Наверно, это тоже любовь?..

Нечистая Юдоль

Лань Сичэнь быстрым шагом направлялся в сторону личного тренировочного поля Не Минцзюэ в надежде найти там Вэй Усяня. Поначалу Глава Лань не собирался прилетать сегодня в Нечистую Юдоль. Он хотел поздравить Вэй Усяня с днём рождения через три дня. Перед их следующей совместной медитацией. Или после неё. Однако проснувшись утром, он внезапно понял, что не хочет ждать. Для него вдруг стало жизненно важным увидеть господина Вэя именно сегодня — в день его рождения. И именно сегодня преподнести ему свой подарок, который был выполнен на заказ специально для Вэй Усяня. Выбросив из головы все сомнения и размышления по поводу неуместности своего спонтанного решения и его истинных причин, Лань Сичэнь быстро собрался, страшась передумать. И, покинув Облачные Глубины, стремительно направил свой меч в сторону Нечистой Юдоли. Прибыв в резиденцию, он узнал, что у Минцзюэ какая-то важная встреча с послами из вассальных орденов и он пока не может его принять. Впрочем, Лань Сичэнь уже давно чувствовал себя в резиденции друга как дома. Поэтому, отказавшись от сопровождения, он оставил кое-что из своих вещей в гостевых покоях, которые все обитатели Нечистой Юдоли уже давным-давно именовали «покоями Главы Лань», и отправился в мастерскую господина Вэя. Однако на двери мастерской висел массивный замок, а господина Вэя нигде поблизости не наблюдалось. Несколько удивлённый и растерянный, Лань Сичэнь вернулся в Главный дом и на всякий случай заглянул в рабочий кабинет Цзян Чэна. Но секретарь Главы Не ожидаемо отсутствовал — он был на встрече с послами вместе с Не Минцзюэ. Как и Хуайсан, и все помощники Главы. Разочарованный и немного раздосадованный Глава Лань решил прогуляться по резиденции, чтобы скоротать время в ожидании окончания этой встречи. Однако стоило ему выйти за порог, как его посетила весьма здравая, по его мнению, мысль сходить в поселение бывших адептов ордена Цзян. Может быть, господин Вэй был там? Придя в поселение, Лань Сичэнь узнал, что Вэй Усянь действительно провёл здесь половину дня, но совсем недавно ушёл. И никто не знает куда. Глава Лань поблагодарил встреченных им людей за информацию и, почувствовав себя не в своей тарелке, поспешил покинуть поселение. Хотя жители, знавшие, что он близкий друг их нынешнего Главы, говорили с ним вежливо и почтительно, взгляды, которые они на него бросали, были далеки от дружелюбных. В них не было ненависти или откровенной злобы, однако сквозило напряжение и неприязнь. Лань Сичэнь не мог их за это винить. На поле боя он был одним из главных их врагов, от руки которого погибло немало родных, близких и соратников этих людей. И вряд ли им было приятно его видеть. Глава Лань решил попытать счастья в третьем месте, где мог сейчас находиться господин Вэй, — на тренировочном поле. И уже подходя к нему, понял, что оказался прав. Едва выйдя из прилегающего к полю небольшого лесочка, Лань Сичэнь увидел высокую тонкую фигуру в серебристых одеяниях и остановился, не желая мешать тренировке Вэй Усяня. Господин Вэй тренировался с мечом и, передвигаясь легко и грациозно, выполнял какую-то сложную, мудрёную комбинацию из техник различных орденов. Некоторые элементы Глава Лань узнавал, другие были ему незнакомы. Зато очень знакомым показался меч господина Вэя. Лань Сичэнь удивлённо распахнул глаза. Это… Суйбянь?.. Но… как? Сичэнь знал, что Суйбянь, как и Саньду господина Цзяна, сейчас должен находиться в трофейной комнате Цзинь Гуаншаня, а никак не в руках Вэй Усяня. К тому же у господина Вэя нет ядра. Как бы он ни был силён, вряд ли он сейчас способен даже поднять духовное оружие, не говоря уже о том, чтобы его использовать. Или он делает это с помощью Тьмы? Неужели подобное возможно?.. Это становилось любопытным… Чрезвычайно заинтригованный, Лань Сичэнь сделал несколько шагов вперёд, чтобы присмотреться внимательнее к тому, что именно делает Вэй Усянь. И тут же молниеносно отпрыгнул в сторону, уклоняясь от клинка, пролетевшего буквально в цуне от его шеи. Он даже не сразу понял, что произошло, — тренированное тело заклинателя отреагировало на опасность на чистых рефлексах. Обернувшись, Лань Сичэнь увидел рукоятку кинжала, вонзившегося в дерево за его спиной. Сичэнь выдернул оружие из ствола дерева и с интересом его рассмотрел. Кинжал был великолепным и явно весьма дорогим. Небольшой, изящный, но смертоносный. Изогнутое тёмное лезвие, отливающее то синевой, то пурпуром, было покрыто тонкой паутиной кружевного узора. Филигранной работы серебряная рукоятка, навершие которой украшал редкий фиолетовый сапфир, явно была создана талантливым мастером и знатоком своего дела. Лань Сичэнь примерился — оружие легло в ладонь удобно, как влитое. Глава Лань восхищённо цокнул языком. Кинжалы были его страстью. И этот вне всякого сомнения мог бы стать гордостью его довольно обширной, любовно собираемой в течение многих лет коллекции. Интересно, откуда у господина Вэя столь ценный экземпляр? Впрочем, об этом он спросит его позже. А сейчас… Лань Сичэнь хмыкнул и, не поворачиваясь, стремительно метнул кинжал через плечо в сторону Вэй Усяня. Сзади послышался довольный смешок. Глава Лань обернулся. Вэй Ин держал в руке пойманный им на лету клинок и улыбался. — Окажете мне честь, Цзэу-цзюнь? — он поклонился вежливо, хотя и с некоторой долей лукавства. — Этот ученик давно не получал уроков своего досточтимого Учителя. — С удовольствием, — Лань Сичэнь коварно прищурился. — Этому учителю не терпится узнать, как далеко продвинулся его ученик в своём мастерстве, — и, не давая Вэй Ину опомниться, он неуловимым движением выхватил своё оружие и кинулся на него. Вэй Ин резво увернулся и нанёс ему скользящий удар, который Глава Лань с лёгкостью блокировал. Они увлечённо «танцевали» какое-то время, оба испытывая большое наслаждение от своего непринуждённого дружеского спарринга. Впрочем, если не кривить душой, то Лань Сичэнь в большей степени получал удовольствие от любования господином Вэем. Ловкими, порывистыми и грациозными движениями его стройного тела, одетого в струящийся серебристый шёлк. Его раскрасневшимся лицом и серыми глазами, искрившимися задором и неприкрытой радостью. Его светлой улыбкой и переменчивыми, живыми эмоциями, отражавшимися на смугловатом лице. Сам же поединок не вызывал у Сичэня каких-то особых эмоций. Отражать нападки Вэй Усяня для такого мастера «Танца с кинжалами», как Глава Лань, не составляло никакого труда. Он не прилагал к этому ни малейших усилий. Наконец Вэй Ин остановился и, звонко рассмеявшись, укоризненно покачал головой: — Играете в поддавки, Цзэу-цзюнь? Ай-яй-яй! Как некрасиво и нечестно! — Вовсе нет, господин Вэй! С чего вы взяли? — лукаво улыбнулся Лань Сичэнь. — Я, конечно, не такой искусный чтец чужих сердец, как вы, Цзэу-цзюнь, но всё же не дурак, — Вэй Ин усмехнулся. — К тому же вы даже не потрудились хотя бы сделать вид, что нападаете всерьёз. Разве я так могу чему-нибудь научиться? — А разве у нас сейчас занятие? — нарочито удивлённо приподнял бровь Лань Сичэнь. — Я думал, мы с вами просто развлекаемся. — Будем считать это разминкой, — прищурился Вэй Ин. — А теперь предлагаю полноценный бой. В полную силу. — В полную силу? — Лань Сичэнь приподнял теперь уже обе брови. — Что вы имеете в виду, господин Вэй? — Деритесь с применением духовной энергии, Цзэу-цзюнь. — Вы, должно быть, шутите? — глаза Главы Лань широко распахнулись. — Ничуть! — Вэй Ин повёл плечами. — Хочу настоящего поединка. На равных. Не нужно играть со мной, словно я малое дитя, Цзэу-цзюнь! — Простите, господин Вэй, но я не могу выполнить вашу просьбу, — нахмурился Лань Сичэнь. — И не буду делать того, что может причинить вам вред. Я, конечно, себя контролирую, но бой есть бой… Всякое может случиться. И вы об этом прекрасно знаете. — Ваша духовная сила не сможет нанести мне сейчас вред, Цзэу-цзюнь, — Вэй Ин качнул головой. — Тьма меня защитит. А используя её, я уравняю наши с вами силы. — Нет, — заупрямился Лань Сичэнь. — Я не стану использовать против вас духовную энергию, господин Вэй. Даже не просите. — Станете, Цзэу-цзюнь, — губы Вэй Ина тронула коварная усмешка. — Ещё как станете. Восприняв упрямство Главы Лань как вызов, он внезапно призвал Тьму и, наполнив свой клинок тёмной энергией, стремительным прыжком бросился на него, словно большая хищная кошка. Глава Лань легко увернулся. Теперь их поединок приобрёл странный характер. Раззадоренный и немного рассерженный Вэй Ин нападал почти всерьёз, правда используя Тьму лишь как альтернативу духовной энергии, а не как орудие убийства. Лань Сичэнь же занял исключительно оборонительную позицию. Он уклонялся, уворачивался, отпрыгивал, петлял по полю скользящими, танцующими шагами, не давая своему сопернику ни единого шанса коснуться даже кончика его рукава. Эта забава ему неожиданно понравилась. До сих пор Глава Лань всегда и во всех ситуациях являлся охотником, а не добычей. И быть в роли того, на кого охотятся, внезапно оказалось волнующим. Заводило. Дарило чувство новизны и остроты ощущений. Лань Сичэнь почувствовал, как откуда-то изнутри поднимается искрящееся, яркое удовольствие. Пузырится, покалывает, пьянит и распаляет, словно игристое молодое вино. Вэй Ин же, так и не добившись от Главы Лань желаемого, вдруг резко вспылил, обидевшись, и гневно сверкнул глазами. Тьма всколыхнулась и, плотоядно оскалившись, стремительно поднялась из глубин его естества, полностью завладев эмоциями своего господина. Вэй Ин грозно сдвинул брови. Почему Цзэу-цзюнь не желает сражаться с ним как с равным?!. Только лишь из-за того, что у него, Вэй Ина, нет ядра?! Кем его считает Лань Сичэнь?! Слабосилком-калекой, который совершенно не способен за себя постоять?! О, Вэй Ин сейчас покажет ему, как сильно он в нём ошибается! И собьёт с него эту его ланьскую спесь! Он не позволит смотреть на себя свысока. Никому! Раздражённо рыкнув, Вэй Ин выпустил ленту Тьмы и, поймав ею Лань Сичэня за талию, резко притянул к себе. Глаза его потемнели. В них полыхнули алые искры. Запыхавшись после этой пародии на поединок, во время которого он только и делал, что гонял Главу Лань по полю точно зайца, Вэй Ин уставился на Лань Сичэня потяжелевшим взором. — Что, и сейчас не станете сопротивляться, Цзэу-цзюнь?.. — вкрадчиво вопросил он, ещё сильнее сдавив Главу Лань удавкой и подойдя к нему так близко, что явственно услышал гулкий стук его сердца и внезапно участившееся дыхание. Лань Сичэнь некоторое время молча смотрел ему прямо в глаза нечитаемым взглядом, прерывисто дыша приоткрытым ртом. Затем нервно облизнулся, а уголок его губ знакомо дёрнулся вверх, обозначив ту самую бесстыдную, опасную усмешку, что то и дело играла на его лице после их совместной медитации. — Это зависит от того, что именно вы намерены делать, господин Вэй, — Лань Сичэнь взглянул на него с насмешливым вызовом. В то время как во взоре его мелькнуло что-то ещё — тёмное, пламенное, обжигающее. Внезапно придя в себя, Вэй Ин изумлённо и несколько испуганно отшатнулся. Глаза его вновь стали серыми, а лицо занялось жгучим румянцем смущения и стыда. Тьма — уже самовольно, а не по воле господина — обласкала тело Главы Лань, сладострастно пройдясь по его груди и талии, и исчезла, повинуясь приказу хозяина. — Простите, Цзэу-цзюнь, — виновато опустив голову, тихо и растерянно произнёс Вэй Ин, — я, кажется, потерял контроль над Тьмой… «Я, кажется, тоже… — досадливо поморщившись, подумал Лань Сичэнь. — Над собой. Идиот!» — Это вы меня простите, господин Вэй, — сказал он вслух. Вэй Ин вскинулся: — За что?.. — За неуместную и непристойную… шутку, — Лань Сичэнь нахмурился, мысленно ругая себя последними словами за несдержанность. — Я не хотел вас смутить или оскорбить, господин Вэй. Простите… Не обижайтесь на меня! — он протянул руку, желая положить её Вэй Усяню на плечо, однако тут же опустил, так и не решившись к нему прикоснуться. Вэй Ин неловко повёл плечами и смущённо отвёл взгляд: — Я не обижаюсь. Я сам виноват… — Собственно говоря, я ведь прилетел сегодня не просто так, — перевёл тему Лань Сичэнь. — Мне нужно было увидеть вас, господин Вэй. — Зачем? Что-нибудь случилось, Цзэу-цзюнь? — Вэй Ин поднял на него обеспокоенный взгляд. — Случилось, — Лань Сичэнь кивнул и мягко улыбнулся. — Нечто очень хорошее. Двадцать один год назад. Вэй Ин поначалу с недоумением приподнял брови, затем осознал смысл сказанного и в неверии воззрился на Главу Лань: — Цзэу-цзюнь, неужели вы специально прилетели, чтобы… — он замолчал, не зная, как сформулировать свой вопрос. — Чтобы поздравить вас, господин Вэй, — согласно покивал Лань Сичэнь, — и лично пожелать вам счастья, — губы его вновь тронула ласковая, нежная улыбка, собравшая лучики морщинок в уголках его глаз. Он немного помолчал, затем произнёс искренне, от всего сердца: — Пусть ваша жизнь отныне будет наполнена лишь хорошими событиями. И пусть сбудется всё, чего вы желаете, господин Вэй. Я хочу, чтобы вы были счастливы. По-настоящему. — Спасибо, Цзэу-цзюнь!.. — голос Вэй Ина дрогнул. Его это чрезвычайно растрогало. Не столько даже тёплые слова и пожелания Лань Сичэня, сколько то, что он — занятой Глава ордена — отложил все свои несомненно важные дела и прибыл в Нечистую Юдоль, в которой был всего лишь четыре дня назад, только ради того, чтобы лично поздравить его, Вэй Ина, с днём рождения. Чем он заслужил столь доброе отношение Главы Лань?.. Ведь положа руку на сердце, Лань Сичэнь по большому счёту видел от него одни лишь неприятности… Вэй Ин взгромоздил на него в последнее время целый ворох проблем, которые Главе Лань приходится разгребать по сей день… Даже сегодня Вэй Ин встретил его не как подобает взрослому человеку и доброму другу, а как ненормальный подросток, у которого детство играет в известном месте. И снова накинул на него удавку из Тьмы. Уже во второй раз… Неблагодарный придурок! Вэй Ину стало неимоверно стыдно перед Лань Сичэнем, который поистине с терпением Небожителя в который раз спускает ему с рук все его идиотские выходки. Глава Лань тем временем достал из рукава небольшой свёрток, обёрнутый бледно-голубым шёлком. — Это вам, господин Вэй! — с лёгким поклоном он протянул свёрток Вэй Ину. — Что это?.. — вырванный из своих самоуничижительных мыслей Вэй Ин посмотрел на свёрток, затем перевёл растерянный взгляд на Лань Сичэня. — Подарок, — улыбнулся Лань Сичэнь. — Спасибо, Цзэу-цзюнь! — Вэй Ин с поклоном принял дар и неуверенно взглянул на Главу — Я могу посмотреть? — Конечно! Разверните! — ободряюще кивнул Лань Сичэнь. Вэй Ин развернул тонкую шёлковую ткань и осторожно, затаив дыхание, открыл изысканный резной футляр из красного дерева, уже догадавшись, что находится внутри. Он оказался прав. В футляре лежала прекрасная флейта из белоснежного нефрита — родная сестра сяо самого Сичэня, только поперечная. Глаза Вэй Ина увлажнились. Цзэу-цзюнь всё-таки подарил ему флейту! Несмотря ни на что… Подобный великодушный жест со стороны Главы Лань значил для Вэй Ина очень много и дорогого стоил. Ведь это был не просто чудесный и очень ценный во всех смыслах подарок. Это был знак безграничного доверия. Свидетельство искренней дружеской привязанности и веры по отношению к нему, Вэй Ину. — Спасибо… — он с благоговением смотрел на флейту, чувствуя, как в груди его растёт чувство благодарности к подарившему её человеку. Лань Сичэнь сделал для Вэй Ина очень много. Он помог и поддержал его в самые чёрные дни, наполненные безысходностью и отчаянием. Он открыл двери его душной тюрьмы и подарил ему новую жизнь. Причём во всех смыслах — и в прямом, и в переносном. Не прося при этом ничего взамен. Вообще ничего. Не желая даже слышать о какой-либо благодарности со стороны Вэй Ина. А прямо сейчас, вручив ему эту флейту, Глава Лань признал полное право Вэй Ина идти своим путём. И готов был поддержать его и в этом тоже. Как Глава Великого ордена. Как заклинатель. Как друг. В памяти Вэй Ина возникли слова Не Минцзюэ, сказанные им во время одного из давних их разговоров: «То, как Сичэнь к тебе относится… Он считает тебя другом, Вэй Усянь, и очень тобой дорожит. Тебе очень повезло, малец, что подобный человек назвал тебя своим другом». И Вэй Ин внезапно в полной мере осознал, что ему действительно повезло. Что с ним было бы сейчас, не относись к нему Глава Лань столь доброжелательно? Если бы Вэй Ин был совсем ему безразличен? Разве принял бы тогда Лань Сичэнь столь живое участие в его, Вэй Ина, судьбе? Определённо нет… Самое большее, что мог бы сделать для него при таком раскладе Глава ордена, — это проявить милосердие и оградить слугу от домогательств, заперев его в каком-нибудь уединённом домике на окраине Облачных Глубин. Весь покрывшись мурашками от этих мыслей, Вэй Ин испустил судорожный вздох и снова взглянул на флейту. Она ничуть не походила на Чэньцин. И это было… хорошо! Флейта словно призывала Вэй Ина начать всё с чистого листа. Такого же белого, как она сама. Символизировала собой его новую жизнь с новыми чаяниями, надеждами и мечтами. Он аккуратно вынул инструмент из футляра, чтобы рассмотреть поближе. Отшлифованный нефрит, согретый его пальцами, ощущался словно нежная, тёплая кожа. У Вэй Ина возникло чувство, будто флейта живая. И он может её оживить. Вдохнуть в неё душу. Так же, как некогда Чэньцин, эта флейта может стать его духовным оружием. И она достойна того, чтобы иметь своё имя. Вэй Ин позже подумает, как её назвать. С одного края флейты висела подвеска с вырезанным из полупрозрачного нефрита маленьким облаком. Вэй Ин заинтересованно склонил голову набок, внимательно разглядывая изящную вещицу. — Это… кхм-кхм, — Глава Лань смущённо прокашлялся и, опустив глаза, произнёс тихо и как-то неуверенно: — Вы прожили в Облачных Глубинах больше года, господин Вэй, и официально стали адептом нашего ордена. Я хотел бы надеяться, что не все ваши воспоминания, связанные с орденом Лань… — он запнулся, но продолжил: — плохие… Поэтому мне бы очень хотелось, чтобы это облако напоминало вам о том немногом, что вызывало у вас хоть какие-то добрые чувства… Но! — Лань Сичэнь поднял голову и твёрдо посмотрел на Вэй Ина. — Если вам неприятно это напоминание, просто снимите эту подвеску и выбросьте! Вы всегда можете сменить её на что-то иное. Вэй Ин покачал головой, и на губах его появилась полная печали улыбка: — Нет, Цзэу-цзюнь! Я не стану её снимать. Она будет напоминать о том, что не всё, связанное с Облачными Глубинами, было для меня плохим и тяжёлым. О том, что дарило мне радость, пока я там жил. Об общении с вами. О вашей ко мне доброте. Это напоминание о вас, Цзэу-цзюнь, — он взглянул Лань Сичэню в глаза. Улыбка его стала ярче и мягче. Лицо Лань Сичэня порозовело. — Я рад, господин Вэй, — он искренне улыбнулся в ответ, — что мне удалось стать одним из ваших хороших воспоминаний. Вэй Ин бережно положил флейту обратно в футляр. — Не сыграете? — с некоторым разочарованием спросил Лань Сичэнь. — Обязательно сыграю! После праздничного ужина. Вы ведь останетесь на ужин, Цзэу-цзюнь? — На ужин?.. — несколько растерялся Глава Лань. — Вообще-то я планировал поздравить вас и вернуться в Гусу. Мне ведь нужно будет через три дня вернуться сюда снова для нашей с вами совсестной медитации. — Останьтесь, Цзэу-цзюнь! — попросил Вэй Ин. — Мне будет очень приятно, если вы отпразднуете мой день рождения вместе со мной. Это будет небольшое торжество для узкого круга лиц. Там будут лишь те, кто мне дорог… — он помолчал и тихо добавил, слегка покраснев: — Мне хотелось бы видеть вас в числе этих людей… По сердцу Лань Сичэня разлилось тепло, которое вмиг превратилось в жар, огнём пробежавший по венам. «Те, кто мне дорог»… Значит ли это, что он, Сичэнь, дорог господину Вэю?.. И если да, то дорог как кто?.. Он слегка тряхнул головой. Нет, он не станет задаваться подобными опасными вопросами. Сичэнь дорог Вэй Усяню как друг. И это взаимно. — Для меня будет большой честью отметить этот замечательный праздник в вашем обществе и в обществе близких вам людей, господин Вэй! — он отвесил Вэй Ину лёгкий поклон. — Я с радостью останусь! Спасибо за приглашение! Вэй Ин просиял: — Это замечательно, Цзэу-цзюнь! Просто здорово! А помедитировать мы можем и завтра, чтобы вам не пришлось прилетать снова. Пара-тройка дней перерыва между медитациями в большую или меньшую сторону не имеют большого значения! — Хорошо, — Лань Сичэнь кивнул. — Договорились. — Идёмте, Цзэу-цзюнь! — Вэй Ин, сверкая счастливой улыбкой, слегка коснулся его руки. — Вам, наверно, нужно отдохнуть с дороги и встретиться с Главой Не. А мы пока будем готовиться к торжеству. Хуайсан обещал всё сегодня устроить по высшему разряду! — он подмигнул и заговорщическим тоном произнёс: — Он сказал, что по такому случаю достанет из своих тайников лучшие коллекционные вина! — О! Тогда мне точно следует остаться! Подобную щедрость нельзя игнорировать, её необходимо всячески поощрять! — рассмеялся Лань Сичэнь. — Вот и я о том же! — согласно закивал Вэй Ин. Они направились в сторону жилых строений резиденции. — Кстати, — вспомнил Лань Сичэнь, — господин Вэй, откуда у вас такой потрясающий кинжал? — Хуайсан подарил, — охотно пояснил Вэй Ин. — Когда мы с ним начали практиковать вместе «Жалящую руку», он сказал, что мне нужно подходящее оружие. Показал свою коллекцию и предложил выбрать тот кинжал, который понравится мне больше всех. Я не очень хорошо разбираюсь в кинжалах, — Вэй Ин пожал плечами и прыснул. — Признаюсь честно, Цзэу-цзюнь, этот я выбрал по тому же принципу, по которому девы выбирают себе разные блестящие безделушки. Мне очень понравился украшающий рукоятку фиолетовый камень. Я решил — пусть мой кинжал будет в цветах ордена Цзян! — Серьёзно? — засмеялся Лань Сичэнь и покачал головой с неверием и укоризной. — Вы ведь опытный воин, господин Вэй. Кто же выбирает себе оружие столь безответственно? Ведь от этого выбора зачастую зависит жизнь! — Но потом я его оценил по достоинству! — торопливо и горячо, будто оправдываясь за своё легкомыслие, произнёс Вэй Ин. — Кинжал оказался очень удобен в использовании и исключительно хорош! Он ведь и правда хорош, Цзэу-цзюнь? — Весьма! — кивнул Глава Лань. — У вас намётанный глаз, господин Вэй, и прекрасный вкус. Готов поручиться, что вы выбрали лучшее оружие из коллекции Хуайсана. — О! — удивился Вэй Ин и расплылся в довольной улыбке. Но тут же обеспокоенно нахмурился. — Надеюсь, Хуайсан не пожалел о том, что сделал мне столь ценный подарок… — Уверен, что нет, господин Вэй! — Лань Сичэнь, улыбаясь, покачал головой. — Ваше мастерство достойно этого клинка. А для кинжала лучшая участь, когда его используют, а не держат в красивой нише исключительно для услады глаз. — Что правда то правда, — согласился Вэй Ин. — Кстати, Цзян Чэн подарил мне меч — точную копию моего Суйбяня. Его выковал тот же мастер. Он сейчас живёт здесь, в поселении. А Хуайсан написал потрясающую картину. Хотите её увидеть, Цзэу-цзюнь? Она висит в моей комнате. Думаю, что вы, как художник, сумеете оценить её по достоинству, а то я ведь в этом деле совсем ни в зуб ногой! Хотя я и сам неплохо рисую, в тонкостях художественного мастерства всё же мало что понимаю. — С удовольствием посмотрю! — глаза Лань Сичэня засветились от радости при мысли о том, что господин Вэй пригласил его в свою комнату. — Хуайсан талантливый живописец. Мне очень нравятся его работы! — Тогда идёмте быстрее, я вам её покажу, Цзэу-цзюнь! И меч тоже покажу! Жаль только, что супа шицзе не осталось. Если бы я знал, что вы прилетите, я бы вам непременно оставил порцию, Цзэу-цзюнь! Я абсолютно уверен, что такого чудесного супа вы не пробовали никогда в жизни! — Вэй Ин, сияя нетерпеливым воодушевлением, словно ребёнок, желающий похвастаться перед другом своими новыми игрушками, ускорил шаг. Лань Сичэнь, тщетно пытаясь справиться с охватывающим его сердце волнительным трепетом, последовал за ним.