Я оттуда вышел. Не старайся, что знал, я уже рассказал, больше ты не скажешь.       Однако и это увещевание Лампо не остановило. Он откинулся на спинку стула, наконец потеряв силы, и на последнем издыхании прохрипел:       — Они идеальны, но этого мало. Оно хочет воплотиться… Освободиться от печатей. Ищет тело. Ему нужен носитель, чтобы отпустить себя окончательно. Чтобы пройти по миру Вспышкой, новым огнём… И если он его найдёт… Нам конец.       Слова его перешли в хрип. И от этого булькавшего звука, клокотавшего в груди совсем рядом с его ухом, Фран и сам дрогнул. Сжал ткань чужого костюма сильнее и невольно бросил взгляд на левую руку, которой держал дрожавшую ладонь Хранителя, кожа на которой стала мягкой и горячей. Даже под иллюзией кольцо Ада обдало его холодом. Лампо затрясся вместе с ним, словно ощутив этот смешок из Кратера. Но ни его голос, ни чертыхания Мукуро, ни слова Хранителей Вонголы Франа уже не достигли.       Сознание его словно на мгновение ушло в транс. Погрузилось в черноту, в абсолютную пустоту, пробиравшую холодом до самых костей, вымораживавшую то, что раньше было душой. И только одна мысль осталась в ней, сияющая пламенем.       Вот почему оно следовало за ним. Он был его носителем. Идеальное тело, проводник в мир…       Очередной выдох Франа дрогнул, как когда он ещё был мальчишкой из Центра, а не солдатом Варии. Он зажмурился, попытавшись сбежать из этого зала, от мысли, обжёгшей, словно всполохи пламени урагана… Но она осталась с ним — неотвратимая и потому до тошноты мерзкая.       Он был катализатором отсроченной погибели. Не просто жертвой пламени, а его идеальным телом, с которым оно могло пройти по пустоши гибельным огнём.       Снова обречённым, снова неспасённым.