Помнить о тебе — самоубийство

Воссоединение блуждающих душ?

      С момента создания неба и земли был установлен древний нерушимый закон, что до сих пор властен над смертными. Человеческая душа не вольна выбирать. Место их рождения, имя и то самое предназначение, определяются по мере поступков, совершённых в прошедшей жизни. Их судьбы прописаны в уставе. Людям не избежать их участи, как бы сильно они ни старались изменить, либо же свернуть с предначертанной дорожки.       Однако души, что перерождаются в могущественных существ, всё же поставлены перед выбором: оставить истинное имя и обрывки воспоминаний из другой жизни или же окончательно стереть все остатки их когда-то людских историй. И не найдётся глупца среди высших и низших существ, который последовал бы по первому пути, ибо душа, что переродилась в ангела, чаще всего стерпела мучительную боль, подверглась пыткам ожесточённых людей, будучи неповинной и всё ещё слепо веря в человеческую доброту. В то время как душа, что переродилась в демона, ощутила всю бесчеловечность земных обитателей, прибегала к безжалостным поступкам, утаивая в себе бессердечность и лютую ненависть по отношению к людям. Не найдётся смельчака, готового пережить весь этот ужас вновь.       Именно поэтому за столь долгое существование неземных существ первый путь окончательно стёрся, разбился в пух и прах. Ведь кто добровольно захочет прочувствовать заново душевные терзания, что заживо сожгли, превратили в пыль их когда-то бьющиеся сердца?       Внезапно небосвод двух разных миров озарился одновременно, оповещая о выборе двух душ.       Водянистое небо райских просторов тронула вспышка света яркой души, что, взмывая вверх, выбрала ступать по первому пути.       Затянутое гущей мрака полотно адских земель пронзило ослепительной молнией, тёмной душой, что, озарив небесный мрак, выбрала ступать по первому пути.

***

      Два ангела парили над землей, прогуливаясь и болтая ни о чём. Их силуэты оставались невидимыми и недоступными для человеческих глаз, поэтому они свободно делали виражи и громко смеялись. Как вдруг один из них опустил голову и мягко остановил другого рукой.       — Посмотри, Лирам, — сказал он, его голос был наполнен тревогой. — Вон там, на мосту, мужчина готовится спрыгнуть.       Лирам бросил взгляд вниз, но его выражение оставалось невозмутимым.       — Мы не вольны вмешиваться, — ответил спокойно, пожав плечами и собираясь продолжить свой путь.       — Нет, это не его собственное желание, — упрямо молвит тот, останавливая за руку. — Приглядись, у него долгая жизнь впереди. Кто-то захватил его разум.       Лирам, прищурив глаза, тут же моментально их округлил, как только слова друга подтвердились. И даже не было много вариантов для предположений, кто бы это смог сделать. Только один — гнусные, подлые демоны, что питаются слабостью человека и ведут его в пропасть при малейшей возможности. Оба обменялись взглядами, в которых читалась чистая решимость. Да, им запрещено вмешиваться в судьбу человека, но когда ту судьбу решает укоротить демон и завлечь в ад, то их вмешательство необходимо.       Каин перевоплотился в человека, упрятав белоснежные крылья и райские одеяния. Мимоходом подлетел к готовому сделать шаг мужчине, утягивая обратно, за бортик. В то же время Лирам спустился на землю в облике ангела, прикрывая спину друга. И, даже не моргнув, он отбил удар появившегося из ниоткуда демона, что отлетел на несколько метров.       — Вы умеете портить веселье, — с ядовитой усмешкой говорит тот, поднимаясь на ноги. — Какие же вы милосердные и добродушные существа, так и тянет на рвоту.       — Могу ускорить процесс. — огрызнулся Лирам, бросая на того безразличный взор.       — Вау, — тянет слащаво демон, на мгновение показывая свои красные глаза. — Я думал все ангелы паиньки, оказывается, что нет, — и проходится языком по нижней губе.       — Ты думал? — отзеркаливает чужую ухмылку, закатывая глаза. — А есть чем?       Краснота в очах загорается пуще прежнего, заставляя демона приблизиться в миг.       — А ты мне нравишься всё больше.       — Девиаль, — раздался тихий, хриплый голос высокой фигуры, появление которой насторожило Лирама. С одной нечистью он бы справился, но вот с двумя. — Хватит баловаться.       — Мю… Мюрай, — видимо, появление того заставило врасплох и демона, что даже запнулся и выдал несвойственную ему нервозность в голосе. Он медленно к нему подошёл и словно провинившееся дитя, поднял на того виноватый взгляд.       От прозвучавшего имени мурашки так и пробежали по телу Лирама. Ангел отошёл немедленно назад, оборачиваясь на своего собрата, что до сих пор успокаивал ничего не понимающего мужчину.       — Уходим, — серьёзно молвит, поднимая того за руку. — Мы здесь задержались.       — Что с тобой? — хмурясь спрашивает Каин, не успевая пустить лёгкую волну по телу мужчины, дабы искоренить всякие переживания и то самое непонимание. И, конечно же, стирая из людской памяти не нужную информацию.       — Каин, — с нажимом цедит тот, — Я потом всё объясняю.       — Эй, ангелочек, уже уходишь? — всё не унимался Девиаль, пытаясь привлечь внимание Лирама. Молчаливые переглядки с Мюраем прекратились, от чего вернулась прежняя уверенность и дерзость. Хотя отлично понимал, что за данную выходку поругают и заставят перечитать пятисотый раз чёртов устав, придуманный каким-то старым чёртом. Однако и донимать невинное создание, полакомиться светлой энергией хотелось до потери сознания, хотелось вцепиться в этот шанс острыми когтями. Ехидная улыбка сразу же засела на губах, когда за спиной Лирама материализуется ещё одна пара крыльев. — Два ангелочка, что может быть лучше!       Такая назойливость не может не приковать к себе внимание. Сам Каин отходит чуть в сторону от огромных крыльев Лирама, что загородили вид, и смотрит прямо на виновника такого шума. Демон пялится в ответ с улыбкой до ушей, коротко подмигивая, автоматически заставляя Каина закатить глаза. Эти демоны не изменяют своим принципам. Как им столетиями назад сулили держать планку, образ гордеца, самоуверенного мачо, что одним взглядом обретёт желаемое, так они и по сей день и ведут себя. Вот же раздражающие существа.       После глаза медленно перетекают к другому, от чего постепенно только нарастает темп разбушевавшегося сердца. Его взгляд толком-то не успел коснуться чужого лица, как дыхание предательски участилось; как лёгкий тремор пустил свои корни по юношескому телу; как конечности обмякли, нуждаясь в чьей-то опоре, а белоснежные крылья непроизвольно прижались к спине хозяина. С его телом происходило то, что он сам не мог объяснить себе в кратком рассказе. Каин не понимал, почему внутри начинал кипеть настоящий вулкан эмоций, что угрожал своим кипятком обжечь самого носителя. Он ещё никогда не ощущал такую сжигающую боль с привкусом райского блаженства. Ни один из демонов не вызывал в нём столь противоречивых чувств, как тот, которого коснулись его глаза.       — Каин, пойдём, — просит настойчиво Лирам, не отнимая взора от врага, а Каин не слышал и не хотел слушать. Его затапливал шквал неведомых чувств, бурлящих в крохотном углу души. Он смотрел, смотрел и только смотрел в воронии глаза, не замечая вокруг себя никого другого. Лишь белый оглушающий шум, вперемешку с шуршанием цветков акаций, гремели в его висках. — Нам запрещён какой-либо контакт с ними.       — Пару минут назад ты так не думал, — встревает Девиаль, хищно ухмыляясь и укладывая ладонь на грудь, место удара. — А ты оказывается любишь нарушать правила, да, ангелочек?       — Заткнись уже, — шипит раздражённо Лирам, поворачиваясь к тем спиной и укрывая крыльями своего собрата. — Мы уходим, немедленно, — на последнем слове ставит выразительный акцент, обхватив кисть ангела и взмывая ввысь.       Каин заторможенно кивает, словно не поняв до конца, что же от него хотят. Но всё-таки следует за другом, молча вспорхнув вверх и старательно игнорируя ноющий голос своего сердца, что тяжёлым грузом тянуло вниз. Оно не хотело уходить, не хотело покидать тёмную фигуру, начиная только сильнее ныть от расширяющейся между ними дистанции. И стоило бросить один-единственный взгляд на высокую тень, как бьющийся в истерике зверик пустился в радостный пляс, позволяя хозяину облегчённо вздохнуть, ведь на него так же смотрели в ответ, не отнимая глаз.       — Кто это был? — спросил Каин, когда они уже достигли райских ворот, что вели в Лазурные Вершины.       — Опасный демон, с которым не следует больше пересекаться, — заключил тот, не имея большого желания продолжать и затягивать этот диалог. Однако требовательный взор Каина и его непоколебимый вид имели волшебное свойство менять чужие желания. Лирам тяжко вздыхает, рассекая молочное облако, явно пытаясь скрыться от следующего по пятам друга. — Тот демон, чьё имя Мюрай, — всё же начинает, а всё существо Каина уже затряслось от ожидания. — Он известен ещё как «Тёмный Лорд, рассекающий дебри душ», занявший в адской иерархии первую ступень. В день твоего перерождения, в Лазурных Вершинах творился настоящий хаос, ибо один из незрячих старейшин, что имел дар провидения, огласил, что Ад осветила тёмная душа, предназначенная истребить с лица земли небеса. За всю свою недолгую жизнь в Вершинах я ещё никогда не видал ярких эмоций высших, однако в тот день на их лицах в каждом мускуле засел неподдельный испуг, в день, когда из чёрного пепла переродился он, истинное зло — Мюрай.       — Он не похож на того, кто бы сделал это, — после недолгого молчания отвечает Каин, поджимая неуверенно губы. В его памяти всплывает образ Мюрая, а перед глазами — тёмные омуты, наполненные глубокой тоской. — Он похож на того, чья душа потерянно блуждает. На того, кого страшит одиночество, а он кажется одиноким.       — Каин, не будь таким наивным и отключи свою доброту по отношению к этим тварям. Уж поверь, на его счету не мало погубленных душ! — на повышенных тонах высказался Лирам, спускаясь по облачным ступенькам прямиком к горячему гейзеру. И, прежде чем полностью окунуться, напоследок негромко добавил: — Он похож на того, кто убил бы не моргнув глазом.

***

      Лирам, видимо, думал, что сказанным поставит точку, однако на самом деле только заронил зерно сомнений в чужом разуме. Имелось лишь одно заветное желание — докопаться до истины, узнать, какой же настоящий облик «Тёмного Лорда, рассекающего дебри душ». Каждая небесная ночь уносила ангела в царство раздумий, заставляя витать в облаках и представлять перед собой угольные глаза, в которых тщательно утаивалась скорбь. Она была черной точкой в демонических омутах, она была невидима. И Каин не понимал, почему именно ему удалось её разглядеть. Неужели все настолько слепы или это он слишком зрячий?       — Нужна помощь? — слышится голос позади, отчего ангел замирает и перестаёт рыться в старых, потрёпанных летописях Старейшин. Вот же чёрт. Да-да, ангелам не положено ругаться, только в экстренных случаях. И, кажется, для Каина это тот самый случай.       — Нет, — с дежурной улыбкой оборачивается, — Я всего лишь хотел прочесть что-то перед сном.       Ангел и враньё? Такое глупое сочетание, однако Каин до последнего надеется, что ему поверили хоть капельку.       — Не самый лучший вариант, — хмыкают в ответ, устраивая руки на груди. — Ты ведь знаешь, что в небесную канцелярию может заходить Верховный, Высшие и я.       Конечно же Каин всё это знал. Прекрасно знал и всё равно решил рискнуть для того, чтобы отыскать наверняка уже потрёпанную временем летопись. Предсказание слепого Старейшины, что, разумеется, изложил в деталях своё видение на жёлтом пергаменте, как многие другие до него. Хотя шанс её сохранения был невелик, ибо через каждые три сотни человеческих лет в небесной канцелярии проводилась чистка, где освобождались переполненные полки, а прежние места занимал уже новый завал папируса.       — Простите, — опускает виновато голову, мысленно прокручивая скорый побег. — Я уже ухожу.       — Не так быстро, — ангела останавливают, одаривая строгим взором. — Я не спущу тебе это с рук, Каин. Тот, кто нарушил раз правило, нарушит и во второй раз, если не подвергнется наказанию.       Каин поднимает на того глаза, тяжко выдыхая. От ангела-надзирателя ничего другого и не следует ожидать. Эти существа имеют твердую позицию — следовать закону и следить за тем, чтобы этот закон соблюдал каждый обитающий на небесах ангел. Они, как преданные собаки, верны по гроб жизни своему хозяину и установленным им правилам. Их косточкой не поманишь, загрызут до смерти.       — Я слушаю вас.       — Изгнание, — выдал сурово надзиратель, заставляя чужие глаза округлиться от страха. После заканчивает более сдержанным тоном: — Только через две полные луны ты сможешь пересечь ворота Рая.       Уже за пределами райских владений Каин выпустил облегчённый вздох. Это он ещё легко отделался, хотя и две луны достаточно приличный срок. Остаётся ничего другого, кроме как всё это время мирно существовать на Земле, среди земных обитателей.       Он резко взмыл вверх, закрывая глаза и позволяя себе камнем падать вниз. Ему нужно было очистить голову от мыслей, а такой способ всегда позволял расслабиться и ощутить себя вольной птицей, чьи крылья оказались поломанными. За один раз ангел успел нарушить целых три небесных правила, хотя до этого момента не позволял себе ни одного нарушения. И всему виной тот черноглазый демон. Всё из-за треклятого желания узреть истину. Убедиться в своей правоте или же прочувствовать нутром горькую правду. Это лютое помешательство, ибо ему хотелось знать абсолютно всё, что касалось того демона. Хотел понять, что же его так тянет к нему.       И шанс того, что он хоть что-то да откопает полезное на Земле снижался до миллиметрических размеров. Здесь оставалось только наблюдать и не предпринимать никаких действий. Среди людей бродить было интересно, но каждый день сталкиваться с злобными минами и алчными взглядами — поднадоедало.       Это правда, что все люди уникальные. У каждого свои предпочтения, свой взгляд на жизнь. Каждый имеет амбиции и свой припрятанный в шкафу скелет. Они все такие разные и одновременно одинаковые. Каждый жаждет обрести то, что есть у другого, совсем не замечая того, что есть под носом. Слепцы — это то, что ничуть не отличает их друг от друга.       « Они разные, правда, не все такие… »       Бессмысленно. Ангельская душа всегда будет оправдывать человеческую натуру.       И что уж там, за прошедшие две недели ангел успел увязаться за одним молодым юношей, что горделиво ступал по улицам и кичился тем, что за спиной имел кожаный колчан для хранения стрел. Не зря же в нём хлещет самонадеянность, ведь так? Вот и Каину захотелось увидеть его в деле, посмотреть, насколько же он искусный охотник.       Сегодня юноша наконец-то соизволил отправиться в лес, что заставило ангела радостно улыбнуться и мигом за ним помчаться. Блуждали они недолго, на горизонте, в окружении лесных ягодок, завиднелся пушистый кролик, чья шёрстка ярко блестела на солнце. Тот рыл крохотными лапками яму, явно увлечённый и не подозревающий об опасности.       — Вот она, моя первая добыча, — негромко пропел юноша, тихонечко натягивая стрелу на тетиву лука. И как только стрела освободилась, то мгновенно полетела мимо пушистого существа. Кролик испуганно обернулся и рванул что есть мочи в проделанный им туннель. — Нет-нет, как же так! Наверняка мой лук неисправен!       Каин же в свою очередь начал смеяться, неторопливо следуя за юным созданием, что не переставало ругаться на своё оружие. Люди и вправду смешные существа. Они пытаются казаться, но не быть.       В этот раз добычу найти быстро не удалось. Пришлось обходить каждый кустик, осмотреть каждое дерево и шагать чуть ли не на мизинчиках. Видимо, хитрый кролик забил тревогу и успел донести всем лесным жителям про незваного гостя.       — Да где все?! — возмущается шёпотом охотник, останавливаясь и оглядываясь по кругу. — Наконец-то!       Перед ним предстало высокое дерево акации, за которым располагалось кристально-чистое озеро. Но главное не это, а то, что у берега юноша заприметил золотую лань, утоляющую свою жажду.       Каин и вовсе позабыл об охотнике, когда взгляд метнулся в сторону, к тому самому дереву. Он позабыл, что следует проконтролировать молодого человека, дабы тот взаправду не ранил какое-либо животное. Однако ангел забыл всё, глядя на белые цветки, что уносились ветром и ложились на водную гладь. Он был очарован, был полностью оторван от реальности.       Но в эту реальность рано или поздно возвращаются. Каин вернулся слишком поздно, когда острая стрела уже остервенело мчалась точно в цель. Ангел всё-таки предпринял попытку испугать животное посторонним шумом, однако лань так и не шелохнулась с места. Она медленно подняла голову и смотрела, словно это не сама смерть со скоростью света неслась в её грудь. Животное не боялось.       Каин хотел было сделать шаг, как стрела на полпути сломалась надвое, теряясь в траве. Он удивлённо замер, не веря своим глазам. Возле золотошёрстного создания появилась тёмная тень, что неприветливо смотрела на юное недоразумение. Тот же, в свою очередь, больше в объяснениях не нуждался, да и быть охотником уже разонравилось.       — Прости меня Господи, — убегая, кричал юноша, роняя свои стрелы по пути. — Я больше не притронусь к луку, обещаю!       И Каин обязательно бы засмеялся из-за молодого мальчишки, что даже бросил свой лук в каких-то кустах, лишь бы остаться в живых. Но смеяться совсем не хотелось. Ничего другого не хотелось, кроме как сохранять тишину, дабы демон не испугался и не унёсся обратно к себе в Ад.        Животное легонько поклонилось и подошло ближе, позволяя демону себя погладить. Её ушки задрожали от большой ладони, однако стойко выдержали всю тяжесть той до самого конца. Лань отдаляется, поворачивая голову в сторону гостя, что мастерски скрывался за лесным дубом. Она невинно хлопает глазками, сообщая это хозяину, и после торопливо несётся навстречу ветру в густую лесную чащу.       — Выходи, — уши Каина улавливают нотки хрипотцы в бархатном голосе. Это мелодия. Она звучит волшебно, далеко не страшно, совершенно не по-дьявольски. Она звучит мягко и совсем не так, как ожидалось от «Тёмного Лорда, рассекающего дебри душ». — Я не кусаюсь, выходи, ангел.       Эту мелодию хотелось слушать и слушаться. Однако Каина сдерживал здравый смысл, что бил тревогу во все колокола: «Если ты взглянешь сейчас в те омуты, обратной дороги не будет. Они затянут тебя своей чернотой в гибельный песок. Остановись, пока не поздно». Но уже было поздно. Ему хотелось взглянуть и потерять след себя самого в тех демонических очах.       Он легонько отталкивается от массивного дуба, мгновенно встречая те дивные глаза. Да, у его смерти они обворожительные.       И ангел потерялся. Гибельный песок затянул его с головой. Время стало несущественно. Оно не замерло, не начало медленнее тянуться. Оно просто-напросто перестало существовать. Лесная живость, что готовилась радушно принять гостя, затихла, а журчание разбушевавшейся вдалеке реки остановилось. Только две фигуры, чьи тихие вздохи доходили до ушей друг друга.       — Почему такое прелестное божество разгуливает по Земле? — тихим голосом молвит демон, неторопливо ступая вперёд.       Каин чувствует странный прилив, что покрывает его щёки легким румянцем. Это что-то неведомое. Это то, что видал ангел у людей, у молодых барышень, которые получали пропитанные страстью поэмы от своих тайных воздыхателей.       — Я наказан, — ответ получается с выдохом. Он проглатывает обратно тот выдох, когда демон появляется перед ним совсем близко. Стоит только протянуть ладонь, и ангел сумеет дотронуться до чужого лица.       — Наказан? — негромко переспрашивает Мюрай. — Только скажи мне, кто, и я накажу его в ответ.       Каин незаметно проглатывает образовавшийся ком в горле. Он видит, как в чужих зрачках бурлит безвестный ему мрак, злейший демон, что обитает и прячется глубоко внутри, жаждет освободиться и раскрошить спокойный вид своего хозяина. Мюрай готов ради него пробудить такое зло? Ради первого попавшегося крылатого божества?       — В этом нет нужды, — как можно убедительней старается звучать. — Я заслуженно наказан.       Каин видит, как страшный демон терпеливо выжидает и будто бы отступает обратно в свое логово, так и не сумев снять с лица хозяина маску невозмутимости.       Мюрай молчал, однако его вид говорил за него: «Меня не волнует тяжесть твоего греха, совсем не волнует, сколько правил ты нарушил. Меня волнует только тот, кто посмел тебя наказать». Но, конечно, по иронии судьбы, ничто из этого так и не вырвалось из его рта. Он просто отвернулся и очутился около берега.              — Это поразительно, — негромко сказал, оказываясь рядом. — Я ещё не встречал таких демонов, как ты, что защищают творения Матушки-Природы.       Где же это видано, чтобы низшие существа имели сострадание к братьям нашим меньшим и питали тёплые чувства к прекрасным детишкам природы? Если Каин расскажет про это в Вершинах, то все будут долго и очень долго над этим смеяться и отправят ещё на покой, мол, тронулся головой. Ибо каждое живущее на небе существо знает одну истину: Демоны не способны на благие дела. Они либо лгут ради собственной выгоды, либо притворяются ради забавы.       И что же отличает Мюрая от всех остальных?       — Я хочу продлить чью-то жизнь, — прозвучало еле слышно, однако весьма громко в лесной тишине. — ...и я рад, даже если сумел сделать её лишь на пару мгновений дольше.       Он не жаждет отнять. Он желает сберечь.       — Это одновременно глупый и благородный поступок, — поворачивает на того голову, насмешливо проговаривая: — Теперь жнец точно будет ходить мрачнее тучи и проклинать зачинщика такого беспредела.       Каину посчастливилось однажды встретить на своём пути данное существо, и он может с уверенностью сказать: «Жнецы смерти — совсем недружелюбные особи». Вечно ходят с кислыми минами и карманными часами под рукой. Они дотошно пунктуальны, истинные фанатики своего дела. Жнец строго следует графику, не оставляя жертве ни секунды больше или меньше в запасе. И такое препятствие в виде добродушного демона, решившего продлить чужие жизни, будет ему только в «радость».       — Он меня боится.       «Тёмного Лорда, рассекающего дебри душ», страшится сама Смерть? Для ангела это даже не удивительно, а скорее само собой разумеющееся явление.       — Интересно, а есть тот, кто тебя не боится? — глумливо поинтересовался, встречая чужие глаза.       — Ты, — совершенно серьёзно промолвил демон. — Почему ты не боишься меня?       Каин замирает. Ответ крутился на кончике языка, рвался наружу, однако он сомневался в его высвобождении. Как воспримет Мюрай такую откровенность?       — Потому что я вижу в тебе то, что не замечают другие, — тихо признался, ощущая, как градус напряжения достиг своего пика, когда демон развернулся туловищем к нему и приблизился.       — И что же ты видишь?       Ангел потерял дар речи на считанные мгновения от прозвучавшего голоса. Такой низкий, обволакивающий и пробирающий до костей. Дьявольски прекрасный голос.       — Твои стремления изменятся в лучшую сторону.       На губах Мюрая засела лёгкая усмешка. Он медленно склонил голову, и в тот же миг чужое ухо обдало жарким дыханием:       — Поможешь мне с этим? — выдержал короткую паузу и более глубоким шёпотом прошептал, — До завтра, моё прелестное божество.       Испарился с первым потоком воздуха, ударившим в лицо ангела. Тот в прямом смысле опробовал на себе роль каменной скульптуры, что не дышала и неподвижно стояла. Каин легонько покачал головой в стороны, оттряхивая надоедающие мысли. Он не хотел знать, почему его сердцебиение позволяло себе такой неистовый темп. Он так не хотел, однако в глубине души причину прекрасно знал.       « Это понемногу стало походить на комичную трагедию, ибо думать о низшем существе в таком плане карается страшным наказанием »       Ангел глубоко вздохнул и попятился в сторону высокой акации, усаживаясь рядом с ней.       Эту ночь он проведёт в лесу, под украшенной белыми лепестками короной. Эта ночь подарит ему прекрасные сны, где его бережно держали за руку, нежно шептали на ухо трепетные слова, а под утро восторженно любовались, иногда лаская пряди волос. Его всю ночь любили и никуда не отпускали.       Каин разлепляет неторопливо веки, выпуская из лёгких негромкий, разочарованный вздох. Сновидения — это истинное зло, ведь где же он теперь сыщет те ласковые руки? Кто согреет его нежным шёпотом, если он лежит сейчас в полном одиночестве?       Так думал Каин, пока со стороны не раздался притворно-серьёзный тон:       — Вы, ангелы, все так долго спите?       — Я? — возмущается тот и переходит в сидячее положение, улавливая взглядом тёмную фигуру демона. Мюрай выглядел изумительно, словно один из самых прекрасных снов Каина. — Тогда я обязательно познакомлю тебя с Лирамом, — тихонечко пробормотал себе под нос, в надежде на то, что до чужих ушей это не дошло.       — Меня не интересуют другие знакомства, — спокойный, размеренный темп голоса, что обволакивает и очаровывает. — Я хочу узнать поближе только тебя.       Каин отводит глаза, ощущая вчерашний прилив, что опять-таки осел на щеках. Что происходит? Почему он чувствует себя на месте того влюблённого молодого человека, за которым обычно наблюдал с небес?       — Почему я?       — Почему ты... — задумчиво повторил он. Демон оказался перед ним, протягивая ладонь. — Узнаем вместе?       И, возможно, это было то, что следовало предотвратить, возможно, это было роковой ошибкой, о которой они будут оба жалеть. Однако это не помешало Каину положить свою ладонь в чужую, отвечая негромким:       — Узнаем вместе.       Находиться в поисках чего-то неведомого, чего-то такого, что будоражит своей неизвестностью каждую частичку души. Затягивающее путешествие. Интересно, а из этого можно выбраться живым? Ангел не знал, чего ожидать, не имел ни малейшего понятия о том, что искал, но это было определённо увлекательнее делать вместе с Мюраем.       — Начнём с тебя, — предлагает Каин с улыбкой, когда они уже переместились в городок и обрели людской облик. — Я готов помочь тебе измениться, — отвечает он на вчерашний вопрос, разгуливая взглядом по людным улицам. —…и для этого нужно совершить как можно больше добрых дел.       — Я люблю только животных, а людей на дух не переношу, — в своём привычном размеренном тоне выдал демон.       — Почему же? Неужели у каждого демона враждебная ненависть к людям?       — Нет, есть те, кто просто выполняет свои обязанности, не имея большого интереса лезть к двуногим. А есть те, кто, наоборот, питает интерес к ним, развлекаясь в их мире, — держит паузу, оглядывая идущих навстречу людей. — Я не вхожу ни в одну из этих категорий. Я их ненавижу всей глубиной моей страшной души. Мне удалось узнать их поближе, встретиться с ними лицу к лицу. Их поступки бесчеловечны, хоть и называют они себя «людьми». Гниль прорастает в каждом из них, насколько бы хорошим ни казался человек. Всегда найдётся то, что вас, ангелов, разочарует. Хоть вы и не обращаете на это внимание, продолжая слепо верить в жалкое существование безгрешных людей. Этот земной вид не спасти.       « Порой кажется, что человеческие поступки страшнее самого облика Дьявола, что не блещет особой красотой »       — Земной вид уникальный. Они разные, не все такие, — уверенно отвечает он. — Есть хорошие, невинные души, которым стоит дать ещё один шанс. Твой прошлый опыт был безусловно печален, но не кажется ли тебе это слишком категоричным — кидать всех под одну гребёнку?       Мюрай медленно оборачивается на того, вычитывая в взгляде чётко виднеющуюся мольбу:       « Давай дадим им ещё один шанс, попробуем вместе, ты согласен? »       « Я согласен на всё это, только задержи свой взгляд на мне подольше »       Каин легко улыбается, когда демон одобрительно кивает головой, готовый к совершению самых что ни на есть добрых деяний.       И первым делом он замечает самое банальное:       — Ты погляди, там бабушка грустит в одиночестве. Подойди и спроси причину, тоже доброе дело.       Мюрай еле заметно выдохнул, направившись в сторону старой женщины, торгующей цветами. Ну что же, ради этого невинного доброго существа пойдёшь и на такое.       — Не грусти, старая. Хочешь, розы у тебя куплю?       — Я не торгую розами, юнец, а раздаю их задаром, — хмыкнув ответила она. Но после её лицо обрело иной оттенок, и она протянула один белый бутон демону. — Дарю тебе. Ты волен с ней делать всё, что твоей душе угодно. Однако если собираешься избавиться от неё по пути, то лучше подари её умершему принцу.       Лицо Мюрая, как по щелчку пальцев, также поменялось. Его безразличие и отсутствие какого-либо интереса, переменилось на заострённый слух и внимательный взгляд.       — Зачем же дарить цветы умершему, если можно ими радовать живых?       Бабушка обратила свой взор на второго молодого человека, с губ которого не сходила слабая улыбка. Она протянула тому другую розу и не торопясь заговорила:       — Любой цветок обретает большую ценность на чей-то могиле. Живые радуются им только в период их красоты, в то время как умершие восхищаются ими даже в момент их увядания.       — Я хочу подарить эту розу умершему принцу, — вмешался Мюрай, обращаясь к женщине.       — Тогда следуй за мной, — ухватив и себе один цветок, она медленным темпом зашагала в сторону узкой улицы, что, видимо, вела к надгробию королевской особы. — На этом месте раньше был построен эшафот, но после казни юного принца тот развалился на части.       И перед ними не предстала обыкновенная сырая земля, под которой был запрятан наверняка уже разлагающийся дряхлый труп, а высокий каменный фонтан, что был окружён белыми лепестками и украшен плывущими бутонами роз.        — Он любил эти розы, — опускает цветок в воду, — именно поэтому они и охраняют его духовную могилу.       Постояв ещё несколько мгновений, старушка попрощалась и вернулась к своей корзинке с цветами.       Мюрай бережно отпустил из своих пальцев розу, что в лёгком танце расположилась на поверхности воды. Она воссоединилась с братьями и сестрами. Теперь её лепестки не увянут так скоро от печали, ибо она ещё будет приносить радость умершему принцу.       Каин же, наоборот, держал свою розу крепко, не торопясь отдавать стоячей воде.       — Я хочу подарить это тебе, — неожиданно сказал он и протянул цветок демону. Мюрай поднял глаза на ангела, замечая мягкую улыбку, осевшую на пухлых губах. — Принц обойдётся, у него тут и так слишком много добра.       Демон замер на короткий миг. Что он должен чувствовать в таком случае, когда небесное существо дарит ему розу? Надежду?       — Я хочу, чтобы эта роза приносила и тебе радость, — их пальцы соприкасаются, когда демон тянется к ней. Они смотрят друг на друга, держась вместе за стебель цветка. — Она заберет всю твою тоску. Сохрани её и береги у сердца, Мюрай.       — Уверен ли ты в том, что эта роза сумеет забрать всю мою тоску?       — Я не уверен, но буду в это верить.       Каину следовало бы отнять уже свои пальцы, позволить демону спрятать розу у сердца, однако он всё так же держит её. И ангел желает отдать цветок, но не отпускает чужих рук. Отчаянно хочется не отпускать, однако неизбежно приходится.       — Где ты будешь ночевать? — задал беглый вопрос Мюрай и быстро спрятал цветок за пазухой.       — Я ещё не решил, — неловко посмеивается ангел, примеряя на своём лице задумчивую гримасу.       — Тогда на время твоего пребывания на Земле я предоставлю тебе свой дворец, — без капли стеснения объявил он и протянул ладонь. — Пойдём со мной.       Каин обомлел от прозвучавших слов демона. Провести остаток своего наказания в замке, принадлежавшему Тёмному Лорду, рассекающему дебри душ, что держит в страхе самих Высших? Он, наверное, сошёл с ума, раз готов пойти на такой необдуманный шаг. И ведь так и есть, это необдуманно и очень глупо. Ангел решил прожить оставшуюся полную луну во дворце, что находился за пределами Земли, то есть под ней. Лирам собственноручно задушил бы его за такой выбор.       — Закрой глаза, — шёпотом попросил Мюрай, потянув ангела за протянутую ладонь и подняв того на руки, сказал: — Так будет быстрей.       Открыл Каин глаза уже в Аду, находя свои руки на чужой шее. Оказывается, он довольно-таки не слабо обнимал шею спокойно идущего Мюрая. Тот, видимо, и не испытывал большой тяжести, без всяких возражений таская ангела на руках.       — Теперь ты можешь меня отпустить, — неловко пробормотал Каин, стараясь избежать зрительного контакта. Сейчас же, когда он в человеческом облике, то всё ощущается намного острее. Его сердце бьётся, несётся быстрее той самой стрелы, которую демон остановил. Его кровь пульсирует, намного живее гуляя по венам и застывая в щеках. Его обоняние обострилось, позволяя учуять запах цветов, доносившийся с шеи того. Он чувствует всё то, что ощущает земное творение в щепетильных ситуациях. Ангел до жути уязвим в теле человека.       Мюрай остановился и взглянул на него.       — Твои ступни испачкаются, — совершенно серьёзным тоном заговорил, переводя взор на голые ноги. Ангел недолго корчит удивлённое лицо, после начинает тихонечко смеяться. У него никогда и не было необходимости надевать обувь, так как он всегда парил над землей.       — Твои руки устанут, — так же серьёзно парировал Каин.       « Устанут? Они никогда не посмеют тебя отпустить, пока я им это не прикажу. До последнего моего вздоха я готов нести тебя на руках »       — Намного сильнее утомляет твой протест, — со смешком ответил Мюрай, любуясь легко читаемой мимикой на чужом лице. Эти слегка нахмуренные брови, прищуренные глаза и еле надутые губы отлично передавали всё настроение Каина.       Ангел отвернулся и с интересом начал осматривать новые просторы. Всё-таки впервые ступает на землю врага. Конечно, самолично не ступил, но фактически это так. Здесь всё отличается от того, что представлял в своих мыслях Каин, причём кардинально. Нет ветреных метелей, что сносили бы каждого с ног. Нет грозных Церберов, про которых в небесной канцелярии велось множество записей о том, что они одним своим видом лишали жертву сознания. Нет кричащих душ, умоляющих о пощаде своими душераздирающими воплями. Нет ничего из этого. Есть только узкая тропинка, освещённая лунным светом и окружённая высокими деревьями с белым верхом. И нерушимая тишина, которую иногда перебивал шолох белоснежных лепестков.       — Почему здесь всё так… по-другому?              — Каждый владыка имеет право выбрать то, как будут выглядеть его владения. Если ты вдруг пересечёшь границу других земель, то Ад, который ты себе вообразил, станет явью.              — Впечатляет, — сказал ангел, когда они уже предстали перед дворцом Мюрая.       Но прежде чем попасть внутрь, нужно было пройти через массивные ворота, что были увенчаны цветастыми узорами. Те медленно со скрежетом открылись перед хозяином, убирая с пути колючие сорняки. И взор Каина сразу же зацепился за огромный, чёрных оттенков замок, который возвышался, как мрачное величие, среди окружающего пейзажа. Архитектура походила на готическую остроконечными башнями, которые, казалось, достигали самых вершин неба. Однако больше всего Каину понравилось то, как отражение луны падало на гладкие стены дворца, создавая эффект призрачного сияния, отчего хотелось как можно быстрее очутиться в самом замке. И когда это всё-таки свершилось, ангел, очарованный, замер. Его глаза в первую очередь пали на величественные лестницы, которые были украшены статуями грифонов. Дальше уже взгляд поднимался вверх, к узорчатым окошкам, украшенным стёклами в виде роз, что пропускали мерцающий свет луны. Великолепные сводчатые потолки венчались изысканной готической резьбой. А крупные каменные стены были в некоторых местах покрыты ползучими белыми розами, которые источали сладкий аромат. Ангел ощущал, что воздух в замке будто был пронизан мертвенным спокойствием, пока в один миг до его ушей не дошло эхо двух голосов.       — Ну вот скажите мне, — поначалу послышался спокойный тембр, однако под конец тон весьма заметно повысился, — кто так поступает?!       — Я не вижу в этом проблемы, — последовал флегматичный ответ.       Мюрай слегка усмехнулся, ступая в сторону оживлённой части дворца, говоря ангелу о том, что эти двое любители пошуметь. Каину толком-то и не объяснили, о ком идёт речь, однако в скором времени ему самому довелось их узнать.       — Не видишь в этом проблемы? — демон чуть не задохнулся от возмущения. Вот же наглый жнец! — Если бы ты не явился, дорогой мой, то проблемы и не было бы!       Мюрай щелчком пальцев открыл высокую дверь, за которой и трепалась до треска бокалов миловидная парочка. Арэль вальяжно сидел в окутанном звериной кожей кресле у громадного камина, в то время как Девиаль раздражённо блуждал из угла в угол.       — Что произошло? — вмешался он, заставляя двух особ обернуться.       — Девиаль хотел погеройствовать перед одним ангелочком, — рассказывает Арэль, не сдерживается и отпускает смачный зевок. — Да вот только не получилось и срывается на меня.       — Получилось бы, — рычит в ответ демон, указывая пальцем на жнеца, — …если бы ты, недоразумение этакое, не следовало бы своему графику так дотошно!       Арэль театрально закатывает глаза, после опуская их ниже. Прямиком к высшему существу, которое спокойно сидело на руках Мюрая. Он позволяет своей квадратной улыбке расползтись по губам, насмешливо проговаривая:       — Вас, демонов, что, всех так тянет на невинных ангелочков?       Каин готов был возразить, что всё совсем не так, как кажется. И он также готов был попросить демона его отпустить. Мюрай же с ответной улыбкой покосился на того, приоткрыв губы, готовый задать ответку. Однако Девиаль всех опередил.       — Лучше уж невинные ангелочки, чем такие противные жнецы, как ты!       — Да забудь ты уже, — помахал он рукой. — Повезёт в другой раз.       Это уж зря. Теперь же словесный поток Девиаля был неостановим.       — Оставим их, — тихонечко сказал демон, закрыв за собой дверь, и увёл ангела дальше по коридору. Поднимаясь по застеленной красным ковром лестнице, начал рассказывать о том, что во дворце есть множество интересных мест, которые ангел, если захочет, исследует позже. Но пока что ему стоит хорошенько отдохнуть. И поэтому демон отвёл Каина в свои хоромы, опустив на мягкую поверхность постели. — Спи здесь. Меня нет так часто во дворце, так что мою кровать будешь греть ты.       Каин слегка кивнул головой, позволяя своему телу погрузиться в мягкие простыни, окружённые бесчисленными подушками. Он расслабился, ему стало настолько уютно и удобно в чужой постели, что сон чуть ли не мгновенно утащил в свой плен, лишь улавливая в сонном бреду тихое:       — Сладких снов, мой ангел.       И сны взаправду были слащавые, с одним постоянным, главенствующим героем всей картины. Тёмный Лорд, видимо, решил не покидать его мысли даже во сне. Однако там он предстал в совсем другом свете, оказываясь более открытым, более игривым. Демон сладко пытал его нежными касаниями, заставляя дыхание участиться от одного шёпота. Он мягко до него дотрагивался, боясь причинить вред. Он приятно ласкал слух томным голосом и тягучим шептанием. Да, Каину донельзя стыдно. Стыдно признавать то, что ему пришлось это по вкусу, ведь он высшее существо, которому присуща отдалённость от подобных развлечений. Скорее всего, это произошло из-за того, что его душа приняла людской облик, поскольку человек всегда был податлив и уязвим в плане плотских утех.       Удивительно, несмотря на сонные приключения, он ощущает себя чересчур бодро, будто бы за одну эту ночь успел выспаться на целый век вперёд. Ангел медленно встаёт, попутно потягиваясь, и бросает беглый взгляд по комнате Мюрая. Большое пространство с высокими стенами, что были обиты тёмным деревом, а сам пол покрыт затемнённым мрамором. Его глаза метнулись в сторону прозрачных, словно затуманенных штор, которые плясали на ветру, ловко утаивая проход на балкон. Впрочем, в этой комнате взгляд мог зацепиться только за две вещи. Огромная кровать, что стояла посередине, обтянутая тёмным бархатом, украшенная сверху серебряными нитями, и массивный письменный стол у стены, покрытый бесчисленным количеством пергамента. Этот вид разбросанной макулатуры напомнил Каину про небесную канцелярию. Он весело улыбнулся бардаку на столе и подошёл к нему. Зацепил пальцами первый попавшийся папирус и задумчиво стал вчитываться в список имён. На желтоватой бумаге были написаны земные имена, что были все до одного зачёркнуты. Видимо, Мюрай кого-то искал среди людей. Бережно положил папирус на место и попятился к дверям.       — Надеюсь, я не встречу его, — с негромкой мольбой выдал, спускаясь по лестничным ступенькам. В мыслях Каина всё ещё играла картина его вчерашнего сновидения. И очень хотелось избежать встречи с Мюраем, избежать чужих глаз, чтобы не сгореть заживо в них от стыда.       Радости не было предела, когда он обошёл добрую часть замка, так и не наткнувшись хоть на одну живую душу. Перед Каином открываются массивные двери, что вели в обширный зал, где устроила шумиху вчерашняя парочка. Однако тех двух не было, был кто-то другой. Ангел ступил назад, пытаясь казаться незаметным, готовясь уже подняться обратно наверх, но чужое туловище мгновенно обернулось, приковывая жертву на месте своим взглядом. Незнакомец обладал цепким взором, его глаза горели алым, а сами волосы полыхали цветом огня.       — Какая прелесть, — хихикнул демон, позволяя чеширской улыбке расползтись по губам. — Слухи не врут. У моего братца взаправду обитает ангел во дворце. Он тебя держит в заложниках, я ведь прав? — в следующий миг оказывается перед Каином, ухмыляясь пуще прежнего. — Я бы тоже не отказался.       — Нет, — отстранённо отвечает, пытаясь успокоить испуганное сердечко. — Я добровольно на это пошёл.       — Добровольно? — чужой ответ не на шутку рассмешил демона, что, не переставал хохотать, выдал: — Ты разве не знаешь, кто мой брат? Я думал, ангелы поумнее будут.       — Я знаю, кто твой брат, но тебя нет. И если бы мне стоило кого-то опасаться, то это определённо был бы ты.       Демон пресёк свой приступ смеха, слегка нагинаясь, и недалеко от уха произносит озорным тоном:       — Я демон похоти, Виен.       Каин морщится от чужого горячего дыхания, ступая на ещё один шаг назад.       — Что? — корчит удивлённую мордашку, насмешливо интересуясь: — Тебе приятен только Мюрай?       Ангел опешил от чужой бестактности. Хотя чего он ожидал от демона похоти, что рассуждает далеко не мозгами?       — Перестань нести чушь. У меня нет ничего с твоим братом. Он всего лишь предложил свою помощь, вот и всё.       — Мюрай никогда не делает что-то просто так, — отступил и оказался уже напротив огромного, стеклянного окна. — Здесь что-то должно быть, — задумчиво произнёс и указал ладонью на уличный пейзаж. — Даже эти владения подозрительно спокойны. Интересно, он создал их специально для тебя?       — Почему бы тебе не пойти и не задать этот вопрос ему лично?       — Не вредничай, ангел, — оборачиваясь, говорит Виен. — Лучше ответь, не хочешь ли ты увидеть настоящий Ад, где правит Тёмный Лорд, рассекающий дебри душ? — не дождавшись ответа, с нетерпением проговаривает: — Я тебе покажу, — и щелчком пальцев переместил Каина и самого себя на другие владения, так называемый «настоящий Ад».       Каин задержал дыхание, когда его глаза лицезрели хаос, творящийся в истинном Аду. Воздух был ледяным, хоть повсюду и кипели чёрные реки из лавы. Земля была покрыта горящими руинами и раскалёнными камнями, по которым слепо ступали души грешников, каждый раз надрывая свои глотки от криков и бесконечных мольб о помощи. По земле также ступали мерзкие твари с гнилой зубастой пастью, отсутствующими глазами, вытянутой вперёд мордой, худощавым и удлинённым туловищем, состоящим из одних дряхлых костей и острых длинных ногтей, и высокорослыми ногами. Они самые низшие существа по демоническому рангу, что следили за душами и периодически пакостили тем, ожесточая их наказания.       — Они не почувствуют меня?       — У этих тварей прекрасно развито обоняние, но не настолько, чтобы учуять ангела. У них только одна цель — грешники в Аду.       Виен щёлкнул ещё раз пальцами, переместив их в самое пекло Ада, где решались судьбы повинных душ на адском суде. Каин неторопливо поднимает глаза, застывая от увиденного. Перед ним возникла колоссальных размеров мрачная крепость, сделанная из античного чёрного камня. Высокие колонны, поддерживающие потолок, были в некоторых местах раздробленными, с хорошо заметными трещинами, однако те гордо удерживали всю конструкцию судебного зала. Но самое интересное было дальше, в самом конце, где стоял престол судьи на вершине ступенчатой платформы, высоко над залом. Там сидел он, на чёрным троне, будто бы воплощая своим образом власть во всей её красе.       По залу прокатился звон цепей, эхом оповещая всех присутствующих о прибытии подсудимого, готового признать все свои оплошности. Перед судьей предстала облачённая во всё чёрное женщина, на руках которой были закреплены цепи, созданные из сгустков темноты. Каждая цепь несла в себе грехи виновного, словно длинный список их проступков.       На второй ступени судебной платформы стоял подручный, что раскрывал сверток, хранящий в себе все злодеяния подсудимого. Он предупредительно прокашлялся и громко начал свою долгую тираду:       — Бланш Монье, вы обвиняетесь в удержании своей собственной дочери на чердаке вашего дома, над которой истязались долгие года…       — Это Девиаль? — ангел прищурился, пытаясь разглядеть адского подручного на второй ступени.       — Обвиняетесь в удушении новорождённого ребёнка, который был закопан в цветочном саду…       Виен согласно хмыкнул, прожигая того взглядом:       — Он полукровка, не чистокровный демон. Таких, как он, мы на дух не переносим, но Мюрай отличился другим мнением, — фыркнул и перевёл взор уже на брата. — Взял его под своё крыло и опекал всё время. Вырастил себе преданного пса.       — Обвиняетесь в убийстве вашего мужа, которого бросили в речную воду на съедение рыб…       Каин уловил всю суть непривязанности демона к Девиалю.       — Обвиняетесь в проявлении холоднокровия и безразличия по отношению к людям.       …и проблема была заложена не в том, что тот оказался полукровкой, а в том, что Мюрай выбрал не его.       — Вы это признаёте, Бланш Монье?       Женщина покачивалась из стороны в сторону, обнимая себя конечностями, бормоча себе под нос какую-то несуразную чушь.       — Вы признаете вашу вину во всех совершённых вами грехах? — повторил подручный, однако и во второй раз остался неуслышанным. Женщина без остановки продолжала нести чепуху.       Каин тихонько выдохнул, когда судья резко встал со своего трона. На его могущественном теле лежал плащ из теней, покрытый неясными рунами. А за спиной образовались распростёртые, огромные крылья, напоминающие перья чёрного грифа. Великолепные, ангел никогда ещё не видел таких роскошных и одновременно мощных крыльев за всю свою жизнь, хоть и прожил он вполне достаточно. Глаза Мюрая источали холод, пусть даже в них кипел весь огонь Подземного Царства. Каину впервые удалось увидеть эту сторону демона.       — Виновна, — по всему судебному залу раздался его хриплый голос, внушающий всем присутствующим один животный страх и подчинение. Он вспорхнул вверх, поднимая волну ветра и окружая себя потоком тёмной энергии, разнося свою пугающую ауру в сердца грешников. Судья опустился напротив подсудимой, приковывая к той свой ледяной взор. — Прожитая жизнь без всяких моралей и сострадания к окружающим. Эгоистичная сущность, алчное поведение, пустая оболочка, лишённая сострадания и любви. Это то, что вижу я перед собой.       — Я…я раскаиваюсь, — выдала наконец-то что-то дельное грешница, — Я действительно х-хочу… исправиться!       — Людям свойственно скрывать свои сокровенные желания, если те не соответствуют установленным моральным нормам. А что же сделал ты, человек? Наплевательски отнеслась к людской морали, удовлетворяя свои потребности, утоляя свою жажду крови смертями и полагаясь на собственные убеждения, совсем не задумываясь о последствиях. — кивнул стражникам, что стояли по обе стороны от женщины и напоследок добавил: — Пришло время отвечать за свои поступки.       — А разве не судья оглашает приговор подсудимого? — спросил Каин, когда стражники потащили женщину к выходу.       — Обычно грешники узнают о своём наказании от демона-надзирателя, ожидающего их на месте исполнения приговора.       Виен также устремил свой взор в сторону провинившейся душы, весело хмыкнув:       — Она без боя не сдастся.       Каин в непонимании сморщил лоб, внимательно наблюдая за спокойной, на первый взгляд, идущей женщиной. Однако стоило ангелу коротко моргнуть, как виновница уже успела выскользнуть из лап стражи, выхватив острый клинок из ремня. Она, не задумываясь, с абсолютно обезумевшими очами помчалась в сторону Верховного судьи.       — Мюрай! — ангел испуганно дёрнулся вперёд, однако его безжалостно остановили.       — Тише ты, — пригрозил Виен пальцем, — а то ещё заметят.       Бланш Монье замерла в воздухе, не имея возможности пырнуть чужую плоть. Мюрай медленно обернулся, позволяя той заметить недобрую улыбку на губах.       — Я самолично выберу тебе наказание, — сказал он и одним движением схватил ту за шею, поднимая легко ввысь. — Теневые оковы, — и бросил в сторону стражи. Те незамедлительно подняли грешницу с пола, окутав её тело новой порцией цепей, дабы не упустить в лишний раз.       — Что это за наказание?       Виен незаметно для высшего существа вздрогнул:       — Это крайне мучительное и изощренное наказание для грешников у которых отсуствовали при жизни какие-либо эмоции, кроме жажды убивать и проливать невинную кровь.       Виен даже детально объяснил Каину всю процедуру данного, по его мнению, веселья. Тело было охвачено невидимыми, но чрезвычайно прочными цепями, которые стягивали всю плоть грешника. Эти цепи становились неотъемлемой частью его души, представляя собой воплощение каждого совершенного убийства. Однако на этот раз виновника наделяли чувствами и состраданием, что пожирали изнутри, как только перед глазами играла сцена его греха. И каждый день одна цепь воспламенялась в чужих костях, утягивая в ужасные воспоминания и заставляя душу переживать вновь и вновь один и тот же эпизод. Грешник был вынужден сталкиваться с бесконечным циклом своих грязных убийств всю оставшуюся вечность.       — На сегодня пожалуй хватит, — после этих слов демона раздался очередной щелчок, и страшная картина Ада сгинула.       Каин облегченно выдохнул, оглядываясь по кругу. Желанная тишина, ни криков, ни тварей, ни Виена. Идеально. За недолгое отсутствие, ангел понял, что этот дворец не так уж и страшен. Наоборот, неприступная крепость, что его защитит. Он поднялся по уже знакомым ступенькам и быстренько потопал в сторону комнаты Мюрая. Прыгнул с разбегу на кровать, утопая в пышных тканях бархата.       Каин сладко дремал до момента, как за окном раздался раскат грома, что своей громкостью испугал юное создание. Ангел слегка привстал, сердцебиение участилось, а само дыхание сбилось напрочь. Более менее успокоившись, он невзначай бросил взор в сторону письменного стола и ахнул ещё больше от испуга. Там, на стуле королевского типажа сидела облачённая в тёмное фигура.       — Мюрай? — с опаской позвал, прищурив глаза. В следующий миг на лицо фигуры упало лунное освещение, позволяя разглядеть черты и облегчённо вздохнуть. — Что ты там делаешь?       — Я охраняю твой сон.       Каин, усмехнувшись, указал рукой на вторую половину кровати.       — Лучше иди сюда. Места нам обоим хватит.       — Ты уверен? — встаёт со стула, делая крохотный шаг, готовый остановиться, как только Каин этого попросит. — Ты меня не боишься после увиденного?       Ангел удивлённо на него взглянул. Мюрай знает, что он был в судебном зале.       — Не боюсь, подойди, — и похлопал по поверхности постели. — Как ты узнал, что я был там?       Мюрай неторопливо подошёл и лёг на свою часть кровати, отвечая тихим:       — Твой испуганный зов. Я его услышал.       — Получается, я спас тебе жизнь? — с улыбкой спросил, зацепляясь взглядом за чужой профиль. Глаза уже более или менее привыкли к полумраку, позволяя детальнее разглядеть его. — Теперь ты мой должник!       Демон слабо поднимает уголки губ вверх, закрывая глаза.       « Да, ты спас меня. Спасаешь каждый божий день своим присутствием »       — Мюрай, — негромко позвал ангел, получая в ответ короткое мычание. — Я сегодня случайно наткнулся на твои записи, — глаза демона медленно раскрылись, голова неспешно повернулась в сторону Каина. — Ты нашёл того, кого искал среди людей?       Повисла мёртвая тишина. Между ними возник нерушимый зрительный контакт, и никто не собирался допустить его разрыва.       — Нашёл, — еле уловимый шепот, — но не среди людей.       — О чём ты? — искренне удивился ангел, пододвинувшись ближе.              — Каин, — устало выдохнул, — это то, что мы должны были узнать вместе.       — Я не совсем понимаю…       — Ты моя возлюбленная душа из прошлой жизни.       Ангел перестал тянуться к Мюраю, неожиданно застыв. Его сердце, кажется, перестало биться тоже. Он, не веря своим ушам, затряс головой в отрицании. Этого не может быть. Почему он не помнит Мюрая?       — Я блуждал среди людей, находясь в поисках неведомого. Тогда я сам не знал, кого искал и что хотел от той души. Однако при первой встрече с тобой, моё сердце подсказало мне, что это ты. Всё это время я пытался найти тебя, Каин, — заглядывает всё глубже в ошарашенные глаза, ощущая нужным добавить: — Не беспокойся, я не буду требовать от тебя каких-либо чувств. Не нужно мне предлагать любовь, которую ты не испытываешь. Я готов дарить тебе свою безвозмездно.       Ангел всё ещё не мог поверить в происходящее. Темный Лорд, что одним своим титулом сотрясает райские луга — его прошлая любовь? Как они познакомились в той жизни? Как они пришли к тому, что любят друг друга? Было много интересующих вопросов, но были два, что явно разделяли главенствующую позицию. Почему Мюрай его вспомнил, а он сам не в состоянии? Почему Мюрай его любит, а он?.. Каин не уверен в своих чувствах. Правда настигла его слишком внезапно, нахлынула градом, который сбил его с толку. Он запутался. Ему нужно время.       Демон не мог не заметить чужие терзания. Каин боролся с самим собой, с тревожными мыслями, что предательски отражались на его лице.       — Не думай так много, — ободряюще улыбнулся, протягивая свою ладонь. — Давай сначала отдохнём.       Каин испустил нервный смешок. Какой уж там отдых? Это было одно из последних желаний в его списке на данный момент. Он смотрит дольше положенного на беззаботную улыбку Мюрая и после приковывает взгляд к протянутой ладони. И вроде бы Каин должен был уже понять, что ничего хорошего не случается, когда он хватается за неё. Но ведь хотелось же. Хотелось почувствовать мягкость кожи. Хотелось согреть, прогнать этот вечный холод. Каину хотелось, именно поэтому он и схватился за чужую ладонь, крепко сцепляя их вместе.       Наутро первое, на что Каин обратил внимание, так это на пустующее место рядом. Всю ночь они держались за руки. Разве Мюрай не мог остаться на чуток подольше, например, до его пробуждения? Ангел слишком уж резко отодвинул мягкий бархат в сторону, вступая на пол явно не той ногой. Утро не удалось, вот только непонятно, почему Каин так рассердился на отсутствие темноволосого искусителя. И ангел сам не знал, как обьяснить своё неоднозначное поведение. Ему всего лишь захотелось встретить утром смоляные глаза, обменяться улыбками и обсудить вчерашнюю тему, не разжимая рук. Как вы поняли, Каин требует сущие пустяки для прекрасного настроения утром.       Однако при входе в главный зал пришло осознание того, что утро всё-таки было не до конца испорчено. Его взгляд устремился к изысканно уставленному столу, увитому белыми лепестками роз, в окружении которых располагались золотистые канделябры и разнообразные сладкие лакомства. Теряться в раздумьях он не стал, заняв центральное место за столом. Заметил там аккуратно сложенный клочок бумаги со следующим содержанием:

       « Надеюсь, твоё сердце не измучено моим отсутствием », — ангел тихонечко хмыкнул, пытаясь мысленно опровергнуть точное попадание в цель этими строчками.

      « Питайся хорошо, Каин, тебе нужны силы, пока ты в человеческом теле » — бросил взор на людскую пищу, понимая, что аппетит у него всё-таки есть. Возвращает глаза обратно к посланию, дочитав последую строчку уже вслух:

      « До скорых встреч, мой прелестный ангел »

      И создание, светящееся от радости, не улыбалось бы так ярко, если бы знало только, что те самые скорые встречи наступят совсем не скоро. На протяжении недели демон так ни разу и не удостоил его визитом. Точнее сказать, никто не посещал его, начиная от той крикливой парочки и заканчивая тем надоедающим демоном похоти. Возникал вопрос: где все, а в особенности, где он?       Ангел успел за прошедшее время обследовать каждый миллиметр замка и породнится, на удивление, с адским хранилищем, полным знаниями, гордо носящим титул «библиотека». Та самая библиотека представляла собой впечатляющее пространство, наполненное многочисленными книгами с тёмными кожаными обложками, тиснёными золотыми узорами, завёрнутыми рукописями и антикварной мебелью. Узкие проходы между полками, что стремились к потолку, он обходил и изучал с особым интересом, тщательно очищая своим любопытством каждую покрытую пылью книгу. Его внимание чаще всего получали книги из разряда: «Повелители Тьмы: природа и поведение демонических сил», «Повелители Тьмы, второй том: открывая завесу демонических секретов».       — Низшие существа обладают ограниченным, по сути отсутствующим эмоциональным спектром, — громко вычитал он на весь пустынный зал и, разочаровано выдохнув, задумался, а все ли такие?       — Ложь, — услышал ангел позади и моментально развернулся всем корпусом, уронив книжонку. — На самом деле демоны способны на чувства, однако не каждый выбирает чувствовать.       Всё существо Каина содрогнулось, когда его глаза столкнулись с другими, чарующими глубинами. Он с замиранием сердца блуждал взором по белоснежному лицу, понимая, что ему не хватало всех этих дней именно его. Пусть от него отвернутся все, но только не он. Ещё он понимал то, что ангельская честь была давным-давно утеряна. Наверное, с того момента, как только их взгляды пересеклись в первый раз. Не отпускало жуткое наваждение, которое заставило юное создание побежать в сторону Мюрая.       — Я ждал тебя, — шепнул он в чужую грудь и крепко обнял. — Больше не уходи так надолго.       — Не уйду, — сверху раздался тихий, мягкий голос, а руки демона обняли в ответ, прижимая ближе к себе. — Я пытался найти способ вернуть тебе воспоминания.       Каин оторвал голову от крепкой груди, с изумленным видом спрашивая:       — Нашёл?       — Нет, — спокойно ответил, трепетным движением убирая солнечные пряди в сторону. Мюрай не скажет ему, что один способ он всё-таки нашёл. Один мучительно-болезненный способ. Душа, которая желала восстановить память, должна была очутиться в астрале, в те прошлые времена, когда кровь текла рекой по уличным дорогам королевства. Мюрай не позволит своему ангелу вновь ощутить тот гневный порыв простолюдин, что плевались отвратным ядом; подлый поступок отца, который повернулся к нему спиной, и его собственное отсутствие в такой нужный для принца момент. Каину не нужна опять вся эта боль. — Что-то я уже соскучился по людишкам, не хочешь прогуляться?       Каин активно закивал, разрывая объятия только для того, чтобы в следующее мгновение схватить Мюрая за руку, готовый на перемещение в людской мир. Ангел не мог скрыть своей жизнерадостности рядом с демоном. Он хотел дарить ему всё то светлое, что обитало внутри него самого. И он это охотно делал, за весь тот период времени до истечения наказания ни один день не был прожит зря. Каждый был наполнен их счастливыми улыбками, сверкающими глазами, полными ласковых чувств, и умиротворением, что ощущалось от присутствия друг друга.       Каин не мог не заметить и того, что засыпал он только к приходу Мюрая и дремал в разы лучше от его нахождения рядом.       В полуночной темноте раздаются почти что беззвучные шаги и скрип стула, стоящего у стола. Темный Лорд уже за столь долгое время всё никак не может свыкнуться с тем, что он может спокойно лечь на кровать, где сопит его прелестное божество, так как оно ему позволяет. Но демон всё равно идёт к своему письменному столу, издалека на того поглядывая. Привычка.       — Сегодня ты припозднился, — оборачиваясь, сказал Каин, встречая в лунном свете вороные глаза. — Иди сюда, — потребовал он и тихонечко спросил: — Тяжелый день?       — Обычный, — устало вздохнул и, слегка приподнимая уголки губ, подошёл, занимая свою часть постели. — Лучше расскажи мне, как прошёл твой день?       — Довольно познавательно и увлекательно! — ангел даже слегка привстал, дабы представить своему взору наилучший вид на Мюрая. — Сегодня я нашёл в библиотеке «Библия преисподни», и моему удивлению не было предела. Никогда бы не подумал, что в Аду есть адский Завет, — с каждым произнесённым словом, тембр голоса снижался, потихоньку переходя на шёпот. А после того, как Каин разглядел спящее лицо демона, то и вовсе умолк.       — Не прекращай, — вдруг выдал Мюрай с закрытыми глазами. — Не прекращай болтать. Я люблю слушать твой голос, он придаёт мне сил.       Ангел непроизвольно улыбнулся, всё ещё смотря на чужие расслабленные черты:       — Мюрай, — та улыбка сползла, как только он озвучил свою мысль, — Завтра последний день.       — Нет, сегодня наш последний день. — демон раскрыл веки, любуясь ожидаемо нахмуренными бровями Каина. — Я завтра не приду. Арэль тебя проведёт.              — Но почему не ты?       — Каин, если это сделаю я, то я не отпущу тебя.       — Ты говоришь так, будто это наша последняя встреча, — испуганно тараторит юное создание и садится. — Ничего ведь не изменится от того, что теперь я буду жить на небесах, ибо я буду спускаться на Землю только ради встречи с тобой.       — Тише, — демон так же привстал, успокаивающим жестом пройдясь ладонью вниз по чужим волосам, желая утешить и приласкать, однако Каин не поддаётся искушению, хватая тёмноволосого за верхнюю часть мантии, и притягивает к себе.       — Скажи мне, что это не конец.       Мюрай хранит молчание, которое непозволительно чётко бьёт по ангельским нервам.       — Скажи мне, что это не чёртов конец! Скажи, что это не наша последняя встреча! Скажи, что я тебя ещё увижу! Скажи мне, что ты меня по-прежнему лю…— тот так и не успел договорить, потому что его перебили чужие губы, что трепетным касанием примкнули к его разгорячённым спором устам.       Каин растворился в поцелуе настолько сильно, что и не заметил даже, как его конечности обмякли, ослабляя хватку. Мюрай дотрагивался до него бережно, а его касания ощущались лепестками белых роз на коже, которые приятно щекотали спрятанное внутри сердце. Он целовал чувственно, соединяя их губы в медленном, но страстном танце, где лёгкое волнение переплеталось с тяжело скрываемым влечением. Ангел не мог определить вкус поцелуя: то ли цветочный мёд, тягучий, сладкий привкус, то ли красные вины, от которых бросало в пьяную дрожь и голова шла кругом. Каин не знал, но ему нравилось. Нравилось и то, что их дыхание сливалось в единый ритм, словно на всём белом свете существовали они одни, совершенно идеальные друг для друга. Абсолютное единство.       — У нашей любви нет конца, — выдохнул демон в чужие приоткрытые губы, утягивая за собой, и, не разнимая объятий, они засыпают.