Миракль

Сегодня рано утром, Когда ты постучал в мою дверь, Сегодня рано утром, Когда ты постучал в мою дверь И я сказала: «Здравствуй, Сатана». Кажется, пора уходить.

Soap & Skin — Me and the Devil

Мортиша

      Покинув Мистик Фоллс минувшей ночью, Деймон Сальваторе направился в Чикаго. О своем отъезде он никого не уведомил, решив, что сейчас самое подходящее время для того, чтобы Елена и Стефан остались наедине и разобрались в своих чувствах. Насколько они сильны и есть ли у них шанс на продолжение.       Возможно, если бы он не узнал, что младшая сестра жива, как утверждал Майкл, он никогда не осмелился бы оставить Елену со Стефаном — человеком, которому проигрывал по моральным принципам и образу героя на белом коне. Флер влюбленности спадает быстро, и тогда влюбленные начинают замечать те недостатки, которые раньше не бросались в глаза. Деймон боялся, что со временем Елена могла бы разочароваться в нем, и тогда он потерял бы ее навсегда.       Да и чего скрывать? Деймон хотел, чтобы Елена набралась смелости и призналась, хотя бы самой себе в том, что испытывает к нему чувства. После их поцелуя, случившегося в Денвере, они так и не обсудили произошедшее. Елена переживала из-за того, что причинила боль Стефану, который первым отказался от нее, а Деймон, опасаясь того, что может потерять ее, решил отстраниться.       Привыкший справляться с проблемами радикально — «бей или убей» — Деймон не нашел лучшего решения, чем позволить ситуации развиваться самостоятельно и отправиться на поиски когда-то мнимо погибшей сестры. Он не был рядом, когда она погибла в пожаре в опере, подвергшейся нападению охотников в 1924 году. В тот день с ней был Стефан, со слов которого Деймон узнал о случившемся. До сих пор он не мог смириться с фактом смерти сестры, чью жизнь разрушил собственными руками и о чем сожалел долгие годы.       Он был в долгу перед ней и перед своей совестью, кою не так легко было заткнуть, особливо в памятные дни. Например, как сегодня, в канун Дня всех святых. Весьма символично, размышлял Деймон, плутая по лесу в ночной темноте. Он освещал себе путь фонариком Аларика, оставленным на заднем сиденье автомобиля после их недавней вылазки. Батарейки стоило бы сменить, потому что свет все чаще подмигивал, норовя в ответственный момент подвести и отключиться. Как вариант, оставался сотовый, но его Деймон не удосужился зарядить.       — Да чтоб тебя, — с некоторым разочарованием шумно выдохнул Деймон, выудив из заднего кармана джинсов мобильный телефон. Яркий свет заблокированного экрана ударил в глаза, отчего он зажмурился. Отыскав нужный контакт, он приложил телефон к уху. — Ну же, ведьмочка, не будь упрямой.       Раздались долгие телефонные гудки, которым вторила сова, притаившаяся на ветви высокого дуба, скрытая сенью пожелтевших листьев. Лунный свет, тусклый и слабый, пробивался сквозь ветви деревьев, изредка подмигивая, когда отражался на влажных поверхностях после недавнего дождя.              — Какого черта, Деймон?! Ты видел, который час? — гудки оборвались, и послышался сонный голос Бонни Беннет.       — И я рад тебя слышать. Почему так долго не отвечала? Разве я не в фаворе?       — Не наглей, а то я снова запихну тебя в черный список.       — Так вот почему я не мог дозвониться до тебя в прошлый четверг. Все с тобой ясно, ведьмочка-злючка. Знай, ты глубоко ранила мое мертвое сердце.              — Чего хотел?       Приободрившись, Деймон огляделся, и с ухмылкой ответил:       — Подкину тебе задачку. Что делать красавцу-вампиру, если он наткнулся на пещеру, а внутрь войти не может? И нет, дело не в том, что нужен тот, кто должен его пригласить. Просто что-то меня не пускает.       Какое-то время Бонни молчала. Ее размеренное дыхание было слышно через мобильную связь, прерываемую дождевыми каплями, стучащими по подоконнику в ее комнате.       Деймон подумал было, что Бонни заснула или, в худшем случае, намеренно молчит.       — Если войти не можешь, значит, магия не пускает. Тебе нужна ведьма.              — Вот поэтому я тебе и позвонил. Как здорово иметь полезные связи среди друзей, не находишь?       Будь Бонни рядом, Деймон подмигнул бы ей. Она, вероятно, что вошло у нее в привычку, закатила бы глаза. Неудивительно, это почти традиция.       — Мы не друзья. Подожди, не отключайся.       Не зная, чем занялась Бонни, он прислушался, услышав шелест страниц. Не трудно было догадаться, куда она полезла за ответами — в гримуар покойной бабули Шейлы.       — Есть подвижки?       — Да, — не сразу откликнулась Бонни, а затем, будто помрачнев, добавила. Голос ее стал тише и проникновеннее. — Деймон, в какое дерьмо ты опять вляпался?       — Фи, как некультурно!       — Я устала расхлебывать то, что вы со Стефаном творите. Если речь о магии, я должна знать, что ты замышляешь?       — Ничего криминального. Все чинно и благородно, поверь, — попытался отшутиться Деймон, поправив лямку рюкзака, сползшую с плеча.       — Стефан поделился с тобой новостями? — совсем тихо промолвила Бонни, словно опасаясь, что ее мог кто-то услышать. — Он рассказал, что отыскал?       Деймон удивился и, быстро спохватившись, заверил, что братец его младший поведал ему обо всем, как на духу, стоило вчерашним вечером вернуться в родной Мистик Фоллс. Бонни смилостивилась и, пусть сомневаясь, все же ответила, что следует сделать. Так Деймон и поступил.       Завершив звонок, он сунул мобильный в карман и, надкусив запястье, пролил свою кровь у входа в пещеру. Земля задымилась — магический барьер спал.       Бонни оказалась права: лишь магия способна миновать магию, а так как вампиры — носители магии, поскольку их вид был создан при ее помощи, — вполне могут использовать свою кровь в несложных заклинаниях. Это была всего лишь догадка, которая оправдалась, к счастью, для Деймона, вошедшего внутрь.       Затхлый, застоявшийся временем воздух коснулся носа Деймона, обжигая слизистую горла. Он прижал локоть к лицу, силясь не дышать смрадом гнили. Глаза его заслезились.       Тусклый свет, излучаемый фонариком, лениво скользил по каменным стенам пещеры, внутри которой жизни не было. Минув семь ярдов, Деймон наткнулся на стену — дальше пути не было. Он обернулся, не сумев отыскать хоть намек на возможное пребывание сестры.             — Нет! Не может быть! — гулкое эхо прокатилось по пещере, быстро стихнув.       Он ни на йоту не сомневался в том, что находится на верном пути. Не будет же ведьма зазря запирать заклинанием пустую пещеру, не представляющую угрозы.       Зажав меж челюстей фонарь, Деймон принялся ощупывать стены слева направо. Он надеялся отыскать что угодно, хоть рычаг или письмена, которые без помощи Аларика он вряд ли разгадает. Одной лишь подсказки было бы достаточно, чтобы он в очередной раз не потерял надежду, только-только ее обретя.       Его поиски не прошли даром. Он напоролся на выступы, отдаленно напоминающие человеческое тело. Фонариком осветив находку, Деймон отступил на пару шагов, с трудом поверив в увиденное.       Окаменевшая женская фигура, до боли напоминавшая призрачный облик сестры, оставшейся в памяти, слилась с пещерой, став ее частью.       — Эй, Тиш, — прошептал он не своим голосом, спустив с плеча лямку портфеля и потянув за молнию.       Донорской кровью, которую он выкрал в ночи в местной больнице, он напоил каменное изваяние, во все глаза наблюдая за тем, как камень трескается, и очертания облика младшей сестры становятся четче, реальнее. Одного пакета с кровью оказалось мало. Когда в ход пошел второй, руки ее затвердели, и она нечеловеческой хваткой вцепилась в пакет, лопнувший в ее ладонях. Кровь стекала по ее пальцам, постепенно приобретая светлый оттенок. С каждым глотком синева меркла.       — Ты кто? — резкий, гортанный голос прозвучал эхом.       Вампирша, окрепшая, но не сумевшая насытиться, потянула носом по воздуху, учуяв кровь. Она осторожно опустилась на колени, выудив из рюкзака оставшиеся запасы пропитания. Глаза ее налились кровью. Темные вены залегли под нижними веками, создавая видимость сложно сплетенной паутины.              — Я Деймон! Деймон, твой брат. Ты меня помнишь, Тиш? — Следом за сестрой опустившись на землю, он внимательно наблюдал за ней. Пытался понять, насколько она вменяема. Безумна ли? — Эй, посмотри на меня, Мортиша. Прошу, всего раз…       Попытавшись коснуться плеча сестры, Деймон пальцами поймал воздух. Она отскочила, вжавшись в стену. Можно было бы подумать, что она напугана, но нет. Мортиша Сальваторе, изголодавшаяся за век, проведенный в беспросветном заточении, жадно поглощала пакеты с кровью. Чувство насыщения не спешило ее посетить.       Когда запасы логичным образом истощились, Мортиша утерла тыльной стороной ладони рот, языком слизав с кожи остатки крови. Ей подумалось, будто чья-то невидимая рука схватила ее, крепко сжав пальцы на горле. Ее разрывало изнутри от голода, который вытеснял мысли и факт долгожданного спасения.       — Почему ты так одет?       Деймон оглядел себя, не сразу сообразив, насколько его нынешний внешний вид отличается от того, что был в двадцатых. Мортиша выглядела неважно: грязная, измазанная чужой кровью и в платье из прошлого века, она бы отлично вписалась в праздничную тематику Хэллоуина.       — Соответствую времени.       Мортиша кивнула, с трудом улавливая звук его голоса, который казался невероятно громким. Она привыкла к тишине — вечной, давящей, безжизненной.       — Какой сейчас год?       — Две тысячи десятый. Эй, Тиш, доверься мне. Мы можем вернуться домой. Снова станем семьей, как раньше. Ты ведь помнишь?       Не желая разрывать зрительного контакта с сестрой, Деймон неспешно поднялся на ноги. Он мелкими шагами подбирался к ней, не чувствуя с ее стороны враждебности.       — Домой? — Она путалась в мыслях, пытаясь понять, сколько времени прошло с того дня, когда она в последний раз видела лица близких.       — Да, домой. Просто позволь помочь тебе.       Кинув мимолетный взгляд на пустые, изорванные пакеты с кровью, Деймон протянул сестре ладонь. Он верил, что она прильнет к его груди, и все встанет на свои места. Все будет, как раньше. Боль и стыд уйдут, канут в небытие. Он надеялся, всем сердцем надеялся, что Мортиша вернется в его жизнь, заняв почетное место в первых рядах.       С его губ сорвался стон облегчения, когда Мортиша, не до конца веря в него, в его слова, все же вложила свою холодную, влажную от крови ладонь в его протянутую.       — Не обманывайся. Как раньше уже не будет.       Мортиша потянула брата за руку на себя. Обнажив белоснежные клыки, она жадно впилась в его шею. Он сопротивлялся, однако вскоре ослаб. В физическом плане она была равна ему, да и к тому же чертовски голодна.       Слизав с губ теплую кровь, Мортиша откинула обескровленное тело брата, взглядом скользнув по его разорванной шее. Не чувствуя вины за содеянное, она стянула с него кожаную куртку, дабы не привлекать внимание людей, которые непременно встретятся на ее пути, потому что оставаться в ненавистной каменной клетке она не планировала.       Достаточно было и восьмидесяти шести лет, прошедших в одиночестве. Лишь голод оставался с ней, и покидать ее он не торопился.       Переступив через тело старшего брата, с которого когда-то давно, все равно что в прошлой жизни, брала пример, равнялась на него и беззаветно любила, Мортиша сбежала. Зачарованное кольцо от дневного света аккурат красовалось на ее среднем пальце левой руки. Тонкое, элегантное, скрытое от чужих глаз.       Оказавшись за пределами леса, Мортиша сомкнула веки, позволив себе всего на пару мгновений замереть и ощутить дуновение ветра, коснувшегося ее бледного лица и черных спутанных длинных кудрей. Высохшая кровь неприятно стягивала кожу, нагоняя аппетит.       Люди, внешне выглядевшие несуразно, гуляли толпами по городу, распевая песни и сотрясая ночь громким смехом. Мимо Мортиши, замеревшей у бордюра, сновали ведьмы, вампиры, пираты, эльфы, феи и малышня в устрашающих масках. Она не понимала, что происходит и кто ее окружает.       Мысли ее туманились, путая образы и воспоминания, принадлежащие прошлой жизни.       «Я затерялась в Зачарованном лесу?», — подумалось ей.       — Зачетный костюм, детка!       Мортиша обернулась на мимо прошедшего здоровика, натянувшего на себя трико в красно-синих тонах с буквой «S» на груди и плащ, развивающийся при порывах ветра. Он подмигнул ей, а она глядела ему вслед, хмурясь.       — Кошелек или жизнь?       Подбежавший мальчишка лет пяти потянул Мортишу за подол ее белого платья, ослепительно улыбнувшись. Его можно было запросто спутать с гномом или карликовым эльфом.       — Хочешь, чтобы я забрала твою жизнь? С радостью.       Испугавшись, парнишка дал деру.       Мортиша, вокруг которой сновали толпы людей, чудом удержалась от того, чтобы не наброситься на кого-либо. Прошлый перекус привел ее к клану близнецов, похоронивших ее заживо в пещере. Подобного опыта она пережить не желала. Да что там, боялась до ужаса.       Шаткой походкой она добралась до бара, прилично набитого людьми разных возрастов и наций.       Мортиша облизнула губы. Голод, забившийся в глотке, стал ощущаться в разы острее. Вокруг кружили пьяные подростки. Одного из парней она схватила за запястье и, при помощи внушения, велела никого не выпускать и не впускать, пока она не закончит.       — Я никого не выпущу и не впущу в бар, пока ты не наешься, — самозабвенно повторил молодой человек, на вид симпатичный и юный.       — Умница.       Мортиша настигла каждого: работников и клиентов бара. Поначалу никто ничего не понял. Неоновые отсветы, скользящие по помещению, разгоняли полумрак, создавая клубную атмосферу. На возвышении находилась довольно посредственная музыкальная группа, исполнявшая свой хит, состоящий из куплета и трех припевов.       Когда солист группы свалился со сцены, его оторванная от тела голова покатилась по каменному полу. Светловолосая девушка, взглянув под ноги, заорала от ужаса. Толпа зашумела. Поначалу многим показалось, что их разыграли, но когда на руках у Мортиши, залитой с ног до головы кровью, скончалась секундой ранее вопившая блондика, — в ужас впали все.       Вход бара был завален трупами. Кто-то бросился в уборную, в подсобное помещение, однако смерть, которую сегодняшней ночью олицетворяла Мортиша Сальваторе, коснулась каждого. Люди кричали, заливались слезами, молили о пощаде.       К рассвету живых не осталось. Гора из трупов, тянувшаяся от входных дверей до сцены, позабавила Мортишу. Изуродованные и обескровленные, совсем недавно веселившиеся подростки и взрослые ныне были мертвы.       — И что мне с вами делать? — призадумалась Мортиша, взглядом уперевшись в бутылки с виски у бара. Ответ нашелся сам собой. — Эй, ты, сюда иди.       Она пальцем подозвала паренька, которого оставила на стороже. Зареванный, до ужаса перепуганный, он страшился того, что последует далее.       — Облей виски тела и себя, а когда я уйду, пусти в ход зажигалку. Она ведь у тебя есть?       — Да.       — Тогда ты знаешь, что нужно делать, — притворно сладко улыбнувшись, Мортиша похлопала парнишку по плечу и направилась к выходу через кухню.       — Но я умру! — слезы безмолвно омыли его лицо.       Она обернулась через плечо, ответив:       — Все мы когда-нибудь умрем, милый. Ну же, приступай к делу.              Минут через пять Мортиша, примостившись на деревянной лавке, наблюдала за тем, как пожар охватывает бар, в котором она знатно повеселилась, на время сумев утолить жажду крови. Голод притупился.       Она знала, что не сегодня, так завтра Деймон ее отыщет, и понимала, что бегать всю оставшуюся вечность — равносильно жизни в заточении. Поэтому решила прислушаться к предложению старшего братца — вернуться домой в Мистик Фоллс. Однако воссоединяться с семьей она не планировала.       — Мне нужно мое сокровище, — прошептала она, нежась в лучах подступающего рассвета.       «Давай вернем его», — вторил ей в ответ голосок.       Крики людей и сирены автомобилей не утихали.       Мортиша с удивлением отметила, что мужчины за рулем, спешащие на помощь даме в беде, напрочь забывают об инстинкте самосохранения при виде красивого личика. Следующей ночью она добралась до родного города, несколько раз перекусив в пути.       Оказавшись на крыльце дома, она не нашла отличий за пролетевший век. Все осталось таким же, как было раньше, во всяком случае, снаружи. Оказавшись в гостиной, Мортиша усмехнулась. Мебель таки сменилась, хоть и стиль остался прежним — вычурным, кричащим.       — Простите, кто вы?       Обернувшись на звук знакомого голоса, Мортиша увидела перед собой Кэтрин Пирс, когда-то заставившую пройти ее через ад. Она оскалила клыки, глаза ее наполнились кровью, и, бросившись на старую знакомую, закричавшую что есть мочи, зубами вцепилась в ее глотку.       Теплая человеческая кровь, запутавшая Мортишу, полилась по горлу, точно шелк. Насытиться она не успела, потому что кто-то схватил ее за плечи и отбросил в сторону. Она быстро вскочила на ноги, готовясь к драке, как вдруг узнала в обеспокоенном бледном лице знакомые черты.       Она испытала то же самое, когда минувшей ночью встретила Деймона — ноющее в груди чувство. Утихло оно быстро, вернув прежнюю собранность, трезвость рассудка, не обремененного чувствами, и отстраненность.       — Мортиша… — прошептал Стефан глухо, не до конца веря в увиденное.       Истекая кровью, Елена Гилберт, с коей Мортише предстояло познакомиться при более благоприятном раскладе событий, прижимала ладони к шее.              Не успев предпринять попытки — напасть или сбежать, Мортиша Сальваторе лишилась чувств, когда дротики, наполненные вербеной и пущенные из арбалета Джереми Гилбертом, трижды угодили ей в спину.       — Не трогай ее! — взревел Стефан, когда младший брат Елены намеревался покончить с незнакомой вампиршей, ворвавшейся без приглашения.       Стефан напоил Елену своей кровью и, убедившись в том, что раны на ее шее затянулись, осмелился подойти к телу сестры, которую по сей день считал мертвой, сгоревшей в опере.       Он отвел волосы от ее лица, с нежностью скользнув пальцами по щеке. Калейдоскоп чувств, колеблющийся от гнева до стыда, от радости до страха, зашкаливал.       — Ты ее знаешь? — вопросила Елена.       Джереми, не выпускающий из рук оружия, подозрительно прищурился, готовый в любой момент вступить в бой, если потребуется. Все же, не зря Аларик обучил его многим полезным приемам за минувшее лето.       — Да, — Стефан поднял Мортишу на руки, — она моя сестра.       Елена потеряла дар речи. Она разинула рот, глядя в спину Стефана, унесшего неизвестную ей вампиршу в сторону подвала. Летом, листая его личные дневники, она ни разу не наткнулась на упоминание о его сестре. Она вовсе не знала о ее существовании.       — Я не ослышался? — Джереми нахмурился.       Вскинув руку, Елена покачала головой, пытаясь хоть что-то стоящее припомнить. Нет, абсолютно точно, братья Сальваторе не рассказывали о том, что у них была сестра. Разве что на страницах дневника Стефана изредка мелькало — «Тиш».       — Тиш… Мор…тиша.       Потрясенная случившимся, Елена, на негнущихся ногах, добралась до дивана и плюхнулась на мягкую подушку. Взор ее устремился на стакан Стефана с недопитым бурбоном, высившимся на журнальном столике.       — Что, черт возьми, я пропустил?! — возбужденно воскликнул Джереми.       В ответ ему вторила тишина. Елена осталась немой.       Огонь в камине давно погас.       Час спустя Стефан проверил Елену, уверившую его в том, что она в полном порядке, и переживать незачем. Джереми оставался мрачным и не спешил верить Сальваторе-младшему.       — Не знаю, что на нее нашло. Наверное, ты напомнила ей Кэтрин. Поверь мне, она бы не причинила тебе вреда, если бы…       Он не договорил — Елена перебила:       — Я тебе верю.       Взяв Стефана за руку, она смутилась, но не отстранилась. Он поглядел на ее пальцы и, тряхнув головой, словно бы сбросив дурманящее наваждение, отступил.       Елена скорбно опустила плечи, обняв себя руками.       — Я должен идти.       Более Стефан не вернулся в гостиную, в которой Елена вскоре задремала. Джереми, присматривая за сестрой, покинул дом Сальваторе на рассвете, когда за ним приехал Мэтт Донован.       Наблюдая за спящей сестрой через дверное окошко, Стефан не находил в себе смелости признаться самому себе, насколько ему невыносимо больно. В самом деле, как он мог ошибиться, решив, что Мортиша погибла?       — …Я скоро буду, присмотри за ней. Отключаюсь.       Голос Деймона сменился быстрыми гудками, издаваемыми мобильным телефоном, который Стефан выронил из ладони, когда Мортиша, верно пришедшая в себя, застонала от боли.       Деймон обещал вернуться к полудню, во что верилось с натяжкой, потому что от Чикаго до Мистик Фоллс — полдня пути. И что делать в его отсутствие Стефан не знал.              — Скучал, братец?