Сердце мира

      Алина уезжала в глухой предрассветный час. Было темно, луна скрылась за горизонтом, уступая место солнцу, потускнели звезды, по земле стелился туман, скрадывая очертания окружающих предметов. Было тихо: спал Малый дворец, не гомонили дети, не пели птицы, не слышно было звука строительных инструментов и криков рабочих, не звенела сталь, не шумел ветер. Абсолютная тишина, в которой даже собственное дыхание Алины казалось шумным, и девушка невольно старалась дышать тише.       Вчера Старкова раздала всем указания на несколько дней вперед. Если удивленно косящиеся на ее близнецы и подозревали что-то, то ничего не сказали. Женя еще раз попыталась воззвать к разуму, но скорее по привычке, как-то вяло, мысли Сафиной были заняты подготовкой к празднику. Вероятно, она не знала о прогулках сына. Зато знал регент.       - Спасибо, Алина, – тихо произнес Кирилл, серьезно глядя в глаза Заклинательнице, и пообещал, – такого более не повторится.       Девушка пожала плечами. Она не была в этом так уверена. Если мальчишки подружились, то непременно будут стремиться искать общения друг с другом, тем более теперь, когда появился запрет, ведь так весело его нарушить. Да и Никита не привык к слову "нет". Порой Алине казалось, что Кирилл слишком разбаловал племянника. Тот рос с полным осознанием своей власти, но еще не понял, что власть нужно использовать не только для своих желаний, что власть – это огромная ответственность. Алина не хотела развивать эту тему, тем более, что у нее был к регенту гораздо более важный разговор.       Кирилл ожидаемо был недоволен. - Я не могу отпустить тебя без охраны, – произнес, нахмурившись. - Я бы и вовсе не ставила тебя в известность, не будь ты правителем этой страны, – поморщилась Алина. - Только поэтому, – попытался улыбнуться Киселев, в глазах мелькнуло что-то, чему Старкова не хотела находить объяснение, – а я-то думал, что мы друзья. - Раз мы друзья, – тут же уцепилась за его слова девушка, – вот и прикрой меня. Мне нужно повидаться с Весной. И... Уллой тоже. Александр... – осеклась и замолчала. Объяснять было бы слишком долго. - Если дело в Александре, я всегда могу... – начал Кирилл. - Нет, – тут же оборвала его Алина и сверкнула глазами, – это мое дело. Наши с ним отношения. Не лезь.       Вышло резко и даже грубо. В глазах Киселева полыхнул гнев, но он сдержался. Ведь Старкова пришла к нему не только и не столько как к правителю Равки, а как к своему другу, и мужчина это понимал.       - Я могу за себя постоять, – утомленно произнесла Алина.       Она устала объяснять это и доказывать: Жене, близнецам, Александру, теперь вот Кириллу. Раньше с ней никто так не носился. Даже Весна уважал ее право на свободные передвижения. А теперь вдруг она стала еще более ценна, чем ранее. Алина вспомнила, как однажды Александр кричал, что ее не заменить. Старкова же полагала, что незаменимых нет. Да, может не быть Заклинательницы Солнца, но грамотного управляющего вполне можно найти. Честного – вряд ли, а грамотного – да. Мысль эта заставила дернуть уголком губ в намеке на улыбку. Кириллу же было не до веселья, судя по его почти скорбному виду. Алина чувствовала, что задыхается, что терпение ее на исходе, что она готова просто развернуться сейчас и уйти. А Кирилл, разозлившись, отдаст приказ страже не выпускать ее из города. В конце концов, он мог пойти и на такой шаг, ведомый своим искренним беспокойством за нее. Алина видела, что он действительно обеспокоен: в его взгляде, интонациях, движениях, но Старковой нужно было чуточку свободы. - Пожалуйста, – выдохнула обессиленно Старкова. Вот уж не думала она, что чем выше ты забираешься, тем меньше у тебя свободы. Право слово, во Дворе чудес она могла уходить, когда вздумается, приходить, когда хочется. Мальен мог орать и брызгать слюной, но удержать ее не мог. Мужчина, стоявший напротив, орать бы никогда не стал, но в его власти было контролировать ее передвижения. - Будь осторожна, – шагнул к ней Киселев и крепко обнял. Алина, не ожидавшая такого жеста с его стороны, дернулась неловко, а потом затихла. Было хорошо, пусть эти объятия и затянулись дольше, чем положено. - Я дам тебе свою печать, – регент отошел к столу, – с ней ты сможешь войти в любые двери, – он криво усмехнулся, – ногой их открыть. - Я бы предпочла путешествовать инкогнито, – произнесла Старкова, но печать все же приняла, спрятав во внутренний карман кафтана.       Эта печать с гербом Равки и вензелем регента сейчас жгла грудь. Направляя лошадь прочь от Малого дворца, Старкова чувствовала металлический диск сквозь слои ткани, хоть это было и невозможно.       Девушка нырнула под сень деревьев, проехала шагом по парку, к которому примыкал Малый дворец и выехала на улицы столицы. Ос Альта спала. Еще не дымились очаги пекарен и мастерских, не шумели повозки, а цокот копыт ее лошади по брусчатке был единственным звуком в оглушающей тишине, звон подков эхом отражался от мостовых и стен домов, улетал вдаль по улицам, вел Алину за собой. Стражники, предупрежденные не иначе как самим регентом, поклонились и споро открыли Старковой ворота.       Алина выехала за пределы города, на мгновение замерла в седле, позволив лошади везти ее по утоптанной дороге, пустынной в этот час, а потом сжав крепче поводья, девушка пустила лошадь в галоп. В лицо ударил ледяной ветер, мимо проносились поля пожухлой травы, горизонт постепенно светлел. Старкова улыбалась. Заперев свой разум с утра на сотни замков, выстроив вокруг себя непроницаемую стену, она не чувствовала сейчас чужого присутствия. Она была одна. И это было упоительно. От свободы кружилась голова, хотелось петь или просто громко расхохотаться. Алина едва подавила в себе это желание. Не стоило привлекать лишнего внимания, мало ли, кто мог прятаться в ближайшей рощице. Порой дороги бывали неспокойны. Но Старкова не боялась, она предвкушала предстоящую встречу, а возможные трудности казались ничего не значащими мелочами. Впереди была дорога, позади были стены Ос Альты.       Оказавшись на пригорке, Алина обернулась на мгновение. Столица была освещена первыми лучами восходящего солнца, желтые, оранжевые, розовые блики переливались, играя на двойных стенах, сияли крыши Большого дворца, рядом притаился – Малый. Алине казалось, что она слышит шум просыпающегося города.             Когда-то Алина мечтала оказаться на родине, когда-то она страстно желала увидеть знаменитые двойные стены Ос Альты. Мечта сбылась, но счастья Алине это не принесло.       А все же, пожалуй, она будет скучать. Что ж, Старкова скоро вернется, а столица какое-то время побудет и без нее.       Девушка развернула лошадь и помчалась вперед. Времени у нее было так много. ***       Алина не успела предупредить Весну о своем приезде. Впрочем, никакой гонец не смог бы обогнать Старкову, которая два дня гнала лошадь почти без остановки. Крупных городов на пути Заклинательницы не было, маленьких селений Алина предпочитала сторониться, слишком уж подозрительны там были жители, порой останавливаться в таких деревнях было крайне опасно, тем более одинокой девушке, которая непременно и привлечет внимание и вызовет подозрение, хоть свои белые волосы Алина скрыла платком, повязав тот на новоземенский манер.       В Полизную Алина прибыла во второй половине дня. Она могла бы встать в голове небольшой очереди из повозок, всадников и пеших людей, которая образовалась на въезде в городе, могла бы предъявить печать Киселева, но не стала. Вообще не хотела прибегать к этому средству. Она со всем справится сама. Тем более нет такой проблемы, которую не могли бы решить деньги. Путешествие с его маленькими трудностями было Алине в радость. Единственным и самым сложным аспектом было не дать Александру прочувствовать ее, не дать ему даже заподозрить, что Алина умчалась прочь из Ос Альты, да еще и одна. Девушка надеялась, что Морозов никогда не узнает об ее маленькой авантюре, она не хотела ни нотаций, ни ссоры, ведь, конечно, поступила неразумно. Путешествие, прошедшее так легко, могло быть и гораздо опаснее. Но Алине пока везло. Как повезло и сейчас, когда просто заплатив за въезд в город, девушка оказалась за стенами Полизной.       Город был гораздо меньше Ос Альты, улицы здесь не были мощеными, а недавние дожди превратили их в грязь, канализация была, наверное, только в богатых домах, а значит помои выплескивались зачастую прямо на улицы, хотя была создана система отхожих мест и канав. Алина миновала бедную окраину, стараясь не морщиться от вони, живо напоминавшей о самом дне Кеттердама. Даже поругала себя мысленно: когда это она стала такой неженкой? Но факт оставался фактом: Алина привыкла к благоустроенной столице. И она еще жаловалась на недостаток комфорта в Малом дворце!       Ей оборачивались вслед: одинокая путница на хорошей лошади не могла не привлекать внимания. Алина видела жадные и оценивающие взгляды, ждала если не нападения, то какого-то подвоха. И он не заставил себя ждать.       Спешившись у постоялого двора, где остановился Весна, Старкова за руку поймала мальчишку, полезшего ей в карман. Старые навыки, оказывается, никуда не делись. Алина знала, что и сама бы попробовала украсть кошелек у незадачливого путника в тот момент, когда он будет занят седельными сумками и своей лошадью, когда дезориентированный в незнакомом месте, будет искать вход на постоялый двор, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Мальчишка был аккуратен и даже хорош, да только это Алина Старкова была когда-то лучшей воровкой Кеттердама. А потому сейчас она сжимала хрупкое запястье парнишки лет десяти-двенадцати – не больше, – он же смотрел на нее круглыми от ужаса глазами, наверняка оценив дорогую ткань плаща, раздумывал, как ему сбежать, неловко пытался вырвать руку, которую крепко держала девушка, уже просчитывал, какое наказание последует за попытку ограбления богатой дамы. Его друзья гомонили поодаль, не решаясь ни приблизиться, ни бросить своего товарища.       - На месте твоих друзей, – тихо и угрожающе произнесла Алина, – я бы сейчас уже потрошила мои седельные сумки, пока я отвлеклась на тебя. У мальчишки округлились глаза от таких слов, взгляд его заметался между лошадью и Алиной, руку он больше вырвать не пытался, то ли поняв тщетность своих попыток, то ли ошарашенный такими словами из уст богачки. - Вор должен не только оценивать размер добычи, но и оценивать того, у кого он собирается отнять его имущество. Если, конечно, он хочет жить долго, – Старкова сузила глаза, – со мной ты ошибся. - Эй! – вдруг послышалось зычное, – вы что тут делаете? Пошли вон! Мальчишки бросились врассыпную. Алине же, выпустив руку незадачливого вора, выпрямилась и обернулась.       Глаза Весны расширились от изумления. Старкова, закусив губу, глядела на друга. Он чуть-чуть похудел, черты лица стали более резкими, обозначились скулы, но это все еще был ее друг, ее Весна, который смотрел на нее, широко раскрыв глаза, недоверчиво, словно она была галлюцинацией.       Алина же, преодолев разделявшее их расстояние, крепко обняла друга. - Весна, – прошептала, уткнувшись в грудь, вдыхая знакомый запах, чувствуя тепло и силу, мгновенно сомкнувшихся за спиной рук, – Весна, – всхлипнула, потому что сдерживать слезы не было никакой возможности, потому что радость захлестнула, подобно приливной волне, – Весна, – прошептала в третий раз, как заклинание из старых сказок, будто бы боялась, что он исчезнет, а его имя должно было удержать мужчину рядом с ней. - Эл, – он отстранил ее от себя, глядел с привычной нежностью, теплом искрились увлажнившиеся глаза, – я не ожидал... ты не предупредила, – пробормотал он, бросил взгляд на ее лошадь и тут же посуровел, – ты что, одна?! Старкова закатила в ответ глаза. Ну, начинается! - Я могу за себя постоять, – повторила уже в который раз за последние дни эту фразу. - Я заметил! – фыркнул друг и пожаловался, – воришки здесь на каждом шагу. - А я не потеряла навык, – вышло как-то удивленно, словно Алина и сама не ожидала от себя такого. Весна мгновение смотрел на девушку, а потом рассмеялся. Алина расхохоталась вслед за ним, запрокинув голову, смеялась, и смех ее взмывал в серое, пасмурное небо, летел ввысь. Она смеялась над собственным удивлением, смеялась, потому что ее друг, наконец-то, был рядом, смеялась, потому что была свободна.       - Кхм, – послышалось от калитки, – идиллическая картина. Алина обернулась. Дыхание перехватило, она смотрела в глаза цвета морской волны, поразительные, невероятные глаза сильдройры и тонула-тонула-тонула, захлебывалась ледяной водой Истиноморя, забыв о том, что прекрасно плавает. В нос ударил аромат фрезий и морской соли. Мир покачнулся, а затем встал на место. Наваждение исчезло. Лишь смех умер на губах, подрагивавших неровно. Алине не обманывалась, сильдройра прекрасно контролировала себя и каждый раз проверяла силу воли Алины, потому что никак не могла простить ей ту ночь, когда Весна оказался в тюрьме.       - Здравствуй, Улла, – Алина крепче вцепилась в друга, постаралась, чтобы ее голос звучал ровно. Наверное, она могла бы изобразить дружелюбие ради Весны, но знала, что шуханцу ее ложь не нужна. Улла хмыкнула, а потом перевела взгляд на Весну, взгляд ее потеплел. Алину всегда поражало это преображение, как мгновенно нежность затапливала глаза цвета морской волны, как мягче становились черты лица, как выходило наружу тщательно скрытое. Невероятно. Наверное, поэтому Алина многое готова была спустить сильдройре, как Весна многое прощал Александру, сказав когда-то, что Заклинатель Теней не безнадежен. - Идемте в дом, – качнула головой Улла, – нечего тут торчать. Да, пожалуй, они привлекали слишком много внимания. Старкова еще раз крепко обняла друга и взяла лошадь под уздцы.       Во дворе не иначе как с подачи Уллы ей раскланялся сам хозяин постоялого двора. Алина под недовольным взглядом Весны заплатила требуемую сумму за постой. - Он в два раза завысил цену, – вполголоса произнес друг. Алина проводила взглядом лошадь, которую увел на конюшню крепкий парень, очень похожий на хозяина, наверное, сын. - Наплевать, – махнула рукой Алина. - Разбогатела? – с ласковой насмешкой спросил Весна. - Не хочу препираться сейчас, – прижалась к мужчине Старкова, – слишком соскучилась.       На первом этаже был трактир, сейчас здесь было всего несколько человек, которые поприветствовали Весну, проводили заинтересованным взглядом Алину, а потом склонились друг к другу. Алина услышала сквозь шепот: "...сестра... да не похожа... не шуханка..." Но решила не заострять на этом внимания. Значение имел только ее друг.       Они заняли угловой стол, где уже сидела Улла, прислонившись спиной к стене, прищурившись, она глядела на Алину. - Сбежала, – констатировала сильдройра. Старкова пожала плечами, не собираясь отрицать очевидное, принялась за скромный завтрак, состоявший из сыра и хлеба, отодвинула в сторону кувшин с разбавленным пивом, остро не хватало чая, но в таком месте он – роскошь. - Молодец, – одобрительно кивнула Улла, – впрочем, – покачала головой, – тому второму ты совершенно зря доверяешь. Алина медленно жевала, комментировать это она не собиралась, ей нужно было привыкнуть к манере Уллы лезть всем под кожу, а ей – особенно. - Второй – это Кирилл? – тихо спросил Весна и нахмурился. - Он регент, – отозвалась Алина, – ему я должна была сообщить. Кроме того, случись что, он будет присматривать за Малым дворцом. Складка на лбу друга стала еще глубже. - Отказник присматривать за гришами? – брови его взлетели вверх. - Говоришь, как Дарклинг, – беззлобно подначила Алина. Улла мелодично рассмеялась, откинувшись назад. Она глядела на них двоих с легкой грустью в красивых глазах. А Старкова прижалась ближе к другу, ей нужно было чувствовать его тепло, его незыблемость. Он всегда был ее точкой опоры в этом неспокойном мире, необходимой константой. - Я рада, что оставляю тебя в надежных руках, – мягко произнесла Улла, глядя на Весну.       У Старковой перехватило дыхание, она быстро взглянула на помрачневшего друга. Губы его дрогнули, он попытался улыбнуться, но в глазах застыла ледяная тоска. - Хотел напроситься в гости, – произнес шуханец, он держался независимо и спокойно, – посмотреть, что ты там устроила с этим... как его? - Малым дворцом, – машинально ответила Алина. Она никак не предполагала, что Весна оставит Уллу. Думала, что только лишь встретится с другом, что проведет в Полизной несколько дней. Эгоистичная часть ее готова была до потолка прыгать и в ладоши хлопать, но Алина видела, как тяжело дается ее другу расставание с Уллой, готова была задать сотню вопросов, может, упрекнуть молчавшую сильдройру в черствости, но молчала. Хотелось закричать, что знала, всегда знала: Улла разобьет Весне сердце, но это всегда был его выбор. Друг знал, на что шел.       Улла не навсегда в моей жизни. Она... другая. Но пока она здесь, пока мы есть, я могу быть счастлив. Этого достаточно.       Что же, это была готовность отпустить, поставить интересы другого выше собственных, понять и не мешать. Это была любовь.       Алина перевела взгляд на Уллу. Морозова не выглядела счастливой, в глазах ее притаилась печаль. - Мне предстоит долгая дорогая туда, куда Куан не может за мной последовать, – вполголоса произнесла Улла, хоть Алина ее ни о чем не спрашивала. Глупо было спрашивать, можно ли поступить иначе. Если бы это было возможно, то уж, наверное, Весна не расстался бы с возлюбленной, уж, пожалуй, и она бы его не гнала.       За столом повисло молчание настолько плотное, что воздуха не хватало, казалось, что все звуки исчезли из этого мира, словно Алина оказалась на самом морском дне, придавленная толщей воды, не пропускавшей ни свет, ни звук. Старкова моргнула, прочистила горло, нарушая тишину и неловко сжала руки на коленях. - Я, наверное, не вовремя, – произнесла тихо, – мне жаль. На друга она посмотреть не решилась, лишь почувствовала, как усилилась хватка обнимающей ее руки. Весна держался за девушку, как за якорь, который не даст ему утонуть. - О нет, – отозвалась Улла, – очень вовремя. Во-первых, мне будет спокойнее, если рядом с Куаном будет друг, который его понимает. Во-вторых, ты ведь не просто так примчалась сюда, Заклинательница, – взгляд сильдройры стал острым, и снова Алине показалось, что ее захлестывают с головой безжалостные волны Истиноморя, топят ее, не давая ни шанса победить грозную стихию. Алина сделала пару глубоких вдохов, но воздуха не хватало, голова закружилась, и, казалось, не удерживай ее Весна, Старкова бы потеряла сознание. - Улла, – негромко произнес шуханец, мягко попросил, – не надо. Сильдройра пожала плечами. В глазах ее мелькнуло не сдерживаемое злорадство. Да уж, быть может, когда-то Улла и спасла Алине жизнь, буквально вытащив ее с того света, но сейчас не упускала случая показать, что ничто не забыто. Впрочем, спасла она Заклинательницу по просьбе брата. Не такого уж и любимого, но у Морозовой был свой интерес.       - Ты можешь задать вопрос, – сказала Улла, откинувшись на спинку стула, по губам ее скользнула улыбка в равной мере мудрая и издевательская, глаза сверкнули, – но только один. Хорошо подумай, Заклинательница, прежде, чем слова сорвутся с твоих губ. Очень хорошо подумай. Старкова, уже готовая задать вопрос о своих снах и тьме, затапливающей горизонт от края до края, от земли до неба, осеклась. Быть может, Улла знала все, быть может, знала больше Багры. Но разумно ли задавать вопрос о своих снах? Ведь сны – это только лишь сны. Будущее увидеть невозможно, а говорить о своих страхах при таких условиях, просто-напросто нелепо.       Тебе суждено стать его противовесом.       Так сказала Улла на корабле, следующем в Равку, так сказала она в их первую встречу, той ночью, когда Алине не спалось. Так, может, все дело в том, что Заклинательница боится не справиться, боится не удержать Александра от опрометчивых шагов. И тьма в ее снах страх того, что может совершить Морозов. А он может. Не забыты никакие эксперименты его великого деда.       Алина отвела взгляд. - Ты задумалась, – удовлетворенно произнесла Улла, – это хорошо, – добавила задумчиво. Своими комментариями сбивала Алину с мысли, хотелось рыкнуть на нее, чтобы помолчала, потому что Старковой хотелось спросить кое-что еще. Был еще один вопрос. Важный для нее. Ответит ли Улла? Алина бросила на сильдройру пытливый взгляд. - Я предложила этот разговор. А значит я отвечу, – ответила на ее невысказанные мысли сестра Александра, – отвечу честно на любой вопрос. Но только один, – подчеркнула, напомнила и улыбнулась. Улыбка была неискренней и полной коварства, кажется, Уллу забавляли колебания Алины. Хорошо быть не совсем человеком! Люди, наверное, искренне веселят сильдройру, которая вообще-то сама полукровка! Алина закусила губу, подавила в себе желание бросить взгляд на молчавшего Весну. Нет, она не переложит на него эту ответственность, хотя ей очень нужна его поддержка. Но он и так уже поддерживает ее своими теплыми объятиями. - Что должен тебе Александр за мою жизнь? – спросила Старкова. Улла мгновение смотрела на Заклинательницу, а потом мелодично рассмеялась. - А ты упорная, – пропела сильдройра, чуть-чуть подалась вперед, склонив голову набок, с любопытством разглядывала Алину, – я говорила тебе, что это не твоя забота. - Ты обещала ответить на вопрос, – сухо отозвалась Старкова, ей не нравилось чувствовать себя мышью, с которой играет кошка, казалось, что острые когти почти коснулись шерстки, и та встала дыбом. Сильдройра кивнула, улыбка слетела с ее лица. Игры закончились. У Алины похолодели руки. Она ждала дальнейших слов. - Когда я потребую, Александр должен будет отдать мне то, что ему дороже всего на свете.       Хватка пальцев Весны на плечах Алины стала сильнее, он будто бы пытался удержать девушку, словно бы она могла исчезнуть, испариться, будто туман на восходе солнца. Холод побежал вверх по рукам, достиг плеч, шеи, а потом, охватив голову, спустился к сердцу. Алина застыла, превратилась в ледяную фигуру. - Ох, нет, – поморщилась Улла, – нет-нет. Зачем же мне ты или твоя жизнь, Заклинательница! Зачем менять твою жизнь на твою же? Всего лишь отсрочить гибель? Все можно было закончить еще тогда! - глаза ее свернули, она усмехнулась, - и с чего вы двое решили, что Александру ты дороже всего на свете! Ее слова и уязвили Алина и одновременно принесли облегчение. Право слово, Улла умела вернуть с небес на землю. И, правда, отчего Алина решила, что она дороже всего для Александра? Нет-нет. Это действительно было бы нелепо. - Власть, – произнесла Старкова, тон был ровным, не хрипел и не ломался голос. Что ж за эти годы Алина отлично научилась владеть собой. - Это уже второй вопрос, – усмехнулась Улла. - Констатация факта, – отозвалась Алина, прищурившись, в упор глядя на девушку напротив. Это походило на партию в карты: умение просчитать партнера, понять, какая комбинация – хорошая или плохая – у него на руках, и действовать. Именно так ее учил Флориш давным-давно, в другой жизни во Дворе чудес. - Не разочаровывай меня, Заклинательница, – кажется, Улле даже доставлял удовольствие этот разговор, – ты же умная девушка! Быть может, Александру и дорога его власть, его влияние, его армия, – она поморщилась, – но зачем она мне? Думать нужно о двоих: о том, кто отдает, и о том, кто возьмет.       Алина закусила губу. Оставался лишь один вариант. То, что было дороже всего Александру. То, что приняла бы Улла. Ответ был настолько невероятен и ужасен, что у Старковой захолонуло сердце. Дар. Когда пожелает сильдройра, Александр отдаст свой дар. У Алины закружилась голова, девушка нервно сглотнула, чувствуя, как дерет пересохшее горло. И все же отпила разбавленного пива. Оно оказалось отвратительным. Когда Алина ставила стакан на стол, рука ее видимо дрожала. - Справится ли он, – продолжила Улла, глаза ее горели мстительным огнем, – как он это переживет, – в голосе было полным-полно фальшивого сочувствия, – как будет ощущать себя. Чем же так обидел ее Александр? Откуда столько злости?       Кислое чувство вины оседало на языке, заставляя Алину морщиться. Это была ее вина. Это за нее просил Александр. И если Улла потребует долг... - Хватит, – послышалось вдруг тихое и спокойное над самым ухом, – хватит, Улла. Перестань, пожалуйста. Улла тут же замолчала, лишь пожала плечами раздраженно, как бы показывая, что это не она завела разговор, что это Заклинательница во всем сама виновата, а сильдройра лишь ответила на вопрос. Ответила честно, здесь не к чему было придраться, конечно, она не отказала себе в удовольствии позлорадствовать, но кто мог бы ее винить, если мира между ней и братом не было. ***       После ужина они с Весной бродили в полной темноте, чавкали по грязи сапоги, в освещенных и благополучных районах им оборачивались вслед, слишком уж приметен был шрам на лице шуханца, слишком уж необычной была одежда Алины. Да, кафтан был приметной вещью, но он же обеспечивал защиту и безопасность. Наступит день, когда вслед кафтанам гришей перестанут оборачиваться, Алина верила в это, но пока терпела чужое любопытство. Весна оставался невозмутим. Алина держала его под руку, но привычного покоя не было.       Лучше бы она не знала! Алина Старкова и ее проклятое любопытство! Оно повело ее за Дарклингом, оно не дало ей уйти, когда еще была возможность, оно заставило ее задать Улле вопрос, к ответу на который Алина оказалась не готова.       - Эл, это его был его выбор, – Весна всегда знал, что ее гложет, – он знал, на что шел. Уж он-то знал! Алине хотелось бы верить, что Александр действительно просчитал все риски, что он нашел себе пути отступления, что если она не видит всей полноты картины, это не значит, что ее не видит Заклинатель. А все же ей было страшно за него. А все же Алина Старкова не стоила так много. Ни когда была рабыней, ни сейчас. Никогда не стоила всей жизни Заклинателя Теней, потому что без его дара – это будет не жизнь. Алина покачала головой. - Не хочу сейчас об этом, – хрипло произнесла Старкова, хотя только об этом и думала, об Улле и ее жестоком условии, – как ты? – спросила. Весна пожал плечами, на лице его была печаль. И Старковой оставалось лишь позавидовать стойкости друга. - Я с самого начала знал, что это не навсегда, – спокойно отозвался мужчина, – всегда знал. Я лишь человек и не могу последовать за Уллой. Но я был счастлив. Этого довольно. И рядом есть ты, – он едва заметно улыбнулся, – мне будет легче. Старкова крепче прижалась к другу. - Я буду рядом, – пообещала, – сколько бы нам ни было отпущено, я буду рядом. - Я знаю, – отозвался Весна, помолчал, – расскажешь, что у вас там происходит в Ос Альте? Алина кивнула и начала рассказывать последние новости: о стройке и Багре, об Антоне и Никите, о Жене и именинах наследника, о письме от служительниц Санкт-Анастасии и деньгах, которых вечно не хватало, о регенте и оранжевом вине. Рассказывала и самой становилось легче. Какие бы проблемы ни гложили ее, но рядом с Весной все становилось проще и легче.       Друг долго молчал. - Эл, – произнес, наконец, – не мне учить тебя жить, и я никогда не осуждал твои действия. Но позволь одно наблюдение: ты ведь не доверяешь никому их них. - Однажды ты сказал не верить, – произнесла просто Алина, – и я сочла за благо следовать этому совету.       - Как хоть кому-то теперь верить, кроме тебя? - Никак... Не верь...       Они переглянулись. И он, и она помнили тот разговор на постоялом дворе после того, как Алина спаслась от похитителей, как убила целый фьерданский отряд, призвав скверну, которая едва не уничтожила ее саму.       Весна долго смотрел на Алину, словно пытался увидеть те невидимые изменения, которые произошли с ней за годы, что они не виделись. Старкова отвечала ему открытым взглядом. От друга ей скрывать было нечего. - Эл, – наконец, произнес шуханец, – я задам только один вопрос: ты счастлива? - Я не знаю, – не раздумывая ответила Алина. И они пошли дальше. ***       В Полизной они провели три дня. Весна и Улла ловили последние часы вместе. Алина оставляла их одних и уходила.       При ближайшем рассмотрении Полизная оказалась довольно приятным городком, где время шло по-своему, не так суетливо, как в столице, не так медленно, как в глухой провинции. Алине давно уже не было так спокойно, как здесь. Это было похоже на отдых, о котором она грезила уже давно. Лишь Александра не было рядом. А Заклинательница поймала себя на мысли, что была бы не против его общества. Увы, ей никогда не быть выше Равки и ее благополучия. Так уж вышло.       Они уезжали на рассвете. Выехав за черту города, остановились. Здесь их пути расходились. Улла могла бы проехать с ними часть пути, но не желала продлевать это горькое расставание.       Алина глядела на всходящее солнце, глаза ее слезились, но Старкова не отводила взгляда. Ей казалось, что она чувствует боль своего друга, и злилась на сильдройру, и понимала, что никто не виноват в том, что так сложилось. И знала, что любви нельзя сказать "нет", одобряла риск Весны. А еще была уверена, что так, как Уллу, ее друг не полюбит больше никого. И ее же он скорее всего больше не увидит. Старкова могла бы различить тихие слова, что говорили друг другу прочник и сильдройра, но не прислушивалась. Она глядела на горизонт, и свет окутывал Заклинательницу светлым, едва-едва различимым сиянием, которое можно было списать на обман зрения.       Наконец, послышался топот копыт, выдох сквозь стиснутые зубы. Весна подвел свою лошадь ближе. Алина не знала, что сказать, лишь кивнула шуханцу, показывая, что она здесь, что рядом. Глаза мужчины блестели, а губы кривились в усмешке совсем невеселой. Но он признательно кивнул в ответ. Они уже давно понимали друг друга без слов. - Едем? – Алине не терпелось отправиться в дорогу. Путь предстоял неблизкий, а им еще нужно было забрать инферна из приюта. Алина ни в коем случае не оставила бы гриша без помощи. - Постой, – вдруг загадочно улыбнулся Весна. Алина посмотрела с легким недоумением. А потом за ее спиной послышался стук копыт, фырчание лошади. Вот она затормозила.       Раздался звонкий голос: - Эй, попутчика возьмете? Глаза Алины расширились от изумления, по коже пробежали мурашки. Весна посмеивался. Старкова медленно и осторожно развернула лошадь, руки ее сжимали поводья с ненужной силой. В седле красовалась Зоя Назяленская, все такая же прекрасная, все такая же самоуверенная, блестели весело синие-синие глаза, чуть-чуть загорела нежная кожа, а вся фигура дышала силой. Налетел порыв ветра, взметнув волосы Заклинательницы. И только в этот миг Алина поверила, что перед ней Зоя. - Ты знал! – обернулась к Весне. - Мы хотели сделать тебе сюрприз, – произнес друг. - А ты мне специально не писала! – с упреком произнесла Алина. - Я хотела приехать, – серьезно произнесла Зоя и подвела лошадь ближе, – меня ведь все еще ждут в Ос Альте? - Глупейший вопрос! – отозвалась Алина, – святые! Как же я рада!       Теперь, когда рядом с ней были близкие люди, те, кому она, вопреки всему, могла доверять, те, на кого она могла положиться, те, кто точно ее не предаст и всегда будет на ее стороне, Алина вздохнула свободнее. Теперь можно было не бояться снов и гнева Дарклинга, теперь можно было эгоистично переложить часть обязанностей на Зою и Весну. Теперь есть, кому прикрыть ее спину, и выслушать ее сетования. Теперь есть, кому ее поддержать.       Алина широко улыбнулась. - Что же, попутчица, – произнесла лукаво, – вперед! – кивнула на дорогу. Зоя звонко расхохоталась и пустила лошадь в галоп. Алина и Весна и последовали за ней.