Антитеза

      Фран вернулся в Кокуе с чувством абсолютного триумфа. Оно не развеялось за те два дня, что он пробирался сквозь сугробы — с тем же рюкзаком и при тех же силах, но как будто легче, чем до этого. Да и с чего должно было?       Фран вышел из логова мутантов, в котором у него, казалось, не было и шанса. И даже больше — перебил их всех. Достиг того предела, что Мукуро перед ним поставил, и даже обрёл кое-что новое. Не только опыт, но и силы. Долгожданное спокойствие, лёгкость в голове. Словно, пройдя через недра мутантского логова, он очистился от вечного напряжения, страха, зудящей тревоги, которую ненавидел так, как ничто и никогда. Хотя, конечно, не мутанты были его спасением.       Кольцо продолжило холодить пальцы даже когда Фран перестал создавать иллюзии. Оно само было словно сгусток пламени, но только заключённый в металл. И действовало так же.       Фран быстро научился отличать свои желания от чужих: в первый же день, когда здание госпиталя осталось позади и перед ним распростёрлась выстуженая пустошь, уже не ждущая готовности принять удар, но напоминающая, что угроза есть и её стоит опасаться. Кольцо вновь стало подкидывать мысли. Похожие на его, но чуждые. Такие, о которых Фран думал, но которые не собирался исполнять.       Например, ослушаться Мукуро. Уйти, не дожидаясь повозки из Варии. И вообще в Варию не возвращаться. Остаться вольным пустынником. Или… Отправиться куда-то ещё? Пойти глубже в переплетения холмов, в изгибы горных хребтов, в низины и заснеженные болота. Франу были приятны эти мысли, пока он не задался логичным вопросом: а куда? И зачем? Поток шальных мыслей тут же оборвался, словно на стену наткнулся. Только холод сильнее стиснул пальцы юноши.       Тогда он и понял, что подобрал не просто кольцо и не игрушку, способную дать силы. Нет, это было что-то особенное. Что-то, словно бы обладающее разумом. Сильное и необходимое.       Фран не позволил чуждым мыслям занять голову. Он хотел стать самому себе хозяином, а не отдаться во власть какого-то кольца, пусть и необычного. Но полностью юноша от него не отказался. Разве что снял перед тем, как войти в Кокуе Лэнд… Просто перестраховался. Мукуро не упустил бы из виду такую обновку, а показывать её Франу всё же не хотелось. И это была его мысль, а не данная кольцом. Возможно. Скорее всего. Точно он, пожалуй, сказать не мог, но надеялся, что влияние переборол.       Рокудо, конечно, многое сделал для ученика, но Фран сомневался в его добрых намерениях. А в чём не сомневался, так это в сомнительности планов учителя на будущее и в своём нежелании в них участвовать. Особенно с таким кольцом. Если Мукуро и знал, что это такое и как оно оказалось в логове мутантов, то, увидев его у юноши, убедится ещё разок, что ученика стоит использовать в своих целях. Или хотя бы придержать при себе.       Кокуе Лэнд снова встретил Франа тишиной и сугробами. Лишь где-то вдалеке едва слышно свистел кларнет, напоминая, что М.М работала с посадками, но и только. Туман окутывал руины американских горок, клубился над лабиринтом, плотным облаком опустился на остовы зданий… Его стало даже больше прежнего. Настолько, что в плотной серой пелене утонул и замок. Это было обещание незваным гостям — отсюда не выйти, если Мукуро того не пожелает. В том, что угроза реальная, сомневаться не приходилось. Но Франа здесь всё ещё ждали. Даже больше, чем из поместья.       Двери замка распахнулись, едва он подошёл к ним. Порыв ветра скользнул по лицу и зарылся в волосы, заставив сморщиться.       — Учитель, вот вы всегда сидите в замке, а в нём грязно, как на той заброшке, куда вы меня отправили, — протянул юноша, войдя в зал и потерев зудящий нос. — Времени у вас много. Могли бы взять швабру и пройтись с ней по коридорам. Глядишь, и заходить к вам стало бы приятнее. А то каждый раз как в пыльное царство ныряешь.       Под потолком что-то загрохотало. Каркас одной из лестниц причудливо изогнулся, ощерившись остатками ступеней. Пообещал засыпать Франа, если он позволит себе ещё хоть шутку в сторону учителя. Юноша только качнул головой. Ещё недавно он бы волей-неволей напрягся, а с этим кольцом почувствовал лишь слабый отголосок былых чувств. И то, наверное, чтобы он совсем не забылся.       Фран ответил иллюзии Мукуро своей. Колючая проволока оплела вздыбившуюся лестницу, согнула её, вернула на место.       — Поддаётесь мне? Спасибо, не стоит, — бросил юноша в пустоту. — Ваши задания сами по себе чешут эго будь здоров. А говорили, что наглость моя не нравится. Сами себе противоречите, получается.       На этот раз что-то заскрежетало в коридорах. Франу сначала показалось, что это очередная издёвка Мукуро над ним, таким не в меру говорливым, однако во мраке проступил синий свет стремительно приближавшегося к нему огонька.       — Фран-кун, с возвращением, — услышал юноша тихий девичий голос.       Фигура Хром выплыла из темноты единственным лучиком света в Кокуе Лэнде. За то время, что Франа не было, она успела придти в себя — смыла следы путешествия по пустоши, отдохнула, избавившись от темных кругов под глазами, и прихорошилась. Признаться, юноша рад был увидеть её прежней. А она, кажется, была рада увидеть его живым.       — Как вы? Не ранены? — спросила девушка, направившись к нему.       — Нет, — качнул Фран головой. — Не смотри на кровь на одежде, это из носа.       — Выгорание? У меня есть подавители, — тут же отозвалась Хром, окинув его внимательным взглядом.       — Просто разбил нос. Заброшенные госпитали не очень безопасные места для прогулок, — протянул Фран, обратив эту фразочку и к Мукуро.       Огонёк в фонаре, который Хром держала, дрогнул, словно посмеявшись над ним. Франу только больше захотелось воплотить идею, которую он берёг с тех пор, как увидел могильник в логове тварей — показать Мукуро, что он ученику подкинул. Сейчас юноша понимал, что дитя пустоши это едва ли впечатлит, но гадливое желание меньше не стало.       — Простите, что позволила отпустить вас, — выдохнула Хром, прикрыв фонарь рукой. — Я говорила Мукуро-саме, что вам ещё рано в одиночку участвовать в подобных заданиях, но он так хотел посмотреть на вас в деле без поддержки…       — Не подумай лишнего, но я бы твою помощь не принял, — спокойно ответил Фран. — Поблажки мне не нужны. Особенно от той, кто на ногах тогда едва стояла. Я не ребёнок. То, что вернулся, думаю, говорит это за меня.       — Да… Так Мукуро-сама и сказал, — вздохнула Хром, повернувшись к окутанному туманом коридору. — Вы оба так не любите принимать чужую помощь. Даже если нуждаетесь в ней.       — Разве я выгляжу нуждающимся? — состроил удивление Фран.       Он чувствовал себя лучше, чем когда-либо. Сильным, способным на большее, наконец держащим под контролем каждую вспышку чувств. Это не было похоже на нужду. Скорее на освобождение. Вылазка вознесла его. Вернее, кольцо, так услужливо напоминавшее о себе холодком — уже не пугающим, знакомым и приятным, словно грубые касания ладоней с длинными, тонкими пальцами, жёсткими от мозолей…       Но Хром, кажется, считала иначе. Когда она повернулась к юноше, выражение лица у неё был до того печальным, что Фран приберёг очередную остроту. Девушка тут же отвела взгляд. Спина её выпрямилась, но голова вжалась в плечи, когда она произнесла:       — Не выглядите. Вы хорошо умеете скрываться, но и я не дура. И не дитя пустоши. Я знаю, как трудно оказаться в пустоши после Центра. Как трудно привыкнуть к новой жизни. И вы, мне кажется, не справляетесь.       — Я жив. Узнал много нового. У меня есть, куда вернуться, — уже холоднее ответил ей Фран, не желая подпускать кого-либо к своей душе. Он сам туда соваться ненавидел, что уж говорить о других людях. — Мне кажется, я неплохо справился с переменами.       — Но этим жизнь не ограничивается, — вздохнула Хром, впрочем, отступив. — Я лишь беспокоюсь, как бы вы не разрушили себя. Позвольте мне это беспокойство. Докажите, что я зря волнуюсь, и мой друг в самом деле справляется лучше, чем кажется со стороны.       Она звучала уверенно, строго даже, но Фран различил в её голосе просящие нотки. Она и в самом деле волновалась за него… Фран тихо выдохнул. С чего только Хром привязалась к нему? Никто никогда не делал этого, а она вот да. Несмотря на всё, что он говорил. Фран так и не смог понять этого. Но и отталкивать её не собирался. По крайней мере, не так грубо, как мог бы. В конце концов, лишь Хром во всей пустоши отнеслась к нему с искренней заботой. Нежно, как когда-то относилась к нему… Мама.       — И как же мне доказать это? — протянул Фран, отбросив мысли о семье.       Кольцо помогло ему в этом, коготками царапнув где-то в груди, оставив после себя пустоту. Изгнало едва пробудившуюся горечь, отогнало печаль и поглотило сожаление. Сделало Франа таким, каким он и хотел себя видеть — контролирующим ситуацию. Хром бросила на него ещё один тревожный взгляд. Словно почувствовала эту перемену. Может, и в самом деле почувствовала.       Прямо девушка ничего не сказала, но намекнула ясно:       — Будьте внимательнее. Не дайте пагубным желаниям поглотить вас. Эмоции украшают и защищают, а не губят. А решать свою судьбу вы можете уже сейчас.       — Правда, большинству на мои решения будет так же плевать, как и прежде, — съязвил Фран, и не попытавшись понять желание девушки. — Спасибо за беспокойство, но не нужно. Я в порядке. Лучше, чем когда-либо. Если пойдешь со мной к учителю, увидишь это сама.       — Боюсь, я увижу только обратное, — вздохнула Хром.       Но на этом, благо, закончила. Весь путь до подвала она молчала, и лишь эхо её шагов разносилось по пустым коридорам. Раньше это заставило бы Франа напрячься. Потянуться к ножу, приготовиться к бою. Сейчас же он шёл уверенно, словно и не было клубящегося тумана и учителя с его любовью к испытаниям. Возвращался на своих основаниях, как всегда и хотел.       Кажется, Мукуро тоже почувствовал изменения в ученике. Потому что у входа в подвал Хром остановилась, едва ступив на первую ступеньку, и обратила опустевший взгляд в стену. Всего на мгновение, но Фран почувствовал этот переход в транс. Куда резче, чем прежде, стоит заметить.       — Дальше не пойдешь? — сразу понял он.       — Мукуро-сама хочет встретиться с вами без… Моей опеки, — выдохнула Хром, сжав фонарь и понурив голову.       — Не хочет подвергать лучшую ученицу опасности, — протянул Фран, выразительно глянув на девушку. — Даже обидно. Учитель, неужели я не заслужил такой же любви?       Вместо Рокудо на нападку ответила Хром: покраснела и поспешила завеситься заметно отросшими волосами. Учитель же остался невозмутим и тих. Фран подозревал, что ровно до того, как девушка уйдёт. И всё же что-то у них было. Забавно даже. Мукуро уверял, что отказался от всех эмоций, но, кажется, не от привязанности к милой девушке.       Холод кольца на мгновение стал так силён, что Фран чуть сморщился. Какая глупость. Любил он, иллюзионист этот… Ну конечно. Какое только право имел? Сам говорил, чувства не в почёте, направлял уничтожить любые привязанности, а на деле что?       Это снова были мысли из тёмных глубин. Яростные, дикие, подходящие для боя, но не для встречи с учителем, который, вроде как, держался на его стороне, несмотря на все попытки затянуть куда не нужно. Хотя… Фран не был настолько глуп, чтобы не активировать кольцо перед тем, как пойти в подвал.       Хром только проводила его взглядом. Послушно осталась наверху. Идеальная ученица Мукуро. Первая подруга, и та могла найти кого подороже. Волновалась она за него, как же. Скорее просто не хотела, чтобы часть учительских планов сгинула до того, как понадобится. Никто в пустоши не был бескорыстным. У каждого находились свои причины делать что-то. У Франа тоже. Зачем Хром пыталась строить из себя что-то другое, оставалось для него загадкой.       Нет. Слишком мягкой она была, чтобы играть такое. Фран напомнил себе это — и на всякий случай хлопнул по груди там, где находился карман с кольцом. Что-то оно разбушевалось рядом с Мукуро. Дурной это был знак. Повод всё же спросить у учителя, что за очередную загадку подкинула ему пустоши и почему Фран от неё сходил с ума раза в три быстрее. Повод замолчать и продолжить решать, что с этой тайной делать, самостоятельно, подальше от Мукуро и его непонятных планов.       Юноша выбрал второе и вошёл в подвал так же спокойно, как в тёмный коридор.              Мукуро встретил ученика подобающе — иллюзией ещё более комплексной, чем прочие. Вместо подвала перед Франом развернулся тёмный лес. Ветви сосен такой высоты, что макушки терялись во мраке, опустились до самой земли. Туман поплыл между ними. И в нём тихо-тихо, словно треск ветки под чьей-то ногой, раздался голос Мукуро:       — Дорогой ученик, ты заслужил только один вид любви. Им себя и тешь, если ещё не устал. А я предпочитаю приставленному к горлу ножу заботу.       — Как будто я нет, — протянул Фран, без тени сомнений направившись под кроны сосен. — Но ждать этого от первопричины моих проблем не приходится. Как насчёт сделать то, чего он не может?       — Ку-фу-фу, ну уж нет. Я уважаю тебя, дорогой ученик, но твой способ общения вызывает только гнев, — рассмеялся Мукуро, став словно бы дальше.       — Ну хоть уважаете. Хотя… Сомнительное заявление.       Повинуясь юноше, по подлеску поползли лианы. Листья их зашевелили густой слой сосновых иголок, наполнив иллюзорный лес звуками. Быстрые, удивительно реальные, лианы скользнули по стволам деревьев, зарылись в землю, потянулись вглубь туманного леса в поисках Мукуро. А вслед за ними тенью пережитого по земле разлилась вязкая, липкая жижа, некогда бывшая плотью животных и людей. Воображаемый Бельфегор довольно заулыбался. Предвкушал может и неудачную, но месть Рокудо. Как он там говорил? Эта змея его, Франа, пострашнее? Определенно. Но и он теперь кое-что мог.       — Вы ведь показали мне это, учитель. Уважением тут и не пахнет. Скорее ненавистью ещё большей, чем у Бел-семпая, — протянул Фран, чуть шевеля пальцами, чтобы напоминать себе, что они не отмёрзли.       — Разве? Мне казалось, я достаточно точно показал тебе уважение, отправив на такое ответственное задание, — раздался голос Мукуро у юноши за спиной. — Ты справился даже лучше, чем мне думалось. Что тебя не устраивает? Страх, который ты испытал? Дыхание смерти так рядом? Или то, что ты увидел ещё одну сторону пустоши?       — То, как легко вы поиграли моей жизнью, — протянул Фран.       У деревьев одно за другим появились дымные очертания изуродованных тел — обглоданных костей, в которых уже нельзя было угадать, кто это был, гниющих фигур, ещё не разложившихся до конца… Мукуро только поцокал языком.       — Ещё не привык? В пустоши всегда есть кто-то тебя посильнее. Не думал смириться с этим и признать, что рождён подчиняться?       — Я больше не мальчик из Центра, — произнёс Фран, впервые ощутив, что эта фраза прозвучала правильно, холодно и отрешённо. — Больше даже не новобранец Варии. Вы сами учили меня. Ещё большему я научусь после. Однажды, не сомневайтесь, я стану тем, кто будет править судьбами.       — А себя при этом не боишься потерять? — насмешливо бросил Мукуро совсем рядом. — Не думаешь, что однажды желания поглотят тебя? Заберут всё, чего ты достиг и чего мог бы достичь, оставив только жажду получить невозможное?       — Нет. Не боюсь, — ответил Фран без тени сомнений. — Я просто исполню желание. Чего бы оно мне ни стоило.       — Даже если это будет стоить всего не только тебе, но и миру? — протянул Мукуро, словно пытаясь задеть ученика побольнее и так вывести на откровение.       — Могли бы и запомнить, что я очень эгоистичный. Судьбы мира меня мало волнуют, — повел юноша плечом, не понимая, чего учитель хотел добиться. — Для меня нет ничего важнее меня.       Мукуро только покачал головой. Словно видел будущее Франа так же ясно, как его самого сейчас.       — Опять вы так поступаете, — протянул юноша, едва удержав гневные нотки в голосе. — Делаете вид, что знаете меня, что понимаете, какое будущее меня ждёт… Не слишком ли много на себя берёте?       — А если скажу, что я был таким же, ты перестанешь злиться, мерзкий ребёнок? — усмехнулся Мукуро так легко, словно и не сказал что-то чертовски личное.       На мгновение лианы остановились. Рокудо не позволил себе пропустить это. Смех его прокатился по иллюзорному лесу эхом, отдавшись, кажется, в каждом его уголке. Туман стал только гуще, настолько, что почти поглотил лианы. Мукуро произнёс, не став скрывать смешинок в голосе:       — Да-да, не смотри так, дорогой ученик. Я тоже был таким — рабом чужих решений, пешкой в игре кого посильнее. Маленьким солдатом вроде Гло Ксинии или тех идиотов, что ещё прислуживают пламени и верят в его снисхождение. Я знаю, каково это.       — Так почему тогда меня на своё место ставите? — нахмурился Фран, попытавшись направить лианы чуть дальше и поняв, что они завязли в уплотнившемся тумане. — Хотите отыграться на ком-то за то, что у вас счастливого детства не было?       — Так ты это видишь? Даже обидно, — состроил недовольство Мукуро. — Нет, злой ребенок. Я не хочу отыграться на ком-то за то, что разрушило меня. Наоборот, я хочу дать тебе шанс. Силу, с которой ты сможешь побороться за идеальное будущее. Ну, или за то его подобие, которое видишь.       — Жестокие у вас методы. И мудрёные, — подметил Фран, впрочем, перестав так активно атаковать учителя. — Больше похожи на издёвки в стиле нашего общего знакомого.       — Но тебя же они устраивают, — хохотнул Мукуро, судя по звуку, стукнув трезубцем по чему-то твёрдому.       Дрожь сотрясла пол, загудела в стенах и под потолком подвала, отозвалась даже в теле Франа, заставив того невольно сжаться и мотнуть головой в попытках изгнать из головы звон, от которого в ушах заныло. Иллюзии в тот же миг развеялись. Не только самого Рокудо, но и Франа. Что ещё важнее, холод нового кольца ослаб. Юноша кожей ощутил, как схлынуло его влияние, оставив после себя непривычное уже тепло и вновь дёрнув чувства: тревогу, растерянность, страх.       Мукуро замер перед учеником — открытый, улыбающийся, совершенно расслабленный. Идеальная жертва для удара. Но Фран разве что отступил. Потому что в разноцветных глазах учителя увидел не то чтобы обещание, а факт — попытается атаковать, и Мукуро не станет церемониться. Прояснившимся разумом и пробуждёнными чувствами Фран понял — нет, рано ему было тягаться с подобной силой.       — Ты делаешь успехи, ученик, — усмехнулся Мукуро, шагнув ему навстречу, словно и не заметив напряжения юноши. — Для меня это большая радость, но и большая тревога. Я не знаю, что уготовано тебе. В будущее заглядывать не научился ещё. Но то, как ты действуешь, позволяет мне понять многое. То, что ты подходишь моим взглядам на мир и принимаешь все мои предложения даже лучше, чем виделось. И то, что ничего хорошего тебя в таком случае не ждёт. Это радует и тревожит. Могу ли я тебе верить? Даже и не знаю.       — Надо же. Я вам не безразличен, — протянул Фран, поведя плечом в попытке отогнать волну чувств, показавшуюся ещё более острой после прекрасной пустоты. — Могли бы показывать мне это так же, как Хром. Было бы приятнее.       — Нет, не было бы. Ты не принимаешь нежность. Благодарен за неё, но выражать это не умеешь, — усмехнулся Мукуро, окинув его цепким взглядом. — Ты дикий ребёнок. Потерянная душа под стать этому потерянному миру. Но теперь у тебя есть возможность добиться большего. И, без ложной скромности скажу, ещё одну могу подкинуть тебе и я.       — Мне напомнить, что я не хочу быть зависимым от кого-либо? От вас и ваших предложений — в особенности. Все они очень подозрительные. А то вы постоянно забываете об этом, — выдохнул Фран, впрочем, растеряв остатки гнева.       — Это не моё предложение. Я лишь передаю его тебе в том виде, в каком оно пришло, — хохотнул Мукуро, остановившись напротив ученика. — Ты хорошо показал себя в бою в поместье Каваллоне. Вонголе, по крайней мере, понравился. Савада предлагает тебе стать их иллюзионистом. Должность Хранителя не получишь, это за Хром и мной, но всё остальное — статус, крышу над головой, еду и возможности — Вонгола тебе даст, как и каждому, кто встаёт на её сторону.       Фран только глаза закатил. Ну конечно. Ещё покидая поместье он задумался о том, что встреча закончилась скомкано. Он ждал этого предложения тогда, но Вонголе не хватило времени. Впрочем, от своего они отступать всё же не умели. Ожидаемо от настолько большой группировки, пусть и с таким скромным лидером. Как будто реакции Франа на попытки подружиться было недостаточно. С тех пор его мнение не переменилось. Юноша уже хотел это сказать, но Мукуро остановил его взмахом руки.       — Тебе не обязательно давать ответ сейчас. Повозка Варии прибудет как минимум через неделю, если снега не начнут таять и они не завязнут в болотах. Советую тебе потратить это время на обдумывание.       — Я всё ещё не приучен следовать чужим советам, — протянул Фран. — Не то чтобы ваше внезапное благодушие меня не радует… Я бы сказал, чертовски напрягает. Да и Вонгола мне не то чтобы понравилась.       — А Вария прямо идеальна, — усмехнулся Мукуро, прищурившись. — Не собираюсь ни ограничивать тебя, ни вести под ручку. Всё, что мог, я тебе дал, дальше выбор за тобой. Тем более, что я ни в Вонголе, ни в Варии не почетный гость, а они мне не друзья. Но позволь дать совет. Последний, если они так тебе не нравятся. Вонгола сильная группировка. Властная. Что бы в ней ни менялось, она остаётся на вершине. Своих бойцов они ценят. Да и с мозгами там у большинства дела получше. Хотя для тебя это, кажется, скорее минус. В любом случае, если хочешь устроить жизнь нормально, выбирай их.       И на этом Рокудо на самом деле закончил. Не дав Франу сказать ни слова, он развернулся и ушёл в свою нишу — наверное, отдыхать или снова наблюдать за спокойствием в Кокуе Лэнде. Всё, что после него осталось — лёгкая туманная дымка, говорящая о том, что Мукуро не расслабился, лишь взял перерыв.       Фран не стал задерживаться в подвале. Всё, что нужно было, он получил — и одобрение, и признание, и даже совет, которого не особо просил. При всей подозрительности, Рокудо дал ему достаточно. И был прав — дальше мог решать только юноша.       В этот раз тишина замка оказалась к месту. Пройдя по пустым коридорам и заперевшись в комнате, Фран упал на кровать и вперил взгляд в потолок. Скомкавшийся матрас прогнулся под ним, кольнул спину буграми, но юноша этого почти не почувствовал. Все его мысли обратились к предложению Вонголы.       Как бы Франу ни хотелось сказать обратное, Мукуро был прав — Вонгола обещала стабильность. Не такую, как жизнь в Центре, нарушенную дрязгами с Варией и пробуждением чего-то, но все ещё достаточную для спокойной жизни. Еда, крыша над головой, опека крупной группировки — это было важно. И всё это могла дать юноше не только Вонгола.       А вот чего Вонгола не обещала, так это раскрытия амбиций. Там царил хаос. Что говорить, если одним из Хранителей был ребенок, а все остальные опирались на старших? Может, у них был шанс стать лучше, судить юноша не мог. Зато он мог точно сказать, что Вария жила стабильнее. Жёстче, опаснее, злее, но устойчивее. И привычнее. Никто не врал Франу там — как видели его, так и оценивали, что ждали, то и хотели получить.       Вонгола пыталась понравиться иллюзионисту. Но между ними и Варией Фран, пожалуй, выбирал Варию. Там он знал порядки, там успел зарекомендовать себя. Там ему не придётся начинать сначала. А ещё там могли раскрыть его потенциал, поставив вровень с одними из сильнейших людей в пустоши, которых та самая Вонгола всерьёз опасалась.       Прикрыв глаза, Фран потёр ноющие веки. Но стоило ли отказываться от Вонголы так легко? Не зря они считались руководящей группировкой. Да и… Адекватность там хотя бы водилась, в Варии ей и не пахло. Фран, конечно, тоже уже не мог назвать себя здоровым человеком, но в данном случае лечить подобное подобным не было хорошим решением.       А ещё в Варии ждал Бельфегор. Якорь, да, человек, ставший удивительно близким, несмотря на то, что делал всё, чтобы Фран его возненавидел, но вместе с тем — воплощение проблемы. Если юноша хотел избавиться от чувств, ему стоило держаться от Потрошителя подальше. И даже это не гарантировало спасения. Умудрился же он углубить эту привязанность в разлуке…       Шумно выдохнув себе под нос, Фран сел и принялся переодеваться. К черту мысли, у него ещё было время подумать. Даже больше, чем достаточно.       Но как Фран себя в этом ни уверял, а всё равно вернулся к ним. Когда снял свитер — ещё из Центра, тёплый и крепкий, выдержавший все испытания — и краем глаза увидел татуировку на плече. С эмблемы Варии оскалился напоминанием о безумном чувстве единения, возникшем перед отъездом, кривоватый лев. Воспоминанием о том, что в этом мире всё же было место, где его ждали. Пусть не из большой любви, пусть не как человека, а как солдата, но ждали.       Вонгола видела его лишь раз. Не знала о нём ничего, кроме того, что он учился у Мукуро и умел постоять за себя хоть как-то. Для них он был диковинной зверушкой, которую хотелось переманить, пока у соперников себя не проявила.       Для Варии же он был выгодным вложением. Иллюзионистом, на обучение которого они потратили много сил и времени. Выгода была важнее личной симпатии, Фран успел в этом убедиться. Пока ты выгоден, ради тебя сделают почти что угодно. Пока ты нужен, тебя будут терпеть любым, даже язвительным мелким засранцем, лишь пытающимся делать успехи. А привязанности… Они ведь проходили. Пройдет и та, которую Фран испытал к Бельфегору. Он увидит его, убедится, что объект внезапных чувств — всего лишь садист, потерявший к нему интерес, и освободится.       Пальцы Франа скользнули по эмблеме. Холодные, покрывшиеся первыми мозолями, они заставили мурашки щекотнуть кожу. Юноша прикрыл эмблему ладонью. Но она никуда не делась. Как никуда не делись и воспоминания о днях в Варии — полных боли и испытаний, но создающих нового его. Не мальчика из Центра, едва способного держать себя в руках, а солдата. И сколько ещё Вария могла Франу дать…       В конце концов, если у него не получится избавиться от чувств обычным путем, была и другая лазейка.       Юноша развернул куртку и вытащил необычное кольцо из внутреннего кармана. После встречи с Мукуро влияние вещицы словно ослабло, но морозец никуда не делся. Оно все ещё источало пламя. Обещало помочь в любых начинаниях, открыть новые резервы, дать силы, которых не было ни у кого больше… Ярость, которую оно тормошило, пугала своей силой, но иллюзии, которые позволяло создавать, поражали воображение. Как и блаженная пустота. Свобода от любых чувств кроме тех, что он сам готов был себе позволить. Оно манило использовать себя, самим существованием напоминая, как прекрасно ощущались минуты с такой силой в руках.       Фран обещал подумать серьезнее о том, стоит ли связываться с этим кольцом. Но после общения с Мукуро и его предложения, кажется, готов был сделать выбор.       Франу нужна была сила. Ещё больше, ещё крепче, чтобы никакие перемены в пустоши его не задели. Кольцо могло её дать, а он мог с ним справится, юноша убедился в этом в госпитале и подтвердил в подвале Кокуе Лэнда, показав Мукуро иллюзии куда более плотные, чем бывало обычно. А раз так… Ему нужно было это кольцо.       Лишь на секунду задумавшись о том, что это может быть неверный выбор, юноша качнул головой — и надел кольцо на указательный палец левой руки. Холод тут же кольнул ладонь, змеёй пополз выше и опять поселился в груди. Освободил от сомнений и не вовремя проснувшейся тревоги, но не задавил разум. Кажется, он всё же подчинил его.       Фран выдохнул. Да, в этом он и нуждался. Теперь он мог подумать спокойнее. И принять наконец важнейшее решение.       Признаться, он принял его в тот же вечер. Но высказал прямо только в тот день, когда синий огонёк поманил его к Мукуро.       — Что ж, делегация уже на подходе. Сразу скажу, старших офицеров среди них нет.       — Какая жалость. Меня сегодня не побьют, — съязвил Фран.       Впрочем, что бы он там ни говорил, на деле почувствовал совсем не это. Стоило ожидать, что даже ради туманника никто из старших Варии в такую даль не потащится. Особенно Бельфегор. У него хватало развлечений, посещение логова Рокудо в них, очевидно, не входило. Как и забота о надоедливой лягушке, которую он сбагрил в Кокуе Лэнд. И всё же… На мгновение Франу стало жаль, что он не приехал. Не забрал его отсюда, не подарил очередную безумную улыбку. Не проявил внимания.       Впрочем, лишь на мгновение. А затем Фран позволил кольцу подавить эту горечь и напомнить ему — Бельфегор был не таким человеком. Стоило ожидать, что он даже на него не взглянет, когда юноша вернётся в Варию. Максимум — снова побьёт. И это не должно было задевать. Фран знал, кого выбирал в якорь, иллюзий на этот счёт не строил.       Мукуро, кажется, ждал от него реакции. По крайней мере, позволил себе немного помолчать перед тем, как поудобнее устроиться в иллюзорном кресле у ненастоящего кофейного столика и спросить:       — Поедешь с ними? Или позволишь мне вызвать Вонголу?       — Вы знаете ответ, — протянул юноша, закатав рукав свитера и открыв татуировку. — Так уж вышло, что варийские порядки меня устраивают. А вот будущее Вонголы — нет.       — Ку-фу-фу, я и в самом деле знал ответ. Можно сказать, не сомневался в нём, — рассмеялся Мукуро, отхлебнув чая из кружки, наверняка принесённой ему Хром. — До чего же ты привязался к сборищу психов. Даже жаль. Такой потенциал — и отдать Варии… Чувствую, что мне плюнули в душу.       — Подобное тянется к подобному, — пожал Фран плечами, нисколько не впечатленный притворным сожалением на лице учителя. — Вы житель пустоши. Должны были привыкнуть, что каждый день полон разочарований.       — Да уж привык побольше тебя, — покачал Рокудо головой. — Ладно, иди, собирайся. Повозка будет здесь через час, если гости не остановятся на местные красоты посмотреть. Встретишь кого из странных, будь добр попрощаться с ними вежливо.       Фран только кивнул и хотел уже уйти, но Мукуро внезапно бросил ему вслед:       — О, и ещё кое-что. Помни, гадкий ребенок, я не такой уж и злодей. По крайней мере, учеников, если они чего-то стоят, не бросаю. Нужны будут новые уроки или информация — ты знаешь, куда обращаться.       — Мне приятно, что вы так высоко меня оценили, — честно отозвался Фран, позволив тени эмоций пробиться сквозь влияние странного кольца. — Посмотрим, учитель. Будущее остаётся тайной для нас обоих.       И только смех Рокудо проводил Франа, когда он медленно пошёл по лестнице вверх, к своей судьбе.