Унесенные магией

Северус       «Двенадцать Дубов» напоминали прекрасную мраморную гробницу, готовую принять своего гордого, высокомерного хозяина. Северус не хотел сюда приезжать, но согласился ради Лили. Он почти не виделся со своей бывшей девушкой и подругой, лишь по делам её бизнеса Bella Rouge. Черт побери, он не прикасался к ней с тех пор, как она вышла замуж за этого чистокровного урода Джеймса Поттера. Но ему это было и не нужно, он ходил в эксклюзивные заведения, где снимал на целую ночь любую понравившуюся ведьму. Так что с близостью и обязательствами у него не было никаких проблем.       Главный зал был битком набит молодыми волшебниками, жаждущими общения. Честно говоря, в плане компании лагерь Пожирателей Смерти был не намного лучше. Поттера, похоже, куда больше волновал тот факт, что его отец умирает, нежели лебезение мальчишек Уизли. А потом последовало зрелище, которое его заинтересовало почти так же, как разговор мисс Забини и мисс Паркинсон: Гарри поприветствовал Рона Уизли пылким поцелуем.       Лично Северуса не волновало, что Поттер был бисексуалом, а младший Уизли – гомиком, но это явно нарушало планы старшего Поттера относительно внуков. А потом появился мистер Забини, и юнцы тут же отлипли друг от друга, пока их не заметили. Люциус Малфой заметил Северуса и предложил ему бокал шампанского. − У меня нет желания пить, − он хмуро взглянул на кузена. – Я предпочитаю оставаться в своем уме. − Тише, младшенький, − рассмеялся Люциус. – Я видел, как ты смотрел на мисс Забини. Драко, кажется, очень ей благоволит. − Правда? Я сбился со счета, скольким он благоволит, − он кивнул на девушек. – Разве ему не нравилась Паркинсон или та безумная девчонка Забини, Элли или как её там? − Почти, − пожал плечами Люциус. – Это Сьюлин, и да, она определенно безумна, но на выданье только Луна и Гермиона. Северус, только не говори, что положил глаз на кого-то из них. − Может, и положил, − не стал он отрицать. – Хотя я слышал, их мать урожденная Розье. Как Ксенофилиусу удалось её заполучить? − Ты же знаешь, как это происходит: деньги, − отозвался Люциус. – Или давняя помолвка, как в моем случае. − Нет уж, ни один вариант не по мне, премного благодарен. − Как хочешь.       Гарри Поттер откашлялся. − Вы с мистером Малфоем хотите что-то добавить, Снейп? Мы обсуждали готовность света сплотиться под знаменами Дамблдора, если дело дойдет до войны.       Люциус дотронулся до его руки, но Северус вырвал её из хватки кузена. − Я считаю, что одними словами войну не выиграть, джентльмены.       Рон Уизли вмешался, невзирая на возражения старшего брата. − Что вы имеете в виду… сэр? Вы намекаете на то, что мы не сможем защитить наши земли и семьи?       Северус с трудом подавил ухмылку. Этот мальчишка в самом деле дурак? − Нет, Уизли, я не то имел в виду. Я вполне прямо говорю: Пожиратели Смерти лучше вооружены. У них есть инферналы, гиганты, вампиры, оборотни, возможность перекрыть наши гавани и заморить нас голодом за год. Все, что есть у нас, – это плохо подготовленные и высокомерные молодые волшебники, которые полагают, что образования на уровне С.О.В. в темных искусствах достаточно, чтобы подготовить их к реальному бою. Вы должны быть готовы использовать Непростительные Заклятия и другие, менее известные чары, чтобы полностью уничтожить своих врагов. Поттер, с вашего позволения, я осмотрю ваш прекрасный дом, пусть ваши друзья грезят о победе дальше.       Северус насмешливо поклонился и вышел. Честно говоря, он хотел покинуть «Двенадцать Дубов». Но, поскольку Джеймс Поттер продолжал упрямо цепляться за жизнь, он должен был остаться. Кроме того, Гермиона Забини его заинтриговала. Правда, она была почти вдвое моложе него, и он гадал: почему Антонио Забини не выдал замуж такую эффектную ведьму, ведь она же явно совершеннолетняя.       «Красивая? Доступная? Кажется, я и в самом деле рехнулся». Он направился в библиотеку, чтобы вздремнуть на диване, но уснуть не смог, а через четверть часа услышал, что больше не один в комнате. В библиотеку вошел Гарри Поттер, и Гермиона Забини заговорила. Ну, скорее, она изливала свое сердце, а Поттер оставался равнодушен к её признаниям.       Он наблюдал, заинтригованный тем, как она противостояла Поттеру, как с силой отвесила ему оплеуху. Леди вообще не полагается сметь поднимать руку на потенциальных женихов, но он заметил, что ему нравится характер этой ведьмы. Она велела Поттеру убираться из библиотеки и, разрыдавшись, швырнула в стену фарфоровую вазу. − Неужели война уже началась? – спросил он.       Она едва не вскрикнула от неожиданности. − Сэр… Вы… Вы должны были сообщить о своем присутствии.       Он не удержался и поддразнил её, почему-то она казалась ему совершенно очаровательной. − Посреди столь… прелестной любовной сцены? Это было бы очень бестактно с моей стороны, не правда ли? Но не волнуйтесь, ведьма, со мной ваш секрет в безопасности. − Вы определенно не джентльмен. − А вы, ведьма, не леди. − Вы меня не знаете.       Он ухмыльнулся и коснулся пальцем её подбородка, чтобы приподнять её лицо и встретиться с ней взглядом. Он ощутил дрожь во всем теле. Её кожа была мягкой, как бархат, и он на миг задумался, каково на ощупь её тело. − Не знаю. Однако верю, что вы можете добиться большего, нежели глупый мальчишка, чей потолок – исполнить последнюю волю отвратительного отца. − Он… мистер Поттер умирает? − Много лет ждал этого события, − Северус поймал себя на том, что торгуется. – Давайте придем к соглашению: вы подарите мне танец позже сегодня вечером, в противном же случае я расскажу некоторым заинтересованным сторонам о вашем разговоре с молодым мистером Поттером.       Она зевнула, изображая безразличие. − Тогда я никому не расскажу, как вы сегодня утром раздевали меня глазами, стоя у парадной лестницы. И не отдавите мне ноги, мистер Снейп, мне очень нравятся эти туфли. Всего хорошего, сэр.       Она оставила его в библиотеке. И впервые за очень, очень долгое время суровый темный волшебник был поистине заинтригован. Тогда-то он твердо пообещал себе, что разгадает тайны этой ведьмы и высвободит страсти, которые – он это чувствовал – скрываются за её орехово-карими глазами. Он осмотрел «Двенадцать Дубов», и, когда тем же вечером наступило время бала в честь помолвки, задумался, не поухаживать ли ему за ней…