Наверно, это тоже любовь?..

Лань Сичэнь открыл глаза, медленно возвращаясь в реальность после глубокой медитации. Последовав совету господина Вэя, он аж целых три раза сыграл себе мелодию Очищения, а затем медитировал несколько часов кряду. Это принесло свои плоды. Жар, заставлявший вскипать кровь, спал. Возбуждение, терзавшее его тело и ум, улеглось. Голова прояснилась. Разум очистился. И вместе с трезвостью мыслей к нему пришёл нестерпимый стыд. Память подкинула ему картины его разнузданного поведения — как он смотрел на Вэй Усяня, как к нему прикасался, что говорил. Милостивая Гуаньинь! Что он вытворял?! Как себя вёл?!. Что подумает о нём теперь господин Вэй?.. Лань Сичэнь в отчаянии сжал переносицу и покачал головой. Показываться на глаза Вэй Усяню после всего этого категорически не хотелось. Его посетила малодушная мысль — может, сказаться нездоровым и не ходить на ужин? А завтра сразу после пробуждения покинуть Нечистую Юдоль, не прощаясь? Однако не в характере Главы Лань было бегать от проблем. Он привык смело смотреть своим страхам в лицо. Прятаться в подобной ситуации означало проявить безответственность, трусость и слабохарактерность. А уж кем-кем, но трусом Лань Сичэнь не был никогда. Поэтому он встал, переоделся в чистые одеяния, ополоснул лицо прохладной водой, аккуратно причесался и, скрепя сердце, направился в сторону пиршественного зала. У дверей его встретил дежурный адепт и с почтительным поклоном отворил перед ним двери. Войдя, Лань Сичэнь увидел, что пиршество уже в самом разгаре. Судя по оживлённым разговорам и повеселевшим лицам гостей, пировать они начали без него и уже довольно давно. Все явно были прилично навеселе. Заметив вошедшего Главу Лань, присутствующие поднялись со своих мест и уважительно поприветствовали его поклонами. Лань Сичэнь в свою очередь вежливо поклонился в ответ и поздоровался. Не Минцзюэ же радостно воскликнул зычным голосом: — О, Сичэнь! Входи, входи! Присоединяйся! — он несколько суетливо принялся сгребать подушки, устраивая около себя удобное место для своего друга. Когда Лань Сичэнь подошёл к столу, Глава Не потянул его за руку и чуть ли не силой усадил на эту гору подушек, приговаривая: — Садись, Сичэнь, садись! Поешь с нами! Вот, бери это! И это тоже! — он принялся с шумом придвигать к Главе Лань разнообразные блюда. Не Минцзюэ определённо тоже был уже довольно нетрезв. Лань Сичэнь с улыбкой вытянул из-под себя кучу подушек, оставив одну, и сказал, чуть насмешливо покачав головой: — Спасибо, Минцзюэ, спасибо! Не беспокойся! Непременно поем. Я и правда проголодался. Он стал накладывать себе еду, понемногу с каждого блюда, и незаметно оглядел присутствующих. Кроме них с Минцзюэ в зале присутствовали все помощники Главы, несколько адептов ордена, которых Сичэнь не знал, Хуайсан, господин Цзян и Вэй Усянь. Лань Сичэнь невольно задержал осторожный взгляд на последнем. Господин Вэй, сверкая улыбкой и оживлённо жестикулируя, что-то увлечённо рассказывал сидящему рядом с ним красивому юноше с копной кудрявых светло-каштановых волос и удивительно яркими голубыми глазами. Тот внимательно слушал, улыбаясь, кивал и время от времени весело смеялся очень приятным, мелодичным смехом, обращая при этом взор на пьяно хихикающего Хуайсана. Господин Цзян, тоже прилично подвыпивший, алел щеками и что-то возмущённо бурчал себе под нос, периодически пихая локтем своего брата. Однако то и дело и сам фыркал, не в силах сдержать смех, а затем хохотал, закрыв лицо руками и с обречённым видом качая головой. — Кто это? — спросил Лань Сичэнь у Не Минцзюэ. — А? Где? — Глава Не закрутил головой. — Ты о ком, Сичэнь? — Юноша, с которым беседует господин Вэй. Я его раньше здесь не видел. — А, этот… — Не Минцзюэ шумно хлебнул вина. — На самом деле видел. И не раз. Только он тогда мелким был, ты его, наверно, не помнишь. Это Не Мин, наш портной. Брови Лань Сичэня удивлённо взлетели. — Портной?.. — растерянно переспросил он, не понимая, что делает человек со столь низким статусом на практически семейном пиршестве Главы ордена. — Ну-у-у, он примерно такой же портной, как Хуайсан художник, писатель, поэт и так далее, — небрежно махнув рукой, пояснил Не Минцзюэ, догадавшись о причине замешательства друга. — На самом деле он сильный заклинатель и мог бы занять достойное положение в ордене. Но не желает, паршивец! — он поморщился. — Сидит сутками, обложившись выкройками, и… творит, — Глава Не выпил ещё вина. — Правда, талантливый, зараза, в этом ему не откажешь! В его нарядах и при дворе императора не стыдно было бы показаться! В памяти Лань Сичэня всплыли слова господина Вэя: «У здешнего портного просто золотые руки. Он поистине великий мастер. Прав был Наследник Не, когда говорил о том, что каждое одеяние, пошитое Не Мином, — настоящее произведение искусства». Вот он, значит, какой, этот Не Мин. Сичэнь представлял себе его совсем иначе. Более… взрослым? Скорее даже почему-то пожилым. И уж никак не думал, что человек, пошивший действительно великолепные одеяния господина Вэя, является заклинателем. Это было по меньшей мере странно. — И всё же, что он здесь делает? — удивился Лань Сичэнь. — Он ведь портной… Я думал, что этот ужин лишь для узкого круга лиц. — Так ведь он сын Первого Помощника моего отца и молочный брат Хуайсана. Можно сказать, почти что член семьи. Они с моим мелким с пелёнок были не разлей вода. Потом этот поганец сбежал из ордена и шлялся не пойми где несколько лет. Мать его здесь все глаза выплакала! Недавно вернулся. И теперь Хуайсан от него не отлипает. Соскучился по любимому другу! — Не Минцзюэ усмехнулся. — Сын покойного господина Не Фухуа? — ахнул Лань Сичэнь. — Неужели это он?! — Ага! — рассмеялся Глава Не. — И не узнать его, верно? — Да уж, — удивлённо согласился Лань Сичэнь. — Совсем не узнать! Теперь он вспомнил этого некогда озорного и непослушного сына бывшего Первого Помощника. Однако когда Сичэнь видел Не Мина в последний раз, тот был низкорослым, худеньким, угловатым подростком. Со смешным золотистым хвостиком на макушке и с усыпанным рыжими веснушками улыбчивым лицом. А теперь поглядите-ка, в какого вымахал высокого и стройного красавца! Кто бы мог подумать! Неудивительно, что Сичэнь сразу его не признал. Он с улыбкой покачал головой, налил себе чаю и снова взглянул в сторону юношей. Теперь что-то говорил Не Мин, проказливо улыбаясь и периодически уворачиваясь от Хуайсана. Последний сердито шипел, словно потревоженная гадюка, и, смущённо краснея, бил приятеля по плечу сложенным веером. Вэй Ин и Цзян Чэн, практически распластавшись на своём столике, изнемогали, давясь от смеха. Не Минцзюэ с тёплой улыбкой тоже посмотрел на компанию дурачившихся мальчишек и произнёс с ностальгией в голосе: — Э-э-эх, молодость! — он ухмыльнулся и бросил на Лань Сичэня лукавый взгляд. — А помнишь, как мы с тобой раньше бедокурили? — Помню, — с улыбкой ответил Сичэнь и тихонько рассмеялся. В его памяти возник давний случай, когда пьяный в доску Минцзюэ разухабисто и неуклюже отплясывал какие-то совершенно дикие танцы в одном из трактиров Цинхэ, и, не на шутку разойдясь, переломал там половину мебели и расшугал почти всех посетителей. Он также вспомнил, как на следующее утро бывший Глава Не, которому пришлось возмещать немалый ущерб и приносить извинения владельцам заведения, с напускной суровостью отчитывал стоявшего перед ним на коленях мрачного, словно туча, сына и красневшего от стыда Сичэня за их проделки. Сам при этом едва сдерживая смех, искрившийся в его глазах. Видимо, немало позабавленный тем, как перепуганные адепты ордена в красках описывали ему выкрутасы Первого Наследника, лихо вытанцовывающего на деревянном столе. Да уж, молодость… Лань Сичэнь с некоторой грустью улыбнулся. — Как ты себя чувствуешь, Сичэнь? — поинтересовался вдруг Не Минцзюэ, подкладывая Главе Лань на блюдо утиное крылышко в медовом соусе и отвлекая от воспоминаний. — Спасибо, Минцзюэ, со мной всё в порядке, — Лань Сичэнь пригубил пиалу с чаем. — Медитация ведь прошла… нормально? — Глава Не несколько неуверенно покосился в его сторону. — Я хотел тебя сразу позвать к ужину, но Усянь сказал, что тебе лучше отдохнуть. Поэтому я не стал тебя беспокоить. Ты ведь не обижаешься, что мы приступили к пиршеству без тебя? — Разумеется нет, Минцзюэ, о чём ты? — улыбнулся Лань Сичэнь. — Господин Вэй был прав. Отдых мне действительно был необходим. — У вас там… всё прошло хорошо?.. — Не Минцзюэ поболтал вино в своей пиале. — Ничего… не случилось? Глава Лань слегка напрягся и поднял на него настороженный взгляд: — Н-нет, — слегка запнувшись, ответил он. — Почему ты спрашиваешь, Минцзюэ? Господин Вэй тебе что-то сказал? — А должен был? — Не Минцзюэ выгнул бровь и внимательно взглянул на Сичэня. — Ты не ответил на мой вопрос, — нахмурился Глава Лань. — Что он тебе сказал?.. — Да ничего особенного, — пожал плечами Не Минцзюэ. — Сказал, что ты отреагировал на Тьму неплохо и что медитация ему очень помогла. И попросил тебя не беспокоить, чтобы ты мог отдохнуть и очиститься от тёмной энергии. Вот и всё. — Тогда почему ты спрашиваешь, случилось что-то или нет? — с недоумением посмотрел на него Лань Сичэнь. — Просто беспокоюсь о тебе. Всё же это было твоё первое настолько тесное взаимодействие с Тьмой. И я знаю, как ты к этому относишься. Ты точно в порядке? — Глава Не внимательно всмотрелся в лицо друга. — В полном, Минцзюэ, не переживай! — губы Лань Сичэня тронула улыбка, и он отсалютовал названому брату своей пиалой. Не Минцзюэ повторил его жест и залпом опрокинул в себя вино. — Минцзюэ, ты ведь так и не сказал, по какому поводу торжество, — напомнил Сичэнь. — Мне очень интересно! Что за событие мы отмечаем? — О! — Глава Не довольно и хитро улыбнулся. — Событие замечательное! — он налил себе полную пиалу вина, поднялся и громким голосом произнёс: — Прошу внимания, господа! Ваш Глава хочет кое-что вам сказать! В зале воцарилась тишина, и все взоры обратились на Не Минцзюэ. — Вы все знаете, по какому поводу мы сегодня здесь собрались, потому что каждый из вас в той или иной мере принял участие в этом деле и внёс в него свою посильную лепту. Однако наш уважаемый гость — Глава Лань — не в курсе успешного завершения нашего предприятия. Поэтому повторю то, о чём я уже говорил недавно, — он обернулся к Лань Сичэню и пояснил: — Наш орден заключил несколько весьма выгодных сделок с представителями десяти малых орденов — в основном, северных. Мы договорились о поставках изобретений Вэй Усяня, решив для начала опробовать их в малых орденах, прежде чем предлагать Великим. Успех превзошёл все наши самые смелые ожидания. Ловушки и капканы Усяня разлетелись во мгновение ока, словно горячие пирожки. Главы оторвали их с руками. Причём по самой высокой цене, которую мы назначили, даже не торгуясь! И заказали ещё немалое количество. Поэтому, — Не Минцзюэ расплылся в довольной улыбке, — завтра мы с Хуайсаном отбываем в Башню Кои по делам ордена. И я собираюсь представить эти изобретения Главе Цзинь и Старейшинам его ордена, — он ухмыльнулся, блеснув глазами. — Я уверен, что Цзинь Гуаншань отвалит мне за них в десять раз больше, чем заплатили все Главы малых орденов, вместе взятые. И это только начало! Доходы ордена Не в скором времени возрастут во много крат! А потому предлагаю выпить за всех, кто усердно работал, чтобы благополучно завершить это дело. И в первую очередь — за главного виновника торжества, без которого всё это было бы невозможным! За мастера печатей и талисманов ордена Не! — Глава Не отсалютовал пиалой покрасневшему от смущения и удовольствия Вэй Ину. — Молодец, парень! — залпом опрокинул в себя вино и сел. — За мастера печатей и талисманов! — раздалось со всех сторон. — За Вэй Усяня! Цзян Чэн, сияя гордой улыбкой, приобнял брата за плечи и ободряюще что-то прошептал ему на ухо. Не Мин одобрительно и задорно подмигнул Вэй Ину и выпил вино. Пьяный Хуайсан с истеричным воплем: «Вэй-сюн, ты лучший!» тут же полез к нему обниматься, невзирая на сердито отпихивающего его от Вэй Ина Цзян Чэна. Лань Сичэнь, с трудом собравшись с духом (ему всё ещё было неимоверно стыдно за свои сегодняшние выходки) всё же решился встретиться взглядом с Вэй Усянем и, улыбнувшись ему лишь уголками губ, поприветствовал его, приподняв пиалу с чаем. Однако Вэй Ин одарил его такой светлой и радостной улыбкой, что от сердца Главы Лань сразу отлегло. Судя по всему, господин Вэй нисколько на него не сердился и не придал чрезмерной развязности Сичэня большого значения, видимо, посчитав её следствием отравления тёмной энергией. Что, впрочем, так и было. И кому как не Вэй Усяню знать, как на людей воздействует коварная Тьма. Лань Сичэнь облегчённо перевёл дыхание и улыбнулся ему в ответ уже более смело и открыто. Затем обернулся к Главе Не и произнёс: — Прими мои поздравления, Минцзюэ! Я очень рад! — и, лукаво склонив набок голову, спросил: — А когда нам ждать тебя в Облачных Глубинах? Надеюсь, что мой орден ты тоже не обойдёшь стороной и предложишь нам изобретения господина Вэя? — Кстати об этом! — встрепенулся Не Минцзюэ. — У мальца для тебя есть сюрприз! — он сделал знак рукой Вэй Ину. Вэй Ин тут же поднялся и быстрым шагом покинул пиршественный зал. — Сюрприз? — с удивлением и любопытством переспросил Глава Лань, весьма заинтригованный происходящим. — Ага! — односложно ответил Не Минцзюэ и ухмыльнулся. — Думаю, он тебе понравится. Спустя некоторое время Вэй Ин вернулся, неся в руках большую белую костяную шкатулку с искусно вырезанным на ней узором в виде облаков. Подойдя к Лань Сичэню, он низко поклонился и произнёс торжественным тоном: — Вэй Усянь смиренно просит Главу Лань принять этот скромный дар! Лань Сичэнь, вернув вежливый поклон, аккуратно забрал шкатулку из его рук: — Спасибо, господин Вэй! Но… что это? Вэй Ин ярко улыбнулся: — Откройте, Цзэу-цзюнь! Глава Лань открыл шкатулку и увидел несколько замысловатых предметов, покоившихся на бледно-голубой шёлковой ткани, и стопку бумаг, исписанных хорошо знакомым ему размашистым почерком. Он поднял вопросительный взгляд на Вэй Ина. — Это те самые ловушки и капканы, которые мы предложили малым орденам. С подробной инструкцией по их применению, — охотно пояснил тот. — А это, — он указал на чёрный круглый предмет с красной стрелкой, — Компас Зла. Его я завершил только сегодня, поэтому орден Лань будет первым, кто сможет его использовать, — и добавил, кинув извиняющийся взгляд в сторону Не Минцзюэ: — После ордена Не, конечно. — Господин Вэй, — растерялся Лань Сичэнь, — я весьма тронут вашей щедростью, однако я не могу принять столь ценный дар! — он обернулся к Главе Не. — Минцзюэ, ты ведь знаешь, что орден Лань может заплатить за изобретения господина Вэя не меньше, чем Глава Цзинь! Назови свою цену, я готов всё это купить! — Парень хочет сделать тебе подарок. От чистого сердца! — слегка нахмурился Глава Не. — Не обижай его своим отказом, Сичэнь! Лань Сичэнь снова взглянул на Вэй Ина, на лице которого появилось расстроенное выражение: — Простите, господин Вэй! Я вовсе не имел намерения вас обидеть или оскорбить! Однако это действительно очень дорогой подарок! Слишком дорогой, чтобы я мог его принять… — Примите его, прошу вас, Цзэу-цзюнь! — тихо попросил Вэй Ин, проникновенно глядя Лань Сичэню в глаза. — Это моя благодарность вам за всё, что вы для меня сделали и продолжаете делать, — он опустил ресницы и добавил: — мне больше нечем вас отблагодарить… — Я уже говорил вам, что не жду от вас никакой благодарности, господин Вэй, и повторю это снова! — сказал Глава Лань. — Но я очень тронут, правда! И приму ваш подарок, если вы так настаиваете. Спасибо! — он поклонился. — Для адептов ордена Лань будет большой честью использовать ваши изобретения во время Ночных охот, господин Вэй! Вэй Ин снова засверкал и улыбкой и, отвесив Главе Лань очередной поклон, вернулся на своё место. Лань Сичэнь бережно опустил шкатулку на столик, расчистив для неё место, и сел. — Если ты беспокоишься о том, что остался в долгу у ордена Не, — гоготнул Не Минцзюэ, — можешь сильно не переживать! Я просто утрою для твоего ордена цену на все последующие изобретения своего мастера, и мы будем в расчёте! — он хищно осклабился и, запрокинув голову, выпил вина. — Хорошо, так и договоримся! — усмехнулся Лань Сичэнь и, прищурившись, взглянул на друга. — Только господину Вэю об этом не говори! — Разумеется, я не стану ему говорить! — покачал головой Глава Не. — Чего мальца зазря расстраивать? Он так хотел тебя порадовать! Лань Сичэнь польщённо улыбнулся. Это «хотел тебя порадовать» согрело его душу. Ему было приятно, что господин Вэй подумал о нём и преподнёс ему дар. Очень приятно. Но всё же первое взаимодействие с первородной Тьмой не прошло для Главы Лань бесследно. И хотя он уже очистил свои меридианы и отдохнул, шум и гам, стоящие в зале, несколько его напрягали. Несмотря на то, что Лань Сичэнь пришёл не так давно, он уже очень скоро почувствовал себя несколько уставшим. Глава Лань повёл плечами и, слегка откинувшись назад, утомлённо потёр переносицу. Заметив его жест и усталый вид, Не Минцзюэ сочувственно взглянул на друга и предложил: — Если ты утомился, можем пойти ко мне. Выпьем вина в спокойной обстановке и пообщаемся. Хочешь? Лань Сичэнь кивнул: — Да, давай… Здесь… шумновато. Не Минцзюэ подозвал слуг и велел им отнести шкатулку в покои Главы Лань, а в его покои принести лёгкие закуски, и поднялся. Увидев, что Глава Не встал, присутствующие тотчас прекратили разговоры. — Мы с Главой Лань пойдём отдыхать, а вы можете продолжать пиршество без нас, — произнёс Не Минцзюэ и строго добавил: — Но чтобы завтра все приступили к работе вовремя и без всяких проволочек! А ты, — он посмотрел на Хуайсана, тщетно пытавшегося спрятаться от сурового взора брата за спиной сочувственно посмеивающегося Не Мина, — чтобы был с утра как стёклышко! Не забудь, что в полдень мы отправляемся в Башню Кои! И ты летишь на сабле! Никаких расписанных цветами паланкинов! Ты не новобрачная! Нечего меня позорить! Всё понял? Хуайсан, от волнения принявшийся икать, позеленел и с такой силой закивал, что впечатался лицом в кудрявую шевелюру Не Мина. Последний бережно его придержал, утешающе погладил по плечу и с улыбкой сказал: — Не волнуйтесь, Глава Не! Я сам уложу его сегодня спать пораньше! — А я прослежу, чтобы он поднялся с кровати вовремя! — добавил Цзян Чэн, бросив на Хуайсана угрожающий взгляд. — Отлично! Я на вас рассчитываю! — кивнул Не Минцзюэ и, сделав приглашающий жест Лань Сичэню, чтобы он следовал за ним, направился в сторону выхода. Присутствующие встали и проводили Глав поклонами. — Всем доброй ночи! — Лань Сичэнь отвесил лёгкий ответный поклон, а Не Минцзюэ попрощался со всеми коротким кивком.

***

Лань Сичэнь пригубил рубиновую жидкость и, с наслаждением прикрыв глаза, посмаковал божественный напиток. — Чудесное вино! — выдохнул он и заинтересованно взглянул на друга. — Из Цишаня? — Ага, — кивнул Не Минцзюэ, тоже делая небольшой глоток. — Продолжаешь обирать своего брата? — Сичэнь насмешливо прищурился. — Что значит обирать? — обиженно надулся Глава Не. — Я этого бездельника кормлю, пою, даю ему деньги на все его бессмысленные увлечения и блестящие побрякушки. Что я, не имею права иногда взять парочку сосудов из его «бесценной» коллекции? Знаешь, сколько он этих сосудов натащил?! Не сосчитать! — он беспечно махнул рукой. — Я уже столько выпил, а он даже не заметил, что коллекция сократилась. Лань Сичэнь с улыбкой покачал головой, подумав, что Хуайсан наверняка ведёт строгий учёт и в курсе того, что брат таскает его вина. Просто ничего ему не говорит. — Зачем ты решил взять брата на встречу с Верховным Заклинателем? — с любопытством поинтересовался он, прекрасно зная, что Хуайсан бегает от подобного рода мероприятий, как от пожара. — Пытаюсь приучить его к управлению орденом. Рано или поздно ему предстоит стать Главой, пусть постепенно вникает в то, как нужно вести дела, — пожал плечами Не Минцюзэ. — Кроме того, — он усмехнулся, — этот негодник умеет торговаться лучше любого самого ушлого лавочника на торговой площади Цинхэ. Поэтому когда речь идёт о купле-продаже, он просто незаменим. Сичэнь снова улыбнулся и понимающе покивал, смело подливая в свою пиалу ещё вина. В отличие от большинства представителей своего клана (и во многом благодаря многолетним усиленным тренировкам в обществе Минцзюэ) он был более устойчивым к алкоголю и не падал замертво от одного глотка. Чтобы достичь подобной кондиции ему требовалось немного больше. Поэтому он мог себе позволить изредка насладиться парой-тройкой пиал хорошего вина. Тем более что цишаньские вина не были настолько убойно крепкими, как вина Цинхэ. Те валили с ног уже с первой пиалы. — Сичэнь, — позвал друга каким-то нерешительным тоном внезапно стушевавшийся Не Минцзюэ — я хотел кое о чём с тобой поговорить… Он резко вздохнул, словно собираясь с духом, и залпом допил вино из своей пиалы. — Да, конечно, Минцзюэ, — Лань Сичэнь растерялся и встревожился. — Что-нибудь случилось? О чём ты хотел поговорить? — Об Усяне… — Не Минцзюэ бросил на него извиняющийся взор. — О господине Вэе?.. — тревога Лань Сичэня усилилась. — Что-то произошло?.. — Нет, Сичэнь, пока не произошло, но… — Глава Не снова испустил тяжкий вздох и продолжил, глядя на стол перед собой. — Ты меня знаешь, Сичэнь, у меня нет привычки лезть людям в душу и вмешиваться в их дела… Тем более, когда речь идёт о… эм-м-м… личных отношениях… Но… — он неловко повёл могучими плечами. — Ты привёз парня в Нечистую Юдоль, оставил на моё попечение… И я теперь как бы… ответственен за его благополучие… Понимаешь, о чём я?.. — Нет, — честно ответил Сичэнь и нахмурился. Он действительно не понимал, к чему клонит Минцзюэ и почему вообще завёл это разговор. Глава Не опять вздохнул. Налил себе ещё вина, выпил и смущённо потёр шею. Было заметно, что беседа эта давалась ему нелегко. — Я знаю, что малец тебе очень дорог. Как друг. И считаю, что ему очень повезло! — он взволнованно посмотрел на названого брата. — Ты лучший друг из всех возможных! И кому как не мне об этом знать! Но… — он снова потупился. — Но?.. — дрогнувшим голосом повторил Сичэнь, обмирая сердцем. Неужели у Минцзюэ есть к нему какие-то претензии? Неужели он, Сичэнь, в чём-то подвёл его? Не оправдал доверия? Нанёс ущерб их дружбе? Но при чём здесь господин Вэй?.. Лань Сичэнь недоумённо приподнял брови. — Однако когда речь идёт об иных отношениях, не о дружеских, то ты… Прости, Сичэнь! — Глава Не страдальчески поморщился. — Я просто даже не представляю, как тебе обо всём этом сказать… Правда не представляю! Но должен… — Говори уже как есть, Минцзюэ… — Лань Сичэнь устало и раздражённо прикрыл глаза. — Хватит ходить вокруг да около! — Я хорошо тебя знаю, Сичэнь, — с некоторой горячностью произнёс Не Минцзюэ. — И то, как ты на него смотришь, как улыбаешься, как с ним говоришь… — он плеснул себе вина, в крайнем волнении перелив через край. — Я же вижу, Сичэнь, что тебя к нему влечёт. И ты воспринимаешь мальчишку не только как друга… Я ведь прав?.. Лань Сичэнь снова пригубил вино, испытывая смущение и досаду. Он так старательно прятал свои внезапно возникшие неуместные и несвоевременные чувства даже от самого себя! Не позволял себе даже думать об этом. А оказалось, что его можно прочесть, словно открытую книгу! Впрочем, возможно, заметил это только Минцзюэ. Друг действительно знает его слишком хорошо… — И я также вижу, как он к тебе тянется, Сичэнь… — продолжил Глава Не. — Усянь очень чувствительный и благодарный. Я заметил, что он сильно ведётся на доброе отношение. В лепёшку готов расшибиться, чтобы отблагодарить тех, кто к нему искренне расположен. А ты уже сделал для него так много. Ты с ним ласков, нежен и добр. А ведь перед твоим обаянием трудно устоять, Сичэнь. Практически невозможно. Я неоднократно являлся свидетелем того, как ты кружишь людям головы, порой даже сам того не желая. А уж когда желаешь!.. — он печально усмехнулся и покачал головой. — Не будь ты мне почти что братом практически с самого детства и не люби я исключительно женщин, я бы и сам, наверно, не устоял… Лань Сичэнь бросил на друга несколько ошеломлённый взгляд, однако промолчал, ожидая его дальнейших слов. — Я знаю, Сичэнь, что в подобного рода отношениях ты ищешь лишь развлечений, — сказал Не Минцзюэ и быстро добавил: — И ни в коем случае тебя не осуждаю! Вовсе нет! Это твоё право! Уж кому-кому, но не мне учить тебя жить! — он немного помолчал, затем продолжил: — Признаться, я всегда восхищался твоим умением избегать в отношениях драм. Ты никогда никого не обижал, никому не разбивал сердце. Но в данном случае, Сичэнь, всё может пойти не так, как ты привык и ожидаешь, — Не Минцзюэ сделался максимально серьёзным. — У парня могут возникнуть к тебе… чувства. Именно те, которых ты всеми силами сторонишься и которые тебе не нужны… А они могут появиться, я уверен. Если ты будешь продолжать в том же духе, что и сейчас… Если продолжишь его очаровывать… Лань Сичэнь прикусил губу и сдвинул брови. Разве он очаровывает господина Вэя?.. Сичэнь полагал, что он сдержан и учтив по отношению к Вэй Усяню. И всегда старался держать себя в руках, если не принимать во внимание сегодняшнюю медитацию. Однако это его фривольное поведение являлось следствием воздействия тёмной энергии и было простительным. Наверное. И… чувства?.. У господина Вэя? К нему, Сичэню? Но ведь Вэй Усянь тогда, на Стене, прямо сказал ему, что он его не хочет. И у Сичэня есть предположения почему. Однако… В словах, сказанных Минцзюэ, была своя истина. Сичэнь действительно никогда не получал отказов от объектов своих увлечений, даже самых мимолётных. Ни разу. Раньше он об этом даже как-то не задумывался. Но он ведь и правда всегда добивался расположения каждого человека, который ему нравился. С лёгкостью. Не прилагая к этому даже минимальных усилий. Поэтому вероятность того, что он мог бы вызвать к себе интерес господина Вэя, была довольно высока. Если бы пожелал. Но желает ли он этого на самом деле? Сичэнь не был в этом уверен до конца. Потому что в случае с Вэй Усянем всё с самого начала было иначе, нежели с другими. Слишком… сложно. А усложнять свою жизнь Сичэнь не хотел. — Помнишь, я говорил тебе о девушке, к которой у мальца, кажется, возникла симпатия? — спросил Не Минцзюэ — Помню, — кивнул Лань Сичэнь. — Дочь одного из твоих помощников. — Да, Не Бию — дочка Не Бая. Ты с ним знаком. Глава Лань снова согласно качнул головой. Господина Не Бая он знал хорошо и относился к нему с искренним уважением. Помощник Минцзюэ был сильным заклинателем и человеком весьма достойным. И вряд ли мог воспитать плохую дочь… — Так вот, я это к чему веду… — Не Минцзюэ выпил ещё вина и обратил на Лань Сичэня серьёзный, тяжёлый взор. — Не Бай происходит из древнего и весьма почитаемого рода. Его семья связана родственными и дружескими узами со многими орденами Поднебесной, в том числе и с Цзинями. Если у парня и Не Бию что-то сложится, то это весьма благотворно скажется на его репутации и статусе, Сичэнь, — он потёр подбородок и продолжил: — За спиной Усяня в этом случае будем стоять не только мы с тобой. За ним будет семья, которая в мире заклинателей пользуется уважением и почётом. Сам подумай, Сичэнь: одно дело безродный мальчишка-тёмный заклинатель и совсем другое — степенный семейный человек, женатый на приличной девушке благородного происхождения. Даже твой дядя при таком раскладе десять раз подумает, прежде чем открыть свой рот и выступить против Усяня. И все остальные тоже призадумаются, стоит ли порочить его имя и портить отношения с семьёй Не Бая и его многочисленной роднёй. Имея за собой такой тыл, парень может занять довольно высокую позицию в мире заклинателей. Ведь поддержка уважаемой, сплочённой и сильной семьи делает человека в глазах окружающих важным и авторитетным и имеет огромное значение для его репутации. Ты ведь это понимаешь, правда? — Не Минцзюэ внимательно посмотрел на Главу Лань. Лань Сичэнь молча кивнул. Он понимал. И очень хорошо. Слова Минцзюэ были справедливы и убедительны. В их мире семейные узы почитались очень высоко. Поэтому родители всегда с особой тщательностью и придирчивостью подходили к выбору супругов и супруг для своих чад. Ведь в данном случае речь шла не столько о супружеском счастье молодых, сколько о союзе двух семей со всеми вытекающими из этого последствиями. Семья была самой важной и значимой составляющей их общества. И правильный выбор мог обеспечить блестящее будущее и благополучие не только юношам и девушкам, вступающим в брак, но также всем их близким и родным. — Более того, — вновь заговорил Не Минцзюэ. — Не Бию — славная девчушка. И они с Усянем нравятся друг другу. Если он женится на ней, то сможет не только получить все привилегии, связанные с этим браком, но и обрести настоящее, полноценное счастье. Здесь, в моём ордене, мальца может ожидать спокойное, счастливое и достойное будущее. Поэтому я прошу тебя, Сичэнь, — он запнулся и, виновато опустив глаза, тихо сказал: — Не… мешай ему… В поисках развлечений обрати свой взор на кого-нибудь другого. Не сбивай парня с толку. Останься ему лишь хорошим другом! Лань Сичэнь почувствовал, как сердце его остро заныло, а к горлу подкатил колючий, едкий, саднящий ком. Он испустил судорожный вздох и произнёс еле слышно, почти шёпотом: — А если всё не так, Минцзюэ?.. Если в случае с господином Вэем я ищу вовсе не развлечений? Если сейчас всё иначе? Что тогда?.. Брови Главы Не удивлённо взлетели. В течение нескольких мгновений он в некотором ступоре внимательно смотрел на друга. Затем выпрямился и ответил резко и отрывисто: — Тогда ты тем более должен отступить! — заметив, что лицо Лань Сичэня после его слов мучительно исказилось, а губы задрожали, Не Минцзюэ смягчился. Положил ладонь на плечо названого брата и взглянул на него ласково и сочувственно. — Ну подумай сам, разве у подобных отношений есть хоть какое-то будущее? Ты Глава ордена, Сичэнь. Самого праведного и консервативного ордена Поднебесной! У тебя есть долг и обязательства. Что ты намереваешься делать? Отдашь бразды правления Ванцзи, оставишь орден и уйдёшь с Усянем в закат? Или открыто объявишь миру заклинателей о своих отношениях с мужчиной? И не просто с мужчиной — с бывшим военным преступником и тёмным заклинателем! Неужели ты готов пойти на подобное?.. — Не Минцзюэ недоверчиво заглянул другу в глаза. Лань Сичэнь медленно покачал головой. Нет. На подобное пойти он точно не готов. И вряд ли будет готов в обозримом будущем. Вот Ванцзи мог бы так поступить… У него гораздо меньше обязательств. Брат всего лишь Наследник. А Сичэнь — Глава. Он не может позволить себе подобное безрассудство. Как бы Сичэнь ни хорохорился и ни бунтовал против правил и общественных норм, репутация, честь и доброе имя имели для него первостепенное значение. А долг перед орденом и кланом значил гораздо больше, нежели личные желания и чувства. Хотя он недавно и посоветовал Ванцзи прислушаться к зову сердца, сам Сичэнь обычно так не поступал. Практически все его жизненные выборы были продиктованы разумом, а не сердцем. Некоторое исключение составляли решения, касающиеся Ванцзи, но и их Сичэнь предварительно старательно обдумывал и тщательно взвешивал все «за» и «против», стараясь свести к минимуму любые возможные риски. — Не готов, значит, — хмыкнул Не Минцзюэ, затем одобрительно покивал. — И правильно! Иного я от тебя и не ожидал! Ты всегда отличался благоразумием и был мудр не по годам, — он порывисто подался вперёд и снова пристально посмотрел другу прямо в глаза. — Но тогда… что ты сделаешь? Предложишь Усяню роль своего тайного любовника? Будешь время от времени наведываться в Нечистую Юдоль, чтобы украдкой предаваться с ним тайной страсти? Как долго, Сичэнь? До тех пор, пока Старейшины не подберут тебе подходящую супругу? Или… и после тоже?.. Такой постыдной участи ты ему желаешь? Такого будущего хочешь для себя? Лань Сичэнь болезненно скривился, испытав от слов друга острое чувство гадливости. Картина, нарисованная Минцзюэ, выглядела крайне неприглядной. Остро и неприятно царапнула сердце. Однако названый брат был прав. Если бы у Сичэня с Вэй Усянем завязались отношения, то для них был бы возможен лишь такой вариант развития событий. Но Сичэнь никогда не посмел бы оскорбить господина Вэя подобным даже в мыслях, не то что в реальной жизни. Ни за что! Он ведь не просто так гнал от себя любые связанные с Вэй Усянем неуместные мысли и чувства. Именно потому, что знал — будущего у этих чувств нет и быть не может. Единственная роль, которую Сичэнь вправе отвести себе подле господина Вэя, — это роль доброго и верного друга. И всё. — Нет, Минцзюэ, конечно же нет, — Глава Лань печально повёл плечами. — Я не желаю господину Вэю подобной участи. И никогда не имел намерения вступать с ним в отношения, выходящие за рамки дружбы. Я хочу, чтобы он был счастлив. Я действительно этого хочу. — Рад это слышать, Сичэнь! Он будет! — Не Минцзюэ легонько сжал его плечо и мягко добавил: — И ты тоже. Ты тоже будешь. Лань Сичэнь ничего на это не ответил. В последнем он сильно сомневался. Отношения членов правящей семьи ордена Лань со счастьем складывались как-то не очень. Глава Лань вообще навскидку не смог бы вспомнить ни одного представителя родного клана, которого можно было бы назвать счастливым. За исключением разве что основателя ордена. Лань Сичэнь давно уже не тешил себя мечтами о собственном счастье. Когда-то в его душе жила робкая надежда на то, что, возможно, Ванцзи сумеет стать счастливым. Но в связи с последними событиями и она развеялась в прах. Так пусть хотя бы господин Вэй обретёт своё счастье. Он этого заслуживает в полной мере. Не Минцзюэ вновь разлил вино по пиалам и спросил: — Сичэнь, но дело ведь не в этом? Ты в последнее время сам не свой вовсе не из-за своего… отношения к Усяню? Тебя гложет нечто иное, верно? Алкоголь уже брал своё. Мысли Лань Сичэня начали путаться, разум туманиться, а жёсткий контроль над эмоциями — сдавать позиции. Ему вдруг отчаянно захотелось выплеснуть копившиеся в душе в течение последних недель невыносимо болезненные чувства. Поделиться горем, тугим комков свернувшимся внутри и не дававшим свободно дышать. Переложить хотя бы малую часть своей непосильной ноши на сильное и надёжное плечо друга. — Дело не в господине Вэе, точнее, не совсем в нём, — он закрыл лицо руками, чувствуя, как к глазам подступают жгучие слёзы. — Это… Ванцзи… Не Минцзюэ тяжело вздохнул. Он именно это и предположил после последней встречи с Сичэнем. — Что случилось, Сичэнь? Что тебя так гнетёт? — Ванцзи совершил преступление… — тихо произнёс Лань Сичэнь, не отрывая рук от лица. — Очень тяжкое… А по меркам нашего ордена — недопустимое. И я… — он, не сдержавшись, почти по-детски всхлипнул. — Я… наказал его. Собственноручно. Дисциплинарным кнутом… Десятью ударами… Слёзы всё же брызнули из его глаз, солёными дорожками заструившись между пальцами. — Ты. Сделал. Что?! — Глава Не потрясённо уставился на друга, не в силах поверить услышанному. Донельзя шокированный, он в неверии запустил пятерню в свои волосы и надолго замолчал. Затем спросил, словно желая убедиться, что правильно понял сказанное Лань Сичэнем: — Ты избил Ванцзи дисциплинарным кнутом?!. Своего брата?!. — Да, — Сичэнь подавил новый всхлип и с силой потёр ладонями мокрое от слёз лицо. — Я должен был… Он заслужил… — Но дисциплинарный кнут, Сичэнь! В своём ли ты был уме, когда принимал подобное решение?! — воскликнул Не Минцзюэ. — Тебе не кажется, что это чересчур?!. Ты ведь искалечил парня на всю жизнь! Как ты мог так поступить с родным братом?.. Неужели нельзя было придумать иное наказание? Менее жестокое? Ведь в ваших гуевых Глубинах их целый арсенал! По лицу Главы Лань снова покатились крупные слёзы. Слова друга калёным железом жгли его и без того измученную последними событиями душу. Лань Сичэня выкручивало наизнанку от нестерпимого чувства вины и жалости к Ванцзи. Глава Не в шоке прикрыл глаза, пытаясь переварить и уложить в голове полученную информацию. Он был не просто поражён, у него не было слов. Не Минцзюэ никогда в жизни даже в самом в страшном сне не предполагал, что когда-либо услышит подобное из уст своего лучшего друга. Что мягкий, сострадательный Сичэнь, когда-то добровольно избравший путь целителя, способен изувечить родного брата орудием пытки! Брата, которого он любил больше самой жизни. Что же такого мог натворить Ванцзи?! Не Минцзюэ не мог себе этого даже вообразить. У него не хватало на это фантазии. Он задал себе вопрос — какой проступок Хуайсана мог бы побудить его, Минцзюэ, применить к нему дисциплинарный кнут?.. Ответ пришёл незамедлительно — никакой! Даже если бы Хуайсан ступил на Тёмный Путь и залил реками крови всю Поднебесную, Минцзюэ никогда и ни за что не стал бы наказывать его подобным изуверским способом. От пришедшей мысли Глава Не внезапно широко распахнул глаза. Тёмный Путь! Не в этом ли дело?.. Сичэнь сказал, что Ванцзи совершил непростительное по меркам Ланей злодеяние, за которое его следовало подвергнуть жесточайшему наказанию. А тёмное заклинательство считается в ордене Лань одним из самых страшных преступных деяний. Неужели Усянь обучил Ванцзи тёмному искусству?! Но… во время их первого с Минцзюэ разговора парень утверждал, что Ванцзи даже был не в курсе того, что Усянь нейтрализовал подавляющие Тьму браслеты. Хотя он мог и соврать, чтобы не подставлять своего друга. — Сичэнь! — голос Главы Не дрогнул. — Скажи мне честно — Ванцзи практикует тёмные техники?.. — Что?.. — Лань Сичэнь с недоумением взглянул на друга. Потом до него дошёл смысл его вопроса. — Нет! Ты что, Минцзюэ?! Ванцзи бы никогда не пошёл на подобное! Хотя… — плечи его поникли, — даже это было бы лучше того, что он сотворил… Не Минцзюэ в крайнем изумлении вытаращил на него глаза. Что для Главы ордена Лань может быть хуже обращения его брата к Тёмному Пути?! — Впрочем, — Лань Сичэнь устало откинулся на стену позади себя. — Меня сейчас уже больше беспокоит не то, что он учинил, а то, что он может вытворить, когда выйдет из принудительного уединения, в которое я его отправил… Не Минцзюэ нахмурился и, помолчав некоторое время, осторожно поинтересовался: — Преступление Ванцзи ведь каким-то образом связано с Усянем? — Да, — Лань Сичэнь закрыл глаза. — Если я сделал правильные выводы из всех наших последних сумбурных бесед, то, насколько я понимаю, Ванцзи как-то навредил Усяню? Глава Лань молча кивнул. — И ты беспокоишься о том, что выйдя из затвора, твой брат снова пожелает ему навредить? Лань Сичэнь зябко повёл плечами: — Не думаю, что его желанием будет навредить… Однако он снова может сделать нечто… плохое… Или… попытаться… — Но Сичэнь, — Глава Не приподнял брови. — Полагаю, особых поводов для переживаний у тебя больше нет. Ведь теперь Усянь вполне способен за себя постоять! — Именно это меня пугает больше всего, Минцзюэ, — не открывая глаз, горестно прошептал Лань Сичэнь. — Именно этого я и боюсь… — он дрожащей рукой схватил пиалу и залпом опрокинул в себя вино, расплескав половину жидкости на свои бледно-голубые одеяния. Тёмно-рубиновые капли зловещими кровавыми пятнами расползлись по груди Главы Лань.

***

Вэй Ин увлечённо занимался новым талисманом, когда услышал осторожный стук в дверь своей мастерской. Следом прозвучал голос Лань Сичэня: — Господин Вэй, я могу войти? — Сейчас, Цзэу-цзюнь, подождите немного! — Вэй Ин вскочил и, схватив верхний халат, принялся в спешке его на себя натягивать. Кое-как впопыхах криво подвязав пояс, он обеими руками взволнованно пригладил растрёпанные волосы, и, открыв дверь, с поклоном поприветствовал Главу Лань: — Доброе утро, Цзэу-цзюнь! Лань Сичэнь улыбнулся: — Вообще-то добрый день, господин Вэй! Время близится к полудню. — Правда? — изумился Вэй Ин. — А я и не заметил! — он досадливо почесал макушку. — Значит, скоро по мою душу явится Цзян Чэн! — Зачем? — Лань Сичэнь посмотрел на него с любопытством. — Будет в очередной раз гнать меня на обед! — Вэй Ин тяжело вздохнул. — О, это правильно! — одобрительно закивал Глава Лань и строго взглянул на Вэй Ина. — Режимом питания пренебрегать нельзя! Вам нужно заботиться о своём здоровье, господин Вэй! — Да тут хочешь не хочешь озаботишься, — махнул рукой Вэй Ин. — Никто мне спуску не даёт — ни Цзян Чэн, ни Хуайсан, ни Не Бию… Услышав последнее имя, Лань Сичэнь еле заметно вздрогнул. Сердце его болезненно ёкнуло. Улыбка сошла с лица. Выходит, всё именно так, как сказал Минцзюэ… И господин Вэй с этой девушкой действительно близок, раз она «не даёт спуску» Вэй Усяню и беспокоится о том, чтобы он вовремя ел. Что же, всё это, вероятно, к лучшему. — Господин Вэй, — Глава Лань решил перейти к цели своего визита. — Простите, что отвлекаю вас от работы. Мы с Минцзюэ и Хуайсаном сейчас улетаем в Башню Кои. Я пришёл попрощаться и… извиниться. — Извиниться? — удивился Вэй Ин. — За что?.. — За своё вчерашнее поведение, — Лань Сичэнь смущённо отвёл взгляд. — После медитации я вёл себя неприемлемо. Непристойно и непочтительно. Простите, господин Вэй! — По крайней мере, вы не пытались меня убить, Цзэу-цзюнь! — рассмеялся Вэй Ин, намекая на то, как он вёл себя, впервые призвав Тьму в Нечистой Юдоли. Но тут же посерьёзнел и произнёс, мягко глядя на Лань Сичэня: — Вам не за что извиняться, Цзэу-цзюнь! Это было влиянием тёмной энергии. К тому же, ничего дурного вы не делали. — Моё поведение было крайне вульгарным и недостойным, — пробормотал Глава Лань, в который раз вспоминая свои развязные выходки и сгорая от стыда. — Надеюсь, я ничем вас не оскорбил, господин Вэй! — Вы излишне строги к себе, Цзэу-цзюнь! — Вэй Ин, улыбаясь, покачал головой. — Уверяю вас, если бы все под воздействием Тьмы вели себя подобно вам, то тёмное заклинательство в нашем мире не находилось бы под запретом! — он бросил на Лань Сичэня лукавый взгляд. — Вы были очень даже… милым, Цзэу-цзюнь! Лань Сичэнь жгуче покраснел. Слышать подобное в свой адрес из уст господина Вэя было приятно, волнительно и… тревожно. Он вспомнил вчерашний разговор с Минцзюэ, слегка сдвинул брови и, подумав, задал волнующий его вопрос: — Скажите, господин Вэй, а Тьма всегда действует одинаково? После наших с вами последующих медитаций я снова буду таким же… — он поморщился — «милым»?.. — Ну-у-у, — Вэй Ин в задумчивости почесал кончик носа. — Исходя из моего опыта — да. Я всегда реагирую на Тьму примерно одинаково. Порой тёмная энергия оказывает на меня иное влияние, но это скорее исключение, чем правило. В целом моё поведение не меняется, — заметив, что Глава Лань удручённо вздохнул, он снова улыбнулся. — Не волнуйтесь, Цзэу-цзюнь! Вы ведь сами говорили, что человек привыкает ко всему. К воздействию Тьмы вы со временем тоже привыкнете, и ваше поведение станет более… спокойным. Лань Сичэнь задумался над его словами, затем спросил: — А это можно научиться как-то контролировать? — Можно, — Вэй Ин перестал улыбаться, нахмурился и опустил глаза. Помолчал немного, затем поднял на Главу Лань предельно серьёзный взгляд. — Но зачем это вам, Цзэу-цзюнь?.. Вы ведь, смею надеяться, не собираетесь ступать на Тёмный Путь?.. Лань Сичэнь вновь сдвинул брови: — Разумеется не собираюсь, господин Вэй! Что вы такое говорите?.. — Тогда вам незачем учиться контролю. Единственное, что вам необходимо в данном случае, — после каждой медитации как можно скорее очищать своё тело от тёмной энергии. А со всеми последствиями её воздействия ваше ядро справится само, — Вэй Ин покусал губы и исподлобья взглянул на Главу Лань. — Я уже просил вас об этом вчера, Цзэу-цзюнь. Попрошу ещё раз. Играйте себе мелодию Очищения каждый день. И пожалуйста, не шутите с Тьмой! Не пытайтесь взаимодействовать с ней самостоятельно! Лань Сичэнь вдруг кинул на него нечитаемый взгляд. Его тёмные глаза вспыхнули. Он склонил голову набок и как-то загадочно усмехнулся: — Боитесь конкуренции, господин Вэй? Вэй Ин в изумлении и неверии воззрился на Главу Лань. Затем вдруг внезапно шагнул вперёд, резко сокращая между ними дистанцию. — Я не боюсь вас, Цзэу-цзюнь, — очень тихо произнёс он, касаясь лица Лань Сичэня своим тёплым дыханием. — Я боюсь за вас… Лань Сичэнь замер, заворожённо глядя прямо в глаза цвета штормового неба, которые сейчас были столь непозволительно близко. Во взгляде Вэй Ина плескалось беспокойство и что-то ещё — очень мягкое и нежное. Сердце Сичэня забилось сильно и часто. Щёки полыхнули жаром. «Я вижу, как он к тебе тянется, Сичэнь». «У парня могут возникнуть к тебе чувства». «Если он женится на Не Бию, то может не только получить все привилегии, связанные с этим браком, но и обрести настоящее, полноценное счастье». «Его может ожидать спокойное, счастливое и достойное будущее». «Не мешай ему. Не сбивай парня с толку. Останься ему лишь хорошим другом!». «Ты должен отступить!» Глава Лань сделал шаг назад и нацепил на лицо вежливую, холодную улыбку. Ту самую, что была предназначена для посторонних. — Не смею больше отрывать вас от дел, господин Вэй! Увидимся через неделю, — он поклонился и, не дожидаясь ответа, стремительно покинул мастерскую. Вэй Ин несколько раз недоумённо моргнул, силясь понять, какие из его слов вызвали столь негативную реакцию Лань Сичэня. Он немного постоял у входа, провожая быстро удаляющегося Главу Лань огорчённым взглядом. Затем опечаленно вздохнул, запер двери, скинул с себя ханьфу и вернулся к прерванной работе над талисманом. И уже через несколько недолгих мгновений растревоживший его душу неприятный инцидент с Лань Сичэнем напрочь вылетел из его головы.