Сердце мира

      Поместье графа Киселева выглядело все так же, и на мгновение Алине показалось, что не было этих шести лет. И вот сейчас она повернет голову, а Николай улыбнется ей шальной и хитрой улыбкой и спросит ее, умеет ли она играть в карты.       Знай она тогда, чем кончится партия, поступила бы иначе? Позволила бы Николаю сбежать, а Кириллу стать регентом? Стала бы разоблачать Ульяну и пытаться выведать секреты Жени? Сказала бы Зое, которая с упорством, достойным лучшего применения, пыталась завести беседу с Рюйшем, а он отвечал односложно, движения его были скованы, мужчина даже как будто косился в сторону шквальной с некоторой опаской, что ей не следует любить Николая? Что ей не следует питать несбыточную надежду на тихую или не очень совместную жизнь вдали от Равки под вымышленной личиной?       Сейчас Алина понимала со всей ясностью: останься Николай в живых, ему нигде не было бы покоя. Всеволод или Кирилл, Ульяна или Дарклинг, но кто-то всегда держал бы в голове, что где-то на свете есть еще один Ланцов, представляющий угрозу власти. А дети? Если бы у Зои и Николая были дети, они тоже оказались бы под прицелом, как Антон, который выглядел сегодня почти беззаботным, болтал с Радимом и парой отказников.       Старкова смотрела на него, силясь разглядеть знакомые ланцовские черты, и, видят все святые, ей это отлично удавалось. Вот уж воистину, мы видим то, что хотим видеть! Антон ведь тоже подписал отречение, оно хранилось у Кирилла, но обещания хороши только для тех, кто в них верит. Есть ли амбиции у этого мальчика? Алина глядела на инферна и не могла его разгадать. Чего хотел он в жизни, кроме желания уехать на север, подальше от Малого Дворца, где был чужим? Какие мысли вложил ему в голову Дарклинг, не посчитав нужным поставить в известность Алину? Девушка не знала, и с некоторых пор это стало ее беспокоить.       Отряд предвкушал хороший отдых, вкусную еду и удобную постель. А еще пребывание в доме графа сулило им безопасность. По крайней мере, Алина надеялась, что управляющий поместьем Кирилла не замешан ни в каких интригах.       Закончится ли это когда-нибудь? Интриги, союзы, предательства? Можно ли хоть кому-то верить в этом мире?       Ульяна когда-то продала свою страну фьерданцам, а теперь собиралась сместить с трона супруга и, возможно, была замешана в покушении на Антона.       Регент правил страной, и Алина была уверена, что он не передаст Равку сыну в тот день, когда юному царевичу исполнится шестнадцать – возраст вполне приемлемый для того, чтобы править самостоятельно, жадный до власти Кирилл будет цепляться за корону еще долгие годы, и чтобы ему никто не помешал, в первую очередь он попытается убрать Ульяну и, возможно, Дарклинга, ведь гораздо проще поставить на место несговорчивого генерала Второй Армии того, что будет подчиняться регенту беспрекословно. Не для этого ли он тоже отослал Алину? Девушка показала свою преданность генералу Морозову, ведь она не стала любовницей и союзницей Кирилла. Ульяна говорила о любви, возможно, та была, но амбиции и тонкий расчет всегда были превыше чувства. И он оставался еще одним подозреваемым в покушении на Антона.       А Дарклинг? Он посадил на трон Всеволода, потому что тот поддерживал гришей и обещал Александру право создать собственную армию, он дал ему чин генерала и терпел Алину, проявившую дерзость по отношению к его дочери и убившей племянника их фьерданского союзника. Александр мечтал, что после смерти дяди Николай станет следующим царем, а еще лучше все сложилось бы для Заклинателя Теней, если бы Штурмхонд еще раньше стал управлять страной. Но не случилось. Николай поставил личное выше своих обязанностей. Старкова помнила, как Александр злился на друга и как был разбит, узнав о смерти Николая. Затем Морозов поддержал Кирилла. В то время, когда все смотрели на регента как на выскочку, получившего огромную власть вследствие брака, считавшегося страшным мезальянсом, когда поддержали графа Киселева немногие, ведь полагали, что он долго не продержится, а когда развалит страну окончательно, то можно будет его сменить, Александр открыто выступил на стороне графа, хотя тогда Киселев не мог предложить гришам абсолютную безопасность, что всегда было в приоритете для Дарклинга. Пять лет Александр всецело поддерживал Кирилла, пять лет воевал для него, пять лет был на его стороне. А теперь собирался сместить регента и договаривался с его супругой, которая терпеть не может Кирилла и с радостью увидит своего супруга в гробу. Но Алине Александр сказал, что никогда не выступит на стороне религиозных фанатиков, ненавидящих гришей. Использует Ульяну и... что? Посадит на трона Антона?       Старкова снова посмотрела на Хансона, он улыбался и шутил. Почувствовав взгляд Алины, парень прямо посмотрел ей в глаза, а потом дерзко ухмыльнулся. Сердце Старковой стукнуло неровно. В этот момент он был так похож на Николая, что Алина начала волноваться за свой рассудок. С грустью осознала, что ей не хватает Ланцова, пусть они и не всегда были на одной стороне. Старкова отвела взгляд.       Она глядела прямо перед собой, на дорогу покрытую снегом, скрипящим под копытами лошадей, на редкие повозки крестьян, поглядывавших на вооруженный отряд со страхом и опасением, на поля, укрытые снегом, на голые деревья вдали. Мирный пейзаж. И все же девушка чувствовала неясную тревогу, будто бы где-то за следующим поворотом их поджидает опасность. Своему чутью Алина привыкла доверять, оно не раз спасало ее в трущобах Кеттердама.       Что же, все вокруг интригуют и ищут выгоды. А она сама? Она лишь выполняет свой долг. Она воевала за Всеволода, а потом строила мир под знаменем Киселева, она хотела безопасности и мира, а потом вложила все свои силы в Малый дворец. Она не желала этого назначения и никогда не хотела определять, кому жить, а кому умереть. И, тем не менее, приговорила убийцу, покушавшегося на Антона, к немедленной казни.       Наскоро выкопанная могила в лесу все еще стола у Старковой перед глазами. Одобрительные слова Зои и Весны хотелось забыть. Она плохой руководитель. Она не сможет просто так обрекать на смерть. Или ей придется научиться, потому что от ее решений зависят сейчас жизни ее отряда. А после будут зависеть жизни целого форта, затем – города, а в перспективе – и всех новых земель. Эта тяжесть давила на плечи, заставляя тяжело дышать. Как с этим справляется Кирилл? Она даже пожалела регента.       Сейчас, вдали от Ос Альты, по прошествии времени Заклинательница Солнца почти не сердилась на Киселева. Он поступил так, как счел нужным, в конце концов, он правитель этой страны, он должен уметь принимать не только популярные решения, но и тяжелые тоже. Опасные решения. Алина не хотела быть врагом Кириллу. Но и понимала, что всегда выступит на стороне Дарклинга. А еще начинала понимать, что быть правителем не равно тому же, что быть хорошим управленцем, это нечто большее. Вероятно, ей еще придется этому научиться.       Девушка неловко пошевелилась в седле, от долгой дороги ныли ягодицы и бедра, а еще немного ломило плечи, и замерзли пальцы, сжимавшие поводья. Чем дальше на север они продвигались, тем холоднее становилось. Надо полагать, что на новых территориях уже наступила настоящая зима.       - Эл, – Весна подъехал ближе, друг хмуро глядел на нее, – как ты?       - Мне кажется, что я еще долго будут видеть в кошмарных снах этого человека, – губы девушки тронула грустная улыбка.       - Как будто это первая смерть, которую ты видишь, – проворчал шуханец.       - Не первая, – согласилась Алина, – но отдать приказ не равно тому, чтобы убить на поле боя или убить, защищая свою жизнь.       - Ты теперь губернатор новых территорий, правитель, тебе придется отдавать такие приказы, – рассудительно произнес Весна, – возможно, не раз.       - Я знаю, – кивнула Старкова, – я знаю, – повторила, обозревая окрестности, – наверное, однажды я привыкну. Ведь я привыкла когда-то к рабству, потом к жизни во Дворе чудес, затем к путешествию с Александром, потом к войне, а затем к жизни в Ос Альте. Я всегда умела приспосабливаться, как и ты, – она взглянула на друга, – именно это не раз спасало нам жизнь, верно?       Весна молчал, он напряженным взглядом глядел вокруг, словно, как и Алина, ожидал опасности, потом посмотрел на Антона, убедился, что парень в порядке, и вновь взглянул на подругу.       - Порой я думаю, что остаться в Кеттердаме было бы нашим лучшим решением, – произнес прочник.       Алина усмехнулась.       - До сих пор? – полюбопытствовала.       Она-то думала, что друг и не вспоминает о том, как долго они колебались, как мучительно принимали решение. И уехали только в тот миг, когда у них не осталось выбора, что любезно устроил Александр, как потом узнала Алина.       - До сих пор, – отрывисто ответил Весна и покосился на подругу, пожевал губу, – осуждаешь?       - Никогда, – покачала головой девушка, – тебя я никогда не буду осуждать, Весна. Впрочем, жизнь во Дворе чудес вообще научила меня тому, что никого не нужно осуждать. Обстоятельства в жизни бывают разные. И частенько они сильнее человека. Те, кто меняет их под себя, живут, конечно, ярко, но недолго.       - Дарклингу этого не говори, – проворчал Весна, заставив Старкову негромко рассмеяться.       Да уж, Александр был из тех, кто менял обстоятельства.       Когда меня что-то не устраивает, я это меняю.       Тогда Алина была слишком увлечена тем, чтобы понять суть замыслов Заклинателя Теней, чтобы испугаться, но сейчас, вспоминая его слова, она чувствовала, что от них веет какой-то жутью. Она знала Александра шесть лет, она шла за ним, воевала бок о бок, делила с ним дни и ночи, любила его, но знала ли она, на что он способен? Как далеко готов зайти? Алине казалось, что ответ по-прежнему будет отрицательным. Не зря Багра из раза в раз называла ее глупой девчонкой, одно присутствие которой только делает ее сына все более жадным, ведь Александр будет и ее защищать в первую очередь. Проклятье! Хотелось выругаться, припомнив самые гнусные выражения Двора чудес.       Они выехали на пригорок, отсюда открывался отличный вид на господский дом, по-прежнему красивый и ухоженный, укрытый снегом, он сейчас казался безопасным приютом, местом, где можно будет, наконец, спокойно отдохнуть, не ожидая ножа в спину или пули из лесной чащи.       Но чем ближе они подъезжали, тем отчетливее становились слышны крики толпы.       Переглянувшись с Весной, Алина пришпорила лошадь.       Она первой ворвалась во двор, чтобы увидеть, как толпа крестьян размахивает кулаками и гневно что-то кричит. Взгляд Алины выхватывал отдельные фрагменты: раскрасневшиеся лица крестьян, искаженные злобой черты, у кого-то были в руках рогатины, у одного человека Старкова заметила старый и ржавый пистолет, очевидно, подобранный где-то, на крыльце замерли два мужчины: один поджарый и стройный в темных одеждах, второй расплывшийся и невысокий в чиновничьем мундире.       - Это не ваши земли! – кричали крестьяне.       - Согласно эдикту регента, – дрожащим голосом говорил толстяк, – все земли, принадлежавшие церквям отходят в пользу короны.       Толпа вновь забурлила, закричала. Среди этого шума Алина никак не могла разобрать причины происходящего. Понимала лишь, что последствия эдикта пришли прямо на порог поместья графа Киселева. Какая ирония!       - Разойдитесь! – толстяк попробовал повысить голос, но крик его потонул в возмущении толпы, – мы все решим!       - Что ты решишь! – кричал кто-то.       - Вор! Это земли общины!       Кто-то подобрал камень и швырнул его, он угодил прямо в толстяка, тот едва успел повернуться спиной. Обеспокоенно переглянулся с худощавым человеком.       - Прекратите! – голос худого был не в пример громче, – так проблему не решить! Мы напишем прошение регенту, и...       - Долой регента! – закричал кто-то.       Его радостно поддержала толпа. Алина запомнила этого человека – зачинщика. Если требования крестьян бунтом можно было назвать с натяжкой, то крик зачинщика тянул на приличный срок в тюрьме или на царских рудниках равно как и брошенный в чиновника камень.       Толпа напирала, снова полетели камни, но цели своей не достигли – сияющий щит загородил мужчин на крыльце. Кто-то по инерции еще кричал, но вскоре во дворе повисла оглушающая тишина. Крестьяне испуганно заозирались, увидев гришей и военных в мундирах гвардии регента, зашушукались, сбиваясь ближе друг к другу.       - Вот! – тут же закричал толстый, – вас арестуют немедленно за бунт и подстрекательство к мятежу!       Алина мысленно поставила толстяку высший бал за умение быстро ориентироваться в ситуации. Толпа загудела, глядела на всадников исподлобья.       - Что здесь происходит? – негромко спросила Старкова.       - Эти бунтовщики, – начал толстый, но Алина ожгла его нелюбезным взглядом, и он тут же замолчал.       Прекрасно понял, кто перед ним. Понял и худой. Он сбежал с крыльца, не обращая внимания, что оказался вне щита, растянутого Алиной.       - Ваше превосходительство, госпожа Алина, – он низко поклонился, – позвольте представиться – Юрий Волков – управляющий поместьем Его Сиятельства графа Киселева, регента Равки! – последнее он произнес громко и твердо, покосившись в сторону замолчавших крестьян, – я рад приветствовать вас, – он выпрямился, – а это, – мужчина пренебрежительно махнул в сторону крестьян рукой, – всего лишь небольшое недоразумение, которое мы, несомненно, разрешим.       - Неужели? – вскинула бровь Алина и спешилась, заметив, как за ней последовали Толя и Тамара, тут же оказавшиеся за ее спиной, – я, кажется, спросила, что здесь происходит?       Юрий замялся. И тогда Старкова повернулась к крестьянам. Внимательно оглядела притихшую толпу. Они не выглядели оборванными или голодными, на землях Кирилла всегда хорошо заботились об арендаторах. Насколько помнила Алина, крестьяне всегда любили графа. Что же произошло теперь?       - Кто-то может мне рассказать, в чем дело? – спросила Старкова.       На самом деле, тот толстяк на крыльце – вероятно, глава этих краев, мог пресечь ее вопросы, у Алины не было здесь реальной власти, кроме возможности в случае опасности защитить это поместье, но он молчал. Вероятно, опешив от решительного и требовательного тона Заклинательницы Солнца.       Вперед выступил молодой мужчина, помедлил и низко поклонился Алине, та в ответ светски склонила голову. И узнала, что когда-то крестьяне подарили общинные земли ближайшей церкви святого Николая, о чем есть соответствующий документ, теперь же эти земли были отобраны у церкви в соответствии с эдиктом царя, но они никогда короне не принадлежали, а принадлежали общине, которая полагала, что земли эти должны отойти вновь им.       - Прекрасные пахотные земли, госпожа, – говорил мужчина, – лес, который можно продать за высокую цену, ведь сейчас много строительства в наших краях, много строительства на новых землях.       Алина нахмурилась. Общинные земли не принадлежали графу, они действительно были собственностью этих крестьян. Были, пока их не подарили церкви. А теперь все богатства церкви отходили короне. Едва ли суд удовлетворит прошение этих людей. Но и бунтом они ничего не добьются.       - Вам нужно подать прошение в суд в Ос Альту, – произнесла Старкова громко, – бунтом вы только навлечете на себя беду, – она выцепила взглядом парня, который кричал "долой регента!", и мальчишка потупился, понимая, что сказал достаточно, чтобы его повесить в эти суровые времена, – вы можете написать прошение и привезти его мне. Я отправлю его в Ос Альту вместе с личным письмом Его Сиятельству, описывающим ситуацию на его землях. Обещаю, что письмо дойдет до адресатов. А теперь – расходитесь! - скомандовала Алина.       Крестьяне заворчали, но молодой мужчина, который говорил со Старковой, рявкнул на них, а потом внимательно посмотрел на девушку:       - Вы обещаете, госпожа?       - Обещаю! – решительно произнесла Алина.       Она не могла спасти весь мир, как потом скажет ей Зоя, но могла сделать хоть что-то для этих конкретных людей, ведь не была согласна с решением регента и Дарклинга в отношении церквей. Мужчина отрывисто кивнул ей. Крестьяне стали расходиться. Алина проводила их задумчивым взглядом.       Она только сейчас заметила, что Толя и Тамара придвинулись к ней, готовые защищать ее своим телом, что спешившийся Весна держит руку на рукояти меча, а Зоя готова использовать свой дар. Подруга неодобрительно покачала головой. Алина ответила ей бледной улыбкой.       - Это бесполезно! – толстяк быстрым для такого полного человека шагом сбежал с крыльца, – они получат эти земли назад и отдадут их церкви, у церкви земли снова отберут. И все начнется снова! Вы поступили очень опрометчиво, госпожа Алина! – он глядел на нее свысока, хотя был ниже ростом на целых полголовы.       - Вы не представились, – негромко произнесла Алина, глядя прямо в водянистые светло-голубые глаза, выбивая этим замечанием мужчину из колеи.       Он как-то сразу стал меньше.       - Граф Демьян Артемьев – губернатор здешних территорий, – поклонился мужчина. Алина отметила про себя, что ее догадка о статусе этого человека была верна. Давний друг Его Сиятельства регента Равки, – добавил мужчина.       Старкова окинула Демьяна внимательным взглядом. Едва ли Кирилл дружил с ним, скорее приблизил к себе, чтобы держать на коротком поводке, контролировать, ведь граф Киселев был одним из самых крупных помещиков здесь, на севере.       - Алина Старкова – губернатор новых территорий, Заклинательница Солнца, – поклонилась Алина.       Взгляд Демьяна стал острее. Возможно, он был высокомерен, но не глуп. Алина задумалась о том, какие сплетни доходили сюда из Ос Альты.       - Возможно, эти земли крестьяне и вернут вновь церкви, – задумчиво произнесла Алина, глядя на дом, – но не вам разрешать этот юридический казус, – она перевела взгляд на мужчину, – а царскому суду и новому Управлению по делам перераспределения имущества церквей, – закончила непререкаемым тоном.       Граф Артемьев помедлил, а потом склонил голову, показывая, что с таким выводом он согласен. Да уж, он точно не был глуп.       - Господин Волков, – позвала Алина замершего за плечом Демьяна управляющего, – прошу вас разместить моих людей и их лошадей. Мы нуждаемся в отдыхе и хорошем ужине.       - Разумеется, госпожа Алина, – снова низко поклонился Юрий, – Его Сиятельство прислал нам письмо, в котором оставил на ваш счет указания, – он перевел взгляд на подошедшего Рюйша и с поклоном и благодарностями принял письмо от регента, который ему передал Петр.       - Ваше Сиятельство, – обратилась к Демьяну Алина, – прошу вас остаться на ужин, – она улыбнулась, – вы расскажете нам последние новости, а мы поведаем вам о том, что происходит в столице.       Граф разулыбался. Инцидент был исчерпан. Рассыпаясь в любезностях, мужчина сопроводил Алину к дому. Старкова щебетала о какой-то ерунде – Женя бы ею гордилась.       Они вошли в дом. Заклинательница огляделась. Здесь все осталось так же, как и пять лет назад, словно она перенеслась в прошлое: неброская и дорогая обстановка просторного холла с изящными безделушками. И вновь ей вспомнился Николай.                   Старкова бросила быстрый взгляд на Зою. Подруга, всю дорогу шутившая и не оставлявшая своих попыток обратить на себя внимание Рюйша, выдавила из себя грустную улыбку. Алина была уверена, что они думают об одном человеке.       - Яна, – позвала Алина девушку, которую сразу же заприметила среди слуг.       Прочница просияла, она выбежала вперед и присела в реверансе.       - Рады вновь видеть вас, госпожа Алина! – улыбка ее была искренней, служанке явно было приятно, что Заклинательница Солнца запомнила ее.       Старкова помнила, что девушка была абсолютно предана Кириллу и восхищалась ею самой.       - Проводи меня, пожалуйста, в мои покои, – попросила Алина.       Яна оглянулась на остальных слуг, в глазах ее мелькнул огонек гордости и превосходства. Она вновь присела в реверансе и повела Старкову за собой. ***       - Госпожа Алина, – девушка помогла Алине раздеться и забраться в горячую воду, – а правда, что теперь в Ос Альте гришам можно учиться?       Алина откинулась на спинку ванны и прикрыла глаза, горячая вода приятно льнула к телу, пахло хвоей и розмарином, от пара волосы стали влажными и тяжелыми, и Старкова запрокинула голову.       - Угу, – произнесла, уставшее тело постепенно расслаблялось. Святые – как же хорошо! – в Малом дворце гриши не только живут, но и обучаются.       Яна молчала, она ловко намылила волосы Заклинательницы, массировала кожу головы, и Алина, которая не слишком-то любила услуги служанок, сейчас окончательно расслабилась. Эта девочка ей нравилась.       - А... – Яна замялась, пальцы ее на мгновение замерли, а потом снова стали массировать голову Старковой.       - Хочешь поехать в Ос Альту? – Алина открыла глаза и, обернувшись, посмотрела на смутившуюся девушку.       - Я бы... хотела поехать с вами, – произнесла прочница и прямо посмотрела в глаза Старковой.       - Но я не еду в Ос Альту, – возразила Заклинательница.       - Я знаю, – кивнула Яна, – люди... болтают всякое, – улыбнулась как-то виновато, – но вы не думайте, госпожа Алина, я им не верю. Но я хочу... уехать отсюда. Повидать мир.       - Мир – небезопасное место, – покачала головой Алина, – Малый дворец – да, – произнесла это и умолкла на мгновение.       А ведь, правда, Малый дворец – безопасное место. Да, на нее саму не раз покушались, но гришей ни разу никто не тронул на территории их дома. И это уже было огромное достижение после веков гонений и страха.       - Но я могу дать тебе рекомендательное письмо к Дарклингу. Впрочем, в Малом дворце рады каждому гришу, – Алина ободряюще улыбнулась, – а я еду на север.       - Я знаю, – кивнула Яна, – вы теперь губернатор новых территорий. Это так здорово! – глаза ее сияли, – гриш – губернатор! Невероятно, правда?       Алина неловко передернула голыми плечами. Она не могла сказать этой девушке, почти девочке, что ее пугает ответственность, которая на нее возложена.       - Я бы хотела поехать с вами, – повторила Яна, помогая Алине выбраться, растирая ее кожу полотенцем, – я многое умею, – она помогла Старковой облачиться в халат.       - Яна, – Алина глядела в зеркало на прочницу, которая расчесывала ее волосы, аккуратно распутывала и снова расчесывала, раз за разом, раз за разом, – там, на севере, еще нет ничего, понимаешь? Маленький форт на самой границе с Фьердой. Там нет комфорта и безопасности. Скорее там одна сплошная опасность, – попробовала пошутить, – и мне...       - И вам же нужен будет кто-то, кто станет следить за домом? – рассудительно спросила ее девушка, – ну, дом же там у вас будет?       - Будет, – по крайней мере Алина на это надеялась.       Она понимала, что девчонка не отступится. Глаза ее горели. Она хотела уехать. Возможно, сделать что-то нетривиальное, великое.       Алина слышала однажды разговор отказников Рюйша. Они понимали, что едут в суровые условия, но не ныли. И не потому, что были привычны к тяготам военной службы, а гвардии регента спуску не давали более, чем остальным военным, а потому что хотели осваивать новые территории, смело идти навстречу опасности и обжить новые земли. Тогда Алина задумалась: их подбирали специально таких? Они воспринимали северные территории не только как место несения военной службы, нет, как приключение, как авантюру. Так мог бы мыслить Николай. Проклятье! Слишком часто в последнее время она вспоминает Ланцова.       - Я многое умею. Не белоручка какая-нибудь! – важно произнесла Яна, – и готовить, и стирать, и убирать, и заготовки на зиму делать умею, и ткать могу, шить, и за скотиной ходить – мои родители были крестьяне. Я...       - Ну все-все, – прервала ее Алина, покачала головой, глядела на раскрасневшуюся девушку, – а господин Волков тебя отпустит?       - Так я не рабыня, – рассудительно произнесла девушка, – да и, – она хитро улыбнулась, – я ведь гриш, верно, а значит, подчиняюсь Дарклингу. Но поскольку его здесь нет, то вы – второй человек после него – моя госпожа.       Старкова не могла не оценить такую продуманность. Мелькнула мысль о том, что девчонка вполне может оказаться шпионкой Кирилла, получать от него указания из Ос Альты, но если жить, постоянно кого-то подозревая, то так и с ума сойти можно.       - Хорошо, – кивнула Алина.       Светло-голубые глаза девушки радостно сверкнули, она даже руку с гребнем вскинула, собираясь в ладоши захлопать, но не успела – в дверь постучали. И Яна тут же приняла серьезный вид.       - Войдите, – крикнула Старкова.       - Госпожа Алина, – Волков поклонился, – письма из Ос Альты на ваше имя, прибыли еще вчера.       Алина взяла с подноса два письма, повертела в руках: на одном была печать регента, второе было подписано изящным почерком Жени. Дарклинг Алине не писал, да ему и нужды не было.       - Вам что-нибудь нужно, госпожа Алина? – управляющий ожидал ее указаний.       И Старкова невольно восхитилась тем, как он, не теряя чувства собственного достоинства, готов услужить. Да, Кирилл умел подбирать слуг. Интересно, он отдал распоряжения Юрию, чтобы тот выполнял все указания Алины или же Юрий сам так решил, поскольку принимал высокую гостью?       - Я хотела уведомить вас, – произнесла Алина, – что Яна поедет со мной на север. Мне нужна хорошая служанка.       На мгновение в комнате повисла тишина. Юрий бросил не слишком довольный взгляд на замершую Яну, а потом поклонился Алине.       - Разумеется, госпожа Старкова, Яна вольна получить расчет и уехать, кроме того, она ведь гриш и подчиняется вам.       - Благодарю, – кивнула Алина, – вы можете идти. Яна, ты тоже.       Девушка отложила гребень, поклонилась и выбежала за дверь вслед за управляющим.       Алина мгновение смотрела на створку из дорогого дерева, а потом перевела взгляд на письма. Сначала она сломала сургучную печать регента. Гадала, что же написал ей Кирилл, внутренне вся сжималась, ожидая... чего? Грубости? Или, наоборот, чего-то слишком личного? Но ничего из этого не было.       Кирилл напоминал ей о том, что она должна отсылать ему отчет каждые две недели, просил написать из поместья, снова оговаривал выделенную на новые территории сумму денег.       Прочитав цифру, Алина сначала глазам своим не поверила: это было не то, о чем Кирилл уведомил ее перед отъездом, сумма была в полтора раза больше. С чего бы это такая милость? Или это Александр постарался?       Кроме того, Кирилл говорил о том, что Волков выдаст Алине деньги на личные расходы, а еще провиант, одежду и лекарства.       Он не спрашивал ее о том, как проходит путешествие, лишь требовал отчета, не интересовался, как она сама, только уведомлял о том, какую сумму денег она получит. Напоминал о том, что Волков должен исполнять любое ее приказание в пределах разумного, как и комендант форта, подчеркнул, что в военных вопросах она может полностью положиться на него.       Алина предпочла бы в вопросах обороны положиться на Александра. И как бы она ни тешила себя мыслью, что, может быть, фьерданцы отступятся, и прекратят боевые действия хотя бы до поздней весны, но эта надежда была несбыточной.       В самом конце Кирилл просил ее быть осторожной.       Весь сухой тон письма был сведен на нет последней фразой, будто бы и не Кириллом написанной, будто бы он не выдержал, будто бы держал себя в руках и сорвался: пожалуйста, береги себя. Закусив губу, Алина глядела на три последних слова, на размашистую подпись и личную печать. Святые, ну, почему все так сложно!       Старкова посмотрела на себя в зеркало, а потом взяла письмо Жени.       Послание Сафиной было менее формальным. Шероховатый лист бумаги – так сильно портная давила на него, выводя острые и стремительные буквы.       Женя писала о последних событиях в обоих дворцах, а также о сплетнях, среди которых нашлось место и визиту царицы в Малый дворец, а еще рассказу о том, что Апрат, пользуясь поддержкой Ульяны, осуждает эдикт регента, открыто говорит о том, что это ведьма-губернатор - вот это оборот речи! – надоумила регента отнять земли и богатства церквей, за что, собственно и получила должность.       Алина рассмеялась бы, так нелепо все это звучало, но было не до смеха, стало еще тревожнее, когда прочла о том, что чиновникам нового Управления перераспределения выделили охрану ввиду случаев нападения на них, а здание, где расположилось Управление пытались поджечь.       И на фоне всего этого генерал Второй Армии почти не появлялся в Большом дворце, вплотную занимаясь Малым, он не пытался опровергнуть слухи об Алине и не вступал с Апратом даже в разговор, тем более – в конфронтацию. И это показалось странным Евгении. Но не Алине, которая понимала, что так Александр выражает поддержку царице. А все же на мгновение стало обидно, ведь мог бы хоть слово сказать в защиту Старковой. Алина ведь понимала, что говорили не только о том, что надоумила регента на издание эдикта, скорее в постели нашептала после бурной ночи. Хотя, кажется, Старкова ни разу не уходила из Большого дворца под утро.       Забавно, она была против эдикта, а оказалась его создательницей в глазах людей. Невероятно! Впервые с момента отъезда Алина порадовалась тому, что она сейчас далеко от бурлящей, словно зелье ведьмы из сказок, столицы.       В дверь постучали, и тут же показалась голова Зои. Алина махнула подруге, приглашая.       - Берешь с собой девчонку? – вскинула бровь Зоя, сев в кресло, закидывая ногу на ногу.       - Яна - прочница, – отозвалась Алина, она бесцельно вертела в руках письмо Жени, а потом все же протянула его Назяленской, – она может оказаться полезной. И в строительстве, и в том, чтобы разведать полезные ископаемые в горах. Да и, знаешь, я бы наладила собственное, пусть и маленькое, производство ткани гришей там.       - Ого! – присвистнула шквальная, – а планы-то у тебя поистине царские! Алина поморщилась, такое определение ей не нравилось.       - Не боишься, что девчонка может и шпионкой оказаться? – спросила Зоя, а сама уткнулась в письмо, быстро пробегая его глазами, выхватывая главное.       - Шпионом может оказаться любой. Я скорее на Рюйша подумаю, чем на Яну.       - Что ты! – Зоя оторвалась от чтения, – Петр? Нет, он такой четный и прямой, что шпионом быть просто не сможет.       - Петр, – поддразнила Алина, – ну хоть не Петя, – посмотрела весело на чуть-чуть смутившуюся Зою, – Петруша? Петенька?       - Да ну тебя! – Назяленская махнула на подругу листом, но глаза ее смеялись. А вот Алина посерьезнела.       - Будь осторожна, – покачала головой, – он отказник, и век его недолог.       - Ну, не всем же повезло, как тебе, – буркнула Зоя, углубляясь в чтение и выдала через какое-то время, – впрочем, сомнительное везение!       Старкова хихикнула, но промолчала.       Прочитав письмо, шквальная подняла взгляд на Алину.       - Дарклинг ведет себя странно, ты не находишь? – спросила, – он не писал тебе?       Алина отрицательно покачала головой, сказать подруге, что писать ей Александру вовсе не обязательно, она не могла.       - Я ни на минуту не допускаю мысли, что он прельстился Ульяной, – задумчиво произнесла Зоя, – но, возможно, он стал играть против регента, что было бы странно, если бы Кирилл не разлучил вас.       - И не напомнил Александру, кому он всем обязан, – вздохнула Алина, поднимаясь и забирая письмо, кинула его в камин, задумчиво глядела на то, как огонь пожирает бумагу, как чернеет плотный лист, сворачиваясь, рассыпая вокруг искры, становится частью огня и дыма.       - Вот как, – протянула Зоя.       - Да, – коротко ответила Старкова.       - Опрометчиво, – покачала головой подруга, – думаешь, Дарклинг желает сместить Кирилла и отдать власть Ульяне?       - Думаю, что лучше Кирилл, чем Ульяна под руководством Апрата. Регент не допускает его к сыну и правильно делает. Нам ни к чему религиозный фанатик на троне. Фанатик, настроенный против гришей.       - Что ж, – Зоя поднялась, – наверное, ты меня не поддержишь, но я рада, что мы далеко от столицы и ее интриг.       Старкова закусила губу, посмотрела искоса на подругу. Как ни странно, но она и сама была рада.       Алина сделала шаг к шкафу, где висел ее кафтан, когда с первого этажа раздался крик, полный боли.