Сердце мира

      Алина и Зоя подскочили одновременно и бросились прочь из комнаты. Назяленская, находившаяся ближе к двери, первая выскочила в коридор и сбежала вниз по лестнице.       Ругаясь себе под нос и придерживая полы то и дело норовившего распахнуться халата, Алина помчалась вслед за подругой. Босые ноги скользили по деревянным ступеням лестницы, а мокрые волосы мгновенно растрепались и лезли в лицо. Она бросилась в столовую, откуда доносился крик, а также чьи-то громкие голоса.       - Да случайно я! Случайно, господин Волков!       - Она специально это сделала! – плачущий голос принадлежал Яне, – из зависти!       - Да что тебе завидовать, моль бледная! – второй голос взвился до потолка, – ведьма неотесанная!       Алина ворвалась в столовую, где накрывали ужин для них, и бросила грозный взгляд на управляющего. Волков побледнел и даже шаг сделал назад от девушки, которая стояла с большой с большой супницей в руках, та была наполовину пуста, по ковру разлетелись картошка и грибы, пахло мясным бульоном. Невольно заурчал желудок.             Трясущаяся Яна прижимала ошпаренные руки к залитому супом платью, вероятно ожоги были у нее не только на руках. Глаза девушки были полны слез, а лицо искажено гримасой боли.       При появлении Алины в столовой повисла тишина. Старкова сориентировалась мгновенно.       - Зоя, отведи Яну к Радиму, – велела шквальной.       Назяленская спорить не стала, а просто сделала шаг к трясущейся прочнице, та бросила отчаянный взгляд на Алину. Старкова кивнула ей, показывая, чтобы она шла с Зоей. Приобняв Яну за плечи, Зоя быстро увела ее из столовой. Алина осталась с заметно нервничающим Волковым и неловкой служанкой одна.       - Что здесь произошло? – негромко спросила Алина, чувствуя себя бесконечно усталой.       Она и пары часов в доме Кирилла не провела, а уже второй раз встревает в чужие конфликты. Но сейчас это дело касалось гриша и пройти мимо Алина точно не могла. Служанка посмотрела на Волкова, ожидая от него то ли поддержки, то ли разрешения смолчать, но просчиталась.       - Отвечай, госпоже Алине! – рявкнул Юрий так громко, что девица подпрыгнула от неожиданности и едва не выронила злополучную супницу.       - Яна толкнула меня! – буркнула служанка, – вот я и разлила суп.       - Интересно, как же она тебя толкнула, что ты суп ей на живот и руки вылила? – безмятежно поинтересовалась Алина.       Вся эта сцена напоминала склоки девочек из Двора чудес. Там тоже что только не делали с соперницами. И кипяток был еще цветочками по сравнению с тем, что там могли шлюхи друг с другом сотворить, у их изобретательности границ не было.       - Запнулась я, – выпалила тут же побледневшая девица, глянув с отчаянием на Волкова.       Юрий сохранял вид равнодушный и мрачный. Конечно, ругаться с высокой гостьей он не хочет. А Старкова не забыла слова о ведьме неотесанной. И девчонке ни капельки не верила.       - Я правильно понимаю, господин Волков, что в этом доме стали ущемлять гришей? – обратилась к управляющему Алина, – калечат их, позволяют себе выпады в их сторону? Мне так и написать Его Сиятельству регенту в Ос Альту? – тон ее был самым сладким и нежным, даже ласковым.       Волков побледнел. А Алина подумала, что с письмами придется отправить кого-то из гвардейцев, ведь доверять Юрию у нее причин не было еще после сцены во дворе. Наверняка бы он не отправил прошение крестьян или же сначала направил бы его губернатору, чтобы тот уже решил давать делу ход или нет. И это было резонно, ведь, как бы там ни было, Ос Альта и регент далеко, а граф Артемьев близко, и Юрию лучше дружить с ним. Но не входило в планы Алины.       - Я приложу все силы, чтобы разобраться в этой ситуации, Ваше Превосходительство, – склонил голову Юрий.       - Уж постарайтесь, господин Волков, – продолжала играть в любезность Алина, хотя больше всего на свете ей хотелось девчонку наказать здесь и сейчас, но сначала на выслушает и пострадавшую сторону.       Хоть Старкова нисколько не сомневалась в том, что вся эта ситуация не была случайностью. Выслушав сбивчивые уверения управляющего о том, что он, конечно, во всем разберется, и еще раз наградив девчонку тяжелым взглядом, Алина направилась в северное крыло дома, где разместили гришей.       Яну она нашла смущенной, но полностью здоровой. Заклинательница критически оглядела руки прочницы.       - Спасибо, Радим, – кивнула парню.       - Дело пяти минут, – светло улыбнулся целитель, – и бояться нечего, – он чуточку насмешливо посмотрел на зардевшуюся Яну.       - Радим, будь так добр, оставь нас с Яной наедине. Мы надолго не займем вашу комнату.       Целитель кивнул и готовностью вышел, плотно притворил за собой дверь. Алина знала: подслушивать он не будет.       - Что произошло? – спросила, сев на стул, который развернула к прочнице, занявшей кровать.       Девушка смутилась еще больше, опустила глаза, ковыряла ногтем юбку. Мне жаль, госпожа Алина, что вы оказались свидетелем этой сцены.       - Я не просила извинений, – мягко произнесла Старкова, – я задала конкретный вопрос. И я хочу услышать честный ответ.       Яна помолчала еще немного, а потом заговорила, не поднимая головы.       - Соня завидует, я ведь гриш, обладаю уникальным даром. Она не понимает, что это чаще проклятье, а не благо. Мне двадцать два, и я еще помню времена, когда гришей преследовали. Наш дом в деревне однажды сожгли. И если бы не заступничество графа, и вовсе убили бы. Он взял меня в свой дом служанкой и дал защиту. Времена меняются, чему я очень рада, но людская зависть, наверное, никогда не исчезнет, – Яна подняла на Алину пытливый взгляд.       Старкова пожала плечами. Дарклинг бы сказал, что ему наплевать, пусть завидуют и боятся, а любить не обязаны. Алина никогда не считала свою силу даром, скорее проклятьем, как и эта девочка. Но вспомнился вдруг аналогичный разговор с Уллой. О том, что многие сочли бы за счастье получить такой дар, как у них, а еще иммунитет к болезням, долгую жизнь и, как правило, красоту. Да, поводы для зависти были. А это чувство приводило и к преступлениям.       - А я еще сказала, что уеду с вами. Соня услышала. Мы поругались. И... вот, – неловко закончила Яна, – мне кажется, она хотела меня травмировать, чтобы я никуда поехать не смогла. Вы бы ведь не задержались из-за служанки.       Алина постучала пальцем по колену, потом откинула назад волосы и пристально посмотрела на смущенную и даже испуганную девушку.       - Вы поругались только из-за твоего отъезда, и Соня травмировала тебя из зависти или было что-то еще?       По испуганному вздохну поняла, что было. Занятно. Девочка не хочет говорить потому, что боится Алину или не хочет навредить этой Соне, какой бы та ни была?       - Яна, что еще? – с нажимом повторила свой вопрос Старкова.       - Она сказала, что зря вы вмешались, когда крестьяне пришли, что господина Артемьева давно пришить уж надо, поделом, мол, ему, что вы ничего не сделаете, уедете в свою Ос Альту и дела вам до нас не будет, – затараторила Яна под строгим взглядом Заклинательницы, – у нее родня в деревне. Она за них переживает. Я спорить начала, вас защищать. А потом шагнула к ней, а она... в меня... супом, – растерянно закончила Яна.       Алина молчала. Слова служанки тянули если не на приличный срок, то на разбирательство точно. Но Алину государственные дела мало волновали, а вот то, что пострадал гриш из ее отряда, было делом первостепенной важности для Старковой.       Соню следовало бы наказать, но власти над служанкой Алина точно не имела. Оставалось надеяться, что Волков все же разберется до конца в этом конфликте. Одно дело обычная ссора двух служанок, и совершенно другое – нанесение увечий.       - Но вы... вы же поможете? – робко спросила Яна, отвлекая Алину от размышлений.       - Я сделаю все, что смогу, Яна, – отозвалась Старкова, – но ты должна понимать, что я не всесильна, а справедливость – редкий гость в Равке. И еще кое-что, – она приложила палец к губам, раздумывая, как бы помягче выразиться, – не нужно ради меня собой рисковать ни в споре со служанкой, ни в дальнейшем. Слова – это только слова, Яна. И они не могут причинить вреда. Хорошо?       Яна скрестила руки на груди, поджала недовольно губы, но все же кивнула, показывая, что слушается. Алина подозревала, что приказ будет не раз нарушен. Что же, девочке придется повзрослеть. Старкова поднялась.       - Мы выезжаем через два дня, – произнесла и пошутила, – постарайся больше не попадать в переделки.       Но, видимо, ее шутливый тон и улыбка были недостаточны для того, чтобы Яна расслабилась. Она лишь замерла и виновато посмотрела на Старкову.       - Извините меня, госпожа Алина, – произнесла едва слышно, – я не хотела вас беспокоить.       Заклинательница пожала плечами.       - Я в ответе за каждого из вас, – ответила просто. ***       Во время ужина граф Артемьев с охотой рассказывал о положении дел на вверенной ему территории, полагая, вероятно, что Алина непременно напишет Кириллу о том, что здесь происходит. Губернатор говорил о том, что недовольства новым эдиктом не много, что многие уже привыкли к тому, что пять лет страной правит не Ланцов.       - Формально Ланцов, – очаровательно улыбнулась Алина, – Его Сиятельство действует от имени сына и на благо страны.       - Разумеется, госпожа Алина, – кивнул важно Артемьев, в глазах его поселилось подобострастное выражение.       Все понимали, однако, что дорвавшись до власти, Кирилл просто так ее не отдаст. Но разговор об этом, конечно, не поднимался.       - Многие даже рады, что земли и богатства церквей пойдут на благо страны, – говорил граф.       Алина не сомневалась, что чиновники и аристократы, которые получат свой лакомый кусок с отнятых земель и богатств, очень рады эдикту. Вот только знать составляла меньшую часть подданных Кирилла.       После ужина Алина направилась к себе. Ей хотелось поговорить с Александром. Она потянула за нить их связи, но натолкнулась на глухую стену. Попробовала еще раз, хоть знала, что, если Заклинатель Теней не желает с ней видеться, то пробиться через его защиту она не сможет никогда. И все равно она чувствовала тревогу Александра, он был чем-то обеспокоен. От этого у самой Старковой мурашки пробежали по коже, девушку передернуло, как от холода, хотя в комнате ярко горел камин. Учитывая, как нестабильна стала ситуация в столице, случиться могло все, что угодно.       Заклинательница кружила по комнате, понимая, что не уснет прямо сейчас, хоть после долгой дороги и трудного дня кровать так и манила прилечь.       Хотела письма писать на свежую голову, но села сейчас.       Сначала Кириллу: сухие строчки доклада, немного об обстановке в его владениях и об Артемьеве, который изо всех сил пытался весь вечер создать благоприятное впечатление, только Алина уже давно не велась на лесть, и ничего личного, хоть, если уж честно признаться, очень хотелось. Хотелось просто спросить, как дела, как чувствует себя Кирилл-младший, как сам Кирилл справляется с последствиями своего же эдикта, пожаловаться-пошутить в конце концов, что в его доме ей не налили оранжевое вино. Но Алина сдержала себя. Это было бы неправильно и ни к чему. Она посыпала чернила песком, отметив, что песочница выглядит как настоящее произведение искусства. Алина надеялась, что Волков, желая услужить Заклинательнице, все же не принес ей личный письменный набор графа. Хотя почему бы и нет. Девушка улыбнулась и отложила письмо.       А затем принялась составлять ответ Жене. Ей она не собиралась подробно описывать свое путешествие, но попросила ее обратить особое внимание на слухи об Антоне, если таковые появятся. Мальчишка не давал Алине покоя. Не просто так Александр отправил его на север, всеми правдами и неправдами уговорив Кирилла, что было, как подозревала Алина, совсем нелегко.       Закончив, Старкова долго смотрела в окно. Стояла ясная зимняя ночь, снег сверкал в свете луны, от стекла, к которому Алина прислонилась лбом, веяло легким холодом.       Сон не шел, и Старкова решила спуститься в библиотеку. И снова ее посетило чувство дежа вю. Пять лет назад она точно так же шла ночью в библиотеку после безумной партии в вист, чтобы узнать о том, какую же тайну скрывает Женя. Толкнула массивную дверь и замерла, увидев Рюйша. Петр крупно вздрогнул и обернулся, увидел Алину и захлопнул книгу. Старковой захотелось расхохотаться.             Говорят, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды, но некоторые реки очень похожи. В руках Петра был "Справочник аристократических родов Равки".       Алина вошла внутрь и притворила за собой дверь, так и осталась возле нее стоять, словно бы отрезала мужчине путь к отступлению.       - Ищете кого-то конкретного? – спросила как бы невзначай, мирно и дружелюбно. Рюйш на мгновение изменился в лице, глаза его сверкнули зеленью столь яркой, чтоб на ум пришли сказки о нечисти, которая прячется под личиной человека.       - Хочу найти фамилию Хансон, – произнес Петр и сел в кресло, аккуратно положил книгу на стол.       Алина гипнотизировала взглядом обложку из тонкого красного бархата. Поразительно, но она помнила, какой он на ощупь.       - Здесь вы ее не найдете, – она прошла вперед и села напротив Рюйша, – что за странный интерес к Антону? – поинтересовалась, глядя прямо в серо-зеленые глаза ее собеседника.       Петр помолчал немного, а потом откинулся на спинку кресла, прищурившись глядел на Алину.       - Я отвечу вам, госпожа Алина, на ваш вопрос, если вы ответите на мой.       - Торг? – улыбнулась Старкова.       Мужчина сверкнул ослепительной улыбкой. И Алина вдруг ощутила небывалый азарт, так бывало, когда она торговалась на рынке в Кеттердаме, пытаясь выбить лучшую цену, чтобы побаловать детей во Дворе чудес. Да, в столице Керчии знали толк в сделках. И понятие "торга" было Алине близко.       - Сделка, – хмыкнул Рюйш.       Он либо очень хорошо понимал человеческую натуру, либо с теплотой вспоминал Кеттердам и угадал в Алине это же тепло.       - Хорошо, – интенсивно кивнула Старкова, не знала, куда ее заведет этот разговор, но, в конце концов, перед ней не сердцебит, она всегда может солгать, и спросила, – почему вас так интересует Антон?       - Он отличается, – с готовностью ответил Рюйш.       Заклинательница прищурилась, внимательно следила за малейшей эмоцией на лице Петра, пока там была лишь заинтересованность и точно такой же азарт, как и у нее самой.       - Поясните, – велела Старкова.       - Он еще очень юн, – произнес Петр, – и я бы решил, что, он, например, незаменим, но я слышал, как ваши люди говорили, что инферн он посредственный, мягко говоря. Я заметил, что вы беспокоитесь о нем более, чем о других в отряде. И это тоже можно было бы объяснить его юным возрастом, но вы приставили к нему Весну. Остальные, может, и не заметили, у вашего друга хороший опыт в подобных делах, но я сразу понял, что Весна ненавязчиво приглядывает за Антоном.       Девушка слушала то, что говорит ей Рюйш и кивала, не собираясь отнекиваться ни от того, что Антон посредственный инферн, а если быть честной, то ужасный, ни от того, что Весна охраняет мальчишку, и это, кстати, трата ценного ресурса, за что тоже можно сказать большое спасибо Александру. И вновь Алина почувствовала его тревогу, смятение, раздражение. Что-то происходило в Ос Альте, и это не могло не тревожить.       - Я повторю еще раз, – произнесла Алина, – почему вас интересует Антон? В конце концов, ответственность за него лежит на мне, и защищает его мой человек – не ваш.       - В этом и проблема, госпожа Алина! – с жаром произнес Рюйш, – ваш человек, не ваш человек. Мы едем в опасные земли, где мы должны прикрывать спину друг друга! И малейшая тайна может быть опасна!       Он был так искренен, что Алина даже устыдилась. Она привыкла, что доверять никому нельзя, что спину твою никто не прикроет. И пусть за последние шесть лет у нее появились настоящие друзья, а все же где-то в глубине души она оставалась все той же рабыней из Нового Зема, которой не на кого полагаться, кроме самой себя. И Весны. И откровенничать с кем-либо Алина не считала нужным.       - Вам не кажется, что если Его Сиятельство регент не посвятил вас в происходящее, то вы и не должны пытаться узнать, в чем же дело? – вскинув бровь, вкрадчиво спросила Алина.       - Его Сиятельство в Ос Альте, – прямо произнес Рюйш, – здесь же решения принимать мне! И я в ответе не только за себя, но и за своих людей, я должен их защищать от любой опасности, как вы сегодня защищали своего человека.       Алина впечатленно хмыкнула. О то, что произошло с Яной, знали не все гриши, а этот человек знал. Старкова понимала его позицию, хоть ей и не была близка идея доверия, а все же его слова имели смысл. Заклинательница знала, что Петр все равно будет искать правду, тем более он понял, что его рассуждения верны.       - Я могу сказать вам, что нахождение Антона Хансона в отряде – это приказ Дарклинга, – медленно произнесла Алина.       - При всем уважении, госпожа Алина, но на меня приказы генерала Второй Армии не распространяются, – спокойно произнес Петр.       - Так и не вы его выполняете, – хмыкнула Старкова, она весело глядела на парня.       Он был увлеченным и искренним. И вызывал у нее симпатию сейчас более, чем в тот день, когда явился в ее кабинет. Алина успела оценить его и как хорошего руководителя, и как хорошего военного. Стоило ли открыть ему личность Антона? В конце концов, эта тайна не стоит пока ничего.       - Насколько я помню, – произнесла Алина будничным тоном, – в "Справочнике дворянских родов Равки" генеалогическое древо царской семьи указывается отдельно. Да и бастардов туда обычно не вписывают.       У Петра комично округлились глаза, и Старкова рассмеялась бы, да только ситуация была слишком серьезной. Мужчина нервно сглотнул.       - Мы можем сделать вид, что этого разговора не было, – пожала плечами Алина, прекрасно понимая, что некоторые знания могут быть опасны.       Рюйш потер лоб, размышлял, видимо, над сказанным, не в силах поверить в то, что услышал.       - Его Величество Всеволод? – наконец, спросил тихо.       - Его Величество Глеб, – сухо ответила Заклинательница, вновь ввергая Петра в ступор.       Он не был глуп, прекрасно понимал, что при нынешнем вакууме власти, когда у Кирилла был только один наследник, а Ульяна не могла наследовать в силу пола, существование Антона могло бы стать спасением Равки. Или ее погибелью.       - Стреляли в Антона, не в вас, – медленно произнес Рюйш.       Алина кивнула, решив не скрывать, мысленно отметив, что Петр очень умен и проницателен.       - Вы допрашивали стрелка, – продолжил Петр, – и что же узнали?       - Ничего, – ответила Старкова, по спине пробежала дрожь, когда вспомнила безумные глаза стрелка и безымянную могилу в лесу.       - Мальчика отослали подальше от интриг Ос Альты? – задал вопрос Рюйш.       - Слишком много вопросов, господин Рюйш, – отрезала Алина, она не желала показывать, что и сама не знает, зачем Дарклинг отослал Антона на север.       Мысль о том, что на севере сильны сепаратистские настроения не давала ей покоя.       Но Петр медленно кивнул, словно принял ее ответ, выглядел мужчина задумчивым, но спокойным.       Алине оставалось лишь надеяться, что этот разговор не выйдет за пределы этой комнаты. ***       Чем дальше они продвигались на север, тем холоднее становилось. Ночи были все длиннее, а дни все короче. Алексей – выходец из здешних мест – говорил, что их ждет долгая ночь. Алина посмотрела удивленно. Она слышала о чем-то таком, но и представить не могла, как можно жить без солнца.       Примерно с конца ноября и до середины января солнце вообще не восходит, – говорил ей парень и поглядывал лукаво.       Старкова задумалась о том, как же будет себя вести ее дар в таких условиях? Если солнца не будет совсем, не станет ли она слабее? Да, она могла найти крупицы солнца и глухой ночью, но ночь никогда не длилась полтора месяца. Девушка поежилась.       - Прекрасные места, – проворчал Весна и посмотрел в сторону Антона.       Алина проследила за его взглядом. И с удивлением заметила, что рядом с Хансоном и его всегдашним спутником Радимом едет Яна. Девочка оказалась ужасной наездницей. В седло она села впервые и едва держалась на самом деле. Впрочем, сейчас, когда Антон с сияющими глазами рассказывал ей что-то, она отвлеклась, поза ее была расслабленна. Алина надеялась, что все же обойдется без падений с лошади и травм. Впрочем, точно не Заклинательнице было осуждать девочку, сама она на лошадь впервые села шесть лет назад и ловкостью не отличалась. Но тогда рядом с ней был Заклинатель Теней, который мягко и ненавязчиво поддерживал ее. Алина вспомнила, как Александр помог сесть ей на лошадь впервые, вспомнила свое смущение от его прикосновения.       И снова потянулась мысленно к Дарклингу. Пусть сейчас было неудобно разговаривать, но она хотела хотя бы увидеть его, убедиться, что все в порядке, а побеседовать можно будет и потом. Сердце ныло от дурного предчувствия. Тревога только усилилась, когда вновь натолкнулась на глухую стену. Морозов упорно не желал ее пускать. Что-то было не так, неправильно. Но в то же время Алина чувствовала, что Александр жив, возможно, ранен? А отгораживается от нее, чтобы она не узнала? Такое вполне могло быть в его духе. Но Старкова знала, что любая физическая боль ослабляет все барьеры. Так что же происходит в Ос Альте? В Ос Альте ли? Может быть, Кирилл отослал Дарклинга куда-то? Мало ли какое задание поручил регент Морозову. Но тогда почему Александр скрывает это?       Алина прерывисто вздохнула, привлекая внимание Зои.       - Что случилось? – без обиняков спросила шквальная.       Старкова молчала, кусала губы, скользила взглядом по своему отряду, по гришам и отказникам, по спорящим близнецам, по мрачному Весне, по болтающим Радиму, Яне и Антону, остановилась на Рюйше, с которым ее теперь связывала общая тайна, которая для гришей, исключая Яну, тайной вовсе не была. Но никто до недавнего времени, даже сама Алина, не придавал происхождению Антона такой важности. Мало ли бастардов знатный людей, даже царей и королей, бродит по земле!       Иней оседал на ресницах, дыхание срывалось облачком морозного пара, фыркали лошади и скрипела кожа, голоса людей разносились далеко в морозном воздухе. Они ехали по пустынной местности, леса сменялись равнинами, укрытыми снегом, и снова возникали перед путниками огромные разлапистые ели, скрывавшие опасность, что таится в чаще, тянулись вверх тонкие березки с трогательными голыми веточками, все меньше становилось кленов и осин, их сменяли сосны, тревожно шуршавшие кронами, взмывавшими в серое небо, хоть ветра почти не было. И все вокруг было укрыто поскрипывающим снегом. И если отрешиться от звуков, которые неизбежно сопровождали отряд, вокруг царила невероятная, нереальная тишина. Все та же, что так беспокоила Алину. А теперь еще добавлялась тревога за Дарклинга. И неясное чувство, которое можно было бы охарактеризовать как дурное предчувствие. Хоть Алина и не верила в подобные вещи, на многое насмотревшись во Дворце чудес, где было достаточно шарлатанов и фальшивых предсказателей, а все же ныло неприятно в груди, будто бы не близилось окончание путешествия, будто бы впереди только новые трудности.       Все это Старкова и сказала Зое, не упоминая, конечно, Александра.       - Но так и есть, – передернула плечами шквальная, внимательно оглядывала пространство вокруг.       Алина глядела на подругу с любопытством. Что же пришлось ей пережить в своих путешествиях за эти пять лет? Вероятно, приходилось постоянно быть настороже, казалось, что Зоя никогда не расслабляется.       - Впереди нас не ждет комфортный отдых, как в Малом дворце, нас ждет трудная работа, наверняка множество препятствий. Что-то я сомневаюсь, – она скривилась, – что этот хваленый комендант форта будет рад передать полномочия гришу да еще и женщине! А еще постоянная опасность будет нашим спутником. Зима не самое лучшее время для активных боевых действий, но мы имеем дело с фьерданцами, у них вечная зима! – фыркнула.       Старкова невольно хихикнула. Зоя была не совсем права. Лето во Фьерде все же было, пусть короткое и редко баловавшее жарким денечком, но было.       А все же в словах Назяленской был резон. Не этого ли, сама не осознавая, боялась Алина? Того, что фьерданцы нападут, наплевав и на шаткое перемирие, и на снежную морозную зиму? А уж дрюскелли и вовсе могут воевать в любых условиях вместе со своими волками. Алина вспомнила, как их называли – исенулфы. Огромные белые волки, обученные воевать бок о бок со своими хозяевами, натренированные убивать гришей.       - И все же, – медленно произнесла Алина, – я буду рада, когда мы доберемся до форта. У меня уже все тело болит от этой поездки! – пожаловалась.       - Хочу теплую ванну, – размечталась Зоя, – и жаркую комнату с толстым одеялом. Можно не мягким, но толстым, – она поежилась, – никогда не любила зиму в Равке. А тут просто жуткий холод!       - И горячий чай, – вторила ей Старкова.       - Это вряд ли, – перебила ее шквальная, – там тебе чай точно не предложат.       - Так! – притворно рассердилась Алина, – мы же мечтаем? Так вот не мешай мне мечтать! Чай! С чабрецом! Горячий! – она поежилась, облизнула потрескавшиеся губы, которые неприятно тянуло.       - И долгий сон, – протянула Зоя, – хотя это уже совсем из области сказок, да? – покосилась она на подругу.       Заклинательница негромко рассмеялась. Да уж, долгий сон им точно не светит, ведь придется решать множество дел, вникать в то, что происходит в форте. Пусть Александр и Кирилл на два голоса твердили ей, что она может не вникать в оборону, военную часть предоставив коменданту, но Алина собиралась поступить с точностью до наоборот.       Возможно, она мало смыслит в военном деле, но разобраться в обороне форта она полагала своим долгом. Она не будет вмешиваться и что-то менять, но понимать, что происходит она должна. Как в Малом дворце она вникала во все: от качества строительных материалов до всех этапов создания ткани гришей, так и здесь она должна знать все детали жизни форта.       Становилось все более сумрачно, и вскоре совсем стемнело. Алина пустила летать вокруг отряда тусклые шарики солнечного света, они кружили, давая минимальное освещение, а за границей света был непроглядно черный лес, в котором ничего нельзя было различить. Отряд был отличной мишенью, но двигаться в темноте было невозможно.       - Мы уже совсем близко, – тихо произнес подъехавший к Алине Рюйш.       И беспокойство девушки взлетело до небес. Ей казалось, что в такой тишине звук будет разноситься далеко, и уже должны быть слышны звуки жизни форта, но вокруг по-прежнему была абсолютная, давящая на уши тишина. Возможно, мешают деревья?       По мере приближения к форту дорога становилась все хуже, узкая, ухабистая, неровная, она то петляла, то вовсе исчезала, пару раз им приходилось разбирать завалы из упавших веток. Алина сделала себе мысленную пометку: заняться дорогой.       - Слишком тихо, – напряженно отозвалась Старкова, – вам не кажется, что должны быть слышны хоть какие-то звуки... жизни? – последнее слово произнесла едва слышно, будто бы оно было ругательным.       - Что-то не так, – напряженным голосом отозвался Рюйш, а затем громко скомандовал отряду остановиться и попросил Алину погасить свет.       Заклинательница посмотрела удивленно, а потом поняла, чего хочет Петр. В темноте им будет виден огонь из форта, ведь он должен освещаться, еще было совсем не поздно, хоть и темно, а значит, в темноте они увидят огни. Или... не увидят.       Старкова погасила свет и устремила свой взгляд туда, где должно было находиться поселение. Там было так же темно, как и в лесу. Алина посмотрела на Рюйша, то есть в ту сторону, где должен был быть Петр, ведь в темноте леса невозможно было различить даже свою руку, поднесенную прямо к лицу. Старкова подвесила в воздухе один-единственный шарик из света, сделав его тусклым настолько, чтобы только была возможность различить дорогу перед собой и не более того.       Тревога сжимала грудь, вибрировала вокруг в холодном воздухе, нарастала и готовилась сбить их с ног приливной волной, накрывая с головой. Отряд затих и затаился, ведь все понимали: что-то было не так.