Миракль

Потому что такова жизнь, Я испытываю удачу, это видно. Спасибо, что не послал кого-то убить меня, Я люблю тебя, прости.

Ты был и лучшим, но ты был и худшим, Так же глупо, как это звучит, я вначале полюбила тебя. Я была дурой, так и есть, Привычка избавляться от людей, моё старое проклятье.

Я склонна смеяться, когда мне грустно, Не могу оторвать взгляд от того, как всё рушится, это правда работает. Заглаживаю вину, это дерьмо никогда не закончится, Я снова не права, снова не права.

Gracie Abrams — I Love You, I’m Sorry

Мортиша

      Привычной компанией, собравшись в баре «Мистик Гриль», Мортиша не участвовала в бурном разговоре новоиспеченных друзей, предпочитая их обществу столовую вилку, с которой, точно дитя малое, дурачилась. Сначала она пыталась удержать ее вес на кончике указательного пальца, затем на второй фаланге среднего пальца. Надо сказать, что балансировала вилка на тонких бледных пальцах Мортиши неплохо, но через пару секунд она соскальзывала и самым неприятным образом лязгала по столу, отчего та жмурилась.       Она трижды умудрилась задеть бокал с пивом Тайлера, который на ее проделки улыбался, а вовсе не злился, как Бонни, стакан которой Мортиша опрокинула на Елену. Разумеется случайно, а вовсе не из-за их переглядываний. Обе они подскочили и поспешили скрыться в уборной, дабы на миленькой кофточке Елены не возникло пятен от коктейля. Кэролайн присоединилась к ним. В отличие от подруг, она не держала зла на Мортишу, а сожалела ее положению, стремясь помочь.       Десятилетия вздорной вампирши были отняты жестоко. Затем она оказалась в современном мире, толком ничего о нем не зная. Ее манеры, привычки, устоявшиеся представления о мире пали, словно карточный домик, всего из-за одного неверного движения. Холодная и отстраненная, она не смотрела никому в лицо, если вопрос не был адресован ей. Она сидела с прямой осанкой, точно проглотила волшебную палочку, коей у Бонни Беннет, например, отродясь не было.       Кэролайн, проводя все больше времени с Мортишей, которая была ей поручена, замечала, как далека та от беззаботной молодежи. И как бы она ни одевалась, как бы ни старалась произвести впечатление, 2010-й год оставался для нее чужой, далекой эпохой. Елена как могла поддерживала сестру Деймона и Стефана, а Бонни предпочитала оставаться в стороне, хотя и была готова защитить подруг от угрозы со стороны еще одной Сальваторе, если бы того потребовали обстоятельства.       — Ну что, упырь, какие секреты хранит твой хозяин?       Уставившись на Тайлера с привычной ухмылкой, Деймон в который раз за день ткнул сестру в бок. Можно было подумать, что он, как и Мортиша, откровенно скучает в баре днем, вот и нашел себе развлечение: указательным пальцем пересчитывать ее ребра. На самом же деле он хотел убедиться в том, что происходящее — не один из его снов. И что Мортиша в самом деле рядом, всего в полуметре от него.       — Я уже рассказал все, что знаю! Чего еще ты от меня хочешь?       — Рассказать-то рассказал, а много ли ты утаил? Сам подумай: ты ведь у нас упырь, как оказалось. Выходит, верить тебе за просто так нет смысла. Гилберта-младшего ты под колеса грузовика толкнул. Может, и нас погубишь — как знать?       Набычившись, Тайлер, оскорбленный словами Деймона, задышал шумно. От гнева ноздри его расширились.       — Я не толкал его. Джереми мой друг.       — Друг? — в голос рассмеялся Деймон. — До той поры, пока твой хозяин не даст новое задание? Гляди, Тиш, псина оскалилась!       Сохранив на лице нечитаемое выражение эмоций, которое вовсе не тревожило сердце Мортиши, она крепче сжала пальцы на рукояти вилки и вонзила ее зубцы в ладонь Деймона, который секундой ранее ткнул ее пальцем в бок, самым неприятным образом.       — Я ведь тебя предупреждала. Не надо было играть со мной, как кошке с мышкой.       Тайлер заметно повеселел, прихлебнув теплого пива.       Кровь сочилась из ладони Деймона, который бросил недобрый взгляд на сестру. Мортиша, словно ее вины ни в чем не было, дернула плечами.       Разговор, изначально обретший недобрый окрас, сошел на нет. Девушки вернулись за столик. Деймон, мрачный, как погода за окном, помалкивал. Он не злился на Мортишу, однако считал, что будь она собой, их отношения выстраивались бы более радужно.       — Что с твоей рукой? — прищурившись, вопросила Бонни.       — Ага, волнуешься за меня, ведьма! — ответил Деймон и завел разговор о скором бале Майклсонов. — …Нет, Елена, тебе там делать нечего. Это не обсуждается.       — А я пойду, — перебив брата, заявила Мортиша, поймав на себе взгляды всех присутствующих за столом.       Перед тем, как воцарилась тишина, Тайлер подавился пивом, быстро откашлявшись. Каждый из компании молчал, не зная, что сказать и как отреагировать.       Посетители у барной стойки вели негромкий разговор, их голоса тонули в мягком звучании мелодии, едва слышно льющейся из колонок.       — Нет, нет и еще раз нет! Ты никуда не пойдешь.       Разгневанный услышанным, Деймон приблизился к сестре. По выражению его лица было ясно: спорить он не намерен. Вот только беда в том, что Мортише давно не десять лет и не пятнадцать, и он не несет ответственности за ее жизнь. Она принадлежала себе.       — Вздумал раздавать мне указания? Кем ты себя возомнил? — ее голос похолодел, словно пронизанный ледяными иглами.       Тайлер присвистнул, вытянув губы. Кэролайн осадила его молчаливым взглядом, дав понять, что сейчас не самое удачное время для очередных издевок и шуток с двойным дном.       — Я твой старший брат.       — Мой брат умер, когда отец застрелил его. А тебя я знать не знаю.       Елена открыла рот, не поверив в услышанное, как и ее друзья, оставшиеся молчаливыми и неподвижными.       Поднявшись из-за стола, Мортиша направилась к выходу, где ее встретила Ребекка, с которой они прошлым вечером договорились заглянуть в несколько магазинов, дабы прикупить подходящий наряд. Деймон увязался за ними, тщетно пытаясь дозвониться до младшего брата, след которого простыл, как и Бонни, сказавшей, мол, дела не ждут, и ей пора поторопиться.              Елена, Кэролайн и Тайлер остались в баре. Они обновили напитки, без злого умысла сплетничая о Мортише и о ее неоднозначных отношениях с братьями.       — Кажется, они оба ей не нравятся. Деймон душит ее своей заботой и контролем, а Стефана часто нет рядом, — промолвила Елена, опустив взгляд на свои руки.       Кивнув, Кэролайн не ответила. Ей не составило труда догадаться, что подруга говорит не столько о Мортише, сколько о своих отношениях с братьями Сальваторе.       Восставший из склепа Кол Майклсон распивал виски вместе с старшим братом — Клаусом. Между ними царило недоверие. Кол боялся снова оказаться запертым в гробу, а Клаус страшился того, что семья его оставит. Однако возвращение Эстер в мир живых, в некотором смысле, сплотило семью. Она простила обиды, нанесенные сыном, приняла его, убедив остальных детей в том, что впереди у них безоблачная вечность.       Клаусу, не поверившему матери, показалось странным то, как легко она восприняла новость о том, что он создает гибридов — до мозга костей верных стражников вампиров с привилегиями оборотней. Эстер, являясь древней ведьмой, по всем канонам должна была возмутиться, заявив, что его деяния создают дисбаланс в природе. Вместо этого она улыбнулась на их последней встрече и заперлась в комнате, которую заняла.       — …Теперь я понял, о чьем возвращении шептались Ребекка и Элайджа. Эта та самая вампирша, предавшая тебя? У меня один вопрос: почему она до сих пор жива? Пойдем, накажем ее.       Задорный голос брата донесся до Клауса, поглощенного мыслями о замыслах матери, запоздало. Он нахмурился, поглядев на него, и улыбка с лица Кола медленно спала.       — Она ответит за свое предательство, будь покоен, брат. Однако если ты посмеешь нарушить мои планы, мне придется ненадолго избавиться от тебя. После нашего воссоединения делать мне этого не хочется, так что не вынуждай. Здоровее будешь.       Кол сглотнул и, кивнув, отвернулся, велев бармену наполнить его опустевший стакан новой порцией жгучего виски. Одним духом опустошив стопку с алкоголем, он хрипло рассмеялся, подтолкнув брата в плечо.       — Да ладно тебе, Ник, не злись. Обещаю, я не стану играть с твоими игрушками. Одного понять не могу — зачем тебе сразу две вампирши? Мог бы поделиться с братом.       Усмехнувшись, Клаус покачал головой. Он оставил на барной стойке стакан с недопитым виски и, повернувшись к брату, схватил его за воротник пальто.       Кол напрягся, почуяв неладное.       — Говорю, не мешай мне развлекаться.       Полдня, проведя в местных бутиках с одеждой, Ребекка успела пофлиртовать с Деймоном, ни на миг не оставившего сестру, и поинтересоваться у Мортиши, что случилось в прошлом и почему сейчас они с Клаусом холодны друг к другу. Та не ответила, сделав вид, будто не услышала вопроса.       Деймон, притворившийся спящим, напротив, хорошо расслышал вопрос Ребекки, но не был уверен в том, что правильно все понял. Ему виделось глупостью считать, что у его сестры и Клауса Майклсона — злейшего врага каждого живого существа на планете Земля — могло быть общее прошлое. И он знал того, кто может пролить свет на историю: младшего брата Стефана, как назло куда-то запропастившегося.       По возвращению домой Мортиша заперлась в личной комнате второго этажа, которая принадлежала ей в прошлом. Вот только ничего из того, что она помнила, не осталось, за исключением некоторых фотографий, помещенных в резные деревянные рамки. Она нежилась в ванной, пытаясь проникнуться современными песнями, которые ей загрузила Кэролайн в новый мобильный телефон. Пользоваться им она умела от случая к случаю, в основном когда требовалось ответить на звонок, что она не всегда делала.       С каждым днем ей становилось легче осваиваться в новом мире, который по-прежнему оставался для нее чужим.       — …Они что? Повтори, я отказываюсь верить в то, что слух меня не подводит. — Приложив стакан с выпивкой к виску, Деймон захныкал, как ребенок. — Она не могла… моя Тиш не могла связаться с Майклсоном.       — Твоя Тиш, — Стефан усмехнулся. Расположившись в кресле, он запрокинул голову, смежив веки. — Мы давно потеряли Мортишу, а ты все признать не можешь. Она не вернется… пока не вернет себе человечность.              На следующий день Деймон заглянул в комнату сестры и застал ее за неспешными сборами у туалетного столика, недавно приобретенного по совету Кэролайн. Он лениво прислонился плечом к дверному косяку, наблюдая, как Мортиша поправляла волосы, крутыми кудрями, спадающими на спину и едва касающимися ее талии. Черное бархатное платье обрисовывало ее стройную фигуру, а корсет, искусно украшенный жемчужинами, изящно подчеркивал фарфоровую бледность кожи.       Как и всегда, она выглядела элегантно и наверняка, как он смело решил, будет выделяться из серой массы жителей Мистик Фоллс, съехавшихся на бал в дом первородной семейки. Деймон, недавно узнав о связи сестры с одним из ее представителей, насторожился и предпочел бы провести вечер в компании семьи с виски у камина. Стефан вряд ли бы поддержал его, а Мортиша сбежала бы, поступив по-своему, то есть заявившись в дом, где ей были не рады, за исключением Ребекки, пригласившей её на бал.       — Я похожа на куртизанку из борделя. Неужели сейчас такое носят? — подкрасив губы алой помадой, Мортиша подняла взгляд на брата, поглядев на него через зеркало.       Выпрямившись, Деймон неопределенно повел плечами, словно бы стремясь избавиться от невидимого взору груза, крепко к нему прибившегося. С некой осторожностью он вошел в комнату, встав за спиной сестры, восседающей на стуле.       — Ты удивишься, когда мы окажемся на месте. Мистик Фоллс заурядный городишка.       — Как и ты.       Раз за разом, снося словесные удары со стороны сестры в виде язвительных шуточек, Деймон ожидал момента, когда она распахнет для него объятия и снова впустит в свое сердце. Она была единственным человеком из числа его немногих друзей, на кого он не умел злиться долго, потому и прощал, как бы она его не обидела.       — Всего малость, не будь ко мне строга.       Деймон усмехнулся, протянул сестре руку, и та, немного помедлив, все же взялась за его локоть, следуя за ним без возражений. В гостиной их ожидал Стефан. Завидев спускающихся по лестнице брата и сестру, он заметно переменился в лице. На мгновение затаив дыхание, он ощутил, как нечто теплое и родное окутывает его мысли, словно нежная колыбельная матери, звучавшая в памяти неизменно ясно, несмотря на прошедшие десятилетия.       Будучи людьми, Деймон и Стефан частенько появлялись на званых вечерах и балах, сопровождая Мортишу, заботливо оберегая ее честь и отгоняя тех, кто стремился посягнуть на нее. Они зорко следили за каждым ее шагом, отводя от сестры чересчур настойчивых джентльменов, которые, по их мнению, не могли предложить ей достойного будущего. Мортиша лишь мягко улыбалась в ответ и с иронией подмечала, что с такими защитниками ей, пожалуй, не суждено выйти замуж, как подобает каждой юной леди из привилегированной семьи.       Вскоре отец подобрал для дочери подходящую партию, и, когда было объявлено о помолвке, Деймону и Стефану пришлось отойти в сторону, уступив место мужчине, вскоре ставшему супругом Мортиши. Тот блистал в светском обществе, а она, покладистая и преданная жена, неотлучно сопровождала его на светских приемах, нередко ловя завистливые взгляды незамужних подружек. Братья терзались ревностью, но вскоре, к счастью или к несчастью, их вниманием завладела новая обитательница дома — сиротка Кэтрин Пирс.       — Ты живешь своей жизнью, как я, разве не ясно? В каждом из вас есть часть меня. — Подпевал Деймон, тарабаня пальцами по рулю. — Ну же, давай, прыгай в огонь!       В дороге Мортиша без устали роптала: то платье, мол, слишком тесное, и ей в нем неуютно, хоть и признала, что современные корсеты куда щадяще держатся на женских ребрах; то мешали волосы, которые, по ее мнению, проще заплести в сложную прическу, нежели оставить распущенными. А под конец и вовсе с сарказмом заметила, что мобильные телефоны вызывают у нее желание совершить незапланированное убийство.       Стефан насторожился, ожидая, что сестрица в любой момент распахнет дверцу машины на ходу и набросится на какого-нибудь несчастного прохожего. Деймон же, потянув губы в усмешке, явно не разделял его тревог. В отличие от брата, он различал по интонации голоса, когда Мортиша говорит всерьез, а когда обрушивает на них сарказм, щедро сдобренный язвительным остроумием.       — Нет, Кэролайн, я не стану искать неприятности, выдохни. Да, они со мной. Что? С чего ты решила, что я обязана таскаться с тобой по магазинам после наших прогулок в лесу, в который ты сама меня затащила?       Через зеркало заднего вида, наблюдая за сестрой, Деймон не скрывал того, что прислушивается к ее разговору с Кэролайн, оставшейся недовольной новостью о том, что ее подопечная делит радости первых покупок с Ребеккой, а не с ней. Она уверяла, что знает, где продаются новинки, а где можно приобрести качественные товары по скидке.       Мортиша, едва сдерживая раздражение, тяжело дышала, покуда не растеряла скудные остатки терпения. Сохраняя видимое хладнокровие, она решила покончить с источником своих страданий самым изящным образом — плавным движением кисти отправила мобильный телефон прямо в открытое окно автомобиля, не обернувшись.       — Ну, и что это было? — лениво растягивая слова, спросил Деймон, ни капли не удивившись произошедшему.       — Она мне надоела.       — Я тебя предупреждал, — Стефан хмуро поглядел на брата, поджав губы.       — Не нуди, все мы знаем, что у Тиш нелегкий характер. Вот и Кэр об этом сегодня узнала.       Более не обмолвившись ни единым словечком, чета Сальваторе прибыла в назначенное место. Деймон и Стефан молча подставили локти, за которые поспешила ухватиться Мортиша, не преминув при этом обвинить братьев в посягательстве на ее свободу. Они лишь закатили глаза в ответ, прекрасно зная, что возражения тут бесполезны.       Двери величественного особняка, щедро украшенного гирляндами, распахнулись. Братья и сестра, которым приглашение было ни к чему, вошли внутрь и застыли, пораженные увиденным. Роскошная обстановка окружила их, словно волна — повсюду мелькали гости в пестрых нарядах, сновавшие мимо в шумном и беспорядочном движении людского потока.       Официанты, словно незримые тени, ловко скользили между собравшимися, предлагая напитки и изысканные закуски, легко подстраиваясь под ритм живой музыки. Скромный оркестр, одетый с безупречным вкусом, устроился под лестницей, чтобы не мешаться в круговерти праздника и не отдавить никому ноги до начала танцев.       — О, глядите, прямо на нас надвигается первородный, — со смешком заметила Мортиша.       Подтолкнув брата в спину, Деймон велел ему увести сестру подальше от Элайджи Майклсона, с губ которого сорвался полутон разочарования, когда Мортиша, под руку со Стефаном, скрылась в толпе гостей.              — Привет-привет, Элайджа. Спасибо тебе за приглашение, не терпится повеселиться.       Привстав на мыски начищенных до блеска туфель, Элайджа, с тенью улыбки на лице, взглядом скользил по головам гостей, намереваясь отыскать темные кудри Мортиши. На Деймона он не сразу обратил внимание, а когда все же соизволил, намек на радость исчез с его тонких губ, опущенных уголками.       — Приглашена была ваша сестра.       — Серьезно? — театрально схватившись за сердце, удивился Деймон. — Вот я простофиля, решил, что ты в знак благодарности пустишь нас с братцем к себе домой на огонек. Раз уж такое дело, пойдем, мы и сестру с собой заберем, негоже ей веселиться в обществе…       — Не горячись. Оставайся, выпей и помалкивай.              Хлопнув Деймона по плечу, Элайджа покинул его, всучив бокал с шампанским, к которому не притронулся. Тот, с облегчением выдохнув, огляделся, взглядом наткнувшись на Елену, прибывшую вслед за ними. Ему бы в пору было рассердиться, так как она обещала проигнорировать приглашение некой Эстер Майклсон, или, как сказал бы Деймон, первородной мамочки. Однако вместо этого он залюбовался ею, не сразу сумев совладать с нахлынувшими чувствами.       — Елена, ты что тут забыла? — учтиво поклонившись, он ухватил ее под руку, уведя вглубь зала. — Разве мы не обсуждали твое присутствие в клоповнике первородных?       — Да, обсуждали. Ты и Стефан, а я молчала, потому что вы не дали мне слова сказать. Думаю, ты понял, что вашу затею я не поддержала.       Деймон отвернулся, задумчиво поджав губы, а затем добавил:       — Выглядишь прекрасно, почти околдовала меня.       Сглотнув, Елена невпопад кивнула. Если Деймон был почти ею околдован, то она вовсе позабыла о существовании окружающих, покамест их единение не нарушил обеспокоенный Стефан.       — Она сбежала.       — Что? — возмутился Деймон, оглядевшись по сторонам. — Как ты смотрел за ней?       — Я отвлекся всего на мгновение.       — Тебе даже сестру доверить нельзя!       Прикрыв ладонью рот, Елена заглушила смешок, сорвавшийся с ее губ, подведенных темным карандашом. Сальваторе проследили за ее взглядом, узнав в девушке, спорящей с Кэролайн, сестру.       — …Что, значит, ты выбросила телефон? — возвысила голос Кэролайн, сжав пальцы в кулаки, словно пятилетняя девочка, у которой соседская девочка отобрала игрушку в песочнице.       — То и значит. Нажала на кнопку, окошко магическим образом опустилось, и я выбросила телефон. Вроде как раз проезжали твою улицу, — ответила Мортиша, не испытывая за содеянное ни вины, ни стыда. — Это было забавно.       — Поверить не могу!       Кэролайн не успела в полной мере обрушить гнев на Мортишу, потому что подошедший со спины Клаус завладел ее вниманием, разом выбив все мысли, до сего мгновения плутавшие в чертогах ее разума. Как всегда галантный, одетый с иголочки, он выглядел великолепно.       — Кэролайн, ты неотразима, — отвесив искренний комплимент, Клаус лениво, словно бы из деланной вежливости, взглянул на старую знакомую, сделав вид, будто впервые ее видит. — Твоя подружка не против, если я украду тебя?       Только Кэролайн собралась открыть рот и напомнить, что явные приставания Клауса должны закончиться сегодняшней ночью, потому что она состоит в отношениях с Тайлером, которым дорожит, — как Мортиша, с непомерной наглостью, молча покинула их, оставив наедине. Клаус проводил ее холодным взглядом, совсем немного потянув уголок губ в подобии улыбки.       — Какого черта? Ее что, волки воспитывали? — возмущенная поведением Мортиши, Кэролайн была вне себя от гнева и, не будь она на балу, немедленно догнала бы беглянку, как следует отчитав ее. — Стоит заняться ее манерами.              — Годы идут, а люди не меняются. Знаешь, Кэролайн, у некоторых наглость в крови. — Бокалом с шампанским отсалютовав братьям Сальваторе, Клаус вновь поглядел на Кэролайн. Взгляд его переменился, будто потеряв крошку заинтересованности. — Раз уж мне так и не удалось заручиться твоим согласием, я, пожалуй, не стану тебе надоедать. Хорошего вечера, Кэролайн.       Не глядя, вложив бокал с недопитым шампанским в раскрытую ладонь незнакомого паренька, Клаус поспешил догнать вновь сбежавшую от него Мортишу, как вдруг, к его неподдельному удивлению, услышал отклик Кэролайн. Выдохнув, он обернулся, вернув на лицо улыбку, с которой встретил ее.       — Не смей задаривать меня подарками!       — Как скажешь, дорогуша, но что в таком случае мы будем делать с твоим платьем?       Оглядев Кэролайн, голубизна платья которого гармонично смотрелась с ее золотистыми локонами и зеленью глаз, сравнимых с утренним лесом после дождя, Клаус нагло усмехнулся и, поклонившись, откланялся.       Засмотревшись ему вслед, Кэролайн ощутила, как легкий румянец заливает ее лицо. Она ощутила себя уязвленной и растерянной. Скованно поведя плечами, она дважды пожалела о том, что повелась на речи Стефана, заявившись на бал.       Как и раньше, Кэролайн должна была играть роль недотроги, отвлекая Клауса от того, что Сальваторе и Елена проворачивали за его спиной. Оказалось, что он не слишком-то увлечен ею, раз не закружил в танце.       — Все в порядке? — тихий бас Стефана раздался над ухом, окутав привычным телом.       — Да… нет. Да, то есть… — взметнув рукой, Кэролайн повернулась лицом к собеседнику. — Мне казалось смешным, когда вы все твердили, что Клаус интересуется мной. Я поверила, когда он начал проявлять интерес и доброту… а потом. Черт, я не знаю, что сделала не так?       Прислушавшись, Стефан уловил знакомую поступь шагов сестры, позволившей себе вольность — прогуляться по особняку Майклсонов.       — Не думай об этом, Кэр. Ты сделала все правильно и дала фору в несколько минут. Спасибо тебе.       Кэролайн улыбнулась, прочь отогнав сомнения. Ей льстило внимание Клауса — первородного гибрида, прожившего свыше тысячи лет. Оно не могло не льстить, когда он делал столь широкие жесты, на которые вполовину были не способны все те парни, с которыми она встречалась в прошлом.       Что до Тайлера? Он доказывал свою любовь не подарками, а поступками. Она знала: где-то далеко в горах Аппалачей он снова и снова принимает облик оборотня, чтобы разорвать связь со своим создателем и вернуться к ней. Принадлежать, разумом и сердцем, лишь ей одной.       Обыскивая комнаты в поисках нужной вещи, Мортиша не следила за временем, не обращалась к вампирскому слуху за подсказками. Она рылась в ящиках, искала тайники, но все бесполезно. Ее сокровище находилось в неком потайном месте, до которого она не могла добраться без чужой помощи.       — Что-то потеряла, радость моя?       Выпрямившись, Мортиша не обернулась, зная, кто стоит за ее спиной, кто прожигает тяжелым взглядом. Разумеется, Клаус Майклсон соизволил уделить ей пару минут своего ценного времени, последовав за ней на второй этаж.              — Ведьма Беннет клялась, что мое сокровище находится в этом доме.       — Так поэтому ты здесь? А я уж подумал, что ты истосковалась по мне, вернувшись в город.       Клаус запер за собой дверь, не спеша сокращая меж ними расстояние. Он потянул ее за локоть, приблизившись к ее прекрасному лицу. Ни один мускул не дрогнул. В глазах застыла пустота — пьянящая дурнотой.       — Я здесь не ради тебя.       Переменившись в лице, Клаус сильнее сжал пальцы, но Мортиша не выказала возражений. Спустя столько лет она стояла перед ним, мраморной статуей — безжизненной и как никогда далекой.       — Так это правда, ты в самом деле отключила эмоции?       Мортиша молчала, позволяя ему ладонями скользить по своему лицу в поисках ответа. Она слышала, как усилилось биение его сердца, как участилось дыхание, и во взгляде лазуритовых глаз промелькнуло нечто, что показалось ей знакомым.       «Неужели в твоем сердце совсем не осталось для меня места?» — подумал он, но вслух сего не произнес.       — Слухи расходятся быстро, — сказала она, отступив, не отреагировав на то, как безжизненно Клаус опустил руку, как будто потерял последнюю надежду. — Ты отдашь то, что принадлежит мне?       Натянув привычную ухмылку, за многие годы ставшую защитной маской, Клаус отошел в сторону, бедрами прислонившись к письменному столу. Он наблюдал за тщетными поисками Мортиши, не принесшими результата. По правде сказать, он любовался ею, до конца не отказавшись от мысли подвергнуть ее личико всем тем пыткам, которые клялся обрушить на нее при встрече.       — Холодно. Теплее, теплее, еще теплее! Ах, пусто, это всего-то дневники Элайджи.       Бросив злобный взгляд в сторону Клауса, Мортиша поднялась с колен, поправила волосы и декольте, выгодно подчеркивающее ее высокую полную грудь. Она манящей походкой подошла, поглядев на него томным взглядом.       — Зачем ты дурачишь меня, Ники?       Возложив ладони на плечи Клауса, с трудом сдерживающего нахлынувшие эмоции, Мортиша потянулась к его лицу, но губ не коснулась. Из ее рта вырвалась струйка теплого воздуха, легким дуновением задев правую часть лица Клауса.       Он сомкнул веки, не сопротивляясь ее ласкам, пусть и знал, что все это напускное. Что она пытается манипулировать им в своих интересах. Как и знал, что если не пресечь ее попытки, которые со временем несомненно возымеют верх над ним, то она таки добьется желаемого.       Схватив Мортишу за горло, Клаус прижал ее к стене. На расстоянии одной руки они пылали недобрыми искрами во взглядах, принадлежащих лишь им одним.       — Не смей являться в мой дом без приглашения. Не смей сближаться с моей семьей и не вздумай держать в своей красивенькой головушке мысль, что здесь может быть хоть одна вещь, тебе принадлежащая. Иначе я вырву твое трепещущее из груди сердце и вручу твоему братцу. Какому из?       Краснея от удушья, Мортиша приложила все силы, чтобы отвести руку Клауса от своего лица. И у нее это получилось, когда ему наскучило мучить ее.       — Отдай мне мое сокровище, и, клянусь, больше ты меня никогда не увидишь.       Рассмеявшись, Клаус склонил голову вбок, не поверив ни единому слову.       — Ты скрывалась от меня на протяжении века, чтобы что? Заявиться в мой дом и потребовать вернуть тебе какую-то безделушку?       — Это не безделушка!       Схватив с книжной полки подсвечник, Мортиша замахнулась им, нанеся удар по лицу Клауса, не пошатнувшегося, а затем вонзила в его живот кинжал, также взятый с книжной полки. Клаус лишь посмеялся над ее жалкими попытками ранить его, однако в нападение не перешел.       — Убирайся из моего дома, тебе здесь места нет.              — Ведьма сказала…       — Убирайся!       Его лицо переменилось, обретя волчий оскал, темную сеточку вен, залегшей под ярко-желтыми глазами.       — Я знаю, что оно у тебя. И я заберу его, чего бы мне это ни стоило, помни об этом, Клаус.       Мортиша, повинуясь инстинктам, покинула его, оставив его. В гневе Клаус разрушил комнату старшего брата, так и не сумев взять под контроль эмоции, бурлящими в нем, подстать лаве в жерле вулкана.       Всего одним своим появлением Мортиша сумела вывести его из равновесия.       Деймон настиг сестру в зале по окончании первого официального танца. Она, желая от него отделаться, неосторожно заметила:       — Ты знаешь, я слышала, как Елена и Стефан шептались днем, а сейчас погляди, их нигде нет. Кажется, прекрасная Елена выбрала младшего брата.       Деймон растерялся, не знал, как поступить. Он не мог бросить сестру, как и не мог позволить Елене совершить необдуманный поступок, например, встретиться с Эстер — мамочкой первородных.       Оставив сестру на попечение Кэролайн, Деймон угодил в ловушку Стефана, свернувшего ему шею. Елена, кивнув, отправилась к Эстер, надолго задержавшись.       — Ты ведь понимаешь, что у тебя не хватит сил со мной справиться? — Мортиша вскинула брови.       — Может, нет, все-таки ты старше меня. Но у меня есть то, чего нет у тебя.       — И что же это?       — Преимущество.       С победоносной улыбкой Кэролайн указала на свою сумочку, висевшую у нее на запястье, намекая на дротики с вербеной, покоившиеся на дне.       Мортиша не разделила ее веселья. Подойдя вплотную, она зашептала вполголоса:       — Я хочу уйти отсюда.       — Пока Деймон и Стефан не вернутся, ты останешься здесь.       — Таков приказ свыше?       У Кэролайн не сразу нашелся ответ, потому что ей не понравился тон голоса Мортиши, за вечер исчерпавший лимит ее доброты.       — Да и ты шагу не сделаешь.       Кивком головы, указав на Мэтта Донована, кружившегося в танце с Ребеккой, Мортиша поглядела на Кэролайн высокомерно, словно бы свысока, пусть и была ниже ее на голову.       — Дай пройти, не то я не сдержусь, и как знать, что натворю. Быть может, перекушу каким-нибудь официантом или вырву сердце твоему бывшему парню. Не будь занозой в заднице, от твоих увеселительных прогулок по лесу мне хочется вены вскрыть. Думаю, ты можешь представить, на что способны Сальваторе в гневе.              Уверенность покинула Кэролайн. Она крепче вцепилась в сумочку и все же отошла в сторону, позволив Мортише скрыться в неизвестном направлении, где ее перехватил Стефан, ставший невольным свидетелем разговора сестры и близкой подруги.       — Ты не имеешь права говорить так с Кэролайн! Она столько для тебя сделала, а ты…       — Что она сделала? Таскала меня за собой, как потерянного котенка? Вот уж помогла, спасибо ей.       — Я слышал каждое слов. Знал, что тебе нельзя доверять. Ты — бездушный потрошитель. Все, что от тебя стоит ожидать — убийства невинных.       — Давно нимб на голову натянул? Или забыл, как веселился, проливая реки крови тех, кого сейчас величаешь невинными? Как лицемерно, святой Стефи.       Грозно нахмурив брови, Стефан принялся отчитывать сестру, понимая, что достучаться до нее у него не получится. Не в момент, когда ее эмоции приглушены. И все же он был груб.       Молча выслушивая упреки брата, Мортиша оставалась безучастной, размышляя над тем, какое это — вырвать сердце вампира: будет ли он биться в ее руке? Ощутит ли она толику вины за содеянное? Вернутся ли ее чувства при виде погибшего брата?       Отринув мысли о трепещущем в груди сердце Стефана, Мортиша поступила иначе, дабы не расхлебывать последствия — она легким движением свернула шею младшему братцу, упавшему к ее ногам.       — Прости, Стефи, я не могу взять тебя с собой на прогулку. Ты в завязке, а я чертовски голодна.       Из тени вышедший незнакомец аплодировал Мортише, не сразу обратившей на него внимание. Она прищурилась, силясь припомнить, где и когда видела столь юное, безусловно красивое лицо незнакомца.                    — Я тебя знаю?       — Нет, я бы тебя запомнил. — Он подмигнул ей и, переступив через тело Стефана, оставил поцелуй на тыльной стороне ладони, словно бы в современном мире так делал каждый второй джентльмен, коих не осталось. — Я — Кол.       — Брат Клауса, — сообразила Мортиша. — Он запретил мне сближаться с его семьей.       — Я не удивлен, — Кол хохотнул, изучающим взглядом скользя по лицу вампирши. — Так ты голодна? Знаешь, я тоже.              Растянув губы в зловещей усмешке, Мортиша спиной направилась к черному входу поместья, указательным пальцем поманив за собой нового приятеля.       — Следуй за мной, Кол. Я покажу, где можно славно отужинать.       Она вовсе не собиралась с ним сближаться.       Мортиша желала одного: вернуть свое сокровище, и ради достижения поставленной цели она, как и сказала Клаусу, была готова пойти на что угодно.       — Вот это я понимаю — отличное завершение вечера.