Sonata nocturna//Ночная соната

12 октября, 1976 г.

— Ты подаришь мне поцелуй, о котором говорила? — Регулус Блэк озорно улыбался, когда они подошли к полю для квиддича. Слизеринцы шумно праздновали свою первую победу, говорили о кубке по квиддичу и таланте Блэков, а гриффиндорцы выглядели раздраженными и разочарованными. Пандора быстро зашагала вперед. — Поздравляю с победой в первом матче. — Прежде чем Регулус успел среагировать, девушка схватила воротник мантии волшебника и сладко поцеловала его в щеку. — Это жульничество. — Регулус выглядел озадаченным, его лицо слегка раскраснелось после матча, влажные волосы спадали на лоб, глаза светились от адреналина, который все еще бурлил в венах, а губы приоткрылись в предвкушении. — Последствия не установления условий, темный принц. — Пандора с удовольствием улыбнулась, ее щеки слегка покраснели, волосы блестели в лучах солнца, теплый лукавый взгляд остановился на темном принце. — Моя вина. — Реджи обречено вздохнул, его плечи опустились. — Хочешь, я поцелую тебя, Блэк? — Барти Крауч с холодной улыбкой обнял Реджи и наклонился к его лицу, поджав губы в насмешливой гримасе. Ремус не услышал ответа Регулуса, потому что Лили бросилась к Джеймсу Поттеру и с неожиданной силой ударила его по руке. — Поттер, из-за тебя я все время теряю деньги! — Ты все еще ставишь на меня, Эванс? — Конечно. — Рыжая посмотрела на него как на идиота. — Я найду способ отплатить тебе, Эванс. — Глупая улыбка Джеймса Поттера была настолько яркой, что почти ослепляла. Он, несомненно, был золотым мальчиком Гриффиндора. Его взгляд наполнился вновь обретенной мотивацией и очарованием, когда он наблюдал за тем, как ведьма злится на него. — Буду ждать, — ответила Лили с веселым видом. — Мне кажется, я что-то упустил, — прокомментировал Сириус Блэк, хмуро глядя на них, скрестив руки. — С каких пор они такие? — в замешательстве пожаловался Ремус рядом с ним. — Не знаю, мое внимание было приковано к одному очень сильному и собственническому волку. Привет, Люпин. — Сириус взволнованно улыбнулся, увидев Ремуса. — Разве ты не должен кричать о проигрыше, Блэк? — Ммм… есть много других способов досадить слизеринцам, кроме победы в матче, — прошептал он, наклоняясь ближе. Сириус вторгся в его личное пространство, словно возбужденный хищник на охоте. Его руки схватили Ремуса за бедра, притягивая его еще ближе. Его тело излучало тепло. Крепкая хватка обжигали ткань. Этот игривый взгляд, который наблюдал за его реакцией. — Как ты думаешь, Люпин, сегодня ты будешь моим? Он ненавидел его всем сердцем. Было так легко… потеряться и поддаться ему. Он презирал его. — Ты отчаянно нуждаешься во мне, Блэк? — Ремус презрительно улыбнулся, пытаясь скрыть, как его возбуждали действия парня. — Я уже говорил тебе. Мне нравится дразнить зверя, — усмехнулся Сириус, рассматривая что-то за спиной волка, и, когда он наткнулся на то, что искал, его ухмылка стала злобной. — Вот и он. — Последнее предупреждение, Сириус, — в ужасе закричал Реджи, стряхивая с себя Барти Крауча. — Держись подальше от Ремуса, а то опять облысеешь. — Что они с тобой сделали, Бродяга? — Джеймс Поттер посмотрел на них, сузив взгляд. — Люпин меня соблазняет, — подмигнул Сириус. Регулус выглядел так, будто хотел убить его. — Верните мне мою любовь, потому что это не он, — Джеймс Поттер притворился, что плачет, с драматизмом, достойным гриффиндорца. — Это Люпин виноват. — Сириус ухмыльнулся, невинно подняв руки. — Ты идиот. — Действительно, — согласился Регулус, холодно глядя на него. — Ты идиот. — Ребята! Что это было на игре…? О, у Сириуса началась течка. — К ним подбежал Петтигрю, его щеки были красными, а глаза с любопытством озирались по сторонам. — Течка? — Пандора подняла бровь. — Так мы называем это отвратительное выражение лица Сириуса, как будто он хочет прокатиться на Ремусе. — Лили взволнованно кивнула. — Интересное поведение, — расчетливо заметила Пандора. — Вы уже нашли лекарство от этого? — спросил Регулус, обнимая девушку за плечи. — Любовное зелье? — Это не любовь! — одновременно воскликнули Джеймс и Регулус. — Это твоя вина, — обвиняюще произнес Ремус. — Я ни о чем не жалею, потому что следовать правилам — это не для мародеров, милый. — Сириус злобно усмехнулся. — Лунатик, пойдем, — позвал Регулус, подозрительно глядя на него. Ремус уже собирался последовать за ним, когда Сириус дернул его за руку и заставил остановиться перед ним, слишком близко, чтобы находиться на виду у друзей, чувствовать сводящий с ума запах магии Сириуса Блэка и тепло его тела. Сириус был ниже его ростом, но сапоги квиддичной формы делали его выше, и он видел его восторженный взгляд, когда заметил удивление волка. Блэк был злым, специально опустил взгляд на губы Ремуса, заставив того затаить дыхание. Руки Ремуса все крепче сжимали алую мантию Сириуса Блэка, раздумывая, оттолкнуть ли его или все же наброситься на эти губы. — Ремус Джон Люпин! — возмущенно воскликнул Регулус и достал свою палочку, чтобы направить ее на брата. — Сириус Бродяга Блэк! — крикнул Джеймс Поттер. — Они такие напряженные, — прокомментировала Пандора, обращаясь к Лили. — О, ты не представляешь. — Как геи, — пожаловался Петтигрю и вскрикнул, когда кто-то ударил его. — Они собираются целоваться или как? Потому что они выглядят так, будто хотят трахнуть друг друга, несмотря на то, что мы стоим здесь и смотрим, — усмехнулся Барти Крауч-младший, от скуки скрестив руки на груди. Ремус ненавидел каждого из них. Но особенно Сириуса и его забавное выражение лица. — Мне нравится наблюдать за твоими мучениями, Люпин. Тем более, что ты не можешь прикоснуться ко мне, — хрипло прошептал Сириус, отстраняясь. Ремус зарычал. — Увидимся вечером. «Придурок», — злобно подумал он. С тех пор как Дамблдор попросил его об этом, Ремус начал заниматься окклюменцией вместе с Сириусом Блэком. После уроков они пользовались кабинетом заклинаний Флитвика, где сидели друг напротив друга по несколько часов подряд. После обучения окклюменции его воспоминания были в безопасности. Но ему все еще нужно тренироваться искать в чужих воспоминаниях именно то, что ему нужно. Это было напряженно. Сириус не всегда мог отвлечь его от погружения в свои воспоминания. — Ты не Окклюмент. — Нет, — подтвердил Сириус. — Тогда как? — Потому что я могу… я могу чувствовать, когда в моей голове крыса. Это… мои родители. До Ремуса начало доходить. — Они использовали это против нас. Они хотели добиться от нас правды. И уничтожить каждую шалость, которую мы с Регом… Я научился определять ее. Из-за Регулуса. Чтобы защитить. Это не то же самое, что окклюменция, я не всегда могу… но я знаю, когда она проникает, и могу отвлечь их на несколько секунд. — Сириус избегал его взгляда, парень выглядел неловко. — Как? — Все… кошмары, шалости, ты… я подавляю их на некоторое время или изменяю. Иногда я даже сомневаюсь, правда это или нет. — Сириус посмотрел на него. Он вспомнил, как Сириус сказал ему в старом лондонском пабе, что не уверен, был ли тот поцелуй на Хэллоуин галлюцинацией или нет. — Ради Мерлина. Ты просто невероятен, — рассмеялся он. — Мне не нравится, когда мои мысли читают, — пожаловался Сириус. — Мои родители пытались меня контролировать. Это было ужасно. Ремус усмехнулся. — Вот почему ты — лучший человек для тренировок. Ты заблокировал свои воспоминания и мысли. Сириус с сожалением вздохнул. — Ладно. Я готов. Проникни в мой разум, Люпин, — поддразнил он, кокетливо подмигнув ему. Ремусу хотелось закатить глаза. Но без предупреждения он проник в сознание Сириуса. Юноша затаил дыхание. Ремус видел смеющихся мародеров. Он видел Мэри Макдональд, танцующую в общей комнате с Марлин МакКиннон. Увидел маленького Регулуса Блэка, бегущего за ним по огромному полю. Он видел, как Джеймс Поттер и Питер Петтигрю бегут по коридорам, а МакГонагалл следует за ними. Это все были его счастливые воспоминания. А потом он увидел его в ту ночь, когда они пошли в бар и целовались несколько часов. — Ты… — пожаловался он, — ты хотел, чтобы я это увидел. — Потому что это ты. — Сириус весело посмотрел на него. Ремус поднял бровь. — Давай попробуем еще раз. — Хорошо, — Сириус переплел их руки. Пальцы Сириуса были длинными, тонкими, изящными. Ремус никогда не думал, что руки могут быть такими красивыми. Он уставился на Сириуса, ощутив себя невероятно потерянным на секунду. — Эй, сосредоточься. — Губы Сириуса забавно изогнулись. Ремус фыркнул. Он попытался отдернуть руки. — Как насчет того, чтобы сделать тренировку… веселее? — Сириус удержал его. Ему не нужно было использовать легилименцию, чтобы понять, о чем именно думает Сириус Блэк. Мальчик улыбнулся. — Ты собираешься продолжить с помощью меня злить Регулуса. — Ремус недоверчиво посмотрел на него, почти бессознательно наклонившись к нему, словно притягиваясь. — Он… он действительно так сильно ненавидит это? — Сириус кивнул, избегая его взгляда и сосредоточившись на своих пальцах, переплетенных с пальцами волка. Его длинные пальцы пианиста так хорошо подходили к острым, покрытым шрамами рукам волка, как будто они были созданы друг для друга. — Ты мог бы перестать вести себя с ним как засранец. — Он напал на меня. — Потому что ты меня поцеловал. — Ты тоже меня поцеловал. А потом ты решил, что я того не стою, выбрал моего младшего брата и заставил меня чувствовать себя ничтожеством. — Сириус фыркнул. — Именно это, Блэк, Регулус чувствует с тех пор, как ты подружился с Поттером. — Ремус жестко улыбнулся. — Это не… — Сириус уже собирался возразить. — Скажи мне, — перебил он его, презрительно приподняв бровь, — если бы тебе пришлось выбирать между Регулусом и Джеймсом, кого бы ты выбрал? Потому что я бы отдал жизнь за Реджи. И ты знаешь, что сделал бы тоже самое ради Поттера. Так скажи мне, почему я должен выбрать тебя? — Это несправедливо, — Сириус ответил на это с пылающим взглядом. — Никто и не говорил, что это так. Но Регулус боится, что люди, которых он любит, будут продолжать покидать его. Вот почему он напал на тебя. — Поэтому он не хочет, чтобы я увел тебя у него? — шепотом спросил Сириус. — Отчасти, — признал Ремус. — Он не хочет быть связанным с кем-то, кто может забыть его. Так что перестань быть идиотом и поговори с ним. Сделай это. — Ты действительно думаешь, что…? — Сириус выглядел расстроенным. — Думаешь, он согласится? Он вспомнил, как Блэк был взбешен тем, что кто-то плохо отзывался о его младшем брате. Парня, который сказал ему, что будет рад увидеть брата на свадьбе Малфоя. Юношу на балконе, который попросил его писать ему, и всё лето его первым вопросом было, всё ли в порядке с Регулусом Блэком. И он так же вспомнил мальчика, который всю ночь читал любимую книгу брата — первый подарок, который он сделал ему за столько лет. Мальчика, который по-детски улыбался, когда приходили письма. Мальчика, который не хотел слишком доверять человеку, так легко бросившему его на растерзание чудовищам. — Ты отпустишь его, если он не захочет? — спросил Ремус, наблюдая за реакцией. Внутри него что-то ярко горело, он ждал ответа, ждал, когда узнает, способен ли Сириус Блэк бороться за Реджи. — Регулус был тем, кто вытащил меня из этого кошмара. — Во взгляде Сириуса было столько эмоций, что легко было потеряться в этом бушующем море. Это было биение его ранимого сердца. Он был похож на потерявшегося ребенка. Воспоминания о крови и боли навсегда отпечатались в его душе. — Да, вытащил. — Тогда я продолжу его искать, — он крепко взял Ремуса за руку. — И… если мне придется беспокоить его, чтобы он посмотрел на меня, я это сделаю. Все, что происходит между тобой и мной — это привлекает его внимание. «Эта чертова улыбка», — подумал Ремус. — Ты такой гребаный придурок. Вздох. — В письмах ты был милее. — Мне не нужно было видеть твоего лица, — ответил мальчик. — Я уверен, что тебе нравится мое лицо. — Его ухмылка стала самодовольной. — Давай, — настаивал Ремус, закатив глаза, — давай сосредоточимся. Но Сириус удержал его, потянув за руку, притягивая ближе. — Сначала расскажи мне что-нибудь, Люпин. — Я убью тебя, если ты будешь продолжать в том же духе. Ты должен был помогать мне с уроками, а не быть чертовой помехой, Блэк. — Ремус разочарованно вздохнул. — Это несправедливо, что ты проникаешь в мою голову, а я ничего о тебе не знаю, — возмущенно возразил парень. — Все, что я знаю, это то, что говорят слухи, и то, что ты однажды раздраженно накричал на меня. — На тебя очень легко злиться и кричать, мне хочется сделать это прямо сейчас. Сириус наклонился к нему, вторгаясь в его личное пространство, заставляя каждую частичку его разума и тела впитывать его в то, как парень все еще держал его руку, в то, как переплетались их пальцы, как аромат магии Сириуса Блэка переполнял чувства зверя и глубокий цвет этих глаз с этим взглядом… — Ну же. Скажи мне что-нибудь. Или этот большой крутой парень трусит открыть свое сердце и стать уязвимым, потому что боится? — Сириус ехидно ухмыльнулся. Ему хотелось его убить. Многие вещи в его жизни были бы проще, если бы Сириус не мучил его. — Боюсь тебя, Блэк? Это ты должен думать, что говоришь монстру. Взгляд Сириуса был другим. Это не был взгляд придурка. Он был искренним и разрушающим. Ремус вздрогнул, поймав его на себе. — Ты боишься, что я тебя пойму, Люпин, — прошептал его голос, разрушая волчью защиту, как самый сильный шторм. В его словах была искренность и что-то маленькое, хрупкое и уязвимое, что пронзило сердце Ремуса как нож. — Боишься опознать, что я не идиот, и ты влюбился в меня. — Не слишком ли ты самоуверен, Блэк? — Это один из моих талантов, Люпин. Взгляд упал на его губы. — Да ладно. Если собираешься копаться в моем разуме, ты мой должник. — Я думал, ты оказываешь услугу Дамблдору. Иди и попроси старика рассказать тебе истории, Блэк, — ответил Ремус, чувствуя себя чертовски тронутым тем, как Сириус нервно увлажнил губы. — Я расскажу тебе все, что знаю о тебе. Ремус промолчал. — Я знаю о тебе, Люпин, только то, что ты — оборотень. Я знаю, что ты готов отдать жизнь за Регулуса и отправиться за ним в ад так же, как и я за Джейми. Это доказывает, что ты верный друг, но паршивый парень, учитывая, что ты изменил Эванс. — Это ты виноват в том, что я вообще ей изменил, — нахмурившись, пожаловался Ремус. — Я также знаю, что ты умный, и у тебя проблемы с гневом, и я не уверен, что они полностью связаны с волком. Ты очарован идеей доминировать надо мной, и это сводит тебя с ума, когда ты не можешь взять меня прямо сейчас. А еще ты очень любишь сладкое. У тебя огромная одержимость сладостями. — Сириус расплылся в улыбки. — Откуда ты это знаешь… Ты сталкер? — У Поттеров ты часто портил чай сахаром. И я заметил, как ты поглощал ужасающее количество шоколада, печенья и конфет. — Сириус закатил глаза. Он и представить себе не мог, что Сириус Блэк уделял ему столько внимания тогда. Предполагалось, что он только что сбежал из родительского дома. Но он также помнил, что Сириус отчаянно пытался перестать думать на каждом шагу о том, что он ощутил, когда семья пытала его. Непонятно было только то, почему он зациклился на нем. — Мне нужно знать нечто большее, — настаивал он. — Расскажи мне что-нибудь, как мы обычно делали в письмах. Хорошие воспоминания. Он задумался. К чему клонит Сириус Блэк? Где эта чертова ловушка? Он в какой-то степени понимал его интерес, из-за этого чертова притяжения, которое было приговором. Потребность, которая влекла его к поцелуям Блэка, желание потерять себя в огне, который вспыхивал, когда целовал его, когда прикасался к нему, когда стонал — все это он понимал скорее на уровне инстинктов, чем разума. Но это было другое. Это было похоже на преодоление еще одной границы, о которой он будет сожалеть. Сириус выжидающе посмотрел на него. Он имел смысл просить что-то взамен за все это. Ремус мог тренироваться с Регулусом, чтобы улучшить свои навыки легилименции, но он понимал, что этого недостаточно. Использование Сириуса, его инстинктивного любопытства, чтобы проникнуть в его разум и узнать его секреты, было очень хорошей мотивацией для того, чтобы улучшить свои навыки за короткое время. Если подумать, просьба о воспоминаниях в обмен на присутствие в его сознании была почти равноценна. А слизеринское воспитание Ремуса подсказывало, что на его факультете так принято, — платить справедливую цену в обмен на помощь. Было правильно думать об этом как о сделке, не имеющей ничего общего с его чувствами. Он вздохнул. — Хорошо, — ответил он. Сириус взволнованно улыбнулся. — Когда Люциус Малфой был старостой школы и Слизерина, он застал нас с Регулусом за дракой с другими старшекурсниками. Малфой обычно старался не обращать внимания на то, что делали Регулус и Ремус. У него было много причин для этого. Регулус Блэк был темным принцем Слизерина. Он не хотел нарываться на неприятности с ним, с Блэками, и, что еще важнее, не хотел расстраивать Нарциссу Блэк. Для нее портить отношения с Ремусом было равносильно нападению на Регулуса. Ремус был сукой Регулуса Блэка, по мнению Слизеринцев. Но в тот день все было иначе. Они сражались с ближайшими друзьями Малфоя — Крэббом, Гойлом и Розье. И между своими союзниками и сукой Регулуса Блэка Малфою пришлось выбирать. И он решил наказать сироту-полукровку, посмевшего обидеть старших. — Почему вы ссорились? — Они говорили всякую чушь о превосходстве, — жестоко усмехнулся Ремус. — Они заслуживали того, чтобы их проучили. Он никогда не мог этого вынести. Слушать, что они говорили. Как они к ним относились. Как будто их существование было самым отвратительным, что когда-либо происходило в магическом мире. Они говорили тем же тоном, что и Лайалл в отношении Ремуса. Он слишком хорошо это помнил. И он глубоко презирал его. — Что случилось? — с любопытством спросил Сириус. Ухмылка Ремуса стала забавной. — Ну… Регулус не хотел оставлять это дело без внимания. Нарцисса отошла в сторону, заявив, что она нейтральна в этом вопросе. Но напомнила Регулусу, что не будет вмешиваться, если он решит отомстить. Реджи и Ремус слишком хорошо знали ее, чтобы осознать, что у них есть абсолютное разрешение девушки на нападение. — Мы прокляли их так, что каждый предмет одежды, который они решали надеть, исчезал. — Это были вы? — Сириус посмотрел на него с удивлением и смехом. — Конечно, это были мы. Это было забавно. Наблюдать за тем, как четыре самых страшных волшебника в школе бегают по коридорам, прикрываясь пергаментом. Они так и не нашли виновных. Обыскали каждую палочку. Они кричали, вопили и унижались. Но они их не нашли. — Они думали, что это мы, — пожал плечами Сириус Блэк, пытаясь сдержать очаровательную улыбку, которая расцветала у него, когда он смотрел на волка. — Я обожал того, кто это сделал. Клянусь Мерлином, Люпин, если бы я знал, я бы поцеловал тебя раньше. — С тех пор ты так и хочешь меня поцеловать? — добродушно спросил Ремус. Сириус наклонился и коснулся его губ. Ремус улыбнулся в середине поцелуя, прежде чем позволить своим инстинктам искать прикосновения Сириуса Блэка, укусил за губу, что вызвало вздох, который был поглощен разрушительным желанием сделать его своим. Сириус застонал, его руки запутались в волосах Ремуса, его тело жаждало и отвечало чувством необходимости. Ремус отстранился. Его дыхание участилось. Лицо Сириуса покраснело. — Ты собираешься проникнуть в мой разум, Люпин? Потому что он полон злых намерений, — усмехнулся кокетливо парень. Ремус зарычал. Да, Сириус Блэк станет его погибелью.