Безумный принц, воспитанный рабом

Спустя какое-то время после первого похода Блэйда. Близился Новый год. Снег уже укрыл деревья, переливаясь яркими бликами под лучами зимнего солнца. Последние пару лет зимы выдавались не особо холодными, потому снег был редким явлением в империи. Наложницы и служанки выбегали на улицу, радуясь редкому явлению. Они громко смеялись, ловя снежинки и показывая те друг друга, пока они не успевали растаять. Блэйд, воодушевленный, вбежал в покои отца, чтобы попросить вместе прогуляться. Авантюрин сидел на диванчике возле окна, погруженный в ведомые только ему размышления, не реагируя на ворвавшегося ребенка. Его глаза безучастно наблюдали за падающими хлопьями за окном, казалось, мыслями он был где-то очень далеко. Блэйд осторожно позвал его, на что юноша вздрогнул, несколько раз моргнул и повернулся в его сторону: — Ты почему не на занятиях? — его голос был мягким и полным снисходительности. — Учитель отлучился с повелителем по делам на несколько дней, поэтому я хотел позвать вас прогуляться. Погода хорошая! Авантюрин рассмеялся и не стал разоблачать этого негодника, у которого должны были еще быть занятия со вторым принцем. Он медленно поднялся, потрепал ребенка по голове и отправился переодеться. Поскольку на улице быстро холодало, он заранее побеспокоился об этом и подготовил меховую накидку для себя и для Блэйда, чтобы можно было спокойно прогуляться и не замерзнуть. Он бережно одел сына, поправил складки и приготовился выходить, когда заметил, что ребенок не двигается. — Блэйд? — Авантюрин остановился и непонимающе замер, после чего заметил выступившие из уголков глаз у юного принца. Он присел и осторожно вытер их, этот ребенок редко показывал свои слабости, слёзы в глазах Блэйда были ещё более невероятным явлением, чем внезапно выпавший снег, — что случилось? — Всё хорошо, просто… — мальчик шмыгнул носом и не смог ответить, ощущая горечь во рту, он чувствовал, что эмоции были слишком сильны, чтобы сразу укротить их. Сколько он себя помнил, каждая зима была для него, обычного ребенка, настоящим испытанием. Комната в борделе, где он ночевал, была холодной и сырой. Ему приходилось тайком выбегать в общий зал, чтобы немного согреться. Его мать часто отправляла его на улицу, не смотря на погоду, за разными поручениями. Тогда он ненавидел снег, ледяной ветер обжигал открытые участки кожи, а единственная одежда на нем быстро пропитывалась водой, отчего холод пробирал до костей. Если же он падал и поскальзывался, то он должен был немедленно вставать, не обращая внимания на мучительную боль, и идти дальше, иначе его могли лишить единственного приема пищи. Меховая накидка, так заботливо надетая на его маленькие плечи, ранила его измученное от жажды тепла сердце. Он ощущал, что всё ещё недостоин этого прекрасного и доброго человека, настолько жалок и ничтожен, что не имел права претендовать на заботу Авантюрина. Но он так хотел этого тепла, такого манящего и желанного, словно спасительного огня в зимней пустоши.

***

Поскольку из-за внезапной смены настроения юного принца прогулка отменилась, Авантюрин приказал подать любимые блюда Блэйда и расположился с ним на диванчике возле окна. Огонь от камина согревал комнату, поэтому накидки давно были сняты и бережно уложены рядом. Блэйд всё ещё немного шмыгал носом, ощущая подступающее чувство стыда за свою слабость. Авантюрин ничего не говорил, лишь медленно гладил мальчика по волосам и напевал какую-то незнакомую песенку. Желая поскорее избавиться от смущения, Блэйд решил поговорить на отвлеченную тему: — Что это за песня, отец? Я никогда её не слышал и не могу разобрать слов… Авантюрин улыбнулся и, немного помедлив с ответом, сказал: — Это песня из моих родных краев. Ты не мог её слышать, поскольку кроме меня больше никого не осталось из тех мест. — Расскажите что-нибудь о своей родине. Я ничего не знаю об этом, а брат не рассказывает… — он слегка запнулся, затем моргнул большими, еще слегка влажными глазами, — если можно? — Любопытства пятому принцу не занимать, — юноша рассмеялся, затем погрузился в воспоминания, — на моей родине снега было намного больше… Наступление нового года было очень важным событием… Блэйд внимательно слушал, не скрывая интереса. Авантюрин же продолжал рассказывать о различных деталях празднования, не забывая подавать ребенку чай и сладости. В конце своего рассказа он с сожалением сказал: — Чего мне здесь действительно не хватает, так праздничных огней… — Что это такое? — Блэйд попытался вспомнить, слышал ли он о таком раньше, но ничего не приходило в голову. — Как бы тебе объяснить… В империи я таких никогда не видел. Это такие длинные палочки, которые долго горят и испускают искры. Ночью они особенно красивы и создают ощущение праздника. — Ого! — принц вскочил и удивленно посмотрел на своего отца. — Я тут вспомнил, что у меня еще должно быть занятие с братом, мне нужно бежать! — Так у тебя еще хватает совести помнить об этом, — Авантюрин рассмеялся и щелкнул мальчика по лбу, — иди. Не забудь накидку! — Хорошо! — Блэйд ярко улыбнулся и кивнул, хватая накидку и выбегая из комнаты. Авантюрин смотрел ему вслед, гадая, какая безумная идея посетила эту маленькую голову. Он взглянул на заставленный сладостями стол, взял кружку с остывшим чаем и вновь посмотрел на снегопад за окном, коснувшись ладонью своей шеи.

***

— Значит, ты хочешь сделать эти… праздничные огни? — Рацио нахмурился, пытаясь понять объяснения ребенка перед ним. — Не то, чтобы это было невозможно, но… — Старший брат, пожалуйста! — умолял его мальчик, — мой отец столько всего для меня сделал, а я ничем не могу ему отплатить… Тебе же тоже нравится мой отец… Рацио в панике закрыл ладонью этот глупый рот и оглянулся вокруг. Убедившись, что рядом никого нет, с пунцовым лицом, он тихо сказал: — Больше никогда не говори такие вещи, иначе ни тебе, ни мне, ни, тем более, господину Авантюрину не жить! Блэйд в ответ пробурчал что-то невнятное и закивал. Как только ему дали возможность говорить, он умоляюще прошептал: — Брат, давай подарим отцу немного праздника… Ещё некоторое время слугам было запрещено заходить в учебные аудитории второго принца. Какие-то громкие и непонятные звуки раздавались по всей округе, заставляя вздрагивать и подпрыгивать от страха всех проходящих мимо. Спустя несколько часов дверь открылась и из неё вышел пятый принц, он широко улыбался, выглядя очень счастливым. Чего нельзя было сказать о Лео, пришедшем его забрать. Он медленно окинул взглядом ребенка, полностью покрытого чем-то черным, напоминающим сажу. Лео на негнущихся ногах подошел к принцу, в голове представляя объем предстоящей работы по очищению Его Высочества, мысленно проклиная не углядевшего за ребенком второго принца. Но все мысли резко оборвались, когда перед его взором с невозмутимым лицом предстал второй принц, такой же черный как и его младший брат…

***

Зимой солнце садилось многим раньше, снегопад продолжался, не собираясь останавливаться. Авантюрин вышивал, греясь возле камина и наслаждаясь спокойной атмосферой, тишину разбивал лишь треск дров и редкие шаги за пределами покоев. Но спокойствие длилось недолго, раздались торопливые шаги и дверь покоев резко открылась, принеся с собой холодный воздух. Огонь в камине на мгновение заколебался, после чего снова восстановил свое размеренное покачивание. — Отец! — жизнерадостный голос пронесся по всей комнате и уже через секунды возле Авантюрина стоял Блэйд с красными щеками и носом. Его глаза изгибались в дуге, а губы расплывались в улыбке. — Пойдемте, пойдемте! Старший брат зовёт! Ничего не понимая, юноша схватил меховую накидку и последовал за нетерпеливым сыном, что продолжал его дергать за рукава и поторапливать. — Куда ты так торопишься? — сдавшись, Авантюрин пошел быстрее, аккуратно стряхивая лежащий на плечах принца снег. — Скоро узнаете! Блэйд вывел юношу в глубину сада, подводя того к беседке, где их уже поджидал Рацио, пряча что-то за спиной. Со стороны он выглядел, как натворивший бед подросток, что в сочетании с его крупной фигурой и серьезным лицом создавало некую комичность ситуации. Авантюрина позабавило это милое выражение лица всегда серьезного второго принца: — Ваше Высочество, что происходит? Рацио, не говоря ни слова, достал из-за спины две продолговатые тонкие палочки и вручил их Авантюрину и Блэйду. — Это… — Авантюрин не успел сделать предположение, как палочка в его руках издала первую искру, затем вторую, после чего на её конце появился яркий огонек. Палочка в руках Блэйда тоже загорелась и темный сад мгновенно озарился слабым светом от двух ярких огоньков в их руках. Блэйд счастливо воскликнул: «Вау!». Он завороженно смотрел на источник света, искры отражались в его красных глазах, всё лицо было увлеченным и радостным. Авантюрин молча смотрел на мерцающий огонек, пораженный увиденным. Это и правда было очень похоже на праздничные огни из его прошлого… Он медленно оторвал взгляд от своих рук и посмотрел на ребенка рядом с ним, полностью поглощенного представшим перед ним удивительным зрелищем. Авантюрин испытывал разный спектр противоположных эмоций: он ненавидел это место, ненавидел каждую травинку империи, но почему-то именно сейчас, в этот момент, он смог вновь слабо ощутить забытые чувства принадлежности к месту и людям… Он почувствовал слабое дуновение ветра, и возле его уха раздался низкий голос, прервавший все размышления: — С праздником. Одно короткое предложение словно пропитало его тело насквозь, почему-то его уши стали очень горячими, несмотря на холодную погоду. Как только немного согрелся, Блэйд быстро уснул на диванчике в покоях Авантюрина, крепко сжимая в руках свою новую накидку, никак не желая с ней расставаться. Авантюрин погладил мальчика по голове, укрывая того одеялом, не желая потревожить его сон. — Спасибо, — юноша тихо обратился к Рацио. — Это была его идея. Я лишь немного помог, — спокойно ответил второй принц, смотря в глаза юноше. Авантюрин усмехнулся, подходя вплотную к Рацио и провел рукой по его плечу, мышцы под его ладонью мгновенно напряглись, выдавая всю нервозность человека перед ним. Юноша, не отрывая взгляда медленно вел ладонь всё ниже: — Сомневаюсь, что ребенок в его возрасте способен создать подобное. Второй принц настолько скромен? Рацио шумно сглотнул, перехватывая блуждающую по его телу руку: — Господин Авантюрин… — Второй принц когда-то говорил, что не собирается тратить своё время на вещи, которые не будут нести практической пользы… Что ж, разноцветные огни помогли в ваших исследованиях? — Авантюрин с удовольствием наблюдал за всеми небольшими изменениями в лице человека напротив, начиная с удивления, заканчивая паникой и смущением, — или же, у Его Высочества есть какие-то скрытые мотивы? Авантюрин был бы полным идиотом, если бы не замечал все эти осторожные взгляды и действия неопытного в сердечных делах принца. Было достаточно забавно за этим наблюдать, поэтому он продолжал приходить к нему поболтать и подразнить. Но то, что произошло сегодня… было сложно принять, что небольшая заинтересованность принца, возможно, оказалась чем-то большим. Он не мог ответить на такие чувства. Но и поддержки Рацио он тоже не мог лишиться, Блэйд ещё слишком мал и слаб. Единственное, что он мог ему дать, чтобы удержать… Рацио сжал беспокойную ладонь в своих руках и опустил её вниз, притягивая юношу ближе к себе. Он слегка наклонился, чтобы их глаза были на одном уровне. Расстояние между ними было настолько маленьким, что казалось, одно небольшое движение и они сольются воедино. — Господин Авантюрин, вам стоит остановиться прямо сейчас. — Рацио тяжелым взглядом смотрел в завораживающие глаза напротив, ощущая расползающийся внутри жар. Авантюрин наклонил голову вбок, почти касаясь губами покрасневшую мочку уха и хрипло сказал: — Иначе что? Последняя струна, удерживающая трезвость мысли второго принца с треском разорвалась. Он схватил юношу за подбородок и впился в его губы, почти кусая их. Каждое его движение выдавало его неопытность, но он упрямо продолжал, не желая прерываться. Авантюрин почувствовал, как крепкие руки с силой сжимают его талию, не давая шелохнуться. От неожиданности он судорожно вздохнул, на секунду он даже испугался, что не справится с таким напором. Рацио казалось, что он сходит с ума. Собственническое желание обладать человеком в его руках было настолько сильным, что он сгорал в нем заживо. Его съедали противоречивые чувства: ненависть, обида, похоть, радость и… отчаяние. Он был так поглощен процессом, что совершенно не заметил, в какой момент они оказались в другой комнате. Авантюрин любезно указал на всё необходимое, желая объяснить неопытному принцу правила игры. Рацио лишь усмехнулся, после чего изящно избавился от своей одежды и посмотрел на лежащего перед ним юношу. Его лицо покрылось слабым румянцем, волосы были в полном беспорядке, а украшения давно порваны. Его одежда уже изрядно растрепалась, оголяя тонкие бледные ноги, каждый раз сводящие второго принца с ума. Авантюрин внимательно осмотрел представшую перед ним картину, уставившись на нижнюю часть подтянутого живота и, с нескрываемым восхищением, сказал: — Вау, Ваше Высочество! Впечатляет! Рацио остановился, пытаясь осмыслить услышанное. Авантюрин наблюдал, как принц замер, переваривая информацию, а затем его глаза забавно округлились, а на лице появилась смесь беспомощности и неловкости. Юноша рассмеялся, но ненадолго. Рацио сжал бедро юноши, медленно ведя другой рукой по ноге, пробираясь сквозь мешающие ткани. Поднимаясь всё выше, он беспрерывно наблюдал за изменением в лице первого наложника, который похоже начинал осознавать происходящее в полной мере. Бежать уже было поздно, поэтому Рацио усилил хватку на бедре юноши, снимая с него остатки одежды. Авантюрин дрожал от каждого прикосновения, ему казалось, что он нежная фарфоровая ваза, тщательно оберегаемая её хозяином, словно одно неверное движение — и он разобьется, настолько Рацио был с ним нежным. Юноша почувствовал себя странно, он протянул руку и притянул принца за шею к себе: — Его Высочеству необязательно быть таким учтивым, вы можете быть грубее со мной. Рацио казалось, словно в его сердце вонзилась игла. Одна из множества игл, что попадут в его сердце позже. Он прильнул к губам Авантюрина, не желая слышать от него такой пренебрежительный тон о человеке, которого он так сильно любил и желал уже не первый год. К удивлению Авантюрина, несмотря на неопытность, Рацио был очень внимательным любовником. Он наблюдал за каждой реакцией юноши и следил, чтобы тот не испытывал боли. Когда смазанные в масле пальцы оказались внутри Авантюрина, он уже был на грани. Эта пытка была мучительной, настолько прекрасной, насколько болезненной от долгого ожидания. Его сознание было замутнено от необычности происходящего. Он впервые чувствовал удовольствие от процесса. Ни одна его реакция не была наигранной. Рацио не дал ему сказать ни слова, продолжая растягивать его. Когда Авантюрин уже собрался запротестовать, Рацио вынул пальцы. Пока юноша соображал, что с ним делают, к его входу уже прижался налитый кровью член принца. Рацио медленно вошел в юношу и принялся двигаться, покрывая бледную шею и ключицы нежными поцелуями. Авантюрину становилось всё сложнее сдерживать голос, поэтому Рацио вновь принялся ласкать мягкие и сладкие губы, не прекращая движения. Неправильность происходящего, страх быть раскрытыми, но, одновременно с этим, непреодолимое желание продолжить — всё это возбуждало их лишь сильнее, уничтожая все попытки разума докричаться до их обезумевших тел. Когда они закончили, снегопад наконец прекратился. Улицы полностью заволокло туманом и непроглядной тьмой. В ту ночь на небе не было луны. Лишь бескрайняя чернота, полностью закрывшая собой слабый свет далеких звезд и небесных светил. Предыдущий год сменился на новый.