Немного о цветении и увядании тихими разговорами

Се Лянь помнил это. «Омеги семьи Се обязаны быть идеальными» Се Лянь знал это. «Омеги семьи Се обязаны быть безупречными» Се Лянь всегда следовал законам его семьи. Се происходили не просто из королевского рода. В основном именно они и были теми, кто давал жизнь правителям. Потому что семья Се всегда славилась своими омегами и их безупречным воспитанием. Шмак. Шмак. Шмак. Чавкующий звук раздался из-под обуви мальчика. Се Лянь родился омегой. Он ненавидел это больше всего на свете, хотя именно в его семье омег почитали больше всего. Однако сам Принц Хруст. Характерный звук раздался где-то рядом. ненавидел собственный вторичный пол. Потому что теперь он был обязан стать совершенством. А Он Им Никогда Не Был Н И Ч Т О Ж Е С Т В О Хрип раздался где-то рядом. Се Лянь постарался вдохнуть, однако легкие обожгло железным запахом крови. Инстинктивно любой бы уже давно сбежал из этой комнаты. Но Се Лянь знал, что двери заперты. В отвращении каждый прикрыл бы нижнюю половину лица ладонью. Но руки Се Лянь настолько сильно дрожали, что он не мог этого сделать. Ужасаясь нормальный человек бы разрыдался, впал в истерику. Но Се Лянь не имел права на это. Он лишь слепо брел вперед, словно качающийся на ветру фонарик, стараясь скорее дойти до своего укромного места и спрятаться. — Это твоя вина. Ты же знаешь это? Знакомый голос раздался где-то рядом. Молодой мужчина, лицо которого скрывала маска, наклонил голову. Он не старался остановить омегу, шедшего впереди, но специально издал противный чавкующий звук, наслаждаясь дрожью, прошедшей по телу Се Ляня. Принц сжался, но продолжил идти вперед. Его тело дрожало, дыхание сбилось, невольно вдыхая острый запах крови, загоняя его в легкие и раня. Дышать стало физически больно. Ноги скользили по гладкому паркету ручной работы мастера, которая теперь была изуродована. — Ты как всегда совершил ошибку. И за нее расплатились невинные люди. Ты отвратителен. Се Лянь шел вперед. Это место находилось в гардеробной. Маленькая комнатка, полная цветных фонариков, гирлянд, ламп, с теплым пледом под ногами и махровым одеялом сверху, кучей подушек и любимыми игрушками. Тайное место, в котором Се Лянь прятался. — Прячешься? Как наивно. Идти стало трудно. Ноги скользили по полу. Изредка подошва домашних тапочек ступала на… что-то, раздавался характерный звук, от которого юношу пробирало и сдавливало ребра. Ужас медленно охватывал его тело. Двери легко открылись. Гардеробная показалась нежным ароматизатором, скрывающим запах средств ухода и освещением, автоматически включавшимся при открытии дверей. — Ик. Из горла Се Ляня вырвался звук. Потому что теперь было видно то, что раньше скрывала тьма. Однако он не остановился и пошагал дальше, сжимая и разжимая пальцы своей руки. Ему оставалось пройти огромной зеркало в пол, чтобы добраться до убежища. Всего лишь несколько метров. Совсем чуть-чуть. — Будешь и дальше бежать от ответственности? Мужчина в маске легко остановил его, коснувшись плеча. Се Лянь замер и зажмурил глаза, желая быстрее сбежать. Однако держали его крепко. — Ну-ну, не закрывай глазки. Его развернули. Се Лянь почувствовал, как его легко развернули к зеркалу. Маленькие ладони прошлись по нему, выправляя осанку, ставя в благоприятную позу. Пальцы быстро легки на щеки, оглаживая бледную кожу. Будто бы стараясь успокоить, но на деле лишь издеваясь. — Открой глаза. Се Лянь мотнул головой, отказываясь. Его щеки сжали, причиняя боль, однако омега не поддался. Он крепко зажмурился, стараясь скорее выбраться из этого кошмара. Но никто не собирался его так просто отпускать. — Се Лянь. — голос стал грубее, угрожающим. — Немедленно. — Открой. — Глаза. — Прошу. Пожалуйста. — взмолился омега. — Оставь меня. — Открой. — Умоляю. Я больше не буду. Я клянусь. Я… — Немедленно. Хватка стала сильнее, одна ладонь скатилась на плечо, сдавливая его. Се Лянь задрожал, возникло сильное чувство тошноты. Было больно и очень страшно. — Пожалуйста. Если бы Се Лянь мог заплакать, он бы сделал это сейчас. Однако получил бы еще большее наказание за эту слабость. — Лянь-Лянь, открой глазки. — Нет, пожалуйста, не… Его ударили. Сильная пощечина выбила его из колеи. Однако мужские руки быстро вернулись на свое место. Се Лянь открыл глаза. — Хрм… — раздался хрип из горла омеги. — Смотри на это. Доказательство твоей слабости. Глупости. Красивый пол был залит кроваво-красной кровью. Полностью, словно при наборе ванны забыли выключить кран. Она покрывала собой все, каждый сантиметр. Почти касаясь кончиками пальцев обуви Се Ляня, тянулась в мольбе тонкая рука. Ее хозяйка неподвижно лежала недалеко. Где-то рядом был мужчина, прячущий маленькую девочку. Тела людей были разбросаны по комнате. Бледные лица и пустные глаза смотрели на Се Ляня осуждающе, моляще. Они винили его в собственной смерти и одновременно желали, чтобы он их спас. Они тянули переломанные обескровленные конечности к нему, прося, зовя, рыдая. И Се Лянь хотел помочь. Он правда хотел. Но они умерли. Их тела были разорваны, кости переломаны, а жизнь оборвана. Они умерли, потому что Се Лянь делал то, что нельзя. Он виноват. Он отвратителен. Он должен умереть. Картинка перед глазами смазывалась. Он будто вернулся на несколько лет назад. Вокруг него были разбросаны человеческие тела, руки которых тянулись к ногам омеги, где бы он не находился. Се Лянь крикнул. Но его голос потонул в холодном смехе мужчины. Рука сжала его лицо, заставляя смотреть на себя. Зеркало холодной рябью отражало жалкое зрелище. Тонкое тело дрожало, а алые отпечатки лепестками ложились по всей его одежде. Лицо, до синяков, сжимала рука, искупанная в крови, вынуждая смотреть и смаковать образ. Покрытый метками Се Лянь больше не был чистым Принцем клана Се. Он был убийцей. Он — Это ты их убил. Губы Се Ляня задрожали, сдерживая крик. Все тело задрожало, грозясь упасть на пол, погружаясь глубже и глубже, утопая в крови и муках других людей. Но Принц стоял идеально ровно, скрестив руки так, как было принято. Весь его образ был возвышенным и элегантным. Словно ничего не произошло. — Мой маленький Принц. Ты такое ничтожество. Почему бы тебе не — умереть. — прошептал омега, опуская голову вниз. Мужчина рассмеялся и развернул Принца лицом к произошедшему, наслаждаясь. — Да! Да! Ты должен умереть! Ты должен расплатиться за грехи, что омывают твое тело. Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Ум «Гэгэ» Се Лянь вздрогнул и закрыл глаза. Его трясло и тошнило, горло горело, вдыхая грязный воздух крови и смерти. Но Принц сделал несколько шагов и сорвался на бег, скрываясь в маленькой комнатке. Он должен был спастись. Он не хочет умирать. Он не виноват. Это не он убил их всех, а те люди. «Гэгэ» Верно. Верно, верно. Он лишь подросток. Он просто хочет жить счастливо и наслаждаться временем с Сань Ланом. Целоваться и держаться за руки. Он не хочет умирать! Он правда не хочет умирать! Комната была хорошо спрятана за шкафом с обувью. Для открытия дверцы нужно было в нужном месте надавить. После чего открывался вход в крохотную комнатку, изначально предназначенная для безопасности Се Ляня во время возможного нападения. Однако чаще всего используемая им для того, чтобы спрятаться. Мягкие вещи встретили его тело. Се Лянь не ушибся, но быстро закрыл дверку. Тишина приятно оглушила его. Свет не зажегся, поэтому Принц спрятал собственные руки и прижался к животу большой игрушки, сжимаясь. Он знал. Он был виноват в том, что произошло. И те люди действительно умерли из-за него. Но он не убивал их. Ему нужно было умереть. Он так хотел жить. Он обязан искупить грехи. Но разве это он убил их? Перед глазами все закружилось и смешалось. Се Лянь смежил веки. Его сердце быстро стучало о грудную клетку. А мысли скакали в разные углы. Омега не мог понять, что ему делать и как прийти в себя. Удушающая паника медленно сжимала его шею, вынуждая дышать часто. Стало страшно. Непонятно. — Как же я устал. — прошептал Се Лянь, сжимая мягкое одеяло. Пальто Хуа Чэна лежало рядом, все еще отдавая феромонами. С их встречи прошло уже достаточно времени, но Се Лянь все еще чувствовал их. — Сань Лан. — прошептал. — Сань Лан. — повторил. — Сань Лан. Се Лянь почувствовал себя лучше, вспоминая Хуа Чэна. Его голос заставлял сердце дрожать, его забота и любовь делали все лучше. Лянь чувствовал себя так хорошо. — Ммм, Сань Лан. Омега сжал одеяло между ног, потираясь. Нос быстро зарылся в воротник пальто, вдыхая. Как же приятно пахло! Как же это было прекрасно! Член сдавила ткань брюк, но Се Лянь не спешил достать его, продолжая толкаться в одеяло. Ему было так хорошо. Так спокойно. Почему он просто не переспал с Сань Ланом? Почему не попросил пометить себя? Тогда Се Лянь мог бы вдыхать феромон альфы постоянно. Разве это было бы не замечательно? Почему Сань Лан не трахнул его тогда? Се Лянь не привлекателен? — Ох. Сань Лан. Сань Лан. Сань Лан. Запах окружал его. Внезапно омега осознал это. И как же было приятно! — Сань Лан. Сань Лан. Он шептал на грани. Пока не кончил. Трусы и брюки быстро намокли с обеих сторон, а вязкая белесая жидкость неприятно стекла по бедрам. Се Лянь очнулся. Краснеющие возбуждением щеки быстро побледнели, стоило ему осознать то, что натворил. Се Лянь коснулся лба, стараясь понять, не поднималась ли у него температура. Вспомнить, хорошо ли он питался и. Вероятно, что у него могла снова начаться течка. — Черт. — сорвалось с губ. Он вылез из укрытия. Люди, их мертвые тела, купались в собственной крови. Однако взгляд омега стал ледяным, полным ненависти и отвращения. Се Лянь в омерзении осмотрел свои ноги, запятнаные брюки, и сжал кулаки. Как же он ненавидел все это! Вернув самообладание и разум, он уже не боялся вида побоища в своей спальне. Скорее его тошнило от грязи и запаха. Поэтому он быстро прошагал к ванной и скрылся в душе, быстро раздеваясь. Ледяная вода хорошо смывала ненужные эмоции. Все, кроме бесконечной тревоги. То, что он открылся Сань Лану во время их нахождения в поместье Ло, было сознательным решением. Се Лянь хотел любить этого человека, он разрешил себе это. Пусть и поступал эгоистично, но разве после стольких жертв, он не заслужил любви? Его бабушка всегда повторяла, что он обязан полюбить. Иначе все страдания их семьи будут напрасны, и Се Лянь уподобится зверю. Только настоящая привязанность и доверие могут помочь оставаться на плаву в безграничном океане жестокости, насилия и смерти. Бабушка называла это выгодным союзом. Се Лянь дарует ум, красоту и кровь, а его партнер в ответ полностью отдает себя. Омега был воспитан в ожидании такого человека. Но он никак не мог предположить, что любовь это нечто совершенно беспощадное. Се Лянь любил Хуа Чэна. Сначала он видел в нем хорошего и надежного партнера. Принц не был глуп, он всегда максимально аккуратно относился к другим людям, тем более к собственной безопасности. Не запомнить все их бесконечные встречи, не догадаться, что Хуа Чэн по какой-то причине искренне желает его внимания, было бы так глупо. Вечно обращенный только на него преданный взгляд пьянил. Хуа Чэн боялся коснуться, дышать рядом, но смотрел. Так смотрел, что сердце у Се Ляня заходилось в бешенном ритме. Феромон, внешность, положение и происхождение. Внезапно это стало казаться чем-то глупым. И если в самом начале он лишь хотел сделать Хуа Чэна своим партнером, то теперь желал стать омегой Сань Лана. Внезапная прихоть, затопившая его мысли. Хочу, чтобы любил меня. Хочу. Хочу. Хочу. Хочу. Се Лянь становился жадным, эгоистичным. Но вместе с тем, чувство вины вдруг начало давить на него. Раньше омега не испытывал этого. Он четко знал свою цель и двигался к ней, наплевав на других. Потому что его миссия всегда была важнее всего остального. Если он готов жертвовать собой, так из-за чего же иные не могли следовать его примеру? Но с Сань Ланом Се Ляню не хотелось этого делать. Почему же именно с Хуа Чэном не получалось? От чего же он чувствовал себя так плохо, обманывая и затягивая Сань Лана все глубже и глубже? Изначально Се Лянь выбрал альфу самостоятельно, чтобы сделать своим партнером. Однако эти оковы внезапно возникших чувств тормозили. Почему он вообще влюбился в Сань Лана? Се Лянь много думал об этом. Сначала это было забавное развлечение. Встречаться с человеком каждый раз в самом удивительном месте: будь то музейные выставочные залы с произведениями искусств, или же поля цветов в странах Европы. Каждый раз они сталкивались и делали вид, что незнакомы. Милые взаимодействия детей, не более. Се Лянь даже внешности не помнил. Лишь имя из краткой сводки телохранителя. Хуа Чэн. Время шло, Принцу наскучило. Да и дел становилось все больше и больше. Поэтому он был удивлен, встретив Хуа Чэна в качестве партнера. Тогда омега вошел в жар течки и не признал старого знакомого. Но после конечно же он догадался. И в тот момент, когда предложил Сань Лану продолжить общение, он решил сделать его своим. Бесконечный флирт, которым он одарял альфу, милые жесты и идеальный Принц, которого преподносили наследнику Ло на блюдечке. Все должно было пройти гладко. Но. Се Лянь влюбился. Какой же идиот. Дурак. Сейчас Се Лянь понимал причину. Начал понимать после тех слов на пляже. Хуа Чэн видел его, Се Ляня, а не Принца, наследника, омегу, брата, врага, оружие, гения…. Он смотрел и любил человека, а не его определение. Сань Лан заботился, пытался понять и принимал. Любой жест, всякое слово и каждый поступок. Был ли Се Лянь злодеем или героем, для Хуа Чэн был важен лишь он один. И именно в этот момент, когда слова сорвались с губ альфы морским ветром, омега понял наконец. Он не мог не влюбиться, не мог не отдать сердце этому человеку. Единственному, кто видел именно его. Поэтому сейчас Се Лянь чувствовал себя жалко. Он обязан был идти дальше, но удерживать рядом Сань Лана было бы опасно. Особенно сейчас. Он был редким типом омег, даже для своей семьи. Доминант. Поэтому с самого детства учился казаться слабым и нежным. Такие как он не испытывали проблем с циклом. Альфы на них воздействовать не могли, феоромон был бесполезен. Поэтому они точно знали время, когда придет течка. Это было легко. Но почему же тогда его организм сходит с ума? Он всегда контролировал себя. Но феромоны Сань Лана почему-то заставляют его становиться слабым. Он впервые задумался о метке. Хотя это не особо интересная вещь, ведь в его семье для омеги получить метку — позор. Ведь истинная сила клана была в сильных омегах, шепчущих в тени на ухо главам. Так уж получилось, что, воспитываясь в семье, приближенной ко дворцу, в вечной конкуренции, омегам приходилось становиться «мудрыми». Они не могли наследовать титул и власть, но могли получить влияние, если выгодно разыграют партию и вовремя превратят пешку в короля. Эти же знания передавались их детям. Расти кротким и тихим ребенком, очаровывая окружающих воспитанием и манерой. Не показывай своих намерений. Ты омега. Твое главное желание для всех — угодить альфе и родить наследника. Ты должен быть красив и мил, если хочешь удержать внимание партнера, всегда быть рядом и сделать его зависимым от тебя, чтобы позже использовать. Однако однажды Се Лянь сжал руки, вспоминая о том, что рассказала ему бабушка. Это было так внезапно, что он растерялся и почувствовал тоску по медленному голосу женщины. «Три прекрасные сестры» Именно тогда все изменилось. Старая история о том, почему вечное соревнование и вражда между кланами Ло и Се превратилась в ненависть. Истоки уходили в трагическую историю о любви и предательстве. Голос бабушки прозвучал в голове омеги медленно и приятно. В клане Се родились три сразу три прекрасные девочки, красота каждой из которых была несравнима. Все с нетерпением ждали их брачного возраста, что связать себя узами брака с этими девушками, которых из-за внешности прозвали ангелами. Однако, как и бывает всегда, жадный император Ло решил отобрать такую возможность у других семей, забрав себе всех троих сестер. Пока многие ожидали, что из-за давней дружбы с правителем страны старшая дочь займет трон, ее предали. В день ее рождения Ло объявил о помолвке с ее младшей сестрой. Но столь дерзкого предательства ему было мало, поэтому на следующий день после свадебной церемонии, средняя сестра была отослана во дворец по приказу в качестве наложницы. Униженная и разбитая старшая сестра осталась совершенно одна. Тогда-то и зародилась ненависть каждого члена клана и семьи Се к Ло. Но Се Ляня всегда интересовала дальнейшая часть истории. Именно ее бабушка рассказывала с особым трепетом. Старшая сестра вступила в брак с падшим аристократом, сосланным еще в раннем детстве на окраину. И пока все ожидали падение семьи Се, она медленно возвела своего мужа на пост главы, захватив всю власть не только в собственном клане. Но и планомерно начала наращивать влияние. Пока однажды во дворце не была устроена резня. Неизвестные зачинщики восстания убили всю императорскую семью, оставив лишь наследника. Старшая сестра прибыла слишком поздно, потому отныне она стала единственной «прекрасной сестрой». По легенде, ее обида утихла, и она воспитала императора-племянника, затем поженив его на собственной дочери. Но память о столь мерзком поступке была жива в клане Се. Поэтому они навсегда закрепили в сердцах ненависть. Однако все переменилось именно из-за нее. Старшая сестра сделала омег наследниками клана. Отныне было почетно родить именно омегу, а не альфу, которого чаще ссылали в побочные ветви. Омеги тихо сидели за спиной партнера, с вежливой улыбкой принимая самые главные решения в клане. И именно тогда обучение ужесточилось. Отныне омега был обязан стать совершенным во всех областях. А для этого было бы необходимо убить любые лишние эмоции. Се Лянь вздохнул, прежде чем выйти из душа. Поэтому его мать не могла передать клан в руки старшего брата. Именно она была полноправной владелицей Се. И только она решала, кому передать наследование. Однако… Се Лянь покачал головой. Ему нужно было выбраться отсюда. Скорее всего Шэнь Юань уже должен был выяснить правду, а Лань Ванцзи и Вэй Усянь прокатиться до деревушки, спрятанной в горах. Конечно же, Лянь не ожидал многого от них. Он лишь хотел проверить, готовы ли эти люди для дальнейшей работы. Поэтому времени много потрачено не должно быть. Как же ему поступить? Он хотел бы быть там, во время важного разговора и следующего этапа. Но это было затруднительно. Сейчас Се Ляню необходимо понести наказание. То, что ему назначали… Этот вид был одним из самых жестоких, применялся за побег. Длился всего неделю. Се Лянь должен был просидеть без еды в собственной спальне все это время с трупами людей, которые помогли ему убежать. Смысл этого наказания был: «посмотри сколько людей ты погубил собственными глупыми поступка» и «тебе не сбежать, пока хоть капля крови семьи есть в твоей крови». Се Лянь второй раз в жизни был вынужден сталкиваться с ним. Первый был, когда ему исполнилось двенадцать. Сейчас Се Ляню стоит быть осторожным. За ним всегда следят. Но в периоды наказания слежка усиливается. Поэтому сбежать хоть и получится, но скорее всего все вернется назад в эту комнату, к еще большему количеству жертв. Так что же делать? Просить встречи с родителями? Или же попробовать надавить на старшего брата? Бесполезно. Бесполезно. Он изолирован специально для того, чтобы принять свою вину за жизни людей. Поэтому никто не откликнется на его зов, а иначе они попадут сюда уже мертвыми. А значит, Се Ляню остается принять наказание в который раз. И смирно сидеть, ожидая пока все пройдет. Принц мог лишь надеяться на Сань Лана и Ло Бинхэ. Как же он ненавидел полагаться на других! К сожалению, это было то, что он обязан был делать. Нельзя так часто злить их всех. Иначе они могут стать более осмотрительными. Поэтому Се Лянь просто постарался отпустить ситуацию. Однако… мысли вернулись к Сань Лану Се Лянь задумался. Как доминантный омега, он мог контролировать цикл и феромон, да и альфам тяжело на него воздействовать. По природе они тяжело подчиняемы, свирепы, ревнивы. Такие омеги напоминают альф. Конечно же их течка проходит тоже иначе, нежели у обычных и рецессивных. Доминанты могут контролировать себя и даже дать отпор. Поэтому Се Лянь всегда считал течку лишь временным неудобством, которое надо перетерпеть. Больное, неприятное. Но, тем не менее, факт остается фактом. Се Лянь не должен был так реагировать на феромон Хуа Чэна. И все же, это было чертовски странно. И есть лишь один ответ — медленно подкрадывается новый период цикла. Становилось опасно. Се Лянь достал карандаш и лист бумаги. Черные линии быстро сложились в подобие лица. Выход один. Он должен провести течку с Сань Ланом. Се Лянь в целом планировал это. Иначе какой смысл в их партнерстве? Но теперь… Если Се Лянь перестает контролировать себя и поддается феромонам, то может уничтожить все. Главная цель течки — беременность и метка. Омеги не просто так в этот период источают сильный концентрат феромона. Они привлекают партнера, который должен был провести с ними весь период и оплодотворить. Это не особо раздражало или как-то мешало Се Ляню. Потому что он мог проконтролировать себя хотя бы чуть-чуть. Должен был, как только научится. Что же касается метки — все сложнее. Для альфы это не просто эгоистичное желание показать другим, что партнер занят. С помощью метки можно контролировать омегу, в том числе и ее цикл. Из-за того, что это не влияло на альф, многие пользовались этим, особенно с более слабыми партнерами. Что касается омег. Не каждая омега даст поставить метку. Так как в период цикла главная цель у них — беременность. Поэтому метка их не интересовала в том состоянии. Однако все менялось, если между партнерами была эмоциональная привязанность и желание чувствовать феромон своего альфы. Именно тогда омега, как сумасшедший, желал получить метку. Особенно в периоды цикла. Это напоминало зависимость. Причем с обеих сторон. И именно поэтому Се Лянь так боялся. Он давно признал, что влюблен в Сань Лана. Между ними достаточно близкие и доверительные отношения. А значит, Се Лянь мог начать умолять его пометить. И так так он еще и доминант, то вероятно, может начать давить феромоном, вынуждая альфу поддаться. Конечно, Се Лянь мог бы и не проводить цикл с Сань Ланом. Мог бы попросить спрятать себя там, где его не найдут родители. Но он был слишком эгоистичен. И просто не хотел расставаться с Сань Ланом и проводить этот период один. Он всю свою жизнь был вынужден отказываться от собственных счастья и комфорта в пользу других людей. Поэтому теперь, когда нашел своего человека и влюбился, хотел быть эгоистичным. — Надо подумать. — прошептал омега, глядя на рисунок. Беременность не проблема. Ее можно прервать. Метку вырезать. Это не сложно. И если он правильно расставит акценты, то А как воспримет это Сань Лан? Се Лянь сжал карандаш. Хуа Чэну будет неприятно ведь, да? Наверняка он воспримет это на свой счет. Иначе Се Ляню придется все Р А С С К А З А Т Ь Нет. Ни за что. Он не станет рассказывать, ведь тогда Се Лянь знал, что многие говорили такие вещи. «Я не брошу. Не изменю своего мнения о тебе!». Он знал, что обычно это одно из самых наивных высказываний. Потому что люди уходят, когда узнают. Он и не принимают Не могут принять такое. Обычно Лянь загонял людей в ловушку. Отрезал все пути побега, лишь бы получить преданность человека. И он планировал сделать то же самое с Хуа Чэном. Это не было чем-то сложным, потому что альфа уже испытывал сильную симпатию. Отчасти именно из-за нее Се Лянь и выбрал его в качестве партнера. Лишь бы лишний раз не заморачиваться и сделать все проще. У него голова болела, когда бабушка напоминала об этом. А теперь все казалось легче, чем он думал. Нужно лишь сближаться, был милым, в меру напористым, а потом холодным, чтобы делать Хуа Чэна еще более жадным, желающим внимания каждый раз больше. Вот только жадным становился лишь он один. Какой же Се Лянь идиот. Как он мог… Омега покачал головой, прогоняя назойливые мысли. Уже бессмысленно и поздно думать об этом. Он влюбился. И все. Теперь все стало только сложнее! Как ему выполнять обязанности? Если он думает только о том, как меньше влиять на Сань Лана и всячески стараться не впутывать его слишком сильно. В нужный момент он должен оттолкнуть, как можно жестче, чтобы оборвать их отношения. «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» «Гэгэ» Се Лянь закрыл уши руками. Голос, нежный, немного хриплый и сломанный взрослением, раздавался рядом, будто сейчас Хуа Чэн был здесь. Конечно же он не мог быть здесь, в комнате Принца. Но все же, будь он здесь, что бы он сказал? И что ответил бы Се Лянь? «Не привязывайся ко мне. Отпусти меня. Убеги от меня. Пожалуйста. Я так не хочу, чтобы ты страдал. Пожалуйста. Прошу.» «Не послушает.» — улыбается Се Лянь и кладет голову на стол, рассматривая органайзер с канцелярией. — «И мне это нравится.» Се Лянь признает, что ему нравится слышать все эти слова, которые говорит Сань Лан. Они такие теплые, приятные, словно оберегающие и скрывающие. Омега чувствует себя так уютно и спокойно, когда слышит их. Все мысли, тревоги и обязанности уходят, стоит услышать то, как Сань Лан принимает его. Фиолетовый листочек выбился из общей пачки голубых стикеров. Се Лянь подавил улыбку. Он осторожно прочитал содержимое и спрятал губами усмешку. Наказание, наказанием, но он точно хорошо повеселится. Голубой стикер отлично спрятался в красных собратьях. И вскоре покинул комнату, оказываясь в руках такого же улыбающегося содержимому человеку.