Анютины глазки

Три машины, полные пассажирами, неслись друг за другом. Автомобили проезжали мимо других легковушек стремительно, и, не очень аккуратно, объезжали их. Вел эту гонку «Линкольн». За рулем был Космос, на переднем сидении Пчела, высовывающийся из окошка. На заднем Белый, и еще пара парнишек. В машине позади за водителя был Валера, рядом с ним, на переднем, Анечка, а сзади них Оля и еще две девчонки. Третья машина была заполнена общими друзьями и знакомыми. Из каждого авто орала какая-то своя песня, молодые весело подпевали иностранным словам, ни черта не понимая. Эта колонна из машин всем своим видом кричала только одну фразу: «Мы едем бухать!». Москва осталась позади, а впереди лишь дикая природа, и скромно затесавшиеся в деревьях домики для отдыха. Какие-то совсем небольшие, а некоторые двухэтажные, с большой территорией, мангалом и беседкой. У такого дома и остановились три машины, по очереди выпуская пассажиров. Аня вышла из машины, смотря на высокую домину. – Я надеюсь, завтра этот дом будет выглядеть не хуже, чем сейчас, – хохотнула Оленька, вставая рядом с подругой. – Зная нашу компанию…что-то я очень сомневаюсь, – вздохнула Аня. Это были последние августовские дни, которые решили попрощаться жарой. Все вело к тому, чтобы поехать за город и как следует проводить уходящее лето, попутно встречая приближающуюся осень. Дом для отдыха был выбран компанией парней, которые, как казалось девочкам, тыкнули в первый попавшийся вариант. Однако, в жизни домина был куда лучше, чем он представлялся по рассказам. Деревяный, с двумя балкончиками на втором этаже. Высокая фигурная крыша, выложенная мелким кирпичиком, а из нее торчал дымоход. По обещаниям, несколько комнат. Просторная беседка, в которой люстру заменяла лампочка. Зато скамейки удобные, с обивкой, и стол большой! Мужчины затерялись где-то за домом, в то время как женщины прошли внутрь. Сумки с едой уже лежали на столах, единственное, что вытащили сразу – банки с пивом и закуски к нему. Аромат цветов, листьев и свежескошенной травы стал перебиваться острым запахом гари, что исходил от неказистого мангала. Космос обещал, что точно сумеет разжечь огонь и сделать так, чтобы ничего не сгорело. Сейчас же длинный скакал с ноги на ногу, держась за обожжённую ладонь. – Слушай, – протянула Оленька, приближаясь к уху подруги, чтобы другие не слышали. По спине Ани пробежали мурашки, – а где вы встречаетесь с Витей, когда хотите вдвоем побыть? В общагу ему нельзя…получается, ты уже знакома с его родителями? – Нет, мы еще не знакомы, – холодно ответила Анечка, нарезая огурцы. – Мы гуляем, ходим в кино… – Да что ты ходишь вокруг да около! – пискнула на ухо Оля. – Было у вас уже что-то? Лезвие ножа, вместе с кожурой огурца, резануло и кожу Ани. Девушка сжала зубы, втянув через них воздух. Ольга ахнула, залетав по кухне из стороны в сторону. Она достала небольшую кожаную сумочку, став вываливать все ее содержимое на стол. Скрипачка, вооружившись перекисью йода, стала обрабатывать рану подруги. – Если бы знала, что ты так отреагируешь, я бы спрашивала тебя о таком в комнате с мягкими стенами, – заулыбалась Оля, глядя на подругу исподлобья. – Не было у нас ничего, – обиженно буркнула Аня, вздрагивая от прикосновений Суриковой. Оля удивленно захлопала ресницами. – В смысле ничего не было?! – ахнул Космос, уставившись на Пчелкина. – Не ори ты, – осадил Белый друга, толкнув того в плечу. Мангал располагался за домом, что явно будет доставлять неудобства – нести мясо до беседки будет далековато. Квартет друзей облюбовал это место, видимо, думая, что от такого сексуального напряжения огонь в мангале разгорится быстрей. Витя, уже пожалевший, что поддержал разговор друга, нервно прикусывал «Самца» зубами, отводя взгляд. – Пчела, ты человек интересный, – развел руками Кос, хмыкая, – то ты у нас скачешь по двоим сразу, а тут в Божьи прихвостни записался! – Ну так и он с Нютой не день ходит, – вступился за друга Валера. – Это ведь уже что-то серьезное, а не просто «с телками ночь покутить». – Да все они, эти…танцовщицы, одинаковые! – раздухарился Космос, тыча пальцем в Витю. – Не понял? – фыркнул Пчела, щурясь. – Они сначала на сценах скачут, а потом по койкам также! Ты спроси любую манекенщицу, она же тебе и станцевать сможет, и все что захочешь! – Холмогоров изображал неказистое подобие танца. – А тебя за нос водит. Вот тебе и встретились мистер бабник и мисс «не было первого поцелуя»! Пчелкин схватил Космоса за горловину свитера, притягивая того к себе. Кулак уже летел в большую морду, как между зверями встал Фил, упираясь двоим в грудь. Белый взял Витю за плечи, начиная утягивать того назад. – Братья, вы че творите-то! – повысил голос Саша, рывком отбрасывая Пчелкина назад. – Вот только из-за телки ты мне морду еще не был! – пригрозил Космос, не сводя взгляда с Вити. – Да иди ты нахуй, козел, – отмахнулся Пчела, бросая сигарету в мангал. Холмогоров вновь подался вперед, но Валера не дал ему замахнуться. Звезды здесь сияли ярко. В округе – совершенная тишина, которая нарушалась местными гостями. Красивую, черную ночь освещала лампочка в беседке и горящая люстра на кухне. Мягкий свет фонаря, окутывающий беседку, создавал вокруг нее ауру уюта, словно приглашая к отдыху и веселью. Теплое сияние лампы мягко освещало деревянный стол и скамейки, на которых время от времени можно было увидеть отсветы от веселых разговоров и смеха. Ветер, шуршащий в листве, изредка приносил с собой аромат свежей зелени и ночных цветов, растворяясь в общей атмосфере празднества. В этот момент лес, как будто замер в ожидании - что же будет дальше. Время двигалось медленно, как будто ночные часы были даны для того, чтобы насладиться каждым мгновением. Звезды мерцали, создавая ощущение безграничности, а теплый свет в беседке продолжал манить своим уютом, приглашая каждого найти свое место в этом вечере. Центр стола летнего домика украшали поистине королевские тарелки с шашлыком и колбасками. Женщинами были нарезаны овощи, хлеба, сыры, аккуратно выложены салфетки. Пару раз летний салат уже заливали водкой, когда чокались рюмками. Вот, на стол выложили последнюю порцию мяса, и дымок вновь заполонил всю перголу. Кажется будто, что, сколько не ешь – новые шампуры, только поднятые с мангала, заново разжигают аппетит. Аккомпанировала данный вечер гитара, что ходила по рукам. И каждая песня, что запевали молодые, узнавалась с первой ноты. Даже с набитым ртом, даже если хочется спать, даже если сорвал горло, все равно пели все. Каждый был участником этой жаркой ночи. Зеленые листья уже не выглядели такими сочными, и кажется, что вместе с ветром, улетали не только они, но и беззаботное время, что подарило лето. Витя сидел рядом с Аней, то и дело поглядывая на нее. Порой, он по-хозяйски складывал свою ладонь на ее бедрах, которые было удобно сжимать в коротких шортах. Девушка недовольно смахивала мужскую руку, хоть и понимала, что Пчела не прекратит. Их отношения действительно напоминали неловкую дружбу, как минимум, так выглядело в компании. Аня не знала, сколько можно позволять юноше, а Витя не знал, чего вообще хочет девушка. Для них двоих это было впервые, и выходить за рамки было очень тяжело. Но чего Анечка не могла отрицать, так это влияния парня на себя. Его руки действительно были пленительны, и когда он просто складывал их на ее талии, этот жест разжигал дикое пламя внутри девчонки. Его поцелуй утягивал за собой в пучину разврата, криков, отметин на теле. Но Пчелкин всегда останавливался, пытаясь с трудом восстановить дыхание. Он пообещал Нюте не лезть к ней в трусы, пока она сама того не захочет. Неужели, так боялся спугнуть ее? Но и сама Аня была из тех, кто любит вилять хвостом. Она просила его застегнуть сзади платье, пока Вите зелеными флагами размахивала застежка ее лифчика. Спрашивала, хорошо ли сидят джинсы в бедрах и, что самое главное, на попе. «Просто шикарно, но ты могла их даже не надевать» – ответил тогда юноша. В беседку ворвался Космос, пытаясь понять, где он вообще находится и что происходит. Его пьяные, совершенно дурные глаза изучали людей, пока взгляд не остановился на Сакк. Длинный, абсолютно беспардонно стал перелазить через всех сидящих до девушки. Аня вся вжалась, расценивая данную картину как угрозу жизни. – Анечка! – закричал Космос, рухнув головой на ее колени. – Слышь, зверь, ты днем не получил, хочешь сейчас?! – гавкнул Пчела, поднимая друга за волосы с колен дамы сердца. – Анечка, прости меня, дурака! – взмолился Кос, прислоняя ладони к груди. – Ты меня не слушай, я такой дурак, такой дурак… – А что произошло?.. – пролепетала Аня, оглядывая то Витю, то Сашу, то Валеру. – Произошла белочка, – протянул Саша, прыснув со смеху. – Я считаю, пьянству надо давать бой, – уверенно протянул Валера, искусно скрывая выпитые им рюмки. Даже будучи пьяным, он не хотел опозорить свое лицо спортсмена. – Друзья… – закивал Саша, пытаясь найти поддержку в глазах компании. Его рука рывком притянула за талию Олечку, дама от неожиданности пролила шампанское на ноги парню, – так давайте выпьем перед боем! Звон бокалов, рюмок и стаканов прогремел в беседке. Космос, наконец усевшийся между Ольгой и Анной, стал рыться в кармане штанов. Достал парень бумажный сверток, с трудом его разворачивая. – Товарищи, всю ночь тост репетировал, вы сейчас упадете! Слушатели застыли в молчании. Я пью до дна за тех, кто тута, – расправил руки по обе стороны, нечаянно задел Аню по голове. За тех, кто тама – я не пью! – хотел изобразить плевок, нечаянно плюнул по-настоящему. Приятна каждая минута, – приложил сверток с тостом к сердцу. Ведь ваши морды так люблю! – через спину Ани схватил Пчелу за плечи, ударяясь лбом о его лоб. – Ну ты даешь, Космозилла, – засмеялся Витя, вздыхая. – Но-но, еще пока что нет, – отрицательно закачал головой Кос, вновь заставляя всех попадать. – А вот на свадьбе, например, такой тост уже не скажешь, – важно заявила Анечка, закидывая ногу на ногу. – Хочешь тостами помериться? А ну, давай, экспромт! – распетушился Космос, важно ставя руки в бока. – Цветочек, мы должны выиграть, – протянул Витя, проводя ладонью по спине девушки. Та прогнулась, но Пчела воспринял этот жест как приглашение спуститься еще ниже. Аня взяла в руки бокал, который ей уже наполнила Оленька. Сакк еще не знает, что помимо шампанского, в бокале таится и водка. Девушка подумала несколько секунд, как стала произносить первое, что приходит в голову. …Выпьем с вами мы, друзья, – нерешительно подняла над столом бокал. Чтоб душа не знала зла! – закивала головой и стала тыкать пальцем в Космоса. Чтоб родные…не болели! – провела бокалом над столом, предлагая всем снова выпить. Чтоб везло в делах всегда! – «чокнулась» бокалом о лоб Пчелы, осушая содержимое. Анечка тут же скривилась, пребывая в шоке от этого вкуса. Оля захохотала, пряча лицо в плечо Сани. Космос изумленно захлопал в ладоши, не жалея оваций. – Нюрка! Ты стихи пишешь? – Нет-нет, – смущенно захлопала ресницами Аня, ставя бокал на стол. – Я занимаюсь танцами с младшей группой, и когда мы выступаем, их номера нужно как-то объявлять перед выходом на сцену. Пришлось приловчиться писать четверостишья. – Я тебе отвечаю, Анька, мы с тобой еще ухватим нашу минуту славы, – закивал Космос, протягивая девушке руку для пожатия. Девчонка с улыбкой ответила на жест. Кого-то в дом заносили на руках, а кто-то героически заползал на четвереньках сам. Космос победил в этой гонке зверей. Свет в беседке потух, а еда, что осталась на столе, точно не переживет этой ночи. Но сейчас это никого не волновало, все просто хотели разойтись по койкам. И комнат в доме для этого было предостаточно. Можно было лишь догадываться, сколько денег отдали за него парни. Две лучшие комнаты с балконами успели забрать себе пара Саши с Ольгой и Вити с Анечкой. В покоях не было ничего лишнего – большая двуспальная, ковер, небольшой шкаф. Для атмосферы, на стенах расположились дешевые репродукции известных картин. На балкон вела ажурная стеклянная дверка, а на карнизе, под почти осенними ветрами, разлеталась кружевная занавеска. Ее узоры сверкали под лунным светом, переливаясь серебром. Витя вошел в комнату, отданную им на ночь, включая свет. Люстра зажглась ярким, желтым светом. Юноша устало стянул с себя майку, ища в карманах брюк сигарету. Аня еще не была в комнате и, кажется ему, что она и не торопится. Эта ночь будет их первой, когда они разделят общую кровать. Это же так серьезно! Неужели они, как фильмах, будут лежать рядом, обсуждая какие-то глупости? Эти мысли сводили Пчелкина с ума. Парень вышел на балкон, щурясь лесу. Его руки оперлись о перила, а холодный воздух впитал запах горькой сигареты. Дверь в комнату открылась лишь на секунду. Женская рука, просунувшись в щелку между дверью и рамой, быстро выключила свет в комнате. Покои вновь погрузились в серебро. Луна сияла так ярко, что включать свет обратно даже не требовалось. – Цветочек, ты зачем свет выключаешь, я темноты боюсь, – хохотнул Пчела, выдыхая дым. Но ответа не последовало. Лишь ночная, лесная тишина. Витя высунул голову в комнату, оглядываясь. – Аня? Дверь вновь отворилась. В комнату вошла черная фигура, которую разглядеть сразу не удалось. Замочная скважина щелкнула, и фигура продолжила свой шаг. В лунном свете показалась Анна, оголенная до нижнего белья. На круглых бедрах расположились черные трусики, на груди – черное, кружевное бра. Девушка распустила некогда собранный хвост, позволяя волосам струиться по плечам и спине. А глаза ее, большие и одурманенные, засияли драгоценным лунным цветом. Витя быстро скинул сигарету с балкона, заходя в комнату. Юноша неспеша прошел к девушке, протягивая руки к ее маленькому телу. Подушечки пальцев дотронулись до бедер. Они коснулись «ушек», затем ощутили ткань белья, немного оттягивая край в сторону. Затем поднялись выше, выводя рисунки по небольшому животику внизу. Все выше и выше, пока пальцы не стали вырисовывать линию меж грудей. Большие мужские ладони покрыли спину девушки, сжимая в кулаках ткань бра, так и желая стянуть его. – Ты знаешь, Анечка, – прошептал Пчела, опуская голову к девушке, – скрывать не буду, далеко не первый раз, но очкую так, будто в десятом классе. – А я в десятом классе в куколки играла, – все таким же шепотом протянула Аня, заглядывая в голубые глаза юноши. – Наша первая ночь, первый секс, – стал перечислять Витя, медленно стягивая бра с плеч девушки, – потом свадьба, дети, кошки, собаки… Так у людей обычно? – Фу! – усмехнулась Аня, запрокидывая голову назад. – Бедные женщины, что каждый раз выслушивали это от тебя… – Ну, между прочим, в этом ты точно первая, – вдруг серьезно ответил Витя. Аня тут же вернула голову обратно, задирая ее к Вите. Белье упало к ногам молодым, оголяя женскую грудь. Она идеально помещалась в его кулак. Пчелкин опустил ладони под ее грудь, затем поднял выше, по-хозяйски сжимая женское тело. Анечка еле слышно ахнула, отводя голову в сторону. Кровать была даже мягче, чем она казалась со стороны. Девушка рухнула на нее спиной, сминая под себя белоснежное покрывало. Кудрявый полностью закрывал ее сверху, покрывая ее тело поцелуями. Хотелось растянуть, смаковать, изучать. Дама несмело потянулась к волосам Вити, сжимая светлые кудри меж палец. Аня повела его голову к своей, утягивая в поцелуй. Она не так часто целовала его первой. В основном, только на прощание. Но сейчас, в этом поцелуе была собрана вся страсть, все желание, что копилось в них двоих. Казалось, что все так, как и должно быть. Не осталось сомнений, страхов. Ведь еще вчера это было до ужаса страшно – отдать свое тело глупцу, тому, кому это не нужно. Пчелкин сжимал ее всю. Будто бы хотел сказать всему миру, что отныне она его женщина, и каждый ее сантиметр принадлежит ему. Он был непривычно осторожен и неспешен. Боялся напугать, причинить вред и боль. Она полностью доверяла его словам, движениям, просьбам. – Ах!.. – вскрикнула Анечка, тут же прикрывая рот. – Прости… – проговорил Витя, быстро и тяжело дыша. Он остановился, опуская голову к ее груди, пытаясь восстановить дыхание. Ее ноги обвивали его талию, иногда потрясываясь от столь непривычной для нее позы. Ладошки Ани коснулись плеч Вити, ненадолго остановились на его шее, а затем оказались на голове. – Продолжай… Им двоим было неизвестно понятие любви. Аня всю жизнь эту любовь выпрашивала и заслуживала – приносила хорошие оценки, убиралась, помогала младшим. Витя пол жизни пользовался концепцией любви на ночь. И сейчас, они оба учили друг друга, какого это, когда тебя любят просто за то, что ты есть. Анечка учила женской заботе. Нельзя выйти из дома растрепанным и не расчесанным, нужно меньше курить, плотно кушать в течении дня, не злоупотреблять алкоголем. Пчелкин учил мужской заботе. Нельзя таскать тяжелые пакеты, дверь машины он откроет сам, не обязательно отказываться от покупки дорогих вещей, вечером рядом с ним всегда будет безопасно. Вите казалось, что у них, конечно же, не такая любовь, как у его родителей. Он любил Аню по-своему, так, как умеет только он. С головой его укутывала ее нежность, тепло. Даже в самый тяжелый день, она выходит с работы с улыбкой. И все проблемы вдруг испаряются. Наверно, это и правда было любовью. Когда впервые ты ловишь себя на страхе потерять ее. А неизвестное будущее, что виднелось уже за поворотом, обещало подкинуть трудностей. Улетели листья с тополей, Повторилась в мире, неизбежность. Не жалей ты листья, не жалей! А жалей любовь мою, а жалей любовь мою… И нежность…и нежность.