Сердце мира

      - Чего не спишь? – Зоя села рядом с Алиной.       Старкова растянула губы в улыбке, не спешила отвечать на вопрос, глаза оставались серьезными. В них отражалось пламя костра, на который смотрела Заклинательница, танцевали оранжевые язычки в темных зрачках, делая Алину действительно похожей на ведьму их старых страшных сказок, которыми любили пугать младших детей в приюте в Керамзине ребята постарше.       Что хотела увидеть Алина в этом пламени? Она и сама не знала. Чувствовала чужое предвкушение – Александр, к счастью, был слишком занят предстоящим своим триумфом на именинах наследника, чтобы заметить: что-то не так. Что ж, ей это было только на руку, ее маленькая авантюра останется незамеченной.       Обратный путь они проделывали гораздо медленнее, чем одна Алина, но по расчетам девушки все равно должны были успеть в Ос Альту до приезда Заклинателя Теней. Вчера они остановились на ночлег в маленькой деревушке, очаровательная Зоя смогла уболтать отца большого семейства дать им переночевать в небольшом сарае, за плату, конечно, а все же Алина или Весна не смогли бы договориться. Забавно, Алина могла вести переговоры с министром финансов или даже с самим регентом, а вот простого крестьянина уговорить бы не смогла. Иное дело Зоя, казалось, что свое легкое очарование она переняла от Николая, о котором они благоразумно не упоминали. Пока. Алина знала, что однажды этот разговор обязательно состоится.       Старкова помнила шквальную сломленной смертью Ланцова, ослабленной пребыванием в тюрьме, ошеломленной обвинениями в убийстве любимого человека. Она помнила ее хрупкой и слабой, бегущей из столицы. Быть может, тогда в глубине души Заклинательницы и шевельнулась легкая обида, ведь подруга оставляла ее в тот миг, когда была очень нужна. Но дружба, как и любовь, это умение поставить чужие потребности выше собственных. Зое необходимо было уехать. Алина не могла последовать за ней. Обе они выстояли, пусть и вдали друг от друга. Не так и плохо все сложилось, если подумать.       Алина была безумно рада, что Зоя вернулась, словно с плеч гора свалилась, словно дышать стало легче, будто бы сняла тесное платье на размер меньше, и голова кружилась от счастья. Ее подруга была здесь. Рядом был Весна. Алина больше не была одна. Этим людям она могла доверять без остатка. Полностью.       Сегодня на их пути не встретилось ни деревни, ни городка, потому пришлось ночевать прямо на открытом воздухе. Ночи уже были холодными и сырыми, но выбора не было. Как не было возможности укрыть всех куполом из света – согреть и защитить, не стоило им привлекать лишнего внимания. Алина в своем необычном кафтане и так бросалась в глаза. Это в столице к одежде гришей уже привыкли, а в провинции она вызывала ненужные вопросы.       Они развели костер в лесу, поужинали сыром и хлебом, запивая все это водой. Первым должен был дежурить Весна, но Алина никак не могла уснуть, а потому отправила друга отдыхать. Шуханец наградил Заклинательницу мрачным взглядом, но ничего не сказал. Алина же села у костра, слушала ночной лес, непривычно тихий в это время года, слушала легкий ветер в кронах деревьев, да глядела на пламя, в которое иногда срывались опадающие листья, вспыхивали и исчезали в танце огня.       - Как это Дарклинг отпустил тебя совсем одну, – продолжала Зоя, скептически скривив губы. - Никак, – просто отозвалась Алина, по губам скользнула усмешка, – он не отпускал. Я просто... уехала. - Самоубийца, – припечатала Назяленска, фыркнула, – почему тогда нам навстречу еще не выслали отряд из гришей, чтобы вернуть тебя домой, прикрываясь твоей безопасностью? - Потому что Дарклинг на северных границах, – фыркнула Старкова. - До сих пор? – полюбопытствовала Зоя. - Завоевал там какую-то территорию, – поморщилась Алина, – собирается преподнести ее в дар наследнику престола на предстоящих именинах. - То есть вернется, – скривилась Назяленская, – а я-то надеялась, что мы сможем отлично провести время без него!       Старкова хохотнула невесело. В словах подруги была и доля шутки, и опасение, ведь никогда она не ладила с генералом их маленькой армии, не хотела слепо подчиняться, а потом они с Николаем и вовсе хотели уехать, оставить все позади: Ос Альту с ее интригами, Равку с ее войной, престол, гришей. Друзей. Алина не злилась и не обижалась, хоть иногда в самые страшные часы одиночества и ругала мысленно Зою Назяленскую за то, что оставила ее. Хотя так действительно вышло лучше.       - Как ты? – спросила Алина, поворачиваясь к Зое. Огонь в синих глазах стал более тусклым, Назяленская еще кривила губы в язвительной усмешке, но в глаза подруге не смотрела. - Я писала тебе, – беспечно пожала плечами шквальная. - Ты писала о странах, которые довелось тебе увидеть, о людях, с которыми тебя столкнула судьба, об опасностях, которых тебе удалось избежать, о Новокрибирске и заново отстроенной церкви, но ты не писала о себе. Как ты, Зоя? – повторила вопрос Алина.       С губ Назяленской сорвался вздох, показавшийся Заклинательнице раздраженным. Наверное, Старковой не следовало допытываться, возможно, стоило немного подождать, и Зоя рассказала бы все сама, если бы захотела. Но Алине важно было знать, как чувствует себя ее подруга. Старкова была готова к сочувствию или к радости, ведь казалось, что Зоя исцелилась, что сердце ее не кровоточит так, как прежде.       - Я никогда его не забуду, – произнесла, наконец, Назяленская, – я всегда буду его любить. Он был... – она вздохнула тяжело, взгляд ее помрачнел, – ты и сама знаешь, каким он был. А для меня не всем, но многим. Но прошло пять лет, Алина. Пять лет, – задумчиво повторила Зоя, – пришла пора двигаться дальше. Я долго думала, – она запнулась, помолчала, собралась с силами, – я долго думала, что дальше. И хоть мне претит быть под началом Дарклинга, – она скривилась, – но самое паскудное, что именно в столице Равки гришу сейчас безопаснее всего. И если нужно будет воевать, – Зоя пожала плечами, – что ж, я буду воевать. Старкова поджала губы. - Надеюсь, что воевать нам придется как раз поменьше, – произнесла сухо, – завоевание территорий на севере не входило вообще ни в чьи планы! – она осеклась. Если Дарклинг решился на столь дерзкий шаг, то еще как входило: в его планы, в планы Кирилла. Хотелось выругаться.       Да, Александр звучал разумно, слишком уж лакомые территории на севере, слишком уж близко граница к личным рудникам регента, на которые уже совершались набеги, и то, что сделал Заклинатель было логично. Но завоевать территории мало, нужно еще удержать их, оборонять их, обустроить их. Вложить в них деньги, в конце концов! Впрочем. Это не ее дело. Пусть министр финансов об это думает! Да, так она говорила себе все эти дни, с тех пор, как Александр поделился с ней новостью. Но правда была в том, что Алина не могла об этом не думать, не могла не планировать, хотя, по правде говоря, это было вне ее компетенции. Она управляла Малым дворцом, она определяла направление обучения гришей, но направление развития страны не ее дело.       - Почему ты так переживаешь за эти территории? – полюбопытствовала Зоя, – когда-то мы хотели отдать наши территории фьерданцам в качестве платы за помощь. А они еще и посмели нас предать! Пусть теперь расплачиваются! – глаза девушки непримиримо сверкнули. - Теперь никто и никогда не сможет оплачивать территориями ничего, ни помощь, ни союз, – отозвалась Алина, – Кирилл законодательно закрепил запрет. - Ого! – хмыкнула Назяленская и посмотрела пытливо, – зовешь Его Сиятельство по имени? - Только в частном порядке, – попыталась отшутиться Алина, но от проницательного взгляда подруги спрятаться не могла.       ...он смотрит на тебя с желанием, вожделением. И когда вернется Александр...       Проклятье! Алина даже головой тряхнула, пытаясь отогнать непрошенные мысли. Она не хотела об этом думать. Не сейчас. Никогда. Это все чушь и ерунда!       Ненавязчивая забота, внимание, оранжевое вино и плед на ее плечах, прикосновение легкое и слишком долгое, сбившееся дыхание.       Сплетни. Сплетни. Сплетни.       Порой ей самой хотелось сбежать на северные рубежи.       - А насчет новых территорий, – перевела тему Старкова, – их мало завоевать, их надо удержать. Чтобы они приносили доход, в них надо вложиться. И будут ли они рентабельны, не знают даже святые. А денег в стране немного. - Так и ты не министр финансов! – фыркнула Зоя, все еще глядела внимательно. Алина видела, как ей хочется продолжить разговор, – пусть он голову ломает! - Знаю, – кивнула Алина, – но не могу не думать об этом, – улыбнулась, – наверное, мне мало головной боли с Малым дворцом. Зоя серьезно посмотрела на девушку, поджала губы и задумчиво потерла подбородок. - Просто ты много общаешься с сильными мира сего, и не получится у тебя заниматься только Малым Дворцом. Просто ты сражалась наравне с Дарклингом под стенами Ос Альты, просто ты видела, как убили Глеба, ты стояла у истоков нового порядка в Равке. - И что, – не согласилась Заклинательница, – мне нравится заниматься Малым дворцом. - Да, – кивнула Назяленская, – тебе нравится быть в тени, но, Алина, солнце всегда сияет слишком ярко, рассеивая все тени.       Алина задумалась. Она занималась Малым дворцом и гришами, она обустраивала быт и, на самом деле, очень спешила с этим, потому что жить в этой стройке ей, если честно, надоело. Забавно это было. В Керамзине, в Колониях, в Кеттердаме у Алины никогда не было особого комфорта. В приюте его не могли дать сиротам просто потому, что никогда не хватало денег, в Колониях никто и вовсе не заботился о том, как живут рабы, у них был необходимый минимум удобств, чтобы не сдохли раньше времени – и только, в Кеттердаме среди грязи и ворованных вещей нелепо и вовсе было думать о комфорте. Там не было ничего, что принадлежало бы Алине. Но сейчас... сейчас она хотела свой дом. Хотела, чтобы Малый стал ее домом. Домом Александра. Их домом.       Каждый раз приходя к этой мысли, Алина чувствовала все нарастающий стыд. Она сбежала, не колеблясь, не сказав ничего Александру, не ожидала, что будет мучиться от этой тайны. И в то же время ей бы не хотелось, чтобы Морозов узнал. Ей хотелось минимизировать неизбежные столкновения с ним. Не станет ли он и вовсе вмешиваться в ход строительства, отделки Малого дворца? А обучение гришей? Наверняка у него есть свое видение образовательного процесса. И, конечно, же они начнут спорить. Спорить не означает ругаться. А все же авторитарность Заклинателя была Алине слишком хорошо известна. И пусть ей хотелось переложить на него часть дел, Старкова знала, что привыкла решать все одна. Сама. Решать без него.       Вот оно. Она привыкла без него.       Но хотела бы она разве выйти за ограду Малого дворца? Возможно. Возможно, порой Алина задумывалась об этом. Она хотела. Но пока не была готова. И ответить на слова Назяленской Заклинательнице было нечего. ***       - Приют Санкт-Анастасии? – Весна посмотрел удивленно, – почему бы нам не остановиться где-то... в другом месте? Не уверен, что служители святых любят гришей. - Так а кто просит тебя говорить, что ты гриш? – фыркнула Зоя, – я, знаете ли, за все пять лет сказала об этом лишь пару раз. - Помогло? – полюбопытствовал прочник. - Не слишком, – фыркнула Назяленская, – порой... приходилось использовать дар, чтобы унести ноги. А все же, Алина, – она посмотрела на подругу, – я соглашусь, пожалуй, с Весной. Зачем нам приют? Я понимаю, что уже холодно ночевать под открытым небом, – девушка поежилась, – но я найду нам ночлег, – она лукаво улыбнулась. И снова Старкова вспомнила Николая. И снова заныло сердце, которое, казалось, уже успокоилось. - Там живет девочка, – произнесла Алина, – ей двенадцать, и она инферн. Я хочу забрать ее.       Она рассказала о письме служительниц церкви, об их просьбе и о том, что никак не могла остаться в стороне. Весна и Зоя переглянулись, друг как-то помрачнел. - Эл, – произнес мягко, – ты не думала, что это может быть ловушкой? Ты личность известная. Врагов у тебя достаточно. Алина пожала плечами. У нее была такая мысль. - Кто мог знать, что я поеду сама, а не пошлю, например, людей? – спросила Старкова. - Уничтожить хоть кого-то из гришей – тоже неплохо, – парировала Зоя, – я сомневаюсь, что за пять лет в Равке стало меньше фанатиков, желающих уничтожить колуднов-чернотропов. - Скорее их число увеличилось, – невесело хохотнула Алина, – теперь этой байкой прикрываются те, кого пугает все возрастающее влияние гришей, – покачала головой, – да, я не исключаю, что это может быть ловушкой. Но если нет? Я не могу оставить девочку. Да еще и инферна! Это же опасно. Если она сожжет приют и церковь, это тоже даст повод вновь и вновь говорить о том, как опасны гриши, – Алина помолчала, – пять лет – слишком малый срок, чтобы мы стали сильны настолько, чтобы не бояться никогда и ничего. Зоя закусила губу, посмотрела куда-то вдаль, на низкие тучи, грозящие ледяным осенним дождем, на равнину с пожухлой травой, налетевший порыв ветра взметнул волосы шквальной, она неловко убрала с лица выбившиеся из прически пряди. - Порой мне кажется, что мы всегда будем бояться, – произнесла грустно шквальная, – мы прокляты. Обречены. - Наш дар – наша сила. А страх, – Алина поморщилась, – что ж, будем считать это платой за него. Всегда ведь приходиться платить, верно? Ничего в этом мире не достается просто так. - Что ж, – пожал плечами Весна, – если ты решила, что нам нужно поехать в приют, мы поедем в приют. Алина благодарно посмотрела на друга. Это был ее Весна, он признавал ее главенство, он просто следовал за ней, помогал и был рядом. Прикрывал спину. Старкова облегченно выдохнула. - Кроме того, – улыбнулась, – говорят, что при церквях часто бывает неплохая выпечка, – она подмигнула Зое. - Пирожки с капустой! – рассмеялась Назяленская, помнила о беззаветной любви подруги к этой выпечке. Алина состроила коварную рожицу. Она не собиралась отрицать своей пагубной страсти. Даже гордилась ею. Зоя захохотала еще громче. К ней присоединился Весна. - Вперед! – скомандовала Старкова, – к пирожкам! – и пустила лошадь в галоп.       В приют они прибыли ближе к ночи. Уже было совсем темно. Луна и звезды были скрыты за тучами. В этой кромешной темноте, так явно напоминавшей Алине тьму в ее неспокойных снах, девушке было неуютно и неспокойно. Лошади шли медленным шагом. Напряженный Весна чутко прислушивался к тому, что происходит вокруг. Назяленская была готова ударить, не раздумывая, Алина читала это в ее позе, в ее строгом лице. Сама Старкова была готова и к нападению, и к драке. Ведь и, правда, в конце концов, это могла быть искусная ловушка.       Они спешились прямо перед воротами и постучали. Открыли им далеко не сразу, заставляя дрожать на холодном ветру, который усилился к ночи. В воздухе разлилась влажность – предвестник скорого дождя. Первые капли упали на кафтан в тот самый миг, как распахнулись ворота, и к ним вышел сухонький старик с фонарем в руке. Подслеповатые глаза его глядели подозрительно, от не слишком опрятной одежды исходил кисловатый запах, а в бороде застряли крошки хлеба. - Я бы хотела поговорить с главой приюта, – негромко произнесла Алина, поздоровавшись и не дождавшись ответной любезности, – она пригласила меня. Старик сплюнул на землю, уставился подозрительно, взгляд его скользнул за спину Алины, уперся в Весну, в глазах мелькнул страх. Конечно, высокий шуханец с шрамом через все лицо едва ли вызывал доверие. Старкова кашлянула, переключая внимание на себя. Дождь усиливался, и Алине очень хотелось бы оказаться где-то под крышей. - Сама-то ты кто будешь? – спросил старик, голос его скрипел, словно несмазанные дверные петли. - Алина Старкова, Заклинательница Солнца, – сухо ответила Старкова и повторила, – госпожа Дарина пригласила меня.       Старик отшатнулся так резко, что и Алина прянула назад инстинктивно, упираясь спиной в грудь Весны. В свете фонаря мелькнула сталь клинка ее друга. На лице старика проступил ужас такой, что казалось, мужчина упадет прямо здесь, рука его, державшая фонарь задрожала, огонек метался, пытаясь рассеять тьму, но спасения не было. Старкова отчетливо понимала: старика испугал Весна, но подлинный ужас он испытал, когда осознал, кто перед ним. Эта мысль не радовала и не льстила. Фонарь выпал из рук старика, чудом не разбился, но огонек потух. - Пусть сама разбирается! – буркнул мужчина и поспешил прочь.       Ворота остались открытыми, покачивались на ветру, дождь все усиливался, недовольно всхрапнула лошадь Алины. - Очень... гостеприимно, – оценила Зоя, – мы все еще хотим тут оставаться? – поинтересовалась светским тоном, иронию которого было не скрыть, да шквальная и не пыталась. Весна тем временем придержал Алину за плечо, делясь и теплом, и спокойствием. - Эл, быть может, Зоя права? – спросил тихо. - Я всего лишь задала вопрос! – фыркнула Назяленская. - Он больше был похож на утверждение, – парировал прочник.       Алина молчала. Ледяные капли скатывались по лицу, промокли волосы, становясь тяжелыми, вода скатывалась за воротник, Старкова замерзла так, что зуб на зуб не попадал. Но могла ли она оставить без помощи девочку? Алина знала ведь, каково это, когда твой дар – твой самый большой враг, когда ты боишься саму себя, когда все и вся вокруг враги, а ты – самый большой себе враг. Алина закусила губу. Уйти и найти теплое и сухое место для ночлега было бы здорово, это было большим искушением.             Отвечай девушка только за себя, то осталась бы, но еще были Зоя и Весна. Алина знала, что они не слишком-то нуждаются в ее опеке, но чувствовала себя за них в ответе, в конце концов, это она притащила их сюда. Если бы им не нужно было в приют, они бы уже были далеко отсюда, мчались бы к Ос Альте.       Вдалеке показался огонек. Старкова напряглась, ожидая, что к ним опять выйдет старик и на этот раз в руках у него будет какое-никакое оружие. Но к ним приближалась женщина. На вид ей было лет сорок, волосы были спрятаны под капюшоном широкого, пусть и уже не нового, плаща. Подойдя ближе, она поклонилась. - Добрый вечер, госпожа Алина, – голос у нее был мягкий, умиротворяющий, – меня зовут Дарина – я глава этого приюта, – она помолчала, – это я писала вам. Алина удивленно вскинула брови, но промолчала. Она-то представляла служительницу Санкт-Анастасии убеленной сединами старушкой, а перед ней стояла еще вполне молодая женщина, хоть и очень уставшая. Старкова кивнула в ответ, едва удержав себя от ответного поклона. Что-то в этой женщине заставляло трепетать, но кланяться ей Алине было не по статусу. - Я провожу вас в комнаты, – произнесла Дарина, – ужин уже закончился, но мы что-нибудь... - Госпожа Дарина, – решительно прервала Алина женщину, – я бы хотела встретиться с девочкой сейчас. - Веда, – произнесла женщина, – ее зовут Веда, но, госпожа Алина, – Дарина виновато улыбнулась, – уже очень поздно. И дети спят. Вам тоже нужен отдых. Вы сможете поговорить утром. Сейчас это будет только лишнее волнение для Веды, – она говорила мягко и гладко, так успокаивающе, что Алина невольно прислушалась к ее негромкому голосу, к этим ровным интонациям. И, правда, уже очень поздно. Чем ночлег в приюте хуже ночлега под открытым небом? - По-моему, это отличная идея! - послышался уверенный голос Зои, подруга отодвинула Алину и вышла вперед, уголки ее губ дернулись вверх. Дарина бросила на шквальную быстрый взгляд и снова посмотрела на Алину. - Останьтесь, госпожа Алина, – произнесла, – здесь вас никто не обидит. А утром вы поговорите с Ведой и, я надеюсь, – она вздохнула, – она прислушается хотя бы к вам. Алина быстро переглянулась с Зоей и кивнула. Дарина сделала знак следовать за ней.       Пока они шли, Старкова с удивлением поняла, что территория церкви и приюта была очень большой, ухоженной и не бедной. Это место не было похоже на приют в Керамзине, который едва-едва сводил концы с концами. Нет, здесь все дышало стабильностью и деньгами, не роскошью и богатством, но такое поместье вполне могло быть у зажиточного купца. Здесь было само здание приюта, церковь Санкт-Анастасии, хозяйственные постройки и даже конюшня, где мальчик-слуга принял у них лошадей.       У Старковой неприятно екнуло сердце, когда она вспомнила об эдикте. Кирилл собрался обнародовать его как раз после именин сына.       Да, здесь было что отнять. Отнять у этих детей дом и веру, отнять у этой женщины ее жизнь. Алина даже запнулась на этой мысли. Сколько таких приютов и церквей по всей Равке? А здесь ведь еще была больница, где лечили всех бесплатно, принимая за свой труд только добровольные пожертвования. Сюда шли люди из ближайших деревень, шли к покровительнице целителей и врачей. И они все останутся без помощи, когда выйдет эдикт Кирилла. Зато в казну потекут деньги. Проклятье!       Алина тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Но они не хотели уходить. Старковой хватило одного лишь взгляда на это место, чтобы еще больше укрепиться в том, что она против готовящихся перемен. Это было неправильно и нечестно! Да только кто бы стал ее слушать?       - Алина? – Зоя оказалась рядом, поддержала за руку, – ты в порядке? Старкова посмотрела на подругу. О, как же ей хотелось рассказать обо всем! Поделиться, чтобы хоть немного облегчить эту тяжесть, что лежит на сердце, не давая ему нормально биться, не давая самой Алине нормально дышать. Она всегда была слишком чувствительна. Какое ей дело, право слово, до этих сирот, до этих церковников и до людей, что живут в округе? В масштабах страны и истории они не значат ничего. Благополучие Равки дороже. Но... но это были люди, у которых отберут дом, надежду и веру. Проклятье! И она это поддержит, потому что тот, кто не говорит "нет", тоже виновен в том, что произойдет дальше. Она виновна. И рассказать это Зое она не могла, потому что эдикт – тайна, потому что Кирилл ей доверял. - Все в порядке, – дернула уголком губ Алина и, аккуратно высвободив руку, пошла дальше.       Их с Зоей поселили вместе, Весне выделили отдельную спальню рядом. Алина огляделась: вполне уютное небольшое помещение с двумя добротными кроватями, шкафом и столом, даже какая-то небольшая картина висела на стене. - Здесь живут паломники, – послышалось от двери, – когда приезжают просить исцеления от болезней у святой, – продолжила Дарина, – в праздник здесь бывает многолюдно. - Какой праздник? – машинально спросила Алина, разглядывая картину – небольшой пейзаж с полем маков, выполненный весьма искусно. - День смерти Санкт-Анастасии в августе, – ответила за Дарину Зоя. - Верно, – кивнула глава приюта, взгляд ее, как оказалось, серых глаз внимательно следил за Алиной. Старкова смело посмотрела в глаза женщине и вопросительно вкинула бровь, заставив ту потупиться. - Отдыхайте, – произнесла Дарина, – вам принесут ужин. А утром приходите в трапезную. - Госпожа Дарина, – настойчиво повторила Алина, – я бы хотела с утра встретиться с девочкой и, как можно, быстрее уехать. - Отправляться в путь голодными не дело, – слабо улыбнулась женщина, поклонилась и вышла, аккуратно притворив за собой дверь.       Алина хмуро смотрела ей вслед. Зоя встала рядом, скрестив руки на груди. - Думаешь: она тянет время? – спросила Старкова. - Самое забавное, что вряд ли!- фыркнула Назяленская, садясь на кровать и снимая сапоги, пошевелила пальцами ног, – просто время здесь течет иначе, по-своему, подчиненное строгому распорядку, который нарушать они не любят. Заклинательница села напротив, провела рукой по шерстяному покрывалу, плотному и наверняка теплому. - Здесь все иначе, – задумчиво произнесла. - О чем ты? – поинтересовалась Зоя, со стоном растягиваясь на кровати и прикрывая глаза. - Я жила в приюте, – Алина начала медленно расстегивать кафтан, – в Керамзине, совсем маленькой, пока не сбежала, но... – она сняла кафтан и расстегнула пуговицу на воротнике рубашки, потерла шею, – там никогда не было так. Там бедность сквозила из всех щелей, а детям вечно чего-то не хватало. Здесь же... - Здесь же церковь святой, – невозмутимо ответила подруга, – они живут на порядок лучше за счет пожертвований, за счет земель, которые им пожаловал царь и подарили богатые люди, ищущие утешения. Если ты поездишь по стране, то увидишь, что такое – сплошь и рядом.       Алина легла на кровать и уставилась на беленый потолок, на котором не было ни трещинки, ни скола.       Что ж, Кирилл не прогадал, здесь и еще в десятках таких мест по всей Равке будет достаточно денег, чтобы забрать их в казну. И снова неприятно сжалось сердце. Это было неправильно, так неправильно! А еще опасно.       Старкова думала, что не уснет, но долгая дорога и теплое одеяло сделали свое: она провалилась в крепкий сон. К счастью, без сновидений.       Утром их разбудил Весна, бесцеремонно ввалившийся в комнату, вид у друга был бодрый и отдохнувший. Заворчавшая недовольно Зоя дернула рукой, по комнате прошелся легкий ветерок. Весна только расхохотался. - Вставайте! Нам пора!       Алина села на кровати и растрепала волосы. И в этот момент ее словно что-то кольнуло. Там, на той линии связи, что-то неприятное, неясное. Во сне она ослабила контроль. Проклятье!       Старкова мгновенно проснулась, подобралась, возводя в своем разуме стены. Как объяснит это потом, Алина еще не знала. Но сейчас открыться было бы самоубийством.       Под веселым взглядом Весны, который сыпал шуточками и колкостями, они поднялись и быстро собрались. - Вы проспали завтрак, – говорил шуханец, пока они шли по территории, утром она выглядела еще лучше, чем ночью, везде чувствовался порядок, – но я попросил оставить вам еды, – он провел их на кухню. Алина только порадовалась. Ей не хотелось завтракать со всеми. Они расположились за крепким столом и быстро позавтракали лепешками с маслом, кашей и... чаем. Старкова разглядывала темную жидкость в чашке так пристально, словно думала обнаружить там яд. Чай – это было дорого. Очень дорого. Впрочем, может быть, здесь расстарались для гостей?       На них поглядывали с уже привычной смесью любопытства и страха, которую Старкова ненавидела. Впрочем, она была бы рада убраться отсюда поскорее, просто потому, что чувствовала иррациональную вину за то, что вскоре здесь произойдет.       Наконец, закончив завтрак, они отправились в кабинет госпожи Дарины. Та поднялась из-за стола приветствуя гостей, а потом велела позвать Веду. Но в кабинет привели – притащили! – двух активно сопротивляющихся девочек.       Алина вздохнула тяжело и бросила быстрый взгляд на спокойную Дарину. Близнецы. Одна гриш, а вторая отказник.       Девчонки оказались тощими, глядели исподлобья одинаково, словно загнанные волчата, готовы были скалиться и рычать, одеты были в простые и опрятные платья, да только одинаковые практически царапины на лице было не скрыть, наверняка и коленки и локти разбиты. - Веда! Вера! – несколько растерянно произнесла глава приюта. Девчонки синхронно ухмыльнулись. Старкова поджала губы. У нее не было времени на эти игры.       Поднявшись из кресла, девушка остановились напротив девочек, те даже бровью не повели и, судя по их озорным лицам, нисколько не испугались. - Кто из вас Веда? – негромко поинтересовалась Алина. Девчонки переглянулись, но ни слова не сказали.       Старкова медлила, разглядывая близнецов. Одинаковые, неразличимые, а все же... крохотный ожог на запястье, опаленные ресницы и брови, дырка на платье с оплавленными краями, которую спешно и не слишком аккуратно зашивали. Но нужно было убедиться.       Потому Алина отвернулась, сделала пару шагов, а затем, выхватив кинжал, резко напала, заставив вскрикнуть Дарину. Реакция была незамедлительной, Алина едва успела выставить щит, закрывая себя, друзей и Дарину от гнева Веды. Огонь не причинил вреда, лишь немного опалил ковер на полу, но это были мелочи.       - Прекрасно, – холодно произнесла Заклинательница, – а теперь оставьте меня с Ведой наедине. - Ты сумасшедшая, – шепнула Зоя, проходя мимо и подмигнула, Весна неодобрительно покачал головой. Они вышли из кабинета, Дарина увела сопротивляющуюся Веру. Веда проводила сестру взглядом, полным отчаяния.       Как только закрылась дверь, инферн скрестила руки на груди и зло выплюнула: - Я никуда с вами не поеду! - Госпожа Алина, – сухо произнесла Старкова. - Госпожа Алина, – процедила девочка послушно, но взгляд ее теплее, конечно, не стал. - Уверена? – Алина села прямо в кресло Дарины и, поставив локти на стол, переплела пальцы, уложив на них подбородок, прищурившись глядела на нервничающую Веду. Она боялась, боялась наказания за дерзость, за несдержанность, за проклятый ковер. Боялась так сильно, что рычала и скалилась. Боялась себя. - Всему в этой жизни надо учиться, Веда, – спокойно произнесла Старкова, – как ты училась пользоваться ложкой, как училась писать и читать, так ты должны научиться пользоваться своим даром. - Это проклятье, а не дар! – выкрикнула девочка. - Тогда его, тем более, надо взять под контроль. Ты можешь гораздо больше, – сказала Алина, – не разрушать, не подвергать опасности близких. Веда вздрогнула, Заклинательница удовлетворенно кивнула самой себе и откинулась на спинку кресла. Да, вот оно. - Не думаешь о себе, подумай хотя бы о сестре, – произнесла вкрадчиво, – однажды твое неумение обращаться с тем, что тебе даровано, приведет к непоправимой катастрофе, и никакая Санкт-Анастасия твоей сестре не поможет. Ты должна обучиться всему, что можно. Ты должна быть сильной и смелой. Ради себя и ради сестры. Никто не будет тебя обижать, – девочка снова вздрогнула, – бояться, – продолжала Алина, нащупав нужную струну в сестре инферна, – ты будешь среди своих. - Но Вера, – пролепетала Веда. - Ей с тобой нельзя, – категорично покачала головой Старкова, заставив девочку опустить голову, – но это не значит, что вы не сможете писать друг другу, не сможете увидеться... со временем. Девчонка кусала губы, ковыряла ногтем ткань платья, переминалась с ноги на ногу. - Но я не хочу, – произнесла упрямо. - Редко, когда в жизни удается делать только, что тебе хочется, – произнесла Алина. - Но вы же... – с опаской покосилась на нее Веда, – не заберете меня, если я... не хочу? Старкова усмехнулась уголком губ, она могла бы соврать, но предпочитала быть откровенной и честной, она была почти уверена, что девчонка примет верное решение. В конце концов, на того, кто не один, всегда легче надавить. - Нет, – просто ответила Алина, – нет такого закона, чтобы забрать тебя, – а сама подумала, что неплохо бы его принять, пока не случилось беды больше, чем немного опаленный ковер, – но я уверена, – она плавно поднялась из кресла, – что ты примешь верное решение, – прошла к двери, оставляя растерянную Веду позади, – мы уезжаем сразу же после обеда, – Алина вышла из кабинета. ***       - Ты, конечно, не могла выбрать менее опасного способа, – отчитывал Алину Весна, пока они проверяли седельные сумки. - Я была уверена, что смогу нас защитить, – ровным тоном ответила девушка, шуханец в ответ закатил глаза, всем своим видом выражая сомнение. - Ты чуть до сердечного приступа не довела бедную госпожу Дарину! – хихикнула Зоя и посерьезнела, – надеюсь, что это того стоило, и девчонка придет. Инферн среди отказников – жди беды. Старкова была с ней согласна. - Она придет, – произнесла, – она слишком привязана к сестре. - И где логика? – озадаченно посмотрел на подругу Весна. Алина лишь кивнула ему за спину. Там Веда в штанах и теплой курточке обнимала плачущую Веру, глаза самой Веды оставались сухими. Наконец, она отстранила от себя сестру, что-то ласково ей сказала, еще раз порывисто обняла и, не оглядываясь, пошла к ожидающим ее гришам. Глаза Заклинательницы удовлетворенно мерцали. Она не ошиблась.       Девочка подошла ближе и остановилась с независимым видом, с опаской покосилась на лошадей. - Я рада, что ты приняла верное решение, – тепло улыбнулась Алина, – ездила когда-нибудь на лошади? Веда отрицательно покачала головой. - Что ж, – произнесла Старкова, – научишься. Идем, поедешь со мной. - Алина, может, лучше...? – Весна вопросительно приподнял бровь и осекся, когда девочка буквально шарахнулась от него, испуганно посмотрела на Алину. - Не стоит, – мягко отозвалась Заклинательница и помогла Веде забраться на лошадь, а затем сама вскочила в седло. - Как ее зовут? – спросила Веда, проводя пальчиками по гриве лошади. - Варата, – коротко ответила Алина, краем глаза заметив, как при этих словах едва заметно вздрогнул Весна, – есть такой... цветок в Южных колониях. - Вы бывали в Южных колониях? – обернулась в ней девчонка, глаза ее загорелись любопытством. - Не вертись, – велела Алина и ответила под неразборчивые извинения, – была. А затем пустила лошадь в галоп. ***       Лес не выглядел безопасным в это время суток, но иной дороги не было. - Вместо того, чтобы завоевывать новые территории, лучше бы старые в порядок приводили, – ворчал Весна, аккуратно ведя лошадь.       Веда, сидевшая впереди прочника, хихикнула. Она больше не боялась, молчаливый и суровый шуханец внезапно очаровал ее своими рассказами о даре прочника на одном из привалов, и теперь инферн ехала только с ним, что радовало Алину, все же лошадь Весны была выше и больше, сильнее и выносливее, а Варата слишком уставала от двух всадников.       Дорога сужалась, превратившись почти в тропку. Становилось темнее. Алина, ехавшая во главе их маленького отряда, готова была уже зажечь свет, все равно здесь не было никого, кроме них. И в этом-то Старкова и ошибалась.       Лишь когда нервно заржала Варата, Старкова увидела тень метнувшуюся под копыта лошади, раздался тихий звук, а затем седло поехало в сторону, и Алина полетела на землю с коротким вскриком. Ударилась ребрами так сильно, что вышибло дух, а в глазах стало еще темнее. На инстинктах выставила руки вперед, освещая пространство так ярко, что сама прищурилась. Кто-то заорал позади, ударил порыв ветра, швыряя мужчину весьма неопрятного вида в дерево. А сама Алина едва увернулась от клинка, который метил ей прямо в грудь. Перекатилась, вскочив на ноги, едва успела выхватить свой меч, парировала удар, зазвенела сталь. Разбойник с легкостью отбивал ее удары, клинок его, хоть и был, не слишком новый, но вполне добротный. Бывшие военные? Дезертиры? Старкова не намерена была отступать, удар, удар, удар, увернулась от летящей в нее стали, которая скользнула по кафтану, не причинив вреда. Воспользовавшись промедлением удивленного противника, нанесла удар прямо в живот, заставив мужчину охнуть, и еще один – в грудь. Сзади послышался детский визг, Старкова едва успела обернуться, чтобы выставить щит и не дать еще одному разбойнику нанести удар ей. Краем глаза видела, как Зоя, ловко манипулируя потоками воздуха, расправилась сразу с двумя противниками и бросилась на помощь Веде, которую схватил разбойник. Девчонка брыкалась и кусалась, но следуя приказу Алины, не использовала свой дар. Умничка! Старкова тем временем крутанула кистью, создавая шар из света, ослепляя нападавшего, нанесла смертельный удар клинком и бросилась к Веде. Разбойник обнажил гнилые зубы в усмешке, кинжал его был приставлен к горлу инферна. - Отошли на шаг назад, если девчонка вам дорога!- сплюнул он на землю. Веда пискнула неразборчиво что-то, на лице девочки был написан настоящий ужас, – во сколько вы оцените эту маленькую красоточку?– произнес мужчина, – за нее дадут хорошую цену на рынке в Керчии.       У Алины потемнело в глазах. Этот человек, конечно, уже понял, кто перед ним. Терять ему было нечего. Друзья его погибли. Один он едва ли выживет в лесу – скоро зима. И теперь он шел ва-банк.       Старкова задрожала от ненависти и злости. Она еще слишком хорошо помнила годы своего рабства. Не уверена была, что вообще хоть когда-нибудь сможет забыть Терсоо и его дружков. Никто не смел угрожать ей и гришам, за которых Алина в ответе!       Тонкий клинок из света, больше походящий на разрез, насквозь прошил глаз разбойника. Он упал без единого звука, зато от ужаса закричала Веда и бросилась к Весне, который тут же прижал девочку к себе.       Алина тяжело дышала, грудь ее высоко вздымалась. Она с презрением сплюнула на землю. - Ублюдок, – процедила. - Эл!- возмутился Весна и взглядом указал на Веду. Старкова передернула плечами. Она не собиралась извиняться.       Ремни седла оказались перерезаны, но не было ничего с чем не смог бы справиться прочник. Весна что-то тихо говорил внимательно слушавшей его Веде и возился с ремнями. Алина стояла, прислонившись к дереву. Подошедшая Зоя протянула ей флягу с водой. - Да уж, – протянула шквальная, – дороги безопаснее не стали, – помолчала, – девчонка теперь тебя боится. - Прекрасно, – холодно отозвалась Алина, а у самой неприятно сжалось сердце, – пусть боится! – бросила резко и, отдав флягу Зое, направилась к своей лошади. Им пора было продолжать путь. ***       Когда впереди показались двойные стены Ос Альты, Алина выдохнула. Наконец-то! Удивительно, что ей захотелось вернуться домой. Домой? Пожалуй. Веда, сторонившаяся Заклинательницу всю оставшуюся дорогу, немного оттаяла и даже с интересом выслушала рассказ о столице, о ее устройстве, об основании города.       Их пропустили беспрепятственно, все же вернулась сама Заклинательница Солнца, которой покровительствовал регент, возможная его любовница. На Весну и Веду, на Зою покосились с недоверием, но ничего не сказали. Авторитет Алины обеспечивал им защиту.       Они промчались по улицам Ос Альты под разочарованный возглас Веды, которая хотела рассмотреть столицу, но Алина желала, как можно, скорее оказаться под защитой стен Малого дворца.       На территории царила суета, вроде бы привычная, а все же чрезмерная. Старкова спешилась и с удивлением увидела карету... регента, а еще его стражу. Что происходит? Что бы здесь делать Кириллу? Что-то случилось? Сердце сжало нехорошее предчувствие, оно обрушилось на нее, словно ливень в летний день, пропитывая каждую клеточку ее тела. Что-то было не так. С Алиной здоровались, но как-то скованно.       Старкова нахмурилась, а потом почувствовала на себе чей-то взгляд, он давил и мешал. Алина резко обернулась. И у нее подкосились колени. На Заклинательницу Солнца хмуро смотрел Иван.       А если он был здесь, то и Александр тоже.