Дьявол... Чудовище...

— Ух, ты, Полюшка, а что это у тебя на пальце? Я отложила кисточку, которой наносила патину на комод, встала и подошла, чтобы обнять дядю Игната. — Здравствуйте, Игнат Фёдорович! — Привет, дорогая. — Он поцеловал меня в щёку. — Нет, уж, ты покажи, давай сюда руку. — Мужчина присвистнул, взяв мою ладонь в свою и поднеся к глазам. — Вот это камень! Его, наверное, из космоса видно! — Большой, да? — Смутилась я. — Мне та-а-ак неловко. — Ох, и постарался мой племянник! — Мужчина цокнул языком. — Это ж целый метеорит! — Я даже перчатки с трудом надеваю, когда нужно работать краской. — Вздохнула я. — Видимо, он очень хотел произвести на тебя впечатление. — Улыбнулся дядя Игнат. Его лицо заполнили маленькие лучики морщинок. — Просто Лёша — сумасшедший. Всё так неожиданно… — Просто он любит тебя. — Пожал плечами мужчина. — Зачем тянуть? К тому же, девушка ты красивая, переживает, наверное, что тебя уведут. Он двусмысленно поморщился. — Значит, вы тоже слышали про драку? —Поникла я. — А кто ж про неё не слышал? — Почесал затылок дядя Игнат. — Вторую неделю весь офис обсуждает, как Турбинов расколотил стол и рожу Дронова. — Я не хотела, честно. Даже не думала вставать между ними. — Ярику полезно. — Отмахнулся Игнат Фёдорович. — Он всю жизнь думал, что доминирует в этой дружбе. Я нахмурилась и потянулась за полотенцем. Взяла его и стала тереть пальцы: мне срочно требовалось занять чем-то руки. — И как он? — Спросила, с трудом подняв взгляд. — Кто? — Дронов. — Мой голос осип. — А, Яр. — Дядя Игнат присел перед комодом, разглядывая золотисто-медные мазки патины на его поверхности. — Говорят, что обошлось без больнички. Госпитализироваться он отказался, уехал домой. Один из водителей каждый день привозит ему алкоголь и сигареты. Говорит, что тот ужасно выглядит, накачивается ежедневно почти до бессознанки, а когда приходит в себя, заказывает ресторанную еду, элитных шлюх, и всё по новой. — Понятно. — Сказала я и сглотнула. — Я пытался поговорить с Лёшей. Им с Дроновым либо расходиться надо, делить всё, либо поговорить друг с другом нормально, что-то решить, но Лёша ничего и слышать не хочет. — Ему тяжело. Он не хочет верить в то, что лучший друг мог так с ним поступить. — Что там, кстати, между вами произошло? Между тобой и Яриком? А то слухи, сама знаешь… И Лёша ничего не говорит мне. Он обернулся, и мы встретились взглядами. — У Ярослава нет ко мне никаких симпатий. — Я выпрямила спину и сделала глубокий вдох. — Если вы об этом. — Убрала выбившуюся прядь за ухо. — Он просто хотел доказать Лёше, что я шлюха, которая встречается с ним из-за денег. А у каждой шлюхи своя цена. И… он намеревался узнать мою. — Он… — Нахмурился мужчина. — Нет, он ничего мне не сделал. — Я мотнула головой. — История и яйца выеденного не стоит, так что мне жаль, что они подрались. — Ясно. — Дядя Игнат кашлянул. — Твоей вины в этом нет, Поль, ты только не переживай. — Да всё нормально. — Я развела руками. — Переживать и некогда: нужно заниматься ремонтом и готовиться к торжеству. — Кстати, что решили со свадьбой? На моём лице расцвела улыбка. — Через месяц в узком кругу. — Узкий круг это… человек триста? — Рассмеялся дядя Игнат. — Лёша обещал мне, что всё пройдёт тихо! — Смутилась я. — Не люблю оказываться в центре внимания большого количества человек. — Но он сам всё устроит? — Да, сказал мне, чтобы не переживала. — Тогда это будет громкое событие, Полина. Даже больше, чем этот камень на твоём пальце стоимостью в шесть квартир в центре города. — Что?! — Я с испугом уставилась на украшение. — Да, и это тоже обсуждают в офисе по милости главного бухгалтера, который в курсе всех трат моего племянника. — Боже… — У меня задрожала рука. — Ладно, мне пора. — Дядя Игнат взглянул на часы. — Лёша попросил завезти тебе материалы и возвращаться обратно. С тех пор, как Ярослав забросил все свои обязанности, у нас их прибавилось. — Х-хорошо, — проговорила я, не в силах оторвать взгляда от кольца, — всего доброго. А когда мужчина уехал, я ещё долго сидела посреди комнаты и пыталась прийти в себя после услышанного. День свадьбы неумолимо приближался. Строители и отделочники работали ударными темпами, я почти закончила с интерьером первого этажа и привела в порядок сад. Лёша злился, что Яр не спешит возвращаться к делам, поэтому часто задерживался в офисе.

***

— Понимаешь, на нём многое было завязано. — Объяснял он. — Дело не в том, что я не справляюсь, нет. Просто бесит эта его безответственность! Я оставлю его без всего! Лишу его на хер всего, что он имеет! А я вновь ощущала свою вину за происходящее. И в один из дней просто не выдержала. Мы ужинали в саду в свете десятков маленьких фонариков, сумерки накрыли вечернее небо, а в траве весело стрекотали сверчки. — Вам нужно поговорить. — Сказала я, отставляя в сторону тарелку. — Вам? Кому вам? — Непонимающе уставился на меня будущий муж. — Тебе и Яру. — Да пошёл он… — пробубнил Лёша и продолжил есть. Я сидела, не притрагиваясь к еде, и просто смотрела на него. Наконец, он сдался: отложил вилку и взглянул на меня. — Ну что? Что? — Вам нужно помириться, чтобы не потерять фирму. — Полина… — Помолчи, ладно? Дай мне сказать. — Твёрдо произнесла я. — Ну. — Он сложил руки на груди. — Мужская дружба всегда проще, понятнее и честнее женской. В ней меньше обид и недосказанности. Если вы чем-то недовольны, вы прямо говорите об этом. Или бьёте в морду. Вопрос закрыт, и вы спокойно общаетесь друг с другом, переступив через этот конфликт и живя дальше. — И? — И не нужно вести себя, как дети, Лёш! Или как бабы. Просто пойди к нему и скажи, как есть: либо вы делите бизнес, либо забываете все старые обиды и работаете вместе дальше. Просто для чего всё это? Для чего столько лет становления фирмы, вложений, сделок, контрактов, борьбы за рынок? Чтобы потерять всё из-за глупых разногласий? — Он унизил мою девушку. — Напомнил Лёша. — Покусился на твою честь. — Ты уже отплатил ему за это. — Я не понимаю… — Он сдвинул брови и тяжело вздохнул. — Езжай к нему, Лёш. Просто езжай. Прямо сейчас. Он склонился над тарелкой, потёр кулаком лоб, взъерошил волосы. — Хорошо. — Он выдохнул, встал, поцеловал меня и ушёл. Его не было всю ночь, весь день и весь вечер. Его телефон не отвечал, поэтому я попросила Игната Фёдоровича отвезти меня к Ярославу.

***

Было уже темно, когда я вышла из машины возле уже знакомой элитной высотки в центре. — Я с тобой. — Вышел следом дядя Игнат. — Я справлюсь. — Твёрдо сказала я. —Подождите меня здесь. Закинула ремень сумочки на плечо и решительно направилась в здание. Консьержка быстро осела, услышав знакомую фамилию, и я прошла мимо неё к лифту. Вошла, нажала кнопку нужного этажа и, когда створки дверей закрылись, нервно потянула носом густой воздух. Тот не спешил входить в лёгкие, сопротивлялся, и даже моё сердце стучало в этот момент как-то по-особенному. Страх перемешивался с интересом и волнением, ведь я должна была увидеть чудовище после стольких дней переживаний. На нужном этаже я вышла из лифта, подошла к двери и сжала руку в кулак. Подняла, занесла над дверным полотном и поняла, что дрожу всем телом. Сцепив зубы, затронула дверь, но та не была закрыта — отворилась без единого звука. В квартире было темно, накурено, и негромко играло что-то джазовое. Сквозь окна лился свет луны, городских огней, а на стене работал телевизор. — Лёша! — Негромко позвала я. Сделала шаг и споткнулась о пустую бутылку. Осмотрелась. Повсюду валялись коробки от ресторанной еды, какие-то пакеты. Пепельница на столике была полна окурков, а стол был завален бутылками со спиртным и полупустыми стаканами и бокалами. Я сделала ещё шаг и увидела свои босоножки: кто-то аккуратно поставил их на стул возле окна. Почти почётное место. Прошла дальше и обнаружила Лёшу, спящего на диване лицом вниз. От него страшно разило спиртным. — Лёш, Лёша, вставай! Это я. Просыпайся! — Принялась тормошить его за плечо, но он простонал что-то в ответ и не сделал никаких попыток встать. В следующее мгновение я вздрогнула, заметив, как в стороне мелькнула тень. Вскочила, обернулась и наткнулась на Дронова. Он был по пояс обнажён. Низко сидящие на узкой талии спортивные штаны были единственным предметом одежды на нём. — Ты? — Яр пошатнулся, не веря своим глазам. Он смотрел на меня, точно на привидение. От него несло алкоголем, а я не могла отвести взгляда от его лица. Оно было прежним: таким опасным и таким красивым. А его тело… оно было таким твёрдым, налитым, будто под бледной кожей скрывалась настоящая каменная глыба. — Яр. — Сказала я негромко. И он хмурясь часто заморгал, будто не веря, что слышит это. Попытался вглядеться в меня, как слепой, который точно знал, где находится человек, но никак не мог увидеть. Затем вдруг оскалился, точно зверь, и потянул ко мне свою руку. — Яр, пожалуйста, — вместо голоса из горла вырвался хрип. Он схватил меня за запястье и дёрнул на себя. Не прошло и секунды, как я впечаталась в его обнажённый торс. Сглотнула и задрожала, ощущая, как он обнюхивает меня, точно голодный волк. — Яр… — Настоящая. — Усмехнулся он. И посмотрел мне в лицо разочарованно и отрешённо. — Я пришла за ним. — Прошептала я. — Ты никогда его не полюбишь. — Дронов хрипло произнёс мне это прямо на ухо. — Никогда. Не полюбишь. Его бледные пальцы больнее сжали моё запястье. — Пусти. — Попросила я. Но он лишь наклонился вперёд и вжал меня в свою грудь сильнее. — Потому что нет никакой любви. Её нет. — Яр! Его зрачки расширились. Он определённо реагировал на своё имя, произнесённое мной. Прислушивался, нервничал, испытывал какой-то дискомфорт. Точно пёс, который хотел поступить по-своему, но вынужден был слушать команды хозяина. — Яр… — Повторила я. И его пальцы вдруг разжались. От ощущения власти над тем, кто больше и опаснее меня, у меня перехватило дух. Блондин пошатнулся и замер, наклонившись над моим лицом. Наши губы были в опасной близости друг от друга, и мне становилось труднее дышать. Я разглядывала его и не могла пошевелиться. Светлая, лёгкая щетина Ярослава за дни заточения отросла и его лицо больше не выглядело ухоженно, как прежде, но от этого он смотрелась только суровее и мужественнее. Его прищуренные серые глаза были наполнены чёрной бездной безумия, а щёки сильно впали, сделав скулы еще более очерченными и острыми. Яр был по-прежнему очень красив. И эта красота не была слащавой или мягкой, она была пугающе сильной и мощной. — Я хочу расплести твою косу. — Прохрипел он, перебирая пальцами волосы на моём затылке. Его губы приближались всё ближе к моим. Они выглядели вызывающе сексуально. Я вспомнила тот сминающий, жестокий, больной поцелуй, которым он вгрызался в меня однажды, и подумала о том, могли ли эти губы быть нежными и ласковыми? Хоть когда-то? Хоть с кем-то? Могли ли они… Но в этот момент Лёша что-то замычал, и меня словно ледяной водой окатили. — Лёша, — я бросилась к нему, — Лёш, всё в порядке? Я пришла за тобой. Пойдём домой? — Угу-у… Я обернулась и увидела, как сероглазый с взлохмаченными светлыми волосами и босыми ногами шлёпает в сторону бара. — Мм. А где Яр? — Промычал Лёша. — Он здесь, всё хорошо. — Я достала из сумочки телефон и набрала Игната Фёдоровича. — Завтра вы увидитесь, а сегодня мы едем домой. — После пары гудков дядя Игнат снял трубку. — Алло, Игнат Фёдорович, поднимитесь, пожалуйста, нужно помочь отнести Лёшу в машину.

***

От лица Ярослава. Я так и не знал, видел ли я её в тот вечер на самом деле, или она мне приснилась. Где-то на границе своей ненависти, усталости и алкогольного бреда она вдруг вспыхнула ярким светом и озарила темноту моей беспросветной ночи. А заодно и мою черную душу, ставшую выжженной пустыней без капли эмоций за все эти годы. Всё, что я чувствовал к ней, было противоестественным. Оно не могло существовать в пределах моего сознания, ему не было там места, но, всё же, оно осторожно прорастало сквозь меня, как чахлое маленькое растение сквозь толщу асфальта, разрывало на части и находило свой выход наружу. «Яр!» — я точно в бреду слышал своё имя из её уст, и этот голос вёл меня из тьмы на свет, точно мощный, слепящий луч. Он вынуждал меня выныривать и судорожно хватать кислород, чтобы продолжать жить. Ненависть к Полине пробуждала меня к жизни, она снова давала мне силы. — Яр! Я тянулся к ней, я держал её за руку, трогал её чертовы длинные волосы пальцами. Я ощущал рядом с собой её запах, и тот взрезал мою кожу, словно старое, ржавое лезвие. Он причинял боль на грани удовольствия. Боль, от которой меня выкручивало, ломало, рвало на куски, но мне упрямо хотелось ещё и ещё. Снова хотелось вонзить в себя эту опасную бритву и медленно вести и вести ею по коже, оставляя всё новые и новые шрамы. Эта Полина была нужна мне, как бутылка хорошего виски, как наркотик, приняв который ты ненадолго ощущаешь облегчение, но знаешь, что дальше тебя ждут лишь горечь и расплата. Ломка. Сильнейшая, адская боль — просто от осознания того, что не можешь касаться её, что она не твоя, что никогда не будет твоей, и ты сгниёшь заживо от мыслей об этой стерве. Она совершенно точно была в моей квартире. Это не видение. У меня перехватило дух, когда я увидел её перед собой. Как на долбанном треке, по которому ты несёшься на гоночном болиде: гул, скорость, сотни мелькающих картинок. И тут бах — она. И у меня будто руль вылетел из рук, машину понесло кувырком, удар, и мои кости разломало на осколки. И один из них больно вонзился в грудь слева. Бах— и дышать, и соображать стало уже невозможно. Полина реально стояла передо мной. Фиолетовые блики от телевизора плясали в отражении её зрачков, в которых я видел и себя. Она смотрела на меня без страха, без сомнения, без тени чёрной ярости, и её взгляд отравлял мою кровь хуже проклятия. Потому что в нём была смесь из жалости и грусти. Она меня жалела! Меня! И моё тело выдернуло из смятого в жвачку болида и разломало пополам. Я вернулся обратно в царство серых полутеней, в котором существовал все последние годы. В мир без цветов, звуков, запахов, без радости и эмоций. Она должна была меня ненавидеть, а не жалеть! Сука… Чёрт, а ведь она пришла не ко мне. И эта мысль ранила ещё сильнее. Она пришла забрать своего слюнтяя. Этого мерзкого червя, который выбрал её среди тысяч алчных, порочных баб просто потому, что она была чистой и непорочной. Просто потому, что ему захотелось поиграть с кем-то в семью. Потому, что, блять, — пора! Чёрт, а ведь они друг друга стоили. Продажная сука и рыцарь-шлюхоёб, который побежит по бабам, едва отыграет свадебный марш. Я слишком хорошо знал Лёху, чтобы быть уверенным в этом. Прельщенный благами роскошной жизни, избалованный женским вниманием, привыкший к праздности — мог ли этот человек измениться? Мог ли по праву оценить тот подарок, который она ему преподнесла? Нет. Потому, что никто не меняется. Никто не чувствует. В мире денег всё напускное, всё фальшивое — важна лишь цена, за которую ты можешь купить и любовь, и благосклонность, и даже друга. Турбинов — ничто без меня. И он понял это в очередной раз во время моего отсутствия. Он знал, что просрал бы отцовское наследство в два счёта, не возьмись я за дело много лет назад. Потому, что он — ничтожество, которое никто не будет терпеть, кроме меня.

***

Я придирчиво осмотрел всех девиц и покосился в сторону директора модельного агентства. — И это лучшие? — Да, Ярослав Юрьевич. — Тот нервно вытер платком пот со лба. — Ты издеваешься? — Теряя терпение, произнёс я. Выстроившиеся к моему приходу в шеренгу вешалки выглядели как самые низкосортные шлюхи. Выморенные голодом лица, узкие бедра, торчащие ключицы и крашенные, жесткие волосы. Все они готовы были отработать и ночь, и целую неделю за те деньги, что я предлагал, но у меня не стоял ни на одну из них. И тем более, ни с одной из них я не стал бы позориться, заявившись на свадьбу друга. — Не годятся. — Бросил я, толкнул дверь и вышел из офиса агентства. Выругался, сплюнул и достал телефон. Набрал Киру. — Ты свободна сегодня? — О, Яр, я так рада, что ты позвонил! — Так свободна или нет? — Переспросил я нетерпеливо. — Да… могу приехать прямо сейчас. — Не нужно никуда приезжать. У тебя есть приличное платье? — Э… в смысле приличное? — Пойдёшь со мной на свадьбу к Турбинову сегодня. — Он что, женится?! — Для неё это тоже было сюрпризом. — Представь себе. — Неожиданно… — Заеду за тобой в пять. — Хорошо. Кира была из состоятельной семьи: нашего возраста, хороша собой, не обделена мозгами. Её отец был директором одного из наших заводов, и Лёха подцепил её на какой-то вечеринке для сотрудников. Но запала Кира в итоге почему-то на меня. Старательно сосала, трахалась с огоньком, очень пыталась понравиться, но поняв, что никаких серьёзных отношений ей не светит, быстро переметнулась обратно к Лёхе. Тот и не возражал. Передавать друг другу баб не было для нас чем-то сверхъественным, ведь ни одна из них не задерживалась в наших постелях надолго. Вот и их роман длился не дольше недели — пока Кира не застала Лёшу в постели со своей подругой. Турбинову тогда удалось избежать выяснения отношений: всё закончилось бабьей разборкой, а он просто оделся и ушёл. Кира не держала на него зла. Продолжала периодически спать с ним, но уже не надеясь на что-то большее. Я позвонил ей, кажется, на пятый день своего заточения. Рожа моя тогда выглядела не лучшим образом, но мне было плевать, что она подумает. Мне нужно было выплеснуть на кого-то накопившееся напряжение, сорвать на ком-то свою ярость. Кира не задавала вопросов, только присвистнула. Сбросила туфли, одежду, сама достала из сумочки большую пачку презервативов. Я трахал её во всех известных мне позах почти до изнеможения, но никак не мог кончить. Она стонала, кричала, потом умоляла её отпустить, а я не мог — двигался, как заведённый, весь в липком поту и часто дыша. Чистая механика —вперёд, назад, быстрее, ещё быстрее, грубо — пока не задымит резина. Я не мог остановиться и получить разрядку тоже не мог. А перед глазами всё стояла картина, как мой отец, приспустив треники, трахает своих мерзких шлюх-алкашек прямо на маминой кухне. Я был в этот момент таким же грязным уродом, который не был способен испытывать эмоции, только шпарить, как робот. Туда-сюда, туда-сюда, яростно, больно, — пока Кира окончательно не выдохлась, уткнувшись лицом в подушку. Я упал рядом с ней на кровать и лежал, не в силах отдышаться. Моё сердце колотилось, как безумное, аж до свиста в ушах. — Я думала, сдохну. — Пробормотала Кира, натягивая на себя одеяло и отползая от меня. — Ты что, сожрал что-то? Она кивнула на мой всё ещё стоящий колом член. — Нет. — Я содрал с него презерватив и отшвырнул в сторону. Ушёл в ванную, включил воду и попытался сбросить напряжение рукой. Истязал себя, мозолил, но оргазм вышел пресным и коротким. Яйца по-прежнему невыносимо гудели, а тяжесть висела в паху мёртвым грузом. И я застонал от собственного бессилия. И от мыслей, которые терзали мою голову. Включил ледяную воду и направил на лицо. Лучше так, лучше новая боль, чем хотеть эту суку Полину и охеревать от того, что происходит с собственным телом. Я хотел только её. Хотел этот взгляд, эти волосы её светлые длиной до упругой задницы. Эту её улыбку невинную хотел, эти реснички, спутавшиеся в уголках глаз и дрожащие от смятения, эти губы манящие… Дрянь! Я колотил по стене ванной и отчаянно её ненавидел. За то, что свела меня с ума, околдовала, одурманила, привязала к себе невидимой леской и разрушила то последнее человеческое, что осталось внутри меня. Дрянь!

***

Я подъехал за Кирой ровно в назначенный срок. Она села в машину и сразу надула губки из-за того, что я мазнул по ней равнодушным взглядом и отвернулся. — Как я выгляжу Яр? — Вздохнула она. Вульгарно, вызывающе, безвкусно. — Сойдёт. — Ответил я хмурясь и закуривая вейп. Кира поправила сиськи, обтянутые красным атласом: — Не больно-то ты вежлив, Ярик. — Я когда-то был вежливым? — Спросил я, с усмешкой сведя брови. — Нет, — кисло протянула она, — но сейчас ещё хуже. Напряженный такой, почти не разговариваешь. Бука! — А зачем тебе разговоры со мной? — Ухмыльнулся я. — Ты разве ради них приходишь? — сделал затяжку и выпустил дым из ноздрей и рта. Девица толкнула меня в плечо. — Вот козёл… — Надулась она. — Я думала, мы с тобой друзья! — Друг у меня один. И это не ты, Кира. — Ну и ладно. — Она прикусила язык, понимая, что может нарваться на ещё большую грубость. Но её молчания хватило всего на пару минут. — Кстати, как она? — Кто? — Невеста Турбинова. Ты её видел? Меня словно обожгло изнутри. Мысль о Полине как инъекция яда — раз, и по венам снова разлился огонь. Мой член налился кровью и радостно дёрнулся в узких брюках. Охереть… Теперь я возбуждался от одного упоминания об этой девчонке. — Видел. — Хрипло ответил я. — И как? Красивая? Такая красивая, что ты ей даже в подмётки не годишься со своей обколотой рожей, надутыми губами, дряблой задницей и сожжёнными перекисью сухими волосами. — Ничего особенного. — Интересно! — Заёрзала Кира на сидении. — А где он её нашёл? — В деревне какой-то. — Серьёзно?! — Её глаза округлились. Я кивнул. — А почему женится? Я-то думала, что это какой-то выгодный брак. Ну, там, объединить капиталы, например. — Не знаю. — Может, она даёт ему как-то по-особенному? — Хихикнула она. — Кира, ты бы заткнулась, а? — Холодно попросил я. — Ого… — Присвистнула девушка. Она продолжала смотреть на меня, а я вглядывался в дорогу. Мне совершенно не хотелось думать о том, как Полина даёт Турбинову. Меня одолевала ярость от одной только мысли об этом. И снова ржавые лезвия впивались в мою кожу и резали, обнажая мясо. — Яри-и-ик! — Позвала меня Кира, когда автомобиль остановился у парк-отеля, и я покинул его салон. — А? Ах, да. — Я забыл открыть дверцу этой курице. Подошёл, помог ей выбраться. Кира ухватилась за мой локоть, и мы двинулись к входу в ресторан. — Ничего себе, Лёшенька расстарался! Какое убранство, сколько народа! Будто не на дерёвне женится, а на принцессе! — Без умолку трещала она. А у меня от звона её голоса уши закладывало. — Ты можешь просто помолчать, Кир? — Устало выдохнул я закатывая глаза. — Что, с похмелья башка трещит, да? — Подколола она меня. Спорить мне не хотелось, общаться с ней тоже. — Ага. — Ответил я, достал из кармана солнцезащитные очки и нацепил на нос. — О, шампанское! — С порога залихорадило Киру. Все встреченные на пути гости здоровались и жали мне руку, а я лишь улыбался, кивал и спешил пройти дальше. Меня начинало потрясывать от желания свалить отсюда на хер, да побыстрее. Зачем я, вообще, припёрся? Какие такие вежливость и манеры могли загнать меня в эту дыру? А, может, уважение к другу? Кто, вообще, придумал эти правила, согласно которым нужно было строить из себя, хрен пойми, кого и… У меня пересохло в горле, едва я её увидел.

***

От лица Полины. Его не было на бракосочетании, и я облегченно выдохнула. Думала, уже не появится. Больше двух сотен приглашённых, среди которых известные политики, звёзды шоу-бизнеса, деловые партнёры Лёши, — этого мне было достаточно, чтобы ощущать себя неуютно и неловко. Не хватало только Яра, но он появился — в шикарном тёмно-синем костюме и в солнцезащитных очках и под ручку с холёной длинноногой шатенкой. В груди кольнуло, и я поспешила отвернуться, чтобы не встретиться с ними взглядами. В любом случае это должно было произойти, но мне хотелось максимально отсрочить этот момент. Хотя бы, на пару минут, чтобы отдышаться. — Поздравляю! Поздравляю! — Приветствовали нас очередные гости. — Рады вас видеть… — Отрешённо говорила я. Лёша перекидывался с каждым, кто подходит, парой фраз, а я лишь улыбалась и кивала. Мне хотелось обернуться и посмотреть на Яра, но не хватало духа. Я чувствовала, как он приближается. Ощущала покалывание сотен иголочек на своей коже и умоляла себя не дрожать. Ожидание затягивалось, оно буквально сводило с ума. — Привет, друг! — Его голос разорвал пространство, заставив меня вздрогнуть. Нужно сохранить лицо. Сохранить лицо. Сделать вид, будто тебе всё равно. Я повернулась. Дронов обнял Лёшу по-братски они пожали руки. — Поздравляю! — Оценивающе оглядела меня спутница Ярослава. — Я — Кира! —Протянула мне руку. — Старая знакомая этих двух красавцев! — Очень приятно, Полина. Яр смотрел на меня неотрывно. Его адский светлый взгляд жёг на мне кожу. — Полина. — Холодно произнёс он. И только в этот момент я заметила в его руке букет. Яр протянул мне цветы. — Поздравляю. — Спасибо Яр. — Я ощущала себя воздушным шариком, наполненным водой, меня неумолимо тянуло к земле. — Желаю счастья. — Он изобразил улыбку. — Спасибо. Дронов подался вперёд и обнял меня. Я постаралась сохранить равновесие, резко окунаясь в его запах. Слегка коснулась его плеч и тут же отпустила, боясь обжечься. Энергетика Ярослава была такой мощной, что ощущалась буквально физически: трещала электричеством в воздухе и плавила всё, чего касалась. — Ярик забыл букет в машине, пришлось бежать обратно! — Шатенка вцепилась в его руку мёртвой хваткой. — Кира. — Лёша развёл руки. — А меня ты не поздравишь? — Ой, Лёша, — спохватилась она, впорхнув к нему в объятия, — ну, ты, вообще, конечно, удивил всех! Так неожиданно! Ты и жениться! Поздравляю тебя! Я отвела взгляд в сторону. Мне было неуютно под взглядом блондина. К моему счастью, следом шли другие гости, и Яр со спутницей проследовали к столу. Поздравительные речи, подарки, объятия, — приглашённые шли нескончаемой вереницей, и, казалось, им не будет конца. Но, к всеобщей радости, слово взял ведущий, который пригласил всех занять свои места за столами. Шоу-программа всех по-настоящему увлекла. Перед гостями выступали известные артисты, певцы, танцоры, для них проводились и традиционные идиотские конкурсы, куда уж без них? Люди, которых я видела первый раз в жизни, говорили нам, как сильно они нас любят, толкали речи, желали счастья, много ели и пили. Политики и бизнесмены гоняли официантов по залу, заказывая дорогую выпивку и приходя во всё более весёлое состояние, а их жёны мерялись друг с другом нарядами и драгоценностями — в каждый перерыв между номерами, делая совместные селфи и снимая подробные видео богатого кутежа. Я откровенно скучала. Лишь крики «Горько!» и дифирамбы ведущего молодым заставляли меня мысленно вернуться к происходящему в зале. Лёша всё это время был рядом, он сжимал мою руку, шептал на ухо, как сильно любит и обещал, что, когда закончится программа, мы укатим с ним в свадебное путешествие. Я кивала. Яр за соседним столиком вёл себя развязно и высокомерно. Он и не пытался делать вид, что ему интересно это мероприятие. Сидел, развалившись, отпускал шуточки, от которых все сидящие за столиком падали со смеху, гладил коленку своей спутницы, зевал и пил шампанское и курил кальян. Я старалась не смотреть в его сторону, но всё равно периодически бросала взгляды и тут же отворачивалась. Лишь однажды, когда Ярослав задумчиво провёл языком по губам, я потеряла бдительность. Завороженная этим зрелищем, продолжила пялиться. Тут-то он меня и поймал. Хищно улыбнулся, подмигнул, и его губы сложились в самодовольную ухмылку. Не смогла её смыть и просьба ведущего поздравить молодых. — Да, конечно. — Поднялся с места Яр. Он поднял бокал и с обворожительной улыбкой, глядя на нас, стал говорить в микрофон. — Лёха, дружище! Сколько всего мы пережили вместе. Ни один пуд соли съели, да? — Да, — беззвучно ответил Лёша, поднимая бокал. — Много было трудностей, всего сразу и не вспомнишь. — Вздохнул Дронов. — Мы с тобой ссорились, иногда совершенно не понимали друг друга. — Его прищуренный взгляд полоснул по мне, точно ножом. — Но всегда оставались друзьями, и наша дружба была сильнее любых обид, дрязг и недопониманий. Мы с тобой как родные, Лёха. Мы как братья. И сегодня ты женился. — Его острая улыбка исказила лицо, по нему пробежали желваки. — И я желаю, чтобы твоя семья приносила тебе лишь радость и счастье! — Спасибо, друг! — Отозвался Лёша. Кто-то начал хлопать, но Яр прервал их движением руки. — И ты, Полина. — Чудовище вгрызлось в меня взглядом. — Ты теперь мне как сестра. С этого дня для меня нет никого роднее вас двоих. — Казалось, бокал сейчас разлетится на осколки в его руке, но этого не произошло. Дронов поднял его выше и с вымученной улыбкой крикнул: — Горько! Я втянула голову в плечи, пытаясь осмыслить услышанное, но в этот момент Лёша притянул меня к себе и поцеловал. Я не слышала криков и аплодисментов, просто машинально и чисто механически отвечала на его поцелуй. Мне было страшно, потому что лицемерные слова блондина звучали как угроза. А потом был первый танец новобрачных. Лёша нежно кружил меня в танце, а я улыбалась, щурясь от сотен вспышек со всех сторон. Длинное белое платье будто специально мешало моим движениям, но мой супруг умело страховал меня на каждом шагу. Мы смеялись, и я думала о том, что не так уж и легко, наверное, было Золушке привыкнуть к роскоши, дворцовым интригам, устоям и обычаям. Но то — сказка, а в жизни всё ещё намного сложней. — Не против, если я потанцую с твоей невестой? — Голос Яра заставил меня вернуться в реальность. Мелодия закончилась, начиналась следующая, и на танцпол выходили всё новые пары. — С моей женой. — Поправил его Лёша, подмигнув. Затем посмотрел на меня. — Если Полина не против, то — пожалуйста. — В знак примирения. — Протянул мне ладонь сероглазый. В его хищных серых глазах впервые не отражались ядовитые всполохи. — Конечно. — Проговорила я, отпуская плечо Лёши, и делая к нему шаг. Моё тело задрожало, дрожащая ладонь обхватила его ладонь. Каждое моё движение было неуклюжим и робким. Лёша отошёл в сторону, а Яр осторожно прижал меня к себе. Между нами было почтительное расстояние, но я реально ощущала себя прилепленной к нему. Музыка становилась громче, и он взял на себя инициативу: он задал темп и стал руководить каждым моим движением. Сама я, очевидно, была на это не способна — так на меня действовала его близость. Я казалась самой себе фактически парализованной ею. — Тебе идёт это платье. — Сказал Яр, покачивая меня в танце. Его голос звучал иначе — мягче, нежнее, с тёплым бархатом. — Спасибо. — Выдохнула я. Держать его за руку, прижиматься к нему грудью и касаться щекой его щеки — это достаточное испытание для меня, поверьте. Не хватало ещё разговоров. — Ты светишься от счастья. — Его дыхание согревающим теплом скользнуло по моей шее. Не было сомнений, он издевался. Медленно впрыскивал в меня свой яд, маскируя его под обезболивающее. Я очень хотела в этот момент увидеть его глаза, но боялась оторваться и посмотреть. Мне было страшно, что я могу увидеть в них то, что напугает меня ещё больше. — Хорошей женой будешь для Лёши. — Его рука тяжестью повела по моей талии. Это вопрос или утверждение? — Я постараюсь. — Хрипло ответила я. И его пальцы крепче сжали мою руку. Танцевал он просто превосходно. — Кольцо не тяжёлое? — Что? — Я хотела убрать руку, но не смогла. Танец продолжался. — У Лёхи совершенно нет вкуса. —Недовольно констатировал Дронов. — Он даже не пытался понять, что тебе нравится. Моё дыхание сбилось. Я продолжала покачиваться в танце, повинуясь его движениям, будто покорная кукла. — А ты даже не пытаешься говорить ему, да? — Усмехнулся Ярослав, наклоняясь к моему лицу ниже. — Ты молчишь. —Кажется, он поцеловал мои волосы. Это было так странно… — Почему ты молчишь, Полина? Нужно всегда говорить о своих желаниях. — Кх-кхм. — Попытка прочистить горло вышла неловкой, мне стало трудно дышать. Я чувствовала даже сквозь ткань его рубашки, как грохочет его сердце: быстро, пугающе сильно, надрывно. И понимала, что Яр никогда не простит мне того, что я встала между ним и его другом. А я… я никогда не прощу ему того, как он со мной поступил. — Я всегда говорю о своих желаниях. — Почти шёпотом произнёс он. — Хочешь знать, о чём они, мои желания? К счастью, мелодия оборвалась, и я отпрянула от него. — Спасибо за танец! — Воскликнул он сквозь шум. А я уже продиралась сквозь толпу к выходу. Мне нужно было на воздух. Этот человек ненавидит меня, и всегда будет ненавидеть. Он будет на людях делать вид, что хорошо относится ко мне, а сам… Я выбежала на просторную веранду и отошла в сторону, туда, куда не попадал свет прожекторов. Упёрла руки в перекладину балкона и попыталась перевести дыхание. Не знаю, сколько я так стояла, вглядываясь вдаль, но раздавшиеся где-то за спиной голоса вдруг заставили вздрогнуть. — И что за девчонка? Я думал, у неё родители со связями, или что-то вроде, но подружки жены выяснили, что какая-то простушка. Это так? Я сделала шаг и увидела мужчин. Их было двое. Тот, что говорил, был высоким и мощным. Он стоял в полоске света, курил и стряхивал пепел себе в ноги. Вторым был Яр. — Никакой выгоды для бизнеса, — сказал Яр, делая затяжку, — просто Лёха на ней слегка помешался. Не знаю, зачем нужно было жениться? — Ничего себе. — Мужчина выпустил дым, закашлявшись от смеха. — Ну, там есть, чем заинтересоваться, да. Грудь на месте, задница, да и мордашка смазливая. Говорят, вы из-за этой шлюхи даже подрались? У меня перехватило дыхание. Слышать это было так неприятно, что внутри всё зажгло. Но не успела я сделать новый вдох, как вдруг ноги мужчины подкосились, и он едва не рухнул в ноги к Дронову, а его сигарета, сделав кульбит в воздухе, опустилась на бетонный пол. Всё — от молниеносного удара, который Ярослав обрушил на его челюсть. — Она не шлюха, ясно?! — Процедил сквозь зубы блондин, надвигаясь на него. И тут же получил в лицо ответный удар.

***

От лица Ярослава. Я отлетел назад и рухнул вниз, под перила балкона. Тронул ладонью разбитую губу. Чёрт, больно! Данилов всегда казался мне рыхлым тюфяком, поэтому сила его удара оказалась для меня неожиданностью. Пока я пытался прийти в себя, мой противник грязно выругался, потёр ладонью ушибленный кулак и направился прочь с веранды. — Пошли вы к чёрту вместе со своим Турбиновым! Я как раз собирался подняться на ноги, когда увидел, как ко мне слева приближается какое-то ослепительно белое пятно. Уже почти оттолкнулся от бетонного пола, как тут же вынужденно опустился обратно. Мои глаза расширились от удивления. — Больно Яр? — Не боясь испачкать платье, Полина опустилась передо мной на колени. Откуда она, вообще, взялась?! — Больно? — Донеслось до меня как сквозь пелену. Я ощутил, как её пальчики осторожно коснулись моего лица, и неожиданно для самого себя дёрнул плечами — вздрогнул. Капелька крови, налившая в уголке моего рта, окрасила её большой палец красным. Девчонка в ужасе перевела взгляд со своей руки на моё лицо и задрожала. Я судорожно сглотнул, а она ещё раз прикоснулась к моей губе. Так нежно, будто боялась причинить мне ещё большую боль. — Ох… — Она снова посмотрела на свои перепачканные моей кровью пальцы. Я просто сидел и смотрел на неё. Моё сознание не было готово к тому, что Полина окажется сейчас так близко к моему лицу, поэтому мозг протестующе сбоил, а моё тело налилось свинцовой тяжестью, сопротивляясь любым его командам. Я приказал ногам встать, а рукам оттолкнуть её, но они тоже отказались подчиниться. — Прости… — Зачем-то пробормотала она. И моё сердце пустилось галопом. «Прости? Прости?!» — Мм… — дёрнув головой, чтобы избежать её нового прикосновения, хрипло промычал я и нахмурился. Её близость сводила меня с ума, она делала меня слабым и беспомощным, и это жутко бесило. Я бы и хотел не реагировать на её голос, но это было выше моих сил. Его звучание размазывало меня по осколкам мироздания, точно изморённого дорогой путника свежий морской воздух. Эта девчонка стала оружием, которое меня убивало. — Я просто хотела… — начала она, пытаясь коснуться моей щеки. Но я перехватил её запястье и больно сжал. — Чего хотела Поль? — Мой голос подвёл меня, дрогнув. — Пожалеть меня? — Нет Яр, я… — девчонка испуганно отпрянула назад, но я всё ещё держал её за руку смотря ей в глаза. — Не думай, что ты вдруг стала кем-то лучше шлюхи для меня, По-ли-на. — Я с отвращением отбросил от себя её ладонь и поднялся. Мне казалось, что я отрываю её от себя силой. Девчонка всё ещё смотрела на меня, но теперь её взгляд печально погас. — Я заступился не за тебя, а за друга, ясно? — И поправив ворот рубашки, зло усмехнулся. — Да. — Тихо сказала она и поднялась на ноги. Полина выглядела растерянной. Она не пыталась оправить полы длинного белого платья, которое так шло ей, и не пыталась гордо расправить плечи. Просто глядела на меня своими невозможно чистыми и искренними глазами и пыталась понять, кто же я там — внутри, за оболочкой из чёрной бездны. Этого я и сам не знал, и ей бы не советовал туда заглядывать. Опасно. — Иди к своему мужу! — Выкрикнул я, задыхаясь и рукой взъерошил свои волосы. И указал на дверь в зал, от которой на наши лица лился тёплый желтый свет. Полина просто кивнула. Её длинные волосы, уложенные в аккуратные светлые завитки, мягко колыхались на ветру. От этого зрелища у меня пожар разгорался в груди. — Иди! — Бросил я, отворачиваясь. Достал новую сигарету, прикурил от зажигалки и глубоко затянулся дымом. Горячие клубы моментально заполнили лёгкие обжигающей чернотой, и я закашлялся. «Будь она проклята, эта Полина! Если бы она так не смотрела, если бы не бросалась мне на помощь, мне было бы легче её ненавидеть!» Я обернулся, чтобы прогнать её новой порцией бранных слов, и с удивлением обнаружил, что веранда пуста. Кроме запаха её цветочных духов в воздухе ничего не осталось.

***

От лица Полины. Всё произошло так быстро, что у меня не было времени подумать: остаться ли в тени и продолжать прятаться или выйти на свет и выдать своё присутствие. Мои ноги решили за меня: я и сама не поняла, как подбежала к Яру. Сердце сжалось, когда увидела кровь на его лице. Я так испугалась! Опустилась на колени, хотела помочь ему, но в очередной раз нарвалась на грубость. Нет, он неисправим. Буквально на несколько секунд мне показалось, что там, за маской чудовища, прячется человек, но это оказалось всего лишь ловушкой. Зверь подпустил меня ближе, чтобы ухватить крепче и нанести новый удар. — Полина! — Дорогу мне преградил дядя Игнат. — Ой, Игнат Фёдорович, — смутилась я. И сжала окровавленные пальцы в кулак. — Дай хоть обниму! — Мужчина сжал меня в объятиях, оторвал от земли и покружил. — Поздравляю, красавица! Наконец-то Лёшка остепенился! Как же ему с тобой повезло! — Да. Да. Спасибо вам… — Пыталась улыбаться я, когда он поставил меня на пол и взглянул в глаза. Мне казалось, что как только я перестану улыбаться, сразу расплачусь. Солёная влага упрямо жгла веки, а губы сделались такими тяжёлыми, что сами собой тряслись. «Не плачь. Не нужно. Он того не стоит. Будь он Ярослав Дронов проклят, если заставит меня разрыдаться!» — Всё хорошо? — Нахмурился Игнат Фёдорович. — Да. — Кивнула я. — Просто ищу Лёшу… — Так вон же он! — И дядя Игнат повёл меня через толпу к нему, который болтал с той самой шатенкой, с которой пришёл Дронов. — А вот и моя красавица-жена, — обрадовался Лёша, притягивая меня к себе. Шатенка обиженно поджала губы и отступила на шаг назад. — Где ты была, Поля? Я так соскучился! — он поцеловал меня в шею. — Мы только поженились, а ты меня уже бросаешь! — Я… была в дамской комнате. — Моя грудь судорожно поднялась на вдохе. — Как отдыхается, дядь Игнат? — Переключился с меня на родственника Лёша. — Да вот… — замялся мужчина, оглядываясь, — как раз иду тебе сказать, что у Данилова конфликт вышел с Дроновым. Он сейчас в бешенстве покинул мероприятие. — С Даниловым? В смысле? — Лёша отпустил меня и подошёл к дяде Игнату. — Это же один из наших ключевых партнёров! Какого хрена Яру неймётся?! — Я не знаю, что у них произошло. — Развёл руками мужчина. — Данилов пулей вылетел из здания. За лицо держался. Сказал, чтоб вы все катились… ну, ты сам понимаешь, куда… Ярика материл… — Где Яр? — Напряжённо огляделся Лёша. Игнат Фёдорович пожал плечами. Он случайно взглянул на подол моего платья и вдруг озадаченно нахмурился. Проследив за его взглядом, я заметила капельку крови на белой ткани платья и от волнения перестала дышать. Мои руки нервно спрятались за спину. — Найди мне его. — Приказал Лёша. Дядя Игнат молча кивнул, бросил на меня полный тревоги взгляд, развернулся и ушёл. Минут через десять объявился и Яром. Довольный, весёлый, смеющийся, он вернулся с Игнатом Фёдоровичем в зал. Яр чокался с гостями бокалом с шампанским, шутил и совершенно не замечал меня. Я сидела за столом и тоже старалась не смотреть в его сторону. Лёша спешно подошёл к другу и отвёл его к стене. До меня долетали лишь обрывки их разговора: — Ты с ума сошёл Яр? Какого чёрта ты к нему полез? — А он мне никогда не нравился. Пёс паршивый! — Ты что, пьян? — Лёша встряхнул его за плечи. — Пью за твоё здоровье! — Рассмеялся Ярослав, скидывая с себя его руки. Его губа припухла, а на щеке краснело пятно от удара. — Ты понимаешь Дронов, что у нас будут проблемы? — Покраснел мой муж. — Разруливать проблемы — моя проблема, брат! — Слегка заплетающимся языком сказал Дронов. Играть пьяного у него получалось, надо признаться, весьма неплохо. Я сидела, пытаясь оттереть его кровь со своих пальцев салфеткой, смоченной в шампанском, а Яр в шутку, чмокнув Лёшу в щёку, развернулся и отправился, как ни в чём не бывало, танцевать со своей девушкой. Мне пришлось отвернуться, чтобы не видеть, как он мнёт своими пальцами её круглую задницу.

***

От лица Ярослава. В принципе мне нравились командировки: посмотреть новые города, развеяться, пройтись по незнакомым улицам рано утром или поздно вечером, когда ещё не так много народа. Но ужасно напрягали долгие перелёты, переезды, чемоданы, такси, вежливые и суетящиеся сопровождающие. Вся эта суматоха каждый раз изрядно трепала мои нервы. А вот Турбинову нравилось. Он охотно соглашался на любые поездки, даже когда переговоры можно было устроить и на нашей территории. Как мальчишка, он с удовольствием пускался в приключения, радовался местной еде и глазел на красоты природы и девушек. А также охотно флиртовал с обслуживающим персоналом, секретарями и администраторами встречающей стороны, знакомился на улице и в ресторанах и приглашал любых маломальски симпатичных девиц весело провести с ним вечер. Я всегда с улыбкой смотрел на его проделки и даже не пытался запомнить лиц блондинок и брюнеток, которых он пачками таскал в свой номер. Мне важно было лишь, чтобы друг сохранял форму и мыслил трезво на деловых встречах, поэтому я следил, чтобы он не злоупотреблял выпивкой из мини-бара и не водил к себе откровенных разводил, которые могли опоить его и потом обобрать до нитки. Да, Лёха был легкомысленным в этих вопросах. Как только видел юбку, его мозги полностью отрубались. Как мартовский кот он наворачивал круги вокруг очередной сисястой дурочки, осыпал её комплиментами и обвешивал её уши романтической лапшой. Просто чтобы трахнуть. В этом плане я всегда предпочитал честность и простые пути достижения целей — мне нужна была женщина на ночь, я не пытался её обаять, я просто её покупал. Его женитьба должна была снять с меня обязанности следить за любвеобильным другом и контролировать его похождения, но, к моему большому сожалению, этого не произошло. — Гляди, у неё силиконовые сиськи. — Шепнул он мне во время переговоров в офисе посредника. Я оторвался от изучения бумаг и поднял взгляд на зеленоглазую секретаршу с забавно вздёрнутым носиком и нахмурился. — Она слишком молода для них. — Ответил я. Девице было не больше двадцати. — Да они их сейчас с рождения делают! —Усмехнулся Лёха. И я заметил, как он подмигнул ей. В памяти всплыло бледное лицо Полины на свадьбе. Как я тогда тянулся к её губам, как сильно хотел поцеловать их, и как горько было во рту от того, что поцелуй не состоялся. — Пункт номер четыре. — Обратил я внимание Турбинова на документ. И закусил губу. Кровь помчалась по моим венам, распаляя кожу, руки яростно сжались в кулаки. — Хм, интересно. — Нахмурился Лёша, изучая контракт. Мне стало легче дышать, когда он перестал пялиться в декольте этой секретарши.

***

— Подожди, я сейчас. — Задержался у выхода друг, когда мы вышли из переговорной. — Куда ты? — Нужно взять телефон этой блондиночки. — Расправил плечи Лёха. — Ты в своём уме?! — Неожиданно для себя самого я налетел на него и оттолкнул в сторону выхода из здания. — Эй Яр, ты чего завёлся? — Опешил Лёха. — Тебе что опять неймётся, Турбин? —Прорычал я ему в лицо. — Ты только вернулся из медового месяца со своей женой, какие бабы, Лёха? Он отдёрнул воротник и направился к выходу. — Не думал, что ты станешь читать мне нотации Дронов. Я бросился за ним. Мне хотелось раздавить его, точно мерзкого жука. Прихлопнуть. Размазать сапогом по полу. Я словно снова стал тем мальчишкой, чей отец на глазах матери перетрахал всех старых потаскух района. Я словно снова глядел в ту замочную скважину. И меня от этого буквально разрывало на части. — Ты же женился, Лёха! — Я еле сдерживался, чтобы не залепить оплеуху по его довольной роже. Именно оплеуху, потому что этот сукин сын не был достоен даже удара кулаком. — Не ты ли мне говорил, что любишь её? — Я и люблю. — Улыбнулся Лёха, учтиво открывая для меня стеклянную дверь. — Люблю, Дронов! И я счастлив! — Тогда на хрена? — Я честно не понимал. Указал ему ладонью в сторону переговорной. — На хрена тебе это, Лёха? Зачем тогда всё это было нужно: свадьба, клятвы, кольца? Ты мог просто трахнуть эту свою Полину и бросить её, как бросал всех остальных. На хрена было жениться? Он мотнул головой, и я вышел из здания. Лёха вышел за мной следом. Мы закурили. Турбинов хмурился, глядя на меня с непониманием. — Это ведь всего лишь шлюхи, Яр. Они ничего не значат. Просто секс. Твою мать! У меня заклокотало в горле. Злость пульсировала в висках, зудом разошлась в ладонях, мне хотелось схватиться с ним, но вместо этого я просто втянул в лёгкие больше дыма. — С Полиной мне хорошо. — Продолжил Лёша, глядя себе под ноги. — Она чудесная. Умная, весёлая, добрая. С ней хорошо, но в постели… — Он наморщил нос. — Она холодная, безынициативная. Не умеет ничего. Я закашлялся и нахмурился. — Я понимаю, что я её целкой взял, что сам должен. — Лёха затянулся и выпустил дым. — Но я уже и так, и так старался. Бесполезно. Она как замороженная. — Так расстанься с ней. — Выдохнул я. — А зачем? — Удивился он. — Она же меня во всём устраивает. — Стряхнул пепел. — А потрахаться всегда можно на стороне. Ничего такого. И ей об этом знать не обязательно. У меня закружилась голова. Я отшвырнул сигарету, та упала рядом с урной. Ощущение было такое, будто меня сейчас вывернет наизнанку. — Меня вон Кира к себе приглашала. —Добавил друг. — Я думал, у вас с ней Яр… —Он посмотрел в моё напряжённое лицо. —Но она сказала, что вы чисто по-приятельски на моей свадьбе гуляли. —Лёха наклонил голову, заглядывая мне в глаза. — Если нет, ты скажи, я к ней не притронусь, мы же друзья. Я сплюнул горькую злость себе под ноги и повернулся к нему: — Я тебе сейчас как друг скажу, Турбинов. — Процедил сквозь зубы. — У тебя в башке не мозги, а сраный кисель. Ты только женился, а уже соображаешь, кого бы нагнуть. У меня только один совет к тебе будет, Лёха. — Какой? — С улыбкой спросил он. — Ты давно не мальчишка, ты — мужчина. Вот и будь мужиком. Хотя бы заразу своей жене не тащи. Не позорься. Он заржал, а я в очередной раз еле сдержался, чтобы не втащить ему. — Ваше такси, — отвлек меня от тяжких мыслей голос администратора. — Идём. — Подтолкнул я его к машине.

***

От лица Полины. Мне нравилось, как продвигается ремонт. Дом будто оживал, наполнялся красками, снова дышал жизнью. По возвращении из командировки, Лёша подарил мне золотой браслет с подвесками. Мы лежали на диване в гостиной, он кормил меня виноградом, а я рассматривала, как детали подвески переливаются в свете ламп и радовалась, что муж, наконец-то, рядом со мной. — Нравится? — он поцеловал меня в шею. — Да, красиво. Он погладил моё бедро, и его ладонь требовательно скользнула под юбку. — У тебя будет всё, что только захочешь. — Хрипло прошептал он. Опустился ниже, и его губы стали ласкать мою грудь сквозь ткань футболки. Я откинулась на подушках и закрыла глаза. Мне очень хотелось почувствовать желание, хотелось раствориться в муже, отдаться ему и телом, и душой. Палец Лёши погладил кружево моих трусиков, сдвинул его в сторону и осторожно коснулся нежной плоти. Я рвано выдохнула, умоляя свой организм, чтобы там оказалась влага. Мне не хотелось, чтобы опять было больно. Но он разочарованно убрал руку и принялся торопливо тискать мои ягодицы, сдирать с меня одежду и кусать мои соски. Муж жадно заглядывал в моё лицо, ища там оттенки эмоций, а я кусала губы в надежде, что он примет этот жест за крайнюю стадию возбуждения. И, кажется, он поверил. Развёл мои ноги, резко вошёл и стал механически двигаться, глядя мне прямо в глаза. Я хватала ртом воздух и сжимала его изнутри. Притягивала к себе его бёдра, выгибала спину, чтобы почувствовать его ещё теснее, ещё глубже. Я очень хотела просто почувствовать, но с каждым толчком всё больше утверждалась в мысли, что мне это просто не дано. — Тебе хорошо? — Хрипло спрашивал Лёша, двигаясь всё быстрее. — Да. — Отвечала я, стыдясь себя самой. И ещё сильнее пыталась удержать своими внутренними мышцами его горячий, твёрдый член. — А так? — Он смотрел на меня остекленевшими зрачками и задыхался, ускоряя темп. Я уже научилась понимать, когда он готов кончить. Приподняла ягодицы и обхватила руками спину Лёши крепче. Мои ногти заскребли по его коже, и я ощутила, как его начинают сотрясать спазмы. Наконец, муж в последний раз дёрнулся и рухнул на меня. Его влажный лоб скользнул по моей щеке, и я закрыла глаза, выдыхая. Теперь можно было просто лежать и гладить его спину. А завтра я снова почитаю статьи в Интернете и, возможно, пойму, что же делаю не так. Он уснул. Я встала, взяла свою одежду и пошла в душ. Чуть не запнулась о стоящий рядом с диваном чемодан. Прихватила его, чтобы разобрать вещи. Наверху, в спальне, открыла. Достала гаджеты, убрала на комод, извлекла из широкого кармана документы и спрятала их в ящик, вынула всю одежду, чтобы отнести на стирку. Сунулась зачем-то в один из кармашков и замерла. В груди неприятно похолодело. Это была упаковка презервативов. Внутри — один квадратик из фольги. Я вложила его внутрь и повертела упаковку в руках. «Три штуки» — значилось под названием. Ну, мало ли. Неизвестно, как долго провалялась эту штука в его чемодане. Убрала обратно, закрыла молнию на замке. Встав, я взяла вещи Лёши и побрела в ванную. Насыпала порошок в нужное отделение стиралки, выбрала подходящую программу и стала складывать внутрь одежду. Чёрт дёрнул приложить одну из рубашек к лицу — понюхала. Та отчётливо пахла тяжёлыми духами. Женскими. Я швырнула её в стиральную машину и захлопнула дверцу. «Это всё неправда. Неправда». Это мой муж, он меня любит, и я буду стараться ещё. Я стану для него самой лучшей. Обязательно стану…

***

Через пару дней, когда я гуляла по строительным магазинам, мне пришла от Лёши смс: «Приглашаю тебя сегодня на романтический ужин». Я улыбнулась и ответила: «С удовольствием». И вдруг решила: а чего тянуть? Я в пятнадцати минутах ходьбы от его офиса и, к тому же, соскучилась. Рабочий день через пару часов закончится. Почему бы не закончить его раньше? Разве украсть собственного мужа с работы не романтично? Ещё как! И решительно направилась туда. — Алексей Иванович у себя? — Задала я вопрос Ирине, которая увлечённо красила ногти у себя на ресепшене. Девушка замешкалась, увидев меня, и, кажется, даже немного опешила. — У себя… но он занят… — пробормотала она. И неловко дёрнув рукой, перевернула флакончик с лаком прямо на стол. — Чёрт! — Пискнула она, подскочив со стула, и схватила салфетки. Я развернулась и пошла к нужной двери. Слева был кабинет Ярослава, справа — Лёши. Мысленно я молила о том, чтобы судьба не столкнула меня с Яром, поэтому ускорила шаг. Но, оказавшись у двери кабинета мужа, вдруг притормозила. Остановилась и прислушалась. Звуки за дверью были странными. Какая-то возня, копошение, вздохи… Я хотела приблизиться, чтобы расслышать, протянула руку к ручке двери, но в этот самый момент передо мной выросла фигура Дронова. — Стой Поль. — Он перехватил мою руку. Я вздрогнула. Яр сказал это почти шёпотом, но я повиновалась. Ко мне разом вернулись все мои страхи. Увидев так близко его серые, дикие прищуренные пронзительные глаза, я едва не попятилась. — Ох! — Раздалось из-за двери кабинета. И Дронов поменялся в лице. Холодный, немигающий взгляд налился злобой и он свёл брови к переносице. — Идём! — Он сжал моё запястье своей сильной рукой и резко рванул на себя. Я не стала спрашивать: куда и зачем? Это «Ох!» из-за двери кабинета стало голосом какой-то неотвратимости для меня, какой-то безысходности, что ли. Я способна была сейчас слушать даже Яра, лишь бы не это протяжное «О-ох!». Ирина с расширенными от испуга глазами наблюдала за тем, как Ярослав тащит меня к выходу. Звонко звенели каблуки моих туфель, а я просто шла, не глядя никуда — только в его широкую спину. Он уводил меня прочь из офиса, я шла за ним, не чувствуя под собой ног. Блондин в кожаной чёрной куртке посадил меня в машину. Хлопнула дверца. Взревел мотор. Автомобиль сорвался с места и полетел по улицам Москвы. И только в этот момент я смогла сделать полноценный вдох. Я словно отошла ото сна.