Make me feel like i am human again

      Сегодняшний день, как и все остальные, начался в пять часов вечера. Я понимал, что опаздываю на работу, но, к сожалению, у меня было много домашних дел, которые не сделать невозможно. Я молча выключаю жужжащий будильник. Меня так раздражает эта вибрация от него, что хочется разбить его об стену, а кусочки растоптать до состояния пыли. Ничего не поделаешь, денег лишних нет, и вставать тоже надо. Я присел на край кровати, спокойно выдохнув. Сегодня я был предусмотрительнее, таблетки от галлюцинаций стояли на тумбочке возле кровати вместе со стаканом воды. Я молча положил в рот две таблетки и запил их водой, безразлично глядя в пустоту. К счастью, с утра меня ничего не потревожило. Никакие призраки, никакие мысли о Скотте, ничего. Я уже давно оставил попытки завоевать его внимание, поэтому сейчас занимаюсь этим исключительно ради реакции. Он так пугается, как будто я насильник из тёмного переулка. Ладно, хватит сидеть на месте. Я встал с кровати и побрёл на кухню, едва ли не спотыкаясь на ровном месте. Может, лучше лечь и не вставать, сколько смогу? Глупый инстинкт самосохранения.       Придя на кухню, я поставил чайник кипятиться и налил себе ещё воды. Я взял со стола приготовленные вчера таблетки от головы и антидепрессанты, после чего поочередно выпил все таблетки. Чайник вскипел довольно быстро, или это я снова о чём-то задумался и не помню, о чём. Я наливаю себе в кружку кипятка, остужая простой фильтрованной водой. Я добавил в тёплую воду несколько ложек кофе, после чего медленно размешал и начал, чуть ли не залпом, пить. Глаза закрывались, а голова всё также неприятно гудела. Хотелось залезть в неё руками и расчесать там всё к чёртовой матери, но это невозможно. Я молча встал из-за стола, резко открыв закрывшиеся глаза. Мне всего так сильно хочется спать… Кофе притупляет это желание на какое то время, но приходится держать глаза широко открытыми, когда я нахожусь не дома. Это не даёт им закрываться. Хорошо, осталось ещё собраться, умыться, заплестись и… Нет, уборка не нужна. Несмотря на то, что у меня дома бардак, я знаю, где и что лежит. Я улыбнулся этой мысли на секунду, но затем пошёл уже одеваться.

***

      Я пришёл на работу где-то ближе к семи часам вечера. Сегодня должен был дежурить я один. Скотт не пойдёт из-за страха, как и Джереми, Фритц вообще на дневной. А Шмидт не придёт из-за того, что ему, скорее всего, за это не заплатят. Итак… Что и кому он снова сломал, интересно. Я оглядываю обеденный зал, рассматривая выключенных аниматроников. У Фредди не было носа и правого уха, они лежали у него под ногами. Видимо, Майк так пытался упростить мне работу. Стоп, что то ещё не так… Я захожу на сцену, осторожно обходя роботов на расстоянии. В голове Фредди где-то под тем самым сломанным правым ухом вмятина. Идиот, мне от того, что ты принёс то, что оторвал к чёртовой матери, легче не стало. Мысленно ругая лысого всеми словами, которые я только знаю, я спрыгнул со сцены и пошёл в мастерскую, за инструментами. Вернувшись из мастерской, уже с несколькими нужными мне инструментами, я застегнул расстёгнутые верхние пуговицы на рубашке и снял фуражку, положив её возле выдранных чуть ли не с корнем деталей. Я снова поднялся на сцену, поднял с пола нос и ухо медведя, начав медленно прикручивать на места. Я думал, что там, возможно, порвались какие-нибудь провода, поэтому решил, что до завтра они так достоят, а я сейчас пойду в офис и посплю. Только отключить их надо, а за это потом Скотт отругает. Ладно, к чёрту. Посижу спокойно, всего лишь среда. Отключу только Фредди.       Закончив с лёгкой починкой медведя и отключив его, я молча спустился со сцены, взял фуражку и пошёл в офис. Мне так не хотелось идти в эту мастерскую. Да, и вообще, может посидеть в обеденном зале сегодня? Глупая идея, меня сразу в костюм засунут. Мрази металлические, почему я их просто взять и разломать не могу? Ладно, мне пора прекратить думать про это и смириться с судьбой. Я зашёл в офис, чуть не столкнувшись с каким-то карликом. А, Майк. Не такой уж и карлик, как я его не заметил?       — Ты в трансе, блять, или что? — возмутился Шмидт, боязливо отступив назад.       — Нет, Майки, я в эйфории, — мягко сказал я, широко улыбаясь. Майк немного напряжённо хмурится. Боится меня. Но какого меня?       — Ебанутый, — Шмидт недовольно отошёл к столу, проверив, работают ли все камеры.       Я был зол на него, всё случилось так быстро и… Я не осознавал, что происходит, мной просто овладели эмоции. Я немного нахмурился, помню, как размахнулся и ударил Майка по плечу гаечным ключом, из-за чего он что-то зашипел и, съежившись, схватился за плечо. Он отшатнулся в противоположную сторону от меня, оперевшись здоровым плечом об окно.       — Маайки, ты же понимаешь, что с тобой может случиться, если ты ещё хоть один раз сломаешь хоть какую-то из этих кофеварок на сцене? — я грубо взял его за подбородок, немного прикрыв веки. Я улыбнулся шире, увидев болезненный оскал на его лице. Мне это доставило какое-то извращенное удовольствие… Стоп, таблетки. Я отпустил Шмидта и, забыв, что он здесь, резко сунул руки в карманы, пытаясь найти таблетки от галлюцинаций. Причиной этому стало то, что я услышал из коридора детский голос, который звал свою маму. Чёртовы таблетки, я не мог их не взять! Майк немного поднял брови, посмотрев на меня из-под козырька кепки. Какого хрена ты смотришь?       — Заначку потерял, мразь? — с лёгкой хрипотой в голосе спросил Шмитд (Бебибой~). Я со страхом, смешанным со злобой во взгляде посмотрел на него. — Чё?       — Таблетки, — тихо вырвалось у меня изо рта, после чего я снова натянул свою жуткую улыбку себе на лицо. — Я не взял чёртовы таблетки…       Майк, видимо, напугавшись, отстранился в сторону, оставляя меня перед стеной, переходящей в окно в коридор. Он отошёл в угол и присел там на пол, попытавшись подвигать рукой. Я её сломал, судя по его лицу. Осознав это, я недовольно вздохнул и, подойдя к нему, поднял его на руки. Он, на удивление, не сопротивлялся. Видимо, понял, что сейчас ему это не поможет. Я медленно усаживаюсь в кресло, оставляя Шмидта у себя на коленях. Он молча встаёт и отходит.       — Куда же ты? — как можно ласковее попытался спросить я. У меня всё ещё было сильное желание прикончить его прямо здесь, потому что вместо того, чтобы идти домой, я должен сегодня утром разобраться с помятой головой Фредди. — Ты снова сбегаешь от меня, Майки?       — Быть на безопасном расстоянии — не значит, съебаться, — Шмидт сердито что-то буркнул себе под нос.       Мне вдруг стало интересно, что будет, если прямо сейчас прижать его к этой стене? Я не люблю размышлять слишком долго, если дело касается того, как он среагирует, поэтому я встал со стула. Шмидт явно собрался уже куда-то уходить. Например, в другой угол комнаты. Я оказался быстрее. Он выглядит так беззащитно, когда нервничает. Не думаю, что он сейчас будет дёргаться, у него, скорее всего, чертовски болит рука вместе с плечом от любого движения. Я, кажется, даже хруст слышал, когда бил.       — Блять, отъебись нахуй! Ты же Скотта ебёшь так, что пиздец, блять! — неужели ты действительно спросил у него? Впрочем, неважно. Я сжимаю его руки сильнее, от чего он недовольно хмурится, отворачивая голову в сторону. Ему больно, но он не издает почти никаких звуков. Что же с тобой не так?       Я грубо прикусываю его шею, после чего уже более мягко и осторожно целую в место, куда укусил. Шмидт сильно краснеет, сдерживая томный выдох. Я думал, он меня пнёт или ещё что-то сделает. К сожалению, до него дошло не сразу, что так тоже можно сделать, поэтому я продолжил развлекаться с шеей охранника. Я видел, как он прикусил губу и хмуро, напряженно смотрел в сторону двери в противоположный коридор. Я сжалился, отпустив его, но, в это же время, Майк, видимо, придумал, что можно сделать, и наступил мне на ногу, вдавив её в пол. Я в ту же секунду отпрянул от него, злостно нахмурившись. Терпение Шмидта кончилось, и он, поправив воротник рубашки на ходу, выскочил из офиса. Видимо, пошёл домой.       Мне нужно это повторить.