Шестьдесят три ступени

      Не спалось.       Вэй Ин казался себе похожим на тетиву, которая натягивается всё сильней и сильней. Разве натянутая тетива может нежиться в постели с возлюбленным? Выдержать бы, не сорваться раньше времени.       Полночи проворочавшись рядом с Лань Чжанем и отлежав все бока, Вэй Ин потихоньку поднялся и крадучись выскользнул за дверь. Не хотелось беспокоить Лань Чжаня беспокойной вознёй. Лань Чжань должен выспаться и набраться сил, чтобы вечером…       Луна прибывала, молочной жемчужиной катилась по тёмному шёлку небес к западу, уже миновала середину. Лунный свет превращал в перламутр цветущие сливы, а потёртые ступени и пыльную дорогу — в чернёное серебро. Где-то в отдалении мерно стучал молот. Кузнечная слобода никогда не спит вся. Интересно, получится ли вплавить в клинок лунный свет?..       Не придумывай, Вэй Ин, вовсе не о клинках из лунного света тебе стоит сейчас размышлять. Попробуешь выковать потом… если всё пройдёт как задумано и это самое потом — будет.       Легко было обещать Мо Сюаньюю вернуть его в Поднебесную, легко излагать младшим наспех придуманный план, говорить Лань Чжаню, что их так просто не сожрёшь… а если не просто?.. а уговорить себя, что всё получится и получится так как нужно — много трудней.       Слишком сильно всё натягивалось, дрожит в руках перетянутый лук: вот-вот дерево треснет, тетива сорвётся или даже лопнет — хорошо если просто хлестнёт незадачливого стрелка, может и покалечить… слишком много возможностей, что Охота пойдёт не так, как они рассчитывают.       В любом случае Хэйцао должен быть уничтожен. Насколько вообще можно уничтожить бессмертное существо — то есть изгнан из пределов этого мира без возможности вернуться. Если все силы Лань Чжаня будут вложены в изгнание демона из тела, то всем остальным придётся заниматься самому Вэй Усяню. Точно выдержишь, точно не сорвёшься, как тогда, в прошлой жизни? Конечно, Чан Сиен, Вэнь Нин, троица младших — немалые силы, но… не пришлось бы им убивать и тебя вместе с демоном.       Эх, Цзян Чэна бы сюда! Вышвырнуть демона из захваченного тела — работа в точности для него и Цзыдяня! Но если Вэй Ин позовёт, Цзян Чэн не придёт. Плохо они расстались в последний раз. А с тех пор Вэй Ин и не пытался связаться с ним — Саньду Шэншоу ясно дал понять, что для Старейшины Илина, Открывателя Тёмного Пути, нет места ни в его сердце, ни в Пристани Лотосов… стал врагом, хуже, чем просто чужим.       А-Чэн, как же нелепо всё сложилось.       Ночная тьма обнимала Вэй Ина мягкими крыльями, смешивалась с его Тьмой, шептала в уши беззвучным шелестом. Тёмным зрением он видел на многие ли: чёрная слизь Хэйцао, как корни сорной травы, оплетала всё вокруг — особенно густо город, пореже — пригородные поля и поместья. Кузнечная слобода пока была чиста, но эта прореха постепенно затягивалась, становилась всё меньше… ещё немного и здесь тоже будет небезопасно.       Небо светлело. На нём свет и тьма сменяли друг друга мирно, без битв и сражений. Воздух остывал и становился по-утреннему влажным.       Рассвет.       Ю-ю, я не отступлю. Хотя мне и страшно.       Где-то неподалёку последний раз звякнул молот: ночная работа окончена — слишком светло, плохо видно цвет пламени и раскалённого металла. И лунное серебро растаяло без следа… Повисла зябкая недолгая тишина. Скоро начнутся другие хлопоты: пора будет растапливать печи, готовить утреннюю трапезу.       На востоке сеть чёрной слизи колыхнулась, словно рыбацкая, когда туда попадает крупная рыба, но потом замерла. Наверное, рыба не попалась, а только задела сеть.       Ни один военачальник никогда не может с уверенностью сказать, чем закончится грядущая битва, может только строить предположения, которые могут сбыться, а могут и не. Раньше Вэй Ин никогда так тщательно не планировал бой и не боялся потерь. Потери могут быть всегда, но сегодня он не был готов потерять хоть кого-то из своих соратников, ни одного. А ещё у нас должны остаться силы на ритуал призыва.       Показалось, что за плечом стоит Чан Сиен и с улыбкой кивает. Вэй Ин даже оборачиваться не стал: если бессмертному угодно — пусть слушает. Задумка была ясна и бесстыдно привлекательна в своей простоте: Вэй Ин призывает Мо Сюаньюя в тело, используя тот старый ритуал, благодаря которому смог возродиться сам, и в то же время Чан Сиен призывает Вэй Усяня в освободившееся от Хэйцао тело тем же ритуалом.       «Должно получиться, — голосом Чан Сиена шепчет на ухо утренний туман. — Я пожертвую земле те души, что были неправедно захвачены луком. А ты?»       — Ту часть тьмы, что идёт со мной против воли, — беззвучно прошептал Вэй Ин.       «Щедрая жертва! — одобрил туман. — Я сделаю всё, чтобы помочь тебе, Вэй-саньжэнь». И Вэй Ин остался один. Он всматривался в бледные утренние тени… просто тени — ни клочка гнилой слизи нет в них, всё хорошо, он нас не слышал.       Вэй Ин мысленно рисует знак Тени, сплетённый с Изгнанием, думая, как лучше соединить в нём Свет и Тьму, чтобы усиливали, а не мешали друг другу. Хэйянсин жадно трепещет, рвётся в битву. Ждать!       …что?!       Дубовый засов треснул, как гнилая щепка. Ворота с грохотом распахнулись.       …слишком увлёкся, забыл отслеживать всё вокруг!       Сильные руки сгребли Вэй Ина за ворот и вздёрнули со ступеней.       — Ты! — рявкнул Цзян Чэн. В глазах опасно плясали лиловые искры.       — Я, — покорно согласился Вэй Ин. А-Чэн?!! Откуда?! что его так взбесило?       — Так и знал: без тебя не обошлось! — Вэй Ин едва успел отдёрнуть голову от кулака. — Это всё твои штучки!       — Какие штучки? — Вэй Ин попытался перехватить руки Цзян Чэна, но тело всё-таки было недостаточно сильным, Цзян Чэн легко выдернул рукав, замахиваясь снова.       — Отвечай, предатель, где Цзинь Лин!       — Цзинь Лин? — Вэй Усянь не мог отделаться от ощущения, что это дурной сон, чужая глупая шутка. — Спит, — покосился в сторону крыльца и неуверенно добавил: — наверно…       На этот раз увернуться получилось не так хорошо. Кулак Цзян Чэна вскользь задел ухо, сразу отозвавшееся болью. Позволять бить себя ни с того ни с сего Вэй Ин не собирался. Он прикинул, сможет ли вырваться, пусть и оставив в руках Цзян Чэна рубаху.       — Спит? А это что? — Цзян Чэн ткнул ему в лицо измятый лист.       Вэй Ин честно попытался разобрать написанное. Кажется, там было о чьей-то отрубленной голове и о выкупе…       — Не тряси! — рявкнул он. — Дай хоть прочитать!       — Разве это не ты писал? — Цзян Чэн вздёрнул его ещё выше. Ворот рубахи впился в горло. Увернуться теперь точно не получится.       — Конечно нет, — прохрипел Вэй Ин. — Ты же знаешь мой почерк!       — Писал я, — вмешался Цзинъи, невесть когда выбравшийся на крыльцо. Он был явно со сна: в криво запахнутой рубашке-цзя, без ханьфу, и волосы во все стороны.       — А диктовал я! — Зато Цзинь Лин выглядел, словно вовсе не ложился: вполне одет и хвост волосок к волоску.       Цзян Чэн отшвырнул Вэй Ина так, что тот споткнулся и рухнул обратно на ступеньки, изрядно приложившись задницей. Становилось всё интересней! Только теперь заметил, что пока они с Цзян Чэном ругались, на крыльце собрались практически все: Лань Чжань в распахнутой на груди рубахе и с Бичэнем в руке, Чан Сиен, вполне вещественный этим утром, даже тень на полу присутствовала. Только Сычжуя пока не было, может — не проснулся, а может — одевается.       Цзян Чэн развернулся к Цзинь Лину словно волк, всем телом. Вокруг кулака с Цзыдянем зазмеились лиловые искры. Не слишком ли мы громкие? спохватился Вэй Ин и торопливо начертил в воздухе знак Тени. Надеюсь, этого хватит.       — Ах, диктовал ты! — Цзян Чэн шагнул мягко, как в бою. Вэй Ин приготовился перехватить Цзыдянь: нельзя же бить Цзинь Лина, во всяком случае сейчас. — Вот что значит связаться с предателем! Ты понимаешь, Жулань, что я тебе…       — Ноги переломаешь, — дерзко перебил Цзинь Лин. — Конечно, дядя, но надеюсь, сначала выслушаешь, зачем я позвал тебя так?       — Выслушаю! — рыкнул Цзян Чэн, наконец заметил, что они давно уже не одни, и добавил чуть тише: — Выслушаю, но берегись, если мне не понравится то, что ты скажешь!       — Тебе понравится, — пообещал Цзинь Лин. — И ещё: хватит орать во дворе, всю слободу перебудим. Поговорим в зале, как подобает.       Цзян Чэн зло дёрнул подбородком, но всё же прошёл в двери гостиницы.       Цзиньлинево «как подобает» включало в себя и чайничек с вином на жаровне, и фрукты на столе. Сычжуй деловито ставил на стол чашки и блюдо с орехами, Вэй Ин не мог не одобрить: если разозлённого человека накормить, он просто не сможет и дальше быть таким злющим! Лань Чжань тоже стал «как подобает», то есть запахнулся и оделся… а жаль! и ещё «как подобает» были талисманы по стенам и на дверях, закрывающие от мира и этот зал заодно со спальной комнатой.       Цзян Чэн с размаху сел на скамью и в два глотка осушил поданную чашку.       — Давай говори, я слушаю!       Вэй Ин тоже слушал, одно удовольствие было слушать: Цзинь Лин рассказывал коротко, не пропуская важных подробностей и не отвлекаясь на несущественное. Другим удовольствием было смотреть на Цзян Чэна: поначалу он только фыркал, скептически подняв бровь, позже стал прислушиваться внимательней, а после рассказа о похищении тела бродячего заклинателя вновь нахмурился. Постепенно в его глазах разгоралась охотничья жадность. Он хмыкал, косился на участников событий, словно ждал от них подтверждения невероятной истории.       — …мы этим вечером идём в усадьбу, где угнездился демон, — завершил свой рассказ Цзинь Лин. — Дольше ждать опасно: тварь становится сильней с каждым часом, ущерб городу всё необратимей, и я подумал, что ты не простишь меня, если я лишу тебя возможности поучаствовать в такой Охоте, дядя.       — В самом деле, — мрачно согласился Цзян Чэн. — Эта работа для меня и Цзыдяня, но неужели нельзя было просто написать приглашение на Охоту?       — Нельзя, — возразил Цзинь Лин. — Во-первых, ты бы первым делом попытался проверить мои слова и присоединился бы к нам самое раннее дня через два, а это больше, чем мы можем себе позволить. Да ещё и взбудоражил бы все окрестности.       — Ну…       — Во-вторых, если бы ты узнал, что после Охоты предстоит ритуал пожертвования тела…       — Что?!!       — …ты бы наверняка не пришёл да ещё и мне бы запретил, а раз уж ты здесь, то точно не уйдёшь.       Цзян Чэн встал. Повернулся к двери. Постоял так десять ударов сердца. Повернулся обратно и сел.       Вэй Ин осторожно устроился у него за спиной, вне поля зрения: чтобы не спугнуть драгоценную добычу.       — Про письмо я ничего не знал, — сказал он в эту спину. — Они всё сами придумали и никого в известность не поставили.       — С ними я потом разберусь, — буркнул Цзян Чэн и всё-таки обернулся на Вэй Ина. Глаза метали молнии не хуже Цзыдяня. — А некоторые взрослые мне тоже ответят: за то, что потащили детей на такое опасное дело!       — Кто ещё кого потащил! — возмутился Вэй Ин, но его перебил Цзинь Лин:       — Некоторые взрослые, — веско сказал он, — в семнадцать лет командовали войском в войне Солнца.       — Так то на войне, — начал Цзян Чэн и безнадёжно махнул рукой. — Ладно… Что там за ритуал?       — Вэй-саньжэнь собирается вернуть тело прежнему владельцу, — безмятежно объяснил Чан Сиен. — А сам займёт то тело, в котором сейчас разгуливает демон.       — Бред! — рявкнул Цзян Чэн, снова становясь собой. — А ты кто такой и что здесь делаешь?.. и откуда я тебя знаю?       — Чунъян, — так же безмятежно сказал Чан Сиен. — Рад снова видеть третьего героя.       — Серые Журавли… — после короткой паузы кивнул Цзян Чэн и окончательно помрачнел. — Мальчишка-лучник. А ты-то как в эту шайку попал?       Чан Сиен подошёл к столу и тоже потянулся за чашкой.       — Демон сейчас разгуливает в моём теле.       Резко наклонившись вперёд, Цзян Чэн перехватил его запястье.       — А это тогда тело — чьё?       Воздух задрожал маревом вокруг его руки — не стало никакого высокого человека в зелёном, пальцы Цзян Чэна сжимали крыло большого старого лука.       Вэй Ин тихонько хлопнул в ладоши. Просто не смог удержаться.       — Дядя, — ледяным тоном произнёс Цзинь Лин. — Ты разговариваешь с бессмертным, постарайся проявить хоть немного уважения.       Цзян Чэн выронил лук и вскочил.       — Демоны, бессмертные, тёмные практики!.. — Он шумно выдохнул и помотал головой. — …И мой собственный племянник учит меня хорошим манерам!       Вэй Ин больше молчать не мог:       — Всё равно ведь не уйдёшь. Когда это ты отказывался от интересной Охоты!       — Не уйду, — неожиданно спокойно согласился Цзян Чэн. — К сожалению, Цзинь Жулань уже слишком взрослый, чтобы я мог утащить его отсюда за ухо.       Он снова тряхнул головой.       — Но не думайте, что я буду принимать участие в этих проклятых ритуалах! Демона — изгоню, как подобает уважающему себя заклинателю, но…       Лань Чжань поднял голову от чашки и негромко сказал своё обычное «хм». Вэй Ин скосил взгляд в его сторону — ухо Лань Чжаня было красным. Не забыть бы спросить, когда всё кончится!       — В этом помощь не нужна, — успокоил Цзинь Лин. — Спасибо, что пришёл, и спасибо, что согласен охотиться с нами.       — Но за такие письма тебе ноги переломать мало, — проворчал Цзян Чэн, бережно поднимая лук. — Твои нынешние дружки плохо на тебя влияют.       — Глава Цзян недоволен молодыми адептами Ордена Лань? — холодно осведомился Лань Чжань.       — Да при чём тут эти щенки! — отмахнулся Цзян Чэн. Лук он осторожно подержал в руках и, немного подумав, прислонил к торцу стола. — Есть и некоторые взрослые, которых я бы хотел видеть подальше от своего племянника.       Лань Чжань пожал плечами (Вэй Ин снова хлопнул в ладоши) и поставил чашку на стол — точно в середину бамбуковой подставки.       Цзян Чэн тоже внимательно следил за его руками.       — Цзинь Лин сказал, что демон ослепил тебя.       Лань Чжань аккуратно взял с блюда дольку сушёного яблока, поднёс к губам.       — Благодаря янци, слуху и осязанию я знаю, где находятся предметы и сколько людей в этом зале, и ощущаю, что никто из вас не собирается нападать.       — И ноги ломать не собирается, — шёпотом сказал Вэй Ин сзади.       Ему до сих пор не верилось, что Цзян Чэн, о котором он столько думал и вчера, и сегодня утром, — вот он, сидит за столом и не уходит, хлопнув дверью, и даже не убил Цзинь Лина из-за дурацкого письма… хотя стоило бы! это ж надо было додуматься!       Они не виделись с Цзян Чэном больше года — тот совсем не изменился, хоть и казался уставшим, но, возможно, это с дороги. Скучал? ещё как скучал.       Он покосился на младших: они сидели втроём по другую сторону стола, сложив руки и опустив глаза в пол — скромные благонравные юноши.       Цзян Чэн оглядываться не стал.       — Ну ладно. Как вы собираетесь действовать? что, просто вламываетесь в поместье? А что там за поместье?       — План усадьбы у нас есть, — сообщил Цзинь Лин, — стараниями Лань Сычжуя, который проводил разведку. Сейчас там на страже Фея и Вэнь Цюнлинь.       — И этот здесь?! — заново вскипел Цзян Чэн. — Ничего не скажешь, отряд!       — Почти как в Чунъяне, — кольнул Чан Сиен, вернувшийся в своё человеческое обличие… как раз вовремя — в дверь заглянул с поклоном молодой Фань:       — Подавать завтрак, почтенные господа? я вижу, гость у вас?       За завтраком успели рассказать на разные голоса Цзян Чэну, почему выбрали для стана кузнечную слободу, кто приучил молодого главу бегать за мисками на кухню, как проходила разведка усадьбы — «опять эти тёмные техники?! Ханьгуан-цзюнь, в Ордене Лань это теперь принято?» — и почему бессмертный ест лапшу — «потому что она хорошо приготовлена», объяснил Чан Сиен. Вэй Ин с полным ртом этой вкуснятины начал отчаянно ёрзать за столом, когда обстоятельный и точный рассказ Лань Чжаня приблизился к событиям в городе.       — Наш план строится на том, что демон приказал Вэй Ину привести свою игрушку ему в поместье.       Цзян Чэн отложил палочки.       — Это тебя, что ли?.. — Он перевёл дыхание, дожевал и расхохотался: — Ты — игрушка Вэй Ина?! дожили!.. Да, а с чего это он вообще вам что-то приказывает?       — Он принял Вэй Ина за одного из младших демонов, — объяснил Лань Чжань. Вэй Ину оставалось только уткнуться в миску.       Цзян Чэн что-то прошипел сквозь зубы, глотнул вина и махнул рукой:       — Моя матушка давным-давно это говорила! да и все знали, только никто не верил. Значит, ослепил он тебя, чтобы ты не сбежал? и ты так слепым к нему и пойдёшь?!       Лань Чжань кивнул.       Вэй Ин не видел такого лица у Цзян Чэна с самого вэньского лагеря перевоспитания.       — Это же отличный шанс подойти как можно ближе, — обиженно вмешался Сычжуй. — Никого другого демон так близко не подпустит.       Что ж, хоть одно хорошо: за этого разведчика можно больше не беспокоиться — выздоровел. Похоже, у Цзинъи в самом деле лекарский талант.       — Младшие должны молчать, когда старшие обсуждают планы, — отрезал Цзян Чэн.       — Если бы не Сычжуй, у нас бы этого плана не было, — всё-таки заступился Вэй Ин и на всякий случай пояснил: — плана усадьбы.       — Младшим демонам тоже лучше помолчать, — тихо, но явственно проговорил Чан Сиен сквозь лапшу.       Цзян Чэн уважительно кивнул ему, и некоторое время все ели молча. Начинаю думать, что зря мы вытащили этого духа из пещеры!       А вот Цзян Чэну он отомстить мог:       — Теперь подойти как можно ближе к демону нужно будет тебе. Значит, я приведу тебя вместо Лань Чжаня. — И договорил, окинув Цзян Чэна оценивающим взглядом: — Если тебя богато одеть и как следует накрасить, возможно, он согласится…       Стол не опрокинулся только чудом.       — Что?!       Всерьёз разгневанный А-Чэн — это страшная сила. Вэй Ин стратегически переместился к Лань Чжаню за спину. Кажется, кое-кто в этой комнате всё же собирается нападать!       — Саньду Шэншоу, — сказал этот Лань Чжань, — прошу вас соблюдать сдержанность, приличествующую главе Ордена. Выяснять, кто кого красивее, мы будем после битвы. А сейчас предлагаю вернуться к обсуждению стратегии.       «Я тебе ещё гору Дафань не простил», перевёл Вэй Ин на свой язык. «А какие же мужчины тебе нравятся?!» — а тебе-то какое дело!       — Будь я этим демоном, я бы вас раскусил в трёх шагах! — огрызнулся Цзян Чэн. — Как вы собираетесь замаскировать Цзыдянь? тоже накрасить?       Фиолетовое кольцо у него на пальце, и без того мигавшее яркими искрами, выбросило короткую молнию.       — Ваше знаменитое оружие вполне можно спрятать под простым заклятием Сокрытие-Тень, — милым голоском объяснил Лань Цзинъи. — А вам, глава Цзян, хорошо бы немножко испугаться и отчаяться. Демону должно быть вкусно.       — Да я едва на вас всех посмотрю, так сразу отчаиваюсь! — от души рявкнул Цзян Чэн. — Вы-то что во время боя будете делать? за хорошими манерами следить?       — Ну почему же, — скучным голосом ответил Цзинь Лин. — Они поставят барьер и будут не пускать тварей снаружи внутрь на помощь хозяину, а самого демона — изнутри наружу.       — Вдвоём?!       — Втроём, — уточнил Цзинь Лин. — С Феей. А задача Вэнь Цюнлиня — забирать демонскую инь, чтобы ослабить эту нечисть насколько возможно.       Цзян Чэн впился в него взглядом.       — Что?..       Самое время было немного заслонить племянника от разгневанного дяди.       — Как ты думаешь, почему Вэнь Нина называют Генералом демонов?       — Я вообще о нём не думаю!       — Значит, пора подумать! Он может собирать чужую инь, накапливать её, хранить и использовать в нужное время, например, в бою. — Вэй Ин перевёл дыхание и договорил потише: — Именно поэтому его так долго держали в башне Кои: пытались дознаться, как он это делает.       — Теперь эти изыскания продолжает орден Гусу Лань, — подтвердил Лань Чжань как нечто само собой разумеющееся. — Вэнь Нину позволено оставаться в Юньшэне.       Стол едва не треснул от удара кулака. Зазвенела посуда.       — Мы же союзники! Почему я ничего не знаю?!       — Потому что не хочешь о нём думать, — развёл руками Вэй Ин. — Кстати! Сычжуй, позови-ка Вэнь Нина сюда, он мне понадобится.       — Когда исследования будут завершены, мы непременно сообщим их результаты главе Цзян, — вежливо заверил Лань Чжань. — А пока вернёмся к нашим сегодняшним планам.       — Вернёмся, — согласился Цзян Чэн тоном, не предвещавшим ничего хорошего, и повернулся к Цзинь Лину: — Где в этом бою будешь ты?       — Я буду на дереве. С луком.       — Со мной, — подтвердил Чан Сиен, вытирая губы, — и наш выстрел закроет врата. Демона без тела невозможно убить, можно только вышвырнуть из Поднебесной восвояси.       — И сколько на это понадобится стрел?!       — Одна, — спустил тетиву Чан Сиен. Нет, всё-таки не зря мы вытащили его из-под того камня! и красивый ведь, если присмотреться.       Цзян Чэн подхватил со стола свою пару палочек и переломил их в кулаках.       — Почему вы доверили такую важную роль мальчишке?! Здесь есть и более опытные стрелки!       — Его выбрал бессмертный, — раньше всех успел ответить задетый Сычжуй.       — А если глава Цзян хочет попробовать сам, — подхватил Цзинъи, — то пусть возьмёт лук и попытается его натянуть.       Глава Цзян пренебрежительно усмехнулся.       Поднял лук со стола. Развернул в боевую стойку. Ухватился за тетиву… выпустил, не дотянув, и уставился на кольцо на своём пальце. Тетива обиженно взвизгнула.       — Цзыдянь ревнует, — объяснил Вэй Ин, изо всех сил стараясь говорить серьёзно. — Он ещё и Саньду пожалуется!       — При нынешней расстановке стрелком мог бы стать я, — вернул разговор обратно в русло Лань Чжань, — но Вэй Ин будет стоять слишком близко к демону и я опасаюсь промахнуться.       Вэй Ин охнул шёпотом. Лань-гэгэ, здесь все свои, конечно… ну, кроме, может быть, А-Чэна! но… но когда ты обучился такой откровенности?       Цзян Чэн нагнулся к Лань Чжаню через стол.       — А что этот мальчишка промахнётся, ты не боишься?!       Чан Сиен улыбнулся молча — «я ему не позволю», перевёл Вэй Ин, — а Цзинь Лин подошёл и решительно забрал лук со стола.       — Я промахнуться не боюсь, — сказал он полузабытым голосом «юной госпожи». — Демон и два дяди, в кого-нибудь да попаду! когда ещё такой случай будет?       Вэй Ин отвесил глубокий поклон: «спасибо, дорогой племянник!» Цзян Чэн рухнул на скамью, вытер лицо ладонью и поднял голову.       — Вернёмся к стратегии, — в третий раз сказал Лань Чжань. — По нынешней расстановке я в резерве, чтобы помочь в самый трудный момент. Надеюсь, глава Цзян не сомневается в том, что я смогу воспользоваться мечом или гуцинем даже будучи слепым?       — Не сомневаюсь, — сквозь зубы процедил Цзян Чэн. — Каким сигналом тебя звать на помощь?       — Бичэнь сам доставит меня туда, где я нужен, — Лань Чжань помедлил, — после удара Цзыдяня. До этого всем, кто в засадах, нужно скрываться и ждать. Начинать вам с Вэй Ином придётся вдвоём.       Наконец-то они встретились взглядами — два юньмэнских героя, как в старые времена! — и Цзян Чэн кивнул нехотя.       — Про Цзыдянь я понял, а как спрятать мой меч?       — Никак, — мило улыбнулся Вэй Ин. — Мы с тобой пойдём без оружия, как подобает наложнику и младшему демону! — И совсем уже сладко добавил, глядя в сверкающие глаза главы Цзян: — Более того, я заблокирую себе ци, а заклинание, блокирующее твои меридианы, напишу на узле платка, которым свяжу тебе руки…       — А ноги ты мне не свяжешь?!! Чтобы вам с демоном было удобней?       — Нет: тогда мне придётся тебя нести, а я не слишком гожусь для таких подвигов.       — Демон нас просто сожрёт, пока мы всякие руки распутываем!       — Тогда мы с Цзинь Лином убьём демона вместе с телом, — деловито пояснил Чан Сиен. — Постараемся до, а не после.       Цзян Чэн посмотрел по очереди на каждого и вдруг фыркнул:       — Раз уж я примчался сюда сломя голову!..       — Дядя Цзян! — Цзинь Лин хлопнул в ладоши. — Ты и впрямь согласен!       — Согласен, — подтвердил Цзян Чэн, — но мне всё ещё хочется тебя выпороть! — и, оглянувшись через плечо на Вэй Ина, добавил: — И тебя тоже!       — Да пожалуйста! — легко согласился Вэй Ин. — Вот как раз после ритуала — заодно и проверишь, хорошо ли я зацепился в теле!       Цзян Чэн схватился за голову… тоже как в старые времена.       Цзинь Лин удовлетворённо кивнул.       — Осталось придумать, как украсить дядю Цзяна, чтобы он точно понравился демону.       — Кто-то из вас таскает в мешке краски и побрякушки? — огрызнулся Цзян Чэн, наливая себе вина. Вести этот разговор втрезвую он явно отчаялся.       — Может, у жены трактирщика что-нибудь есть? — примирительно предложил Цзинъи.       Цзинь Лин ушёл спрашивать и вернулся с Фанем-младшим. «Нужно платье, в котором почтенный господин будет как юноша из хорошего ивового дома! и подобающие украшения, пусть не дорогие, лишь бы яркие».       — …украшений побольше, и ещё какие-нибудь ценности в дар, — подсказал Вэй Ин. — Может, жемчуг у кого-нибудь найдётся?       — Это ещё зачем? — скрипнул зубами Цзян Чэн.       — Ну надо ж поднять твою стоимость до стоимости Лань Чжаня! — и с удовольствием полюбовался, как Цзян Чэн краснеет от злости, а Лань Чжань от сдерживаемого смеха.       — Тогда да, нужны ещё дары, всё вернём или заплатим сколько надо, — заключил Цзинь Лин. — И хорошо бы кто-нибудь помог накрасить дядюшку и сделать причёску.       По мере разговора глаза-щёлочки Фаня-молодого делались всё круглей. Он даже открыл было рот, попытался что-то сказать, но передумал, только молча кивал.       — Всё нужно как можно быстрей, — заключил Цзинь Лин.— Справишься? Отлично! Заодно покажешь, у кого здесь можно купить стрелы. Мне нужны самые лучшие!       После их ухода все дружно занялись текущими делами: выбрали самый белый из всех шёлковых поясов, можно было рисовать на нём скрывающий талисман — заклятия Света и заклятия Тьмы Вэй Ин напишет сам, а Лань Чжань потом усилит Свет… хороший будет пояс-невидимка, когда всё закончится! А Лань Чжань — нет, Ханьгуан-цзюнь! — приказал:       — Лань Цзинъи, Лань Сычжуй, нам стоит заняться подготовкой барьера. Покажу, как можно усилить его. Отойдём, чтобы не отвлекаться.       Благонравные юноши в белом скрылись за одной из дверей. Цзян Чэн уже на пороге поймал Лань Чжаня за рукав:       — Ханьгуан-цзюнь, сможешь ли ты скрытно пронести на поле боя мой меч?       Лань Чжань на короткий миг задумался и согласился:       — Талисманов достаточно. Хочешь, чтобы я передал его тебе в бою?       Цзян Чэн кивнул с облегчением.       — Отличная идея, А-Чэн, — не удержался Вэй Ин, — а я попрошу Вэнь Нина взять Суйбянь!       Лань Чжань ушёл, а Цзян Чэн хмуро отвернулся и прошёл мимо, словно никакого Вэй Ина в зале не было.       — Лучник,— обратился он к Чан Сиену, всё ещё сидевшему у стола, — как получилось, что ты стал бродячим заклинателем? Понимаю, во время войны было не до того, но после… Я помню тебя: ты и тогда уже был достаточно умел и силён, чтобы любой Орден с радостью тебя принял.       — Не сложилось.       — Что?       Чан Сиен положил ладони на стол. Да, красивый… надеюсь, Лань Чжаню он правда нравится!       — После того как Цзинь Гуаншань нашими жизнями откупился от Вэнь Жоханя, я не хотел возвращаться в Ланьлин Цзинь. Я сражался и под руководством Не Минцзюэ, и под твоим, Саньду Шэншоу, отлёживался после ранений в Гусу… и ни один из великих Орденов мне не подошёл.       — До других мне дела нет, но Пристань Лотоса-то тебе чем была нехороша?       — Не обижайся, глава Цзян. Я не захотел становиться твоим слугой. В Чунъяне я слышал ваш разговор с Вэй Усянем и Ханьгуан-цзюнем. Ты назвал слугой того, кто спас твою жизнь и должен был бы зваться братом…       Цзян Чэн помрачнел.       — Нечего было подслушивать! Ты ничего не понял, — бросил он с раздражением. — А потом… тогда я иначе не мог.       — И я не смог, — невозмутимо ответил бессмертный.       На этом их беседа закончилась. Вэй Ин сидел тихо, как мышь, жалея, что не может уже сейчас набросить на себя белый шёлк с маскирующим талисманом. Хорошо ещё, что молчание не затянулось: вернулся Цзинь Лин с полным колчаном и все отвлеклись на него и на купленные стрелы, потом Цзян Чэн потребовал, чтобы ему показали новые талисманы Барьера, — в общем, появление Вэнь Нина почти не заметили.       — Что там в усадьбе? — спросил Вэй Ин погромче, перекрывая общий разговор.       Вэнь Нин сложил ладони в воинское «докладываю».       — За демоном пришли трое его подручных; они готовились отправиться в город, когда я уходил. Ещё я видел женщину, которая прибирала комнаты и двор. Фея осталась на страже.       — Наш план поменялся с прибытием главы Цзян, — сообщил Вэй Ин в ответ и прихлопнул ладонью по столу: — Почтенные господа, а давайте-ка ещё раз посмотрим, кто где в какой засаде! Сычжуй, принеси карту.       Длинный лист пергамента раскатали на соседнем столе. Головы сдвинулись над ним в венок — только Лань Чжань сел поодаль и Вэнь Нин остался стоять в дверях.       Первым оглянулся Сычжуй, но прикусил губу и промолчал. Цзинь Лин поймал его движение, оглянулся тоже и молчать не стал:       — Цюнлинь, твоё место с нами.       Это самое место получилось напротив Цзян Чэна! сам Вэй Ин стратегически уселся на торец, между старшими и младшими; а глава Цзян на счастье оказался между Лань Чжанем и Чан Сиеном — хоть и гневаешься, да не прыгнешь.       Вэнь Нин ухитрился сесть вроде бы к столу, но всё же в стороне — за плечом Сычжуя.       — Тем, кто будет в засадах, надо занять места пока демона нет в усадьбе. — Пусть уж лучше смотрят на план, а не на лютого беднягу. — Чан-шэньсянь и Цзинь Лин занимают позицию в кроне дерева, что растёт слева от крыльца главного зала. Лань Сычжуй и Лань Цзинъи устраиваются за гребнем крыш на боковых флигелях. Фея остаётся за воротами и охраняет ближние подступы; Цзинь Лин, объясни своей собаке, что если парни из демонской банды кинутся наутёк — пусть она их выпустит, нам меньше работы будет. Лань Чжань, тебе надо быть или на крыше главного зала, или во втором дворе за ним, чтобы успеть добраться в первый двор. И дальше все ждут, пока демон вернётся и придём мы с Цзян Чэном.       — Генерал демонов пойдёт с нами? — тусклым голосом спросил Цзян Чэн.       Такому испытанию подвергать их обоих Вэй Ин не хотел.       — Вэнь Нин тоже будет в засаде — спрячется в конюшне у ворот; и ему нужно будет оказаться рядом с демоном как можно быстрее.       — И начать лакать демонскую инь? — Цзян Чэн неприязненно поморщился. — Он не лопнет?       По столу словно пробежал ветерок. Вэй Ин успокаивающе поднял ладони.       — Не лопнет, — сказал он, глядя в хмурое лицо. — У него сейчас хранится большая часть моей Тьмы, перед боем я её заберу.       — Интересно, чего я ещё не знаю, — проворчал Цзян Чэн. — Получается, что держать в душе всю эту отравляющую гадость вовсе не обязательно? её может для тебя хранить кто-то другой?       — Не каждый другой, — сказал Лань Чжань, и все уставились на него.       Самое время было опять поговорить о стратегии.       — Теперь: кто что должен делать. — Вэй Ин ухватил на соседнем столе чашечку из-под вина и поставил её на план, в первый двор, перед крыльцом гостевого дома. — Я привожу с собой разукрашенный подарок и уговариваю демона согласиться на замену. Когда демон спустится из зала по ступенькам и подойдёт к нам, Цзян Чэн ударит его Цзыдянем. Это будет сигналом для всех остальных к началу действий. Барьер ставят все вместе; потом Сычжуй и Лань Чжань играют Удержание, Вэнь Нин вытягивает демонскую инь, а мы читаем заклинание Изгнания. А-Чэн, ты помнишь школьные уроки?       Младшие озадаченно запереглядывались. «Это не рассказывали нынешним молодым адептам», объяснил Цзинь Лин. В спокойные времена детишек берегут!       — А если д-демон не выйдет из зала во двор? — подал голос Вэнь Нин и закашлялся.       — Тогда мы подойдём к нему, то есть поднимемся в зал, — вздохнул Вэй Ин, — и ты должен добежать к нам ещё быстрее. А дерево для стрелка мы нарочно выбрали так, чтобы с него перекрывался весь зал… эх, боюсь, от зала-то мало что останется и придётся сражаться в пожаре! ну, охранные руны должны сработать. — Нужно было засмеяться, пока все думали о языках пламени. — Но я думаю, что он подойдёт! мы же очень красиво накрасим Цзян Чэна!       Вместо удара по столу глава Цзян безнадёжно махнул рукой.       Забрать часть Тьмы, отданную когда-то на хранение, было легко: протянуть руки, лишь чуть не касаясь ладоней Призрачного Генерала, — короткое заклятье, и можно чувствовать, как чужие гнев и ненависть текут в тебя, сжимают сердце, становясь твоими собственными. Лёд чужой ненависти и пламя чужой ярости. Подчинить, принять и овладеть, не позволить им стать главными. Словно тяжёлую глыбу взвалили на плечи. Он выдохнул, повёл плечами, заново привыкая к этой ноше. Поёжился под пристальным взглядом: глава Цзян наблюдал за ритуалом с напряжённым вниманием.       — А ещё, брат Цюнлинь: ты сможешь спрятать Суйбянь, чтобы отдать в бою, если понадобится?       — Да, господин Вэй. — Как хотелось бы, чтобы Призрачный Генерал хоть когда-нибудь тоже назвал его не господином, а братом. — Я спрячу его в себе. Демон не почует.       — Что будет, если хранитель не пожелает вернуть отданное? — перебил его Цзян Чэн.       Вэй Ин пожал плечами.       — В Вэнь Нине я уверен. А так-то — предать может кто угодно. — И не договорил «ты же знаешь», потому что во дворе появилась занятная процессия, явно направляющаяся к гостинице.       Впереди шествовал Фань-младший, нагруженный коробами в каждой руке и свёртком под мышкой. За ним семенила мелкой поступью щуплая фигурка, закутанная в тёмный плащ. Дальше вышагивал кряжистый немолодой господин и катилась колобком румяная женщина в высокой причёске. Похоже, к платью прилагается девушка; но тогда кто эти двое?       — Молодая госпожа Дун, — представил Фань-младший, как будто это всё объясняло. — И почтенные господин и госпожа Дун…       Дальше ему договорить не дали.       — Не могу же я отпустить невестку одну в такое место! — звонко известила присутствующих женщина-колобок.       — …и в такое время! — баском подхватил почтенный господин. — Женщин одних кто угодно обидеть может, так что уж и я с ними пошёл. Да и вещички денег стоят.       — За всё будет уплачено, — заверил его Фань-младший, уже раскладывавший на соседнем столе какие-то шпильки, гребёнки и пояса.       Закутанная фигурка выпуталась из плаща и оказалась не такой уж молодой, прехорошенькой, с заметным животиком и с заплаканными глазами на бледном личике.       — Молодая госпожа Дун? — осторожно уточнил Цзинъи, пока остальные церемонно раскланивались.       — Жена Жонга, — напомнил Фань, — ну, того стражника. Я ей сказал, что если у вас всё получится, её муж может быть вернётся домой.       Принесённое платье, расправленное на высоком стуле, заполыхало ярким оранжево-жёлтым пламенем, как шкурка свежего мандарина.       — Где та молодая госпожа, которую я должна нарядить? — осторожно осведомилась Бию, осматриваясь в зале и задерживая взгляд по очереди на Вэй Ине и Цзинь Лине.       — Вот! — хором сказали они оба и указали на грозного господина в фиолетовом.       Первым покатился со смеху, как ни странно, Чан Сиен: не бессмертный, а мальчишка какой-то! Удивительно, насколько после смеха становилось легче.       — Тогда, — невозмутимо и вежливо сказала Бию, давно привыкшая в весёлом доме к затеям разных клиентов, — попрошу молодого господина снять верхнее платье и сесть напротив окна.       — А почтенным господам, пожалуйста, принесите чаю, — договорил Вэй Ин, обращаясь к трактирщику.       Для Цзян Чэна поставили кресло с подушкой. За стол с родителями уселся Лань Чжань — самый вежливый! — и Цзинь Лин: на правах хозяина здешних земель. «Надеюсь, платье главе Цзян придётся впору», прошелестел Сычжуй, любуясь ярким шёлком — после белого-то бесцветия ланьских одеяний! Фань-младший принёс поднос с чаем и откланялся, сказав, что пойдёт по слободе собирать что у кого есть. «Ничего-ничего, ваши все богатенькие!», напутствовал его господин Дун.       — Благородный господин, — обратилась Бию к Лань Чжаню, безошибочно определив в нём главного, — молодой господин и без краски очень красив; в каком стиле мне надлежит раскрасить его лицо?       — А их несколько? — ошарашенно поинтересовался Цзинъи.       — Старшие говорят! — оборвал его Цзян Чэн. В мягком кресле он сидел как в кресле зубодёра: стиснув подлокотники до хруста. Почему его самого не спросили, какой стиль он хочет? да он никакого не хочет!       — Есть стиль для утончённых развлечений, а есть… — Бию покосилась на свёкров и замялась, почти покраснев. — Я умею «Весенюю иву», «Расцветшую розу», «Томную магнолию»…       — Держите его кто-нибудь, а то он убежит! — распорядился Вэй Ин и, обращаясь к девушке, попросил: — Просто раскрасьте молодого господина так, чтобы он понравился кому угодно с первого взгляда.       Бию поклонилась и принялась расплетать косички на висках Цзян Чэна (глава Цзян обречённо закрыл глаза). Свекровь поспешила ей на помощь, а в уши Вэй Ина толкнулся басок господина Дуна от соседнего стола:       — …благое дело, конечно, но если не получится, ничего страшного! У нас есть кому помочь, у нас свой Орден есть, мы ж не деревня какая-нибудь! К нам даже сам глава приезжал!       — Который? — не размыкая глаз, осведомился Цзян Чэн из пыточного кресла.       — Молодой, нынешний! — гордо поведал господин Дун. — Я на улице был вместе со всем семейством и всё видел, ну вот как вас вижу!       Вэй Ин осторожно покосился на Цзинь Лина: тот сидел с каменным лицом. Кажется, не одному А-Чэну надо стиснуть зубы и потерпеть!       — Он-то с нашими напастями одной рукой справится! На него как посмотришь, так сразу понимаешь: настоящий глава! весь в золоте, на белом коне и сияет аж глазам больно!       — То-то и оно, что больно, — тихонько отметил Чан Сиен, — разве через боль что-нибудь разглядишь…       — Да всё разглядишь! — Милосердные боги наградили господина Дуна отменным слухом. — Пион на груди так и светится, золотом вышит! а сам глава станом строен, верхом сидит как влитой, смотришь — и благоговеешь!       Вэй Ин вылез из потока славословий и из зала, заметив на крыльце Вэнь Нина.       — Прости, что мы тебя не предупредили. Я сам не знал, что глава Цзян придёт.       Вэнь Нин смотрел в пол.       — Очень хорошо, что господин Саньду Шэншоу здесь. Теперь мы намного сильнее. Я надеюсь, моё присутствие ему не слишком неприятно.       — Когда-нибудь он всё поймёт, — пообещал Вэй Ин, без особой, впрочем, уверенности. — Тебе тяжело было таскать столько Тьмы?       — Рыбу не давит вода, птицу не давит воздух.       — Будь осторожен, когда будешь прятать Суйбянь.       — Мы с вашим мечом давно знаем друг друга, господин Вэй.       С Вэнь Нином было так же хорошо помолчать рядышком на крыльце, как со всеми остальными смеяться и перешучиваться.       «Брови выдёргивать не дам!», донеслось яростное из зала.       — Мне лучше вернуться на пост, господин Вэй. Если что-то случится, я передам через Лань Юаня.       — Подожди. Твоя помощь нужна ещё в одном деле.       — Чем я могу быть полезен?       — Проверишь заклинания Сокрытия-Тени на Цзыдяне и на мечах.       — Вы не собираетесь использовать Чэньцин?       Вэй Ин вздохнул. Хотел бы!       — Здешние мёртвые подчиняются демону. Чтобы перехватить контроль, нужно слишком много времени и сил. Флейта понадобится после: чтобы всех их найти и упокоить.       За дверями восхищённо заахали. Вэй Ин бегом вернулся в обеденный зал.       Цзян Чэн, стоявший там, был совершенно не похож на того А-Чэна, которого он знал сто лет. Две волны роскошных тёмных волос спадали по лбу, скрывая нахмуренные брови и затеняя суровые глаза, а губы… никогда не замечал, что у шиди такой чувственный рот! Сияли бесстыдными искрами яркие камешки на шпильках в причёске — однако недешёвые сокровища хранились у бывшей певички! — а платье струилось огненными языками и превращало главу Цзян в драгоценную статую из яшмы и нефрита, и звенели яшмовые подвески на алом поясе, куда более звонкие, чем орденский колокольчик.       — Господин прекрасен, как утренняя заря! — вынес решение почтенный свёкор. — Вам бы надо всегда так ходить!       К Вэй Ину тоже вернулся дар речи:       — Если бы ты на горе Дафань был такой милый, я бы ещё подумал, какие мужчины мне нравятся!       Лань Чжань, не слушай! я и не слушаю, донеслось в ответ.       Цзян Чэн фыркнул, потом хлопнул себя по колену и расхохотался:       — Давно я так не развлекался! Вот как тогда, в детстве, когда мы решили пробраться в женские купальни…       Не один я скучаю по тем временам.       — Дядя?! — воскликнул Цзинь Лин, по его возмущённому лицу явственно читалось: «А теперь этот человек требует от меня благопристойного поведения!» Ю-ю, он тебе непременно понравится, когда вы встретитесь! потерпи ещё немного.       — Госпожа Дун настоящая мастерица, — перебил Лань Чжань, возвращая разговор в пристойное течение. — Мы благодарим почтенную госпожу и её почтенных спутников за труды. Мы приложим все силы, чтобы ваш сын и муж вернулся домой.       Мимо Вэй Ина в дверь протиснулся Фань-младший со здоровенным блюдом, на котором горой высились шпильки, браслеты, подвески и прочие украшения вперемешку с дорогой посудой.       Младшие Лани проводили с поклонами до ворот семейство Дун. Цзян Чэн прошёлся туда-обратно по залу, стараясь не делать слишком широких шагов и не свистеть рукавами. «За обедом не заляпай платье, — озабоченно сказал Вэй Ин, — как это за каким обедом? сначала еда, потом битва!» Лук лежал на столе, Чан Сиена уже не было видно. «Лань Чжань, ты поможешь Цзинь Лину хорошенько закутать Циньвэй?»       Вэнь Нин бочком зашёл в зал, когда Вэй Ин от всей души замотал белую полосу на запястьях «наложника».       — Ты не мог подобрать что-нибудь под цвет наряда? — не удержался Цзян Чэн. Стоило накрасить ему ресницы, как он уже заделался модником! и откуда я мог знать, какого цвета будет наряд?       — Ты же жертва, — сказал Вэй Ин вслух, — тебе как раз белое и надлежит.       — Я не вижу и не чувствую Цзыдянь, — тихо доложил Вэнь Нин, — и лук не ощущаю тоже.       Всё готово. Все готовы: Цзян Чэн в рыжем расшитом ханьфу, блистающий не хуже лучшего лунъяна из весёлого дома, сжатые кулаки очень удачно прикрывает повязка с заклинаниями, а яростно сверкающие глаза прячутся за кокетливыми прядями причёски; Лань Чжань в серой куртке, расписанной Сокрытием и Тенью, с гуцинем и двумя мечами, завёрнутыми в заклинания; бледный Сычжуй с лихорадочным румянцем на щеках — надеюсь, выдержит; у Цзинъи азартно блестят глаза, Цзинь Лин строг и сосредоточен: в руках — лук, спрятанный в белый шёлк, за спиной — колчан с самыми лучшими стрелами… Вэй Ин сейчас чувствовал каждого из отряда, как самого себя.       Мы не можем проиграть.       — Это блюдо с дарами такое тяжеленное! если не поедим как следует, я его просто не дотащу.       Потом был очень немногословный обед и старший Фань, который неожиданно явился помочь Фаню-младшему; потом — совсем молчаливая дорога до поместья, всё важное было уже сказано; обнять бы каждого у ворот, особенно Лань Чжаня! но мы же никогда не прощаемся перед Охотами.       И когда они остались в сосновой роще одни, Вэй Ин сказал совершенно всерьёз:       — Поздравляю, Чэн-Чэн. Ты достойно выдержал все эти пытки. Дальнейшее будет уже не так страшно.