По ту сторону

      Алая бабочка, на фоне кристально-белой рубашки, горела маленьким пламенем. Е Инь в который раз поправил её перед зеркалом и вздохнул. Скоро выходить на сцену. Они все же решили, что выступлению быть. И всё равно что скажут об этом зрители или жюри. Или начальство. Сомнений не осталось, когда капитан Ибо протянул этот маленький пылающий огонёк в своей ладони. Обычный галстук из красной материи, но важен ведь сам символ, так? «Ибо не любит проигрывать, а мы проигрываем уже который раз», — вспомнил Е Инь и снова вздохнул. В последнее время удача их оставила. Сначала провал с хореографией, потом неудачно подобранная тема для выступления… А ведь он так надеялся, что все проникнутся. Но видимо они разговаривают на разных языках — Е Инь и зрители… А теперь вот проблемы с новой темой. И ведь Ибо не побоялся схлестнуться с руководством. Е Инь выпрямился и одёрнул на себе пиджак. Он это сделает. Выступит так как ещё никогда не выступал. И своих наставников заставит, пусть Ю и Зину* уже за сорок, но с пируэтами и несложными сальто они точно справятся. Звёзды же. Как ни как… Главное у него есть этот галстук. — Одолжи мне ненадолго свои крылья, — попросил Е Инь и осторожно погладил шелковистую ткань. Уже на выходе подхватил заготовленный заранее белый халат — часть реквизита. Где-то вдалеке гудела сцена, содрогаясь от битов и голосов ведущих. Он направился к ней по длинному коридору, на ходу запахивая полы халата. По дороге к нему присоединились Зин и Ю, учтиво кивнули и пошли рядом, следом спешили люди из стаффа и неизменная переводчица. Он выудил из кармана последнюю деталь — очки без стекол и водрузил на нос. Теперь он был готов. Полностью. Только отчего-то сердце в груди отчаянно трепыхалось, не желая успокоиться хоть на мгновение. Сцена ждала. Как и его капитан.       Ибо даже спустился со своего пьедестала — соскочил с капитанского кресла, чтобы протянуть ладони им, простым смертным. Принялся жать руки и Ю, и Зину, торопливо бормоча слова напутствия. Е Инь отодвинулся в тень. Не сейчас. Он должен сосредоточиться. От прикосновения капитана пульс точно собьётся, а все танцевальные элементы вмиг выветрятся из головы. Ибо в ожидании уставился на него, раскрытые ладони застыли в воздухе. Е Инь виновато заморгал, но остался на месте. Пронзительные глаза капитана недобро блеснули и чуть сузились. Обиделся. Точно обиделся… Но это выступление нужно выиграть! Е Инь вымученно улыбнулся и принялся нервно затягивать свой и без того наглухо закрытый халат. Лучше уж сдохнуть от удушения, чем впасть в немилость. Ибо сжал руки в кулаки, но поднялся, потопал к своему «трону». Е Инь выдохнул с облегчением. С обиженным Ибо он как-нибудь потом разберётся, а вот видеть того же Ибо несчастным и убитым из-за очередного проигрыша просто невыносимо. — Канбаттэ!* — пожелал удачи Зин и пихнул в бок, ему уже явно не терпелось поскорее подняться на сцену. Е Инь послушно взлетел по ступенькам, как раз в тот момент когда зал погрузился в кромешную тьму. Бесчисленные колонки вдруг ожили, наполнив безмолвную темноту ударами сердца. Тук, тук, ТУК! Эти раскаты означали лишь одно: отступать некуда! Потому что следом вспыхнул ослепляющий яркий свет и заиграла музыка…       Кажется, красная бабочка на самом деле поделилась своей силой. Е Инь летал по сцене словно во сне, до него доносились крики зрителей и мотив выученной наизусть мелодии, но всё это было где-то там, далеко… Здесь же был только Конан*, живой и настоящий, Е Инь просто стал им. Его сердце билось очень громко, но ровно, руки и ноги подчинялись малейшему импульсу. Он был готов к новым приключениям и сверкал белозубым оскалом. Музыка пульсировала по венам, разбегалась по всем нервным окончаниям и наполняла сердце совсем детской незамутнённой радостью. Он и чувствовал себя ребёнком, который не просто решил поиграть в любимого героя, а превратился в него. Зин и Ю тоже будто совсем помолодели, забыли о тяжёлых тренировках и сложных элементах, на которые жаловались на всём протяжении подготовки к выступлению. Сейчас их глаза сверкали, а тела двигались легко. Его неизменные наставники, до которых было не дотянуться… Трудно было поверить, что когда-нибудь он будет не просто выступать с ними на одной сцене, а станет полноправным другом и соратником… Но это случилось. Трудно поверить, но в этой жизни порой случались чудеса. Он на миг выхватил из круговерти зрительских лиц лицо Ибо и почувствовал как перехватило дыхание. А если? Но это было так же нереально, как если бы он отправился на луну в розовом кабриолете. Даже не мечта, так бредовый сон… Пояс халата совсем размотался, его концы свободно болтались за спиной и Е Инь вспомнил, что пора переходить к следующему элементу. Он заметил у края сцены помощника со скейтом наперевес и торопливо развернулся. Зин! Но наставник был уже готов, он легко потянул халат за воротник и Е Инь выскочил из него как пробка. Метнулся к скейту… но вдруг понял, что остался без пиджака. «Нет!» — замешкаешься — потеряешь ритм! Что может быть страшнее? Но Зин среагировал быстро, швырнул одежду обратно и Е Инь, не веря своему счастью, метеором рванулся за пиджаком. Торопливо ввинтился и ухватил протянутый скейт. Запрыгнул, оттолкнулся… Как раз вовремя!       Зрители кричали! Трудно было разобрать что именно, но он лишь понял, что им нравится. Нравится, то что происходит на сцене. О большем не стоило и мечтать. Воодушевлённый их радостью Е Инь почувствовал, что у него на самом деле за спиной выросли крылья. Мир вокруг замедлился… Прокатившись, он пинком отослал скейт к противоположной стороне сцены и снова помчался в своём танце как заведённый, опережая музыку и собственные мысли. И ни разу больше не ошибся… В самом конце он снова отыскал глазами Ибо. Капитан улыбался. Если он и был обижен, то сейчас полностью забыл о своей обиде. Счастливые глаза искрились и сияли. «Мы победили», — понял Е Инь и сердце радостно запрыгало в груди. Полотенца ещё падали на сцену, о чем-то оживлённо говорили ведущие… Е Инь поймал взгляд своего капитана и повинуясь какому-то странному дикому порыву, навеянному и музыкой, и какофонией криков, оттянул галстук на шее и мимолётно прикоснулся губами к ярко-алым крылышкам. Глаза Ибо расширились, по-детски пухлые губы странно дёрнулись, но он тут же справился с собой и строго уставился на Е Иня. Не был бы так далеко, ещё бы и отчитал за неподобающее поведение. На миг представив Ибо в облике сурового учителя Е Инь нервно хохотнул, а потом приложил бабочку к губам ещё раз. И улыбнулся капитану так открыто и ясно как только мог.

***

      За сценой их уже ждали. Друзья по команде принялись радостно хлопать по плечам и жамкать в объятиях. После череды неудач они наконец-то могли расслабиться и просто отпраздновать чистую победу. Нельсон так сгреб Е Иня своими ручищами, что тот невольно закряхтел. С трудом вывернувшись из железных объятий, он тут же угодил к растроганному Лян Ляну. — Мальчик мой, ты только погляди на себя. Какой ты…- но что хотел поведать наставник дальше, узнать было не суждено, потому что в толпу, растолкав всех со своего пути, пробился Сань Эр. — Ну и что, что из другой команды, — по пути огрызнулся он на возмутившегося было Янкая*, — Иди уже сюда, ёжик ощипанный, — с непередаваемой нежностью обратился он к Е Иню, — Так и знал что когда-нибудь это анимэ спасёт всех нас. — Вы-то проиграли, — проворчал обиженный Янкай. Сань Эр полностью его проигнорировал, он увлечённо осматривал Е Иня со всех сторон. — Красавец! — подытожил он, — И пиджачок у тебя отличный. Сохрани. Е Инь застенчиво отмахнулся. — Погоди, — сощурился Сань Эр, — А эту вещицу я что-то у тебя раньше не видел, — он мягко прикоснулся изящными пальцами к бабочке. — А это так, реквизит, — торопливо прикрыл ладонью своё сокровище Е Инь. Ушам стало горячо. Он нервно сглотнул и глянул прямо в глаза друга. Сань Эр насторожился, но будто что-то понял, опустил руку. Сказал только: — Красивый реквизит. И заговорил совсем о другом: — Ты на вечеринку собираешься? — Какую? — у Е Иня всё ещё полыхали уши и он смотрел в пол. Конечно, он не помнил ни о какой вечеринке. — Говорят, твой капитан рассщедрился, — усмехнулся Сань Эр, — А за ним и остальные подтянулись. Видимо решили порадовать нас, — Сань Эр не уточнил, что эту грандиозную идею на самом деле он сначала аккуратно подкинул собственному капитану, а уже потом вдохновлённый капитан Генри Лау растрезвонил весть среди остальных. А Ибо… Ибо был последним кто согласился. Но об этом Е Иню знать не обязательно… — Так ты идёшь? — Если все идут, то и я, — пожал плечами Е Инь. Он бы с большим удовольствием провел вечер в танцзале в обществе своего капитана, который в последнее время часто задерживался на тренировках и с завидным постоянством просил Е Иня научить его то одному танцевальному элементу, то другому. Но… тут он сообразил, что на вечеринке Ибо тоже будет и слегка приободрился, даже вскинулся на приятеля, сверкая глазами. — А что мы там будем делать? — Пить, судя по всему, — хмыкнул Сань Эр, — Глупые ты вопросы задаешь, однако. — Я бы лучше перекусил, — приуныл Е Инь. Из-за подготовки к выступлению, и не на шутку расшатавшихся нервов, он совсем ничего не ел в этот день. — Там будут крабы, — припомнил Сань Эр, — И наверняка что-нибудь ещё. Ты же любишь крабов? Вместо Е Иня откликнулся его желудок. Переглянувшись, они рассмеялись. — Ты вообще ел? — осведомился Сань Эр. — Да, — серьезно кивнул Е Инь, — Вчера. Вместо того чтобы снова рассмеяться, Сань Эр вдруг нахмурился. — Я сытно поужинал, — попытался оправдаться Е Инь, — Мама столько всего наготовила и…- он вдруг понял, что Сань Эр смотрит куда-то ему за спину, — Что такое? — Твой капитан, — Сань Эр поджал губы. Е Инь торопливо обернулся и увидел, как сквозь толпу ликующих танцоров уверенно шествует Ибо. Он счастливо заулыбался ему навстречу, но капитан, не замечая ничего вокруг, прошёл мимо. — Неблагодарный, — проворчал Сань Эр, — Хоть бы поздравил, в конце-концов это ты ему сегодня преподнёс победу на блюдечке. — Он наверное занят, — прошептал Е Инь, — У него очень плотное расписание. Но обидно действительно стало, даже радость от недавнего выступления поугасла, осела на дно души горелым пеплом. — Пойду-ка с ним поговорю, — решил Сань Эр. Но Е Инь торопливо ухватил его за руку. — Не надо! — Должен же он проявить хоть какое-то уважение! — возмутился Сань Эр. — Я лучше сам с ним поговорю, — попытался успокоить друга Е Инь. Сань Эр внимательно глянул в лицо. — Точно? — Точно, — кивнул Е Инь. Сань Эр недоверчиво сощурился. — Или может быть как-нибудь потом? — задумчиво пробормотал Е Инь. — Сейчас! — Но сейчас как-то… Сань Эр закатил глаза. — Перестань! Ты пойдешь и выскажешь ему всё сейчас. Не потом, не когда-нибудь через год, а сейчас. — Ладно, — вздохнул Е Инь. - Вот, иди прямо за ним,- подтолкнул его Сань Эр. - Уже иду,- нарочито послушно отозвался Е Инь. Он вдруг понял, что просто может пойти в комнату ожидания, чтобы умыться и переодеться перед вечеринкой, а Сань Эр будет думать, что разговор с капитаном состоялся. Ни вашим ни нашим, как говорится... — Пойду, — он принялся решительно протискиваться сквозь толпу. — Ты с ним только пожестче, пожестче, — воодушевленно напутствовал его приятель.

***

      В комнате ожидания Ибо не оказалось. Е Инь даже выдохнул с облегчением и скинул с себя пиджак. Направился было к гримерному столику, в который была вмонтирована небольшая раковина, но вдруг вздрогнул от сигнала оповещения. Поискал глазами смартфон, который оставил перед выступлением и заметил его на диване. Странно, он помнил, что положил его на стол, как раз после того как закончил укладывать дреды. Кто-то переложил? Экран светился. Устало опустившись на диван, он подхватил гаджет привычным движением. На экране яркими буквами горело незнакомое имя: «Зелёный К»*. Е Инь тупо заморгал и скользнул глазами ниже. «Приеду сегодня вечером. Времени мало, завтра лететь обратно. Так что не задерживайся. Без твоих губ и бёдер не засну…» Лицо будто кипятком ошпарило. Не было у него никого кто бы мог такое писать. Холодея нутром и полыхая щеками, он медленно перевернул гаджет и убедился что это совсем не его телефон. На задней панели красовалась незнакомая наклейка. Та же марка, та же модель… но на этом всё. Он с ужасом осознал, что только что влез в чью-то личную жизнь без спроса. Лоханулся, так лоханулся! Интересно, это Лян Лян такой растяпа, что оставил свою переписку открытой? Или Бубу? Нет, Бубу наверняка общается на английском или на французском… Может это вообще Тако*? Он нервно хохотнул, кто вообще просил лезть в эти дебри?       С тихим скрежетом повернулась дверная ручка. Е Инь хлопнул чужой смартфон на прежнее место и вихрем взвился с дивана. В комнату вошёл Ибо. С удивлением окинул взглядом застывшего у гримерного столика Е Иня и кивнул. — Привет, — прошептал онемевшими губами танцор, — Куда ходил? — В туалет, — с подозрением покосился на него капитан, — А ты чего? — А я…- он заметил что экран смартфона как раз погас и мысленно выдохнул, — Я тут… Придумать что-либо не получалось, все мысли одним махом выветрились из головы. — Я просто…- заторможено тянул он. Но Ибо его не слушал, прошёл к дивану, подобрал смартфон и аккуратно убрал в карман. У Е Иня перехватило дыхание. Это его смартфон! Капитана Ибо! Его словно окатило холодной водой, душа ухнула в пятки. — Так что ты хотел? — равнодушно осведомился Ибо, он даже не смотрел на Е Иня, задумчиво разглядывал расставленные на столе флаконы и спреи. — Я…- Е Инь бездумно теребил расстегнутые манжеты рубашки, — Я хотел…- дыхание снова перехватило и он потянул ворот, чтобы его ослабить. Пальцы наткнулись на мягкую шелковистую ткань. Галстук-бабочка! Он отдернул руку как от огня. Недавнее ликование сменилось болью. Он её целовал... Какой же дурак… «… без твоих губ и бёдер…» К горлу подкатил ком. На что он вообще рассчитывал? Что красивый и знаменитый айдол обратит внимание на него? Вот на такого вот… Е Иня? Конечно же у Ибо уже есть кто-то. Не монах же он и не отшельник. Конечно он достоин любви. И счастья. И… Он снова прикоснулся к гладким крылышкам, пальцы подрагивали. — Я просто хотел вернуть, — прошептал он, — Это ведь было только на выступление…- он медленно стянул галстук с шеи и протянул Ибо на раскрытой ладони. Капитан всё-таки глянул, но как-то нехотя, раздраженно, будто был занят чем-то важным, а Е Инь посмел его отвлечь. — Оставь себе, — отмахнулся как от назойливой мухи Ибо. — Я не могу, — маленький огонёк жег ладонь как настоящий, трогать его, смотреть на него было невыносимо, — Он же твой… — Забери и всё! — повысил голос Ибо и всё-таки глянул, глаза были неожиданно злыми. Е Инь застыл, Ибо ещё ни разу так на него не смотрел. И хоть он уже видел капитана грубым и резким, Ибо никогда не злился на Е Иня всерьез. И похоже, удивление и испуг так явственно проступили на лице танцора, что Ибо вдруг смутился, отвёл свой пылающий взор, сказал глухо: — Мне он не нужен. Если хочешь, можешь выбросить. Е Инь не ответил, он так и не сдвинулся с места, лишь по лицу пробежали отблески тех эмоций, что кипели внутри. Обида, грусть, недоумение… Обычно сияющие глаза вдруг потухли. Устало опустив плечи он поплёлся к выходу, так и не глянув больше на капитана. Ибо проводил его напряжённым взглядом и только когда хлопнула дверь, заметил аккуратно свернутый галстук, оставленный на гримерном столике.

***

      На вечеринку он не пошёл. Даже уговоры Сань Эра не помогли. Сославшись на плохое самочувствие, засобирался домой. — Ты с ним поругался, да? — не отступал друг, — Что он тебе наговорил? Если хочешь, я пойду и… — Мы не ссорились, — перебил Е Инь. Сань Эра это не убедило, он пристально заглянул в лицо и покачал головой. — Всё-равно не нравишься ты мне, бледненький какой-то. И грустный. — Сказал же, голова болит, — проворчал Е Инь. Сань Эр подозрительно сощурился. — Полежу и всё пройдет, — попытался вымученно улыбнуться ему Е Инь. Не сказать, что это произвело такое уж впечатление, но видимо Сань Эр решил не нагнетать, потому что лишь потрепал Е Иня по его тугим завитушкам и кивнул. — Ладно уж, иди. Только напиши потом, как ты там. Е Инь клятвенно заверил, что так и сделает. Сань Эр сделал вид, что поверил. Было понятно, что на самом деле другу не терпится найти Рошку и счастливо отбыть на сабантуй. Что ж, винить его за это было бы глупо.       Дома Е Инь с трудом отделался от родителей (очень уж им хотелось узнать как прошло выступление). Но пообещав, что подробно расскажет обо всем утром, он улизнул к себе. Только не в спальню, нет. Там сейчас можно было только лежать и в отчаянии пялиться в потолок. И бесконечно сжирать себя. Обгладывать до костей за своё идиотское любопытство и влюблённую дурость. В мастерской было проще. Там воняло краской и было тесно от многочисленных холстов*. А ещё там можно было выйти прямо к небесам, стоило только взобраться по приставной лестнице на крышу. Так он и сделал….       Вечерний ветер ударил в лицо. На чернеющем небе, с последними ярко-красными закатными росчерками, проступили первые звезды. Где-то внизу, неумолкающий город разговаривал сигналами машин и рёвом моторов. Один за другим зажигались фонари и окна многоэтажек — работающие шанхайцы возвращались домой. Е Инь медленно выдохнул. Всё это была его стихия. Этот пропахший дымом воздух, эта какофония улиц… Во всём этом Ибо не было места. Небожителям требовались иные чертоги и иные сферы, в которые ему, Е Иню хода не было. Сложно было представить эту знаменитость, например, здесь, на крыше. Е Инь оглядел старые табуретки с облупившейся краской, чахлые мамины цветочки в фаянсовых горшках и усмехнулся. Нелепо…       Немного успокоившись, он наконец разложил мольберт и закрепил кнопками чистый ватман. Ему нужен рисунок. Просто рисунок, любой, о чем угодно… Но рука как назло снова привычно вывела нежный овал лица, нахмуренные брови и совсем детский обиженный взгляд исподлобья. Разозлившись, Е Инь взял другой карандаш и несколькими яростными росчерками изобразил поверх портрета ярко-красную бабочку, сложенную из ленты.