Наверно, это тоже любовь?..

Почувствовав, как его талию обхватили сильные руки, а к спине прижалось тёплое тело, Сичэнь прикусил губу и закрыл глаза. Его охватило неудержимое желание откинуть голову на плечо Вэй Усяня и прильнуть к нему ещё ближе. Но делать этого он, разумеется, не стал. Вряд ли господин Вэй оценил бы подобное. Хотя… Как знать, возможно, и оценил бы… Сичэнь позволил себе на короткое мгновение предаться слабости и представить, как Вэй Усянь обнимает его ещё крепче и тёплыми, мягкими губами касается доверчиво подставленной шеи. От подобных бесстыдных фантазий по телу пробежала жаркая дрожь. Шоюе, смущённый необычайно яркими эмоциями своего господина, слегка качнулся под их ногами, теряя равновесие. Однако тут же выровнялся и, послушный воле хозяина, прибавил скорость, уподобляясь ветру. До Цинхэ они домчались во мгновение ока. Спешившись на окраине города, Лань Сичэнь убрал меч в цянькунь, достал оттуда чёрный плащ и протянул его Вэй Ину. Тот взглянул на Главу Лань с некоторым недоумением: — Мне не холодно, Цзэу-цзюнь. — Это для того, чтобы скрыть вашу одежду, господин Вэй, — сказал Лань Сичэнь. — Скрыть одежду? — недоумение Вэй Ина возросло. К тому времени он уже снял с себя чёрно-алые одеяния Повелителя мёртвых, и сейчас на нём было уже ставшее привычным серебристое ханьфу адепта ордена Не. — А что с ней не так? — он поднял на Лань Сичэня удивлённый взор. Глава Лань вздохнул и терпеливо пояснил: — Мы ведь прибыли в Цинхэ в поисках приключений, разве нет? А приключения — дело непредсказуемое. Мало ли куда они могут завести и чем закончиться. Так что лучше не рисковать, публично демонстрируя одеяния своего ордена и рискуя своей и его репутацией. — О! — Вэй Ин изумлённо распахнул глаза, затем рассмеялся: — Чем вы собираетесь здесь заниматься, Цзэу-цзюнь? — он прищурился и лукаво склонил набок голову. — Лично я намеревался лишь выпить вина в каком-нибудь трактире. Но у вас, судя по всему, более грандиозные планы? Лань Сичэнь пожал плечами: — Я никогда не планирую того, как именно буду развлекаться. Просто плыву по течению. Иначе это не так весело. Вэй Ин прыснул и в неверии покачал головой — в определённые моменты рассудительного и серьёзного Главу Лань словно подменяли. И он превращался в легкомысленного и сумасбродного Лань… Хуаня? Почему-то в подобных случаях именно это имя просилось на язык. Хотя Вэй Ин, конечно, никогда не позволил бы себе обратиться к Лань Сичэню столь фамильярно и непочтительно. Не говоря больше ни слова, Вэй Ин забрал из рук Главы Лань плащ и облачился в него. Лань Сичэнь был выше Вэй Ина и шире него в плечах, поэтому одеяние было последнему немного велико. Однако не настолько, чтобы он чувствовал себя дискомфортно. — А как же вы?.. — начал было Вэй Ин, но, подняв голову, осёкся, увидев, что Лань Сичэнь надевает на себя точно такой же чёрный плащ. Аккуратно подвязав пояс и тщательно расправив все складки, Глава Лань снял серебряный гуань, украшенный сверкающими драгоценными камнями, и быстро расправился со своей сложной причёской. Отправив гуань в цянькунь, он выудил из мешочка широкую чёрную ленту и, ловко собрав волосы в высокий хвост, подвязал их. Затем Лань Сичэнь сделал нечто такое, от чего Вэй Ин буквально потерял дар речи. Глава поднял руки и, стянув с себя лобную ленту, также спрятал её в цянькунь. У Вэй Ина отвисла челюсть. Прожив в Облачных Глубинах больше года, он прекрасно знал, что адептам ордена Лань проще предстать перед взорами посторонних людей без одежды, нежели без своей священной ленты. Они не снимали лент даже в купальнях! Единственным Ланем, которого Вэй Ин до этого видел без ленты, был Ванцзи. Но их с Ванцзи связывали определённые отношения. Перед Вэй Ином он не стыдился снимать с себя не только ленту. Однако Вэй Ин даже представить себе не мог, что когда-нибудь сможет лицезреть в столь вопиюще непристойном, по меркам Ланей, виде самого Главу ордена! И уж тем более он никак не ожидал, что Лань Сичэнь столь небрежно и бесстыдно снимет с себя ленту в его, Вэй Ина, присутствии. Словно она была ничего не значащим куском материи, а не самым сакральным и почитаемым атрибутом всех адептов ордена Лань от мала до велика. Заметив глубокое потрясение, отобразившееся на лице Вэй Ина, Глава Лань вопросительно выгнул бровь: — Что-то не так, господин Вэй? — Вы сняли ленту… — бессильно выдохнул Вэй Ин, озвучив очевидное. — Снял, — согласно кивнул Лань Сичэнь и, склонив голову набок, добавил: — Вам не кажется, что если бы я её оставил, то всё это, — он обвёл рукой свою маскировку, — потеряло бы всякий смысл? Вэй Ин должен был признать, что Глава Лань прав. Если бы он оставил на себе лобную ленту, то вся их конспирация полетела бы к гуям. — К тому же, — Лань Сичэнь насмешливо приподнял брови, — вы ведь знаете, что символизирует наша лента? Для чего адепты Лань её носят? — Чтобы держать себя в узде, — машинально выдал Вэй Ин давным-давно заученное правило. — Верно, — Глава Лань вдруг коварно улыбнулся. — А я прибыл сюда как раз за противоположным. — Это я уже понял, — с губ Вэй Ина слетел несколько нервный смешок. Он помолчал, затем всё же осторожно поинтересовался, снедаемый жгучим любопытством: — Но, Цзэу-цзюнь, разве адептам ордена Лань не запрещено снимать ленту перед чужими людьми?.. Лань Сичэнь равнодушно пожал плечами: — Адептам ордена Лань не запрещено разве что дышать, господин Вэй. Я снимал ленту уже сотни раз, и меня до сих пор не поразила небесная молния. И ни один из предков не восстал из мёртвых, дабы покарать меня за кощунство. Так что, — уголок его губ знакомо дёрнулся, — я намерен поступать так и впредь. Пока что пользы от этого действия намного больше, чем вреда. Вэй Ин в ответ лишь удивлённо покачал головой, всё ещё будучи под впечатлением. Однако если Главу Лань не беспокоит отсутствие на его лбу священной ленты, то Вэй Ина это тем более не должно волновать. Отойдя наконец от ошеломления, вызванного неподобающими действиями Лань Сичэня, Вэй Ин с интересом оглядел его и поразился тому, как сильно непривычная одежда и новая причёска преобразили его облик. Чёрный цвет оказался Главе Лань на удивление к лицу. Он словно стал тоньше, выше и стройнее. Его и без того белоснежная кожа стала казаться ещё белее, уподобившись полупрозрачному, сияющему нефриту. А тёмные глаза словно распахнулись и приобрели ещё большую глубину. Столь нетипичный для него задорный хвост и открытый лоб делали его совсем юным и каким-то трогательно невинным. На вид Лань Сичэню сейчас можно было дать от силы лет восемнадцать. Никто бы ни за что не узнал в этом чрезвычайно привлекательном изящном юноше с беспечной улыбкой на устах гордого и степенного Главу Великого ордена. Лань Сичэня можно было принять скорее за юного бродячего заклинателя, лишь недавно покинувшего отчий дом в поисках славы и приключений. Вэй Ин даже цокнул языком, выражая тем самым своё удивление и восхищение произошедшими с Главой Лань метаморфозами. Ему определённо нравилось то, что он перед собой видел. Лань Сичэнь понял его правильно. Он по-мальчишески озорно тряхнул длинным хвостом и беззастенчиво спросил: — Как я выгляжу, господин Вэй? — Прекрасно, Цзэу-цзюнь! — совершенно искренне сказал Вэй Ин. — Вам всё это очень идёт! Глава Лань, довольно улыбнувшись, вернул ему комплимент: — Вы тоже выглядите замечательно, господин Вэй! — и поинтересовался: — Что будем делать? Чего вам хочется в первую очередь? Вэй Ин честно ответил: — Я хочу выпить, Цзэу-цзюнь! Вы знаете здесь такие места, где можно купить хорошего вина в такое позднее время? Лань Сичэнь задумался. Цинхэ он знал как свои пять пальцев. Впервые Наследник Лань посетил этот город, когда ему было пятнадцать. С тех пор он был тут частым гостем и проводил в Цинхэ немало времени. И именно здесь не раз пускался во все тяжкие как с Минцзюэ, так и без него. Как и любой другой большой город, Цинхэ никогда не засыпал полностью. К тому же он находился в заклинательских землях, поэтому здесь было немало гостиниц, постоялых дворов и трактиров, чьи двери были открыты круглосуточно для заклинателей, отправляющихся на Ночную охоту или возвращающихся с неё. Для торговцев, прибывших из других городов. Или же просто для усталых путников. Однако во всех этих местах весьма велика была вероятность нос к носу столкнуться с адептами какого-нибудь знакомого или же (упасите боги и будды) родного Сичэню ордена. И тогда Главе Лань придётся объясняться с дядей и Старейшинами, почему он вместо того, чтобы благопристойно почивать в своих покоях в Нечистой Юдоли, в совершенно неподобающем виде распивал вино в компании тёмного заклинателя. Который к тому же в это время должен был уединённо медитировать в Облачных Глубинах, а никак не не разгуливать по Цинхэ. Так рисковать было нельзя. Будь Сичэнь один, он бы мог на ходу состряпать и наплести какую-нибудь правдоподобную историю о непредвиденной Ночной охоте, но господина Вэя он подставлять не желал. У Сичэня, правда, была идея, куда они могли бы пойти, но ему не особо хотелось вести в это место Вэй Усяня. Оно было опасным и неблагополучным. Там обычно собирались для проворачивания своих тёмных делишек люди, бывшие не в ладах с законом. Сичэнь периодически туда захаживал, когда ему хотелось особо острых ощущений. Их там можно было найти практически всегда и на любой — даже самый взыскательный — вкус. Об этом месте не знал даже Минцзюэ. Точнее, возможно и знал, но сам там, разумеется, не бывал. Ведь Главу Не в Цинхэ знала в лицо каждая собака. А преступники — тем более. Если Сичэнь с Вэй Усянем туда отправятся, то вполне могут нарваться на неприятности. Однако там они точно не встретят никого из тех, кто может их узнать: заклинатели посещение подобных мест считали ниже своего достоинства. К тому же в этом заведении в любое время дня и ночи подают прекрасное вино и сытные, вкусные закуски. В конце концов, Сичэнь вполне в состоянии защитить господина Вэя. Да он и сам может за себя постоять. Хотя последнее обстоятельство скорее беспокоило, чем успокаивало. Если Вэй Усянь призовёт Тьму в публичном месте, могут поползти ненужные слухи. Впрочем, обыватели вряд ли поймут, какими именно техниками он пользуется. К тому же господин Вэй не единственный заклинатель в Поднебесной, который обращается к тёмной энергии. Однако предостеречь его всё же стоит. А там уж как пойдёт. — В Цинхэ есть одно место, где можно выпить хорошего вина в любое время суток, — сказал Лань Сичэнь. — У них действительно прекрасный выбор — есть и местные вина, и привозные, но… — он немного помялся, всё ещё сомневаясь, затем решился, — это не то место, которое следует посещать достойным и приличным людям… Если вас это не смущает, господин Вэй, тогда мы можем отправиться туда. Вэй Ин непонимающе похлопал ресницами: — Что вы имеете в виду, Цзэу-цзюнь?.. — Ну… — Лань Сичэнь неловко и немного смущённо усмехнулся. — Там обычно собираются не самые добропорядочные горожане… И порой бывает довольно опасно… Вэй Ин изумлённо уставился на Главу Лань и с неверием спросил: — Цзэу-цзюнь хочет пригласить меня в бандитский притон?.. Глава Лань поморщился. Со стороны это звучало как-то… не очень. Хотя по сути являлось правдой. — Там действительно очень хорошие вина, господин Вэй. И они открыты всю ночь… — несколько виновато произнёс он, будто пытаясь оправдаться, — к тому же там мы точно не наткнёмся на каких-нибудь знакомых! Но если вы не желаете идти в подобное место, можем найти трактир… — Ха-ха-ха! — Вэй Ин схватился за колени, громко расхохотавшись. — Вы просто поразительны, Цзэу-цзюнь, честное слово! Лань Сичэнь недоумённо моргнул, силясь понять, положительная это характеристика или отрицательная. Вэй Ин между тем, отсмеявшись, уставился на него, сияя широкой улыбкой. — Вы не перестаёте меня удивлять, Цзэу-цзюнь! — он покачал головой. В глазах его всё ещё вспыхивали искорки смеха. «Надеюсь, что никогда и не перестану! Я хочу удивлять вас и дальше. Чтобы вам никогда не стало со мной скучно!» — мысленно произнёс Сичэнь, а вслух спросил: — Так вы хотите туда пойти? — Конечно хочу! — улыбка Вэй Ина стала ещё шире. — Я никогда не бывал в подобных местах, и мне жуть как интересно! Но ещё более интересно другое, — он прищурился, — откуда про это место известно вам, Цзэу-цзюнь?!. Лань Сичэнь повёл плечами и, отведя взгляд, пробормотал: — В первый раз я оказался там случайно. Много лет назад. Мне… понравилось. И теперь я время от времени туда возвращаюсь. Правда, обычно один… — он вдруг нахмурился. — Признаться, я до конца не уверен, стоит ли вести туда вас, господин Вэй. Всё же это небезопасное место… — Э-э-э, нет уж! — вскинулся Вэй Ин. — Вы меня раздразнили, Цзэу-цзюнь, и теперь не отвертитесь! Я хочу непременно в нём побывать! — Хорошо, — вздохнул Лань Сичэнь. — Я вас туда отведу. Но прежде хочу попросить вас об одном одолжении. — О каком? — Постарайтесь не призывать Тьму, что бы ни случилось. Не стоит привлекать к себе ненужное внимание. Там собираются лишь обыватели, господин Вэй. Мы сумеем дать им отпор и без магических техник, если понадобится. — Вы так уверены, что нам будет угрожать опасность? — удивился Вэй Ин. — Неужели всё настолько плохо? — В те разы, когда я бывал в этом месте, восемь из десяти посещений завершались дракой, — Лань Сичэнь вновь пожал плечами. — Народ в заведении собирается вспыльчивый и несдержанный. — О! — глаза Вэй Ина засверкали азартом и предвкушением. Заметив это, Глава Лань предупреждающе поднял руку: — Я надеюсь, вы не станете никого провоцировать, господин Вэй? Разве не вы недавно сказали, что хотите просто выпить вина? — Конечно-конечно! — быстро закивал Вэй Ин. — Я не стану никого провоцировать на конфликт, обещаю! — он поднял три пальца в клятвенном жесте. — Но… — губы его растянулись в лукавой усмешке, — ничего не могу обещать, если кто-нибудь спровоцирует меня! — рассмеявшись, он задорно тряхнул хвостом и прибавил шаг, равняясь с Лань Сичэнем. Сичэнь в ответ на это лишь усмехнулся. В конце концов, разве не за приключениями они прибыли в Цинхэ? А будут эти приключения забавными или опасными — тут уж как повезёт. Раз на раз не приходится. Дойдя до главной улицы города, Лань Сичэнь свернул в сторону, и дальше они пробирались по каким-то закоулкам, всё больше удаляясь от центральных и обжитых районов. Городские виды становились всё более непрезентабельными, улицы — более грязными, а дома — бедными. Всё чаще на пути им стали попадаться нетрезвые и откровенно сомнительные личности. Вэй Ин озирался по сторонам с возрастающим интересом. Давненько ему не доводилось бывать в столь злачных местах. Аж сердце заныло от ностальгии. И уж конечно он никогда не думал, что будет разгуливать по таким трущобам с благочестивым Цзэу-цзюнем, которого вся Поднебесная считала поборником нравственности и непримиримой праведности. Такого Вэй Ин не мог вообразить даже в самых причудливых своих фантазиях. Наконец они подошли к неприметному, выкрашенному в тёмный цвет строению, спрятанному от посторонних глаз в глубине небольшого переулка. Прежде чем отворить дверь и войти внутрь, Сичэнь нажал на несколько точек на теле, запечатав свои духовные силы. Поймав на себе шокированный взгляд Вэй Ина, он пояснил: — Как я уже говорил, это место посещают только обыватели. А случиться может всякое. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал, если я вдруг потеряю над собой контроль. Поэтому ещё раз прошу вас, господин Вэй, будьте осторожны с Тьмой. Постарайтесь не обращаться к тёмной энергии. Не стоит причинять вред обычным людям. — Я понял, Цзэу-цзюнь! — серьёзно ответил Вэй Ин. — Я буду осторожен и постараюсь держать себя в руках. — Хорошо! — кивнул Лань Сичэнь. — Готовы? — Более чем! — улыбнулся Вэй Ин. — Тогда прошу! — Глава Лань распахнул двери и кивком предложил Вэй Ину войти первым. Вэй Ин вошёл и огляделся вокруг. Внутри всё выглядело гораздо пристойнее, чем он успел себе навоображать. На первый взгляд это был самый обычный трактир, причём довольно приличный. Здесь было тепло, чисто и уютно. Зал был заполнен, но никто особо не шумел и не дебоширил. Посетители производили впечатление вполне себе честных горожан. Однако стоило присмотреться получше, как становились заметными некоторые странности. То блеснувший в складках одежды острый нож. То чей-нибудь подозрительный, недобрый взгляд. То приглушённые, угрожающие перешёптывания за спиной. Многие из присутствующих прятали лица под масками. Некоторые сидели, почти полностью скрывшись за опущенными капюшонами. В общем, публика была разношёрстная и довольно причудливая. Однако царившая в трактире щекочущая нервы атмосфера пришлась Вэй Ину по душе и раззадорила его любопытство. Они с Сичэнем заняли свободное место в углу и заказали тут же услужливо подбежавшему к их столику бойкому юноше вино и закуски. Затем выпили и принялись обсуждать что-то малозначительное. Переговариваясь с Лань Сичэнем, Вэй Ин то и дело возбуждённо бросал взгляды в разные стороны, не скрывая своего интереса к тому, что происходило вокруг. Наконец, не в силах более усидеть на месте, он сообщил Главе Лань, что хочет посмотреть, какие вина здесь ещё представлены, вскочил и умчался в сторону стойки. Сичэнь прекрасно понимал, что господину Вэю, вероятно, жутко наскучило столько времени безвылазно находиться в резиденции в окружении хоть и приятных ему, но одних и тех же людей. Он жаждал новизны ощущений и впечатлений. Поэтому Сичэнь не стал ему препятствовать. Пускай осмотрится, пообщается с окружающими. А Сичэнь посидит в сторонке и вмешается лишь в том случае, если Вэй Усяню понадобится помощь. Пока всё было тихо и спокойно. Сичэнь крохотными глоточками тянул самое лёгкое вино, какое нашлось в этом заведении, и исподволь наблюдал за господином Вэем, увлечённо о чём-то беседующим с молодым трактирщиком. Судя по всему, обсуждали они что-то интересное и весёлое, потому что оба оживлённо жестикулировали и смеялись. Сичэнь удовлетворённо улыбнулся. Возможно, идея привести Вэй Усяня именно сюда, была не самой плохой. Похоже, что ему здесь нравится и он неплохо проводит время. Тем временем за столик Сичэня на свободное место опустилась юная и очень миловидная девушка. Томно откинувшись на спинку скамьи и выставив напоказ все свои прелести, она жеманно поинтересовалась, почему столь прекрасный господин скучает в одиночестве и не желает ли он, чтобы она скрасила его вечер. Сичэнь подавил невольный досадливый вздох. Красивый и утончённый, Глава Лань был самым настоящим магнитом для женщин из ивовых домов, которые намётанным, опытным взором с первого взгляда определяли в нём благородного и явно небедного господина. Когда Лань Сичэнь был в своём обычном облачении, то к нему никто никогда не смел подходить с подобными предложениями. Репутация Ланей ограждала от нескромных взоров надёжней барьера Облачных Глубин. Однако стоило ему появиться где-нибудь без гуаня и ленты, как сегодня, то представительницы древнейшей профессии слетались словно пчёлы на мёд, буквально не давая ему прохода. Это… раздражало. Сичэнь растянул губы в острой, опасной улыбке, больше похожей на оскал, и очень тихо и предельно вежливо попросил девушку не мешать его уединению. Голос его при этом был наполнен такой зимней стужей, а взгляд — таким неприкрытым предупреждением на грани угрозы, что девушка тотчас вскочила и, поклонившись, торопливо удалилась. Сичэнь снова обратил свой взор на господина Вэя. Рядом со стойкой всё было без изменений. Вэй Усянь продолжал свою оживлённую беседу с трактирщиком, и ничего подозрительного не происходило. Глава Лань заметно расслабился и, хлебнув вина, лениво закинул в рот перчёные орешки. И тут же скривился — их заказал господин Вэй, и для Сичэня они оказались излишне острыми. Как раз в этот момент Вэй Ин обернулся. Заметив страдальческую гримасу Главы Лань и догадавшись о вызвавшей её причине, он широко улыбнулся и подмигнул. Сердце Сичэня наполнилось тёплой радостью. Ему было безмерно приятно видеть господина Вэя таким — весёлым, беззаботным, игривым. Мужественно проглотив наполнившую его рот огнём закуску, Глава Лань улыбнулся в ответ. Затем залил в себя полную пиалу вина, пытаясь погасить разгоревшийся в пищеводе пожар. Спустя некоторое время к Вэй Усяню подошла та самая девушка, которая недавно предлагала услуги Лань Сичэню. Облокотившись на стойку, она завела с ним разговор, который он с видимой охотой поддержал. Судя по ярким улыбкам, которыми господин Вэй одаривал девушку, и тихому смеху, сопровождавшему их беседу, он явно был не против продолжить с ней более близкое знакомство. Сичэнь поболтал вино в своём кувшине, задумавшись, не следует ли ему заказать ещё немного. Ведь если Вэй Усянь пожелает уединиться с этой девушкой, то неизвестно, как долго Сичэню придётся его тут ждать. А за пиалой доброго вина время всегда летит быстрее. Пока Сичэнь решал дилемму — пить или не пить, — девушка ласково и по-дружески потрепала Вэй Ина по руке и, прощально кивнув, покинула его. Глава Лань удивлённо приподнял брови — господин Вэй не захотел пользоваться её услугами? Но… почему? Они вроде как неплохо поладили. Вэй Ин же снова повернулся к Сичэню и, приподняв пиалу, показал на неё глазами, давая понять, что вернётся к их столику, когда допьёт её содержимое. Сичэнь догадался, что господин Вэй, очевидно, дегустирует различные вина, поэтому задержался за стойкой так надолго. Он с улыбкой кивнул и ободряюще махнул рукой, показывая, что Вэй Усянь может не торопиться и продолжить дегустацию. Однако стоило Вэй Ину вновь заговорить с трактирщиком, как к стойке подошёл мужчина лет тридцати. Он был очень высоким и широкоплечим. Почти таким же могучим, как Не Минцзюэ. Черты его лица были крупными, резкими и мужественными. Его можно было бы назвать по-своему привлекательным, если бы не пересекающий щёку уродливый шрам и колючий, пронзительно-неприятный взгляд глубоко посаженных чёрных глаз. Сичэню мужчина был незнаком. Раньше он его здесь не видел. Однако судя по реакции трактирщика, личностью он был известной и выдающейся. Юноша, только что беспечно болтавший с Вэй Ином, внезапно побледнел, смешался и, раболепно кланяясь, подал новому посетителю большой кувшин с вином. Тот небрежно принял кувшин, и, осклабившись, шумно хлебнул прямо из горла, с интересом разглядывая Вэй Усяня с головы до ног. Сичэнь напрягся. Нахмурившись, он принялся внимательно и настороженно наблюдать за происходящим. Вэй Ин, не обращая на буравившего его тяжёлым взглядом мужчину ни малейшего внимания, продолжал как ни в чём не бывало беседовать с трактирщиком и попивать своё вино. Мужчина ещё какое-то время прожигал на нём дыру, затем придвинулся и, нагнувшись, что-то тихо ему сказал. И громко расхохотался грубым, резким смехом. Вэй Ин медленно к нему повернулся. Губы его искривились в надменной, презрительной усмешке. Он прищурился, вздёрнул подбородок и так же тихо ему что-то ответил. Лицо мужчины побагровело и перекосилось от гнева. Вэй Ин со стуком поставил пиалу на стойку, бросил на прилавок пару мелких слитков и, благодарно кивнув трактирщику, направился в сторону их с Сичэнем столика. Однако мужчина дёрнулся вслед и схватил его за рукав. — Отвали! — презрительно-равнодушно бросил ему через плечо Вэй Ин и попытался вырваться. Однако мужчина вцепился в него мёртвой хваткой и отпускать так просто явно не собирался. Сичэнь вскочил и во мгновение ока очутился рядом с ними. Лицо его заледенело. — У господина проблемы со слухом или с пониманием человеческой речи? — с вкрадчивой угрозой обратился он к мужчине, внутренне вскипая от негодования. — Если не ошибаюсь, вам было велено отвалить! Какое именно из значений этого слова вам непонятно? — А ты ещё кто такой?! — мужчина злобно воззрился на появившегося из ниоткуда Сичэня и тут же насмешливо ощерился. — А-а-а! Любовничек нарисовался! Я так и знал, что эта аппетитная сладкая булочка — обрезанный рукав! Надо лучше следить за своей сучкой, дружок! — он обнажил зубы в ехидной ухмылке. — А то она у тебя совсем распустилась — дерзит кому не следует! А раз ты сам не можешь обуздать свою подстилку, то я, так и быть, преподам тебе урок — научу твою девку пользоваться ртом по назначению! А ты смотри и запоминай, как это делается! Сичэнь от этих грязных, омерзительных слов впал в неконтролируемое бешенство. Ярость застила ему глаза кровавой пеленой. Молниеносным движением он схватил мужчину за горло, приподнял, словно пушинку и, протащив через ползала, с силой впечатал в стену. Мужчина, никак не ожидавший подобного от изящного и смазливого, как он думал, юнца, в изумлении выпучил глаза и захрипел. Своими огромными лапищами он попытался оторвать от своей шеи вцепившуюся в него руку, но мощные тиски сдавили его горло ещё сильнее. Тогда мужчина начал брыкаться и вырываться, однако Сичэнь больно вдавил колено ему в живот, напрочь лишив его возможности даже двинуться. Глава Лань и с запечатанными духовными силами был сильнее всех вместе взятых в этом зале. И у мужчины не было ни малейшего шанса ему противостоять. Он дёрнулся ещё несколько раз, но держащий его железной хваткой Лань Сичэнь был непоколебим, словно скала. А когда мужчина поймал его горевший неистовством, разъярённый взгляд и прочитал в нём свой смертный приговор, то пришёл в неописуемый ужас. Он догадался, что перед ним заклинатель. И что он только что осыпал отборной бранью его самого и его приятеля. А заклинатели, как известно, оскорблений в свой адрес не прощают. Собутыльники и, очевидно, соратники мужчины, до этого с весёлым гоготом наблюдавшие за разворачивавшимся перед их глазами представлением, поняли наконец, что дело обернулось отнюдь не в пользу их товарища, и, схватившись за ножи, бросились на Сичэня. Однако Вэй Ин прицельными пинками раскидал их по сторонам. Подскочив к Главе Лань, он предпринял попытку оттащить его от уже синеющего лицом и испускающего судорожные хрипы незадачливого пьяницы. — Цзэ… — Вэй Ин осёкся, поняв, что чуть было не выдал личность Лань Сичэня. Хао Главы ордена Лань было известно всей Поднебесной. А уж жителям Цинхэ — тем более, ведь он был близким другом господина этих земель. Вэй Ин принялся лихорадочно соображать, как вызволить несчастного идиота из непомерно сильной хватки разгневанного Лань Сичэня. Вэй Ину не было жаль ублюдка. Он искренне считал, что чем меньше таких заносчивых выродков ходит по земле, тем чище воздух в Поднебесной. Однако этот человек был обывателем. И Вэй Ин ничуть не сомневался, что если Лань Сичэнь сейчас его придушит, то потом сожрёт себя за это поедом. Признаться, Вэй Ина удивила столь острая реакция Главы Лань на те помои, что вывалились изо рта этого недалёкого придурка. Ведь Лань Сичэнь не раз бывал в этом заведении. Он прекрасно знал, что это за место и какие люди его посещают. Вряд ли стоило ожидать от здешних завсегдатаев хороших манер и учтивости. Вэй Ина, к примеру, брань этого мужлана вообще никак не задела. Мужчина был сильно нетрезв, а Вэй Ин ему надерзил. Поэтому не было ничего удивительного в том, что тот разозлился и начал его поносить на чём свет стоит. Вэй Ин сам его спровоцировал. Да, сукин сын отпустил в сторону Вэй Ина крайне похабную шутку, похвалив его задницу, но что взять с пьяного? По-хорошему, с ним вообще не следовало вступать в диалог. Но Вэй Ин сдержанностью никогда не отличался. И никогда не мог вовремя прикусить свой острый язык. И как следствие вывел и без того заведённого алкоголем мужчину из себя так, что тот начал изрыгать из своего рта всякую непотребщину. Вэй Ину на этот пьяный бред было откровенно наплевать. Он несколько лет провёл на улице. А в юности они с Цзян Чэном немало пошатались по многочисленным питейным заведениям Юньмэна, жители которого никогда не чурались крепкого словца. Вэй Ин в своей жизни и не такое слышал. И в большинстве случаев пропускал подобное мимо ушей. Или в крайнем случае давал обидчикам в морду, если имел соответствующее настроение. Но он уж точно никогда не стал бы доводить дурную пьяную перебранку до смертоубийства, прекрасно понимая, что по пьяни совершается немало глупостей и произносится немало лишних слов. Но, видимо, непорочные уши благородного Главы Лань были не в силах вынести подобного потока непристойностей. Потому он так взбеленился. Хотя если подумать, этот пьяный идиот открытым текстом во всеуслышание обозвал обрезанным рукавом не только его, Вэй Ина, но и добродетельного Лань Сичэня. Это не должно было показаться смешным. Однако Вэй Ина почему-то от этих мыслей разобрал нервный смех, а в душе его внезапно зародилось острое, нестерпимо сильное желание поозорничать. Он манерно повис на руке Лань Сичэня и, положив подбородок на его плечо, произнёс соблазняющим, томным голосом: — Отпусти его, дорогой, он того не стоит! Лань Сичэнь опешил и невольно разжал пальцы. Мужчина кулем свалился ему под ноги. Глава Лань уставился на Вэй Ина широко распахнутым, поражённым взглядом. Выражение его лица — шокированное, растерянное и несколько испуганное — было бесценным. Однако вдоволь налюбоваться им Вэй Ину не дали. Как обычно случается в местах, где вместе собираются разгорячённые немалым количеством алкоголя, задиристые, горделивые и агрессивно настроенные мужчины, достаточно одного неосторожного слова, чтобы вспыхнул и разгорелся конфликт. Один из тех смутьянов, которого Вэй Ин отпихнул от Главы Лань, налетел на столик, за которым разудалая компания праздновала очередной удачно завершившийся грабёж. Упав прямо в центр стола, бедолага своей тяжёлой, неповоротливой тушкой снёс с него обильные угощения и перебил все сосуды с довольно дорогим вином. Это и стало искрой, от которой вспыхнула распря, молниеносно охватившая всех посетителей заведения, словно пламя пожара пересохший от долгой засухи лес. Пока Вэй Ин самоотверженно спасал от неминуемой и бесславной гибели своего несостоявшегося ухажёра, потасовка приобрела глобальные масштабы. В драку вступили все со всеми. Когда Лань Сичэнь и Вэй Ин обернулись на шум, их взорам предстало настоящее побоище. Глаза Вэй Ина зажглись воодушевлением и восторгом. Издав воинственный клич, он ринулся в самую гущу толпы, неистово размахивая кулаками. Лань Сичэнь громко выругался, потуже затянул растрепавшийся хвост и кинулся вслед за ним. Спустя некоторое время Глава Лань, сердито отшвырнув от себя очередного не в меру драчливого и прилипчивого типа, отловил в общей свалке Вэй Ина и, цепко схватив его за руку, потащил в сторону выхода. Вэй Ин, заведённый и взбудораженный, начал было упираться, однако Лань Сичэнь, с трудом перекрикивая царящий вокруг гвалт, рявкнул ему прямо в ухо: — Уходим! Быстро! Сейчас сюда явится городская стража! Нам нельзя им попадаться! Тогда Вэй Ин понятливо кивнул, и они начали быстро пробираться к выходу, раскидывая по сторонам тех, кто пытался их остановить. Распахнув двери, Лань Сичэнь нос к носу столкнулся с подоспевшими стражниками. Отпихнув воина, оказавшегося на их пути, Глава Лань крикнул: — Бежим! И они с Вэй Ином сломя голову ринулись прочь от трактира. Двое стражников, увидев резво удирающих нарушителей порядка, с грозными воплями «Стоять! Ни с места!» бросились за ними в погоню, потрясая оружием. Заметив преследователей, Вэй Ин и Сичэнь припустили так, что у них в ушах засвистел ветер. Стражники, будучи не в состоянии угнаться за заклинателями, спустя некоторое время отстали и потеряли их из вида. Оторвавшись наконец от погони, беглецы завернули в узкий тёмный переулок и остановились. Вэй Ин согнулся, опершись о колени, и принялся хватать воздух ртом, пытаясь хоть немного отдышаться. Лань Сичэнь прислонился к стене и схватился за грудь, вознося молитвы благодарности всем богам за то, что страже не удалось их задержать. В его памяти ещё свежо было позорнейшее воспоминание о том, как Первый Помощник Минцзюэ однажды утром вызволял устроившего пьяный дебош тогда ещё Наследника Лань из городской тюрьмы Цинхэ, где тот провёл полночи. Не Цзы всю дорогу до Нечистой Юдоли изо всех сил старался держать лицо, был серьёзен и почтителен, однако то и дело отводил от Лань Сичэня взгляд, а его губы дрожали от с трудом сдерживаемого смеха. Зато Минцзюэ отказывать себе в веселье не стал. Увидев помятого, растрёпанного, злого и одновременно пристыжённого Сичэня, он ржал, словно необъезженный жеребец. И потом ещё долго потешался над другом, при каждом удобном (и неудобном) случае припоминая ему это происшествие. Слава буддам, Сичэня тогда никто не узнал. Иначе дядя и Старейшины без малейших колебаний отправили бы его в Ханьтань на пару-тройку лет — размышлять о неподобающем поведении и позоре, который он навлёк на родной орден. Восстановив дыхание, Вэй Ин выпрямился и обессиленно откинулся на стену. Ноги его дрожали. Они с Сичэнем переглянулись и одновременно разразились громким, истеричным хохотом. Утерев рукавом выступившие от смеха слёзы, Вэй Ин покачал головой: — Вот это да, Цзэу-цзюнь! Давненько я так не отрывался! Если бы я раньше знал, что гулять с вами настолько весело, то уже давным-давно напросился бы к вам в попутчики! Глава Лань насмешливо выгнул бровь: — Цзэу-цзюнь? — он внезапно приблизился к Вэй Ину и, нежно сжав его руку тёплой ладонью, дразняще произнёс низким, бархатным голосом: — Я думал, что мы перешли на иной уровень наших отношений, дорогой! — последнее слово он выдохнул Вэй Ину прямо в ухо, пустив по его телу целый табун мурашек. Вэй Ин громко хрюкнул, оторопев, затем закрыл руками лицо и, давясь от нового приступа смеха, простонал: — Простите, Цзэу-цзюнь! Я не знаю, что на меня нашло! Вэй Усянь просит прощения за свою неучтивость! — Не стоит, господин Вэй! Это было… забавно… — Лань Сичэнь усмехнулся и, отодвинувшись, посерьёзнел. — И действенно. Я бы его точно убил, если бы не вы… Спасибо, что остановили меня, господин Вэй! — он нахмурился. — Мерзавец, конечно, заслужил расправу, однако я бы никогда не простил себе убийства обывателя… — Я так и понял! — кивнул Вэй Ин и укоризненно взглянул на Главу Лань. — Зачем вы вообще вмешались, Цзэу-цзюнь? Я бы и сам с ним справился. — Я знаю, что справились бы, господин Вэй! Ничуть в этом не сомневаюсь! — Лань Сичэнь виновато опустил глаза. — Но когда я услышал, как это грязное животное вас оскорбляет, я… — он сжал кулаки, лицо его вновь исказилось от гнева, — не сумел сдержаться… Простите… Вэй Ин откинул назад голову, прислонившись затылком к стене, и прикрыл глаза, чувствуя, как в груди занимается жар. Если бы кто-то другой принялся столь рьяно его защищать, то Вэй Ин, скорее всего, оскорбился бы, решив, что его принимают за слабосильного калеку, который не в состоянии за себя постоять. Но забота Лань Сичэня не была обидной. Она была приятной и согревала, словно тёплое одеяло в непогожий день. За сильным и надёжным плечом Главы Лань Вэй Ин всегда чувствовал себя уверенно, безопасно, защищённо. Ощущал себя младшим. Оберегаемым, важным и нужным. Вэй Ин плохо помнил отца. У него не было старшего брата. Дядя Цзян относился к нему очень хорошо, однако он был, хоть и очень мягким и добрым, но сдержанным и скупым на ласку даже с родными детьми. А Сичэнь дарил Вэй Ину именно то, чего ему так мучительно не хватало после смерти родителей, — ласку, бережную защиту и заботу. Шицзе тоже всегда о нём заботилась. Но она была девушкой, и её нежная опека воспринималась и чувствовалась иначе. Забота же Сичэня ощущалась и отцовской, и братской, и дружеской. Она не расслабляла, а, напротив — придавала силы. — Спасибо… — тихо произнёс Вэй Ин. В глазах у него защипало. Лань Сичэнь бросил на него быстрый, взволнованный взгляд, но ничего не ответил. Лишь запрокинул голову, задумчиво всматриваясь в усыпанное звёздами небо. — Куда теперь, господин Вэй? — помолчав немного, спросил он. — В трактиры соваться не стоит — там могут быть облавы. Вэй Ин оторвался от стены и выудил из-за пазухи пузатый кувшин. С гордостью продемонстрировал его Сичэню и расплылся в улыбке: — А зачем нам трактиры? У нас всё с собой! Глава Лань изумился: — Как вам удалось сохранить его в целости во время драки? — Я взял его уже после драки, — пояснил Вэй Ин. — Прихватил со стола собутыльников того бедолаги, которого вы чуть было не отправили к праотцам. Лань Сичэнь насмешливо прищурился: — Неужели вы ограбили обывателей, господин Вэй? Ай-яй-яй! Как некрасиво! Вэй Ин, нисколько не смутившись, пожал плечами: — Будем считать это платой за то, что я спас жизнь тому жалкому проходимцу! К тому же туда набежало столько стражников, что вряд ли этим несчастным сегодня понадобится вино. А вот нам с вами после таких приключений очень даже не помешает как следует промочить горло! — Логично! — охотно согласился Лань Сичэнь. — Предлагаете распить его прямо здесь? — Неа, — мотнул головой Вэй Ин и указал на крышу здания, в тени которого они прятались. — Там! — и, подпрыгнув, ухватился за выступ, собираясь на него взобраться. Однако Сичэнь, к которому уже вернулись духовные силы, бережно, но крепко обхватил его за талию и, легко оттолкнувшись обеими ногами от земли, стремительно взлетел вверх.