Страшись Суда Сов

В понедельник вечером, когда Иви сидела на садовых качелях и в очередной раз повторяла темы по английскому языку, которые и так прекрасно помнит, вдалеке мелькнула тень, затем ещё раз и ещё. Это было очень похоже на Когтя, поэтому пришлось экстренно «появиться». Всё-таки хорошо, что Иви иногда невнимательна к деталям. Спокойно следую в сторону, где, как мне кажется, мелькала тень, и выхожу к дороге. Замечаю неподалёку тот самый чёрный внедорожник, на котором меня увезли из логова Сов. Да, пришли точно за мной — такое не перепутаешь. Какого-то волнения нет, однако напряжение появляется само собой, и я с этим сделать ничего не могу. Тем не менее, уверенно следую к машине, отчего-то точно зная, что мне ничего плохого не сделают. Точно не сегодня. Быть может, потом, если я не выполню какое-либо задание Суда. Но не сегодня. Приезжаем мы к тому же особняку, где была в прошлый раз. Дохожу в сопровождении Когтя, лицо которого скрыто чёрной — но не совиной — маской, до зала. Открываю дверь и вхожу внутрь, тут же видя за столом Кэтрин, смотрящую в сторону горящего камина. Подхожу ближе и следую её взгляду и от увиденного едва ли не теряю лицо, вовремя вспоминая, что в этом месте всегда нужно выглядеть невозмутимой; у одной из стоек, расположенных возле камина, стоит Кристофер. Это точно он. Эту фигуру я ни с чем не спутаю. Однако на первый взгляд нельзя сказать, что он остался прежним. Половина его лица, как и у остальных Когтей, скрыта чёрной маской; она отличается от той, что носят члены Суда, но тоже напоминает ночное животное — узоры на ней похожи на перья. Короткие волосы залиты лаком так, что не выбивается ни один волосок. Полностью чёрная одежда скрывает все возможные последствия от «переделки» в лаборатории Сов, хотя на поясе заметно что-то вроде кармана: наверняка это для того, чтобы прятать оружие. Он бы не отличался от обычного Когтя, если бы не его глаза: левый остаётся таким же, как и был до «перерождения» Кристофера, а вот правый выглядит весьма жутко — во-первых, радужка практически чёрная, сливающаяся со зрачком, во-вторых, всё глазное яблоко покрыто маленькими красными шрамами. Кристофер-Коготь выглядит намного страшнее и опаснее, чем Кристофер-человек: насколько мне известно, сил у Когтей больше, чем у обычного человека. Не знаю, как у них обстоят дела с регенерацией, но и этого факта уже достаточно для того, чтобы их сторониться. Неизвестно, смогу ли я одолеть Когтя, если того потребует ситуация. — Джейн, — приветствует меня Кэтрин, довольно улыбаясь: видимо, радуется, что передо мной стоит улучшенный кошмар Иви. — Вы послали за мной, чтобы дать задание? — холодно осведомляюсь, переводя на неё взгляд и всем своим видом показываю, что Кристофер-Коготь меня ни капельки не напугал. — Мне нравится твоё рвение помочь Суду, — кивает она, и я сдерживаю ухмылку: я здесь явно не для помощи; нужно узнать, как они функционируют, а там можно будет и как-нибудь применить это знание. Кэтрин переводит взгляд на Кристофера. — Как тебе? Тоже перевожу на него взгляд, ещё раз осматривая. Он всё это время стоит, не шелохнувшись; кажется, у него даже не поднимаются плечи — значит ли это, что ему не нужно дышать? Он просто замер, смотря куда-то вдаль пустым взглядом. Теперь начинаю в полной мере понимать, что имела в виду Кэтрин, когда говорила, что Когти не могут быть идеальным оружием — они в целом ведут себя не по-человечески. Чем-то похожи на роботов. — Ещё одно творение Суда, — констатирую факт, снова перемещая взгляд на Кэтрин. — Я здесь за заданием, — твёрдо настаиваю на своём, и она улыбается, поворачивая голову ко мне: довольна тем, что я не стала задавать лишних вопросов по поводу Кристофера. На это и был расчёт. — Задание несложное, — начинает Кэтрин. — Завтра состоится ужин потомков основателей города, ты будешь там в качестве официантки, — она делает паузу, наверняка ожидая от меня расспросов, но я упорно молчу, ожидая продолжения. — Я тоже там буду, но покину ужин ещё до его начала. От тебя требуется слушать всё, что там происходит. Разговоры гостей бывают весьма полезны для Суда. — Значит, мне нужно стать вашими глазами и ушами? — Именно, — даже не моргая, соглашается она. — На ужине также будет Освальд Кобблпот, которого вчера объявили мэром Готэма: за ним следи особенно. — Он чем-то не угодил Суду? — Он преступник, теперь занимающий важный пост. Никому такое не понравится, — холодно замечает Кэтрин, и на секунду недовольно морщится, однако вовремя возвращает непроницаемую маску. — Он может доставить много проблем. И нам, и городу. Чем больше у нас будет о нём информации, тем легче будет его устранить. — Следует ли мне обратить особое внимание на кого-либо ещё? — учтиво спрашиваю я. — Остальные не представляют такой сильной угрозы, как мистер Кобблпот, — отвечает Кэтрин, поднимаясь и делая шаг мне навстречу. — Завтра в семь часов вечера я пошлю за тобой Когтя. Не забудь взять с собой парик: нам не нужно, чтобы кто-то видел Иви Паттерсон там, где ей не место. Молча киваю, даже не удивляясь, что Суду известно и о моём парике — они же следили за мной с того самого момента, как мне удалось сбежать из Индиан Хилл. Совы знают всё обо всех, но почти никто не знает ничего о них. Об этом писала Ванесса и об этом говорит стишок, придуманный только для того, чтобы пугать маленьких детей, верящих в каждую страшную историю. — Могу ли я идти? Кэтрин молча кивает. Напоследок кинув быстрый взгляд на Кристофера-Когтя, который по-прежнему стоит в том же положении, в котором я его обнаружила, как только вошла в зал, и смотрит в ту же точку таким же пустым взглядом. Выглядит как ненастроенный робот. Возможно, в какой-то степени это правда, ведь Совы наверняка как-то «настраивают» Когтей. Вот только Кристофер отличается от остальных, и выдаёт его пустой взгляд. Быть может, это из-за того, что ему не отдали никакой приказ? На улице мне снова открывают дверцу чёрного внедорожника, и я сажусь внутрь. Значит, завтрашним вечером я буду на, пусть и немного странном, задании Суда Сов. Надеюсь, Иви будет не против, что я так бесцеремонно вырываю у неё вечера, которые она может потратить на учёбу или репетиции для своего выступления в школьном театре. С другой стороны, то, что делаю я, намного важнее, потому что наша жизнь зависит не от экзаменов, а от тайного общества, которое запросто может от нас избавиться, и причин на это им иметь необязательно. Да и к тому же, Иви и так всё прекрасно помнит, так что ей совершенно необязательно повторять по двести раз то, что она знает настолько хорошо, что её ночью спроси — ответит без запинки. Так что, чисто теоретически, я ей совсем не мешаю.

***

Особняк, чьего хозяина я совершенно не знаю, но могу с уверенностью сказать, что он очень богатый и влиятельный в Готэме человек, поражает своими размерами: в одном только холле можно при желании уместить человек пятьдесят, а когда впервые вижу гостиную, которая несколькими колоннами отгорожена от обеденной, едва ли сдерживаюсь, чтобы не приподнять в изумлении брови, потому что масштабы и правда большие. Даже больше, чем в поместье Уэйнов. А вот кухня, с которой мне нужно разносить еду, не впечатляет, потому что выглядит совершенно обычно (в пределах богатого «обычно»): в центре расположен островок — огромная столешница, на которой повара нарезают еду, отбивают мясо и оформляют блюда, а по бокам — кухонный гарнитур с плитой, холодильником и большим количеством поварских принадлежностей. Для большинства жителей этого города такая кухня — мечта, но явно не для богачей. Что касается обеденной, то там места предостаточно, а в центре внимания находится длинный дубовый стол, вокруг которого стоит двенадцать стульев с позолоченными спинками. На стенах висят картины, которые, на мой взгляд, несколько мрачноваты, а окна закрыты плотными шторами в пол; всё имеющееся в особняке освещение исходит от свечей: чуть ли не на каждом шагу расставлены тройные подсвечники. Приходится быть очень аккуратной, чтобы не задеть ни один из них, пока разношу блюда. В гостиной помимо чуть мрачных картин-пейзажей и портретов расположено несколько небольших чёрных статуй; в основном это головы животных. Напротив камина расположены массивный диван с высокой спинкой и несколько кресел. В целом создаётся впечатление, что хозяин этого особняка либо имеет весьма специфические вкусы, либо пребывает в депрессивном или апатичном состоянии, ведь весь интерьер выполнен в тёмных тонах, но при этом выглядит всё утончённо и привлекательно. И мне это всё нравится. Судя по всему, Кэтрин учитывала интерьер особняка, потому что иначе объяснить выбор формы для официантов (коих всего два — я и ещё какой-то мужчина) невозможно. На мне надета чёрная кофта с кружевными рукавами и такого же цвета мини-юбка, плотная ткань которой тоже покрыта кружевом; колготки и туфли лодочки, конечно же, тоже чёрные, а вот маска, прикрывающая половину лица, золотисто-красного цвета, она прекрасно контрастирует с завитыми короткими тёмными волосами (пришлось поработать над париком); она нисколько не напоминает сову, и это понятно, ведь Суд Сов — общество тайное. Скорее всего, маски нужны официантам для того, чтобы никто их не запомнил. Мой коллега на сегодняшний вечер одет в чёрный костюм, ткань которого покрыта причудливыми узорами. Разношу блюда с особой грациозностью, делаю это осторожно, потому что, во-первых, пытаюсь уловить обрывки пустых разговоров гостей, во-вторых, стараюсь не уронить ни один подсвечник, чтобы не устроить пожар в таком прекрасном особняке, который, была бы у меня возможность, с удовольствием прибрала бы к рукам. Внимательно занимаюсь сервировкой, раскладывая ножи, вилки и ложки в правильном порядке. По пути на кухню прохожу недалеко от женщины, одетую в серо-белую блузу со сборкой вокруг выреза и такого же цвета юбку-карандаш; её светлые волосы аккуратно собраны наверху так, что ни она прядка не выпадает. Сомнений нет — это Кэтрин, беседующая с Пингвином, одетым в идеальный классический костюм. До меня доносится последняя реплика Кэтрин, прежде чем она уходит: — Мы свяжемся с вами, когда придёт подходящее время. Наслаждайтесь вечером, — Кэтрин уходит, даже не взглянув на меня. Незаметно для остальных замедлившись, кидаю внимательный, но беглый, взгляд на нового мэра Готэма — кажется, он озадачен: его цепкий взгляд не провожает Кэтрин, нет, наоборот, он опускает глаза, смотря куда-то в сторону камина, а на худом лице появляется тень задумчивости, и задумчивость эта скорее печальна, вот только причины этой печали мне неизвестны. Странно, что он не проводил Кэтрин взглядом. Обычно люди так делают, когда достаточно заинтересованы в человеке и хотят узнать что-то, что с ними связано. Снова ускоряю шаг и возвращаюсь на кухню, на этот раз ставя на поднос бокалы с красным вином. Я бы и сама не отказалась от одного бокальчика, но не могу, ведь я на работе и должна быть внимательна к гостям. Возможно, удастся расслабиться после этого званого ужина. Если, конечно, у меня всё получится, и Кэтрин будет мною довольна. К слову, второй официант лишь создаёт впечатление, что что-то делает, потому что практически все блюда и бокалы разношу я. Скорее всего, он здесь лишь по одной причине — чтобы проследить за мной; постоянно замечаю на себе его взгляд, но не обращаю на него внимание, потому что знаю, что это может меня отвлечь от более важных дел. Во время того, как разношу бокалы, слышу много обрывков диалогов между гостями, которые, в общем и целом, болтают ни о чём — о погоде, об уровне преступности в Готэме, о том, чьи дети будут поступать в Йельский университет, а чьи — в Гарвардский. Однако пару раз удаётся выцепить более интересную информацию, спрятанную чуть ли не в самом углу гостиной: один из гостей делится с другим, как пытается выяснить, кто посылал за ним наёмного убийцу. После таких слов кидаю незаметный взгляд на мужчину, запоминая его внешность: вполне возможно, что это Суд Сов хотел его убить, и теперь он пытается разузнать о них хотя бы что-нибудь. Если же я ошибаюсь, то Кэтрин просто будет знать, что этого важного человека пытается кто-то убить. В конце концов, мне не сказали, какая информация считается важной. С другой стороны, если Суду было известно о том, что я покупала себе парик, то, вероятнее всего, им важно знать любую мелочь о каждом жителе Готэма или, по крайней мере, о важных людях. Так что запоминать нужно всё. Жаль, что в Индиан Хилл не работали над абсолютной памятью, ведь это очень даже нужная вещь — и для Когтя, и для идеального оружия. Через какое-то время все гости садятся за стол, начиная есть. Другой официант стоит недалеко от одного конца стола, а я — возле другого, достаточно близко к Пингвину. Для вида, чтобы не допустить никаких подозрений в свою сторону, смотрю вдаль, но не на гостей. На них обращаю внимание только тогда, когда новоиспечённый мэр Готэма окликает меня и просит заменить столовые приборы. Без лишних вопросов учтиво киваю и направляюсь на кухню, совсем не понимая, чем ему не угодили нож и вилка, ведь они совершенно обычные. Либо этот Кобблпот избалованный придира, либо он о чём-то догадывается, и потому специально послал меня на кухню за новыми приборами, чтобы не подслушивала. Возможно, и то, и другое, хотя, как мне показалось, на его лице не было ни неудовольствия, ни недоверия. Тем не менее, новые столовые приборы всё же приношу, поскольку не могу просто взять и отказать человеку — я же всё-таки сегодня официантка, которая не должна подавать виду, что следит за гостями званого ужина. Поэтому, растянув губы в лёгкой улыбке, аккуратно кладу новые нож и вилку, не кинув и мимолётный взгляд на Кобблпота. На этот раз его, кажется, всё устраивает, поэтому чуть отхожу, продолжая следить за обстановкой. Гости неспешно ужинают, параллельно ведя беседы ни о чём, и мне уже становится не на шутку скучно. Не так я себе представляла работу на Сов. С другой стороны, мне могли поручить убить кого-нибудь важного, и это было бы уже не так безобидно, как простая слежка за влиятельными людьми Готэма. — Извините, — слышу, как Кобблпот тихо обращается к священнику, сидящему во главе стола. Тот немедленно обращает на него внимание. — Вы, вероятно, заметили сурового виду женщину, с которой я говорил? — нервно усмехается он. — Она сказала, что её имя… Священник кивает и как будто уже хочет что-то ответить, как в обеденную врывается группа людей, один из которых бездумно стреляет в потолок. К столу стремительно направляется Джервис Тетч, держа пистолет наготове. Гости вскрикивают и испуганно вздрагивают от громких звуков. Никак особо не реагирую, предпочитая сохранять спокойствие, и сзади меня хватает один из последователей гипнотизёра, которого пресса окрестила прозвищем «Безумный Шляпник», приставляя к виску пистолет. Автоматически цепляюсь за руку, которой меня держат, но не предпринимаю никаких действий; раскрывать себя чревато нехорошими последствиями. Вряд ли эта кучка психов меня убьёт. Просто нужно быть наготове, чтобы вовремя увернуться и, если что, вырубить кого-нибудь — благо, я быстрее обычных людей, на это и буду надеяться. — Что такое? — взволнованно-испуганно спрашивает Пингвин, нервно дёргаясь. — Что происходит? — Боюсь, на ваш вечер было совершено нападение, господин мэр, — Тетч стоит в двух шагах от меня, поэтому не составляет труда разглядеть, что он одет с иголочки: белая рубашка едва заметна, ведь сверху надеты чёрный жилет и пиджак в коричнево-жёлтую клетку, а бабочка и шляпа-цилиндр добавляют образу некоторой элегантности. — Вижу, шампанское не оставило пятна, — он касается дулом пистолета пиджака Пингвина, и тот переводит испуганно-нервный взгляд на свою одежду. Остальные гости тем временем словно замирают, боясь издавать лишних звуков. Замечаю, что второй официант куда-то делся. Плохо дело. — Я так рад, — без всякой радости говорит Тетч, убирая пистолет от мэра. Страшно не становится, однако ощущение дискомфорта не покидает: на ужин основателей явился Безумный Шляпник, меня держат под прицелом, а второй официант-сова сбежал. Каковы шансы, что нас всех ждёт благополучный исход? Каковы шансы, что их ждёт благополучный исход? — Для тех, кто меня не знает, — с театральной улыбкой начинает нарушитель спокойствия, — меня зовут Джервис Тетч, — кидаю мимолётный взгляд на Пингвина, отмечая на его лице раздражение, граничащее с яростью; как будто он готов убить незваного гостя. — Я обещаю, что не отниму много вашего времени, — снова перевожу взгляд на Тетча, который довольно улыбается, осматривая гостей. — Но факт состоит в том, что вы управляете городом. И сегодня вечером полетят головы глав Готэма… Отлично, а я-то здесь причём? Почему меня держат под прицелом, если я просто официантка? Спокойно выдыхаю, стараясь удержать эмоции под контролем. Ни к чему сейчас им поддаваться. Сейчас нужно действовать разумно. — Но сперва тост, — все гости переводят испуганные взгляды на бокалы с красным вином. — Выпьем за ваше здоровье! — А если мы не будем? — резко поворачивая голову к Тетчу, спрашивает Пингвин с такой дерзостью и наглостью, что я мысленно одобряюще киваю. — Передумайте, мои друзья близко, — не шевелясь, вкрадчиво отвечает Тетч. — Пейте вино, иначе вам конец, — он снова наводит дуло пистолета на мэра, на лице которого проскальзывает паническая задумчивость. Все, в том числе и Пингвин, подносят бокалы к губам. Их руки испуганно трясутся, а я пытаюсь понять, чего хочет Тетч. Возможно, он добавил кровь своей сестры в вино? Но как, если кухня была под тщательным присмотром? Или же была лишь видимость, а на самом деле повара были давно загипнотизированы? И самый главный вопрос — причастен ли к этому Суд Сов? Кэтрин ведь не зря ушла до самого ужина. — Поставьте бокалы, сейчас же! — в обеденную врывается капитан Барнс. За ним следуют другие полицейские. — Опустите бокалы! Начинается хаос: слышится звон разбитых бокалов, выстрелы и испуганные вскрики. Одним ловким движением выбираюсь из хватки психа, выворачивая его руку. Слышится хруст и следующий за ним крик боли. В этот момент Барнс кидается на Тетча и начинает его избивать. На меня нападает другой последователь Тетча, но и его я ловко отбрасываю в сторону. Однако он не сдаётся и снова поднимается, намереваясь выстрелить в меня. Уворачиваюсь от пули и за секунду оказываюсь рядом, хватая его за волосы и со всей силы прикладывая головой о стену. Отпускаю его, и он падает вниз, оставляя после себя кровавый след на обоях. Возможно, я перестаралась. — Надо же… — среди криков, выстрелов и ударов слышу сбившийся голос Тетча, лицо которого перепачкано в его собственной крови. Его прижимает к полу капитан Барнс. — Это моя сестра, как я вижу? После этих слов уже не задерживаюсь в обеденной ни секунды, продвигаясь на кухню — царящий хаос является прекрасным прикрытием. Выбегаю на улицу через задний двор и немного отдаляюсь, надеясь увидеть поблизости чёрный внедорожник. Надежды оправдываются. Передо мной открывается дверца, и я сажусь внутрь. Внутри с преспокойным видом сидит другой официант. На меня он никак не реагирует. Мы отъезжаем. Отворачиваюсь к окну, возвращаясь мыслями к последним услышанным мною словам Тетча. Что он имел в виду, когда говорил о своей сестре? Возможно, он увидел какие-то перемены в лице капитана Барнса и понял, что тот заражён вирусом? Эта мысль так же безумна, как и сам Тетч, но ведь капитан ворвался в гостиную без трости, не хромая, хотя до этого в новостях показывали, что его ранили в бедро, из-за чего он не мог нормально ходить. Это тоже странно. С другой стороны, я абсолютно не знаю, как этот вирус влияет на человека. Возможно, он даёт и регенерацию, что может объяснять внезапное выздоровление капитана Барнса. Да и Тетчу виднее, в ком есть вирус, потому что заразиться можно через кровь его уже мёртвой сестры. Когда нас довозят до особняка, первой Кэтрин отчитываюсь я. Рассказываю ей о некоторых мелочах, которые могут быть важными, и особенно выделяю тот факт, что новоиспечённый мэр пытался узнать о ней у священника. Не утаиваю и того странного случая с капитаном Барнсом, высказывая предположение, что он может быть заражён вирусом Алисы Тетч. Кэтрин на это кивает, загадочно улыбаясь; улыбка эта не предвещает ничего хорошего, словно она задумала какой-то коварный план. После этого меня отпускают, и я даже не успеваю послушать хотя бы начало рассказа другого официанта. Это даже и неудивительно: мне ведь ещё не доверяют здесь. Как и я не доверяю им. У нас это взаимно. Первое задание Суда прошло успешно. Однако будет ли так дальше? Удастся ли мне втереться в доверие?

***

Через неделю после того, как стало известно, что новым мэром стал Освальд Кобблпот, в клубе Барбары Кин устраивается вечеринка по этому поводу. Как бы мне не хотелось сталкиваться с Пингвином ни вживую, ни через экран телевизора, выбора у меня нет: Алекс был приглашён, а потому потащил и меня. И плевать, что я не хотела идти! Со скучающим видом рассматриваю зал, совершенно не видя во всём этом смысла. Нет, для остальных, смысл возможно и есть, но я-то здесь зачем? Неужели нельзя было оставить меня дома? И так Джейн крадёт мои вечера! Взглядом натыкаюсь на красивую рыжеволосую девушку в изумрудном платье. Она стоит у барной стойки, держа в руке коктейль, а рядом с ней — двое мужчин, которые смотрят на неё с нескрываемым обожанием. Они ей что-то говорят, и она что-то отвечает, и по её расслабленному, но в то же время довольному выражению лица становится понятно, что ей это не особо интересно, но ей льстит внимание мужчин. Она и правда красивая. Высокая, стройная, уверенная в себе. Интересно, кто она? Подойти к ней всё же не решаюсь. Вместо этого отворачиваюсь, чтобы больше о ней не думать, и тут же замечаю Пингвина в дальнем конце зала. Одет, как и всегда, с иголочки: из-за удлинённого пиджака он выглядит выше, чем на самом деле, а трость, вопреки всем ожиданиям, лишь подчёркивает некоторую элегантность, отводя внимание от хромой походки. Он довольно улыбается, разговаривая с… Брюсом! Он тоже здесь! Факт, что Брюс с Альфредом появились на этой вечеринке, радует, однако присутствие Пингвина омрачает. Я не знаю, что от него можно ожидать, и от этого становится страшно. Вдруг он сразу же поймёт, что я «монстр»? И что тогда сделает? Сожжёт на костре, как это делали его последователи с другими сбежавшими из Индиан Хилл? — Алекс, давай уйдём отсюда? — подхожу к брату, который до этого говорил с каким-то мужчиной. Кидаю встревоженный взгляд в сторону Пингвина, который уже разговаривает с Барбарой Кин. Сегодня на ней короткое фиолетовое платье, сверкающее так, что видно будет из любого конца зала. Она обворожительно ему улыбается, и он делает то же самое в ответ. Либо они хорошие друзья, либо просто притворяются. Могут ли вообще быть друзья у мэра, который в то же время является главой преступного Готэма? — Всё нормально? — с некоторой тревогой уточняет брат, внимательно смотря на меня. — Нет! — восклицаю я. — Мне здесь не нравится. А ещё тут скучно! — Иви, потерпи пару часиков, — вздыхает Алекс. — Тебе, может быть, и скучно, но мне здесь присутствовать обязательно, чтобы поддерживать репутацию нашей семьи. — Ну вот и поддерживай репутацию нашей семьи, я-то тебе зачем? — Потому что люди должны видеть, что эта семья есть. Не успеваю придумать ответ, потому что к нам подходит виновник торжества. Сердце подпрыгивает, и даже голова как будто немного кружится. Какого чёрта он подошёл к нам? Незаметно делаю шаг назад, чтобы не находиться так близко к Пингвину. — Примите мои поздравления, господин мэр, — произносит Алекс с широкой улыбкой на лице, и меня чуть ли не передёргивает от такой картины. — Спасибо, — довольно улыбается Пингвин. — Вы… — Алекс Паттерсон, — он подаёт ему руку, и тот её пожимает. — Это моя сестра, Иви. Взгляд Кобблпота тут же перемещается на меня, и я готова сквозь землю провалиться, лишь бы здесь не находиться. Он подаёт руку для рукопожатия, и я, не забыв натянуть на лицо нейтральную улыбку, пожимаю её, в то время как внутри всё замирает то ли от страха, то ли он какой-то неожиданности. К счастью, мэр почти сразу же возвращается к Алексу; видимо, я его никак не заинтересовала. И это к лучшему! — Рад познакомиться, — от улыбки Пингвина и его острого взгляда так и хочется скривиться и уйти, но я упорно делаю вид, что мне всё это очень нравится. — Надеюсь, у вас всё хорошо? — Конечно, мистер Кобблпот, лучше и быть не может, — учтиво кивает Алекс, заставляя меня мысленно усмехнуться. — Это замечательно. Желаю вам приятно провести вечер! Напоследок он переводит на меня взгляд и кивает на прощание. Киваю в ответ и слежу, как он удаляется к следующим гостям. Алекс тем временем смотрит на меня взглядом, выражающим нечто среднее между удовлетворением и благодарностью, а в ответ получает от меня раздражённый вздох. — Это последний раз, когда я хожу с тобой на такие мероприятия! — совсем недружелюбно произношу я и отворачиваюсь. Почему я должна ходить с ним туда, куда не хочу, а он при этом пропускает мои выступления? Брюс в это время осматривает зал, и в итоге мы встречаемся взглядом. Он искренне улыбается и машет рукой, я делаю то же самое в ответ. Затем он резко отводит взгляд куда-то в сторону, и я тоже поворачиваю голову и вижу Селину в очень красивом платье. Судя по её осторожному взгляду, она здесь явно не для веселья; впрочем, когда она незаметно вытягивает кошелёк у какого-то мужчины, цель её визита становится понятна. Брюс снова смотрит на меня и виновато поджимает губы, едва заметно указав головой в сторону Селины. Я понимающе киваю, после чего он благодарно улыбается и идёт в её сторону. — Да это же Брюс Уэйн, — стоя за спиной, замечает Алекс. — Самый богатый человек Готэма только что помахал и улыбнулся моей сестре. Ты с ним знакома? — Это долгая история, — отвечаю, разворачиваясь к нему. — А ты тоже поддерживаешь репутацию семьи, не так ли, сестрёнка? — Для меня важнее дружба, чем какие-то связи. — То есть с Уэйном ты меня не познакомишь? — несколько недовольно уточняет тот, и я киваю, злорадно улыбаясь. — Ну и не надо. — Довольствуйся мэром, братец! На сцену выходит Барбара Кин, и я понимаю, что сейчас начнётся парад лицемерия в честь новоиспечённого мэра, а потому говорю Алексу, что ухожу, и, не слушая его возмущения, пробираюсь на выход, пока владелица клуба называет Освальда Кобблпота всякими хорошими словами. Как только оказываюсь на улице, на душе становится легче, словно присутствие Пингвина и правда как-то сковывало, не давая нормально вздохнуть. Всё-таки страшно с ним находиться в одном помещении. Уж не знаю, почему Алекс так сильно хотел с ним познакомиться, но всё, что хочется мне, — быть от него подальше.