Страшись Суда Сов

Находясь в квартале от района, где живу, чувствую нарастающее напряжение, потому что всегда работающие фонари по какой-то странной причине работают через один, освещая улицу не полностью. Позади слышится грохот, словно кто-то переворачивает мусорные баки, и я резко разворачиваюсь. Никого не видно: я на улице совершенно одна. В полутемноте. Вокруг ни души. И только странные звуки. Кажется, теперь я начинаю понимать, почему нежелательно выходить на улицу поздно вечером! Так и не продолжаю идти домой, вместо этого пристально всматриваясь в каждую тень и принимая каждый листик куста за кровожадного маньяка с топором, который непременно потащит по земле. Становится совсем тихо. Даже ветра не слышно. И шума машин в отдалении. Но точно был грохот! Испуганно сглатываю и разворачиваюсь, продолжая идти домой небыстрым шагом, по-прежнему вслушиваясь в окружающие меня звуки. Слышно только собственные шаги, и то очень приглушённо, потому что подошва кроссовок по асфальту в принципе издаёт мало шума. Если пойду быстро или побегу, точно запаникую. Хотя я уже готова свалиться на землю без чувств! Сзади снова слышится шорох, и я резко разворачиваюсь. Снова никого! Но на этот раз звук был такой, словно кто-то потряс дерево или пошуршал листвой. Цепляю взглядом каждый листик. Никого и ничего подозрительного. Снова разворачиваюсь и иду по дороге. Сердцебиение уже панически учащается, а в коленках появляется небольшая дрожь, не позволяющая идти быстро. Откуда-то справа слышится лязг, и я тут же останавливаюсь, как вкопанная, всматриваясь в тень между домами. Кажется, что она движется, как если бы там был человек, который покачивается из стороны в сторону. Нет-нет-нет, был бы человек, двигался бы по-другому! Чёртово воображение! В третий раз продолжаю идти домой, на этот раз ускоряя шаг и игнорируя одеревеневшие ноги. Надо отсюда уходить! Здесь точно происходит какая-то чертовщина! Слева каркает ворона, и я едва ли не вскрикиваю от испуга, машинально переводя взгляд на дерево и останавливаясь. Птица улетает, и я спокойно выдыхаю. Всего лишь птица! Опускаю взгляд и от ужаса застываю на месте. В двух шагах от меня стоит… человек? Он в странном плаще, каких-то недоделанных доспехах, лицо его скрывает металлическая маска, а голову — капюшон. Однако самое пугающее — правой рукой он держит нож. Окровавленный! Становится плохо. Кончики пальцев неприятно покалывает, а вдоль позвоночника расползается холод, леденящий самую душу. Это… маньяк… Вот и конец моей жизни… Я умру! Меня убьют! Он делает шаг мне навстречу, поднимая меч без особых усилий. Широко распахнутыми от ужаса глазами смотрю на чужую кровь, чувствуя, как желудок противно стягивает. Сердце вот-вот выпрыгнет из грудной клетки! Кажется, вовсе не дышу. Он замахивается… Резко выйдя из оцепенения, уворачиваюсь от меча, и лезвие свистит в паре дюймов от моего уха. В ушах появляется шум, но я не обращаю на него внимания, сжимаю пальцы в кулак и со всей силы ударяю маньяка по лицу, скрытому за металлической маской. Костяшки сводит болью, но и он отшатывается, оступаясь и чуть ли не падая. Убегаю, пользуясь моментом. Не оглядываюсь. Нужно добраться до дома! Он не сможет убить меня дома! Забежать, запереться! Главное, не оборачиваться! Он же может быть совсем рядом… Пулей добегаю до крыльца собственного дома и дрожащими руками достаю из кармана джинс ключи, в панике перебирая их и доставая нужный. Со скоростью света открываю дверь, влетаю внутрь и тут же её захлопываю и закрываю на все обороты. Сердце колотится, как бешеное, и я чувствую, как мне катастрофически не хватает воздуха. Опускаюсь на пол, пытаясь делать глубокие вдохи и выдохи. В дверь никто не стучит. Я дома. Маньяк остался там. Я в безопасности. Закрываю лицо руками, начиная беззвучно плакать.

***

После вечернего нападения мне начинает казаться, что это было не просто так. Что, если этот Стрейндж — или кто там издевается над людьми — всё-таки послал за мной кого-то? Что, если этот маньяк с мечом снова придёт за мной? А может это всё-таки была случайность? Страшная, пугающая, но случайность? В школе особо не вникаю в уроки и то, что говорят, а в разговоре с друзьями лишь киваю, делая вид, что принимаю участие. На деле же постоянно возвращаюсь мыслями в вечерние события, снова и снова прокручивая в голове одни и те же размышления и пытаясь хоть как-то себя успокоить. На репетиции постановки получается немного отвлечься, хотя и ненадолго. После школы сразу направляюсь к Брюсу, чтобы поделиться с ним своими переживаниями насчёт маньяка с мечом. Если этот некто действительно послан за мной, чтобы вернуть в секретную лабораторию, тогда лучше не рассказывать об этом полиции, иначе можно навлечь на себя ещё больше проблем! Поделюсь с Брюсом, а там видно будет, как поступить. Брюс встречает меня в задумчивости, по его лицу я сразу понимаю, что что-то случилось. — Всё в порядке? — настороженно спрашиваю я, кидая рюкзак около камина, а сама забираюсь с ногами на диван, подтягивая одно колено к груди и обхватывая его руками. — Тут как посмотреть, — вздыхает Брюс, сцепляя руки в замок. Его чёрный свитер придаёт и без того омрачённому настроению некоторую печаль. — Ты видела новости? — отрицательно качаю головой. — По городу разгуливает мужчина в маске и плаще, — поясняет он, и я делаю шумный выдох. — Ты что-то знаешь? — настораживается он, и я несколько раз киваю. — Вчера вечером я шла домой, и на меня напал какой-то маньяк, он был очень странно одет: что-то наподобие доспехов, плащ, капюшон, металлическая маска… а в руке у него был меч! Окровавленный! — по коже пробегают неприятные мурашки. — Я поэтому и пришла к тебе: хотела поделиться. — Он ничего не говорил? — нахмурившись, спрашивает Брюс. — Даже если и хотел, то не успел, потому что я ударила его и побежала домой, — испуганно пожимаю плечами. — Как думаешь, он может быть связан со Стрейнджем? Я понимаю, глупо привязывать каждую странность к нему, но… — После случившегося всё кажется подозрительным, — заканчивает он за меня, кивая. — Но это может быть просто умалишённый, который считает себя Азраилом. — Азраилом? — Да, в новостях сказали, что он назвал себя Азраилом, — он хмурится, что-то обдумывая. — Тебе лучше лишний раз не выходить из дома. Вдруг Азраил попытается снова убить тебя. — Спасибо за утешение, — нервно усмехаюсь, зарываясь пальцами в волосы. — Я и так думала о нём всё это время! Ночью едва ли глаза сомкнула! — Но ты его больше не видела? — К счастью, нет, — выдыхаю, опуская ноги на пол, и закрываю лицо руками. — Эй, — он касается моей руки, и я смотрю на него, сталкиваясь с сочувствующим взглядом карих глаз. — Не переживай, всё разрешится, — успокаивает он, приподнимая уголки губ в полуулыбке. — Полиция его поймает, и тогда город будет в безопасности. Ну, от Азраила, — добавляет он, и я не сдерживаю усмешки: в Готэме никогда не бывает безопасно. — И всё-таки старайся не ходить по темноте. Ты, конечно, сильнее обычного человека, да и регенерация у тебя ускоренная, но никто не знает, насколько силён Азраил. Киваю, поджимая губы. Общение с Брюсом приносит спокойствие в мою жизнь, которого так не хватает в последние месяцы. После побега из секретной лаборатории внутри ютятся настолько странные чувства, что я не могу их определить. Как будто что-то отчаянно рвётся наружу, грозясь вылиться в срыв, но при этом что-то мешает. Возможно, Карен была права — нужно «прожить» те воспоминания, пропустить их через себя, и тогда станет легче. — Ты можешь остаться на ужин, да и вообще переночевать у меня, — предлагает Брюс. — Вместе безопаснее, — его улыбка свидетельствует об искренности намерений, окончательно успокаивая. — Было бы хорошо. Спасибо, Брюс. На всякий случай пишу брату сообщение, что сегодня останусь у друга. Предупреждать родителей напрямую откровенно страшно, но хотя бы как-нибудь предупредить стоит, чтобы потом не получить выговор или наказание. Правда, в таких случаях надо сначала спрашивать разрешения, но я ведь знаю, что мне не разрешат! Время до ужина мы с Брюсом коротаем за бадминтоном: погода стоит нежаркая, да и обширная прилегающая территория к его особняку позволяет заниматься подобными видами спорта. То и дело отбивая воланчик, замечаю, что особо не устаю, хотя прошлым летом меня это занятие выматывало уже через двадцать минут. Может, это ещё один «бонус» от пребывания в секретной лаборатории? Сегодня же, после долгого перерыва, я играла целый час, при этом особо не вымотавшись. Рассказываю об этом Брюсу, и тот отвечает, что, наверное, это даже логично — если повышены скорость регенерации и сила, то должна быть и соответствующая выносливость. Задумываюсь над его словами, приходя к выводу, что он прав. А я-то думала, почему так долго могу бегать и не уставать! Теперь становится понятно. После ужина в гостиной раздаётся телефонный звонок, на который отвечает Альфред. Мы с Брюсом наблюдаем, как постепенно выражение его лица меняется со спокойного на встревоженное и омрачённое. Судя по всему, позвонили, чтобы сообщить плохие новости. — Кто звонил? — спрашивает Брюс, как только Альфред вешает трубку. — Детектив Гордон, — он чуть медлит с ответом. — Азраил только что напал на полицейский участок. И… на самом деле это Тео Галаван. — Галаван? — с оттенком злости переспрашивает Брюс. Я лишь хмурюсь, не понимая, как бывший мэр Готэма оказался маньяком с мечом. — Он же мёртв! — В смысле «мёртв»? — в шоке спрашиваю я. До этого я полагала, что он просто… исчез, а его место занял привычный всем Джеймс Обри. — Как это мёртв? — Гордон и Пингвин убили его, — поясняет Брюс. — Только никому не говори! — тут же добавляет он, испугавшись. — По официальным данным его убил только Пингвин. Окончательно впадаю в ступор: бывшего мэра убил глава преступного Готэма вместе с честнейшим из всех детективов, а теперь этот мэр воскрес и ходит по улицам с окровавленным мечом, называя себя Азраилом! Как это вообще возможно?! — Ага, только почему-то Пингвина выпустили из Аркхэма! — недовольно добавляет Альфред. — Галаван, по всей видимости, после воскрешения полностью забыл свою личность, поэтому и называл себя Азраилом. — И сейчас вспомнил… — протягивает Брюс. — Гордон предупредил, что Галаван вспомнил о своей цели в… прошлой жизни, поэтому он может в любую минуту заявиться сюда. Нужно закрыть все окна и двери. — Подождите! — восклицаю я. — Какая у него была цель? — непонимающе тряся головой, спрашиваю я. — О, думаю, мастер Брюс вам расскажет, — как ни в чём не бывало улыбается дворецкий. — Закройте все двери в этой части особняка, будьте любезны, пока я буду делать это в другой. Он быстро выходит из гостиной. Брюс тут же идёт к окнам, которые выполняют и функцию дверей, и закрывает одно за другим. Решив, что я тоже должна быть полезной, помогаю ему с этим. — Галаван пытался меня убить, — объясняет он, параллельно поворачивая оконную ручку. — Он меня похитил, привёл в какую-то залу, где меня привязали к столбу как мученика… — Но зачем ему убивать тебя? — хмурюсь, плотно закрывая окно. — На самом деле его фамилия — Дюма. Между Уэйнами и Дюма были разногласия, и в какой-то момент их семья исчезла в безызвестности. Их заступник предвещал день, когда девять Сынов Готэма и последний наследник их заклятых врагов, то есть я, будут убиты праведной рукой. — С ума сойти! — шокировано восклицаю я. — Из-за какой-то вражды стоило убивать людей и тебя в том числе? — А ещё он хотел отобрать мою компанию в обмен на имя убийцы родителей, — добавляет он, ещё больше изумляя меня. Наглости этому Галавану не занимать! Хотя если он специально выпустил психов из Аркхэма и потом давал им указания по всяким преступным делам, чтобы самому спасти от них город и объявить себя героем, неудивительно, что он был ещё и поехавшим фанатиком! Кто только не баллотируется на пост мэра Готэма! И ведь за него проголосовало очень много людей, потому что на фоне ворующего городской бюджет Джеймса Обри, Тео Галаван и правда выглядел героем, спасающим этот город. — А что насчёт его убийства? — спрашиваю, желая окончательно вникнуть во всю эту историю. — Разве Гордон не против убийств? — С Галаваном по-другому было нельзя. — А причём тут Пингвин? — Я не уверен, но вроде бы Галаван убил его мать у него на глазах, — хмурится он. — Или это была его сестра, Табита… В общем, личная неприязнь. Задумчиво киваю, переваривая всю услышанную информацию. Бывшего мэра убили, а он воскрес! Да ещё и с памятью у него были какие-то проблемы, что точно указывает на то, что его кто-то воскресил; в противном случае можно было бы списать на то, что он просто выжил. Хотя после истории с мистером Фризом удивляться воскрешению мертвеца уже не стоит! Когда мы заканчиваем с окнами и хотим пойти в другую комнату, свет неожиданно гаснет. В одном только камине тихо потрескивают дрова, немного освещая комнату. — Пробки выбило? — в надежде спрашиваю я. — Наверное, — настороженно отвечает Брюс. — У нас есть генератор, но я не уверен, что он сейчас заработает. Хочу уже спросить «почему», как в коридоре слышу глухой стук, словно кого-то бьют головой о стену. Мы с Брюсом мгновенно поворачиваемся в сторону звука, доносившегося из коридора. Никаких шагов не было и нет, звуков борьбы — тоже. Быть может, просто упала какая-нибудь ваза? В темноте ведь можно наткнуться… Из коридора раздаются приглушённые шаги. Отсутствие света лишь напрягает, хотя без него концентрироваться на звуках легче. Шаг. Ещё один. Останавливаются прямо перед дверью. Почти не дышу, замирая на месте. В страхе сжимаю запястье Брюса, стоящего совсем рядом. Это ведь не Альфред… точно не он! Шаги идут дальше по коридору, прямо к лестнице. Беззвучно выдыхаю, надеясь, что это действительно был дворецкий, постепенно закрывающий все двери. Однако тот факт, что перед этим, совсем рядом, донёсся глухой стук, действительно напрягает и пугает. — Я пойду проверю Альфреда, — тихо предупреждает Брюс и хочет сделать шаг вперёд, но я его останавливаю, испуганно глядя на него. — Нет! — восклицаю шёпотом. — Во-первых, я не собираюсь оставаться здесь одна, во-вторых, не отпущу тебя одного! А если это Галаван? Он же тебя убьёт! — Иви, успокойся, — он обхватывает меня за плечи. — Я просто выгляну в коридор. — Но… — начинаю я и тут же замолкаю, прислушиваясь к звукам. Шаги снова приближаются, на этот раз они быстрее. Зажимаю рот руками, сдерживая крик ужаса. Лучше бы я пошла домой! Он же меня убьёт! Точно убьёт! И Брюса убьёт! Всех убьёт… что ещё можно ожидать от воскресшего мертвеца! Брюс хватает меня за руку и тянет в угол гостиной, прямо за дверь, и я чудом ни обо что не запинаюсь. Слёзы рвутся наружу, и я сдерживаю всхлипы. Сейчас не время для истерики, нужно сохранять спокойствие, чтобы можно было обдумывать решения… Спокойно, конечно! Нас пытается убить ходячий мертвец, а я должна быть спокойна! Дверь открывается, и я пальцами вцепляюсь в плечи Брюса, испуганно замирая на месте. Сердце колотится, как бешеное, так и норовит выпрыгнуть из грудной клетки, и мне кажется, что вошедший запросто может услышать его. Ноги дрожат, отказываясь держать меня, но я усердно думаю только о том, что пока стою, у меня есть шансы выжить, и эти мысли немного помогают. Нужно успокоиться… успокоиться… Вдох, выдох. Вдох, выдох. Не шуметь. Вдруг не заметит? Пожалуйста, пусть это всё окажется сном! Ну не может ведь это приключаться со мной наяву! Почему со мной? Секретной лаборатории было мало? Нет, я не хочу умирать… Вошедший оказывается Галаваном. Он проходит в гостиную и медленно осматривает помещение, начиная с письменного стола. Капюшон снят, но по плащу и обломку меча можно догадаться, что это именно он. А что, если… он убил Альфреда? От этой мысли всё внутри сжимается, и по щеке скатывается слеза. Тем временем Галаван взглядом уже практически доходит до угла, где мы с Брюсом пытаемся слиться с тенью. Время течёт медленно, с садистским удовольствием растягивая момент ожидания неизбежного. Поворачивая голову в сторону камина, он замечает нас. Я это чувствую. Не понимаю, но чувствую. Его лицо, изуродованное едва зажившими ранами, вселяет ещё больший страх. Он резко разворачивается всем телом и замахивается на нас осколком меча, но мы успеваем увернуться. — Ты сможешь привести его к воротам? — быстро спрашивает Брюс, пользуясь тем, что Галаван просто завис: наверное, после воскрешения это норма. — Да, наверное, не знаю… А что… что ты задумал? — сбивчиво отвечаю я, на негнущихся ногах пробегая в сторону окон-дверей. — Доверься мне, — шепчет Брюс, крепко сжимая мою ладонь. — Выведи его на дорогу к воротам. Он открывает окно-дверь и выскальзывает наружу, оставляя меня один на один с Галаваном, который, словно поломанный робот, странно подёргивает головой, ничего не делая. Ну отлично! Я должна его отвлечь и при этом попытаться не умереть! Да это же задание с дополнительным уровнем сложности! Как я… Ладно, я же каким-то образом сбежала из секретной лаборатории, что я, с воскресшим мэром не справлюсь? Он не спешит нападать, начиная медленно ходить из стороны в сторону. Складывается впечатление, что у него что-то не так с мозгами, потому что ведёт себя очень странно. Может, попытаться его как-то разозлить, чтобы он начал за мной гнаться, и там я вывела бы его на улицу? Ну а что, как вариант — неплохо. Главное, не умереть! — Что, не получилось в прошлый раз убить как можно больше людей? — насмешливо спрашиваю, параллельно удивляясь, что голос не дрожит. — Зачем тебе это? — Я должен… — тихо рычит он, надвигаясь на меня, — выполнить эту миссию! Он замахивается на меня осколком меча, однако я успеваю податься назад, спиной открывая окно-дверь и выскальзывая на улицу. Галаван ударом ноги распахивает дверь и продолжает медленно идти по направлению ко мне. Так, теперь нужно выйти на дорогу к воротам… — Тебе это Стрейндж сказал? — спрашиваю я. Возможно, сейчас не самый лучший момент для выпытывания правды, но когда, если есть вероятность умереть? — Он даровал мне второй шанс! — кричит Галаван, чуть ускоряя шаг. — И теперь ты считаешь его всем? — выхожу на дорогу, продолжая идти спиной. — Это ведь он вложил в твою голову мысль, что ты Азраил? — Куда ушёл Брюс? — игнорируя мой вопрос, задаёт свой. Ах, если бы я знала! — Ты не доберёшься до него! — качаю головой, делая шаг за шагом по направлению к воротам. Где же Брюс… я долго не продержусь! — Только через мой труп! Эти слова действуют моментально, и Галаван срывается с места, сбивая меня с ног. Первые несколько секунд не понимаю, как оказалась на земле, и он этим пользуется, занося обломок меча надо мной. В ужасе распахиваю глаза и, ни о чём особо не думая, бью кулаком, целясь в его нос. Он роняет своё оружие, но меня не отпускает. Хочу нанести новый удар, но он перехватывает моё запястье, прижимая к земле. — Наша миссия должна быть выполнена! — грозно восклицает он, хватая за горло и начиная меня душить. Пытаюсь отцепить его от себя, но из-за того, что он удерживает именно правую руку, мне приходится это делать левой, и попытка освободиться получается совсем жалкой. Чувствуя, как кислорода катастрофически не хватает, начинаю паниковать и дёргаться всем телом. Его хватка с каждой секундой становится сильнее. Уже не пытаюсь оторвать его руки от своей шеи, потому что силы стремительно покидают тело. Свободной рукой нащупываю обломок его меча и обхватываю рукоять, пытаясь как можно крепче её сжать. Нужен один точный удар. Страшно! Дрожу всем телом. Раз… два… резко вонзаю осколок в его плечо, хотя планировала в шею, но из-за расплывающейся картинки перед глазами сделать это было практически невозможно. Он разжимает пальцы, хватаясь за раненое место, и я, пользуясь случаем, сталкиваю его с себя и как можно быстрее поднимаюсь, роняя обломок меча на землю. Чувствую спазмы в районе лёгких и едва ли не задыхаюсь в кашле. Пока прихожу в себя, Галаван поднимается, смотря на меня со вселенской ненавистью. Ему всё равно на раны! Неожиданно слышу шум машины позади себя и тут же становится понятно, в чём заключался план Брюса. Сбить Галавана на машине… ну конечно! Почему я раньше не догадалась? Стоп, что? Брюс умеет водить? Вовремя отскакиваю в сторону, чтобы не оказаться под колёсами. Машина на большой скорости врезается в воскресшего, сбивая. Тут же доносится несильно приятный звук, от которого я зажмуриваюсь, не желая видеть происходящее, но при этом мысленно представляя самые ужасные картины. Когда всё стихает, открываю глаза и вижу Брюса, выходящего из машины. Он поворачивается ко мне и показывает большой палец вверх, но тут же мой взгляд падает за его спину — Галаван спокойно встаёт с земли, стряхивая со своего плаща грязь. — Сзади! — кричу я, и Брюс оборачивается. — Я сотру Уэйнов из истории, — рычит он, надвигаясь на нас. Брюс разворачивается и бежит ко мне. Когда он оказывается совсем рядом, вижу, как к открытым воротам приближается чья-то фигура, а после этого незамедлительно следует выстрел. Замираю на месте, изумлённо наблюдая, как в Галавана влетает вторая пуля. Он разворачивается и смотрит на… Гордона! — Неожиданно… — сдавленно бормочет. Гордон делает ещё четыре выстрела, не переставая двигаться по направлению к Галавану, и все пули достигают цели. Воскресший мертвец падает на землю, больше не произнося ни слова. Заторможенно моргаю, приходя в себя, и отвожу взгляд от трупа. Смотрю на Брюса, лицо которого выражает испуг и неверие в происходящее. — Вы в порядке? — к нам подбегает Гордон, обеспокоенно осматривая нас. Медленно киваю, снова переводя взгляд на неподвижное тело Галавана. — О… похоже, я пропустил всё веселье, — появляется Альфред, держась за окровавленное бедро. Всё-таки его ранили! Заметив мой наверняка перепуганный взгляд, дворецкий махает рукой. — Жить буду. — Где вы были? — с возмущением спрашивает детектив. — Вообще-то я задерживал его, — кивает в сторону мертвеца, — для вас, мистер Гордон. Дальше я в их разговор не вникаю, потому что всё моё внимание приковывает Галаван. Сначала он начинает шевелиться, заставляя в ужасе замереть, а затем, сдавленно кряхтя, поднимается на ноги. Только и успеваю тронуть кого-то за руку, привлекая внимание к происходящему, отшатываясь. Он вообще неубиваемый! Гордон оборачивается и поднимает пистолет, вот только патронов там не остаётся. Всё! Это конец! Он сейчас нас всех перебьёт по одному и уйдёт докладывать Стрейнджу о своих успехах! — Ты должен был уже понять, что пули не убьют этого монстра, Джим! — кто-то кричит со стороны ворот. Прищуриваюсь, всматриваясь, и вижу Пингвина, использующего зонтик вместо трости. Галаван оборачивается на незваного гостя, замирая на месте. — Тот зонт застрял у тебя в горле, так что этот засуну куда-нибудь ещё, — он приподнимает фиолетовый зонт, показывая серьёзность своих намерений. — Джим, небольшой совет на будущее: всегда выбирай правильный инструмент, — переведя взгляд на Гордона, произносит он, а затем возвращается к Галавану. — Увидимся в аду, Тео! — со злорадно-счастливой улыбкой шипит он и отходит в сторону. Тут появляется какой-то мужчина с чем-то похожим на ракетницу! Гордон, увидев это, тут же тащит нас всех в сторону, чтобы не задело, и мы все уходим вбок. Не желая видеть того, что произойдёт в ближайшие несколько секунд, зажмуриваюсь и для пущей уверенности закрываю уши ладонями, чтобы по возможности даже не слышать выстрела. Раздаётся грохот, и я невольно сжимаюсь. Проходит секунда, две, три. Медленно убираю руки от головы и открываю глаза, выглядывая из-за плеча Гордона, чтобы узнать, что там происходит. На дороге разбросаны обрывки плаща и остальной одежды, в которую был облачён Галаван, и я даже замечаю… отдельные кусочки тела, горящие в огне! Эта мерзость заставляет меня сморщиться, и я перевожу взгляд на Пингвина, который подходит к останкам заново умершего бывшего мэра. Он рассматривает всё, что от того осталось, и удовлетворённо кивает, а затем переводит взгляд на нас. — Не благодарите! — растягивая губы в довольной улыбке, кивает он. — Пошли, Бутч, — говорит он мужчине, убившему Галавана, и направляется в сторону ворот. — Спокойной ночи! — весело кидает на прощание, как выяснилось, Бутч и уходит вслед за Освальдом. Мы все ещё несколько минут молчим, рассматривая исход событий и не решаясь озвучить свои мысли. Перевожу на них взгляд и вижу у всех разных эмоции на лице: Альфред чем-то расстроен, Гордон пребывает в тихом шоке, хотя вместе с тем в его глазах читается понимание и удовлетворение данной ситуацией, а Брюс испуганно смотрит на то, что осталось от Галавана, неверяще распахнув глаза. А я даже не знаю, что и думать. Хочется отдалиться от реальности и забыть всё, как страшный сон. Меня… нас всех сегодня едва ли не убили! — Садовнику придётся собирать его по кусочкам, — протягивает Альфред. Из груди вырывается нервный смешок, и на меня тут же устремляются три пары глаз. Прикрываю рот рукой, но всё же не сдерживаю тихий, но истерический смех. Чёрт возьми, что вообще происходит в этом проклятом городе! — Извините, — едва успокоившись, произношу я. — Со мной всё в порядке! — делаю выдох, успокаиваясь. — Я переночую у вас, — несколько раз киваю, рассматривая почти потухший огонь. — И, пожалуй, спать я пойду прямо сейчас. Извините… Я просто не могу, — трясу головой. Не дожидаясь их ответа, разворачиваюсь и медленно бреду к особняку, снова и снова прокручивая в голове сегодняшний вечер. Бывший мэр Готэма, мёртвый, оказался живым, возомнил себя Азраилом, бегал с мечом по городу, затем вспомнил, что его зовут Тео Галаван и что он должен убить Брюса, явился в поместье Уэйнов, ранил Альфреда, едва ли не придушил меня, сумел выжить после того, как его сбила машина, словил шесть пуль, но снова встал, а затем всё-таки умер, потому что пришёл Пингвин… Это же уму непостижимо! Причём, насколько я поняла, к воскрешению Галавана причастен Хьюго Стрейндж. Если принять во внимание тот факт, что мы с Карен так или иначе были связаны нахождением в секретной лаборатории, где над людьми экспериментируют, а также то, что я видела мистера Фриза там же, и потом выяснилось, что он тоже воскрес, то можно сделать вполне логичный вывод — Стрейндж способен творить такие вещи, от которых волосы на голове дыбом встают. Только вот зачем ему всё это нужно? Работает ли он на себя? А может, выполняет чьи-то приказы? Добредя до гостевой спальни, которую мне предоставили в прошлый раз, захожу внутрь, сразу направляясь в ванную комнату. Пробую выключатель, и включается свет. Затыкаю пробкой слив и выкручиваю кран, наблюдая, как вода постепенно наполняет ванну. За этим занятием не замечаю ни одной мысли, предаваясь минутному спокойствию. Мне точно нужно отдохнуть, иначе внутреннее состояние, которое до конца мне так и непонятно, поглотит меня, не оставив ничего.