Безумный принц, воспитанный рабом

В темной комнате в отдаленной от королевских покоев части дворца находилось несколько человек. Много лет назад эта комната использовалась для различных дворцовых интриг и обсуждений того, что не должно было быть услышанным и увиденным. В центре комнаты мерцала небольшая свеча, ставшая единственным источником света в непроглядной тьме. Тихие разговоры разбавляли тишину ночи, никто не осмеливался говорить громко. Один из мужчин тяжело вздохнул, поправляя растрепанные волосы и тихо, но твердо сказал: — Ты утверждаешь, что видел подобное своими глазами, но почему мы должны верить тебе? — он наклонил голову, смотря исподлобья. Его красивое и молодое лицо совершенно потеряло свое привычное обаяние от десятка бессонных ночей и постоянно мучившей боли. — То, что ты говоришь… Если это ложь, тебя ждет неминуемая гибель, ты понимаешь это? — Я бы не посмел лгать уважаемым старейшинам! Я сомневался в том, что увидел, но ведь на следующий день лекарь и вправду сказал, что у Её Величества прекратилось разрушение духовных каналов! Если причина не в Его Высочестве, то как подобное возможно? — слуга дрожал так сильно, что слышался стук его зубов, он робко смотрел на четырех мужчин перед ним и не знал, как уменьшить свое существование еще больше. — Ван Юй. — Второй старейшина, сидевший позади, выглядящий немного женственно, мягко похлопал первого старейшину по ладони, затем тихим голосом сказал, — заприте этого где-нибудь, чтобы не разболтал никому. Мы должны попробовать этот способ, если хотим жить. — Но это же принц… — возразил третий старейшина, в его тоне сквозила неуверенность. Он был ниже остальных старейшин и немного моложе, поэтому всегда относился к ним как к старшим братьям, полный сомнений и тревог. Он закусил губу и круглыми глазами смотрелна остальных. — А у нас есть другие варианты? — второй старейшина нежно улыбался, но в его глазах отражался лишь холодный расчет. — Если принц пойдет нам навстречу, ты мы сможем придумать наиболее приемлемый метод для всех нас. В этот момент слугу вывели из комнаты, и все четверо оставшиеся сидели какое-то время в полной тишине. Молчание первым нарушил четвертый старейшина, до этого не участвовавший в разговоре, будучи отстраненным и скупым на слова человеком: — Мы так и продолжим игнорировать тот факт, что единственным способом лечения является кровь юного принца? — Что ты хочешь этим сказать?! — воскликнул первый старейшина, уставившись на него налитыми кровью глазами. Четвертый старейшина ничуть не испугался угрожающего тона, он неторопливо встал со своего места, отряхнулся и окинул ледяным взглядом всех присутствующих: — Если единственное излечение — это кровь юного принца, значит, главная причина таится в этом же направлении. Ваши разумы настолько затуманены, что вы неспособны смотреть трезво. Вместо того, чтобы как кровопийцы выпивать кровь ребенка, следует найти причину болезни. Именно этим я и собираюсь заняться, а вы можете делать, что вам угодно. — Он взмахнул рукавом и отвернулся, собираясь покинуть помещение. Не успел он сделать и пары шагов, как всё его тело замерло не в силах сдвинуться с места. Мужчина шокировано посмотрел на своих товарищей. — Прости, но у нас нет такого запаса духовных сил, как у тебя, брат. — Второй старейшина встал напротив него, всё так же ласково улыбаясь, словно говорил о погоде. — Ты изучал запрещенные заклинания?! — четвертый старейшина, сквозь боль, прохрипел, в ужасе наблюдая, как первый старейшина достает свое духовное оружие. — Да ладно тебе, брат. — Мужчина привычным образом похлопал его по плечу, — в этой комнате, нет… Пожалуй, во всём дворце ты единственный праведник, кто никогда не прикасался к запрещенному. — Ты хочешь сказать, принц… — четвертый старейшина не смог договорить, лишившись головы от удара духовного оружия. — Запрещенные заклинания не имеют возможности отмены. Есть жертва и есть дар, кто-то уже заполучил дар, а все мы — жертвы. — Лицо второго старейшины утратило улыбку, он смотрел на растекающуюся кровь под его ногами, — брат, мне жаль. Лучше подарить тебе мгновенную смерть, ты ведь такой гордый. Тот слуга должен быть достаточно силен, чтобы успевать подглядывать за другими. Пусть он заменит его.

***

Проснувшись, Дань Фэн сразу же вскочил с кровати, намереваясь проведать свою матушку. Он накинул на себя верхние одежды и подлетел к двери, но тут же был остановлен. — Что происходит? Третий старейшина? — он удивленно посмотрел на мужчину с большими трусливыми глазами, пытаясь пройти мимо него. — Ваше Высочество, прошу прощения, но вы должны проследовать за мной. — Голос третьего старейшины, как и всегда, был робким и тихим, поэтому Дань Фэн решил проследовать за ним, а к матери зайти позже. Тем более, было совсем раннее утро, всё же стоило дать ей отдохнуть. Стены дворца сменялись на более темные, они прошли столько поворотов, что юноша перестал понимать, где он находится. Он никогда не посещал эту часть дворца. — Куда ты меня ведешь? — Дань Фэн заподозрил неладное, он остановился и сделал шаг назад, настороженно смотря на мужчину перед ним. Он продолжал отступать, пока на его плечо не приземлилась тяжелая ладонь. Над ухом раздался низкий голос первого старейшины: — Простите за грубость, Ваше Высочество, — после этих слов принц почувствовал резкую боль в затылке и потерял сознание. Когда Дань Фэн открыл глаза, перед его глазами всё плыло, а затылок отзывался резкой болью. Он чувствовал сильную жажду, отчего его клыки невольно выступили, раня губы. Его тело словно было налито свинцом, он никак не мог пошевелиться, а в горле совсем пересохло. Он слабо хрипнул, внезапно осознав, что он не может сдвинуться не только от утомления, но и от того, что его тело обездвижено: его кисти сковали чем-то металлическим, а шею сдавливало кольцо, цепь от которого шла к стене. Юноша сглотнул, постепенно рассматривая окружающую его обстановку: было темно, небольшая полоска света проникала внутрь помещения судя по всему через небольшое окошко где-то наверху, за его спиной. Он попытался дернуться, воспользовавшись духовными силами, но, кроме громкого звука от удара цепей, это не произвело никакого эффекта. Дверь в помещение открылась, через нее пробился ледяной воздух, обжигая уже успевшие пропитаться влагой от окружающей сырости, открытые участки кожи. Дань Фэн вздрогнул и посмотрел на вошедшего человека. Увидев, что это был самый мягкий из четырех старейшин, принц в душе выдохнул и внутри него загорелась надежда, что сейчас ему помогут. Он хрипло позвал: — Второй старейшина, что происходит? Мне так плохо… Мужчина, одетый в белые одежды, был похож на ангела, принесшего благословение. Свет открытой двери позади него окутал его со спины, весь его облик в окружающей темноте вызывал благоговейный трепет. Уголки его золотых глаз были приподняты, а на лице играла привычная улыбка. Он, двигаясь плавно и элегантно, встал перед юношей, смотря на него сверху вниз. Его рука медленно прошлась по волосам принца, опускаясь на шею, слегка сдавливая её: — Юный принц решил, что уже достаточно зрелый, чтобы играть во взрослые игры, не так ли? — О чем вы? — Дань Фэн напряженно смотрел в ответ, вид человека перед ним пугал. Он попытался отвернуться, но его схватили за челюсть, не давая двинуться. — Вам стоит запомнить этот урок на всю жизнь. Если получаешь что-то, нужно заплатить. Вот, что такое — взрослый мир, у вас больше нет права притворяться невинным! — второй старейшина с отвращением оттолкнул лицо Дань Фэна, затем выпрямился и отряхнулся, мгновенно вернув себе прежний мягкий и возвышенный вид, — кровь стольких наших близких на твоих руках. Ты обязан расплатиться своей собственной за смерть наших братьев. Хлопнула дверь темницы, снова погрузив всё вокруг. И даже луну затянуло тучами, лишив последнего проблеска света. Пришедший к нему ангел нёс не благословение, а проклятье. Может быть, он и не был ангелом вовсе. Он не знал, сколько раз его раны вновь и вновь раскрывали, чтобы получить больше крови. Первых посетителей темницы он еще смутно помнил, но впоследствии приходящих и уходящих стало так много, что все их лица растворились и смешались между собой. Была только мучительная агония, отравляющая его слабое тело и разум. Отдавая кровь, с каждым разом он терял кусочки своего сознания. Старейшина сказал, что он должен расплатиться за то, что получил. Но разве же он получил что-то взамен? Почему он заслужил это?! Дань Фэн потерял счет времени, этот вопрос и все последующие растворились в тумане, сотканном из нитей отчаяния и боли, опутывающим его всё сильнее с каждым днем. Ему было так плохо, так страшно… Почему его родители всё ещё не спасли его? — Мама! Ты слышишь? — кричал он, находясь практически в бреду. — Папа… Почему вы не приходите? Вы тоже считаете, что я заслужил это? — по его лицу катились слезы, — но я же ничего не получил. Инсин умер, оставил меня, — его голос стал тише, почти тонким и слабым, — и вы тоже оставили меня?.. Приходящие за кровью иногда пугались внезапных криков юного принца, но и их боль была невыносима, взвесив страдания принца и свои собственные — выбор для них был очевиден. Опечаленно смахивая слезы, они наносили один порез за другим, приговаривая что-то вроде «простите». — Если вам жаль, помогите мне, отпустите меня, — Дань Фэн мотал головой из стороны в сторону, его глаза были опустошенными, а голова практически не соображала. Эти люди лишь отворачивались, сжимали губы и просто уходили. Лицемеры. Он больше не просил о помощи. Когда-то жизнерадостный и красивый юноша теперь безвольной куклой висел в своем заточении, не справившись с созданным для него личным адом. Дань Фэн полностью отказался от пищи, ожидая своей смерти. Не было никакого смысла в продолжении такого жалкого существования. Находясь где-то между сном и явью, он однажды увидел Инсина. Тот потрепал его по голове и улыбнулся, собираясь уходить. Дань Фэн хватал его за руки и просил взять с собой, но Инсин лишь махнул рукой, сказав напоследок: — Мы ещё встретимся, ты не должен вот так сдаваться. Очнувшись, Дань Фэн разорвал оковы, собрав все остатки сил, и вырвался наружу. Хотя физически он и был истощен, но духовная сила продолжала циркулировать в его теле. Судя по всему, он и в правду был единственным, кого проклятие не затронуло. Он должен был найти своих родителей, слабый огонек надежды наконец показался в его глазах. Даже если весь сон — это лишь его фантазия, попытка уставшего разума дать ему надежду, он хотел схватиться за нее и держаться так долго, насколько это возможно. Неожиданно, он не встретил сопротивления. Ступая по коридорам дворца, Дань Фэн оглядывался по сторонам, пугаясь каждого шороха. Стены были испачканы засохшей кровью с примесью чего-то черного. Юноша наугад продолжал продвигаться вперёд, пока наконец не увидел знакомый интерьер. Он добрался до основой, уже известной ему, части дворца. Медленно ступая по грязному полу, Дань Фэн ощущал пронизывающий его холод. Дворец полностью утратил свой предыдущий вид, больше это место не было тем самым домом из его воспоминаний. Не было ярких лучей солнца, отражающихся от витражей на окнах. Не было улыбающихся служанок, бегущих по своим делам. Это место стало пугающим напоминанием о совершенном грехе. О попытке нарушить баланс жизни и смерти. Возле двери в спальню его матери кто-то стоял. Подойдя ближе, Дань Фэн понял, что человек перед ним — второй старейшина. Его благородная светлая кожа утратила свой блеск и стала мертвенно-бледной, волосы потускнели, всё его существо потеряло прежнее великолепие и сияние. Несмотря на это, его глаза продолжали ярко светиться неестественными золотыми искрами, совсем утратив доброту и нежность, присущие ему когда-то. — Ваше Высочество. — Второй Старейшина не набросился на юношу, чтобы удержать и не пытался его остановить, что заставило юношу напрячься. Дань Фэн рефлекторно сделал пару шагов назад, отводя взгляд от глубоких золотых глаз, внимательно следящих за каждым его движением. — Я ничего вам не сделаю. Я хотел скрыть от вас происходящее и оставить в неведении, но вы уже здесь… — Мужчина отступил от двери и жестом пригласил внутрь. Дань Фэн колебался некоторое время, но всё же прошел вперёд, не сказать, что ему уже было что терять в его положении. Внутри комнаты царил хаос: все шторы и занавески были разодраны, мебель полностью уничтожена, а запах гнили пропитал каждый кусочек небольших покоев. Дань Фэн медленно взглянул на большую кровать в центре. Его мать лежала без движения, её кожа была землистого оттенка, покрытая множеством шрамов и ран, вся одежда в беспорядке и крови, всё окружающее пространство говорило о проходившей до этого момента борьбе с кем-то или чем-то… Подойдя ближе, Дань Фэн увидел, что одна её рука была полностью изуродована порезами, а в другой руке покоился покрытый засохшей кровью нож. — Мама… — принц слабо позвал женщину, но в ответ ему была лишь тишина. Её глаза уже давно потускнели и лишились души, ему оставалось лишь дрожащей рукой закрыть глаза человека, который их уже не откроет никогда. — Почему она это сделала? Его горло словно сдавили тисками, он не мог двинуться, ощущая наматывающий приступ удушья. В глазах всё уже давно расплывалось, но теперь все эти мучительные ощущения усиливались. Юноша медленно осел на пол, прислоняясь спиной к кровати. Второй старейшина подошел к нему, не утруждая себя вежливостью, и посмотрел сверху вниз: — Хоть кровь Его Высочества и способна остановить разрушение духовных каналов, но восполнить их духовной энергией ей не под силу. — Его голос был ровным, без лишних эмоций. — Боль от недостатка духовной энергии, утекающей сквозь пальцы, никуда не уходит. Вы пропустили многое, — старейшина усмехнулся. — Они сходят с ума, убивают всех, кто попадется под руку. А ваша мать… — он на какое-то время замолчал, переводя взгляд на мертвую женщину. — К сожалению, её состояние было действительно тяжелым. Она не вынесла боли и покончила с собой. — Нет-нет-нет-нет, это не правда! Не может быть… — Дань Фэн схватился за голову, и затрясся всем телом, — ты врёшь… — Ваше Высочество, прекратите! — второй старейшина сел напротив него и схватил принца за подбородок, заставляя смотреть на себя. — Вы это начали, вам нести за это ответственность! Не думайте, что можете просто поплакать, извиниться, и вас все пожалеют! Из-за вас умерли тысячи людей! А та сотня, что всё ещё держится на вашей крови, скоро либо сойдет с ума и покончит с собой, либо погибнет от истощения духовных сил, даже Ван Юй… — на лице старейшины выступили слезы, которые он тут же вытер рукой, после чего оттолкнул юношу и вышел из комнаты. — Если Ван Юй умрет, то я лично убью вас, а затем себя.

***

В маленькой хижине, укрытой в глубине леса, на кровати лежал мужчина. Когда-то это был высокий, сильный и красивый мужчина, сейчас же, его лицо утратило прежнюю мужественность, пальцы были худыми и тонкими, а сквозь бледную кожу проступали зеленые вены. Он тяжело дышал, хмурясь и обливаясь потом. Большую кисть накрыла маленькая ладошка сидевшей возле кровати девочки. Она была совсем не похожа на него, у неё не было рогов, уши были округлые и маленькие, а черные зрачки глаз практически сливались с карего цвета радужкой. Слезы капали одна за другой, стекая по загорелым щекам девочки. Когда-то её родители погибли, пересекая лес, защищая её от диких животных. Она осталась там совершенно одна, потерянная и напуганная, девчушка плакала навзрыд, совсем не зная, как ей дальше быть. Звери уже окружили свою добычу, довольно скалясь от предстоящего ужина. Девочка зажмурилась и приготовилась к неминуемой гибели, но в тот момент, когда её уже должны были разорвать на кусочки, ничего не произошло. Она осторожно открыла глаза и увидела перед собой мужчину. Он был очень высокий, его голубые глаза и рога светились, а длинные волосы развевались от слабого ветерка. Все дикие животные вокруг были жестоко растерзана, а их кровь затопила всю дорогу, а мужчина лишь холодно смотрел на ребенка, ничего не говоря. Неожиданно, девочка не испугалась, она ласково улыбнулась и мягким голосом протянула: «Спасибо, дяденька!» -затем увязалась за ним. Потомки драконов отличались от людей не только происхождением и духовной энергией. Было еще одно важное отличие: они могли полюбить лишь однажды, им не было ведомо значение разных видов любви, они могли отдать сердце лишь одному, исключением мог стать лишь ребенок, унаследовавший их кровь. Маленькая девочка не была чем-то важным в сердце мужчины, она не была связана с ним кровью, поэтомуон просто оставил её в этой хижине из любопытства. Ему было интересно, сможет ли он воспринимать человеческого ребенка как своего, или же это и в правду было невозможным? Он сказал об этом своему партнеру, тот не был против экспериментов, так что с тех времен они вместе воспитывали маленькую девочку. Она совсем не была похожа на ребенка потомков драконов, она была глупой, неряшливой и не умела пользоваться внутренней духовной силой, сколько бы они ни пытались её этому научить. Эти двое не были хорошими родителями, если бы малышка не была достаточно сообразительной, она бы уже давным-давно погибла от такого качественного воспитания. Но, несмотря на всё это, она их очень полюбила и стала называть своими родителями, каждый раз с нетерпением ожидая их возвращения. Но однажды её отцы вернулись в ужасном состоянии, если один из них еще мог передвигаться и разговаривать, то её папа-спаситель это делать уже не мог. Девочка смахнула подступившие слезы от не вовремя нагрянувших воспоминаний, затем она лбом прислонилась к тыльной стороне ладони своего умирающего отца: — Боже, если ты действительно существуешь, спаси моего отца, прошу! — она молила так громко, так сильно и старательно, что ни один бог не смог бы оставить без внимания столько жалкую просьбу. Второй старейшина только вернулся в хижину и холодно смотрел на представшую перед ним картину, его глаза вспыхнули на долю секунды, возвращаясь к своему прежнему состоянию. Девочка продолжала молиться, не двигаясь. Она была слишком увлечена, чтобы заметить возвращающийся к здоровому цвету оттенок кожи лежащего перед ней человека. Второй старейшина собирался выгнать ребенка из комнаты, чтобы она не мешалась, но вдруг заметил, что что-то изменилось. Ван Юй прекратил метаться в кровати, а складка между его бровями разгладилась, вместе с выравнивающимся дыханием. Девочка постепенно покрылась сиянием, её духовная энергия, пользоваться которой её так долго не могли научить, плавно перетекала к мужчине и впитывалась в него с невероятной скоростью. Когда она заметила, что её тело истощается, а в глазах разрастается темнота, она вскрикнула от страха и позвала за помощью, но это было бесполезно. Духовная энергия продолжала уходить, пока полностью не опустошила ребенка, в конце мгновенно растворившегося в воздухе. Ван Юй так долго мучился от боли, что его разум был давно затуманен. В какой-то момент среди непроглядной тьмы, казалось, прорезался луч света, а затем его оставшиеся духовные каналы наполнились, боль отступила. Он в шоке открыл глаза и посмотрел на стоявшего перед ним второго старейшину, в глазах которого удивления было еще больше. — Что произошло? — Ван Юй прохрипел, не отрывая взгляда от мужчины напротив него. Мужчина пару раз моргнул, затем подлетел к кровати и проверил состояние первого старейшины. Убедившись, что с ним всё в порядке, он медленно улыбнулся: — Так вот, для чего нужны дети? Девчонка и правда принесла пользу… — а затем, словно безумный, рассмеялся. — Я, кажется, нашел решение нашей проблемы! Таким образом, жертва одной маленькой девочки, любящей своего приемного отца, стала началом круговорота событий, которые уносили множество людских жизней столетиями. Второй старейшина лучше других разбирался во всем, что касалось управления духовной энергией. Вызвав лекаря и убедившись, что каналы действительно в порядке, а запасы духовной энергии первого старейшины пополнены, мужчина принялся действовать. Он собрал всех старейшин, где рассказал о своем открытии и предложил собственную идею, как решить проблему. — Получается, кровь наследного принца остановит только разрушение сосудов, а чтобы их пополнять нам нужен кто-то, кто отдаст нам свою духовную энергию добровольно. — Резюмировал новоиспеченный четвертый старейшина. — Каким образом вы, в таком случае, предлагаете это провернуть? Получить столь искреннюю любовь — слишком сложно. За такое время от нас ничего не останется. — У меня есть мысли на этот счет. — Второй старейшина раскачивал в руке чашу с вином, не удосужившись даже взглядом окинуть присутствующих. Казалось, что его мысли находились где-то далеко от этого места, он с громким стуком поставил сосуд на столик. — Мы будем использовать другую сильную эмоцию. Веру. — Веру? — удивленно пискнул третий старейшина, боясь показываться лишний раз на глаза. — Именно. — Второй старейшина поднялся со стула с помощью первого старейшины. — Люди так охотно верят в богов, почему бы нам просто не подарить им эту веру? — Но что если единственным вариантом окажется именно любовь? Что хуже, если дело вообще не в этом, или дело в другой эмоции, которую испытала девчонка? Должен ли это в обязательном порядке быть ребенок, или же взрослый тоже сгодится? — четвертый старейшина выплевывал один вопрос за другим, ничуть не скупясь в эмоциях. — Четвертый старейшина очень сообразителен для того, кто еще вчера был подсматривающей за другими крысой. — Первый старейшина угрожающе достал свое духовное оружие. — Не забывай о должном уважении. — Первый старейшина, простите, если я вас оскорбил ненароком. — Четвертый старейшина низко поклонился, его лицо было скрыто. — Поймите и вы, как мы рискуем, если эта идея окажется провальной, то мы все… — Довольно. — Второй старейшина встал, положив руку на плечо первому старейшине, намекая убрать оружие. — Мы попробуем реализовать это тем способом, который я предлагаю. Если не выйдет — будем пытаться, пока не преуспеем, либо… пока последний из нас не умрет. Таким образом, сотни лет назад появился первый «Храм Белого лотоса». Четверо старейшин руководили всем, что касалось отбора людей и способов продления жизни. Параллельно с этим они продолжили искать способ избавиться от проклятия. Другие остатки потомков дракона могли лишь помогать в обмен на нужную кровь. Они использовали самые незащищенные слои общества, чтобы безопасно увеличивать количество прихожан. Начинали с преступников, бездомных и брошенных. План оказался даже более эффективнее, чем задумывалось. Им действительно повезло, в ходе их исследований оказалось, что возраст не важен, так же как и вид испытываемых эмоций, хотя вера и любовь по-прежнему давали наилучший результат. Даже капли веры в человеческом сердце могло ослабить симптомы. Когда оставшиеся в живых десятки потомков драконов были вне себя от счастья после первого эффекта восполнения духовных сил и смогли наконец-то облегченно выдохнуть, случилось то, чего они никак не могли учесть. Их источник жизни, Дань Фэн, умер.