Пока я в атмосфере, словно пепел, сгораю...

      Алина выбежала за Александром из комнаты, но его уже и след простыл. Он ушёл, оставив после себя холод, смятение и неудовлетворённое возбуждение. Девушка вернулась в комнату и, закрыв дверь, навалилась на неё.       Она прикоснулась к раскрасневшимся губам, они пылали огнём желания. Следы от поцелуев и игривых укусов обжигали словно клеймо. Девушка прокляла скапливающуюся между ног влагу. Почему он ушёл, оставив её в таком состоянии? Алина желала его прикосновений, жаждала как воды в сезон засухи. Её тело пронзила дрожь желания, за которой последовал жгучий жар стыда. Как она могла его желать? Они были врагами! Её разум корил её за порочные желания, что сказала бы Ана Куя, узнав о том, как Алина раздвигала ноги перед самим Дарклингом, её заклятым врагом? Что бы сказали её друзья? Мал? Она должна быть благодарна, что у Александра хватило порядочности остановиться. Но в то же время девушка злилась на него, ведь, как бы стыдно ей ни было это признавать, она бы его не остановила. Алина без сожаления была готова отдать ему свою невинность. «Врагу!» — кричал на неё непреклонный разум, голосом её воспитательницы.       Не смотря на всё рассказанное Александр Дарклинг всё ещё был её врагом. Она знала, что он сказал правду, чувствовала истину его слов, отдающуюся в её костях. Он не врал, и его боль была настоящей. Даже сейчас она кожей чувствовала его страдания, раны, что так и не заживило время, и ей самой становилось физически плохо от этого, но оправдывало ли это его? Оправдывал ли факт того, что Каньон был ошибкой, всё то горе, которое он принёс Равке? Особенно после того, как он решил превратить его в оружие и с его помощью уничтожил Новокрибирск? И он не жалел об этом, как и не жалел о том, что решил убить самого дорогого её сердцу человека.       Слова Дарклинга Александра неустанно прокручивались в её голове: «Этот проклятый мальчишка загоняет тебя в свои узкие рамки, рамки, в которые ты никогда не вписывалась и не впишешься. Как бы ты не старалась, сколько бы частей себя не пожертвовала, этого никогда не будет достаточно. Он не видит тебя настоящую, и никогда не увидит, открой глаза!» Алина помотала головой, пытаясь прогнать нежеланные мысли. Это не правда. Мал был её самым близким человеком, её первой любовью, он вовсе не загонял её в рамки, это было её решение подавлять свою силу. «Из-за него», - шептал непреклонный разум. Из-за того, что он не мог и не хотел принимать её силу, силу, которая была её неотъемлемой частью, её душой. Она опустила голову. Мал был её домом, её единственным пристанищем, если даже он отвергнет её, то кто останется? Кому она будет нужна? Настоящая она — не Заклинательница Солнца, не Сол Королева, не Санкта Алина, а именно Алина Старкова — сирота из Керамзина, картограф-неумеха из Первой армии. «Только я один видел тебя настоящую, видел и не отвернулся. И никогда не отвернусь,» — вновь пронеслись в голове слова Александра. Но нет, она не могла ему верить, ему была нужна не Алина Старкова, а Заклинательница Солнца.       Она отбросила свои противоречивые мысли о Мале и Александре и вновь задумалась о том, что ей делать теперь. Девушка не могла доверять своему суждению из-за связи, которая превращала боль Александра в её собственную. В тот момент, когда он держал её ладонь и рассказывал о своём прошлом было так тяжело цепляться за гнев и обиду на него, было так сложно смотреть на него как на врага. Особенно, когда он рассказывал об Аннике.       Алине чувствовала вину и стыд за то, что вообще могла думать об его убийстве с целью получения усилителя. Как она могла быть такой подлой, как могла пасть так низко? Благородная Санкта! При первой же возможности выбрала насильственный путь! Ей было тошно от себя. Да, Дарклинг обидел её, да, он сотворил много ужасных, даже непростительных поступков, но ведь он был живым человеком! Не монстром из сказок! Как она могла думать о подобном варварстве? Как она даже на мгновение могла допустить мысль о том, чтобы носить на голом запястье его кости? Человеческие кости! Кости человека, к которому она испытывала множество противоречивых чувств. Кости человека, которого она хотела ненавидеть всей душой… кости человека, в которого она была влю… Девушка помотала головой, она не хотела думать об этом.       Оставался один простой вопрос: что же ей делать теперь? Алина всё ещё была убеждена, что уничтожение Каньона было необходимо, но Александр ни за что не согласится с ней. Как заставить его понять? Он не жалел о том, что решил превратить Каньон в оружие и определённо всё ещё планировал использовать его, а, имея в распоряжении люмию и частицу её силы, ему не нужно было её согласие чтобы осуществить задуманное. Она не сможет уничтожить Каньон без помощи третьего усилителя, и девушка отказывается становиться такой как Анника. Женя была права, должен был быть другой путь. Но у неё не было рычагов воздействия на него. Кроме… кроме того факта, что он искренне хотел править бок о бок с ней.       Могла ли Алина отговорить его? Была ли у неё такая власть над ним? Она чувствовала желание, кипящее под его кожей — он хотел её, жаждал, как утопающий жаждал следующего вдоха. Он желал её, и ему это было ненавистно, потому что делало его слабым. Алина делала его слабым, заставляла терять контроль. Александр уже совершил для неё небывалый подвиг, придя сюда, по сути, с обнажённой душой, хоть и считал, что она готовит ему ловушку. Но одно дело просить его о встрече и совсем другое — просить изменить свои планы. Здесь мужчина так легко не отступит.       Он не доверял ей и был прав — Алина скрывала от него истинную причину встречи. Женя говорила правду, они ещё могли решить гражданскую войну без кровопролития, но для этого им обоим нужно быть откровенными друг с другом. Она подумала о том, чтобы сказать ему правду о третьем усилителе. Вместе они могли бы решить, что делать с этим дальше. Но в то же время, она страшно боялась его реакции на её откровение: что он сделает, когда узнает, что она была не совсем честна с ним? Исполнит ли он свою угрозу и в ярости уничтожит всё, что ей было дорого? От одной мысли об этом её било ледяной дрожью. Александр не славился своим милосердием, и был безжалостен к предателям, а Алина уже предавала его раньше. Девушка сжала дрожащие руки в кулаки. Нет, она не могла сказать ему, в противном случае её друзья и соратники наверняка поплатятся. Она не могла этого допустить. Алина найдёт другой способ убедить его, не раскрывая всех своих карт.       Девушка взглянула в окно. Солнце уже зашло за горизонт, небо медленно окрашивалось оттенками тёмно-синего и чёрного, лишь изредка сквозь тьму ночи можно было уловить свет далёких звёзд. Александр не врал, было уже поздно. Её пустой желудок именно в этот момент решил напомнить о себе. Она ничего не ела с утра, а дни в пути перебивалась в основном сухарями, сыром и вяленым мясом, лишь иногда позволяя себе хорошо поесть в тавернах. Но теперь девушка наконец могла поесть так, как ей хотелось.       Приведя себя в порядок, Алина, спустилась вниз в столовую. Она коснулась перила и провела рукой по изящной резьбе. Конечно, как она сразу не поняла, что это работа прочников? Алина ведь видела такую же резьбу в Малом дворце. Девушка невесело усмехнулась. Её не должно удивлять, что Александр решил встретиться с ней именно здесь — в тайном убежище Гришей и по совместительству базе Культа Беззвёздного Святого. Мужчина скорее умрёт, нежели позволит себе хоть раз отпустить контроль над ситуацией. Иногда это так раздражало.       Алина вошла в столовую и взяла поднос. Она осмотрелась, никто из постояльцев не обращал на неё ни малейшего внимания, никто не падал в ноги перед ней, не молился и не клялся в вечной преданности. Они не знали кто она и, даже если бы знали, всё равно вряд ли поклонились бы Санкте Алине, коей её величал Апрат. Эти люди служили не ей. Девушка не могла не задаться вопросом сколько из этих людей восхваляют Александра, считая его спасителем? Сколько из них поклялись в верности Королю Теней, когда он узурпировал трон? Сколько из них будут готовы разорвать её на части, если она покусится на его жизнь? Алина вздрогнула от этих мыслей. В любом случае девушка больше не собиралась пытаться убить его. По крайней мере ради костей. Она отказывалась быть такой жестокой, беспринципной и подлой. Должен был быть другой выход.       В то же время ей было интересно сколько из постояльцев и сотрудников этого постоялого двора тайно являлись Гришами. Если это место построили прочники, то это означало, что по крайней мере владельцы этого двора либо сами являлись Гришами, либо знали их лично. Алине было любопытно наблюдать за этим городом. Казалось, Гриши и отказники жили здесь в мире, никто никого не притеснял. О таком ли мечтал Александр? Возможно ли это в мировом масштабе? Эти вопросы преследовали её, пока она наслаждалась ужином из свежих щей и перловой каши с мясом.       Закончив ужинать, девушка поднялась в свою комнату и, закрыв дверь, начала готовиться ко сну. Она не могла не задаться вопросом куда ушёл Александр. Остановился ли он в одной из соседних комнат? Что ж, Алина непременно спросит его об этом завтра, а пока ей нужно поспать. Она потушила фонарь и легла в кровать. Девушка так устала за последние дни, что сон моментально овладел ею.

***

      Она проснулась за несколько часов до рассвета. Алина привела себя в порядок и спустилась вниз, чтобы позавтракать. Девушка не знала, когда Александр придёт, но у него был способ позвать её в любой момент благодаря их связи, поэтому она не слишком беспокоилась о том, что может пропустить его приход. Плотно позавтракав пшённой кашей и горячим чаем, она решила сходить в конюшню, чтобы посмотреть, как поживает Ириска. Лошадь встретила её счастливым ржанием, стоило ей войти в конюшню. Молодой конюх как раз расчёсывал чёрную гриву кобылы.       — Здравствуй, — поздоровалась с юношей Алина. Тот застенчиво кивнул и, не глядя на неё, продолжил работу.       Кобыла вновь заржала, привлекая к себе внимание.       — И ты здравствуй, Ириска, — девушка коснулась влажного носа лошади. Та довольно фыркнула. Алина достала из кармана кубик сахара и дала его кобыле. Лошадь с удовольствием съела его.       — Я и не знала, что в вашем постоялом дворе полагается такой тщательный уход за лошадьми, — обратилась она к юному конюху.       — Обычно нет, но ваш муж щедро заплатил мне за уход за вашей кобылой, — переведя взгляд на неё ответил юноша.       — Мой… муж? — она кинула на юного конюха растерянный взгляд.       — Да, молодой темноволосый мужчина в плаще, с которым вы прибыли. Взгляд у него ещё такой суровый, что я сначала подумал будто он пришёл забрать меня в армию, — усмехнулся юноша. — Он ведь ваш муж, да? Вы очень красивая пара, рядом с вами он даже не кажется таким уж грозным.       Алина не знала, что на это сказать. Дарклинг её муж? Неслыханно! Как-будто она когда-нибудь согласится стать его женой. До этого дня она вообще не задумывалась о том, чтобы выйти за кого-то замуж. Ей не так уж много лет, да и к тому же со всей этой гражданской войной ей откровенно не до этого.       Она погладила Ириску ещё раз и, поблагодарив юного конюха за заботу, решила вернуться в свою комнату. Возвратившись, девушка зажгла фонарь и решила скоротать время за чтением. Благо, в апартаментах была небольшая книжная полка. Алина выбрала понравившийся том и погрузилась в чтение, стараясь не думать о словах юного конюха или о том, как руки Александра вчера бродили по её разгорячённой коже. Вместо этого, она решила сосредоточиться на переговорах. Сегодня они должны обсудить, что делать с Каньоном. Она каким-то образом должна убедить Александра не использовать Каньон в качестве оружия, а в идеале вообще уничтожить его. Девушка вздохнула, это будет тяжёлый разговор.       Спустя несколько часов, когда солнце за окном едва начало восходить, послышался стук. Алина напряглась, чувствуя мандраж. Он здесь. Она сглотнула вязкую слюну и отворила дверь. За ней, сложив руки за спиной стоял Александр в своём сером плаще. Он выглядел опрятным — одежда без малейших складочек, кожа бледная, а волосы аккуратно уложены. Совсем не такой, каким он покинул её вчера — растрёпанным, с мятой одеждой и румянцем на щеках.       — Здравствуй, Алина, — поздоровался он, как ни в чём не бывало. Как будто не он вчера убежал от неё, сверкая пятками. Что ж, в эту игру могут играть и двое, если он делал вид, что ничего не произошло, то и она тоже будет притворяться, что ничего не было.       — Здравствуй, Александр, — ответила Алина. — Я ожидала тебя раньше, не думала, что ты такой соня, — попыталась пошутить она, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Девушка чувствовала себя неловко, и ему, очевидно, тоже было не по себе после вчерашнего.       — Я проснулся задолго до рассвета, — он пристально посмотрел ей в глаза, после чего отвёл взгляд и продолжил. — Просто решил дать тебе время отдохнуть после дороги.       — Ох, — Алина вздохнула. — Я польщена твоей заботой, но в этом не было необходимости. Я привыкла рано вставать.       — Буду иметь в виду, — Александр кивнул. — Ты меня впустишь?       — О, да, конечно, проходи, — она отошла в сторону и позволила ему зайти внутрь. Он снял плащ, вновь сел на стул, который занимал вчера, и откинулся на спинку.       Алина села напротив. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, не зная, как начать разговор. В конце концов мужчина прочистил горло и спросил:       — Итак, на чём мы вчера остановились?       «На том, что мы пытались снять друг с друга одежду, а потом ты ни с того, ни с сего сбежал, оставив меня неудовлетворённой, пристыженной и желающей большего,» — пронеслось у неё в голове, но она предпочла оставить эти мысли при себе.       — Мы говорили об условиях моей капитуляции. Ты пообещал не трогать моих друзей, при условии, что они раз и навсегда покинут Равку, — Алина пристально посмотрела ему в глаза, а затем взяла его лежащую на столе ладонь и сжала в своей. — Я хочу, чтобы ты поклялся, что пощадишь всех моих друзей без исключения и не будешь их преследовать.       — Хорошо. Я клянусь, что дам помилование всем твоим друзьям, даже чёртовому следопыту, — сквозь зубы прошипел он последнюю часть, а затем продолжил. — Конечно, при условии, что ты не будешь с ними контактировать.       — Что? — прошептала она, не веря услышанному.       — Что слышала, — невозмутимо ответил мужчина. — Ты должна разорвать все контакты с твоими друзьями-предателями, и особенно со следопытом. Никаких переписок и уж тем более никаких тайных встреч. Если я узнаю о чём-то подобном, условия тут же будут аннулированы, и я выслежу всех твоих дружков как собак одного за другим.       — Как ты смеешь решать за меня с кем мне общаться?! — встрепенулась девушка с приступом праведного гнева. Каков наглец!       Он лишь пожал плечами.       — Я делаю тебе одолжение. Они ограничивают тебя, особенно следопыт. Я дам вам проститься, но не более. Тебе нужно избавиться от этой больной зависимости, это только тянет тебя вниз.       — Это не тебе решать, кто тянет меня вниз, а кто нет! Мои друзья вовсе не ограничивают меня, а Мал моя семья! — не унималась она. Как он смеет вот так обрывать связи со всеми, кто ей дорог?       — Они всё равно все в конце концов либо умрут, либо отвернутся от тебя. Как думаешь, многие из них примут твоё решение капитулировать? Особенно твой драгоценный следопыт? — надавил на неё Александр.       Алина сжала руки в кулаки, опустив взгляд. Нет, Мал никогда не смирится с её выбором. С большой вероятностью он возненавидит её, назовёт эгоисткой за единоличное решение о сдаче. Как будто у неё есть другой выбор. «Есть,» — шептал ей предательский разум. Вот только девушка на него не пойдёт, будь проклято её мягкое сердце, отказывающееся поступать столь бессовестно, даже когда на кону связи со всеми, кого она знала и любила.       Алина была так сильно погружена в собственные раздумья, что не заметила, как её собеседник встал и подошёл к ней. Он взял её руки в свои и тихо проговорил:       — Отпусти их, Алина. Пока воспоминания о них не омрачены пониманием того, что ты другая. Пока они не отвергли тебя. Со временем будет только больнее, — она чувствовала, что он говорил из опыта. Сколько друзей отвернулись от него? Сколько раз ему приходилось смотреть в глаза людям, о которых он заботился и видеть лишь презрение? Кажется, он искренне пытался защитить её от подобной участи, но от осознания этого легче не становилось. Пускай у него были благие намерения, это не отменяло того факта, что Александр единолично решил оборвать все связи с её друзьями.       — Как я узнаю, что с ними всё в порядке, если не буду получать от них вести? — спросила она, опустив плечи в поражении.       Он устало вздохнул.       — Хорошо. Одно письмо раз в год, это моё последнее предложение.       — Спасибо, — поблагодарила девушка, хоть в данный момент не чувствовала ни грамма благодарности. Что ж, по крайней мере он пошёл на уступки. Быть может, и с Каньоном будет также?       — Сядем? — спросил Александр.       Алина кивнула, и они вернулись на свои места.       — Хорошо, вопрос с твоими друзьями решён, — начал он, скрестив руки на груди.       — Не совсем, — она помотала головой. — Есть ещё Николай.       — А что с ним? — проговорил он так, будто не понимал, к чему она клонит.       — Ты должен вернуть его в человеческое состояние.       — Нет, — тут же отрезал мужчина.       — Ты обещал дать помилование всем моим друзьям, а Николай один из них! — вновь вспылила девушка.       — Алина, милая, самое милосердное, что я могу для него сделать это убить его.       — Почему? Потому что он посмел воспротивиться твоей тирании?       — Потому что он Ланцов. Каждый из них заслуживает смерти, за то, что их семья сделала с Равкой, — мужчина оскалил зубы.       — Но ты не убил его, а превратил в кровожадного монстра! — парировала она.       — Да, за то, что обрёк народ Равки на голод. Я считаю это справедливым наказанием, превратить в монстра того, кто им, по сути, и является, — усмехнулся он.       — А сам-то ты лучше? Ты без капли сожаления разрушил целый город, убив кучу невинных равкианцев! — выплюнула Алина. Подонок считал себя святым, а на деле руки по локоть в крови.       — Побочный ущерб, — он безразлично пожал плечами, отведя взгляд. — Я предотвратил гражданскую войну, к тому же продемонстрировал другим странам, что с Равкой и Гришами лучше не связываться.       — Побочный ущерб? — она была возмущена его наглостью. Как он смел жертвовать жизнями невинных людей и называть это благом? — Это живые люди, дети, женщины! Какое право ты имеешь без капли сожаления уничтожать целые города, называя это побочным ущербом?! Кем ты себя возомнил?! Мессией?!       — Я генерал, Алина. Убивать одних людей и посылать на смерть других моя работа, — с усталым вздохом объяснил Александр. — Я погубил сотни и тысячи жизней за эти столетия, чтобы спасти миллионы других. Простая математика, ты поймёшь со временем.       — Ты чёртов лицемер! Наказал Николая, хотя сам поступаешь не лучше!       — Я не отрицаю своих преступлений, Алина. Мои руки в крови, начиная с тринадцати лет, и это никакими красивыми речами не оправдать. Хочешь, чтобы я был искренен? Отлично. Щенок встал на моём пути и поплатился за это. Он останется таким до конца своей жалкой жизни, и мне не жаль.       Алина сделала глубокий вдох, а затем выдох. Не было смысла спорить об их представлениях о благе, у них слишком разные мировоззрения для этого.       — Почему ты не можешь просто изгнать Николая, как остальных? — тихо спросила она. — Зачем такая жестокость?       — Не будь наивной, милая, — усмехнулся он. — Щенок — претендент на трон несмотря на то, что он бастард. Думаешь, если я изгоню его, он не попытается вернуться с армией верных ему людей? Не пошлёт убийц по мою душу? Не будет вставлять мне палки в колёса? Нет, я не буду так рисковать, он угроза и должен быть устранён.       Слова Александра звучали логично, зная Николая, он бы так просто не сдался. Он весьма амбициозен и у него множество союзников во всей Равке, конечно Николай не примет изгнание из собственной страны и не откажется от борьбы за трон, даже если она его об этом попросит. Устранить его было правильным стратегическим решением, и Алина была бы готова это неохотно признать, если бы не одно «но».       — Почему тогда тебе не избавиться и от меня подобным образом? — задала девушка давно интересующий вопрос. — Я ведь тоже тебе мешаю, не так ли? Почему со мной ты готов вести переговоры и идти на уступки, а с Николаем нет?       Её искренне озадачивало рвение Александра переманить её на свою сторону, хотя теперь, имея в распоряжении люмию, для него было бы логичнее хотеть избавиться от неё. Она была единственной помехой на его пути, и теперь была, по сути, бесполезна, так почему же он всё ещё силится сделать её царицей? Неужели он настолько сильно боялся одиночества, что был готов поставить все свои планы под угрозу? Или было что-то ещё? Что-то, чего она не знала? А может всё дело в чувствах? Алина тут же отмела последний вариант. Дарклинг был не из тех, кто позволял чувствам и желаниям контролировать его действия. Только холодный расчёт и логика. Вот каким она его знала. И всё же…       — Ты другой случай, — нахмурив брови, ответил Александр.       — В чём же разница? В том, что я Заклинательница Солнца? В том, что, в отличие от Николая, я наивная девчонка, которой можно легко манипулировать? Или может дело в том, что я женщина — блестящее украшение на твоей руке? — продолжила давить она.       Ей нужно было знать, что конкретно он увидел в ней, что готов преследовать её до края света и обратно. Александр утверждал, что видел её настоящую, но что конкретно он видел? Кто ему был нужен? Наивная сиротка, влюблённая в него дурочка, могущественная Заклинательница и наречённая Святая или Алина?       — Не говори ерунды, — проговорил он это таким тоном, будто сама мысль о том, что она только что высказала, была для него оскорбительна. — Это никак не связано с тем, что ты Заклинательница Солнца или всё ещё наивная и неопытная, и уж тем более это не имеет никакого отношения к тому, что ты женщина.       — Тогда в чём причина такого деликатного отношения? Объясни, мне очень интересно услышать твой ответ, — пристально посмотрев ему в глаза задала она свой вопрос.       — Я уже говорил, мы похожи. Больше, чем ты думаешь, — Александр посмотрел на неё с такой нежностью, что её сердце ёкнуло. — Я ждал тебя веками, моя Алина, и больше не отпущу, — он протянул руку и легонько провёл кончиками пальцев по её щеке.       Она отпрянула.       — Ты ждал Заклинательницу Солнца, могущественную и стойкую Гришу, Святую. Не меня, — девушка потупила взгляд.       В конце концов он тоже не видел её. Ему была нужна могущественная Гриша, волевая и смелая женщина, готовая взять на себя бразды правления, кто-то уверенный в себе и своих силах, кто-то не обременённый страхами и сомнениями. Не жалкая сиротка, боящаяся собственной силы, собственной тьмы, себя.       Мужчина мягко коснулся её подбородка, побуждая её посмотреть на него и тихо, почти шёпотом, проговорил:       — Нет, Алина, ты ошибаешься. Я ждал тебя. Именно тебе суждено быть моим противовесом, той, кто уравновесит мою тьму, той, кто не даст мне стать чудовищем.       — Как я должна тебя уравновесить, если мы не равны? Ты превосходишь меня во всём, — поделилась она с ним своими опасениями.       Он был сильнее, мудрее, старше на целые века, как ей сравниться с ним? Как уравновесить тьму, что он копил в себе столетиями, как остановить, когда он захочет переступить черту, незримо отделяющую человека от монстра? Александра от Дарклинга? Алина уже потерпела поражение однажды, и Новокрибирск утонул в тенях Каньона. «Но ведь тогда ты не пыталась его спасти, не пыталась слушать,» — прошептал разум. И действительно, тогда она была слишком упряма и эгоистична, в тот день девушка даже не пыталась прислушаться. Сожаление накатило волной. Если бы в тот раз она послушала, попыталась поговорить, может быть, всё было бы по-другому? Но Алина не могла сосредотачиваться на том, «что, если?», ей приходилось мириться с текущей реальностью, в которой она не была ровна Александру и не знала как это исправить.       — Ты станешь равной мне, нужно лишь немного времени, — вновь положив ладонь ей на щёку заверил мужчина. — В конце концов ты способная ученица, — он улыбнулся, и ей хотелось верить его словам. Но в её голове всё ещё были сомнения.       — А ты мне позволишь? — тихим голосом спросила девушка. — Позволишь самой принимать решения? Позволишь ошибаться и учиться на своих ошибках?       Александр убрал руку и отстранился.       — Это зависит от того хочешь ли ты этого, готова ли испачкать руки в процессе.       — Не увиливай от вопроса, Александр, — она нахмурилась. — Я не какой-то трофей, с которым ты будешь расхаживать по Равке как победитель. Если ты действительно хочешь, чтобы мы правили на равных, ты должен дать мне бразды правления, должен позволить мне самой принимать решения, должен прислушиваться ко мне, объяснять мне мотивы своих действий, а не просто отмахиваться от меня, сетуя на то, что я пойму со временем.       Какое-то время он пристально смотрел на неё. Она чувствовала в нём конфликт, он был не из тех, кто привык делиться властью и отпускать контроль. Но иначе быть не могло, если Александр действительно хотел видеть её рядом с собой как равную, а не как ручную собачку, он должен уступить. Алина ясно дала ему это понять. Наконец приняв решение, мужчина вновь откинулся на спинку стула и со вздохом ответил:       — Хорошо. И что ты хочешь сделать с властью в твоих руках, моя царица? — он намеренно подчеркнул её звание.       — Для начала я хочу, чтобы ты вернул Николая, — она скрестила руки на груди и строго посмотрела на него.       Александр открыл рот, явно собираясь возразить, но девушка прервала его:       — Предвкушая твои возражения, я скажу сразу, если он откажется сотрудничать или попытается предпринять что-то против тебя, ты можешь превратить его в монстра навсегда или убить.       — И ты не будешь возражать? — он скептически выгнул бровь. Мужчина не мог поверить, что она была на полном серьёзе готова отправить одного из своих друзей на смерть.       Алина безразлично пожала плечами.       — Я поговорю с ним и попытаюсь убедить прекратить военные действия и отозвать верные ему части Первой армии. Если Николай действительно хочет помочь Равке, он поймёт, что лучше для его страны и послушает. В противном случае, я не буду спасать его.       Она, конечно, надеялась, что Николай прислушается к ней, поддержит её решение прекратить гражданскую войну, сдавшись Александру, но она не была настолько наивна, чтобы думать, что он решил противостоять Дарклингу исключительно из благородных целей. Особенно после слов Жени. Алина сама убедится, чего именно добивается Николай — мира и процветания для Равки, как он утверждает, или всё же трона и власти. Если это второе, то его судьба решена, она не будет помогать алчному и лицемерному принцу.       Александр какое-то время оценивал её взглядом, обдумывая её предложение в своей голове. В конце концов, он пожал плечами и сказал:       — Отлично, но когда я окажусь прав…       — Если, — возразила Алина.       — Когда, я окажусь прав, — подчеркнул он слово «когда», — тебе придётся принять последствия своих действий, какими бы они ни были.       — Я понимаю.       — Что ж, вопрос с твоими так называемыми друзьями решён, есть ли у тебя ещё какие-нибудь условия? — мужчина сложил руки на груди, выглядя расслабленно, но она знала, что тот в любой момент был готов к действию. Покой такому как Александр мог только сниться.       — На самом деле, да, — подтвердила девушка с кивком и решила перейти к главной теме их встречи. — Нам нужно обсудить, что делать с Каньоном.       — Скажу сразу, я не буду уничтожать его. Каньон остаётся, этот вопрос решён, — заявил мужчина со всей строгостью.       Алина сжала кулаки под столом. Что ж, этот вопрос не будет просто решить. Как она и думала.       — Хорошо, — прошипела девушка сквозь стиснутые зубы. — Но я хочу, чтобы ты по крайней мере объяснил, почему эта зараза, отравляющая Равку вот уже как четыре столетия должна остаться.       — Есть несколько причин. Первая и самая главная — Каньон единственное и самое эффективное оружие Равки, — начал он.       — Единственное? — она подняла бровь. — А как же Вторая армия? Раньше она справлялась с нападками врага.       — Вторая армия, как, впрочем, и Первая, в шатком положении. В этой перепалке между нами пострадало много солдат.       — И чья это вина?! — воскликнула она с яростью.       Это он заварил всю эту кашу, когда уничтожил Новокрибирск! Из-за него Первая армия напала на Вторую, из-за его решения так много Гришей погибло, и из-за его прихода к власти началось дезертирство из Первой армии!       — Нас обоих, Алина, — Александр бросил на неё злобный взгляд, сжав руки на подлокотниках. — Ты виновата не меньше, чем я, не отрицай этого. Если бы ты изначально встала бы на мою сторону, переворот прошёл бы без лишних жертв, и в Равке царил бы мир.       — Под твоим командованием, разумеется, — саркастически усмехнулась Алина.       — Я уже говорил, кто-то должен править, — ответил мужчина, потирая переносицу. Он вздохнул, выглядя усталым и замученным. В этот момент она могла без труда поверить, что Александру на самом деле много веков. Такую многовековую усталость, что сейчас отражалась в его глазах, нельзя было подделать. — Сделанного не воротишь, мы живём в настоящем, и здесь и сейчас Каньон — единственное оружие Равки в случае открытого военного конфликта. Я не буду посылать свой народ на смерть, когда могу единолично покончить с войнами одним махом. К тому же, раньше мы могли лишь обороняться, а с Каньоном пойдём в наступление. Никто не сможет встать у нас на пути.       Его слова имели смысл. С Каньоном им действительно больше не пришлось бы терять солдат в этих бессмысленных войнах, они бы поставили врагов на колени одним махом. Но, как всегда, было одно проклятущее «но».       — И сколько невинных людей погибнет? Сколько городов ты уничтожишь, прежде чем решишь, что этого достаточно?! — спросила она с приступом праведной ярости. Его не волновало количество пострадавших от расширения Каньона, он бы пошёл на всё лишь бы победить.       — Я не монстр, Алина, — он смерил её сердитым взглядом. — Вопреки тому, во что ты веришь, я не стремлюсь утопить мир в крови, как только другие страны прекратят преследовать наш народ и сдадутся, я тут же остановлюсь.       — Прости, что не могу поверить в то, что ты остановишься, особенно после Новокрибирска, — выплюнула Алина, отведя взгляд.       Он взял её руку в свою. По ней в ту же секунду прошла волна спокойствия и уверенности. Ублюдок использовал своё усиление, чтобы успокоить её. Она вновь повернула к нему голову, всё ещё сердитая, Александр посмотрел на неё с нетипичной для него мягкостью, а затем прошептал:       — Вот почему ты здесь. Ты ведь остановишь меня, если я зайду слишком далеко, не так ли, мой баланс? — спросил он, водя круги по тыльной стороне её ладони.       Чёртов манипулятор, как будто она поверит в это! Девушка вырвала руку из его хватки и опустив голову, пробурчала всё ещё злая:       — Какие ещё есть причины не уничтожать Каньон?       — Каньон защищает Равку от полномасштабного вторжения с моря, а также бережёт Восток от остатков западных сепаратистов, — спокойно ответил Александр.       — Возможно, но в то же время именно он мешает Востоку и Западу воссоединиться, из-за чего и возникло сепаратистское движение. Не говоря уже о том, что именно из-за Каньона Восток сейчас страдает от нехватки продовольствия. Если ничего не сделать, половина Равки умрёт от голода!       Почему он не видит какой вред наносит его творение? Он ведь любит свою страну, так почему так усердно защищает эту заразу, что её медленно убивает? Никакое даже самое мощное оружие не стоит жизней невинных, что умрут от голода или от лап волькр в тщетной попытке пересечь Каньон.       — Это решаемая проблема, — отмахнулся от неё мужчина.       — И как же ты собираешься решить эту проблему не уничтожая Каньон? — недоверчиво хмыкнула она. — Объясни, я жду.       — Я мог бы его сжать, — он пожал плечами. — Или, к примеру, разорвать на две части, создав проход.       Его заявление сбило её с толку, её пыл тут же остыл. Такого ответа она не ожидала.       — Что? Ты… ты правда на это способен? — Алина посмотрела на него с надеждой. Если бы он смог создать проход, то проблема с пересечением Каньона и объединением Запада и Востока была бы решена. Создать проход — как она сама до этого не додумалась?       — Вполне, — подтвердил мужчина с кивком. — Я давно об этом думал. Если я способен расширять Каньон, то логично, что я так же мог бы его сжать или попробовать разорвать изнутри, к примеру. Единственной проблемой было попасть внутрь Каньона без угрозы быть разорванным волькрами, но с тобой на моей стороне, я уверен, что вполне способен создать постоянный проход или даже несколько.       — И ты собираешься это сделать? Ты действительно создашь проход в Западную Равку? — девушка затаила дыхание, ожидая его ответа.       — Мы собираемся, ты же меня одного в Каньон не пустишь, не так ли? — усмехнулся он. — Да, Алина, мы создадим постоянный проход в Западную Равку, когда это будет безопасно.       — Это… это превосходно! Когда мы сможем это сделать? — девушка лучезарно улыбнулась. Ей не терпелось решить проблему с Каньоном, проложить безопасный путь, спасти Восточную Равку от голодной смерти и объединить страну. В конце концов её нарекли живой Святой ради этого.       — Это зависит от тебя, — сказал Алесандр, по какой-то причине не разделявший её энтузиазма. — У тебя есть ещё какие-нибудь условия?       Она покачала головой.       — Отлично. А теперь, если ты хочешь, чтобы я исполнил все твои условия, ты должна сказать правду. Зачем ты хотела встретиться со мной на самом деле? — он подозрительно сощурился.       Алину как будто ледяной водой окатили. Он догадался. Конечно, он догадался, даже без их связи она была ужасной вруньей, а Александр не был дураком.       — Я говорила тебе раньше, — попыталась заговорить ему зубы девушка.       — Ты не сказала мне правду, милая. Не всю, по крайней мере, — он вцепился её ладонь мёртвой хваткой. — Скажи по-хорошему.       — Мне нечего сказать, — она отвела взгляд. По её телу катился холодный пот.       — Тц, значит будешь продолжать лгать? — Александр стиснул зубы. — Отлично, значит буду действовать по-плохому. Говори, иначе я выслежу и перебью твоих дружков одного за другим.       — Ты обещал пощадить их! — воскликнула она со смесью гнева и ужаса. А всё так хорошо начиналось, как до этого дошло?       — А ты, в свою очередь, обещала не врать мне и не устраивать ловушку! — прорычал он в ярости. — А теперь говори, и желательно правду, если ты не хочешь, чтобы я исполнил своё обещание и уничтожил всё, что тебе дорого.       Её глаза бешено метались, пытаясь найти какой-нибудь выход из ситуации. Должно быть что-то, хоть что-то, что она могла бы сказать, не подвергая опасности своих друзей. Алина судорожно перебирала в голове варианты. Должно быть что-то, хоть что-то…       — Говори! — рявкнул на неё мужчина.       — Я хотела встретиться, чтобы узнать о третьем усилителе! — выпалила она и тут же сжалась от страха.       — О чём ты? — его гнев сменился замешательством. — Третьего усилителя не существует, ты сама мне это сказала.       Алина опустила голову и, зажмурившись пробормотала:       — Он есть.       — Где он? — тихо спросил Александр, девушка почувствовала прилив паники от него. Он уже понял. — Алина, где третий усилитель?       — Это ты, — опустив голову, шёпотом подтвердила она.       — Что? — его глаза расширились, а тело пронзила дрожь. Его кожа стала ещё бледнее, чем обычно. Он смотрел на неё с замешательством, молча умоляя сказать ему, что это не правда. Но она могла лишь подтвердить уже сказанное:       — Ты третий усилитель, Александр. Мне жаль.       Он отшатнулся от неё. Алина с ужасом наблюдала, как на его лице мгновенно сменялись эмоции: сначала отрицание, затем вспышка боли, такая сильная, что чуть не подкосила её колени, и наконец гнев, быстро переросший в абсолютную ярость.       — И ты заманила меня сюда, чтобы убить? — прошипел он сквозь стиснутые зубы, его кварцевые глаза были такими тёмными, что напоминали грозовые тучи. — Чтобы забрать мои кости, и носить как красивый браслетик?!       — Нет! Я никогда бы не сделала этого! Клянусь, я не такая как Анника! — отрицала девушка. Очередная ложь. Она действительно задумывалась об убийстве, по крайней мере до того, как он раскрыл ей своё прошлое. До того, как Алина перестала отрицать его человечность.       — Тогда зачем ты заманила меня сюда? Что ты собиралась делать? Что ты теперь собираешься делать?! — он пристально смотрел ей в глаза, пытаясь найти ответ. Она чувствовала его боль, страх и отчаяние, отдающееся в её костях. Девушка опустила взгляд. Александр мгновенно сократил расстояние и, встряхнув её за плечи, воскликнул. — Отвечай!       — Я не знаю! — она оттолкнула его от себя и сжалась. — Мне очень жаль, Александр. Мне жаль… — продолжала приговаривать она, на грани плача.       Он отвернулся от неё, и проговорил полушёпотом:       — Иван был прав насчёт тебя, ты никогда не увидишь во мне кого-то кроме своего злодея, — сказав это, он подошёл к вешалке, взял плащ и распахнул дверь.       — Стой! — Алина в несколько шагов сократила расстояние и схватила его за рукав.       «Не уходи, ты не мой злодей,» — хотела сказать она, но слова всё никак не шли.       — Куда ты? — вместо этого сорвалось с её губ.       — Мне нужно подумать, — пробормотал Александр, не глядя на неё. Затем он замер на пороге и повернувшись резким тоном сквозь зубы проговорил. — Алина, если ты сбежишь, твои друзья заплатят, — с этими словами он захлопнул дверь, оставив её одну.       Алина осела на пол, слезы катились по её щекам, она больше не могла их сдерживать. Ужас, вина и стыд охватили её. Что теперь её ждёт? Что Дарклинг сделает с ней? С её друзьями? Она не знала. Единственное, что ей было понятно наверняка, так это то, что во всём виновата только она. Её проклятая слабость, неспособность убить его. Её страх и глубоко засевшие предрассудки, что не давали видеть в нём человека. Разум, что твердил ей уничтожить его вместе со всеми чувствами, что она испытывала к нему. Сердце, что разрывалось от одной мысли об этом. Алина была слабой и нерешительной, и теперь она за это заплатит.