Работа над ошибками

Стоя перед аудиторией в несколько десятков человек, Чу Ваньнин думает о том, что в его жизни были времена и получше. Он не может полностью сосредоточиться на материале. Наверно, потому что в первом ряду сидит Мо Жань и всю лекцию не отрывает от него взгляд. Даже записи не делает! Вот засранец, ничуть не изменился! Сам же профессор, напротив, избегает хоть бы и случайно смотреть в ту сторону. Эти странные гляделки продолжаются всю пару, пока, наконец, не звенит звонок. Учёный готов, он собрался за пять минут до сигнала к бегству и теперь покидает помещение первым. Вслед летит до боли знакомый голос: - Профессор Чу, подождите! Нам нужно поговорить... Но хлопнувшая за спиной дверь отрезает все попытки завязать беседу. Он не может скрываться вечно. Ему и самому это прекрасно известно, как известно и то, что контактировать с Мо Жанем в любом случае придëтся. Нельзя же всё время игнорировать его на занятиях. Но он постарается свести их общение к минимуму. Только учёба. Только вынужденное взаимодействие. Он больше не будет поддаваться уловкам этого мальчишки и идти у него на поводу, как это было прежде. Конечно, Чу Ваньнин был в курсе, что эти несколько дней Жань искал встречи с ним, пытаясь подкараулить возле кабинетов, где у профессора проходили пары, или у дверей его лаборатории. Но, если начистоту, у парня не было никаких шансов. Чуть завидев своего настойчивого студента, он поспешно скрывался из поля его зрения. В тот же день, когда учёный опоздал на свою первую лекцию, план университета был заучен наизусть, и теперь он знал его лучше, чем если бы жил здесь последние лет десять. Мужчина не представлял, зачем Мо Вэйюй преследует его, но точно был уверен в том, что ему нужно время, чтобы привыкнуть к мысли об этой близости мальчишки, выбивающей почву из-под ног. Территория Бэйхана слишком мала для того, чтобы Ваньнин чувствовал себя в безопасности, зная что и Мо Жань тоже где-то здесь. И не просто где-то, а посещает его лекции и сидит на расстоянии меньше пары метров. Хотя бы несколько дней. Всего лишь небольшой отрезок времени, чтобы подумать, как быть дальше и как себя вести. Студент Мо Вэйюй. Ему нравилось это имя. Следуя традициям, младшие семьи Сюэ были наречены повторно. Мо Вэйюй и Сюэ Цзымин. Он помнил, с каким восторгом Чженъюн рассказывал о поочерёдно проведённых церемониях, гордился тем, что его ребята уже взрослые. Как бы физик ни старался, всё же, какая-то часть информации о Мо Жане пробивалась сквозь его оборону. Например, новое имя. Вэйюй*... Для Чу Ваньнина бывший ученик и правда был подобен монотонно моросящему дождю. Сперва посчитав его чем-то незначительным, он не стал раскрывать зонт, ограничившись капюшоном. Но чем больше времени он проводил под этими мелкими ненавязчивыми каплями, тем больше намокал, не имея надёжной защиты. Пока не промок насквозь. Надо было сразу же действовать решительно, не ограничиваясь полумерами в виде холодности и равнодушия, которые так легко таяли под ненавязчивым, но неотвратимым напором. Лишь первая морось попала на кожу, как только Ваньнин начал отслеживать первые странные мысли в сторону школьника - уезжать надо было уже тогда. Спасаться бегством в тот момент ещё имело смысл - это стало бы его защитой, настоящим зонтом, который позволил бы ему остаться сухим. Он же понял это слишком поздно, вымокнув до нитки. Пока Чу Ваньнин думает об этом, он выходит из одного корпуса университета, чтобы перейти в другой. Звонок только прозвенел и людей на улице ещё мало. Поэтому услышав быстрый топот за спиной, он мог практически со стопроцентной уверенностью сказать, что знает, кому принадлежат эти шаги. - Чу Ваньнин! И сам повышенный тон, больше похожий на окрик, и то, как к нему обратились, буквально пригвоздили ноги профессора к земле. Внезапно, он со всей ясностью осознал, что Мо Жань уже больше не тот избалованный ребёнок, с мнением которого можно не считаться. Он вырос и превратился в молодого мужчину, а это значит, что теперь так просто, хоть и запоздало, сбежать от него уже не получится. - Хочешь ты этого, или нет, теперь я твой студент, и тебе придётся общаться со мной! - Видимо, юноша был очень раздражён, раз даже не заметил, как пересёк черту, за которой его обращение стало таким фамильярным. "Учитель Ваньнин, ведь я же ваш ученик. Позаботьтесь обо мне..." Чу Ваньнин прикрыл глаза, досчитав до трёх, сделал глубокий вздох и развернулся к парню. Впервые за всё это время преподаватель посмотрел в его лицо. До этого, он намеренно избегал прямого взгляда, словно таким образом мог отгородиться от правды. Как будто, используя детский фокус, что "если я не вижу, то не видят и меня", он мог снова закинуть эту проблему в самый дальний ящик. Ничего не вышло: фокус не сработал. И теперь ему пришлось столкнуться и посмотреть на него в упор. Что и говорить, Мо Жань изменился. Очень сильно изменился. Самое первое, что бросалось в глаза, несомненно, был его рост. Теперь он стал выше своего бывшего учителя на добрых пол головы, и, чтобы заглянуть ему в глаза, Чу Ваньнину приходилось смотреть на него снизу вверх. И это ужасно бесило. Зачем он вырос таким высоким? Ведь это сбивает с толку и заставляет профессора чувствовать себя совсем нерешительно. Плутоватая ухмылка, которая раньше практически не сходила с лица, теперь сменилась на мягкую и открытую улыбку, светящуюся чарующими, сладкими ямочками, от вида которых, как и каждый раз ранее, заходилось сердце. Всегда выбеленные краской волосы ныне оказались тёмными. Они делали Мо Жаня взрослее, выглядели мягче, но всё такими же беспорядочными прядями торчали во все стороны. Он стал старше, черты лица окончательно утратили юношескую мягкость и округлость, голос наполнился зрелой глубиной, а само тело налилось силой и, будто рвущейся наружу, энергией. Да, он очень изменился. Но вместе с тем, оставался всё тем же Мо Жанем, что и раньше. Чу Ваньнину стоило большого труда держать себя в руках, чтобы не прикоснуться к нему. Не сжать в крепких объятиях, не пройтись рукой по макушке, позволяя себе взлохматить его волосы. Жесты, некогда дозволенные учителю физики Чу Ваньнину, но совершенно не возможные для профессора Чу, преподающего "Электронные системы контроля и управления". -У вас есть тридцать секунд, студент Мо, чтобы объяснить, почему наше общение должно выходить за пределы учебной аудитории. - Да, это отступление от тех правил, что он сам для себя обозначил. Но если быть справедливым, а Чу Ваньнин относил себя к таким людям, то на паре он не дал ему ни единого шанса, старательно игнорируя руку студента, которая упорно поднималась на протяжении всей лекции. Может, ему и не хочется лишних контактов, но пренебрегать своими прямыми обязанностями преподавателя он тоже не мог. Мо Жань замер, словно подвисая, глядя на мужчину своими невозможными глазами, с яркими лиловыми звёздами на дне. Создавалось впечатление... Да нет, что там! Это было очевидно даже ему самому, столь далëкому от таких вещей человеку, этот ученик открыто и беззастенчиво пялился на него. Отчего по спине пробежала лёгкая стайка мурашек, заставляя ладони вспотеть. Призвав на помощь все свои актёрские навыки, помогающие скрыть волнение, как можно более строгим голосом он поторопил: - Студент Мо, половина времени на исходе. - Я... Я... Простите, профессор. - Мо Жань мнётся, опуская взгляд в пол и снова возвращая его на своего преподавателя, но в глаза больше не смотрит. - Я хотел сказать, что ваш предшественник, профессор Ваньюэ, был куратором моей выпускной работы. И теперь... Так как вы занимаете его должность и ведёте его предмет... - С каждым новым предложением решимость парня, которой так резко поубавилось, стоило ему встать с Чу Ваньнином лицом к лицу, иссякала всё больше, пока, под конец, и вовсе не сошла на нет. Уже почти шёпотом он закончил мысль. - То именно вы должны будете стать моим куратором... ****** - Это не возможно! Я не подписывался на такие условия! Быть куратором чьей-то работы, тем более выпускной, тем более в последний год, я не собираюсь!! "Тем более у него!" - Хотелось закричать на всё помещение. Но он и так позволил себе сверх того, что допускали нормы приличия. В деканате штормило вот уже добрых десять минут. Его громкое возмущение ситуацией, лишь чудом не переходящее в откровенные вопли, распугало всех коллег, оставляя их с ректором один на один в замкнутом пространстве. Цзян Си устало потер переносицу, на удивление спокойно перенося обрушившееся на него бедствие. Видимо, за столько лет на руководящей должности, в таком заведении, как Бэйханьский университет, ему было не привыкать, к тому чтобы справляться с бурями и посерьёзнее. - Профессор Чу, я понимаю ваше возмущение. - Это вряд ли! - Но руководство над дипломными работами студентов - неотъемлемая часть педагогический практики в нашем университете. Вам и так очень повезло: в этом году на ваши плечи легло наблюдение только за одним студентом. - В топку такое везение! Он готов взять под своё натруженное крыло десять... Нет, двадцать выпускников, но только пожалуйста, пускай в этой толпе не будет никого по фамилии Мо! - К тому же, - продолжает меж тем ректор, в упор не способный прочитать отчаянные мысли своего коллеги, - Мо Вэйюй один из лучших студентов на своём потоке. Старина Ваньюэ был в восторге от его проекта, даже на пенсию уходить не хотел, пока не увидит конечный результат. Думаю, вам тоже должно быть интересно. - Мне не интересно. - Хмуро констатирует Чу Ваньнин уже куда более спокойно, понимая, что пытается бороться с неизбежным. Он может хоть лоб в кровь расшибить об эту стену, результат останется тем же. Цзян Си непреклонен. Учёный понимает, что таким непрошибаемым руководителя делают обстоятельства. Ну нет больше профессора на эту специальность, и заменить его некем. По объективным причинам, Мо Жаня, с его дипломником, не могут перепоручить "кому-нибудь", как того требовал Ваньнин всего несколько минут назад. Для завершения работы, ему нужен руководитель с узкой специализацией. Ну или хотя бы кто-то, кто в этом спектре хорошо разбирается. И в данный момент этот кто-то - Чу Ваньнин. Вот тебе и намерение держать самую дальнюю дистанцию и взаимодействовать только в вопросах учёбы. И хотя, фактически, так и будет, профессора Чу откровенно нервировал факт того, что вместо четырёх часов в неделю, это время теперь можно растянуть до бесконечности. - Очень зря. Думаю, студент Мо Вэйюй всё таки сможет завоевать ваше расположение. Это было сказано без всякого подтекста, но Ваньнин невольно дёрнулся, как от резкого удара. Мо Жаню не нужно завоёвывать то, что у него и так есть. И именно по этой причине им нужно держаться как можно дальше друг от друга. Но ректору такого не скажешь, так что остаётся лишь смириться с очередным неизбежным обстоятельством в своей жизни. Написать сообщение он решается только ближе к вечеру. Конечно же, Цзян Си сразу снабжает его нужным номером, как только профессор Чу выражает вялое согласие на предстоящую работу. У него нет проблем с содержанием текста - он должен быть максимально сухим и чётким, чтобы у получателя даже не возникло мысли о том, что нужно ответить. Но написать со своего телефона, значит, предоставить студенту свой контакт. Ему бы этого не хотелось, хотя Ваньнин и утешает себя тем, что это необходимая мера. Если теперь ему придётся следить за продвижением выпускной работы, он обязан быть на связи со своим учеником. И нет разницы, Мо Жань это или кто-то другой. На самом деле, есть, но это уже детали. Пятница. Лаборатория ХХХ. 16.00. Без опозданий. С собой иметь все материалы для работы. Он не хочет получать ответ, но телефон из рук не выпускает. Впрочем, обратное сообщение приходит практически мгновенно. СТУДЕНТ МО Спасибо, профессор Чу Он проводит большим пальцем по экрану, где буквы складываются в его имя. Ему нужно будет привыкнуть к этому. К тому, как Мо Жань теперь будет к нему обращаться. Снова слышать своё имя, произносимое им - это будет тяжело. Но кто говорил, что в этой жизни есть что-то легкое? Ведь даже для того, чтобы теперь заниматься любимым делом, он прошёл непростой путь, отдав взамен своё здоровье. И ему этого было бы более, чем достаточно - он не рассчитывал на что-то большее, подсознательно понимая, что не готов платить по предъявленному прейскуранту. Чëрт бы побрал эту глупую, на изнанку выворачивающую, эмоциональную привязанность. Ладно, ему просто надо будет провести индивидуальное занятие в пятницу. Он справится. А сегодня уже четверг. И нет никакой возможности притормозить время, чтобы хоть как-то отдалить этот миг. Весь следующий день он проводит, как на иголках, читая лекции и разбираясь в документах. Учёный в который раз отмечает, что преподавание это не его. Слишком много бумажной волокиты и слишком мало реальной деятельности. Поэтому время, проведённое в лаборатории - самое любимое и желанное. Чу Ваньнину надо работать. Всё таки он сюда не за профессорской должностью пришёл. Лаборатория ХХХ, в которой он трудится над своим личным проектом, и в которую должен прийти Мо Жань, располагается на последнем этаже одного из главных корпусов. Стеклянный потолок делает освещение наиболее интенсивным, и учёному это особенно нравится. Сегодня он должен проверить на сколько единиц увеличилась подвижность сочленений, при использовании его технологии, разработкой которой он и занимался. При работе аппарата в экстремальных условиях, таких как космос или глубоководное дно, те приëмы, которыми привыкли пользоваться инженеры и конструкторы в обычной жизни, не подходят. Поэтому то, что кажется очевидным решением проблемы здесь, на земле, на орбите того же Марса будет смешным и бесполезным. Конструирование техники для работы в космосе, в глазах Чу Ваньнина, выглядит сложной головоломкой, которую непременно нужно решить. Поэтому его непосредственная деятельность так очаровывает мужчину. На несколько часов он полностью выпадает из реального мира. И это помогает ему перестать нервничать и рефлексировать. После обеда в лаборатории не так много людей, и это время ему нравится больше всего. Чем ближе вечер, тем больше освободившихся от занятий студентов приходят сюда, и помещение наполняется голосами и шумом. Волшебство единения с миром техники рассеивается с каждым вновь прибывшим, и профессор Чу с досадой понимает, что нужно возвращаться в действительность. Ведь всё то время, что он пробыл в лаборатории, мысли о предстоящей встрече практически полностью покинули его голову. Но стоит Вэйюю, в строго условленный час, появиться возле него, как всё возвращается на круги своя. Парень часто и тяжело дышит, скулы раскраснелись, будто он добирался до лаборатории бегом. При этом собираясь абы как и второпях. Преподаватель смотрит на то, как капли воды стекают с мокрых волос студента по шее, теряясь в широком вороте простой чёрной футболки. Скорее всего, взгляд Чу Ваньнина темнеет, но юноша истолковывает это по-своему. - Простите, профессор, но у меня только что закончилась тренировка. И я не успел как следует... - Мне не интересна лишняя информация. - Через силу объявляет мужчина, стараясь звучать как можно суше и строже. Он видит, как Вэйюй уже открыл рот, чтобы возразить, и понимает, что надо сразу обозначить допустимые границы. - Я надеюсь, что вам достанет сообразительности для того, чтобы избавить меня от подробностей вашей личной жизни, студент Мо. - Юноша вскидывает голову, в намерении что-то ответить, но вместо этого лишь молча смотрит прямо в глаза, и Ваньнину сложно понять, что скрывается в глубине этих космических чёрных дыр, куда его неизменно затягивает. Вот только на этот раз, он не будет поддаваться этой гравитации, как бы сильно она не тянула. Поэтому тут же приступает к тому, зачем они и встретились. - Где материалы вашей работы? Сегодня ознакомительное занятие. Всё, что от вас требуется, ввести меня в курс дела, в чем основные задачи и положения вашего проекта. Более детально приступим к нему в нашу следующую встречу. Мо Жань молча скидывает с плеча объёмную сумку и выкладывает всё, что у него есть в письменном виде. Ваньнин тяжело вздыхает. Что ж, Цзян Си утверждал, что ему будет интересно, а это означает только одно - ничего простого в предстоящем деле ждать не приходится. И правда, бегло пробежавшись глазами по формулам и чертежам, он понимает, что проект действительно серьёзный. Стоило ли Мо Жаню браться за это, будучи простым студентом? Его задумка была слишком амбициозна. Но кроме того, идея казалась профессору чём-то неуловимо знакомой. Он перебирал в уме, что же это ему может напоминать, пока не увидел название. По всем правилам каллиграфии, на обложке одной из больших записных книжек, больше похожей на альбом, было аккуратно выведено "Ночной Страж". Сама книжка была изрядно потрëпана, уголки листов смягчились и округлились, некоторые страницы замялись, а некоторые и вовсе отсутствовали, изящная титульная надпись давно бы выцвела, если бы её, судя по всему, периодически не подновляли. Похоже, что именно здесь лежит начало проекта. И почему-то, вопреки здравому смыслу, именно её студент отдаёт последней, знакомя преподавателя со своей работой в обратном порядке. Чу Ваньнин не может не взглянуть на Мо Жаня. - Дурацкое название. - Знаю, профессор, - Мо Жань испытующе смотрит на него. И будто не сдержавшись, добавляет. - Мне уже говорили об этом. Но я не смог... Придумать ничего лучше. Мужчина понимает, что он имеет ввиду, но предпочитает промолчать, сделав вид, что его это никак не касается. - Учитель, вы слышали? - Мо Жань привычным жестом скидывает с плеча рюкзак, опускаясь на скамейку рядом с Чу Ваньнином. - Весь Китай слышал, я, в любом случае, не могу оставаться не в курсе. Учёный не смотрит новости, считая что тратить время на всякую чушь глупо, а что-то действительно важное не пройдёт мимо. Так же случилось и сейчас. Еще утром, перед уроками, Сюэ Чженъюн собрал весь педагогический состав на срочную планëрку, призывая быть внимательными к своим подопечным. Громкая новость о резне в провинциальной школе потрясла всю страну. Отец девочки, покончившей с собой в результате буллинга, пришёл в её бывшее учебное заведение совершить возмездие. Как итог, пострадало несколько школьников и насмерть зарезан учитель, вступившийся за своих учеников. - В Сышен такого точно не произойдёт. - Я в этом и не сомневаюсь, здесь охрана хорошая, лишних людей не пропустят. - Парень кивает на камеры видеонаблюдения, висящие на фонарном столбе напротив лавочки. День выдался погожим, и мужчина решил немного подышать свежим воздухом перед тем, как снова замуровать себя в стенах школы до самого вечера. Но этот ученик, ведомый каким-то сверхъестественным чутьём, нашёл его даже здесь, в самом укромном уголке пустынной аллеи. - Да, - согласно кивает Ваньнин, - далеко не каждая школа может позволить себе такую. - Но, думаю, в этой ситуации большую роль сыграл именно человеческий фактор. - В каком смысле? - Как правило, охрана в муниципальных школах, тем более, провинциальных, состоит из одного-двух людей. В их задачу входит следить, чтобы в здание не смог зайти посторонний. Такая мера защиты на порядок слабее, чем та же пропускная система, как здесь. С людьми всегда можно договориться, особенно, если ты родитель ученика, и тебя знают в лицо. - Но наша система тоже не без изъянов. - Школьник развернулся к своему учителю лицом, разглядывая его профиль. - Её можно обойти. - При желании любую систему можно обойти, - с лёгким вздохом замечает учёный. - Вот бы сделать совершенного робота для охраны. Он был бы крут, как Люк Скайуокер, и мудр, как Оби Ван Кеноби... * И при этом дешёвым, как мешок риса! - Провальная идея - он не заметил изменений в своём ученике, что привело к катастрофе для всей Федерации. Вряд ли его можно назвать мудрым. Мо Жань вскакивает с лавочки, чтобы тут же опуститься на корточки перед мужчиной, заглядывая ему в глаза. - Учитель, в такие моменты я не могу понять, чего во мне больше - страха перед вами или восхищения. - Бесстыдник. - Чу Ваньнин не выдерживает, отворачиваясь. Мужчине жарко от этого взгляда, а ещё он чувствует, что разговор сворачивает куда-то не туда. Как можно было с темы о произошедшем инциденте перейти к "Звездным войнам"? Но в этом был весь Мо Жань, яркий и непредсказуемый, как калейдоскоп - никогда не знаешь, каким узором обернётся малейшее движение. Это одновременно притягивало в нём, и отталкивало, побуждая бежать без оглядки, как можно дальше. - Большая часть моей работы связана с космическими разработками. Мне были любопытны идеи, предложенные в саге. - Я думаю, что проблема учителя Кеноби в том, что он слишком сильно любил Энакина, многое ему прощая и позволяя. - Согласен. Есть вещи и ошибки, которые учитель не имеет права прощать своему ученику. Как бы сильно его ни любил. - А в обратную сторону это действует? - Что? - Ну, может ли старший сделать что-то такое, за что его нельзя будет простить. Ваньнин внимательно посмотрел на юношу перед собой, пытаясь понять, о чем тот думает. Но прикоснуться к его мыслям было так же невозможно, как прикоснуться к Солнцу. Проклиная себя за то, что уши начинают предательски краснеть, физик, наконец, тихо отвечает: - Да. Такое тоже возможно. Вообще-то он сюда пришёл выпить стаканчик чая "Облака и туман гор Лушань" и съесть пару лотосовых пирожных, которые захватил в качестве обеда. Но весь этот разговор, а точнее, его окончание, совсем отбили аппетит. Мо Жань умеет задавать удивительно правильные вопросы. И, порой, у мужчины закрадывается подозрение, что мальчишка видит его насквозь, как бы хорошо он ни пытался спрятаться за бесстрастной маской учителя. - Я бы назвал его Ночной Страж. - Спустя какое-то время снова подаёт голос Мо Жань. Учитель вопрошающе смотрит на него в ответ. - Ну, робота, если бы мог такого сделать. - Почему? - Не знаю, звучит прикольно. - Дурацкое название. - Хмурит брови учёный. - Совершенно не подходит для робота. - Вы слишком категоричны! Уверен, вам оно тоже нравится. - Вовсе нет. - А я бы всё-равно назвал именно так. - Тебя бы ждало большое разочарование - ты не можешь присвоить изобретению то имя, которое тебе вздумается. Есть ряд условий. К тому же, создать нечто подобное достаточно сложно, это требует большого труда и знаний. - Но вы бы хотели? - Хотел бы чего? - Чтобы я придумал его? Вы бы мной гордились? - Зачем мне это? - Ну, учитель, ведь я задал вам прямой вопрос. Разве обязанность учителя не в том, чтобы отвечать на вопросы своих учеников? - Да, я бы гордился любым своим подопечным, который воплотил бы в жизнь нечто подобное. - Какое-то время спустя соглашается он. Мальчишка расхохотался: - Как жаль, что я таким не увлекаюсь. Но если что-то изменится, я сделаю его. Для вас. Чтобы вы могли гордиться мной. - Ваньнин чувствует, как от этих слов, приятное тепло разливается глубоко, согревая изнутри, несмотря на прохладный воздух снаружи. Однако, он торопится скрыть это за возмущённым: - Ты невозможен, Мо Жань! Они задержались в лаборатории на добрых полтора часа, в течение которых Мо Вэйюй посвящает его в основные моменты, которые ему необходимо знать. Ваньнин ловит себя на том, что наблюдать за тем, как увлечённо студент рассказывает о своём проекте, приятно. Несколько раз он гасит ответную улыбку, которую, забывшись, чуть было не допускает на своё лицо. Мужчина и сам представить себе не мог, как сильно скучал по их общению, по тому, как этот парень умел безостановочно тараторить долгое время подряд и нисколько этим не утомить своего преподавателя. Ему этого очень не хватало. Наверное, поэтому сдерживать себя сейчас сложнее, чем раньше. И всё же... - А-Жань! - Неожиданно раздаётся за их спинами, и они одновременно оборачиваются. - Учитель Чу? Стоящий перед ними парень высок, изящен и прекрасен. Белая рука с нежной и гладкой кожей аккуратно поправила длинную прядь мягких, смоляных волос, выбившуюся на виске. Яркие губы изогнулись в милой улыбке, а ясные, чистые персиковые глаза смотрят прямо на Чу Ваньнина. - Ши Мэй? Что ты здесь делаешь? - Мо Жань точно удивлён внезапному появлению юноши, но не может не улыбаться, глядя на него. Как Чу Ваньнин и думал, это не изменилось. - Ох, я принёс тебе поесть. - Студент демонстративно приподнял контейнер с едой. - Ты ведь сегодня не пообедал, а потом у тебя была тренировка, а теперь тут... Так что, я подумал, что ты голоден. И ещё, ты забыл ключ от комнаты. Но... - Парень снова смотрит на учёного. - Здравствуйте, учитель! - Здравствуй, Ши Минцзин. - А-Жань не рассказывал, что вы его куратор...- Он опять переводит взгляд на Вэйюя. -Ты ведь вообще не сказал, что учитель Чу преподаёт в нашем университете. - Правда? - Вэйюй озадаченно чешет затылок и мнётся, словно подыскивая причину. - Может, просто забыл... Или случай не представился... - Но всё это звучит неубедительно и под пристальным взором двух пар глаз, он совсем сник. Так и не придумав ничего стоящего в своё оправдание, студент почëл за лучшее сменить тему. - Но не надо было так себя напрягать, я не голоден, правда. И тут, как в лучших традициях неизвестного жанра, желудок Мо Жаня, предчувствуя, что его вновь собираются обделить, издал протестующий звук. Ши Мэй мягко улыбнулся, вскидывая красиво очерченные брови. - Пожалуй, я всё же оставлю это, на всякий случай. - Пытаясь не рассмеяться заключил он, протягивая контейнер другу. - Только вот... Я не знал, что вы тоже тут, учитель Чу, поэтому принёс только одну порцию. - Ничего страшного. - Мужчина замахал руками, давая понять, что всё в порядке. - Мы уже закончили. Студент Мо свободен. - Разве? Но ведь я ещё не рассказал вам... - На сегодня достаточно. Остальное в следующий раз. У меня ещё много работы. - Всё, что угодно, лишь бы избавиться от этих двоих перед собой, и отвратительного, давящего своей неправильностью чувства несправедливости глубоко в груди. - Отлично! А-Жань, можем пойти домой вместе, я ещё тоже не ужинал. - Юноша дождался, пока Мо Жань соберёт вещи и закинет лямку студенческой сумки на плечо, а затем подхватил его под руку. - До свидания, учитель Чу. Был очень рад увидеть вас снова. - Да. Взаимно, Ши Минцзин. Всего доброго. - Профессор Чу... - Я напишу вам, когда следующее занятие, студент Мо. - До встречи, профессор. Не успевают они развернуться к выходу, как Ши Мэй начал что-то мелодично щебетать, на что Вэйюй немного заторможено отвечал. Похоже, что парень и правда устал, тем более, что у него сегодня такой плотный график. А Чу Ваньнин, как всегда, под стать настоящему тирану, выжал из него последние соки. Он смотрит им вслед, а мрачные мысли оседают в голове, как ил опускается на дно взбаламученного озера. Почему Мо Жань не сказал о нём Ши Минцзину? Может, он не солгал и на самом деле просто забыл. В конце концов, юноша мог и не считать их прежние отношения чем-то особенным. Скорее всего, всё их общение было дорого только ему самому, поэтому он так глупо ведёт себя сейчас. Словно брошенная девица, которой неосмотрительно дали обещание и позабыли исполнить его, и теперь она всеми силами намекает на своё оскорблëнное достоинство. А Мо Жань... Ну что можно взять с бесстыжего подростка, у которого в голове во все стороны задувает ветер, а в крови кипят гормоны? Вряд ли мальчишка придавал так много значения своим словам и поступкам в отношении его. Для Мо Жаня такое поведение было привычным и нормальным. И не важно, был ли это Чу Ваньнин или кто-то ещё. Единственный, к кому он относился серьёзно, кто по-прежнему дорог ему это Ши Минцзин. В сердце Вэйюя только он занимает особое положение. Несмотря ни на какие слова, Чу Ваньнин всегда знал это. И теперь, спустя годы, сам в этом убедился.