В отражении Хрустального древа

      Второй дом встретил их успокаивающей прохладной и тишиной, которые резко контрастировали с внутренним раздражением омеги. Совершенно измотанный Джер мечтал лишь об одном: нырнуть под одеялко, завернуться в кокон, а после забыться крепким сном без сновидений, однако совестливый Джер не мог позволить себе так безответственно закончить этот день. Ему всё ещё было неловко смотреть в глаза ильву, поэтому он поспешил пройти на кухню, где налил себе воды из глиняного кувшина. Измученный жаждой, он залпом осушил целую кружку и с удовольствием почувствовал, как по телу начала приятно расходиться прохлада.              Вернувшись на ферму, они встретили лишь обеспокоенного Бьёрна. Услышав о том, что Велиар с Джонасом так и не вернулись домой, Джер не смог совладать со своими эмоциями и немного по-детски поджал нижнюю губу, пытаясь сдержать накатывающиеся слёзы. Не ожидавший подобной реакции Бьёрн совершенно растерялся и ошарашено уставился на заплаканного омегу, совершенно не понимая, как ему следовало бы поступить дальше. Его сердце всякий раз болезненно сжималось, когда он видел омежьи слёзы, поэтому ему очень хотелось как-то успокоить парня и ободрить его.       — Простите, Бьёрн, — охрипшим от недавних слёз голосом произнёс Джер, сцепив руки в замок и нервно массируя пальцами свои костяшки. Его глаза и без того были опухшими и красными, а искусанные губы лишь дополняли его и без того жалостливый вид. — Это всё из-за меня. Я потерялся, и они, наверное, всё ещё меня ищут. А мы не стали искать их… мы думали, что они уже дома, и… вот.       — Ничего страшного, — мягко прервал его Бьёрн и положил свои огромные руки на подрагивающие плечи омеги. Он навис над принцем и, улыбнувшись уголками глаз, вкрадчиво произнёс: — Все теряются, в этом такого ничего нет. Я уверен, что скоро они вернутся домой и очень обрадуются, когда увидят вас тут. Не переживай.              Джер тяжело вздохнул и, поджав губы, молча кивнул в ответ. Сейчас Бьёрн совершенно не пугал его своим высоким ростом или хмурым видом, и омега начал понимать, за что Велиар так сильно любил своего супруга. За его угрюмостью скрывалось большое и доброе сердце. Когда Джер немного успокоился, Бьёрн предложил им подождать возвращения омег во втором доме и немного отдохнуть с дороги, но после попросил Арадана всё же заглянуть к нему в кузницу. Ильв извинился и клятвенно заверил Бьёрна в том, что непременно сдержит свое обещание и присоединится к работе. А после повёл поникшего принца в сторону второго дома. Всю дорогу Джер всем сердцем надеялся, что Велиар с сыном уже давно вернулся домой и был в безопасности, однако, услышав, что они так и не вернулись, Джер невольно начал предполагать самое страшное. Он больше всего боялся, что каким-то образом Фи́лип сможет через него выйти на семью кузнеца и станет им всячески вредить. А что, если уже сейчас альфа вымещает всю свою злость на Велиара, и потому они до сих пор находились в городе? При мысли, что омеги могли пострадать по его вине, у Джера темнело в глазах от ужаса.       Поглощённый своими невесёлыми мыслями, он стоял на кухне и нервно вертел в руках пустую кружку, пытаясь понять, как ему следовало действовать дальше. Он настолько ушёл в себя, что, когда Арадан коснулся его плеча, Джер от неожиданности вздрогнул всем телом и отпрянул в сторону. Переведя взгляд на альфу, омега невольно опешил, ведь он совершенно не ожидал увидеть в глазах Арадана столько вины и грусти.       — Прости, — спокойно ответил он, делая шаг назад. — Я не хотел напугать тебя.       — Нет, всё хорошо, я просто… — начал было оправдываться Джер, но Арадан, который расценил нервозность омеги по-своему, примирительно поднял руки и мягко произнёс:       — Не стоит, я всё понимаю. Ты вправе не доверять мне, ведь я обещал ни коим образом не посягать на твою честь и едва смог сдержать своё слово.       Джер невольно замер, с изумлением глядя на поникшего ильва. Даже сейчас, когда он узнал истинную причину странного поведения альфы, омега ни единой секунды не думал о том, что тот мог представлять для него угрозу. Напротив, это сам Джер чувствовал себя главным злодеем, ведь он прекрасно понимал, из-за чего ильву пришлось так сильно страдать во время гона. Ведь именно Джер был во всем виноват. Если бы не его внезапно начавшаяся течка, то Арадан никогда бы не оказался в плену у своего злейшего врага и не сидел на цепи, словно дикий зверь, напичканный лекарствами, из-за которых он потерял не только память, но и обоняние. Учитывая всё это, омега не имел никакого права что-либо предъявлять альфе или сомневаться в нём.       — Всё совершенно не так, Арадан, — тяжело вздохнул омега, не смея отводить своего взгляда в сторону. Ему казалось правильным не увиливать от ответа и быть максимально честным. — Я просто думал, что один на кухне, оттого и удивился. У меня даже мысли не было, что ты можешь причинить мне вред… И я знаю, что ты своё слово не нарушишь.       — Почему ты так в этом уверен?       Джер ненадолго замолчал, когда поймал себя на мысли, что сейчас перед ним был совсем другой Арадан. Ещё ни разу на его памяти альфа не был таким поникшим и каким-то… слабым. Его состояние настолько резко контрастировало с его обычным поведением, что у Джера невольно сжалось сердце. Но при этом он не мог отрицать тот факт, что ему нравилось то, как сильно Арадан беспокоится о подобных вещах, ведь это в очередной раз доказывало то, как разительно он отличался от обитателей императорского замка. Местные аристократы никогда бы и не подумали извиняться за свою природу.       — Потому что ты сдержал своё слово, — твёрдо ответил Джер, продолжая смотреть Арадану в глаза. — Я ведь и не знал, что у тебя гон. Если даже в таком состоянии ты смог контролировать не только себя, но и свои феромоны, то почему я должен бояться тебя и не доверять?       Джер на мгновение замолчал, подбирая слова. Альфа столько раз поддерживал его в трудную минуту, и теперь настала его очередь ответить тем же.       — Однажды ты сказал мне не отравлять своё сердце чужими грехами, — начал он, наблюдая за реакцией ильва. На самом деле, он прекрасно понимал, что именно должен сказать Арадану, ведь и он сам был бы не против услышать подобные слова в свой адрес. — Тебе нет нужды извиняться за то, что ты не совершал. К тому же, гон — это совершенно естественный период в жизни любого альфы. Это часть тебя, заложенная богами и природой, а потому не стоит испытывать вину за свою сущность.       Какое-то время Арадан молчал, внимательно вглядываясь в лицо омеги, словно стараясь понять степень его искренности. Но Джер был абсолютно честен в этот момент, поэтому ильв вскоре тепло улыбнулся и, коротко кивнув, ответил:       — Спасибо.       Джер улыбнулся альфе в ответ, чувствуя, что его слова смогли попасть в самую точку. Ненадолго в комнате повисла тишина, и они оба погрузились в свои мысли, однако первым не выдержал Джер и решил сменить тему.       — Я надеюсь, что Велиар с Джонасом скоро вернутся. Мне немного тревожно от того, что они всё ещё в городе. Думаешь нам стоит пойти им навстречу?       — Только если это тебя успокоит, — беззаботно пожал плечами альфа, а омега мрачно подумал о том, что по-настоящему его успокоит только вид целых и невредимых омег. — Мне тоже кажется, что они скоро вернутся. Зная Велиара, он наверняка долго пытался найти тебя в городе самостоятельно. А когда поймёт, что без помощи ему не обойтись, решит обратиться ко мне или Бьёрну. А может он уже со стражей тебя по всем закоулкам ищет. Я не сомневаюсь, что человек с его характером на такое способен.       — Да, и то верно, — растерянно ответил омега. И всё же мысленно он готовил себя к тому, что эта история так просто не закончится…       — Расскажешь мне, что произошло? — совершенно неожиданно спросил Арадан, отвлекая принца от невесёлых мыслей.       Джер перевёл на альфу напряжённый взгляд, решая, каким будет его следующий ответ. С одной стороны, ему очень хотелось поделиться с альфой своими переживаниями и попросить у него совета, но с другой что-то подсказывало ему, что ильва не стоило ввязывать в эту историю. Как ни посмотри, решить мирно эту проблему у них никак не получится, а использовать иные методы в текущей ситуации они всё равно не могли. А потому, рассказав Арадану всю правду, он лишь обременит его ещё одной проблемой. Учитывая то, что Джер и без того постоянно доставлял ильву много хлопот, ему очень не хотелось признаваться в том, что теперь на него держал зуб один из самых влиятельных людей этого города. Это была та вещь, с которой омега должен был разобраться сам, не прячась за спину Арадана и не перекладывая всю ответственность за свой поступок на него.       — Разве я не рассказывал? — ответил омега, стараясь говорить как можно спокойнее и увереннее. — Мы были на рынке, где продавали украшения. Я немного засмотрелся и потерял их из виду, а после, когда метался по всей площади, ко мне подошла стража. Я испугался, что кто-то из них мог меня узнать, и убежал. Дальше я встретил тебя.       Арадан нахмурился, прекрасно понимая, что омега врёт, но не успел он и рта раскрыть, как их отвлёк громкий звук со стороны входной двери. В следующий момент в прихожую влетел запыхавшийся Велиар, который обвёл безумным взглядом комнату и остановился на целом и невредимом Джере.       — Ох, хвала богам! — воскликнул он и быстро подлетел к обомлевшему парню. Встав между влюблёнными, мужчина заключил омегу в объятья и впервые смог по-настоящему расслабиться. После того, как прихвостни Фи́липа погнались за омегой и скрылись из виду, Велиар никак не мог найти себе место. Вместе с Джонасом они попытались броситься следом, но, когда они вышли к рынку, беглецов уже и след простыл. Мужчина не переставал винить себя в том, что поддался слабости и не пошёл вместе с Джером за тем злополучным кулоном. Усугубляло ситуацию ещё то, что они не могли обратиться к стражам за помощью, но и просто уйти им не позволяла совесть. В конечном итоге, когда они совершенно выбились из сил, Джонас предложил подключить к поискам Арнана, и Велиар согласился. Каково же было его удивление, когда Бьёрн сообщил ему, что пара уже давно вернулась домой. — Я так переживал за тебя! Когда они пошли за тобой, мы…       — Я сам не знаю, зачем те стражи последовали за мной, — перебил его Джер и едва заметно покачал головой, глядя прямо в глаза Велиара. Он надеялся, что Арадан не заметит его тайного послания, но ильв подумал о том, что был прав в своих суждениях. Омега явно не от стражи убегал … — Простите, что доставил столько хлопот.       Велиар растерянно замер, пытаясь взять в толк, о каких таких стражах говорил омега, но тут он вспомнил, что ранее парень вовсе не собирался рассказывать своему альфе о своих злоключениях с Фи́липом. Делать дальнейшие умозаключения у него уже не было сил, поэтому он отложил свои нравоучения и причитания на неопределённый срок. И пусть он был не согласен с решением парня, но сейчас Велиар просто был счастлив видеть их целыми и невредимыми. А остальное могло и подождать.       — Ничего, мой хороший, главное, что всё закончилось хорошо, — тяжело вздохнул Велиар, поглаживая парня по голове. — Давайте хоть чаю пойдём попьём, а то лично у меня уже нет ни сил, ни настроения готовить ужин. Бутербродов будет достаточно.       — Отлично, тогда я схожу за Бьёрном. Но что-то мне подсказывает, что из кузни он не уйдёт. Слишком много работы накопилось.       — Ничего-ничего, мы принесём вам что-нибудь, не переживай, — кивнул Велиар, проходя в гостиную и падая в ближайшее кресло. Он уже и не помнил, когда в последний раз ему приходилось так много ходить, и теперь его уставшие ноги требовали отдыха. Альфа коротко поблагодарил мужчину, а после направился в сторону выхода. Когда дверь закрылась за его спиной, Джер глубоко вздохнул и рухнул в ближайшее к Велиару кресло. Омега очень надеялся, что звучал максимально убедительно и теперь альфа больше не станет возвращаться к этому вопросу. И пусть ему не удастся посмотреть на хваленную ярмарку и попробовать различные сладости и увидеть фейерверк, для него намного важнее было благополучие окружавших его людей. Теперь единственное, что требовалось делать Джеру, так это не покидать пределы фермы, а уж с подобной задачей омега вполне мог справиться.       — Ты так и не рассказал ничего Арнану? — прервал его мысли Велиар, который в это время взял со стола один из листов бумаги и, сложив его определённым образом, начал им обмахиваться.       — Нет, — виновато покачал головой парень, понимая, что со стороны его решение могло показаться очень странным. — Мне не хочется говорить ему, что чужой альфа предложил мне стать его любовником. Не хочу, чтобы он переживал из-за того, что не в силах исправить.       — И то верно, — согласился Велиар, устало вздохнув. — Но теперь тебе точно не стоит появляться в городе. Фи́лип не из тех, кто так просто отпускает обиду, а ты на моей памяти чуть ли не первый человек, который решился прилюдно поставить этого наглеца на место. Приятно было посмотреть на его покрасневшую от стыда рожу.       — Но стоило ли оно того? — с грустью произнёс омега, рассматривая свои руки. — Что если он видел нас вместе и теперь будет мстить не только мне, но и вам?       — Глупости, — раздражённо отмахнулся Велиар. — Я, конечно, статный омега, но не настолько знаменит, чтобы наши аристократишки знали меня в лицо. Да и к тому же, сейчас в городе так много приезжих, что мы сможем с легкостью затеряться среди них. Плюнь и забудь. Ещё не хватало переживать из-за этого негодяя.       — Да, думаю, вы правы, — кивнул Джер, чувствуя, как ему становится легче на душе. В словах Велиара было много здравого смысла. — Хотите я приготовлю чай и накрою на стол? Ведь это по моей вине ваша долгожданная поездка превратилась в катастрофу.       — Нет твоей вины в том, что сын губернатора положил на тебя глаз, — лишь покачал головой омега. — Поэтому прекращай во всех смертных грехах винить себя и скажи спасибо богам за то, что всё закончилось хорошо. Главное теперь не испытывать удачу и не ходить в город. А что касается твоего заказа, то кто-нибудь из нас обязательно пойдёт к господину Ву. Думаю, после твоих слов Фи́лип больше к портному не сунется…       — Да, благодарю вас, — улыбнулся Джер, благодаря богов за то, что послали ему таких добрых и участливых людей. — Спасибо вам огромное за всё, Велиар. Я очень ценю вашу помощь и заботу.       Мужчина тепло улыбнулся омеге и коротко кивнул.       — Мне приятно это слышать. Таким искренним молодым людям помогать одно удовольствие.       Вскоре они покинули гостиную и направились в главный дом, где их ждал совершенно выбившийся из сил Джонас. Переступив порог, они совершенно не заметили стоявшего за углом ильва, который всё это время внимательно слушал их разговор.

      

***

      На следующий день Арадан вновь отправился в город, чтобы развести остаток заказов. Со следующей недели Бьёрн временно закрывал свою лавку, желая сосредоточиться на изделиях, которые в дальнейшем он планировал представить на ярмарке. Чтобы не только выполнить свои обязательства, но и освободить место в мастерской, Арадан повёз в город на телеге не только различные бытовые мелочи, но и тяжёлые котлы для одного из городских трактиров. После выполнения своей работы, альфа планировал заняться поиском некого портного по имени Ву.       Как он и думал, разговор с Велиаром не дал ему никаких результатов. Омега старательно делал вид, что совершенно не понимал, что именно хочет от него услышать альфа, поэтому Арадану пришлось отступить и попытаться самостоятельно найти ответы на интересующие его вопросы. В том, что омеги что-то скрывали, альфа нисколько не сомневался. Интуиция подсказывала, что за период его отсутствия явно что-то произошло, и, если бы под вопросом не была безопасность омеги, то Арадан не стал бы вмешиваться в эту историю вопреки желанию Джера. Но, когда дело касалось благополучия принца, ильв не мог оставаться в стороне. К тому же, он понимал, что должно было произойти что-то действительно серьёзное, чтобы любознательный омега так категорично отказывался покидать пределы фермы.       Трактир встретил Арадана привычной полутьмой и мешаниной из человеческих голосов и перестукивания столовых приборов. Даже в этот послеобеденный час посетителей было достаточно много, поэтому большинство работников кружили между столами и принимали заказы. Поймав одну из служанок, Арадан попросил передать владельцу, что заказанные у кузнеца котлы и сковороды уже прибыли. Девушка коротко кивнула и убежала в сторону подсобных помещений, а тем временем ильв занял пустой стол неподалеку от барной стойки и приготовил все накладные.       Неподалеку от него сидела шумная компания, которая что-то оживлённо обсуждала. Заметив их цветастые и нарядные одежды, Арадан решил, что это была группа уличных артистов.       —… что-то мне подсказывает, что несколько дней можно и не пытаться заработать.       — Да уж, на услуги лекаря больше потратимся. Это чернявое грыховское отродье…       — Выбирай выражения, тут есть дамы, — один из музыкантов подмигнул проходившей мимо служанке и удостоился польщённым мелодичным хихиканьем.       — Как грыху не назови, она грыхой и останется, — не унимался собеседник. — А всё из-за тебя, Мэтью! Нужно же тебе было раскрыть свою язвительную пасть! Лучше бы реально овощем прикинулся, может тогда бы этот выродок нас не трогал.       — Полно тебе, друг мой, — миролюбиво ответил мужчина и, судя по кислой мине его собеседника, друзьями они были едва ли. — Зато как складно получилось! Да, соглашусь, выражения немного грубы, больше в твоём стиле, но я очень нервничал в тот момент! В любом случае, самое главное, что всё закончилось хорошо.       — Лично я ни о чём не жалею, — довольно произнёс один из музыкантов. — Как же мне хотелось, чтобы однажды этого поганца спустили с небес на землю, поэтому лично мне произошедшее как бальзамом на душу. Вы его лицо-то видели?       — До того, как его веником отлупили, или после?       Компания прыснула от смеха, что явно намекало на то, что оба выражения лица стоили того, чтобы их увидеть. Арадан невольно прислушался к разговору артистов и рассеяно следил за тем, как кружили по залу служанки. После уличной духоты прохлада трактира нагоняла на него сонливость.       — Очень храбрый парнишка. Жаль, я не успел ему долг вернуть…       — Это ещё как посмотреть. Если бы ты не отвлёк Фи́липа, то всё могло закончиться не так радужно и благополучно. Так что забудь о долге, ты явно его вернул.       Услышав знакомое имя, альфа резко вынырнул из своего медитативного состояния и стал внимательнее вслушиваться в разговор. Но, к сожалению, больше о Фи́липе никто не говорил.       — Нет-нет, деньги — это деньги, а совесть — это совершенно другая материя, — возмутился мужчина, картинно выпятив грудь. — Как благородный альфа, я был просто обязан помочь омеге в беде! С каких пор мы нацепили ценник на благородство?       — Аха-ха, тоже мне, благородный альфа! Как с таким самомнением ты ещё жив?       — Я быстро бегаю, — важно произнёс альфа, которого совершенно не задело это замечание. — В нашей профессии это так же важно, как музыкальный слух и знание нот! Правда, если посмотреть на тебя, то можно понять, что и без всего этого вполне можно прожить.       Компания вновь залилась смехом, но дальнейший разговор альфа уже не слышал. К этому моменту к нему подошёл хозяин заведения, улыбчивый полный бета, и Арадан погрузился в рабочие хлопоты. Когда с заказами было покончено, ильв решил приступить к своему маленькому расследованию. К его большому сожалению, к тому моменту шумная компания артистов покинула заведение, поэтому искать первые зацепки ему предстояло в другом месте. Из разговора омег он подчеркнул две детали: это некий господин Ву, да ещё и этот невезучий Фи́лип, имя которого слишком часто он слышал за последние дни. И если Ву оказался достаточно известным портным, которого знали почти все, к кому он обращался с вопросами, то, когда дело доходило до Фи́липа, люди начинали заметно нервничать и торопились поскорее закончить неприятный разговор. К счастью, лавка господина Ву находилась в той же части города, что и трактир, поэтому ильв оставил повозку в конюшне и поспешил навестить загадочного торговца.       Портновская лавка встретила его приятным полумраком и, как ни странно, абсолютным хаосом. Когда альфа открыл дверь и вошёл внутрь, над его головой раздался изящный и мелодичный звон колокольчиков, оповещавший хозяина о прибытии нового покупателя. Осмотрев внутреннее убранство, Арадан пришёл к выводу, что на данный момент лавка явно не была готова принимать посетителей. Манекены в нарядных одеяниях, призванные демонстрировать мастерство и талант портного, небрежно валялись на полу, покрытые ровным слоем карточек и выдранных книжных листов. Посреди этого хаоса стоял немолодой альфа, который уже успел поднять несколько манекенов привести часть нарядов на них в порядок. Поодаль несколько молодых подмастерьев собирали карточки и сметали в одну кучу осколки цветочных горшков.       — Приветствую вас, молодой человек, — отозвался первым немолодой альфа. — Моё имя господин Ву. Прошу меня простить, но на данный момент мы временно не принимаем заказы.       — Могу предположить почему, — задумчиво произнёс ильв, помогая мужчине поднять один из поваленных манекенов. — Простите за нескромный вопрос, но что здесь произошло? Может стоить позвать стражу?       — Ох, нет, стража не будет заниматься этим делом. Как и любым другим, в котором замешана наша местная знаменитость, — тяжело вздохнул портной и поправил драпировки на замысловатом платье. Неожиданно он встрепенулся и перевёл взгляд на альфу. — Но, смею вас заверить, что губернаторский отпрыск больше не является клиентом нашей лавки и больше не будет тревожить наших посетителей. Поэтому смело приходите завтра, я с удовольствием подберу для вас идеальный наряд для ярмарки! И, в качестве извинения за неудобства, могу предложить хорошую скидку.       — Благодарю вас, — кивнул в ответ альфа, осторожно переступая манекен и подходя ближе к портному. — Но я не займу ваше время надолго. Я хочу уточнить по поводу уже существующего заказа. На имя Джерона…       — Позвольте спросить, почему он вас интересует, — резко перебил его альфа и сурово насупил брови. Арадан даже немного растерялся, не ожидая такой бурной реакции. — Я не выдаю личную информацию о своих клиентах посторонним лицам.       — Нет-нет, вы неправильно меня поняли. Я супруг Джерона и интересует меня лишь его заказ.       Альфа смерил ильва профессиональным взглядом, словно оценивая, а после удовлетворительно кивнул и заметно повеселел. Даже подмастерья, которые до этого смотрели на Арадана с подозрением, выдохнули с облегчением и вернулись к своим делам.       — Да, я мог бы и догадаться по вашим параметрам, но всё же стоило уточнить, сами понимаете, — виновато развёл руки в сторону портной. — Я предполагал, что после вчерашнего ваш супруг вряд ли лично явится за своим заказом, но совершенно не думал, что он отправит сюда именно вас. Но так даже лучше. Мы сможем сразу провести примерку и удостовериться, что всё сидит идеально. Обычно я стараюсь не брать такие заказы, ведь снимать мерки непосредственно с человека гораздо надёжнее, но я не смог отказать вашему супругу. Прошу, пройдёмте.       Арадан проследовал за портным в соседнее помещение, в котором находились различные инструменты и стеллажи с готовыми заказами. Посреди комнаты был оборудован специальный круглый помост, напротив которого располагались несколько больших зеркал, позволявших клиентам рассматривать себя со всех сторон. Господин Ву подошёл к одному из стеллажей и, достав свёрток с красной биркой, распаковал его на небольшом столе рядом с помостом. Взору ильва предстала красивая рубашка глубокого тёмно-зелёного цвета, рукава которой были украшены изящной вышивкой. Переливаясь серебристо-чёрными нитями, на ткани проглядывали тонкие ветви с маленькими листьями, которые, в зависимости от угла обзора, сливались с основным цветом либо же поблескивали металлическим отблеском. Он осторожно провёл рукой по материалу, желая убедиться в том, что вышивка не была плодом его воображения. Он и предположить не мог, что омега решит сделать ему подобный подарок. Почему-то от этой мысли на душе стало тепло, и Арадан невольно улыбнулся уголками губ. И пусть он не проронил ни слова, портной и без того видел, что альфа был впечатлён увиденным.       — Вышивку я добавил от себя, в качестве благодарности.       — Благодарности? — решил уточнить альфа. Он перевёл на портного задумчивой взгляд и добавил: — Судя по ней, повод был весьма весомый.       — Поверьте, ваш супруг поставил на место одного из самых наглых, заносчивых и невоспитанных засранцев из всех, что я когда-либо встречал. Весь город давно мечтал, чтобы кто-нибудь спустил этого апломба на землю, желательно побольнее. Сильно-сильно больнее. Даже учинённый им в отместку погром моей лавки никак не омрачает степень моего морального удовлетворения.       Арадан слушал мужчину и понимал, что дело обстоит куда серьёзнее, чем он предполагал. Кусочки мозаики постепенно начали складываться в голове альфы, открывая ему полную картину произошедшего.       — Погодите, я не понимаю, — поднял руку ильв, перебивая портного. — Вы хотите сказать, что вашу лавку разрушили из-за моего супруга, но вы по-прежнему ему благодарны? Я немного запутался…       — Молодой человек, — улыбнулся господин Ву, скрестив руки на груди. — Цветы можно пересадить в другие горшки, карточки разложить по алфавиту, а манекены поставить на свои места. А вот вернуть достоинство, особенно такому мерзавцу, как он, практически невозможно. Из грозы города и опасного типа он в один миг превратился в посмешище. К тому же, теперь он вряд ли ещё раз обратится ко мне с заказом, что несказанно меня радует.       Арадан утвердительно кивнул, принимая точку зрения мужчины. Теперь ему оставалось задать один единственный вопрос, чтобы окончательно убедиться в правдивости своей догадки:       — Скажите, а сына губернатора случайно не Фи́лип зовут?       Портной несколько раз растерянно моргнул, а после ответил:       — Да, Фи́лип. Фи́лип Дитрихсон. А вы не знали?              

***

      Фи́лип стоял перед отцом и следил за тем, как мерно тикала секундная стрелка на настенных часах. Пока губернатор сидел за своим столом и разбирал горы бумаг, альфа всем своим видом старался показать, что подобное положение его нисколько не раздражало. На самом деле он ненавидел выслушивать нравоучения своего отца, который даже не удосуживался в этот момент смотреть на своего единственного сына и вместо этого занимался рабочими делами. Словно Фи́лип не был достоин того, чтобы на него единолично тратили свое время.       С рождения он всегда был вторым. Вторым сыном по возрасту, вторым по учебе, по внешности, по талантам. Если его старшему брату, Генри, всё давалось легко и непринуждённо, Фи́лип был вынужден часами корпеть над учебниками, чтобы оставаться на одном уровне со своим братом. Он всегда легко находил друзей и был постоянно окружён поклонниками, в то время как второй сын губернатора славился своей угрюмостью и необщительностью. Как бы он не старался, у него не получалось вести такие же интересные речи и находить общий язык с любыми людьми, поэтому он замыкался в себе и всякий раз начинал нервничать настолько сильно, что и двух слов связать не мог. Не давались ему и верховая езда, и фехтование, и стрельба, из-за чего он постоянно становился предметом насмешек и подтруниваний. И пусть никто не смел всерьёз над ним глумиться, Фи́лип прекрасно понимал, что в этом его заслуги не было никакой. За его спиной все эти люди считали его недостойным статуса альфы.       Когда Генри умер, Фи́лип не почувствовал ничего. Он и сам был напуган своей реакцией, но вскоре понял, что единственное общее что у них было с братом, так это отцовская фамилия и кровь. Генри никогда особо не стремился наладить общение с ним, что, собственно, Фи́липа совершенно устраивало. В какой-то момент он даже испытал облегчение, понимая, что с этого момента больше никто не будет отбрасывать на него тень. С этого момента он сможет заполучить то, чего он давно желал всем сердцем — внимание собственного отца и его одобрение. Ему очень хотелось, чтобы его заметили, увидели таким, какой он есть, но, сколько бы усилий он не прилагал, отец продолжал относиться к нему как к пустому месту. Как оказалось, даже мертвым Генри продолжал незримо присутствовать рядом, отчего небольшие победы младшего сына меркли на фоне былых достижений старшего. И тогда в Фи́липе что-то сломалось.       В один день его сердце заполнила злость и обида. Он решил, во что бы то ни стало показать отцу, что такое на самом деле непутевый сын. Он бросил учебу, его выгнали со службы, он не отказывал себе ни в чём, желая хотя бы таким образом привлечь внимание родителя, но, как он ни старался, губернатор оставался верен себе и никогда особо не журил своего непутевого отпрыска. И тогда Фи́лип понял, что в этой битве победить невозможно. Если уж на нём давно поставили крест, то единственное, что он мог, так это просто жить в своё удовольствие, не пытаясь подстроиться под чужие стандарты. Неожиданно вокруг него появилась компания таких же молодых аристократов, которые с удовольствием принимали участие в любых его безумных выходках. Жители города, что раньше смотрели на него с презрением или недовольством, теперь боялись его и всячески избегали. И тогда Фи́лип понял, что страх — это производная составляющая власти. Он прекрасно мотивировал людей вокруг него действовать так, как ему было нужно, но только обходились альфе куда дешевле добродетели.       Губернатор взял в руки очередной документ и тяжело вздохнул.       — До меня дошли слухи, что ты переворачиваешь вверх дном весь город и как полоумный ищешь какую-то деревенщину. Омегу, если быть точнее. Объяснись.       Фи́лип недовольно поджал губы, прожигая взглядом несчастные часы.       — Никогда не думал, что отец будет интересоваться моими любовными делами. Никто не запрещает мне иметь интрижку на стороне, так почему меня вдруг вызвали сюда?       — Тебя скоро ждёт свадьба. Прояви уважение к своей будущей супруге и сбавь свой пыл. Я не желаю выслушивать причитания её отца по поводу твоих похождений.       — У Генри тоже было много любовников при живом супруге, но ты никогда не ругал его за это, — огрызнулся парень, переводя на мужчину полный гнева взгляд. Он надеялся, что его слова вызовут хоть какую-то эмоцию на постном лице губернатора или хотя бы заставят отложить бумаги в сторону и посмотреть прямо на него, но отец уже давно привык к колкостям своего сына. Он продолжал всё так же монотонно перебирать бумаги и в нужных местах оставлять свои пометки и подписи.       — Потому что Генри хотя бы хватало мозгов делать это тайно, в то время как о твоей одержимости знает уже весь город. Ты всегда действуешь слишком грубо и прямолинейно, тебе не хватает изящества. Или мудрости.       Фи́лип раздраженно закатил глаза, но промолчал. С каждым таким разговором он всё больше убеждался в том, что отец многое бы отдал за то, чтобы вместо Генри лошадь скинула его.       — Это моё дело, отец, — раздраженно ответил Фи́лип, желая как можно быстрее закончить этот разговор. — Не вмешивайся, я сам разберусь с этим омегой.        — М-м-м, — протянул губернатор, и в его ответе чувствовалась издёвка. — Как же, позволь спросить? Придумаешь более обидную частушку, или же мне опять придётся откупаться от начальника стражи, убирая за тобой грязь?       Фи́лип густо покраснел и стиснул кулаки, борясь с желанием швырнуть что-нибудь об стену и сломать.       — Отец, я…       — Хватит, Фи́лип, — резко повысил голос губернатор и отложил в сторону свои документы. Когда он перевёл свой взгляд на сына, Фи́лип невольно замер. Он давно не видел своего отца таким взбешённым. — Оставь в покое этого омегу, не позорься ты ещё больше. Я долго терпел твои выходки и позволял тебе жить так, как хочется, но всему есть предел. Я полагал, что ты быстро наиграешься в бунтаря и перестанешь позорить имя нашей семьи, вернувшись опять к учебе, но, видимо, я ошибался. Ты совершенно неисправим. Поэтому, слушай меня внимательно и мотай на ус. Ты перестанешь преследовать эту деревенщину, заключишь брак с Максвеллами и в первую же течку, максимум во вторую, сделаешь свою омегу беременной. Если даже с такой мелочью ты не сможешь справиться, то я лишу тебя титула и отправлю рядовым на войну. Ты меня услышал?       — Да, отец, — сквозь стиснутые зубы процедил Фи́лип, не скрывая своего гнева.       — Я надеюсь. Ступай.       Фи́лип резко развернулся и пошёл прочь из кабинета отца. Он с огромным трудом заставил себя закрыть дверь аккуратно, хотя на самом деле ему хотелось хлопнуть ею со всей силы так, чтоб она даже слетела с петель. Несясь быстрым шагом по коридору, альфа чувствовал на себе взгляды помощников губернатора и никак не мог отделаться от мысли, что все они прекрасно слышали их разговор и теперь потешались над ним. Но ничего, он им всем ещё покажет, и отцу в том числе. Он никогда не решится прервать род и отправить единственного сына на фронт, поэтому эту угрозу можно было смело пропустить мимо ушей. Однако, из этого разговора он смог извлечь одно очень полезное умозаключение.       У отца всё-таки была одна больная мозоль.       

      ***

      — Ты нашёл паспорта изделий, которые я заполнял вчера?       — Да, я положил их в общую папку.       Велиар удовлетворённо кивнул и поставил галочку напротив одного из пунктов.       — А сертификат, подтверждающий твою квалификацию и разряд?       — Да, он в самом первом отделении.       — Хорошо. Заявление в трёх экземплярах я положил лично, лицензию обновленную, право собственности на лавку и сертификаты на кузнечное оборудование… тоже положил. Так, а где спецификации?       — А что это? — нахмурился Бьёрн, обводя потерянным взглядом огромный ворох бумаг.       — О боги…       Велиар отложил в сторону лист, на котором отмечал наличие того или иного документа, после чего в очередной раз стал перебирать многочисленные листы, небрежно разбросанные по всей гостиной. Завтра был первый день подачи заявлений на участие в ярмарке, поэтому пара, наученная горьким опытом, начала заранее собирать нужный пакет документов. Сам Джер уже давно потерялся в многочисленных сертификатах, лицензиях, договорах, разрешительных письмах и прочем бюрократическом ужасе, поэтому он невольно смотрел на Велиара с уважением во взгляде. Арадан сидел рядом с ними и искренне пытался вникнуть в происходящее, однако и он сам уже давно не мог понять, чем один лист отличается от другого. В отличие от педантичных визалов, ильвы относились к подобным вещам гораздо проще.       — Не переживайте, Велиар, — успокаивал он омегу. — Бьёрн же не один идёт. Я буду всеми силами помогать ему с подачей.       — М-да? — протянул мужчина, подняв на Арадана скептический взгляд. — Тогда может ты мне скажешь, что такое спецификация, и как она выглядит?       Арадан какое-то время бесстрастно смотрел в глаза Велиару, но вскоре его губы дрогнули и растянулись в виноватой улыбке, ведь он не имел ни малейшего понятия о том, что такое спецификация. Джер невольно хихикнул, пряча улыбку в сгиб кисти. Арадан перевёл на него взгляд и с удовольствием отметил, что в последнее время омега стал улыбаться намного чаще.       — Я так и думал, — вздохнул Велиар и, ненадолго застыв, неожиданно вытянул несколько листов из глубины стопки. — Так вот же они! Я же говорил, это описание твоих новых изделий, без них у тебя не примут заявку на конкурс новаторов. Ох, чует мое сердце, что надо было мне отказаться помогать Ланушке и пойти вместе с вами. Она бы меня поняла. Вы же разрешительное письмо от выписки из налоговой отличить не можете!       — Нет, Велиар, — вклинился между причитаниями супруга Бьёрн. — Если уж ты дал слово, то его надо сдержать. Она твоя подруга и никогда не отказывала тебе в трудную минуту, теперь твоя очередь. Да и я не дитё малое, справлюсь. А ты поспишь спокойно и будешь с утра заниматься своими делами.       — Всё же хочешь с вечера занять очередь? — покачал головой Велиар, с грустью глядя на супруга.       — Да, так будет разумно. Если они в последний момент опять придумали новые бумажки, у нас будет время их сделать. Ну, а если совсем намудрят, то просто плюнем и не будем в этом году участвовать. У нас и без того клиентов полно, ярмарка погоды не сделает.       — Не говори глупостей, — нахмурился Велиар, откладывая документы в сторону. Он присел на подлокотник кресла, в котором расположился Бьёрн и положил одну руку на плечо супруга. — Я же знаю, что для тебя это очень важно. Ты только скажи, я все брошу и пойду с тобой.       — Не надо, — улыбнулся одними глазами Бьёрн и накрыл своей широкой ладонью узкую ручку омеги. — Я справлюсь. Или ты не веришь в меня?       — Верю-верю, — вздохнул Велиар, но не стал спорить с супругом.       Джер наблюдал за ним и чувствовал, как в груди разливается тепло. Пока остальные занимались документами, омега сидел в одном из кресел и аккуратно расписывал деревянные маски, которые в дальнейшем должны были стать частью костюма местных танцоров. Как объяснил ему Джонас, в прошлом году урожай очень сильно испортили пернатые вредители, поэтому в этом году будет много украшений и нарядов с птичьей тематикой. Считалось, что это отпугнет ворон и прочую живность от будущего урожая. Омега покрывал однотонно черной краской деревянную маску с клювом, а после обводил прорези для глаз и добавлял различные узоры, имитирующие оперение. Последние несколько дней они так много времени посвятили подобному творчеству, что омега невольно позабыл о своих переживаниях и с головой ушёл в работу. И пусть ему не светило попасть на ярмарку и увидеть свои творения в деле, но очень нравилось понимать, что он тоже сумел приложить свою руку к данному мероприятию, поэтому он очень старался сделать всё максимально красиво и аккуратно.       — Как же я не люблю всё это бумажное безумие, — вновь начал ворчать Велиар, возвращаясь к разбросанным бумагам. — Вот нужно им всё настолько усложнять!       — Бюрократия, едрить её, — поддержал супруга Бьёрн. От этой фразы у ильва невольно пробежал холодок по спине, отчего он недовольно передернул плечами.       Остаток вечера прошёл за разговорами. Когда на улице начало смеркаться, альфы собрали подготовленные Велиаром сумки и, пожелав спокойной ночи домочадцам, отправились к городской ратуши. Джер тоже решил поддержать мужчин, поэтому заранее приготовил пирожков с овощной начинкой, которые, между прочим, в этот раз сделал абсолютно самостоятельно, а после спрятал их в сумке Арадана. Когда альфы ушли, омеги ещё какое-то время занимались делами, пока малыши бегали друг за другом по гостиной и играли с игрушечными зверьми. Вскоре один за другим, они начали всё чаще тереть руками глазки и сладко позевывать, поэтому Велиару пришлось первым отложить свои дела и отправиться на второй этаж укладывать детей спать. Не многим дольше продержался Джонас, который объявил, что на сегодня с него хватит перьев, клювов и пайеток. Да и сам Джонас чувствовал, как к тому моменту неприятно начала ныть его поясница и как потяжелели его уставшие веки.       Он был очень благодарен Велиару за предложение переночевать с ними, ведь омеге совершенно не хотелось пробираться в потемках через весь сад, а после еще и одному ночевать в совершенно пустом доме. И пусть Джер никогда не боялся темноты, но сейчас ему почему-то становилось не по себе от перспективы ночевать в отдалении от остальных обитателей фермы. Когда в окнах погасли последние огоньки и большинство его обитателей видели сны, омега все лежал и крутил в руках свой амулет. Его успокаивало то, каким теплым он был, словно живым. После того, как Арадан помог ему сделать крепление для шнурка, омега носил его постоянно и ни на секунду не снимал. Так он и заснул, сжимая в руках кусочек теплого дерева, а снилось ему величественное белое древо, по ветвям которого он неспешно гулял в компании маленького, но очень яркого огонечка…       Утром его разбудил назойливый луч солнца, который сумел пробиться в комнату даже сквозь плотно задернутые шторы. Какое-то время омега продолжал нежиться в кровати, наслаждаясь чувством умиротворения, и пытался вспомнить, что же такое приятное ему снилось на этот раз. Но обрывки эмоций и картинок упорно ускользали из его сознания стоило ему лишь сфокусировать на них своё внимание. Как бы ему ни хотелось подольше поваляться в теплой постели, он не хотел перекладывать свою утреннюю работу на плечи Велиара и Джонаса. Быстро приведя себя в порядок и собрав на затылке волосы красной лентой, подаренной ему Араданом, омега спустился на первый этаж и с удивлением обнаружил, что остальные обитатели дома уже давно покинули свои кровати.       — Доброе утро, — растерянно произнёс он, глядя на пронёсшихся мимо него близнецов.       — Доброе, милый, — отозвался Велиар, который в этот момент протирал личико младшего сына от утренней каши. Малыш недовольно ёрзал, справедливо полагая, что поглощение лежавшей перед ним булочки было важнее всяких гигиенических процедур, но открыто выражать свое недовольство не смел.       — Простите, я не думал, что я так долго спал, — виновато произнес Джер, подходя к столу и начиная собирать тарелки. — Почему вы меня не разбудили?       — Ты так сладко спал, что я решил тебя не трогать. Последние дни ты до поздней ночи возишься с этими костюмами, иногда и отдыхать нужно.       — Но мне неловко отдыхать, пока все остальные работают, — покачал головой омега, отдавая собранную стопку тарелок подошедшему к столу Джонасу. — Я и так не смогу пойти сегодня с вами и помогать Ланушке с украшениями и готовкой.       — Пустяки, милый, — мягко улыбнулся Велиар, набирая для Джера кашу в подготовленную для него тарелку. — Ты ни в чём не виноват. К тому же, мы столько работы тебе оставили, что это уже неловко становится мне. Но что поделать, я же обещал помочь накрыть стол на помолвку ее дочери. Ланушка всегда помогала нам, чем могла, и за детьми частенько присматривает, поэтому я просто не имею право ей отказать.       — Ничего, мне нравится заниматься костюмами. Выходит очень красиво. Хотелось бы мне посмотреть потом на них в действии.       Велиар с грустью поджал губы и с нежностью посмотрел на омегу.       — Ничего, мы что-нибудь придумаем. Может этот прохиндей уже и забыл давно про тебя.       Джер лишь улыбнулся, но ничего не ответил. Он-то знал, что Фи́лип искал его и ещё как. Каждый раз возвращаясь из города, Джонас приносил ему очередную порцию новостей и слухов, которые подтверждали его мысль о том, что в Брайн ему соваться совершенно не стоило. Пока он ел свой поздний завтрак, Велиар быстро собрал всех своих детей, раздал им кухонную утварь и, удостоверившись в том, что Джер был обеспечен вкусняшками и досугом на целый день, поспешил в дом Ланушки. Проводив шумную компанию, Джер ещё какое-то время постоял на крыльце и подышал свежим воздухом, а после вернулся обратно в дом. По правде говоря, оказавшись в полном одиночестве, он невольно почувствовал некое умиротворение и легкость. Он никогда бы не подумал, что в какой-то степени будет скучать по своим спокойным и пустым дням в замке. Не привыкший к такой насыщенной жизни, со временем он стал ловить себя на мысли, что его нервная система порой требовала вот такого тихого и уединенного отдыха. Поэтому первым делом, омега заварил себе травяной чай и, усевшись в самое удобное и мягкое кресло, стал медленно отпивать из кружки горячий напиток.       Внезапно он поймал себя на мысли, что такое одиночество ощущалось совершенно иначе. Когда знаешь, что в конечном итоге дом вновь наполнится жизнью, в которой Джер будет не зрителем, а непосредственным участником событий, то даже оставшись наедине с самим собой омега не чувствовал себя одиноким. Улыбнувшись своим мыслям и в очередной раз поблагодарив всех известных ему богов за свой удавшийся побег, омега лениво потянулся к столу, чтобы взять в руки одну из нераскрашенных масок, но в этот момент он случайно уронил на пол баночку с черной краской. Опасаясь, что крышка могла отлететь и испортить пол, Джер быстро нырнул под стол и с облегчением обнаружил, что баночка была цела и невредима. Зато кое-что другое привлекло внимание Джера. Это была бежевая папка, которая очень похожа была на те, что собирал Велиар накануне вечером для Бьёрна. Нахмурившись, омега полностью залез под столы, чтобы дотянуться до заветной находки, а после с интересом заглянул внутрь. Там находились листы с многочисленными таблицами и заметками, очень похожими на… спецификации!       Омега забылся и хотел было выпрямиться, но ощутимо стукнулся макушкой о стол. Потирая ушибленное место, Джер спешно выполз из-под стола и стал внимательнее рассматривать содержимое папки, пытаясь понять актуальность этих документов. К сожалению, судя по датам, спецификации были совершенно свежими, а значит Велиар с Араданом всё-таки забыли часть документов дома. Испугавшись собственной догадки, Джер прижал в груди папку и напряжённо уставился на часы. Если память ему не изменяла, приём документов должен начаться примерно через час, поэтому, если он поторопится, успеет передать документы до начала подачи, однако был один нюанс… Фи́лип всё ещё его искал. Джер заметался по гостиной, судорожно пытаясь понять, как ему следовало поступить дальше. Бежать за Велиаром? Но он понятия не имел в какой стороне был дом Ланушки. Сделать вид, что он её не видел? Тогда его будет мучить совесть до конца его дней. Пойти в город самому и отдать документы лично?       Джер остановился и с недоверием посмотрел в сторону входной двери. Какова вероятность, что три раза подряд судьба столкнет его с Фи́липом в таком большом городе, как Брайн? К тому же, сегодня было прохладно и пасмурно, а потому человек в плаще явно не будет привлекать к себе особое внимание…       Омега сделал шаг в сторону, потом остановился. Противоречивые мысли бушевали внутри него, не давая принять окончательное решение, поэтому он ещё несколько раз шагнул в сторону сеней, а после и вовсе вернулся обратно к столу.       Остановившись, он стал прожигать взглядом дверь и напряжённо думать о том, как же следовало ему поступить. Не прошло и минуты, как он накинул плащ на свои плечи и, спрятав папку в свою сумку, поспешил в центральный район Брайна.