По ту сторону

      Пока есть возможность — прикасайся. Пока есть возможность — люби. Потом этого всего может не быть. Успевай брать от жизни всё. Ибо всегда следовал этому девизу. Касалось ли это обожаемых мотогонок или скейтбординга. Танцев или вкусной еды… Или Сяо. Он жадно поглощал, в страхе упустить хоть что-то. Бесконечные разъезды, бесконечные съемки… И так мало дней… нет, слишком мало мгновений вместе! Изогнувшееся в свете прикроватной лампы гибкое длинное тело. Текучее, гладкое, бесконечное… Мокрая, слипшаяся от пота, челка. Приглушенные стоны, срывающиеся с губ. Они познакомились так давно, так давно полюбили… Сколько прошло? Столетие, тысячелетие? Меньше. Намного меньше… Но даже два года для Ибо целая жизнь. Вереница позвонков, как вереница дней. Ибо пересчитывал их губами, постоянно сбиваясь со счёта. То древнее дурацкое шоу, на котором он увидел его впервые. Единственное, что осталось в памяти, это какие-то нестерпимо яркие пятна, да глупый смех, так похожий на мультяшный голос Спанч Боба. Но это врезалось в мысли так глубоко, так намертво… А потом был фильм, в который он вцепился и зубами, и когтями, только чтобы не упустить возможность снова услышать этот идиотский писклявый хохот. Сяо тогда уже утвердили на роль, а Ибо всё не нравился то продюсерам, то сценаристке… Они видели лишь фото и никак не могли понять, что он был рождён для этой роли! Рождён, потому что его Спанч Боб играл ведущую… Пришлось приехать. А потом вложить все свои силы, чтобы они убедились, что он тот самый, тот кто им нужен. Глаза затуманились, а чёрные волосы запутались в пальцах. — Не смей думать о чём-то ещё кроме меня! «Всегда о тебе… Всё о тебе…» Порывистое дыхание и резкие толчки. Главное совсем не расплавиться от этого жара… обволакивающего, сковывающего, порабощающего…       Фильм произвел эффект разорвавшейся бомбы. Люди всегда чувствуют, что стоит за игрой актеров… А за их игрой прятался необузданный сумасшедший роман, который развивался ещё стремительнее чем события на экране. Скомканные простыни в номерах и разбитая в дребезги посуда. Может быть Сяо слишком уповал на то, что Ибо неотличим от холодного и немногословного героя, которого он играл в фильме, но уповал зря… Ибо никогда не обладал ни холодностью, ни благоразумием. Они ссорились по сто раз на дню, а по ночам мирились в тех самых номерах, так, что по утрам с трудом собирали осколки. Осколки от себя прежних… Но так ли уж легко быть вместе, когда жизнь несётся вперёд на манер локомотива? Ибо верил что это возможно. Возможно и с сумасшедшим графиком, и с толпами папарацци, которые следуют по пятам. Возможно даже под взглядами фанатов, которые буквально ловят каждый жест. Возможно всегда… Ведь это настоящая любовь, за которую он боролся, которую он завоевывал и в которую верил, когда уже почти ничего не оставалось. Не оставалось от него… Месяцы проведённые порознь, жуткие ссоры по телефону, скандалы и обвинения, панические атаки и надоедливый сердечный кашель, разрывающий грудную клетку. И бесконечный секс, секс и секс, когда они наконец вместе… Отодвинувшись, разрумянившийся Сяо наконец замер на подушках. — Может поговорим? — стараясь не потревожить, Ибо устроился рядом на самом краю. Заглянул в лицо. — Лучше спи, — Сяо не поднимая век, повернулся на бок и потянул на себя одеяло. — Мы и так только трахаемся, спим и едим, — проворчал Ибо и тут же сам содрогнулся от этого «трахаемся», потому что никогда так не говорил. Он называл это «заняться любовью» или в крайнем случае «сексом», слишком уж близко этот процесс был связан с самим Сяо, так как же можно его опошлить? Но любимый грубости не заметил, лишь посопел в свою сторону подушки и обернулся. Продолговатые глаза настороженно блеснули. — Ты прямо сейчас хочешь это обсудить? — уточнил он, — До утра не подождёт? — Утром будет ещё…- Ибо замялся и всё же добавил привычное слово, — Секс. А потом завтрак. А потом ты не захочешь ничего слушать, потому что будешь собираться на самолет. А потом… — Хватит, — Сяо мягко коснулся пальцем губ. Его лицо всё ещё горело, но глаза сделались задумчивыми. Он медленно погладил губы Ибо, верхнюю, нижнюю… И устало опустил руку. Как-то весь сник. — Хочешь поговорить, — вздохнул он. На его висках и шее всё ещё поблескивали бисеринки пота. Ибо кивнул, не отрывая от них взгляда. Сяо устроился поудобнее, опёрся о спинку кровати, подложив подушку, глянул как-то настороженно, словно боялся предстоящего разговора. — Раньше мы много разговаривали, — упрекнул Ибо и тут же почувствовал, как привычные колючки начинают царапать горло. Он кашлянул и ожидающе глянул на Сяо. — Раньше, это когда мы вместе снимались? — спокойно уточнил Джань, но спокойствие было явно напускным, за этим спокойствием пряталось что-то угрожающее, — Когда мы могли постоянно проводить время вместе и никому это не показалось бы странным? Когда у нас не было других проектов и все силы уходили только на один? Когда все вокруг шутили и называли нас парой и можно было без зазрения совести им подыгрывать? Ты имеешь ввиду то время? — Да. — Думаю, ты можешь и сам ответить на свои вопросы, — пожал плечами Сяо. — Но…- Ибо снова кашлянул и тяжело вздохнул, — Хоть всё и стало сложнее, мы же всё равно вместе. Почему ты совсем перестал со мной делиться…- он попытался справиться с колючим комком у себя в горле, но тот завяз намертво. — Я не знаю, о чём говорить, — Сяо приподнялся и похлопал его по спине, — Так лучше? Ибо лишь жалобно помычал и кивнул. — Ты знаешь, я дорожу этими отношениями, — Сяо попытался придать своему голосу уверенности, — Но в последнее время всё не слава богу. Вчера мне пришлось дважды переодеваться и менять машину, пока я добирался сюда. Дважды! Словно я какой-то шпион или грабитель. Приходится всё учитывать. Но и фанаты не лыком шиты, перекрывают дороги из аэропорта, подкарауливают в туалетах… Сложно после таких перипетий найти силы ещё и на разговор. Силы хоть на что-нибудь… Буквально на прошлой неделе, служба безопасности вообще вывела девчонку из моего номера. Из номера, Ибо! — Сяо горестно всплеснул руками, — А я ведь уже в душ собирался, даже рубашку снял… Представь, что бы она нащёлкала! Ибо виновато потупился, будто это он был той самой девчонкой, которая подкарауливала вожделенного кумира в его собственной уборной. — Почему ты не рассказывал? Сяо закрыл лицо подрагивающими длинными пальцами. Безбожно красивыми пальцами, к которым Ибо сразу захотелось прикоснуться. — Я устал, — тихо прошептал Сяо, — Весь измотался… Что я должен был тебе сказать? Что постоянно чувствую себя опустошенным и нигде не вижу просвета? Ибо не ответил, он всё ещё боролся с колючками забившими горло. — И ещё эти пронырливые глаза, липкие, любопытные…- тихонько посетовал Сяо, — Иногда мне кажется, что они видят меня насквозь, видят всё… даже то, где ты прикасался ко мне, где целовал. Как тут расслабишься? Когда кругом эта мерзотная жадность до чужих жизней…- он задумчиво почесал отчётливый засос на своём плече и нахмурился, — Что это? Ибо вспыхнул и торопливо отвёл глаза. — Вот про это я тебе и говорю! — тут же возмутился Сяо, — Ведь сколько раз просил! Не оставляй следов! И вместо того чтобы мне помочь, ты вечно всё портишь! Он подорвался с постели как ужаленный и заспешил в ванную. — Вот дерьмо! — тут же раздался оттуда его раздосадованный возглас, — Ты бы ещё на меня штамп поставил, чего уж мелочиться. А мне завтра на съемки, как я всё объясню гримеру? Ибо хотел подать голос, попытаться успокоить расстроенного Сяо, но вместо этого уткнулся в колени, содрогаясь от кашля. Невидимая стальная проволока нещадно оплела горло.       Это правда, они договаривались никогда не оставлять следов и обычно Ибо всегда помнил об этом, но видимо в этот раз всё действительно вышло из-под контроля. «Ну, что за дурацкий день?» — в отчаянии подумал он. Сначала не понятно на что обиженный Е Инь, вернувший свой подарок, теперь это… Ибо через силу втянул в себя воздух. Где-то в кармане его пиджака всё ещё лежала наспех свернутая алая бабочка. Вспомнив об этом и вновь представив горестное выражение лица своего танцора, Ибо согнулся в новом приступе кашля. Почему-то всё это расстраивало ничуть не меньше, чем обида возлюбленного…

***

      Сяо вернулся из ванной нескоро, но зато заметно успокоившийся. Уютный и теплый, одетый в махровый белый халат. Он сел рядом с Ибо и протянул на раскрытой ладони маленький флакончик с таблетками. — На, выпей, опять ты пропустил приём. Врач ведь предупреждал. Вот всегда он так! Рядом с ним невозможно чувствовать себя взрослым и состоявшимся человеком. Пока Ибо выковыривал крохотную пилюлю из баночки, Сяо осторожно поглаживал его по спине. — Прости, что сорвался, — вздохнул он, — В конце-концов ты ни в чем не виноват. Это же не ты устраиваешь облавы и слежки. Не ты подсылаешь дроны и ставишь прослушки…- откинув со лба отросшие шелковистые пряди, Сяо вымученно улыбнулся. — Это всё дурацкие люди, дурацкий Китай… — Если тебе так надоел Китай, — хрипло отозвался Ибо, — Мы можем уехать отсюда хоть завтра. Он увидел, как у Сяо в глазах вместо радости мелькнула лишь усталость. — Мы айдолы, малыш, — прошептал он. — Ну и что? — голос всё ещё звучал сипло, но Ибо вдруг ощутил прилив уверенности, — У нас есть деньги, мы можем отменить все встречи, съемки, интервью… Что угодно. — И что ты предлагаешь? Отпуск за свой счёт? — безрадостно усмехнулся Сяо. Ибо отчаянно покачал головой и придвинулся, приобнял любимого за плечо. — Можем насовсем, — возбужденно зашептал он, — Я могу нанять вертолёт или даже самолёт… Знаешь, такие небольшие, частные. Они ещё летают по особому допуску. Сядем в такой и отправимся на какой-нибудь остров… или нет, — тут же перебил он себя, — Это может быть какая-нибудь небольшая страна, где о нас слыхом не слыхивали. Снимем дом, а потом… Сяо только фыркнул. Он иронично сощурил свои выразительные кошачьи глаза и снова смотрел с тем неуловимым выражением, которое больше всего ненавидел Ибо, с выражением взрослого превосходства. Так, словно Ибо — это глупый малыш, который лепечет свои сказки и небылицы совершенно оторванные от реальности. — И что же мы будем делать в этом твоём бессрочном отпуске? Конечно же, бесконечно заниматься любовью, кушать и спать? — голос Сяо действительно звучал снисходительно. — Нет, почему, — нахмурился Ибо, — Мы можем делать всё что угодно. — Кататься на мотоциклах, заниматься скейтбордингом и осваивать сёрфинг? — было понятно к чему клонит возлюбленный, но Ибо всё же попытался свернуть его на другие рельсы. — Ты можешь снова заняться дизайном. Рисовать. Ты ведь давно хотел. Это всегда была больная тема. Когда они только познакомились, Сяо частенько сетовал на то, что больше не может заниматься любимым делом. Времени катастрофически не хватало, его полностью забрали бесконечные проекты и съемки. Или подготовка к съемкам. Он всё же как-то пообещал найти время на то, чтобы нарисовать портрет Ибо, но с тех пор руки так и не дошли… — Рисовать…- на миг глаза Сяо мечтательно затуманились. Ибо даже обрадовался, вот сейчас мысли возлюбленного наполнятся приятными воспоминаниями и он передумает… Но Сяо сам себя одёрнул: — Я наверное сейчас даже картошку не нарисую, — тяжело вздохнул он, — Поздно возвращаться к забытым навыкам, Ибо. Единственное что я умею, это актерствовать… Как и ты. В этом Ибо был не согласен, он знал, что кроме актерства в этом мире существовало ещё много всего интересного. Того что можно осваивать и изучать. Те же танцы, например… Он вдруг вспомнил свою команду и невольно улыбнулся. Никто из них не согласился бы с Сяо. Ведь они считали, что никогда не поздно заниматься тем, что ты любишь. Никогда не поздно учиться чему-то новому. Осваивать новые стили, новые элементы. Не бояться трудностей. А если тебе хочется не только танцевать, но и петь — то пой! Если хочется играть на гитаре или осваивать ударные — вперёд! Не хочешь ничего, а хочешь только дремать в перерывах? Что ж… кто тебе запретит? Впервые он ощутил, как по-настоящему им всем благодарен. За то ощущение свободы, которое они вдыхают в него. — Значит ты не хочешь никуда ехать? — спросил Ибо. Сяо грустно кивнул, его красивое нежное лицо казалось слишком измученным. — Моё место здесь, — сказал он, — Сколько бы ни старался, я не могу представить себя где-то ещё, — и добавил как-то скованно, — Прости. — Ничего, — прошептал Ибо. Он наконец-то мог говорить свободнее — таблетка начала действовать. Он осторожно притянул старшего к себе и тот безвольно обмяк в его объятиях. — Но что же нам тогда делать? Сяо долго молчал, Ибо даже показалось, что он задремал пригретый его теплом, но вдруг тишину прорезал тихий голос: — Я думаю, мне всё же необходим отдых. Ибо не понравился этот тон, таким голосом обычно сообщают неприятные известия. Мужайтесь, мои соболезнования… — Если ты не хочешь никуда ехать, мы могли бы остаться здесь, — слишком поспешно предложил Ибо, чтобы Сяо не смог продолжить, — Отдохнуть в этой квартире. Оставайся. Но Джань заметно напрягся, потом и вовсе отодвинулся. Произнес как-то скомкано: — У меня съемки. — Отмени! — Не могу. — В прошлом году ты намного больше времени проводил со мной, — тихо попенял ему Ибо, — Что изменилось? Сяо лишь увёл взгляд в сторону. Видимо на самом деле что-то изменилось и старший не желал об этом говорить. — Ясно, — хмыкнул Ибо и поднялся с постели, — Можешь ничего не говорить, я понял. Ты просто хочешь отдохнуть от меня. Вот и всё. Прошлёпав в ванную, он громко хлопнул за собой дверью. Звон пошёл аж по всей квартире. Но Сяо не пошёл следом, как делал это обычно, даже не окликнул. — Дерьмо, — хмуро повторил за старшим Ибо, глядя в зеркало. Известия действительно оказались отвратительными.

***

      Когда он слегка выпустил пар и решился вернуться в спальню, Сяо уже собирал чемодан. По всей кровати были аккуратно разложены брюки и рубашки, белье и носки. — Ты серьезно? — у Ибо вновь зацарапало горло и вопрос прозвучал чуть ли не жалобно. — Я же буду на съемках больше месяца, — бесцветно отозвался Сяо, — Конечно, мне понадобится много вещей. Ибо присел на постель, прямо на рассыпанную по одеялу одежду, и запахнул на себе халат. — Итак, в чём я провинился? — Боже, Ибо, да ни в чем! — Сяо почти зло швырнул в чемодан свернутую рубашку, — Почему ты думаешь, что я обязательно должен на что-то сердиться? — Но ты ведь на что-то сердишься, правда? — Ибо незаметно выгреб из чемодана уже упакованные вещи и перепрятал их под подушку. — Это ты решил, что я хочу отдохнуть именно от тебя, — проворчал Сяо, манипуляции с одеждой он не заметил, — Сам придумал, сам распсиховался, сам сбежал. — Ну да, тебе бы больше понравилось если бы я всему поддакивал, — Ибо примерился к той самой рубашке, которую Сяо только что положил в чемодан, — Если бы я был послушным паинькой. Хорошим и милым диди… Который верит каждому твоему слову. — То есть ты мне не веришь? Ибо неуловимым движением выдернул свою цель из чемодана и молниеносно спрятал. — Ну…- хрипловато протянул он. — Боже, — Сяо обессилено опустился на постель, — Может ты ещё думаешь, что я тебе изменяю? Он так не думал, поэтому всё же осторожно придвинулся и обнял старшего за плечи. Прижал его к себе, такого грустного и одинокого. Зарылся носом в чёрные шелковистые пряди. Прошептал тихонько: — Жена Цезаря вне подозрений. Я всегда тебе доверяю. Просто боюсь, что ты меня бросишь. Сяо глубоко вздохнул и усмехнулся: — Будто ты мне позволишь себя бросить. — Не позволю, — согласился Ибо. Не отпуская старшего, он незаметно выгреб из чемодана ещё несколько вещичек и направил их всё в тот же тайник. Сяо, казалось, ничего не замечал, он сидел с прикрытыми глазами и словно прислушивался к чему-то внутри себя. Ибо поцеловал его волосы, потом висок, потом и вовсе прижался губами к уху. Сяо притянул к себе его руку, сжал в прохладных пальцах. — Пообещай вовремя пить лекарство, — прошептал он. — Обещаю, если ты не уедешь. — Я уеду, — с нажимом сказал Сяо, — Но ты будешь их пить. — Иначе сдохну, — вздохнул Ибо, — Я помню. — Заскучаешь — звони. — Нет, — хмыкнул Ибо, — Лучше пойду по баб… То есть по мужикам. — Я тебе пойду! Ибо почти с облегчением засмеялся. Неизбежное оставалось неизбежным, но они хотя бы расставались не на самой плохой ноте.       Вскоре в дверь тихонько поскрёбся менеджер и пришлось друг от друга отлипнуть. Сяо потащил в прихожую свой чемодан, он даже не удивился, что тот оказался совсем легким. В приоткрывшуюся щель он сунул свой багаж, а потом повернулся к Ибо. Лицо было бледнее чем обычно. — Мы не расстаёмся, — зачем-то напомнил он. — Просто уходим в отпуск, — поражаясь собственному хладнокровию кивнул Ибо. — Это не значит, что ты можешь трахаться с кем захочешь, — в отличии от младшего Сяо не гнушался этого слова, — И не значит, что ты можешь… — Гонять на байке как оглашенный, — послушно согласился Ибо. — Вот и молодец, — прошептал Сяо и притянув за голову мимолётно поцеловал в губы. Потом накинул на себя заранее заготовленную неприметную толстовку и натянул на лицо маску. Уродливые круглые очки с толстыми стёклами довершили образ. Теперь его бы не узнал даже самый ярый фанат. Дверь бесшумно закрылась за Сяо и Ибо застыл в прихожей как истукан. Он совершенно не представлял, что ему делать теперь.       Но вдруг словно очнувшись, бросился в спальню, выгреб из-под подушки награбленное и с этой охапкой помчался обратно. Торопливо накинул первый попавшийся пиджак, сунул ноги в какие-то башмаки, снова схватил свою поклажу. И… остановился. Он не может так подставлять Сяо. Ведь его обязательно кто-нибудь узнает, или сделает снимок… И уже назавтра в газетах будут красоваться броские заголовки с их именами. Тогда точно придётся расстаться. Выбора им не оставят… Ибо медленно снял ботинки и вернулся в спальню, со злостью швырнул ворох вещей на кровать. Даже если ему самому плевать на свою репутацию, всегда приходится думать о репутации Сяо. Сдерживать свои порывы, своё эго… остужать горячую кровь. Жить в рамках дозволенного, иначе… Иначе всему придёт конец. Ибо повалился на несчастную одежду и прикрыл глаза. Никто наверное и не догадывается как живётся айдолам. Как они безгранично одиноки… даже когда влюблены.       Он попытался привычным движением запахнуть на себе пиджак, но рука случайно угодила в карман. Кончики пальцев наткнулись на шелковую ткань, на знакомые крылышки. — Опять ты, — с досадой проворчал Ибо.