В отражении Хрустального древа

       — Эй, глянь, какая цаца.        Молодая омега испуганно вздрогнула и прижала к груди наполненный водой кувшин. На привалах часть пленников выпускали, чтобы те выполняли мелкие бытовые поручения и помогали разбивать лагерь. После того, как Ирмасс был захвачен, визалы прошерстили улицы и собрали всех выживших на большой главной площади и, особо не церемонясь, поделили их на альф и на бет с омегами. Как понял из разговоров Арадан, выносливых и сильных альф планировалось отправить куда-то на тяжёлые работы, в то время как остальных должны были доставить в столицу Визалии и определить на работы в домах в качестве прислуги… и не только.        — Эй, красотка, — солдат коротко засвистел, вызывая смех у товарищей. — А ну, посмотри сюда!        — А на что ей смотреть, на чучело в металле? — донёсся до них мрачный голос. Все тотчас замолчали и повернули головы в сторону говорившего. — Твоей рожей ворон в огороде пугать, да свиней в хлеву. Хотя, последние примут за собрата. Воняешь так же.        — Ах ты, грязный ильв, — взревел солдат и подскочил к пленнику. Короткий удар рассёк воздух и оставил на скуле Арадана огромный синяк. Но альфа даже не пошатнулся, лишь сплюнул на землю кровь и с ненавистью посмотрел в глаза солдата. Тот хотел было ещё раз ударить мужчину, но что-то во взгляде последнего пугало человека. Казалось, что на него смотрит дикий зверь. Однако боязнь прослыть трусом была сильнее, поэтому второй удар пришёлся под дых. Арадан лишь стиснул зубы и упал на колени. Кровь кипела в жилах молодого ильва, но он понимал, что сейчас его вспышки гнева могли привести лишь к беде, а не к пользе. — Ещё слово, и я отрежу твой поганый язык. В Хагосе нужны работники, а не ораторы, заплатят и за калеку. Эй, Ройдэ, этого не кормить. Привяжи к телегам, пусть пешком топает до самого вечера, а там посмотрим.        Солдат плюнул в сторону альфы и поспешно удалился.        Арадан вновь поднялся на ноги, поднял с земли охапку хвороста и пошёл в сторону полевой кухни. С тех пор, как он очнулся, его тело ощущало небывалую слабость. Как и все альфы, он с рождения был очень сильным и выносливым, а в своём отряде так и вовсе был одним из лучших охотников, но видимо ритуал Роины что-то изменил в нём. Арадан был очень удивлён, когда в нём не распознали альфу и оставили среди бет и омег. Видимо, у Фейра были на него другие планы… Арадан со злостью стиснул зубы и бросил стопку хвороста возле полевой кухни. После случившегося сердце альфы было полно противоречий, ведь он никак не мог принять и поверить в то, что дух древа был настолько жесток к своим детям, что позволил подобному произойти. Нет ничего страшнее для ильвов, чем потерять своё древо. Да подобное даже в голову не могло никому прийти, ведь все они слепо верили в покровительство и заботу своего божества.        Ещё в те времена, когда мир был совсем пустым и юным, а идея лишь начала формироваться, в нём зародилась Жизнь. Она пустила корни глубоко во тьму, разделив мир на две части: на землю и на небо, а, чтобы эти два мира не забывали друг о друге, Жизнь стала деревом. Так появилось Священное Белое древо. Его корни врастали всё глубже в ткань мироздания, а ветви становились всё крепче и ветвистее, что, в конце концов, на его кроне расцвели первые миры. И тогда боги, влекомые красотой этих цветов, разбежались по всему мирозданию, порождая всё сущее и не-сущее. В одном из таких цветов зародился и их мир. Кто конкретно из богов принёс семена Белого древа — доподлинно неизвестно, но прижиться смогли лишь трое: Фейра на севере, Мейра на востоке и где-то далеко за морем поговаривали, что существует ещё третье древо, но его пока никому не удавалось найти.        Арадан расправил ноющие плечи и хотел было вернуться за следующей охапкой дров, но его отвлёк тихий голос.        — Серва сакрэм, друг, — Альфа обернулся и увидел ту самую молодую омегу. Она переминалась с ноги на ноги и с грустью смотрела на альфу. — Спасибо тебе за защиту.        — Ты не должна меня благодарить, — покачал головой Арадан, отводя взгляд. Ему трудно было принимать эту благодарность, ведь он считал текущее положение дел своей прямой виной. Он не смог исполнить долг и защитить свой народ… — Не стоит тебе тут быть, стража может увидеть, что мы разговариваем, и наказать тебя. Лучше держитесь подальше от солдатни и прикройте головы, лица измажьте землей. Может тогда эти животные перестанут смотреть на вас.        - Как скажешь, альвир, — ответила омега, и Арадан раздражённо поджал губы. Какой из него был сейчас альфа-правитель? — Но не отвергай мою благодарность. Храни тебя Фейра.        - Спасибо, и пусть тебя хранит, — грустно улыбнулся Арадан и проводил взглядом удаляющуюся фигуру омеги. Он никак не мог избавиться от мысли о том, что по приезде в столицу, молодых омег скорее всего отдадут на потеху местным альфам, а значит, ему нужно торопиться с планом побега. С каждым днём столица была всё ближе, а дельные мысли никак не хотели приходить.        После привала ильв вновь согнали в повозки-клетки, а самого Арадана, как и было приказано, привязали позади одной из последних повозок, поэтому остаток дня он шёл вслед за караваном, погрузившись в свои невесёлые мысли. В голове он раз за разом прокручивал слова своей оми, но никак не мог найти в них ни единой подсказки, лишь испытывал боль и горечь, когда вспоминал последние моменты, проведённые рядом с родительницей. Ему было очень жаль, что в этой жизни они больше никогда не увидятся, но куда сильнее его пугало то, что их души могли не встретиться и после смерти. Проводник. Всегда должен быть проводник из числа ильв, который, подобно Белому древу, будет соединять материальное из окружающего мира с миром духов, иначе весь цикл нарушится и приведёт к страшным последствиям.        Груз ответственности давил на альфу, но он был не готов сдаться. Он просто не имел на это право, поэтому раз за разом он вновь прогонял в голове последний разговор с оми. Он говорил, что душа Арадана сильная, способная обуздать такую тяжёлую ношу. Не поэтому ли силы покинули альфу, что теперь всю свою энергию он будет тратить на то, чтобы сдерживать внутри себя проводника? Но какой тогда в этом смысл, если из-за этого он настолько слаб, что теперь едва ли превосходит по силе обычного человеческого солдата? Как, будучи таким слабым, ему вырваться из плена, желательно попутно освободив свой народ, найти способ возродить проводника и вернуть Хрустальному древу былую мощь?        Оми сказал ему слушать своё сердце, что тоже никак не помогало найти выход из ситуации, ведь его сердце говорило ему выхватить нож из седельной сумки рядом едущего солдата, а после убить всех людей, которые осмелились напасть на его дом. Но в текущем состоянии альфа едва ли смог повалить хотя бы несколько противников. Ослабленный ритуалом, он нормально не ел и не пил вот уже несколько суток, не говоря о том, что все визалы были одеты в броню, а он сам шагал в тканевых штанах и рубахе на голое тело. И про какой цветок говорил его родитель? В его родном лесу было множество растений, которые цвели именно белыми бутонами, но какой из них был ему необходим?        Думай, Арадан, думай. У тебя осталось не так много времени.        — Ольс, — внезапно позвал другого солдата хозяин заветного ножа, — я подремлю немного, посмотри, чтобы мой конь не свернул с дороги. А то проснусь где-то под Либрой.        — Да-да, — отмахнулся второй, продолжив увлечённую беседу с соседом.        Альфа лишь мрачно зыркнул на воина. Ладно, предположим, что альфа сможет сбежать. Сам или с остальными из этого каравана, что ему делать дальше? Оми ничего не рассказал ему о том, как возродить нового проводника? Он должен будет провести какой-то ритуал или же почувствовать в ком-то отклик, который будет говорить о том, что ильв достоин такой силы? Может поэтому оми говорил слушать свое сердце? Арадану очень хотелось на это надеяться, ведь будучи альфой, он не допускался до ритуалов в храме. Это всегда было работой дающих жизнь, поэтому сам Арадан и не представлял, что из себя мог выдавать подобный ритуал. Были ли это руны, нарисованные в определённой последовательности, или же какая-то песня или мантра, танец? Арадан не мог найти ответы на эти вопросы. По крайней мере сейчас.        Спустя какое-то время солдат, который ехал рядом с альфой, задремал. Его конь, почувствовал усталость хозяина, зашагал мерно и плавно. Наверное, альфа и не обратил бы на это внимание, если бы второй солдат, которому было поручено следить за товарищем, совершенно не позабыл о данном обещании. Он с ещё несколькими альфами обогнал повозку и скрылся из виду, оставив Арадан наедине со спящим солдатом. Не теряя ни секунды на промедление, альфа посмотрел на пленников в телеге и, встретившись взглядом с одним бетой, жестами охотников отдал короткий приказ:        «Следи за ними и дай знак».        Тот коротко кивнул, а в повозке повисло напряжённое молчание. Остальные пленники напряжённо наблюдали за тем, как альфа быстро подошёл к коню и, положив руку на бок животного, мысленно попросил его быть тише. Конь лишь медленно повернул к нему свою массивную голову и, кинув безразличный взгляд, мирно побрёл дальше. Это был очень смирный и спокойный жеребец. Арадан ловко подцепил край ножа, выбив его из петельки, а после быстро спрятал в голенище своего сапога. На привале он собирался припрятать нож на тот случай, если солдат заметит пропажу и заподозрит неладное.        Едва он выпрямился, вернулись остальные солдаты и вновь сомкнули строй.

***

       К позднему вечеру следующего дня они достигли Хагоса, столицы Визалии.        Вопреки опасениям Арадана, солдат так и не поднял тревогу. Может он так и не заметил пропажу, либо просто не хотел сознаваться в том, что смог потерять часть своей экипировки. В любом случае, участь и мысли солдата не волновали альфу, гораздо сильнее его беспокоил тот факт, что он так и не смог придумать достойный план побега. И вот они уже ехали по мощённым камнем улицам столицы, а вдалеке виднелись огни на стенах императорского замка. Другие ильвы испуганно переглядывались, украдкой посматривая на Арадана, но тот лишь напряжённо теребил в руках свой медальон — подарок оми на совершеннолетие. Это была простая кость с вырезанной на ней руной защиты. Альфа был рад простоте подарка, ведь иначе визалы отобрали бы его, как и мирантовые серьги и браслеты Арадана.        — Может возьмём в плен одного из солдат? — подал голос Мальвэ, немолодой уже бета.        — Для визалов солдат — не бог весть какая ценность, — тихо ответил Арадан, покачав головой. Не желая быть услышанными чужаками, они переговаривались на языке ильвов. — Одним больше, другим меньше. Так мы не насолим, а лишь себя подставим. Если проблем от нас будет больше, чем пользы, то люди просто избавятся от нерадивых рабов.        — У некоторых из них есть огненные посохи, — так Мальвэ называл ружья, — может мы сможем таким завладеть?        — Ты умеешь им пользоваться? — Арадан потёр уставшие глаза. От обилия мыслей и отсутствия отдыха его голова гудела. — Даже если бы и умел, пока мы отберём ружие и разберёмся с ним, нас уже поймают. Слишком много солдат.        — Но зато умрём, как воины, а не как рабы, — обиженно ответил бета.        — Честь не в смерти, а в делах, сделанных при жизни, — подала голос одна из омег. Она была уже не молода и обладала свойственной её годам мудростью. — Мёртвым ты никому не поможешь. Доверьтесь Фейра, когда настанет время он подскажет, что делать.        Арадан лишь кивнул в ответ, не желая обижать женщину. В отличие от неё, он не был готов просто ждать и надеяться на милость древнего духа, ведь за эти дни бездействия они и так потеряли слишком много повозок. Чем ближе становился Хагос, тем больше дробился караван и разъезжался по окрестным городам, увозя прочь испуганных ильвов, которые могли лишь безмолвно подавать знаки прощания своим собратьям.        Из пятнадцати повозок осталось три.        В Хагосе почти не было никакой растительности, а воздух насквозь пропитался гарью и смогом. Когда они оказались на широкой улице, Арадан увидел замок, который возвышался над городом высокой и уродливой громадиной. Вокруг горящих фонарей не кружили мотыльки, а из животных на глаза попадались лишь редкие бродячие кошки да крысы. И пусть Арадан много путешествовал и бывал в разных уголках Белоозерья, вид однообразных каменных домов и грязных переулков наводил на ильва тоску.        Очень хотелось домой…        Спустя какое-то время они пересекли внешнюю защитную стену Хагоса и оказались на широком тракте, ведущем в сторону замка. Логово императорской семьи находилось в некотором отдалении от самой столицы, гордо занимая возвышенность, которую окружал небольшой лес. Сам замок был частью горы, которую когда-то населяли народы подземного царства, но, по какой-то причине, они оставили свой дом и ушли, а уже люди превратили просторные штольни в неприступное убежище, построили надземную часть и огородились дополнительно массивной стеной. В отличие от Хагоса, насколько Арадану было известно, в самом замке не было крупных ремесленнических цехов, лишь элитные императорские мануфактуры, поэтому аристократия, в отличие от жителей столицы, могла наслаждаться чистым горным воздухом.        Сокрытый в сумраке ночи лес беспокойно шумел, провожая притихших пленников. Понимая, что последний рубеж был пройден, ильвы лишь тихо молились, пытаясь хоть как-то отвлечься от невесёлых мыслей. Мальвэ всматривался в лица солдат, словно пытаясь отыскать того самого визала, пленение которого подарило бы им золотой билет к свободе, а Арадан неслышно настукивал ритм по голенищу сапога, в котором был спрятан заветный нож. Сил думать больше не осталось, поэтому он просто отрешённо наблюдал за происходившим вокруг. Ехали они достаточно долго, и вот перед ними появилась массивная каменная стена, которая окружала императорский замок. Решётки были подняты, а за ней открывался вид на тоннель, который был достаточно широк для двух повозок. Тусклый свет факелов не позволял внимательно его изучить, но даже так Арадан смог увидеть стройный ряд бойниц. Заканчивался тоннель еще одной решеткой, а уже за ней находилась большая площадка, которая примыкала к каким-то хозяйственным строениям.        На площадке уже стояло множество телег и грузов, а распряженные на ночь лошади беспокойно всхрапывали в стойлах, наблюдая за караваном.        — О, да быть того не может, — донёсся зычный голос откуда-то со стороны. — Я уже думал, что вас грыха какая-то по дороге сожрала. Вас Хоукен ещё утром ждал, он мне всю плешь проел из-за вас!        — Не ругайся, Дан. Путь был не близкий, а караван большой. Немного тут замешкались, немного там дорогу размыло, а тут вообще колесо слетело. К чему такая спешка вообще, словно сам император ждал этих оборванцев на празднике лицезреть.        — Император может и не ждал, а вот Хоукен очень даже ждал. И не пленников, а попойку. Сам знаешь, он и так не прочь горло промочить, а, когда это всё за счёт наших полководцев, то держите его семеро. А тут нормально не выпить, нужно же караван принимать на баланс, вам зарплатные квитки выдать, инветири… зири… Тьфу! Проверить то, что вы, дармоеды, в пути казенное барахло не посеяли. Бюрократия, едрить её.        В поле зрения Арадана выплыл дородный и не молодой уже бета. Он обвёл тусклым взглядом повозки с ильвами и довольно цокнул языком. Неподалёку спешился один из солдат и передал коня сослуживцу.        — Если он так нас ждал, то почему здесь ты, а не Хоукен?        — А Хоукен часа два уже как выплясывает со служанками, — развёл руками бета. — Он очень старался, но алкогольная зависимость оказалась сильнее. Кхе-хе.        — И как же нам теперь быть? — солдаты, услышавшие разговор двух старших, подошли ближе и устало посмотрели на командира. — Мы месяц колесили по всему Белоозерью, ни омежек потискать, ни хмеля хлебнуть. Это получается, что сражались мы, а кутит какой-то Хоукен?        — Ещё слово и пойдёшь под трибунал, Марольд, — нахмурился вояка, и до Арадана донеслись тяжёлые мускусные феромоны доминантного альфы. — Но в твоих словах есть доля правды, мы действительно заслужили эту попойку. Предлагаю под мою ответственность отложить все формальности до завтра и хорошенько отдохнуть. А, если кто спросит, свалим всё на Хоукена. Кто мы такие, чтобы без казначея самостоятельно себе зарплату отсчитывать да рабов на баланс замку передавать?        — А с оборванцами что делать? — спросил кто-то из солдат.        — До утра в клетках посидят, ничего с ними не будет. Ночи тёплые, — отмахнулся альфа. — А чтобы утром к нам точно не было никаких вопросов, оставим с ними караульных. Пусть это будут… Рой, Эндра, Хоуп и Храст.        — Есть, командующий…        Арадан проследил взглядом за тем, как удалялась основная масса солдат, смеясь и предвкушая большую гулянку. Оставшиеся же четверо смотрели на них с нескрываемой завистью.        — Конечно, кого ещё бы они оставили, — недовольно сплюнул на землю один из караульных. — Самых младших по званию. А Марольду трибунал не грозит, даже если он всё пиво тут выпьет и склад подожжёт. Ему папенька всё устроит, вот и выделывается. А нам теперь вот с этими вот куковать до самого утра.        От досады солдат с силой ударил по клетке металлическим шлемом, от чего несколько ильв испуганно отшатнулись.        — Тише, Рой, — покачал головой другой караульный. — Я понимаю твою досаду, но они ни в чём не виноваты. Может сюда вынести что-нибудь съестное? Смотри, какая ночь хорошая, у костра посидим, можно же и без выпивки, просто пообщаться…        — Энра, у меня порой возникает вопрос, — перебил сослуживца солдат. — А ты точно альфа? Что это за сопли: ночь хороша, бла-бла, они не виноваты. Может ещё скажешь, что тебе ильвов жалко, и что император зря решил древом завладеть?        — Нет, я не посмею, я так не думаю, я…        — Ну и молчи дальше. Только мямлить и можешь, как ты вообще такой в армию попал? Пойдёмте, ребята. У меня только сильнее настроение испортилось. Будем надеяться, что завтра ещё что-то останется для нас.        Караульные разделились. Трое из них сели вокруг небольшого костра посреди площадки, а Эндра остался возле повозок. Наблюдая за перепалкой, Арадан внимательно изучал оставшихся солдат, пытаясь понять, может ли он воспользоваться ситуацией. Безусловно, четверо солдат лучше, чем двадцать пять, но всё ещё слишком много для ильвов в клетке. Мальвэ подсел ближе, а его взволнованное дыхание говорило о том, что он тоже пытался придумать какой-то план. Арадан перевёл взгляд на тяжёлый висячий замок. А что, если попробовать ножом его вскрыть? Несколько раз альфа во время своих странствий проворачивал подобное, может и в этот раз получится?        — Так, солдатики! — Арадан, резко выдернутый из глубоких раздумий, вздрогнул. На пороге одного из домов появилась худая женщина, которая помахала троим караульным у костра. — Кто-то поможет мне дотащить новую бочку в зал? А то все уже налакались, а я эту громадину даже с места не сдвину.        — Не положено, мы на посту, — коротко ответил ей Рой.        — Не положено, — передразнила его женщина. — Не разгруженные телеги оставлять тоже не положено, но вот они, стоят. Да ладно вам, помогите девушке, это лишь пару минут займёт. А я вам чего вкусного дам.        — Ну, с этого и надо было начинать, — альфа улыбнулся и, хлопнув руками по ногам, встал. — Ладно, показывай, куда идти и что тащить.        — Ты это, ключи только оставь, а то ещё увидят со связкой, поймут, что мы пост покинули. Вопросы будут задавать.        — И то верно. Эй, Эндра, держи, — позвал молодого альфу Рой и кинул ему связку, которую тот едва поймал. — Посторожи тут пока, а мы пойдём добудем себе чего на ужин. Если будешь хорошо себя вести, то и тебе что-нибудь принесём. Может.        Компания загоготала под осуждающий взгляд женщины и вскоре скрылась в дверях.        — Чтоб вас грыха сожрала, — тихо в сердцах бросил Эндра и со вздохом прикрепил связку к своему поясу.        В этот момент сердце в груди Арадана взволнованно пропустило один удар. Вот оно! Если не попытаться сейчас, то уже никогда. Сколько времени нужно, чтобы перенести бочку? Минут пять, может десять, если кухарка не отдаст еду без боя. Но как им заставить караульного подойти достаточно ближе, чтобы схватить? Арадан отвлёкся, когда за спиной послышался сдавленный плач. Ох, а что, если?..        — Господин, — позвал он молодого солдата. Мальфэ тут же возмущённо встрепенулся, не понимая, какими такими заслугами этот солдат заслужил столь почтительное обращение, но альфа успел его легонько пнуть. — Господин, можно вас на секунду.        Эндра вздрогнул и испуганно посмотрел на пленников. Казалось, он совершенно забыл, что охранял не мешки с провиантом, а живых существ, способных говорить. Парень поднялся на ноги и, положив руку на рукоять короткого клинка, осторожно поинтересовался:        — Да, что такое?        — Господин, можно попросить вас дать немного воды. Тут оми совсем плохо, ведь нас с утра ещё ни разу не поили.        — Я не… — неуверенно ответил солдат, потупившись. — Мне нужно спросить, я…        — Господин, — мягко оборвал его альфа. — Это всего лишь вода. Я не прошу ни еды, ни одеяла. Ни свободы. Просто. Немного. Воды.        Молодой солдат ещё немного переминался с ноги на ногу, с сомнением глядя то на альфу, то на силуэты ильв в глубине повозки, но, в конце концов, его мягкосердечность сыграла Арадану на руку.        — Ладно, хорошо, сейчас.        Солдат отвернулся и пошёл к небольшой деревянной бочке с ведром, а тем временем Арадан подозвал ещё нескольких бет и шёпотом дал им несколько указаний. Ильвы в остальных повозках затаили дыхание и внимательно следили за происходящим. Подав руку одной из омег, Арадан аккуратно притянул к себе девушку и шёпотом попросил немного ему подыграть. Тем временем Эндра набрал небольшое ведро воды и вернулся к повозкам. Подойти близко он боялся, поэтому подошёл к пленникам на расстояние вытянутой руки и начал понемногу выливать воду из ведра на землю. Ильвы протянули руки, набирали в ладони воду и жадно припадали к ней губами, а после благодарили молодого солдата за милосердие. Не привыкший к такому Эндра лишь польщённо кивал.        — Damnare te, господин! Спасибо, — проворковала молодая омега, которую пустил впереди себя Арадан. — Пусть будет зелен путь под твоими ногами. Можно ещё воды?        — А? — смущённо отозвался солдат. — Ах да, конечно. Сейчас.        В следующий раз Эндра подошёл к повозкам близко. Достаточно близко, чтобы схватить его и притянуть вплотную к решеткам. Альфа не успел опомниться, как его оглушили по голове ударом рукоятки походного ножа. Парень обмяк, но его держали крепко и не дали упасть ровно до тех пор, пока молодая омега не нащупала связку ключей и не передала её Арадану.        — Серва сакрэм, альвир!        — Позже, друзья, — прервал поток благодарностей альфа. — Сейчас нам нужно торопиться. Другого шанса может и не быть.        — Да, альвир, как скажешь.        Арадан быстро нашёл нужный ключ и открыл дверь клетки. Отдав короткий приказ обыскать седельные сумки и взять любое оружие, он направился к остальным повозками. Там его уже ждали взволнованные собратья. Нужно как можно скорее покинуть крепость, пока ворота всё ещё были открыты, а после укрыться в лесу и продумать свой следующий шаг. В своей родной стихии и в окружении духов они будут в безопасности… пока. Может им стоит разделиться и уйти в города? Долго оставаться у горы нельзя, ведь…        — Это что ещё такое?        Арадан резко обернулся и начал глазами искать обладателя голоса. Чувство обострились до предела, а сердце пропустило удар, но натренированный взгляд охотника всё же уловил едва заметное движение на одной из сторожевых башен. Там стоял часовой, охранявший врата. Увидев беглецов, солдат резко развернулся и хотел было дернуть рычаг, опускавший врата, но нож Арадана был быстрее. Короткий свист, и клинок по самую рукоять вонзился в шею солдата, который лишь неуклюже взмахнул руками и с грохотом упал, скрываясь из вида. Опасаясь, что часовой был не один на посту, Арадан коротко скомандовал бежать. Ильвы тут бросили все и понеслись прочь, но вдруг, когда первая группа уже достигла тоннеля, раздался пронзительный гул сигнального горна.        — Бегите в лес, — крикнул Арадан, стараясь перекричать горн. Он схватил за руку Мальвэ и отдал тому арбалет, который успел найти в одной из седельных сумок. — Бегите в лес подальше от горы, действуйте по обстоятельствам. Если не вернусь к утру, попытайтесь раствориться в городе. Не идите всей толпой в Храм, разделитесь.        — Погоди, а ты куда?        — Выиграть вам время.       Коротко кивнув остальным, альфа, что есть сил, понёсся в сторону сторожевого поста. Впервые с того момента, как древо пало, Арадан смог почувствовать былой прилив сил. Перепрыгивая через несколько ступенек за раз, альфа быстро добрался до поста. Там он увидел солдата, который, несмотря на тяжёлое ранение, всё же сумел доползти до горна и потянуть рычаг. Оттолкнув его в сторону, альфа вытащил нож из шеи часового и быстро подошёл к окну, выходившему на сторону леса. Стараясь не отвлекаться на крики подоспевшей стражи и на шум шагов со стороны винтовой лестницы, Арадан напряжённо пересчитывал спины собратьев и, когда счёт достиг тридцати двух, облегчённо вздохнул и одним выверенным движением перерезал все тросы, которые вели к сложному механизму, сокрытому в стене. Раздавшийся грохот говори о том, что решетки врат рухнули вниз, надёжно запечатав проход. Теперь Арадану оставалось самое сложное — спастись самому.        Схватив со стола заряженный двойной арбалет, альфа быстро оказался у входной двери и выпустил полный заряд прямо в грудь появившегося в проеме солдату. Не ожидавший такой стремительной атаки воин неуклюже взмахнул руками, пытаясь схватиться за стену, но лишь провёл пальцами по шершавой каменной кладке и рухнул вниз по узкой лестнице, сшибая по пути остальных. Воспользовавшись заминкой, Арадан захлопнул дверь и навалился плечом на стоящий неподалеку массивный деревянный шкаф для экипировки. Мышцы на его руках бугрились от напряжения, и в конечном итоге деревянная махина с гулким грохотом повалилась на бок, надёжно заблокировав проход. Тяжело дыша, альфа стал осматривать сторожевой пост на предмет какого-нибудь оружия, но тут его взгляд привлёк небольшой огонёк, который медленно кружил по ту сторону окна. Было в этом огоньке что-то необычное, что-то… неправильное. Неужели это?..        «Слушай своё сердце».        Альфа прошёл мимо караульного и, не раздумывая, перемахнул через оконный проём, за которым его ждала ровная линия сторожевой стены. Люди внизу заметили ильва и попытались достать его арбалетными болтами, но Арадан быстро перемахнул через гребень крыши и перемещался уже по склону со стороны леса. Он не отрывал взгляд от огонька, который, трепеща и медленно мерцая, вёл альфу за собой в сторону следующего сторожевого поста, где их уже заметили двое караульных. Арадан перевёл взгляд и увидел направленные в его сторону бронебойные арбалеты, но в это момент огонёк ярко мигнул и резко полетел в сторону, оказавшись на крыше соседнего здания, стоявшего почти вплотную к стене. Не сбавляя скорости, Арадан схватил зубами клинок и прыгнул вслед за своим проводником. За спиной, буквально в миллиметре от его головы и спины, просвистело несколько болтов, но ни один из них не достиг цели.        А тем временем огонек скользнул вверх по крепкому переплетению многолетнего зелёного плюща и устремился вверх, зовя за собой Арадана. Снизу доносились крики и шум, но альфа продолжал лезть всё выше, используя впивавшиеся в стены болты, как дополнительные опоры. Постепенно голоса становились всё тише, пока и вовсе не исчезли где-то в глубине растревоженного города. Огонёк всё не останавливался, ведя Арадана вглубь крепости и петляя между переходами, крышами, подворотнями и чердаками. Благодаря плотной застройке, ловкий ильв мог с лёгкостью перемещаться по крышам и балконам, прятаться в тени дымоходов или каменных ограждений. Ильв, как истинный сын своего рода и хорошо обученный охотник, ступал практически бесшумно.        Постепенно простые дома сменились на более изысканные и ухоженные — начинались кварталы знати, которые были отделены от домов прислуги и солдат ещё одной стеной. Следуя за огоньком, альфе удавалось с лёгкостью обходить немногочисленные патрули и праздных зевак, решивших прогуляться этой теплой весенней ночью. Но, чем дальше он углублялся в крепость врага, тем больше вопросов у него появлялось. Почему сейчас, когда он был один и практически безоружен, духи решили избрать для него именно этот путь? Преодолев несколько преград и постов, альфа оказался в парке, который окружал святая святых этой крепости — императорский дворец Визалии. Несмотря на поздний час, вокруг двора кипела жизнь: горели огни фонарей, играла лёгкая музыка, которую перебивали громкие хлопки фейерверков. Арадан лишь стиснул зубы, подавляя в себе волну гнева. Ему была противна мысль о том, что люди, лишившие его собратьев своего дома и свободы, вот так беззаботно могли наслаждаться жизнью.        Тем временем, огонёк уводил его всё дальше в сторону небольших хозяйственных построек, и, спустя нескончаемую череду переулков, чердаков и пустых галерей, альфа вышел к высокой, метра два-два с половиной, стене. Следуя за огоньком, альфа ловко преодолел препятствие и оказался во внутреннем дворцовом саду. Между высокими деревьями петляли тропинки, вымощенные белым камнем, а среди цветущих кустов прятались резные скамьи и витиеватые фонари. В отличие от всего остального города, здесь царили лишь покой, да полумрак, а тишину нарушал только убаюкивающий шелест густой листвы, да редкие глухие хлопки далеких фейерверков. Казалось бы, перед ним был самый обычный сад, но одна деталь смогла поразить Арадана до глубины души. Какое-то время он просто стоял, завороженно наблюдая за открывшейся перед ним небывалой красоты картиной.        Между деревьями плавно кружило великое множество огоньков. Они игриво петляли между ветвями, кружились подобно мотылькам вокруг погасших фонарей или плавно оседали на землю. Всё это так напоминало Арадану его родной лес, что его сердце непроизвольно сжалось от накатившей тоски. Хотелось просто закрыть глаза, лечь на мягкий ковёр из душистых трав и раствориться в мерном дыхании весенней ночи, но он не разрешал себе подобных мыслей. Война лишь начиналась, а значит у альфы не было права на малодушие… но почему вдруг его сознание так внезапно решило сыграть над ним злую шутку? Тело стало ватным, непослушным, а мерцающие огоньки превратились в яркие спутанные полосы, которые, казалось, оплетали альфу и затягивали в свои путы. Арадан остановился и потёр руками уставшие глаза, пытаясь справиться с наваждением, но, чем больше он боролся, тем сильнее начинало ломить его тело.        Когда Арадан осознал, что начал терять над собой контроль, он запаниковал. Что происходит? Неужели огонек завёл его в ловушку? Что за шутку решила сыграть над ним судьба в тот момент, когда он уже поверил в своё освобождение? Нет-нет-нет, нельзя, он не должен поддаваться искушению. Он обязан выбраться живым из этой крепости, чего бы ему этого не стоило. Он должен вернуть своим собратьям дом и будущее, найти нового проводника, отомстить визалам, он… он должен… Он…        Последняя здравая мысль угасла в голове альфы, и в следующий момент он открыл светящиеся мягким, голубоватым цветом глаза, а поляну вокруг наполнил пряный аромат промокшего после дождя леса.