По ту сторону

      Этот Е шифу совершенно отбился от рук! Почему-то все привычные способы доминирования с ним не работали. Ибо пытался говорить строго, но Е Инь лишь застенчиво улыбался. Пробовал орать, но от такого обращения танцор впадал в ступор. Ибо даже попробовал загнать его в угол, но кончилось всё по-идиотски, потому что первую помощь пришлось оказывать ему самому… И Е Инь справился! Мало того, он сделал это куда профессиональнее, чем личный лечащий врач. А в последнюю встречу он так и вовсе пристыдил Ибо. Какое уж тут доминирование, когда до сих пор совестно за глупый скандал в цеху. Зачем он вообще заикнулся про личные отношения? В конце-концов его ли это дело? Ну, потаскал его на себе Су Пен, засунул башку под футболку… Подумаешь… Но почему-то стало очень уж неприятно. То ли из зависти (его-то Джань гэ всё ещё где-то ошивался и забывал позвонить), то ли из-за слишком счастливого хихиканья Е Иня. Вот чего он заходился, интересно знать? Весело ему было… Но сколько бы Ибо мысленно не возмущался, по-настоящему сердиться не мог. Ведь с Е Инем было весело. Интересно. И все плохие мысли тут же вылетали из головы, когда рядом улыбался этот забавный грибочек. Даже длинные гудки в смартфоне не так терзали нервы… «Прости, заработался, очень много дел», — слал неизменные сообщения Сяо Джань, — «Освобожусь, позвоню сам», — но так и не звонил, видимо дела не заканчивались… Стыдно признаться, но Ибо в который раз ловил себя на мысли, что не будь рядом Е Иня, он бы не смог это выносить. Он даже дошел до того, что потихоньку корректировал собственное расписание так, чтобы лишний раз потренироваться или поиграть с Е Инем. Главное отвлечься… Каждый день он придумывал всё больше и больше причин, чтобы задержаться и задержать танцора. Тренировки перетекали в посиделки за ужином, а ужины в бесконечные байки… Которые хоть и приходилось вытягивать из Е Иня клещами, этот процесс всё равно был лучше, чем торчать ночь напролёт в одиночку в своей квартире и снова ждать звонка.

***

— Научи меня играть на ударных. Е Инь лишь вскинул бровки домиком и удивлённо заморгал. — Я думал ты умеешь. — На установке, — отмахнулся Ибо, — Хочу как ты, на всём подряд. Слишком уж в память врезалось то самое выступление, когда Е Инь устроил настоящее перкуссионное действо, с бочками, канистрами и бутылками. Он так ловко орудовал палочками, умудряясь извлекать из всего этого хлама чистые звуки, что у Ибо перехватывало дыхание. И очень, прям очень хотелось присоединиться. — Ты так круто смотрелся на бочке… — Тоже хочешь побыть крутым? — тихонько засмеялся Е Инь. Глаза настороженно заблестели из-под неизменной панамы. — Я и так крутой, — шутливо вздёрнул нос Ибо. Е Инь только вздохнул. Но учить не отказался. И уже на следующий день комната ожидания напоминала старый гараж или мусорную свалку, Е Инь притащил свои «инструменты». — О, калабашки! — почему-то очень обрадовался Бубу, — Играть сейчас! — но его энтузиазм остался незамеченным, Ибо и Е Инь натужно пыхтели, расставляя свою импровизированную установку. — Это только кажется, что всё в беспорядке, — деловито объяснял Е Инь, — На самом деле всё должно быть на своих местах. — А где они, эти места? — сопел Ибо. — Всё зависит от твоего удобства. Ты выбираешь оптимальное положение, чтобы сразу до всего дотянуться. — А… Так поэтому у тебя всё так кучно стояло, — фыркнул Ибо, — Потому что ты маленький? Е Инь недобро сверкнул глазами и замахнулся палочкой. — Ладно-ладно, — примирительно выставил вперёд руки Ибо. — Будешь выводить шифу, отправишься в угол для наказанных, — указал Е Инь в часть комнаты, где на матрасике прямо сейчас мирно похрапывал Тако. Лицо его прикрывала маленькая бумажная шапочка с надписью «хулиган», которая колыхалась от каждого вдоха и выдоха. Ибо хмыкнул, уточнять за что Е Инь наказал почтенного поппера не очень хотелось. — Сначала басы, — принялся разъяснять Е Инь, — Потом звонкие, — он легонько щелкнул по ближайшей канистре, — И, конечно, бутылочки, — по комнате прокатилось мелодичное «динь» и все заинтересованно подняли головы. А вот Тако даже не дрогнул, так и продолжил похрапывать в своей идеальной тональности. — Попробуй, — протянул палочки Е Инь. Ибо взялся, нерешительно огляделся. — Сначала «бум-бум», потом «бах» и по бутылочкам, — помог настроиться Е Инь. Ибо кивнул, примерился и со всего маху приложил палочкой самую большую бочку. Басовитый звон прокатился по всей комнате и с тихим дребезжанием отправился куда-то дальше. Танцоры торопливо зажали уши. Теперь даже Тако ненадолго приоткрыл глаза, спихнув шапочку на пол. — Ты бы полегче, — запоздало предупредил Е Инь, — А то так весь стафф сейчас сбежится. Но Ибо лишь ошалело заулыбался. Оказывается это весело — лупить по железякам! Уже не заботясь о чужих барабанных перепонках, он застучал так самозабвенно, что звон пошёл по всему зданию. Кажется, ему что-то кричали, возмущались, но он лишь зажмурился и продолжал долбить изо всех сил. Е Инь восторженно зажимал уши и хохотал.       Отчаянный грохот и дзыньканье становились всё громче, потому что Ибо вдруг почувствовал, что чем сильнее лупит по несчастным канистрам, тем спокойнее и тише становится внутри. Все сомнения и переживания словно вспугнутые птицы торопливо сматывались с насиженных мест, освобождая загромождённое пространство. Даже дышать стало легче. И хоть в ушах уже всё гудело и звенело, он всё не желал останавливаться. Руки двигались сами собой, почти бездумно. — Хватит, хватит! — кричал в ухо смеющийся шифу, но Ибо и не думал слушаться. Он же нашёл панацею! Идеальное лекарство! Лупи сильнее и не думай! Только когда собственное нутро совершенно опустело и вступило в резонанс с оглушающими звуками, которые он производил, Ибо замедлился. Наступившая тишина давила на уши, оглушала, поэтому он ещё несколько раз заехал по бочке, лениво тронул палочкой канистру и только тогда вдруг осознал, что неимоверно устал. Пот сбегал по спине, прямо по позвоночнику. Лицо горело. Он оглянулся и увидел напуганных ведущих, столпившихся в дверях. Танцоры сконфуженно толклись рядом, будто чувствовали вину за своего ошалелого капитана. В повисшей напряжённой тишине в комнату насвистывая прошествовал Нельсон, удивлённо огляделся, рассматривая застывшие лица, потом заметил импровизированную установку и резко просиял. — Гляди-ка, баклашки! — Калабашки, — деловито поправил Бубу. И вот тогда, кажется, заголосили все. Ведущие принялись возмущенно высказывать своё недовольство, танцоры жаловаться на капитана, а Ибо застыл посреди всего этого шума крепко сжимая палочки. Он смотрел на Е Иня, который лишь улыбался и смотрел прямо на него. — Мне понравилось, — одними губами произнёс Ибо. Е Инь кивнул: «Знаю». В его глазах читалось понимание, словно он знал, о той лечебной пустоте, которая теперь звенела внутри Ибо. Пустоте, которая не была плохой, нет, от неё хотелось смеяться и держаться прямо. И дышать. Дышать во всю силу истерзанных лёгких. Ибо расправил плечи и улыбнулся ему от всей души.       Выговор ведущих был длинным, но Ибо почти ничего не запомнил, вынес из пространной речи лишь одно — канистры и бочки нужно немедленно убрать! И хоть он мог психануть и просто пригрозить им всем увольнением, вместо этого почему-то решил не спорить. И поэтому остаток вечера они с Е Инем словно два распоследних грузчика перетаскивали свои инструменты в цех, откуда Е Инь приволок их ещё утром. Здесь всё так же летала стружка и стоял неимоверный грохот. Они ставили канистры на пыльный бетонный пол и закрывали плёнкой. Расчихавшись уже в который раз, Ибо жалобно покосился на шифу, но тот только расплылся в привычной улыбке. — Вот поэтому-то я и играю на крыше, — назидательно сказал он. И Ибо почему-то сразу захотелось уточнить, что это за крыша такая и почему Е Инь на ней играет, но неугомонный шифу уже поскакал за новой порцией канистр.

***

      С музыкой не заладилось, но всё ещё оставался огромный мир полный новых открытий, которыми они могли поделиться друг с другом. Прямо после тренировки, когда все танцоры валялись по углам неподвижными тушками, радостный Ибо ворвался в комнату с огромной коробкой наперевес. Издали заметив распластавшегося на переносном матрасике Е Иня, принялся пробираться сквозь лежащие тела. — Смотри, что я принёс! — но танцор даже не шелохнулся. Он валялся распахнув во всю ширь пасть и распластав в стороны руки и ноги. В левой руке торчал заготовленный на потом банан. Ибо полюбовался. Потом сел и полюбовался снова. Смешно. Даже уморительно. Но почему-то и трогательно… Е Инь тихонько похрапывал, а его длинные ресницы подрагивали в такт. Какой же всё-таки несуразный шифу. Но смотреть почему-то было приятно, Ибо даже подпёр рукой щеку. То же самое что смотреть на маленького зверёныша в его естественной среде обитания… Е Инь вдруг чмокнул губами и приглушенно стеная перевернулся на бок. Подтянул ноги, скомочился. Облизнул пересохшие губы. Ибо поспешно занялся своей коробкой, почему-то слишком резко потеплели уши. Он вспомнил как зажал Е Иня в углу. И уже тогда успел рассмотреть эти губы в подробностях. Это наверное очень несправедливо, когда у такого забавного и смешного шифу, очень выразительные и даже… красивые… губы. Красивые? Ибо снова себя одёрнул, в конце-концов больше ничего особенного-то и нету… из-за чего стоило бы волноваться. Но взгляд как назло наткнулся на тонкие длинные пальцы, цепко сжимающие банан. «Ну и только-то», — успокоил он сам себя и принялся тормошить коробку. Вывалил содержимое прямо на пол. Разложил на кучки. Стал собирать. Всяко лучше, чем пялиться на спящего.       Когда Е Инь проснулся, он сначала не поверил своим глазам, прямо перед носом возвышался замок, с маленькими колоннами, остроконечными башенками и жизнерадостными человечками, пялившимися на него из окон. Он зажмурился, а потом снова распахнул глаза — замок никуда не делся. — Красота, — искренне прошептал он и наконец заметил Ибо, который сидел тут же, возле замка, и сурово поглядывал своими глазищами. — Это чего? — Е Инь медленно сел и стал разглядывать игрушку. — Конструктор, — пробубнил Ибо, поправляя одну из башенок. Е Инь с интересом на него покосился, капитан казался то ли смущенным, то ли обиженным. — А зачем? — всё-таки решился спросить Е Инь. — Хотел с тобой собрать, — проворчал Ибо, — Но ты дрых. — А чего не разбудил? — Е Инь заметил в своей руке банан и принялся очищать. Ибо вскинулся на него, сверкнул глазами, но тут же как-то совсем по-детски потупился. — На, вот, — протянул руку с наполовину очищенным бананом Е Инь. Ибо послушно откусил, задвигал челюстями. Задумчиво разглядывая диковинный замок, Е Инь откусил тоже. Какое-то время они молча жевали. — Не знал, что ты любишь Лего, — наконец пробормотал Е Инь. Ибо почему-то покраснел, потянулся вперёд и отъел последний кусок банана, зачавкал. Вокруг потихоньку зашевелились танцоры, кто-то позёвывал, кто-то почесывался. Валявшийся рядом Лян Лян удивлённо вытаращился на разноцветный замок. Перевёл вопросительный взгляд на Ибо, на Е Иня… — Увлечение капитана, — пояснил Е Инь. Ибо хмыкнул, поднялся. — Ты куда? — удивился Е Инь. Но капитан только неопределенно хмыкнул: — Дела. Перешагивая через лежбище танцоров, потихоньку потянулся на выход. Лян Лян и Е Инь снова переглянулись. — А замок? — Мне он не нужен, — отмахнулся Ибо, — Всё тебе. Забирай. И дверью хлопнул со звоном, как обычно. — И чего он приходил? — осведомился Лян Лян. Е Инь только плечами пожал, сердце почему-то колотилось как бешеное. — Наверное поиграть хотел, — сам для себя решил Лян Лян.

***

      Конструктор было не жалко, но Ибо почему-то всё-таки слегка расстроился, когда заметил что замок исчез из комнаты ожидания. — Е Инь забрал, — объяснил Бубу, когда Ибо слишком пристально оглядывался вокруг, — Сказать на алтарь. Ибо недоуменно похлопал глазами. Бубу похлопал тоже. — Какой ещё алтарь? — Просто, алтарь. Ибо усмехнулся. — В мою честь что ли? Бубу нахмурился, потёр висок. — Пошутить может, — не очень уверенно предположил он. — Шутник. Воображение живо нарисовало маленькую, почтительно согнувшуюся, фигурку, отбивающую поклоны перед гигантской фотографией. И замок наверняка там же… И бабочка… запасливый шифу в своей норке. Ибо прыснул. Ох, уж эти фантазии… — Тренироваться будем? — тихонько осведомился Бубу. Он не особо любил тратить своё свободное время, но ради Ибо иногда шёл на уступки и даже учил капитана новым элементам. — Я с Е Инем хотел, — вздохнул Ибо, — Он обещал поучить меня локингу, но если он уже ушёл, что ж… — Да не ушёл он, — слишком поспешно перебил Бубу, судя по всему ему хотелось поскорее освободиться и отправиться домой, — Он стругать…- тёмная, обычно гладкая кожа на лбу собралась складочками, танцор пытался правильно сформулировать мысль на чуждом ему языке, — Точить… шлиффовать! — наконец подобрал он верное слово. — Что? — Стол, — заулыбался белоснежными зубами Бубу, — Шлиффовать стол. — Так он в цеху? — удивился Ибо, — Этим же должны заниматься рабочие. Бубу только плечами пожал, он-то в цеху не был ни разу. Ибо вздохнул. С этого коротышки станется, то алтари сооружает, то столы пилит… Но делать нечего, придётся идти. Уж лучше поглядеть как другие работают, чем возвращаться в пустую квартиру. Очень пугающую квартиру. Ибо уже которую ночь спал с включённым в коридоре светом и приглушённо бубнящим телевизором. Без Джаня старые кошмары и страхи вернулись с новыми силами. Были у него раньше закидоны — бояться монстров из-под кровати. Совсем уж детская галиматья, которой он мучился ровно до того момента пока гэ не стал с ним жить. И вот, на тебе! Снова, здравствуйте. Он просыпался в холодном поту, хватая ртом воздух и подолгу боялся открыть глаза, потому что мерещилось… Надо сказать, мерещилось всякое. От жутких тварей наползающих на него в темноте, до вполне возможного маньяка, засевшего где-нибудь под дверью в ожидании когда Ибо наконец осмелиться пойти в туалет. Такая вот весёлая жизнь началась, только расхохотаться, а потом пустить себе пулю в лоб. Со стыда видимо… Мало ему было приступов.       У стола Е Иня не наблюдалось. Ибо покружил на месте, распугивая в стороны рабочих и только потом решился спросить: — Маленький такой… Похож на ошпаренного ежа. Не видели? — Е Инь? — легко поняли его пространные описания, — Да вон он, у дальнего станка, прилаживает чего-то. И вот тогда-то он увидел его сам. Пушистые пружинки, согнувшаяся спина — слишком привычная картина, чтобы не заметить. Е Инь крутился у станка с паяльником наперевес, тут же стоял и разноцветный замок. Ибо усмехнулся, может про такой алтарь говорил Бубу? Вполне себе, между прочим. И даже дымок, вон, поднимается. Ибо закашлялся. Рука Е Иня слегка дёрнулась и он оглянулся. Тут же расплылся в улыбке. — А, капитан! — Мистер Дэвид, — хрипло отозвался Ибо, в горле всё ещё слегка першило, — Чего это ты? — Да вот, — Е Инь вытер пот со лба, взмахнув в воздухе паяльником в опасной близости. Ибо слегка отодвинулся, так, на всякий случай. — Решил слегка модернизировать, — указал Е Инь этим же паяльником на замок. Ибо уставился на игрушку. На первый взгляд ничего не изменилось, только центральная башенка была снята и лежала рядом на столе. Но потом он заметил тоненький проводок, похожий на волос, опутывающий маленькие разноцветные колонны. Тут и там на проводке виднелись крохотные светодиоды. — Подсветка! — понял Ибо. — Угу, — согласился Е Инь и задел что-то внутри, на месте снятой башенки. Тут же замок засиял бисеринками света, заблестел, запереливался. — Красиво, — совершенно искренне восхитился Ибо. Огоньки отбрасывали солнечные зайчики на пол, стены и на улыбающееся лицо шифу. Скакали неугомонными пятнами по его носу и щекам, по растянувшимся губам. Посверкивали на самых кончиках ресниц. Ибо вдруг понял, что пялится уже не на замок, а вовсю разглядывает Е Иня. Поспешно отвёл глаза, спросил прочистив горло: — Ну и зачем тебе эта иллюминация? — Почему мне? — искренне удивился Е Инь. Даже глазами похлопал, принялся прилаживать назад башенку. — Ты возьмёшь его домой. Будешь использовать вместо ночника. Включишь перед сном… — Зачем? — теперь уже пришла пора удивляться Ибо. — Просто, — застенчиво пожал плечами Е Инь и глянул как-то странно, словно догадывался о чем-то, — Развеет плохие сны, да и красиво, ты же сам сказал. Ибо открыл было рот, но тут же закрыл, ведь и правда было красиво — маленькие огоньки весело мерцали и меняли цвета. И хоть до Рождества и Нового года ещё была уйма времени, Ибо решил, что действительно включит маленький светильник уже сегодня вечером. — Спасибо, — не поднимая глаз поблагодарил он, — Но я ведь его тебе отдал. — А я отдаю обратно, — улыбнулся Е Инь, — Считай это равноценной сделкой — ты порадовал меня, а я тебя. Всё честно.       Честно или нет, но замок теперь выглядел действительно лучше. Намного лучше. Он стал почти волшебным. Ибо принёс его домой, бережно водрузил на комод в спальне и остался очень доволен. Хотелось поскорее принять душ, залезть в постель и любоваться на разноцветные звездочки, плывущие по потолку. Он очень надеялся, что обещание Е Иня сбудется и маленький светильник хотя бы на эту ночь прогонит прочь всё тревожные мысли. Впервые с тех пор как уехал Джань, он не стал проверять телефон перед сном и отправлять сообщения, а сразу уснул.