DARK MIRROR

Витающий в облаках запах гари хватал за глотку. Люди жгут полусухую листву. Высокие травянистые кусты поджигают и левый берег Мрачки становится похожим на затянутый таинственной пеленой ад. Густой дым накрывает трущобы, лишь изредка сворачивает в сторону правого берега, будто побаиваясь, что помешает красивым и богатым людям, заслоняя им безупречный вид. Левобережье гниёт, горит, воняет и стонет от жалоб. Правый берег глядеть на него не может. Правый берег закатывает глаза. Возможно, обитающая на том берегу роскошь гонит прочь клубы углеродного хаоса. Он летит окутывать плотной завесой маленькие сарайчики, тесные болотистые улочки. Разросшееся гетто смердит упадком, там развитие остановилось. Большинство правый берег лишь издали и видывало, стремаясь перейти один из многочисленных мостов, связующих два мира. Чонгук почти потерял надежду. Нет, он не собирается сдаваться. Может станет не столь настойчивым, но про отступление и думать забыл. Это всё никак не оправдывает его мучительных раздумий. Терпение истощается. Очень хочется подбежать, наорать, потом встряхнуть мастера, уцепившись за его широкие плечи. А главное спросить: — Ну когда же?! — и Чон старший это замечает. Хосок наблюдательный. К нему не подмазаться лестью или услужливыми поступками. Спортсмен уважает ум и силу. Он сам соответствует собственным требованиям. Усердный, разумный, опасный, если требуется. Главное верный. Своему слову, делу, друзьям и возлюбленному омеге. Будучи недоступным, он делается желаемым для большинства. На левом берегу его обожают, он главный секс-символ. На правом о нём поговаривают всякое, но ведь поговаривают. Значит и там интересуются. А вот заинтересовать самого Хосока крайне сложно. Всё происходит постепенно. Самое интересное это то, с каким тонким умением был подобран момент. Не слишком рано, не очень поздно. Идеально в нужную секунду. В самый обычный, ничем не примечательный день Хосок подошёл к Чонгуку сзади, пока парень колотил грушу и зачем-то шёпотом спросил… — Всё ещё хочешь вступить в банду? — Хочу, — у Гукмана сердце встало на месте, а потом заколотилось словно бешеное. Ему показалось, что жизнь его именно сейчас меняется. Он забыл, что находится в зале на тренировке. Всё вылетело из головы, будто по ней знатно стукнули. Его душа покинула тело, взмывая в астрал, поэтому перед глазами потемнело на кроткий миг. А пространство резко сузилось, силясь сдавить. — Вечером в Клубняке, — тона мастер не повышал. — Всё подробнее обговорим. Дождался! Чонгук конкретно подготовился ко встрече. Плотно поел, принял душ. Предупредил папу о своём отсутствии, придумав оправдательную отмазку. Купил чёрный рюкзак, запасся всем, по его мнению, необходимым. Его одежда удобная, абсолютно чёрная, без лейблов и светоотражателей. Даже балаклаву нашёл в магазине для охотников. Словом, подошёл к вопросу со всей строгостью. Хосок оглядел пришедшего пораньше Чонгука и выпучив на него удивлённый взгляд, сказал… — А ты думал, я начну гонять тебя прямо сегодня? — Хосок заржал и это разозлило парня. — Я думал ты серьёзный человек! — а вот тут он перегнул палку. Обвинить Хосока в пиздабольстве опасная тема. Мингу ринулся в сторону Гукмана, намереваясь проучить наглеца, но Хосок остановил лёгким взмахом ладони. — Раз так не терпится, быть по-твоему! — проходя мимо Хосок зацепил Чонгука плечом намеренно. — За мной! — мастер никогда не был с Чонгуком так груб, как сегодня. Впрочем, Гукман ощутил настоящее погружение в среду, сам ведь хотел, да ещё серьёзности просил. Пусть судьба его берегла, но он не отсталый. Знает, что творится в бандах. Там чаю не нальют и булкой не накормят. Такая дисциплина нужна ему. Испытания либо сломают, либо сделают агрессивнее и опытнее. — Сесть! — он не просил, он приказывал. И Чонгук выполнял. Не сразу, чтобы за шныря не приняли. В такой компании, среди бандитов, важно делать правильно каждый жест и даже вздох. Чонгук увидел ясную картину того, кем являются все эти люди, окружающие его на протяжении года. — Вот твоё задание! — главарь присаживается за письменный стол. Вынимает из выдвижного ящика синюю папку и бросает Чонгуку на пол, к его ногам. На Хосоке и его людях удобные комбинезоны, какие бывают у заключённых. Крой немного отличается, как и цвет. Банда щеголяет в чёрном, преступники носят оранжевый. Хосок заказал такие одёжи у одного задолжавшего ему омеги. А тот мастер своего дела. Выполнил работу на ура. Хосок велел нашить карманы на молнии и пояса с креплениями, чтобы было удобно вешать оружие. Чонгук мельком взглянул на кожаную кобуру с пистолетом внутри, она висела на бедре альфы. С другой стороны, в ножнах красовался охотничий кинжал. Над сердцем синими нитками вышит незаметный знак отличия. У каждого индивидуальный, рассказывающий о положении альфы в банде. При этом не заметный, словно создан лишь для своих. Хосок смело демонстрирует большую наспинную нашивку синей черепахи, когда глядит на картину, стоя к Гукману задом. Никто не должен замечать их, до поры и времени. Поэтому никаких кричащих цветов. Дешёвые понты презираются в ОПГ Чон Хосока. — Найти Харо? — прочитав задание, Чонгук поднял глаза. На единственном листке больше ничего не было. — Найти Харо! — кивает Чон Хосок. Чонгук словно впервые его видит. Кажется, они только сейчас встретились и знакомятся. Изучают друг друга, прощупывают. Хосок выглядел не так, как обычно. Он мало улыбался, а если да, то скорее скалился словно зверь. Его глаза подведены чёрным грифелем, а лёгкое безумие плещется в раскумаренных зрачках. Как корону, он напяливает на себя шапку арлекина и начинает заливаться хохотом, отпуская шутки из коллекции «чёрного юмора». Ни звука. Все ждут, когда главарь позволит буйствующей натуре освободиться от оков одного на двоих тела. Чонгук и сам бы рад вытащить из тени на свет своё иное я. Тёмное я. Он мысленно его позвал, но оно не ответило. Потому что его не существует. У Чон Чонгука есть лишь он сам. И всегда был. — Выполняй, чего уставился? — И всё? — А чего ты ещё ожидал? Президента убить рассчитывал или трахнуть его омегу? — Вынув из ящика пачку сигарет, Хосок закуривает. Чонгук никогда не видел его с сигаретой. Спортсмен не пил, мало ругался матом, а тут просто «бэд бой». Никому ничего не должный, отвязный, независимый. Только раба на цепочке рядом не хватает, чтобы за отморозка сойти. А так-то все признаки на лицо. По помещению разносятся раздражающие смешки стоящих за спиной Гукмана альф. Но самое бесящее — это осознание, Чонгуку нравится. Ему хочется стать важной частью всего этого, доминировать и подавлять чужую волю. Вкусить безрассудство и раскрепощённость, граничащие с беспределом. — Хорошо, — кивает Чонгук и встаёт. Он спокойно оставляет папку на столе босса, спешит к выходу. — Найду и убью. — Делай с ним что хочешь, главное добудь информацию! — наконец говорит мастер, выдавая суть задания. Конечно, делает это как будто промежду прочим и не навязчиво. — Что именно? — Код от сейфа, — Хосок кивает подбородком на парочку крепких альф. Те мигом притаскивают большой, проржавевший сейф и с грохотом кладут его на столешницу. Хосок хлопает по крышке… — А то он рванёт и завафлит всё что внутри синей краской, если попытаться его взломать. А нам этого не надо. На выходе юноша мнётся. — Могу я попросить подсказку? Где искать его и как этот Харо выглядит? — Просить ты, конечно, можешь, но я ж не омега, давать не обязан, — его усмешка поблёскивает белоснежными зубками, а те заточены и готовы рвать плоть. Руку в такую пасть, лучше не класть. — Убью не того, на твою совесть ляжет! — угроза кинута без оскорбительных нот, хотя и весьма дерзко. — Малой! — Хосок берёт со стола лист бумаги. Мнёт и бросает ему в руки клочок. — Без кода не возвращайся. — Держи, — Мингу подходит почти вплотную, суёт Чонгуку огнестрельный пистолет. — Зад себе не прострели. В теории Чонгук знает, как пользоваться оружием. Он проверяет ствол на предохранитель. Хосок внимательно смотрит и усмехается. Выдержать наблюдение бандитов тяжело. Это там все эти альфы спортсмены, в стенах школы Читли. А здесь и сейчас вышний только знает, что творится у них в головах. Гукман глядит в лицо мастера. А тот просто наслаждается происходящим. «Забавно, ему!» — бесится Гук. Глубоко в душе он надеялся, что будет не так сложно и замудрено. Вроде он хорошо себя показал, так чего мастер тут цирк разводит? Он всех так проверял или ему особая честь? Чонгук уходит молча. Пока он шёл через зал, заметил сидящего на баре Шаана. Омега его тоже видел, но не подошёл. Даже не кивнул в знак приветствия. Отвернулся к разодетому под стриптизёра Джину и подал ему пиво в стекле. Омеги защебетали, разбавляя своё чириканье раскатами смеха. Омеги кучкуются, альфы в стороне. На Гука смотрят, всем интересно. А что, если ставки сделают? «Всё очень серьёзно» — думает Гук. Хосок и вся его компания переменились прямо на глазах. И поведение у них иное, и вид тоже. Всё кажется таким странным, уж не провалился ли юный альфа в воронку, коридор которой привёл его в альтернативную реальность. Память наполняют слайды красивых машин и дорогих телефонов, коими обладает мастер и его приближённые. Их бумажники разрывает от купюр высокого номинала. И это всё заработано честно? Ага, как же. Вечернее зарево наполняется приятным свечением лучей от заходящего солнца. Очень скоро округу окутают сумерки. Чонгук протирает лицо ладонью. Хорошо хоть смог развеялся. — Иди туда, незнамо куда. Найди то… — бурчит он. — Незнамо что! — На мятом клочке выведены какие-то цифры и непонятные символы. Альфа глянул внимательнее, почесал затылок, помял затёкшую шею. Хосок любит загадывать шарады? Ну и подход у него. Что за закорючки? Белиберда, папку твоего за ноги! Обернувшись на все стороны, альфа выбрал тропу, ведущую в поселение бараков. Если честно, то пошёл наугад и что интересно, в нужном направлении. Чем дальше Чонгук уходил от Клубняка, тем тревожнее ему делалось. Всё выглядело враждебным, даже лёгкое дуновение ветерка. Отсутствие людей так же напрягало. За то время, что он шагал до ограждающего бараки забора, не встретил и души. Вдали он заметил несколько авто, они ехали по трассе, находившейся на нейтральной территории. Чонгук приметил несколько знаков синей черепахи. Это всё владения Хосока. Если он отдал приказ поселенцам сидеть дома после определённого часа, давая Чонгуку возможность разобраться в нюансах задания лично, то это значит лишь одно… — Я для тебя важен, — и надменная усмешка поселилась хозяйкой на его губах. — Ты хочешь, чтобы у меня всё получилось. — Иначе зачем так париться из-за какого-то рядового тряпочника? Хосоку хватает шнырей и слуг, а вот доверенных лиц или, например друзей у него очень мало. Он занимается трудными делами. Ему необходимы надёжные люди, которым можно довериться. Поддержка нужна всем и каждому, а иначе никак. Альфа переставлял ноги размышляя, над головой кружили вороны. Их карканье привлекло внимание, он поднял голову и заметил кое-что. Знаки, выведенные аккуратным почерком на клочке, совпадали с нарисованными на заборе. Неприметные, они носили вполне ясный характер. И как он не догадался? Альфа ещё раз глянул на бумагу, присмотрелся к хлипким, покосившимся постройкам. Каждая пронумерована и на ней есть различные символы, выведенные краской из баллончика. — Это навигатор! — наконец он разобрался. От радости стукнул себя по лбу. Захваченная в рюкзак ручка очень сейчас пригодилась. Чонгук перерисовал с дощечки, прибитой к бетонной плите, все знаки и их обозначения. Тусклая краска почти смылась, её намеренно не обновляли. Кому нужно, тот и так знает всю эту таблицу наизусть. А левый берег Мрачки не такой уж и простой. — Пятая улица… чёрный круг! Номер дома… одиннадцать девяносто два — туда ему нужно. Собравшись с силами Чонгук, направился по улочке, опасаясь каждого шороха. Какие ещё ловушки ему подготовил Хосок неизвестно. Тем не менее он достиг нужного барака очень быстро и без препятствий. Небольшое здание без окон и дверей, больше похожий на хлев или сарай, в котором люди хранят то, что уже давно пора выбросить в помойку. Чон вынул из кармана зажигалку. «Может сжечь это всё на хрен?» — оскалился. Как приятно думать о таких вещах. Если запереть в этой развалине Намджуна и его сосок, то выйдет славное зрелище. Он подходит к стене, подносит тонкий лепесток пламени к выпирающей щепке из стены, слепленной на авось. Внутреннее чутьё останавливает. «Код любой ценой!» — Чонгук вертит в голове мысль, вынимая из кобуры пистолет. Самое главное вовремя произвести выстрел. И делать его нужно уверенно, расчётливо. Чонгук сможет, он это прекрасно понимает. Если не убьёт, то покалечит как за нечего делать. Резкий стук вынудил альфу наставить дуло на источник… «Уф…» — выдыхает альфа, это всего лишь колыхавшаяся на ветру железка, подвешенная под крышей. Стучит об стену, нервируя и заставляя стискивать челюсть. Чонгук оглядывается по сторонам, рассматривает притаившихся. Тени сгущаются. Освещение на улочках практически отсутствует. Становится неуютно, но парню очень нравится. Может, он находит себя в этом? За заколоченными окнами он замечает глаза, торчащие из-за щели. Левобережные сидят по домам, значит боятся. А что, если всё это западня? Повертев в руках пистолет, любезно отданный Мингу, Чонгук повторно проверил обойму и работоспособность оружия. Восемь патронов. Отлично. Солнце садится, больше нельзя медлить. Пусть Хосок и не выставил временные рамки, но это не значит, что разрешено тянуть с выполнением задания. Дверь слетела с хлипких петель от одного удара ногой. Чонгук залетел внутрь, держа наготове пистолет и подсвечивая пространство фонариком. В помещении тишина. Кругом пыль. Запах соломы такой стойкий, словно ею тут всё отделано. Чонгук вертится в пространстве, выискивая хоть одно движение. Безответность пугала сильнее, чем агрессивный мужик нападающий из-за угла. Этот Харо противник опасный, раз умеет так хорошо прятаться. Чон воображает, как может выглядеть альфа. Отчего-то кажется, что у него растёт борода. — Выходи кто есть! — приказал Чонгук, оборачиваясь вокруг своей оси, целясь во мрак. Полоска света замерла, обнародовав нечто… В углу, сидя на соломе жались друг к другу малые дети. От трёх до девяти лет примерно. Чонгук не сумел их сосчитать. Они были похожи на брошенных, перепуганных щенков. Грязные оборванцы глядели на юношу своими большими, голодными глазами. Их почему-то не жаль. — Кто такие?! — молчок. — Тут ещё кто-то есть?! — детки не двигались. Он глазами следит за ними секунд десять, а они уже его раздражают. Вылупились и глядят, высасывая душу. Некрасивые, неопрятные, воняющие выродки. Таких детей редко кто жалеет. На самом деле люди лгут, выказывая слёзы сожаления по отношению к сиротам или оборванцам. Всё, чего хочется, когда эти проходимцы пристанут, отвадить их от себя. Чтоб не цеплялись грязными ручонками и не канючили под ухо. Ботинок сам тянется пинануть, а что, нет? Чонгук осмотрелся, запер дверь, прислонив её к дверному проёму и наконец опустил пистолет. — Где взрослые? — в ответ ненавистное молчание. Чонгук ещё пару раз спросил, но тишину разбавили только детский плачь и шмыганья носом. — Блять! — выругался альфа. Что ещё за бессмысленные игры?! Может он зря связался с Хосоком и тот дал ему дельный совет, который парень успешно проигнорировал. Жил бы он себе и строил карьеру. Но нет, жажда лёгких денег толкнула прийти сюда, вглубь левого берега и наставить ствол на малых деток. А если это такой способ отвязаться от него? Скорее созвониться с Чоном и спросить лично его, что за хрень тут творится?! Альфа трубку поднял быстро. В динамик было хорошо слышно музыку и смех Джина с Шааном. В Клубняке веселье шло на полную катушку, а Чонгука отослали подальше от гулянки. — Мастер, тут нет никакого Харо! — Чонгуку хочется скорее покинуть помещение. Удушающий запах соляры трётся об ноздри. — Уверен? — голос Хосока очень хорошо слышен, он заглушает посторонние звуки, а те так и впиваются в уши колючками. Чонгук уверен, что мастер сейчас ухмыляется. Движение из угла привлекает внимание альфы. Он оборачивается к худощавому тельцу. Нечто полудохлое плетётся к нему. Голову разлохмаченную подымает, устремив свои красные глазища в лицо Чона. — Это я, — перед ним стоял мальчик лет восьми, ну может слегка старше. — Какого… — Чонгуку показалось, что он ослышался. — Это твоё задание, Гукман. Представь, что от этого зависит наша жизнь. — Смех. Будто издевательство. — Жизнь каждого из твоих друзей, членов твоей новой, дружной семьи. Мне нужен код, любой ценой! Без кода не возвращайся к нам. — В Клубняк? — сердце альфы рвануло к горлу, сильно стуча застряло в дыхательных путях, отчего юноша едва мог соображать. — В Клубняк, в школу и зал! — Хосок бросил трубку, оставляя Чонгука самому принимать решение. А то он ожидал, что кто-то прибежит и вытащит из заварившегося в непонятное месиво варева. Какое-то время Гукман глядел перед собой. Хреновая ситуация, но не безвыходная. — Мне нужен код, — он преодолел себя. Посмотрел в ответ на лупоглазого пацана. А взгляд у мальчишки тяжёлый, нервный. — Нет, — с таким спокойствием ответил Харо, будто его спросили, будешь чай? — Слушай ты! — Чон подлетел к маленькому альфе, ухватил того за грудки и чуть приподнял над деревянным полом. Его кулак готов отметелить несимпатичное личико мальчугана, только бы тот сказал всё, что нужно. — Я тебя… — Давай, — без тени страха ответил мальчишка, выбивая остатки духа из чонгуковой груди. Что-то не так. Он может отмутузить засранца, но это совсем не то. Гукмана поразила сила воли мальчика, граничащая с его решением пуститься во все тяжкие. Поменяй их местами, Чонгук уже давно бы начал рыдать и молить. Но Харо просто смотрел сквозь темноту с бесстрашием. Чонгук сел на пол, снял с плеч рюкзак. Чтобы осветить барак, пришлось зажечь сразу несколько фонариков. — Послушай… давай договоримся? Чего ты хочешь? Я тебе всё куплю. — Нет. — А деньги? — Чонгук, ты думаешь всё так просто? — и появившееся на хабальном личике выражение окончательно обескуражило Гукмана. Такой маленький, а словно пятьдесят лет прожил. Знает его имя. Значит ждал. И какой смелый, завить берт и только. — Скажи, что мне нужно сделать? — альфа приподнял одну бровь, подаваясь вперёд. Он выдержал пристальный взгляд пацана. И не абы как, а победил. Харо отвернулся первым. — Я не знаю, что нужно сделать тебе, но точно знаю, чего мне не следует делать. — Открой секрет или это ты тоже не можешь? Пацанчик помялся, потоптался на месте. Синие тонкие губы сжались и практически исчезли. Харо размышлял. — Я должен не рассказывать тебе код, вне зависимости от того, что ты станешь со мной делать. — Бить начну, молчать будешь? — Думаешь меня никогда не били? — в его глазах так и сверкал вызов. Он бросился им в Чонгука, харкнув вслед. — Тебе и не снилось, что пережил я! «Да плевать, что ты там пережил. Раз тут сидишь, значит тянешь события на горбу» — Чонгук и ухом не повел. Своим игнором он обесценил все страдания парнишки и получив от того злую гримасу в ответ, улыбнулся. Поднимать руку на ребёнка, пусть и такого противного, не дело. Чонгук решил осмотреться. Поднял один фонарик и обвёл его светом помещение. Едва направил на детей, те прижались друг к другу плотнее и захныкали. Да уж, в отличии от Харо они просто маленькие и перепуганные создания. — Братишки твои? — Они никто, — Харо сел на пол. — Понравились? — Чего плетёшь, олух? — Чонгук нахмурил брови так, что межбровная морщинка ещё долго держала форму. — Я тебя спрашиваю, они тебе нравятся, альфа? — Парнишка издевался, испытывая Чонгука на прочные нервы. — Они нет, — условия игры привлекли и Гукман в них с головой нырнул. — А если ты, Харо? — Я ублюдков не обслуживаю. — Обслуживаешь, — издевательски тянет Чон. — И получаешь за это подачку, маленький уродец. Но знаешь, что ты воняешь, потому что прогнил насквозь. — Видимо код тебе совсем не нужен, — Харо вытянул губы трубочкой. — Решишь меня изнасиловать, тебя уроют, — он добавил это с гордостью. — Не стану, так что не бойся, — Харо ломает его, душу выворачивает. Думает, своими грязными словами испугает или как-то смутит?! Вот наивный. — А захотел бы, смогу откупиться. Ты не настолько ценный, чтоб меня за тебя убили. — Мальчишка мастерски выдерживает удар по своей самооценке. — А вот их можно, — он кивнул за спину, где во мраке сейчас притаились малюсенькие люди. — И их не стану, — легко и просто отвечает Чон. Однако разговоры утомляют его. Время идёт, а дело стоит на месте. — Дети не привлекают. Гук догадался, что это задание с подвохом. Вот же незадача. А Хосок-то хорош! Перед какой дилеммой поставил. Чонгук начал размышлять логически и не очень. Он может начать зверствовать над ребёнком и силой добыть нужную информацию, но его не примут. Хосоку вряд ли понадобится человек без принципов. А прийти пустым, означает вылет. — Нервничаешь? — цепляет Харо. — Нет, вспоминаю красоту и уют правого берега. Жаль ты их никогда не увидишь, маленький монстр. — Сволочь! — мальчишка насупился. Это его правда задело. — Не чета тебе, — бросил альфа. Последнее слово за ним. Принцип в общении с такими, как этот Харо. Ты гляди, такой маленький, а уже со своими принципами. Подрастёт и будет опаснее гранаты без чеки. Злобный этот Харо, все силы вынул. Чонгук вышел на улицу, типа продышаться. Нелёгкую ему задали задачку. Округа пустая, люди по норам сидят и наблюдают исподтишка. Освежить бы дыхание, а то в нос засел спёртый запах. Чонгук похлопал себя по карманам, ладонью наткнулся на карман с пластиковой коробкой. Шприц с витаминами выглядел устрашающе. Жидкость салатового цвета, если не знать, что в нём, можно подумать будто кто-то решил ввести себе в вену радиоактивное вещество. От этой дозы будет побочка в виде лихорадки, посинения места укола и ещё много чего. Он и сам подыхал в первый раз, о чём прекрасно помнит по сей день. Сейчас, конечно, ему укольчики не страшны. Носит их и по будильнику вкалывает. Альфа кидает задумчивый взгляд на трухлявую дверь, которую приделал «на сопли». Типа вернул на место. Идея сама собой рождается и прямо-таки визуализируется в голове. «Действовать нужно быстро» — Чонгук решает обескуражить Харо. Мальчишка выдрессирован знатно, но даже при таких обстоятельствах он остаётся человеком. Причём слабым и маленьким. Страшно бывает всем. Только отморозки ничего не боятся, они заражены бешенством и их не исцелить. Путь один — уничтожить. Дверь вылетает от повторного удара, с шумом приземляется на пол. Альфа видит, Харо так и сидел на прежнем месте, сейчас испуганный неожиданным шумом. Схватив пацана в объятия, он вколол ему жидкость в предплечье. Беспризорник взвыл от боли, укусил до крови Чонгука за руку и вырвался. — Что ты сделал? — маленький альфа с неверием глядел на шприц, оставшийся зажатым в кулаке Чонгука. Чон вколол почти всё. Выбросил шприц к ногам Харо. Пусть поглядит. Мальчишка поднял его и пригляделся, потирая место укола. — Я выполняю задание, малой, — Чонгук сел на солому и расслабился. — Ты вколол мне яд? — малец слишком много знает и понимает. И он уже догадался, что может быть в шприце, но до последнего надеялся услышать иной ответ. Чего ж он в свое жизни насмотрелся? — Это наркотик. Скоро тебя бросит в жар, начнёт ломать, а потом твой разум расслабится, и ты сам мне всё расскажешь. Кстати, ты можешь после забыть обо всём. Одно только ты не забудешь. То улётное состояние, которое в итоге накроет твоё маленькое, рахитное тельце. Тебе захочется ещё и ещё, — Чонгук засмеялся. — Потом ты будешь готов отца и папу за дозу продать. Хотя, их у тебя, наверное, нет. — Ты лжёшь! — Да что ты?! Тебя уже в жар кинуло, дурачина! — с уверенность воскликнул альфа. А потом слишком резко сменил эмоции. Сунул себе в рот соломинку и закинул ногу на ногу. — Эй, детки, спойте, а то скучно. — Ты, блять, издеваешься?! — мальчишка швырнул шприц в хохочущего Чонгука, после того как убедился, температура стремительно поднималась. Его щёки загорелись румянцем, температура вот-вот скакнёт настолько, что голова закружится. — Знаешь, я ведь тоже сидел… — на ходу придумывает истории, чтобы заболтать Харо. А у того уже ножки подкашиваются. — Этого Хосок тебе точно не рассказывал, верно? Я знаю, что он тебе мало чего рассказывает. Только даёт странные задания, а ты всеми силами ему услужить стараешься! — Ты монстр! Ты ублюдок… — мальчишке становится тяжелее дышать. Он хватается за собственное горло. — И что? — Чонгуку пофиг на слова беспризорника. Это всё игра, квест. — Соскочил я, сумеешь и ты. Можешь гораздо быстрее, у меня при себе противоядие. — И демонстрирует другой шприц с иного цвета жидкостью. — Пошёл ты! — Харо под нос заговорил на непонятном языке. Чон пожал плечами, шепча губами «Как знаешь» и уставился в телефон. В этой части Летограда плохой сигнал, однако его хватает чтобы скоротать время в развлекательном приложении. Чонгук довольной улыбки не снимает. А Харо глядит, как маленький волчонок. Такой дикий и дерзкий. Аж зависть съедает. Но нужно терпеливо ждать. — Сучий ты сын! — мямлит пацан. — Ай как не воспитанно. Не ломайся маленький упырь, говори код! — Ни за что! — шипит худенький, агрессивный альфа. Плюёт в сторону обидчика. Вернее пытается. Во рту пересохло и он испытывает сокращение мышц. Завывает от боли, проклиная Чонгука, ругая его и уверяя, что тому не жить. — Я могу дать тебе противоядие, — самое время. Пацан начинает понимать, как это больно и тяжело. — Ты спасёшь себя, как я спас, Харо. С таким характером как у тебя, ты сможешь занять место Хосока, не? Мальчишка помутневшими глазищами поглядел в лицо взрослого альфы. Его настигли отчаяние и бессилие. Боль выбивала остатки разума. Харо хрипел, разрывая глотку. Его ломало, его выворачивало на изнанку. — Один… — заговорил он. — Один… Один… два… девять. — Кодом был номер твоей лачуги? — усмехается Чонгук. — Дай противоядие! — пацан, по-видимому, собирался броситься к Чонгуку, но рухнул на полпути. Долго же он терпел, для своей комплекции и возраста. Тело автоматически сжалось в клубок, если Чонгук первый раз думал вышнему душу отдаст, то страшно представить, как такая доза разрывает пацанёнка. — Хосок? — Чонгук продиктовал код, и он ожидаемо оказался не верным. — Эх, а я думал у тебя есть потенциал, — Вздыхает Чон. Харо рыдает, скрючившись в соломе. Звук, который он издаёт, жутко пугает и раздражает одновременно. Чонгук собирает свои вещи, складывает их в рюкзак. Всю еду, которую он с собой взял, вынимает, поднося к кучке беспризорников. Харо видит это. Но сознание его, как и тело страдают. — Скажи код, Харо. — Чонгук вынимает из пластиковой коробки другой шприц. В нём алая жидкость, которой он привычно кололся по установленному распорядку. Он вертит шприц в руках. Кладёт на место и вновь дразнит, демонстрируя. — Ты мне ничего не сделал, я не вредить пришёл. У меня дело, как и у тебя. Я отдам его тебе, только скажи мне код… — Чонгук присел на корточки около мальчишки. Словно наживку, он показывал мнимое противоядие. — 2221, — прошептал мальчик. Хосок подтвердил, код подходит. Сейф открылся. Было слышно скрип. — Давай, Чон, ждём тебя, — наконец голос мастера приобрёл дружелюбные нотки. Чонгук даже выдохнул с облегчением. В какой-то степени не верилось, что он справился. И он успел на радостях забыть про бесёнка, корчащегося у его стоп. — Д-да-ай! — Харо едва мог говорить. Весь зажатый, синий и тощий. Жуткое зрелище. — Ты прав, я лгал, — Чонгук надел на спину рюкзак, оставил детям один фонарик. — Это витамины против сухостида, не наркотик. К утру тебя отпустит. Удачи тебе, Харо. Как только Чонгук вышел за порог, вернув дверь на место, его встретили три высокие фигуры. Озлобленные альфы, которых он прежде не видел. В руках арматура. — А я думал обойдётся без драк, — вздохнул Гукман. Альфы кинулись скопом. Не по-джентельменски, если честно.