Шестьдесят три ступени

      Проклятущая ранняя побудка в Юньшэне не изменилась, разве что новый гонг, появившийся после пожара, звучал ещё громче и противнее. До завтрака полагалось заниматься медитацией, но ведь медитировать можно по-разному! и сам знаменитый праведный Ханьгуан-цзюнь совсем не против такого способа… видел бы нас сейчас учитель Лань.       Право умыться тёплой водой над тазом они предоставили Сюаньюю: ему такое благо было всё ещё в диковинку после жизни в сарае и особенно после диюя. Сами же отправились вдвоём к ручью, и если бы не гонг к завтраку, не скоро бы вернулись оттуда! Вэй Ин поёжился от удовольствия, вспоминая ночные забавы в источнике… и кто сказал, что там холодная вода? надо просто брать с собой самого горячего мужчину!       Ю-ю встретил их уже одетый и даже почти причёсанный, а жаль — был таким милым растрёпой со сна.       — Я хотел… — сказал он ещё на крыльце. — Мне нужно, непременно нужно поговорить с главой Цзинь.       — До собрания? — изумился, а потом ужаснулся Вэй Ин. — Ох, не надо бы Цзинь Лина отвлекать перед таким испытанием! он же растеряет все мысли…       — Это важно, — нахмурился Ю-ю, и Вэй Ин запоздало вспомнил о его тихом упорстве.       — После собрания. — Лань Чжань, как всегда, принял сторону разума… или сторону Вэй Ина.       — …если нас всех сразу не схватят и не засадят в темницы, — подхватил Вэй Ин, ломая голову, какое такое важное дело вдруг нашлось у Ю-ю к Цзинь Лину. — За все наши переселения душ и смены тел!..       Сюаньюй посмотрел испуганно:       — Они… могут?..       Лань Чжань бросил укоризненный взгляд и ответил мягко, но твёрдо:       — Пусть попробуют.       Вэй Ин фыркнул в чашку, едва не расплескав чай. Лань-гэгэ, бросающий вызов силам порядка, — развлечение, достойное богов!.. и событие, которого лучше избежать: ведь в прошлый раз это кончилось дисциплинарным кнутом…       — Ну, не будем пугаться заранее, — сказал он и всё-таки допил полезный гусуланьский чай. — На нашей стороне сегодня целый бессмертный, и кто попробует ему возразить? Лично я надеюсь на знатное зрелище! что ж, пора идти? — Может быть, Цзинь Лину понадобится что-нибудь ещё с нами обсудить до начала Совета.       Те сплетни, о которых вчера говорил Цзян Чэн, наверняка росли и хорошели — весь Орден Лань видел, как Ханьгуан-цзюнь преспокойно вышел утром из цзинши в сопровождении двух своих любовников… и при этом Ханьгуан-цзюнь идёт как ни в чём не бывало: идеальные одежды, причёска волос к волосу, невозмутимое лицо и холодный взгляд, — всё-таки час назад, у ручья, забрызганный и зацелованный, он мне нравился больше!       Гусу этим утром являл собой занимательное зрелище: по всем горным тропинкам, как бусинки по ниткам, спускались разноцветные люди, и здешняя зелень служила прекрасным фоном, а здешняя вода — идеальным звуковым обрамлением. На главной поляне бусинки собирались в островки, всё ещё разноцветные, смешанные перед началом, когда можно постоять и поговорить не только со своими… хорошее мирное время, когда все со всеми разговаривают и никто не смотрит волком на соседа.       Он осторожно покосился на Мо: тот шёл, пряча руки в рукавах — как бы не со стиснутыми кулаками. Вот с таким лицом он, должно быть, поднимался на башню Вансянтай — испуганный и сосредоточенный.       — Ю-ю! — не смог не окликнуть Вэй Ин. Сюаньюй вздрогнул и обернулся. — Лучше подумай, какие у них всех будут лица, когда они будут слушать про наши переселения!       Улыбнулся одними губами — ну хоть так. А Лань Чжань улыбается глазами — совсем хорошо. Сам Вэй Ин готов был улыбаться за них обоих и за себя, но было ещё не время. Зато после уж насмеёмся вволю!       Бусинки всё больше становились похожи на людей, завиднелись знакомые лица, и Вэй Ин решительно направил шаг к ещё одной троице: неразлучные Лань Сычжуй и Лань Цзинъи как всегда были вместе и рядом с ними стоял Цзинь Лин — с ними, а не с цзиньской свитой. Свита переминалась с ноги на ногу поближе к парадному крыльцу. Умудрился же молодой глава подобрать себе сопровождающих! старейшина Юй на голову возвышался над остальными, и рядом с ним стоял какой-то худощавый старец с белоснежными волосами — скала и хлопчатник; и ещё четверо, одного роста как на подбор, с одинаковыми гуанями-коронами на пышных «хвостах», — похоже, вовсе не почётная, а настоящая стража. Нужно, непременно нужно ещё раз и в подробностях расспросить о покушении… вот только сначала почтенное собрание должно утвердить меня и беднягу Мо в правах на существование.       — Я думал, вы проспите гонг, — выдал вместо приветствия Лань Цзинъи. — Зря вы вчера не остались на пир, там было так весело! «Вот ведь странность, — передразнил он кого-то блеющим тенорком, — за спиной Ханьгуан-цзюня весь день зачем-то сидел какой-то неведомый никому бродячий заклинатель!» «Как неведомый никому? — перебил он себя ломким баском. — Это же Поющая Тетива из Ничейных Земель, знатный лучник!» «И что он забыл у Ханьгуан-цзюня за спиной? сидит весь день молча и только хихикает». «Точно, сам на себя не похож, и цвета не его…» «Да вокруг Ханьгуан-цзюня все сумасшедшие!» «Зато видели, какой Старейшина Илина тихий стал? Молчит, кланяется и ведёт себя как воспитанный человек!» «Значит, обтесали его вдвоём наконец!»       Вэй Ин захлёбывался смехом, упираясь кулаками в колени. Лань Сычжуй смотрел укоризненно. Сюаньюй изо всех сил старался не краснеть и наконец выговорил шёпотом что-то про «опять чужую славу».       — «А с главой-то Цзян что творится?! — продолжал Цзинъи скрипучим голосом, предварительно оглядевшись, нет ли поблизости упомянутого главы. — Глава-то Цзян мало того что в тёмные практики ударился и своему племяннику поддакивает, так ещё и с Ханьгуан-цзюнем помирился, похоже, а ведь терпеть друг друга не могли!» «Да, собратья, всё это не к добру, — договорил он пронзительным голосом главы Яо. — Быть беде, точно вам говорю, быть беде!»       — Будет, — сквозь зубы пообещал Цзинь Лин, кивнул свите и первым поднялся по ступеням парадного крыльца.       Зал был в идеальном порядке, словно здесь и не было вчера никакого пира, — младшие адепты Лань наверняка мало спали эту ночь, прибираясь в доме собраний и готовя завтрак для всех гостей. Рассаживались под привычный шепоток; Вэй Ин выцепил взглядом главу Яо во вторых рядах и улыбнулся ему как лучшему другу — почтенный заклинатель забегал глазками по сторонам и поспешно сел, прячась. Не Хуайсан и Лань Цижэнь как и вчера вошли последними — о чём-то тихо переговариваясь на ходу.       — Глава Цзинь, — благожелательно кивнул направо Верховный Заклинатель после всех положенных поклонов, — мы слушаем вас со всем вниманием. Прошу вас, будьте кратки.       Цзинь Лин поклонился в ответ коротко, как приказали.       Снял с плеча длинный предмет, завёрнутый в золотой шёлк с цзиньской вышивкой. Бережно развернул, явив глазам собравшихся потемневший от времени лук-цзягун. Со звонким щелчком натянул тетиву и только тогда прошёл в середину зала и встал перед возвышением.       — Представляю собратьям наш трофей, — дословно повторил он заготовленные слова. — Это лук особой силы и мощности, который был вырван из лап демона и использован против демона же: его стрела запечатала Врата после изгнания.       «Медные», уточнил шёпотом Вэй Ин и сам себе мысленно отвесил подзатыльник… но удержаться было невозможно! и в конце концов, это же самая правдивая правда. Среди соседей-Цзиней прокатились сдавленные смешки. Соседи-Лани сидели с каменными лицами и красными пятнами на оных. Спина Лань Чжаня еле заметно вздрогнула — Вэй Ин хорошо знал этот беззвучный смех.       А Цзинь Лин продолжал так невозмутимо, словно никто ничего и не шептал:       — Этот лук также был использован при Охоте на улицах Даньгу. Могу засвидетельствовать: он способен посылать стрелы, несущие заклинания, и эти заклинания усиливать, а также возвращать стрелы на тетиву; ещё он исправляет ошибки стрелка, а в хороших руках способен стрелять даже без тетивы.       — Не много ли чудес для старой деревяшки? — вполголоса усомнился кто-то из вторых рядов.       Цзинь Лин переложил лук в левую руку и вытянул вперёд правую — ладонью вверх. (За дальними столами зрители начали вставать на ноги, чтобы лучше разглядеть.) На ладони молодого главы сгустилась из воздуха и обрела чёткие формы короткая стрела без оперения, с древком, светившимся неярким сиянием.       — Солнечная стрела, — выдохнул старейшина Юй и тоже вскочил, резво, будто помолодев. — О таких писали предки!       Молодой глава вскинул лук и выпустил стрелу куда-то вверх.       Оставляя мерцающий след, она пронеслась змейкой через все светильники, зажигая их один за другим; возле последнего развернулась в воздухе, вернулась и улеглась на ладонь Цзинь Лина, словно и не улетала никуда.       — Спасибо, — сказал тот с поклоном, и стрела исчезла, как исчезает тонкий солнечный луч, когда на солнце набегает тучка.       Вэй Ин шумно выдохнул и помотал головой. Ну, Чан-шэньсянь не поскупился для своего ученика! сколько же им понадобилось тренировок? Сам себе не хотел он признаваться, что немножко завидовал; да и кто в этом зале не завидовал сейчас Цзинь Лину?       Зависть опасное чувство, напомнил он себе с внезапным холодком.       Зал понемногу затихал снова. Не Хуайсан обмахнулся веером; глаза поверх расписного шёлка смотрели цепко и настороженно. Лань Цижэнь, напротив, пожирал происходящее глазами и даже привстал на коленях, словно собираясь вмешаться.       Цзинь Лин снова опустил лук; у молодого главы дрожали руки, но не голос:       — Нам удалось узнать имя этого оружия и часть его истории. Лук был создан для защиты и носит имя Циньвэй, но демон его использовал как ловушку, захватывающую души.       — Подтверждаю, — поднялся на ноги тот самый старик-хлопчатник в цзиньском ланьшане с пионом на груди. — В наших архивах хранится легенда о могучем луке, созданном в древней столице в минуту наивысшей опасности. В незапамятные времена город был осаждён войском северных варваров, чьи шаманы пригнали тучу неведомой нечисти. Силы были неравны, и тогда двенадцать покалеченных воинов, которые больше не могли сражаться, отдали свои силы и свои души лучшему луку города, превратив его в оружие невиданной силы. Та война была выиграна, и город держался с помощью этого лука ещё триста лет, отбивая все набеги и вторжения. Но однажды, как гласит легенда, свершилось предательство, город был взят, а лук исчез со страниц истории. Полагали, что он был уничтожен, хотя и сомневались, возможно ли уничтожить такой артефакт…       — Поддерживаю, — встал и среди Ланей книжник, хорошо Вэй Ину памятный. — Мне тоже известна эта легенда, и лук в руках молодого главы Цзинь полностью соответствует описанию Циньвэя, оставленному нам предками.       — Благодарю почтенного Доу Вэньяна и почтенного Лань Лушеня за сообщённые сведения, — с поклоном проговорил Не Хуайсан; Вэй Ин старался приглядываться к его лицу, но Верховный Заклинатель уже овладел собой и стал текуч как вода — не ухватишь. — Продолжайте, глава Цзинь.       Цзинь Лин встряхнул чёлкой и заново набрал воздуха.       — Теперь мы знаем и вторую часть этой истории, — тем же ровным, словно позаимствованным голосом заговорил он. — После падения города лук остался у одного из воинов и так привязался к нему, что когда тот был убит, лук сохранил в себе его душу. Затем оружие попало в руки мародёров и переходило от стрелка к стрелку, забирая душу каждого. Демон в личине человека купил его у очередного временного владельца и стал использовать, чтобы захватывать тела, — сделал из лука ловушку. Именно так был побеждён бродячий заклинатель: его душа оказалась запертой в луке, а демон вселился в тело. Поэтому жители деревни и решили, что заклинатель стал одержимым.       Вэй Ин вытер пот со лба. Он словно бы заново оказался на нехитром победном пиршестве в деревеньке, с которой всё началось. Грудой сложены вещи на дощатом полу, рукоять меча выглядывает из-под зелёной куртки, — «какой же заклинатель бросит своё оружие?» Сюаньюй сидел, весь превратившись в слух, с горящими глазами, — юноша, попавший в сказку. Лань Чжань оглянулся на Вэй Ина, губы сжаты с тревожной складкой, — тоже подумал о двух мечах?       — Как вы всё это узнали? — крикнул кто-то из задних рядов. Вэй Ин моргнул, возвращаясь в Зал Праведных Решений. — Вы проводили «Расспрос»?       — Да, — как на уроке ответил Цзинь Лин. — Нам повезло, что душа заклинателя оказалась достаточно сильной, смогла подчинить себе остальные души Циньвэя и стала духом-хозяином.       Вэй Ин от лица Старейшины Илина осторожно поморщился: мальчик ступал на зыбкую землю! Пересилить, подчинить себе, стать хозяином — не это ли сделал когда-то Вэй Усянь с луаньцзанской Тьмой? наверняка не он один об этом помнит. Легенды ходят не только про древний лук.       И как на лепестках нагадал!       — Уверен ли молодой Жулань, что на луке не осталось тьмы после пребывания в лапах демона? — громко и отчётливо выговорил, почти выкрикнул незнакомый заклинатель в знакомых серо-белых одеяниях Ордена Молин Су. — Не стал ли артефакт тёмным и не лучше ли его уничтожить?       — Наверняка то же самое говорили про первый одухотворённый меч! — ответил ему от последних столов чей-то сердитый голос. Зал загудел, как шмели после спячки.       Не Хуайсан сложил веер и хлопнул им по краю стола.       — Не хотелось бы вновь утруждать уважаемого Лань-шифу или вводить денежные штрафы… — промурлыкал он, когда шум попритих. — Продолжайте, глава Цзинь.       — …а то мы опять просидим здесь до заката, — внятно проворчал Цзян Чэн и тоже кивнул Цзинь Лину.       Того не требовалось просить. Чёлка опять мотнулась, открывая лицо.       — Из этого лука стрелял Ханьгуан-цзюнь. Этот лук отстреливал нечисть десятками. Опасен ли этот лук, спросите демона по имени Хэйцао. Тот не мог совладать с Циньвэем, который теперь подчинялся душе заклинателя; ему оставалось только спрятать лук и надеяться, что душа ослабеет в заточении. Мы не нашли бы его, если бы лук сам не подсказал нам, где и как его искать. — И звонко выпалил на весь зал: — Любой, кто пожелает, может выстрелить из него прямо здесь и рассказать свои впечатления.       Вэй Ин опять спрятал смех в рукаве: многие из отважных заклинателей в азарте дёрнулись было встать, но тут же снова осели на колени. Лук, забирающий души, — как тут не засомневаться?       Смелых осталось трое: Лань Цижэнь (неожиданно!), Цзян Чэн (предсказуемо!) и цзиньский хлопчатник — седой книжник Доу Вэньян (тут изумлённо уставились многие: вот уж кого не считали воином). «Дядя учил нас с братом стрелять», в самое ухо прошептал ему Лань Чжань; что ж, тогда ничего удивительного… и какое это тёплое, щекочущее дыхание!.. Сюаньюй приоткрыл рот, растерянно облизывая губы… так, вернись-ка в зал, Вэй Усянь.       Не Хуайсан хлопать глазами и открывать рот не стал: молча покивал и устроился смотреть.       Цзинь Лин тоже молча протянул вызвавшимся свой колчан.       Лань Цижэнь не стал брать стрелу: поднял лук в стойке, оттянул тетиву на половину хода и разжал пальцы. По залу прокатился низкий гудящий звук и замер где-то за окнами. Учитель Лань слушал, пока не замолк последний отголосок.       — Прекрасный инструмент, — проговорил он вполголоса и ещё подержал лук обеими руками, не спеша передавать другому стрелку. — Я свидетельствую, что ни отзвука тени не слышно в его голосе. — И снова поднялся на возвышение, странно сутулясь, словно отдал шагам много сил.       «Хотел бы себе», беззвучно перевёл Вэй Ин. Чан-шэньсянь, что же мы делаем, во что мы втянули мальчишку?!       Цзян Чэн выхватил стрелу как в бою. Вот у кого не было зависти! но А-Чэн всегда терпеть не мог, когда что-то не получается. В этот раз Цзыдянь кусаться не стал.       Цзянский колокольчик не зазвенел, когда Цзян Чэн отцепил его от пояса и подбросил высоко в воздух. Стрела сорвалась следом, безмолвная и стремительная… и вернулась, неся талисман даже не за петельку шнура: колокольчик сидел верхом на древке — наконечник прошёл через кисточку.       — Вы все слышите, что наш родовой артефакт молчит, — отчеканил глава Цзян, снова прицепляя колокольчик к поясу. — Это оружие не может быть тёмным.       Вэй Ин не удержался и хлопнул в ладоши. К нему вдруг присоединилась чуть ли не половина зала, хваля то ли стрелка, то ли стрелу. Ю-ю оглянулся на него с сияющими глазами. Вот всегда бы так на Советах… если не помнить, что главное ещё не сказано.       Доу Вэньян выбирал стрелу дольше всех и вытащил самую тонкую.       Выпущенная в воздух, она словно бы стала кистью — начертала, порхая, знак «хуо»: дымный след оставался за наконечником и висел, не развеиваясь, десять ударов сердца.       — Дотронуться до легенды это как дотянуться до Небес, — сказал цзиньский книжник звучным ровным голосом. — Заявляю и ручаюсь, что это оружие демон не смог подчинить.       Вэй Ин снова хлопнул в ладоши. «Доу-шифу был моим самым любимым учителем!», прошептал в поднявшемся гуле Ю-ю. Объяснять было не нужно: каждый заклинатель знал, что именно знаком огня изгоняется большинство нечисти.       Цзинь Лин принял лук от книжника и бережно положил на свой стол поверх расшитого шёлка. Десятки глаз были прикованы к нему, но голос возвысился только один — очень надоевший голос:       — С демоном бились адепты нескольких Орденов, так почему такой трофей достался Цзиням? — Глава Яо стоял за своим столом и размахивал руками, как обезьяна, у которой отобрали яблоко. — Это вящая несправедливость! Надлежит провести соревнование, выбрать лучшего лучника и вручить Циньвэй ему! Разве не так, собратья?       Среди всех выкриков и споров Вэй Ин отчётливо различил только Цзян Чэна: «Трус, даже притронуться к луку не решился!..» По спине снова пробежал холодок: иньскую печать тоже не каждый решился бы взять в руки, но кто не мечтал заполучить её. Он повернулся к Не Хуайсану, надеясь, что тот вмешается, — и встретил цепкий, спокойный, понимающий взгляд.       — Почтенные собратья, — сказал Верховный Заклинатель вслух, — позвольте главе Цзинь говорить. Мне думается, у него есть ответ на ваши вопросы и негодования.       И Цзинь Лин не подвёл снова.       — Да, рядом со мной были те, кто гораздо более меня достойны такой чести. Но лук сам выбрал меня своим стрелком. — И уже знакомым взрослым голосом продолжил: — Артефакт обладает собственной силой воли, поскольку в нём находится душа почтенного заклинателя.       Вэй Ин окончательно перестал удивляться. Чан Сиен сам сказал, что они с Цзинь Лином вдвоём заранее обсудили, как и о чём говорить на Совете, — ничего странного, что юный вспыльчивый мальчик здесь говорит как умный опытный взрослый.       Ворчание в зале затихало неохотно, как ветер в кронах.       — Удалось ли захоронить тело погибшего заклинателя? — сухо спросил Лань Цижэнь, тоном и жестом восстанавливая порядок.       Вэй Ин затаил дыхание. Лань Чжань нашёл и накрыл ладонью его руку.       Цзинь Лин ответил без промедления и совершенно спокойно:       — Тело хоронить не пришлось — оно было даровано новому владельцу.       — Демону?! — задал кто-то нелепый вопрос в повисшей тишине.       Теперь и Ю-ю придвинулся к Лань Чжаню ближе, ища защиты.       — Разумеется, нет, — ответил Цзинь Лин с подчёркнутым почтением. — Демон захватил тело обманом и удерживал силой, причинив ему немалый вред. Но после изгнания и очищения оно было отдано другому заклинателю. Теперь там обитает душа господина Вэй Усяня, Старейшины Илина, а в тело господина Мо Сюаньюя вернулась его собственная душа.       Слово произнесено, сказал себе Вэй Ин и уселся ждать, стараясь видеть весь зал.       На этот раз молчание длилось почти пятнадцать ударов.       — Что ты сказал, Жулань? — тихо переспросил Лань Цижэнь. — Повтори.       Полное молчание стояло в зале, пока Цзинь Лин повторял: размеренно, дословно и бесстрастно.       И горы рухнули.       — Да ты над нами издеваешься, мальчишка!       — Как, опять?!       — Не может быть!       — Прекратится ли когда-нибудь эта цепь чудовищных преступлений?! — перекрыл всех плачущий вопль главы Яо.       Взоры всех присутствующих устремились на Верховного Заклинателя.       Даже на самом страшном письменном испытании Не Хуайсан не был таким бледным и с такими круглыми глазами; и первое, что ему удалось выговорить, было полузабытое:       — Я не знаю, право, я ничего не знал.       Что ж, Вэй Ин вполне понимал его обиду и растерянность. До Верховного Заклинателя, возможно, и долетели рассказы о беспорядках в Даньгу, о какой-то змее и о большой удачной охоте; но что в этом деле окажутся замешаны демоны, бессмертные, Старейшина Илина, ритуал пожертвования — снова! — и давным-давно всеми забытый и похороненный Мо Сюаньюй… от такого поворота дел немудрено было растеряться. И в довершение всего, рассказчиком оказался молодой глава Цзинь, от которого уж никто никак не мог ожидать!.. Вэй Ин осторожно перевёл взгляд на Лань Цижэня — и пожалел, что в зале нет хотя бы пары хороших целителей: шутка об искажении ци вот-вот могла стать реальностью.       — Да кто в эти бредни поверит?! — набрал дыхания кто-то из уже очнувшихся. — Старейшина опять водит всех за нос! Он мог одурачить неопытного юнца и влюблённого… кхм… уважаемого Ханьгуан-цзюня, но здравомыслящих-то людей!..       Гул снова нарастал.       — Я и в первое-то его переселение не верил!       — Что за ритуал, который позволяет шастать туда-сюда?!       — На таких наглецов никакие запреты не действуют!       — Есть свидетели ритуала, заслуживающие хоть какого-то доверия? — раздался наконец первый разумный вопрос.       — Ну я свидетель! — рявкнул Цзян Чэн тем голосом, каким когда-то командовал на поле боя, и спохватившись встал. — Я видел всё своими глазами и я не влюблённый и не мальчишка. Я свидетельствую, что в теле почтенного Чан Сиена ныне находится мой да-шисюн Вэй Усянь.       Слева, из рядов Ланей, вскочил будто подброшенный Лань Цзинъи.       — Моё слово тоже не стоит сбрасывать со счетов, — запальчиво заявил он, — хоть я и «мальчишка» по мнению некоторых. Я был там и видел весь ритуал.       Следующее движение было неизбежно: Лань Сычжуй тоже поднялся на ноги, но сделал это молча.       Цзинь Лин полуобернулся к ним — Вэй Ин мог поклясться, что отчаянный юнец им улыбнулся.       — Я доверия не заслуживаю, — сказал он и продолжил твёрдым, взрослым голосом: — но хочу пригласить ещё одного свидетеля, который, полагаю, вам понравится больше. — И с коротким поклоном договорил: — Чан-шэньсянь, мы ждём ваших слов. Господа, прошу выказать почтение бессмертному.       В наступившей тишине Чан Сиен соткался из воздуха рядом с Цзинь Лином, обрёл полную телесную форму и вежливо поклонился людям на возвышении.       Все, кто сидел в отдалении, давно уже были на ногах и теперь молча переводили взгляды с одного Чан Сиена на другого. Вэй Ин, подумав, встал, чтобы облегчить им задачу. Да, внешне мы отличаемся только одеждой, — бесмертный явился в той самой зелёной куртке и в стоптанных сапогах, — а вот смешно нам с ним, кажется, одинаково.       — Не может такого быть, — наконец вынес решение глава Су, и водопад загрохотал:       — Один из них точно демон! или оба!       — Кто-то играет с иллюзиями и морочит нам голову!       — Да это всё шуточки Старейшины! помните, что он учинил на Совете в Башне Кои?       — Ну точно — он! вон сидит довольный!       Вэй Ин встретился взглядом с Ю-ю: тот восторженно улыбался, как ребёнок на представлении уличных акробатов. Перестал бояться, что нас схватят и заточат!       — Наверняка один из них — просто призрак другого, — пробасил старейшина Юй, перекрывая шум. Я точно нет, шёпотом обиделся Вэй Ин, вот Лань Чжань может подтвердить!       — Я могу быть и призраком, — ответил за себя Чан Сиен, и обрёл воистину призрачную прозрачность. — Любой из вас может попытаться развеять меня.       Собрание опять превратилось не то в испытание, не то в состязание: со всех сторон в сторону Чан Сиена полетели печати и талисманы, вспыхивая в полёте. Долетевшие пролетали насквозь, словно никакого призрака и не было. Генерал Не Фэнлан, перешагнув через стол, прыгнул в проход и потянул саблю из ножен. «Прошу прощения у почтенного, — на всякий случай извинился он, — а вы, молодой глава, отошли бы в сторонку!» От сабельных ударов взвизгнул воздух, повисли маревом круговые следы. На облике Чан Сиена эта атака не отразилась никак: даже рябь по нему не пробежала. Подбадривающий гул в зале сменился гробовым молчанием. Генерал отступил на шаг, и они с бессмертным кивнули друг другу.       Возвращаться на своё место Не Фэнлан не стал — уселся на край возвышения… у ног Не Хуайсана, между ним и призраком.       — Как бы вас ещё убедить… — Чан Сиен сделал вид, что задумался; Вэй Ин посмеивался уже не скрываясь: нет сомнений, что всё это представление было придумано заранее! — Всем вам известно, — продолжил бессмертный, — что призрак не может владеть заклинательским мечом. — Протягивать руку он не стал и просто позвал негромко: — Хоньяо.       Вэй Ин ощутил, как шевельнулись ножны у него на поясе справа. Меч легко высвободился, колыхнув полу красно-чёрного бэйцзы, пролетел к Чан Сиену и завис в воздухе — рукоятью к руке, как подобало верному оружию.       Призрак развернул его к себе остриём и сделал два длинных шага: меч прошёл сквозь него, как игла проходит сквозь ткань.       В зале ахнули в один голос. Чан Сиен снова принял телесную форму, взял чашку с ближайшего стола — опустевшего стола Не Фэнлана; слышно было, как ступают подошвы по каменному полу: словно под шагами живого человека. Вернувшись к висящему мечу, бессмертный провёл рукой через лезвие — ни рука, ни чашка не пострадали.       Под общий шепоток Чан Сиен отдал Фэнлану чашку, положил меч на стол перед Не Хуайсаном и сказал:       — Я готов повторить это с любым мечом в зале.       Верховный Заклинатель замахал рукавами:       — Нет-нет-нет, не нужно, не нужно! Уверен, ваше доказательство убедило всех. Не согласится ли многоуважаемый бессмертный открыть недостойным своё нынешнее имя?       — Я не менял имени. — Голос раскатился по залу как удар меча о доспехи. — Я Чан Сиен, последний из клана Хэ Ханка, и останусь им навеки.       — Серые Журавли, — поминальным шёпотом отозвался кто-то в дальних рядах.       Вэй Ин прикусил губу и первым встал на колено. Вторым был Лань Чжань, третьим — Цзинь Лин… дальше, как волной, поклонилась половина зала: да, для многих война не пустой звук.       — И добавлю к рассказу молодого главы, — заговорил снова Чан Сиен с уже знакомыми насмешливыми интонациями, — для тех, кто требует уничтожения тёмного артефакта: это было бы бесполезно. Разумеется, материальное тело лука можно сломать, сжечь, растолочь; но его сила останется со мной и может переселиться в любой другой лук, который станет новым Циньвэем.       Вэй Ин бросил взгляд на Лань Цижэня — почтенный учитель забрал Хоньяо со стола и теперь внимательно изучал, с лёгкостью крутя в пальцах.       — Также, — продолжал Чан Сиен, снова подходя к Цзинь Лину поближе, — я подтверждаю для вас, что сам выбрал своим стрелком молодого господина Жуланя.       — Но почему он?! — опять не выдержал глава Яо. — Чем он заслужил?!       — Мне понравилось, как он стреляет, — безмятежно объяснил Чан Сиен. — И главное, его меч не против.       По залу пробежал недоумённый шепоток пополам со смешками.       — Да кто спрашивает мечи? — озвучил общий вопрос какой-то из молодых Оуянов.       Цзян Чэн усмехнулся, привычно поглаживая кольцо на пальце:       — Подтверждаю слова бессмертного: артефакты могут оч-чень не поладить между собой. Сильные артефакты, а не ваши игрушки!       Шепотки умолкли: на главу Цзян обижаться было опасно. Многие опасливо коснулись своих мечей; а Вэй Ин как наяву увидел Шихуа и Циньвэй вместе — на одной подставке, в орденских покоях Цзинь Лина. Думаю, Шихуа был совсем не против такого союзника! разделить хоть с кем-то ответственность за это беспокойное дитя — это же счастье.       — Я тоже выражаю своё почтение, — снова вынырнул глава Яо, — но понять не могу: как же такой почтенный бессмертный мог принять участие в позорном тёмном ритуале переселения душ??       Чан Сиен не обернулся к нему — почему-то смотрел на Лань Цижэня.       — Для бессмертных нет тёмного и светлого, но есть единое понятие силы. (Вэй Ин выдохнул вслух: так вот чем пытался стать Вэнь Жохань… Учитель Лань молчал, сжимая губы, словно сам на себя наложил любимое ланьское заклятие.) К тому же, — теперь Чан Сиен опять широко улыбался, — Вэй Усянь, отменив первый ритуал и вернув всё на свои места, всего лишь исправил трагическую ошибку заблуждавшегося юноши. Не вижу ничего тёмного в таком достойном поступке.       И, договаривая последние из этих слов, повернулся к возвышению спиной и уселся рядом с Лань Чжанем, по пути дружески похлопав по плечу растерявшегося «заблудшего» Ю-ю.       — Да откуда вообще взялась душа молодого Мо?! — не выдержал наконец угрюмый Хан Хэчжи, доселе хранивший оскорблённое молчание с самого вчера. — По условиям ритуала душа должна была развеяться!       Вэй Ин почувствал себя по-настоящему задетым.       — Откуда вам это так точно известно? — возразил он. — Вы проверяли сами или спрашивали кого-то, кто проверял?       — Да ты!.. — привычно взвился старейшина, но умолк, повинуясь резкому жесту Лань Цижэня.       Цзинь Лин в проходе снова поклонился Верховному Заклинателю, отвлекая внимание на себя.       — Если мне позволят объяснить, — слегка возвысил он голос. — Душа молодого господина Мо не развеялась, потому что пожелала принять наказание и честно его приняла, проходя одну из мук диюя. Если бы она вернулась на землю самовольно, она действительно развеялась бы. Но когда душу вновь призвали в Поднебесную…       — …стражи диюя, кстати, не возражали! — громким шёпотом уточнил Вэй Ин. «Ты что, их спрашивал??» — изумился кто-то в ланьских рядах. Пришлось сделать загадочное лицо: не скажу!       — Так вот, — ещё чуть громче сказал Цзинь Лин и посмотрел укоризненно, — душа господина Мо возвратилась в собственное тело. Тем самым опавшие листья вернулись к корням и ритуал пожертвования тела оказался отменённым. Одновременно был проведён другой ритуал пожертвования, и душа Старейшины Илина переселилась в тело почтенного бессмертного. Душа же почтенного бессмертного развеиванию не подлежала, поскольку уже стала бессмертным духом лука. В оплату второго ритуала были пожертвованы земле многие души, захваченные луком, и призраки, захваченные Тьмой Луаньцзан. А значит, были соблюдены все условия и не были нарушены законы справедливости.       Вэй Ин осмотрел зал, насколько мог. Те, кого он знал как воинов и охотников, молчали или тихо переспрашивали друг друга; но меньшая половина, кого он называл «учёными», шепталась громко, а кое-где и уже начинала спорить в голос: «…в конце концов, даже у подлинного описания существует два разночтения! — …кто из вас держал рукопись Старейшины в руках!? — а почтенный Кан Цзюй уверял, что границы диюя непроницаемы!..» Ю-ю втянул голову в плечи, словно запоздало пытаясь спрятаться. «Ты же не тайком оттуда сбежал!» — постарался успокоить его Вэй Ин.       — Уважаемые собратья, — Не Хуайсан сложил веер и поднял ладони, — уверен, у вас ещё будет время обсудить и уточнить всё, что мы сегодня узнали. От себя могу обещать, что записи этого собрания и всех последующих диспутов будут доступны всем желающим в новом Хранилище Мудрости. — Вэй Ин переглянулся с Лань Чжанем: что ещё за новинка? Лань Чжань еле уловимо пожал плечами: брат ничего не рассказывал. Не Хуайсан нервно покосился на Лань Цижэня, который всё ещё держал на ладонях Хоньяо: — Почтенный учитель, вы хотите сказать что-нибудь об этом мече?       Лань Цижэнь перехватил Хоньяо за кончик лезвия и протянул его рукоятью в сторону Чан Сиена — молча.       Бессмертный отозвался, не вставая:       — Я дух лука. А меч обрёл другого хозяина. Господин Вэй?       Вэй Ин поднялся на ноги, ощущая всей кожей, как колются взгляды — десятки взглядов сразу, как иглами по телу.       Хоньяо повиновался его зову не сразу, но когда услышал — не противился и подлетел к руке не замедлив.       — А этот похожий — он точно Старейшина? — запоздало усомнился кто-то из-за спины главы Молин Су.       — «Хихикает»! — сквозь рукав громко напомнил Лань Цзинъи. — И как раз в цветах-то — в своих, чёрно-красных!       В кои-то веки Вэй Ин точно знал, что делать.       — Суйбянь, — сказал он, и меч вылетел из цянькуня Лань Чжаня, колыхнув белоснежный шёлк. Лаковые ножны легко повиновались, лезвие сверкнуло в воздухе тёмным серебром. Цзян Чэн привычно поймал меч с броска и повторил прославленное испытание: обнажил клинок и снова вложил в ножны. Меч пошёл по рукам по залу; иные шарахались, но кое-кто честно старался вытащить… глава Яо достарался до того, что побагровел и запыхтел, готовый свалиться от удара.       А пока Суйбянь путешествовал и возвращался, страшный Старейшина Илина вытащил из рукава знаменитую чёрную флейту.       — Хотят ли почтенные услышать мелодию в моём исполнении? — осведомился он, когда меч передали в безопасные руки Лань Чжаня.       Единодушное «нет!!» было лучшим ему ответом.       Цзян Чэн смотрел через зал, посмеиваясь знакомым смешком.       — То, что тело не захвачено, а пожертвовано добровольно, я проверил в первую же минуту после ритуала, — сказал он, и все опять притихли. — След от Цзыдяня до сих пор хранится на этом теле, желающие могут проверить.       Вэй Ин как раз забирал у Лань Чжаня меч — и поэтому мог видеть, каким ледяным огнём сверкнули светлые глаза при этом предложении. «Лань-гэгэ, да он же шутит! кто посмел бы меня раздеть, да ещё прилюдно!.. ну, разве что за ширмой… ай! молчу!» Желающих предсказуемо не нашлось.       Однако успокаиваться взбудораженное собрание всё ещё не желало.       — Да неужели глава Цзян согласен со всем этим безобразием?! Он больше всех ратовал за изничтожение тёмного пути и теперь вдруг принимает очередную выходку Вэй Усяня?!       Цзян Чэн только плечами пожал:       — Кто я такой, чтобы указывать и судить!       Вэй Ин тихо выдохнул сквозь зубы. Кажется, впервые из этих уст звучат слова не госпожи Юй, а дяди Цзяна…       — Ну а молодой Мо настоящий? — продолжал гнуть своё адепт Молин Су. Его поддержал кто-то из дальних рядов: — Точно! вдруг на эти призывы из диюя вылезла какая-то мелкая нечисть?       Цзинь Лин хотел что-то сказать, но его опередил ленивый голос Цзян Чэна:       — Это можно легко проверить тем же способом. Прямо сейчас.       Вэй Ин зашипел и схватился за голову. Шиди, кажется, вошёл во вкус!.. или…       …потом разжал руки и отвесил себе подзатыльник: ты что, совсем ему не веришь? до сих пор?       Всё это время, с тех пор как примчался в Даньгу, А-Чэн был на нашей стороне и делал что нужно и даже лучше чем просили. Не ударит в полную силу и теперь…       …лишь бы брат Сюань не испугался и не сбежал!       Он открыл рот, но сказать ничего не успел: Ю-ю уже был на ногах.       Робкий и несмелый Сюаньюй не оглянулся ни на него, ни на Лань Чжаня. Опустил голову, потом выпрямился снова и шагнул в проход.       Шёл Ю-ю уверенно, не спотыкаясь и не путаясь в ногах, и даже… ну да, чуть улыбался самыми уголками губ. Дошёл до середины прохода, напротив столиков Цзян, и там встал, ожидая.       Мой Ю-ю. Наш брат Сюань. Так их, этих занудных стариков и тупых вояк! пусть видят, на что способен тот, кого выкинули за ненадобностью!       Цзян Чэн встал напротив него, взвешивая кнут на руке, как настоящий палач.       Цзыдянь сверкнул, взлетая… чуть медленнее, чем с правильного замаха! Оплёл неподвижное тело тремя кольцами, коснулся плеча — вскользь, но рассыпая щедрые искры. Ю-ю не вздрогнул, явно ожидая большей боли, и только когда Цзыдянь погас — тогда Сюаньюй дёрнулся, будто бы удивившись: уже всё?..       Не Хуайсан отложил веер и дважды хлопнул в ладоши.       — Достаточно, глава Цзян. Благодарю вас, это вполне убедительное доказательство. — Вэй Ин был с ним вполне согласен, но Ю-ю почему-то не торопился вернуться на своё место… ах да, Цзинь Лин снова стоит с ним рядом и нагнул голову, как упрямый жеребёнок: не дали сказать!       — Я могу предложить собранию способ проверить, что в этом теле находится душа именно Мо Сюаньюя, а не какого-то неизвестного диюйского бедняги, — отчеканил этот цзиньский упрямец. — Учитель Доу, прошу вас.       И Ю-ю поклонился подошедшему хлопчатнику с самой лучшей своей улыбкой.       — Мо Сюаньюй был моим учеником в пору своего жительства в Ланьлине, — заговорил старый книжник молодым и звучным голосом. — Я видел письмо, написанное этим телом после ритуала, и свидетельствую, что это несомненно почерк молодого господина Мо. Господин Верховный Заклинатель, могу ли воспользоваться вашим письменным прибором?       Не Хуайсан сделал широкий приглашающий жест, и Ю-ю подошёл к его столу.       — Что я должен написать? — Собрание в Зале Праведных Решений впервые услышало его голос.       — Напиши своё имя, — назвал задачу Доу Вэньян. — А также напиши название рукописи, которую переписывал мой ученик Мо Сюаньюй и поставил её на другую полку, чтобы после тайком перечитать ещё раз.       Мо подхватил широкий рукав и взялся за кисть.       «Надеюсь, что это был не весенний сборник!» — пряча волнение, громким шёпотом произнёс Вэй Ин. Ухо Лань Чжаня стало похоже на красное перо заката, висевшего за окном. Цзян Чэн старательно нахмурился. Не Хуайсан заслонился веером, пряча смеющиеся глаза. На часок бы туда, в несгоревшую библиотеку, в дурашливое беззаботное прошлое…       Доу Вэньян между тем взял исписанный лист со стола и высоко поднял, показывая залу.       — Свидетельствую моей честью, что имя написано точно так, как писал его мой ученик — и больше никто не писал знак «юй» как два гребешка. Любой из вас напишет этот знак иначе, и в орденских списках имя тоже написано привычным начертанием, а не этим устаревшим. Свидетельствую также, что этот человек написал название рукописи совершенно точно, а также указал номер и место полки, на которой он эту рукопись спрятал. — И, уронив ненужную писанину на пол, обнял остолбеневшего Мо: — Мальчик мой, я рад, что ты вернулся.       Ю-ю уткнулся ему в плечо, не всхлипнув; слёзы вытер потом, когда выпрямился, — и поклонился Верховному Заклинателю, глядя куда-то мимо, и вернулся на своё место… до того, как Вэй Ин начал ревновать.       — К нашему общему удовольствию это дело благополучно прояснилось… — начал было Не Хуайсан, но его снова остановили.       Ещё один лист бумаги был поднят в воздух: Цзинь Лин держал бумагу, сложенную как письмо.       — Также я хочу поставить собрание в известность, — торжественно произнёс он, — что я получил от моего кровного дяди господина Мо письменное свидетельство о полном отречении от родовых прав наследования. Господин Мо не отказывается при этом от чести быть адептом Ордена Цзинь и всегда готов помочь семье в меру своих сил и возможностей.       — Его же выгнали из Ордена! — завопил глава Яо, словно родовое наследство отнимали у него самого. — Все знают, за что его выгнали! И все знают, что он сумасшедший! Судите сами: кто, как не сумасшедший, добровольно отправится в диюй?! И какова же цена расписок умалишённого? завтра он возьмёт и передумает!       — К слову, о том изгнании, — ледяным голосом оборвал его Цзинь Лин. — Дело Мо Сюаньюя поднято мной из архива и будет рассмотрено заново со всем тщанием. Даже на мой неопытный взгляд там слишком много сомнительных мест и утверждений без доказательств.       Ю-ю приподнялся было, Лань Чжань удержал его за плечо… а ведь мы до сих пор сидим так, как сели вначале, чтобы всех обмануть! будто Сюаньюй это Вэй Ин, а Вэй Ин вообще неизвестно кто. Он подпёр голову рукой, откровенно любуясь этой красивой парой. Как будет хорошо, когда Ю-ю по-настоящему перестанет бояться Лань Чжаня!       — Это внутреннее дело Ордена Цзинь, — вернул его к действительности голос Не Хуайсана; Верховный Заклинатель играл веером и говорил непривычно быстро. — Я же весьма доволен, что наш юный собрат так печётся о справедливости. Думаю, мы можем подвести итоги. С сего дня все Ордены ставятся в известность, что отныне господин Вэй Усянь носит облик, принадлежавший ранее почтенному вольному заклинателю Чан Сиену, а прежний облик Старейшины Илина… то есть, его второй облик…       — Проще говоря, Мо Сюаньюй теперь снова Мо Сюаньюй, а как выглядит Старейшина Илина — да боги его знают, — договорил за него Вэй Ин под общий смех. Как же давно не смеялись с ним так: будто он опять всего лишь мальчишка из несгоревшего Юньмэн Цзян…       Не Хуайсан радостно закивал.       — Сим объявляется также, — уже совсем затараторил он, — что проекты башен Неусыпного Ока будут рассмотрены в ближайшие дни и лучшие из них будут показаны на следующем регулярном собрании. Уважаемых глав орденов просят представить свои соображения, на каких землях надлежит строить башни в первую очередь. Что касается смешанных отрядов и гарнизонов, то список адептов для них должен быть сперва утверждён главой Ордена…       И тут его перебили в третий раз за сегодня:       — Погодите! какое-такое Око?.. Мы что, уже на это всё согласились?!       Зал снова загудел как осиное гнездо: «Да согласились, согласились», — «Уже темнеет!» — «А то они опять какого-нибудь демона сюда притащат, ещё похуже!» — «Куда уж хуже-то?!»       Верховный Заклинатель нахмурился и величаво встал. Глоса притихли.       — Мы благодарим наших славных героев и поздравляем Орден Цзинь с приобретением могущественного артефакта и покровительства бессмертного, —провозгласил Хуайсан и отправил веер в рукав. — Нынешнее собрание нарекаю оконченным, очередное собрание состоится, как положено, через месяц в Цинхэ Не. А сейчас наши великодушные хозяева приглашают нас на вечернюю трапезу!       Собравшиеся повскакали с мест, словно в зал хлынула и затопила настоящая волна — и вся эта волна катилась сюда, к ним: к Ю-ю, к бессмертному и даже к Старейшине Илина! но толпа расступилась, когда Не Хуайсан проследовал с возвышения к ним же. Несомненно, Верховный Заклинатель имел право первым поставить сети.       — Брат Сюаньюй, я так счастлив, что тебе удалось вернуться!       Ю-ю, уже начавший говорить что-то Вэй Ину, — и не просто что-то, а что-то счастливое! — вздрогнул и обернулся к господину Не.       — Я очень сожалею, что всё так вышло тогда, — продолжал тот, и голос звучал виновато и ласково. — Я приехал за тобой, как обещал, но было уже слишком поздно…       — Благодарю Верховного Заклинателя за заботу, — как холодным ножом отрезал Ю-ю. — У этого недостойного всё хорошо.       Вэй Ин не был бы собой, если бы не встал между ними.       — О, что я слышу, Не-сюн? Оказывается, вы с молодым господином Мо так хорошо знакомы? Когда я был в его теле, я что-то не замечал, чтобы ты питал к нему дружеские чувства.       Теперь ласковая улыбка Верховного Заклинателя досталась ему. Если не знать и не помнить ничего ни про город И, ни про храм Гуаньинь, — можно, вполне можно поверить… и ведь так хотелось бы!       — Мне всегда казалось, Вэй-сюн, что это тело тебе не очень подходит. Зато теперь ты стал больше похож на себя прежнего, каким мы тебя знали в юности! и мне очень отрадно это видеть. Мы все непременно должны вместе отпраздновать эти счастливые события!       Возражать не было ни сил, ни смысла.       — Да-да. Непременно. Обязательно. Мы с тобой найдём свободный вечерок, чтобы выпить вместе, и обо всём поговорим как старые друзья. А сейчас у Верховного Заклинателя есть дела поважнее.       И, ухватив левой рукой запятье Мо Сюаньюя, а правой — локоть Лань Чжаня, Вэй Ин торопливо зашагал с ними к выходу.