Наверно, это тоже любовь?..

Лань Сичэнь прибавил скорость, желая как можно скорее оказаться в Нечистой Юдоли. Ему было крайне неловко, что он не сумел сдержать данного Минцзюэ обещания и не прилетел через неделю. Ведь названый брат ясно дал понять, что это важно. А Сичэню вместо этого пришлось решать вопросы наследования в мелком вассальном ордене. Всё это было долго, нудно и весьма раздражающе. Вопрос был спорный и сложный. У почившего Главы ордена было два сына одного возраста от двух законных жён и один сын постарше от наложницы. Наследники устроили жуткую склоку, а их матери, позабыв про свой высокий статус и приличествующие госпожам хорошие манеры, едва не повыдёргивали друг другу волосы. Старейшины и адепты ордена разделились на три лагеря, каждый из которых поддерживал своего кандидата на место Главы. Народ, как обычно происходит в периоды безвластия, начал волноваться и высказывать недовольство. Ситуация казалась тупиковой и грозила вылиться в серьёзные неприятности в виде междоусобицы или бунта, что было крайне невыгодно ордену Лань. Однако Лань Сичэнь справился. Впрочем, как и всегда. Он нашёл оптимальный выход, устроивший все стороны назревающего конфликта. Глава Лань решил устроить юношам экзамен, на котором они должны были показать свои знания и умения, продемонстрировать заклинательские навыки и уровень духовных сил, а также проявить сообразительность и дипломатические способности. В итоге Главой стал сын от первой жены, показав блестящие результаты и намного превзойдя обоих братьев по всем параметрам. С видимым превосходством юноши поспорить не мог уже никто. Противники смирились, кандидатура была одобрена Старейшинами. Орден обрёл нового Главу. Все проблемы были утрясены с минимальными потерями для ордена Лань. Благополучно завершив дела, Сичэнь, уставший и раздражённый, отправился в Облачные Глубины. Перед тем как лететь в Нечистую Юдоль, ему необходимо было сначала проведать Ванцзи. Перед самым своим отъездом Сичэнь распечатал его меридианы, и с того дня брат пошёл на поправку очень быстро. Всё же, благодарение буддам, здоровье у Ванцзи было очень хорошее, а организм молодой и сильный. Даже с запечатанными духовными силами он уже к концу первой недели после наказания мог потихоньку вставать, доходить до стола и самостоятельно принимать пищу — правда, пока только лёгкие бульоны. Поэтому Сичэнь больше не терзался мыслями о том, что улетая в вассальный орден, он бросил брата одного. Беспомощным Ванцзи на тот момент уже не был. Сичэнь оставил ему достаточно еды, защищённой сохраняющими свежесть заклинаниями, воду и необходимые лечебные отвары. Правда, Ванцзи не мог сам обрабатывать свою спину и смазывать её заживляющими мазями, однако Сичэнь полагал, что после распечатывания меридианов организм брата несколько дней сможет обойтись без мазей. Золотое ядро поможет и не допустит воспалительного процесса. И он оказался прав. Вернувшись из вассального ордена, Сичэнь застал Ванцзи в гораздо лучшей форме, нежели перед отъездом. Брат уже уверенно вставал и, хоть медленно и с большим трудом, но самостоятельно передвигался по комнате. Ходил он пока сгорбившись, тяжело опираясь на принесённый Сичэнем посох. И надолго его не хватало — слабость брала своё. Однако он мог уже читать, полулёжа в кровати и прислонившись к подушкам то одним, то другим плечом. Раны на спине больше не кровоточили и покрылись тонкой розовой кожей. Сичэнь облегчённо вздохнул — регенерация у Ванцзи была отменной, хотя до полного выздоровления, конечно, было ещё очень далеко. Ядро брата пока работало с перебоями и не в полную силу, а перебитым кнутом меридианам предстояло ещё восстанавливаться не один месяц. Но в целом представшая глазам Сичэня картина физического состояния Ванцзи порадовала. В отличие от состояния душевного. Ванцзи полностью замкнулся в себе. Почти не разговаривал. Присутствие Сичэня его явно тяготило. На вопросы он отвечал нехотя или же не отвечал вовсе. Ел из рук вон плохо и сильно похудел. Оставленную еду Сичэнь по прибытии обнаружил практически нетронутой. Он стал ежедневно приносить брату бульон, но Ванцзи выпивал меньше половины пиалы и, упрямо поджимая губы, категорично отказывался допивать до конца. Сичэнь пытался до него достучаться — и лаской, и укоризной, и уговорами, и даже лёгкими угрозами — но всё было тщетно. Брат смотрел на него пустым, ничего не выражающим взглядом и молчал. А затем ложился в кровать, отворачивался к стене, закрывал глаза и совсем переставал как-либо реагировать на присутствие Сичэня. И Глава Лань решил временно отступить. Его очень сильно тревожило состояние и поведение Ванцзи, однако он подумал, что нужно дать ему передышку. Если брат не желает идти на контакт, значит, нужно оставить его в покое на какой-то срок. Пусть переварит ситуацию, в которой оказался, осознает её в полной мере и постарается принять. Всё-таки на долю Ванцзи выпало немало очень серьёзных и болезненных потрясений. И для того, чтобы уложить всё это в своей голове, необходимо время. Брату нужно во всём разобраться самостоятельно. Сделать собственные выводы из произошедшего. А потом Сичэнь с ним поговорит. Позже, когда брат будет готов к разговорам. Приняв это непростое для себя решение, Сичэнь в один из дней обработал раны Ванцзи, смазал его спину лечебными мазями, наварил ему отваров, оставил еду и, запечатав двери домика матери, отправился в Нечистую Юдоль. Чем ближе Глава Лань подлетал к резиденции ордена Не, тем скорость его меча становилась выше, а сам Сичэнь — нетерпеливее. Он искренне пытался убедить себя в том, что его нетерпение объясняется лишь желанием сдержать обещание, данное другу. А вовсе не тем, что он хотел как можно скорее увидеть господина Вэя, по которому уже успел неимоверно соскучиться за прошедшие две недели. Впрочем, Глава Лань уверял себя, что в его желании увидеть господина Вэя нет ничего необычного. Ведь именно он, Сичэнь, привёз тёмного заклинателя в резиденцию ордена Не и оставил его там сразу после того, как он призвал Тьму. Возложив решение всех сопутствующих проблем на плечи названого брата. Поступок этот был крайне неразумным и довольно эгоистичным. Поэтому всё, что касается господина Вэя, теперь является зоной ответственности Сичэня. И нет ничего предосудительного в том, что он так спешит узнать, всё ли в порядке с господином Вэем и с жителями Нечистой Юдоли. Верно ведь? Спешившись у ворот резиденции, Лань Сичэнь вошёл во двор, где его встретил Первый Помощник Главы. Почтительно поклонившись, Не Цзы радушно произнёс: — Приветствую Главу Лань! Глава Не велел встретить вас и сразу же сопроводить в пиршественный зал. — Здравствуй, Не Цзы! — приветливо улыбнулся Лань Сичэнь, однако тут же насторожился. — В пиршественный зал? Минцзюэ ожидает гостей? — Да, — на губах Не Цзы промелькнула лёгкая улыбка, — вас, Глава Лань. Узнав о вашем прибытии, он приказал приготовить все ваши любимые блюда и приглашает вас отобедать с ним вместе. — О! — Лань Сичэнь немного смутился. — Минцзюэ не следовало беспокоиться! Ещё довольно рано, я даже не успел проголодаться. — Боюсь, вам не удастся убедить в этом Главу Не, — позволил себе пошутить Не Цзы. — Он крайне серьёзно настроен на пиршество. — Хорошо, — тихонько рассмеялся Лань Сичэнь. — Я не стану его разочаровывать. Идём, Не Цзы! Когда они вошли в пиршественный зал, Сичэнь понял, что в шутливых словах Первого Помощника заключалась лишь доля шутки. Длинный стол ломился от яств, а Не Минцзюэ, лениво развалившись на подушках во главе стола, с довольным видом потягивал вино. Увидев вошедшего друга, он широко улыбнулся, обнажив свои белоснежные зубы, и, быстро поднявшись на ноги, заключил его в крепкие объятия: — Сичэнь! Наконец-то! Как я рад тебя видеть! Мы тебя уже заждались! — Я тоже рад, Минцзюэ! — обняв Главу Не в ответ, Сичэнь с насмешливым удивлением кивнул в сторону стола. — Не рановато ли для пиршества? По какому поводу праздник? — В самый раз! — отрезал Не Минцзюэ и снова расплылся в довольной улыбке. — Меня почтил своим присутствием мой дорогой друг — чем не повод для праздника? — и легонько подтолкнул Главу Лань к столу. — Садись, Сичэнь! Угощайся! Лань Сичэнь с изумлённым смешком покачал головой, но приглашение принял и опустился на подушки. — И всё же, Минцзюэ, что празднуем? — с любопытством поинтересовался он. Глава Не всегда встречал Сичэня радушно и не скупился на богатые застолья, однако они крайне редко обедали и ужинали в пиршественном зале. Вдвоём — никогда. Это было место для особых торжеств. — Повод есть! И замечательный! — загадочно усмехнулся Не Минцзюэ, наливая себе вина. — Однако главное торжество будет вечером, там всё и расскажу, — он отсалютовал Сичэню своей пиалой и добавил извиняющимся тоном: — Тебе пока не наливаю, прости! Ты нам сегодня нужен трезвым! Так что ты давай лучше ешь, ешь! — Я и не претендую! — с коротким смешком произнёс Лань Сичэнь. — Мне прошлого раза выше крыши хватило! И я пока не голоден, спасибо! — подозрительно прищурившись, он поинтересовался: — Нужен вам? Вам — это кому, Минцзюэ? — Мне и Усяню, — Не Минцзюэ шумно хлебнул вина. — Точнее, ты нужен Усяню, а я так — группа поддержки. Лань Сичэнь насторожился: — Ты о чём?.. У вас вообще всё здесь в порядке? Как господин Вэй?.. — О, замечательно! Просто замечательно! Жару он нам тут, правда, задал, но ничего, зато не скучно! Что ни день, то новое приключение! — хохотнул Глава Не, делая ещё один глоток. — Жару? — испугался Сичэнь. — Что случилось, Минцзюэ?.. Он снова призвал Тьму?! Доставил проблемы?.. — Нет, Сичэнь, не волнуйся! — покачал головой Не Минцзюэ. — С Тьмой проблем не было. Они возникли там, откуда я их совсем не ждал! — он усмехнулся. — Да что случилось?.. Говори, Минцзюэ, не томи! Я начинаю нервничать! — Лань Сичэнь взволнованно нахмурился. — Ну-у-у, — протянул Глава Не и начал загибать пальцы. — Поначалу — в первую неделю своего пребывания в ордене — он нас чуть не взорвал, затем чуть не утопил… — он глотнул ещё вина и продолжил: — В начале второй недели чуть было не спалил резиденцию. А буквально пару часов назад вся ребятня Нечистой Юдоли стояла на ушах, отлавливая сотни разноцветных бабочек, сбежавших из мастерской этого бедствия. И не только ребятня. Эти гуевы бабочки были везде — в кроватях, в кастрюлях, в одежде. Я обнаружил несколько штук даже в ножнах Бася! Насилу всех отловили! А может и не всех… — он, прищурив один глаз, опасливо заглянул в сосуд с вином. Поймав непонимающий и несколько испуганный взгляд Главы Лань, Не Минцзюэ громко расхохотался: — Да не переживай ты так, Сичэнь! Это всё издержки его работы над изобретениями! Я пошутил — ничего страшного не произошло. Так, по мелочам — мебель попортил да плесень на стенах появилась от сырости. Впрочем, её уже вывели. Плесень, в смысле. Все живы, здоровы и довольны. И твой подопечный в том числе. Лань Сичэнь похлопал ресницами, болезненно скривился и потянулся за пиалой: — Пожалуй, я всё-таки выпью, Минцзюэ… — Э-э-э, нет, Сичэнь! Прости! — Глава Не отодвинул от него подальше сосуд с вином. — Не сейчас. Вечером — пожалуйста! Сколько захочешь! В ближайшие пару часов тебе понадобится ясная голова. — Зачем? — Это касается той просьбы, о которой я тебе говорил, — Не Минцзюэ посерьёзнел. — Сейчас расскажу тебе, в чём она заключается. — Я слушаю, Минцзюэ, — Глава Лань подобрался. — Видишь ли, — начал Не Минцзюэ, — у Усяня, как ты знаешь, нет ядра. Лань Сичэнь кивнул. — Однако для того, чтобы управлять Тьмой, не рискуя сойти с ума или полностью потерять контроль, ему необходима светлая энергия. Раньше такой проблемы у него не было — его защищало собственное ядро. Сейчас же, как ты понимаешь, он лишён подобной защиты. — То есть… — встревожился Лань Сичэнь, — Ты хочешь сказать, что теперь, призывая Тьму, он в любой момент может сойти с ума?!. — Ну, в общем да, как-то так, — кивнул Не Минцзюэ, почесав макушку. — Значит, ему нельзя её призывать! — испуганно воскликнул Глава Лань. — Минцзюэ, ты ведь понимаешь, насколько это опасно! Нельзя позволять ему практиковать Тёмный Путь! Ни в коем случае! — не в силах сдержать своего беспокойства, он вскочил на ноги. — Господину Вэю нужно вернуться в Облачные Глубины, под защиту барьера! — Успокойся, Сичэнь! — немного резко произнёс Не Минцзюэ. — Не паникуй! Из этой ситуации есть приемлемый выход. Приемлемый для всех. В том числе и для Усяня. — Что за выход?.. — Лань Сичэнь, сдвинув брови, недоверчиво взглянул на Главу Не. — Сядь, Сичэнь! Именно об этом я и собирался тебе рассказать. Глава Лань вновь опустился на подушки, всё ещё хмурясь. Ему крайне не понравилось то, что сообщил Минцзюэ. Перспектива потеря Вэй Усянем контроля над Тьмой и его последующего сумасшествия серьёзно напугала Сичэня. Подобное могло обернуться страшной катастрофой для всего мира заклинателей. А возможно и не только для заклинателей… Масштабы данной трагедии могут оказаться гораздо внушительнее… Внезапно ему на ум пришли слова, когда-то давно сказанные Лань И: «Тёмный заклинатель у власти — это то, чего реально следует опасаться. С кем он может заключить союз в будущем? С демонами диюя? Сегодня он поднимает лютых мертвецов, а кого призовёт завтра из иных миров? Может статься, что такую нечисть, с которой не сможет совладать даже он сам. Тогда Тьма вполне может поглотить Свет. И той жизни, которую мы с вами знаем, придёт конец. Миру будет нанесён непоправимый урон». Лань Сичэнь побледнел. Не стоило ему увозить господина Вэя из Облачных Глубин! Нужно было придумать иной способ оградить его от домогательств Ванцзи! Не открыл ли он, Сичэнь, собственноручно клетку, выпустив из неё чудовище, которое рано или поздно обратит привычный им мир в диюй и ввергнет его в пучину первозданного Хаоса?.. — Сичэнь! — Не Минцзюэ несколько раз щёлкнул пальцами у его лица. — Ты здесь? Отзовись! Лань Сичэнь проморгался и полными ужаса глазами взглянул на друга: — Что я наделал, Минцзюэ?!. Если господин Вэй уничтожит мир, то вина за это целиком и полностью будет лежать на мне… — Если он уничтожит мир, то всем уже будет плевать, чья это вина, — резонно заметил Глава Не, пожав плечами. — Некому будет тебя винить, Сичэнь. Эй! — заметив, как содрогнулся от этих слов друг, Не Минцзюэ несколько сердито стукнул кулаком по столу. — Да что с тобой сегодня такое, Сичэнь?! Успокойся и возьми себя в руки! Я уже в который раз пытаюсь рассказать тебе о выходе из данной ситуации, который нашёл Усянь, а ты так и норовишь впасть в истерику! Соберись наконец и выслушай меня! Лань Сичэнь прикрыл глаза и сделал глубокий, долгий вдох. Ему стало нестерпимо стыдно. И правда — что с ним?.. Почему он так болезненно на всё реагирует? Откуда в нём столь несвойственные его характеру чрезмерная тревожность и крайняя нервозность?.. Видимо, сказывается нечеловеческое напряжение последних недель. Эта его новоприобретённая истеричность является последствием нескончаемых проблем, навалившихся на него разом и с каждым днём всё более увеличивающихся, словно снежный ком. Глава Лань с силой сжал пальцами виски. Похоже, нервы у него на пределе. Кому он может помочь в подобном состоянии?.. Кажется, помощь нужна уже ему самому… Он почувствовал, как Минцзюэ ободряюще сжал его плечо. — Ты ничего мне не рассказываешь, Сичэнь, но я вижу, что тебе пришлось очень нелегко в последнее время, — сочувственно произнёс Глава Не тихим, успокаивающим голосом. — Поделись со мной своими переживаниями, брат, и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Поддержу, дам совет, если нужно. Или хотя бы просто выслушаю… Тебе нужно выговориться, я ведь вижу. Нельзя держать всё в себе, Сичэнь! И тебе — опытному целителю — известно об этом лучше других. Давай поговорим с тобой обо всём сегодня вечером, хорошо? Я не прошу тебя поведать обо всех своих тайнах, но расскажи хотя бы то, что сможешь. И мы всё спокойно обсудим. Порой необходим взгляд со стороны, чтобы во всём разобраться. Поговоришь со мной, Сичэнь?.. Глава Лань устало кивнул, не открывая глаз. — А сейчас я прошу, чтобы ты выслушал меня, — серьёзно сказал Не Минцзюэ и тут же мягко улыбнулся. — Если ты так беспокоишься о судьбах мира, Сичэнь, то именно у тебя есть шанс его спасти. — Я слушаю, Минцзюэ, говори, — Глава Лань поднял на друга покрасневшие глаза. — И… прости меня за слабость! — Передо мной тебе нет нужды извиняться, Сичэнь! — покачал головой Минцзюэ. — Передо мной ты можешь быть любым, каким пожелаешь! Ты ведь знаешь об этом! А теперь к делу! — он плеснул себе ещё вина и залпом выпил. — В общем, Усяню для сохранения баланса нужна светлая энергия. На сегодняшний день у него пока два варианта наполнения своего тела светлой энергией. Первый из них малец категорически отверг, несмотря на то, что, согласно его словам, он является более эффективным. И тогда мы с ним решили остановиться на втором. Это совместная медитация с сильным заклинателем. И лучшей кандидатуры, чем ты, Сичэнь, мне на ум не приходит. Ты идеально подходишь по всем параметрам. — Совместная медитация?.. — удивлённо приподнял брови Лань Сичэнь. — Каким образом совместная медитация может помочь господину Вэю наполнить тело светлой энергией, если у него нет ядра?.. — Ну-у-у, я сильно в подробности не вдавался, — потёр подбородок Не Минцзюэ, — подробно парень тебе сам всё объяснит. Но насколько я понял, это что-то вроде… эм-м-м… парного совершенствования, только без… кхм-кхм… — он деликатно кашлянул в кулак, — физического контакта. Лань Сичэнь почувствовал, как жар бросился ему в лицо. Парное совершенствование?.. С господином Вэем?!. Он жгуче покраснел. Дрогнувшей рукой Глава Лань налил себе воды из кувшина, едва не расплескав всё его содержимое на себя. Выпил воду одним большим глотком и надрывно закашлял, поперхнувшись. — Ч-что это значит?.. — с трудом откашлявшись, спросил он внезапно севшим голосом, — Я… — он запнулся, не в силах подобрать слова, и залился краской ещё сильнее. — Речь идёт лишь об обмене энергией, Сичэнь! — торопливо произнёс Не Минцзюэ, несколько встревоженный столь яркой реакцией друга. — Никакого телесного взаимодействия, не волнуйся! Насколько я понял из слов Усяня, вам нужно будет вместе погрузиться в медитацию, а он запустит процесс обмена энергией. Он будет делиться с тобой тёмной энергией, а ты с ним — светлой. Вот и всё! — Делиться тёмной энергией?.. — слегка нахмурившись, повторил Лань Сичэнь. Ему не нравилось, как это звучало. Щёки его всё ещё горели, однако он уже пришёл в себя и обрёл способность мыслить трезво. — Это означает, что мне придётся впустить в своё тело Тьму, Минцзюэ?!. Это неприемлемо! — Сичэнь, ты сильный заклинатель, твоё ядро быстро нейтрализует негативное воздействие тёмной энергии! — нетерпеливо произнёс Глава Не. — Ты ведь сотни раз подвергался её воздействию на Ночных охотах! Для твоего тела в этом нет ничего нового и необычного. — Дело не в этом! — Глава Лань сурово сдвинул брови и поджал губы. — Случайное отравление тёмной энергией при сражении с нечистью — это одно, а добровольное принятие первородной Тьмы в свои меридианы — это совсем другое! Я… Я не могу на это пойти, Минцзюэ! Это… Это невозможно! Это идёт в разрез со всеми моими принципами! Противоречит основополагающим правилам моего ордена! Я не тёмный заклинатель, Минцзюэ, и становиться им не собираюсь ни при каких обстоятельствах! — Чтобы стать тёмным заклинателем, недостаточно впустить в себя Тьму, её нужно применять! Не будь столь же упёртым и узколобым, как твой дядя и Старейшины, Сичэнь! — в голосе Главы Не послышались нотки раздражения. — Минцзюэ! Не забывайся! — оскорблённо воскликнул Лань Сичэнь. В глазах его вспыхнул гнев. — Прости, прости! — Не Минцзюэ поднял руки в извиняющемся жесте. — Извини, Сичэнь, правда! Что-то меня понесло не в ту степь! — он виновато посмотрел на друга, однако тут же подался вперёд и горячо заговорил: — Сичэнь, пойми, это не тот случай, когда нужно быть щепетильным и думать о правилах своего ордена! Всё слишком серьёзно! Ты ведь сам опасался, что Усянь может пойти вразнос и уничтожить мир, разве нет?.. И сейчас именно ты можешь помочь ему не потерять контроль! Обрести баланс. Стабилизировать тёмную энергию в его теле. Не дать ей поработить его разум. Разве ты не хочешь ему помочь, Сичэнь? Разве твоё отвращение к взаимодействию с Тьмой важнее здравого рассудка твоего, как ты утверждаешь, друга и благополучия Поднебесной? Я не верю, что ты действительно так считаешь! Я тебя знаю, ты не такой! Ты можешь переступать через закоснелость традиций, когда это необходимо. И делал это неоднократно. Ты умеешь смотреть на мир с разных сторон, а не только со Стены Послушания ордена Лань, — Глава Не проникновенно заглянул Лань Сичэню в глаза. — Я прошу тебя согласиться, Сичэнь! Это моя личная просьба. И просьба Усяня. Ты нужен ему. Прямо сейчас! Лань Сичэнь вновь прикрыл глаза и сдавил пальцами переносицу. Согласиться на подобное было сложно. Он сумел примириться с тёмным заклинательством господина Вэя. Принял Вэй Усяня вместе с его Путём, потому что Путь меча ему теперь был недоступен. Однако сама мысль о том, чтобы самому вступить во взаимодействие с Тьмой, вызывала в Сичэне стойкое отторжение, неимоверное отвращение и почти физическую тошноту. Стоило ему только представить на мгновение, как эта нечистая мерзость проникает в его тело, тёмным дымом струится по меридианам, опутывает своими чёрными склизкими щупальцами его золотое ядро, как у него закружилась голова и его чуть не стошнило прямо на разноцветные подушки пиршественного зала. Там, на стене, Сичэнь почувствовал прикосновение Тьмы к себе. Тогда он так близко ощутил её — чужеродную, холодную, потустороннюю. Мыслящую. Но обладающую каким-то нечеловеческим, чуждым, противоестественным разумом. Это было ужасающе, болезненно и… омерзительно. Невероятно мерзко. Его контакт с Тьмой был кратковременным. Однако Сичэню этого хватило, чтобы избегать повторения подобного до конца своих дней. И теперь его просят вновь вступить во взаимодействие с этой кошмарной сущностью по собственной воле?! Нет! Он не может, просто не в состоянии на это пойти! Но… Господину Вэю необходима его помощь… На кону стоит его рассудок и, вероятнее всего, его жизнь. И жизнь многих других людей. Сичэнь обязан переступить через себя и сделать то, о чём просит его Минцзюэ. Глава Лань тяжело вздохнул, открыл глаза и взглянул на Не Минцзюэ: — Каким был первый вариант? — Что? — Глава Не непонимающе моргнул. — Ты сказал, что было два варианта, первый из которых господин Вэй отверг. Что это за вариант? — А, это… — Не Минцзюэ почесал макушку и неловко усмехнулся. — Постель. Глаза Лань Сичэня широко распахнулись: — В смысле?.. — В прямом, — пожал плечами Не Минцзюэ. — Судя по словам Усяня, регулярные интимные отношения с человеком, имеющим ядро, могут стабилизировать Тьму в его теле. К тому же, при такого рода взаимодействии, если я правильно понял, Тьма не проникает в меридианы партнёра. Там какой-то иной механизм влияния светлой энергии на тёмную. Поэтому данный способ не несёт с собой никакой опасности для заклинателей моего ордена. Так что я предложил мальцу жениться, но он отказался. — Ты предложил ему… что?.. — изумился Лань Сичэнь. — Жениться, — Не Минцзюэ приподнял бровь. — А что такого-то? Парень он видный. Возраст у него подходящий. Сильных заклинательниц в моём ордене довольно много. Если бы согласился на брак — одним выстрелом поразил бы сразу две цели. И с Тьмой проблему бы решил, и свою жизнь устроил. Одна сплошная польза, с какой стороны ни погляди! — он помолчал, затем вновь пожал плечами и пробормотал себе под нос: — Впрочем, если ему так сильно не хочется вступать в брак, можно обойтись и без церемоний… В Нечистой Юдоли после войны осталось немало вдов — молодых и привлекательных. Замуж повторно многие из них не собираются, а с красивым и здоровым парнем отчего не повстречаться ради собственного удовольствия?.. Такой вариант я ему тоже предлагал, однако он и на это ответил отказом. Сказал, что для начала желает попробовать медитацию. А дальше будет видно… — Минцзюэ… — Лань Сичэнь прикусил губу. — Я думаю, что господину Вэю сейчас всё это… — он сделал неопределённый жест рукой, — ни к чему. Он… — Глава Лань запнулся, не зная, как объяснить другу, почему не стоит сейчас предлагать Вэй Усяню что-то подобное. Затем задумался. Впрочем, может быть идея Минцзюэ не так уж и плоха? Ведь травмирующий опыт господина Вэя связан с мужчиной. И вполне возможно, что отношения с женщиной отвлекут его от этого опыта. Заменят болезненные ощущения и воспоминания на другие — более позитивные. Ведь роль господина Вэя в подобных отношениях будет совсем иной, полностью противоположной. Не может ли это стать для него первым небольшим шагом к исцелению? Нужно будет поразмыслить на эту тему. И как-нибудь ненавязчиво попытаться направить думы господина Вэя в эту сторону. Пусть попробует, почему нет?.. Главное, конечно, чтобы это не усугубило его травму, но можно сделать попытку и затем понаблюдать, как это повлияет на его душевное состояние. Лань Сичэнь предполагал, что, скорее всего, должно повлиять неплохо. Тем более если исходить из того, что он слышал о прошлом Вэй Усяня, то подобные отношения господину Вэю должны быть привычны, знакомы и приятны. Поэтому с большой долей вероятности можно надеяться на положительный эффект. Только, наверно, всё-таки не стоит с этим особо торопиться. Чуть позже Сичэнь как-нибудь осторожно поговорит об этом с господином Вэем. Очень аккуратно. — Хотя до меня тут недавно дошёл слушок, что у мальца в ордене появилась зазноба, — ухмыльнулся Не Минцзюэ. — Зазноба? — оторвался от своих мыслей Лань Сичэнь. — Вот как… — Ага. Дочка одного из моих помощников. Девчонка — огонь! Красивая как картинка! Глаз не оторвать! Но характер… — Глава Не поморщился. — Впрочем, под стать твоему подопечному. Если кто с ней и сможет сладить, то как раз он. Потому, наверно, и приглянулись друг другу. Рыбак рыбака, как говорится… — вновь усмехнувшись, он покачал головой, затем задорно подмигнул Лань Сичэню. — Так что вполне возможно, что через какое-то время нам всё-таки доведётся погулять на свадьбе! — он поднял к потолку глаза и мечтательно вздохнул: — Хорошо бы! Давненько в Нечистой Юдоли хороших гулянок не было. Таких, чтобы у-у-ух — душа развернулась! — Не Минцзюэ залпом опрокинул в себя полную пиалу вина. — Вот как… — повторил Сичэнь. Глава Лань был целителем и очень сильно сомневался, что после всего с ним случившегося господин Вэй сможет так скоро отринуть прошлое и вступить в новые отношения. Пусть даже с девушкой. Лань Сичэнь знал, как сложно исцелить человеческую душу. Раны, оставленные в сердце, глубоки и болезненны и затягиваются с большим трудом. А невидимые шрамы и тягостные воспоминания остаются с человеком на очень долгое время, а порой и до конца жизни. Поэтому здорового оптимизма Минцзюэ в данном конкретном случае он не разделял. Однако, если так подумать, Вэй Усянь уже неоднократно удивлял Сичэня силой своего духа, несгибаемой волей и умением снова и снова подниматься на ноги даже после тяжелейших жизненных испытаний. Возрождаться, словно Феникс из пепла. Как знать, может, он удивит его и в этот раз. Господин Вэй был уникальным, единственным в своём роде. Во многих отношениях. И вполне может так статься, что он сумеет оставить все свои психологические травмы за порогом новой жизни, намертво захлопнув за собой дверь в прошлое и ни разу не оглянувшись. Посмотрим. Время покажет… Если всё так, как говорит Минцзюэ, то Сичэнь очень… рад за господина Вэя. Он искренне желал ему счастья. В том числе и семейного. А то, что мысль об этом отозвалась где-то в глубине души неясной болью и вызвала глухую, безотчётную печаль — это неважно. Совсем неважно… Также Лань Сичэнь старался сейчас не думать о том, что будет с Ванцзи, если господин Вэй вознамерится в ближайшее время вступить в брак. Сичэню было страшно это даже представлять. И он торопливо отмахнулся от этих мыслей. Потом! Всё это будет потом. И собственные переживания, и беспокойство о чувствах брата. — Что ж, — губы Главы Лань тронула улыбка, — с нетерпением буду ждать приглашения на торжество. Заметив, что голос друга еле слышно дрогнул при этих словах, Не Минцзюэ хмыкнул и бросил на него изучающий, острый взгляд. Затем молча подвинул к нему небольшое блюдо с запечённым в сливочном соусе мясом птицы. В Цинхэ разводили коз и, в отличие от большинства орденов Поднебесной, здесь были в особой чести самые разнообразные молочные продукты. Глава Не знал, что Сичэнь питает слабость ко всему, что имеет хоть какое-то отношение к молоку, поэтому к его приезду всегда приказывал приготовить как можно больше разнообразных блюд со сливками, козьим сыром и творогом. — Поешь, Сичэнь, — мягко произнёс он, увидев проблеск грусти, мелькнувший в глубине глаз названого брата. — Это ведь твои любимые крылышки. Попробуй! Не Минцзюэ являлся большим любителем и ценителем хорошей, сытной трапезы. И был абсолютно убеждён в том, что вкусная еда — прекрасное лекарство практически от любого душевного недуга. И ещё конечно же вино. Но вина Сичэню пока было нельзя. Позже. Вечером Минцзюэ угостит его лучшим вином из коллекции Хуайсана. Только в этот раз останется ночевать в его покоях от греха подальше. Повторно ловить падающего со стены друга он больше не желает. Минцзюэ тогда лет десять жизни, наверно, потерял, до смерти перепугавшись, что Сичэнь разобьётся всмятку на его глазах. Глава Лань подавил печальный вздох и, аккуратно положив в рот кусочек нежного мяса, с наслаждением прикрыл глаза. — Вкусно… — тихо произнёс он, прожевав его и проглотив. — Очень вкусно… — и благодарно взглянул на друга. — Спасибо… Не Минцзюэ улыбнулся, однако тут же посерьёзнел: — Ну что ты решил насчёт медитации, Сичэнь? Ты согласен?.. Лань Сичэнь кивнул: — Да, если это настолько важно, то… — он судорожно вздохнул, старательно отгоняя от себя мысли о Тьме, чтобы не усомниться в принятом решении. — Я постараюсь сделать всё, что в моих силах, Минцзюэ… Очень постараюсь… — Замечательно! Я рад! Это поможет решить многие проблемы, — Глава Не поднялся. — С твоего позволения, Сичэнь, я ненадолго отлучусь по делам. Мне нужно отдать некоторые распоряжения своим людям. Я пришлю к тебе Усяня. Подождите меня здесь, хорошо? Потом вместе пойдём медитировать. — Вместе?.. — непонимающе моргнул Лань Сичэнь, тоже вставая со своего места. — Втроём?.. — Нет, он попросил меня поприсутствовать на вашей первой медитации, — пояснил Не Минцзюэ. — Видимо, после того случая на стене малец беспокоится за твою безопасность. — Понятно… — Лань Сичэнь опустил глаза, помолчал, затем добавил: — Хорошо, Минцзюэ, мы тебя подождём! Глава Не кивнул и покинул пиршественный зал. Спустя какое-то время Лань Сичэнь услышал звук отворяющихся дверей и лёгкие шаги за спиной. Он обернулся и замер, широко распахнув глаза. Сердце в груди сделало кувырок, больно стукнувшись о рёбра. К нему быстрым шагом приближался Вэй Усянь. Пиршественный зал Нечистой Юдоли был огромным, и расстояние от входа до центра, где находился Лань Сичэнь, было внушительным. Поэтому за то время, что господин Вэй к нему подходил, у Главы Лань была возможность оценить все изменения, произошедшие в его внешнем облике. Вэй Усянь выглядел… потрясающе! За те две недели, что прошли с последней их встречи, он изменился практически до неузнаваемости. В памяти Сичэня, когда он думал о господине Вэе (а происходило это по несколько раз на дню), представал худой, бледный, несколько болезненный и боязливый юноша в светлых одеяниях слуги. С солнечной, яркой, но немного робкой улыбкой на красивом лице. Именно таким привык видеть его Глава Лань в Облачных Глубинах. Правда в ту ночь, на стене, он был иным, но тогда его полностью захватила Тьма. А Сичэню в тот момент, признаться, было совсем не до прекрасного. Сейчас же к нему шёл высокий, стройный молодой мужчина в явно дорогих изысканных одеяниях благородного серебристо-серого цвета, который удивительным образом подчёркивал глубину его тёмно-серых глаз и оттенял яркую, знойную и внезапно расцветшую красоту Вэй Усяня. Его поразительно тонкую талию обхватывал широкий, вышитый серебром пояс, с которого на серебряной цепочке свисала изящная аметистовая подвеска в виде цветка лотоса. Пышные, густые волосы были забраны в высокий хвост и перевязаны неизменной алой лентой. При каждом стремительном шаге Вэй Усяня полы его ханьфу слегка распахивались, и из-под него всполохами пламени вызывающе и дразняще мелькал огненно-алый шёлк нижних одежд. Господин Вэй словно резко повзрослел и возмужал и держался уверенно и чуточку горделиво. Смотрел на Главу Лань прямо и спокойно, слегка вздёрнув кверху подбородок. Было ли дело в выпрямленной осанке или в одеянии, выгодно подчёркивающем красоту его фигуры, но Лань Сичэню показалось, что Вэй Усянь стал выше ростом и раздался в плечах. Глядя на приближающегося к нему господина Вэя, Глава Лань почувствовал, как откуда-то изнутри в нём поднимается волна безмерного восхищения и какой-то бурлящей, безудержной радости. Такой Вэй Усянь — уверенный в себе и исполненный достоинства — нравился ему до трепета в сердце. Лань Сичэнь, не сдержав в себе этой радости, ослепительно улыбнулся. Вэй Усянь, подойдя ближе, поклонился вежливо и почтительно, но без всякого раболепства: — Приветствую Главу Лань! — Приветствую господина Вэя! — Лань Сичэнь также отвесил ему лёгкий поклон. С новым статусом Вэй Усяня Глава Лань мог это себе позволить, не уронив своего достоинства. И это доставило ему огромное удовольствие. Ему безумно нравилось, что теперь они с господином Вэем могут общаться пусть и не на равных, но где-то очень близко к этому. Лань Сичэнь вновь оглядел Вэй Усяня быстрым взглядом и, лучась улыбкой, произнёс: — Прекрасно выглядите, господин Вэй! Вэй Ин впал в лёгкий ступор от этих слов. Да, общаясь с ним, Глава Лань всегда был щедр на похвалы, однако раньше он хвалил его за ум и сообразительность, но никогда — за внешний вид. Немного растерявшись, Вэй Ин широко развёл руки, словно демонстрируя свои одежды, и смущённо произнёс: — Д-да, у здешнего портного просто золотые руки. Он поистине великий мастер. Прав был Наследник Не, когда говорил о том, что каждое одеяние, пошитое Не Мином, — настоящее произведение искусства. — Одеяния несомненно хороши! — охотно согласился Лань Сичэнь. — Но мне, признаться, сложно решить — одежды так украшают вас или это вы украшаете их, господин Вэй! Вэй Ин опешил и, изумлённо распахнув глаза, уставился на Главу Лань. Затем бросил быстрый взгляд за его спину — на уставленный яствами и выпивкой стол. Цзэу-цзюнь снова пьян?.. Вряд ли… Он бы не стал пить алкоголь перед медитацией. И Глава Не бы ему не позволил. Но чем тогда объяснить тот факт, что Лань Сичэнь столь бесстыдно расточает ему комплименты?.. Вэй Ин снова взглянул на Главу Лань. Тот беспечно улыбался, словно и не произносил недавно столь смущающих слов. Вэй Ин приподнял бровь. Что же, если добродетельный Цзэу-цзюнь не видит в своих бесстыжих речах ничего особенного, то стоит ли по этому поводу переживать ему — признанному распутнику и повесе? Ха! Не в этой жизни! Если Лань Сичэнь решил над ним подшутить, то Вэй Ин ему подыграет и примет вызов! Смущается тот, кто смущается последним! Вэй Ин заложил руки за спину и, прищурившись, обольстительно улыбнулся: — Право, вы поставили меня в тупик своим замечанием, Цзэу-цзюнь! До этого момента я был абсолютно уверен, что мой неотразимый облик — заслуга талантливого Не Мина, а теперь вот засомневался, — он склонил голову набок и бросил на Лань Сичэня лукавый взгляд. — Неужели вы полагаете, что всё дело во мне? Я настолько хорошо выгляжу, что могу затмить своей красотой даже столь прекрасные одеяния? Глава Лань тепло рассмеялся и посоветовал мягким голосом: — Почаще смотрите в зеркало, господин Вэй! Думаю, оно даст вам исчерпывающий ответ на этот вопрос! Вэй Ин, услышав это, тоже засмеялся. Что же — один один! Признаться, идя сюда, он довольно сильно нервничал, немного страшась встречи с Главой Лань. В прошлый раз они расстались на очень нехорошей ноте. Вэй Ин напал на него, под воздействием Тьмы наговорил кучу всяких гадостей, а затем нагрубил и ушёл, не извинившись и не попрощавшись. Он не знал, как встретит его сегодня Лань Сичэнь. Опасался, что тот затаил на него обиду. Что будет с ним холоден или равнодушно вежлив. Что их былой тёплой и искренней дружбе пришёл конец. И сейчас у Вэй Ина отлегло от сердца, а на душе стало легко и светло. Глава Лань явно не сердился и не обижался. Он вёл себя так же доброжелательно, как и раньше. Улыбался столь же ласково. По-прежнему шутил и смеялся. Даже стал более раскованным и смелым, чем в Облачных Глубинах. Смотрите-ка, даже позволил себе беззастенчиво пошутить по поводу внешнего вида Вэй Ина. Надо же! И куда только вся ланьская благонравность подевалась! Вэй Ин, в свою очередь, перестал дуться на Цзэу-цзюня давным-давно. Он хорошенько поразмыслил над тем, что произошло тогда на стене, и пришёл к выводу, что Лань Сичэнь ни в чём перед ним не виноват. Это под влиянием Тьмы Вэй Ин надумал себе не пойми что. На самом же деле Глава Лань с самого появления Вэй Ина в Облачных Глубинах лишь старался по мере своих сил и возможностей оградить его от всего дурного — от недовольства Старейшин, от агрессии адептов. Он сделал для него всё, что мог. И даже больше. Лань Сичэнь поручил Вэй Ина заботам единственного человека в ордене, которому доверял безраздельно — своему брату, к тому же на тот момент являвшемуся другом Вэй Ина. Кто же мог знать, что Ванцзи совершит с Вэй Ином подобное?.. Уж точно не Глава Лань. Даже если он и был в курсе того, что у его брата есть какой-то неподобающий интерес по отношению к Вэй Ину, он никак не ожидал, что Ванцзи вообще способен на столь низкие и преступные деяния. Такого от него не ожидал даже Вэй Ин. Что уж говорить о родном брате, не чаявшем в нём души? А от Главы Лань Вэй Ин за всё это время не видел ничего, кроме добра. И обо всех своих необоснованных обидах на Лань Сичэня он уже позабыл. Поэтому сейчас он решил сделать то, что собирался сделать давно — почти сразу после того ночного разговора с Главой Не. Вэй Ин вытянул вперёд руки, низко склонился перед Лань Сичэнем и произнёс: — Вэй Усянь просит прощения у Главы Лань за свою грубость и непочтительность! Вэй Усянь благодарит Главу Лань за спасение своей жизни! Вэй Усянь даёт слово, что непременно отдаст Главе Лань долг жизни при первой же возможности! Он выпрямился и серьёзно посмотрел Лань Сичэню в глаза. Улыбка сошла с лица Главы Лань. — Вы мне ничего не должны, господин Вэй! — сказал он, сердито нахмурившись. — Если вы полагаете, что я спас вас лишь для того, чтобы впоследствии стребовать с вас долг жизни, то вы ошибаетесь. Это было спонтанное решение, о котором я ничуть не сожалею. И никакой благодарности от вас я за это не жду. — При всём уважении, Цзэу-цзюнь, позвольте мне самому решать, должен я вам или нет! — Вэй Ин тоже сдвинул брови и, упрямо вздёрнув подбородок, с вызовом взглянул на Лань Сичэня. — Я лишь прошу вас не препятствовать, если мне когда-либо представится возможность вернуть этот долг, и принять его от меня. Глава Лань недовольно поджал губы. Они некоторое время буравили друг друга угрюмыми взглядами, не желая уступать один другому. Лань Сичэнь первым отвёл взор. — Как пожелаете, господин Вэй, — тихо произнёс он. Уголки его губ печально опустились. — Если вам настолько противна и невыносима мысль о том, что вы мне должны, не смею вам возражать, — он немного помолчал, опустив глаза, потом добавил: — Если у вас когда-нибудь появится возможность спасти мою жизнь, я не стану вам препятствовать, однако, — он поднял на Вэй Ина потемневший, странно сверкнувший взгляд, — только не ценой вашей жизни. На это даже не надейтесь! Я никогда не приму от вас подобной жертвы, господин Вэй! Он ещё несколько мгновений не сводил с лица Вэй Ина напряжённого взора своих тёмных глаз, затем внезапно расслабился и вновь тепло улыбнулся: — Вполне вероятно, что подобная возможность представится вам уже очень скоро на какой-нибудь из будущих Ночных охот! — Ночных охот?.. — встрепенулся Вэй Ин. — Но разве… мне когда-нибудь будет позволено ходить на Ночные охоты?.. — Примерно через два с половиной месяца состоится Совет кланов — тот самый, на котором будет решаться ваша дальнейшая судьба, господин Вэй, — Лань Сичэнь посерьёзнел. — И я сделаю всё возможное, чтобы полностью восстановить вас в правах. Как заклинателя. Поначалу я намеревался скрыть тот факт, что вы вновь обратились к Тьме. Однако теперь полагаю, что этого делать не стоит. Шила в мешке не утаишь, и рано или поздно правда всё равно выйдет наружу. И тогда подобное утаивание может обернуться крупными неприятностями и серьёзными проблемами. В первую очередь для вас, господин Вэй. Поэтому скрывать от других орденов мы ничего не будем. Нужно лишь подумать над тем, как правильно преподнести эту сокрушительную для большинства заклинателей новость… — Вы уверены, что это разумное решение, Цзэу-цзюнь? — насторожился Вэй Ин. — Неужели вы всерьёз полагаете, что заклинательский мир когда-либо примет в свои ряды тёмного заклинателя? Разве такое возможно?.. — Возможно, — убеждённо ответил Лань Сичэнь. — Приняли ведь вас ваши союзники во время войны. Да, многие были недовольны. Вас боялись и недолюбливали. Однако вы были им нужны. Примут и сейчас, господин Вэй. Вне всякого сомнения. Надо лишь убедить их в том, что им это выгодно, — он насмешливо прищурился. — А уж если тёмного заклинателя признают Главы трёх Великих орденов, то всем другим останется с этим лишь согласиться. Признание Главы Лань у вас уже есть. Глава Не пообещал оказать мне всяческое содействие. Он также твёрдо вознамерился отстаивать интересы своего мастера печатей и талисманов, — губы Лань Сичэня тронула улыбка. — Также я очень надеюсь заручиться поддержкой Цзинь Гуанъяо, а с его помощью — и Цзинь Гуаншаня. Яо очень умён. Мы с ним непременно придумаем, в какую именно красивую и блестящую обёртку завернуть ваш нетрадиционный путь заклинательства и как всё это представить на Совете, чтобы Главы малых орденов не разнесли Башню Кои от переизбытка эмоций, — он усмехнулся. — Легко не будет, но я уверен, что всё это решаемо. Так или иначе. И когда вас восстановят в правах, господин Вэй — заметьте, «когда», а не «если» — тогда я буду счастлив составить вам компанию на какой-нибудь Ночной охоте, если вы, конечно, не станете возражать против моего общества. — Разумеется, не стану, Цзэу-цзюнь! — на губах Вэй Ина заиграла лучезарная улыбка. Глаза его радостно заблестели. — Обещаю — вы будете первым, кого я позову с собой! — Ловлю на слове, господин Вэй, ловлю на слове! — рассмеялся Лань Сичэнь. Двери в пиршественный зал с шумом отворились, и на пороге возник Не Минцзюэ. — Ну что, готовы? — громко спросил он. Вэй Ин кивнул и вопросительно взглянул на Главу Лань. — Готовы, — ответил Лань Сичэнь. — Отлично! Тогда пошли! — Глава Не развернулся и вышел из зала. Лань Сичэнь с Вэй Ином последовали за ним.