Пока я в атмосфере, словно пепел, сгораю...

      Карета неспешно катилась по дороге. Улицы и переулки медленно сменяли друг друга. Алина и Александр сидели друг напротив друга, между ними повисло неловкое молчание. Девушка находила это забавным, вот они, будущие муж и жена, а сказать друг другу было нечего. Чёртова ирония судьбы не иначе. Она смотрела за постепенно сменяющимся пейзажем за окном, пока её будущий муж её не окликнул.       — Алина.       Девушка повернула голову к нему.       — Хочешь после свадьбы я покажу тебе город, и мы вместе отобедаем? — спросил он.       Она моргнула. Он хочет показать ей город? Почему? Разве мужчина не говорил, что хочет побыстрее закончить с переговорами и отправиться в Ос Альту?       — С чего вдруг ты решил показать мне город? Разве ты не хочешь побыстрее закончить весь этот цирк и вернуться к своему пустующему трону? — высказала она свои мысли.       — Сегодня день нашей свадьбы, Равка не сгорит за один день. Завтра мы вместе отправимся в Ос Альту, но сегодня мы празднуем наш союз, — объяснил Александр нежно сжав её руку в своей.       — Что тут праздновать? — Алина фыркнула. — Ты же сам сказал, что это политический брак. Устроим официальный бал, как вернёмся в Ос Альту, вот и всё, — она вырвала руку из его и опустила взгляд.       Он нежно коснулся её подбородка, побуждая заглянуть в его кварцевые глаза.       — Алина, тот факт, что этот союз будет заключён не по любви, вовсе не значит, что я хочу, чтобы ты была несчастна. Этот день — праздник для нас, считай это днём нашего официального примирения, если так угодно. Мы должны праздновать этот день, а не дуться, проклиная судьбу.       — Как скажешь, — она пожала плечами.       — Ты не ответила на мой вопрос. Ты хочешь, чтобы я показал тебе город или нет?       Алина задумалась на мгновение. Что она теряет? Этот день вряд ли станет хуже, чем сейчас, и экскурсия по городу — отличный повод хотя бы ненадолго отложить то, что должно будет произойти сегодня на их брачном ложе. Это даст ей чуть больше времени подготовиться и смириться с неизбежным.       — Я согласна, — девушка кивнула.       — Отлично. Я тебе всё покажу, вот увидишь, ты полюбишь этот город, и этот день в мгновение ока перестанет казаться тебе столь мрачным, — заверил её Александр.       «Я очень в этом сомневаюсь», — скептически думала она.       Вскоре они добрались до церкви. Александр первый вышел из кареты и галантно протянул ей руку, чтобы помочь спуститься. Церковь была небольшой, с тремя золотыми куполами, из колокольни доносился звон, возвещающий о свадьбе. У порога их ждали три человека, вероятно это были свидетели их союза, которые должны будут подписать соответствующие бумаги вместе с ними.       — Мой Царь, Заклинательница Солнца, приветствуем вас, — сказали трое и поклонились им.       Александр кивнул им в ответ, а затем все вместе они вошли внутрь. Они прошли длинный коридор, увешенный иконами. Перед дверьми, ведущими к алтарю, они с Александром разминулись: она осталась ждать у порога, а он вошёл и занял положенное место, где его уже ждал священник. Через зазор в двери она наблюдала как священник приветствует Александра. Тем временем один из свидетелей помог ей снять плащ, а другой вручил букет, состоящий из белых роз и её любимых синих ирисов. Алина улыбнулась. Он запомнил её любимые цветы. Мелочь, казалось бы, но приятно, что Александр хотя бы пытался что-то сделать правильно. Её улыбка померкла. Как бы он ни старался суровой реальности это не меняло, в этом браке не было места любви.       Двойные двери распахнулись, и она неспешным шагом двинулась к Александру. Потолок был расписан звёздами, а стены напоминали закатное (или рассветное?) небо. Алина шла мимо пустующих рядов скамеек, стараясь смотреть куда угодно, только не на будущего мужа. Девушка не могла найти в себе силы заглянуть в эти кварцевые глаза и не увидеть в них любви, ей всё ещё было тяжело смириться с политическим браком, но она всё равно согласилась на это. Ради её друзей, ради Равки.       Алина вздохнула, сосчитала до трёх и всё же взглянула на Александра. Её сердце пропустило удар. Он выглядел великолепно в своём сером сюртуке, на котором серебряными нитями были вышиты причудливые узоры, напоминающие клочья тени. Под сюртуком был надет синий жилет и белая рубашка. Но всё её внимание привлекли его глаза. Александр смотрел на неё не отрываясь, впитывая каждый её дюйм, словно она сама была солнцем. И его взгляд, ох, этот пронзительный взгляд серых глаз, которые в этот момент казались почти чёрными из-за расширенных зрачков. Она не могла расшифровать, что таилось в его взгляде, но это вызывало дрожь желания по её телу.       Он протянул ей руку, и девушка сцепила их пальцы. Её тело покрылось мурашками, его рука была нехарактерно тёплой в её. Священник тут же накрыл их сцепленные руки вуалью и подвёл их прямо к алтарю. Затем два диакона трижды обогнули их держа в руках свечу.       — Эти свечи символизируют радость от происходящего, чистоту и целомудрие, а также вашу готовность служить Святым и друг другу, — объяснил священник.       Алине хотелось фыркнуть, но она сдержалась. Сегодняшнее событие вряд ли было радостным, её жених не был ни чистым, ни тем более целомудренным, а Святым они служить не могли по той простой причине, что сами ими и являлись по воле народа Равки.       Священник снял вуаль, расцепил их руки и вручил каждому из них по свече со словами:       — Держа эти свечи вы свидетельствуете о том, что ваши побуждения чисты, бескорыстны и что ваш союз не боится света, как всё недоброе и нечистое. Как пламенно горят эти свечи, так пламенно вы будете любить друг друга, — затем священник начал читать долгую и нудную молитву.       Девушке хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Этот брак был каким угодно, но не чистым и не бескорыстным. Её было интересно: фраза про то, что только недоброе и нечистое боится света была придумана уже после Тенистого Каньона? Она краем глаза взглянула на Александра, надеясь, что слова священника заставят его хоть немного поколебаться. Но нет, он был непреклонен как каменное изваяние. Проклятье.       По окончанию молитвы диаконы забрали из их рук свечи, а священник принёс их обручальные кольца. Алина моргнула. Кольцо, которое она должна была подарить Александру было непримечательным перстнем с опалом. Кольцо, которое он должен был подарить ей было именно тем самым кольцом с когтем, которым он порезал её, чтобы раскрыть как Заклинательницу Солнца. То самое, которое он, казалось, никогда не снимал с мизинца. Она не знала почему, но чувствовала, что это кольцо по какой-то причине было важно для него. Ей придётся спросить его об этом позже.       — Обменяйтесь кольцами трижды в знак полного доверия друг к другу, — повелевал священник, возлагая перстни на их безымянные пальцы. — Кольцо — символ вечности, неразрывности, таким должен быть и брак. Жених, во свидетельство своей любви и готовности помогать во всем жене, отдает свой перстень невесте, а та, в знак своей преданности мужу и готовности принимать помощь от него, свой перстень отдает жениху.       Девушка почувствовала, как её желудок скручивается в тугой узел. Доверие. Именно то, чего не хватало и, вероятно, никогда не будет хватать в их отношениях. О каком доверии могла идти речь, когда их отношения с самого начала построены на лжи и взаимном предательстве? Он лгал ей, она предала его, а затем он предал её, и так по кругу. Бесконечный цикл предательств. Нет, у этих отношений не было будущего. «По крайней мере счастливого», — шептал ей разум, когда Александр в последний раз одел на её палец проклятущее кольцо с когтем, которое ознаменовало, казалось целую жизнь назад, начало их отношений.       — Встаньте на одно подножие, дети мои, дабы делить совместно и радости, и невзгоды, — приказал священник.       Они встали на покрытую полотном ступень. Священник продолжил читать молитву. По окончанию, они оба склонили голову в почтении к Святым. Алина краем глаза взглянула на Александра. Каково было ему, зная, что все так называемые Святые, которым он только что поклонился, являлись не более чем их замученными сородичами? Зная, что формально сам являлся одним из них и женился на другой наречённой Святой? Считал ли он всю эту церемонию абсурдом? Она дёрнула связывающую их нить, пытаясь ощутить его эмоции, но наткнулась на непроницаемую стену. Его разум и сердце были закрыты от её взора. Девушка стиснула зубы, безуспешно пытаясь подавить жгучую обиду от его отказа в выражении хоть каких-то эмоций.       Незаметно для неё длинная проповедь священника подошла к концу и началась самая ответственная часть бракосочетания. Священник повернулся к Александру и спросил:       — Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть мужем Алины Старковой, которую видишь здесь перед собою?       — Имею, честный отче, — без запинки ответил Александр.       — Не связан ли ты обещанием другой невесте?       Алина подумала о его мёртвой невесте — Люде. О девушке, на которой он хотел жениться много жизней назад, девушке из-за которой он породил ужасный Тенистый Каньон и обрёк Равку на страдания. О девушке, которую он действительно любил, которую, возможно, любит до сих пор… В этот момент в ней зародилось сомнение. Быть может, он всё же прервёт эту церемонию, сославшись на то, что всё ещё любит девушку, которая умерла более четырёх сотен лет назад. Его истинную любовь. Но последующий категоричный ответ разрушил её надежду (опасение?).       — Нет, не связан.       Алина выдохнула от досады (или всё же облегчения?). Священник повернулся к ней и строгим голосом спросил уже её:       — Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть женою Александра Морозова, которого видишь перед собою?       Девушка начала колебаться. Было ли её желание искренним и непринуждённым? Сложно сказать, она едва ли могла разобраться в своих чувствах к Александру, да и не хотелось ей в этом копаться, если быть честной. Было ли её намерение твёрдым? Едва ли, как и любое её намерение, если уж на то пошло. Но она всё равно сделала бы это чтобы закончить кровопролитие, посему она дрожащим голосом ответила:       — Имею, честный отче.       — Не связана ли ты обещанием другому жениху? — задал священник другой вопрос.       Александр неотрывно смотрел на неё. В этот момент она вспомнила Мала, её первую любовь, который при их последнем разговоре заявил, что всё ещё любит её и что мечтает целовать так, чтобы она забыла имена всех мужчин, которых когда-либо знала. Вспомнила о кольце с Ланцовским изумрудом, которое она оставила в своей комнате в пансионе. Она уже тогда подсознательно подозревала чем всё кончится. По-другому и быть не могло. Алина сжала кулаки так сильно, что ногти впились в нежную плоть ладоней и со всей имеющейся решимостью произнесла:       — Нет, не связана.       Церемония продолжилась. Девушка почувствовала себя опустошённой, но в то же время странно облегчённой. Она окончательно решила оставить Мала позади, ровно, как и Николая. Её будущее принадлежало Александру. Он знал это с самого начала, и теперь Алина тоже осознала эту истину. Свет и тьма — им суждено идти одной дорогой. Она вспомнила слова старика, которого встретила по приезде в город: «Света без тьмы, не бывает, доченька.» Теперь девушка это понимала.       После долгого освящения супружества священник сказал:       — Так повернитесь же друг к другу и произнесите клятвы перед лицом Святых.       — Здесь, в присутствии наших Святых и наших друзей, — начал Александр, — я говорю слова любви и долга. Это не рутина, а честь — поклясться тебе в верности, обещать тебе любовь, предложить тебе свою руку и сердце в этой жизни и в следующей.       Алина повторила клятвы, глядя в кварцевые глаза жениха. Это были традиционные слова Равки, которые произносили на свадьбах как дворяне, так и крестьяне. Клятвы Гришей были совсем другими, но здесь им не было места. В конце концов это был политический брак, и они оба это понимали.       — Пришло время росписи, — огласил священник. — Молодожёны, свидетели, подойдите.       Они подошли к стойке. Вот и всё, теперь ей осталось только расписаться в бумаге, и они с Александром официально станут мужем и женой перед лицом народа Равки. Он расписался первым, а затем передал ей перо. Её рука чуть дрогнула над бумагой, а затем Алина уверенно нацарапала свою роспись, после чего передала перо одному из свидетелей. Когда свидетели расписались в документе, священник наконец объявил:       — Если ни у кого нет возражений, то с этого дня я объявляю вас мужем и женой. Жених может поцеловать невесту.       Её сердце ёкнуло. Александр наклонился и, откинув фату, лёгким как пёрышко прикосновением коснулся её губ. Алина должна, нет, обязана была возненавидеть этот поцелуй всей душой и мечтать, чтобы он поскорей закончился, но, когда её муж начал отстраняться, она поняла, что пытается потянуться за ним, лишь бы хоть немного продлить это мгновение. Однако момент всё же закончился.       — Господа, приветствуйте Алину и Александра Старковых, наших новых Царя и Царицу, — объявил священник.       Свидетели аплодировали, когда они двое шли по проходу. Алина почувствовала прилив тоски. Вот она уже и жена Александра. Он был прав — это в конце концов было неизбежно. Эти мысли преследовали её, до тех пор, пока они с её новым мужем не оделись и не сели в карету.       — Я думаю, нам стоит отобедать перед экскурсией, — озвучил свои мысли Александр. — Ты голодна?       — Пожалуй, — она пожала плечами. Почему бы и не пообедать?       — Хорошо, я заказал нам столик на весь день, — он постучал по крыше кареты, и они тронулись.       Оставшийся путь (который был не слишком долгим) они провели в тишине, поглощённые своими мыслями. Алина крутила на пальце кольцо с когтем, не зная, как завязать разговор с её мужем. Ей хотелось узнать причину, по которой он отдал ей именно этот перстень в качестве обручального кольца, она чувствовала, что это кольцо по какой-то причине очень важно для него. Быть может, это как-то связано с его семьёй или с его погибшей возлюбленной? Но почему тогда он отдал его ей, если хотел отречься от своей семьи и забыть прошлое? Пока девушка размышляла, они подъехали к небольшому деревянному зданию, украшенному изящной резьбой.       — Пойдём, — Александр распрямился, вышел из кареты и протянул ей руку.       Она приняла его руку и неспешно спустилась. Они вошли внутрь здания. Ресторан «Ночь» был отделан изящной резьбой, а куполообразный потолок чем-то напоминал тот, что она видела в Малом дворце. Александр привёл её к дальнему столику в углу ресторана, и она поставила букет в заранее подготовленную вазу с водой. К ним тут же подбежала молоденькая официантка.       — Ваш заказ будет готов в течение двадцати минут, а пока мы можем предложить вам наше лучшее вино или шампанское, — отчеканила она.       — Спасибо, я не пью. Алина, ты будешь пить? — ответил Александр.       — Разве что один бокал красного вина, — застенчиво произнесла она.       Хотя у неё было побуждение напиться до беспамятства, чтобы не думать о грядущем, она всё же решила оставаться в здравом уме и трезвой памяти с её бывшим врагом, ныне являющимся её мужем. Особенно, если он сам останется абсолютно трезвым.       — Хорошо, бокал нашего лучшего красного вина, я вас поняла. Подождите немного, — официантка откланялась и поспешила к барной стойке.       — С каких это пор ты не пьёшь? — не могла не задать этот вопрос Алина.       — Я крайне редко пью, моя дорогая жёнушка, — ответил он. — Мне не нравится терять концентрацию.       — Перед Новокрибирском, насколько я помню, ты в одиночку осушил целую бутылку кваса, не говоря уже о том инциденте две недели назад, когда я застала тебя в состоянии абсолютного опьянения, — попыталась поддеть она своего новоиспечённого супруга.       — У всех бывают моменты слабости, — Александр пожал плечами с нарочито небрежным видом.       — Что-то многовато моментов слабости у тебя было за последний год. Быть может, ты не хочешь пить, потому что у тебя проблемы с алкоголем? — продолжила она своё нападение.       — Не говори ерунды, у меня нет никаких проблем с алкоголем, — он отмахнулся от неё.       — Если проблема всё же есть, я бы предпочла узнать это до свадьбы. Было бы крайне прискорбно, если бы мой муж оказался заядлым алкоголиком, — иронизировала Алина, прекрасно понимая, что Александр не такой. Имей он такую постыдную слабость, как алкоголизм, он не был бы таким грозным противником. Ей просто нравилось издеваться над ним. Но, видимо, мужчина воспринял её шутливые издёвки всерьёз.       — Это ни капли не смешно, Алина, — он нахмурился. — Ты же не думаешь на полном серьёзе, что я какой-то забулдыга и пьяница?       — Ну, ты же согласился встретиться со мной, даже зная, что это ловушка, чем не показатель, что у грозного Чёрного Генерала слабость к алкоголю, — девушка пожала плечами.       Александр устало вздохнул, а затем провёл рукой по волосам, взъерошив аккуратную причёску.       — Не слабость к алкоголю вынудила меня выпить в ночь перед Новокрибирском или две недели назад и не она стала причиной моего решения встретиться с тобой.       — Да? И что же тогда поспособствовало твоим действиям? Мне очень интересно узнать, — она была заинтригована. Какая слабость заставила его вести себя не так, как обычно?       — Пф, не делай вид, что не знаешь. Косить под дурочку тебе не к лицу, — он скрестил руки на груди.       Алина изогнула бровь и как раз собиралась спросить его, что он имел в виду, но её прервала так невовремя возвратившаяся официантка.       — Вот. Ваше вино, мисс, — девушка поставила бокал перед ней.       — Спасибо, — Алина вежливо улыбнулась ей.       Официантка откланялась и поспешила удалиться.       — Итак, на чём мы остановились? — спросила Алина, пригубив вина.       — Это неважно, Алина, — Александр сжал изящными пальцами переносицу.       — А мне кажется это очень важно, Александр. Ответь, что вынудило тебя напиться в ночь перед крахом Новокрибирска, что заставило тебя встретиться со мной, даже зная, что я готовлю тебе ловушку? Что заставило тебя действовать не как грозный Чёрный Генерал? — она наклонила голову, в ожидании его ответа.       Он какое-то время пилил её взглядом, очевидно пытаясь запугать её, чтобы она оставила эту тему, но поняв, что это бесполезно, сдался. Мужчина вздохнул и тихо, почти шёпотом, проговорил:       — Ты.       — Я? Что я? — не поняла Алина.       — Ты заставляешь меня действовать не так, как твердит мне логика и здравый смысл, — он опустил голову. — В ночь перед Новокрибирском я напился, потому что… потому что не мог справиться с горечью от того, что ты выбрала этого жалкого, ничтожного мусора. Боги, если бы ты тогда сказала, что тебе наплевать на него, что он ничего для тебя не значит, я бы отпустил его в ту же минуту, — Александр невесело усмехнулся. — Но нет, вместо этого ты начала унижаться передо мной, умолять о его никчёмной жизни. Мне смотреть на это было тошно! Ты сбежала из Малого дворца, дезертировала из армии, предала меня, и всё ради того, кто никогда не оценит твоих жертв, кто никогда не поймёт и не примет тебя.       — Тебе… правда было больно, когда я тебя предала? — Алина была смущена его словами. Почему его вообще должно было волновать её предательство? У него не могло быть чувств к ней, он сам сказал, что не может позволить себе любить её. И всё же…       Он не ответил на её вопрос, но она знала правду даже без слов. Ему действительно было обидно и больно от того, что она сбежала от него, что не доверяла ему достаточно, чтобы дать ему высказать свою позицию, когда Багра сказала ей бежать, что предпочла ему другого. Вопреки здравого смысла в её груди вспыхнула искра… искра надежды.       — Почему ты согласился встретиться, даже понимая, что я готовлю тебе ловушку? — спросила девушка с приливом уверенности.       — Потому что ты была правдива, когда попросила меня явить тебе моё истинное «я», а взамен обещала остаться со мной пока звёзды не погаснут. Я не мог не поддаться такому искушению. Кажется, из тебя получился лучший манипулятор, чем из меня, — он усмехнулся. — А может, ты просто слишком хорошо меня знаешь.       — Я… — заикнулась Алина, чувствуя, как её лицо обдаёт жаром.       Он прав, она действительно хотела увидеть его настоящего — без масок и лжи — желала этого так, как не желала мощи третьего усилителя, и именно это не давало ей вонзить в его сердце кинжал. Александр был прав: желание сделало её слабой. Чувствуя себя крайне уязвимой и подавленной, девушка не нашла лучшего решения, чем утопить свои чувства в пьянящем (но на тот момент явно недостаточно) бокале вина. Она в один глоток осушила содержимое своего бокала, чувствуя как горячительная жидкость струится по её горлу и оседает на языке.       К счастью, от дальнейшего смущения её уберегли прибывшие блюда. Первым блюдом был лёгкий салат из овощей и курицы, посыпанный сыром.       — Что, никакой селёдки? — не могла не спросить она.       К её удивлению, он рассмеялся. Алина уже и забыла, как ей когда-то, казалось целую жизнь назад, нравился звук его смеха.       — Не сегодня. Я решил тебя побаловать, раз уж у нас такой важный праздник.       Она попробовала салат. Овощи прекрасно сочетались с курицей и сыром, приправ было в меру. Алина быстро расправилась со своей порцией, хоть и чувствовала небольшую долю вины за своё наслаждение. В Равке в эту самую минуту голодали дети, и вот она, сидела напротив её бывшего врага, уплетая яства за обе щеки. Благородная Санкта!       — Понравилось? — спросил Александр, глядя на неё с улыбкой.       — Да. Вот только меня мучает вопрос: откуда в этой глуши такая хорошая еда? — Алина подозрительно сощурилась. — Не ты ли её сюда поставляешь, часом?       — Я не играю в фаворитов, Алина, — он нахмурился, выглядя оскорблённым. — Отвечая на твой вопрос, вся еда, которая есть в этом городе была произведена здесь.       — Извини, но мне действительно сложно поверить, что ты не симпатизируешь Гришам больше, чем отказникам, — она пожала плечами. — Я не могу винить тебя после того, что ты пережил.       — Я уже говорил, что не питаю ненависти к отказникам. Просто большинство из них весьма схожи в своей реакции на те или иные вещи, выходящие за рамки их понимания, и оттого предсказуемы.       В этот момент к ним подошла официантка и забрала пустые тарелки. Александр кивнул ей, и она поспешила скрыться. Затем им подали основное блюдо, состоящее из пюре с сочным куском телятины.       — Пф, мне кажется, что для такого бессмертного существа как ты все вокруг кажутся предсказуемыми, — сказала она, разделывая свой кусок мяса. — Для тебя окружающие, вероятно, выглядят как неразумные дети.       — Ну почему же. Ты, к примеру, для меня сплошная загадка, — он наклонил голову в бок, пристально глядя на неё.       — Да? И что же во мне такого загадочного? — спросила она между укусами.       — Ты соткана из противоречий, — ответил Александр, пробуя свой кусок мяса.       — Например? — девушка пристально посмотрела на него, заканчивая свою порцию.       — Ты тянешься ко мне, чтобы затем оттолкнуть, — начал он перечислять между укусами. — Ты наслаждаешься властью и могуществом, но в то же время боишься их как огня. Ты воплощение света, но прячешься в тенях как мышь. Ты моя противоположность, но в то же время нет существа более близкого мне, чем ты. Я не могу предсказать большинство твоих действий, вероятно, потому что ты и сама не до конца уверена, как поступишь в той или иной ситуации. Я нахожу твою дихотомию занимательной. Интригующей, на самом деле, — закончил он, откладывая столовые приборы и протирая рот салфеткой.       Алина была поражена. Он действительно знал её как никто другой, видел то, что никто другой видеть не мог. Александр… понимал её. Понимал так, как никто другой, даже Мал, не мог. Подобное притягивает подобное.       От неловкой паузы их спасла вовремя появившаяся официантка, забравшая грязную посуду и поставившая на место пустых тарелок чашки с горячим чаем и два кусочка шоколадного торта. Алина как раз собиралась откусить от своего кусочка, когда её муж неожиданно протянул к ней ложку с восхитительной сладостью.       — Что ты делаешь? — она была в замешательстве. Дарклинг действительно предлагал покормить её с ложечки или она окончательно сошла с ума?       — Это вроде как традиция, что молодожёны кормят друг друга первым кусочком торта, — ответил он с дразнящей улыбкой.       — Ты не можешь быть серьёзен.       — Почему нет? Сегодня день нашей свадьбы, когда у меня ещё появится такая возможность?       — Это нелепо! — запротестовала она. — Мы не какая-то влюблённая парочка, мы поженились, потому что в противном случае погибло бы много невинных людей!       — Это вовсе не означает, что мы не можем наслаждаться нашим браком, — парировал мужчина. — Ну же, попробуй. Я знаю, что ты хочешь этого.       — Ладно, но это будет в первый и последний раз! — девушка вскинула руками, после чего опустила плечи и, краснея как помидор, приняла заветную сладость из рук её бывшего врага. Она стиснула зубы, чтобы не застонать от божественной сладости и пряности шоколадного крема и нежности бисквита. Ещё ни одна сладость не доставляла ей большего удовольствия.       Алина взглянула на Александра. Он не скрывал своего самодовольства. Чёрт бы его побрал.       — Теперь твоя очередь, — сказал мужчина с усмешкой.       Она зачерпнула ложечкой небольшой кусочек торта и поднесла его к нему. Всё это время Александр продолжал ехидно улыбаться. У Алины возникло стойкое желание ткнуть ему ложкой с заветной сладостью прямо в глаз, но с огромным усилием она всё же сдержалась. Он откусил, после чего издал крайне непристойный стон. Девушка не думала, что может покраснеть ещё сильнее, чем сейчас.       — Спасибо за угощение, жена, — поблагодарил мужчина, продолжая улыбаться.       Её предательское сердце грозилось вырваться из груди. Будь оно проклято. Она не должна так себя чувствовать, чёрт возьми! И кто знал, что у грозного Дарклинга есть игривая сторона и что ему так понравится дразнить её? Чёрт его подери!       — Не привыкай! Больше я тебя кормить не буду! — Алина скрестила руки на груди и насупилась.       — Посмотрим, — со смешком ответил он.       Они закончили трапезу в тишине. Александр продолжил ухмыляться, периодически кидая на неё многозначительные взгляды. Алина закатила глаза. Он вёл себя как ребёнок. Однако, этот жест значительно разрядил обстановку между ними, её нервозность ушла, уступив место раздражению.       — Ты наелась? Готова к экскурсии?       — Более чем. Давай побыстрее с этим покончим, — резко ответила она.       Алина знала, чего он пытался добиться. Мужчина пытался разрядить обстановку, хотел чтобы она с радостью отдалась ему сегодня. У него ничего не выйдет, как бы он ни старался ничто не способно изменить тот факт, что в этом союзе нет места любви. Как бы Александр ни старался загладить свою вину, как бы вкусно не кормил или как бы прекрасно не одевал, ничто не изменит того факта, что он поставил ей ультиматум и вынудил выйти за него замуж. Ничто.       Если он и был удивлён её резкостью, то этого не показал. Мужчина кивнул, затем вышел из-за стола и помог ей подняться. Она взяла букет, и они вместе направились к выходу. Её муж без слов помог ей одеться, а потом подняться в ожидающую их карету. И вот они снова двинулись по неприметным улочкам Усть-Чепецка.       — Куда мы едем? — спросила она спустя минуту напряжённой тишины.       — На площадь, — сказал он, смотря в окно. — Я решил, что для начала тебе было бы полезно узнать историю основателей города.       Вскоре карета остановилась на краю площади, и они вышли наружу. Площадь была именно такой, какой она её запомнила: многолюдной и оживлённой. Во всю шла торговля, дети перекидывались снежками пока их родители спорили с продавцами о цене на предложенные товары. В центре неизменно стояла статуя мужчины и женщины, держащихся за руки.       — Пойдём, — поманил её за собой Александр.       Они протиснулись сквозь толпу зевак и очутились около статуи.       — Можешь положить букет.       — Почему? — удивилась она. — Разве я не должна его бросить?       — В нашем случае, я думаю, это будет неуместно, — поспешил напомнить ей об их ситуации Александр.       Алина задумалась. Действительно, не было смысла кидать букет невесты, ведь здесь не было её подруг, а брак был фиктивным. Кому бы не достался этот букет, брак всё равно будет несчастливым.       — Нет, твой букет и моя подвязка станут отличными подношениями, — продолжил он, не отрывая взгляда от статуи.       — Подношениями?       — Да, — Александр кивнул. — Ты знаешь как называется эта статуя?       Она покачала головой.       — «Разлучённые войной», — ответил он и начал рассказ. — Однажды в маленькую деревушку, коих в Равке сотни и тысячи, рекой принесло раненного солдата. Его нашла юная хрупкая с виду девушка. В деревушке в те времена стоял голод, поля почти не приносили пшеницы, а земля была сухой и твёрдой, люди едва сводили концы с концами. Несмотря на это, девушка выходила солдата, отдавала ему буквально последнее. В качестве благодарности мужчина обещал помочь местным. Он оказался следопытом, причём весьма умелым. Именно его навыки помогли обеспечить голодающую деревню дичью. Однако на этом всё не закончилось. Вскоре после его прибытия случилось чудо — некогда бесплодные земли зацвели и начали приносить богатые урожаи.       — Дай угадаю: солдат был не обычным отказником, а Гришом? — Алина усмехнулась. Похоже Александр решил рассказать историю ещё одного Гриша, совершившего чудо.       — Нет, — опроверг её догадку мужчина. — Он был отказником, а вот она была могущественной алкеми.       — Но почему?.. — вытаращившись на него, воскликнула она.       — Почему она не заставила поля цвести раньше, если была столь могущественной? — продолжил за неё Александр. — Всё просто, в той деревне Гришей презирали, считали их неестественными. Девушка, пытаясь вписаться, начала неосознанно подавлять свою силу, — во время рассказа он не отрывал взгляда от неё.       Алина перевела взгляд на статую. Значит она была не единственной, кто подавлял свою силу. Эта девушка тоже не хотела оставаться одна, быть особенной, отличающейся от других. Но шило в мешке не утаишь, и как и ей самой, девушке не удалось скрыть свою силу. Алина усмехнулась, по крайней мере сила девушки принесла хоть какую-то пользу. А что могла она? Только быть бесполезным фонарём, заманивающим отчаявшихся равкианцев на погибель, подобно мотыльков летящих на свет. Иногда Алина жалела, что её сила всё-таки раскрылась, ведь как бы она не любила свой свет, от него по итогу одни беды, как для неё, так и для всех, кто её окружает.       — Она хорошо скрывалась, даже мои испытатели не смогли обнаружить её. Чудо, что она прожила так долго, подавляя свою истинную сущность, — продолжал тем временем рассказ Александр.       — Что в этом чудесного? — Алина перевела на него взгляд. — Я же как-то дожила до семнадцати, подавляя свою силу.       Да, ей было плохо от подавления своих сил, но ведь она не умерла бы от этого. Не так ли?       — Да, и это тоже можно назвать своего рода чудом.       — Почему? — с тревогой спросила девушка. Её пульс участился. Он ведь не мог иметь в виду, что она бы действительно погибла, если бы продолжила подавлять свою силу? Или всё же мог?       — Я уже говорил, что наши силы питают нас, но когда мы ими не пользуемся, то медленно умираем, иссыхаем как от недостатка еды и воды. Я думаю, мне не нужно рассказывать тебе, что чем дольше ты подавляешь свою силу, тем слабее становишься и тем меньше у тебя шансов восстановиться и выжить. Мы называем это изнуряющей болезнью, — объяснил мужчина, пристально следя за её реакцией.       Алина почувствовала, как её тело холодеет. Она действительно чуть не убила себя, отказавшись от своего истинного «я»… Ей было сложно принять это, хотелось до последнего отрицать, но как она могла, когда правда смотрела ей прямо в глаза? Алина чувствовала, что медленно умирает годами: она не чувствовала ни аппетита, ни сытости, а вся еда была на вкус как пепел, её часто лихорадило и она едва была способна подняться по лестнице не запыхавшись. И всё из-за страха быть отвергнутой. Девушка сглотнула, чувствуя горечь на языке.       — И как… как девушка обнаружила свои способности? — тихим голосом спросила она.       — В момент отчаянья, когда солдат умирал у неё на руках от какого-то яда, девушка использовала свою силу. Она, конечно, испугалась своего дара, но мужчина оказался одним из немногих отказников, что способны видеть дальше своего носа. Он заверил её, что её сила — дар, а не проклятье, и подбадривал её учиться использовать его. Из серой мышки она превратилась в могущественную Гришу, а затем использовала свою силу, чтобы сделать почву в деревне плодородной. Деревня из захолустья превратилась в процветающее место. Солдат и девушка, естественно, влюбились и поженились, на их свадьбу собралась вся деревня. Однако счастье длилось недолго, вскоре за мужчиной явились другие солдаты и потребовали его вернуться в армию. Они с девушкой простились и обещали вновь встретиться на этом самом месте, когда срок его службы закончится.       — Но он не вернулся, не так ли? — Алина опустила взгляд. Ещё одна пара, разлучённая войной, прямо как они.       — Они оба не вернулись, — Александр покачал головой. — Кто-то из местных прознал про дар девушки и сдал её властям. Её вынудили вступить во Вторую армию, где она и погибла несколько лет спустя на фьерданском фронте, а мужчина, узнав о смерти возлюбленной, бросился на амбразуру в одной из атак.       — И ты ничего не сделал, чтобы предотвратить эту трагедию? Чтобы девушка не погибла в твоей войне? — Алина почувствовала вспышку гнева. Он был Генералом Второй армии, вторым по могуществу человеком в Равке и ничего не сделал, чтобы предотвратить это. Для него жизнь этих двоих, вероятно, ничего не значила, просто очередные сноски в длинном списке имён людей, которыми он пожертвовал.       — А что я мог? — усталым голосом спросил он, заглянув ей в глаза. В них она увидела обиду и горечь. — Закон, установленный Ланцовыми, гласил, что все Гриши, включая меня, принадлежат короне и должны служить во Второй армии покуда в них теплится жизнь. Это было условием создания Малого дворца и обеспечения постоянного убежища для нашего народа. Я тоже не был в восторге от этого закона, но подчинялся, не имея альтернативы.       — Ты был вторым по могуществу человеком в Равке. Не говори так, будто был бессилен! — никак не могла уняться Алина, хоть и в глубине души понимала, что вина за её разрушенную страну лежала не только на Дарклинге.       — Вот именно, что вторым. Я ходил на цыпочках вокруг королевской семьи, один неверный шаг стоил бы мне и моим подопечным всего. Вспомни, что я рассказывал тебе об Анастасе и его предательстве. Я не мог допустить, чтобы это повторилось. Как ты думаешь, почему я решил захватить трон? Неужели ты решила, что я просто какой-то тщеславный самодовольный дурак, жаждущий власти ради власти? Спешу разуверить, я захватил трон потому что больше не хотел надеяться на милость Ланцовых, не хотел больше быть их рабом.       Она опустила плечи. Он был прав: как один Ланцов с лёгкой руки дал Гришам убежище, так другой с такой же лёгкостью мог всё это отобрать. До этого момента Алина старалась не задумываться о том, что все привилегии, данные Гришам могли быть легко отобраны, что в одно мгновение из-за решения одного человека их народ мог вновь превратиться в гонимых всеми изгоев. Такое уже случалось раньше, что мешало истории повториться? Что было гарантом безопасности? Александр решил, что это власть, и разве она могла винить его? Он любил их народ, также как Алина любила своих друзей, и не было ничего, чего бы она ни сделала ради них.       — Зачем ты привёл меня сюда? — она вновь перевела взгляд на статую.       — С момента основания города, местные жители оставляют подношения этой паре, молясь о том, чтобы не повторить их участь. Чтобы не быть навеки разлучёнными войной, — Александр свёл руки за спиной. — Я подумал, что для нас будет уместно сделать свои собственные подношения.       — Не думала, что ты суеверный, — не могла не съехидничать девушка.       — Не особо, но мне иногда тоже хочется надеяться на что-то, даже если это глупо, — он пожал плечами.       Некоторое время они стояли, смотря на статую в тишине. Алина разглядывала малейшие детали скульптуры. Выражения их лиц отражали глубокую печаль, их сцепленные руки как символ того, что они неразлучны даже в смерти. Пшеница в руках девушки в знак сотворённого ею чуда и серп у мужчины, как символ того, что именно он помог ей раскрыть её дар. Алина вновь взглянула на свой букет, а затем уверенно заявила:       — Хорошо. Давай сделаем это.       — Ты не считаешь это глупым? — Александр поднял бровь.       — Мне тоже иногда нужно во что-то верить, — и в этот момент ей искренне хотелось верить, что война закончится и людям больше не нужно будет делать подношения.       — Но ты же понимаешь, что мне нужно будет снять с тебя подвязку, да? — спросил он с игривой улыбкой.       Алина в очередной раз за сегодня почувствовала, как щёки обдаёт жаром. Об этом она совсем не подумала. Девушка перевела взгляд на Александра. Он выглядел как волк, загнавший свою добычу в угол. Ублюдок.       — Т-только сделай это побыстрее, пожалуйста, — протараторила она, отведя взгляд.       — Как скажешь.       Он с улыбкой опустился на одно колено, поднял её юбку и таки добрался до заветной подвязки. Сняв её подвязку, мужчина легонько коснулся губами непокрытой чулком кожи бедра. Из неё вырвался вздох, её сердце трепетало в груди от этого жеста. Её кожа горела в месте, где он её коснулся. Она почти забыла о том, что они находились среди многолюдной площади, весь её фокус был смещён на него, она хотела большего, хотела и ненавидела себя за это. Однако момент прошёл, Александр поправил её юбку и встал с колена, держа в руке заветную подвязку.       Алина выдохнула, и они вместе возложили подношения к статуе, после чего какое-то время молча смотрели на статую.       — Одного не пойму, если они оба погибли, то кто тогда основал город и увековечил их память? — высказала свои мысли девушка.       — Их сын — Кирилл, — ответил Александр.       Она перевела на него удивлённый взгляд.        — Он родился вскоре после того, как девушку забрали в Малый дворец и вырос там же. Он стал предводителем Опричников, а после окончания службы, накопив достаточно средств, основал город в память о своих родителях, — сказал он, а затем с задумчивым видом добавил. — Хороший был человек. Верный.       — Ты его помнишь?       — Смутно. Воспоминания имеют свойство стираться за столько лет.       — И как это место стало убежищем твоего Культа? — задала Алина другой вопрос.       — Я же говорил, Кирилл был верным человеком. Именно он, по моему приказу, собрал разрозненные группировки моих последователей по всей стране и поселил в нововозведённом городе.       — А то, что это место, по твоим словам, твоя родина?..       — Совпадение, — мужчина пожал плечами. — Я и сам удивился, когда услышал название поселения. Судьба воистину странная вещь, — он протянул ей руку. — Пойдём, я покажу тебе как живёт этот город.       Она приняла руку, и они вместе отправились исследовать город. Все дальнейшие часы она с трепетом наблюдала, казалось бы, невозможную картину того, как отказники трудятся бок о бок с Гришами. От строителей, до портных и кузнецов, Гриши были внедрены во все сферы жизни незаметно для остального мира, и хотя большая часть населения состояла из отказников, никто из них никогда бы не посчитал Гришей ведьмами или противоестественной мерзостью. Александр объяснил, что немалое число Опричников родом из этого города, а неподалёку располагается база, на которой их подготавливают к службе. Он объяснил, что опричники верны ему и Второй армии из-за того факта, что большинство из них имели родственников среди Гришей: братьев и сестёр, родителей и детей, дядей, тётей, кузенов и племянников.       Алина наблюдала за жизнью города и в ней теплилась надежда, что вся Равка может стать такой же процветающей, если Гришам будет позволено не только воевать, но и трудиться рука об руку с простыми равкианцами. Этими мыслями она поделилась с Александром, на что он грустно улыбнулся и ответил:       — Это будет не просто. Отказники имеют много предубеждений против нашего народа, но с нами двумя в качестве правителей это станет возможным. Когда-нибудь, — она увидела в его глазах слабый проблеск надежды.