Искупление

Ты идешь, как будто в оцепенении / Невосприимчивые глаза в далеком взгляде / Как будто все хорошие времена улетучились / И память оставляет горький привкус / Вращаясь, как листья / Да, мы движемся по спирали на ветру / Разрушительная любовь — это все, что у нас есть / Разрушительная любовь — это все, что я есть

— Burn Baby Burn, Ash 

_______________

После вечеринки в гостиной Слизерина в субботу вечером Драко не видел Грейнджер до их урока по Защите от темных искусств в понедельник утром. Она пропустила завтрак и в то утро, и накануне. Сам того не осознавая, он стал каждое утро неосознанно переводить взгляд на стол Гриффиндора, чтобы посмотреть, там ли она. Она опоздала на Защиту от темных искусств на десять минут, пробормотала извинения и уселась за один из столов, уставленных нелепым полукругом, на чем все еще настаивала Инглтон. Выглядела она неважно. Ее волосы были еще более непослушными, чем обычно, цвет лица — бледным, а глаза — тускло-фиолетовыми. Она не сводила взгляда с парты перед собой, пока класс тихо и монотонно болтал, а Инглтон суетилась вокруг них, собирая последние домашние задания учеников. Но когда Инглтон подошла к Грейнджер, учитель сделала паузу, глядя на ее пустую парту. — Ваше домашнее задание, Гермиона? — спросила Инглтон. Грейнджер подняла глаза и посмотрела на учителя. — Я... я не сделала его, — сказала она тихим, покорным голосом. В комнате воцарилась мертвая тишина. Тишина, наполненная удивлением и ожиданием. Было беспрецедентно, что Гермиона Грейнджер не сделала домашнее задание. — И почему, скажите на милость, вы не выполнили домашнее задание, мисс Грейнджер? — спросила Инглтон, явно не впечатленная. Драко наблюдал за тем, как Грейнджер пожимает плечами. — У меня не было времени. Мое расписание... сбилось. Повисла напряженная пауза. — Ваше расписание сбилось? — повторила Инглтон, ее голос был низким и недоверчивым. — Да, — заявила Грейнджер, выражение ее лица было безучастным и незаинтересованным. — Десять баллов с Гриффиндора. К завтрашнему утру ваше эссе должно быть у меня на столе. — Инглтон повернулась и пошла к центру класса. — Надеюсь, ваше расписание будет снова налажено. Грейнджер издала странный звук — сдавленный смешок. Инглтон резко обернулась и уставилась на нее. — Я сказала что-то смешное? — огрызнулась она. — Да, так и есть, — ответила Грейнджер, ее голос был сухим и усталым. По классу прокатился ропот и беспокойство, вызванные ответом Грейнджер, который, как и отсутствие домашнего задания, тоже был беспрецедентным. Драко вспомнил слова Пэнси, сказанные в субботу вечером, о том, что Грейнджер борется со злом, грабит банки и летает на драконах, — и был вынужден согласиться с тем, что снятие баллов с факультета как способ наказать ее выглядит абсурдным до смеха. Но даже если так, это не делало поведение Грейнджер нормальным. Не делало нормальным и то, что ее голос так часто был лишен всякого выражения, что свет померк в ее глазах, что она не сдавала домашние задания — домашние задания, которые она действительно могла сделать с закрытыми глазами. Инглтон довольно долго смотрела на Грейнджер. — Увидимся после урока, — только и сказала учитель, прежде чем выйти вперед и начать занятие. Драко взглянул на Поттера, пытаясь понять, понимает ли лучший друг Грейнджер, насколько все это неправильно, но тот, казалось, не замечал ничего, кроме того, что его девушка шептала ему на ухо, поглаживая его бедро под столом; они оба самодовольно улыбались друг другу. — Чертов Мерлин, — подумал Драко. — Как, черт возьми, этим людям удалось спасти волшебный мир от лап зла?

_______________

В течение следующей недели Драко несколько раз пытался поговорить с Поттером наедине. Его не должно было удивлять, что Мальчик-Который-Выжил всегда был окружен чертовым фан-клубом — его подружкой, другими поклонниками или самой Грейнджер, — что затрудняло встречу с ним. Но наконец во время свободного досуга в следующий понедельник Драко заметил Поттера, который в одиночестве прогуливался по склону холма, направляясь к хижине полувеликана. — Поттер! — крикнул Драко, спускаясь с холма, и парень, находившийся в пятидесяти ярдах перед ним, остановился. Поттер повернулся, и на его лице появилось настороженное выражение, когда он увидел Драко, который спешил догнать его. — Малфой, — осторожно поприветствовал его Поттер, когда тот оказался в пределах слышимости. — Поттер, — ответил Драко, стараясь не подавать виду, что ему нужно перевести дух, как будто он не бежал за гребаным Мальчиком-Который-Облажался. Поттер ждал, и Драко пожалел, что не подумал о том, что именно он собирается сказать, когда ему удастся остаться с ним наедине. — Я хотел поговорить... о Грейнджер. Поттер нахмурился. — Гермионе? Что с ней? — Она просто... ты знаешь, что она часто встречается с Пэнси? Пэнси Паркинсон? Поттер нахмурился еще сильнее. — Правда? — Да. Она пришла на вечеринку в нашу гостиную в прошлые выходные... и с тех пор приходила еще несколько раз. Поттер выглядел озадаченным. — О... ну... наверное, это из-за попыток примириться и все такое... с балом... Гермиона из тех, кто хочет приложить усилия в этом направлении... — с сомнением сказал Поттер. — Я не уверен, что это связано с ее целительскими заданиями, Поттер... И я действительно не думаю, что Пэнси — лучшая компания для нее сейчас. Губы его старого противника скривились в отвращении. — О, так вот в чем дело? У тебя проблемы с тем, что магглорожденная тусуется с твоей бывшей? — Нет, — нетерпеливо огрызнулся Драко, сдерживая язвительное замечание. — Я просто думаю, что ей сейчас нужны надежные друзья... такие, как ты. — Я все еще ее друг, — предсказуемо возразил Поттер. — Неужели? Ты хоть знаешь, что в прошлые выходные она была под кайфом от "экстазиса", и что Защита от темных искусств — не единственный предмет, к которому она не готовит домашнее задание? — Драко мог бы продолжить: он заметил, как она не может оставить левую руку в покое более чем на полчаса? Как она каждые двадцать минут тянется проверить, на месте ли ее палочка? Но он сдержался. — Правда? Теперь Поттер выглядел обеспокоенным. Драко на мгновение почувствовал облегчение — кажется, до него наконец-то дошло, — которое быстро сменилось раздражением, и он не удержался от колкости: — Может, если бы ты время от времени высовывал голову между ног своей подружки, то понял бы, что происходит вокруг. На лице Поттера промелькнуло возмущение. — Эй... Драко тут же пожалел о своих словах. — Прости, прости. Я не хотел проявить неуважение к Уизли. — Драко попытался успокоить Поттера, но тут же разрушил свои усилия, продолжив: — Если бы она была моей девушкой, я бы тоже хотел проводить большую часть времени с ее ногами вокруг моей талии... — Малфой... — голос Поттера повысился от гнева. — Успокойся, Поттер. Это был комплимент. Прозвучало неправильно. Она не в моем вкусе, можешь не волноваться. — Черт, что случилось с его радаром? — Она слишком... спортивная. Мне нравятся более... церебральные девушки. — Верно, — неуверенно ответил Поттер. Драко заметил, что Поттер пытается успокоиться. И что он явно понятия не имеет, что значит «церебральные». Почему, за исключением, может быть, Тео, Драко всегда окружали идиоты? — Что ж... Я поговорю с ней. Проверю, как у нее дела. Драко коротко кивнул, испытывая облегчение от того, что его работа была окончена и разговор подходил к концу. — Хорошо. — Драко уже собирался отвернуться, но тут ему в голову пришла одна мысль, которая не давала ему покоя уже несколько недель. После минутного колебания он, наконец, задал вопрос: — И... э-э-э... Поттер... Что случилось с родителями Грейнджер? Поттер застыл на месте. Он выглядел задумчивым и настороженным. — Что ты имеешь в виду? — Ну... я слышал... я читал, что они живы, но она... она говорит о них в прошедшем времени? — Драко все лето старательно избегал газет, поэтому не вникал во многие сплетни, которые ходили о Грейнджер, но он прочитал одну статью, в которой вскользь упоминалось, что ее родители вернулись из Австралии, где они пережидали войну. Поттер выглядел серьезным. — Да... ну... кое-что случилось, но... но если она тебе не сказала, то, наверное, не мое дело говорить... Может, тебе стоит спросить у нее? Поттер почти тонул в собственной неловкости, и Драко даже стало немного его жаль. — Точно. Ладно, — заключил Драко, избавляя Поттера от мучений. Затем, когда они оба уже собирались отвернуться друг от друга, он снова позвал: — О, и, Поттер? — Да? — Не говори Грейнджер, что у нас был разговор, ладно? Поттер пожал плечами. — Хорошо. Наступила пауза, во время которой парни смотрели друг на друга. Казалось, что нужно было сказать еще несколько слов — слов, которые безмолвно висели в воздухе между ними, но были просто недосягаемы. Но через мгновение Драко снова кивнул головой, повернулся и начал подниматься по холму к школе.

_______________

Прошла почти неделя, и в воскресенье вечером Связующая книга Драко снова ожила и показала следующее задание по терапии. Несмотря на пристальное наблюдение за ней, Драко не разговаривал с Грейнджер со слизеринской вечеринки, а когда Пэнси несколько раз приглашала ее в гостиную, он поспешно сбегал в свою комнату. Драко бездельничал в комнате вместе с Блейзом и Тео, причем последний сидел в опасной позе на комоде, бренча на гитаре и напевая Бена И. Кинга. — Когда ночь придет... и станет вдруг темно... и только свет луны увидим мы... Драко, который привык носить в кармане свою Связующую книгу, потянулся к ней, когда почувствовал, что она нагревается. — Нет, бояться я не буду... бояться я не буду... пока ты рядом, рядом со мной... Он одновременно желал, чтобы следующее задание никогда не появилось, и в то же время с нетерпением ждал, когда же оно откроется, чтобы покончить с томительным ожиданием. Он раскрыл книгу.

xxx

Ваше второе задание

Ваше второе задание — принять участие в физической активности вместе со своим партнером! Это должно быть что-то, что можно сделать в замке Хогвартс или на его территории, и мы рекомендуем вам потратить на это задание не менее полутора часов. Пожалуйста, не принимайте участия ни в чем, что может быть потенциально опасным для вас или вашего партнера. Список запрещенных действий приведен ниже: Ходьба — хотя это относительно безвредное занятие, оно не является достаточно сложным, чтобы стимулировать развитие отношений, необходимых для этого вмешательства...

xxx

— О да, мы с Рыжей собираемся заняться физическими упражнениями! — Блейз хитро посмотрел на него с кровати, держа в руках свою Связующую книгу, и заставил Тео прекратить пение. — Если ты еще раз намекнешь на это, то могу гарантировать, что Поттер отлупит тебя Авадой прежде, чем ты успеешь расстегнуть ее лифчик, — сухо прокомментировал Тео. — И вообще, сексуальные действия находятся в списке запрещенных, — угрюмо добавил Драко. — Нет, серьезно, Джинни мне не нравится в этом смысле — ты же знаешь, меня никогда не интересуют люди, которые уже заняты... Что ж, я собираюсь предложить полетать. Это то, что нравится нам обоим — что логично, — сказал Блейз с довольной решимостью, которой позавидовал Драко. — Как прошло твое первое задание? — спросил Тео у Блейза. Блейз пожал плечами. — Мы просто поговорили о квиддиче. Она набросилась на меня за то, что все мои любимые игроки — чистокровные. Я сказал, что они мне нравятся не из-за этого, но тогда она сказала, что, возможно, у меня ”неосознанная склонность к превосходству чистокровных". — И что ты на это ответил? — Отшутился и сменил тему, конечно же. Тео язвительно улыбнулся. — Что ж, возможно, в ее словах есть смысл. Я сейчас читаю одну книгу — она называется "Я и превосходство чистокровных"... — Звучит восхитительно, — хмыкнул Блейз. — Вообще-то, ее написал Баттерсби. Это что-то вроде дневника для размышлений, где ты перебираешь все способы, которыми общество систематически выступает за чистокровных или пуристов, и это заставляет тебя усомниться в собственных предубеждениях. Ты должен прочитать ее, приятель. Вам обоим стоит. Драко слушал вполуха. Он ломал голову, пытаясь представить, какой физической нагрузкой они с Грейнджер могли бы заняться вместе — он знал, что теперь его очередь решать, чем именно они будут заниматься, — но в голове у него было совершенно пусто. — Что, черт возьми, нам делать с Грейнджер? Она чертовски неуклюжая и ненавидит спорт, — выплюнул он, его язвительность была вызвана скорее отсутствием идей, чем насмешкой над ловкостью Грейнджер. — Насколько я слышал, она была довольно умелым бойцом во время битвы за Хогвартс, — сказал Блейз. — Ну, судя по тому, что я видел, — добавил Тео в знак согласия. Он был единственным из них троих, кто участвовал в битве. Точнее, сражался на правильной стороне. — Ты предлагаешь нам устроить дуэль? — Нет. Учитывая ваше с Грейнджер прошлое, это самая худшая идея, — ответил Блейз. — Может, предложишь какой-нибудь маггловский вид спорта? Например, экстремальный фрисби? — Экстремальный фрисби? — спросил Блейз, и Драко тоже опустил книгу, чтобы послушать объяснения Тео. — То есть... они, по сути, будут бросают друг в друга плоский круглый предмет и ловить его? И это экстремальный вид спорта? — скептически спросил Блейз, когда Тео закончил. Тео нахмурился. — Вообще-то, я не уверен, что именно делает его экстремальным... Когда Блейз начал что-то строчить в своей тетради, Тео продолжил наигрывать на гитаре "Stand by Me". — Эта песня не в твоем музыкальном вкусе? — спросил Блейз, глядя на Драко, который уставился в свою Связующую книгу, словно мог наколдовать идею, которая должна была появиться там в этот самый момент. Тео перестал играть и задумчиво уставился на ковер, заставив Драко поднять на него глаза. — Моя мама обычно танцевала под эту песню на кухне, когда помогала домовым эльфам печь булочки, — пробормотал Тео. — У меня не так много воспоминаний о ней, но это очень яркое. Ее пение было прекрасным... — Только после возвращения в Хогвартс в том году Тео заговорил о своей матери. В предыдущие годы он редко упоминал о ней, хотя все слизеринцы из их круга общения знали, что она умерла, когда Тео было восемь лет. — Она еще очень хорошо танцевала... — сказал он, глядя куда-то вдаль, словно его больше не было в комнате. Именно последние слова Тео натолкнули Драко на мысль. Идея, которая заставила его потянуться за Связующей книгой и серебряным пером...

_______________

Посмотри в мои усталые глаза / Увидь кого-то, кого ты не узнаешь / Повязки, которые нельзя развязать / О, это медленное самоубийство / Чувства, которые я не могу скрыть / И никогда не примирятся / О, что-то внутри умерло

— Burn Baby Burn, Ash