В отражении Хрустального древа

      Криан зашипел, когда плечо отозвалось резкой болью.       Уже какое-то время альфа безуспешно пытался найти удобное положение, но раз за разом его ждало одно лишь разочарование. Массивные кандалы на цепях сильно ограничивали его движения, поэтому максимум, что он мог сделать, так это сесть на каменный пол и прислониться здоровым плечом к стене, задрав при этом руки вверх. Очень хотелось пить, но Джоул, по всей видимости, решил сделать его времяпровождение в темнице максимально невыносимым, что было ожидаемо. Хорошо хоть простреленное плечо перевязали и обработали, уже на том спасибо. Зная то, каким жестоким был брат, Криан совершенно не удивился, если бы его бросили в темницу истекать кровью и медленно умирать от полученной раны. А может и удивился, ведь Джоул не из тех, кто дарует быструю смерть неугодным.       Альфа глубоко вздохнул и обвел уставшим взглядом свою камеру. Он поймал себя на мысли, что находиться по ту сторону решетки было очень непривычно, ведь раньше именно он навещал заключенных и допрашивал их, но никак не наоборот. И пусть он прекрасно понимал, что, затеяв государственный переворот, имеет все шансы угодить в тюрьму, альфу все равно преследовало ощущение нереальности происходящего. Криан глубоко вздохнул, насколько ему позволяла его рана, а после бездумно уставился в стену напротив его камеры. После многих лет безумных переработок, отсутствия отдыха и постоянного напряжения он никак не мог окончательно осознать, что теперь его путь подошел к концу. В голове по-прежнему всплывали незавершенные дела, планы по усилению повстанцев, и каждый раз он испытывал странное чувство опустошения, когда вспоминал, что теперь все это не имело к нему никакого отношения.       Теперь единственное, что мог делать Криан, так это надеяться, что все его расчеты были верны и дело последних лет продолжит жить и без его участия. Он понимал, что постоянно рискует либо быть убитым наемниками брата, либо арестованным за растрату императорского имущества, поэтому старался окружить себя доверенными лицами, которым он мог поручить без опасений любую работу. Когда Джоул начал что-то подозревать и пристально следить за каждым его шагом, альфа осознал, что пришло время для запасного плана. Понимая, что сухим из воды ему в этот раз не выйти, Джоул распределил свои дела среди помощников, а также спрятал своих близких там, куда до них не сможет дотянуться рука императорской семьи. А он… он примет весь удар на себя, чтобы отвести внимание брата от повстанцев и от готовящегося восстания.       Дверь в конце коридора неожиданно отворилась, отвлекая альфу от медленно текущих в голове мыслей. Он осторожно повернул голову в бок и стал бездумно наблюдать за приближением целой делегация, которую ожидаемо возглавлял сам Джоул. Не обращая внимание на брата, альфа жестом руки приказал поставить массивный стул напротив камеры пленника, после властным тоном произнес:       — Оставьте нас.       Когда дверь в конце коридора с громким лязгом захлопнулась, Джоул перевёл взгляд на брата и медленно пустился на кресло. Все это время Криан бесстрастно наблюдал за ним, прислонившись головой к холодной и шершавой стене камеры.       — Скажи мне, Криан, — начал Джоул и в голосе его не было прежней заносчивости и высокомерия. Обычно это означало лишь одно – кронпринц был очень зол, и это не сулило ничего хорошего. — Неужто какой-то никчемный омега стоит того, чтобы пожертвовать своим положением и променять кабинет главы тайного отряда на вонючую подземную темницу?       — О, еще как стоит, — ответил Криан охрипшим голосом и рвано засмеялся. — Когда еще услышишь, как кронпринц визжит как кабан на скотобойне. К тому же, всегда приятно видеть твое настоящее лицо, а не эту напускную святость.       Губы Джоула растянулись в улыбке, однако глаза его оставались такими же холодными и пустыми. Несмотря на свою вспыльчивость, он оставался кронпринцем, воспитанным в традициях правящей династии, поэтому не позволил себе открыто показывать, насколько сильно его взбесили эти слова.       — И ты, как я погляжу, отставил в сторону свою личину верного пса императорской семьи. В отличие от отца, я всегда знал, что ты лживый кусок дерьма, — холодно произнес Джоул, немного наклонив голову в бок. — Не боишься, что за каждое слово придется отвечать после? Для предателя родины ты слишком вызывающе себя ведёшь.       — А что, если я буду целовать твой заносчивый зад, это что-то изменит? — все тем же спокойным тоном поинтересовался Криан. Джоул, не привыкший к такому грубому общению, зло сощурил глаза и начал играть желваками, едва сдерживая себя. — Я прекрасно осведомлен о том, что ждет меня в будущем, поэтому не вижу смысла подбирать слова. К тому же, зря я что ли стал предателем, хоть перед смертью скажу тебе в лицо, что ты та еще мнительная и невыносимая дрянь… Давно об этом мечтал.       — Не забывайся, — покачал головой кронпринц, прожигая брата взглядом. — Или ты думаешь, что после содеянного тебя спасет текущая в твоих жилах императорская кровь? Почему ты так уверен, что я не дам приказ местному мяснику поучить тебя хорошим манерам? Судя по тому, что я видел, он очень хорошо знает своё дело.       Криан смерил брата скучающим взглядом, а после чего ответил.       — Не думаю, что ты упустишь шанс провести по столице свой трофей. Я — слишком хороший повод сместить внимание с твоего грандиозного провала на предательство второго принца Визалии. И, если вместо человека ты привезешь в столицу полуживое тело, у людей могут возникнуть вопросы. Ведь они не знают, каким чудовищем является их любимый и милосердный кронпринц? Они же не знают о твоем маленьком кладбище… Напомнить, сколько слуг ты убил в порыве гнева?       Раздался короткий смешок, от которого даже у Криана пробежали мурашки по спине.       — Можешь сколько угодно храбриться и упражняться в риторике, но я-то знаю, — на удивление спокойным тоном произнес Джоул, а после встал на ноги и подошел вплотную к решетке камеры. — Что в конечном итоге вся эта наигранная бравада спадет, как только ты попадешь к палачу. Думаешь, если ты спрятал своего заморыша, то у меня не останется рычагов давления? Или что я настолько глуп, что не смогу разгадать твои махинации с поставками игнисума? Пока ты тут играешь в героя, там, в Хагосе, уже арестованы все твои сообщники. Было найдено много удивительного и интересного в домах неких Гирда Ван Ирвина и Джона Ван Брауна. Эти имена тебе о чем-нибудь говорят?       Легкая ухмылка сползла с лица Криана, а взгляд стал жестче.       — А-а-а, — довольно протянул Джоул, наблюдая за реакцией брата. — Что, уже не так сильно хочется язвить, да? Вот и шуту Оурену тоже было не до шуток, когда его допрашивали, поэтому он вас и сдал, всех до единого. Рассказал, как вы мимо учета вывозили игнисум, оружие, деньги, и продавали на стороне. Что готовили мятеж среди военных и хотели свергнуть с престола отца. Именно поэтому ты сейчас так спокойно мне дерзишь. Думал, что я не стану тебя мучать до разговора с императором? И что в столице тебя выкрадут подельники до того, как с тобой начнет развлекаться палач? Как бы не так. Все они уже либо мертвы, либо молят о смерти и ты, мой дорогой братец, следующий. Даже если бы ты не решился приставить к моему горлу нож, то по возвращении в столицу всё равно был бы арестован. И трона тебе не видать, как и ясного неба над головой. Ну, что теперь ты мне скажешь?       Альфа какое-то время молчал, рассматривая самодовольное лицо брата. Удивительно, насколько разными могли быть дети одних и тех же родителей. Джоул всегда был таким: высокомерным, брезгливым и эгоцентричным, для которого даже родные братья были не ровней. Лишь слугами с хорошей родословной. И пусть по началу он сомневался в своем решении, постепенно его глаза стали видеть намного больше. Наблюдая за жестокостью Джоула, которая не ведала границ, погружаясь глубже в дела аристократии, высших военных чинов, Криан все отчетливее понимал, что Визалии жизненно необходимы перемены.       И такой император, как Джоул, лишь утянет ее в пучину хаоса и войн.       — Ну, видимо, ты ждешь от меня похвалы, да? — наконец-то прервал молчание Криан. — Ну, что же, в этот раз ты действительно её заслужил. Раскрыл план брата по узурпированию власти, вычислил всех участников сговора и остановил кражу государственно важного ресурса. Поздравляю. Только это всё равно ничего не изменит, брат. Ты можешь убить меня и всех моих помощников, сместить с престола отца и даже найти себе подхалимов среди знати, но тебе никогда не стать императором, о котором потомки будут слагать хвалебные оды. Ведь ты будешь тем, кто приведёт Визалию к краху.       Джоул раздраженно покачал головой и невесело усмехнулся.       — Продолжай, твои речи не смогут меня задеть. Ведь я понимаю, что это слова мертвеца, который потерял все и теперь пытается доказать себе, что его падение было не напрасно. Не более…       — Ты думаешь, что ты – свет рода Ван Эрстан. Что отец принижает твои таланты и боится, что его собственный сын затмит его своим правлением, но это вовсе не так, — продолжал Криан, просверливая взглядом дыру в кронпринце. — Ты просто зарвавшийся и самовлюбленный дурак, который ничего не знает ни о своей стране, ни о своих подданых.       — Ты забываешься, — прорычал сквозь зубы Джоул, но Криан лишь усмехнулся.       — Кто, если не я, скажет тебе чистую правду без лести и подхалимства? Ты живешь в свете дворцовых приемов и балов, совершенно не зная, что творится за пределами замковых стен, а я знаю. И ни один аристократ, который заискивающе заглядывает тебе в рот и осыпает комплиментами не скажет, что на самом деле маховик недовольства жителей Визалии раскручен и его уже не остановить улыбочками и восторженными разговорами о погоде. Твои подданные голодают, страдают от произвола бюрократов, умирают на рудниках, не способные оплатить налоги, которые ты своей рукой задрал до небес. Единственное, что тебя беспокоит – это твои амбиции, и именно поэтому тебе никогда не стать выдающимся императором. Всё то, что ты сотворил с Визалией, желая выставить императора в дурном свете, вернется тебе во сто крат. Гниль в один день никогда не станет золотом, так и ты не сможешь скрыть уродство своей души, облачившись в императорскую мантию. Ты как был самовлюбленным дураком, так и останешься.       В темнице наступила тишина. Джоул какое-то время прожигал взглядом пленника, но внезапно его губы дрогнули, словно он с огромным трудом пытался сдержать улыбку. Несколько мгновений, и он залился громким и задорным смехом.       — Боги, как же это очаровательно! Тебе не в ищейки надо было идти, а в ораторы. Может, целее бы был. Смею напомнить, что этот самовлюбленный дурак, как ты выразился, без какого-либо труда раскрыл весь твой великий и продуманный план, и теперь именно ты сидишь в вонючей камере, медленно сдыхая от своей раны. Ох, Криан-Криан… В этом мире правят те, кто способен добиться власти, а я это умею делать мастерски. За мной стоят великие дома, купеческая гильдия, и даже великие генералы уже встали на мою сторону. Выходит, не такой уж я и безнадежный, не правда ли? Был бы ты чуточку умнее, то присягнул бы на верность и не знал никаких бед. А теперь что? Ты так старался, но все твои усилия оказались напрасны. Умный стратег и великолепный воин, ты не смог защитить ни себя, ни своих сторонников и, уж поверь, своего омегу ты тоже не сможешь скрывать вечно. Как его там зовут? В прочем, не важно, ведь мне всё равно. Пусть он личиком и вышел, но делить объедки с предателем я не намерен.       Криан с силой стиснул зубы, чувствуя, как в груди невольно начал вспыхивать праведный гнев всякий раз, когда Джоул смел упоминать его супруга. Неожиданно кронпринц хлопнул ладонями по широким подлокотникам и резко поднялся на ноги.       — Ладно, засиделся я с тобой, а дел у меня сейчас по горло. Нужно повесить пару предателей, реорганизовать отряды ищеек и распорядиться по поводу твоего имущества. А ты сиди, отдыхай, пока можешь. Скучать тебе уж точно не придется, ведь местный палач настоящий виртуоз. Можешь не провожать, я сам найду выход.       Довольный своей шуткой, Джоул разразился смехом, а после развернулся и направился в сторону двери, что вела в главный зал темницы. Криан проводил его тяжелым взглядом, а после судорожно вздохнул и закрыл глаза. Пока все шло по плану. Этого разговора должно быть достаточно, чтобы переключить на себя всё внимание кронпринца, ведь Джоул был той еще мстительной дрянью. Брат заглотил наживку и устремил все свое внимание в указанную ему сторону, ведь те аристократы, которых Криан выбрал в качестве подставных сообщников, с блеском выполнили свою роль. Угрызения совести альфу не мучали, ведь все они сполна заслужили подобную участь и их казнь лишь сделала мир лучше. В рамках своей должности Криан знал практически о всех грязных секретах великих аристократических родов, а потому мог без труда подобрать подходящих кандидатов на роль приманки. Теперь Джоул, довольный проделанной работой, перестанет копать в опасном для повстанцев направлении и сосредоточится на мести своему ненавистному братцу.       Криан уже давно понял, что кронпринц сумел подобраться слишком близко к повстанцам, а потому его нужно было отвлечь. Переключить внимание на нечто большое и заманчивое, нежели кучка мятежников, что прячется по лесам и нападает на военные караваны. Именно поэтому Криан завершил свои дела, нашел доверенных людей, которые могли довести его план до самого конца, а ещё спрятал своего супруга там, куда Джоул не сможет добраться.       Альфа вновь попытался найти удобную позу, чтобы убаюкать боль в своем плече, но ему это, ожидаемо, не удалось. Уставившись в противоположную стену, он мысленно представил себе лицо своего супруга. Интересно, он будет по нему скучать, хоть самую малость? Конечно, не будет… но это и не важно. Самое главное, что теперь он сможет жить свободно и счастливо.       — Ниэн, — выдохнул Криан. — Его зовут Ниэн.       

       ***

      — Скажи, это правда, что ты – сын императора?       Тард перевел напряженный взгляд в сторону толпы.       Вот и наступил тот день, которого он так боялся. Не то, чтобы все это время он старательно пытался быть кем-то другим, придумывая себе личину, но и всей правды он никому не говорил. О реальном происхождении Тарда знали лишь единицы. Это были солдаты, которые служили вместе с ним на северной границе и теперь составляли его личный отряд, а также Ноа, Эверет и Эйри. И если по началу он не планировал скрывать свое истинное происхождение, желая стоить отношения с людьми без обмана сразу, то чем многочисленнее и сильнее становился отряд, тем больше он боялся разрушить всё своим признанием. Тард, опасался, что недавние союзники, узнав правду, отвернутся от него, ведь, по сути, их объединяла ненависть к императору и правящей династии, и вряд ли кто-то из них захотел бы подчиняться сыну Виктуара.       Но, тайное все же стало явным. И пусть Тард бы предпочел обсуждать подобные вещи в более вменяемом состоянии, бета понимал, что этот разговор откладывать опасно. Пока он собирался с духом, Ноа попытался успокоить людей и сбавить градус напряжения:       — Друзья мои, — начал он, вставая между бетой и повстанцами. — Мы все сегодня многое пережили и очень вымотаны, поэтому я предлагаю в начале хорошенько…       — Нет, все в порядке, — прервал его Тард, положив на плечо мужчину свою руку. Бета отдал Эйри мешочек, пропитанный обезволивающим отваром, после чего вышел вперед и, обведя взглядом взволнованных людей, продолжил: — Да, это правда. Я – третий сын императора, Мистард… Ван Эрстан.       Несколько мгновений над площадью сгущалась напряженная тишина, но уже вскоре послышались первые голоса. Люди не могли поверить своим ушам, поэтому переглядывались между собой, а после вновь переводили взгляд на Тарда. Пока люди переговаривались между собой и обсуждали неожиданную новость, бета перевел задумчивый взгляд в сторону своего брата. Джерласс смотрел на него немигающим взглядом, прижимая к груди сцепленные в замок руки, и взгляд его был полон недоверия. Тяжело вздохнув, бета с помощью Ноа взобрался на стоявший неподалеку деревянный ящик, после чего примирительно поднял руки вверх и продолжил:       — Я понимаю, что… эта новость… — пытался вставить он хоть слово, но гул толпы становился все громче, поглощая его слова без остатка. Голова отзывалась взрывами боли всякий раз, когда он пытался закричать, но это все равно не помогало ему привлечь к себе внимание толпы. Где-то за спиной занервничал Эверет, а Берд с Ноа встали к нему ближе, словно желая защитить. Ситуация постепенно выходила из-под контроля, однако в решающий момент раздался громогласный крик:       — Тихо!       Тард вздрогнул и перевел взгляд на широкоплечего и высокого кузнеца по имени Медра. Этот исполинский альфа всегда выделялся из толпы благодаря своему росту, но уважали его не за примечательные габариты, а за умелые руки и очень сильный характер. Толпа тут же утихла и перевела взгляд в сторону кузнеца.       — Раскудахтались здесь! — все тем же громогласным басом продолжил Медра. — Дайте человеку хоть слово сказать. Тут практически каждый из вас ему жизнью обязан! Проявите уважения.       — Он — сын императора, неужели тебя это не беспокоит? — донесся голос из толпы. Это говорил высокий и худой мужчина в зеленой накидке.       — Вначале я хочу услышать то, что он скажет, — скрестил руки на груди кузнец, после чего кивнул в сторону беты. — А уже потом решать его судьбу.       — Спасибо, Медра, — кивнул мужчине в знак признательности Тард. Слова мужчины вселили в него уверенность, поэтому он смог выпрямиться и найти в себе силы принять на себя весь гнев людей. — Я понимаю, что подобная новость могла вас разочаровать и даже напугать, однако я готов вас заверить в том, что мое родство с правящей династией никак не влияет ни на мои решения, ни на поставленные цели. Как и все вы, я презираю его методы и хочу, чтобы этот кошмар поскорее закончился.       — И как мы можем тебе верить? — спросил мужчина, который ранее первым подошел к бете. — Если ты скрыл подобное, то что ещё ты можешь утаивать?       Тард глубоко вздохнул и обвел взглядом присутствующих. Конечно, они ему больше не доверяют. Более того, они боятся довериться, и бета не мог их за это винить. В этом мире, что создал его отец, простые люди были совершенно беззащитны перед произволом и беззаконием, которые прочно закрепились в повседневной жизни визалийцев. И теперь, когда они нашли опору, земля вновь уходила у них из-под ног.       — В этом мире у всех есть тайны, которые бы они хотели оставить при себе, и я не являюсь исключением. И все же, я никогда не желал вас обмануть или воспользоваться вашим доверием. Я скрывал свое происхождение по одной простой причине — я его стыжусь. Да, мне действительно стыдно быть членом королевской династии, видя каждый день страдания простых людей. Но, одним стыдом грехи не смыть и никого не спасти. И тогда, много лет назад я задал себе один вопрос, который теперь хочу задать и вам: разве я должен быть сыном своего отца? Разве мое происхождение на что-то влияет?       Тард сделал паузу и обвел взглядом присутствующих. Он не видел, как вздрогнул всем телом Джер и то, как внимательно стал его слушать омега.       — Я никогда не прятался за спинами бойцов, всегда разделял с вами любые трудности и невзгоды, и делал я все это не для того, чтобы заглушить чувство вины и стыда. Да, я сын императора, и этого изменить я никак не могу, но я могу изменить порядки, установленные моим отцом, — продолжал Тард, вглядываясь в лица своих товарищей. В это время за ним внимательно следил Джер, который впитывал каждое сказанное братом слово. — Поэтому я не только третий принц Визалии, но и Тард, бывший имперский солдат, а ныне — дезертир, возглавляющий отряды сопротивления, который всем своим сердцем желает положить конец произволу правящей династии! Я хочу, чтобы люди не боялись жить, строить семьи, заводить хозяйство и детей, хочу, чтобы работал закон и все те, кто должен за этим следить. Чтобы люди не вздрагивали по ночам, опасаясь, что за ними в любой момент могут приехать и увезти на рудники, разлучив с семьей. И я точно не хочу, чтобы война прошлась по нашим землям и унесла жизни невинных людей. Разве мои цели отличаются от ваших?       — И что потом, когда режим падет, — раздался вопрос из толпы. — Ты будешь нашим новым императором?       Тард нахмурился, но, покачав головой, ответил максимально честно:       — Я — солдат, а не правитель, а значит умею жить и действовать только в условиях военного времени. Как только война закончится, я уже буду не нужен. Трон займет тот, кто больше всего для этого подходит, и это точно буду не я, — ответил бета, а после выдержал паузу и обвел толпу взглядом. — Я понимаю, что недавние события многих из вас напугали и посеяли сомнения в ваших сердцах, но я призываю вас к здравому смыслу. Мы так далеко продвинулись и смогли добиться многого, поэтому теперь просто не имеем право терять нашу сплоченность. Там, за стенами лагеря, нам противостоит огромная армия императора, которая экипирована намного лучше нас и у которой несоизмеримо больше ресурсов. Но их держит в строю лишь жалование, в то время как нами движет ответственность и жажда справедливости. Им нечего терять, а за нашими спинами целые семьи: наши пары, дети, родители, которые просто не в состоянии себя защитить. Если сейчас мы оступимся и рассоримся, то в ту же секунду проиграем. Мы должны держаться вместе и идти до конца, пока знамена правящей династии не будут валяться на земле.       Чувствуя головокружение, бета осторожно опустился на корточки, после чего уселся на ящик и стал ждать ответа своих товарищей. Заметив его состояние, Эйри тут же подошла поближе и поинтересовалась о его самочувствии, но он лишь улыбнулся и покачал головой. Он должен был убедиться, что повстанцы его приняли, а уже после с чистой совестью идти в лазарет и залечивать раны. Повстанцы имели полное право возмущаться и Тард не мог их за это винить, ведь каждый из них так или иначе пострадал от действий императорского рода. Рано или поздно они должны были всё узнать, и все же бета надеялся, что это случится как можно позднее, ведь сейчас было не самое подходящее для этой новости время. Благо Берд и оми хорошо знали дела повстанцев, а потому, в случае его отсутствия, они смогут продолжить дело сопротивления. Почему-то Тард не сомневался, что после этой оглушительной новости его больше не захотят видеть лидером сопротивления…       — Я пойму, если вы больше не захотите подчиняться мне, — продолжали Тард, сидя на ящике. — Даю слово, что я не стану идти против воли народа и уйду со своего поста, как только найду достойную замену. Но, я повторюсь, не позволяйте этой истории лишить вас решимости и единства!       Бета уже мысленно начал перебирать в голове кандидатов, но в следующий момент он услышал следующее:       — Но мы не хотим, чтобы вы уходили.       Тард вздрогнул и с удивлением посмотрел на повстанцев. До этого он был так сосредоточен на своей речи, что, хоть и смотрел в сторону толпы, особо не замечал настроение людей. Но теперь он с удивлением отметил, что те смотрели на него не с осуждением и гневом, а с любопытством и осторожностью. А это, как ему показалось, было хорошим знаком.       — Лично я ему верю.       Тард медленно перевел взгляд в сторону говорившего. Это был кузнец, который смотрел в его сторону и одобрительно кивал.       — А ты всегда его сторону принимаешь, — громко произнес кто-то из толпы.       — Да, потому что не стал бы белорукий аристократишка бросаться в огонь и воду, чтобы спасти кого-то. Наш он, а не ихний. И точка.       — Ой, тебе ли ворчать, Нейтан! — донесся до Тарда женский голос. — Не твой ли сын жив и здоров благодаря Тарду? Это не ты, а он его из петли достал, когда имперцы в вашей деревне резвились.       — И мы тоже ему верим, — подтянулись голоса работников лазарета, что стояли поодаль и наблюдали за происходящим. — И поводов для сомнений никто из нас вспомнить не может. Лишь слова благодарности. К тому же, — смущенно добавила девушка, — мы уже давно об этом знаем.       Брови Тарда поползли вверх от удивления, и он невольно покосился в сторону Эйри, но та лишь обиженно скрестила руки на груди и покачала головой, всем свои видом показывая, что она все этой время хранила его секрет исправно.       — Мы тоже об этом знали, — отозвались повстанцы в доспехах, среди которых Тард увидел своих сослуживцев. — Но и мысли не было, что Тард нами пользуется. Он очень мудрый руководитель и прекрасный боец, поэтому мы не позволим ему уйти с поста!       — Мы тоже об этом знали.       — И мы.       Постепенно начали подавать голоса и другие люди, отчего бета едва не раскраснелся от смущения. Он никогда не считал свои поступки чем-то особенным, но видя то, с какой благородностью о них отзывались другие, бете становилось теплее на душе. В какой-то момент эмоции переполнили его, и он рвано вздохнул, чтобы не потерять лицо перед подчиненными. Подняв руки верх, он с чувством произнес:       — Спасибо вам, друзья мои. Клянусь всеми богами, что я сделаю все, чтобы не подвести вас и оправдать ваши надежды. Этот день был очень тяжелым, и он должен наконец-то закончиться. Предлагаю разойтись, а завтра с новыми силами приступить к восстановлению лагеря.       Люди одобрительно закивали головами, соглашаясь со словами беты. Кто-то из них решил подойти к предводителю и перекинуться с ним парой слов, кто-то решил вернуться домой, но были и те, кто тихо переговаривался между собой и пытались осмыслить все, что было услышано ранее. И пусть многие были взбудоражены новостью о принадлежности командира к правящему роду, все были согласны с тем, что Тард успел неоднократно доказать свою надежность и преданность делу. Когда поток людей иссяк, Эйри аккуратно прикоснулась к ране на голове супруга и обеспокоенно произнесла:       — Тебе нужно в лазарет, и никаких «но». Удар по голове — это не шутка, тут нужен покой и полное восстановление. Дыры в стенах и без тебя смогут залатать, чай не дети малые тут собрались.       — Как скажешь, — улыбнулся Тард, соглашаясь с супругой. На самом деле ему очень хотелось завалиться спать на несколько дней, поэтому заниматься делами он и не планировал. Только если чуть-чуть… Но перед этим следовало сделать еще кое-что. Был еще один человек, перед которым ему следовало объясниться. Бета перевел взгляд на своего брата и виновато улыбнулся. — Прости, что я не рассказал тебе всей правды при встрече.       — Значит… ты мой старший брат? — немного взволнованно спросил Джер, продолжая внимательно вглядываться в лицо мужчины. — Бета, которого отдали с малых лет обучаться военному ремеслу?       — Да, — коротко выдохнул Тард, мягко улыбнувшись. С того момента, как он узнал, что ему предстоит встретится со своим младшим братом, то даже и надеяться не смел ни на какие близкие или теплые отношения. Бета прекрасно понимал, что они были друг для друга чужими людьми, которые все эти годы жили в абсолютно разных мирах, поэтому Тард был готов к тому, что омега отнесётся к нему с настороженностью или и вовсе станет избегать общения с ним в дальнейшем.       Джер еще какое-то время внимательно рассматривал мужчину, а после, когда его губы неожиданно дрогнули, он спешно прикрыл их руками, сцепленными в замок.       — Я так рад, — дрогнувшим голосом произнёс омега и глаза его в этот момент улыбались. — Я так рад, что ты жив. Няня говорила, что тебя совсем маленьким увезли из замка, и что тебя отправят в военную академию, но, зная бессердечность отца, я так боялся…       Джер глубоко вздохнул, пытаясь унять свои эмоции. В этот момент Арнан подошел к омеге ближе и положил ему на плечо свою руку, желая утешить. Все это время Тард смотрел на него и чувствовал, как в груди зарождается робкое чувство благодарности. Однако бета совершенно не был готов к тому, что о нем тревожились все это время и искали встречи.       Сердце воина потеплело и он, повинуясь порыву, мягко произнес:       — И я очень рад встретить тебя, Джер. Знай, брат тебя в обиду не даст.       Джер радостно усмехнулся сквозь слезы и опустил смущенный взгляд. Все эти годы, проведенные в одиночестве, он мечтал о нормальных отношениях хоть с кем-нибудь из своей семьи. Чтобы его жизнь, хоть немножко, но была похожа на ту, что описана в книгах, где были любящие братья и сестры, заботливый отец и нежный оми. И теперь, по всей видимости, часть его мечты могла стать явью.       — Но я не единственный, с кем ты должен познакомиться, — неожиданно продолжил бета и посмотрел куда-то за спину Джера. В следующий момент все обернулись и посмотрели на стоявшего несколько поодаль светловолосого мужчину. Рядом с ним сидел Имирин и воодушевленно посвистывал, переводя взгляд с омеги на мужчину и обратно.       — Джер, это… — начал было бета, однако мужчина не дал ему договорить.       — Мое имя Эверет, — сухо произнес он. — Я один из командиров сопротивления. Очень рад, что вам всем удалось вернуться в лагерь и выполнить поставленные перед вами задачи.       Джер коротко кивнул светловолосому мужчине, немного смутившись его пристального взгляда. В это время Тард и Эйри растеряно переглянулись, совершенно не понимая по какой причине Эверет решил скрыть от сына правду, однако никто из них так и не решился вмешаться в этот разговор.       — А мое имя Ноа, — сам представился юноше темноволосый мужчина, который ранее приветствовал Джера на либрийский манер. — Безумно рад видеть в добром здравии и бодром расположении духа! Надеюсь, тебя не напугала напряженная атмосфера в лагере? Вообще, все они очень хорошие люди, но сегодняшний день все что могло пойти не по плану — пошло, так что у многих нервишки начали шалить.       Джер быстро помотал головой, всем своим видом стараясь показать, что его совершенно ничего не смущало и не настораживало.       — Нет что вы, я…       Договорить он не успел, так как его внимание привлёк грохот, раздавшийся совсем рядом. Вздрогнув, он перевел взгляд в сторону источника шума и с удивлением обнаружил Арадана, стоявшего рядом с ним на коленях и упиравшегося одной рукой о землю. Джер не сразу осознал, что произошло, но потом он заметил чудовищные дыры на броне ильва, обрамленные бурыми разводами, похожими на… кровь? Омега испуганно замер, не в силах отвести взгляда. Впервые с момента воссоединения Джер получил возможность рассмотреть Арадана при ярком освещении, и теперь увиденное его пугало до дрожи. На груди ильва не было живого места…       — Берд, нужны две команды с носилками, — быстро отреагировала девушка-лекарь и опустилась рядом с ильвом на землю. Альфа лишь коротко кивнул и поспешил выполнить просьбу лекаря. В это время омега о чем-то тихо беседовала с ильвом, параллельно нащупывая на его шее пульс, пока Джер напряженно следил за каждым ее движением, не в силах сдвинуться с места. В этот момент ему казалось, что мир вокруг замер, а звуки растворились в звенящей тишине, и откуда-то из глубины сознания начала подниматься густая и темная паника, которая с каждой секундой становилась лишь сильнее.       Заметив его оцепенение, Тард попытался аккуратно оттеснить омегу в сторону.       — Все будет хорошо, Джер. Эйри — прекрасный лекарь, она мигом поставит его на ноги.       — Что с ним? — спросил омега, во все глаза глядя на багровые пятна, которые полностью покрывали доспехи альфы. — Почему так много крови?       Тард нахмурился и хотел было взять младшего брата за руку, но тот лишь отшатнулся от него.       — Нет, я никуда не уйду!       Растерявшись, бета посмотрел в сторону девушки-лекаря, словно ища у нее поддержки. Все это время Эверет стоял неподвижно и с тревогой смотрел на своего младшего сына, мысленно обмирая от беспокойства. Ему очень хотелось успокоить его и обнять, но он не понимал, имеет ли на это право... Но каким бы сильным не был его страх, желание утешить своего ребенка оказалось сильнее и, когда Эверет уже был готов сделать шаг в сторону омеги, Эйри уже поднялась на ноги и подскочила к запаниковавшему принцу.       — Так, посмотри на меня, — жестко произнесла девушка, разворачивая Джера к себе лицом, и не позволяя рассматривать раны ильва. — Твой альфа безумно живучий и сильный, но без твоей поддержки ему не справиться. Успокойся и возьми себя в руки –сейчас ты ему нужен с ясной головой.       Джер вздрогнул, выйдя из оцепенения, и вновь посмотрел в сторону Арадана. После нескольких секунд напряженных размышлений, он коротко кивнул в знак согласия. Слова девушки дали ему опору, за которую от поспешил ухватиться – он нужен Арадану, и никто другой не справится, а потому он обуздает свой страх и будет делать все, что от него нужно. Он сделал глубокий вдох, желая привести в порядок свои мысли и избавиться от напряжения, что сковало его плечи.       — Ну и славненько, ты просто молодец. Дыши, просто дыши, — улыбнулась девушка, а после похлопала его по плечу и вернулась к ильву.       К этому времени пришли люди с носилками и понесли обессиленного ильва в сторону лазарета. Вторые носилки предназначались Тарду и, пусть он и пытался отмахнуться от навязчивых лекарей и пойти своим ходом, но под суровым взглядом девушки-омеги быстро сдался. Опасаясь отстать и потерять альфу из вида, Джер быстро подбежал к носилкам с ильвом и взял того за руку. Под чутким руководством девушки-лекаря, все они отправились в сторону лазарета.       Все это время темноволосый мужчина наблюдал за ними, погрузившись в свои мысли. К его величайшему сожалению, семейное воссоединение прошло весьма смазано и не так радостно, как ему бы хотелось, но это не слишком расстраивало его. Теперь, когда Джерласс был в лагере, у этих троих появится достаточно времени, чтобы пообщаться и узнать друг друга поближе. Главное, чтобы их оми смог взять себя в руки и перестал увлекаться самобичеванием, но это уже была забота альфы. Ноа обернулся, ища взглядом Эверета, но ни его, ни звереныша так и не увидел.        Тяжело вздохнув и покачав головой, он направился к дому омеги.                            

***

      Эверет придержал дверь, позволяя зверенышу пройти в свою импровизированную гостиную. Руки привычно нащупали коробок спичек на своем положенном месте, после чего омега осторожно поджёг фитиль настольной лампы и установил на место подкопченную стеклянную колбу. Тихо вздохнув, Эверет прошел в спальню и, окинув взглядом свое скромное жилище, сконцентрировал своё внимание на приметной корзинке с рукоделием. И пусть его руки за годы жизни среди повстанцев огрубели и привыкли к рукояти клинка, старое увлечение грело его душу и позволяло ненадолго укрыться от невзгод окружающего мира. Вот и сейчас он медленно сел в свое кресло, отложил в сторону лампу и потянулся было к своему рукоделию, однако его пальцы в последний момент лишь скользнули по краю металлической крышки. Тяжело вздохнув, Эверет откинулся на спинку кресла и стал задумчиво рассматривать висевшие на стене карты прилегающей к лагерю местности.       Звереныш тут же запрыгнул к нему на колени и свернулся калачиком, словно понимая, что сейчас омеге нужна была поддержка. Эверет не глядя стал задумчиво поглаживать пушистую спинку маару, чувствуя, что этот процесс действительно помогал ему хоть немножко успокоиться.       Когда раздался короткий стук, Эверет немного растеряно спросил:       — Кто это?       — Это я, Эви.       — Заходи, — выдохнул Эверет, прекрасно понимая, что либриец ни за что не оставит его в покое, ведь в этом и был весь Ноа.       Послышался звук открывающейся двери и мерный скрип деревянного пола, а затем мужчина появился в дверном проеме спальни и тихо подошел к омеге. Окинув взглядом помещение, Ноа мягко улыбнулся, увидев на коленях Эверета свернувшегося клубочком маару.       — Вижу, тут уже кто-то занял мое место? — шутливо поинтересовался он и, подойдя ближе, хотел погладить звереныша по пушистой спинке, но тот лишь грозно зашипел, всем своим видом показывая, что подобное панибратство терпеть не намерен. Альфе ничего не осталось, кроме как поставить рядом с креслом омеги стул и сесть напротив него. — Как ты?       — Я? — немного растеряно переспросил Эверет, качая головой. — Сносно. Сижу, вот… Думал позаниматься рукоделием, но что-то настроения… нет.       Все это время Ноа внимательно следил за омегой, ловя каждое его движение. За годы долгого знакомства он успел выучить каждый его жест, все его даже мимолетные выражения лица и звучание голоса, поэтому прекрасно понимал, что сейчас омега был очень расстроен и подавлен. И пусть Эверет всегда старался держать свои эмоции под контролем, Ноа все равно знал, что именно чувствовал омега… и почему. Последнее было весьма очевидно.       — Ты еще успеешь с ним поговорить, — мягко произнес альфа, с нежностью глядя на мужчину. — У вас теперь всё время мира впереди. Просто сегодня многое пошло не по плану, вот и всё. Давай лучше радоваться тому, что все вернулись домой живые, пусть и потрепанные слегка. Теперь еще одно твое дитя будет рядом.       Эверет опустил взгляд и горестно поджал губы.       — Я не смог, — тихо произнес он, рассматривая свои жилистые пальцы. — Не нашел в себе смелости признаться вот так просто, как Тард. А после даже успокоить его не решился…       — Но тебе нечего бояться. Я уверен, что Джерласс будет счастлив узнать, что его оми жив.       — Да…только, вот, я в этом совсем не уверен, — сухо протянул Эверет и, подняв полный боли взгляд, с грустью посмотрел на Ноа. — Они сразу забрали его у меня, не дали даже в руках подержать. И вырастили Джерласса другие люди, поэтому я для него лишь чужак, которого он впервые в жизни встретил только лишь сегодня. И… я боюсь, что он уже привык жить без меня и я ему уже не нужен. Особенно такой оми, как я.       Эверет молча отвёл взгляд в сторону и начал перебирать в руках бахрому на краюшке пледа. В его возрасте уже было не так легко заплакать и излить свою душу, ведь за столь долгий срок боль успевает покрыться твердым наростом. Она досаждает, но не ранит так остро, как раньше. Вспоминая о своей жизни в качестве супруга императора Визалии, Эверет не мог отделаться от чувства обиды, злости и… сожаления. Если бы он разгадал замысел Виктуара раньше, если бы был не так слеп и наивен, или же если бы он настоял на своем, то… Этих «если бы» было так много, что невольно у омеги опускались руки.       Эверет вздрогнул, когда Ноа накрыл его трясущиеся пальцы своей теплой ладонью.       — У всех людей в закромах души есть такие моменты, которые их гложут. Глядя в прошлое, мы не можем перестать думать о том, как следовало бы поступить, на что стоило обратить внимание, но при этом забываем одну очень важную вещь. Теперь мы смотрим на ситуацию с высоты своего опыта и, зная все подробности и, главное, итог, можем сделать правильные выводы. Но тогда, в далеком прошлом, у тебя не было этой роскоши. Не стоит винить себя за те моменты, когда ты не знал, как тебе следовало поступить.       — Даже если в результате моих действий дети остались без оми? — немного с вызовом спросил Эверет, с прищуром глядя на альфу. — Ведь это я выбрал сбежать, а не остаться там и бороться за своих детей, поэтому я…       — Ничего бы не смог сделать, — закончил за омегу Ноа. Эверет тяжело вздохнул и опустил напряженные плечи. — Виктуар с самого начала не видел в тебе супруга и ему нужны были лишь наследники. Ты мог знать, что именно он планировал сделать, но в этом твоей вины нет. Всё произошедшее должно остаться на совести Виктуара, а не твоей. К тому же, — с немного напускной обидой произнес Ноа, скрещивая руки на груди. — Мне даже как-то обидно это слышать. Я так старался вызволить тебя из лап этого чудовища.       Эверет поднял на него удивленный взгляд и несколько мгновений рассматривал хитрую улыбку альфы. На самом деле, слова мужчины, хоть и прозвучали как шутка, были максимально правдивы, ведь именно благодаря ему Эверет сидел в этом кресле. Если бы не он, омега уже много лет как был бы мертв. Осознав, что мог ненароком обидеть Ноа, Эверет поспешил оправдаться:       — Нет, что ты, я не это имел ввиду, я…       — Я все понимаю, — улыбнулся Ноа. — Но и ты должен понять, что прошлое остается в прошлом, и теперь главное в настоящем не подвести своих детей. Вспомни, как многого ты добился за эти годы? Ты заново научился ходить, вернулся в Визалию, организовал движение сопротивления на юге, нашел своего третьего сына, и все ты это сделал сам, я лишь был рядом. Вспомни то, как радовался Мистард, когда вы узнали кем являетесь друг другу? Почему ты думаешь, что с Джерлассом все будет иначе?       — Тард рос вдали от замка и его ужасов, — горестно поджал губы Эверет. — А Джерласс испытал на своей шкуре всю порочность и жестокость жизни в замке. Я боюсь, что на самом деле он мог затаить обиду. И он имеет на это полное право.       — Нет, не думаю, — покачал головой Ноа. — Мне он показался очень добрым ребенком с большим сердцем, поэтому для оми там место точно есть. К тому же, всем, даже самым суровым и самостоятельным, нужен рядом оми.       — Да, скорее всего ты прав, но… — Эверет сделал паузу, и с мольбой посмотрел на мужчину. — Просто дай мне время. Я приведу в порядок свои мысли, да и Джерлассу не помешает пожить немного без потрясений. Как только представится случай, я обязательно все ему расскажу и не буду с этим затягивать. Но… не сейчас. Дай подготовить мне свое сердце, потому что я боюсь, что после всего пережитого мной, оно может и не выдержать такое потрясение.        — Скажешь ещё. Всё будет хорошо, вот увидишь, но, если тебе нужно время, я тебя отговаривать не буду, — вздохнул Ноа, а после потянулся вперед, чтобы заключить омегу в свои объятия.       Эверет закрыл глаза и привычно уткнулся лицом в плечо альфы. Ноа мягким поцелуем коснулся его виска, и в этот момент где-то в груди мужчины всколыхнулось робкое чувство тревоги, на которое он уже давно научился не обращать внимание. Гораздо сильнее было его чувство благодарности и нежности, которые он испытывал в этот момент по отношению в альфе. Он уже сотни раз поблагодарил всех известных ему богов за то, что их с Ноа пути сошлись еще в далеком детстве и, вопреки всем трудностям, они вновь продолжили идти бок о бок и любить друг друга так же сильно, как и раньше.       Даже несмотря на то, что на шее омеги была чужая метка.                            

***

      Джер медленно открыл глаза и начал растерянно вглядываться в темноту, совершенно не понимая, где находится. Но, пару мгновений спустя, омега разом успокоился, когда вспомнил события минувшего дня. Повернувшись на другой бок, Джер осторожно вытянул руку вперед и прикоснулся к ильву, что спал рядом с ним. И, судя по его ровному и сильному дыханию, спал он довольно крепко. Раны его были надежно перевязаны и обработаны какими-то травяными растворами, от которых исходил терпкий, но приятный аромат.       Когда они пришли в лазарет, другие лекари их уже ожидали и, стоило им переступить порог, как те мигом окружили ильва и Тарда, приступая к лечению. Джер даже немного растерялся, когда это вихрь из людей разделился и разошёлся по двум разным палатам, оставили омегу одиноко стоять посреди пустого коридора. Тогда он попытался зайти к Арадану, но его тут же прогнали и попросили подождать снаружи, поэтому омеге ничего не оставалось, как сесть на одну из широких лавок, что стояли недалеко от входа, и ждать дальнейших новостей. От нечего делать он опустил взгляд на свои руки и, заметив на них кровь, начал остервенело тереть ее пальцами, пытаясь смыть.       Оставаться надолго наедине со своими мыслями ем не пришлось, так как очень скоро к нему вышла уже знакомая девушка-лекарь. Заметив удивленный взгляд омеги, она широко улыбнулась и уверено произнесла:       — Не переживай, все с твоим альфой будет хорошо. Если бы все мои пациенты восстанавливались так же быстро, как и он, то пришлось бы мне искать другую работу. Соглашусь, выглядело все очень страшно, но на деле у него всего лишь поверхностные раны. Они быстро затянутся.       — Но почему он так слаб? Для него не свойственно подобное, — обеспокоенно поинтересовался Джер. Хоть он и не был лекарем, но был уверен, что с такими легкими ранениями на землю обычно не падали без сил.       — Оно и не удивительно, ведь он не спал и не ел толком все эти дни, — вздохнула девушка, сурово уперев руки в бока. По ее реакции было видно, что подобное попустительское отношение к своему здоровью она определенно не одобряла. — После падения со скалы на нём и так живого места не было, а тут еще эта мясорубка в форте. Не удивительно, что он довел тебя до безопасного места, а потом рухнул без сил.       Омега почувствовал болезненный укол вины, слышав все это.       — Так что, поверь, это просто усталость, не более, — продолжала тем временем девушка. — У него ровный и сильный пульс, с большой кровопотерей такого не бывает. К тому же, у него тяжело протекал синдром расставания, который не давал ему расслабиться и отдохнуть. Что тут еще сказать…       — Синдром расставания? — с тревогой переспросил омега. Он понятия не имел, чтобы это могло значить, но из уст лекаря звучало как нечто очень нехорошее.       Девушка замолчала и взгляд ее стал очень тяжелым и уставшим, отчего Джер невольно поежился. Он не понимал, почему его вопрос вызвал у нее подобную реакцию, поэтому ощутил себя немного глупо.       — Когда альфа и омега создают пару, — со вздохом начала объяснять девушка, — то им нужно время, чтобы их тела приняли новый статус. Для этого нужно как можно больше времени находиться рядом друг с другом и обмениваться феромонами, иначе может произойти синдром расставания. Поскольку вы были разлучены при довольно нехороших обстоятельствах, то и отмену усугубило ваше эмоциональное состояние. Альфы обычно становятся нервными, тревожными, у них наблюдается нарушение сна и отсутствие аппетита, а вот омеги, наоборот, впадают в ступор. Так издревле было заложено в нас природой, чтобы не произошел феромоновый шок. Поэтому, как лекарь, я назначаю ему отдых и феромоны своей пары. Уверяю, за пару дней он полностью восстановится.       Джер все это время внимательно слушал лекаря и ловил себя на мысли, что теперь многое ему стало ясно. Его ненормальное спокойствие и апатия в форте были следствием именно этого синдрома. И, по всей видимости, так Арадан и узнал о метке… и не только он. Джер поднял на девушку взволнованный взгляд, осознав, что его тайна на деле была не такой уж и тайной…       — Ладно, полно о твоем альфе, — вздохнула девушка и, тихо хлопнув в ладоши, переключила свое внимание на Джера. — Его перевяжут, дадут лекарство, и он проспит минимум до завтрашнего обеда, а пока мы займемся тобой. Ты, ведь, тоже нуждаешься в пристальном внимании и заботе. Положение обязывает.       Лекарь радостно подмигнула ему и перевела взгляд на живот омеги. Джер от неожиданности лишь удивленно вскинул брови и ошарашено уставился на девушку.       — Но как?..       — Тард мне все сказал. Не переживай, знает только он, Берд и я. Я умею хранить тайны и у меня нет причин вредить своему племяннику… или племяннице, — воодушевленно продолжала вещать она, но, заметив удивление на лице омеги, девушка звонко хлопнула себя по лбу и тяжело вздохнула. — Точно, мы же так и не были представлены друг другу! Ох, каким же скомканным получилась наше знакомство, а ведь тебя так все ждали! Эх… Так вот, мое имя Эйри, и мы с Тардом женаты.       — Очень приятно с вами познакомиться, — робко улыбке Джер, услышав столь приятную и неожиданную новость. Он действительно был рад, что его брату удалось найти своё место в жизни и окружить себя достойными людьми.       — Нет-нет-нет, — помотала головой девушка, положив на плечо Джера свою руку. — Никаких «вы»! Только «ты». Мы, как-никак, родственники. Пусть знать выпендривается и выкает друг другу, а мы будем общаться как нормальные люди, хорошо? Ладно, полно болтать, надо делом заниматься. Берд сказал, что ты не ел ничего целый день, и это срочно надо исправлять. Мы же не можем морить тебя с малышом голодом, правда?       Джер смущенно улыбнулся, вспоминая недавнюю неловкую ситуацию, но отказываться от предложения омеги не стал.       — Скажи, а откуда Тарду все известно?       — О, об этом Верес писал в письме, но давай не будем о делах! Сегодня только отдых! Это тебе я как лекарь говорю.       Когда Джер услышал знакомое до боли имя, то невольно почувствовал прилив волнения. Ему так хотелось расспросить омегу еще по поводу Вереса, чтобы подтвердить свою догадку, но девушка твердо решила отложить этот разговор на потом. Джеру ничего не оставалось, как смириться и покорно следовать указаниям лекаря.       Первым делом Эйри помогла ему подогреть воду и привести себя в порядок. Джер с огромным удовольствием смыл с себя кровь и переживания последних дней, ощутив себя несколько обновленным. После Эйри принесла ему чистую рубашку, мягкие тканевые штаны и вязаную накидку. За последний элемент одежды Джер был очень благодарен, так как в пещере было ощутимо холоднее, чем на поверхности. Затем они переместились в кабинет лекаря, где Эйри угостила его ягодным чаем и обычными бутербродами с ломтями мяса и сыра, которые показались оголодавшему принцу верхом кулинарного искусства. Джер с огромным удовольствием съел все до последней крошки, а после жадно запил все несколькими чашками ароматного ягодного чая, с удовольствием ощущая, как тепло вместе с сонливостью начали приятно растекается по всему телу. В это время Эйри наблюдала за его трапезой и расспрашивала о самочувствии. Внимательно выслушав его, она посетовала на слишком ранний срок, который делал бесполезными любые осмотры, и назначила омеге в качестве лекарства покой и хорошее многообразное питание. Свои расспросы Джер решил отложить на потом, так как его глаза начали предательски слипаться.       Заметив это, Эйри настояла на том, чтобы омега немедленно отправился отдыхать. Она проводила его до палаты Арадана и, пожелав принцу спободной ночи, пообещала навестить на следующий день. К тому моменту ильв уже, ожидаемо, спал глубоким сном, а все его раны были плотно перевязаны и обработаны. Заметив две койки, которые были соединены в одну большую кровать, омега поначалу несколько смутился, однако быстро успокоил себя тем, что чувства между ним и ильвом были взаимные, а потому совместный сон не был чем-то неуместным. К тому же, Арадану сейчас были необходимы его феромоны для скорейшего выздоровления. В любом случае, он слишком устал и слишком хотел спать, чтобы переживать по этому поводу и, стоило его голове коснуться подушки, как тут же Джер забылся крепким сном.       Проснувшись, омега никак не мог понять, который был час. Из-за отсутствия окон, определить время суток не представлялось возможным, а единственным источником освещения в палате были лишь тонкие полоски света, которые пробивались через щели в двери. Опасаясь разбудить ильва, Джер продолжал тихонечко лежать рядом и, пользуясь случаем, с улыбкой рассматривал профиль Арадана и слушал звук его мерного дыхания. Комнату заполнял густой аромат его феромонов, который успокаивал омегу и вводил в какое-то благостно-рассеянное состояние. Все ужасы предшествующих дней казались ему обычным дурным сном, который, наконец, закончился. Неожиданно Джер улыбнулся и судорожно вздохнул, чувствуя, как в груди начало приятно распирать от тихого счастья. Теперь и у него была пара… От этой мысли его щеки заалели, и он, не сдержавшись, повернулся на спину и спрял лицо в ладонях. Теперь он мог больше не стыдиться своей страшной тайны, и тяжёлый груз, который все это время давил на его плечи, наконец-то исчез. Более того, он никак не мог поверить в то, что Арадан ответил ему взаимностью и признал не только метку, но и малыша, что само по себе являлось несбыточной мечтой омеги. Теперь у него появится настоящая семья... Джер улыбнулся, вспомнив о Мистарде и Эйри. Воистину, судьба способна многое забрать, но и щедро вознаграждать она тоже умела.       Джер убрал руки от лица и затем повернулся обратно на бок. Он совершенно не ожидал встретиться с парой светящихся в темноте глаз. Омега настолько удивился неожиданному пробуждению альфы, что машинально отпрянул от него, едва не упав с узкой койки.       — Доброе утро… ты чего? — раздался хриплый голос Арадана. В следующий момент он резко вытянул вперед руку и схватил омегу за плечо. — Прости, я напугал тебя.       — Нет, все хорошо, — смущенно ответил Джер, улыбнувшись. — Просто не ожидал, что ты так быстро проснешься. Как ты себя чувствуешь?       Ильв глубоко вздохнул, а затем аккуратно притянул омегу к себе поближе и, уложив его голову себе на плечо, уткнулся носом в его макушку. Ощутив тепло его прикосновений, Джер безнадежно раскраснелся, но сопротивляться не стал. На самом деле ему очень нравилась такая близость, да и звук сильного сердцебиения альфы действовал на него успокаивающе.       — Теперь просто замечательно, — с придыханием ответил ильв, вызвав тем самым смешок у омеги. Такого Арадана Джер еще не знал. — Просто надо было выспаться, только и всего. Пока ты был в форте, я себе места найти не мог…       — Да, — тихо выдохнул Джер. — Я знаю, Эйри мне всё рассказала. Ты… точно в порядке? Твой доспех выглядел ужасно и было так много крови…       — Да, доспех защитил меня от серьезных ранений, приняв весь удар на себя, — ответил ильв, сильнее прижимая к себе омегу. Джер зажмурился от удовольствия, когда альфа мягко поцеловал его в лоб. — Как бы не хотелось это признавать, но имперцы умеют делать доспехи. Такие раны на мне быстро затянутся, так что через пару дней буду как новенький.       — Надеюсь, потому что выглядело это очень страшно, — честно признался омега. Невольно в голове всплыли воспоминания, в которых ильв был облачен в окровавленные доспехи, отчего по спине Джера пробежали мурашки.       — Прости, в следующий раз я буду аккуратнее, — тихо произнес альфа и вновь мягко коснулся губами лба омеги. Немного отстранившись, он неожиданно серьезно поинтересовался. — Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Эйри тебя осмотрела?       — Срок еще маленький, поэтому сложно сказать, но она сказала, что если судить по моему самочувствию, то всё должно быть в порядке, — немного смущенно ответил Джер. Ему было непривычно обсуждать такие вещи с Араданом и теперь он безнадежно заливался краской. Но все же подобное внимание ему определенно нравилось. — Просто нужно больше отдыхать и меньше переживать.       — Я тебя услышал, — протянул Арадан. В следующий момент его рука, которая до этого обнимала омегу за плечи, скользнула чуть ниже и остановилась на талии. Джер едва смог подавить дрожь и с удивлением посмотрел на ильва. — Я хотел бы поприветствовать малыша. Позволишь?        Услышав это, Джер невольно зажмурился. Даже его уши начали гореть от смущения, ведь подобные вещи были для него слишком. Воспитанному в строгости, в обществе, где проявления чувств между парой считались зазорным и лишним, ему было трудно отбросить вбитые в голову устои, однако ему определенно нравилась такая честность ильва. Не в силах произнести и слова, он молча взял руку ильва и сам положил ее на низ своего живота. В следующий момент он почувствовал, как от широкой ладони ильва через тонкую ткань рубашки быстро начало проникать тепло. Омега тихо млел от этого прикосновения, чувствуя, как вместе с ним по всему телу начала распространяться приятная нега. Дрейфуя по волнам умиротворения и тихого счастья, он с готовностью подставил лицо под нежные поцелуи ильва, чувствуя себя до неприличия счастливым. Когда губы Арадана накрыли его собственные, Джер с удивлением распахнул глаза и резко вынырнул из состояния неги. Тем временем ильв мягко обхватил губами нижнюю губу омеги, из-за чего по спине принца пробежали мурашки. Поддавшись порыву, он приоткрыл рот и постарался подстроиться под движения альфы, который, в свою очередь, расценил действия Джера как разрешение и углубил свой поцелуй. Их языки встретились, а губы мягко соприкасались в поцелуе.       Феромоны альфы стали заполнять собой все пространство, отчего у омеги сладко потянуло внизу живота. Голова его стала совсем легкой, и он совершенно позабыл о своем недавнем смущении, решив вместо этого раствориться в необычных и очень приятных ощущениях. Его рука бездумно блуждала по груди альфы, а поцелуй становился все требовательнее. Феромоны альфы кружили ему голову и вынуждали желать большего. Он и не заметил, как начал нетерпеливо тереться ноющим пахом о бедро альфы, желая без остатка завладеть его вниманием. Судорожно вздохнув, Арадан медленно опустил свою руку ниже и, нащупав край просторной рубашки, скользнул пальцами вверх по разгоряченной коже. Джер тихо застонал и запрокинул голову, когда по его коже пробежала горячая волна желания и остановились где-то в области паха. Прикосновения Арадан обжигали, но ему хотелось большего.       Хотелось раствориться в его феромонах и почувствовать себя желанным, став единым со своей парой. Руки ильва скользили все выше, пока его пальцы не коснулись напряженной горошины соска. От остроты ощущения омега выгнулся навстречу прикосновению, жадно требуя продолжения. Хотелось, чтобы альфа ласкал его, касался каждого сокровенного места на его теле, и чтобы…       Неожиданный стук в дверь резко привел Джера в чувства. В один момент всё его возбуждение сошло на нет, сменившись паникой. Чувствуя, как напрягся всем телом омега, Арадан укрыл с головой его одеялом, а после встал с кровати и осторожно подошел к двери.       — Да, что такое? — недовольно поинтересовался он.       — Ох, прости, разбудил? — донесся голос до омеги тихий голос Тарда. Услышав его, Джер еще сильнее закутался в одеяло, опасаясь, что брат мог догадаться о том, что происходило здесь буквально секунду назад.       — Тише, Джер еще спит, — ответил Арадан, приоткрывая дверь. — Что-то случилось?       — Через час собирается Совет. Я подумал, что ты можешь захотеть на нём присутствовать.       — Да, спасибо за информацию. Мы придем.       — Возьмешь с собой Джерласса? — с удивлением поинтересовался Тард.       — Конечно, происходящее его тоже касается, — твердо ответил Арадан, отчего Джер невольно ощутил робкую благодарность. — Через час в зале?       — Да, верно. И, да, обед подходит к концу, но я попросил оставить для вас несколько порций. Подойди как обычно, и вас покормят.       — Хорошо, спасибо за беспокойство. Через час будем, — кивнул Арадан, после чего плотно закрыл дверь и вернулся в кровать к притихшему Джеру. — Прости, но, думаю, тут нам не дадут побыть наедине.       Ильв явно был смущен сложившейся ситуацией, но его смятение не шло ни в какое сравнение с тем, что в этот момент испытывал Джер.       Теперь, когда наваждение ушло, омега безнадежно заливался краской и никак не мог понять, что на него нашло.