Безумный принц, воспитанный рабом

— Разве у принца жизнь еще не в самом ее начале? Как же так вышло? — третий старейшина ходил из стороны в сторону, не находя себе места. — Что с нами теперь будет? Если каналы вновь начнут разрушаться? — Успокойся! — второй старейшина боролся с нарастающей головной болью. — Поскольку он умер от простого малокровия, его душа должна быть в порядке. Нужно дождаться его реинкарнации… — Невозможно! — воскликнул четвертый старейшина. — Среди нас не осталось женщин, никто не сможет родить ребенка. Если он вернется в теле человека, то его кровь может оказаться бесполезной… Нам придет конец! — он разочарованно упал на кресло, укрываясь своей мантией. — Должно быть решение… — бормотал второй старейшина.

***

Последнее, что чувствовал Дань Фэн перед смертью было лишь сожаление. Он жалел, что так и не дождался Инсина. Жалел, что не смог его защитить, убил своими руками своих родителей и свой народ. Но теперь всё это было не важно, он упадет в эту бездну беспамятства, и, если ему повезет, в следующей жизни он сможет снова встретить всех, кого он потерял. А если и нет — это уже не будет важным. Но, как оказалось, юный принц всё ещё был слишком наивен. Он действительно переродился в семье двух замечательных людей, служащих в храме. В целом, его детство проходило как и у обычных людей, единственное, что отличалось — он должен был нести службу в храме и ежегодно участвовать в ритуале вместе с другими детьми. Это было не сильно болезненно и недолго, а в конце всем раздавали угощения, потому все дети очень радостно в этом участвовали. Для них это было своеобразной игрой и праздником, хоть они и не понимали, для чего это нужно. Дань Фэн тогда тоже этого не знал и радовался вместе со всеми, будучи обычным ребенком. Но, когда ему исполнилось восемнадцать лет, всё изменилось. Во время проведения очередного ритуала, всё произошло не так, как обычно. Круг, в центре которого он находился, в этот раз засветился, а лица старейшин изменились на восторженные. Они внезапно закрыли все двери небольшой комнаты, а затем изменили текст заклинания. В следующую секунду его голова наполнилась множеством мыслей и воспоминаний — всё, что происходило с ним в прошлой жизни, заполнило его память. Пока он пытался прийти в себя от наполнивших его голову обрывков прошлого, уже был закован в цепи. Под безумный смех и крики радости, он в отчаянии смотрел на метал, сковавший его руки. А затем он вновь попал в круговорот боли, протянувшийся сквозь цикл перерождений. Теперь у него даже не было духовных сил, он был в теле слабого человека и в этот раз боль была намного сильнее. За то время, что его не было, от изначально выживших потомков дракона осталось не больше двадцати человек, самых стойких. Они стали спокойнее и теперь не торопились сразу же лишать его всей крови, а проводили ритуалы реже, поэтому Дань Фэн продержался намного дольше, но всё равно не смог прожить дольше сорока лет. Бывший принц переродился вновь. И снова стал ребенком служителей храма, и всё повторилось. Его побег был исключен, до проведения ритуала он не знал о своей истинной сущности, был беззаботным ребенком и воспринимал всё как игру. Его родителям говорили, что их ребенок избранный и является душой верховного старейшины, а общаться с ним из-за статуса можно только другим старейшинам. Счастливые родители одаривались почестями и высоким положением, проживая беззаботную жизнь, даже не представляя, что происходит с их ребенком. В своей четвертой жизни Дань Фэн впервые переродился ребенком в обычной семье, никаким образом не относящейся к храму. Казалось бы, наконец-то он мог избежать своей участи. Вот только к тому моменту «Храм Белого Лотоса» уже оказался подготовленным и к такому исходу, распространив свои сети по всей стране. Они смогли найти его и вернуть к его двадцати годам. Таким образом, ни в одной из своих жизней Дань Фэну не удалось избежать своей участи. А затем он просто сдался. Старейшины каждый раз напоминали о его грехах, говоря о том, что продлевать их жизнь — долг и обязанность принца, как представителя правящей семьи и виновника произошедшей трагедии. Возвращая воспоминания, Дань Фэн послушно отдавал свою кровь, не пытаясь сопротивляться или сбежать. Иногда он даже забывал, почему находится здесь, и кем он является. Теперь на него надевались оковы только во время самого ритуала, а затем он сам послушно возвращался в свою комнату и безвольно влачил свое существование, единственным смыслом которого стало лишь продление жизни остаткам своего народа. У Дань Фэна было много времени для размышлений, спустя несколько перерождений он смог понять, что ритуал по возвращению памяти был ритуалом по слиянию душ нынешней со всеми прошлыми жизнями. Только так он смог продолжать продлевать жизнь другим своей кровью, даже будучи обычным человеком. Со временем старейшинам удалось разработать более простой способ, чтобы заранее узнать, есть ли среди детей храма будущий верховный старейшина, поэтому, не найдя его, они могли начать поиски многим раньше среди детей обычных семей. Возможно, дело было в том, что кровь благородных семей была слишком сильной, а может, он просто был недостоин этого, но каждая реинкарнация Дань Фэна была среди простолюдинов. Но иногда достаточно одной небольшой переменной, чтобы сломить установившийся порядок. Старейшины стали слишком самоуверенными, чтобы похитить ребенка из благородной семьи в качестве предупреждения тем, кто посягнет на их авторитет. Они были настолько самодовольными, что даже решили воспитать этого ребенка в качестве охранника для верховного старейшины, находя это забавным методом насмешки. Кто бы мог предположить, что отец этого ребенка в будущем на корню уничтожит всё, что эти люди создавали веками. Когда Цзин Юань добрался до центрального храма, всё, что им оставалось — избавиться от обычных служителей, а самим — бежать. И, как это бывает, судьба была не на стороне принца. В этой жизни он родился с той же внешностью, что и в своей самой первой, но по какой-то причине ни один ритуал не был положительным. Боясь, что он всё же является реинкарнацией Дань Фэна, они провели обряд по пробуждению воспоминаний раньше положенного и в большой спешке. Результатом этого стала гибель нескольких старейшин, проводивших обряд. В живых осталось лишь четверо, которым оставалось лишь бежать, бросая своих погибших собратьев и ребенка, на ком ритуал провалился, считая, что тот погиб. Дань Фэн на тот момент был лишь мальчишкой, после пугающего ритуала, он ощутил, что храм не был хорошим местом и испугался, что его убьют, стоит ему сказать, что он что-то знает. Поэтому незнакомому мужчине он назвал лишь первое имя, необъяснимым образом пришедшее ему в голову. Таким образом он оказался под попечением генерала Цзин Юаня и стал Дань Хэном. Этот мужчина, потерявший свою семью, стал очень близким человеком для осиротевшего ребенка. Может быть, он воспринимал его как замену своему потерянному ребенку, но Дань Хэн был благодарен ему. Цзин Юань обучал его всему, что знал сам. Увидев, что ребенку нравятся лук и стрелы, мужчина подарил ему их, заказав у лучшего кузнеца империи. Он всегда выбирал ему одежду из самых дорогих тканей, кормил вкусной едой и обучал грамоте и письму. Дань Хэн был скуп на эмоции, но внутри ощущал безмерную признательность и искренне восхищался своим учителем. Воспоминания о храме и страшном обряде заменились новыми, в которых был Цзин Юань, ведущий его за руку к новым приключениям. Позже его учитель впервые взял ещё одного ученика. Дань Хэн не показывал этого, но чувствовал ревность к из ниоткуда взявшемуся принцу. Сначала ему казалось, что пятый принц будет избалованным и заносчивым и перетянет всё внимание Цзин Юаня на себя. Но проходили дни, а юный принц, хотя и был озорным ребенком, всё же показал себя надежным товарищем и прилежным учеником, несмотря на свою импульсивность и нетерпеливость. Но, что важнее, у пятого принца уже был самый важный для него человек — его отец. Поэтому опасения Дань Хэна, что генерал от него отдалится, не сбылись.Он смог впустить в своё сердце своего нового товарища и единственного близкого друга, Блэйда. А затем наступил день рождения Блэйда. К тому времени Дань Хэну исполнилось восемнадцать лет. Первое, что испытал Дань Хэн от своего первого поцелуя — страх от неожиданности происходящего. «Никто не посмеет тронуть тебя, если ты принадлежишь мне, даже император». «Принадлежишь мне». Услышав эти слова, страх неожиданности сменился другим, более сложным и пугающим чувством. Дань Хэн не мог понять, почему эта неосторожно брошенная фраза настолько болезненно вонзилась в его сознание. Он не помнил, что сказал дальше и не осознавал, что он делает, пока не оказался в своей комнате. Стоило переступить порог, его голова мгновенно наполнилась множеством воспоминаний. Обычно в этот момент всё его существо наполнялось ужасом, но в этот раз всё было совсем по-другому. И причиной тому стал Блэйд. Его лицо было точно таким же, как и у человека, которого он так отчаянно хотел вернуть. Дань Хэн схватился за грудь, чувствуя удушье. Он так часто дышал, что в глазах начало темнеть, его лоб покрылся потом, а сердце зашлось в бешеном ритме. Его губы словно загорелись, всё еще сохраняя ощущение от непрошеного поцелуя. В этот момент всё встало на свои места. Столько лет он был влюблен в человека, которого что тогда, что последние несколько лет считал своим другом. Причина, по которой он так цеплялся за Инсина, был настолько сумасшедшим, что применил запретное заклинание для его воскрешения, уничтожив весь свой народ, стала очевидна до смешного. Слезы текли по его щекам, он криво улыбнулся, спустя минуту зайдясь в безостановочном смехе. И кто из них на самом деле безумный принц?

***

Утром Дань Хэн проснулся разбитым и уставшим, но всё же взял себя в руки и вышел к учителю. Когда Блэйд пришел, юноша неожиданно для себя испугался даже просто посмотреть ему в глаза. Было сложно даже просто поддерживать диалог, руки постоянно дрожали, а сердце билось, словно пыталось выскочить, лишь бы быть ближе к этому человеку. Даже если он и не помнит свою прошлую жизнь, это всё ещё Инсин, тот, кого он любит спустя несколько жизней, тот, ради кого он готов пожертвовать собой вновь. Судьба действительно жестока. Когда он ничего не понимал, Блэйд был всегда рядом, но стоило осознать собственные чувства и наконец зародить в себе надежду быть с ним рядом, его только появившиеся крылья были жестоко отрублены. Его снова нашли. Их вновь разлучили, запрятав Дань Хэна так глубоко, что найти его мог только сумасшедший. Что ж, в этой жизни Инсин был не простым кузнецом, а пятым принцем могущественной империи, настолько упрямым, чтобы спустя столько лет не смириться с уходом Дань Хэна. А когда Дань Хэн уже сдался, решив пойти на крайние меры, Блэйд словно из ниоткуда появился перед ним, устроив глупый маскарад, но так и не сумев замаскировать собственную личность. Но было уже слишком поздно, план Дань Хэна уже пришел в исполнение. Ему оставалось лишь подыгрывать в этом спектакле. Когда Блэйд под личиной другого человека поцеловал его, юноше показалось, что что-то внутри него умерло, его решимость покончить со всем пошатнулась. Ему стало страшно. Он с трудом заставил себя отстраниться и отвернулся, сглатывая от подступающих слез. Но Дань Хэн не имел такого права. Прожив среди обычных людей, осознав, насколько ярким и прекрасным может быть внешний мир, и сколько ни в чем неповинных жизней было отнято в результате многочисленных обрядов ради продления жизни горстки существ, утративших своё былое величие и сохранивших лишь свою бессмысленную гордость, Дань Хэн принял решение. Сколько он себя помнил, его учили одному и тому же: люди жестоки, им нельзя доверять, с ними нельзя сближаться. Но всё это было ложью. Да, такие люди действительно существовали, но среди них ему встречались и добрые, отзывчивые, любящие и честные. Пока его собственные братья были готовы убивать, издеваться над слабыми, жертвовать им и другими, именно люди подарили ему тепло и заботу, которых он не видел многие столетия. Он должен был предотвратить этот нескончаемый круг насилия и жестокости. После анализа неудачно проведенного в его нынешнем детстве ритуала, Дань Хэн осознал одну важную деталь. Его кровь может быть не только спасением, но и ядом. Он предположил: если её использовать как проводник в самый уязвимый момент для старейшин, она больше не будет исцеляющим средством. Дань Хэн не был уверен в своей догадке, ему оставалось лишь рискнуть. В любом случае, ему уже было нечего терять. В течение последних нескольких месяцев он собственноручно травил себя с помощью ягод, растущих в его небольшом саду. Ему удалось это сделать лишь потому, что этот сорт ягод был очень похож на те, что были по всем окрестностям деревни. Отличить их было практически невозможно, да и никому бы и в голову не пришло этим заниматься, лишь маленький наивный принц, прочитавший все книги огромной библиотеки, мог знать о столь незначительных вещах. Капля за каплей, его кровь становилась темнее, приобретая другие свойства. Его нынешнему телу оставалось мало времени, оставалось лишь надеяться, что в следующей жизни он сможет снова встретить его… А если не сможет, то Блэйд будет счастлив с другим человеком, его жизнь пройдет спокойно и он доживет до старости, даже не узнав о существовании Дань Хэна, принца из царства, существующего лишь в детских сказках. Перед очередным обрядом, удостоверившись, что этот дурак не будет принимать в нем участия, Дань Хэн дрожащей рукой проглотил горсть ядовитых ягод и дождался, когда за ним придут. Когда всё закончится, Блэйд даже не узнает о том, что произошло. А если и узнает, то будет поздно. Когда он увидит его мертвое тело, пятый принц тоже сможет наконец-то освободиться из этого болота и пойдет вперед. Такой же уверенной и твердой походкой, сияя в лучах солнца, туда, где его будет ждать любящий отец, старший брат и учитель. Знакомый холод от метала сковал руки, комната погрузилась в темноту. Четверо обманутых человек с завязанными глазами принялись молиться, пока старейшины нанесли порез на запястье принца, разливая кровь по чашам. Опустошив содержимое чаш, старейшины улыбнулись, наблюдая за появившимся светом от молящихся деревенщин, с удовольствием ощущая отступающую боль. Когда духовная энергия полностью испарилась, они наконец вдохнули полной грудью, чувствуя наполняющиеся духовные каналы. Второй старейшина улыбнулся и похлопал Дань Хэна по голове: — Ваше Высочество, всё закончилось. Вам необходимо отдохнуть. — И вам, — хрипло ответил Дань Хэн, не в силах сдержать подступившую кровь к горлу, заходясь кашлем. Второй старейшина нахмурился, но у него не было много времени для раздумий, резкая боль пронзила его тело. Он вскрикнул и отшатнулся, первый старейшина схватил его за руку: — Что происходит? Первый старейшина был крепче остальных, поэтому не сразу осознал, что не так, пока трое других старейшин не упали на пол, выплевывая темную кровь. Он схватил второго старейшину, в ужасе наблюдая за его бледнеющим лицом. Мужчина обернулся и в ярости выкрикнул: — Что ты сделал? — То, что давно пора было сделать. — Дань Хэн больше не мог разговаривать с ним, концентрация недавно принятого яда была слишком высокой, его тело не справлялось с ним, он безудержно кашлял, звон цепей от его движения был оглушительным, заполняя собой всю маленькую комнатку. — Ван Юй, — второй старейшина позвал мужчину, из его темных глаз текли слезы. — Где мы? Почему так больно… К сожалению, человек, которого он звал, уже не мог ему ответить. Какие-то минуты спустя, они оба так и остались неподвижно лежать, держась друг за друга. — Несмотря на мучительную боль, Дань Хэн чувствовал удовлетворение от того, что всё увенчалось успехом. Но ожидаемого счастья от наконец приобретенной свободы не наступило. Удовлетворение быстро сменилось горем. И вновь он на пороге смерти совершенно один, среди трупов своего народа, покрытый кровью и закованный цепями. Какая жалкая смерть. Он просто хотел быть с любимым человеком, видеть его счастливым и своими глазами посмотреть на мир, о котором читал лишь в книгах. Сознание начало угасать, сквозь поглотивший его туман о смутно услышал какие-то звуки, он с трудом поднял голову, чтобы язвительно сказать: — Я тебя уже заждался, идиот… Кх, — он закашлялся, из уголков его рта потекла очередная порция крови. Знакомое тепло окутало его, затем болезненные оковы разрушились, а тело оказалось в крепких руках. — Дань Хэн! — глаза Блэйда округлились в ужасе, а всё тело дрожало, он боялся двинуться лишний раз, чтобы не повредить хрупкое тело юноши. Дань Хэн ничего не ответил. Он медленно улыбнулся, благодаря судьбу за то, что наконец-то его последнее желание впервые исполнилось. Собрав остатки сил, он потянулся к Блэйду и поцеловал его. Это было лишь слабое прикосновение, на большее он уже не был способен. Затем он закрыл глаза и погрузился в темноту.