Немного о цветении и увядании тихими разговорами

Семья Се была семьей, в которой каждый хотел бы родиться. Многовековая история, благородное происхождение, власть, деньги и «ген» красоты – заставляло любого желать в следующей жизни стать ребенком этой семьи. Но, если бы Се Ляню дали выбор, он бы выбрал не рождаться вовсе. История его семьи казалась чем-то простым, легким и таким же, как и у остальных кланов. Однако, стоило копнуть глубже и показывалось то, что пряталось давно и сильно. Секреты, о которых знать не следовало. Еще на грани своего уничтожения, когда власть в руки взяла Старшая Прекрасная Сестра, надо было выбрать спокойную и далекую от общества жизнь. Психика девушки была травмированная настолько, чтобы приступы стали чем-то обыденным, настолько, чтобы она сделала их своей силой. Сила и реакция, больше походящие на хищников в дикой природе животного мира, поражали. Они вызывали зависимость. Однако, как бы странно это не было, заболевание не перешло средней дочери-альфе. Лишь старшему и младшему ребенку, которые были омегами. Со внуками повторилось. На правнуках осознали, что болезнь переходит только к омегам. Так, по завету Главы клана, власть начала переходить именно к ним. Альфы стали опасны. Амбиции и бешенный характер Се переходил и им вместе с кровью. Потому было принято решение передавать новорожденных альф и бет в боковые линии клана. Однако сделано это было не только из-за опасений, что альфы однажды перерубят семейную болезнь. Передача ребенка была шагом к медленному поглощению основной семьи и целого клана впоследствии. Да и Се должны были обеспечить своих наследников парой. Так и жили. И все было прекрасно. Пока, однажды, дедушка Се Ляня не решил все спутать. Он был альфой. Сильным альфой с внушающим военным прошлым из семьи командиров. Одно только осознание того, что вся власть находится в руках омеги, было для его омерзительным. Он ненавидел собственную жену всеми силами. Однако никогда не мог прямо сказать об этом, опасаясь, что их свадьбу отменят, стоит ему перестать угождать желаниям будущей главы клана. Альфа стал одержим идеей создания идеального наследника. Тогда, еще до беременности своей жены, он завел роман с одним из омег из побочной ветви клана, который приходился ему племянником и был сыном ребенка прошлого главы. Однако весть о том, что его жена носит наследника, вынудила его на время спрятать своего только рожденного сына. Благо, вскоре Госпожа Се перенесла ужасное событие, что спровоцировало преждевременные роды слабой, едва дышавшей наследницы. Именно тогда, чтобы скрыть смерть еще не умершего ребенка, он и предложил жене подменить детей, скрывая факт своего отцовства. Кто же знал, что наследница вырастит и сможет медленно перетягивать власть в свои руки у собственного брата, который стал ее женихом. Их отношения трудно было назвать хорошими. Они ненавидели друг друга настолько сильно, что находиться в одном помещении было непосильной ношей. Однако она любила его. По своему, вспоминая все те мимолетные счастливые моменты, которые, на деле, были лишь игрой на публику. И, влюбившись в такого человека, она и не подозревала, что он презирал ее. Продолжать дело отца было приятно для него. Бесчисленные связи на стороне. Сотни омег в его постели, и каждая с кровью Се в своих жилах. Десятки детей, что оказывались слишком слабы, отдавались партиями в сторонние кланы. Среди них же и были родители Юэ Цинъюаня и Шэнь Цинцю. Ни один не подходил. Пока, наконец, не родился идеальный сильный альфа. Узнав об изменах мужа и увидев ребенка, которого он уговаривал сделать наследником, Госпожа пришла в ужас. Никогда ее не унижали столь сильно. Она пыталась требовать развода, целуя ноги матери, умоляя ее. Но, получив очередной отказ, не смогла вынести этого. Но умирать из-за этого мерзкого мужчины она не хотела. Тогда же, подлив в вино наркотик, она овладела своим мужем, зачав, наконец, своего долгожданного ребенка. Идеальное дитя. Дитя мира. Се Лянь родился в день, когда Се и Ло официально заключили мир и поклялись восстановить страну. Весь Китай славил этого ребенка, полагая, что именно благодаря ему все закончилось. Конечно же, это было лишь половиной правды. Мать требовала, чтобы ее ребенок был в полной безопасности, опасаясь мести Главы Ло за случайную смерть племянника. На самом деле, Се лишь пытались замять следы многолетних интрижек и игр с генетикой сына и отца. Но это не отменяло факта смерти ребенка чужой семьи. Так и получилось, что ребенок стал символом мира. Что уже с самого рождения ему даровали столь непосильную ношу – роль того, благодаря кому Китай смог объединиться. Пусть и сам-то ребенок не то, что не хотел этого, он даже не осознавал, чем все обернется в итоге. Детство Се Ляня прошло под вспышками камер. Его обожал народ, потому фото маленького Принца с цветком в руке разлетались мгновенно. Так и повелось называть его «Увенчанным цветами». Но маленького мальчика это не волновало. Ведь в моменты фотосессий он получал любящую семью, крепко обнимающих друг друга с застывшими фальшивыми улыбками на лицах. Мама боготворила его. Она касалась детской кожи жадно, иной раз не рассчитывая силу. Но даже самый черный след оставался цветком на белоснежной коже. И хотелось больше. Украсить это дитя цветами, что не сходили бы с его тела неделями. «Мой. Только мой.» Порой она шептала, сжимая больно щеки мальчика: «Ты полностью принадлежишь мне, дитя. Не смей предать свою маму.» Се Лянь маму любил. Он научился не плакать, когда она делала ему больно. Знал, как ему улыбнуться, если у нее хорошее настроение. Его мама была его любимым человеком. Отец появлялся лишь на фото. Он не проявлял никакого интереса к своему сыну. Но отсылал подарки каждый день, извиняясь. И тогда Се Лянь говорил Наставнику Мэй: «Папа работает для нашей страны. Я не могу отвлекать его!» Его отец ненавидел своего сына-омегу. Но этот мальчишка был сильным омегой, сильнее своего старшего брата. Как можно было вот так показывать свои истинные чувства такому ребенку? Его следует покорить, сломать. И использовать для создания совершенного потомства. Но сильнее остальных Се Лянь любил своего старшего брата. Он боялся его, но настолько же бесконечно уважал. Потому что именно никогда не делал ему больно, боготворя и ласково называя «Сяньлэ» - именем, что даровал ему глава Се. Цзюнь У обладал большими изящными ладонями и прятал теплую улыбку. Он был таким прекрасным, таким приятным. Се Лянь тянулся к нему, словно к лучику солнца, желая ощутить тепло весеннего дня. Он хотел отдохнуть в феромоне своего старшего брата. Хотел быть любимым, не получая ненависть или уродливые бутоны синяков и ссадин. Но кто бы мог подумать, что именно этот человек был самым большим предателем в жизни Се Ляня? Лицемерный ублюдок, что смел ломать своего младшего брата чужими руками. Он называл то, что делал «любовью» и «заботой». Но на самом деле, хотел подчинить и использовать мальчика, подобно всем остальным. Грязные руки, тянувшиеся к ребенку со всех сторон, были отвратительны. Они мазали, марали белоснежную кожу. Они желали боготворить того, кто никогда не желал быть богом. И во всем этом мраке, единственный человек, что протянул руку в якобы помощи – пытался его утопить в грязи сильнее остальных. Но тогда Се Лянь еще не знал, не подозревал, что его старший брат использует его для собственной выгоды, будто разменную монету. И искренне надеялся на помощь бабушки – той, у кого, по мнению мальчика, была власть. Однако и она оказалась лишь жалким взрослым, что хотела использовать ребенка для своих нужд. Тела тянулись к нему, стоило закрыть глаза. Се Лянь перестал переносить спокойно запах крови, тут же начиная дрожать. Но Госпожу это не устраивало: как может ребенок с такой важной ролью бояться крови и темноты? И тогда она запирала его. «Бабушка! Прошу! Выпусти! Умоляю! Пожалуйста!» Темнота была невыносима. Ненавидима им. Потому в ней скрывались голоса и воспоминания. Потому что руки тянулись к его ногам. Потому он виноват. Он виноват. Виноват. В подвале было сыро и холодно, а на чердаке душно и жарко. Но везде было неизменно темно и тихо. Слишком, чтобы голоса умерших были слышны лучше. Чтобы они могли кричать, а Се Лянь их услышать. Чтобы он помнил о том, что произошло. Его находили в углу. Измазанный в грязи и соплях, он уже не был похож на того мальчика с картин. В другие разы его грубо хватали за волосы, окуная в таз, наполненный кровью. И как бы мальчик не врывался, на тело давили сильнее, погружали глубже. Кровь была неприятной. Она напоминала растительное масло, обволакивала кожу, душила. Она забиралась внутрь, оседала внутри. Ее приходилось нещадно глотать, когда удушье медленно сковывало легкие. Се Лянь после подобно сжимался на полу, позволяя себе плакать, за что всегда получал новые бутоны на своем теле. Больно и страшно. Как же ему было больно и страшно. «Мин И заслужил смерти, если ребенок, которого он спас, такое никчемное отребье.» - говорила Бабушка, не смея касаться иной раз облеванного внука. Пусть рвота и была частой лишь в самом начале, но в какой-то момент это стало нормой. Се Лянь привык лежать в ней и смотреть вперед, не видя ничего. Бывало, что его отправляли навестить Госпожу Вэнь. Тогда она забивала его медным тазом или деревянной тростью. Она ненавидела его, не понимая, что перед ней валяется лишь ребенок, который не выбирал рождаться. Но женщина в гневе становилась неуправляемой и жестокой. «Простите. Я виноват. Я должен нести свое наказание.» - хрипел Се Лянь, смотря в никуда, принимая всю ненависть сумасшедшей женщины. Постепенно он перестал бояться темноты, его перестало тошнить от запаха крови. Его поведение и поступки стали именно такими, какими их хотела видеть Бабушка. Вот он – идеальный инструмент для разрушения всего мира. Его мать сходила с ума от ревности. Она била его щеки и плакала. Кричала, брызжа отвратительно пахнущей слюной, и сжимала маленькое тело в своих руках. «Почему ты предаешь меня? Почему ты с ней? Ты принадлежишь только мне!» Она не унаследовала психическую болезнь, но сходила с ума также, как и остальные. Стоило ей узнать, что Се Лянь вновь провел слишком много времени с ее матерью. Женщина, что бросила ее, хотела забрать драгоценное дитя. Та, что не проявила и капли любви к дочери, носилась со своим внуком, гордясь им слишком сильно. Конечно же, никто не знал, что женщина изощренно уничтожает этого ребенка. Что она бьет его, мучает. Когда болезнь взяла свое, Госпожа стонала в кровати, рыдая. Се Лянь сидел у ее постели, улыбаясь. Она звала его, молила убить ее. Но внук только улыбался, упиваясь своей местью. Травить Бабушку тем, чем собирались травить его, было забавно. Наблюдать за ее страданиями – просто отлично. Когда она умерла, стало резко тихо. И Се Лянь почувствовал легкую злость. Он был вынужден страдать три года, терпя ее пытки, и, отныне, всю свою оставшуюся жизнь. А она так легко сбежала. Тело воняло. Но Се Лянь наблюдал за тем, как она разлагается, решая никого не звать. Именно в тот момент он понял, что не собирается делать так, как она желала. «Ха. Ха.» - смеялся он тихо. – «Стать истинным монстром, но не замарать руки в крови невиновных. Как же наивно, Бабушка.» Да, Се Лянь ненавидел всю свою семью. Отныне, каждый из них погибнет лишь тогда, когда он сам решит это. А пока, он уничтожит все то, что они так старательно выстраивали все эти годы. И самым сладким десертом для него станет любимый старший братик. *** Осень сменила лето, яркое голубое небо стало темнее, глубже, принимая все больше тяжелых туч и пушистых облаков. В столице было тепло, приятная солнечная погода не спешила отдавать власть дождям и ветрам. Се Лянь вздохнул, касаясь подстриженных волос. Ранее он старательно отращивал длину, теперь же, перед вылетом, состриг все, будто бы преступник перед казнью. Одна часть каштановых волос уходила в маленький хвостик, вторая свободно кончиками пыталась коснуться плеч. Юань коснулся его ладони, подбадривая. Хотя сам на самом деле дрожал, боясь сорваться прочь из Китая в любой момент. Длинные пальцы другой руки крепко держали какую-то совершенно бессмысленную книгу, которую омега читал лишь для вида. Чтобы занять себя хоть как-то. Они оба выросли. Сейчас даже дурак заметит это. В росте, в отличии от Ванцзи и Чэна, омеги не прибавили, но подростковые черты лица пропали, а феромоны наконец успокоились. Юань теперь постоянно носил очки с пластиковыми стеклами, лишь бы скрыть синяки под глазами из-за нервов, а Се Лянь вот решил поиграться с прическами. Лишь эти изменения напоминали о времени, проведенном словно в другом мире. Лянь прикрыл глаза, ненавязчиво касаясь белоснежного кольца на пальце. Такое же прекрасное, как и в тот самый день, когда оно коснулось кожи впервые. Белое золото смотрелось прекрасно на мраморных пальцах, иной раз сливаясь и оставляя лишь рубиновых бабочек. Мастер, что сделал это кольцо вложил много сил, однако Хуа не поделился его именем, таинственно улыбаясь. Настоящее произведение искусства красовалось на пальцах омеги, заставляя чувствовать себя невероятно прекрасно. Голос девушки послышался в динамике. За Юанем приехал водитель. Мужчина крепко обнял друга и выскользнул из комнаты отдыха для VIP-клиентов. Изначально он намеренно решил остаться с Се дольше, пока тот ожидал достаточное количество журналистов. Теперь же, когда Шэнь прямо указали на то, что пора ехать домой, пришлось покинуть друга. Се Лянь улыбнулся, провожая взглядом быстро скрывшегося за дверьми омегу. Затем вздохнул, сжимая руки. Нужно было настроиться. Стать надменным Се Лянем, тем кто должен воплощать собой распутство и игривость. Он был обязан показать всем насколько изменился. Робкий и вежливый Принц должен остаться в прошлом. Телефон завибрировал, оповещая о том, что за ним приехали. Значит, пора. Се Лянь осмотрел себя в зеркале. Сегодня на нем был весьма необычный наряд, больше из-за цветов: темно-синие широкие брюки, черный кроп-топ с длинным воротом и белоснежная рубашка, небрежно заправленная в одежду. Он не впервые одевается подобным образом. Но изрядно отвык: в Европе Лянь носил больше ярких вещей. Теперь же, в столь неоднозначном виде с мелкими аксессуарами его образ выглядел совершенно иначе. По крайней мере, отныне омега не напоминал ангела или небожителя. Охрана осторожно постучала в дверь, давая понять, что они готовы к выходу. Лянь улыбнулся, тут же натягивая черную маску на лицо, и вышел наружу. Запах аэропорта столицы был привычным затхлым и душным. И еще больше портил и так не особо хорошее настроение омеги. Хотя, скорее всего, он лишь придирается зря из-за скверного настроения. Но желание найти больше недостатков его не покидало. Колонна из охраны двинулась вперед, Се Лянь передал чемодан помощнику, а сам закинул на плечо маленькую брендовую дорожную сумку. Зал уже был полон людей, скандирующих его имя, будто Лянь какая-то знаменитость, а не сын одной из политических сил страны. С другой стороны, они ведь подогревали людей и множили слухи, потому и желание остальных увидеть своими глазами своего Принца, вернувшегося из ссылки, было объяснимо. Стоило Ляню показаться, как гул стал громче, а вспышки камер активнее. Охрана располагалась таким образом, чтобы Се можно было снять со всех ракурсов, но при этом к нему бы невозможно было пробраться. Сделано это было специально для того, чтобы явить свой новый образ и скрыть медиа, которые контролировались самим омегой. Не могут же хорошие фото из аэропорта всплыть лишь у одних определенных изданий, пока остальные не могут похвастаться ничем. Родители и брат сразу догадаются. - Наследный Принц! - Господин Се! - Ваше Высочество! Посыпались вопросы, на которые Лянь не собирался отвечать. Однако не отказал себе в желании не подавлять возникшую улыбку, стоило услышать детские прозвища. «Страна без Короля, а Принц имеется.» Видя легкую насмешливую улыбку, журналисты принялись наперебой фотографировать, словно увидели что-то поистине впечатляющее. Возможно так и было, просто тогда Лянь всегда улыбался вежливо, сдержанно, лишь чуть-чуть подняв уголки губ. Сейчас же это была усмешка. Которую люди видели действительно впервые. Он почти дошел до ждавшей его машины. Охрана разместилась по сторонам, образуя широкий канал для передвижения. Лянь остановился. По правилам, он должен поклониться людям, что его встречали. Этикет оставался этикетом, даже после пятилетней ссылки. Однако омега не собирался ему слидовать. Лянь поднял ладошку и расслабленно помахал ею людям вокруг. Ладонью, на пальцах которой красовалось помолвочное кольцо. Пока люди пребывали в шоке, омега проскользнул в салон автомобиля. Но стоило всем осознать, что именно за кольцо было на пальцах их Принца, как шум стал громче, а вопросы настырнее. Однако Се Лянь уже скрылся в машине. Лянь, довольный собой, улыбнулся. Затем нахмурился и посмотрел на соседа по сидению. - Ну и что же тут делает Сань Лан? – омега сказал это без былой игривости. - Встречал своего Гэгэ. – пожал плечами мужчина и коснулся ладонью коротких волос жениха. – Как же я мог не встретить тебя? Се закатил глаза, качая головой. Сейчас было не время спорить и разбираться. Омега достал наушники, быстро подключив их телефону, принял звонок. - Рассказывай. - Статьи загружены. Отклик положительный. – Бинхэ на том конце тяжело вздохнул. - Контролируй и дальше мнение. Но не слишком навязчиво. Ты разослал фото сторонним медиа? Во время последнего лета они сделали много впечатляющих фото. Обычно этим занимался педантичный Шэнь Юань, выбирая наиболее выгодные ракурсы и продумывая различные заголовки. Забавно, что Бинхэ и Юань все это время работали над одним и тем же, но не знали об этом. Все пять лет один жених сплетни создавал, а второй распространял. - Да. Опубликуют перед нами. - Отлично. Запутаем родителей и брата. Пусть гоняются друг за другом. - Пэй Су спрашивает о том, когда сможет забрать контроль над системой безопасности? Ты разговаривал об этом с А-Чэном? Се подернул плечами, переводя взгляд на работающего жениха. - Позже. Сейчас нужно взять под контроль все СМИ. Обо всем остальном поговорим позже. Держи меня в курсе всего. Я отключаюсь. Договорив и вытащив наушники, Лянь повернулся к своему альфе, недовольно глядя. - Я просил тебя не забирать меня. - Ты порекомендовал мне не забирать тебя. Я лишь решил, что рекомендация пустая. Хуа Чэн отложил планшет и с легкой нахальной улыбкой повернулся к своему омеге. - Ты совсем от рук отбился. Ведешь себя отвратительно! Дыхание Ляня стало глубже, тут же принимая огромные дозы феромона мужчины рядом. Альфа глянул на створку, что закрывала их от водителя и охранника на передних сидениях. Затем придвинулся ближе. - Тогда почему бы тебе не воспользоваться моментом, чтобы напомнить этого Сань Лана о том, как нужно себя вести? Се Лянь обнял шею Хуа, притягивая его к себе, и в самые губы прошептал: - Странный способ выбрал этот Сань Ланд для того, чтобы затащить своего Гэгэ в постель. - Работает же. – улыбнулся перед поцелуем альфа, сжимая бока своего жениха. За пять лет они научились не только целоваться, постоянно практикуясь, но и изучили тела друг друга настолько хорошо, что точно понимали где именно стоит коснуться, чтобы партнер не смог сдержать стонов. Отныне они больше не неразумные и неопытные юноши, а взрослые мужчины, которые не раз занимались сексом друг с другом. Поцелуй вышел глубоким, томным, распаляющим желание. Однако оба быстро пресекли это. Хуа не позволил бы себе заняться сексом с Гэгэ в машине, когда впереди, пусть и изолированно, но сидят все же альфы. Да и неудобно будет. У омеги будет после все болеть. Поэтому они с пошлым чмоком отклеились друг от друга. Се Лянь не смог сдержать взволнованной улыбки. Его настроение улучшилось, стоило увидеть своего жениха. Мужчина быстро сместился, укладывая голову на колени альфы, и прикрыл глаза. Ехать было далеко, можно было немного вздремнуть. Хуа Чэн с нежностью запустил руку в волосы омеги, почесывая его макушку. Надо было работать дальше, но не хотелось. Потому альфа позволил себе насладиться присутствием своего жениха: гладить его, вдыхать насыщенный не скрытый парфюмами феромон, наслаждаться тихим сопением. Машина тем временем рассекала дороги столицы. Но ехала она совершенно не в поместье клана Ло, а в другое место – новый пентхаус, который альфа выкупил специально для своего омеги. Тут Лянь мог быть в полной безопасности на четырех этажах, которые принадлежали лично ему. Все в этом здании было спроектировано под специфику занятия Ляня: подземные этажи с выходами в магазинчиках; невероятная защита и невозможность проникнуть в лифт без специальной карты (хотя даже с ней попасть на этаж не получилось бы); квартиры, которые сдавались лишь проверенным людям, которые не посмели бы тревожить Се; высококлассный сервис с ресторанами на верхних этажах, магазинами на нижних, бассейнами, спортзалами; тут были созданы даже конференц-залы и помещения для совещаний в традиционном стиле. Хуа Чэн создал это здания специально для Се Ляня, потратив крупную сумму. Хотя и заработал он достаточно. Машина остановилась на парковке. Пока тут было пустынно, так как жители еще не въехали в апартаменты. Но вскоре все заполнится дорогими машинами и голосами водителей, ожидающих своего господина. Се Лянь мирно спал, совсем расслабившись рядом с женихом. Не желая будить и нарушать покой омеги, Хуа осторожно перехватил его, прижимая миниатюрное тельце ближе, и вышел из салона, давая по ходу указания встретившим их помощникам тихим голосом. Помощники бережно схватили багаж и последовали за начальником. Эти люди носили форму обслуживающего персонала и имели весьма высокую квалификацию в своем деле. Хуа Чэн лично отобрал каждого и четко следил за их обучением. Нижние этажи не были жилыми и сдавались под офисы, компании которых на самом деле принадлежали Хуа Чэну. Но так как он официально не владел ими, те под видом арендной платы переводили круглые суммы на счет альфы в банке. Всего лишь самый простой способ отмывания денег. Следующие этажи были техническими. Тут была столовая для работников офиса, раздевалки, туалеты, чуть выше уже располагался этаж персонала, что обслуживал само здание с техникой, комнатами отдыха и всем необходимым для работы. Хуа Чэн заботился о своих людях, создавая для них прекрасные условия. Выше находился этаж полностью отданный под спортивные залы: йога, пилатес и все, чего пожелает душа арендодателя: например, любой спортивный инвентарь на выбор. Бассейны, сауна и все остальное располагалось на нижних закрытых для посещения кого-либо, кроме клиентов. Была и открытая зона отдыха на крыше здания с садом, длинным лазурным бассейном и баром. Этажи с залами совещаний и всем для работы непосредственно арендодателей были выше спортзала. А затем шел этаж с рестораном, после – апартаменты и квартиры. И только последние четыре этажа – пентхаус, который Хуа выкупил у собственной (отца) строительной компании для Се Ляня. Лифтов было несколько. Одни были лишь для работников офисов и выше их этажей не поднимались, как и не могли опустить на служебную для обслуживания здания и арендодательскую парковки. Другой лифт был создан непосредственно для персонала. Они были шире, являясь грузовыми и могли попасть на любой этаж в здании, но лишь по специальному разрешению. И оставшиеся лифты были для жильцов. За каждыми квартирой, апартаментами и пентхаусом был закреплен штат прислуги: где-то их было меньше, где-то больше. Для Се Ляня Хуа отобрал людей, которым доверял, однако их не было много: повар, двое уборщиков, помощник, человек, отвечающий за стирку. Альфа намеренно отобрал скудное количество персонала, чтобы давать Се Ляню большую свободу в самовыражении. Он боялся, что полноценный штат будет казаться омеге наблюдением за ним. Створки лифта открылись лишь тогда, когда один из помощников приложил свою карту, сразу же впуская в просторную светлую гостиную. Огромные панорамные окна жадно вбирали в себя солнечный свет, который тут же падала на кремовую мебель. Планировка была свободной – из любого уголка можно было следить за другой частью этажа. Просторная кухня, гостиная и широкая стеклянная лестница уходила на второй этаж с кабинетами и студиями для рисования (как для Хуа Чэна, так и для Се Ляня), затем располагались гардеробные и огромная ванная, и лишь после них три спальни. Пусть альфа и не собирался в ближайшее время заводить разговоров о детях, но решил перестраховаться. - Господин, к какому времени нам подойти для знакомства с Господином Се? – спросил один из помощников. - Завтра утром. Получив ответ на вопрос, все три помощника поклонились и вышли, оставляя женихов одних. Хуа вздохнул, еще раз осматриваясь. Он создавал это здание давно, но сейчас тяжело поверить, что смог наконец привести сюда Се Ляня. Невероятно безопасное место, в котором есть все. Не хотелось признавать, что это все – золотая клетка для омеги. Золотая клетка, дверка которой никогда не будет закрыта. В погоне за тотальной защитой своего омеги, Хуа совершенно забыл о его свободе. Но было уже слишком поздно что-либо менять – здание построено, персонал нанят. Оставалось лишь шире открыть двери, позволяя Се Ляню самостоятельно выбирать: когда уйти, когда вернуться. Уложив омегу на кровать, Хуа спустился в кабинет лишь для того, чтобы взять рабочий ноутбук. Мужчина не хотел оставлять жениха одного в незнакомом месте, все же про пентхаус альфа намеренно не рассказывал. Удобно устроившись в кресле, нужно было приступать к работе. Строить подпольную сеть компаний в собственной стране было тяжело. Без стартового капитала, которым владел альфа изначально, было бы невозможно всего за пять лет достичь таких высот. Но и не воспользоваться тем, что является его по праву, было бы глупо. Очень глупо. Хуа Чэн вздохнул погружаясь в отчеты. Пусть он и смог создать весьма гибкую систему, скинув некоторые обязанности на помощников, которые курировали то или иное предприятие, отчеты мужчина все еще должен был читать, выделяя лишь на них около трех часов в день. Не стоит забывать и том, что официально он был наследником клана и фонда матери. Работы было огромное количество. Так что, Хуа был несказанно рад, когда преподаватели пошли ему навстречу и разрешили появляться лишь на итоговых экзаменах в конце семестра. Хуа перевел взгляд с экрана на спящего Се Ляня. Наблюдать за расслабленным омегой в постели было прекрасно. Будто бы и не существует никакого плана, нет опасности. Они лишь пара, что любит друг друга. Мечтать о спокойной жизни было больно. Пусть Хуа искренне полагал, что после окончания спектакля, они смогут уехать жить в Европу, что-то внутри кричало об обмане. Будто бы его планам не суждено сбыться. Пустой взгляд Се Ляня, стоит затронуть тему Китая, был слишком кричащим. Будто бы он не планирует выйти из этой истории уже никогда. Однако, успокаивает себя альфа, Лянь дал обещание. Они хотели нарисовать свою сказку. И это напоминало тонкую ниточку, за конец которой Се Лянь держался, а под ногами его тем временем зияла поглощающей темнотой пустота пропасти. Но эта ниточка, их обещание, было хоть чем-то. Хуа вздохнул, прикрывая глаза. Каким образом он должен все продумать досконально? *** - Младший сын главы клана Се, Се Лянь, спустя пять лет учебы в Европе, наконец вернулся домой. Напомню, что в январе Ши Цинсюань выронил ложечку. Серебро упало на плиточный пол, громко отскакивая. Омега вздрогнул от звонкого удара, тут же переводя взгляд на пол, чтобы затем вернуть его на экран телевизора. - …заметили на его пальце обручальное кольцо. Дает понять, что отношения, о которых долгое время ходили слухи, были все же реальными. Наследник клана Ло, Хуа Чэн, и второй сын главы клана Се, Се Лянь, состоят в официальных отношениях. И судя по кольцу, совсем скоро мы услышим от них новости о свадьбе. Пока не ясно Цинсюань выключил телевизор. Пальцы омеги дрожали, когда он отбросил пульт в сторону. Тело тряслось не меньше, тут же падая на пол от переизбытка эмоций. Кто бы мог подумать, что его друг вернется спустя пять лет затишья – таким образом?! Нет. Се Лянь должен был понять, что ведет себя неправильно и, вернувшись, извиниться. Он был обязан извиниться перед всеми и жить так, как было раньше. Но вместо этого он открыто заявляет о своей помолвке с Хуа Чэном! Что за вздор! - Цинсюань. – послышался голос позади. На кухлю зашел чуть сонный Ши Уду в домашней одежде. Сегодня у него встречи были назначены на вторую половину дня, вот он и решил поспать дольше обычного. И совершенно не ожидал, что его младший брат будет сидеть на полу и трястись. Ши-младший был всегда излишне эмоционален, но сегодня он явно превзошел самого себя. - Брат. – срывающимся голосом позвал омега. – Брат. Уду сел перед ним, протягивая ладонь, тем самым, предлагая помощь. Однако Цинсюань только растерянно посмотрел на старшего. - Се Лянь вернулся. - Так это же прекрасно, нет? Что за реакция тогда? Я думал, что ты скучал по нему, и если бы не запрет главы, то полетел вслед за ним еще январе того года. Ши-младший покачал головой. Он действительно скучал по другу и очень хотел отправиться за ним. Пусть их отношения и испортились в последнее время, но все же. Они дружили с самого детства. Они были обязаны дружить всю жизнь. Се Лянь не имел никакого права менять его на других и после укатывать развлекаться с новыми друзьями в Вену! Но вместо обиды, в его голосе слышались лишь нотки подступающей истерики: - Он помолвлен с Хуа Чэном. Ши Уду сначала улыбнулся дергано, а затем его лицо исказила гримаса недовольства. Обычно он так смотрел на сильно провинившегося младшего брата перед тем, как наорать и наказать, отобрав карты или телефон. - Брат, ты должен поговорить с Цзюнь У. Се Лянь ведь точно свернул не туда. Он же… Если он сыграет с Хуа Чэном свадьбу, то уйдет из клана! Это был древний обычай, по которому младшие дети переходят в полное подчинение другой семьи и их родители не имеют отныне никакой власти над своими чадами. Всем прекрасно было понятно, что в случае брака с Хуа Чэном, Се Лянь потеряет безопасность, что ему дарует клан. Тем более, что его родители явно сделают все, что угодно, чтобы окунуть сбежавшего сына на самое дно, показав то, насколько эта наивная погоня за «настоящей любовью» глупа. Ши Цинсюань не хотел такой судьбы для своего друга. Он точно должен спасти его. Обязан! - Я поговорю с Цзюнь У. – кивнул Уду. – А ты должен постараться наладить отношения с Се Лянем. Вы же дружите с пеленок, он должен тебя послушать. Цинцюань много раз кивнул. Только он сможет образумить своего друга. Пять лет полного игнорирования были только из-за какого-то недопонимая. Возможно, именно Хуа Чэн ограничил все контакты Ляня с его друзьями. Нет. Это точно он постарался. Цинсюань оделся необычайно быстро для самого себя и, прихватив сумочку с телефоном, поспешил к ожидавшему его уже водителю. Называть адрес не требовалось: с таким неряшливым внешним видом, омега мог ехать только к друзьям. Му Цин жил дальше остальных, почти за городом, поэтому они собирались у Фэн Синя. В этот день ребята не договаривались о встрече. Но сообщения Цинсюаня и новостной выпуск дал понять, что они обязаны встретиться именно сейчас. Они ведь друзья Се Ляня. Они должны вернуть его домой. Квартира Фэн Синя располагалась в центре столице – большая и просторная. Тут было минимум вещей и больше полупустых коробок, стоявших то тут, то там, в ожидании пока хозяин их, наконец, разберет. Бета открыл дверь с опозданием. Ши успел встретиться с Му Цином на лестничной площадке. Мужчина выглядел сонным, потирая глаза и сдерживая рвущуюся зевоту. Он удивленно оглядел друзей. - Что вы здесь делаете? - Ты не просмотрел наши сообщения? – вздохнул Цинсюань, догадываясь. Му Цин закатил глаза, скрещивая руки на груди. - Ладно, это не важно. Нужно поговорить. Цинсюань прошел внутрь, за ним, оглядывая друга пристальным взглядом, шел Му Цин. Оба друга остановились на пороге гостиной, замечая разбросанные вещи. Они бы и не удивились, если бы не женское белье, спокойно свисающее со спинки дивана. - Ты не один? – произнес Цинсюань. - Ну не носит же он женское белье. – вздохнул Му Цин. - Поэтому почему бы вам не вернуться через часа два-три? – предложил миролюбиво бета. Му Цин сжал зубы, сдерживая поток ругательств, который по какой-то причине рвался из его уст. Ши покачал головой. У них нет этих двух-трех часов. Омега осторожно присел на кресло, накрывая ладонями лицо. - Вернулся Се Лянь. – сказал Цинсюань. - Не просто вернулся. Он вернулся с кольцом на пальце. – уточнил Му Цин. – Кто ему это кольцо подарил и для чего именно, я думаю, объяснять не нужно? Синь пошатнулся, теряя равновесие и осел на пол. - Это же конец. Его убьют. – произнес бета. - Все не так плохо! – поспешил опровергнуть слова друга, будто бы он мог сглазить. – Если мы поговорим с ним, попросим извиниться, то все наладится! Му Цин не сдержал надменного смешка. - Ты настолько наивен? - Цин, не смей разговаривать так со мной! – сразу же осек бету омега. Затем Ши вздохнул. – Мы его друзья. Мы всегда ими были. Пусть сейчас рядом с нашим Лянем и трутся эти чертовы пиявки, он точно знает, кто его настоящие друзья. И только мы сможем помочь ему. Если вы думаете иначе, то хоть не мешайте. А если согласны, то помогите организовать встречу. Более, чем уверен, что этот Хуа Чэн держит его взаперти. - Предлагаешь просто поговорить? – произнес тихо Фэн Синь. - Мы его друзья. Мы должны. – Цинсюань отвел взгляд в сторону. – Мы обязаны наставить его на путь истинный. Потому что он наш друг. Он запутался. Да. Друг. Наш друг… - нашептывал омега, глядя в свои ладони. Синь, до этого смотревший перед собой, задумался. А считает ли их друзьями Се Лянь? *** Юань вздохнул, открывая дверь машины. Вот он и дома. Казалось, прошло пять лет, а все осталось таким же. Слуги, что бегали за маленьким Господином, смотрели также ласково, только лишь морщины и седина выдавала в них прожитые года. Все было таким же, каким он оставил пять лет назад. О том, что его отец-альфа был погружен в работу настолько, что забыл о прилете собственного сына, Юань догадался сразу. Потому встречать его попросту никто не вышел. Но это не обижало, потому что сам омега чувствовал вину и за побег, и за то, что сейчас скажет родителю. За пять лет разлуки, Юэ Ци полностью поменялся в глазах сына. Сначала все было нормально: они списывались и созванивались ежедневно. Но после того, как Шэнь Цинцю подал на развод с поддержкой Ло Тяньлана, альфа изменился. Юань помнил внезапный прилет отца и то, как нервно он себя вел. Тогда омега отдыхал в Италии летом, когда его отец связался с ним. Он предлагал вместе поужинать. И Юань согласился. Это же его альфа-родитель, человек, который вырастил его. Но, придя в заведение и сев на против, омега увидел уже не того альфу, которого помнил. Осунувшийся, похудевший мужчина нервно улыбался и все пытался заставить Юаня выпить вина с ним. Впервые в жизни Юань чувствовал себя некомфортно рядом с родителем. Обычно веселый и открытый, теперь выглядел столь ужасно. Он тогда говорил, что сын должен приехать на каникулы в Китай. Он умолял его приехать погостить. Юаня спасли Хуа Чэн и Се Лянь, которые ужинали в том же ресторане. Заметив состояние друга, они подсели к ним и буквально вытащили омегу из лап его альфы-отца. После Юэ Ци еще несколько раз пытался уговорить сына на совместное времяпровождение, но Юань тактично отказывал. А рассказав все Шэнь Цинцю, получил только одно требование: не приближаться к родителю. Прошло пять лет, развод был одобрен, как и помолвка Тяньлана и Цинцю. Совсем скоро они сыграют свадьбу, и все будет кончено. Так что, Юань надеялся, что его отец успокоился. И омегу встретит привычный нежный родитель. Двери в кабинет были открыты. Юань шагнул внутрь, оглядываясь. Его родитель поднял взгляд из-за стола и широко улыбнулся. - Сын. – сказал он бодрым голосом. Юань не сдержал улыбки, подходя ближе. Этот альфа выглядел прекрасно. Легкая рубашка-поло светло-синего цвета сидела на теле мужчины хорошо. В прошлую их встречу, Юэ Ци был в болтающейся на нем рубашке и спадающих брюках. В тот раз он выглядел весьма жалко. Сейчас все было не так. - Отец. Тень, пробежавшую по лицу альфы из-за формулировки, Юань проигнорировал. Юэ Ци встал расставляя широко руки так, как делал в детств. Его сын покачал головой, отказываясь. - Я пришел поздороваться. - Мы могли бы сделать это за обедом. Я попрошу - Нет, отец. Я не… не смогу остаться на обед. – покачал головой Юань, сжимая губы неловко. – Дело в том, что у меня уже назначена встреча. Юэ Ци наклонил голову, выглядя неприятно удивленным. Юань подошел ближе, сжимая ладонь отца. - Но мы пообедаем в другой день, хорошо? Альфа накрыл руки ребенка своей и улыбнулся. - Конечно. Юань несколько раз кивнул. Юэ Ци внимательно осмотрел своего сына, стоящего прямо напротив. Совсем взрослый, но все такой же тонкий и миниатюрный, полная копия омеги, что его родил. Даже оправа очков, что ребенок сейчас носил, была точь-в-точь такой же. - Отец. – отвлек Юань. – Мне нужно забрать некоторые вещи из своей бывшей спальни. А после еще успеть на обед. Поэтому я пойду, хорошо? Отец нахмурился, а затем быстро улыбнулся. - Зачем тебе забирать вещи из своей спальни? – игнорируя слово «бывшая», спросил мужчина. Юань пожал плечами, стараясь выглядеть естественно. - Потому что мне нужны некоторые мои вещи в новой спальне. Очевидно. - Ты переезжаешь? Голос главы дрогнул, выдавая шок. - Конечно. Я уже взрослый мальчик, пора бы съехать от родителя. - Ты не стесняешь меня. - Но я хочу пожить отдельно. – настоял омега, вырывая свои ладони из захвата родителя. – Это не из-за вас с папой. Просто я вырос. И хочу жить собственную жизнь. - Ты ведь только вернулся из Вены. Почему бы тебе не остаться, пока не найдешь новое жилье. Юань улыбнулся, качая головой. - Мой друг помог мне с этим. Так что я заеду в квартиру по пути. Не стоит волноваться. Это прекрасное место. Юэ Цинъюань вздохнул, скрывая эмоции за добродушной улыбкой. Длинные пальцы альфы прошлись по каштановым волосам сына, поглаживая макушку. Юань сделал шаг назад, оставляя ладонь родителя висеть в воздухе. - Я вырос. Отец, не мог бы ты вести себя со мной иначе? Мне неловко. Глава Юэ поднял руки, отступая, и неловко хихикнул. - Извини. Мой сын уехал пять лет. А по своему возвращению кажется таким взрослым и независимым, даже жить отдельно захотел. Я в ступоре. Прости своего папу. - Конечно, отец. – кивнул Юань и развернулся. – Я пойду. Время поджимает, но ты мне обязательно напиши. Пообедаем вместе. - Хорошо. – улыбнулся альфа, провожая сына взглядом. Юань выдохнул лишь тогда, когда двери кабинета закрылись за ним. - Как же неловко! – прошептал омега, тут же шлепая себя по щекам. Это их первая встреча после развода. Судебный процесс длился долго, но Цинцю сделал все, чтобы его сына не привлекали. Так что Юань действительно не видел своего отца все это время. И сейчас было неловко. Пока он развлекался в Европе, его родитель был совсем один. Юань был обязан поддержать его больше, чем сообщением раз в месяц. Но он не делал этого. Спальня была такой же. Светлой и родной. Казалось, что пяти лет не было, и только вчера омега болтал тут с Бинхэ по телефону. Или же ел с родителями мороженное. Раньше все было куда легче… Юань открыл прикроватную тумбу и достал оттуда документы. Желтая папка была заклеена. Но омега решил проверить наверняка, вскрывая ее. Он придумал проверку целостности содержимого. Папка была бумажной, плотно склеенной. Если человек хотел посмотреть содержимое, то должен был вскрыть ее. И тогда ему пришлось бы брать замену. Вот только свою папку омега заранее пометил, нанося несколько пятен краски на бумагу. Пятна вверху – дата, середина – месяц, внизу – год. Строго в порядке, придуманным Юанем. - Вот и хорошо. – пересчитав все и сверив с фото, которое сделал давно, выдохнул Юань. Он не то, чтобы не доверял отцу. Но боялся, что Юэ Ци мог бы использовать эти документы для давления на Шэнь Цинцю. Пусть его отец не такой человек, но подстраховаться стоило. К сожалению, Юань не смог забрать их с собой, забыв. Но сейчас, когда он вернулся, стоило надежно их спрятать рядом с собой. Для вида омега прихватил несколько других вещей, закидывая все это в найденный в шкафчиках контейнер. Юань еще раз осмотрел спальню и направился к выходу из дома. По пути встречались слуги, которые чуть заторможено склоняли в приветствии головы. Уже у самой входной двери Юаня догнала пожилая женщина. - Тетушка. – улыбнулся Юань няне и позволил ей обнять себя. Раньше она занимала эту должность. Но после совершеннолетия ушла с поста, заняв место повара. Она и так готовила, да и с мужем-дворецким расставаться не хотела. Ей пошли навстречу. Все эти пять лет они созванивались, болтая. - Ох, мальчик мой. Вы так выросли. – женщина улыбнулась, не смея коснуться мужчины. - И вы не помолодели. – подмигнул омега. Няня посмеялась. Затем указала на контейнер. - Куда это вы? - Переезжаю. Женщина нахмурилась. - Ну, мне пора. Поболтаем позже. Омега помахал ладонью на прощание и спустился к ожидавшей его машине. Юань достал телефон, печатая в общий чат предложение поужинать вместе. Затем вздохнул, прикрывая глаза. Если с его отцом все в порядке, то это просто прекрасно. Минус одно беспокойство. Юэ Ци больно нажал на вески, жмуря глаза. Мужчина рядом подал стакан воды и таблетку. Альфа быстро закинул в рот пилюлю и залил лекарство жидкостью. - Глава, нам проследить за Младшим Господином? Альфа покачал головой. - Просто оставь все, как есть. Он еще придет ко мне и тогда Голос прервала трель телефона. Юэ Ци закатил глаза, узнавая номер, что ему звонил и нехотя ответил. Его мигрень из-за человека на том конце только усилилась. Но мужчина поборол это, промассировав еще раз вески. Машина с его сыном отъехала. Вскоре и вовсе скрылась вдали. Слабый феромон больше не ощущался. Теперь, казалось, ничего не напоминало об этом ребенке. Он вновь растворился. - Проведи полный анализ того, что взял мой сын из своей спальни и купи это же. Все должно стоять на своих местах, когда этот ребенок вернется домой. Как же трудно все же быть хорошим отцом. *** Юань удивился, когда вместо обычного поста охраны, пришлось еще и карту жильца прикладывать, чтобы въехать в закрытый двор дома. Машина остановилась в входа в многоэтажку, и не успел Юань выйти из машины, как к нему подбежало двое портье и помощница. Вместе они проводили Шэня до его квартиры, любезно предлагая сразу же вызвать закрепленный за ним штат прислуги. Но Юань только покачал головой, отказываясь. Когда люди вышли из его квартиры, и омега остался совсем один, можно было выдохнуть спокойно. Это место ему порекомендовал Хуа Чэн год назад. Юань как раз просматривал объявления о продаже квартир в столице, когда альфа сел рядом. Там они и разговорились, обсуждая то или иное объявление. Пока Хуа не подсунул ему рекламу стройки. Сам он тоже вложился, чтобы позже доплатить и получить свою квартиру после окончания. Юань решил послушать друга, подписал договор и заплатил половину, закрепляя за собой право выкупа квартиры после окончания строительства. Сейчас он не жалел. Квартира была просто чудесной. Весной с ним связались, уточняя пожелания отделки и мебели. Так вот Юань заезжал не в пустую, а уже полностью готовую квартиру. Больше его поразило то, что перед заселением, несколько дней назад, его попросили составить список покупок, чтобы по приезду тут его ждало все самое необходимое и куча приятных мелочей. Сервис был на высшем уровне. Но рассматривать все не было времени. Юань оставил вещи у входа и поспешил в ванную, чтобы смыть с себя невидимую пыль перелета. После мужчина быстро оделся и вызвал машину, сразу задавая адрес. Ресторан, в который он приехал, был первоклассным. Но новым. Юань не помнил этой сети. Вероятно, это место открылось уже после его отъезда. Внутри было приятно тепло. Нужный ему столик показался впереди. Тяньлан и Цинцю выглядели прекрасно вдвоем. Эта мысль пугала немного, но Юань не мог не отметить, как расцвел его отец рядом с этим мужчиной: набрал немного веса, переставая напоминать скелет; пропали тени под глазами; зарумянилось лицо. Шэнь Цинцю выглядел здоровым. - Папа! – Юань подошел ближе, тут же попадая в крепкие объятия своего родителя. Отец-омега мимолетно чмокнул щеку сына и вернулся на свое место. Тяньлан тоже обнял Юаня и любезно отодвинул стул, приглашая сесть рядом. Омега принял маленькие ухаживания и обратил внимание на величину стола – похоже, ждали кого-то еще. - Как долетел? – задал вопрос глава Ло, самостоятельно наполняя стакан Юаня водой из графина. - Прекрасно. Немного устал, но все хорошо. - Надо было отменить наш обед. – тут же высказался Шэнь Цинцю, качая головой. – Ты должен все еще следить за своим здоровьем, ребенок. Юань закатил глаза. Время идет, а папа совершенно не меняется. - Мы ждем кого-то еще? – спросил омега, переводя тему. Рядом с ним стояло еще два пустых стула. Догадка чуть задела. Если это Бинхэ, то Юань уйдет. Он еще не готов встретиться. - Мой младший сын и его жених. – ответил альфа. – Эти еще не успели прилететь, как устроили целый спектакль для СМИ. И даже не уведомили родителей о помолвке. Юань приподнял брови. - Они не сказали вам? – он отпил из стакана и поставил его на стол. - Не потрудились. – покачал головой Ло. - Дети в наше время совершенно забыли о почтении родителей. – произнес Цинцю, внимательно оглядывая сына. – Ты был у своего отца? Юань приоткрыл в удивлении губы. - Как ты узнал? - На тебе его феромон. - Феромон? Но я принял душ перед выходом. Цинцю и Тяньлан переглянулись. Альфы могли метить своих партнеров так, что и десятью душами не вымоешь. Это был сигнал для других: «не подходи к моей паре!». Это было больше эгоистичной прихотью. В отличии от метки, где альфьий феромон переплетался с омежьим, в случае обычного «феромонного отпечтка», альфа заглушал феромон омеги. Этим пользовались лишь сумасшедшие ревнивцы. И точно не мог отец просто так оставить подобное на своем сыне. Для чего? Юань собирался уточнить, но их прервали подошедшие Се Лянь и Хуа Чэн. Омега выглядел бледноватым, чуть вялым. Однако никто, кроме его альфы и друга этого не заметил. - Добрый день. – улыбнулся обворожительно Се Лянь. Сейчас его передние пряди были переплетены в косы с двух сторон и ловко прятались под остальной массой волос. Женихи сели. Им тут же подали меню. Когда с заказом было окончено, завязалась легкая беседа. Темы сменялись другими, а голоса не затихали. Юань почувствовал себя в такой же безопасности, как и был в Европе. Будто бы и не возвращался. Под конец обеда Тяньлан и Цинцю попрощались и ушли первыми. Друзья остались за столом одни. Не успели омеги приступить к десертам, как Хуа позвонили, вынудив отойти. Оставшись наедине, Се Лянь тут же нагнулся к Юаню, вдыхая его запах. - На мне феромон? – уточнил Шэнь, хмурясь. Лянь кивнул, обеспокоенно оглядывая друга. - Чей он? - Моего отца, по всей видимости. Се выдохнул, тут же прикрывая губы ладонью. Он прекрасно понимал, что означает подобное. Такое своим детям не оставляют. Юань коснулся его ладони, двигаясь ближе. - Что думаешь? Я его даже не почувствовал. Мне сказал папа об этом. Лянь задумался. - Он не пытался уговорить тебя остаться? Не давил? Юань покачал головой. Он – рецессивный омега, точно бы почувствовал давление альфы. Но даже феромон на себе почувствовать не смог. Это было очень странно. - Не думаю, что тебе стоит пока встречаться с ним. Лучше подожди свадьбы своего отца. Шэнь покачал головой. - Это бессмысленно. И ты должен понимать это. Лянь капризно поджал губы. В их стране любой ребенок принадлежит своей семье ровно до того момента, как войдет с браком в другую семью. Пусть Шэнь Цинцю и обретает некую власть и может защитить сына, но Юань все еще член клана и семьи своего отца-альфы. И избеганием делу не поможешь. - Ладно. Но не посещай его дома. Людные места и охрана. Юань улыбнулся, поглаживая ладони своего друга. Се Лянь становился нервным, если дело касалось безопасности его близких. Раньше он проявлял это только по отношению к Хуа Чэну, спустя пять лет беспокойства удостоились Юань, Ванцзи, Усянь и близняшки. Возможно, еще раньше их всех, это был и Бинхэ… - Не думаю, что отец сделает что-то со мной. – сказал Юань. Однако, заметив тяжелый взгляд синих глаз, тут же добавил: - Но я буду ходить лишь в людные места и брать с собой охрану. Лянь улыбнулся, возвращая себе расслабленное выражение лица. - Видел новости. Ты прекрасен. - Ты тоже молодец. Друзья хихикнули, все еще держа ладони друг друга. - Жаль, что Ванцзи нет тут, да? - Он бы ворчал, что я был слишком безрассуден, раз один пошел к своему отцу. Будто он монстр какой-то, ну правда. - Или осуждал бы меня за то, что я так открыто продемонстрировал кольцо. - Ванцзи параноик. - Как и мы с тобой. Омеги рассмеялись. - Он рядом со своей семьей. Наконец. – вздохнул Се Лянь. - Надеюсь, что хоть у них в отношениях все будет хорошо. В последнее время я заметил то, как странно себя вел Усянь. – поделился Шэнь. Лянь кивнул, соглашаясь. - К детям за лето он привык. Так что, стоит лишь надеяться, что быстро сможет влиться в темп жизни в Китае. Друзья попрощались. Юань хотел поехать домой, чтобы отдохнуть. А у Се Ляня с Хуа Чэном была назначена встреча с представителями кланового реестра. Юань также вышел у входа в здание и зашел внутрь, тут же улавливая закрывающиеся створки лифта. Омега ускорился, прося придержать. Повезло, что пассажир оказался весьма мил и дружелюбен. - Спасибо. – выдыхая произнес Юань и с улыбкой повернулся в сторону мужчины рядом, замирая. - Привет, Юань-гэ.