Пятый элемент

Видеозапись на телефоне плавно подходила к своему логическому завершению. Судя по придирчивому взгляду коллеги, владелец снятой записи сделал вывод, что она не произвела на него никакого впечатления. Вызвала лишь кривую усмешку и какое-то вымученное одобрение. – По-моему, это то, что мы искали. Дэвид Йост выключил телефон, закончив демонстрировать снятое им на видео выступление в одном из баров Берлина, – Тем более, она уже отлично владеет половиной репертуара моих ребят, – дополнил с усмешкой. Герр Хоффман облокотился о спинку кресла в своем кабинете и устало потер переносицу. Накопилось слишком много резюме потенциальных стажеров, и всех их одобрять или же отзывать должен был лишь он. – Покажи еще раз, – выразил он запоздалую заинтересованность и придвинулся ближе к столу. Мужчина нажал на стрелку, воспроизводя запись, – Знакомая внешность. Кажется, она подавала свою заявку, но мы решили не рисковать снова и отклонили. – То есть как отклонили? У девчонки талант, а вы отклонили? – Йост нахмурил брови, переводя взгляд с телефона на коллегу и обратно, – Я с ног сбился и не знаю, кого подобрать своим парням в грядущем туре, а от ее выступления я до сих пор под впечатлением. – Я могу тебе показать ее резюме. Палец кликнул мышью, раскрывая нужный файл. Перед глазами уже стояла фотография и сведения о кандидатке, из которых взгляд вычленял лишь самые краткие. Эрма Штахельберг, 1991 год рождения, Кельн. Участница Cinema Bizarre 2008-2009. Ритм-гитара, бас-гитара, вокал, бэк-вокал. – Стоп, а что за скандал в Оберхаузене? – Йост уставился в монитор, вчитываясь в замечания на следующей странице, составленные явно не ею. – Она утверждала, что некоторые отрывки и инструментал были написаны полностью ею, но в списке авторов ее даже не упомянули, из-за чего она стала выражать недовольство. Ханнес отрицал это и обернулось все так, что ее в конце концов и обвинили в воровстве композиций и желании присвоить больше гонораров. – Это действительно так или же слухи? Я просто не работал с этим коллективом, потому уточняю. – Слухи это или же нет, но перед уходом эта Штахельберг не поскупилась распустить руки и язык, и ей не оставалось ничего больше, как поставить подпись о расторжении. Да, на нашем прослушивании она была, но я бы такой кадр больше никуда не брал, – резюмировал Хоффман, возвращаясь к папке своих неразобранных анкет, – А сейчас извини, приятель, у меня полно дел. – Характерная, значит целеустремленная и волевая. К тому же очень одаренная, – Дэвид отошел от стола коллеги, направившись к двери, – Именно такая и нужна моему коллективу. – Дэйв, ты меня конечно извини, но Токийцам нужен участник идеально чистый как лист. А твоя Штахельберг явно не из таких. В один скандал вляпается, затем в другой, а мы можем упустить крупные гонорары в самом противном случае. Да и тем более, то, что она, прости, кабацкая певица, как на это отрегариует общественность? А руководство? Нет, они ни за что не подпишут ее никогда, тем более к Tokio Hotel. Это безумие. – Все можно устроить, если грамотно провести PR-кампанию. Это я смогу организовать безо всяких проблем, ты меня знаешь, – Йост загорелся решительностью, уверовав в свою идею и мягко улыбнувшись, – С Бензнером я договорюсь, решено. Девчонка слишком хороша для своих девятнадцати лет. – Еще у нее есть блог на YouTube, никнейм @SweetErmy. Она выкладывает туда гитарные и вокальные каверы, записанные дома. – Тоже неплохо. Я посмотрю позже, но уже чувствую, что с ней нужно переговорить еще раз и дать второй шанс. – Вряд ли у тебя получится уговорить ее прийти сюда снова, с прослушивания она вылетела так, что я и оглянуться не успел. Но не спорю, ритм и техника у нее поставлены на высоком уровне. – Тогда займусь этим сам. В конце концов, своих парней я тоже вывел из малоизвестного заведения, а сейчас за ними вся Европа. – Как знаешь, но если что, я тебя предупредил. В тебе я никогда не сомневался, может, это и правда хороший вариант, – Хоффман вернулся к разбору анкет, а Йост закрыл за собой дверь в кабинет. *** Найти кафе, в котором мужчина бывал менее чем сутками ранее, почти не составило труда. Дэвид не столь часто бывал в этих районах, и подобных заведений во всем Фридрихсхайне было предостаточно. Припарковав машину возле захудалой комиссионки, он двинулся навстречу нужной вывеске. Днем это место казалось слишком тихим и пустынным, у входа стояли два парня в униформе, курили и усмехались над чем-то своим. Впрочем, и немудрено, в зале находились всего пара человек и неспешно доедали свои салаты. – Добро пожаловать в пивоварню Stakhelberg, чего-нибудь желаете? – в поле зрения появился хозяин заведения, практически моментально, когда Йост занял место за барной стойкой и пристроил на нее свою папку с файлами. Все же официоз был тем, что у него уже не отнять. – Добрый день. Я ищу девушку, которая пела здесь вчера вечером, не окажете любезность подсказать, как я могу ее найти и переговорить с ней? Йенс Штахельберг моментально изменился в лице и слегка качнул головой, изобразив кратковременный мыслительный процесс. – Простите, а с кем имею честь? И зачем Вам Эрма? – Меня зовут Дэвид Йост, я один из ведущих продюсеров студии Universal и хотел бы предложить ей сотрудничество. Вот моя визитка, – на стойку опустилась небольшая прямоугольная картонка со всей исчерпывающей информацией. – Простите, но моя дочь больше не хочет иметь никаких дел с шоу-бизнесом. Тем более, как с ней обошлись и выжили из группы, я бросил все силы на то, чтобы вернуть ее к нормальной жизни. И не допущу, чтобы это повторилось снова. – Я понимаю ваши опасения, но я должен переговорить лично с ней. Поверьте, у вашей дочери большой талант и я убедился в этом вчера, именно в вашем заведении. Окончательное решение все равно будет за ней. Будьте так добры. Йост не впервые имел дело с возражениями и всегда знал, как отыскать рычаги, чтобы добиться желаемого, проявлять дипломатичность и умение находить подход к людям. Герр Штахельберг лениво и даже снисходительно двинулся в сторону дверей кухни с круглыми окошками посередине и с надписью «Staff Only». Спустя минуты две навстречу вышло хрупкое создание в потертом сером фартуке, которое даже никоим образом не походило на дерзкую покорительницу публики со вчерашнего вечера. У Эрмы были вновь криво заколоты волосы крабом на затылке, на пояске болтались мокрые, видимо только что снятые желтые резиновые перчатки. Руки девушки действительно повидали огромную гору посуды со вчерашнего дня и тонны горячей воды, проступающую сквозь губящую кожу резину. Девчонка заправила за ухо лезущие в лицо пряди и утерла взмокший лоб. – Здравствуйте, – робко поприветствовала она гостя. Отец отошел подальше, чтобы не смущать ее, хотя внутри и испытывал призрачное негодование. Но в конце концов, у малышки должен быть свой выбор. Ты слабохарактерный идиот, Йенс, если не понимаешь этого. – Добрый день, фрау Штахельберг. Меня зовут Дэвид Йост, я один из ведущих продюсеров студии, куда вы недавно подавали заявку. Признаться, я отсутствовал на кастинге, но вчерашнее ваше выступление произвело на меня большое впечатление. Давайте присядем и обсудим все как следует. – Ох, – Эрма в буквальном смысле положила руку на сердце, которое только что бешено забилось. Она была растеряна, испытывая вдобавок неловкость за свой внешний вид золушки и отсутствие макияжа, который всегда придавал уверенности. Именно сегодня она должна была стоять помощником посудомойщика. И именно сегодня пришел человек, который, возможно, снова сможет изменить к лучшему ее жизнь. – Простите, я просто... Я буквально не ожидала, что кто-то снова захочет иметь со мной дело. Они присели за столик у стены. Эрма от неловкости стянула краб с затылка, чтобы, по ее мнению, быть похожей на человека. – Вы работаете здесь? – Да, я помогаю отцу. А по вечерам выходных пою здесь. – Я ознакомлен с Вашим делом, фрау Штахельберг, и хотел бы узнать единственный ответ, чтобы не беспокоить вас зря, — вы хотите дальше продвигаться в сфере шоу-бизнеса или же быть в должности рядового сотрудника здесь, мыть посуду и видеть свою мечту лишь по телевизору? Эрма опешила от такого заявления, ощущая, как по спине пробежал миллион мурашек не то от его доброжелательного, но такого твердого тона, не то от давлеющих на ее черепную коробку, горьких фактов. Действительно, она не собиралась гробить жизнь ради работы на побегушках, чтобы совсем не видеть белого света. Но когда судьба прямо сейчас предлагала ей последний шанс исполнить мечту детства, Эрме хотелось заползти под стол как маленькая девочка, боящаяся ночных монстров. – Я... Я вас слушаю. У вас какое-то конкретное предложение ко мне? Голос подрагивал. – Как вы смотрите на то, чтобы выступить в коллаборации с моими участниками? Поверьте, вы способны гораздо на большее, чем можете себе представить, и я помогу вам в этом. Все зависит от желания. На сторону Эрмы проскользил по столу дубликат визитки. И похоже, шансов отвертеться уже не было. Издалека за ними наблюдал герр Штахельберг, словно читая насквозь все детали их диалога. И уже словно заранее знал, что если его звездочка сейчас откажется от любого предложения со стороны этого странного мужика, сунувшего визитку, то будет медленно умирать изнутри от грызущей сердце вины. Она так хочет этого, старый дурак Он видел, как Эрма напряженно перебирает уже уставшими от мытья посуды в перчатках руками, и без того измученными гитарой, мнет кулаки. Эти нежные пальцы испытали на себе все виды боли и пластырей от длительных репетиций, струн, аккордов и прочего, в чем он ничего не понимал, но чем так горела его единственная кровиночка. Он задумчиво смотрел на визитку, оставленную на стойке, допуская, что вероятно, это – проводник в будущее дочери. Мари бы гордилась ее упорству в отличие от тебя От этих мыслей даже закололо сердце. С утра он, мельком заглянув в кухню, видел, как девчонка стояла на невысокой тумбочке, наклоняясь над широкой, но высоковатой для нее раковиной. И маскируя свое очень хорошо уловимое отчаяние, тихо напевала Modern Talking – You're my heart, You're my soul, все так же надев наушники и коротая время за грязной работой. – Я всегда старалась выкладываться на полную, но уже подумала, что после моего увольнения из Bizarre на карьере можно ставить крест. – Каждый имеет право на второй шанс. В том числе и вы. – Стоп, вы сказали, в коллаборации с участниками? – Девушка покрутила перед собой визитку скорее как антистресс, – кого вы имеете в виду? – У вас есть шанс быть принятой на условиях сотрудничества с Tokio Hotel. Как минимум, на время грядущего тура. Воздух, который циркулировал обратно по малому кругу, резко встал где-то в горле. Взгляд уперся в мертвую точку, и все, что получилось выдать из себя в качестве реакции, это неестественно-хрипящий смешок. Эрма положилась на то, что визитка – полная фальшивка, а в заведение зайдут сейчас люди из юмористической телепередачи и объявят, что это розыгрыш. Простой девчонке с иссохшейся от воды и резины кожей на руках в сером фартуке не видать таких высот. Сказка про Золушку – это просто сказка. – Вы шутите? – Если бы я был на вашем месте, я бы спросил то же самое. Но раз не верите, можете сейчас же при мне зайти в Википедию и посмотреть, кто я. – Хорошо, я вам верю, герр Йост. Но как вы себе это представляете? Они – самая популярная группа во всей Европе, и то, что я буду единственной девушкой в составе, вызовет много негатива и общественный резонанс. – Вам не о чем беспокоиться. Было принято решение, что в будущем туре мои парни будут выступать с еще одним участником, только мы не могли подобрать подходящую кандидатуру. Этим человеком можете стать вы. Как продюсер, я вижу в вас огромный потенциал и любовь к публике. В конце концов, когда-то они сами тоже начинали с малой сцены. – Ваши коллеги сказали мне, что с моей репутацией ни один коллектив не станет сотрудничать со мной, – она нахмурилась, до конца не веря в происходящее. – Обо всем позабочусь я и мои ассистенты. Членство в группе мирового масштаба, пара интервью и грамотный пиар-ход быстро скроют все, в чем упрекали вас ранее. Медиа-менеджмент работает именно таким способом. Но я вас не заставляю, вы можете отказаться и мыть посуду или наливать пиво. – Я поняла вас. У меня есть время подумать? – Три дня. А после я должен утвердить окончательный состав и ознакомить с условиями контракта. Все контакты на моей визитке. Вы согласны? Он не оставил выбора. Оставшаяся сидеть в неподвижной позе девушка держала во вспотевшем кулаке визитку и все еще была уверена, что это нечто послания свыше. – Спасибо вам большое... Я обязательно приму решение и сообщу вам, – она соизволила встать и едва не задела ногой близстоящий стул и не грохнулась от мелко бьющей волнующей дрожи. – Отлично. А сейчас, не окажете любезность? В вашем заведении чудесные овощные чипсы,– мужчина доброжелательно улыбнулся, что значительно разрядило обстановку. *** – Пап! Выражение лица Йенса выражало явное беспокойство, но судя по тому, как девчонка подпрыгивала чуть ли не до самого потолка, волноваться было не о чем. Он давно не видел такой широкой улыбки на ее лице. – Вы уже освободились? Чего он от тебя хотел? – Папа, наконец-то! Наконец-то! Эрма перелезла в буквальном смысле через стойку, болтая ногами и ложась животом, – ты не поверишь, что мне предложили только что! Йост все еще находился в зале, но не слышал возгласов девчонки. Герр Штахельберг испытывал неловкость за поведение дочери на глазах у немногочисленных гостей, и пока не мог управиться с ее эйфорийным пылом. – Эри, успокойся, – нейтрально, но с долей строгости проговорил он, – Объясни нормально, что к чему. Восторженная, она опустилась на пол и оббежала стойку, едва не снеся низенькую дверь по пути, – Я буду снова петь и играть в группе, папа! Не с кем-нибудь, а с ними! Это Tokio Hotel, ты представляешь? – Кто? – Как кто, пап? Они — самая известная немецкая группа, ну! Господи, да кому я это говорю... – со смешком, нервозно выдыхаемым из легких, выдала Эрма, сталкиваясь с непониманием в глазах отца. – Я надеюсь, ты приняла предложение? Она застыла будто с приклеенной улыбкой и даже не поверила в то, что услышала. – У меня есть три дня на раздумья. А ты хотел бы, чтобы я отказалась? – отец положил обе руки на хрупкие девичьи плечи, одаривая ее покровительственным взглядом. – Я бы хотел, чтобы ты следовала за своей мечтой. Ее глаза горят ярким огоньком как никогда раньше, и Йенс определённо уверен, что поступил абсолютно правильно. То, как велело сердце и воспоминания о покойной жене. Он обнял дочку, которая, как казалось, сейчас была способна раздавить в порыве эмоций. *** – Я заеду за вами в девять утра. До завтра. Эрма положила трубку, где сейчас слышала все тот же голос продюсера. Сидя на кровати в своей комнате, стены которой были увешаны различными плакатами, она пыталась наигрывать что-то, подсматривая табулатуры в раскрытом рядом ноутбуке. В наушниках играла одна из песен тех, с кем ей, возможно, предстоит выступать в будущем. So automatisch Deine Stimme – elektrisch Wo bist du, wenn sie spricht? Перспектива казалась как никогда реальной, но в то же время удушливые сомнения мучали насущными вопросами. Может, отказаться, пока не поздно? В какой пиздец меня занесло? Безусловно, она всегда этого хотела, выступать и работать на большой сцене, но страх шел по пятам и гасил перед глазами яркий свет. Путеводную звезду, к которой уже была протянута спасительная ниточка. Эрма нервно выдохнула, опираясь о спинку вместе с гитарой и во всех красках представляя себе события завтрашнего дня и молясь на то, чтобы не провалилось ничего снова. С вероятностью девяносто процентов вы пройдете без прослушивания, не волнуйтесь. Йост умел успокаивать и определенно согревал мысли тем, что он профессионал и знает, что делать. Такой шанс дается всего раз в жизни. В груди сидело жгучее ожидание в противовес нетерпению, что будет и как воспримет ее коллектив. За эти три дня девушка еще тщательнее перерыла все сайты, вычленив как можно больше биографических наводок о знаменитой четверке. Негласно возглавляли которую кумиры миллионов, те самые братья-близнецы, по которым льют слезы и сочиняют любовные стихи сотни, тысячи, армии девушек со всей Европы. От этого волнение усиливалось еще больше. Йост так же заверял по телефону, что участники группы оповещены о том, что в составе произойдут изменения, но уверенности это все равно не прибавляло. Хотя Эрма могла найти общий язык практически с любым человеком, и уже примерно знала, что из себя представляет каждый участник группы и что примерно от них ожидать. Разве что не от Тома Каулитца, который всегда строит из себя самого высокомерного обольстителя женских сердец и ради чьего взгляда бешеные фанатки готовы молиться сутками напролет. Один из последних заголовков в браузере как раз гласил о том, как именно его заметили в компании одной небезызвестной американской певицы на недавней вечеринке в честь номинации. Папарацци, запечатлевшие парочку, ухватили теплые объятия, а затем горячие поцелуи сквозь стекла роскошной черной Audi. Эрма скривила губы, пролистывая «желтую» статью. Родной близнец Тома выступал на его фоне в более выгодном свете и не марался о грязные инфоповоды, а вот об остальных участниках квартета толком ничего известно и не было. С картинок браузера на нее смотрели весьма симпатичные парни, которых она мельком видела и ранее, но не вдаваясь в подробности. Вместо фирменного «взрыва» на голове у солиста теперь была аккуратно приглаженная прическа с выбритыми висками, у его брата – тонкие французские косицы вместо ранее выкрашенных в медовый цвет дред, а остальные свой имидж, по всей видимости, не меняли. Длинноволосый, широкоплечий шатен и пухленький блондин в очках смотрели в объектив слишком серьезно в отличие от дерзких близнецов по центру. Они такие недосягаемые, мечта любой девчонки. Если сказать Инги – она упадет в обморок и не поверит. Сглатывая напряжение, Эрма проморгалась, закрыла ноутбук и положила на место свою гитару. Все же нужно было хорошо выспаться и набраться сил. *** В машине было душно. Девушка вежливо попросила приспустить стекло, чтобы впустить в салон живительный воздух. – Я бы хотел еще раз пройтись с вами по ключевым пунктам, – Дэвид отвлек ее внимание на себя, шелестя бумагами из своего файла, но все же направив взгляд на свою подопечную, – Вы будете задействованы в ближайшем туре, который будет длиться три месяца, и заодно сможете реабилитировать свою репутацию в глазах общественности. Если условия вас устроят, то можно будет так же участвовать в записях эфиров и трансляций для наших блогов, но не сразу. В первую очередь вы должны заявить о себе слушателям, а уже потом принимать участие в музыкальной и социальной жизни группы. Здесь намного все сложнее – Так же если вы поладите с коллективом, сможете полноценно записывать новые песни и принимать участие в съемках клипов, все разрешения от правообладателей вам будут предоставлены. Наши концерт-менеджеры осведомят вас о поведении на сцене, порядках передвижений и введут вас в курс дела. Время для генеральных репетиций у нас еще есть. И еще к вам будет приставлена охрана для вашей безопасности и безопасности группы. Мы будем вводить вас в коллектив постепенно, впереди нам предстоят еще записи нескольких интервью и промоушенов. Не волнуйтесь, участники уже в курсе и готовы ознакомиться с контрактом. Все в ваших руках. Мужчина учтиво помог ей выйти, подав руку, когда водитель припарковался у нужного здания. С каждым мгновением сердце начинало отбивать в ушах все громче и громче словно барабан, усиливая немую панику. Кнопка лифта загорелась красным на этаже 5. Именно там находились главные студии звукозаписи. Святыни святынь, где самые именитые голоса творили свою историю, увековечивая свое наследие в этих тесных стенах. *** – Можете объяснить мне, какого черта Йосту вообще пришла в голову эта наитупейшая идея? Фырканье старшего Каулитца расползлось по всей студии. До этого здесь царила гробовая тишина, изредка нарушаемая лишь звуками уведомлений из соцсетей, в которые парни опустились с головой и скучающе водили пальцами по экранам телефонов. – Я на твоем месте радовался бы, все-таки девчонка в составе – это действительно что-то невообразимое. Покажешь ей пару уроков на гитаре и все, – безобидная шутка с дружеским подколом, брошенная Листингом, была встречена достаточно во враждебном тоне, что исходил от выпрямившегося и зашагавшего в сторону аппаратуры Тома. – Если она не взбесит меня на первой же репетиции и я ее не прибью, то подумаю. Я сомневаюсь, что какая-то девчонка с улицы может нормально владеть электрогитарой и выступать на одной сцене со мной. Ущемленное эго взбушевалось практически моментально после объявления Йостом не очень приятной новости для Тома и всей группы в целом. Морально парни были готовы к тому, что перемены неизбежны, и офис продакшена пойдет на все, лишь бы создать больше пиара и инфоповодов, несмотря на их и без того огромное множество. – Не будь таким сексистом, – Билл поднял голову, выражая участие в диалоге, – тем более, она не с улицы, а бывшая участница Bizarre. – Ваши ставки, раздвинула ли она перед кем-нибудь ноги? Насколько будет провальным наш тур? – Каулитц отпил из бутылки, нервно гоняя воду между щеками. Время тянулось невозможно медленно, и это сводило с ума. Билл усмехнулся, спрыскивая в кулак, облаченный в кожаную перчатку, а следом за ним подхватили и остальные. – Иди лучше остынь и не сотрясай зря воздух. Мы тоже на нервах, Том, – Густав поболтал ногой, не отрываясь от переписки с никому не видимым здесь адресатом. – Окей! Пока он не притащил эту швабру, кто со мной курить? – Том оглядел присутствующих, но так и не нашел поддержки ни в ком, даже в своем брате, но решил попытаться, – Билл, пошли? – Я занят. Наманикюренные пальцы заскользили по телефону, натыкаясь на знакомый профиль и открывая Direct. Билл что-то начал строчить текстом, последовав примеру Густава, что стало раздражать и без того пребывающего в нервозе старшего брата. – Не дождался, пока Алекс пригласит тебя на свидание, решил действовать сам? – кривая усмешка сорвалась с уст Каулитца. Подкалывать младшего и получать с этого удовольствие, было, пожалуй, вторым любимым занятием Тома после игры на гитаре. – Да завали ты наконец! – брюнет не сдержался от отбрехивающегося смешка, не прекращая печатать. Георг скучающе зашелестел полупустой пачкой чипсов в надежде чем-то заполировать отсутствие завтрака, и ровно в этот же момент открылась дверь. В студию в своей привычной хозяйской манере заходит Йост, а за ним плетется светленькая фигура в смешно надутых штанах с цветными карманами и свободной белой футболке. В руках со множеством натянутых как у хиппи браслетов у нее болталась мелкая сумочка, а за спиной торчал гриф гитары, облаченной в плотный чехол. – Просыпаемся, парни, уже вообще-то двенадцать часов. Я про тебя говорю, Георг. По всей видимости, отношения продюсера и группы здесь полу-неформальные, как уже смекнула для себя Эрма. Свойственные для них шутки вогнали ее в еще большую неловкость и ощущение себя не в своей тарелке. Она замерла на пороге, едва не роняя от неуклюжести свою мелкую сумку, которая служила сейчас как никогда единственным антистрессом. Вытянутое лицо отпечатало на себе весь мандраж, в котором она билась все эти дни, расписывая у себя в голове эту встречу до мелочей. Менее чем через полметра на диване потирал лицо невыспавшийся Георг. Две фигуры, находящиеся рядом с ним – Билл Каулитц, аристократично закинувший одну ногу на другую в ботинках на высокой платформе, напоминающей подобие каблука, и Густав Шеффер, глаза которого были внимательно направлены в ее сторону. Что говорить? Она поежилась, ощущая на коже несуществующую в этом помещении прохладу, и снова на задворках сознания затрепетала мысль. Бежать к чертовой матери? В представлении яркими красками расцветают фрагменты, где фанатки всех четверых рвут ее на части, а останки потом сжигают на костре. – Итак, парни, знакомьтесь, ваш новый участник, ритм-гитарист и бэк-вокалист Эрма Штахельберг. Голос Йоста придал хоть какой-то уверенности, побудившей не горбиться как бедная родственница, а приподнять голову и в конце концов, заметить в поле зрения еще одну фигуру в огромной клетчатой рубашке, стоящую боком и словно не принадлежавшую здешней реальности. – Здравствуйте, – глупо-полуулыбчиво промямлила девушка, снова вглядываясь в фигуры, что находились в этом замкнутом пространстве. Отметка на шкале ее личного стыда и паники, грызущейся в горле, достигла своего максимума и уже дошла до границы со взрывом. – Ну привет, красотка. Обладатель голоса повернулся в профиль, так и застыв с бутылкой воды в одной руке. Девушка с еще большей тревогой вздрогнула, так и не в силах пошевелиться и ловила на себе любопытные взгляды остальных троих. – Любить не обязательно, а вот жаловать попрошу настоятельно. Йост снова закопошился со своими бумагами, чем еще больше выводил Эрму из равновесия. Она инстинктивно дернулась, когда фигура в клетчатой рубашке медленно задвигалась в ее сторону, хотелось сделать шаг назад, вставая в оборонительную позицию. Карие глаза бегло пробежались по новоприбывшей, задержавшись на обуви с цветными шнурками и вызвали мягкий смешок пирсингованных губ. Том Каулитц собственной персоной. Билл едва слышно чавкнул жвачкой, которая уже успела стать пресной, и все так же глядел куда-то в пространство между братом и девчонкой, что в этих смешных кедах была ниже его на полторы головы точно. – Говорят, ты и на басу играть умеешь? Может, научишь Джорджа тоже? Том мотнул обвязанной банданой головой в сторону шатена. И вся команда гыкнула в синхронной полуусмешке, порожденной очередной тупой шуткой. Только вот насмешливое настроение еще больше прибило ее к полу, лишая возможности даже пошевелить рукой. Твердая материя стремительно плыла под ногами подобно игриво-издевательскому огоньку в глазах напротив.